Отправлено: 01.03.10 17:46. Заголовок: Писания Леана Уга.

Попробую выкидывать дальше. Постараюсь максимально сократить объем.

 Отправлено: 01.03.10 17:47. Заголовок: Часть 6. (Смутное вр..

Часть 6. (Смутное время) – пропускается. В ней описаны бои с диндонцами отдельных групп и шаек. Постепенная утрата диндонцами господствующего положения на занятой территории, заключение перемирия и их уход. Затем заботы повелителя и генерала по преодолению вольницы, собиранию армии воедино и наведению порядка в стране.


Часть 7. Ради золота…
Глава 1 Два пути

В середине осени Урфин покинул опасную северную столицу и приехал к армии. Здесь было безопаснее.
Повелитель выглядел неважно, сказались бессонные ночи, тревожные дни. Новый налог он еще не решился ввести, долг продолжал давить. Урфину хотелось убедиться, что хоть армия его боеспособна и, по крайней мере, малую войну он обеспечил.
Генерал порадовал его, перечислив возведенные заставы, но потом нехотя добавил, что в армии продолжаются беспорядки. Последний случай с деньгами, кроме того, где-то в роте Жерона объявился дуболом-грабитель, разряженный на манер прежнего «речного хозяина». Говорят, это Понина Младший, но пока не поймали.
Урфин вздохнул, потом устало улыбнулся:
--Видно, мне самому придется взяться за дело. Надо объявить общий сбор армии, я поговорю с дуболомами.
И в который раз вдоль границы помчались юркие броневички пучеглазых помощников генерала. Они несли радостную весть, повелитель сзывает дуболомов к себе. Скоро начала прибывать армия. Прибыли все, и кто был в бегах, и кто ловил их; и строящие заставы, и несущие дозорную службу. Два главных пограничных перевала остались под надзором полиции. Урфин пошел на риск, рассчитывая, что общий сбор заставит дуболомов взглянуть по другому на свое место в армии.
Собрав армию в старейшем дуболомовском лагере близ Жукпургио, ставшем теперь слишком тесным, Урфин обратился к дуболомам с задушевным словом. Он призывал их к порядку, вспоминал о славных победах и пророчил новые. Дуболомы всегда любили своего повелителя, хотя никогда не задумывались над этим, и сейчас они готовы были поклясться, что никогда больше не нарушат приказов капралов и генерала. Впрочем, их всегда охватывало это чувство, когда с ними говорил Урфин.
После сбора Урфин спросил генерала, почему в некоторых взводах недостает дуболомов. Генерал мрачно напомнил, что это потери в последней войне.
--Да-да! – поспешил его утешить Урфин. – Я вспомнил.
Он действительно, будто вновь увидел тот пожар в Тмеше, в который кидали дуболомов.
--Взводы надо восстановить, как это не печально, - твердо сказал Урфин, - оборона важнее товарищеских чувств.
Генерал обрадовался, что Урфин сам нашел объяснение его нерасторопности и перевел разговор на деньги, украденные Купцом. Скоро Купца привели к рассерженному Урфину. Узнав, что повелитель в гневе, Купец пообещал доставить деньги на следующий день. Его отпустили.
На следующий день он действительно привез ящик с деньгами, про себя уже недоумевая, почему вокруг них такой шум, и зачем они понадобились ему самому. Взглянуть на злополучные деньги пришли и Гитон, и Дарук, и генерал. Последним прибежал Профэсор. Ящик торжественно открыли.
--Золото! Откуда? – воскликнул Урфин.
К ящику протиснулся Профэсор.
--Какие-то древние монеты, - сказал он и поглядел на Урфина. Урфин поманил Начальника полиции.
--Разыщите в Жукпургио Лая Турагака и приведите сюда. Это большой знаток золота, драгоценностей и древностей.
Полицейский ушел, а Урфин погрузился в размышления. К нему осторожно приблизился Профэсор.
--Повелитель, я случайно слышал от генерала, у нас большой недостаток в золоте. Насколько я понял по вашему приказу, вы собираетесь искать какие-то древние клады. Но ведь есть более правильный выход, надо привезти золото из-за моря.
--Откуда же? – насмешливо спросил Урфин.
--Из Арсиляса!
--Арсиляс не за морем, Арсиляс за океаном. Это не путь для лодки.
--Зачем на лодке, построим корабль.
--Корабля мало. Нужна и команда, и карты, и знание навигации, и деньги, в конце концов. Уж я исплавал в свое время всё Диепургонское море. Знаю, как это сложно.
--Я уже думал, как уменьшить расходы и …
--Достаточно об этом. Пустая затея!
--Тогда позвольте, повелитель, прекратить мои работы на заставах и заняться – только мне одному – этим вопросом. Я докажу, что он не безнадежен.
--Хорошо, - ответил Урфин тускло и равнодушно, и Профэсор ушел.
Скоро в комнату без предупреждения ввалился Начальник полиции. Он вел за собой подвижного, крепкого небольшого дина средних лет. Это и был Турагак. Видя, что знаток трясется от страха, Урфин приказал оставить их наедине.
--Что это такое? – показал он монету. Увидев монету, Лай Турагак забыл свой страх, казалось, вообще забыл, где он находится и с кем говорит. Он осторожно взял ее.
--Это монета времен Адирга, владыки древнего Нимса. Откуда такая редкость?
Урфин в ответ распахнул ящик и Турагак ахнул.
--Вот это клад! Такая находка бывает раз в тысячелетие.
--Что!? – почти крикнул Урфин. – Вы считаете, что искать золото под Нимсом бесполезно?
--Что значит золото? Золото искать там можно, нимская степь до сих пор нераскрытая кладовая. А вот насчет древностей…
--К черту древности! Мне нужно золото.
Лай Турагак как будто очнулся. Он глянул Урфину в глаза.
--Эти монеты вы, надеюсь, не превратите в золото?
--Если будет надо, все до монетки! Слушайте, Турагак, - Урфин в свою очередь глянул ему в глаза острым цепким взглядом, - отправляйтесь-ка в нимскую степь. Найдите мне золото! Тогда, без разговору, частью этих монет распорядитесь вы. А может быть и всеми. Как справитесь! Ну, в чем заминка? Требуйте любое количество дуболомов.
--Дуболомов не надо, - медленно ответил Турагак. Он помолчал, еще раз поглядел на монету. – Помощников я найду сам. Из числа соплеменников. Да-да. Простите великодушно, карудовские скотоводы меня не устраивают. А рудокопы…. Недаром это прозвище прилепилось к нам, стало вторым названием нации.
Урфин выпрямился, теперь это снова был повелитель.
--Ты честный человек, Лай. Можешь идти. Но помни, весной экспедиция должна быть готова. Обращайся ко мне в любое время, я буду пока жить в Жукпургио.
Оставшись один, Урфин снова задумался. Заморская земля и собственное государство, путь по океану и степь под боком, «страна золота» и робкие надежды. Какой путь вернее? Или оба хороши?
Урфин выглянул за дверь, там дожидался генерал.
--А ну-ка, Лан Пирот, пришли ко мне Профэсора.

Глава 2 Межротное учение (пропускается)

 Отправлено: 01.03.10 17:49. Заголовок: Глава 3 Ученики и у..

Глава 3 Ученики и учителя

Привлеченный шумом машины, Профэсор выглянул в окно – это была машина Лан Пирота. Генерал вылез из машины, стащил с плеча автомат и кинул его на сидение. Затем он пошел к крыльцу, пнув по дороге переднее колесо. Профэсор уже вышел навстречу.
--Ну, радуйся, - пробормотал генерал, глядя куда-то через плечо Профэсора, - повелитель утвердил срок отплытия. Будь готов к 20 января. Состав экспедиции – десять дуболомов. Полицейских можешь взять хоть всех, разрешаю!
--Как к двадцатому? – перебил Профэсор. – Разве за месяц мы успеем все закончить?
--Это твое дело. Ведь ты докладывал Урфину, что корабль построен.
--Он только что закончен и все равно еще куча дел. Надо обучать дуболомов, а мне некогда этим заняться.
--Обучение дуболомов я беру на себя. По приказу Урфина. Конечно с твоей помощью, - добавил генерал, увидев, что Профэсор насторожился. – А сейчас покажи мне верфь.
Профэсор не проявил большой радости, но повел генерала по тропинке. Накрапывал мелкий дождь.
--Хорошо здесь! В Жукпургио ночами замерзает вода. Ничего не поделаешь, горы.
Видя, что Профэсор не отвечает, генерал смолк. Они прошли мимо небольшого домика, у дверей которого стоял Корова – 9 номер из «взвода личной охраны». Он рявкнул:
--Поны после работы отдыхают. Просили не будить.
Проходящие не удостоили лихого служаку ответом, лишь генерал подумал, что поны слишком много спят. Корова, 7 номер и даже сам Бертос были присланы Урфином специально для охраны понских специалистов, и тем жилось неплохо.
В бухте верфи генерал с удивлением увидел два невзрачных корабля, один из которых был пока еще без надстроек. Но расспрашивать Профэсора он не стал, молча осмотрел законченный корабль, имущество, приготовленное к погрузке, и ничего не сказал.
Они вернулись в домик Профэсора и развернули план предстоящих занятий. С непривычки генерал читал с трудом и все больше поражался.
--А это что за чертовщина? – наконец возмутился он. – Геология и археология! К чему забивать головы дуболомам?
--Могут пригодиться, - невозмутимо ответил Профэсор. – Для поиска золота или кладов.
--Ну-ну! А вот химия совсем ни к чему. Что такое химия? Ну ладно, ладно. Гитон ее будет преподавать.
--Как, Гитон?
--Он скоро приедет, - успокоил Лан Пирот. – Дальше, география и навигация, это мы поручим…
--Это я сам! Попозже. А пока начинайте занятия по математике, археологии, химии – по чему хотите. Подберите подходящих учителей и действуйте.… Да, мало времени дал повелитель, а так много задумано.
На следующий день приехал Желтизна, и генерал решил начинать занятия с дуболомами. Он отобрал группу из десяти дуболомов, в общем весьма произвольно. Состав экспедиции Урфин еще не утвердил.
Но желтый капрал был настолько удивлен новой должностью, что Лан Пирот пока оставил его в покое, и первый урок стал проводить сам. Он усадил дуболомов во временно пустовавшем складе, разложил записи Профэсора на большом ящике и стал читать. Все время он спотыкался на незнакомых словах, ничего не понимая из собственной речи. Но дуболомы сидели не шелохнувшись. Они всегда уважали своего генерала, а теперь зауважали еще больше. Они тоже ничего не понимали.
Затем была математика. Выкроив час свободного времени, ее проводил Профэсор. И тут дуболомовское терпение пошло на убыль. Первым не выдержал Сорока, он стал что-то тихо рассказывать соседу Старосте, повышая голос по мере того, как среди дуболомов поднимался шум. Профэсор поражался. Он старался не усложнять урока, рассказывал о расчетах, как можно проще, но дуболомы или не понимали, или не хотели понимать. Единственный ученик-боец слушал Профэсора – и это был непоседа Гусь.
Окончательно рассердившись, Профэсор написал на стене условие задачи и потребовал, чтобы Малявка, который говорил громче других, решил ее. Малявка подошел к задаче. Он понес такую чушь, что даже дуболомы обсмеяли его.
Профэсор вызвал Старосту, и тот не спеша, в развалку выбрался через других. Его почему-то сопровождал сильный хохот. Когда он повернулся к Профэсору спиной, Профэсор увидел листок бумаги, прилепленный Старосте на спину. Там было написано: «Староста – дурак». Конечно, это была выходка Сороки.
«И с ними мне плыть в экспедицию», - ужаснулся Профэсор. Он не смог продолжать урока. Профэсор еще не знал, что большинство сидящих перед ним ни в какую экспедицию не попадут.
Следующим к дуболомам вошел мрачный капрал Бертос. Он знал все от генерала заранее, и поэтому приготовился к уроку. Но по-своему.
Тяжело переступив порог, Бертос медленно подошел к ящику-столу. Возле самого «стола» он рассыпал все записи и с трудом собрал их. Затем капрал начал что-то невнятно читать. Во время чтения он постоянно ронял листок с записями и долго искал его. В конце концов, он скрылся за ящиком и больше не показывался.
Дуболомы заметили, наконец, пропажу учителя и подошли, переглядываясь, к ящику-столу. Бертос лежал, уткнувшись лицом в землю, и спал беспробудным сном. Рядом лежал конспект, и стояла маленькая бутыль, уже опорожненная. Как он умудрился пронести бутыль незамеченной? Вероятно, подвесил сзади к поясу, а потом потихоньку отстегнул.
Гусь рассмеялся, а Понина Младший (10 розового), зная, что мощный капрал теперь беспомощен, перевернул его ногой.
--Смотрите, что здесь написано! – воскликнул Боксерский, поднимая записи. Теперь, когда учителя не было, всем сразу стало интересно.
--Золото и драгоценности часто находят в захоронениях, - громко читал Боксерский. – Примечание. Захоронение это процесс зарывания тела в землю. В старину осуществлялось, как сложный обряд. Что такое обряд? Не знаете? … Дальше…. Тело помещали в саркофаг, иногда из золота или с позолотой, а подчас в простой ящик.
--Ящик! – вскричал Гусь. – Так бы и сказал!
--Что ты хочешь делать? – поинтересовался Староста.
--Надо же узнать, что такое захоронение. Помогите.
Гусь открыл крышку ящика-стола и с помощью других дуболомов уложил Бертоса в ящик.
--Это будет тело. Читай дальше.
--Саркофаг сопровождала процессия с факелами, захоронение сопровождалось(опять сопровождалось?) пением и молитвами, и после похорон устраивались поминки.
--Что такое поминки? – спросил Сорока.
--Про поминки еще рано, - перебил Гусь. – Что такое факел?
--Ну, это я знаю, - закричал Сорока, - горящая палка.
--Надо принести несколько палок и зажечь.
Понина и Малявка с готовностью выбежали из склада, а остальные подняли ящик на плечи и понесли. На улице их догнали Малявка и Понина с несколькими головешками. У Понины, кроме того, была лопата.
--Смотри, Гитон узнает, - опознал лопату Сорока.
--Ничего, мы быстро.
--Стой! – крикнул Староста. – Какая-то яма!
Ящик скинули в яму. Скоро на месте ямы образовался бугорок.
--Над захоронением иногда водружался о-бе-лиск, - прочитал Боксерский. Дуболомы не знали, что это такое, но они наугад сломили небольшое деревце, ободрали листья, ветки и воткнули в мягкую землю.
--А теперь бежим, - сказал Понина.
Через некоторое время генерал зашел в «школу», но никого там не застал. Он недоуменно вышел на тропинку, и, уставившись себе под ноги, прошел по ней до открытой площадки. С краю этой площадки виднелся насыпанный кем-то холмик, а рядом на земле какие-то разбросанные листы. Присев на холмик, Лан Пирот расправил один из листков. Это был конспект Бертоса. «А куда же делся он сам, историк-археолог?» – задумался генерал….
Урфин заткнул руками уши и, заметив это Гитон, Лан Пирот и Профэсор сразу смолкли.
--Я достаточно слушал вас всех. Теперь вот мое решение, - Урфин пододвинул к себе списки армии и подчеркнул десять имен. Гитон восхитился : из его роты в экспедицию попал только Медведь, если не считать Дарука и Бефара. На отправке сразу двух капралов настоял генерал. Профэсор покачал головой, но ничего не сказал, в общем, вторая, более дисциплинированная рота устраивала и его.
В тот же вечер список зачитали дуболомам, а вместе с ним и приказ о переведении экипажа экспедиции в специальную казарму. Им предстояло усиленно готовиться.
--Не взяли, - огорчился Гусь.
--Ничего, теперь в школу ходить не надо! – ответил Буржуй. – Вечер свободный. Пойдем отсюда, - он понизил голос. – Я вчера стащил у полицейских гитару, в лесу спрятал.
И дуболомы пошли в лес.

