Форум Изумрудного города

Моя статья «СОПОСТАВЛЕНИЕ РЕДАКЦИЙ СКАЗКИ «ВОЛШЕБНИК ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА» А. М. ВОЛКОВА: ПОСЛЕПУБЛИКАЦИОННЫЙ ЭТАП ДОРАБОТКИ ТЕКСТА», написанная на основе первой части давней статьи «Метаморфозы текста» с исправлениями и дополнениями по материалам архива Волкова, вышла в сборнике «Детская книга в цифровую эпоху: сборник трудов по материалам Всероссийской с международным участием научно-практической конференции (Томск, 2–3 декабря 2021 г.) / Томский государственный педагогический университет; ред. колл.: Т. В. Галкина, М. В. Курышева, М. Л. Левченко, Е. К. Макаренко, Н. А. Мёдова, Е. А. Полева, Е. А. Сафонова. – Томск: Изд-во ТГПУ, 2022. – 298 с.» – с. 8–19.

* * * * *

УДК 808.1
ГРНТИ 17.82.93

СОПОСТАВЛЕНИЕ РЕДАКЦИЙ СКАЗКИ «ВОЛШЕБНИК ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА» А. М. ВОЛКОВА: ПОСЛЕПУБЛИКАЦИОННЫЙ ЭТАП ДОРАБОТКИ ТЕКСТА

COMPARISON OF THE DIFFERENT EDITIONS OF FAIRY TALE «THE WIZARD OF THE EMERALD CITY» BY A. M. VOLKOV: POST-PUBLISHING STAGE OF TEXT REVISION

Л. А. Григорян¹

¹ФГБУН «Всероссийский институт научной и технической информации Российской академии наук (ВИНИТИ РАН)», г. Москва, Россия

Ключевые слова: детская литература, сказки А. М. Волкова, сравнение редакций, текстология
Key words: children's literature, A. M. Volkov's fairy tales, comparison of editions, textology.

Аннотация. Рассматриваются и сопоставляются различные редакции сказки «Волшебник Изумрудного города» А. М. Волкова. Сделана попытка реконструировать причины некоторых внесенных автором изменений в текст сказки.

1. Первая редакция (1939)
Известны пять различных редакций «Волшебника Изумрудного города». Первая публикация вышла в 1939 году в издательстве «Детиздат» и была наиболее близка к первоисточнику — сказке Л. Ф. Баума «Удивительный Волшебник из Страны Оз» (1900), которая, как известно, была положена А. М. Волковым в основу собственной сказочной повести.

Однако в издании 1939 года уже имелось немало расхождений с текстом Баума, позволяющих считать сказку Волкова не просто переводом, а литературной переработкой произведения-оригинала.

Так, Волков написал три собственные главы о приключениях героев («Элли в плену у Людоеда», «Наводнение» и «В поисках друзей»), а главы о Воюющих деревьях и о Фарфоровой стране полностью исключил, посчитав, что они затягивают повествование. В ходе работы над черновиком Волков в личной переписке просил С. Я. Маршака дать оценку, органично ли новые главы вписались в ткань сказки [1, с. 98; 2, с. 253]. Нареканий со стороны Маршака не последовало [1, с. 98–99; 2, с. 261].

Кроме того, Волков, очень любивший придумывать звучные имена, не только переназвал по-своему основных героев сказки, но и добавил личные имена нескольким безымянным персонажам.

Так Дороти превратилась в Элли, Волшебник Оз — в Джемса Гудвина, Глинда стала Стеллой, дядя Генри и тетя Эм — дядей Джоном и теткой Анной, Жевун Бок — Кокусом, Злая Ведьма Востока получила имя «Гингема», Добрая Волшебница Севера — «Виллина», Злая Ведьма Запада — «Бастинда»... Любопытно, что в американской литературной критике встречались упоминания, будто волковские герои получили «типично русские имена».

Помимо вышеперечисленных заметных изменений Волков внес в текст множество мелкой правки на уровне отдельных абзацев, предложений, слов. И именно эти, казалось бы малозначимые, штрихи по-настоящему изменили облик сказки, сделали ее более эмоциональной, более понятной и близкой советскому читателю-ребенку.

