Отправлено: 11.11.21 14:40. Заголовок: Из страны Оз

После прочтения книги Ведьма: Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз осталось много вопросов. Я написал несколько фанфиков взяв некоторые факты из этой книги но вопросы остались. Почему после бегства Гудвина избрали императором Шелла Троппа? Он из мятежной Манчкинии и мятежной семьи.
По сюжету Гудвин вроде бы отец Бастинды но это не было решающим фактором в избрании Шела Тропа императором. Кстати, почему Гудвин не основал свою династию? Это было бы логично связать себя с влиятельными семьями и укрепить свое положение?
Есть еще несколько книг Лев среди людей и Сын ведьмы. Всех этих книг нет на русском языке. Я попытаюсь перевести книгу Из страны Оз адаптируя ее под Волковскую ВС.

Оригинал можно скачать здесь

 Отправлено: 28.12.21 19:26. Заголовок: 4

4

Почему день с самым ярким голубым небом сопровождается намеком на дурное предчувствие? Может быть, это всего лишь обычное знание о быстротечности — все превращается в пыль, в гниль, в ржавчину, в моль. Что-то в этом роде. Или, может быть, дело в том, что сама красота невидима для глаз смертных, если только она не сопровождается какой-нибудь приторно-сладкой эсхатологической вонью.
Беспокойство, которое они испытывали после обнаружения Гриммуатики каким-то незнакомцем, только росло с каждым днем. Тот, кто смотрел на него, возможно, знал, что это такое, но боялся взять его. Или, возможно, увидел в этом что-то сверхъестественное и сбежал. Если вор был Агройя, как он им сказал, то он торговал новостями. Слово уже прозвучало или скоро прозвучит. Слишком рано.
Искинаари взял на себя смелость провести кое-какую разведывательную работу. Как бы он ни был предан Лиру, он питал здоровое уважение и к собственной шее. Он не хотел закончить жизнь блюдом с гусиной грудкой, если только не будет альтернативы.

Он вернулся в разгар полудня. Рейна собирала стручки молочая с клочка луга у северного озера. Женщины вязали шерсть. Лир услышал, как Искинаари прочистил горло на южном дворе, и вышел на свет, в аромат сосновой смолы. Солнечный свет, падающий на опавшие коричневые иглы.
Увидев выражение лица Гуся, Лир сказал:
- Дай угадаю. Вы видели жука, который потерял ногу в бою, и вы знаете, что настал конец времен.
- Не смейся надо мной, пока не услышишь, что я хочу сказать, - огрызнуласьИскинаари, пытаясь отдышаться, - Ты прав. Примерно в десяти милях к югу от Первого озера я наткнулся на банду тролей — полагаю, гликкунов, — которые объединились с большой семьей древесных эльфов.
Лир приподнял бровь.
- Я знаю, это звучит нелепо. Ни гликкуны, ни эльфы не любят общество, отличное от их собственного. Гликкуны с подозрением относятся ко всем говорящим Животным и не стали бы разговаривать со мной, но эльфы болтают глупо. Они сказали мне, что они делают.
- Я полагаю, вы пришли сюда, чтобы изнасиловать и ограбить.
- Нет. И, конечно, я не сказал, что здесь есть усадьба. Но я слышал, что некоторые троли становятся недовольными из-за союза, который они заключили с Момби и жевунами. Они начинают думать, что их правитель, Саккали Олух, поторопился, и что Гликкус станет грабителем Манчкинии так же, как Манчкиния чувствовал себя грабителем ИГ. Созрел для грабежа и готов к тяжелому налогообложению и так далее. И, конечно же, изумруды в Скальпах, контролируемые троллями в течение незапамятного времени, значительно помогли бы Манчкинии оплачивать армии, которые они содержали. Так что эта отколовшаяся банда троллей ничего этого не хочет. Они изучают другие возможности добычи полезных ископаемых в Винкусе.
- Я сомневаюсь, что они много здесь найдут, - сказал Лир, - но, с другой стороны, камень очень похож на камень для меня. Может быть, мы собирали картофель на полях с золотыми самородками, а я никогда этого не замечал.
- Ты упускаешь главное. Тролли с эльфами? Послушай...
- Я согласен, маловероятный союз. Я когда-либо встречал только одного эльфа, что-то вроде тарабарщины по имени Джиббиди. Я полагаю, он не был среди них?
- Я не спрашивал их удостоверения личности. Ты будешь слушать? Эльфы сказали, что второй фронт войны — тот, что открылся в Мадленах, — нарушил их естественную среду обитания. Армия животных манчкинии была особенно разрушительной. Поэтому некоторые эльфы смотрят на восток, чтобы посмотреть, безопасно ли здесь селиться. Они путешествуют с гликкунами, потому что тролу всегда можно доверять в бою.
- Что в этом для гликкунов?
- Похоже, ничего, кроме еды. Гликкуны - коровьи люди; если они не в своих изумрудных шахтах, то пасут свой скот. Они не знают, как приготовить что-нибудь съестное, кроме сыра, творога и йогурта. Поиск пищи в лесу выходит за рамки их компетенции, и это то, что древесные эльфы делают лучше всего. И все эльфы любят готовить. Я бы подумал, что это общеизвестно.
- Я никогда не получал никакого формального образования, - сказал Лир, - Но вопрос о том, являются ли эльфы прирожденными гурманами, вряд ли кажется тебе чем-то таким, о чем можно болтать. Хочешь немного воды?
- Я слышал, как трол обращался к одному из эльфов, когда я собирался уходить. Он сказал, что большая награда была назначена за открытие некой волшебной книги, утерянной несколько лет назад, но почти наверняка спрятанной, неповрежденной, где-то в глубинке страны Оз. Волшебная книга могла бы расширить разнообразие их меню. Я думаю, он просто пошутил, но если маргинализованные группы населения, такие как странствующие эльфы и недовольные гликкуны, знают, что нужно искать такую книгу, как ”Гриммуатика", я бы сказал, что наша недавняя доброта к этому грабителю Скроу, Агройе, была ошибкой.
Лир был склонен сбрасывать со счетов все, что было подслушано между гликкунами и древесными эльфами. Тем не менее, он должен был согласиться с тем, что истощение государственных средств из-за расходов на эту войну, в которой нельзя было победить, могло только возродить пыл в поисках Гриммуатики. Пыл, который разделили бы обе стороны. Книга могла бы дать решающее преимущество той стороне, которая получила бы доступ к ее непревзойденному запасу заклинаний.
- Я надеюсь, вы не думаете, что нам нужно собирать вещи и становиться бродячими музыкантами или чем-то в этом роде, - сказал Лир, - Я пришел к выводу, что Пустота - это блаженное место. Условно говоря.
- Ты не слушаешь, не так ли? Ваши враги наконец-то суммировали это. Древесные эльфы и гликкуны знают, что книгу, как ожидается, найдут у зеленокожей девушки возраста Рейны. Власть имущие помнят Конференцию Птиц десять лет назад, на которой мы с тобой оба летали, крича "Бастинда жива!’ над Изумрудным городом. Только они больше не воспринимают это как политический театр. Они думают, что это было пророчество. По крайней мере, так они говорят. Может быть, когда на твоего милого мальчика Трисма напали солдаты императора, они выбили из него слово о зеленокожей дочери.
- Его здесь не было, когда она родилась... — начал Лир, но остановился. Кендл не сказала, когда Трисм был или не был на ферме Яблочный Пресс. Может быть, Трисм видел маленькую зеленую Рейну еще до того, как Лир заключил ее в свои объятия.
- Не имеет значения, откуда они знают, - сказала Искинаари, - Это мог быть какой-нибудь оракул, это мог быть какой-нибудь Лесной Дрозд, визжащий в обмен на милосердие. Важно то, что они собрали все воедино.
Боюсь, что соединение в вашем доме двенадцатилетней девочки и Гриммуатики - это опасная уступка.
- Если бы я мог прочитать книгу, я мог бы найти заклинание, чтобы сделать ее невидимой, - сказал Лир, - Но я не могу это прочитать
- Ты позволишь Рейне попробовать?
- Я бы не посмел
- Ты ей не доверяешь. Хороший отец.
- Я не знаю, какой вред может нанести ей книга. Я, конечно, не мог так рисковать
- Ну, что ты предлагаешь нам делать?
Не в первый раз Лир задавался вопросом, что же он сделал, чтобы заслужить преданность Гуся. Искинаари мог взлететь в любой день, когда ему заблагорассудится. Но он жил без семьи или стада, проживая годы с Лиром, как слуга.
- Мы подождем, пока моя сестра и моя жена проснутся, и мы обсудим это с ними
- Они не будут спрашивать моего мнения, - сказал Гусь, - но я все равно его выскажу. Птицы остерегаются ночевать в одном и том же гнезде более одного сезона. Возможно, пришло время...
Рейна спешила по дому, Тэй, как обычно, следовала за ней по пятам, поэтому Искинаари остановилась.
- Ты, бедняга-хлыст, торопишься, - сказала Гусыня.
- Несколько древесных эльфов купаются на берегу южного озера. Я не видел древесного эльфа с тех пор, как жил в Мокбеггаре, и то только один раз, издалека. Они поют какую-то песню, и их голоса разносятся над водой, как музыка из шуршащей бумаги. Разве ты не слышишь этого?
Гусь и человек обменялись взглядами. Снова нуждаясь в том, чтобы быть тяжелым, Наковальней Закона, Лир сказал так мягко, как только мог:
- Я не думаю, что тебе лучше идти туда, милая.
- О, я просто...
- Он сказал "нет", - огрызнулась Гусыня и бросилась к ногам девушки. И, может быть, именно поэтому он остается здесь, подумала Лир. Он стремится обеспечить тот кусочек дисциплины, с которым я не могу справиться.

5

Было лето, им не нужен был огонь. Они держали Рейну в закрытом помещении и в тишине, пока эльфы были по соседству.
- Разберитесь со своими коллекциями, - сказал Лир, - Нет, ты не можешь взять с собой мешок камней или чашку желудей. Возьмите свое любимое из каждой коллекции и оставьте остальное позади. Мы вернемся и заберем их в другой раз. Прекрати свой плач. Мы стараемся не привлекать к себе внимания. Чтобы не двигаться, как маленькие мышки под взглядом ястреба.
Насколько знала семья, древесные эльфы и троли-отступники никогда не измеряли крепость очага в Незер-Хау. Но после целого дня обсуждений и двух дней подготовки семья была готова покинуть свой загородный дом.
Тяжелые сердца, тяжелая поступь, но очень легкий багаж. Они мало что взяли с собой. Метлу они доверили бы карнизу, но не могли оставить книгу. Может быть, они наткнутся на мистера Босса и каким-то образом убедят его забрать Гриммуатику обратно. Скрывать это от всех этих жадных и своенравных читателей магии значило отнимать у них время.
Они отправились в путь пешком. Они пересекут реку Винкус, а затем реку Гиликин, прежде чем им нужно будет попрощаться.
Пересечение Винкуса казалось проблематичным, пока они не встретили лодочника. Он бросился в атаку, чтобы направить свое маленькое судно через воды, обрушивающиеся со склонов Келса, но доставил их в целости и сохранности.
С другой стороны, они обнаружили, что полумесяц земли между Винкусом и более тихой рекой Гиликин теперь обрабатывается. Возможно, предположил Лир, Оз пытался обеспечить собственные потребности в пшенице, кукурузе, ячмене. Однако несколько ворчащих рабочих лишили Лира всякого представления об успехе. Штормы, которые бушевали высоко над Незер-Хау, улеглись здесь, и снег выпал рано и остался глубоким.
На своеобразном перекрестке на этой волнистой речной равнине, мимо которой с шести или восьми разных направлений проезжали повозки, въезжая и выезжая, словно по спицам колеса, члены семьи попрощались. Быстро, по существу. В каком-то смысле они последовали примеру Рейны, ее резкость успокаивала взрослых, помогая им избегать вытянутых лиц и грубых замечаний.
- Ты дитя страны Оз, - сказал Лир своей дочери, - Твоя мать - квадлинг, твоя бабушка была жевуном, а твой дедушка из винкуса. Вы можете отправиться в любую точку страны Оз. Ты можешь быть дома где угодно.
Лир повернул на север, в сторону Киамо Ко. Гриммуатика была у него под мышкой. Искинаари суетился рядом с ним, как государственный служащий, самоуверенный. Свеча — обиженная, но понимающая их стратегию — пошла на несколько шагов впереди. Лир видел, как она пытается сдержать дрожь в плечах. Он подумал:
- У любого, кто может быть дома где угодно, на самом деле нет дома вообще.

6

Итак, несколько дней спустя, ранним осенним днем с сильными ветрами и периодическими шквалами, когда ее тетя Нор стояла сбоку, наклонившись под узлом с багажом, а Тай бежал за ней по пятам, Рейна пришла в гиликинский город Шиз.

 Отправлено: 28.12.21 20:14. Заголовок: 7

7

- Почему вы думаете, что ваш ребенок будет преуспевать в Сент-Проудс?
В свое время Нор Тигелаар сталкивалась с повстанцами, коллаборационистами и спекулянтами на войне. Она пережила похищение, тюрьму и членовредительство. Она продавала себя не за наличные, а за военную информацию, которая могла пригодиться сопротивлению, и при этом сталкивалась с самыми разными типами людей. Однако она не думала, что когда-либо видела кого-то похожего на директора или его сестру, которые оба сидели перед ней, одинаково сложив руки в воздухе примерно в шести дюймах над коленями. Как будто они боялись, что могут по рассеянности начать дуэт самобичевания в своей собственной приемной.
- Я не из тех, кто много путешествует, проктор Клэпп...
- Пожалуйста, зовите меня Гэдфри, - сказал брат. На его лице мелькнула улыбка, настолько слабая, что она могла бы сойти за зубную боль; затем его лицо превратилось в хорошо вычищенный призовой калабаш, на который оно больше всего походило. Его жесткие волосы были зачесаны назад, как живая изгородь из самшита.
- Гэдфри, - сказала Нор, пытаясь скрыть свое отвращение. Она надеялась, что эта школьная стратегия не была ошибкой, - Я приехала из семейного дома в горах, чтобы найти место для моей девочки. Видите ли, ее отец погиб во время землетрясения, а у меня не хватает ума знать, как ее учить. Мы живем далеко отсюда, в Грейт-Келсе, но мы знаем, что у Сент-Проуда самые высокие рекомендации.
- Ну да, естественно, но что заставляет вас думать, что ваша маленькая ученость будет процветать при нашем особом научном режиме? - Что он хотел услышать? - По общему признанию, у нее была не самая лучшая подготовка, - Нор поправила края шали, - В некоторых семьях на восточных высотах академическое образование девочек не считается необходимым или даже полезным. Но я — то есть мой бедный муж и я — хотели для нее самого лучшего.
Сестра, мисс Айрониш Клэпп, протянула руку.
- Сент-Проудс, конечно, причисляет себя к лучшим семинариям, но в нынешних суровых условиях, боюсь, средств на поддержку неподготовленных студентов-стипендиатов просто нет.
О, подумал Нор, это все, что нужно?
- Возможно, я неверно истолковал наши надежды на мисс Рейнари. Мне следовало говорить более осторожно: мы с моим покойным мужем хотели для нашей дочери самого лучшего, что только можно было купить за деньги.
Мисс Айрониш провела ногтями по розовой ладони. Ее глаза не сузились и дыхание не участилось, когда она сказала:
- И как выросли расходы из-за нехватки продовольствия в военное время.
- Я уверена, что вы можете подготовить мне билл за первый год, который мы сможем уладить до того, как я уйду, - сказала Нор.
- Конечно, дама Ко, - сказал Гэдфри Клэпп, - Это входит в компетенцию моей сестры. Но ребенку, не обученному основам, может потребоваться больше времени, чтобы закончить наш курс обучения, чем тому, кто получил ответственное образование. Вам следует составить бюджет на несколько лет.
- Мы тщательно изучим ее сильные стороны, - сказала мисс Айрониш, - Если они у нее есть, то есть
- О, она достаточно сильный ребенок, вот увидите, - сказала Нор, - Не своенравный, - добавила она, - И не неприятный.
- Я не могу сказать, что она хорошо себя представляет, - призналась мисс Айрониш, - У девушки из Сент-Проуда должно быть определенный. Гм. Талант, - Все они повернулись и посмотрели в узкие окна, отделявшие приемную проктора от зала ожидания. Дубовые колонны, увешанные стеклами из старого зеленого стекла, покрытого вертикальными моренами возраста. Позади них Рейна сидела, сгорбившись, на стуле, засунув пальцы в рот. Лук, который Нор купил у молочника, имел изможденный вид лисы, которую загнали гончие.
- Мы полагаемся на ваши добрые услуги, чтобы подбодрить ее, - сказала Нор.
- Но как вы выбрали школу Сент Проуда? - спросил проктор. Кокетка готовится к комплиментам.
Нор тщательно подготовилась к этой усмешке; она была готова.
- Мы рассмотрели несколько мест. Дом для Маленьких мисс в Тикнор-Серкус казался многообещающим, но у них есть лошадиный набор, в основном из семей Перты Хилс. Немного недалекий. Институт Бокстейбл, похоже, охвачен свирепой лихорадкой, и из-за карантина об интервью не могло быть и речи. Я понимаю, что Женская академия мадам Тистейн в Изумрудном городе пользуется очень большим уважением, но каждый беспокоится о безопасности ребенка, оставленного на их попечении.
- Безопасность? - Мисс Айрониш говорила так, как будто это было слово на иностранном языке, слово, с которым она раньше не сталкивалась.
- Ну, так намного ближе к фронту.
- Не намного ближе, когда дракон летит.
- Есть близкое и есть еще ближе, - объяснила Нор, - Получив шанс напасть на один из двух великих городов страны Оз, жители Манчкинии без колебаний возьмут штурмом Изумрудный город. Я не могу рисковать. Я удивлена, что кто-то из родителей смог бы.
- Ну что ж, мы терпеть не можем побеждать по умолчанию, - Мисс Айрониш, как ни странно, обладала тем умением находить способ обидеться на любое замечание вообще.
Пришло время перейти в наступление.
- Я выбрала Сент-Проудз за его традиции в воспитании достойных юношей и девушек. Я подумала, что вы сможете защитить ее достижения перед конкурентами. Я могу рассмотреть альтернативные варианты, если это окажется пустой тратой вашего времени...
- О, здесь нет конкуренции, не всерьез, - сказал проктор Гэдфри, - Мы находимся почти на расстоянии крика от великих колледжей Шиза — не то чтобы наши студенты склонны повышать голос при любом неподобающем проявлении. Я уверен, что вы знаете историю Сент-Проуда. Мы открыли наши двери на третий год правления Озмы Библиотекарши, как вы могли догадаться по великолепной резьбе на притолоке. Считалось, что они из школы Аркавиуса, но у нас есть документы, более или менее подтверждающие, что мастер сделал их сам, - Нор не заметила резьбы и не обернулась, чтобы посмотреть.
- Это красивое здание в великолепном окружении, - сказала она, указывая на узкую и темную улицу, на которую выходил холл Основателя.
- Магнус Сент-Проуд был теологом-юнионистом, чья работа проложила путь к знаменитой дискуссии о душах животных, проходившей в колледже Трех Королев. Необычайно преуспевающий для епископа, он оставил свой дом на благо образования — когда—то это был епископский дворец - и пожертвовал школу, чтобы она служила питательной средой для молодых студентов-юнионистов. Поскольку времена стали более светскими, мы стремились сохранить как можно больше обычаев молитвы и послушания, которые кажутся разумными.
- Хотя мы стремимся к неконфессиональному срединному пути, который иногда кажется мне сумасшедшим, - заметила мисс Айрониш, редкий случай, когда она, похоже, не согласна со своим братом.
- Я уверен, что трудно найти идеальный баланс между благочестием и популизмом, но я в равной степени уверена, что вам это удастся, - Нор не терпелось уйти, пока Рейна не сделала что-нибудь, чтобы дисквалифицировать себя.
- Где вы учились, дама Ко? - спросил проктор Гэдфри.
- Вы бы об этом не слышали. Очень маленькая местная приходская школа в Грейт-Келсе.
- Ах, забытые богом земли, - сказала мисс Айрониш.
- Не богом забытый, а просто богом забытый, - сказал Нор с притворным весельем, - Но прежде чем мы рассчитаемся, могу я поинтересоваться численностью и составом студентов в этом году?
- Конечно, мы начинали как школа для мальчиков, - сказал проктор, - Мы открылись для девочек во времена правления Озмы Невероятно Любимой, - Мисс Айрониш нежно приложила кулачок к груди. - Разумеется, держались на герметичном расстоянии друг от друга. Девочки жили в общежитии, а мальчики - в пристройке над конюшнями.
- Однако в эти печальные времена, - сказал проктор Гэдфри, - мальчикам разрешено готовиться к армии. Поэтому нам пришлось принять меры, чтобы разместить их за городом. В военном лагере для юниоров. Для обучения обращению с огнестрельным оружием, рапирами и такими музыкальными инструментами, которые требуются в марширующих оркестрах.
- Мальчики очень заняты, поэтому девочки здесь, в городе, больше не общаются с мальчиками в лагере. Мы называем его "Военный центр Сент-Прауд", хотя не знаем, будет ли это постоянное соглашение или мы заключим контракт после окончания войны.
- Поскольку я знаю, что матери беспокоятся, в наши дни я нахожу утешительным тот факт, что в этом кампусе нет мальчиков, которые приставали бы к нашим девочкам из Сент-Проуда, - сказал брат.
- Не то чтобы ты слишком беспокоился, - сказала сестра Нор. Они оба снова взглянули на Рейну, которая откинулась на спинку стула и демонстрировала скудную преданность искусству осанки.
- А есть другие девочки ее возраста? - спросила Нор.
- В этом году у нас около сорока девушек, от чуть младше мисс Рейнари до на несколько лет старше. Примерно пять или восемь закончат школу следующей весной и поступят в Университет Шиз, если им посчастливится получить место. Около восьми очень хорошо справились со своими уровнями O, но уровни Z - это то, где проявляются различия.
Сорок девушек. Рейна должна быть достаточно надежно спрятана в компании сорока студенток примерно ее возраста.
- Как мы свяжемся с вами в случае возникновения проблем? - спросил проктор Гэдфри, когда его сестра приступила к составлению счета.
- Я буду снимать комнаты в небольшом жилом доме, когда буду в городе, - сказала Нор, - Как только я устроюсь, я отправлю вам адрес. Но большую часть времени я буду недоступна, поэтому я должна верить, что в критической ситуации вы будете относиться к Рейнари как к одному из своих
- На это вы можете положиться, - сказал проктор Гэдфри.
- Это и многое другое, - сказала мисс Айрониш, промокая бумагу и скромно складывая ее, прежде чем передать Нор, чтобы она могла снова открыть ее. Милая Лурлин. Какое счастье, что бывший работодатель Нора, этот старый похотливый людоед, умер, оставив небольшой мешочек с золотом и меттанитовыми флоринами, созревшими для сбора. Держа мешочек под столом, чтобы братья и сестры Клэпп не могли видеть, сколько у нее денег, она достала шесть монет и разложила их блестящей линией вдоль стола.
- Я забыла налог на продукты питания, - решительно сказала мисс Айрониш, и седьмая монета вышла, чтобы присоединиться к остальным.
- Мисс Рейнари теперь учится в школе Святого Пруда, - сказал проктор Гэдфри, вставая и протягивая руку Нор, - Она уже прошла долгий путь, и ей предстоит пройти еще более долгий путь
- Я найду ей комнату и осмотрю ее, - сказала мисс Айрониш. Увидев выражение лица Нор, она сказала:
- Я имею в виду то, что она знает, поэтому мы решаем, в какой класс ее поместить
- Ее трудно разместить, - пробормотала Нор. Они все еще раз посмотрели на Рейну, которая не заметила, как они встали. Она взяла Тая к себе на колени и, казалось, что-то шептала ему.
- О боже, конечно, здесь нет домашних животных, - сказала мисс Айрониш.
Не сводя глаз с Рейны, Нор взяла пальцами восьмую монету и шлепком положила ее на стол. Она не знала, что это была за монета, но засунула кошелек обратно в рукав и вышла из комнаты без комментариев.
Она убедилась, что дверь за ней закрылась, запечатав семью Клэпп внутри, прежде чем заговорила.

- Ты можешь быть счастлив здесь, а можешь и нет, - сказала она, - Никто из нас не знает, где и когда случается счастье. Но я думаю, что ты будешь в безопасности. Мы намерены отправиться в Киамо Ко, в Келс, чтобы посмотреть, можно ли вести более уединенную жизнь так далеко.
- Как долго мне придется здесь оставаться? - Представлено в виде заявления.
Нор не хотел лгать. Поскольку Рейна так часто отказывалась от человеческого контакта, Нор положила руку на голову Тая. Его щетина была теплой и мягкой на ощупь.
- Кто-нибудь придет за тобой, - С конца улицы она оглянулась на Холл Основателя. Это была строгая коробка из известняка в симметричном стиле, с узкими водянистыми окнами, расположенными в глубоких углублениях. Как девять ледяных надгробий, вмурованных в фасад. Ни единого завитка резного орнамента на архитраве или капителях пиляр, поддерживающих портик.
Лента, которую Нор купила для Рейны, чтобы приукрасить ее для своих новых друзей, теперь казалась не столько подарком, сколько ударом. Медальон в форме сердца, покрытый лаком краснее тисовой ягоды, висел на цепочке на шее девушки и был спрятан за кокеткой ее сорочки. Хитрая сентиментальная вещица, купленная у ювелира за баснословную сумму. То, что, как я и предполагал, могло бы понравиться девушке, хотя она бы этого не сделала, и Рейна приняла это без комментариев. И не надеялась, что однажды это может что-то значить для девушки, когда и если она когда-нибудь узнает, что такое сердце.
Хотя, может быть, то, что она уже изолирована, помогло бы девочке не так сильно страдать в компании своих сверстников. О, Рейна, подумала она. Я сама себя зашила, чтобы у меня никогда не было детей, которых можно было бы оплакивать, и ты все равно вошла в мою жизнь.