Глава 4 Отплытие

Зима на побережье Диепургонского моря редко не бывает дождливой. Эта зима мало отличалась от других, и такая погода усложняла задачу часовых: никого не пускать к верфи. Но зато дождливая ночь благоприятствовала плану злоумышленников, проникнуть через цепь охраны не представляло большого труда. Они еще днем облюбовали это место. В самом деле – участок, что надо. Склон зарос колючими кустами, опутанными вьющимися стеблями, почти до самой воды. От воды кусты отделяет узкая полоска песка, и как раз по ней ходит часовой. Правда, шум борьбы по воде доносится далеко, но сладить с таким дуболомом, как 3 розового, можно и без шума.
Часового на месте не оказалось, и они, стараясь не шуметь, вошли в воду. Теперь, когда главное сделано, оставались пустяки: доплыть до ограждения и, пронырнув в щель у самого дна, про которую знает Буржуй, спрятаться на корабле экспедиции, том, что дуболомы уже обозвали «плот». Но все пошло не так гладко.
--Подержи гитару, Гусь, она тащит меня на дно, - прошептал Буржуй.
--Тише! – Гусь взял гитару, положил ее железный корпус себе на спину и, почти скрывшись под водой, поплыл дальше. А вот и ограждение. Теперь надо нырять.
--Не туда, правее, - раздался сзади голос Буржуя. Гусь нырнул, как можно глубже и чуть не стукнулся головой, дно было близко. Вот она, узкая щель под оградой. Так, сначала гитару, теперь сам. Гусь вынырнул уже за ограждением и посмотрел на «плот». Может быть на этом плоту ему предстоит путешествовать долгие годы. Через сколько лет он вернется сюда, и вместе с Буржуем вновь ступит на берег. Здесь остаются друзья – Утконос, Павлин, Утка….
Но тут всплыл Буржуй, и заговорщики подплыли к плоту. До открытого окна можно дотянуться рукой. Первым делом Гусь просунул в окно гитару, потом влез сам. Только Гусь очутился на плоту, как снаружи до него донесся голос Буржуя:
--Гитару, гитару никуда не спрячь. Я сам!
Потом голова Буржуя показалась в окне и повторила громче:
--Это моя гитара.
Гусь вдруг разозлился на товарища за его неосторожность и мелочность. И когда жадный дуболом показался в окне по плечи, он хватил его по голове его же гитарой, в испуге приглушив зазвеневшие струны. Буржуй медленно сполз в воду, а Гусь закрыл окно и стал ждать, когда его напарник попросит извинения. Но вместо этого он услышал шаги на палубе и голоса, вероятно, их искали. Голоса доносились приглушенно, и Гусь никак не мог разобрать, кто и о чем говорит. Внезапно он почувствовал, что плот тронулся с места и пошел на малом ходу. Это было невероятно. Утром готовились торжественные проводы экспедиции, а она вдруг уходит ночью. Тайно!
Гусь вскочил и открыл окно. Дождь перестал, почти все небо очистилось, и свежий предутренний ветер сгонял облака на запад. На востоке небо окрасилось в малиновый цвет, это всходило солнце. Плот сделал полукруг, и, оставляя за собою пенистый след, уже выходил за ограждения верфи. Гусь пытался разглядеть Буржуя, но того, вероятно, далеко отогнало волнами. Однако, скоро узкий канал, который связывает озеро с морем. Гусь поспешил закрыть окно. Если на берегу канала толпятся дуболомы, его заметят.
Время шло, но Гусь не знал, в море они или еще в канале, и не открывал окна. Вдруг он услышал, что кто-то отпирает входную дверь. Он метнулся в дальний угол. Там лежало разное оружие и боеприпасы, все свалено просто в кучу. Между двумя ящиками и стенкой осталась узкая щель, кажется, здесь стоял прежде еще один ящик. Гусь забился туда.
Дверь распахнулась, Леший (3 серого) перешагнул порог. Он подошел к оружию и наклонившись взял автомат. Гусь приготовился к нападению, но Леший отошел к окну, открыл его и выглянул. Гусь прикидывал, произойдет ли шум, если он быстро вытолкнет Лешего в окно. Нет, нападать не стоит. Тем более, что Леший сразу повернулся и вышел. Дверь осталось открытой, окно тоже. По вполне резонному представлению Гуся, надолго склад открытым не оставят, скоро придут затворить окно и, может быть, в отличие от этого разини, обратят внимание на лежащую у окна гитару. Гусь осторожно вышел, приткнул злополучный инструмент за бутыль с калифином, а затем, стараясь не шуметь, закопался в углу склада под кучу оружия. Потом прислушался: сквозь открытую дверь доносились возбужденные голоса дуболомов.
Море было спокойно. Профэсор, наконец, отошел от штурвала и доверил его Малявке. Зайдя в большую, но единственную каюту, служившую одновременно и жилым помещением, и вторым складом калифина, и рабочим местом командиров корабля, он развернул карту. Карту эту Профэсор вычертил сам, исходя из карт Пончарии и Фиолети-пипии. Подробная прорисовка земель западного полушария подчеркивала слабое знакомство картографов с восточным. По ту сторону Западного океана, который собирался пересечь Профэсор, начинались почти неизвестные земли. Вот Арсиляс – страна прославленная природными запасами золота. Рассказы о ней напоминают сказку. Государство южнее – Нтурокалор обозначено примерными штрихами. О нем неизвестно ничего, кроме названия.
Юг восточного полушария – вообще белое пятно. Южный полюс окружает какая-то обледенелая земля, это известно по западному полушарию. Но как далеко она заходит на восток, соединяется с Нтурокалором или разделена проливом, никто не знает. Те земли и воды очень далеки, и, похоже, крайне негостеприимны. Пролив придется отыскать, ведь план Профэсора – пройти в Восточный океан и вернуться к южным берегам Пончарии с юго-востока.
Профэсор огляделся. Да, он плывет за океан, на поиски новых земель, неизвестных проливов. Сколько стоило трудов снарядить экспедицию в такой короткий срок. Поны, те просто хватались за голову, когда слышали о намеченном дне отплытия. Ох уж эти поны, всегда с ними недоразумения. Вот и теперь, какой-то доброжелатель сообщил Урфину, что пона из Пунска, один из инженеров, подкуплен диндонцами. Опасаясь диверсии, Профэсор вечером самым тщательным образом сам осмотрел плот и отплыл той же ночью. Как только берег скрылся за горизонтом, Профэсор на полном ходу повел плот на юг и успокоился только тогда, когда убедился, что находится в водах Пончарии. Теперь можно было поворачивать на запад.
Итак, плот шел к проливу Поны Святого, соединяющему Диепургонское море с океаном. В каюте было пусто, все дуболомы и Бефар с Даруком высыпали на палубу. Самые любопытные взобрались на крышу каюты и «калифинового склада» – второй большой надстройки, названной так по традиции. Они внимательно глядели в разные стороны, стараясь различить хоть узкую полоску земли. Беспредельная равнина моря удивляла и настораживала дуболомов, но не внушала им никакого страха. К вечеру появилась небольшая качка, она всех только рассмешила.
Так незаметно началась знаменитая экспедиция Профэсора.