Прежде всего, был усилен мотив верной и бескорыстной дружбы, исправлены некоторые этически недостоверные моменты. Так, Волков не стал наделять Элли безразличием баумовской Дороти к заветным желаниям ее друзей: имевшееся в американской сказке размышление девочки — «лишь бы ей вернуться домой, и тогда будет не столь важно [...], получил ли Дровосек сердце, а Страшила мозги» — в тексте Волкова убрано. Сам Волков назвал это «вытравливанием мещанской морали» [1, с. 98; 3].

Исчезли многие шероховатости текста, характерные для раннего Баума логические неувязки и несуразицы. К примеру, волковская Виллина, в отличие от своего прототипа, не ставит себе на кончик носа повернутую вверх ногами остроконечную шляпу, чтобы та превратилась в грифельную доску и т.п.

К сожалению, при этом пострадал специфический баумовский юмор. У Баума есть эпизод, где Дороти расписывает Страшиле, как пыльно и серо в ее родном Канзасе. А когда Страшила наивно спрашивает, зачем же она мечтает вернуться в такое скучное, блеклое место, девочка упрекает его в нехватке мозгов. Страшила Баума делает вывод: Канзасу повезло, что у людей есть мозги, иначе там не осталось бы ни одного жителя, все переехали бы в более живописные края. Однако волковский Страшила этой финальной реплики не произносит, а пускается в рассуждения о том, что такое дом.

Уже в этой, самой первой редакции сказки появились расхождения в географии чудесной страны и в цветовой принадлежности ее регионов. В частности, баумовская Красная страна Кводлингов превратилась у Волкова в Фиолетовую страну Болтунов, хотя по Бауму Фиолетовый регион располагался совсем в другом месте. Объясняется эта замена вероятно тем, что в Советском Союзе тридцатых годов словосочетание «Красная страна» могло вызвать однозначно политические ассоциации, для сказки такого рода неуместные, а для автора опасные.

В позднейших редакциях «Волшебника Изумрудного города» цветовая и географическая неразбериха продолжилась. Топонимы вида «страна Востока» и т.п. были окончательно вытеснены цветовыми вариантами: «Голубая страна» и др., а в продолжениях сказки само расположение стран было смещено с основных направлений компаса (восток, запад, север, юг) на второстепенные (юго-запад, северо-восток и т.д.). Зато для проблемы Красной страны отыскалось удачное решение: в редакции 1959 года страна Болтунов уже именуется Розовой. Впрочем, фиолетовый цвет в этой версии книги снова оказался не там, где у Баума, доставшись в итоге Мигунам, чья страна, по Бауму, была Желтой (и оставалась таковой в довоенных версиях волковского «Волшебника»).

2. Вторая редакция (1941)
В начале 1941 года в «Детиздате» вышла вторая редакция сказки. Ее часто (и ошибочно!) считают идентичной версии 1939 года. На самом деле уже тогда Волков внес косметическую правку, из которой наиболее заметным стало упоминание странного рациона Гингемы, питавшейся змеями, лягушками, пиявками и пауками, и налагавшей соответствующую дань на подвластных ей Жевунов. В редакции 1939 года злая тетка невесты Железного Дровосека обещает Гингеме, как и у Баума, двух баранов и корову, чтобы та расстроила предстоящую свадьбу. В тексте 1941 года упомянуто иное вознаграждение: корзина пиявок.

Появление надписи «Меня нет дома» на двери домика Элли — тоже новшество версии 1941 года.

К числу прочих различий можно отнести единичное упоминание титула «Фея Убившего Домика» помимо привычного «Фея Убивающего Домика», а также хитрость Элли в период рабства у Бастинды, когда девочка догадалась при уборке кухни разливать по полу воду, тем самым отпугивая колдунью (смертельно боявшуюся воды) и получая несколько часов передышки в тяжелой работе.

Диалог Железного Дровосека со Страшилой о том, долго ли длится год, и об умении считать — впервые появился именно в редакции 1941 года. Среди обличий, какие будто бы может принимать Гудвин, упоминается крот (в издании 1939 года и в раннем черновике был назван кот). Имелось также множество мелких смысловых изменений, пунктуационная правка и отличия в художественном оформлении книги (например, переработан рисунок Н. Э. Радлова, где Лев борется с гигантским Пауком).

К сожалению, в наше время довоенные издания «Волшебника Изумрудного города» стали настоящей библиографической редкостью. Их совокупный тираж составлял всего 227 тыс. экземпляров [2, с. 270] (не сравнить с многомиллионными тиражами послевоенных изданий) и за прошедшие десятилетия оказался почти полностью утрачен.