 Отправлено: 29.12.21 06:03. Заголовок: 8

8

Давайте не будем начинать с неодобрения, - сказала мисс Айрониш.
- Но там нет света, - сказала Рейна. Нет, Рейнари. Она пыталась вспомнить.
- Ты будешь здесь в основном по ночам. Ночью во всех комнатах темно.
- Нет если есть луна.
- Вы будете слишком уставать, чтобы не спать, глядя на луну. Жаль, что внизу нет дополнительной кровати, но твоя мать не обратила внимания на сроки регистрации. Тебе повезло, что мы тебя разместили. С нашей стороны это милосердие!
- Здесь нет света. И без окна.
Мисс Айрониш, казалось, не слышала.
- Тебе предстоит наверстать упущенное больше, чем любой девушке, которую мы когда-либо принимали. И поверьте, в свое время мы принимали настоящих неудачниц.
Рейна протянула руки. Она могла дотронуться до наклонных балок с обеих сторон. Это была не комната. Это был гроб в форме палатки. И пахло древесной плесенью; она могла видеть пятна гнили там, где дождь должен был проникать сквозь шифер.
- Ты должна следить за этими торчащими гвоздями, - сказала мисс Айрониш, - Они будут царапать тебе кожу головы, если ты будешь сидеть слишком близко. Завтрак в пять. Будет звонок, ударят один раз. Если ты не услышишь его, то пропустишь завтрак. Ты не пропустите его больше двух раз, я это гарантирую.
Рейна поставила свою маленькую дорожную сумку на пол. Она подумала о камне в нем, о кости, о шелухе, о пере.
- Можешь повесить свою одежду на пару крючков - я знаю, что у тебя их не так много. Это достойная скромность, и я ее приветствую. Думаю, мы будем очень хорошо ладить, мисс Рейнари
- Что мне теперь делать?
- Ты можешь провести вечер, устраиваясь поудобнее.
- Можно мне чего-нибудь поесть?
- Ваша регистрация будет действовать только с завтрашнего завтрака. Однако я не монстр. Я пришлю наверх девушку с подносом. Включая воду для вашего существа. В любом случае, что это такое?
- Рисовая выдра. Его зовут Тэй
- Я не думаю, что он будет здесь счастлив.
Рейна подумала, что лучше не отвечать первым, что пришло ей в голову. Кто бы мог? Видите ли, она уже училась.
- Где здесь лампа? - спросил я.
- У нас не было бюджета на лампу
- Как я могу учиться и наверстывать упущенное без лампы?
- Очень хорошо. Я начну вести бухгалтерскую книгу и записывать все ваши требования, чтобы ваша мать могла возместить расходы академии, когда она придет в День посещения
- Когда это будет? И книгу тоже, если она у вас есть.
- День посещения - через месяц после Лурлинемаса. Примерно через одиннадцать-двенадцать недель. Что касается ваших предпочтений в чтении, я выберу том из моей частной библиотеки религиозной литературы. Как хорошо ты читаешь?
- Я не знаю
- Если ты сможешь извлечь хоть какую-то пользу из того, что я вам пришлю, я буду удивлена.
- "Я тоже", - подумала Рейна. Но все, что можно было почитать, было лучше, чем ничего.
Мисс Айрониш спустилась по пыльным деревянным ступенькам — не на один пролет, а на несколько, так как чердак, заставленный потрепанной мебелью, отделял чердак от спален, в которых спали другие девочки. Уходя, она довольно весело напевала что-то в минорной тональности. Рейна достала свои сорочки, нижнюю юбку и новую пару туфель из светлой кожи, зашнурованных по бокам. Сквозь щели в черепице пробивался слабый свет, а это, как она подозревала, означало, что холод, ветер и снег тоже будут просачиваться внутрь.
Когда она снова услышала шаги, она подошла к двери, чтобы поприветствовать девушку. Поднявшись на лестничную площадку, таща лампу и тарелку на подносе, она столкнулся с забавно выглядящим ребенком с острыми зубами и веснушками, а также с заросшей сорняками головой с коротко подстриженными пепельно-каштановыми кудрями.
- Ну вот, мисс Рейнари, - сказала она, - Все, на что вы можете надеяться в пентхаусе.
- Это не так уж много. Это ужин?
- Мне очень приятно познакомиться с вами, - многозначительно сказала девушка.
Рейна попытался разобраться в этом и предпринял вторую попытку.
- Меня зовут Рейнари.
- Я знаю, мисс Рейнари. И меня зовут Скарли. Это печенье и несколько кусочков сыра, спрятанных под салфеткой, пожалуйста. Я также положила две имбирные булочки, когда повар не смотрел.
Рейн взяла поднос. Тай, который любил сыр, сбежал с его большим количеством.
- О-о-о, у тебя есть своя личная крыса, - сказал Скарли, - Это немного поможет, здесь, наверху.
- Не могли бы вы, - сказала Рейна, пытаясь, пытаясь быть нормальным, - не хотели бы вы булочку?
- Я получаю свое после уборки. Когда ужин будет готов.
- Мы будем вместе учиться?”
- Мисс Рейнари, я не студент. Я горничная на кухне.
Смутные воспоминания о Мокбеггар Холле.
- Когда-то я была горничной на кухне.
- Ого, нет! Действительно?
Но Рейне было сказано никогда не говорить о ее прошлом. Она уже нарушала правила. Она попыталась исправить свою ошибку.
- Нет. Я просто подумала, на что это может быть похоже.
- Это может быть очень весело. Но это не так. Теперь я должна спуститься вниз. Там нужно накрыть столы. Сегодня вечером у них будет свежий хлеб с полей, - Скарли засунула руки в карманы фартука, - Мисс, я принесла вам несколько лишних тряпок, чтобы заткнуть эти трещины. Тот, что возле дымохода, - худший из всех. Это поможет.
- Откуда ты знаешь?
- Обычно это моя комната
- Почему они поселили меня здесь?
- Не чувствовать себя особенным
- Я не понимаю.
- Занятия в школе начались две недели назад. Ты опоздала. В одном проктор Гэдфри Клэпп, мисс Айрониш Клэпп и другие сходятся во мнении, что студенты Сент-Проуда не должны чувствовать себя особенными ни в чем, кроме того, что они студенты Сент-Проуда. У богатых заперты их модные плащи, и их имущество тоже заперто. Самые умные должны выучить достаточно других языков, чтобы у них закружилась голова.
- А как насчет бедных?
- Чаще всего их не впускают. А ты, я не знаю, богата ты или умна, но я точно знаю, что ты опаздала. Так что тебя поселили в моей комнате. Возможно, ты уйдешь после того, как они лучше поймут, насколько ты скромна
- О, я думаю, что я довольно скромна.
- Это правильный поезд, на котором нужно ехать. Скарли рассмеялся, - О, я чуть не забыла твою книгу, - Она вытащила ее из-за нагрудника фартука и нахмурилась, увидев слова из серебристой фольги, оттиснутые на корешке.
- Что это за книга? Что там написано?
- Мисс Рейнари, я уже говорила вам, - сказала горничная, - Я здесь не студент. Я не умею читать. Однако довольно кудрявые буквы, разве ты не впечатлена?
Рейна взяла книгу. Она с трудом могла разобрать название из-за завитушек шрифта дисплея.
- Я думаю, здесь написано "Прочитай меня и умри", - сказала она.
- Ты - настоящая визитная карточка! Мне будет приятно, если ты будешь рядом.
Очевидно, Скарли подумал, что Рейна пошутил. Ха! Ее первая шутка, и она даже сама ее не поняла.
Когда горничная была на полпути вниз по верхнему пролету, Рейна поспешила к двери.
- Но, мисс Скарли, где вы остановитесь сегодня вечером? - спросила она.
- Только Скарли, без всяких там мисс. Я буду спать в общежитии для мальчиков "через дорогу", - последовал ответ, - Там нет мальчиков, но есть привидения, говорят все девочки.
- Призраки чего?
- Все мальчики, о которых они мечтают!
Она смеялась про себя, спускаясь по обеим лестницам. Наверное, она немного туповата, подумал Рейна. Название книги оказалось "Достигай меня каждый день". Это был сборник молитв, написанных мелким мелким шрифтом. Рейна все еще не могла читать достаточно хорошо, чтобы вдохновиться этим. Она действительно пыталась. В конце концов она уставилась на буквы и представила, что в них написано что-то более пикантное, и заснула вместе с Таем на подушке. Теплый запах Тая помог замаскировать вонь плесени.
Она пропустила завтрак не только в то утро, но и еще восемь раз подряд.

 Отправлено: 29.12.21 09:25. Заголовок: 9

9

Там было шесть инструкторов. Проктор Клэпп руководил ими всеми. По прихоти он ударял железным молотком в пол, и только тогда учителя могли остановиться на текущей теме и перейти к следующей. Возможно, в своем кабинете он часами страдал нарколепсией, в течение нескольких дней они проводили все утро над одним и тем же вопросом — числовой линией, или Хронологией Озмы, или Первичным Божеством, или диктовкой и дикцией — до того, как наконец прозвучал звонок.
Рейна (мисс Рейнари, мисс Рейнари, мисс Рейнари) училась в классе с девочками, очевидно, на три года младше и на шесть лет умнее ее. Они были достаточно молоды, чтобы обожать сплетничать о ней.
- Мадам Шеншен, мисс Рейнари даже не знает, как выполнять свою алгоритмику.
- Мадам Шеншен, мисс Рейнари не закончила свои работы, поэтому я не могу сверить свою работу с ее.
- Мадам Шеншен, вчера я была в паре с мисс Рейнари для Спелификации. Сегодня у меня может быть партнер, который действительно что-то знает?
Мадам Шеншен была женщиной с таурином, которая облилась эссенцией флоксфлауэра, чтобы скрыть симптомы сильного расстройства пищеварения. До какой-то степени она была нетерпелива с Рейной, но как бы сильно она ни старалась, чтобы способствовать смирению Рейны, мадам Шеншен не могла скрыть своего восхищения быстрым прогрессом Рейны.
- Для кого-то, столь явно брошенного на произвол судьбы, - заявила она однажды, сложив руки, как кузнец, - вы доказываете, что достойны возможностей, которые предоставляет вам Сент-Проуд, мисс Рейнари Ко. Браво. За исключением того, что это слово, предостережение, написано неправильно. Пожалуйста, если хотите, сегодня вечером подготовьте мне страницу, на которой вы правильно напишете это триста раз.
Рейна еще не умела считать так далеко, но мисс Скарли хорошо разбиралась в цифрах и все рассчитала. Как бы. Когда Рейна пришла на следующий день с пятью сотнями слов, она была наказана за хвастовство.
Девочки шумели за завтраком и обедом и сидели в тишине за ужином, пока проктор Клэпп или мисс Айрониш читали вслух «Медитации Божественного императора», тонкий томик в переплете из слоновой кости, который в тот сезон вызвал ажиотаж на книжных прилавках. Рейна знала это сама, потому что раз в неделю они отправлялись на прогулку вдоль канала Самоубийц или в парк Пфеникс, стараясь не наступать на мертвых голубей. Неизбежно они проходили мимо книжной тележки или витрины магазина, и Медитации были повсюду, в стопках и стопках.
Популярный, а может быть, и нет, так как стопки книг, казалось, редко уменьшались.
Рейна задавалась вопросом, когда другие девушки разберутся в ее сознании как личности, или если они это сделают. В отличие от камней и сосновых шишек, они никогда не оставались неподвижными достаточно долго, чтобы она могла их собрать.
Возможно, потому, что Рейна первой встретила Скарли, она подумала, что горничная была самой интересной из всей компании. Рейна не привыкла заводить разговоры, в то время как Скарли была приучена держать рот закрытым, если к ней не обращаются. Это казалось проигрышным предложением с точки зрения дружбы, за исключением того, что Скарли могла сообщить больше в дерзком выражении, брошенном в сторону Рейны, чем Божественный Император, казалось, мог сделать на пятнадцати страницах рассуждений о своей собственной божественности.
Чтение шло своим чередом. С одной стороны, время от времени Рейна жалел, что наконец овладел этим навыком. Она воображала, что книги могут предложить больше. То, что мисс Айрониш поставляла из запертого ящика с томами в передней, казалось ей сплошным назиданием. Хотя и очень благочестивого поучения.
С другой стороны, она видела, что в Шизе можно писать так, как не было ни в Канцелярии Леди-рыбы над Рукавом Гастила, ни в коттедже в Незер-Хау. Наименее страшным моментом недели для Рейн была прогулка от Тикнорского цирка по Риджентс-параду, рядом с тем, кто из студентов с кислым лицом выбрал короткую соломинку и увязался за новенькой. Это был променад вежливо краткой литературы! Повсюду были наклеены заявления, некоторые из них были написаны буквами высотой в фут.
БЕРЕЖНО ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ОДЕЖДА. ЗНАМЕНИТОЕ КАФЕ "ГАРМОНИЯ" ПЛЕКСОДИ. ШИЗ КОНСТЕБЛЬ. ДОМИК ПОРТЬЕ ПОЖАЙЛУСТА СТУЧИТЕ.
И сэндвич-доски на брусчатке! ПОСЛЕДНИЕ ВОЕННЫЕ НОВОСТИ С КАЖДОЙ рекламой ПИВА у дверей "Петуха и тыквы". СЧАСТЛИВЫЕ ЧАСЫ СКЛАДЫВАЮТСЯ В СЧАСТЛИВОЕ ОЦЕПЕНЕНИЕ: то, что за пределами Персика и Почек. И ее любимая вывеска над магазином, расположенным на нескольких неровных ступенях, почти под землей, на конюшне у Железнодорожной площади: МАГАЗИН ПОТЕРЯННЫХ И СЛОМАННЫХ ВЕЩЕЙ "СКУРВИ БАСТАРД". Она любила читать эту надпись. Она думала, что хотела бы бросить школу Сент-Прауд и пойти в школу под руководством Скурви Бастарда.
К Лурлинемасу она перешла к четвертому учебнику, тому, в котором рассказывалось о Маленькой Хэнди Мэнди, несколько слабоумном ребенке с клептоманией — на не могла уберечь свои пальцы ни от чего. Она казалась сверхъестественно склонной к неприятностям. Рейна раньше любила воровать вещи — была ли она такой же тупой, как Хэнди Мэнди? Маленькие девочки смеялись до тех пор, пока их глаза не наполнились слезами. Рейна сказала:
- Мадам Шеншен, я думаю, что закончила с Хэнди Мэнди.
- Слишком много для тебя? - спросила мадам Шеншен, - Я не удивлена. Я верю, что ты готова двигаться дальше, как только Надзиратели придут и уйдут. Поздравляю. Я буду скучать по тебе. Если у тебя когда-нибудь возникнет желание снова заглянуть к Хэнди Мэнди или ко мне, ты знаешь, где меня найти.
Совет надзирателей пришел на ужин в Лурлинемас, так что ожидалось, что качество еды заметно улучшится.
- Наш лучший сервис в Дикси Хаус, и если ты разобьешь тарелку, я сломаю тебе шею, - проинструктировала мисс Айрониш, - Стойте за своими стульями, пока Старший Надзиратель не сядет, а затем следите за каждым его движением. Если он берет ложку, чтобы попробовать бульон, вы делаете то же самое. Если он сочтет, что ужин ему не по вкусу, вы сделаете то же самое. Если он оставит половину своей отбивной или попросит еще горошка, вы сделаете то же самое. Если он напишет свое имя в заварном креме концом ложки, вы должны сделать то же самое. Есть ли какие-нибудь вопросы? Мисс Рейнари, вы присутствуете?
- Да, мисс Айрониш.
- Если Старший Надзиратель положит салфетку себе на колени, мисс Рейнари?
- Я сделаю то же самое.
- Если он засунет это в свой воротник?
- Я сделаю то же самое.
- Очень хорошо. Мисс Гистли, вы понимаете? Мисс Мауна, мисс Игилви? Мисс бон Ширм?
- Да, мисс Айрониш.
Рейн не помнила, чтобы раньше праздновала Лурлинемас. Может быть, вернуться в Мокбеггар-Холл? Она не могла понять, как праздничный день, посвященный какому-то чуду Лурлины, сказочной богини, основавшей страну Оз, теперь почитал провидение анонимного божества, которого все называли Безымянным Богом. Или УГ. К счастью, на Лурлинарии девочки получили кленовый сироп для своей овсяной каши на завтрак, что почти смягчило скуку дополнительных часов молитв УГ и нового молитвенного песнопения Божественному Присутствию УГ, Шелу, Императору страны Оз.
Рейна считала кленовый сироп более божественным, чем Император, хотя и научилась не высказывать подобных чувств вслух.
На службу были вынесены свечи и маленькие квадратные колокольчики размером с четверку петитов. Старший Надзиратель, сутулый и короткий старик, одетый в клетчатый жилет и пенсне, с воспаленной кожей, которая облупилась в завитках бересты, прочитал вслух текст, а также инструкции к церемонии, очевидно, не заставляя себя замолчать из-за курсива.
- За его милосердие к нашей святой благословенной родине, да будет воскрешен Божественный Император. Звоните три раза. За его чистоту, как пример для подражания соколиным гражданам Неназываемого Бога, да возвысится Божественный Император. Позвоните два раза и поклонитесь небу.
Старший Надзиратель не мог понять, как поклониться небу, поэтому, не отрывая глаз от страницы, он просто помахал двумя пальцами в сторону потолка.
Рейна могла видеть Скарли и ее подружек, стоящих в кепках и свежих передниках в конце Собрания. При виде того, как Скарли комично вертит руками, подражая Владыке, у Рейны вырвался слабый звук. Мисс Айрониш посмотрела на нее через всю комнату и скорчила гримасу. О, черт, подумал Рейна, чудо в Лурлинемасе. Кажется, я даже рассмеялась вслух.
Она чуть не сделала это снова, прямо тогда, при мысли об этом. И при мысли о том, что, черт возьми, в ней все еще было немного мистера Босса. Это была хорошая мысль, учитывая обстоятельства.
Еда была лучшей едой, которую Рейна когда-либо видела на своей памяти. Подвешенная на железном кольце миска с прозрачным бульоном висела примерно в пяти дюймах за каждой тарелкой. Отбивные были покрыты хрустящим шкварчащим жиром. Маринованная свекла и корень оррори, сверху долоп таморного мармелада. Ароматы были тонкими и сильными.
Старший Надзиратель, погруженный в беседу с проктором Гэдфри Клэппом с одной стороны и мисс Айрониш Клэпп с другой, казалось, находил братьев и сестер настолько забавными, что постоянно останавливался с ложкой в воздухе и удивленно поджимал губы, что бы они ни говорили. Более пятидесяти ложек зависли, когда это сделала его ложка, и хотя Рейна скользнула глазами влево и вправо, она не увидела ни единого коричневого пятна бульона. Наконец Клэппы закончили длинную историю, которой они изводили Надзирателя. Он взревел с искусственным удовольствием и принялся за еду, прежде чем они смогли начать снова. Он использовал складной нож, чтобы обрезать пикантный жир со своей отбивной, а затем отложил нож, чтобы взять вилку поменьше, и свирепо улыбнулся почти прозрачному завитку, а затем переложил его на боковую тарелку.
Ученики, учителя и несколько других приезжих надзирателей сделали то же самое. Ни вздоха, ни стона. Ни намека на страдание. Мисс Айрониш выглядела готовой взорваться от гордости за демонстрируемые манеры. Незаметно, конечно.
Когда Надзиратель протанцевал зубцами вилки по гороху, не съев ни кусочка, и деловито размял свой корень рори, чтобы он мог взять ровно одну ложку, и разбил свой обед на мелкие крошки на тарелке, а затем уронил салфетку на весь этот беспорядок, все девочки последовали его примеру. Девочки поменьше начали тихо плакать, но они сидели в дальнем конце столов, и Старший Надзиратель, по-видимому, не был в поле зрения.

- Конечно, скоро будет пудинг, - сказала мисс Айрониш.
- Сначала давайте взглянем на лучшее в Сент-Проуде, - сказал Старший Надзиратель. Он поднялся на ноги, опираясь костяшками пальцев о полотно.
Рейна встала и положила костяшки пальцев на столешницу. Она не была смелой и не понимала, что в этом жесте она была одинока, потому что сидела за углом стола ближе к передней части, и с этого угла большая часть комнаты была позади нее.
- О боже, доброволец, - сказал Надзиратель. Он мог видеть ее, - Могу я спросить вас, что, как вы надеетесь, королева фей Лурлин и ее постоянная спутница Принела принесут вам сегодня вечером в своей волшебной корзинке?
Это было многословно, но Рейна быстро училась.
- Могу я спросить вас, сэр, что, как вы надеетесь, королева фей Лурлин и ее постоянная Прихорашивательница принесут вам в своей корзинке? Волшебная корзина? - Глаза мисс Айрониш сверкали, а рот проктора Клэппа был открыт.
Но Старший Надзиратель только рассмеялся.
- Справедливо, юная леди. Я хотел бы видеть, как мир воцарится на нашей прекрасной земле, - Глядя на нее достаточно ласково, он ждал, - Вы хотите что-нибудь добавить?
- Вы хотите что-нибудь добавить? - спросила Рейна.
- Это угрюмость или она идиотка? - спросил Надзиратель Проктора Клэппа театральным шепотом, и они все услышали ответ Проктора:
- Боюсь просто идиотка
- Чепуха, - сказал Надзиратель, - Ну же, скажи мне. Как тебя зовут?
- Как тебя зовут? - спросила Рейна.
- Я лорд Мэннинг. А теперь скажи мне свое имя.
Наконец-то инструкция, которая не была вопросом. Но Рейна помнила, что она не должна была привлекать к себе особого внимания, и она сильно ошиблась.
- В этом году я новая студентка, лорд Мэннинг, которая еще не знает своих манер, - попыталась она.
- Я уже подтвердил это, - сказал Старший Надзиратель и проктору: Как зовут девушку, черт возьми?
- Мисс Рейнари Ко, пожалуйста, сэр, - сказал проктор.
- Мисс Рейнари Ко! Ты всегда такая наглая или пытаешься быть забавной?
К этому времени Рейна поняла свою ошибку и не стала отвечать на вопрос Надзирателя.
- Для Лурлинемаса в моей корзине, если бы я получила корзину от королевы фей Лурлин, я бы попросил разрешения поселиться в комнате с другими девушками, лорд Мэннинг.
- Что вы имеете в виду? - он взревел. Было неясно, позабавило его или обидело все это, но, возможно, это было результатом перламутрового хереса, который он выпил вместо ужина, и которому девушки не подражали, поскольку им не подавали херес. Только стаканы с водой, которую они пили экономно, чтобы не нуждаться в туалете перед уходом.
- Где ты сейчас живешь? На крыше?
- Прямо под ней, сэр.
- Я не понимаю. Мисс Айрониш! Объясни мне этого ребенка!
Он не смотрел ни на проктора, ни на его сестру. Он еще больше наклонился над своей тарелкой, чтобы посмотреть на Рейну, бедную девочку, которая ничего не хотела, кроме как оставаться невидимой для всего мира. Его клетчатый аскот оторвался от воротника, и свисающий край его тянулся сквозь пламя настольной свечи. Через секунду его жилет загорелся. "ой! Могучие силы! ” воскликнул он, взял стакан с водой и облил себя водой.
Сначала Рейн, а затем тридцать девять других девочек взяли свои стаканы с водой и облили себя, хотя пара самых младших девочек облила друг друга, и это сошло им с рук.
Мисс Айрониш упала в обморок прямо в своем кресле. И поэтому ее брату ничего другого не оставалось, как поднять стакан с водой и выплеснуть его в лицо своей сестре.

Это была последняя ночь Рейны в ее гнездышке над общежитием для девочек в холле Основателя. После того, как мисс Айрониш пришла в себя и Надзиратели ушли — веселье скрывало горький гнев Клэппов и нетерпение лорда Мэннинга, — Рейне было приказано собрать ее вещи.
- Мы не вышвырнем вас на улицу, - сказала мисс Айрониш, - Но до дальнейшего уведомления ты будешь жить в общежитии для мальчиков через школьный двор. Скарли покажет тебе дорогу. Вот так Рейна оказалась сосланной в общежитие с привидениями, где несколько месяцев спустя впервые появился призрак.

 Отправлено: 29.12.21 11:10. Заголовок: 10

10

Ей нравилось ее новое расположение. Во-первых, хотя она снова находилась на верхнем этаже, теперь у нее было окно. Оштукатуренный потолок был высоким, и в нем не торчало ни одного гвоздя. В то время как Рейна надеялась и стремилась быть девушкой, плавающей в повседневной жизни вместе с другими девушками, у нее было мало способностей к мрачности, насколько она знала, и она не чувствовала себя одинокой, будучи такой одинокой.
Кроме того, хотя Скарли теперь переехала в главное здание, чтобы занять свою старую комнату, парадоксальным образом Рейна видел ее чаще. Горничная имела большую свободу передвижения по помещениям пристройки, чем любой из студентов. Пока Скарли несла поднос, ведро или лампу, она могла приходить и подниматься по лестнице на чердак Рейны, и ее никто не останавливал. С пользой для дела неиспользуемое общежитие для мальчиков было построено над складскими помещениями и конюшнями, и четыре служанки держались в строгости, бегая взад и вперед весь день. Ночью, когда Скарли заканчивала свои последние дела по дому, она могла побродить по двору, как бы пересчитывая чистые простыни для стирки или оставляя утренний список продавцу молока и яиц. Тогда она могла бы встать у подножия крутой винтовой лестницы, которая поднималась на два полных пролета, и крикнуть: “Ху-ху-ху!”, как если бы она была совой или Совой.
Комната Рейны находилась так далеко под карнизом, что она не всегда могла слышать Скарли. Но Тэй обычно так и делал. Тай шмыгал носом и скребся в закрытую дверь, пока Рейна не натягивала носки и потрепанный вязаный халат и не выходила ей навстречу.
- Другие ведут себя с тобой по-свински? - спросила Скарли, когда она впервые пришла в гости.
- Не совсем так. Поначалу они были сердиты, потому что мисс Айрониш вывалила мелочь из раков в лошадиное корыто за конюшнями, но потом все равно прибыли корзины с Лурлинемасом. У всех девочек было достаточно угощений и подарков, чтобы порадовать их, - Рейна не получила такой корзины, но она и не ожидала этого, и она представила, что Скарли был так же обделена, - Ты когда-нибудь видела здесь привидение? - спросила она, чтобы сменить тему.
- Призраков не бывает.
- Я слышу какие-то жуткие-жуткие звуки по ночам.
- Голуби в балках. Они не могут спать, когда эти летучие мыши в бельведере прилетают и улетают всю ночь.
- Может быть, мы перейдем к этому?
- Хорошо, мисс.
Рейна решила научить Скарли читать. Они работали почти час при свете лампы. Из классной комнаты Скарли стащила грифельную доску и кусок мела, и Рейна сначала сформировала буквы, пока горничная переписывала их ниже.
- Ставь больше ноги на эту букву ”Л", иначе ее примут за "Я".
Скарли пошевелила языком в уголке рта. Она была достаточно уставшей, когда приходила, и редко могла долго работать, но возвращалась каждую вторую или третью ночь. Поскольку в комнате Рейны не было лишнего угля для печи, они сидели, съежившись под одним одеялом, как гигантский слизняк с двумя головами. Таю нравилось греться в свете лампы и биться о царапающий мел, как это сделала бы кошка.
Однажды вечером Скарли зевнула и сказала:
- У меня больше нет сил произносить противные гласные. Давай просто посидим здесь и устроимся поудобнее, пока я не соберусь бежать обратно по холоду в свою комнату, - Сейчас была середина зимы, и школьный двор между пристройкой и залом Основателя был по пояс в снегу, - Расскажи мне о своем доме.
Рейне нравилась Скарли настолько хорошо, насколько она могла себе представить, что кто-то может ей когда-нибудь понравиться, но она все еще хотела следовать инструкциям, которые дали ей тетя и родители. Избегайте пустых разговоров, которые могут кому-то угрожать. Рейна все равно не верила, что она умеет рассказывать истории, и лгать тоже не хотела.
- Я хорошо умею забывать все это, - сказала она, что было достаточно правдиво, - Лучше расскажи мне о своем. У тебя двое родителей?
- Конечно же, муж и жена живут в деревушке, у которой нет названия. В получасе ходьбы от Брокс-Хал, на железнодорожной линии.
- Как ты добралась сюда?
- У них было еще девять ртов, которые нужно было кормить, не так ли, поэтому, поскольку мой язык был менее дерзким, чем у некоторых, они решили отправить меня на работу в город.
- У вас девять братьев и сестер? - Рейна почти видела падающие звезды.
- Нет, их шестеро, плюс бабушка, эта безмозглая старая ведьма, и коза, и дойная корова. Цыплята не в счет, так как они питаются личинками и тому подобным, - Рейна не была уверена, как сформулировать следующий вопрос, - Ты сильно скучаешь по ним?
- Я вижу их раз в год, не так ли? - Она сжала губы и утвердительно вздернула подбородок, - Это больше, чем мои знакомые внизу, большинство из них, а также Повар, у которого трое сыновей в армии, и он думает, что они все должно быть мертвы, как обед.
- Они старше или младше, твои братья и сестры?
- О, все в таком роде. Как насчет тебя?
- У меня есть Тэй, - сказала Рейна.
- Кто-нибудь приходил к тебе в День посещений?
Она поймала себя на том, что едва не сказала "моя тетя".
- Я не знаю. У меня не было никакой — как это было слово? — “переписки”.
- Я уверена, что твоя мама придет. Они все так делают. Девочки ожидают этого
- Девочки также спят в теплых спальнях.

- Мне достаточно тепло.
Они хихикали из-за пустяков. Тай свернулся плотнее, превратившись не столько в клубок зеленоватой выдры, сколько в застывшую кучу меха. Тэю не нравилась зима в Пяти озерах, а в Шизе она нравилась еще меньше. Почти сразу же он навострил уши, склонил кончики и поднял голову таким быстрым движением, что они даже не заметили размытого пятна.
- Он что-то слышит, - прошептал Рейна.
- Что?
- Призрак!
Они обе пытались напугать себя еще больше, корча испуганные лица, с огромными яйцевидными глазами, белеющими вокруг радужки, с приоткрытыми ртами. Потом это перестало быть забавным, и Скарли сказал:
- Я лучше пойду. Ты справишься с призраком сам по себе?
- У меня есть Тай
- Тай, Атакующая Выдра, - Скарли встала и импульсивно обняла Рейну сзади, - Действительно, с вами все будет в порядке, мисс Рейнари?
- Честно говоря, Скарли. Ты не веришь в призраков, помнишь?
Горничная клялась, что не верит в привидения, но покинула пристройку в два раза быстрее. Рейна откинулась на одеяло. Он сохранял немного тепла горничной достаточно долго, чтобы она смогла заснуть. Ей не снились призраки, хотя, проснувшись однажды в морозном лунном свете, она заметила, что Тай все еще сидит с прямой спиной и острой, как игла, внимательностью.
- Наверное, новое семейство мышей, - подумала она.