Глава 5 «Заяц» в батискафе

Подходит к концу пятый день пути. Дуболомы уже присмотрелись к морю и не обращают на него внимания. Темнеет, небо затягивают тучи. Команда уже засыпает, Профэсор вышел и лично проверил посты. Подойдя к штурвалу, приткнутому прямо на открытой палубе, Профэсор убедился, что плот идет по курсу. Штурвальный на ночь – Боксерский, значит, все будет хорошо – это один из лучших учеников Профэсора. Закрылась дверь, начальник экспедиции ушел в каюту. Теперь всю ночь часовые будут единственными дуболомами, которые в состоянии защитить плот от опасности. На товарищей нечего и рассчитывать, они до утра останутся на своих местах, охваченные дурманящим действием калифина.
Держа оружие в руках, часовые медленно прохаживаются по плоту. Полицейский насторожил свои большие и широкие уши, но не слышно посторонних звуков, лишь пенится под винтами вода, да волны набегают на нос. Качка за последние дни стала настолько привычной, что дуболомы ее уже не замечают. На небе, в разрывах туч, по-прежнему сверкают звезды, такие же, как и в Жукпургио. Вдалеке прошел пассажирский теплоход, весь освещенный электрическим светом. Вероятно, он не заметил плот, крадущийся без единого огня, и быстро скрылся за северным горизонтом.
--У пон такие корабли, - раздался голос 8 розового от штурвала.
--Не одни мы полуночники, - проворчал в ответ полицейский.
Постепенно звездное небо открылось целиком, ветер согнал тучи на юг. А там и подошло время рассвета. Как только начало светать, 3 номер полиции встал со своей любимой самоходной тележки, которую он захватил с собой даже в экспедицию, и пошел за угол каюты. Дойдя до заднего конца правого борта плота, он сунул руку в воду и вытащил за веревку бутыль с калифином. Отвязав веревку и скинув ее назад в воду, полицейский вернулся на палубу. Но его ждала маленькая неожиданность, Профэсор уже прохаживался рядом со штурвалом. Полицейский моментально спрятал бутыль за спину и незаметно пихнул ее под тележку в специальный карман.
А плот уже замедлял ход. Профэсор приказал часовым подтащить «батискаф» - герметический стальной ящик со стеклянным окошком. Два дуболома выволокли батискаф, всегда стоящий закрепленным на корме, позади каюты, и чуть не уронили его за борт. Полицейский вовремя пришел им на помощь.
Профэсор подошел к батискафу и внимательно осмотрел его снаружи. Затем он повернул рукоятку на верхней крышке батискафа и вдруг обратил внимание, что его печать, поставленная еще до отплытия, сорвана. Значит, на плоту побывали враги? А может быть в батискафе мина?! Профэсор быстро откинул крышку и отшатнулся. Из батискафа высунулась рожа, вымазанная грязью, давно успевшей высохнуть, и смазочным маслом малинового цвета.
--Ты кто? – спросил Профэсор, оправившись от удивления.
--Не сердись Профэсор, я хочу быть путешественником, - ответил дуболом, - а ты не хотел меня брать.
--Вылазь! – скомандовал Профэсор. Дуболом послушно вылез, и, хотя тело его тоже было перемазано не хуже физиономии, еще можно было разобрать, что это 3 розового.
--Так вот почему ты не явился на перекличку. Ну, дай только вернуться. Жерон покажет тебе, как оставлять пост и ездить «зайцем».
И Профэсор приказал дуболомам вычистить от масла внутренность батискафа. Через полчаса дуболомы подозвали Профэсора. Рядом с батискафом стоял 3 розового, он уже успел искупаться и немного отмылся.
--Ну что, заяц, отправить тебя домой? – спросил Профэсор и, увидев, что тот сразу сник, полез в батискаф. Уже закрывая крышку, Профэсор добавил, - Ладно, оставайся.
«Заяц» радостно вскрикнул и кинулся помогать дуболомам.
--Заяц! – усмехнулся полицейский и принялся за свою бутыль.
Сброшенный тремя дуболомами, батискаф плюхнулся в воду. Профэсор, перевернувшись вместе с батискафом вниз головой, проворчал что-то о чересчур усердных работниках и повернул рукоять управления. Двигатель заработал сразу, и винты тут же выровняли положение батискафа. Пустив двигатель на чуточном ходу, чтобы только сохранить вертикальное положение, Профэсор устроился поудобнее и стал наблюдать, как с увеличением глубины сгущается мрак. Скоро пришлось прибавить обороты правого винта, батискаф попал в полосу подводного течения.
Наконец подводный аппарат замер на месте, он прочно стоял на песчаном дне. Рассеянный солнечный свет почти не проникал сюда, он превращался в зеленоватые отблески. Несмотря на то, что вода сегодня была необычайно прозрачной, и солнечные лучи экваториальных широт проникали глубоко в океан, даже глаза дуболома почти ничего не различали на такой глубине.
Пришлось включить светильник, который сразу рассеял подводный мрак. На освещенной части дна Профэсор различил множество раковин и крабов различной формы. В воде у дна плавали стайки мелких рыбешек, которые сразу метнулись в темноту. Какая-то крупная рыба пересекла полосу света, не обращая внимания на фару батискафа.
Вдруг Профэсору показалось, что он видит остатки корпуса корабля, давно уже затонувшего в этом месте, и почти занесенного песком. Профэсор включил двигатель и подвел батискаф поближе. Теперь можно было ясно различить и мачты, и корму небольшого, но, по-видимому, лучшего для своего времени корабля. Недалеко от корабля Профэсор разглядел каменную гряду. Его внимание привлек скелет поны, как будто обхвативший руками какой-то крупный предмет.
Может быть, пона пытался спасти свои лучшие ценности, если утонув, не выпустил их из рук. Профэсор привел в действие специальный захват. Ему удалось зацепить этот предмет и, окинув взглядом печальное место еще раз, Профэсор направил батискаф вверх.

Глава 6 Первые открытия

Часовые, сидящие на краю плота и Заяц, который топтался поодаль, увидели, как забурлила вода, из водоворота показалась верхушка батискафа и затем снова осела вниз. Дуболомы схватили специальные крючья, чтобы притянуть батискаф к борту. Люк батискафа открылся, из него вылез Профэсор. Как только он перебрался на палубу, облегченный батискаф качнулся вверх, рискуя завалиться набок и утонуть. Профэсор кинулся на помощь дуболомам, и они вчетвером вытащили батискаф из воды. Профэсор отцепил вещь, подобранную на дне. Чтобы дуболомы не мешали, он поручил им смазать батискаф и убрать на место. Это погружение было пробным, изучением глубин Профэсор собирался заняться уже за Арсилясом.
Скоро рулевой встал к штурвалу и включил двигатель, часовые разошлись по постам. Тем временем Профэсор взял специальный небольшой нож и стал осторожно счищать с находки, в которой он предполагал бочонок, налет водорослей и песка. Постепенно проступала надпись, наконец, он смог ее прочитать. «Теймр». Вот как? «Теймр» был кораблем Вигия Нвуго – пончарского мореплавателя, знаменитого Поны Морехода. Возвращаясь от только что открытого острова, названного Нвуго, два последних корабля мореплавателя попали в шторм и один из них – «Теймр» – не вернулся. Теперь место гибели этого корабля найдено, об этом надо сообщить ученым Пончарии. Профэсор хотел уже вскрыть бочонок, но услышал шум в каюте. Это вставала команда. Пора возвращаться к обязанностям начальника экспедиции.
На девятый день пути 5 белого, стоящий у штурвала, объявил, что плот идет прямо на какой-то небольшой остров. По карте здесь не было никаких островов. Вся команда, которой уже надоели беспрестанные волны, высыпала на палубу. Остров заметно приближался, он оказался не таким маленьким, как привиделось сначала.
Внезапно , когда остров был совсем рядом, Профэсор приказал остановить плот и сбросить якорь. Затем он распорядился спустить лодку, и Даруку с Пончиком (9 серого) приготовиться к высадке на остров.
--А почему бы нам не причалить на плоту? – спросил Бефар.
--У берега может быть мелководье, - ответил Профэсор. – Кроме того, нам некогда задерживаться на острове. Вы все отлично знаете, наша экспедиция должна завершиться за двести дней.
Десять минут спустя от плота отчалила экспедиционная лодка и быстро поплыла к берегу. Когда берег был уже близко, внимательный взгляд Профэсора, сидящего на носу лодки, различил на нем толпу людей. Тронув рукой приклад автомата, Профэсор приказал вести лодку прямо к этой толпе.
Островитяне заметили дуболомов значительно раньше. Их поселение находилось недалеко от берега, и появление незваных гостей, по понятию островитян, грозило смертельной опасностью. Когда прибежал пастух и, размахивая каменным топором, рассказал, что по морю приближается «очень большая лодка», весь поселок переполошился. Поны-воины скопились у хижины вождя. Усатый вождь(простые воины усы выщипывали) облаченный в полосатую шкуру крупного речного кота – тинса, подождал, пока соберутся все, и торжественно провозгласил начало войны. Старый хранитель святынь, передал вождю священное копье. Отряд двинулся к берегу.
Воины ждали сигнала вождя к бою. А вождь рассчитывал, что судно зайдет на мелководье, которое тянулось от берега шагов на сорок. Тогда можно будет напасть и захватить его. Наблюдатель с пригорка сообщил, что «большая лодка» остановилась, и что она совсем не похожа на лодки северян, постоянных врагов их племени. Вождь не отозвался, он поднялся на валун и, глядя вперед, о чем-то думал. Остальные воины почтительно молчали. Вот от подозрительного судна отделился какой-то предмет, похожий на лодку уже больше. Новая лодка приближалась к берегу очень быстро, хотя весел было не видно. У северян таких лодок нет. Но кто же в лодке? Других народов их племя не знало.
Когда лодка приблизилась достаточно близко, Профэсор с удивлением воскликнул:
--Ведь это же дикари!
Опасения оказались напрасными, лодка уверенно причалила к берегу. Отложив оружие, дуболомы вышли на прибрежный песок. Толпа пон настороженно молчала. Профэсор задержал своих спутников у самой воды и сделал шаг навстречу понам. Он медленно приподнял обе руки, чтобы дикари убедились, что в них ничего нет.
В ответ раздалась короткая команда, которую произнес чей-то властный голос. Воины расступились, и перед дуболомами предстал плечистый пона с пышными усами и полосатой шкурой на плечах. Пона взял свое копье в левую руку и осторожно положил у ног. Вероятно, он понял жест Профэсора и со своей стороны продемонстрировал мирные намерения.
Затем вождь коротко поприветствовал трех дуболомов и предложил им быть гостями племени. Профэсор внимательно слушал незнакомые слова. Он, как и все дуболомы, понимал любую чужую речь без переводчика, хотя вероятно единственный из них отдавал себе в этом отчет. Но говорить на чужом языке, не запомнив его, дуболомы не могли. Поэтому, пока вождь не умолк, Профэсор внимательно слушал незнакомые слова. Предстояло сказать что-то в ответ.
Вдруг с громким топотом к берегу подскакал на низкорослой лошадке молоденький пона, почти совсем мальчик. Но боевое снаряжение у него было полное. Выставив вперед копье, он остановился в двух шагах от Профэсора, и спросил у вождя, скоро ли будет бой.
--Эх, сынок! Если хочешь быть воином, не спи так долго, - укоризненно ответил вождь и вдруг озабоченно добавил. – А ты не забыл позавтракать?
--Да, нет! – отмахнулся сын вождя и, спешившись, подошел прямо к Профэсору. Внезапно он ткнул вперед пальцем:
--Что это у тебя? – и он для пояснения поводил вокруг собственных глаз.
--Очки, - ответил Профэсор, слегка растерявшись. Его глаза действительно окружали кольца наподобие очков, которые даже вызывали уважение у некоторых дуболомов. Молодой пона хотел еще о чем-то спросить, но вождь отозвал сына, быстро шепнув ему на что-то ухо. Юный воин испуганно оглянулся на дуболомов и скрылся среди своих. А тем временем к дуболомам приблизились другие дикари, более суровые, но не менее любопытные. Профэсору так и не удалось сказать свое приветствие.
Пон интересовало многое. Дуболомы внимательно выслушивали вопросы и старались ответить теми немногими словами, которые успели услышать. Профэсора не удивляло любопытство диких людей, но поражало, как просто они восприняли появление деревянных солдат, которые к тому же могут говорить на их языке. Может быть, дикари решили, что за морем все люди такие.
Через час разговоров вождь вспомнил, что по их старинному обычаю новые друзья должны померяться силами. Дуболомы едва сдержались, чтобы не расхохотаться, им не хотелось огорчать доверчивых дикарей. Самый сильный воин встал в боевую стойку и, когда все расступились, метнул тяжелое копье. Даже друзья его были удивлены. Желая показать, на что способно их племя, пона превзошел себя. Что касается дуболомов, то они были поражены – пона из Камзапса не метнул бы копье и на треть этого расстояния.
Пока Профэсор хвалил пону, кто-то сбегал за копьем и передал его Даруку. Капрал поднял как прутик грозное оружие понского племени и, повернувшись к морю, кинул его вдаль. Поны следили за копьем, пока оно не скрылось, и так и не видели, где оно упало. Силач-пона понурился, он почувствовал себя слабым и хилым. Копья он тоже лишился. Увидев, что пона огорчен, Профэсор подошел к лодке и передал поне самый «маленький» из автоматов.
--Не огорчайся, ведь мы деревянные, - пробормотал он, не зная, что сказать. – Сейчас я покажу, как….
--Смотрите, «сигнал несчастия»! – закричал кто-то, и Профэсор, забыв про пону, посмотрел в ту сторону, куда обернулись все. Над лесом поднимался столб зеленоватого дыма.
--Это северяне, наши враги, - пояснил вождь, оказавшись рядом с Профэсором. - Племя Медвежьего мыса зовет нас на помощь.
Воины уже вытягивались в три цепочки. Вождь забежал вперед, короткая команда и поны двинулись к лесу.
--Профэсор, может и мы с ними? – осторожно спросил Пончик.
--Назад, к лодке, - мрачно приказал Профэсор. – Не надо вмешиваться в жизнь маленького острова.
Лодка вернулась на плот. Профэсор отмахнулся от вопросительных взглядов дуболомов и подошел к штурвалу. Якорь подняли, и Профэсор, по-прежнему не говоря ни слова, повел плот на север. Особо нетерпеливые дуболомы столпились вокруг Пончика, который что-то вполголоса рассказывал. Плот постепенно огибал остров.
Неожиданно Профэсор остановил двигатели и взглянул в бинокль на берег. Он уже давно заметил на холме большое поселение, обнесенное частоколом из бревен, а теперь в бинокль увидел, что в нем снуют дины. Это и была главная крепость северян, о которой упомянул кто-то из пон. Отсюда дины-северяне совершали набеги, здесь они укрывались от возмездия. Не будь крепости, северян давно бы прогнали на их родные острова.
--Орудие к бою! – чересчур громко крикнул Профэсор, как бы подбадривая сам себя. – Зажигательными! Огонь по крепости!
Медведь подбежал к орудию и стал наводить его, Малявка выволок из каюты ящик со снарядами. На помощь прибежал Леопард и зарядил пушку. Все увидели, как снаряд взорвался на валу крепости.
Гусь-злоумышленник, который от скуки уже начинал раскаиваться в своем опрометчивом поступке, вдруг услышал выстрелы орудия. Он стал ждать, когда начнется ответный огонь, и на палубе будут рваться снаряды. Тогда любой дуболом станет неоценимой подмогой, и он безбоязненно выйдет из своего добровольного заточения. Но время шло, ожидания были тщетны, и Гусь обратился к калифину, который один помогал ему коротать время.