3. Третья редакция (1959)
В послевоенные годы Волков многократно пытался добиться переиздания сказки, но получал неизменный отказ (один раз официальной мотивацией послужила нехватка бумаги). В этот период вышли первые зарубежные переводы «Волшебника Изумрудного города» в социалистических странах, однако тираж их был крайне мал. Изменилась ситуация лишь к 1959 году, когда было создано новое издательство детской литературы «Советская Россия».

К долгожданному переизданию Волков решил не только кардинально переработать сказку, но и написать продолжение. В качестве продолжения вначале предполагалось переработать еще одну книгу Баума, чья сказочная серия о Стране Оз насчитывает 14 книг. Однако ознакомление с «Озианой» глубоко разочаровало Волкова; он посчитал, что Бауму удалась лишь первая сказка, а остальные сильно уступают ей в качестве. Поэтому в своих продолжениях «Волшебника Изумрудного города» Волков хоть и использовал отдельные мотивы, почерпнутые в творчестве Баума, но в целом предпочитал развивать собственные сюжеты, весьма далекие от баумовских.

К этому же времени относится начало сотрудничества Волкова с художником Леонидом Владимирским. Л. В. Владимирский создал новые художественные воплощения персонажей волковских сказок, ставшие впоследствии каноническими, а также побудил Волкова внести ряд изменений в текст «Волшебника» и последовавших сказок [4].

Среди прочего, под влиянием иллюстраций Владимирского нос Страшилы, в довоенных редакциях просто нарисованный фермером (так же как уши, глаза и рот), заменен заплаткой. Железную шапку-воронку Дровосека сменила медная. Из описания Тотошки убран эпитет «косматый».

Переработанная версия «Волшебника» с рисунками Владимирского вышла в 1959 году в издательстве «Советская Россия». По сравнению с довоенными редакциями появилось множество отличий.

Девочка Элли из сироты, жившей на воспитании дяди и тетки, превратилась в благополучного ребенка, у которого есть любящие папа и мама.

Ураган, принесший домик Элли в Волшебную страну, стал не просто стихийным бедствием, а результатом колдовства злой волшебницы Гингемы, задумавшей погубить весь род людской. Здесь Волков прислушался к совету знаменитого театрального деятеля С. В. Образцова, полученному еще в 1939 году при подготовке кукольной пьесы по мотивам «Волшебника»: Образцов придерживался мысли, что «Элли не должна случайно попасть в страну чудес, тут должна действовать чья-то злая воля» [5].

Гибель Гингемы получила символическое значение: злая фея пала жертвой собственной ворожбы [2, с. 258]. Виллине же впервые была отведена роль спасительницы человечества, перенаправившей ураган на голову самой Гингемы. Там же появляется упоминание, что Виллина была сильнее Гингемы: в довоенных редакциях прямым текстом утверждалось обратное.

Впрочем, эта авторская находка оказалась логически небезупречной, породив у критиков закономерные вопросы, почему, в таком случае, Виллина не справилась с Гингемой раньше и почему не смогла вернуть Элли в Канзас своими силами, а предпочла отправить девочку к Гудвину по незнакомой стране полной смертельных опасностей.

Другая важная поправка касалась мотива трех желаний. Помощь Гудвина в этой версии «Волшебника» обещана девочке Элли при условии, что она поможет трем существам добиться исполнения их заветных желаний. Таким образом, сюжет стал стройнее и динамичнее, но, с другой стороны, некоторые литературные критики поспешили упрекнуть Элли в эгоизме и небескорыстии [2, с. 259; 3].

Виллина «обзавелась» волшебной книгой. Соответственно, в сюжете впервые появилось предсказание волшебной книги, обещающее Элли помощь Гудвина. Это породило впоследствии еще один логический казус: когда Гудвин улетел на воздушном шаре без Элли, автору пришлось объяснять, что «волшебная книга ошиблась». В довоенных редакциях сказки отправка Элли за помощью к Гудвину была просто добрым советом Виллины, лишенным всяких гарантий.

Сама страна, до этого именовавшаяся страной Гудвина (по аналогии со Страной Оз Баума), начинает всё чаще называться просто Волшебной страной; в поздних редакциях и в продолжениях сказки это именование сделается практически «официальным».