 Отправлено: 29.12.21 12:41. Заголовок: 11

11

Наконец-то настал День посещения. Поскольку у Рейны не было каллеров, она помогла мисс Айрониш налить чай и выжать лимоны.
- Вы очень хороший ребенок, мисс Рейнари, - сказала мисс Айрониш во время перерыва, - Мадам Шеншен высоко отзывается о вас, и мадам Чортлбуш, похоже, к вам расположена. Медленно.
- Мадам Чортлбуш прекрасный лектор.
- Я очень надеюсь, что ты не привязываешься неподобающим образом, - Мисс Айрониш видела неминуемую гибель в любой ситуации, - Неправильно сосредотачивать ваше внимание на одном человеке, мисс Рейнари. Эти маленькие слабости могут начать проявляться в школьных условиях, но их необходимо строго пресекать в зародыше. Используя секаторы Личного правительства. Вы помните мою лекцию о воображаемых секаторах, которые у каждого из нас есть на службе?
Рейна не обращал на это особого внимания.
- У вас есть родственники, которых можно навестить в День посещений, мисс Айрониш?
- Какая дерзость, мисс Рейнари! Мой брат, проктор Гэдфри Клэпп, - это та семья, которая нужна каждому, - Она в тысячный раз поправила кружевные манжеты на рукавах, - Я хотела бы отменить День посещений, чтобы отвлечь внимание, но я боюсь, что у нас на руках будет революция. Мне, конечно, жаль, что ты ничего не слышала о своей матери. Надеюсь, с ней ничего не случилось. - Рейна сделала легкий реверанс. Она обнаружила, что, когда не знала, что сказать, реверанс часто сглаживал тишину. Но сегодня мисс Айрониш сказала:
- Это очень мило с вашей стороны, мисс Рейнари. Реверанс в этой ситуации - это то, что я ожидала бы от горничной в гостиной. Не надо себя ущемлять. Ваша мать, возможно, не потрудилась написать или сказать, но, тем не менее, вы не член персонала. Вы более высокого происхождения. Несмотря на вашу громоздкую неуклюжесть, хорошее воспитание выводит вас из равновесия. И если мадам Чортлебуш и мадам Шеншен правы, однажды вы сможете заниматься серьезной академической работой. Так что не надо потворствовать.
- Да, мисс Айрониш, - Рейна подавила желание сделать реверанс пять или шесть раз подряд.
За обедом Рейна сидела рядом с мисс Моп, ее одноногим отцом с узкой промасленной бородой и мисс Игилви, чьи родители были такими седыми и похожими на птиц, что их дочь, должно быть, вылупилась из яйца.
Перекрывая болтовню школьниц, разговор шел о войне.
- Обдирают нас налогами. Высасывают нас досуха, - утверждал отец Моуп.
- Мы защищаем весь Оз, но разве безбожные племена Винкуса вносят хоть какой-то вклад в человеческие ресурсы или стратегическое мышление? Я просто спрашиваю, - ответил отец Игилви.
- Вы бы не хотели стратегического мышления от Юнаматы. Они не могут мыслить достаточно далеко, чтобы строить свои дома из каменных стен! - Смех был оживленным и быстро закончился, - И все же мы тоже защищаем их, - сказал Моуп, - И скроу, и я полагаю, что эти кланы арджики в Великих Келах. У них больше здравого смысла, чем у некоторых других Винков.
- О да, - сказала древняя мать Игилви, поглаживая дочь по голове, как будто она была буханкой хлеба, только что вынутой из духовки, - Знаешь, однажды я отправилась на Восток и встретила кое-кого из королевской семьи арджики.
- Ты никогда не говорила мне об этом, мама, - прощебетал ее такой же древний муж.
- Конечно, я это сделала.
- Как божественно очаровательно, - сказал Моуп, - Вы писали о своих чувствах в газеты или продавали свои анекдоты в женские клубы?
- Действительно. И я хорошо помню, как рассказывала об одном замке высоко в горах. Это было то место, где была убита та Ведьма, ты помнишь? - Рейна начала жевать чрезвычайно тихо, чтобы не пропустить ни одного слога.
- Семья Арджики, которая жила там, давным-давно была уничтожена силами Волшебника, как я поняла. Это место — что—то вроде Кирами, Кирами Ко, я думаю, - кишело летающими обезьянами, которые изо всех сил старались приготовить чай со сливками. Боюсь, обезьяны по натуре своенравны. Нас провели по всему убогому месту. Он был построен как гидротехническое сооружение, вы знаете.
- Фамилия мисс Рейнари - Ко, - сказала мисс Игилви, - Передашь соусник?
- Я никогда этого не знал, - сказал отец мисс Игилви ее матери, - Водопроводные сооружения. Никогда.
- Конечно, ты это сделал, старый обманщик. Ты сидел в первом ряду на каждой моей презентации
- Я дремал с открытыми глазами. Почему гидротехническое сооружение так высоко в горах? Было ли здание, построенное на реке, подходящим для какого-то водяного колеса?
- Нет, ничего подобного. Разве ты не помнишь? У меня были яркие иллюминаторы, вы, конечно, помните! Я нарисовала их сама, на велюре от Плутни & Кровь.
- Когда в доме гаснет свет, я тоже склонен гаснуть.
- Меня заставили поверить, что под горой, глубоко внизу, может скрываться гигантский резервуар, своего рода озеро, и что замок Кирами Ко изначально предназначался для размещения великого артезианского устройства.
Какой-нибудь винт, который опустился бы на несколько футов и поднял бы воду так, как это могут делать винты.
- Это самая большая порция чепухи, которую я когда-либо слышал, - приветливо сказал Моуп, - Река Винкус, которая каскадом низвергается с высот, несет всю воду, которую только может обеспечить Келс. И каждая капля попадает в Тихое озеро. Идея добывать больше воды, когда вода просто сидит там — Волшебник или кто там еще, Озма, инициировали этот план, не может быть такой идиотской
- Ну, не полагайся на мою память, - сказала мать Игилви, - Но, возможно, в конце концов, это не входило в план Волшебника. Может быть, племя Арджики придумало все это для того, чтобы быть самодостаточным от Изумрудного города, как и те усеченные жители Манчкинии.
- Есть ли еще соус на том конце? - спросила мисс Игилви.
- Я никогда не понимал, как Злая Ведьма Востока была убита ведром воды, как гласит легенда, - сказал Моуп.
- О, я с этим разобралась, - сказала матушка Игилви, - Я пришла к выводу, что ведро, должно быть, было заполнено до краев несколькими галлонами Мертвого озера. Знаете, это ужасно безжизненный и ядовитый напиток.
Все так говорят
- Но что бы она делала с ведром мертвой воды наготове? – спросил Моупи.
- Дорогой муж, ты съешь еще немного булочек с подливкой, и ты порвешь швы. Мой добрый сэр, ведьма, очевидно, припрятала обливание мертвой водой в качестве профилактического средства против злоумышленника. Но эта Элламео использовал его против нее.
- Элли, - твердо сказала мисс Игилви.
- Вы слышали, что она вернулась и предстала перед судом в Стране Манчкинов? Приговорена к смерти, - сказал Моупи.
- Жители Манчкинии - жестокий, жестокий народ, - с удовлетворением сказала матушка Игилви, - Они заслуживают той порки, которую мы им устроим.
- Возможно, это не совсем то избиение, которое мы рекламируем, - сказал Моупи более тихим голосом, - Мисс Плюмбаго, что вы слышите от своего дедушки, этого выдающегося генерала Вешникоста? - Рейна повернула голову; она ничего не могла с собой поделать. Мисс Плюмбаго была внучкой генерала Вешникостна? Какой... какой опасной может быть жизнь. Но как раз в этот момент проктор Клэпп встал, чтобы обратиться к обедающим, и отец Игилви заснул еще до того, как со стола убрали булочки и соус.
Рейна знала, что они говорили о Киамо Ко, о ее собственной бабушке, Бастинде Тропп. От этого у нее закружилась голова. Прячется у всех на виду. Как только проктор Клэпп закончил, Рейна извинилась, хотя никто этого не заметил, и направилась обратно в свою комнату через двор. Конюшни были заполнены лошадьми посетителей, а на задней улице конюхи и кучеры курили вокруг жаровни и потирали руки, чтобы согреться. Ей нравились звуки этой суматохи, ей нравился запах лошадей. И нарастающий жар их тел согревал пристройку вплоть до ее комнаты. Она переоделась, взяла Тая на руки и легла на кровать, зная, что сегодня ночью ей будет нелегко заснуть. Не с картинками в ее голове какой-то убитой Элли, какой-то убитой бабушки, какого-то замка, которого она никогда не видела, с целаром в форме шахты и гигантским винтом, погружающимся вниз, вниз, вниз, в сердце земли. А потом она услышала шум, как будто кто-то проходил через ее гардероб. Это не было похоже на привидение, поэтому она встала, чтобы посмотреть, что это было.

 Отправлено: 29.12.21 16:38. Заголовок: 12

12

В жемчужно-голубом сумраке полуночи она не могла сказать, девочка это или мальчик. Но Тай обычно был пугливым и агрессивным с мальчиками, она заметила, и теперь он казался только спокойным и настороженным, а не враждебным.
- Мисс бон Ширм? рискнула Рейна, назвав одну из девушек-талеров, - Твои родители тоже не пришли в День посещений?
Но это была не мисс бон Ширм.
- Ты напугал меня до полусмерти. Выходи оттуда.
Появился мальчик. На три-четыре дюйма выше Рейны, хотя его волосы были растрепаны во все стороны, и, возможно, если бы они были правильно причесаны, он был бы ближе к ней ростом. Лицо было настороженным, настойчивым, возможно, умным — в таком свете трудно было разглядеть, и, кроме того, Рейна не доверяла своим оценкам характеров людей. Еще. На самом деле она задавалась вопросом, сможет ли она когда-нибудь это сделать. Возможно, сейчас самое подходящее время начать. Он собирался ударить ее?
Но там был Тай, внимательный, любопытный, но едва ли готовый напасть. Довольно хороший барометр.
- Что ты там делал?
Он протянул ей большую блестящую шкатулку, которую она носила с собой почти с тех самых пор, как себя помнила.
- Что это такое?
- Мое. Она взяла его у него. Его руки немного дрожали. “Ты пришел сюда, чтобы украсть мои вещи?”
"Нет. Конечно нет. У тебя не так уж много есть.
- Так мне сказали. Ты собираешься причинить мне боль?
- Зачем мне это делать?
- Ты спрятался в моем шкафу и собирался выпрыгнуть.
- Когда я услышал, что ты поднимаешься, я поспешил туда. Я ждал, пока ты уснешь, а потом собирался ускользнуть. Я не хотел тебя пугать.
- Но что ты здесь делал в первую очередь?
- Ищу что-нибудь поесть.
Рейна пожала плечами.
- Здесь нечего есть. Довольно очевидно. Если только ты не любишь книги, - Она присмотрелась повнимательнее, - Ты очень голоден? Ты умираешь с голоду? Ты не выглядишь здоровым
- Я не объелся и не стону, это точно. У меня в животе урчит, как будто грохочут пещеры.
Она прикусила губу и подумала, что ей, наверное, следует потрогать его лоб, но ей не нравилось прикасаться к людям.
- Ты здоров?
- Слушай, я просто пойду. Я прошу прощения за этот грубый сюрприз. Я не знал, что в этом здании кто-то живет.
Она собирала все воедино, как могла.
- Но ты от кого-то прятался.
- Просто поставлю “шелл" подальше на полку. Для безопасности, - сказал он, протягивая руку. Она не вернула шелл обратно.
- О, как предусмотрительно. Ты когда-нибудь проникали в чью-нибудь комнату или просто, о, влез? Или проникаешь в чей-то дом и просто полируете наличники? Ты не несешь никакой смысловой нагрузки.
- Ты необычайно спокойна. Я рад этому. Если бы ты закричала, у меня были бы ужасные неприятности. Я сейчас уйду. Если ты не скажешь об этом ни слова, я буду в большей безопасности.
Тай медленно наклонился вперед и понюхал очень мокрые ботинки мальчика, которые были открыты на носке и пятке и, теперь Рейна подумала об этом, ужасно пахли. Затем Тай на мгновение обвился вокруг лодыжки мальчика и посмотрел на Рейну. Она заставила себя сделать невероятное, протянула руку и положила ладонь ему на лоб.
- Я горю?
Она обдумала ответ на этот вопрос, но, хотя всю свою жизнь умела молчать, она так и не научилась лгать.
- Я не знаю. Я никогда раньше не трогала чей-то лоб.
- Чувство собственного достоинства не работает. Ты не можешь чувствовать себя больным.
- Это правда? - Она попробовала это сделать. Она просто чувствовала себя самой собой. Но каково было ей самой? Ей и в голову не пришло спросить.
- Ты знаешь, каково это - чувствовать себя? - спросила она его.
- О, вот в чем вопрос, - ответил он и согнул колени.
- Я не собиралась задавать такой сильный вопрос, - прокомментировала она. Потом она поняла, что он потерял сознание на покрывале, под которым они со Скарли иногда ютились.
Она не знала, что делать, поэтому ничего не делала. Ей не разрешалось покидать свою комнату после девятого звонка, до утреннего звонка, разве что для посещения туалета. И в уборной не было ничего полезного.
Она вспомнила, что в конюшнях было полно лошадей для гостей. Она велела Таю оставаться на месте, а сама влезла в шерстяное пальто до талии и поспешила вниз по обоим лестничным пролетам. Лошади в своих стойлах заржали, захрипели и зашаркали при ее звуке, и она была рада их шуму и теплу. Различные кучера все еще задерживались, курили дешевый табак, завернутый в старую газетную бумагу, и запасались пинтами эля, которые Проктор Клэпп тайком приносил им, когда его сестра не смотрела. Эль сделал мужчин веселыми. Они продолжали болтать, пока Рейна быстро перебирала несколько сумок, которые были брошены в тень сразу за дверями конюшни.
- Миледи, она настоящий урод кодсвалопа, так оно и есть. Она платит мне всего пенни фартинг за поездку из Плед-Акрс в Шиз, а потом опаздывает на школьный ужин, потому что ей нужно остановиться и купить новые платья в этом модном магазине шелка на Пенникин-лейн!
Маленькая четвертинка сыра. Лучше, чем ничего.
- Моя леди втоптала твою в грязь со свеклой в заднице. Моя такая дешевка, что она думает, что я не заслуживаю уединения в туалете с закрытой дверью, поэтому она останавливается перед любым центром города у последнего возможного святилища Лурлины и заставляет меня помочиться за ним! Говорит, что это экономит ей гонорар и в то же время помогает искоренить язычество. О-о-о, ломоть хлеба. Довольно сложно, но, может быть, если бы она подержала его над свечой?
- Старое правительство было не так уж плохо. Хотя он тайный роялист. Он молится за Императора каждую ночь, как ему велено — он молится, чтобы император спокойно скончался во сне и чтобы каким-то чудом линия Озмы вернулась на трон. Он родился под Озмой и хочет умереть под ней, говорит он. Я говорю ему в лицо, что он умрет под озерным нарвалом, а хозяйка продолжает набирать килограммы, как она это делает.
- Ты не должен так говорить, ты, мерзкий лжец!
- Я говорю это в своем сердце, как молитву.
Снаружи было много смеха. В последней сумке находка — пирог с мясом, судя по запаху, почти свежий, две моркови и яблоко, вероятно, для лошади, и маленькая фарфоровая бутыль с чем-то жидким. Она стащила все это, аккуратно, как Хэнди Мэнди, и довольно красиво сплетенное розовое одеяло, которое было наброшено на кобылу, и она поспешила вверх по лестнице. Никто ее не слышал. Один из конюхов говорил:
- Отдай немного Жидкой повязки для копыт Баума, моя хорошенькая пегая больнее, чем наждачная бумага на заднице свиньи.
Незваный гость не мог проснуться, как бы нежно или грубо она ни трясла его за плечо. Он не мог попробовать ее потрясающий улов. Утром он был бы еще более несвежим. Черт. Но она накинула на него розовую лошадиную попону поверх покрывала и, чтобы согреться, оделась во столько слоев, сколько смогла. Благодаря мисс Айрониш ее гардероб стал полнее, чем был раньше. Она была благодарна за жесткие шерстяные чулки и прогулочную накидку.
Около полуночи среди обслуживающего персонала началась драка. Может быть, кто-то обнаружил пропажу его фляжки. Она не возражала. Она сидела с Таем на коленях — Тай тоже согревал ее — и, может быть, она задремала, а может быть, и нет, но через некоторое время все равно наступило утро.
Утром он выглядел более помятым, но, возможно, это была просто окраска другой этнической группы в стране Оз, которую Рейна ранее не замечал. Он сел и сказал:
- Если бы я был сыт, мне бы понадобился туалет, - и она ответила:
- Хорошо, съешь немного этого и рано или поздно.
Она дала ему морковку, которую он проглотил быстрее, чем могла бы лошадь. Затем он проглотил его глотком из бутыли, отчего поморщился, а затем сделал большой глоток, от которого покраснел и снова потерял сознание.
Прозвенел звонок на завтрак. Если она не появится, кто—нибудь может прийти за ней - такое случалось и раньше. Она не потрудилась поправить одежду или переодеть ее, так как на это не было времени. Она схватила грифельную доску Скарли и нацарапала на ней "НЕ УХОДИ", а затем прислонила ее к ножке стула, чтобы он увидел ее, если проснется.
- Не отпускай его, Тай, - сказала она выдре, которая обычно все равно проводила день в комнате под запретом братьев и сестер Клэпп.
После завтрака.
- Ваш наряд, мисс Рейнари, - сказала мадам Чортлбуш.
- В пристройке произошла новая утечка, - сказал Рейна, - Мне придется воспользоваться свободным временем, чтобы постирать другие мои платья.
Позже мадам Чортлбуш сказала:
- Я не верю, что вы уделяете уроку должное внимание, мисс Рейнари. Ты расстроена из-за того, что твоя мать не смогла найти способ посетить День посещений? - Рейна открыла рот. Затем она подумала: "Я тихо лгу своему учителю, притворяясь, что ничего не случилось. И я солгала насчет своей одежды, даже не подумав об этом. Так в чем же разница, если я лгу после тщательного обдумывания?
Она не знала, есть ли разница, но должна была ответить на этот вопрос.
- Да, - сказала она своему учителю. Говоря это, она поняла, что случайно сказала правду. Без особых усилий она научилась немного скучать по людям. Она не очень хорошо знала свою тетю, но, не говоря об этом так много слов самой себе, все равно надеялась быть удивленной визитом своей притворной матери.
О, хорошо, подумала она. У меня в комнате есть мальчик, и ни у одной другой девочки такого нет.
- Иди сюда. Тебя нужно хорошенько отжать, - сказала мадам Чортлбуш, которая очень любила хорошо отжимать.
- Я думаю, что мое платье уже слишком помятое, - сказала Рейна, но ее учительница не сдавалась, поэтому Рейна уступила. Затем, сидя за своим столом, она усерднее занималась подсчетами, чтобы отвести подозрения и не выдать игру.
Поскольку утром она рассказала историю о испорченной одежде, за обедом ее освободили от рутинной работы по оздоровительной растяжке в игровой комнате в подвале, так как было слишком холодно для прогулок. Она расчистила свежий снег во дворе и вошла в пристройку. Последний из экипажей уехал после завтрака. В здании было тихо. На самом деле, даже слишком тихо.
Она поспешила вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, порвав подол юбки, когда зацепилась за него каблуком, но не могла остановиться.

Тай, как обычно, сидел за столом у окна, наслаждаясь теплом, которое там было. Попона была свернута и положена на кровать Рейны. Сначала она подумала, что мальчик исчез. Затем она увидела, что он нашел лестницу на полпути и установил ее в нише, где она хранила свою одежду, которая теперь действительно была скомкана и непрезентабельна. В потолке ниши, которую она никогда раньше не видела, потому что этот угол был таким темным, он нашел что-то вроде люка, люка. И он приподнял люк на петлях примерно на фут и стоял на лестнице в луже неземного света, который никогда прежде не проникал ни в одну комнату, которую она занимала. Он выглядел волшебно. На свету его растрепанные мышиные кудри казались бледными и почти прозрачными. Его руки были пухлыми и твердыми.
Она могла сказать, что он смотрел не на школьный двор, а в другую сторону. Он бы не заметил, как она подошла. Она не хотела пугать его и заставлять падать. Она тихо подошла и положила руку ему на икру, чтобы объявить о своем присутствии. Пораженный, он чуть не выбил ей зубы. Она должна была догадаться. Преступный гражданин страны Оз, который не любил, когда к нему прикасались.
- Ты чуть не спустила с меня трусики, - сказал он.
- Подвинься, я поднимаюсь, - ответила она. Он медленно отодвинулся в сторону, и ей как раз хватило места, чтобы поставить ноги на перекладины и присоединиться к нему.
Она никогда не видела город Шиз иначе, как с уровня водосточной канавы, так как ее собственное окно в пристройке выходило на закрытый школьный двор с его увитыми плющом стенами. С этой высоты она увидела путаницу крыш в ярком холодном свете зимнего полудня. Фронтоны и купола — это ведь был Сент-Флорикс, верно?— и зубчатые стены, были ли они, и башни с часами. И каменные шпили. И башни ученых, торчащие из колледжей.
- Тот темный с заостренными окнами - библиотека Трех Королев, - сказал мальчик, - А ты видишь ту, с золотыми эмблемами, высоко, под водосточными желобами? По-моему, это и есть Доддери на Крейг-Хэл.
- Это похоже на поле, засеянное игрушками. Она не могла заставить свой голос звучать хрипло и по-девчачьи, но, черт возьми, это было прекрасно.
- И флюгеры. Вы можете разглядеть те, что поближе. Я вижу там волка. Ты можешь это увидеть?
- Тот, что на маленьком заостренном кусочке крыши?
- Нет, это Муравьиная Королева, наверное. Слева, над мансардной крышей с рисунком из черепицы.
- Это больше похоже на свинью, чем на волка.
Он рассмеялся над этим, что заставило ее почувствовать, что они стояли слишком близко. Но выбора не было, если они хотели осмотреть на Шиз с такой высоты; люк был только таким широким. Их плечи соприкасались, и это была единственная теплая вещь. Ветер был свирепым.
- Смотри, гусь, - сказал он ей.
- Искинаари, - сказала она, прежде чем смогла остановиться.
- Что это? - спросил я.
- Слово квадлинга, обозначающее гуся, - Вот, еще одна ложь. У нее это хорошо получалось.
В одной из соседних башен зазвонил колокол.
- Я лучше притворюсь, что собираю свою одежду, или я ее стираю, но хорошо, - сказала она. Ей не хотелось покидать воздушный мир над Шизом, шпили, склоны и ущелья, венчающие плотную архитектуру города. Но она рисковала быть вышвырнутой из Сент-Проуда вообще, если бы ее обнаружили так глубоко в нарушении правил.
Он спустился вслед за ней, закрыв люк на место. Ее комната внезапно показалась ей затхлой. Маленький. Неподходящий для развлечения посетителя. Теперь, когда они соприкоснулись плечами, он казался слишком близким.
- Сними с меня платья, пожалуйста, мне нужно выгладить одно из них и выглядеть более презентабельно для дневных занятий.
Он протянул ей ужасно уродливое платье цвета мягкого горошка, единственным украшением которого была единственная широкая лента, пришитая к левому бедру. Она никогда раньше не думала об одежде и ее украшении. Ей тоже никогда не приходило в голову думать об этом. Она находилась под воздействием множества отражений, и это было слишком тяжело для нее.
- Неужели нет ничего приятнее? - она огрызнулась, как будто была дамой Перты Хилс в заведении на хай-стрит, а он клерком.
- Меня не волнует одежда, - сказал он, и это было своего рода облегчением, - Как насчет этого зеленого?
- С нагрудником? Вот это? Подойдет. Давай сюда.
Она схватила свою смену одежды. У нее не было времени ничего сделать, кроме как расправить юбки рукой и закрутить завязки так, чтобы они лежали ровно. Она пыталась придумать, что сказать ему, чтобы убедиться, что он остался. Она стянула через голову мятую одежду, в которой спала. Она уже бросила его на пол, когда услышала, как он ахнул. Она вопросительно повернулась к нему, одетая только в свои маленькие туфли и медальон с красным сердечком. Он сказал:
- Пожалуйста, я подожду в холле, если хотите.
- Почему?
Он не мог подобрать для этого слова и в конце концов выпалил:
- Вежливость, я полагаю, - К тому времени она уже надела сменную куртку через голову и просовывала руки в ее колючие рукава, - Неважно, - сказал он, когда она вышла, глядя на него в полном замешательстве.
- Ты собираешься сказать мне, кто ты и почему ты здесь?
- Ты можешь дать мне чаевые. Я полагаю. Я предполагаю, что вы не сообщили обо мне управляющим этого заведения?
- Я ничего не говорила ни девочкам, ни учителям, если ты это имеешь в виду. Но почему бы и нет?
- Я стараюсь держаться подальше от посторонних глаз, если могу.
- Ну что ж, я надеюсь, что никто не видел, как твоя глупая голова только что высунулась с крыши Сент-Проуда.
- Держу пари, никто, кроме золовых голубей.
- Смотри. У меня есть всего несколько минут, а потом я снова уйду до обеда. Я постараюсь принести тебе немного настоящей еды, если смогу. Но ты должен сказать мне...
- На самом деле мне не нужно тебе ничего говорить. И мне не нужна твоя еда. Хотя я рад, что ты достаточно мил, чтобы не настучать на меня. Я уйду к тому времени, как ты вернешься, и я ничего не украду, обещаю, даже ту блестящую оболочку, которая у тебя есть. Шелл, но это немного замечательно.
- Не уходи. Ты не в порядке.
- Ты кто, детский врач?
- У меня есть двоюродный брат, аптекарь, и я кое-что подобрал. В такую погоду вы можете обморозиться или страдать от застойных явлений.
- Это звучит серьезно, - Он издевался над ней.
- Не уходи, - сказала она, - Действительно. Ещё нет. Может быть, завтра, но не сегодня. Ты мне так многим обязан. Прошлой ночью я рисковал быть обнаруженным как вор, чтобы найти тебе еду и питье.
- Вы тоже снабдили меня большим количеством лимонного ячменя. Все правильно. Я останусь, пока ты не вернешься, но я не обещаю ничего сверх этого, - Он взял книгу, которую Скарли с трудом просматривала, - Оборотень-свинья из Дирстана Строу, - прочитал он, - О, так вот откуда у тебя эта свинья
- Конечно. Ты все узнаешь из книг.

 Отправлено: 01.01.22 12:19. Заголовок: 13

13

Его звали Тип, она знала это, и знание его имени помогло ей пережить остаток бесконечного дня. Ей удалось проскочить мимо Скарли в маслобойне и шепотом попросить еще несколько роллов, чтобы пробраться в свою комнату, что было запрещено под страхом изгнания. Горничная ухитрилась положить на колени Рейны кухонное полотенце с роллами и даже пирожок со свеклой и ветчиной. Слегка приподнятая бровь Скарли почему-то заставила Рейну почувствовать себя дешевкой. И все же она не могла рисковать, выдавая присутствие Типа горничной. В интересах сохранения своего положения Скарли могла бы чувствовать себя более обязанной своим работодателям, чем Рейна своим учителям.
После ужина и молитв она вернулась и обнаружила, что Тип провел вторую половину дня, разбирая маленькую железную плиту, которую он нашел в общежитии для мальчиков внизу. Кусочек за кусочком он поднял его наверх и собрал заново.
- Это согревало меня на всех этих ступенях, - сказал он, - И еще в амбаре за дверями конюшни есть симпатичный маленький запас угля, так что ты можешь немного успокоиться.
Для выпуска дыма он соорудил змею из цилиндрической жестяной трубы, протянутой через люк, который теперь был открыт на три дюйма. Холодный воздух, хлынувший внутрь, уничтожил эффект согревающего огня. Но атмосфера все равно улучшилась.
Он гордился своей работой.
Он не стал много рассказывать ей о том, откуда он пришел или почему прячется. Он признался, что летом бродил по стране за пределами Шиз и наткнулся на военный лагерь Святые Парни Проуда. Однажды днем он подружился с несколькими из них, которые делали зарядку на бивуаке, и они рассказали ему об этом освободившемся общежитии в городе. Найти его было нетрудно. Он не слышал, как приходила или уходила Скарли или Рейна; стены конюшни были плотно завешаны лошадиными шалями, а сено, сложенное повсюду, вероятно, служило дополнительной изоляцией.
- Но чем вы занимались днем? - спросила Рейна.
Он выпросил еду у торговцев в базарный день, что было достаточно просто, сказал он ей. Но когда стало слишком холодно для уличного рынка, ему стало труднее. Пару недель он работал поваренком в Декенском колледже, но его поймали, когда он пытался выйти из кладовой с грудинкой в рукавах рубашки, и уволили. По мере того как усиливались холода, добыча становилась все труднее. Он начал выкачивать овес из мешков с кормом для каретных лошадей, но пюре, которое он мог приготовить из них, было довольно неудобоваримым. Когда в его пространство внизу вторглись гости из-за того, что, как он узнал, был объявлен День посещений, у него не было выбора, кроме как сбежать вверх по лестнице сразу за поворотом на лестничной площадке. Он слышал, как Рейна вошла со стороны школьного двора и начал подниматься по ступенькам. Он запаниковал и опередил ее, побежал, добравшись до верхнего уровня раньше, чем она. Сама того не зная, Рейна загнала его в угол, направившись прямо в комнату, которую он нашел наверху лестницы.
- Но откуда ты родом? У тебя нет дома? Нет семьи? Почему ты прячешься?
- Откуда ты? - возразил он, как будто по выражению ее лица мог понять, что она так же осторожна, как и он. И хотя она могла лгать о некоторых вещах людям, которые мало что понимали, она обнаружила, что не может лгать Типу. Она также не могла нарушить клятву, данную своей семье, и подвергнуть этих людей опасности, сказав что-нибудь о них. Поэтому она ничего не сказала.
Однако она признала, что он мог бы успокоить ее.
Он провел ночь на полу рядом с ее кроватью, под попоной.
Он спал очень крепко. Он не слышал, как она встала, поворошила угли и, не найдя уголька, который можно было бы снова зажечь, вынула вентиляционную трубу и закрыла люк, чтобы согреться. Когда она вернулась в постель, то увидела, что Тэй переместилась со своего матраса на сгиб локтя Типа. На мгновение она пожалела, что не Тэй, но это показалось ей такой несусветной чепухой, что она снова бросилась на кровать с такой силой, что ударилась о стену и повредила нос. Ни Тип, ни Тай не пошевелились, чтобы спросить ее, все ли с ней в порядке.
Перед звонком на завтрак появилась Скарли с кухонным полотенцем, накрывающим четыре горячие булочки, и поэтому то короткое время, когда они были только вдвоем, только Тип, Рейна и Тэй, уже закончилось. Рейна старалась не обижаться на Скарли, стоявшую там с отвисшей челюстью. Тип сел и попытался накрыться одеялом, но так как он не был раздет, в этом не было особого смысла.
- Мисс Рейнари, - сказала Скарли, - вы не приготовили себе похлебку из злоключений, а зря.
Рейна взяла булочки и протянула их Типу.
- Ну вот, теперь и тебе конец, раз ты накормила незваного гостя, и я так и скажу, если ты настучишь на нас, Скарли. Так что лучше держи рот на замке, пока мы не решим, что делать.
- Мы? - переспросила Скарли, - Интересно, кто это "мы”?
Рейна не была уверена, но это слово показалось ей приятным.
Слишком легко Скарли стала заговорщиком с особыми обязанностями по увеличению меню. Тип был не дурак. Хорошо приготовленная, обильная, пусть и простая еда, подаваемая почти горячей со сковороды, была привлекательнее холодных объедков, до которых крысы добрались первыми. Заснеженные алеи и кухонные дворы колледжа потеряли свой блеск.
Тип поселился в комнате Рейны, иногда читал там часами, если погода была отвратительной, или бродил по улицам города в поисках новостей и упражнений, если день был относительно погожим. Время от времени он возвращался поздно, проскальзывая со служебной дорожки через конюшни. Петли были такими старыми, что одна из них сломалась, что позволяло поворачивать дверь именно под таким углом, позволяя проскользнуть любому мальчику, достаточно сузившемуся от голода.
Однажды Рейна спросила:
- За чем ты охотишься?
- Новости, это информация
- Новости о твоей семье? Это все?
Но он не хотел говорить о своей семье, и она тоже. Молчаливый компромисс, который они никогда не обсуждали, и обычно она помнила, что не стоит поднимать эту тему.
На этот раз он смягчился, до определенного момента.
- Я хочу услышать о войне.
Рейна не интересовалась войной. Она почти не помнила время драконов на Тихом озере, разве что как неясное волнение, которое, как ей иногда казалось, ей мерещилось. Война продолжалась столько, сколько она могла вспомнить. Это не было реальной вещью в каком-либо полезном смысле; это было просто условие существования, как движение времени вперед, и кольцо смертоносных песков, окружавших страну Оз, и тот факт, что кошки охотились на мышей.
- Все военные новости кажутся выдуманными, - пожаловалась она, - Я никогда не видела, чтобы пушку волокли по какой-нибудь проселочной дороге. Я никогда не слышала выстрела из окна классной комнаты. Если и можно было еще раз поесть вдоволь, то это было до того, как я смогла к этому привыкнуть. Я с трудом верю, что мир и война - это противоположности. Я думаю, что для большинства людей это одно и то же.
- Вы прямо здесь указали на огромную проблему, - сказал он, - Но если вы пересекаете Венд Хардингс пешком, а это единственный способ пересечь их, и если вы наткнетесь на контингент различных животных разных размеров, способностей и темпераментов, которые, несмотря на свою природную враждебность и истощение, тренируются вместе, чтобы держать оборону против профессиональных солдат - что ж, тогда...
Он вздохнул, едва ли желая подводить итоги.
- Ты видишь больше, чем тебе хотелось бы. Боевая готовность кажется набором мелких разногласий, пытающихся двигаться в общем направлении против общего, более крупного разногласия.
Она немного изучала географию под руководством мадам Чортлбуш.
- Ты хочешь сказать мне, что приехал из Страны Манчкинов?
- Я ничего тебе не говорю. Мы говорим о войне и о том, как люди говорят об этом в Шизе.
Она старалась не совать нос не в свое дело. Слишком.
- Как люди говорят об этом в Шизе?
- Ты знаешь так же хорошо, как и я. Ты живешь здесь. Ты прожил здесь дольше.
- Да, но, - Поскольку он что-то выдал, непреднамеренно или нет, она раскрыла самую крохотную частичку себя, - Я тоже не отсюда. Так что я не уверена в том, что слышу. В любом случае, девочки в школе не говорят о войне. Они говорят о своих учителях и о мальчиках, - Она смотрела на Типа не с нежностью, а оценивающе, - Они съедят тебя живьем.
При этом замечании он не покраснел, а побледнел. Рейна поторопилась дальше.
- Война, кажется, просто нарастает и нарастает, пока не будет поставлен мат, а затем она останется такой навсегда. Становясь все более и более настойчивой. Никто никогда не выигрывал.
- До тех пор, пока одна или другая сторона не разработает прорывную стратегию.
- Например, что?
- Ой. Принуждение другой стороны к банкротству. Или, скажем, заключить договор с какой-нибудь полезной третьей стороной. Например, если бы Оз смог убедить троллей сменить свою лояльность, мессиары смогли бы вторгнуться в Страну Манчкинов через Скальпы. Эти троли довольно устрашающи в бою.
- Тогда почему они этого не делают? Это звучит довольно просто.
- Потому что тролы под командованием Саккали Оуфиша имеют глубоко укоренившуюся обиду на Оза, восходящую к разгрому гликкунов, вызванному Резней в Трауме, которая произошла к северу отсюда. Они не объединились бы с Изумрудным городом, если бы в живых остался только один трол. Они так гордятся этим.
- Итак, если эта стратегия не сработает, то что еще может сработать?
- Может быть, император умрет, и давление на продолжение этой бесконечной войны ослабнет.
- Разве Император не божественен? Он не может умереть.
- Я полагаю, время покажет.
Или одна сторона откроет новое оружие, которое будет сильнее, чем у их врага
- Например, какое оружие? - спросила Рейна так невинно, как только могла.
- Ума не приложу. Огромная пушка, которая может выпустить тысячу стрел одновременно? Яд, который кто-то может подмешать в еду армейских поваров? Важная книга магических заклинаний, содержащая секреты, которые еще никому не удалось раскрыть?
- Ни один из них не звучит очень правдоподобно, - сказала Рейна.
- Кто знает. Слова в Шизе, раз уж вы спросили, относятся ко всем этим вещам.
А слова в Стране манчкинов?
- Некоторые из тех же идей. Во всяком случае, на это надеются.
Она увидела щель.
- Но какие еще идеи есть в Стране Манчкинов, которые вы не слышите в Шизе?
Может быть, потому, что он не хотел отвечать на вопросы о своей семье, он чувствовал себя обязанным ответить ей сейчас.
- Летающие драконы были бы хорошей идеей. Однажды они уже использовались ИГ, но во время нападения анархистов Изумрудный город потерял свою конюшню драконов и их опыт.
- Драконы в Стране Манчкинов. Представь себе.
- Мало кто слышал о таких вещах. И я не говорю, что они есть. Просто многое зависит от того, что там может быть. Однажды.
- Ты шпион? Не слишком ли ты молод для того, чтобы быть шпионом!
- Мы все шпионы, когда мы молоды, не так ли? - Она не думала, что он уклонялся от ответа. Она знала, что он имел в виду. Она согласилась с ним.
- Скажи мне, что ты узнаешь, когда узнаешь что-нибудь интересное, - сказала она, - Пообещай мне это, Тип
- Шпионы никогда не дают обещаний, - сказал он, но теперь он дразнил ее.