Глава 7 Гусь теряет терпение (пропускается)

 Отправлено: 01.03.10 17:51. Заголовок: Скоро ветер согнал т..

Скоро ветер согнал тучи, и выглянуло солнце. Профэсор вынес приборы и определил координаты плота. Посмотрев на карту и увидев, что по ней он должен находиться в открытом море, он мысленно выругал составителей. Тем временем лодка уже вернулась. Заяц привез пробу воды и первые образцы горных пород. Профэсор опустил в воду ареометр, прибор показал, что вода - пресная. Это обрадовало Профэсора, пресная вода была нужна, так как на плоту заканчивался разбавленный калифин.
--Где вы нашли воду? – спросил Профэсор. Заяц удивился такому вопросу.
--В реке, конечно, - ответил он и показал рукой выступающий мыс, за которым находилось устье этой реки. Профэсор молча соображал.
--А река большая? – спросил он, наконец.
--Плот не пройдет по ней далеко, - догадался Заяц, в чем дело, - там пороги.
--Значит она такая широкая, - воскликнул Профэсор и возбужденно добавил. – Мы пересекли океан. Это не остров, это берег Арсиляса!
Профэсор занес в журнал экспедиции долгожданную запись и поставил число. Было уже начало мая.

Глава 10 Отряд золотоискателей

Было уже начало мая. Нещадно палило солнце. В этот полуденный час казалось, все вымерло от зноя: не пели птицы, не видно было ни зверей, ни насекомых. Во все стороны, куда ни погляди, до горизонта раскинулась степь, бескрайняя нимская степь. Сочная трава уже завяла, потускнели краски цветов, хотя степь по вечерам еще казалась зеленой.
Но людям, шедшим вереницей, некогда было любоваться красотами. Яркое солнце и безоблачное небо, нестерпимый зной и бесконечная дорога – все это сильно утомило их. Сгибаясь под тяжестью рюкзаков, они стремились достигнуть только источника воды, чтобы остановиться на привал. Наконец вдали показалась полоса кустов, между ними заблестел ручей и все облегченно вздохнули. Один из путников резко ускорил шаг и почти побежал к ручью.
--Вот здоровый, - воскликнул кто-то с завистью, - ишь, как припустился!
--Вынослив как лошадь, - отозвался его сосед, - недаром его называют «Кобылянский». Самое подходящее прозвище.
А Кобылянский уже достиг ручья и скинул рюкзак. Пить он не торопился. Это был рудокоп среднего роста, но из-за крепкого телосложения казавшийся больше. У него были светлые, а может быть и выгоревшие, волосы и узкие, словно прищуренные глаза темного цвета. Длинное лицо заканчивалось массивной челюстью, которая несколько выдавалась вперед. Возможно, именно лицо, а не сила и выносливость, принесло ему его странную кличку. Откуда она у него, никто в отряде не знал, лишь двое-трое прежде встречали Кобылянского. А сам он был молчалив, резок и ничего о себе не рассказывал.
Вторым к ручью подошел Лай Турагак. Именно он возглавлял отряд, представляющий собой поисковую партию. Лишь он один и знал, что отряд вышел в степь по приказу Урфина Джюса.
Когда подтянулся весь отряд, Турагак объявил, что дневной переход закончен. Скоро у ручья встало несколько палаток, задымил костер….
Только взошло солнце, а Лай уже на ногах. Спустившись к ручью, он наскоро умылся и вернулся за ковшом. Украдкой, как будто опасаясь насмешек, Турагак набрал в ковш песку и начал торопливо промывать его. Вот что-то блеснуло в мутной воде, затем еще и еще. Выбрав золотые крупинки, он прошел вверх по ручью до ближайшего поворота. Здесь он снова стал промывать песок. Опять попались крупинки золота. С радостью Лай вернулся к палатке и разбудил своего помощника.
--Здесь золото, - воскликнул он возбужденно. – На этой речке! Правда, пески не богатые, но все же…. Что будем делать? Пойдем дальше или займемся здешним?
--Пожалуй, надо оставаться, - пробормотал Булд Вагекон, помощник Лая Турагака. – Золото встречается не так часто, как кажется. Сам знаешь, сколько мы прошли речек. К тому же наступает лето, ручьи пересыхают на глазах.
Лай выбрался на воздух и объявил общий подъем. Из всех палаток стали доноситься заспанные голоса, один за другим недовольные люди вылезали на зов начальника. Турагак объяснил причину такого раннего подъема.
--Сейчас на этой речке найдено золото. Предстоит работа по разведке и разработке золотоносной площади. Все желающие остаются здесь. Но мне нужно несколько человек, чтобы продолжать поиски. Кто хочет идти дальше?
Вперед вышли трое, среди них был Кобылянский.
--Всем, кто пойдет дальше будет вдвое увеличено жалование.
Еще трое вышли из толпы, затем еще один. Больше желающих не было.
--Хорошо, после обеда выступаем, - довольно произнес Лай. – Остальные остаются под начальством Булда Вагекона.
Полдня прошло в сборах и распоряжениях. Наконец все было улажено, и после обеда восемь динов с рюкзаками отправились вниз по течению ручья. Оставшиеся занялись привычным делом. Спустя полмесяца Вагекон уже имел подробный план месторождения и намечал основные направления добычи золота. Но начать добычу золотоискатели не успели….
Между тем партия Лая Турагака двигалась около четырех часов. Наконец они остановились на привал. Промыв для вида песок, Лай сообщил, что не обнаружил ни крупинки золота. Он распорядился набрать воды и повернуть на восток.
--Куда же мы пойдем? – спросил Кобылянский. – Без воды в степи пропадешь.
--Я знаю, куда иду, - ответил Лай сердито.
Рудокопы зашептались, но вопросов больше не было. Шли до вечера, степь становилась все суше. На ночлег Лай приказал палаток не ставить, спать под открытым небом. Поужинали всухомятку, экономили воду. Утром, чуть свет, Турагак поднял всех.
--Сейчас мы идем до первого водоема и там разбиваем большой лагерь, - сказал Лай с тревогой в голосе и стал ждать ответа.
--Опять в ту сторону? – спросил долговязый рудокоп, указывая на восток.
--Да, - как можно тверже подтвердил Турагак. Рудокопы посмотрели на него с сожалением, некоторые даже с насмешкой. Лишь Кобылянский был невозмутим.
--Нет, - сказал, наконец, один, - в Черную Степь мы не пойдем.
--Начальник дело говорит, - глухо сказал Кобылянский. – Вода где-то рядом, а Черная Степь еще далеко.
Старатели переглянулись и стали медленно подниматься. Лай повел их в том же направлении. Когда поднялось солнце, стало ясно, что день будет жарким и безветренным. Лай поторапливал, необходимо было найти хоть крохотный водоем. Длинный день медленно тянулся, отряд постепенно сбавлял шаг. Турагаку, шедшему впереди отряда, все чаще приходилось оборачиваться. Вдруг он почувствовал, что все остановились. Лай Турагак бегом вернулся и рассержено спросил, в чем дело. Долговязый показал рукой куда-то далеко вперед.
--Та гряда сопок – граница Черной Степи! Воды там нет. Надо возвращаться.
Еще едва заметная, гряда тянулась с юго-востока на северо-запад. Именно к ней и стремился Лай. Но на этот раз старатели были непреклонны. И проклиная в душе своих попутчиков, Турагак повернул на юг.
Быстро приближался вечер, скоро сядет солнце и тьма закроет горизонт. Цепочка золотоискателей сильно растянулась, Лай теперь шел в середине. Кобылянский как всегда маячил где-то впереди. Вдруг он остановился, сбросил рюкзак и кинулся вперед бегом. Изыскатели ускорили шаг и увидели в низине маленькое озерко, заросшее болотной травой.

Глава 11 Золото найдено

Сопки не выходили у Турагака из головы. Там, именно там, нужно продолжать поиски. Ведь где-то в сопках, на границе Черной Степи начал свое дело золотопромышленник из Пончарии, которого потом убили деятели из «холодных отрядов», беспощадные националисты каруды. Это было совсем недавно.
Лай перевернулся на другой бок, была уже ночь, а ему не спалось. Чего боятся эти люди? Смерти от жажды? Или от бандитов? Черная Степь давно пользуется дурной славой. Не боится, кажется, только Кобылянский. А почему Кобылянский, как его настоящее имя? … Может быть, прав был Урфин, надо было взять с собой дуболомов? Уж эти-то никого не боятся….
Наутро Лай Турагак отозвал Кобылянского и предложил ему сходить к сопкам. Тот тихо пробурчал что-то невнятное, но сразу согласился. Остальным Лай приказал стоять лагерем и ждать их возвращения.
Лишь на третий день к вечеру два самых упорных золотоискателя подошли к сопкам. Поставив палатку, они сразу улеглись спать. Наутро Лай Турагак поднялся на сопку, возвышающуюся над местностью, и набросал приблизительный план. Скоро он вернулся к Кобылянскому.
--Здесь должно быть золото, - упрямо воскликнул он. Кобылянский молча кивнул, за три дня перехода он не сказал с Лаем и двух слов. Но, довольный достижением намеченной цели, Турагак не нуждался в разговорах. Он кинулся вытаскивать инструмент. Первым делом нужно было осмотреть русло высохшей реки, текшей когда-то между сопками. В одном месте берег обвалился, и Кобылянский предложил осмотреть его повнимательнее. Лай пожал плечами и стал недоверчиво разглядывать обрыв. Покосившись на Кобылянского, он увидел, что тот перебирает комки земли, взвешивая их на ладони. Вдруг молчун-Кобылянский хрипло выкрикнул:
--Здесь золотая жила! Он показал Лаю самородок. Они вместе кинулись к склону и начали раскапывать его. Скоро вес шести самородков оттянул сумку Лая. А когда он попробовал промыть песок, весь ковш будто засветился внутренним светом: это блестело золото. Промывку закончить не удалось, в фляге было слишком мало воды. Лай бросил ковш и уселся, прислонившись спиной к обрыву. Неутомимый Кобылянский плюхнулся рядом, оба переводили дыхание.
--Вот и нашли, - устало сказал Лай Турагак и развернул свой план местности. Кобылянский не спеша заглянул в него и показал пальцем.
--А здесь что? – спросил он с неожиданным любопытством.
--Я не разглядел. Там что-то непонятное, похоже на брошенную деревню.
--Деревню? – Кобылянский хмыкнул. – Надо взглянуть, что это за деревня.
Лай Турагак вскинул удивленный взгляд на лицо Кобылянского, но с него сразу сошла усмешка. Приняв свой постоянный, равнодушный вид, Кобылянский медленно отвернулся.
--Пошли, сходим туда, - полувопросительно предложил Лай. – Вместе посмотрим.
--Пошли, если не боишься, - отозвался Кобылянский, резко встал и зашагал по руслу реки. «Чего я должен бояться?» – подумал Лай, догоняя Кобылянского. – «И с чего он вдруг разговорился? Впрочем, это понятно, сегодня очень удачный день».
Сухое русло обогнуло холм, и они выбрались наверх. Вдали у подножия холма виднелись развалины каких-то построек. На деревню непохоже….
Они подошли ближе. Одна из построек оказалась бараком с обвалившейся крышей. Невдалеке от барака в землю уходило узкое отверстие, дальше темнели земляные отвалы.
--Шахта – уверенно сказал Кобылянский, бросив опытный взгляд. Лай еще осматривал обломки инструментов, а Кобылянский тем временем пошел к самой дальней постройке. Это был одноэтажный, приземистый дом. Он на вид был еще крепок, но разбитые стекла, распахнутые двери, сломанные перила у крыльца – все говорило, что дом брошен хозяевами. На земле лежала сбитая вывеска, Лай перевернул ее носком сапога и прочел: «Золотопромышленник С. Рокгет и компания». А ниже – «Эмигрант из Пончарии».
--Поистине у нас сегодня счастливый день, - воскликнул Лай Турагак. – Еще одно месторождение, - и он вынул свой план.
--Постой, - остановил его Кобылянский, - в доме могут быть карты выработок, а может и золотых жил.
Лай кивнул и пошел в дом. Но на пороге он вскрикнул и в ужасе отпрянул. На полу лицом вниз лежал исполин пип, одетый в какие-то лохмотья. Пип был убит сзади, ножом в спину. Это произошло день-два назад, а может быть и позже. Убийцы бродили где-то рядом. Лай опустил руку в карман и ощутил твердую рукоятку револьвера. Но и вооружившись, он колебался. Кобылянский, кажется, понял его замешательство. Он выхватил свой нож, перепрыгнул через пипа и скрылся в боковую дверь. Лай осторожно спустился с крыльца. Скоро Кобылянский вернулся.
--Сейф опрокинут. Взломан и давно пуст, - сказал он, спокойный как всегда. – Вот карта.
Лай Турагак сунул ее в карман рукой, которая заметно дрожала, и почти побежал прочь. И лишь когда они пришли к своей маленькой палатке, он развернул карту. Это был небольшой обрывок, но на нем была обозначена шахта. Лай равнодушно свернул его и спрятал вместе со своим планом. На него вдруг навалилась усталость. К тому же вечер уже превратился в ночь, и, забравшись в палатку, Лай решил наконец отдохнуть.
Скоро улегся и Кобылянский и, видимо, сразу уснул. Лаю же не спалось, едва подступив, дремота тут же проходила. Он вздыхал, ворочался с боку на бок, но не мог прогнать смутных, тревожных мыслей. Так продолжалось до рассвета. Как только рассвело, Лай вылез из палатки и поеживаясь стал прохаживаться взад и вперед. Немного погодя из палатки выглянул взъерошенный Кобылянский с флягой в руке. Он встряхнул ее и спросил.
--Послушай, начальник, а сколько у нас осталось воды?
Лай кинулся к своей фляге и вспомнил, что последней водой он промывал песок. Надо было немедленно возвращаться. За полчаса они скатали палатку и спрятали ее вместе с рюкзаками. С собой Лай брал только сумку и карты.
Первый день без рюкзаков идти было легко, но хотелось пить, а ночью пришлось спать на голой земле под открытым небом. На следующий день Лай шел уже с трудом, Кобылянский с опаской косился на него. Сам он был еще силен и к концу дня Лай передал ему сумку с самородками.
Утром третьего дня Турагак почувствовал головокружение и сильный озноб. Но идти было необходимо. Кобылянский закинул на плечо сумку и помог начальнику встать. Теперь они шли медленно, то и дело останавливались на отдых. Так прошло шесть часов. Лай уже шел, опираясь на Кобылянского, но и тот постепенно слабел. Наконец они повалились на траву и долго лежали не двигаясь. Незаметно приблизился вечер, и наступила ночь.
Кобылянский смотрел на звезды и думал, что видит их в последний раз. В такую же звездную ночь, под открытым небом умер и его отец, который не перенес известия о том, что старший сын, Сент, убит. И предсмертные слова: «Помни, Нейс, ты последний из рода Гизвинов. Сейчас ты слаб, беги! Но обязательно возвращайся… возвращайся сильным». А Нейс не вернется сильным, он вообще не вернется. Нет никакого Нейса, есть Кобылянский – нищий бродяга. Впрочем, умирает-то он богачом, с сумкой золота.
Тут Кобылянский ощутил, что эта сумка уже давно больно упирается ему в бок. Он приподнялся на локте и вдруг увидел вдали огонек. Неожиданный прилив сил встряхнул его, Кобылянский встал на ноги и взглянул на Лая Турагака. Тот лежал в глубоком забытьи. «Этот тоже собрался умирать», - подумал Кобылянский, свои мысли он уже презирал. Огонек все же был далеко и тогда, взвалив Турагака на плечи, он пошел к огоньку, боясь, что он может погаснуть. Но огонек не угасал, а все мерцал где-то вдали. Кобылянский все шел и шел, и не понимал, как он, полный сил, вообразил, что уже не выберется из степи. Наконец уже можно было различить, что огонек – это костер, и около него сидят люди. Подойдя к костру и увидев, что это свои – золотоискатели, оставшиеся у озера, Кобылянский упал от изнеможения.
Лай Турагак пролежал три дня и на четвертый повел свой отряд в последний переход. Теперь уже никто не роптал на упрямство начальника, в руках у каждого побывали золотые самородки.
И вот они у цели. Двое золотоискателей из отряда отыскали старый заброшенный колодец. Он был вырыт в излучине сухого русла еще вероятно во времена поны-промышленника. Дни проходили в поисках, и каждый день Лаю сообщали о новых жилах. Карта месторождения стала четко вырисовываться.

