Действительно ли "правда может быть только одна"? Возможны ли "две правды", могут ли герои - антагонисты быть и одинаково правы, и одинаково симпатичны читателю? Или всё же читателю придётся выбирать?
В повести Волкова "Два брата" братья стали бы врагами, если бы не любили друг друга. А "виновато" ВРЕМЯ. Эпоха перемен.
Илья Марков, семнадцатилетний новобранец, которого никто не посвящал в планы начальства, последним узнаёт, что его стрелецкий полк поддержал царевну Софью. Против царя Петра. Следствие считает его виновным в недонесении - сам ведь ответил: "В доносчиках не ходил и не буду!". Достаточно если не для казни, то для кнутования и ссылки. Удалось бежать...
И долгие годы Илья почти жалел, что у власти НЕ Софья - всё казалось, что хуже Петра правителя и быть не может. Сколько стрельцов на плаху отправил, сколько детей осиротил! А чем он лучше, если с мужика три шкуры дерёт?!
Вот зачем авральная стройка - Петербург? Да ещё и в таком месте, где что - то построить вообще НЕВОЗМОЖНО? Месит Илья грязь, таскает носилки с землёй, и говорит самому царю, что ни один барин против мужика не сдюжит - всё на мужике держится. Усмехнулся Пётр - да и схватился за работу сам: держись, самохвал! Всю жизнь потом гордился Илья, что царь-богатырь всё же выдохся раньше. "Твоя взяла"...
А увидев царя в сражении под Полтавой, Илья окончательно убедился: не щадит Пётр людей, но прежде всего он не щадит СЕБЯ. И всё равно неутомимый правдоискатель будет возмущаться: себя не жалеть - дело хозяйское, а вот людей - то - ЗА ЧТО?!
Уйдя от очередного "розыска", Илья сунет в зубы писарю два рубля - и станет, согласно "виду", бывшим крепостным, отпущенным на волю барином. Ильёй Гороховым, мастером на заводе. Вольно-наёмная каторга под вечной угрозой разоблачения, и полная невозможность хоть когда - нибудь увидеть родных. Только и остаётся, что поминать в молитвах мать. И брата Егорку. Время, в которое довелось родиться, для Ильи - проклятие.
А для его младшего брата Егора то же самое время - благословение! Петровские реформы для него - живая вода, свежий воздух. То, без чего он не мог бы жить и дышать.
Мальчишка, который без конца что - то мастерит (то арбалет, стреляющий камышом, то машинку, нарезающую колки (деревянные гвоздочки), узнаёт, что открылась школа, где учат бесплатно. "Навигацкая". Название непонятное, но ведь - учат! Всех.
Учить будущих навигаторов начали с "аз-буки-веди". Основной педагогический приём - розга. Да с приговорами:
- Розга ум вострит и память обостряет,
И волю злую в благо преломляет...
Любите розгу, целуйте жезл и плеть,
Ибо не зля вам, а добра желают!
Может, что - то в этом и есть, но... у кого сегодня первое же "сечение" не вызвало бы ненависти к школе? А здесь розга - не более, чем неприятность потому, что школа - Самый Крутой Социальный Лифт. Выучись - и тебе совсем другая цена. Барином станешь.
Егор, впрочем, не мечтает о морской карьере. Его завораживает мерное вращение токарного станка - у токаря - немца готов хоть трубки набивать, лишь бы наблюдать, постигать, делать самому. Сам собирает точно такой же станок в сарае, учится на нём по ночам...
И - судьбоносная встреча: в мастерскую приходит государь. Поручает ученику непростую работу - и видит, что ученик справился лучше учителя!
Егор Марков ни в коей мере не выдуман. Его реальный прототип, Андрей Нартов, гениальный самоучка, "личный механик" Петра Великого. Его токарно-винторезные станки сегодня стоят в Эрмитаже - как высшее достижение техники восемнадцатого века. Интересно, что Пётр, отсылая Нартова в Европу, якобы для усовершенствования в науках, дал ему секретное поручение скопировать лучшие европейские станки и повторить их в России. Но Нартов не нашёл ни в Германии, ни во Франции ничего, достойного повторения.