 Отправлено: 02.01.22 10:33. Заголовок: 14

14

Он не собирался оставаться там вечно. Это было совершенно ясно. Рейна просто не понимал, какие условия могут побудить его к отъезду.
Иногда она лежала без сна по ночам, когда Тип спал, вне поля зрения, его голова лежала на полу в футе ниже ее головы. Она слышала его дыхание, слабое поскуливание в носу, которое никогда не звучало, когда он говорил. В его дыхании чувствовался слабый аромат кислой малины, даже с этого короткого, но решающего расстояния. Она осознавала расстояние между человеческими существами одновременно с осознанием их способности к симпатии. Возможно, подумала она, так оно обычно и происходит, но поскольку она никогда не была склонна к размышлениям, ей казалось, что все и сразу ломается заново.
Интерес Типа к текущим событиям заставил ее внимательнее прислушиваться к тому, что говорили учителя, когда они думали, что девочки изучают рубрики правописания или репетируют приемлемые замечания на званом обеде в своих головах.
- Опять урезали зарплату, по словам великолепного Гадфри, - пробормотала мадам Шеншен мадам Гинспойл однажды в учебном зале.
- Мы будем жить на хлебе и воде, как несчастные солдаты, - ответила мадам Гинспойл, угощаясь розовым марципановым поросенком, спрятанным в ее расшитой бисером сумочке. Рейна подумала: Армии. Жалкие. Хлеб и вода. Она скажет Типу.
- Хотя весной, которая не за горами, будет лучше, - сказала мадам Шеншен, - Все говорят, что будет новый толчок, чтобы свергнуть этого князя Джюса.
- Он кажется очень умным предводителем, чтобы держать нашу армию в страхе все это время. Если его схватят, его можно притащить сюда и заставить учить глупых маленьких мальчиков, - кипела мадам Гинспойл, - Вполне подходящее наказание. Он может жить на хлебе и воде за то, во что он обошлся стране Оз в удобствах.
- Вы, конечно, имеете в виду, что цена войны - человеческие жизни.
- О, беспокоит, конечно, это. Это само собой разумеется. Но у меня обморожение из-за сокращения запасов угля для наших помещений. Обморожения, говорю тебе. В этом году я отказался вязать балаклавы для военнослужащих. Если они не смогут выиграть эту дурацкую войну после всего этого времени, я их не утешу. Мисс Рейнари, вы подслушиваете разговоры старших и тех, кто лучше вас?
Рейна любила, когда ей было что рассказать. Она ломала над ними голову, как будто была военным стратегом, но Рейна восприняла это в основном как скуку. Казалось, почти все были больше заинтересованы в ходе войны, чем она.
- Твой дедушка пишет тебе письма? - Рейна однажды спросила у мисс Плюмбаго.
- Дедушка Вешникост? Нет, - отрезала мисс Плюмбаго, - Можно подумать, он мог бы. В конце концов, он научил меня читать. Но он, очевидно, слишком занят, чтобы писать письма или посылать мне маленькие банковские чеки.
Он все еще осажден в крепости Хаугаарда, подумала Рейна и рискнула высказать свое заключение Типу, который поблагодарил ее за попытку, но, похоже, уже знал об этом.
Нет, это не могло длиться вечно. Через пару недель, сказала им мадам Стритфлай, классу Рейны придет время заняться маслом и яйцами. Большинство девушек захихикали и покраснели. Рейна понятия не имела, пока Скарли не просветила ее. Масло и яйца - это был мягкий способ Перты Хилс поговорить о человеческих семейных отношениях: Практические разъяснения. Рейна догадывалась, что, пройдя этот курс, она больше не сможет позволить себе жить в одной комнате с мальчиком. Да и, наверное, не захотела бы, если бы точно прочитала репертуар выражений Скарли. В основном, хмурость и отвращение. Что тогда будет делать Тип?
Вопрос разрешился сам собой с болезненной быстротой. В тот самый день, когда она возвращалась, чтобы сообщить последние сплетни, которые она слышала, — о том, что мужчин собираются призвать из Шиза, — проктор Гэдфри Клэпп был призван на войну.
Все произошло вот как. Лорд Мэннинг, Старший Надзиратель, остановился, чтобы нанести неожиданный визит, что было его правом и привилегией. Все могло пойти ужасно плохо, так как Тип как раз проходил через конюшню, когда неожиданно вбежала мисс Айрониш, чтобы дать кое-какие указания кучеру лорда Мэннинга. Тип оказался зажатым между мисс Айрониш, входящей в пристройку со стороны школьного двора, и кучером, прибывшим со стороны служебного входа. К счастью, мисс Айрониш приняла Типа за мальчика кучера. Она передала несколько бумаг, сложенных в кожаный рукав с застежкой, - школьные счета, опись учеников или что-то в этом роде.
- Храните это в сумке лорда Мэннинга, молодой человек. Тип принес их всаднику, который в ответ велел Типу попросить у Повара несколько лишних яблок. Лошади были сильно загнаны по такому срочному делу.
Внезапно, в это рискованное утро, Тип стал постоянным гостем на задней лестнице, и никто не догадался, что у него нет конкретного хозяина.
- Принеси своему хозяину этот морковный крем-крамбл, - сказала Кук, которая в общем и целом любила мужчин, ее несколько мужей тому яркое доказательство.
- Передайте вашему Куку, что это, возможно, лучший крем-крамбл в Шизе, - ответил кучер.
- Скажи своей хозяйке, чтобы она сказала мне то, чего я не знаю.
С лорда Мэннинга было достаточно истерик. Сообщив свои печальные новости Гэдфри Клэппу, он был не в настроении оставаться на холодный школьный обед. Проктор сидел в мрачном параличе в своем кабинете, а мисс Айрониш ввела лорда Мэннинга прямо в аблуторий и снова вывела, шипя на него. (Учителя держали свои двери приоткрытыми, чтобы уловить драму.)
- Я не император страны Оз, мисс Айрониш, - огрызнулся лорд Мэннинг, - Я не приказываю тысяче человек идти на войну. Я почти не заказываю крахмал для своих коларов. Я просто выполняю диктат, исходящий непосредственно из Изумрудного города. А теперь, может быть, ты избавишь меня от своего языка?
- Неужели вы оставите нас без мужчины в заведении? Лорд Мэннинг! Я не смогла бы держать голову высоко вместе с родителями наших девочек, если бы они узнали, что мы оставили их без защиты!
- Я уверен в вашем профессиональном мастерстве, мисс Айрониш. Вы вполне способны отразить любую попытку нападения или изнасилования.
- Я закрою школу
- У вас нет полномочий закрывать школу. Пожалуйста, не усугубляйте мою головную боль, мисс Айрониш.
- Без мужчины в резиденции я не буду отвечать за последствия.
К этому времени лорд Мэннинг добрался до кухни и промчался через двор, как будто это место принадлежало ему, направляясь к конюшням. Он увидел, как Тип жует бутерброд с беконом, любезно предоставленный поваром, и сказал:
- Этот мальчик, он достаточно взрослый, чтобы помочь, я гарантирую.
- Вы берете семнадцатого проктора Сент-Проуда и посылаете его в бой, а рослого конюха оставляете отвечать за защиту школьниц? Лорд Мэннинг, неужели вы лишились рассудка?
На мгновение лорд Мэннинг, казалось, передумал. Но затем он повернулся на каблуке ботинка и ткнул пальцем почти в одну из раздутых ноздрей мисс Айрониш.
- Наша обязанность - защита детей, мисс Айрониш. Не смей забывать об этом. Этот мальчик недостаточно взрослый, чтобы быть солдатом, но он достаточно взрослый и сильный, чтобы поднимать сундуки из кладовой и прогонять нищих с кухонного двора. Он будет твоим помошником, и на этом все закончится. Мальчик, как тебя зовут?
Тип, по словам Скарли, которая позже рассказала об этом Рейне, был так поражен, что вскочил на ноги и ответил без колебаний.
- Пит.
- Ваша семья была слишком бедна, чтобы дать вам фамилию? - прорычал лорд Мэннинг.
- Ну, да, сэр, - ответил он, - я имею в виду, в некотором роде, поскольку я сирота. Все, что они мне оставили, - это мое имя.
Лорд Мэннинг выпустил воздух сквозь зубы и застегнул пальто. Направляясь к кухонной двери, он бросил через плечо:
- Ты будешь правой рукой мисс Айрониш, когда ты ей понадобишься, Пит, - Детали выплаты зарплаты мы обсудим позже, а пока жилье и питание, как обычно, и так далее. Это ясно.
Старший Надзиратель не стал дожидаться ответа. Он проигнорировал непрерывный поток протестов мисс Айрониш. Его карета уехала с определенной целью.
В комнате медленно воцарилась тишина. Мисс Айрониш вытерла лицо кухонным полотенцем и сказала Кухарке:
- Чашка чая с лимоном, чтобы укрепить проктора Гэдфри, пожалуйста, повар. А к Типу она добавила:
- Ваш работодатель оставил вас в школе молодых леди. Он, должно быть, сошел с ума. Расправьте плечи и смотрите на меня, когда я с вами разговариваю. Мы обсудим ваши обязанности после обеда. А пока...
Но она еще не могла смириться со своим новым положением и убежала из кухни.
В тот вечер Скарли пришла в комнату Рейны, чтобы посвятить ее в подробности, но Рейна уже многое слышала из сплетен. Проктор Гадфри улегся в постель; Скарли провел большую часть дня, делая ему горячие компрессы и дрожжевые примочки. Типа поселили в кухонном уголке за печью, в углу, который раньше использовался для хранения маслобойки и мелкого фарфора. У него была своя кровать.
Комната была без окон, но прилично теплая, сказал Скарли скорее с гордостью, чем с завистью.
Наступил вечер, и он не смог улизнуть в комнату Рейны, как это сделала Скарли. Кук, которая скучала по своим сыновьям, организовала компанию Типу для своих собственных материнских нужд. Кроме того, она стояла на страже добродетели учеников, поэтому она стала спать на раскладушке на кухне. Она расположилась поперек двери в его каморку, чтобы ему пришлось перелезать через нее, чтобы выбраться ночью. В случае чрезвычайных ситуаций в туалете она снабдила его горшком для ночных отходов и тарелкой, чтобы прикрыть его от мух. Таким образом, от Рейны он был надежно защищен, но не совсем от Скарли, у которой днем было достаточно причин проходить через кухню. Ночью она принесла Рейне в пристройку новости о Питте.
- Пит? - недоверчиво переспросила Рейна.
Это было первое, что пришло ему в голову. Он не хотел называть свое настоящее имя по своим собственным причинам. Проще всего было повернуть его имя вспять, сказал он. Тип. Пит. Ты понимаешь это? Скарли очень гордилась тем, что сама поняла. Теперь, когда незнакомый мальчик был надежно прикреплен к понятной ей классовой системе дома, служанке не терпелось вернуться к изучению тайных уроков, которые Рейна предложила возобновить.
Рейне предстояло справиться со своими собственными учебными трудностями. Несмотря на изменения в руководстве Академии Святого Проуда, сессия с маслом и яйцами продолжалась по расписанию. Мисс Айрониш, которая обычно очень подробно рассказывала девочкам о женской Добродетели, в этом году подошла к дверям класса и, не потрудившись войти, коротко сказала:
- Девочки, самое важное, что нужно знать о женской Добродетели, это то, что вам понадобится очень много этого. Продолжайте, мадам Стритфлай.
Рейна считала эти занятия менее навязчивыми, чем, скажем, то, как птица учится вылетать из гнезда, или змея извивается, чтобы сбросить кожу. Она не могла представить, что когда-нибудь захочет опуститься до того, что мадам Стритфлай называла "Счастливым брачным союзом", или получить опыт деторождения, которое было следствием брачным отношений. Несмотря на всю грубую информацию, она не могла представить, как на самом деле был организован этот опыт. Но она так многого не знала, и со временем научится. Люди изменились, иногда сильнее, чем ты ожидаешь, сказала она себе.
Например, она никогда не представляла, что будет ладить с кучей детей своего возраста. Единственное, чего не случалось во всей ее странствующей юности, как она теперь видела, - это иметь доступ к другим детям.
Взрослые были такой загадкой, что она не обращала на них внимания, но дети могли бы стать чем-то вроде круга поддержки. Вам не нужно собирать детей; они просто собираются вместе сами по себе. Как рисовые выдры или призрачные пауки.
Теперь у нее был Тип, лучший друг; и Скарли, которая была немного обижена тем, что его понизили до второй должности; и даже мисс Игилви была не такой важной, как остальные. Однако мисс Плюмбаго была дрянью.
Тем не менее, Рейна скучала по нескольким неделям, проведенным в одной комнате с Типом, в те райские дни, когда она еще не слышала о Счастливом браке. Они ни разу даже не соприкоснулись руками после того единственного раза, когда их плечи соприкоснулись на лестнице, ведущей к люку. Но они были ближе без прикосновений, без слов, чем все эти девушки, которые обнимались, визжали, шептались и расхаживали, обняв друг друга за талию.
По крайней мере, она воображала, что они с Типом были ближе. Не было никакого способа узнать.

 Отправлено: 02.01.22 15:29. Заголовок: 15

15

Однажды днем, когда проктора Гэдфри некоторое время не было и все налаживалось в соответствии с новым порядком, небо внезапно озарилось косым, багровым светом. Воздух стал жестяным.
Вереницы облаков разделились на параллельные отрезки, как чесанная шерсть. Поскольку почти две недели шли холодные дожди, все сходили с ума от желания прогуляться.
В прежние времена учителя считались достаточно компетентными, чтобы сопровождать юных леди на экскурсиях, но с тех пор, как проктор Гэдфри пошел в солдаты (жаль бедную армию), мисс Айрониш стала более пугливой. Или, возможно, в этом году Шиз считался чуть менее безопасным, чем в прошлом. Кто знал? Итак, Тип, школьный мастер на все руки, был зачислен сопровождать мадам Чортлбуш и одиннадцать девочек из секции Рейны в их быстрой прогулке по улицам Шиза.
Мадам Чортлбуш смутно представляла себе меры предосторожности мисс Айрониш, но старалась придерживаться линии.
- Ты иди первым, Пит, и проверь, нет ли чего-нибудь, что может нам угрожать. Трещины в брусчатке, дикие звери, прячущиеся за фонарными столбами, банды сумасшедших манчкинцев, решивших похитить нас средь бела дня и взять в заложники. Мы будем следовать за ними, маршируя парами и крича, спасая наши жизни.
Десять девушек так быстро выбрали себе партнеров, что Рейне пришлось объединиться с мадам Чортлбуш. Это не беспокоило Рейну, так как ей все еще было мало что сказать своим одноклассникам. И мадам Чортлбуш, похоже, действительно наслаждалась обществом Рейны.
Пит, Пит. Рейна пыталась запомнить его новое имя так, как она успешно научилась называть себя Рейнари. Было забавно видеть его одетым в несколько неподходящую школьную форму, найденную в магазине для мальчиков. Марширует в бриджах и толстых чулках, с дурацким веселым шарфом, завязанным вокруг шеи. Пит, Пит.
- Адъютант мисс Айрониш, пока ее брат занят военными делами, - пробормотала мадам Чортл-буш какой-то подруге на улице, в то время как девочкам пришлось остановиться и поглазеть на знаменитый плиссированный мраморный купол Святого Флорикса, - Не в моем вкусе, наш Пит, но у него красивые ноги для мальчика.
Они попили чая с лимоном в кафе на Железнодорожной площади. Затем они столпились на эстакадном мосту, чтобы посмотреть, как полуденный поезд на Перта-Хилс с волнением проносится под ними, сгущая яркий день угольным дымом и паром. Когда воздух прояснился и девушки смахнули грязь со своей одежды и волос, Рейна увидела, как Скарли вошла на площадь. Она лихорадочно оглядывалась по сторонам, пока не заметила школьную группу, спускающуюся по кованой железной лестнице с другой стороны путей.
- Мадам Чортлбуш, - крикнула она и помахала рукой. Учительница остановила девочек на тротуаре перед магазином "Блэкхол", местом, где студенты университета покупали и продавали свои старые учебники. Там их догнал Скарли.
- Важные новости, мисс Айрониш велела мне немедленно вас найти, - сказал Скарли между судорожными вдохами. Новости, должно быть, действительно ужасные, потому что то, что час назад было ярким солнечным днем, стало мрачным, когда они пересекли мост, и облака, которые преследовали регион в течение двух недель, возвращались, как будто для ответного боя.
Скарли протянул конверт с тисненой эмблемой Сент-Проуда.
- Я не могу себе представить, что такого важного, что не могло подождать, - сказала мадам Чортлбуш Рейне, пока остальные девушки прихорашивались в угоду молодым людям из Трех королев или Башни Озмы, бодро входящим и выходящим из Блэкхола. Мадам Чортлбуш разорвала конверт со всей ловкостью ястреба, потрошащего хорька.
Затем эти массивные лодыжки, обутые в ботинки, похожие на железные носки, изогнулись и подогнулись. Значительный вес мадам Чортлбуш обрушился на Рейну, которая едва удержалась, чтобы не упасть. Тип побежал на помощь, и они со Скарли и Рейной опустили учителя на тротуар. Клерк у магазина "Блэкхол", прикрывавший книги на тележке перед входом на случай дождя, тоже поспешил туда.
- У нее были какие-то новости, - объяснила Скарли.
Клерку не нужно было соблюдать тонкости Сент-Проуда. Он взглянул на сложенный лист и сказал:
- Совершенно, совершенно ужасно. Ее брат на горном фронте получил пулю.
- Куда? - спросила Скарли, хотя Рейна могла догадаться, и, судя по выражению его лица, Тип тоже мог.
- Я подозреваю, что ад забрал его. Послушайте, мы не можем допустить, чтобы дамы падали в обморок на тротуаре перед магазином. Дела и так идут неважно. Я свистну, чтобы подали экипаж на Железнодорожную площадь, и вы сможете отвезти ее обратно в Сент-Проудс, если она туда поедет.
Кто-то вышел с нюхательной солью. Проходивший мимо студент, изучавший магию, попытался сотворить заклинание приветствия, от которого у всех на несколько мгновений потекли носы, но никакого другого заметного эффекта это не произвело.
Клерк вернулся с наемным экипажем. Безмолвной и потрясенной мадам Чортлбуш помогли подняться на борт, и Скарли забрался следом за ней, чтобы проводить ее домой.
- Смотри, чтобы девочки были в безопасности, а ты, Пит, хороший парень, - пробормотала мадам Чортлбуш сквозь слезы, когда экипаж тронулся в путь.
Для Типа не составило бы труда провести девочек обратно, ведь после нескольких месяцев бродяжничества он хорошо знал улицы Шиза. Но в этот момент небо распахнулось с новой силой после утренней солнечной передышк.
- Что мне делать? - спросил он Рейну, когда группа из двенадцати человек сгрудилась под навесом, выталкивая пожилых и неимущих под ливень, где им и место.
- Я видела какой-то экипаж, стоявший на Железнодорожной площади, - сказала она, - Если он все еще свободен, держу пари, мы могли бы втиснуться.
Тип побежал за ним. Девочки продолжали визжать, или падать в обморок, или притворяться, что они действительно очень раздосадованы. Омнибус оказался менее вместительным, чем выглядел, и вместо четырех лошадей, для которых он был рассчитан, его оглобля и упряжь были установлены на двух уставших от мира ослов.
- Я могу взять вас десятерых, не больше, - сказал водитель, худой злой мужчина с усами, как у зубной щетки, и жалким случаем конъюнктивита.
- Вы, конечно, справитесь с одиннадцатью?- сказал тип, - Здесь одиннадцать девочек, и это не ливень, а потоп.
- Я возьму десять или ни одного. Должно быть шесть, но, поскольку эти юные леди - все стебли спаржи, я сделаю исключение. Я сделаю четыре исключения. Но я не буду убивать своих зверей ради вас, ребята. Всегда последняя молодая мисс мешает предприятию. Пусть это будет суеверием, таковы мои условия.
Подсказка выглядела лишенной идей.
- Все в порядке, - сказала Рейна, - Я пойду пешком.
Итак, водитель отправился восвояси, пообещав доставить учеников к парадной двери Сент-Проуда в течение получаса. Рейна и Тип стояли в футе или двух друг от друга, промокшие, но почти не озябшие, и смотрели и чувствовали себя неуверенно.
Рейна сказала:
- Судя по всему, это не прекратится еще какое-то время. Если мы все равно попадем в беду, давай нырнем в тот магазин за углом. МЕРЗКИЙ УБЛЮДОК. Они обнаружили, что он закрыт, а витрина сдана в аренду. Но та, что за газетным киоском, на которой было написано, ЧТО СЛОМАННЫЕ ВЕЩИ НИКОМУ, КРОМЕ ВАС, НЕ НУЖНЫ, выглядела открытой.
- Полагаю, не имеет значения, уволят меня или нет, поскольку я вообще никогда не подавал заявление на эту работу, - наконец согласился Тип, и они пробрались сквозь пелену дождя, протопали по лужам и помчались вниз по скользким каменным ступеням в подвальный магазин.
В нем не было посетителей, но при звуке звонка в дверь владелец появился из-за занавеса из натянутых втулок, шайб, гаек и гофрированных часовых пружин. Это был Медведь-самец, худее, чем положено Медведю. Медведь, сбитый с ног голодом и сутулый, возможно, тоже страдающий артритом с возрастом. На нем был мохнатый халат, а горло обмотано шарфом.
- Ну что ж, на этот раз это хорошая пара водяных крыс, которых сточная канава сбросила с моих ступенек, - сказал он беззлобно, - Чем я могу быть полезен?
- На самом деле мы прячемся от дождя, - сказал Тип.
- Утки любят дождь, но я понимаю вашу точку зрения. Будьте моим гостем. Если найдете что-то интересное, позовете. А пока не обращайте на меня внимания, я устроюсь здесь и почитаю гоночные колонки.
Со временем их глаза привыкли к полумраку.
- Конечно, Верный Оз не посмел бы сейчас участвовать в гонках с говорящими животными, - сказал Медведь, - Это старинные обычаи. Мне просто хотелось бы посмотреть, смогу ли я найти кого-нибудь из своих родственников.
Мне приятно видеть, что на них ссылаются в печати. Я нашел одно упоминание о моей старой тетушке Гройлин, которая, как я думал, погибла в стычках, последовавших за делом с майонезом. Конечно, сейчас она, должно быть, уже мертва, но в той форме, в которой она была инвалидом, соотношение семь к одному было неплохим для пожилой дамы, какой она, должно быть, была даже тогда. Не обращайте на меня внимания, я говорю вслух.
Они бродили вокруг. Потолок был низким, и многие предметы были маленькими, поэтому высокие книжные шкафы, или старые аптекарские шкафы, или почтовые ящики, или выброшенные каталоги карточек, сгруппированные спина к спине, создавали серию камер и секретных хранилищ. Это напомнило Рейне о чем-то, но она не могла вспомнить о чем.
- Смотри, набор волшебных шаров, - сказал Тип, - Должно быть, у них погас эфир, иначе они были бы ценны.
Ценны и опасны.
Рейна подумала, но не спросила: "Откуда ты знаешь, что это такое?"
- Вот набор илюминатос, - сказала она, прочитав обложку, - Виды варварского Угабу с осторожным комментарием миссионера. Она была еще не слишком стара, чтобы перестать гордиться тем, как хорошо она умеет читать.
- Ваши товары приходят отовсюду, - сказал Тип Медведю.
- Как и мои клиенты, - ответил он.
- А это чучело птицы-ножницы. Я думал, что сейчас они вымерли
- Ну, этот точно вымер.
Медведь поднялся на ноги и налил себе чашку чая.
- Ты стоишь на ковре-самолете, - сказал он.
- Это как? - спросили Тип и Рейн одновременно.
- Несомненно, все так. Там полно мух.
О, но это место было затхлым. В одной нише стояло несколько старых приспособлений ткток на разных стадиях потрошения на запчасти.
- Революция тикток так и не произошла, что бы там ни говорил Железный Дровосек, - прокомментировал Медведь, - Кому нужен бунтарь в доме, когда честные работники ищут работу? Я говорю о людях, конечно; большая часть рабочей силы Животных мигрировала в Страну Манчкинов во время правления Волшебника. Если бы они могли позволить себе огромные гонорары за обработку своих заявлений.
Рейна догадалась, что Медведь не был одним из них.
- Ты все делаешь правильно, - сказала она неубедительно.
- Я один из тех, кому повезло больше, - ответил он, - Видите ли, я страдаю чем-то вроде амнезии, и я счастливее всего среди артефактов и антиквариата. Прошедшие времена меня больше успокаивают. Я не понимаю это время.
- Не многие так делают, - пробормотал Тип.
Они наткнулись на существо, сделанное из ребер и крючьев из кости акулы. Должно быть, чего-то в нем не хватало, потому что невозможно было представить, как он мог оставаться в вертикальном положении. В другом углу, более или менее неповрежденный, стоял резной деревянный человечек, довольно высокий, с огромной фарфоровой тыквой, балансирующей на тощих плечах.
- Этот прибыл с настоящей тыквенной головой, - сказал Медведь, наблюдая за ними поверх очков.
- Однако в его мозгах поселилось слишком много мышей, и тыква сгнила. Как и мой череп тоже. Поэтому, когда я наткнулся на этот ужасный кусок фарфора, я не смог удержаться и наклеил его поверх деревянного человечка в память о том, каким странным человеком когда-то был этот тик-ток. Джек Тыквоголовый, некий сельский тип
- Это не может быть тик-ток без шестеренок, звездочек и маховиков, не так ли? - спросила Рейна, вспомнив, что она видела в Часах Дракона Времени.
- Есть несколько способов оживить историю жизни, - заметил Медведь.
Рядом с тыквенной головой стоял приземистый маленький медный зверь на колесиках. Идеально круглый медный череп возвышался на его круглом теле. Поскребя ногтями, они смогли разобрать слова "МЕХАНИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК СМИТА И ТИНКЕРА" на пластине, покрытой зелеными волдырями. Под этим была добавлена дополнительная табличка в шаблоне гравера: РЕКВИЗИТ М. МОРРИБЛА, КРЭДЖ-ХОЛЛ.
С ним довольно много возились. Какие-то ножницы или кусачки вскрыли верхнюю часть его груди. Внутри лежали пыльные осколки флаконов с оракулом, а также катушки и батарейки, изуродованные мышиным пометом. Когда Рейна отступила, чтобы взглянуть на него целиком, потому что он был невысокого роста и заслонял остальных. Часть брюшной пластины оторвалась, и пятидюймовый винт, к которому была прикреплена пара гаек, свисал ниже пояса.