Глава 12 Новая находка

Было похоже, что вся местность вокруг буквально начинена желтым металлом. Разведку можно было прекратить и начинать пробную добычу. Но пора сообщить об открытии и Урфину, а это значит, нужно кого-то оставить здесь за главного. Поразмыслив, Лай остановился на Кобылянском. Этот не подведет и в беде не бросит. Кстати, надо будет узнать его имя, он заслуживает лучшего отношения.
Скоро Кобылянский появился возле палаток, и Лай начал рассказывать ему о предстоящих работах. Тот равнодушно кивал головой, но слушал внимательно.
--Извини меня, пожалуйста, - перебил Лай сам себя, - но я не помню, как тебя звать. Мне неудобно обращаться к тебе без имени. Все-таки … - Турагак не договорил.
Кобылянский поморщился и отвел глаза.
--Н-нейс Гизвин, - сказал он тихо, как бы прислушиваясь к собственному голосу и твердо, раздельно повторил, - Нейс Гизвин.
--Отлично. Так где предложишь начать, Нейс Гизвин?
Кобылянский, или как его теперь называл Турагак, Нейс Гизвин кивнул на небольшую низину невдалеке от палаток. На следующий день золотоискатели стали копать шурф на этой низине. Турагак решил дождаться, пока он войдет в золотоносный слой. Но прошло два дня, золота не было. Кобылянский предложил раскопать яму вширь.
Наступил третий день. С утра в яме копались четверо динов, остальные были в палатках. Вдруг один из копающих подозвал начальника. На ладони его лежал золотой кубик. Кто придал куску золота правильную форму? Почему он попал в землю? Тут стали находить золото и другие. Один нашел корявую золотую цепь, другой множество маленьких гладких кружков, похожих на монеты. Лай терялся в догадках. Но вот кто-то раскопал золотой сапог, ногу и позвал на подмогу. Лай выскочил из котлована и закричал.
--Все сюда! На помощь! Золотая статуя!
Все, кто еще оставался в палатках, выскочили и подбежали к котловану. Два золотоискателя тем временем откапывали статую. И тут кто-то разочарованно произнес:
--Ведь это же робот!
Все сразу признали его правоту и спрыгнув в яму, взялись за лопатки. Рядом с роботом был обнаружен другой, под ним третий, дальше – четвертый. Похоже, кто-то закопал здесь целый отряд. Тела всех роботов покрывал тонкий золотой налет.
Тем временем первого робота полностью отрыли и без особых усилий сдвинули с места. Под роботом кто-то увидел банку из-под консервов и подал ее начальнику. Банка легко открылась, Лай достал из нее записку. Некоторое время он ее разглядывал и, видя общее любопытство, прочел:
--«Его величеству Кимпимпимту Первому. Во славу императора и Диндонии золото найдено 2.6.880 года. Запасы огромны, превосходят все ожидания. Это наш вклад в дело процветания отечества. Просьба ко всем нашедшим письмо доставить его по назначению». Снизу приписка: «Неудачи преследуют нас. Запасы подходят к концу. Обоз не дошел, разграблен бандитами из «холодных отрядов». Роботов и снаряжение бросаем здесь. Уходим на юг. У нас нет надежды остаться в живых, но нет и выхода. 12.9.880 года».
Лай закончил чтение, выбрался из котлована и скрылся в своей палатке. Остальные золотоискатели разбрелись, кто куда. Скоро Лай Турагак вышел из палатки, огляделся и подошел к котловану. Он сел рядом с Кобылянским.
--Завтра, Гизвин, меня не будет в лагере. Находка этого письма сильно меняет дело. Ты продолжай работы, как будто ничего не случилось. А роботов надо пока закопать. Для безопасности.
--Ты хочешь доставить письмо?
--И письмо, и карту. Нельзя тянуть с началом добычи золота. Поны ждать не любят.
--А поны при чем? – усмехнувшись, чтобы скрыть удивление, спросил Кобылянский.
--Как при чем? В них-то собственно и все дело, - ответил Лай и замолчал. Но Кобылянский больше ничего не спросил, кивнул, вскочил на ноги, потянулся и пошел к лагерю. Турагак решил, что Гизвин ничего не понял, и снисходительно улыбнулся.
Но Нейс Гизвин был не так прост. Он шел к палатке и ругал себя за неосторожный вопрос. Это надо было вообразить, что Турагак побежит с письмом в Диндонию! Ну, конечно, теперь Гизвин был уверен – Лай Турагак служит Урфину. И поисковую партию снарядил по приказу Урфина. Их золотом Урфин будет расплачиваться с понами, загребущими толстяками! Уж Нейс-то натерпелся от пон, когда в семнадцать лет бежал из Диндонии на Камзапс. Гизвин передернул плечами и резко повернул в степь.
Когда он пошел в отряд, он думал, что тоже поживится найденным золотом. А оно заранее предназначалось понам. Что же ждет Гизвина? Благосклонность Турагака, который со временем станет у Урфина важной фигурой. Большая честь! Кажется, почетнее просить покровительства у Кимпимпимта. Принести ему в дар месторождение…. Кимпимпимт и сам доберется сюда. Еще неизвестно, знает ли он. Но если знает и медлит, то зря. Немного подождать, и Урфин его сюда не пустит. Но Урфин пока тоже ничего не знает!

