Продолжение фанфика
Элли открыла глаза. Саднила рука, болело ушибленное бедро, но не так сильно, как она ожидала. Примерно так было когда-то в детстве, когда она упала с лошади. Элли поднялась, уселась на траве, отряхнула грязь с одежды и начала массировать пострадавшие места. Боль постепенно проходила. Хорошо, что нет переломов, и она легко отделалась. Тогда, при падении домика на Гингему, она даже не проснулась. Волшебная страна всё-таки её бережёт, и Гудвин прав.
Элли встала на ноги и посмотрела вокруг. Оболочка шара висела на сухой сосне, напоротая на сучья, и легко колыхалась на ветру словно казнённое привидение. Корзина при ударе развалилась и её остатки свисали на верёвках с веток почти до земли. Элли стала искать саквояж, который берегла до последнего и не выкинула вместе со всеми остальными вещами для облегчения шара. Поиски были долгими, но всё же увенчались успехом - саквояж валялся на другом краю поляны целый и невредимый. Элли опустилась рядом с ним на траву и задумалась.
Вот она и дома. Странное чувство.
Наблюдая, куда летит шар, Элли решила, что она находится гораздо севернее страны Жевунов и Лисьего королевства, где-то ближе к Жёлтой стране, а Большая река незадолго до того, как шар стал крутиться и вращаться, была видна прямо по курсу довольно отчётливо. Поэтому путешественница решила двигаться дальше на восток, намереваясь добраться до реки, а там по обстоятельствам - или добраться до Виллины, или, если так ближе, сразу до Изумрудного города.
Элли открыла саквояж и достала оттуда маленький револьвер. Она никогда ни в кого ещё не стреляла и не была уверена, что сможет это вообще сделать, но с оружием в руке она чувствовала себя спокойнее. Положив револьвер рядом с собой, Элли пообедала бутербродами, легла на траву и стала смотреть в небо - вечно летнее небо Волшебной страны. Вот она добралась сюда. Что с ней будет дальше? Новая жизнь, настоящая жизнь.
Отдохнув, Элли с саквояжем в одной руке и револьвером другой нырнула в густой подлесок, среди которого извивалась узкая звериная тропинка, по которой она вскоре вышла на другую, гораздо более широкую, но кто её проторил - звери или люди - сказать было сложно. Дорога была такая ровная и прямая, что было легко заподозрить её искусственное происхождение. Но сейчас Элли мало об этом задумывалась. Она шла к Большой реке и думала о предстоящих встречах со старыми друзьями.
Элли выросла в степи и по таким густым лесам в жизни ходила только здесь, в Волшебной стране, поэтому ей было неуютно одной идти по тропинке, над которой кроны деревьев смыкались, почти не пропуская солнца. Хотя она теперь взрослая и вооружённая, но когда она впервые шла по этим лесам вместе со Страшилой и Тотошкой, ей было куда спокойнее - всё же их было целых трое. Вокруг стояла тишина, в которой только гудели насекомые и высоко вверху слышался птичий щебет. Элли не решалась позвать птиц и узнать у них, верно ли она идёт, поскольку боялась громкими звуками привлечь хищников или кого-нибудь вроде Людоеда, воспоминания о котором никогда не покидали её. Изредка до сих пор ей снился огромный острый нож, сверкнувший над ней тогда в тусклом свете очага старинного замка. Поэтому она шла ступая как можно тише и стараясь дышать как можно ровнее.
И вдруг Элли ни стого ни с сего пронизало странное ощущение, что за ней кто-то идёт, и она остановилась, замерла и оглянулась. На тропинке не было никого, слышен был только шум листвы, да где-то выскоко в кронах деревьев по-прежнему переговаривались птицы. Элли двинулась дальше, но вскоре снова появившееся такое же чувство преследования заставило её опять остановиться и оглянуться. Далеко позади ветка кустарника, мимо которой она прошла минуту назад тихо колыхнулась. Липкий противный страх начал охватывать девушку, ноги словно налились тяжестью. Она вынула руку с револьвером из кармана и пошла теперь уже быстрее. Вскоре у Элли не осталось сомнений, что за ней кто-то крадётся - изредка позади слышался тихий треск кустов и верхушки молодой поросли по одну сторону тропинки иногда слегка покачивались. Однако неизвестный преследователь не приближался и держался на одном, довольно почтительном расстоянии.