- Послушай, может его починить, - сказала она. Прежде чем она вспомнила, что Типа не было в классе, она взяла ржавый ребристый металлический предмет в руку и наклонила его вперед.
- Умная девочка, - сказал Тип, когда действие Рейна прорвало слабую часть оболочки, и винт оторвался у нее на ладони.
- Не ломай товар, - мягко сказал Медведь, но он реагировал только на скрип старого металла. Сидя за своим столом за грудами хлама, он теперь перебирал старые газеты и читал вслух предсказания давно умершей погоды.
Манипуляции Рейны отклеили какой-то узкий отсек в ходовой части существа тик-ток. Ржавый ящик с тонкими черными металлическими краями рванулся вперед и упал на пол.
- Мы должны уйти, пока я не разрушила дом, - сказала Рейна, - Я представляю собой настоящую опасность.
Тип опустился на колени и ощупал темное углубление.
- Что-то здесь застряло, - сказал он.
Он вытащил узкий сверток из черной ткани.
- Сокровище, - сказала Рейна, понимая, что она знает это слово, но на самом деле не то, что могло бы квалифицироваться как сокровище в чьем-либо другом сознании, кроме ее. Она подумала об этой крошечной идеальной лошадке высотой в дюйм на единственной изогнутой ножке, вырезанной в миниатюре в камне у Алтаря Божьей Коровки. Лошадь похожа на вопросительный знак. Почему она не восприняла это как повод для размышлений?
- Итак, что у нас здесь, - пробормотал Тип, разворачивая ткань.
Не слишком много — по словам Рейны, ничего похожего на сокровище. Небольшой ржавый кинжал с черными разводами на лезвии. Набор отмычек. Несколько обрывков розовой нити, которые когда-то могли быть лепестками роз? И кусочек велюра, около пяти квадратных дюймов, сложенный на восемь или двенадцать секций.
Было слишком темно, чтобы смотреть на это прямо здесь. Кроме того, они оба чувствовали себя ответственными. Они принесли его к прилавку и рассказали Медведю, что произошло.
- Ну что ж, давай посмотрим, что у тебя там, - сказал он, откладывая в сторону газету, и дрожащими лапами нежно развернул пергамент, - Похоже на старую карту, - сказал он, - К сожалению, это не карта сокровищ, как хотелось бы детям. Давайте взглянем, - Он поправил очки, - Хммм. Похоже, это стандартная карта выпуска из какого-то департамента правительственных постановлений. Может быть, примерно во времена Озмы Гламуранды? Судя по орфографии? Но позвольте мне найти мою увеличительную линзу.
После поисков он нашел инструмент поверх стопки примерно сорока детских романов, подобранный набор, который составлял колонну на полпути к потолочным балкам.
- Сейчас. Мы увидим то, что увидим.
- А что, если мы поднесем свет поближе? - спросил Тип.
- Мой нежный друг, ты сам - светоч разума. Принеси лампу. В такой мрачный день нам нужен весь свет, который мы можем найти. Второй взгляд на карту ясно показал, что это была страна Оз до отделения Манчкинии. ИГ еще даже не называли Изумрудным городом. Это была малоизвестная деревушка, получившая название Бугристые Луга. Однако общие очертания графств страны Оз казались более или менее правильными. В Гиликине и Манчкинии было выделено наибольшее количество городов, а Страна Квадлингов была представлена одним графическим мазком, имитирующим грубую картину болотистой местности. Винкус был озаглавлен “Страна Винки”, и чернилами кто-то нацарапал внизу: “Полная дикость, не беспокойтесь”. На левом поле, за кольцом пустынь, обозначенных множеством механически нанесенных точек, той же рукой было написано “вода?”, а печать принтера с завитушками выглядела как грязный отпечаток большого пальца.
- Это мило, - сказал Тип, указывая на фотографию.
- Тебе всегда нравился мой шелл, - сказала Рейна, вспомнив теперь, что он баюкал его в ту ночь, когда она обнаружила его в своем гардеробе.
Недалеко от Центра Мунка, в Манчкинии, Рейна сначала подумала, что заметила еще одну раковину, стоящую на ее кончике. А может, и нет. Во всяком случае, какая-то волнистая воронка, написанная от руки быстрыми штрихами коричневатых чернил, с восклицательным знаком рядом. Знак препинания был подчеркнут трижды.
- Это замечательная маленькая карта, - заключил Медведь. Он провел лапой по Великому Гиликинскому лесу, - Я родом отсюда, давным-давно. Послушайте, эта крошечная строчка гласит: Здесь водятся медведи? Я чувствую себя причастным к личной истории. Где-то в этой чаще одинаковых деревьев я представляю Урсалесс, Королеву Северных Медведей, держащую двор, как это было в мое время. Нет, - сказал он, - боюсь, вы не купите эту штуку. Это заставило меня вспомнить о моем прошлом, а это случается слишком редко. Если вы вернетесь завтра, я не вспомню, что вы были здесь сегодня, и если вы найдете эту карту на комоде, я, вероятно, отдам ее вам. Счастливо. Но сегодня вечером я собираюсь посмотреть на это и помечтать о своем доме и о лучших днях, давно прошедших.
Дождь все еще лил, но капли были менее сильными, меньше похожими на град.
- Мы должны идти, - сказала Рейна. Они попрощались с Медведем, который, казалось, уже немного забыл о них. Когда они поднимались по ступенькам, Тип на мгновение взял ее за руку.
- Почему тебе нравятся хлам? - спросила она первое, что пришло ей в голову в панике оттого, что к ней прикоснулись нарочно.
- Мне нравится все, что является домом для тайной жизни, - сказал он, - Мне всегда нравились гнезда, и яйца, и выброшенные змеиные шкуры, и раковины, и куколки.
- Мы должны были купить тебе этот ковер-самолет, - сказала она, - Там полно мух.
Во второй раз шутка была ничуть не смешнее, чем в первый, и Тип отпустил ее руку. Они молча вернулись в Сент-Проуд и обнаружили, что девочек не похитили с целью выкупа, Тип не стоял в очереди на тюремное заключение или увольнение, а мадам Чортлбуш уже отправилась в свой семейный дом, чтобы утешить своих скорбящих родителей.
Если мисс Айрониш заметила, что Рейна гуляла наедине с мальчиком, она решила скрыть свое неодобрение. Скорее всего, подумала Рейна, ей на самом деле все равно, что происходит с любым ребенком, чьи родители не потрудились появиться в День посещения.
Но потом, если подумать, Тип сам появился в День посещения. Вполне приемлемая замена, учитывая обстоятельства.

 Отправлено: 05.01.22 08:13. Заголовок: 16

16

Рейна подумала, что это почти так же, как если бы мы с Типом были слишком близки в тот день во время шторма, в магазине рассеянного Медведя. Но он схватил меня за руку, а не я его. Теперь он кажется... отчужденным. Снят с якоря. Как один из тех плавучих островов, которые время от времени проплывали мимо на Спокойной воде и, попав в какой-то невидимый с берега водоворот, мягко вращались на месте в течение пары месяцев. Вне досягаемости. Тип был в идеальном поле зрения, все его аспекты, просто … просто подальше отсюда.
На какое-то злое мгновение она подумала, что он, возможно, общается со Скарли на кухне, более близким и, возможно, более доступным другом. Но такого рода мышление было прочным девичьим отношением Сент-Проуда. Почему бы ему не подружиться со Скарли, если она ему нравилась, и она была прямо там, курсируя между мисс Айрониш и Куком? Почему это должно беспокоить ее?
Она посещала свои уроки как могла. Она справлялась с ними все лучше и лучше. Погода прояснилась. Она заканчивала свой первый полный год с чем-то, что приближалось к отличию. Поразительно, учитывая скудость ее начального образования. Мисс Айрониш заметила:
- Вы прошли путь от невербального до хитрого в рекордно короткие сроки, - хотя это не совсем походило на комплимент.
Вскоре школа гудела от планов ежегодного фестиваля Скандала, общегородского хулабалу, датируемого до-волшебными днями, но подавленного во время его царства из-за чрезмерного веселья и легкой похабщины. На перемене старшие девочки болтали об этом с новичками. Король и Королева Скандала были избраны из числа самых пылких студентов колледжа в Шизе. Были обещаны комические расстрелы местных магистратов и преступников в колледже, а также насмешливые публичные наказания случайных привлекательных прохожих, применяемые с помощью распыленной воды или мягких весел. Повсюду крадется еда. Когда садилось солнце, в цветных фонарях зажигались свечи, волшебно освещая покрытые листвой ветви деревьев на Железнодорожной площади и площади Тикнор. Музыка, под которую можно танцевать, наслаждаться, игнорировать. И девочкам разрешалось какое-то время посещать занятия, даже бродить, конечно, всегда под ястребиным взглядом своих учителей.
Чем ближе подходил день, тем меньше Рейна была уверена, что хочет присутствовать. Она с трудом понимала легкомыслие. Как все смеялись, когда птица однажды нагадила на шляпу мадам Мангольд, но потом даже мадам Мангольд рассмеялась. Рейна не думала, что это было смешно, не смешно. Женщины носят шляпы, птицы выделяют экскременты. Комедия этого казалась убогой. Поэтому идея искусственного веселья, хорошо проводящего время по замыслу или намерению — ну, странная. Если не невозможно или не противоречит здравому смыслу.
Тем не менее, она предположила, что, поскольку она не могла понять концепцию, возможно, это была достаточная причина, чтобы согласиться присутствовать. Нужно научиться чему-то новому. Она всегда могла отпроситься пораньше и улизнуть. Со дня ливня у нее, казалось, было особое разрешение бродить в одиночестве, как будто она единственная из всех девочек Сент-Проуда была достаточно домашней, чтобы не нуждаться в пристальном наблюдении на улице. Она посмотрела на себя в зеркало. Казалось, она просто существовала, не более красивая, чем подставка для умбрелы или пальма в горшке, и не менее симпатичная.
Тип встретил ее в перерыве между уроками; он нес чемодан в кабинет мисс Айрониш.
- Ты собираешься повеселиться завтра на этом празднике? - спросила она его.
- Мне придется подождать, чтобы получить инструкции на этот день, - сказал он, - Мисс Айрониш, возможно, собирается навестить своего брата, которому дали несколько дней отпуска после тренировок. Он надеется получить пропуск в Изумрудный город, чтобы немного отдохнуть и восстановиться. Возможно, мне придется сопровождать ее в качестве помошника.
Сожаление Рейны, должно быть, отразилось на ее лице, прежде чем она смогла его скрыть. Тип сказал:
- Я бы предпочел сбежать с тобой и посмотреть, что происходит в центре города.
- Если я увижу нашего друга Северного Медведя, я передам ему ваши наилучшие пожелания, - беззаботно сказала она.
- Пит, - сказала мадам Мангольд с порога, - что ты делаешь, слоняясь без дела в холле? Мисс Рейнари, ваши книги ждут вас. Мы на Семнадцатом уроке. Делая наименьшую из дробей.
На следующий день опасения Рейны подтвердились; мисс Айрониш действительно пригласила Типа на свою экскурсию. Они поедут по недавно построенной железнодорожной линии между Шизом и Изумрудным городом. Это сократило бы их время в пути вдвое, и они вернулись бы меньше чем через неделю. Мадам Сцинкл будет исполнять обязанности проректрисы.
- Почитайте ее так, как почитали бы меня, - посоветовала мисс Айрониш, прежде чем выйти из экипажа, который должен был отвезти ее на Железнодорожную площадь. Поскольку ни одна из девочек особенно не почитала мисс Айрониш, инструкция казалась достаточно простой для выполнения.
Рейна увидела, что Скарли тоже сопровождает мисс Айрониш.
- Я надеюсь, вы все прекрасно проведете время, - пробормотала Рейна, когда экипаж тронулся с места.
- Что это, мисс Рейнари? - спросила мисс Игилви.
- Вообще ничего. Ты собираешься на ”хитрое дело" в город?
- Да, - сказала мисс Игилви, - Будем ли мы друзьями, в конце концов? Я собираюсь надеть свой морфелин в горошек с кружевной отделкой. Что ты наденешь?
- Одежду, я подозреваю, - Это должно было отвлечь мисс Игилви, но не сработало. Рейна была занята мисс Игилви половину дня и до самого вечера. Но она была не так уж плоха. Из-за какого-то кислого настроения Рейна даже повела ее в магазин. Северный Медведь не узнал Рейну, и когда она обнаружила сложенную карту, отброшенную в сторону на переполненном книжном шкафу с перечнем книг, она отнесла ее на прилавок.
- Не могли бы вы дать мне это? - спросила она.

Медведь посмотрел на нее и назвал скромную цену. Рейна колебалась. Но Медведь никогда бы этого не упустил. Еще одна кража. Она протянула монету.
- Такого рода погружения - это то, мимо чего мисс Айрониш хотела бы, чтобы мы прошли, - сказала мисс Игилви, когда они уходили, - Мисс Рейнари, мы упустим основные события. Уже достаточно стемнело, они зажгли деревья. Я слышу музыку. Хватит антикварных тиктокеров и старых карт. Мы сейчас и здесь.
Фестиваль, казалось, шел слишком громко и лихорадочно, в каком-то отчаянии. Скрипач и три деревенских танцора шумели на площади, а барменши из местных заведений ходили с кружками эля или ячменной воды. Мисс Игилви и Рейна догнали пару девушек, которые собирались поступать в один из колледжей в Фале.
- В этом году все так изменилось, - пожаловалась забавная молодая женщина, чье имя Рейна так и не узнала, - Я не могу понять, в чем дело.
- Это нехватка мужчин, идиотка, - сказал ее приятель, - Посмотри вокруг себя. Даже мальчиков из колледжа не хватает. Их вызвали на военную службу. Если вы пришли на вечеринку в надежде поцеловаться, я верю, что вы будете сильно разочарованы.
Весь город, казалось, превратился в продолжение опыта жизни в Сент—Проудсе - то есть без отвлечения от уроков. Рейна находила это утомительным и грубым.
- Я думаю, что вернусь, - сказала она мисс Игилви, - Могу ли я безопасно прикрепить вас к этим выпускникам?
- Ш-ш-ш, лорд-мэр собирается выступить.
Лорд-мэр Шиза был очень похож на Старшего надзирателя Сент-Проуда. Но какой обхват груди!
- Есть причина праздновать каждый день, - сказал он, как только толпа успокоилась, - Мы не должны заниматься тем, что бьем себя в грудь из-за трудностей, которые обрушила на нас война. И все же, когда мы танцуем, поем, пируем и резвимся, мы должны помнить о наших солдатах, призванных на службу. И мы должны помнить, как и все живые и разумные существа, что жизнь, которую мы ведем сегодня, может полностью измениться завтра.
- Перемены приближаются так же неизбежно, как смена времен года. Я призываю вас не поддаваться слухам об угрозе Шизу, которыми изобилует эта неделя, но наслаждаться каждым мгновением, которое дарует вам Неназванный Бог. То, что произойдет на следующей неделе, в следующем сезоне, в следующем году, мы рассмотрим в свою очередь. Тем временем, в тени освещенных зданий этого древнего университета, давайте узнаем, что мы живы. Независимо от того, являемся ли мы следующим поколением, которое будет мирно учиться в этом убежище, или мы последнее поколение, давайте изучать то, что мы можем. Узнаем все, что сможем. Доставьте то, что у нас есть, тому, кто придет за нами, независимо от того, сидят ли они в развалинах и пепле или расхаживают в нарядах по улицам в День Скандала.
Ему пришлось высморкаться, и жена увела его со сцены. Никто не имел ни малейшего представления, о чем он говорил.
Мадам Мангольд на следующий день предложила небольшое просветление.
- Я зашла в паб — только для того, чтобы посетить удобства, - призналась она, - и разговор, который я там услышала, вылечил бы ваш бекон, поверьте мне. В военное время циркулирует всякая чушь, и мы знаем из истории, что враг будет использовать слухи, чтобы запугать храбрых патриотов у себя дома. Тем не менее, я полагаю, что вы, юные леди, достаточно взрослые, чтобы понять, о чем идет речь, если пообещаете не пугать младших девочек этой новостью. Ходят слухи, что жители Манчкинии выбрали Шиз в качестве новой цели. Никто не знает, как произойдет нападение, так как, конечно, наша храбрая армия сдерживает жителей Манчкинии в Мадлен.
- Сдерживаете их? - спросила мисс Игивли, - Я думал, мы вторгаемся к ним, - Мисс Игилви не так легкомысленна, как кажется, подумала Рейна.
- Тактика, стратегия; наше дело не подвергать сомнению военный склад ума, - ответила мадам Мангольд, - Но шпионы среди нас могут нацелиться на Шиз для специальной атаки. Возможно, локальные взрывы, чтобы напугать население. Мы будем стоять твердо. Нас никто не тронет.
К тому времени, когда мисс Айрониш вернулась домой несколько дней спустя, многих девочек уже перевезли. Их семьи выплыли из ниоткуда, чтобы забрать своих драгоценных дочерей. Выпускной проходил в обеденном зале, так как часовня была слишком большой и указала бы на поредение рядов.
Рейна избегала Скарли и Типа, обоих, стараясь не показывать этого. Но на третий вечер после того, как они вернулись, Скарли появилась в комнате Рейны и заставила ее поговорить с Типом.
- Мне нечего ему сказать особенного, - сказал Рейна.
- Ему нужно поговорить с тобой, - ответила она, - Не спрашивай меня почему.
Ну, это уже кое-что, подумала Рейна, поэтому на следующий день, как можно непринужденнее, она нашла способ незаметно подойти к нему в кладовой с маслом, когда помогала убирать посуду для завтрака.
- Ю-ху, - сказала она, и это прозвучало наиграно даже для нее самой, - У меня есть для тебя подарок.
Его брови приподнялись при виде карты.
- Ты вытянула это из Медведя? Как ты смогла это сделать?
- Я ничего не утаивала. Он сказал нам, что мы можем вернуться и купить его позже. Почему ты такой раздраженный?
- Не бери в голову. Я просто... удивлен.
Она чувствовала себя ужасно и не могла сказать почему.
- Ну, ты хотел меня видеть, - продолжила она с иронией.
Он поделился новостями о предполагаемом нападении на Шиз. Это было подслушанные разговоры в Изумрудном городе, сказал он.
- Да, я знаю об этом, - ответила она, - Я не закрываю глаза на тот факт, что численность учащихся в школах сократилась вдвое. Но почему ты думаешь, что это должно меня волновать?
- Ну, я бы не хотел, чтобы ты попала в неприятности - сказал он, как будто смущенный тем, что она должна была спросить.
- Не беспокойся обо мне. Тебе нужно подумать о себе.
- Разве нет способа связаться с твоей матерью? Она ведь не захочет, чтобы ты осталась здесь в опасности, верно?
- Я думаю, это все пустая болтовня. Мадам Стритфлай трепещет: Спекуляция! Придуманная, чтобы... запугать нас! Совет, жизнь кажется мне такой же, как всегда, если только немного более утомительной.
- Я не знаю. В ИГ ропщут, что враг заполучил в свои руки какую-то чрезвычайно опасную и могущественную магическую книгу. Если Момби, которая в чем-то похожа на волшебницу, действительно владеет им и может его расшифровать, то невозможно предсказать, какой хаос может обрушиться на нас.
- Книга магии? - Рейна почувствовала легкое головокружение, - Где это было найдено? Как она называется? Как давно она у них?
- Я не могу ответить ни на один из этих вопросов. Для всех я знаю, что это всего лишь один из этих слухов, как бы они хотели. Разработанные для того, чтобы дать психологическое преимущество жителям Манчкинии. Но это то, что они говорят на каждом углу на улицах ИГ. Проктор Клэпп был опустошен перспективами; его сестра говорит, что он совершенно потрясен своим опытом и, возможно, никогда не станет прежним
- Это не слухи, - сказала Рейна, - Я должна уйти... я должна уйти сегодня вечером. Ты сможешь помочь мне выбраться?
- О чем ты говоришь?
- Я передумала. Я имею в виду угрозу пустых слухов. Если Гриммуатика была приобретена кем—либо — любым из антагонистов.
- Да, она так называется. Гриммуатика. Как ты узнала?
- Не бери в голову. Опасность реальна. И я должна идти. Я не могу сказать ни почему, ни где. Я должна идти. И ты тоже должен идти. Убирайся из Шиза.
- Ты так сильно заботишься обо мне? - Его тон наполовину насмешливый, наполовину скептический.
- Если у них есть Гриммуатика, они без колебаний воспользуются ею. Все мне так говорят. Война обескровливает обе страны, и тот, у кого есть более свирепое оружие, накажет им своего врага. Вы здесь в опасности, если жители Манчкинии действительно нашли книгу. Ты должен идти
- А как насчет мадам Мангольд? - спросил Тип, - Или мисс Айрониш? Или мисс Игилви, или Скарли? Или другие?
- Они все в опасности, но я не могу потратить неделю на то, чтобы убедить их. Я прямо сейчас поговорю с мисс Айрониш, и ей придется использовать свои способности проктрисы, чтобы решить, что делать с информацией. Но что бы ни случилось, я уезжаю сегодня вечером. Тебе тоже следует это сделать.
- Мне некуда идти, - сказал он.
- Воспользуйся картой, которую я тебе дала, и найди ее, - не удержалась она.
Мисс Айрониш проводила ее в кабинет. Она постарела за год, прошедший с тех пор, как пришла рейна. Ее глаза запали в темные глазницы, а кожа покрылась мурашками.
- Мисс Рейнари, у меня есть для вас всего одна минута. У меня нет привычки проводить частные беседы со своими девочками, если я не вызываю их
- Спасибо, что согласились встретиться со мной, мисс Айрониш, - Рейн объяснила свои опасения — она считала, что угроза Шизу не была пропагандой, призванной напугать жителей города, а была реальной.
- Если бы наш враг приобрел оружие, которое могло бы переломить ход войны в их пользу, - сказала мисс Айрониш, - я сомневаюсь, что они стали бы использовать его против нашего прекрасного города. Какими бы символическими достижениями мы ни были, мы все еще всего лишь провинциальная столица. Император страны Оз правит из Изумрудного города, и именно там война будет проиграна, если мы ее проиграем. И мы никогда не могли его потерять; Страна Оз слишком велика, чтобы ею управляли маленькие люди запада.
- Я не знаю, какой город больше заслуживает нападения, - сказал Рейна, - Может быть, из-за того, что Шиз - самый большой город страны Оз, жители Манчкинии считают, что сокрушить его было бы более страшным ударом. Или, может быть, они намерены, типа, попрактиковаться здесь в своей новой технике нападения? И запугать ИГ, чтобы он подчинился? Значит, Оз может просить мира? Чтобы уберечь дворец и административные здания от разрушения?
- Думай что говоришь. Паника - это безумие, мисс Рейнари. Однако я впечатлена вашим красочным языком.
- Мне все равно. Я просто хочу, чтобы вы знали, что угроза реальна, и вы должны сделать все возможное, чтобы защитить себя, своих учителей, повара, горничных, девочек. Это ваш долг.
- Студентка не будет указывать мне на мои обязанности, - Сверкая глазами, мисс Айрониш встала, - Я не окажу вам чести, спросив вас, на основании чего вы делаете свои выводы. Вы преступно дерзки. Я подумаю о твоем наказании. Мисс Рейнари, вы свободны.
Рейн стояла там, заламывая руки.
- Убирайся из моего кабинета, я сказала.
В ту ночь мисс Айрониш позаботилась о том, чтобы шаткая дверь конюшни, которую Тип по глупости починил в рамках своих обязанностей, была плотно заперта. Затем она заперла дверь в пристройку, запечатав Рейну внутри.
- Я могу открыть дверь как раз к вашему завтраку, как это бывает в наши дни, - пронзительно крикнула мисс Айрониш через дверь, - А могу и нет. Подумайте о своем позоре, мисс Рейнари.
Рейна не сильно удивилась, когда во всей школе погас свет, услышав шаги на лестнице. Тип прибыл с небольшой сумкой одежды на спине.
- Я видел, как она металась, как маньяк, - сказал он, - Бормоча твое имя. И так как ты сказала, что уходишь, я спрятался внизу, прежде чем она заперла тебя. Я знаю, что простые замки тебя не удержат
- Я едва знаю, как я собираюсь выбраться, - сказала Рейна, хотя сама упаковала кое-что из одежды и несколько ролов, которые она контрабандой захватила с ужина. Она оставила после себя единственный камень, перо, желудь, наконечник стрелы. Тем не менее, она упаковала большую розовую коробку.
- Разве не очевидно, как ты собираешься уйти?
Этого не было, пока он не указал пальцем в небо.
Он первым поднялся по лестнице. Вспомнив тот раз, когда их плечи соприкоснулись, она подождала, пока он вылезет из люка. Она подняла Тая, а затем последовала за ним. Она никогда не смотрела на крыши Шиза ночью. Это было красиво, но менее отчетливо, чем она могла себе представить. Возможно, люди затемняли свои окна или экономили масло, так как месяц за месяцем цены на основные продукты питания продолжали расти. Ей было легче всего разглядеть знаменитый купол Святого Флорикса, темный идеальный холм на фоне бархатного неба, которое, поднимаясь, застывало на месте замерзшими звездами.
- Подняться легко, - прошептал Тип, - Вниз – будет сложно.
Но они достаточно быстро преодолели дорогу, пробираясь по земле через водосточные желоба, водосточные трубы и старый мертвый плющ, чьи толстые шпалерные ветви никогда не были вырезаны из задней части конюшни.
Оказавшись на уровне улицы, Рейна спросила:
- В какую сторону ты идешь?
Он ответил, не глядя ей в глаза:
- В какую сторону ты идешь?
Рейна поколебалась, затем указала на восток.
- Тогда я тоже пойду в ту сторону.