Глава 13 Бегство Кобылянского

Нейс Гизвин возвращался к палатке, легко помахивая пучком сухих растений. В лагере не было ни души, тем не менее, прежде чем залезть в палатку, он внимательно огляделся. Затем, закрывшись, он выдернул из пучка узловатый стебель с синими пятнышками и быстро нарезал его мелкими кусочками. Собрал кусочки и всыпал в свою флягу с водой. Это была трава омерта – ядовитое степное растение.
К ночи вода в фляге помутнела. Нейс Гизвин, который не спал с вечера, встал и вышел из палатки незадолго до рассвета. Он подкрался к палатке Лая Турагака. Взял флягу начальника, висевшую на крыше палатки, и вылил из нее воду. Затем Нейс накрыл ее горлышко носовым платком, чтобы в флягу не попали куски стебля, и перелил в нее содержимое своей фляги. Ядовитый раствор был без запаха и чуть солоноват на вкус. Достаточно глотка такой воды, чтобы через час наступила внезапная смерть.
Повесив флягу на место, Кобылянский вернулся в палатку и крепко уснул. Проснулся он, когда солнце уже поднялось. Лая в лагере не было, не было и фляги с ядом. Остальные золотоискатели еще спали. Нейс Гизвин взял запас еды на несколько дней, прихватил чужую флягу и, определив по солнцу направление, быстро зашагал на юг…
Начальнику погранзаставы Диндонии доложили, что задержанный при переходе границы дин не желает разговаривать с дежурным офицером и требует приема у начальника. Это был неслыханный случай. Сами нарушители уже не удивляли, переходы границы за последнее время очень участились. Опасаясь усиления карудов, рудокопы к северу от Гемсегвант уже не надеялись на благополучную жизнь, и некоторые уходили в Диндонию.
Жизнь в Диндонии, конечно, была не легче, если не труднее, но казалась после двух войн безопаснее. Обычно всех, кто переходил границу, направляли в специальные лагеря, где беженцы жили безвыездно под наблюдением. После персонального разрешения, беглец имел возможность покинуть лагерь и искать пристанища в Диндонии. Проще был другой путь. Добровольцев могли направить в армию дубль-роботами – офицерами нижайшего чина, причем сразу, без содержания в лагере. Но, так или иначе, с нарушителями управлялся дежурный офицер без вмешательства начальника заставы.
И вот первый случай неподчинения. Рассерженный начальник приказал ввести задержанного. Оглядев неказистого посетителя, он начал:
--Ты не знаешь элементарных правил, или у тебя есть очень серьезная причина. Но если причина, приведшая тебя сюда, не окажется достаточной оправдать твое поведение, ты будешь взят под стражу и….
Нарушитель нетерпеливо перебил:
--Мне нужно как можно скорее добраться в Лартанд. А о деле я могу сказать только лично императору Кимпимпимту.
Начальник заставы от изумления на минуту потерял дар речи. Потом он стал красным от гнева.
--А не хочешь ли в шахту, на каторжные работы? – взревел он.
--Следом за мной там же окажетесь и вы!
В его тоне было столько уверенности, что начальник заколебался. Он нажал кнопку вызова. Вошел помощник. «Пускай идет куда хочет», - подумал начальник заставы и сказал сурово:
--Вышвырните этого бездельника за ворота!
Очутившись на улице, рудокоп обернулся и, злобно посмотрев на здание заставы, пошел по шоссе. Скоро его догнала легковая машина, и он поднял руку.
--Тебе чего? – высунулся шофер. – Подвезти? Жди грузовика.
--Срочное дело государственной важности. На погранзаставе, как назло, нет ни одной машины. Мне разрешено заплатить любую сумму.
Увидев горсть золота, шофер кивком головы предложил садиться. Автомобиль быстро помчался по шоссе. К вечеру следующего дня он был у Лартанда. На окраине Лартанда Гизвин, а это был он, вышел из машины. Он не спеша пошел к центру города по широкой многолюдной улице. С двух сторон от Нейса высились массивные дома, мимо него часто проезжали какие-то закрытые машины. На улице не было видно ни одного дерева. Гизвин шел все быстрее, косился на толстые ставни, закрывающие почти все окна нижних этажей, и думал. А не слишком ли высоко он замахнулся? Столица Диндонии!
Братец Сент тоже в свое время искал путь наверх, предлагал свою руку дочке самого Умаквона. Даже решился на похищение и очень дорого за него поплатился. Собственной жизнью. Ведь Умаквон принадлежал к сильнейшим людям маленькой Кезонии, тогда еще независимого княжества. Впрочем, Кимпимпимт всему положил конец! Гизвины, Умаквоны – теперь никто не скажет, кто из них выше. В Диндонии новые хозяева, с ними и иметь ему дело.
Первым делом Гизвин пошел к ювелиру и продал ему часть своего золота, так как монеты, добытые в Нимсе, ушли на плату за переезд. Переодевшись в новый, дорогой костюм, он смело отправился в западный район города, где располагались правительственные здания. Но добиться приема оказалось нелегко. Император не принимал. Гизвин, поколебавшись, решил обратиться к военному министру. И вот тут ему неожиданно повезло.
Министр, откинув голову на спинку кресла, изобразил вежливое внимание. Гизвин сбивчиво начал свой рассказ. Внезапно открылась внутренняя дверь кабинета, и министр стремительно вскочил с кресла. Кобылянский тоже узнал императора. Опередив министра, он кинулся ему навстречу.
--Ваше величество, очень важные сведения о дуболомах. Но секретные….
Император удивленно поднял брови, однако сделал знак министру. Тот, негодуя, вышел. Кимпимпимт уселся за стол министра, и Нейс начал сызнова, уже уверенно:
--Урфин сейчас в труднейшем положении, ему не на что содержать свою армию. ( Кимпимпимт недоверчиво улыбнулся). Но скоро все изменится. Его люди обнаружили богатейшее месторождение золота недалеко от границы. Я знаю, где оно. Если захватить это золото, дуболомы останутся без средств, значит и без оружия, и их легко победить.
--Легко?! – император вскочил и подошел вплотную к Гизвину. – Дуболомы дважды выгоняли вон нашу армию.
--Если так воевать, то ничего другого и не будет. Дуболомы сильны своей подвижностью, но сами этого не понимают. Они все время пытаются обороняться в крепостях, строят их по всей границе. Распыляют армию на отдельные мелкие гарнизоны. А ваши генералы? Если запрут их в крепости, то обязательно выпустят. Лишь бы взять крепость, занять территорию. Как будто не знают, что главное - уничтожить дуболомов. Действовать надо быстро и четко. Несколько мелких окружений, десантов и Урфин останется без армии. Я своими глазами видел две морские заставы. Они как будто специально построены так, чтобы взять их гарнизоны в кольцо.
Кимпимпимт жестом остановил горячую речь. Он пристально посмотрел в глаза Нейсу и снова сел в кресло.
--Вы, я вижу, имеете образование? – спросил он.
--Несколько однобокое, - ответил Гизвин без колебания, но не удержал усмешки, - военное.
--Напротив, самое подходящее, - возразил император.
Три дня спустя майор Диндонии Нейс Гизвин был направлен в морские десантные войска. Ему было приказано указать береговые заставы дуболомов, чтобы напасть на них и уничтожить.

Глава 14 Разгром заставы

Самая южная застава на восточном побережье была построена у подножия скалы на берегу небольшой, но глубокой бухты. Это были два дома со стальными стенами, снаружи замаскированными бревнами под обыкновенные избы. В восьми метрах от домов на бетонной площадке возвышалось крупнокалиберное орудие для обстрела морских судов. В распоряжении гарнизона был грузовик и машина полицейских. Командовал заставой полицейский-сыщик, которого дуболомы называли коротко - «Сыч».
Все дуболомы на заставе были новые, и пока без номеров. Все они, включая Сыча, имели от роду не более двух месяцев. Лан Пирот не хотел отрывать опытных дуболомов от более важных дел. Со временем случайный гарнизон сменится постоянным, новички заменят во взводах погибших дуболомов и получат их номера. А до тех пор, в помощь Сычу, генерал выделил Понину Младшего и пону, на должности консультанта.
Незаметный глазу на поверхности моря показался перископ подводной лодки. Никто из семи дуболомов заставы не мог слышать, как удовлетворенный голос произнес: «Здесь», и перископ снова скрылся под водой. Подводная лодка обошла скалу и всплыла. Со стороны открытого моря приблизилось мелкое транспортное судно. На берег высадился десантный полк, с двадцатью переносными легкими орудиями.
Дуболомы не знали, что диндонцы уже близко, хотя и понимали: они находятся на границе и враги могут появиться в любую минуту. Поэтому, услышав первые взрывы, все кто уцелел, сразу вступили в бой. Но уцелеть пришлось немногим.
Взрыв снаряда сбросил на землю Сыча, сидевшего на крыше. Сыч подобрал упавшую винтовку и встал на ноги. Прижавшись к стене, он осторожно выглянул из-за угла. Три дуболома валялись на земле перед заставой в безжизненных позах, один дуболом осторожно полз к орудию. Еще два дуболома сидели на крыше рядом с Сычом, и их, вероятно, тоже накрыл первый залп.
В воздухе стоял грохот от взрывающихся снарядов, казавшийся с непривычки ужасно громким для чутких ушей Сыча. Обстрел велся со скалы, загораживающей часть северной стороны неба. Вся застава открывалась вражеским артиллеристам, как на ладони. В соседнем доме строчил чей-то автомат, кто-то от кого-то оборонялся.
Сыч выскочил из-за угла и, петляя не хуже зайца, побежал через двор. Он юркнул в открытую дверь, секунду спустя на пороге взорвался снаряд. Дуболом, который стрелял в кого-то через окно, оглянулся. Это был Понина. Сыч кинулся к другому окну и тут, почти под самыми его ногами, открылся люк, и из него выглянула толстая испуганная физиономия.
--В чем дело? – спросил пона. – Кто стреляет?
--Сиди, сиди пона, - бросил через плечо Сыч, - тебя еще здесь не хватало, - и выстрелил в узкое окно. Теперь он увидел, что под прикрытием орудийного огня с моря на заставу наступают цепи роботов.
Вдруг на скале раздался взрыв, немного погодя еще один. Это стреляло орудие дуболомов. На минуту пальба рудокопов прекратилась, и роботы залегли. Но вот обстрел возобновился, на этот раз огонь был переведен на орудие.
--Плохо дело, - сказал тем временем Сыч Понине, - не удержимся.
--Брось, Сыч, - сказал более опытный Понина. – Сейчас поползем, оживим дуболомов, организуем оборону.
--Нет, кому-то надо предупредить о рудокопах армию и генерала, - осторожно возразил Сыч. – Ведь это нарушение мирного договора.
--Как знаешь, - и Понина снова взялся за автомат.
--Езжай на грузовике, - закричал Сыч, стараясь перекричать шум взрывов, так как рудокопы оставили замолчавшее орудие и снова обстреливали заставу. Роботы были уже совсем близко. Понина махнул рукой и спустился в люк, потому что под гараж на заставе было занято полуподвальное помещение.
Когда на скале взорвались снаряды дуболомов, Кобылянский кинулся узнать, в чем дело. Его ждало неожиданное известие – убит полковник. Одно за другим замолчали орудия. Гизвин подбежал к ближайшему.
--Немедленно всем! Обстрелять орудие! – передали по цепи.
--Рота прикрытия! – вспомнил Гизвин. – Оставить позицию, перерезать дорогу! Прикрывать орудия вам незачем.
Нейсу приходилось уже кричать в полный голос, огонь возобновился. Орудие дуболомов окутало облако пыли и дыма. Где-то внутри «облака» взорвалось еще несколько снарядов, и Гизвин приказал снова обстреливать заставу. Неожиданно он увидел грузовик, мчащийся прочь. Кобылянский чертыхнулся, поздно послали роботов. Нечего и надеяться, что они успеют.
Со стороны заставы еще раздавались редкие выстрелы, но скоро смолкли. Батарея рудокопов замолчала, и первые цепи наступающих роботов заняли разгромленную заставу. В это время из раскрытой двери гаража выехала машина малинового цвета и понеслась по дороге, по которой недавно ехал грузовик. Несколько роботов, стреляя, побежали следом, но скоро отстали.
…Когда Понина Младший выезжал из гаража, его остановил консультант, и с неожиданным для него проворством полез в грузовик. Распластавшись на дне кузова, он замер, и не шевелился минут пять. Затем приподнялся и заорал:
--Быстрее! Быстрее! Быстрее!
Понина даже не оглянулся. Но когда застава скрылась далеко за поворотом, он остановил машину и вылез.
--А ну, пона, слазь! – сказал дуболом злобно. – И забирайся в кабину. Веди.
Пона сел за руль и надавил педаль. Не идет. Понина слегка подтолкнул машину сзади и прыгнул в кузов. К счастью для поны, дорога шла под гору и грузовик начал медленно разгоняться. Но спуск скоро кончился, поне все сильнее приходилось нажимать на рычаги, а они шли все туже. Наконец машина остановилась.
--Ну что, пона? Понял, что значит, машину водить? В другой раз не ори. Выходи!
Пона привстал, но тут хлопнул выстрел, и он снова повалился на сидение. Из придорожных кустов выскочила толпа роботов и кинулась наперерез машине. Понина вскинул автомат, выпрямился в кузове во весь рост, но, не успев сделать ни одного выстрела, перевалился через борт, застреленный каким-то ловким роботом. Шесть роботов под командой лейтенанта потащили его в кусты. А вдалеке уже слышался шум приближения второй машины. Она появилась внезапно.
Сыч быстро вел автомобиль, одновременно строча из автомата. Оставив двенадцать роботов убитыми, машина скрылась вдалеке. Сыч нигде не увидел тела Понины и решил, что тому удалось спастись.
Дорога кончилась у поселка (второпях Сыч на развилке свернул вправо). Пришлось продолжать путь по бездорожью. Сыч ехал уже наугад и сбился. Скоро он почувствовал, что колеса буксуют, а машина медленно засасывается в болото. Потом послышалось чье-то глухое мычание….
На одном из причалов Диндонии из подводной лодки выгрузили семерых дуболомов, которых тут же отправили вглубь страны. Лодка пополнила запасы горючего, боеприпасов, и снова погрузились в морские глубины.

Глава 15 Начало военных действий (пропускается)

 Отправлено: 01.03.10 17:53. Заголовок: (конец 16 главы и 7 ..

(конец 16 главы и 7 части)

Желтизна осторожно выбрался из ямы и огляделся – вокруг никого не было. Все роботы, конечно там, в подвалах, вытаскивают в башню перебитых дуболомов. Позор! Рудокопы провели его, одного из опытнейших капралов. Пока он ждал вечера, роботы соединяли трубы.
Задумавшись, Желтизна подошел к цистерне и огляделся еще раз. Вдруг из темноты выскочил робот и выстрелил ему в лоб. Выронив пистолет, Гитон упал ничком….
За разгром дуболомовских застав, пленение трети их армии, полковник Гизвин был произведен в генерал-майоры. Кимпимпимт отозвал его в столицу, и он предложил дерзкий план завершения войны. План состоял в том, чтобы перебросить значительные силы морем, резко усилить отрезанную группировку и неожиданным наступлением с ее стороны вытеснить дуболомов в Диндонию, в заранее подготовленный мешок.
Новый генерал становился заметной фигурой. В военном ведомстве знали, что ему покровительствует сам император. Успешное завершение войны сулило Гизвину самые высокие посты. А пока ему готовили торжественную встречу. Лартанд собирался приветствовать его, как победителя. Символом будущих побед в столицу Диндонии должна была прийти колонна пленных дуболомов.

 Отправлено: 04.03.10 17:13. Заголовок: Часть 8. Неведомые с..

Часть 8. Неведомые страны – пропускается до 10 главы. В них – действия на территории Арсиляса: плен, бои в шахтах и лабиринтах. Затем, морской путь вдоль материка, поиски пролива, глубокий заход плота (по вине Гуся) во внутренние моря Нтурокалора. Нападения подводных лодок, названных дуболомами – «бочки», а их экипажей – «бочкарями».

