Отправлено: 07.04.13 10:53. Заголовок: Радость моя

Решила выложить начало своего фика про вторую встречу Урфина и Эми, как пойдёт, не знаю)) надеюсь, что хватит времени довести его до ума.

Автор: Siverius
Название: Радость моя
Жанр: гет, драма, повседневность
Персонажи: Урфин Джюс, Эми Ниммер (экс-невеста ЖД), Гуамоко, жители Когиды в массовке)
Пейринг: Урфин/Эми
Рейтинг: R
Таймлайн: небольшое AU "Жёлтого тумана", то же самое, что и в "Пробуждении".
Саммари: О том, как Урфин Джюс попросился на ночлег и что из этого вышло.

...Вместо валежника- ласка постели,
Женские руки, вспыхнувший свет...
Встань и иди! Ты не видишь цели?
Сам виноват, если цели нет!

Ты с пьедестала шагаешь в бездну.
Первое горе, последняя нежность...
Бог и бродяга, король и нищий,
Перед концом, на руинах жизни

Кто так отважно тебя целует,
Грязные космы убрав со лба?..

Аsteya (c)





Часть 1. Женщина со свечой.

Скрытый текст

…Собственно, свечи, свечи как таковой, не было – был старый, оставшийся ещё от тётки медный фонарь, местами изрядно позеленевший. Однако соседи называли Эми Ниммер не иначе, как «Женщиной со свечой» - почему со свечой, никто толком не знал. Эми усмехнулась. Когда-то давно, больше чем десять лет назад, её называли «Девушкой со свечой». А теперь… что ж, время не стоит на месте. Всё течёт, всё меняется… Кроме одного… Этот ритуал привязался к ней ещё в те давние времена, когда в сердце её теплилась надежда на возвращение Ника и когда она, при их последней встрече, сказала ему, что на веранде её дома будет всегда гореть огонь. Увидев его, он будет знат, что его здесь помнят, любят и ждут. Даже странно вспомнить сейчас, подумала Эми с грустной улыбкой. Как он стоял передо мной в последний раз – уже, собственно, и не человек даже, а диковинное существо из металла, склёпанное деревенским кузнецом, и убеждал меня в том, что гораздо разумее было бы растрогнуть помолвку, а я в ответ возражала, что он говорит глупости и что я его дождусь. И он ушёл. а я начала ждать. Год ждала. Два ждала. Десять лет… Постепенно ожидание превратилось в привычку, любовь стала воспоминанием, а заверения Ника в бессмысленности этого ожидания стали звучать куда весомее, чем раньше. Замуж Эми так и не вышла, а после смерти тётки и вовсе осталась одна. Однако давняя условленность с Ником оставалась в силу по сей день – как только на Когиду опускались сумерки, Эми вывешивала на веранде наполенный маслом фонарь и зажигала его. Это была привычка, обыденная вещь, которая странным образом дарила ей некоторое подобие душевного покоя, которого, по правде говоря, не было на её сердце уже много лет. Иногда она до глубокой темноты сидела на веранде, вглядываясь в ровный огонёк фонаря, а потом отправлялась спать. Среди односельчан она пробрела неоднозначную репутацию старой девы с причудами, живущей воспоминаниями прошлого и не ждущей от будуего никаких радужных вестей. Невеста Железного Дровосека, правителя далёкой Фиолетовой страны. Который, разумеется, уже никогда к ней не вернётся. Она сама прекрасно это понимала – и, по правде сказать, совершенно не жалела об этом. Ещё лет шесть назад эта мысль показалась бы ей кощунственной. А теперь… Теперь долгими тёмными вечерами она ловила себя на мысли, что всё чаще вспоминает другого. Того, кто был ещё до Ника и с которым… Нет, лучше не надо об этом. Больная тема, нехорошая… …Ночь намечалась бурная, дождливая. Жевуны боялись гроз, ещё с той поры, как была жива вздорная старуха Гингема, и возможность встретить кого-то на улице в такую ночь казалась, разумеется, смехотворной. Однако, подумав немного, Эми всё равно вывесила фонарь. Полюбовавшись какое-то время на жёлтую звёздочку, ярко вспыхнувшую среди ночного мрака, она взглянула в тёмное грозовое небо, поёжилась от налетевшего ветра и поспешила укрыться в доме. Что побудило её снова зажечь фонарь – многолетняя привычка или странное, необъяснимое предчувствие – она и сама не могла толком сказать. Но, исполнив свой привычный ритуал, Эми не легла спать, а осталась сидеть на кухне, вглядываясь в дождливый мрак за окном. И, как выяснилось, не зря… …Дождь хлестал поникшие ветви деревьев, размывая дороги и ручьями вспениваясь в водосточных трубах, словно вознамерившись навсегда смыть маленькую деревеньку с лица Земли. В этой мокрой темноте нельзя было различить ничего, кроме чёрных силуэтов древесных крон и остроконечных крыш, вырисовывавшихся на фоне густо-фиолетового неба. Иногда небо прорезалось ослепительными вспышками молний, и тогда становился виден силуэт высокого мужчины, бредущего сквозь ночную тьму. Со стороны он мог показаться просто бездомным бродягой, нищим , заросшим оборванцем, ищущим пристанища на ночь. Однако если бы кто-нибудь пригляделся к нему внимательней, то смог бы заметить, что грязная, изорванная одежда его была на самом деле дорогого красного сукна - такого, пожалуй, нигде в округе достать было нельзя. Ещё более внимательные, вглядевшись в его лицо – исхудавшее, заросшее неопрятной щетиной и облепленное грязными чёрными космами – узнал бы в нём знакомые черты… пожалуй, даже слишком знакомые едва ли не каждому жителю Волшебной Страны. Суховатое смуглое лицо с большим, с горбинкой носом, густыми чёрными бровями, придававшими этому лицу мрачноватый вид, и пронзительные чёрные глаза – этого человека, единожды узнав, уже сложно было забыть. Урфин Джюс. Столяр, диктатор, полководец, волшебник, огненный бог и ещё невесть кто… Урфин усмехнулся. Нет, всё это явно в прошлом. Теперь я – просто грязный оборванец без крыши над головой… …До Когиды уже было рукой подать – вон они, её крыши, виднеются совсем рядом… Сколько же дней он провёл в пути? Неделю? Две? Месяц?.. Урфин принялся было считать, но понял, что сбился со счёта. Ну, да это неважно. Ещё немного пройти… чуть-чуть… а там, может, найдётся кто-то, кто пустит его на ночлег. Плевать на гордость. Давно уже плевать… Пошатнувшись от слабости, путник прислонился к стволу дерева и приложил руку ко лбу. Против всех его ожиданий, лёгкая простуда, которую он подхватил неделю назад, ночуя на мокрой траве, не желала уходить, а напротив, изо дня в день становилась всё сильнее. Урфин мрачно ухмыльнулся. Сколько он себя помнил, он почти никогда не болел, а теперь что случилось? Много дней пути почти впроголодь – коренья и поды с деревьев, натурально, не в счёт, ночёвки на сырой земле, дождь, ветер, от которого не всегда скроешься? Сильные потрясения, поштанувшие его здоровье? Или… Размышления прервал новый приступ кашля – жестокого, изнуряющего кашня, мучившего его в последние дни. Лёгкие обожгло огнём; Урфин почувствовал, как его бросило в жар. Остаться бы здесь, под деревом, посидеть, перевести дыхание… Урфин мрачно стиснул зубы. Нет, нельзя. Ночевать в лесу, под деревом, в грозу – хуже не придумаешь. Всего-то ничего осталось… добраться до деревни… а там… -…Ну что, хозяин, как себя чувствуешь? – услышал он знакомый голос из темноты. Крылатая тень бесшумно скользнула во мраке, и бывший король ощутил знакомую тяжесть на плече. -Гуамоко, ты здесь?.. Старый филин с сомнением покачал головой. -Что-то ты совсем плох в последнее время. Совсем расклеился. Раньше я что-то за тобой такого не замечал… Урфин в ответ лишь скептически хмыкнул. Собрав в кулак остатки воли, он двинулся вперёд, туда, где чернели остроконечные крыши Когиды. -…Врачу бы тебе показаться, хозяин – заметил филин, с прищуром глядя в исхудавшее лицо хозяина. -Без тебя бы не догадался. – мрачно заметил Урфин; больше всего ему хотелось спихнуть старого болтуна со своего плеча, но сил его хватило лишь на резкий взмах рукой в воздухе. – И будь добр, слезь с моего плеча, мне и так идти тяжело… -Как желаешь. – отозвался филин, снялся с плеча хозяина и полетел рядом. – Ты, главное, не вешай нос. Придёт время, и они у нас снова запяшут под нашу… -Гуамоко! -Ладно, ладно, молчу… …Слова филина слышались всё менее отчётливо, словно теряясь в какой-то глухой тишине. Урфин брёл вперёд, уже не разбирая дороги и стараясь не упускать из виду остроконечные силуэты крыш. Реальность расплывалась перед глазами, его бросало то в жар, то в холод, приступы кашля изматывали, и временами он чувствовал, что проваливается в какое-то странное забытье, но тут же брал себя в руки и выныривал обратно. Ещё совсем немного… Вот и деревня… знакомые штакетники, скрытые цветущим кустарником. Запах зелёной листвы и каких-то пряных ночных цветов, пробивавшийся сквозь холодную сырость… и вдруг, на секунду – ясный, отчётливый запах яблочного пирога… что-то безмерно далёкое, почти бессознательное, ещё из глубокого детства… когда ещё живы были родители, которых он едва помнил… Нет. Бред. Галлюцинация… Слабость становилась сильнее, однако Урфин ещё шагал вперёд, силясь высмотреть в темноте хоть один огонёк. Хоть один дом, где не испугались грозы. Хоть один, где можно будет… Нет, бесполезно. Кругом была темнота, все двери были крепко заперты. И вдруг… Урфин не поверил своим глазам. На веранде одного из домов, будто маяк в бушующем море, светился жёлтым огоньком фонарь. Сиял в темноте, словно приглашая подойти поближе… И кажется… кажется, в доме ещё светилось окно. Возможно… возможно… Надежда придала Урфину сил. Ускорив шаг, он направился к этому спасительному жёлтому огоньку. Главное, чтобы силы его не оставили, повторял он себе. Прежде, чем он дойдёт до этого дома. Главное… -Ещё немного, - прогудел над ухом филин. Рука коснулась деревянной калитки… Ещё совсем чуть-чуть… Пошатываясь, он зашагал по каменистой дорожке к крыльцу. Окружающий мир проваливался в темноту и выплывал обратно, с каждым шагом Урфин чувствовал, что силы оставляют его. Он уже не заметил, как оказался на веранде и как постучал в дверь – в надежде, что его услышат… Дверь распахнулась, обдав его мягким светом и теплом. На пороге возник силуэт женщины, однако лица её Урфин разобрать не смог. -Пожалуйста… пустите… переночевать… А затем всё поглотила тьма…