К счастью, лес начал понемногу редеть и вскоре Элли вышла на большую поляну, по которой было разбросано несколько групп кустов и деревьев. Она подошла к возвышавшемуся посреди поляны одинокому могучему дубу и решила остановиться здесь на ночлег, поскольку начинало постепенно темнеть. Дневной жар спадал, уступая место приятной прохладе и вместе с этим снимались словно все тяготы и волнения дня, уступая место расслаблению. Но Элли не стала поддаваться этому приятному чувству, хотя и очень устала. Необходимость одной провести ночь в первобытном диком лесу беспокоила её. Она построила у самого ствола дуба небольшой прочный шалаш, набрала побольше хвороста и развела костёр. Поужинав, Элли завернулась в одеяло, уселась у костра и стала смотреть в огонь. Очередная одинокая ночь одинокой волчицы. Будет ли выход из этого порочного круга?
А в лесу просыпалась ночная жизнь. Где-то вдалеке ухнул филин, в другой стороне завыли волки, с третьей донёсся хохот гиен и совсем отдалённый львиный рык. И вдруг, покрывая все остальные голоса, по окрестностям прокатилось низкое хриплое мощное рычание, заставившее смолкнуть всех других зверей. Только ночные птицы тихо стонали где-то в чаще. Рычание раздалось где-то совсем недалеко. Элли подняла голову и стала тревожно всматриваться во тьму, в которой видны были только летящие вверх искры от костра. В зарослях на опушке поляны раздавались потрескивания, там явно кто-то бродил, не решаясь выйти к огню. Элли нащупала револьвер. Большого хищника из него не убьёшь, но можно хотя бы напугать громом выстрела и вспышкой. Потрескивания в чаще продолжались, но на поляне по-прежнему никто не появлялся, и Элли сама не заметила, как заснула.
Когда она проснулась, уже вовсю наступило утро и было ближе к полудню. Опять ярко светило солнце, в лесу весело перекликались птицы, и все вчерашние страхи, увеличенные усталостью, показались не стоившими внимания бледными призраками. Элли потянулась и улыбнулась первый раз за всё время появления в стране детства. Она взяла маленький котелок и пошла к бежавшему наискосок через поляну ручью умыться и набрать воды чтобы сварить кофе. Но, когда она подошла к ручью, её настроение разом испортилось. На мягком влажном песке виднелись совсем свежие следы, похожие на следы огромной кошки. Очевидно, тот, кто их оставил, приходил сюда на водопой. Элли беспокойно оглянулась по сторонам, но никого не увидела. Решив, что зверь напился и ушёл, не обратив на неё внимания, она умылась, всё же весьма поспешно, набрала воды и пошла назад к шалашу.
И тут хриплый вздох заставил её замереть на месте. Элли в ужасе смотрела, как из-за густого кустарника, росшего вокруг дуба, выглянула огромная голова, сверкнувшая непомерно длинными клыками. Огромный саблезубый тигр семи футов длиной неспешно вышел из-за кустов и направился прямо к оцепеневшей девушке. Думая отлучиться всего на пару минут, Элли оставила револьвер в шалаше и теперь трижды пожалела о своей непредусмотрительности.
"Этого не может быть, это мне снится, они исчезли", - повторяла она себе, потому что мысль, сверкнувшая первой, казалась ещё невероятнее самого появления тигра, и Элли не знала, что произойдёт, если эта мысль правильная.
Тигр остановился футах в 20 от Элли и внимательно рассматривал её, слегка покачивая хвостом. Это длилось всего несколько секунд, но они показались девушке бесконечно долгими. Да, теперь не оставалось сомнения, это именно он. Волшебная страна оставалась волшебной - где ещё могло произойти такое совпадение.
После разгрома Урфина Джюса и его деревянной армии гости из Большого мира провели несколько дней в Изумрудном городе, празднуя победу, а потом в сопровождении Кагги-карр отправились обратно в страну Жевунов, откуда намеревались перейти в том же месте через горы. Они шли по дороге из жёлтого кирпича, где совсем незадолго до них проходил свергнутый диктатор. Но если его на пути, стараниями Кагги-карр, местные жители встречали гневными взглядами и презрительным молчанием, то к Элли, дяде Чарли и Тотошке они выбегали с радостными приветствиями, наперебой зазывали к себе в гости и осыпали всевозможными подарками. Несколько раз путники оставались на ночлег в зелёных фермерских домиках, а жители крайних ферм, стоявших почти у самой Большой реки, перевезли их на лодках на другой берег и долго стояли и махали вслед им зелёными шляпами.