 Отправлено: 05.01.22 10:53. Заголовок: 17

17

Она яростно спорила с ним полночи. Ей не нужен был компаньон. Она больше не боялась быть одна. На самом деле, по ее словам, она никогда не боялась оставаться одна.
Он возразил, сказав, что, поскольку он не подавал заявление о приеме на работу в Сент-Проуд, ему не нужно было подавать заявление о разрешении на выезд. Случилось так, что он шел по дороге из Шиза в тот же час и в том же направлении, что и она. Что в этом было плохого?
Часто она погружалась в мрачное молчание. Она не привыкла спорить. Она так долго жила в своем собственном мире, что ей никогда не приходилось ни извиняться за это, ни объяснять. Так что попутчик ее возраста — даже тот, который ей нравился, когда она с ним не спорила, — должен был стать своего рода обузой.
- Знаешь, - сказала она, - если я стала старше с тех пор, как мы встретились, то и ты тоже. И хотя ты, возможно, достаточно молод, чтобы тебя не призвали на службу во время этого раунда посвящения, если ты будешь стоять неподвижно в общественном месте, таком как Шиз, ты, безусловно, будешь достаточно взрослым, чтобы тебя призвали в следующий раз.
- Ты уверена во многих вещах, о которых не имеешь ни малейшего представления.
- Объясни, - сказала она, - Ты докажи, что я ошибаюсь.
Но он сменил тему.
- Куда ты идешь? Отправляешься на поиски своей матери?
- Кстати говоря, - сказала она, потому что не совсем утратила привычку к сдержанности, хотя Сент-Проудс и, действительно, кирпичные стены Шиза теперь были на несколько часов позади них.
Взошла луна. Сегодня вечером она выглядела обычной. Просто диск, вырезанный из бумаги и прикрепленный липкой ниткой к небу. Запах рукколы и базилика поднимался с небольших коттеджных ферм, утопленных в нескольких футах ниже главной дороги. Ветер был бодрящим, но теплым. Вокруг никого не было, кроме безымянных животных, копошащихся в живой изгороди. Однажды они услышали мычание страдающей коровы, которую какой-то ненадежный батрак забыл подоить. Тип был недоволен этой коровой и хотел убежать, чтобы помочь ей, и Рейна сказал:
- Давай, сделай это доброе дело, но я должна продолжать путь, пока мои ноги будут нести меня, - поэтому он оставил корову в ее страданиях и пошел в ногу с Рейной.
Гиликин к востоку от Шиза.
- Куда ты идешь? - он спросил.
Она не ответила, но когда они подошли к перекрестку, где камень предлагал несколько вариантов — благо, в эту лунную ночь! — пятый из пяти вариантов гласил просто ВОСТОК. Эта дорога выглядела самой отчаянной, и она двинулась по ней, хотя движение немного замедлилось, и, в конце концов, они остановились, чтобы немного поспать. Они зарылись под живую изгородь, сильно раздражая некоторых птиц и какое-то семейное воссоединение мышей. Было ли это только сном, что они разговаривали с ней?
- Если ты направляешься в Келс, ты выбрала достаточно хорошо. Но как только вы достигнете реки Гиликин, следуйте по ней направо, пока не увидите горы. К тому времени вы пересечете Винкус и будете достаточно близко, чтобы спросить дорогу до Киамо Ко.
Она проснулась раньше, чем Тип. Его рука лежала у нее на груди, и он спал с открытым ртом. Тай зеленовато дремал между ними, ближе к обоим, чем они могли осмелиться быть друг к другу. Она не слышала, как Тип дышал во сне, казалось, уже очень давно. Она заплакала без всякой причины, которую не могла назвать. Тай пошевелился и слизнул слезы Рейны с ее лица своим наждачным языком.
Когда-то в поле была мышиная шкура. Он был у нее на пальце. Она хотела быть мышью. Она хотела быть кем-то другим, не тем, кем она была. У нее было так много шансов, и она упустила так много из них.
Должно быть, я стала тем, кем мадам Чортлбуш называет подростка-монстра, плачу ни о чем и чувствую, что моя жизнь кончена.
- Она предупреждала нас об этом, - подумала Рейна.
- Просыпайся, еще не утро, но уже достаточно светло, чтобы идти, - сказала она Типу, но не пошевелилась, потому что не хотела, чтобы его рука соскользнула на мгновение раньше, чем это было необходимо.
Он проснулся, вздрогнул и, казалось, не заметил, что прикасался к ней. Он перешел на другую сторону изгороди и выпустил длинную уверенную струю мочи, вставая. Она отвернула голову и тихо улыбнулась сама себе, сама не зная почему.
Дорога становилась все более неровной, менее проходимой; и хотя вокруг были фермеры с повозками и животными, никто не обращал особого внимания на молодых пешеходов. Что ж, Рейна вряд ли была похожа на девочку из Сент-Проуда, которая спала в своем лучшем платье, что с самого начала было не очень хорошо. И Тип оставил после себя униформу для покаяния, которую мисс Айрониш настояла, чтобы он надел. Они выглядели как брат и сестра, бредущие рядом, так как были еще слишком молоды, чтобы быть... быть кем—то другим.
Она пыталась завязать разговор, как они это называли, но он был слишком неитересен для Типа, и она вскоре сдалась. Тай скакал за ними почти как собака, и иногда позволял нести себя на плечах то одному, то другому. Они покупали самую дешевую еду на любом фермерском прилавке на перекрестке, мимо которого проходили, всегда следя за указателями на ВОСТОК, которые к концу дня начали называться "ГИЛЛИКИН Р.". С попыткой хорошего юмора Тип раз или два ссылался на карту, но ее разметка была архаичной, и Рейна была счастлива, когда он убрал ее.
- Почему ты не направляешься к своему собственному дому? - спросил он однажды у Рейны.
- Почему ты не занимаешься своими делами? – последовал ответ.
Так что они погуляли, поели, немного попели — это было достаточно нейтрально — и снова уснули. На этот раз подольше, потому что они провели целый день на кобыле Шэнка. На следующий день у Рейны появились волдыри, и друзьям пришлось притормозить. На следующий день после этого у Типа выросли собственные волдыри, еще более сильные, чем у нее, и они остановились на берегу найденной ими реки. Они не знали, был ли это уже Гиликин или приток, но если бы они повернули налево у кромки воды и продолжали идти на восток, то рано или поздно либо увидели бы на горизонте великие горы, либо увидели бы, как их река сливается с более крупной. То есть, если предположить, что мыши в живой изгороди были правы. Но как мыши могли знать, куда хочет пойти Рейна?
Ряд обрывов и прядей спускался к кромке воды, которая кишела рыбой и казалась чем-то вроде птичьего рая. Тай нырнула от них за водой, и на мгновение Рейна подумала, что, возможно, навсегда потеряла свою рисовую выдру, но после получасовой резвости Тай вернулась с зачесанными назад волосами и какой-то травкой в зубах, с очень счастливым выражением лица.
Рейна и Тип нашли что-то вроде пещеры с небольшим выступом перед ней, почти парадное крыльцо с видом на реку. Одноместная комната, не слишком глубокая, внутри ничего страшного, если не считать нескольких летучих мышей на потолке. Что может быть лучше? Тай принес им немного рыбы, и Тип, вооруженный кремневым камнем, развел небольшой костер. Какая бы это ни была рыба, он запек ее, завернув в зелень. Это была лучшая еда, которую Рейна когда-либо ела.
Она не помнила, как заснула, но внезапно резко проснулась. Летучие мыши визжали слишком громко, чтобы их можно было расслышать; они говорили что-то вроде “О!” и “Нет!” и “Удар!” Тип исчез, и Тэй спал в каком-то богато завидном сне. Рейна вскочила на ноги, ее чувства обострились, как у животного, и закричала, даже не словами.
Костер погас, и она второпях наступила на угли, потому что услышала стон Типа, возможно. Она опустилась на колени и посмотрела на край обрыва. Тип лежал на шесть или восемь футов ниже, на груди.
Она вспомнила, что так выглядел Закерс когда упал из окна.
- Тип? - позвала она.
Луна в этот час опускалась, но света было достаточно, чтобы она смогла разглядеть какое-то животное, возможно, заросшего грита, а за ним - партнера или товарища, рычащего и готового к прыжку.
Она потянулась за первым, на что попалась ее рука, за шелом, и чуть не бросила его, но что-то остановило ее.
- Дуй! - сказали летучие мыши. Она поднесла сломанный кончик к губам, надула щеки и выдохнула воздух через отверстие, как будто это была труба.
Звук заскрежетал, как ногти огра по грифельной доске огра, и все оставшиеся в пещере летучие мыши навсегда покинули помещение. Но так же поступили и гриты. Затем Рейна соскользнула вниз, присела на корточки рядом с Типом и проверила, насколько он ранен.
Не очень, как оказалось. Он не признавался до следующего утра, что встал посреди ночи, чтобы пописать с края их скалы, и ошибся. Так что, может быть, не так уж и плохо быть мальчиком, подумала Рейна, но вслух этого не сказала.
Она вспомнила, как Часы рухнули со склона в тот раз, когда ее забытые спутники наткнулись на Тигра из Слоновой кости на маковых полях. Это землетрясение. И в другой раз, когда Часы соскользнули в Мертвое озеро, по самые жилы в роковой воде. Теперь Тип сам пострадал от ошибки. Стремиться высоко — рисковать перспективой — хорошо, не было никакой гарантии безопасности. Когда-либо. По мере того как мир вращался, он продолжал скатываться к новым предательствам. Жить в мире означало рисковать упасть на каждом шагу.
Он еще не мог ходить; его лодыжка или голень были в синяках. Он с трудом мог назвать локализацию боли, а Рейна не могла сказать. Ей хотелось, чтобы Маленькая Даффи была здесь.
- День отдыха не повредит, - сказала она.
- Ты так спешишь, что не можешь остановиться, чтобы помочь освободить дойную корову. Так что тебе лучше идти дальше без меня, - поддразнил он ее.
Она не ответила, просто пошла собирать завтрак.
Позже.
- Ты спасла мне жизнь, ты знаешь. Эти заросшие гриты были отвратительной ветвью семейства гритов. Они уже были готовы к прыжку. Я не смог бы долго отбиваться от них или убежать. После всего этого быть съеденным дикими зверями! Наверное, некая мифическая справедливость, но для меня это не весело
- После всего этого? - сказала Рейна. И теперь, поскольку она спасла ему жизнь, он более или менее должен был ей что-то сказать. Иначе он бы умер, и она бы даже ничего о нем не знала, на самом деле.
- Я знаю, что вы были довольно бесполезным дворецким для мисс Айрониш, - заявила она.
- Тщательно продуманная неэффективность, - запротестовал он, - Уберегала меня от того, чтобы меня донимали все более скучными делами.
Вот что он ей сказал. Он приехал в Шиз из Манчкинии примерно за год до того, как встретил ее в Сент-Проудсе. Он был сиротой, но сбежал из дома человека, который воспитал его и посадил в тюрьму.
- Одинокая женщина, - сказал Тип, - Могущественная и важная женщина, у которой были десятки приспешников на побегушках. Я никогда не знал, почему она обращала на меня внимание, но она держала меня ближе всех к себе, под присмотром и в своих покоях. Я не мог этого вынести. Все время военные министры приходили и уходили, и мне приходилось приседать на табурет за ее официальным креслом.
- Похоже, она действительно очень важна, - вежливо сказал Рейна, - Может быть, уборщицей в каком-нибудь хорошем отеле?
- Не смейся надо мной
- Не делай из меня дуру. Я только что спасла тебе жизнь, помнишь?
Так он ей и сказал.
- Я был в доме печально известной Момби, который служит преосвященством Манчкинии и руководит войной за оборону против беспородных озийцев.
“Беспородные озианцы?” Рейна не могла не рассмеяться. Она сама была настоящей дворняжкой, наполовину квадлингом, наполовину Арджики, наполовину жевуном.
- Они вторглись в Страну Манчкинов, - напомнил ей Тип, но затем покачал головой, - О, но это только часть того, почему я ушел. Я не мог выносить этого бесконечного позерства. Император страны Оз может быть демиургом или как там он себя назвал, но сама Момби - колдунья немалого мастерства.
- Как ты думаешь, она нашла Гриммуатику? - спросила Рейна.
- Все, что я знаю, это то, что она заставила своих людей искать ее, - печально сказал Тип, - Они искали книгу и потомков Злой Ведьмы Востока, потому что в их руках книга быстрее всего раскроет свои секреты, и Момби срочно нуждается в каком-то всплеске сил в попытке дать отпор озианцам. Получила ли она книгу первой или это сделали люди Императора, я не могу сказать; но если она действительно находится под стражей у одного или другого из этих противников, все скоро изменится.
- Да, изменится, - сказала Рейна. Она рассказала ему, кто она такая и что направляется в Киам Ко, чтобы узнать, живы ли еще ее родители, поскольку Гриммуатика была у них.

 Отправлено: 05.01.22 12:22. Заголовок: 1

VI

Внучатая племянница Бога

1

Хорошее время для прогулок. Позже — и не так уж много позже — Рейна будет считать те шесть недель, которые им потребовались, чтобы найти дорогу в Киамо Ко, самым счастливым периодом своей юной жизни.
Они довольно легко перешли вброд реку Гиликин, плывя, когда приходилось, а остаток пути переходили вброд. Когда они добрались до реки Винкус, более коварного водопровода, проложенного между неприступными желтыми скалами, они испугались, что их остановили. Целыми днями шел сначала на север, а затем на юг вдоль его берегов, впадая в отчаяние. Тай отреагировал на их беспокойство и издал скулящий звук, но не стал погружаться в воду, пока они тоже не были готовы двигаться вперед.
Наконец, на участке, где река расширялась и замедлялась, они наткнулись на бобровую плотину. То, как колонии удалось противостоять такой силе, едва ли можно назвать чудом, подумал Тип. Рейна, менее склонная считать что-либо чудесным, заметила, что если бы они могли взять интервью у говорящего Бобра, то могли бы многому научиться.
Такой момент представился, как только они почти пересекли границу. То, что выглядело как обломки, застрявшие в сетке укреплений на дальней стороне, оказалось сторожкой.
- Привет, не наступай слишком сильно, иначе ты обрушишь потолок на мою тещу, - сказала Бобриха, переворачивая рыбу в лапах и разглядывая их одинаково настороженно и вежливо.
Она представилась как Люляба. В этот час в сторожке никого не было, кроме ее стареющей свекрови, которая хотела, чтобы ее отправили в море на корабле и позволили плыть навстречу ее судьбе, но она была слишком любима кланом, и поэтому они заперли ее в ее комнате, чтобы лучше заботиться о ней.
- Выйти в море? - переспросила Рейна, которой эта фраза показалась излишней.
- Термин, который у нас есть, в преданиях о бобрах, - дружелюбно сказала Люляба, - Смертная цель нашего вида - построить плотину, достаточно большую, чтобы затопить весь Оз, как гласит легенда, однажды это произойдет. Тогда все реки потекут вместе, образуя мифическое море историй и песен, а на другой стороне этой туманной радуги все Бобры, которые были раньше, будут жарить рыбу и ждать нас там. Видите ли, ей не терпится поскорее уехать. Она изучает новые рецепты маринадов, которые вошли в моду с тех пор, как умерли ее лолимама и лолипапа, и она боится, что размякнет и забудет их до того, как доберется туда. Дорогая.
- Она так думает, она уже мягкая, - сказала Рейна, для которой тайна молчаливого животного имела больше силы, чем у болтающих классов.
- Мысль о мире воды всегда заставляет меня чувствовать себя лучше, - сказал Тип, - Но расскажите нам, как вы пришли к тому, чтобы построить эту великолепную баррикаду.
- Я главный инженер на этом рабочем месте, - сказала Люляба, - И я не против сказать, что приятная случайность совпадения - лучший фундамент, на котором можно строить. Два больших старых дуба с оленьей головой, вырванные с корнем вверх по реке в прошлом месяце, однажды утром появились в поле зрения, как вам будет угодно, и на некоторое время прижались к каким-то камням, которых вы не видите. Примерно треть пути отсюда. Прежде чем они смогли освободиться, мы установили подводные выступы, используя кедровые бревна, которые мы сняли и держали наготове. Кедр не гниет под водой, как некоторые леса, знаете ли. К закату первого дня мы начали строительство волнореза, чтобы замедлить давление, оказываемое на ветвистую твердь. Прошло еще пару дней, и мы уже завершили начальный этап. Наша основная елочка. Конечно, они уже давно подверглись модернизации, сделанной мастерами-строителями. Но самое необходимое мы получили в первый же день.
- Выпустите меня! - крикнула снизу свекровь.
- Может быть, мы можем ей что-нибудь принести? Подарок? - спросил Тип, - В обмен на то, что ты позволишь нам пересечь границу?
- Принеси мне пистолет! - крикнула свекровь, - Я выстрелю себе в спину или вышибу себе мозги, если это не сработает!
- Вкусный бок выдры был бы ужасно кстати, - Люляба злобно посмотрела на Тая.
- Мы сейчас пойдем, - сказала Рейна.
- Возьмите меня с собой! - донеслось из домика, - Я буду хорошей! Я не буду осквернять гнездо больше, чем могу ему помочь!
- Если мы вернемся этим путем, мы попытаемся принести вам маленькую лодку, - сказал Тип, глядя на Рейну и пожимая плечами.
- Не так уж мало! Я не модная и форма уже не такая, какой была в дни моей весенней воды!
Путешественники направились вверх по берегу. Тип держал Тая в безопасности в своих объятиях.
- Ты ужасно мил для болтливого старого Бобра, - сказала Рейна, - Ты действительно хочешь сказать, что принес бы ей лодку?
- Да, если представится такая возможность.
- Почему ты такой милый?
- Ты делаешь меня милым. Я рад, что все так получилось — что в итоге я выскочил из твоего гардероба, а не, скажем, из гардероба мисс Айрониш. Или у мисс Игилви.
- Или у Скарли? - Она могла рискнуть отпустить эту почти шутку теперь, когда они преодолели так много миль между собой и Сент-Проудом.
- Или у Скарли, - Он был крепок и тверд и не поддавался на подколки, - Все так, как сказала Люляба. Сладкая случайность совпадения - лучший фундамент, на котором можно строить. Я мог бы пойти в любом направлении, как только сбежал с Территории Колвена. Я мог бы отправиться в Изумрудный город, чтобы сдаться на милость Императора.
- Умный ход, избежать этого. Для божества он не слишком известен своим милосердием.
- Даже оказавшись в Шизе, я мог бы найти какую-нибудь должность в одном из колледжей. Или наняться к этому Медведю, чтобы помочь ему в его магазине в обмен на матрас. Я мог бы даже приехать в Сент-Проуд до того, как тебя переселили в пристройку.
Действительно! — разве совпадение не вредит здравому смыслу? Какова вероятность того, что я сбежал бы из двора Момби, где я уже слышал о Гриммуатике, только для того, чтобы наткнуться на тебя, которая, похоже, является одним из ее ближайших родственников?
- Мы не изучаем теорию вероятностей до третьего курса в Сент-Проудсе, но я бы предположил, что около озилиона к одному, - Она присматривалась к травам, чтобы выбрать лучший путь через плато, поднимающееся к востоку от реки Винкус. Бабочки висели, как медленное конфетти, насколько хватало глаз, - На самом деле шансы настолько малы, — она сделала паузу, когда мысль укрепилась, — что это может заставить меня задуматься, не очаровала ли тебя Момби, чтобы найти меня.
- Хорошо, - Это застало его врасплох. Нелегко предложить ответный удар. Наконец он пожал плечами и сказал:
- Если она это сделала, то нам наконец есть за что ее поблагодарить. Но ты могла бы ожидать, что она также очаровала бы меня, чтобы похитить тебя и вернуть к себе, так что даже если бы у нее не было Гриммуатики, она бы взяла тебя под стражу. Тогда, если бы люди Императора нашли книгу первыми, они, по крайней мере, не схватили бы и тебя тоже.
- Может быть, она действительно очаровала тебя, чтобы сделать это, - сказала Рейна, хотя на самом деле не верила в это, - Ты просто еще не дошел до этого.
- Если она это сделала, то ты наложила на меня более сильное очарование, - сказал он.
- Прекрати это. Ты говоришь как одна из хитрых школьниц со второго этажа.
Они шли при солнечном свете, в тени, разговаривая и не разговаривая. Часы тянулись долго, у них болели ноги, а в животах урчало, как от грома. Они отложили беспокойство о том, что они найдут в Киамо Ко; с такого расстояния ничего нельзя было поделать, пока нет. Постепенно сторожевые горы вынырнули из теплового тумана, чтобы наблюдать за их продвижением. Сначала туманные берега, которые легко принять за низкий штормовой фронт на горизонте; затем ледяные просветы; затем, слишком скоро — слишком скоро — силуэт естественных крепостных стен страны Оз. Великий Келс.
Нога впереди ноги, шаг, шаг, шаг. Они мало нуждались в предзнаменованиях. Они доверяли очарованию случая. Почему нет? До сих пор это не причинило им никакого вреда.

 Отправлено: 05.01.22 17:33. Заголовок: 2

2

С запада поднимались Келы, морщинистая твердь, и на две трети их высоты возвышались бесчисленные ароматные хвойные деревья. Несколько низких долин, но по мере того, как Рейна и Тип поднимались, они продолжали находить участки более высоких пастбищ. Висячие тарны. Внезапные нагорные луга, где навсегда поселились представители племени арджики.
Подобно алтарю над рукавом Гастила, эти деревни часто были невидимы для альпинистов до последних нескольких шагов, а затем поселения появлялись так, как будто их разбрызгивало ветром. Хижины были сложены из камня, а крыши - из соломы и травы, завязаны в пучки колючего хвороста и отягощены привязанными к месту камнями. Первым поселением на Шишковатой Щуке была Фанарра, так сказали жители деревни, указыв и называв на него. Тип и Рейна мало что могли понять, кроме горной вежливости, которая жестом указывала:
- Давай, ешь. Вот, спи. Одеяло.
Они относились к Типу и Рейне как к супружеской паре, спали с ними рядом, против чего Рейна не возражала, и Тип, похоже, тоже, насколько могла определить Рейна. Покинув деревню, они заметили другие пары, не намного старше их самих. Они видели младенца в слинге, который плакал каждый раз, когда мать-подросток била его.
- Это неправильно, - пробормотал Тип, когда они проходили мимо.
- Отправь его по вечному морю в маленьком корабле, и все будет хорошо, - сказала Рейна. После этого Тип некоторое время с ней не разговаривал.
Фанарра привела еще один день крутого похода в Верхнюю Фанарру, где прием был столь же теплым. Кто-то зарезал молодого козленка, и его зажарили ночью, и вся деревня праздновала это событие. Тип спел спинниел из Манчкинии, который должен был быть комичным, но жители деревни закрыли глаза и слушали с болезненной осторожностью, как будто это был голос из потустороннего мира.
Глупая я, нежная, глупая я, милая,
Поцелуй меня под эстрадой.
Обращайся со мной милосердно, обращайся со мной аккуратно
И я поцелую тебя в ответ.
- Я думаю, что Тип навеселе, - сказала Рейна той ночью, поэтому он поцеловал ее.
Жители деревни Верхняя Фанарра охотно откликнулись на упоминание о Киамо Ко и, делая круговые движения, предположили, что до этого осталось не день и не два, самое большее три. Приближается конец лета, подумала Рейна. Вероятно, в высоких холмах осень наступила раньше. Рейне и Типу нужно было несколько минут погреться у костра для завтрака, прежде чем отправиться в путь.
- Я все еще думаю об этом маленьком ребенке, - признался Тип, - Жаль, что мы не взяли его с собой.
- Мы даже не можем удержать наш ликер, не так ли, - сказал Рейна, - как мы собираемся держать ребенка?
- Не для нас, - сказал он, - Я просто имею в виду, чтобы спасти его от этой бедной измученной матери.
- Мы недостаточно взрослые для ребенка. Мы все еще дети.
- Сколько тебе лет? - спросил он ее.
- Где-то между школой и колледжем.
- Нет, на самом деле.
- Я не знаю. Я привыкла игнорировать этот вопрос. По меркам студентов Сент-Проуда, с одной точки зрения мне было около тринадцати, а с другой - пятнадцать. Но, возможно, мне одиннадцать, и я быстра для своего возраста. Сколько тебе лет?
Он покачал головой.
- Еще один способ, которым мы созданы друг для друга. Я могу говорить еще менее ясно, чем ты. Я просто бреду дальше и дальше, и мне кажется, что я никогда особо не меняюсь. Я была мальчиком с самого рождения, - Он поднял эту тему, но теперь, казалось, пожалел об этом; на его лице было напряжение, и он некоторое время шел впереди. Она отпустила его, глядя на его походку, на легкую пульсацию его удлиняющихся волос на ремнях рюкзака. Она знала, каково это - иметь разбитое детство. Теперь она видела, что понять Типа было легче, чем разобраться в девушках из Сент-Проуда. Конечно, это была не их вина; возможно, она вела себя с ними высокомерно. Теперь уже слишком поздно.
Она догнала его.
- Тогда расскажи мне о Момби.
Это облегчило невидимую тяжесть страданий на его плечах.
- Она очень опасная женщина, чтобы иметь ее в качестве хозяйки, - это было все, что он хотел сказать сначала, но он смягчился, - Я думаю, у нее вместо крови ароматическое масло; она скользит под одеждой.
- Ты действительно это имеешь в виду или приукрашиваешь с помощью языка?
Он рассмеялся.
- Я не уверен. Иногда вы говорите что-то красивое, и это оказывается довольно точным. Наверное, я имею в виду, что она загадка даже для меня, а я прожил с ней всю свою жизнь.
- Ну, - сказала она, - значит, ты ее сын?
- Я не такой, - Сказал твердо.
- Если ты не знаешь, кто твои родители, как ты можешь быть так уверен?
- В течение многих лет Момби была свирепой старой ведьмой, похожей на кого-то, кого вы видели, выискивающим монеты на улице возле оперы. У нее была щетина на подбородке, и ее спина была согнута вдвое. Она не могла ходить, если бы не палки и мое плечо; я был ее походной тростью. Поскольку она не могла двигаться без меня, я повсюду ходил с ней и все видел.
- Значит, ты говоришь, что она слишком стара, чтобы быть твоей матерью.
- Да. Я полагаю, что она могла бы быть моей пра-пра-прабабушкой. Но кого это волнует?
- Что она делает без тебя теперь, когда ты сбежал?
- О, я говорю о давних временах, до того, как ее назвали преосвященством Манчкинии. Вы бы не узнали ее по описанию, которое я только что дал. Я и сам с трудом могу это вспомнить.
- Что случилось? Она нашла спа-салон и приняла воду?
- Нет. Но она затащила меня в долгое путешествие по пескам в одно из княжеств герцогства, я думаю, это было Эв...
Рейна остановилась как вкопанная.
- Никто не может пересечь смертоносные пески.
- Ты в это веришь?
- Все в это верят — разве это не правда?
- О, хорошо, если все в это поверят, - Он издевался над ней, - И ведра для ланча тоже растут на деревьях, знаете ли, в некоторых частях страны Оз. И даже у маленьких кроликов есть свой собственный Кроличий городок.
- Не смейся надо мной. У меня был всего один год учебы в школе, и мы сосредоточились на жизни и временах Хэнди Мэнди, детской грабительницы.
- Ну, у меня не было никакого образования, кроме того, что я подхватил у бедра Момби. И эти так называемые смертоносные пески не так уж невозможно пересечь. Они смертельно опасны только в том случае, если вы достаточно глупы, чтобы не упаковать вещи должным образом.
Хотя, честно говоря, Момби, возможно, облегчила это из-за того или иного заклинания. У нас были сани с песком, и мы мчались сквозь штормы продолжительностью в неделю, а когда мы приехали, Момби представилась какой-то второсортной герцогине, которая подала нам мерзкие бутерброды на алебастровых тарелках. Герцогиня знала секрет изменения формы своей головы и тела и исполнила его для нас в качестве своего рода дневного развлечения. Как шарады. Или разыгрывать живую картину. В конце комнаты была только ширма, и она показала нам, что там не было ни люков, ни потайных комнат, в которых стайка красивых женщин могла бы ждать своей очереди, чтобы притвориться герцогиней. Ее магия ограничивалась этим единственным трюком на вечеринке, но ей действительно нравилось демонстрировать его. По сравнению с ее красотой Момби выглядела еще более отвратительно.
- Итак...?
- Итак, когда мы уехали, мы вернулись через продолжительную экскурсию по другим местам, где у Момби были частные аудиенции с различными властителями, и я наблюдал за санями. В конце концов мы снова появились в северном Гиликине, сделав полигон где-то рядом с горой Рансибл. Момби загнала сани в овраг, так что нам пришлось сесть на поезд, идущий на юг от Перта Хилс. А в поезде старушка Момби отправилась в дамскую комнату и чертовски красиво напудрилась, потому что я не узнал ее, когда она вернулась
- Как ты думаешь, она купила амулет?
- Я не спрашивал. Позже я задался вопросом, не проснулась ли герцогиня Эв на своей кушетке в обмороке на следующее утро после того, как мы попрощались, чтобы обнаружить себя мертвой. Но Момби никогда не оглядывалась назад и представляет себя эффектно. Вскоре после этого ей удалось возвыситься до преосвященства Манчкинии из-за какого-то странного дальнего родства со старым Пасториусом, - Рейна не знала древней истории страны Оз, и ей было все равно, но Тип никогда раньше так много не рассказывал о своем прошлом. Она не хотела прерывать его. Она позволила ему рассказать о Пасториусе и о том, как он был женат на последней царствующей Озме, калед Озме Желчной, которая умерла от случайного отравления, связанного с уничтожением крыс пелетами. Пасториус должен был служить регентом Озмы, пока его дочь не вырастет, но затем Волшебник страны Оз прибыл в своем знаменитом воздушном шаре, бла-бла-бла, бла-бла, и это был конец Пасториуса.
- А ребенок? - спросила Рейна, думая о ребенке Арджики.
- Вы действительно забрели в далекую чужую страну, не так ли? Старые знакомые и закадычные друзья лелеют легенду о том, что младенец спрятан в какой-то подземной колыбели и ждет, чтобы вновь появиться в самый темный час страны Оз. Они называют это вторым пришествием Озмы. С тех пор как первое пришествие было небольшой ошибкой.
- Ну, это старики. А как насчет кого-нибудь еще?
- Волшебник страны Оз не был известен своей сентиментальностью. Любой, кто мог послать эту Элли и ее приспешников убивать твою бабушку в ее замке для престарелых, с таким же успехом мог бы добавить немного крысиного яда в детскую смесь и позволить младенцу съесть ее смертельную соску. Бедный малыш.
- Эй, следи за своим языком. Один из этих так называемых приспешников - Бррр, мой защитник.
- Теперь я твой защитник, - сказал он ей.
- А я твоя, - сказала она ему в ответ, - Поэтому я советую вам, как вашему адвокату, следить за своим языком, прежде чем я вас ударю.
Они только поддразнивали, но их расстроил тон их голосов, и они болтали, как сороки. Поэтому они смягчили свой тон и взялись за руки, чтобы подтянуть друг друга по каменистой дороге.