Из главы 10 Катастрофа
…….
Опрокидываясь вместе с батискафом, Леший испытал приступ злобы на товарищей, а потом и на самого себя. Батискаф выровнялся. Леший поднялся на ноги и уверенно взялся за рычаги управления, знакомые каждому члену экспедиции. Припав к иллюминатору, он разглядел дно плота и стал поднимать батискаф, но вдруг насторожился. В лучах солнечного света, пробивавшихся в толщу воды, он увидел, что от плота отошли три крупные бочки и быстро удаляются прочь. Что это? Атака? Нет, не слышно взрывов. Разведка? Такой разведки не бывает. Мины? Мины! Быстрее!!!
Леший, не думая об опасности, поднимал батискаф, и вот в иллюминаторе показался яркий дневной свет. Дуболом принялся за люк и облегченно вздохнул, когда он открылся. Если бы люк был закрыт и снаружи, предупредить экспедицию не удалось бы: тихоходный батискаф волочился за плотом на тросе. Выкарабкавшись из батискафа, Леший вцепился в трос. Перехватывая его руками, он пополз к плоту, с трудом преодолевая сопротивление воды. Леопард с Гусем, увидев, как обернулось дело, кинулись к лебедке, чтобы помочь Лешему добраться до плота.
Вдруг голова Лешего вынырнула из-за гребня волны, и его крик: «Мины!» ошеломил дуболомов. Леопард кинулся к Профэсору, Гусь продолжал крутить ручку лебедки. А по плоту уже бегали дуболомы, и вот с кормы в воду полетели пиратские бочонки, наполненные калифином, ящики из-под снарядов, отошла лодка, полная оружия. Гусь бросил лебедку и побежал на палубу.
Поскользнувшись, он увидел, что палуба залита калифином. У штурвала никого не было, дуболомы бегали по плоту, хлопали дверями склада. Гусь открыл дверь каюты и замер на пороге. В каюте была поднята часть пола, то есть открыт большой люк в центральный трюм. Слышался ровный шум машин плота. Несколько дуболомов с Профэсором во главе отсоединяло резервный контейнер с живительным порошком, неприкосновенный запас экспедиции. Как проклятый Леопард умудрился устроить такую панику? Контейнер уже тащили к выходу.
--Стойте, опомнитесь! – крикнул Гусь, стоя в дверях.
--Дурак! – взревел Дарук и, так как руки у него были заняты, он, изогнувшись, ударил Гуся задом. Гусь отскочил. Мимо него пронесли контейнер и кинули в море, и Бефар с Леопардом прыгнули следом, чтобы отбуксировать его подальше от плота. Контейнер не тонул, благодаря двойным стенкам.
--Отвечаете за контейнер головой, - крикнул Профэсор и, обернувшись к Гусю, заорал. – А ты чего крутишься? Марш в воду! Стой! Захвати автомат, - и, подбегая к корме, продолжал кричать. – Быстрее, быстрее все в воду.
Плот опустел. Все наиболее ценное было уже взято дуболомами. К Профэсору подбежал Дарук, таща на плече пулемет.
--Где Шарли? – спросил его Профэсор.
--Уплыл с лодкой, - пробормотал Дарук и шагнул за борт. Профэсора окатил сноп брызг. Профэсор хотел, было, в последний раз обежать плот, но отчаянно махнул рукой и, прыгнув в воду, заработал руками и ногами. И правильно сделал, потому что не прошло и минуты, как позади него поднялся столб воды и громыхнул чудовищный взрыв. Огромная волна накрыла Профэсора, его закрутило, потянуло в пучину и, когда наконец он вынырнул, плота не было. Лишь пена расходилась во все стороны от этого ужасного места.
--Это конец, - подумал Профэсор, и ему вдруг все стало безразлично. В суматохе никто и не вспомнил о полицейском, третьем номере полиции, оставшемся лежать на корме.

Глава 11 Последнее пристанище

К исходу следующего дня дуболомы доплыли до острова, из бухты которого вчера утром вышел их плот. К полному недоумению дуболомов, им никто не препятствовал. Как потом объяснил Шарли, плот уничтожили бочки-минотолкатели, предназначенные для оборонительных действий. Примерно такие же бочки атаковали дуболомов в первом бою. Если бы им повстречалась эскадра торпедных подлодок, дело было бы гораздо хуже.
Это была очередная удача в цепи удач и неудач, преследовавших экспедицию. Но положение в целом оказалось довольно мрачное. Больше всего дуболомов удручал вид Профэсора. Он приплыл на остров последним, некоторое время безучастно слонялся по берегу и затем приказал Даруку руководить работами. Сам он ушел куда-то вглубь леса.
Дарук недоумевал: какие работы ночью. Но, тем не менее, он осмотрел все, что удалось спасти. И рассвирепел – был спасен практически весь инструмент, ящик с материалами экспедиции, неприкосновенный контейнер с порошком, но половина оружия и все запасы калифина утеряны. Вероятно, Профэсор потерял голову еще до взрыва, когда руководил эвакуацией.
Дуболомы перенесли все имущество в лес, подальше от берега и расположились там на ночь. Дарук стал проверять, все ли дуболомы на месте и обнаружил, что исчезли полицейский и Заяц. За Зайца экспедиция не отвечала, а что касается полицейского то, по мнению Дарука, пользы от него немного. Даруку почему-то стало казаться, что командование экспедицией перешло к нему. Будущее представлялось ему просто: захват чужого корабля. Но бесило почти полное отсутствие оружия. Капрал совсем позабыл, что у них нет патронов.
Профэсор сидел в ночном лесу на стволе поваленного дерева. Его мысли постепенно приходили в порядок: «Из этих проклятых морей нам не вырваться. Оружия нет, плот потеряли. Но если предаваться панике, нас всех возьмут в плен, а то и уничтожат. Надо где-нибудь скрыться. Не может быть, чтобы за нами не пришла помощь. На всякий случай надо попытаться послать известие на родину. Кроме того, золото потеряно вместе с плотом. Насчет этого тоже надо подумать, чтобы встретить новую экспедицию не с пустыми руками. А помощь придет, скоро ведь уже конец июня, а я обещал вернуться в августе».
И Профэсор невольно усмехнулся, вспомнив календарный план экспедиции, оставшийся у Урфина. Как все казалось просто! Но рейд у острова диких пон, два плена, штормы, океанские течения привели к тому, что, почти исчерпав срок экспедиции, он не прошел и половины намеченного маршрута….
Профэсор в конце концов оказался прав. Помощь пришла, но ждать ее пришлось гораздо дольше. Он не знал, что на другой стороне планеты опять возобновилась война, и толчком к ней послужил крохотный эпизодик, связанный все с тем же драгоценным металлом – роковая находка партии золотоискателей.



Часть 9. Сложные итоги войны
Глава 1 Чествование победителя

Лартанд ликовал. Давно уже мрачная столица Диндонии не была так многолюдна. Радостно-торжественная музыка, выбрасываемая в воздух мощными усилителями, не прекращалась ни на минуту. Всюду на зданиях развевались государственные сине-зеленые флаги, пестрели плакаты, самый распространенный сюжет которых: дуболом в почтительном поклоне передает роботу плеть , повторялся в различных вариантах. Колонны людей двигались во всевозможных направлениях, потрясая портретами генерала в парадной форме, и что-то дружно кричали. В этих портретах, если приглядеться, можно было различить черты Кобылянского.
Сам виновник торжества разъезжал по столице во главе колонны машин в обществе самого императора. Они величественными жестами приветствовали подданных, и толпа везде встречала их неистовым ревом "ура".
На центральной площади вокруг выстроенной огромной трибуны еще с утра не осталось ни одного свободного места. Непрерывная цепь роботов сдерживала напор на оставленный свободным проход , обозначенный сине-зелено-черными лентами. По нему ровно в полдень должна была пройти колонна пленных.
Дуболомов заранее привезли в ближайший к Лартанду город. Отсюда дуболомы должны были следовать пешком до самого Лартанда. Чтобы обезопасить эту прогулку, дуболомов заковали в цепи. Цепи были не простые, снабженные специальным хитроумным клином, который заводился сзади под голову дуболома, и надевались с таким расчетом, что при любом резком, запретном движении голова дуболома приподнималась.
Перед последним переходом дуболомов собрали всех вместе в одном помещении. Дуболомы в первый раз увидели, как их много. Особенно был удручен Ивлай-Ивайло: первая его война и сразу плен. А дуболомы почему-то наоборот приободрились, между ними даже начались разговоры, воспоминания, обмен впечатлениями. Среди пленных прохаживались роботы и внимательно следили за каждым их движением. Но до дуболомовских разговоров им, конечно, не было никакого дела и потому Гитон, Сорока и Староста, совещавшиеся между собой, не обращали на них внимания. Садиться на землю запрещали цепи, и Гитону приходилось сгибать колени и немного наклоняться (сильно наклониться было нельзя из-за того же клина) , чтобы шепнуть что-нибудь низкому Сороке. Вдруг Желтизна опустил руку на сорокино плечо и надавил. Сорока стал оседать на землю.
--Ты что, Гитон, ведь я же… - успел проговорить Сорока.
Увидев, что к ним направляется робот, Желтизна надавил сильнее. Сорока шлепнулся на землю, и его голова отделилась от туловища. Роботы отогнали Гитона, на шум прибежал офицер. Сороку оживили. Затем ему велели подняться, и один из роботов взял клин и вогнал его на место. Сорока подождал, пока роботы разойдутся, и подошел к Гитону.
--Зачем ты так делаешь? - спросил он сердито. - Мог бы на себе испытать.
--Молчи, Сорока. Ты свое дело сделал, - ответил Гитон, и начал быстро шептать что-то Старосте. Сорока обиженно отошел.
Вот за стеной послышался шум, подъехали машины конвоя. Первым, во главу колонны, вывели Ивайлу, за ним потянулись остальные. Дуболомы выходили по одному медленным шагом и осторожно шли по проходу между двумя рядами роботов. Староста вышел последним.
Почти всю дорогу машины сопровождали пленных, и только недалеко от Лартанда поехали вперед, с известием о скором прибытии. По плану спектакля дуболомы должны были прийти в столицу Диндонии под конвоем одних роботов. Вдруг Староста споткнулся и упал, нелепо взмахнув руками. Клин немедленно сорвал голову. Движение колонны тут же остановилось. Старосте надели голову и предложили встать. Медленно и неуклюже Староста начал подниматься, но вдруг ловко вскочил на ноги. Расшвыряв руками обступивших его роботов, он кинулся к Гитону, который шел впереди него, и выдернул клин из-под его головы.
Почувствовав свободу, Желтизна схватил идущего третьим от конца Понину Младшего и метнул его в бегущих на помощь роботов. Затем он выдернул клинья у Сороки, 2 розового и кинулся бежать. Вслед за ним побежали оживленный Старостой Понина и сам Староста.
Отбежав подальше и спрятавшись в канаве, они стали наблюдать, что происходит в колонне. Дуболомы освобожденные от цепей, отбивались от конвоя убитыми роботами. Офицеры осознали опасность и приказали роботам расстрелять скованных дуболомов.
--Эх, не удалось! – пробормотал Желтизна, увидев, что побег сорвался.
--Мы одни…. – сказал Понина. Его голос прервал залп, раздавшийся за их спиной.
--Что там у их произошло? – спросил раздраженно Кимпимпимт у подошедшего генерала.
--Скоро будут, уже давно вышли, - уже в который раз доложил генерал.
--Это я уже слышал, чтоб через пять минут были! – и Кимпимпимт отвернулся, продолжая прерванный разговор с Кобылянским. Они стояли на трибуне и вместе с толпой народа дожидались шествия дуболомов. Затем должен был начаться митинг, посвященный победам на фронте, на котором сам Кимпимпимт собирался выступить с речью.
--Вероятно, они попробовали убежать, - заметил Нейс Гизвин с кислой любезностью, - это же дуболомы.
--И вы говорите об этом так спокойно! – поднял брови император.
--Я был бы глуп, если бы не предусмотрел двойного оцепления. С танками!
--Ах, вот как! Но все-таки наш… э-э… парад – рискованное зрелище.
--Я рискну предложить еще более рискованное…
Но тут на дороге послышался шум, стали доноситься крики:
--Ведут, ведут!
Эти возгласы понемногу приближались, и вот дуболомов стало видно с трибуны. Они шли медленно и затравленно поглядывали по сторонам злыми глазами.
--И несколько десятков этих злодеев противостоят моей армии? – недоуменно спросил император у Гизвина.
--В цепях они действительно выглядят бесполезными деревяшками. Их надо посмотреть в бою. Как раз об этом я и начал говорить.
В это время по площади пронесся многоголосый вскрик. Какой-то рудокоп, пристально рассматривая дуболомов, высунулся слишком далеко между двумя роботами оцепления, и Понина, который проходил мимо, сделал лишние полшага в его сторону. Что он совершил дальше, никто не понял, но этот рудокоп вдруг оказался выдернутым из толпы и упал прямо под ноги Понине. И тут же его торс придавила к земле нога могучего исполина. Впрочем, оркестр моментально грянул музыку, тело втянули назад, оцепление сомкнулось. Колонна продолжала свое шествие по проходу, который стал несколько шире. Впоследствии оказалось, что это был помощник министра тяжелой промышленности.
За площадью дуболомов погрузили в машины и повезли в заранее подготовленное помещение. На первый день их участие в торжествах закончилось. На смену легким цепям дуболомам приготовили тяжелые прочные оковы, в которых нельзя было пошевелить руками. Ногами можно было лишь слегка переступать. Оковы к тому же крепились к стене специальными скобами для пущей безопасности в ночное время.