Компания без опаски прошла Тигровый лес - незадолго до этого по приказу Страшилы дуболомы перебили всех тигров - и остановилась на ночлег рядом с мостом, за которым начинался родной лес Смелого Льва, жившего теперь в совсем друго части страны. Было ещё светло, Чарли ставил палатку, а Элли в сопровождении Тотошки и Кагги-карр собирала хворост для костра.
Вдруг Тотошка заворчал и сердито ощетинился. Так по-собачьи он вёл себя в Волшебной стране очень редко, когда при какой-то серьёзной опасности обычное по-человечески разумное поведение уступало место звериным инстинктам.
- Тотошка, что там? - удивлённо спросила Элли. Пёсик ворчал, глядя на заросли густого орешника, около которых темнели густо-красные пятна. Элли стало не по себе, и она позвала Чарли. Моряк подошёл к кустам с горящей веткой, осветил темноту и воскликнул:
- Ну и дела!
- Что там, дядя Чарли? - отозвалась Элли.
- Саблезубый тигр. Да ещё и раненый.
Элли подбежала и при свете ветки увидела лежавшего в зарослях тигра, довольно крупного, но меньше взрослого саблезуба, скорее тигра-подростка. На голове его зияла рана с запёкшейся кровью, которую облепили мухи. Тигр был ещё жив, бока его тихо вздымались и опадали от слабого дыхания.
Элли не любила и боялась саблезубых тигров ещё с первого путешествия и решение Страшилы об их истреблении приняла даже с некоторым облегчением. Но увидев беспомощную жертву этой расправы, она забыла о прежних страхах и отвращении, остались только ужас и сочувствие.
- Дядя Чарли, надо ему помочь! - воскликнула девочка.
- Не знаю, не знаю, - покачал головой моряк. - выживет ли он? Ну раз столько дней тут лежит и ещё жив, то может быть, ещё не поздно.
Элли привязала недовольного Тотошку к дереву, чтобы он не мешал, а потом они с Чарли промыли тигру раненую голову и обработали рану спиртом, от чего он несколько раз слабо дёрнулся на руках у Элли и потом снова затих. Потом они перевязали ему голову и влили в рот несколько капель воды. Тигр немного ожил, изо рта высунулся розовый язык и слабо коснулся мокрой руки Элли.
Кагги-карр скептически смотрела на возню с ужасным зверем, но не произнесла ни одного скептического слова. Она хорошо помнила, как совсем недавно была в такой же ситуации и как Элли с такой же заботой выхаживала её раненое крыло.
Затем добровольные доктора не без труда уложили тигра на одеяло тигра и перетащили к палатке, а потом уселись готовить ужин. Но Элли то и дело вскакивала и подбегала посмотреть, дышит ли их пациент.
- Что вы думаете дальше с ним делать? - поинтересовалась ворона, глядя на бесчувственного тигра.
- Вылечим, да, дядя Чарли? - Элли умоляюще посмотрела на моряка. Тот крякнул, почесал затылок и ответил:
- Это нас здесь задержит, может быть, на пару недель, а то и больше...
- Дядюшка, пожалуйста, он ведь без нас умрёт! - воскликнула Элли со слезами в голосе. Моряк снова покачал головой и сказал:
- Ну раз уж взялись, то надо дело довести до конца. Но ты готова пару недель прожить здесь в лесу? Нести его с собой мы не сможем - он слишком тяжёлый, да и нельзя его пока носить, ему покой нужен.
Элли, не раздумывая, согласилась и крепко обняла дядю от радости.
- Ну ладно, ладно, - добродушно проворчал тот, - давай ужинать. А нашего больного попробуем угостить молоком.
В числе всякой съедобной снеди, которой нагрузили гостей из Канзаса фермеры Зелёной страны, были и баклажки с молоком, которое надо было выпить побыстрее. Молоко оживило тигра ещё больше, но он был ещё слишком слаб, чтобы поднять голову и наклонять её к посудине, поэтому он слизывал шершавым языком молоко из руки Элли. Потом он так и заснул, уткнувшись головой Элли в колени, и девочка долго сидела, боясь его потревожить, пока не стала сама засыпать. Тогда она осторожно переложила голову тигра на одеяло и ушла спать в палатку.