 Отправлено: 05.01.22 18:49. Заголовок: 3

3

Они пришли в деревушку Ред Уиндмил, когда солнце только что село. Горы были темными нависали над ними, в то время как небо на востоке сохраняло свою бледность, как будто оно поднялось так высоко, что стало не хватать воздуха.
Один из пастухов в деревне мог достаточно хорошо говорить по-озишски, чтобы сказать им, что замок Киамо Ко находится совсем недалеко, но подъем был труден в любое время и невозможен в темноте. Рейна и Тип могли бы быть там как раз к утреннему кофе, если бы они отправились на рассвете.
Наконец — поскольку она больше не могла отвлекаться на расспросы по всем темам, которые приходили на ум, — Рейне пришлось подумать о том, что они могут найти. Переводчик из деревни не понял бы вопросов, которые она задавала, возможно, нарочно. Он сказал, что для Рейны будет безопасно пойти и посмотреть самой. А теперь спокойной ночи, и оставьте чашки с мятным чаем на маленьком коврике за дверью.
Рейна спала беспокойно всю ночь и Тип старался ее успокоить. Конечно, Кэндл и Лир были там и в безопасности. Возможно, кража Гриммуатики была всего лишь слухом, призванным вселить страх и смятение в военную оппозицию. Или, может быть, ее родители сбежали и оставили ей записку. Или сбежали и вообще не оставил записки, и не было бы ничего, кроме топора на полу и темных пятен там, где кровь засохла и обуглилась.
Или, может быть, Кэндл и Лир — мои родители, практикуйтесь в этом! — ждали бы, положив вилку на какой-нибудь сервант, как у Святого Пруда в День посещения. В конце концов, Кэндл каким-то образом смогла увидеть настоящее. Может быть, Кэндл знала, что ее дочери было неспокойно сегодня ночью в деревне под стенами замка Киамо Ко.
Она не знала, спала ли она. Она должна была это сделать. Должно быть, ей приснилось, что маленькая белая крыса высунула голову из мешка с милетом в углу кладовой, где они с Типом устроились поудобнее, и что белая крыса сказала:
- Все меняет тебя, и ты меняешь все, - Но сейчас она, должно быть, проснулась, потому что Тип говорил:
- И ты собираешься бездельничать сегодня весь день?
Она проглотила ложку горячего чая, приготовленного из жареной соломы и хитина скарабея, и больше не могла ждать. Она присела в реверансе, как делала Скарли в той потерянной жизни, когда Скарли был ее единственным другом. Затем Рейна и Тип поспешили из Красной Ветряной Мельницы, мимо ветхой мельницы, которая стояла, выгоревшая на солнце от красного и любого другого цвета, и, поскольку теперь у нее не было парусов, нейтрализованная порывами ветра. Путешественники начали последний подъем по тропе, достаточно широкой для повозки, хотя только у пары скарков хватило бы сил тащить повозку вверх по такому крутому склону.
Конденсат на сорняках местного скипа, влажный блеск на солнечной стороне валунов. Расплавленный сахар на булыжниках. Рейна и Тип не смогли бы поговорить друг с другом, даже если бы захотели, из-за такого трудного подъема.
Они обошли грубые навершия стоячих камней, скрывающихся на углу горы, а затем Киамо Ко навис над ними. Это было не на пике Нобблхед Пайк, даже близко, но оно венчало свое собственное тельце холма с запахом плесени и разложения, который можно было почувствовать отсюда.
Что-то вроде рва, сейчас сухого, и что-то вроде подъемного моста, постоянно опущенного. Не так уж много с точки зрения защиты, если кто-то мог зайти так далеко, подумала Рейна. Все бревна, кроме двух, сгнили в овраге рва, поэтому Тип и Рейна держались за руки и уравновешивали друг друга, как уличные артисты, когда они пересекли брешь и на цыпочках вошли во двор замка через ворота из железного дуба и яшмы, которые были постоянно открыты.
Четыре летучие обезьяны стояли в каком-то церемониальном порядке, по две с каждой стороны. Копья скрестились, образовав под ними треугольный проход.
- Я думал, что они были персонажами мифов, - прошептал Тип. Другие летучие обезьяны менее элегантно расхаживали по наклонному мощеному двору, ведущему мимо сараев, конюшен, садовников, оранжерей с колоннами и беседок из декоративного камня. За ними маячила центральная крепость замка и несколько ее крыльев и пристроек.
Широкий пролет наружной лестницы вел к двери, открытой для света и воздуха, и звуки ужасного пения доносились из какой-то комнаты глубоко внутри.
- Вам придется поторопиться, они уже начали, - сказала одна из обезьян, опуская свой посох с острыми краями, чтобы почесать зад.
Рейна и Тип поднялись по ступенькам к входной двери, не торопясь и не медля, как будто знали, что их ждут, как будто сами знали, чего ожидать. Входной холл был огромным и пустым, почти вторым внутренним двором, перекрытым рифленым потолком. Крутая лестница без балюстрады поднималась к нескольким стенам помещения неправильной формы. Музыка влекла Рейну и Типа вдоль уровня земли, но все дальше и дальше. Через три или четыре последовательные камеры, каждая на несколько ступеней выше предыдущей. Как будто сам замок продолжал взбираться на холм, прежде чем решил отдохнуть.
Комнаты были скудно обставлены, если вообще были; шаткое веретено здесь, случайный стол со сломанными часами на нем. Но плинтусы были уставлены полевыми цветами, засунутыми во все мыслимые емкости: кувшины для молока и маслобойки, ведра для мытья посуды и ночные горшки, жестяные ведра и резиновые сапоги.
Они остановились у последней двери, а затем вошли в комнату, больше похожую на часовню, чем на что-либо другое, потому что узкие окна были отделаны цветным стеклом в свинцовой резьбе. Две дюжины прихожан обернулись на звук их прихода. Ни Кэндл, ни Лир среди них не было. Первым, кто заговорил, был Лев. Нет, не речь — но такой вой, какого Рейна никогда раньше не слышала и надеялась никогда больше не услышать.
Он шагнул к Рейне и оглядел ее с головы до ног, как будто боялся, что вызывает ее в воображении. Его грива была в беспорядке, очки запачканы слезами. Преобразился от горя, и Рейна немного побаивалась его. Она тихо сказала:
- Я не настолько повзрослела, не так ли? Это Рейна, Бррр, - Затем она запустила руки в его гриву, а он уткнулся носом в ее бедро, испачкав ее тунику влагой. Он только заплакал, и она сказала: “Это Рейна, это Рейна", и посмотрела поверх его большой дрожащей головы на Типа и пожала плечами, чтобы сказать:
- Что? Чего вы ожидали, фанфар? Затем она заметила гроб в тени на носилках, сделанных из козел.
После того, как шумиха по поводу их прибытия утихла, Гусю пришлось продолжить церемонию погребальных обрядов. Рейна высидела их, чувствуя себя неспособной приступить к изучению нового горя. Тип, вместо нее, который должен был быть освобожден от сильных эмоций в этом вопросе, присутствовал, был свидетелем и плакал от имени Рейны. Какая-то девочка постарше пела песню, в которой вообще не было никакого смысла.
Нор была мертва, тетя Нор. Она была мертва и покоилась в гробу, сделанном из звездной сосны. Она была мертва и никогда больше не сможет ходить, никогда больше не сможет сесть и в этой бесстрастной манере оглядеться на коварный мир и его хаотично глупых граждан. Она умерла от горя, или умерла от боли, или умерла по несладкой случайности совпадения. Она умерла от падения со скалы, как и Тип, хотя ростом была не шесть футов, а шестьдесят. Роковое падение, подумала Рейна. Это всегда должно было с кем-то случиться. Илианора Тигелаар была мертва сейчас и будет мертва завтра, и все завтрашние дни слишком бесчисленны, чтобы их можно было назвать. Все, что было в ней лучшего, было унесено в золотой колеснице Лурлины, а ее бренное тело положат на погребальный костер.
К обеду погребальный костер начал пожирать гроб, к вечеру гроб превратился в пепел. Никто не смотрел на то, что осталось. Летучие обезьяны всю ночь сидели на страже, чтобы убедиться, что ледяные грифоны не спустятся, чтобы схватить обугленные кости и расколоть их своими злыми клювами. Обезьяны привыкли к этому, практикуя те же ритуалы, когда для одного из них наступал день последнего полета. Они считали за честь стоять на страже. Тип принес им чашки с лимонадом, но при этом не сводил глаз с костра, пылавшего во фруктовом саду за стенами замка.
Рейне было достаточно легко услышать голую структуру событий, которые привели к смерти ее тети, но понять их было трудно. Искинаари изложил ей все, что знала.
Налет произошел перед рассветом примерно восемь-десять недель назад. Лев и его спутники еще не прибыли в Киамо—Ко - до их отъезда оставалось еще пару недель. Они могли бы изменить ситуацию.
Даже трусливый Лев иногда может броситься наутек. Как бы то ни было, обезьяны в панике с визгом взлетели в воздух. Лира выволокли из постели, схватили и уложили в сумку находившуюся рядом Гриммуатику. Его опознали как Лир Ко, единственного ребенка Бастинды Тропп, Злой Ведьмы Востока, которая когда-то жила отшельницей в этом самом месте. Его связали и привязали веревкой к бокам горного скакуна, и пятеро мужчин в черных капюшонах и перчатках ускакали с ним. Это были не арджики. Если они и были манчкинцами, то принадлежали к типу талеров, которых по росту не отличить от гиликинцев. Возможно, это были похитители, нанятые Ла Момби. Никто не мог даже предположить.
Хотя Кэндл кричала, чтобы ее тоже забрали, рассветные злоумышленники отбросили ее в сторону. Она их не интересовала. Они сочли ее слабой умом. Вероятно, женщина-квадлинг не представляла для них никакого интереса.
Кэндл облачилась в сапоги из козьей кожи и помчалась за ними пешком, и хотя ее погоня оказалась причудливой и тщетной, она продолжала в том же духе несколько дней.
Вернувшись, она умоляла Нор нарушить обещание, которым она была связана — связана самими Лиром и Кэндл — скрыть от них, где Нор спрятал Рейну. Изначально они не хотели этого знать, опасаясь, что в конце концов может произойти именно такая засада, и что Лир или Кэндл могут раскрыть местонахождение их дочери, если их за это изобьют до полусмерти. Лир не давал и не обещал никогда не говорить им об этом. Никогда.
Рейна не могла разгадать мотивы Нор, сопротивлявшегося мольбам Кэндл. Там, на перекрестке между Низер Хау и Сент-Проудом, Нор было бы нетрудно убедить выполнить возложенную на нее задачу. Она поняла. Она, которую похитили примерно в том же возрасте, в каком был Рейна, когда входила в Сент-Проудс — она, которая пыталась жить со знанием того, что ее собственная мать, ее тети, ее кровный брат все были убиты коммандером Вешникостом, каким он был тогда, - она, которая была заключена в тюрьму Саутстейрс глубоко в недрах Изумрудного города, — она прекрасно понимала, какие преступления смертные могут совершить во имя той или иной выгоды. Она пообещала не раскрывать местонахождение Рейны до тех пор, пока девочка не достигнет совершеннолетия.
Как бы Кэндл ни ругалась и ни плакала, Искинаари продолжала и не могла отказаться от своего слова. Она напомнила Кэндл, что если похитители Лира убьют его в попытке заставить расшифровать смертельную книгу для них, им будет нужна Рейна еще отчаяннее. Они будут охотиться за ней еще усерднее. Они не остановятся ни перед чем. Она знала таких людей. Она зашила себя грубой иглой и грубой ниткой, смоченной в уксусе. Она не дала миру ни одного ребенка из своих чресел, которого можно было бы калечить и оскорблять, и она также не позволила бы Рейне вырваться из ее чрева.
Лев подхватил рассказ.
После долгого отсутствия с женой он прибыл в Киамо Ко из Манчкинии как раз вовремя, чтобы увидеть, что воссоединение было напрасным. Под неустанными мольбами и издевательствами Кэндл Нор сошел с ума, сказал Бррр, его лапы вцепились в гриву, а спина болела от рыданий. Хрупкая хватка его жены на что-то похожее на надежду ослабла. Она стала выходить из замка, чтобы избежать приступов ярости Кэндл, чтобы избежать собственных увертюр и соболезнований Льва. Поскользнулась ли Нор или бросилась сама, не в силах вынести непроницаемого будущего, никто не мог осмелиться высказать здравое мнение.
Может быть, гора просто содрогнулась, как это происходило уже некоторое время. С каким-то милосердием, известным только дикому миру, может быть, хилсайд прогнулся, больше не желая давать честную цену душе, испытывающей такие муки. Подземные толчки, начавшиеся с великого землетрясения — того, что обрушило восточное крыло, где когда—то располагались апартаменты Саримы, - с тех пор продолжались и продолжались.
Жители Киамо Ко почти привыкли к ним.
- Я не должен был оставлять ее, чтобы спасти Элли, - пробормотал Бррр голосом, который Рейна едва расслышала, - Мы отправились в наши сладкие месяцы в обратное путешествие на случай, если за нами последуют - сначала мы отправились в Алтарь Божьей Коровки, чтобы посмотреть, вернулись ли туда ваши родственники или оставили сообщение под камнем с лошадью со знаком вопроса. Когда мы ничего не нашли, мы решили прийти сюда, надеясь найти Кендл и Лира. В конце концов, это был дом его детства. В любом случае, мы подумали, что этот замок может быть безопасным убежищем, чтобы спрятать Элли. Но я никогда не предполагал, что Илианора тоже вернется сюда. На самом месте ее детской травмы, похищения и убийств — и теперь это происходит снова и снова. Неудивительно, что она не смогла этого вынести.
После смерти Нор несколькими днями ранее, продолжал Бррр, Кэндл не смогла сдержаться. Она завернула несколько орехов и бутербродов в салфетку и попрощалась с путешественниками, которые прибыли вскоре после похищения Лир - Бррр, и Маленькой Даффи, и мистером Боссом, с большой лошадкой-фермершей на буксире. Кэндл ушла пешком. Она намеревалась пойти в Незер-Хау и, если придется, разодрать потолок ногтями. Она спустила бы ведьмину метлу, если ее не нашли и не украли те же разбойники, что украли ее мужа. Она забралась бы на самый верх дома и спрыгнула. Она научит себя летать на этой метле или умрет. Она осмелится, если метла ее не подведет.
Она найдет Лира прежде, чем он уйдет от нее еще дальше, чем уже ушел.
Искинари предположила, что Рейна и Тип могли бы почти миновать Кендл на тропе, но квадлингская женщина путешествовала ночью.
Невозможно, - произнесло лицо Рейны, теперь уже осознавшего всю безжалостность пейзажа.
- Нет, это была правда, - заверила Гусыня, - У Кэндл было преимущество в виде лампового жаворонка, которого она очаровала своей музыкой и попросила сопровождать ее. - Жаворонок может сиять в ночи, как маленький маячок, если поет для своего товарища. Доверься нашей Кендл, она сыграет на своем домингоне так, чтобы звучало как то, что одобрил ламповый жаворонок. Кэндл также взяла с собой нехарактерно ручного горного козла, который позволял седлать ее.
Арджики начали период траура по Нор, пока Кендл скрывалась из виду. Теперь он закончился, как раз когда Бррр, Малыш Даффи и мистер Босс закончили сообщать Рейне и Типу новости.
Девушка, которую они назвали Элли, сидела немного поодаль на табурете для доения, серьезно слушая, и поглядывая на тлеющие угли погребального костра, проникающей в восходящий поток. Рядом с ней сидела пожилая женщина, которую Рейне еще никто не представил.

 Отправлено: 06.01.22 03:07. Заголовок: Изумрудный город

 Отправлено: 06.01.22 03:11. Заголовок: Страна Оз Западная версия

 Отправлено: 06.01.22 03:20. Заголовок: Уточнения по карте

Kellswater - мертвое озеро, Restwater - Тихое озеро или вода для отдыха, Apple Press Farm - ферма Яблочный пресс, Kvon Altar - Алтарь Квона, Cloister of Saint Glinda in the shale schallows - монастырь святой Глинды или Стеллы в сланцовых землях, Nether How- Незер-Хау (дом в котором прожили Лир, Кендл, Нор и Рейна несколько лет после распада компании Часов Дракона),

 Отправлено: 06.01.22 04:08. Заголовок: 4

4

Итак, ее отец исчез, кто знает куда. Ее мать тоже исчезла. Ее тетя Нор зашла еще дальше. Маленькая семья, которую Рейна унаследовала в конце своего детства, была рассеяна. Как социальная единица, семьи имеют лишь ограниченное право владения, хотя редкая душа понимает это, будучи еще ребенком. Рейна был этой душой.
Все, что ей оставалось, - это Лев.
Больше, чем Малышка Даффи и мистер Босс, Лев олицетворял Рейну. Для нее, рядом с ней. Его большое морщинистое лицо наконец повернулось к ней, как будто ему потребовалось усилие, чтобы избавиться от горя и понять, кем на самом деле была Рейна.
Эта прямолинейная молодая женщина, способная смотреть ему в глаза — какой это был острый прямой взгляд. Любящая и непоколебимая, полная противоположность той, какой она казалась несколько лет назад. Жизнь с родителями, а затем интернат в школе, как теперь узнал Бррр, привели ее в порядок. Жизнь дала ей язык. Он был впечатлен и немного напуган — но с той дистанции, которую накладывает новое горе.
В то время как все, что могла видеть Рейна, оглядываясь на Льва с нежностью и клинической точностью, - это существо, пропитанное горем. Потрясенное и похожее на что-то близкое к старости. Его усы дрожали от паралича.
Тип попытался помочь ей оценить их ситуацию, их ресурсы. Этот замок Киамо Ко был просто смехотворным. Не место для ночлега, если Рейна хочет быть в безопасности. Как Кэндл и Лир вообще могли подумать, что смогут защитить себя здесь? Бррр, который не видел Лира с тех пор, как расстался с ним в "Разочарованиях" и повернул в Страну Манчкинов, чтобы спасти Элли, не смог ответить.
- Я же говорил тебе, когда-то давным-давно это был его дом, - настаивал Лев, - Он вырос здесь. В первый раз я увидел его в этом самом дворе, когда летучие обезьяны Ведьмы понесли Элли и меня вверх по склону и бросили на булыжники. Вы знаете, моя левая задняя лодыжка никогда не была прежней. Мне всегда приходилось отдавать ему предпочтение.
Рейна могла сказать, даже несмотря на тяжелую утрату, что Трусливый Лев пытался подбодрить ее. Это не помогло. Возможно, однажды она оглянется назад, и тогда это поможет.
Она взрослела, чтобы иметь возможность представить себе “один день” и “оглядываться назад".
- Но что это был его дом? И что с того? - У Рейны не было сентиментальности по отношению к местам, - Его дом построен на краю пропасти во время сезона землетрясений, и он чувствует себя в безопасности, поэтому остается там? Потому что это, это дом?
- Нет такого места, как это, - сказал Бррр, - Не увядай, это тебе не идет.
Рейна этого не понял. Она спросила мистера Босса и его жену, что они думают, но они, похоже, не придавали должного значения трагедии. Они много спали. Может быть, взбираться на такую крутую гору было тяжелее для их маленьких ножек, чем для Бррра или Элли.
Насчет Элли Рейна сомневалась. Иностранка казалась напуганной, оказавшись здесь, в замке Ведьмы; ей не нравилось оставаться одной. Сначала Рейна боялась, что Элли собирается заирывать с Типом, и это снова будет ужасно, но Элли, казалось, не обращала внимания на милость Типа.
- Я просто продолжаю думать о Тотошке, - сказала она, - Интересно, он все еще ждет меня где-нибудь, в этом проклятом отвратительном мире, в котором вы, кретины, обитаете.
- Ты стала дерзкой, да, - сказал мистер Босс.
- Будучи осужденным за двойное убийство и приговоренным к смертной казни, помогло мне избавиться от части моей родной среднезападной неразговорчивости.
- Я думаю, что ваша маленькая собачка, вероятно, встретилась с какой-нибудь большой собакой, - сказал мистер Босс, - с которой гораздо веселее общаться, чем с вами
- Как вы смеете смеяться надо мной в моем бедственном положении. Я бы хотел найти стаю этих огромных больших собак и познакомить их с твоей задницей.
- Знаешь, они делают это для твоего блага, - сказал Бррр Рейне, но она не была уверена, что поверила ему.
Она снова вышла с Типом из замка в том направлении, откуда они пришли. Подальше от тлеющих углей. Она заплакала, но отвернула голову от его плеча, не желая так сильно позориться. Тип знал, что лучше не спрашивать, почему она плачет. На самом деле это была не смерть ее тети или раздробленная жизнь, которую вели ее родители, защищая ее, которая никогда не просила, чтобы ее защищали. В этом была вся загвоздка, стресс и безжалостность инцидента. Она чувствовала, что живет на сцене, управляемой машинами тикток, и Дракон Времени, снящийся ей в жизни, был склонен к кошмарам.
Тип, казалось, знал все это, не говоря ни слова. Он был единственным символом веры, стоявшим между ней и краем обрыва, который, казалось, готов был рухнуть, если бы только она дала ему хоть полшанса.
Она почти не спала в маленькой комнате, которую ей показала старшая летающая обезьяна. Тай, дрожа, топталась у своей лежанки. Очевидно, рисовая выдра не любила горный воздух. Тип спал рядом, но отдельно, на коврике у ее двери. Она слышала его дыхание, когда он наконец заснул. Это было первое утешение, которое она получила с тех пор, как они приехали.
Утром она была вся в делах.
- Кто эта пожилая женщина у окна? - спросила она Искинаари.
- Ее зовут Кэттери Спандж, ее зовут няней, - сказала Гусыня, - Она уже пережила свое второе детство, и сейчас у нее вторая юность, и она решила снова быть бодрой после того, как провела целое поколение в постели.
- Что она здесь делает?
- Она вырастила твою бабушку Бастинду, и она жила здесь с Лиром, пока ему не исполнилось около четырнадцати. Она на пенсии уже около сорока пяти лет, но подумывает о том, чтобы найти новую должность гувернантки или, возможно, управляющей зернохранилищем или чем-то в этом роде.
- Здравствуй, няня, - сказала Рейна, подходя к ней.
Женщина повернулась и поставила свою миску с фруктовой кашей. Рейна никогда не видела никого настолько старого. Ее щеки и шея были сморщены, как кусок велюра, смятый и лишь частично приоткрытый.
- Элфи? - спросила нянюшка.
- Нет. Меня зовут Рейна.
Старуха сказала: - Мои катаракты - это пудинги. Я бы хотела выковырять их щипцами для сахара. Боже, но ты действительно похожа на Бастинду. Ты уверена?
- Я только что приехал.
- Ну что ж, я ждала тебя уже давно.
Рейна не была уверена, что убедила Няню в том, кто она такая, но решила, что это не имеет значения.
- Ты единственный, кто знал Нор, когда она была ребенком.

- Да, это так.
- Какой она была?
- Знаешь, она была первой, кто оседлал метлу. Бастинда рассказала мне. Она была яркой, бодрой и полной сил.
- Но как она могла ездить на этой метле? В ней не было ни грамма магии
- Я бы тоже так сказала. Но кто сказал, что магия оправдывает наши ожидания? Дай мне свою руку, дитя.
- Ты собираешься прочитать мою ладонь?
- Моими глазами? Я даже не вижу твоих пальцев, не говоря уже о твоих линиях жизни. Нет, я просто хочу согреть свои собственные руки. В молодых так много огня
- У вас есть какие-нибудь идеи, где может быть мой отец?
- О, моя дорогая, Фрекс отправился в земли квадлингов, чтобы принести веру благородным язычникам, разве ты не знаешь
- Мой отец, - сказала она, - Я говорю о Лире. Лир Ко.
- Ты имеешь в виду Лира Троппа, - сказала она, - Сын Бастинды. Когда пришли солдаты и похитили семью, и среди них была маленькая Нор, Бастинда была где-то далеко. Ходить по магазинам или устраивать беспорядки. Или проведение уроков по подстрекательству к мятежу. Я не хочу говорить об этой части. Лир последовал за ними, и его тоже похитили, но потом они отпустили его, потому что не знали, кто он такой. Они думали, что он был кухонным мальчиком. Ну, он всегда был неряшливым, надо отдать им должное. Они избавили бы себя от многих хлопот, если бы оставили его у себя, когда он был у них.
- Это было тогда, - сказала она, - А как насчет этого времени? Вы слышали, как они приехали, сказали ли они что-нибудь, что дало бы вам ключ к разгадке того, куда они его везли?
- Я всегда очень крепко спал. Это мой лучший талант, - Она вынула несколько зубов и почистила их большим пальцем, а затем вставила обратно, - Ядра попкорна, вы знаете; старые десны больше не могут этого выносить.
- Что ты думаешь?
- Я думаю, - сказала няня, - что сейчас мне ничего так не хотелось бы, как рассказать вам то, что вы хотите знать. Но я не могу. Так что следующее, чего бы мне хотелось, - это вздремнуть на этом солнечном свету. Знаешь, я чувствую, что зимний холод - это что-то свирепое. Если, проснувшись, я обнаружу, что вспомнила что-то еще, я скажу тебе. Как, ты сказаал, тебя зовут?
- Рейна
- Я так не думаю, - Она прищурилась от яркого летнего солнца, - Возможно, снег или град; в это время года слишком холодно для дождя, - Она набросила на плечи палантин и почти сразу же захрапела.
Рейна продолжила свой обход, остановившись, чтобы спросить мнения Искинаари.
- Почему ты не пошла с ним? Ты же его побратим, не так ли?
- Только у ведьмы есть побратимы, и он не ведьма.
- Это не ответ, и ты это знаешь.
Искинаари отказывалась говорить по этому вопросу, но Рейна не отставала.
- Это не имеет смысла. Ты всегда оставалась рядом с ним. Вы могли бы следить за ними с высоты и видеть, куда его везут. Я не могу поверить, что ты подвела его на этом этапе вашей долгой дружбы, если ты так это называешь.
Она подстрекала его дальше, пока, наконец, он не прошипел:
- Если хочешь знать, я хотела пойти с ним, но он крикнул мне, чтобы я осталась и позаботилась о Кэндл. Поэтому я последовала его слову, хотя это разбило мне сердце
- Ты большой жирный лжец. Ты вообще не послушался его слова, иначе отправился бы с моей матерью в Низер-Хау, чтобы забрать эту метлу. Ты нарушила данное ему обещание. Ты труслив, как Лев.
- Я возмущен этим, - сказал Лев, который не подслушывал, хотя некоторые фразы действительно услышал.
- Прибереги это для магистрата, - Искинаари выпрямилась во весь свой полный рост. Его щеки впали так, как не были раньше, но в глазах все еще была стальная угроза, - Кендл сказала мне оставаться здесь, потому что ты, скорее всего, появишься. У нее есть такой талант. Она почувствовала твое приближение.
- И поэтому она ушла, - сказала Рейна безжалостно, ибо какое милосердие когда-либо проявляла к ней ее мать? - Талант скрываться как раз тогда, когда я появляюсь. Не думай, что я не заметила.
- Она хотела защитить тебя. Она сказала, что ты важнее, чем она
- Я сомневаюсь, что ты в это веришь, - сказала Рейна.
- Я никогда не говорила, что верю в это.
Старшую летающую обезьяну, как узнала Рейна, звали Уорра. Он был так сутул, что его подбородок почти касался колен. Он был предан Няне и соглашался с ней в том, что в Рейне было что-то от Бастинды.
- Честно говоря, когда я впервые увидел тебя, я подумал, что Бастинда вернулась.
- Насколько я понимаю, Бастинда была зеленой.
- Так я слышал. Но летучие обезьяны дальтоники, так что я не обращал внимания на вашу бледность. В тебе действительно есть что-то от Бастинды. Я не могу точно назвать, что это такое.
- Талант почти все время находиться не в том месте?
- Может быть, Рейна, чувство магии. Вы когда-нибудь пробовали это?
- Не говори глупостей.
- Или, может быть, это твой презрительный вид. Бастинда была сильна в этом отношении.
Возможно, чтобы отвлечь безутешную группу, Элли рассказала Рейне и Типу о своем дне в суде. Тема ее судебного разбирательства и осуждения тяжело давила на нее. Однажды за обедом Элли повернулась к Нянюшке и сказала:
- Ты присутствовала, няня. Ты была здесь, когда Бастинда исчезла. В тот день, когда ее юбки загорелись, и я вылила на нее ведро воды. Я убежала, рыдая, когда увидела, что она исчезла, но ты бросилась вверх по лестнице, когда я спускалась.
- О да, раньше у меня были очень хорошие колени. Привлекательная домашняя прислуга, согласно некоторым мнениям, анонимно отправленным мне
- Что вы увидели, когда пришли туда? Вы бы никогда не сказали. Вы спустились по лестнице башни, заперли дверь и сказали, что она мертва, но что случилось? Я не помню таких похорон, как те, что мы устроили для Нор.
- Времена были другие, стандарты были другими, и я была предоставлена сама себе. После всех этих лет ты не можешь обвинять меня в нарушении приличий. Кстати, кто ты такая? Вы что, налоговый инспектор, задаете все эти любопытные вопросы? Я платил десятину своим глазным зубам и все равно не заработала ни пенни. Я никогда не крала эту золотую подвязку. Мелена дала его мне. Все, что я делала я делала из любви к Мелене Тропп, моей прекрасной Мелене с пудровой кожей и букетами лаванды. Подайте на меня в суд.
- Я Элли, - сказала Элли. В ее голосе появились раздраженные нотки, - Элли Смит, из Канзаса.
- О-о-о, она умная, - сказала няня остальным за столом, - Хочет, чтобы мы знали ее имя и адрес, чтобы, когда мы прочитаем это в колонках, мы сказали "о-о-ла-ла". Я не впечатлена. Передай портвейн, - Маленькая Даффи протянула кувшин с теплой водой и налила его Няне. Она сделала большой глоток и сказала:
- Вкуснятина, вкусняшки, - и заснула в своем кресле. Чистери подошел, чтобы вытереть ей губы и увезти ее, что было нелегко, так как его подбородок едва доставал до сиденья ее стула. Но его длинные руки, искривленные костяными шпорами, все еще могли дотянуться до ручек кресла, так что они ушли.
- Но что случилось с Бастиндой? - спросила Рейна. Возможно, жестоко, она добавила:
- Послушайте, мы знаем, что случилось с Нор. Мы это видели. Что случилось с Ведьмой?
Лев вышел из-за стола, не попросив прощения, что было для него необычной грубостью, но никто его не винил.
- Это большой вопрос, не так ли, - сказала Элли, - Что на самом деле случилось с Ведьмой?
После ее первого воссоединения со Львом Рейна заметила, что он держится особняком. Чистери прошептал, что он стал спать в той самой кладовой, в которой старая Няня заперла Лира и Льва, когда Ведьма преследовала Элли по лестнице в свою башню, а оттуда на парапет над ущельем.
- Если бы я только оправдал свое имя, - однажды услышала Рейна, как Лев пробормотал себе под нос или, может быть, Таю, который что-то искал вдоль плинтусов под ящиками для муки.
- Что ты имеешь в виду? - не удержалась она от вопроса.
- Если бы я был таким трусливым, как меня называли, со времен Резни в Трауме, я бы никогда не сопровождал эту иностранную агитаторшу Элли в этот путь. В первый раз, я имею в виду. Я бы прожил долгую и печальную жизнь убежденного холостяка, которым я действительно был создан.
В смысле, предположила Рейна, что? Что он сожалеет о последствиях, вызванных смертью Ведьмы? Что он сожалел о том, что влюбился в Нор, человеческую женщину? Мог ли он действительно пожелать, чтобы он никогда не встречал ее, чтобы избежать этих страданий сейчас? Рейна знала, что она молода, не испытана никакими страданиями, которые действительно имели значение. (В конце концов, Рейна все еще была жива, и хотя ее родители были рассеяны и подвергались опасности, она не растянулась на каменном полу, положив подбородок на лапы.) Но даже если бы что-то случилось с Типом, подумала она, она не могла бы представить, что хотела бы никогда его не встречать.
Может быть, она просто еще недостаточно хорошо знала Типа. Может быть, вам придется заслужить такое горе, какое испытывал Лев. Хотя в частном порядке, и, возможно, это было глупо с ее стороны, она также задавалась вопросом, не слишком ли сильно Бррр это делает.
Тем не менее, у него было преимущество знать, каким был Киамо Ко со своей гражданской женой в соседней комнате, во всяком случае, в течение нескольких дней после рокового воссоединения, и теперь - где она была? Где она была на самом деле?
Куда делись мертвые?
Куда делась Бастинда?