Впервые появилось упоминание гор, окружающих Волшебную страну. В довоенных редакциях Волшебная страна, подобно Стране Оз, была окружена только пустыней.

Заговорил Тотошка, что повлекло за собой ряд изменений в сюжете. В довоенных версиях Тотошка был не только нем, но и по уму явно оставался на уровне обычной собаки, в отличие от разумных сказочных зверей и птиц Волшебной страны — Трусливого Льва, Белки, Аиста, королевы мышей и т.д. Разоблачение Гудвина в тех версиях Тотошка осуществил случайно: погнавшись за крысой, опрокинул ширму, за которой скрывался мнимый волшебник. В тексте 1959 года Тотошка действует гораздо сознательнее, порою принимается рассуждать убедительно и красноречиво, и фактически становится полноценным четвертым спутником Элли наравне со Страшилой, Дровосеком и Львом. У него появляется даже собственное заветное желание: проучить, вернувшись в Канзас, соседского пса — «хвастунишку Гектора».

Получили имена еще несколько персонажей: Страж Ворот был наречен Фарамантом, Длиннобородый Солдат — Дином Гиором, королева полевых мышей — Раминой. Имя Жевуна Кокуса было расширено — он стал зваться Прем Кокус. Трусливый Лев после получения смелости начинает именоваться Смелым Львом (в прежних редакциях эпитет «Трусливый» просто исчезал без замены).

Добавлена забавная сцена с долгими попытками путников докричаться до Дина Гиора, поглощенного заботой о своей бороде (в довоенных редакциях Солдат (будущий Дин Гиор) откликался сразу). Таким образом, Волков придал рассеянности Солдата и его исключительной бороде сказочно-гротескный оттенок.

Безруких Коротышей, населявших гору на пути героев к волшебнице Стелле, Владимирский рисовать отказался, посчитав их внешность неэстетичной [6]. Пришлось Волкову превратить Коротышей в Прыгунов. Замена продолжила тенденцию отхода от баумовской сказочной фантасмагории (восходящей, как считается, к кэрролловской «Алисе») в сторону большей реалистичности. Если Коротыши, не имея рук, атаковали противника оригинальным способом — «выстреливали» собственными головами на непомерно удлинявшихся шеях, то Прыгуны уже были людьми обычного, несказочного телосложения, только большеголовыми и с крепкими кулаками.

Впрочем, рудимент прежних версий сохранился вплоть до самых поздних редакций «Волшебника»: уцелела реплика «Вот как это делается у нас [Коротышей—Прыгунов—Марранов]», изначально служившая ответом на вопрос Страшилы, как смогут Коротыши помешать путникам пройти, не имея для драки рук.

Еще одна замена, сделанная при участии Владимирского, за давностью лет обросла легендами. В интервью художник часто вспоминал, что на рисунках Н. Э. Радлова, иллюстрировавшего довоенные редакции «Волшебника», одним из фальшивых обличий Гудвина была Рыба. Дочка Владимирского Ая попросила вместо Рыбы нарисовать Русалочку, художник передал эту идею Волкову [7; 8]; в результате, Рыбу в тексте заменила Морская Дева. Однако ознакомление с довоенными изданиями опровергает эту гипотезу: предшественницей Морской Девы в версиях 1939–1941 гг. была, как и у Баума, Прекрасная Женщина. «Рыбье» обличье у Гудвина тоже имелось, но упоминалось оно лишь вскользь, и благополучно перекочевало из довоенных редакций в версию 1959 года. Получается, эволюция образа будущей Морской Девы шла в обратном направлении: не Рыба сменилась Русалочкой, а Красавица приобрела рыбий хвост.

Ярче показана дружба Элли и ее спутников. В довоенных редакциях, как и у Баума, друзьям не пришло в голову искать Страшилу, застрявшего посреди реки; в тексте же 1959 года они отправились выручать его сразу, едва только высадились на берег [9; 10, с. 50].

Убран оставшийся со времен Баума эпизод, где Дровосек случайно раздавил лягушку. Видимо, Волков посчитал эту сцену излишне мрачной.

Тигромедведи, населявшие лес между Голубой страной и рекой, были превращены в саблезубых тигров. Таким образом, из сказки исчезла одна разновидность животных-гибридов, характерных для творчества Баума, но явно не любимых Волковым. Другой гибрид — Летучие Обезьяны — остались в неприкосновенности.