Чарли оказался прав - им пришлось провести около оврага две недели. Сначала он тревожился, не появятся ли какие-то другие уцелевшие тигры, но ворона, расспросившая местных птиц, успокоила его - со времени побоища никто из птиц не видел в окрестностях ни одного тигра. Но Элли восприняла эту новость по-своему.
- Бедненький, ты остался совсем один, - говорила она уже окрепшему тигру, который уже иногда ненадолго вставал, и гладила его короткую жёсткую шерсть, так непохожую на мягкую длинную гриву её друга Льва. Тигр ни разу не сказал ни слова, это немного удивляло Элли, уже привыкшей, что все звери в Волшебной стране разговаривают. Но благодарные взгляды и привычка мурлыкать и тереться Элли о ноги говорили не менее красноречиво о его отношении к своей спасительнице. Когда тигр совсем окреп, он ходил за Элли всё время по пятам, а однажды утром она нашла у своего изголовья несколько пойманных кроликов. Тигр лежал рядом, облизывался и преданно смотрел на новообретённую хозяйку.
- Ну вот и выздоровел наш больной, раз уже охотиться начал, - сказал моряк, увидев добычу питомца. - Только теперь у нас другая задача будет.
- Какая, дядя Чарли? - спросила Элли, гладя и почёсывая за ушами охотника.
- Он к тебе пр-ривык, - каркнула ворона, - как ты будешь теперь с ним р-раставаться? Он за тобой побежит как на вер-рёвочке.
- Да, я это и хотел сказать, - ответил Чарли. - Мы ведь не сможем взять его в Канзас. А он к тебе привязался.
Элли смутилась - она не задумывалась об этом, сосредоточившись на спасении умиравшего. Да, она его спасла, но при этом приручила. Как же быть теперь? Его дом здесь, а её - за горами и пустыней, и вместе они быть не могут. Что-то похожее она чувствовала, расставаясь у ворот Изумрудного города со Страшилой, Дровосеком, Дином Гиором, Фарамантом и другими друзьями, ставшими ей дорогими и близкими. Но тут ситуация была другой.
- Можно он с нами хотя бы до гор дойдёт? - грустно спросила Элли.
- Он и так дойдёт, - ответил Чарли Блек. - Я бы его привязал к дереву, но мы бы не успели далеко уйти. Твой тигр зверь молодой и сильный, у меня нет таких крепких верёвок, которые его бы надолго сдержали. Лев говорил, что тигры боятся открытых пространств, посмотрим, может быть, он даже из леса не выйдет, побоится.
Чарли был в этом совсем не уверен, но вслух не высказал свои опасения. И они сбылись.
На следующее утро друзья вновь выдвинулись в путь. Тигр молча бежал рядом с Элли, а вечерами исчезал в лесу, появляясь только к утру, и ложился отдыхать. Однако только путешественники выдвигались дальше, он вставал, зевал, потягивался и присоединялся к ним.
Через несколько дней путники достигли страны Жевунов. Здесь дорога пошла немного в гору, лес довольно быстро редел, устыпая место выскоким открытым пространствам, занятым распаханными полями. Яркий свет солнца заливал просторы, и на опушке леса тигр сощурился и опустил голову.
- Боится, - насмешливо протянул Тотошка, который не принял новичка и не сопровождал его, как Льва, ночью на охоту.
- Ну вот, теперь... - Элли замолчала, глотая подступивший к горлу комок, - теперь нам надо расстаться. Твой дом здесь, а мой - там, - она указала на далёкие Кругосветные горы и, помня, что нельзя прощаться слишком долго, а то не будет сил расстаться, обняла тигра за шею и прошептала в ухо:
- Я тебя буду всегда помнить, вспоминай меня тоже.
Она повернулась и быстро пошла, не оборачиваясь. Чарли и Тотошка присоединились к ней, Кагги-карр села ей на плечо.
Элли шла молча, грустно смотря себе под ноги. Из раздумий её вывело ироничное замчание вороны:
- А др-ружок твой за нами идёт. Говор-рила я тебе!
Все остановились и обернулись. Тигр брёл, как и Элли, низко опустив голову и часто моргая глазами, словно Мигуны. Было видно, что он плохо переносит яркий свет, но он продолжал двигаться. Элли не выдержала. Она бросилась ему навстречу и крикнула:
- Иди назад! Назад!
Но тигр остановился у её ног и не двигался.