 Отправлено: 06.01.22 10:18. Заголовок: 5

5

Рейне потребовалось два или три дня, чтобы понять, что Уорра и другие летучие обезьяны подчиняются ей, как будто теперь она была хозяйкой замка.
- Я не Бастинда, - напомнила она Уорре, после того как он спустился из комнаты няни, где незаметно менял ей постельное белье.
- Разве я этого не знаю, - сказал он ей, но вежливо.
- И я не мой отец.
- Знаешь, ты очень похож на своего отца
- Я его не знаю. Я совсем его не знаю
- Видишь ли, он тоже всегда так говорил о своей матери. Отрицание семейного сходства; это семейная черта.
- Уорра, - сказала она, - что мы будем делать?
- Уорра, - ответил он, - разве ты не видишь? Это зависит от тебя
- Я ребенок, ради любви к Озме!
- А я летающая обезьяна. Я не был рожден ни для того, чтобы летать, ни для того, чтобы говорить, но твоя бабушка Бастинда развила во мне обе способности. Я патриарх в ряду созданий, которые не существовали бы без вмешательства вашей семьи. Теперь я не могу долететь отсюда до корыта, но я воспользуюсь своим языком, чтобы высказать тебе свое мнение. Ты должна сама решить, как использовать свои таланты.
Она надулась на него.
- Это звучит как девиз каждой улучшающей проповеди, произносимой любым учителем в школе Святого Проуда. Ты мог бы читать там лекции.
- Не издевайся надо мной. Как я могу решить за вас, что делать дальше? Я прожил пятьдесят лет в этом поместье и не обучен ситуационному анализу, - Он протянул ей простыни и кивнул подбородком в сторону того места, куда она должна их принести, - Дитя горя, - добавил он, - разве ты не видишь? Теперь ты главная. Нор мертва, а Лев выведен из строя. Лир ушел, и Кендл ушла, и милая старушка Няня чувствует себя бодрее, чем обычно, но она еще не готова возглавить кавалерийскую атаку. Типт кажется достаточно разумным, но он не член семьи. И маленькие люди, похоже, думают, что они приехали на курорт для отдыха, - Он фыркнул, - По-моему, они могли бы сами застилать себе постель по утрам
- Мне очень жаль, - сказала она, - Я тоже устала
- Я уверен, что ты устала. Смирись с этим. Есть работа, которую нужно сделать.
- Могу я подняться в то, что раньше было комнатой Ведьмы?
- Я же говорил тебе. Теперь это твой замок. Ты можешь идти, куда хочешь.
Итак, после обеда Тип и Рейна, сопровождаемые Таем, последовали указаниям Уорры и нашли лестницу, ведущую к тому, что раньше было комнатой Ведьмы, на вершине изогнутой лестницы в юго-восточной башне.
Летучие обезьяны, которые жили в основном в хозяйственных постройках, но занимались элементарным домашним хозяйством, судя по всему, только вытирали здесь пыль раз или два в год. Комната выглядела так, как будто ее хранили как своего рода помещение для ведьминых кабинетов или, возможно, как мемориальную камеру, чтобы вызвать слабые слезы у любого паломника, способного отважиться на путешествие. Хотя до сих пор никто так и не появился.
Комната была широкой и круглой, достаточно широкой в окружности, чтобы провести танцевальный конкурс, если убрать мебель. В центре комнаты пол был ровным, но с нескольких сторон, на несколько ступенек выше, тянулось что-то вроде мезонина или галереи, самое низкое под одним большим окном комнаты, выходящим на восток, выше с другой стороны. Возможно, первоначально это был оружейный склад, и эти каменные площадки предназначались для выкладки копий. Очевидно, Бастинда использовала комнату для изучения тайн, вытекающих из ее двойных интересов в области естественной истории и нуминозных вопросов.
Огромная ступа пчелиного улья, закрывающаяся сама на себя — в ней, должно быть, было пять тысяч пчел. (Что за песню они пели; должно быть, они свели Ведьму с ума, подумал Рейна.) Мертвый крокодил, маринованный в рассоле, все еще свисал на цепях со стропила. Какой-то шутник, может быть, обезьяна, вставил в глазницы игральные кости, поэтому он смотрел на Рейну и Типа парой синглетов. В плоской папке оказались шестьдесят или семьдесят скелетов летучих мышей, все разные. На жесткой доске они обнаружили полную пасть волчьих зубов, верхнюю и нижнюю, скрепленную проволокой и надписанную спереди назад выцветшим неразборчивым шрифтом. Несколько зонтиков были оставлены открытыми для просушки и к настоящему времени высохли настолько, что их ткань порвалась, оставив только ребра и лохмотья. На одной умбреле пауки соорудили паутину между каждой стойкой. Это было жутко и чудесно одновременно, и напомнило Рейне о ее давней жажде мира пауков.
Огромное окно было похоже на паутину, через которую можно было заглянуть в страну Оз.
- Колекции, - подумала Рейна, - Мое место здесь.
Может быть, Уорра прав. Может быть, во мне действительно есть что-то от моей бабушки. Сколько себя помню, я всегда лучше прислушивался к животным, чем к любому другому человеку. Хотя во мне нет магии, и я не могу понять, что они говорят.
- Вот круглый шар, я думаю, немного зеркальный, - сказал Тип, вытирая пыль тряпкой. Он стоял на столе в центре комнаты, - Я сомневаюсь, что это декоративный шар для созерцания. Похоже, она не занималась внутренней отделкой такого рода
- Я не уверена, что хочу на это смотреть, - сказала Рейна, - Мне никогда не нравилось смотреть на себя.
- Нас двое. Но мы пришли посмотреть, что здесь есть. Не думаешь ли ты, что нам стоит попробовать?
Она ходила по комнате, изучая предметы не только глазами, но и пальцами и носом. Он ждал, прислонившись к стоячему столу и скрестив руки на груди.
Рейна нахмурилась, но не на него, а продолжая размышлять.
- У обоих моих родителей есть свои странности — может быть, именно это их и сблизило. Моя мама может видеть настоящее, - сказала она, - Я думала, она имела в виду, что может узнать, когда я собирался стащить булочку из кладовой в Незер Хау. Но какая мать не может этого сказать? Теперь я думаю, что она имела в виду что-то другое. У нее была — у нее есть — некоторая способность понимать настоящее. Вероятно, это влияет только на тех, кого она любит или о ком заботится. Она могла бы сказать, если бы мой отец уехал на охоту на неделю, что он почти дома. Это просто интуиция, или это особый вид видения?
Он ждал. Он знал, что она разговаривает в основном сама с собой.

- А мой отец? Он мало говорил об этом, но моя мать рассказала мне. Раз или два он мог заглянуть в прошлое. Он увидел изображение своих родителей — Бастинды и Фиеро — вместе. Не раз — как видение. Он думал, что это просто его воображение, что он пытается придумать отношения между ними, чтобы убедить себя, кем были его предки. Но он мог видеть немного больше, чем это, сказала мне моя мать. Она рассказала мне о том, что случилось незадолго до моего рождения, когда Лир принес высушенные лица человеческих существ...
- Не надо, - сказал Тип, поморщившись.
- Неужели это сложнее, чем сушеный крокодилос?
- На самом деле, да.
- Лир привел их на ферму, где я скоро должна была родиться. Он развешивал их на деревьях, а моя мама играла на домингоне. Он увидел, что у них есть истории, что они могут говорить, если их зачаровать, и моя мать наложила на них заклинание, чтобы они пришли в настоящее и рассказали о красоте своей жизни, я думаю, она так сказала. И это свидетельство здравомыслия, самосознания помогло снять личину человека со старой принцессы Настои из Скроу, и она умерла так, как хотела, как Слон, которым она была за своей личиной.
- Может быть, пение твоей матери — память о твоем отце — пробудило в тебе потерянную Бастинду. Пока ты была в утробе матери.
- Может быть, ты веришь в зубных фей? Или дракона времени?
- Так ты не хочешь заглянуть в шар? Что, если в твоих глазах есть хоть капля таланта, присущего твоим родителям? Это сделала твоя бабушка?
- Мне невыносимо видеть настоящее, если оно связано с пытками моего отца. Я не могу. Мне невыносимо видеть прошлое, на случай, если оно связано с тем, что его убили. Мне невыносимо видеть, как моя мать убегает из этого дома бедствий. Я предпочитаю, чтобы моя маскировка слепоты длилась немного дольше.
Он спросил тихим голосом:
- Ты можешь вынести, если увидишь себя обнаженной? Или я?
Она резко посмотрела на него на случай, если он был сексуален. Но он имел в виду это более искренне, глубже, чем это.
- Я не знаю, - наконец ответила она, - Что, если у меня действительно есть талант, и он не принадлежит ни Лиру, ни Кэндл, а мой собственный? Что, если я смогу видеть будущее? Я не думаю, что хочу знать
- Ты можешь жить, не зная?
Она чуть не рассмеялась.
- Я прожила, ничего не зная, большую часть своей жизни. Разве это не то, в чем мы все так хороши? Это самая легкая часть.
Так что они не смотрели в хрустальный шар, ни один из них, Рейна по убеждению и Тип из уважения. Вместо этого Тип открыл ставни с одной стороны широкого окна. Из окна, выходящего на запад, подальше от ветра с Нобблхед-Пайк, открывался вид на долину, из которой они поднялись. Они могли видеть разрушенный пень Красной Ветряной Мельницы и долину, где скрывалась Верхняя Фанарра. Через провал в горном горизонте, вероятно, скрывающий путь их прибытия, они могли видеть, где должна начинаться равнина реки Винкус. И где-то там, внизу, бобровая плотина, где свекровь Люлиабы ждет, когда они вернутся с кораблем, чтобы отвезти ее в будущее.
Перед уходом они вяло поискали магические принадлежности, но смогли лишь представить себе отрывки из пантомимы о Милой Лурлин и Принеле, ее помошнице. Что они ожидали обнаружить? Волшебные палочки? Они нашли ощетинившийся пучок рогоза, у которого волшебным образом все еще был мех, но в этом и заключалась вся магия. Чего еще они могли бы пожелать? Какая-нибудь выцветшая брошюра по практической магии, которая поможет собрать хорошую порцию терча или гармо вместо бесконечных салатов? Закупоренный флакон с нюхательной солью, который мог бы оживить Трусливого Льва во что-то вроде его обычного рычащего, но стойкого "я"? Они ничего этого не нашли. Единственной волшебной вещью, в которой они были уверены, была хрустальная сфера на подставке с резными драконами посреди комнаты, и этого волшебства было слишком много. Им пришлось бы прокладывать себе путь без этого.
В суматохе такого количества зоологии животных они почти забыли о Тае. Сначала они не могли найти выдру, а потом Тип засмеялся и показал пальцем. Тэй каким-то образом подпрыгнул и приземлился на спину летящего крокодилоса. Зеленая рисовая выдра раскачивалась взад-вперед, бросая вызов гравитации, устраивая для себя скромную маленькую карнавальную прогулку.
- Иди сюда, псих, - сказала Рейна, и Тай подчинился.
- Это попытка понять, на что может быть похож полет на метле, - сказал Тип, - Тебе тоже стоит когда-нибудь попробовать. Если твоя мама вернется с этой метлой. Если Уорра прав, и я должна взять на себя ответственность, подумала она, тогда я должна решить, что делать.
В тот вечер, после того как няня легла спать, она созвала совет. Из летучих обезьян только Уорра сидел внутри. Бррра уговорили, а затем запугали, чтобы он покинул свою кладовую, а Жевун и гном заставили себя взобраться на край буфета, чтобы лучше видеть. Рейна занял одну сторону круглого стола, Тип напротив нее. Элли и Искинаари взгромоздились на табуреты, завершая раунд.
Их было восемь.
Тай играл с пыльной мышью под большим столом.
Они казались маленькой и ослабленной группой, слишком истощенной, чтобы провести большую часть кампании. Это не могло иметь значения. Больше никого не было, даже если все, что они делали, это думали.
- Мы не можем оставаться здесь в таком состоянии, - сказала Рейна, - Не из—за угрозы для нас - угроза сейчас повсюду. Мы не можем остаться, потому что остаться - значит позволить случиться еще большему количеству худших вещей. Остаться - значит сдаться
- Мы сдались, - сказал мистер Босс, взявшись за руки с Малышкой Даффи.
- У нас нет. Не так ли? - спросила его жена, - Ну что ж, мы отказались от Часов, да, вот и все. Но мы не отказались друг от друга.
- В том-то и дело, - сказала Рейна, - Мы же не отказались от моего отца, верно? Или защищать ту или иную сторону от более яростной атаки, чем когда-либо?
- Подожди минутку. Какую сторону ты собираешься защищать? - спросила Малышка Даффи, размахивая шляпкой, привлекая внимание.
- С любой стороны, - сказала Рейна.
- Это безумие. Ты сумасшедшая, - сказал мистер Босс, - Она сумасшедшая, - сказал он своей жене.
- Послушай ее минутку, - сказал Бррр, выходя из своей летаргии.
Рейна говорила так медленно, как только могла, прокладывая себе путь, как канатоходец, через свои мысли, чувствуя их за мгновение до того, как произнести слова.
- Мистер Босс. Ты никогда не проявлял никакой лояльности ни к Озу, ни к Стране Манчкинов. Какая вам разница, кого мы защищаем?
- Если я не проявил лояльности ни к тому, ни к другому, зачем защищать? - парировал он, - Пустая трата усилий. Я проявил верность Часам, потому что моя работа состояла в том, чтобы содержать их в чистоте тикток как дом и гавань для Гриммуатики.
- И Часы утонули, так что это бремя снято с тебя. Тем временем книга украдена и вот-вот нанесет ущерб, серьезный ущерб, какой бы фракцией она ни была захвачена. Разве это не часть твоей работы?
- Я уволился. Я должен был следить за книгой, когда ее мне вручали, чтобы она была в безопасности. Но мой работодатель сбежал от меня, оставив товар у меня в руках. Как бы то ни было, я отдал книгу Лиру. Теперь это его проблема.
- Но это моя точка зрения. Книга небезопасна. Она на свободе, в чужих руках — в чьих бы руках она ни находилась, это чужие руки. Мы не можем оправдать себя необходимостью не допустить, чтобы это причинило вред кому бы то ни было — с любой стороны — ущерб может быть огромным.
- После того, как ты закончишь школу Святого Проуда, - сказал Уорра, - поступи в юридическую школу
- Не будет школы Святого Проуда, если книга у Момби и она сможет пытать моего отца, чтобы он расшифровал ее для нее. Если он в состоянии. Или, может быть, будучи такой могущественной, Момби сможет сама расшифровать кое-что из этого.
- Ты могла бы прочитать это, - сказал Тип Рейне, - Ты мне сказала.
- Да, хорошо, - сказала Рейна, - я тогда только училась читать. Не имея истории других писательских работ, которые могли бы меня затруднить, я справилась. Удачные догадки.
- Это у нее в крови, - сказал Уорра, указывая на Рейну, - Мне сказали, что Бастинда могла прочитать это сразу. Она использовала это, чтобы помочь мне говорить.
- Ты права в одном, - сказал гном Рейне, - Я никогда не связывался с политическими или религиозными кланами. Никогда не заботился об этом. Но я полагаю, так как моя жена — жевун, и наши дети будут частично жевунами...
- Не хочу преподносить тебе никаких сюрпризов, дорогая, но я так далеко ушла от перемен, что больше похожа на гнома, чем ты, - сказала Малышка Даффи.
- Наши символические дети, - сказал он ей, - Дети вашего родного города в Центре Мунка. Ты признался в любви к своей запятнанной земле. Ты убедил меня присоединиться к тебе, где бы ты ни был. Если ты на этой стороне, то и я тоже
- Я тоже люблю тебя, утенок. Хотя то, во что превратилась Страна Манчкинов, позор. Чертовски жаль.
Лев вертел головой то в одну, то в другую сторону, словно не совсем веря в то, что услышал. Гном и Маленькая Даффи держались за руки.
Тип сказал:
- Ну что ж, я побывал в Стране Оз и в Стране Манчкинов-отступников, и мне кажется, что ни один народ не владеет землей, на которой он живет. Они принадлежат земле. Земля кормит их, выращивая пшеницу и тому подобное в Корзине с кукурузой в Манчкинии или выращивая их на лугах для выпаса скота на сельскохозяйственных участках Гиликина. Или выращивать их изумруды в шахтах в Гликкусе, или в их продуваемых всеми ветрами пампасах или степях на широких лугах к востоку отсюда, которые я никогда не видел, но которые поддерживают культуру лошадей скроу и других племен.
- Ерунда. Естественная география может быть гостеприимной — или нет, — но человеческая история требует географии, - утверждал Лев, - Любовь к природе - это хобби для умственно неполноценных. История превосходит географию. И поэтому вы не можете винить жителей Манчкинии за то, что они защищаются, какими бы жестокими это их ни делало.
Элли до сих пор молчала. Она забарабанила одной рукой по столешнице, а другую положила на бедро. Никто из них, конечно, никогда не видел ее маму Анну, на которую она жаловалась, но Рейна догадалась, что Элли сейчас очень похожа на свою мать.
- Знаете, я тоже повидала немало страны Оз, - сказала она, - и, насколько я понимаю, любить какую-то ее часть, не любя все это целиком, - это полная чушь. Не то чтобы я особенно влюблена в кого-то из страны Оз в этой поездке, заметьте. Но в моем сердце есть сокровищница песен, и я могу вызвать привязанность к чему угодно, просто немного сосредоточившись. Хотите, я спою?
- Нет, - сказали они все.
- Очень жаль, - ответила она и встала.
Она напела около четырех строк.
О прекрасное для просторных небес,
Для янтарных волн зерна,
Для величеств пурпурных гор
Над плодоносящей равниной…
Маленькая Даффи уже была в слезах. Мистер Босс закатил глаза к небу и заткнул уши. Искинаари пробормотал Рейне:
- С какой она радуги?
- Пусть она продолжает, - сказал Тип, у которого здесь не было власти, но они повиновались ему из вежливости. В конце концов, он был гостем.
Америка! Америка!
Бог излил на тебя свою благодать,
И увенчай свое добро братством
От моря до сияющего моря!
- Опять эта морская тема, от нее мне хочется вздрогнуть, - сказал Бррр.
- Добро всегда увенчивается, не так ли? - сказала Маленькая Даффи, - Аргумент в пользу королевской власти.
- Что такое америка? Часть той игры, в которую играли мальчики-красотки, шамерика? - спросил мистер Босс.
- Это другое название Канзаса, - сказала Элли.
- Я думала, ты ненавидишь Канзас, - сказала Гусыня.
- Позвольте мне сказать свое слово, если вы готовы к этому. Или я спою следующий куплет.
- Мы готовы, мы готовы
- Каждый имеет право любить землю, которая дает ему все необходимое для жизни, - сказала Элли, - Это дает им красоту, на которую можно смотреть, и еду, которую можно есть, и соседей, с которыми можно ссориться, а затем в конечном итоге жениться.
Но я думаю, что теперь, когда я увидела немного больше Америки и намного больше страны Оз, ваша собственная преданность своей знакомой родине должна вдохновить вас на то, чтобы другие люди тоже воспринимали свою родину как прекрасную.
Вот что поется в песне. Вот почему я ее спела. С пурпурных гор не видно сияющего моря...
- Я надеюсь, что нет, - сказал Лев, - Ты бы просто сдался.
Рейна сказала:
- Я ничего не знаю о горном и морском бизнесе. Но я полагаю, что мы говорим примерно об одном и том же. Гораздо важнее попытаться остановить то, что может вот—вот произойти, каким бы путем это ни пошло - потому что для кого-то это того стоит. Бобровая плотина стоит чего-то для бобров, приют - для озерного существа, которое его построило, насест - для курицы, болото - для болотного существа. Как для моего отца.
- И это место для меня, - сказал Уорра, - хотя Киамо Ко не помешало бы немного больше центрального отопления.
- И все же мы собираемся решить, что делать? - спросила Рейна, - Вот почему мы пришли сюда, чтобы посидеть вместе несколько минут.
Искинаари сказала:
- Ну, Уорра слишком стар, чтобы куда-либо летать.
- Говори за себя, - ответила летающая обезьяна, но признала, что у него есть обязательства перед няней, которые не позволят ему покинуть свой дом в горах.
- Должны ли мы разделиться на группы? Одни в Изумрудный город, одни на Территорию Колвена и попытаться как-то перехватить Гриммуатику? - спросила Искинаари, - Прости, Рейна, но я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.
- У меня еще нет плана. Мы работаем над этим вместе.
- Я не собираюсь возвращаться в Страну Манчкинов, большое вам спасибо, - сказала Элли, - Не забывайте, что о моей голове есть приказ о казни
- Мои соотечественники вели себя с тобой ужасно, - согласилась Малышка Даффи, - Но не будь с ними сурова, дорогая. Они находятся в таком сильном стрессе, захваченные Озом. Теперь, что касается схем. Лично я совершенно не заинтересована в том, чтобы когда-нибудь снова посетить Изумрудный город. Кто когда-нибудь уделит мне там время, если сыновья ИГ и Гиликина умрут в бою против моих соотечественников?
- Против Животных, - поправил Лев, - Но замечание принято. Настроения хороши за круглым столом, но как только вы решите спуститься с этой высокой вершины, вам придется сделать выбор в ту или иную сторону.
Таково человеческое состояние.
- Я знаю, - добавил он, - А я Лев. Та же разница.

Мы поспим, - сказала Рейна.
Она снова заснула, а потом услышала голос, но с трудом могла разобрать, что он говорил. Она наполовину проснулась и при лунном свете перевернулась, чтобы посмотреть, нет ли там крота или, может быть, золотой рыбки, вынырнувшей из аквариума в подвалах. Единственное, что она видела, был радужный шелк, его обычный блеск был еще ярче на фоне сумрака горной ночи поздним летом.
Она осторожно подошла к Типу, стараясь не потревожить его, и, едва зная, что намеревается, вернулась по тем же ступеням, что и днем, и поднялась по лестнице в комнату Бастинды.
Вприпрыжку приближалась кривозубая осень. Луна-шакал собирала свои очертания на небе. Рейна слышала, что созвездие появлялось только раз в поколение или около того. Оно длилось недолго, но пока оно длилось, крестьяне и рабочие считали его временем опасностей и возможностей.
Без Подсказки, которая наблюдала бы за ней, у нее была другая смелость. Она со скрипом открыла ставни большого окна Ведьмы с обеих сторон, и луна шагнула сквозь паутинную резьбу в комнату.
Топот каблуков заставил ее обернуться. Тай появился из ниоткуда. Должно быть, он почувствовал, как она двигается ночью. Она улыбнулась ему — и почти могла поклясться, что он улыбнулся в ответ. Хотя у дикого существа нет улыбки, которую мы могли бы распознать.
- Посмотри в сферу, - сказал Тай.
- Ты не можешь говорить, - сказала она, не встревожившись; она поняла, что ходит во сне.
- Я знаю, - сказал Тай, - Мне жаль. Посмотри в зеркало.
Потому что это не было кошмаром, и потому что на нее снизошло спокойствие, она не боялась смотреть. Она потерла поверхность шара и подышала на него, чтобы он заблестел. Лунный свет помогал, переходя от одной сферы к другой. Тай подскочила к столу и вплелась, почти как змея, вокруг резных ножек подставки.
Первоначальное ощущение было плоским — больше похоже на заглядывание в иллюминатор, чем в аквариум. Она вспомнила, как однажды уставилась на страницу в Гриммуатики, когда на стеклянном кружке была изображена неопознанная фигура, указывающая на нее. Пытаюсь сделать вывод из того или иного сообщения. Она оставила это воспоминание позади и наклонилась ближе.
Сначала она ничего не увидела, только движущиеся пятна. Облака видны из-под поверхности озера, как если бы вы были рыбой. Или это могли бы быть облака, видимые сверху, подумала она, если бы вы были существом, которое не было привязано гравитацией ко времени и месту, в котором вы родились, и если бы вы могли подойти откуда угодно, увидеть что угодно.
Покрытый молью ватин разлетелся в стороны, как краденый сахарный песок, проданный в День скандала. Она начала сосредотачиваться.
Потребовалось мгновение, чтобы понять, что она изучает что-то из того, о чем болтала Элли. Горы страны Оз встали первыми — не как на карте, расплющенные и нарисованные, а построенные в миниатюре, словно из сдобного теста. С большого расстояния горы видны раньше всего; они являются первым лицом мира. Она могла видеть страну Оз так, как Элли сказала, чтобы увидеть ее в песне, все сразу: гора Рансибл на севере, возвышающаяся, как королевский холм, малолюдная и помпезная; и Великие Кельсы в их скимитарной кривой, изгибающиеся вправо, а затем под углом влево, к югу, смягчающиеся. Она могла видеть, что Келы-Квадлинги и Венды Хардинги были просто меньшими двоюродными братьями Великих Келов, и что Мадлен и Суконные Хилы были троюродными братьями, которые переехали из города, чтобы снять небольшую комнату. А Скальпы, наверху, в Гликкусе, были верховными епископами всего этого дела, в своих изумрудных коронах, хотя, конечно, она не могла видеть изумруды.
Изображение изменилось. Угол лунного света осветил серебро, сияющее на воде, и затем она смогла увидеть восемь или десять королевских озер страны Оз, нарисованных так аккуратно, как мадам Чортлбуш могла бы сделать на карте. Длинный посеребренный лист Тихого озера в центре, родовой бассейн страны Оз; неподалеку - черная и смертоносное Мертвое озеро. Кое-где виднелись бирюзовые озера, щедрость которых зависела от горных стоков: озеро Чордж в Гиликине, Моссмер и Илсуотер в Манчкинии, а также изменчивое озеро на Тысячелетних лугах на дальнем востоке Келса. Движущееся озеро, о котором она слышала, приходило и уходило по своему собственному выбору, притягивая тысячи степных зверей, как магниты, туда и обратно к своей железной воле.
Еще одно смещение морды шакала луны, указывающее на леса страны Оз. Большая часть страны Оз была лесами, начиная от зарослей северной дикой природы, Великого леса Гиликин, и заканчивая практически каждым склоном и долиной в горных или пологих районах. И посмотрите, шелестящее изобилие западной корзины с кукурузой, аккуратно управляемый лоскутный кузен диких трав востока. Посмотрите, как болота Страны Квадлингов являются влажной почвой для сосен Великого леса Гиликин в полутора тысячах миль к северу.
Она вгляделась в склоны ниже Киамо Ко, чтобы посмотреть, видны ли Пять озер вокруг Незер Хау. Неохотно, как застенчивые рыбы, они подмигнули ей. Но это был сон, и, как и у всех снов, у него были некоторые условия. Одна из них заключается в том, что она не могла настаивать на большем, чем это дало бы. Она не могла сосредоточиться сильнее или силой желания привести мир к большему разрешению. Хотя она думала, что сможет даже найти добрую рукоять самого Незер Хау, она не могла сделать это яснее. Она не могла видеть дом. Она не могла видеть свою мать. Она просто не могла видеть свою мать.
И она никого не могла видеть, поняла она, ни человека, ни Животного, ни животного. С высоты ангела, казалось, не было никаких признаков занятия этой огромной текстурированной сложностью. Даже не город — даже не Изумрудный город, который она, возможно, ожидала увидеть цветущим в центре страны Оз, как большая пульсирующая пчела, жалящая живой организм или высасывающая его сладость.
Затем, даже во сне, ее разум вспомнил карту, которую они с Типом нашли в магазине в Шизе тем дождливым днем. Она вспомнила историю о Типе и его путешествии в Эв, из страны Оз через смертоносные пески, и о печати шела на левом краю карты, за Внешним Винкусом. Она поднялась на цыпочки, чтобы заглянуть за пески к северу от горы Рансибл и к югу от Страны Квадлингов. Она повернула лицо, пытаясь заглянуть за пески к востоку от Тысячелетних Лугов. Но луна-шакал не стала бы пропускать свой свет через стекло под таким косым углом. Она могла видеть только то, что он ей покажет.
Как будто она причинила миру зло своим любопытством, картина страны Оз начала уменьшаться, погружаясь все глубже. Но потом она поняла, что диорамический взгляд был не менее особенным, просто меньше, просто другого размера.
Он занимал скромный сегмент шарообразного стекла, похожий не более чем на кусочек цветной яблочной кожуры, наклеенный на орнамент из Лурлинемаса, оставляя остальное неизвестным, необоснованным. Так много неизвестного.
Облака начали надвигаться. Она догадалась, что ее сон вот-вот закончится, и задалась вопросом, нужно ли ей спуститься обратно вниз или она тоже может просто плыть по течению, как облака, и позволить сну разбудить ее в постели, когда захочет. Но облака немного закружились и рассеялись, и она посмотрела еще раз на всякий случай.
Все, что она видела, было ее собственное лицо. Это лицо, в которое она едва осмеливалась вглядываться. Она узнала выступающие скулы от Кэндл, жесткие, густые, струящиеся темные волосы от Лира. О, что это был за сон! Потому что она видела себя зеленой, зеленой, если вы могли в это поверить.
Она рассмеялась над дарами зрения и слепоты и повернулась, чтобы уйти.