В сказку добавлен эпизодический революционный мотив в духе советской идеологии. Элли, томящаяся в плену у Бастинды, убеждает кухарку Фрегозу поднять восстание против злой колдуньи. Поколебавшись, Фрегоза соглашается и привлекает к подготовке восстания народные массы Мигунов. Но внезапная гибель Бастинды опережает планы революционеров.

Было сделано множество мелких замен. Исчезло упоминание торчавших из-под домика ног мертвой Гингемы. Был убран тот факт, что Гингема боялась солнца (параллель с боязнью темноты у Бастинды). Местожительством Гингемы вместо обычного дома впервые названа промозглая пещера, переполненная разными отталкивающими и страшными вещами.

Срок правления Стеллы над Болтунами был изменен с «десятилетий» на «века». «Стаж» водобоязни Бастинды — увеличен со ста лет до пятисот.

Исчезли упоминания капора Элли — и эта совершенно незначительная мелочь сразу сделала сказку современнее, а главную героиню — ближе читателю.

Прослеживается стремление Волкова украсить сказку даже в малозначимых деталях. Так, в редакции 1959 года, у мышей, вывозящих Льва с макового поля, нитки привязаны к хвостам; в обеих предыдущих редакциях, как и у Баума, нитки крепились к мышиным шеям.

Замене подверглись заклинания, которые произносят Бастинда и Виллина. Вместо заимствованных у Баума возгласов «хил-ло, хол-ло, хел-ло» и т.п. (которые к тому же требовалось сопроводить странными жестами) Волков ввел волшебные слова, более похожие на детские считалки или скороговорки [11, с. 70; 1, с. 173]: «бамбара, чуфара, скорики, морики, турабо, фурабо, лорики, ёрики» и т.д. Также заменена была присказка Людоеда: в довоенных версиях он восклицал «Эх-охо!», теперь вместо этого появилось словечко «Ба-гар-ра!»

Требование Гудвина к Элли и ее друзьям убить Бастинду, показавшееся Волкову слишком жестоким для детской сказки, было смягчено до условия лишить Бастинду власти над Мигунами любым доступным способом.

О цветовом распределении стран уже говорилось выше. Можно только добавить, что тем самым нарушилась симметрия цветовой гаммы, имевшаяся у Баума. Изумрудный город в оригинале лежал точно посередине между Голубой и Желтой странами (по горизонтали) и между Фиолетовой и Красной (по вертикали): это совпадает с положением зеленого цвета внутри радуги. Более того, достаточно смешать в акварельных красках желтый цвет с голубым — и получится зеленый.

В издании 1959 года сказка впервые была разбита на три части со вступительной главой; этой схемы Волков затем придерживался во всех продолжениях цикла, допуская лишь небольшие вариации (четвертая книга серии насчитывает четыре части, а в шестой вступление расширено до нескольких глав).

Бывшая глава «В поисках друзей» вошла в состав главы «Наводнение».

Одну из ранних своих идей по переработке сказки Волков так и не осуществил. Еще в 1941 году в дневнике Волкова упоминается желание наполнить «Волшебника Изумрудного города» стихами, песенками и новыми приключениями [12; 1, с. 125]. Видимо, война отвлекла писателя от этих планов.

4. Четвертая редакция (1971)
В 1971 году в издательстве «Советская Россия» вышла четвертая редакция «Волшебника Изумрудного города» (в однотомнике со сказкой-продолжением «Урфин Джюс и его деревянные солдаты», выпущенным к 80-летнему юбилею Волкова).

В этой редакции Волков украсил речь Страшилы существенно бóльшим числом забавных оговорок («Поплывем... то бишь, пойдем с нами!» и т.п.) и логических рассуждений. Получили имена еще два второстепенных персонажа: зеленая девушка (служанка в Изумрудном дворце) была названа Флитой, а Предводитель Летучих Обезьян — Уоррой. Личное имя Гудвина — Джемс — представлено в более современной транскрипции: Джеймс.