- Что делать, если он может, пусть идёт с нами до гор, - сказал Чарли. - Только надо ему какой-то поводок придумать.
- Его никакой поводок не удержит, - хмыкнул Тотошка.
- Я думаю, он ни на кого не кинется, если Элли будет рядом, а поводок нужен скорее для того, чтобы Жевуны его не боялись.
Вскоре компания продолжила путь, только теперь Элли вела тигра на верёвке. Он словно и не чувствовал поводка и смирно шёл рядом с девочкой, не пытаясь бегать по сторонам. Очевидно, в этой непривычной для него обстановке он чувствовал себя неуверенно и держался Элли как знакомой опоры.
Жевуны и в самом деле встречали людей из-за гор со смешанными чувствами радости и страха. Их общее мнение выразил Прем Кокус, к которому они зашли в гости.
- Элли, ты и в самом деле Фея, и не говори, что нет, - хитро улыбнулся правитель Жевунов, - Даже Урфин Джюс, даже Гингема не осмеливались приручить саблезубых тигров, а у тебя это получилось.
- Любого зверя можно было бы приручить в такой ситуации, потому что самые хищные звери чувствуют благодарность к тем, кто их спасает, - ответил Чарли.
В Голубой стране путники ввиду наличия среди них такого внушающего страх компаньона задерживаться не стали, хотя и Элли, и Чарли, и Тотошка считали страну Жевунов лучшим и красивейшим уголком Волшебной страны. Через три дня они дошли до подножия Кругосветных гор.Здесь начинались склоны, которые становились чем дальше, тем круче. Тигр упорно карабкался по скалам, хотя эта местность была ему ещё менее знакомой, чем степи и поля страны Жевунов. И вот компания дошла до трещины, через которую они по пути в Волшебную страну перебирались на всепревращальном полотнище. Это была крайняя точка путешествия для тигра - так все решили. Кроме него.
Чарли, как и в прошлый раз, надул подушку из полотнища, на котором до сих пор красовалась страшная фантастическая морда. Но, в отличие от своих истреблённых сородичей, тигр на неё даже не посмотрел. Он жался к ногам Элли, словно чувствуя, что на этот раз расставание произойдёт окончательно.
Чарли переполз на ту стороны пропасти и помог переползти Тотошке, а Элли не решалась сделать последний шаг, который навсегда разлучит её с таким верным и привязанным к ней существом.
- Ну всё, иди, - нерешительно сказала она, не зная, что говорить. Тигр не двигался и только слегка помахивал хвостом. Элли отвернулась, глотая слёзы, и залезла на полотнище. Она уже почти перелезла, когда тигр вдруг прыгнул и одним махом оказался рядом с ней. Верёвки затрещали, когти пропороли ткань и подушка лопнула, подбросив Элли в воздух. Чарли ухватил её за руку и втащил на другую сторону. Тигр ухватился передними лапами за край трещины, задние его лапы запутались в полотнище, оно трещало под его бешеными ударами. Лохмотья летели в пропасть, а тигр вполз на брюхе на уступ, весь расцарапанный в крови и пыли.
Элли больше не выдержала, она заплакала и крикнула:
- Пошёл вон! Прыгай назад! Вон отсюда!
Она, Чарли и Тотошка вмиг оказались на следующем уступе, достаточно высоком, куда тигр залезть уже не мог. Он сделал несколько попыток, но каждый раз срывался и падал, и вновь и вновь прыгал. Кагги-карр начала летать взад и вперёд у него перед глазами, но тигр не обращал на неё никакого внимания. У него была только одна цель - влезть на уступ, где сидела Элли.
Не зная, что ещё придумать, Элли в отчании кричала:
- Пошёл вон, урод! Что ты за мной ходишь?! Ненавижу тебя! Убирайся в свой лес!
Но тигр без устали продолжал брать скалу на приступ. Наконец, доведённая Элли изловчилась и во время очередного прыжка тигра пнула его ногой по голове. Она никогда в жизни ещё никого не била, и удар был несильным, но точным. Ошеломлённый тигр полетел вниз, шмякнулся о камни спиной и несколько секунд лежал неподвижно. Воцарилась мёртвая тишина. Но вот тигр очнулся, поднялся на ноги и посмотрел Элли в лицо. Всего несколько секунд он смотрел взглядом, в котором не было ни ярости, ни удивления, только желание запомнить навсегда - так показалось Элли, но эти мгновения растянулись для неё на целую вечность. Потом он отвернулся к пропасти, легко преодолел её громадным прыжком, который бы не смог совершить и сам Смелый Лев, и помчался вниз по склону. Вскоре он исчез далеко внизу в ближайшей к подножию гор рощице фруктовых деревьев.