Теперь мы знаем, что он обогнал современное ему станкостроение почти на сто лет. 
Царь в повести просто великолепен. Самодур - но ровно настолько, чтобы не казался засахаренным, нежитейски идеальным. Это - человек - мотор, рядом с которым каждый может раскрыться, проявить себя, прожить не напрасно.
Какой контраст с повестью "Чудесный шар"!
Прошли десятилетия. Давно нет в живых Петра, и его окружение, столь деятельное при нём, перегрызлось за земные блага - да и сошло с исторической сцены. Немногие ещё мечтают о "всходах посева Петрова", и один из этих немногих - стареющий Егор Марков...
Давным - давно он отстранён от двора. Опала? Нет, ведь обойтись без него не могут - нужны табакерочки, вазы, рамы для портретов, мебель. Потерял бы цель и смысл, если бы не "Десьянс Академия" - Академия наук. Если бы не Ломоносов, вокруг которого объединилась "русская партия".
Хотя если бы тогда людей образованных, мыслящих, работающих для "приращения наук" назвали "партией" - обиделись бы: ведь сами они считают себя далёкими от любой политики. В эпоху дворцовых переворотов политика - удел наглых бездарностей.
Но как же не радоваться воцарению Елизаветы? Дочь Петра Великого для его сторонников - "искра Петрова".
Но уже выросло поколение, для которого эпоха Петра - легенда. То ли правда, то ли сентиментальная ностальгия старичков. Даже племянник Маркова Дмитрий, молодой учёный, подозревает, что воспоминания дядюшки - это больше тоска по молодости. Чудачество, впрочем, безобидное. А дела им с дядей хватит на всю жизнь.
Власть - она всегда одинакова. Знает ведь Дмитрий, что на Урале, в Вохтозерском заводе, у него есть двоюродный брат Алёша, сын дяди Ильи. А повидать его - не судьба, подведёшь и дядю, и брата, и себя - ведь живут - то родственники по фальшивому "виду"!
Сведёт судьба двух братьев самым неожиданным образом: отчаянный, весь в покойного отца, Алёшка привезёт в Петербург прошение от всего мастерового народа. Страшный рассказ о "крайней скудости заводских людишек", с единственной надеждой - на матушку - императрицу. И сумеет вручить лично в руки, пробравшись во дворец!
А Елизавета испугалась человека, проникшего к ней обманом...
Придётся теперь и Алёшке сменить и имя, и судьбу - стать солдатом. Охранником в отдалённой крепости.
И в крепость под его охрану доставят... Дмитрия. Брата. За что?! Да просто по подозрению в связях со сторонниками Иоанна Антоновича, малолетнего императора.
Комендант полагает, что новый узник - персона знатная, переменись власть - он ещё и протекцию составит тем, кто его содержал не слишком строго.
И Дмитрий, отчаявшись доказать свою невиновность, придумывает план побега. Такой, что никому и в голову не придёт, даже если готовить всё необходимое, не таясь!
Письмо в Петербург - ответ от дяди с чертежами и формулами - заказ на непонятную работу... что ж, пусть персона коротает дни заключения, как хочет.
Наконец - испытание во дворе тюрьмы. Огромный шар с привязанной к нему корзиной медленно поднимается над костром, надувается, натягиваются верёвки, узник прыгает в корзину...
А вот как в корзине оказался топор - перерубить верёвки? Кто оглушил офицера, чуть не прострелившего шар?
Никто не догадается спросить об этом солдатика из охраны!
Весть о побеге "с помощью нечистой силы" дошла до столицы - и в доме Марковых поселилась НАДЕЖДА.
- дома
- никого нет дома