В текст добавились некоторые реалии из успевших выйти к тому времени продолжений; таким образом, повышалась связность между книгами сказочного цикла [13]. В частности, в сюжет «Волшебника» были «кооптированы» эпизодические упоминания мастера Лестара, впервые появившегося во второй книге цикла — сказке «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» (1963). Добавились две фразы о затаившихся до времени завистниках, недовольных назначением Страшилы на пост правителя Изумрудного города (намек на будущих предателей из «Урфина Джюса»). Было упомянуто самоназвание народа Прыгунов — Марраны; впервые это слово Волков задействовал в четвертой книге серии — «Огненный бог Марранов» (1968). Гора Марранов заменена горным кольцом, что тоже соответствует реалиям четвертой книги.

Новое уточнение топонимики: река, через которую переправлялись путники, направляясь к Гудвину, названа «Большой рекой» (с заглавной буквы).

Любопытной особенностью редакции 1971 года стало почти полное исключение упоминаний слонов: встречавшиеся в тексте несколько раз «слоны» были старательно устранены автором. Например, сравнение гигантского Паука — «он вдвое больше слона» — заменено на «в десять раз больше буйвола». О причинах подобного «слоноцида» поклонники волковских сказок гадают далеко не первый год. Замене не подверглось лишь единственное на всю сказку упоминание слоновой кости.

Одновременно со слонами Волков пытался устранить и носорогов из текстов «Волшебника» и «Урфина Джюса» [14] (впрочем, эту правку издательство внесло только в текст «Волшебника»).

Из финального разговора Железного Дровосека с феей Стеллой, где он раскрывает свои планы на будущее, были исключены слова о намерении Дровосека привезти в Фиолетовый дворец свою невесту. Оставлено было только желание хорошо править Мигунами.

Эта правка соответствует общему настрою сказок Волкова, где тема романтической любви почти не затрагивается, а основное внимание уделено дружбе, взаимовыручке, самоотверженности и любви к родине [15; 9; 10, с. 51]. История Дровосека и его невесты, перешедшая в текст «Волшебника» из сказки Баума, явно не слишком занимала Волкова и была оставлена им без завершения: планы Дровосека вернуться к невесте, озвученные им в ранних версиях второй книги серии, автор тоже подверг сокращению, а в следующих книгах эта тема не поднимается вовсе.

5. Пятая редакция (1973)
В 1973 году в белорусском издательстве «Народная асвета» была опубликована пятая редакция «Волшебника». Ее главное новшество состоит в снятии девочкой Элли серебряных башмачков перед приключением с Людоедом. Этот эпизод призван был подчеркнуть защитную силу волшебных башмачков: стоило девочке их снять, как ее тут же похитил Людоед, и лишь вмешательство друзей спасло Элли от верной гибели.

Внести это изменение автора побудило письмо второклассника Сережи Артюхина, полученное в июне 1971 года; внимательный читатель указал на нестыковку: «как Людоед мог схватить Элли, когда на ее ногах были серебряные башмачки, ведь нельзя было обижать повелительницу серебряных башмачков»? [16]. Волков прислушался к замечанию и внес соответствующую правку [17].

Правда, попутно образовалась новая неувязка: в измененном фрагменте корзинка Элли «превратилась» в сумку, что не согласуется с другими эпизодами книги.

Еще одно смысловое новшество редакции 1973 года: приготовленную Гудвином «смелость» (шипучий квас с валерьянкой) Лев пьет с удовольствием (а не «с гримасой», как раньше). Волков мотивировал это тем, что Лев — «из породы котов, а коты обожают валерьянку» [17].

В настоящее время в России «Волшебник Изумрудного города» регулярно переиздается в редакциях 1971 и 1973 гг., изредка встречаются переиздания редакции 1959 года. Довоенные версии сказки не переиздаются.

6. Черновые редакции (1937 и 1956)
Помимо пяти опубликованных версий «Волшебника», в архиве А. М. Волкова сохранились две черновые редакции — 1937 и 1956 гг.

Первая из них предшествует самой ранней печатной версии 1939 года и содержит некоторые отличия, еще сильнее сближающие ее с первоисточником Баума. Например, фермер Джон тоже малоразговорчив и не смеется, как и его прототип дядя Генри; страна Гудвина противопоставляется цивилизованным странам, и т.д. Любопытно, что уже в редакции 1937 года Бастинда с Гингемой названы сестрами, т.е. Волков на два года опередил западных кинематографистов, впервые воплотивших идею сестринства злых волшебниц в знаменитой экранизации сказки Баума «Волшебник Страны Оз» (1939; режиссер Виктор Флеминг).