Элли отчаянно рыдала, уткнувшись дяде Чарли в куртку, притихший Тотошка лежал рядом, положив мордочку на лапы. Молчание нарушила Кагги-карр.
- Ну что ж, др-рузья... Мне тоже пор-ра.
Бурное расставание с вороной немного затмило в памяти недавнюю драму, а трудности и заботы последующего перехода через пустыню сгладили неприятные впечатления, но всё равно Элли продолжала вспоминать странного зверя, оставшегося на свете теперь в совершенном одиночестве - без неё и без сородичей. Когда через десять лет Энни и Тим вернулись в первый раз из Волшебной страны и рассказали о Саблезубе, наводившем ужас на королевство Лис, и о том, как его прикончили в яме-ловушке, Элли не сомневалась, что это был именно её воспитанник. Это сообщение омрачило её радость от встречи с сестрой и интерес от её рассказов, но Элли промолчала, ничем не выдав своего волнения. Она и Чарли, не сговариваясь, никогда не упоминали в Канзасе об этой странной истории со спасённым хищником.
Всё это Элли вспомнила за те несколько мгновений, пока тигр её рассматривал. И она уже не сомневалась, что тигр её тоже вспомнил - слишком внимательным был взгляд из-под тяжёлых век. В нём не было агрессии и кровожадности, это не был взгляд хищника, готвившегося прыгнуть на добычу - нет, жёлтые глаза смотрели даже с некоторым недоумением.
Внезапно тигр тронулся с места и не спеша направился к оцепеневшей девушке. Элли поняла, что сейчас наступил момент истины. Что вспомнил тигр? Прощальный пинок? Или ласковые прикосновения к перевязанной голове и кормление молоком с руки? Из жизненного опыта она знала, что чаще всего помнят именно пинки.
Тигр подошёл вплотную, было слышно его мощное хриплое дыхание. Страшная голова с длинными желтоватыми клыками наклонилась над ней. Вернувшись во второй раз из Волшебной страны, Элли перечитала много книг про махайродов и хотя она ни разу не видела их на охоте, она знала, что этими клыками тигры наносят последний удар по шее поверженной жертвы. Элли закрыла глаза и тихо, еле слышно вздохнула.
И тут что-то большое и мягкое уткнулось ей в грудь и потёрлось. Элли вновь открыла глаза и первое, что увидела - полоску светлой кожи среди ровной желтовато-бурой шерсти на огромной голове. Именно в этом месте зияла ужасная рана на голове молодого тигра, почти ещё тигрёнка, лежавшего в кустах орешника. За прошедшие 20 лет Элли выросла и неузнаваемо изменилась, но тигр, уже взрослый и матёрый, почуял родной запах из далёкой юности и понял, что спасшая его от смерти девочка и эта красивая молодая женщина - один и тот же человек. Тигр потёрся снова и посмотрел Элли прямо в глаза. Он по-прежнему молчал, но в его глазах читалась радость.
Элли собралась с духом - хуже всё равно уже не будет - осторожно протянула руку и дотронулась до тигра. Тот вздрогнул, но тут же наклонил голову, точь-в-точь, как в те незапамятные времена, прося почесать за ушами. Элли осмелела и исполнила просьбу. Она гладила и чесала огромного зверя, а тот положил голову ей на колени, зажмурил глаза и громко урчал от удовольствия. По щекам Элли текли слёзы - слёзы боли от ран, нанесённых жизнью, и сожаления от потраченного впустую и потерянного навсегда времени смешивались со слезами радости от встречи с далёким прошлым и с существом, которое, несмотря на боль, которую она ему причинила расставанием, спустя столько лет её по-прежнему любит.
Вскоре поляна опустела, только на уходившей в чащу тропинке ещё какое-то время виднелись фигуры человека и зверя, но вскоре и они скрылись под сенью тихо шумящих величественных деревьев.
) 
кроме того, люди могут менять сами себя, об этом, в частности, я и пишу
рад, что понравилось 
, даже сам не ожидал, что Элли покажется читателям такой живой и правдоподобной
- дома
- никого нет дома