Текст редакции 1956 года был подготовлен Волковым для украинского издательства «Молодь», но в печать так и не попал. Эта версия носит промежуточный характер между редакциями 1941 и 1959 гг. (с некоторыми заимствованиями из созданных Волковым пьес на сюжет «Волшебника»), но есть в ней и уникальные отличия — например, Страж Ворот, в прежних версиях безымянный, а в последующих названный Фарамантом, здесь носит имя Труфанос.

К сожалению, формат конференционной статьи не дает возможности остановиться на этих редакциях подробнее.

7. Заключение
В заключение можно сделать вывод, что Александр Волков принадлежал к числу писателей, в высшей степени ответственно подходящих к работе над текстами своих книг и продолжающих совершенствовать их даже после состоявшейся публикации. Можно не сомневаться, что если бы Волков прожил дольше, то знакомый миллионам читателей текст «Волшебника Изумрудного города» продолжал бы меняться снова и снова.

Дневник Волкова дает тому подтверждение. В ноябре 1974 г. писатель делает запись: «Решил перечитать все сказки. [...] исправляю стилистические ляпсусы, отмечаю сюжетные неувязки, которые накопились за 15 лет работы над эпопеей. Всё это я потом использую при работе над новыми изданиями» [18]. К сожалению, подробности этих заметок мы уже вряд ли узнаем.

Литература
1. Галкина Т. В. Незнакомый Александр Волков в воспоминаниях, письмах и документах / Т. В. Галкина ; Том. гос. пед. ун‐т. – Томск : ТГПУ, 2006. – 268 с.
2. Петровский М. Книги нашего детства / М. Петровский. – Москва : Книга, 1986.
3. Митрохина К. Две такие разные волшебные страны. Приключения Дороти Гейл в Советском Союзе / К. Митрохина // Первое сентября. – 2001. – № 82.
4. Владимирский Л. В. Будем путешествовать вместе [интервью художника‐иллюстратора журналу «Мир фантастики»] / Л. В. Владимирский. – Текст : электронный // Мир фантастики. – 2005. – № 11. – URL: http://old.mirf.ru/Articles/art1002.htm (дата обращения: 12.09.2021).
5. Архив А. М. Волкова. Дневник. – Кн. 1. – С. 39–40, 122, записи от 4 марта и 13 ноября 1939 г.
6. Черницына М. Покидая Изумрудный город [интервью Калерии Волковой журналу «Караван историй»] / М. Черницына // Караван историй. 2011. – № 4.
7. Бекичева Ю. Мы в город Изумрудный... / Ю. Бекичева. – Текст : электронный // MyJane. – 19 ноября 2006 г. – URL: https://www.myjane.ru/articles/text/?id=1899 (дата обращения: 12.09.2021).
8. Курий С. И. По дороге из жёлтого кирпича... Ч. 2: «Изумрудный город» А. Волкова / С. И. Курий // Время Z. – 2012. – № 3.
9. Латова Н. В. Чему учит сказка? (О российской ментальности) / Н. В. Латова // Общественные науки и современность. – 2002. – № 2. – С. 180–191.
10. Латова Н. В. Удивительные приключения «Волшебника страны Оз» в России / Н. В. Латова // Детская литература. – 1995. – № 1–2. – С. 49–53.
11. Бегак Б. Правда сказки / Б. Бегак. – Москва : Детская литература, 1989. – 128 с.
12. Архив А. М. Волкова. Дневник. – Кн. 3. – С. 25, запись от 17 апреля 1941 г.
13. Архив А. М. Волкова. Дневник. – Кн. 20. – С. 17, запись от 27 февраля 1970 г.
14. Архив А. М. Волкова. Вставки и изменения к однотомнику «Волшебник» и «Урфин», рабочая папка.
15. Волков А. М. Сказка о девочке Элли и её друзьях / А. М. Волков // Пионер. – 1971. – № 7. – С. 74.
16. Архив А. М. Волкова. Литературные документы. – Т. 26, письмо С. Артюхина.
17. Архив А. М. Волкова. Литературные документы. – Т. 27, письмо А. М. Волкова – Т. А. Комар, редактору изд-ва «Народная асвета», 19.10.1972 г.
18. Архив А. М. Волкова. Дневник. – Кн. 24. – С. 51, запись от 18 ноября 1974 г.