Глава 2 Амфитеатр (пропускается)

 Отправлено: 08.06.10 20:37. Заголовок: пропущены главы с по..

пропущены главы с показом пленных дуболомов на арене, и их побегом во время землетрясения. (2 - 5 глава)



Когда отряд Понины присоединился к отряду Гитона, тот распорядился двигаться к южной окраине, где не должно быть второй засады. По пути дуболомам попалась какая-то полуразрушенная стена. За ней они обнаружили свои машины, вероятно захваченные рудокопами на фронте. На одной из них сидел Карон.
--Эй, Карон, ты здесь откуда? – спросил Ивайло и тут же увидел, что это просто деревянное изображение капрала, похожее на Карона. Наверное, какая-то заготовка для очередной выдумки генерала Гизвина. Ивайло столкнул ее на землю и полез в машину.
Скоро одна за другой машины проехали в пролом стены и помчались по дороге.

Глава 6 Возвращение

До самой границы дорога была пустынной, мелкие заставы в счет не шли. Попалось несколько городков, больше похожих на деревни, и опять леса, степи, степи. Нет, не такой представляли себе дуболомы Диндонию, жадную ненасытную, рвущуюся к захвату новых земель. На что динам чужие страны, когда и своя-то еще не заселена? И в общем дуболомы были правы, хотя конечно они пересекли самые пустынные районы. Но, несмотря на густо заселенную южную часть Диндонии и диепургонское побережье, и даже с учетом нового растущего промышленного района на северо-востоке страны, Диндония располагала обширными неосвоенными землями. И конечно не за земли вела она свои многочисленные войны. Покорение независимых стран, порабощение народов, власть над миром – вот к чему стремилось честолюбие Кимпимпимта Первого.
Горы Гемсегванты, где-то за их высокой грядой идут сейчас бои. Кто же защищает страну? Урфин встретил войну, имея в армии одиннадцать взводов, это уже не восемь, как в прошлую войну. Но что от них сейчас осталось? Десять дуболомов и два капрала ушли с Профэсором в заокеанскую экспедицию. При формировании ее Гитон упорно бился и добился своего, почти вся экспедиция была набрана из роты Жерона. Но как назло, среди тридцати трех дуболомов, попавших в плен в первые дни войны, большинство было из первой роты, в том числе и сам Желтизна. Так что все бои пришлось принять второй роте и совершенно новенькому, еще не бывавшему в переделках фиолетовому взводу Карона.
--Так мудрено ли, - рассуждал Желтизна, подъезжая к горам, - что армия терпит поражения, что Урфин попал в плен и погиб. Но что бы там у них не происходило, не может быть, что дело безнадежно. Со мной три с лишним взвода, мы сможем создать ударный кулак, спутать рудокопам все планы.
Первая машина колонны начала подниматься по горной дороге. Желтизна оглянулся, бегло взглянул на машины, остановился взглядом на броневике Ивлая, замыкающем колонну. Мысль о том, что Диндония почти позади, успокаивала, вселяла надежды.
На горном перевале не оказалось ни одного робота. Неужели война ушла так далеко? Дуболомы плотно закрывали люки машин, внимательно вглядывались через смотровые щели. Теперь, на своей земле, надо быть вдвое осторожнее. Дальше колонна машин движется с опаскою, немногочисленные автоматы, найденные в машинах, готовы к бою.
Но вот и горные кручи позади. И, решившись, головная машина начинает разгоняться до полной скорости. Кого бояться дуболомам, пусть рудокопы их боятся! Весело мчатся машины, с каждым оборотом колеса все дальше и дальше ненавистная Диндония. Далеко впереди Желтизна приметил лесок, наверное, там протекает река. В этом леске и остановиться бы, обсудить положение.
Вдруг справа от машины – взрыв. От неожиданности звук кажется очень громким. Второй взрыв, впереди на дороге. Вот это да! Мощное орудие стреляет, машина от такого не защита. Взрыв под передними колесами! Машину швыряет вбок, она зарывается носом, задние колеса нелепо заносит и вся махина прямо в придорожную канаву. Попали!
Гитон выбрался через узкий люк и стремительно вскочил на ноги. Надо остановить колонну, пусть разворачиваются и катят назад. Батарея обстреливает уже вторую машину. Поднявшись во весь рост, Желтизна отчаянно замахал руками: «Назад! Назад! Поворачивайте!» Стрельба неожиданно смолкает. Ничего не понимая, Желтизна повернулся к лесу и увидел, как кто-то, такой знакомый, бежит к ним навстречу. Жерон, братишка!
Дружески хлопнув Гитона по плечу, Жерон радостно заглянул ему в глаза. И он пошли по дороге, чуть-чуть касаясь друг друга плечами. Гитон небрежно рассказывал ( о смерти Урфина он на всякий случай решил умолчать).
--Пришлось дать бой в Лартанде. Ох и паника там сейчас творится. Землетрясение к тому же. Ну, захватили эти машины и сразу сюда. Надо же выручать своих. А вы по нам из орудий!
--Дорогу держим на Жукпургио, - объяснил Жерон. – Тяжело пришлось, у меня ведь только два взвода. Остальные у генерала под Нимсом, отбивает золотые рудники. Зато теперь нас сила! Да и диндонцы что-то затихли, два дня как не видно. Заждались, потому и вас за них приняли. Вы их по дороге не встретили?
--Нет, - покачал головой Желтизна, - действительно странно.
Они еще не знали размеров стихийной катастрофы, потрясшей Диндонию. Никто и не догадывался, что кроме Лартанда от землетрясения пострадали и другие центральные города, что горный промышленный район разрушен до основания. Правительство Диндонии с ужасом узнало, что выпуск военных роботов остановлен на неопределенный срок. А роботы ежедневно уничтожались в боях. Нельзя было оставаться без военной силы. И не ввязываясь в крупные бои, полки роботов стали медленно, в полном боевом порядке отступать. Всю армию облетел лозунг Кимпимпимта: «Эта война – не последняя».
Когда колонна подъехала к лесу, на батарее Жерона уже дожидался второй помощник генерала. Он привез новый приказ. Не высказав никакой радости по случаю возвращения дуболомов, но сразу приняв это к сведению, помген встал повыше и громогласно объявил:
--Новый приказ Урфина! Начать наступление. Воспользоваться тяжелым положением врага, занять и удержать перевал. Подпись – Лан Пирот.
--Разве Урфин жив? – спросил Понина Младший.
--Урфин бессмертен, - строго ответил помген и так взглянул на Понину, что тот не мог не согласиться.

Глава 7 Увеличение полиции

А бессмертный Урфин следил за событиями из далекого Айнова. В прошлую войну он пробовал сам вмешаться в военные действия и оказался на занятой врагом территории, без армии. Выбраться потом было не так просто. Спасибо, пронырливые полицейские доставили его и Саля Кантриза из Тмеша в Плюмстай кружными дорогами. Дуболомам, втянутым в бои, стало не до повелителя. Однако благополучный исход войны убедил Урфина, что на Лан Пирота можно положиться, свое же личное вмешательство следует приберечь на крайний случай.
А издалека война была даже виднее. Генерал периодически докладывал обстановку через своих трех пучеглазых помощников. Урфин не ограничивался только рапортами генерала, дополнительными сведениями снабжал его Начальник полиции.
Начальник полиции обосновался в здании старой императорской конюшни недалеко от дворца. По специальным числам во дворце Урфина дежурил Связной – маленький дуболом, примерно на голову ниже самых мелких бойцов армии, не имеющий на груди никакого номера. Этот дуболом не годился на пополнение, и был подарен Урфином Начальнику полиции по его назойливой просьбе. Связной должен был в любое время суток бежать с приказом Урфина в полицию. Он же доставлял повелителю сообщения полицейских. Самих полицейских Начальник полиции направил в районы действий дуболомов. Для связи с ними Урфин согласился перевести в состав полиции летчиков. Таким путем выяснялись дополнительные вопросы о действиях армии, которые интересовали повелителя.
Когда в Айнов прибежал Сыч, уцелевший при разгроме заставы, Начальник полиции подчинил ему находящихся не у дел троих Следопытов и организовал дополнительную охрану Урфина, которая следила за каждым его шагом. По словам Начальника полиции, это было необходимо на время войны. Урфин сначала протестовал, но потом перестал, и даже иногда прибегал к их услугам, особенно в случаях, когда огромные дуболомы Бертоса были неуместны.
Вся эта пестрая братия размещалась теперь в свободное от службы время в роскошном здании бывшей конюшни. Начальник полиции предлагал разместить там же взвод Бертоса и трех стражей, но Урфин высказался, что это неудобно, и Бертос со своими подчиненными по-прежнему располагался во дворце.
После разрушительного землетрясения война явно затихала, чувствовалось, что это ее последние дни. В один из таких дней Начальник полиции пришел к Урфину с очередным предложением.
--Уже нет сомнений, повелитель, - говорил Начальник, - война кончается. С фронта скоро возвратятся дуболомы. В армии начнется переполох, вспомните, что было после прошлой войны. Мне следует перебираться поближе к дуболомам, может быть генералу потребуется помощь. А в полиции осталось два полицейских, трое отправлены в экспедицию с Профэсором. Чтобы в армии был порядок, нужно увеличить численность полиции.
Урфин выслушал Начальника полиции молча и выдал распоряжение мастерам на изготовление взвода полицейских.
…Было раннее сентябрьское утро. В лесу не успела высохнуть роса. Кругом стояла тишина. Откуда-то издали донесся неясный перестук. Непривычный для утреннего леса звук приближался. И вот на лесной дороге показались два полицейских. Они шли, приплясывая, дергали за ветки, растущие над их головой, щелкали по стволам. Тела полицейских поблескивали свежим лаком, на груди чернели большие номера 6 и 7.
--Наш Начальник завтра приедет, и он приказал, чтобы мы принесли с собой калифин, - проговорил полицейский, у которого на груди был 7 номер. – А калифина у нас нет.
--Мне кажется, он приказал принести тем, у кого есть, - ответил 6 номер. – Значит, мы и не должны приносить. Ты не согласен?
Полицейские постояли немного, и пошли дальше. Когда они вышли на поле, им навстречу попался дуболом. 7 номер слегка толкнул приятеля, и когда дуболом подошел ближе, остановил его.
--Второй номер зеленого взвода, - спросил он, - у тебя есть калифин? Дай нам в долг небольшую бутыль, мы отдадим тебе в два раза больше.
Дуболом посмотрел на полицейских.
--Вы меня не обманите! А то я вам….
--Что ты! Что ты! – и оба номера отошли в сторонку. 2 зеленого немного подумал и решил рискнуть небольшой бутылью с калифином. Сказав полицейским, чтобы они ждали его на этом же месте, дуболом скрылся в лесу.
--Он ведь пошел к складу, - осторожно, словно размышляя вслух, проговорил 7 номер. – Попробовать проследить за ним? Я пойду, а ты останься здесь, - при этих словах полицейский пошел следом за дуболомом. Он приметил, где у дуболома был вырыт калифиновый склад, и благополучно успел возвратиться раньше.
Когда дуболом, выдав им бутыль с калифином, ушел по своим делам, полицейские разорили беззащитный погребок. Остававшаяся там бутыль была раз в пять больше. Взяв ее, полицейские теперь могли явиться на сбор не с пустыми руками.
Тайный сбор полиции Начальник назначил в большой заброшенной мельнице. Недалеко была и деревня карудов, но ее во время войны сжег отряд диндонцев. Внутри мельница выглядела гораздо хуже, чем казалась снаружи. На полу валялся сплошной битый кирпич. В зернохранилище один из полицейских нашел двух разбитых роботов. Недалеко от них лежала тяжелая мотыга. Дальнейший, внимательный осмотр не дал ничего интересного. Все было проверено, можно было начинать заседание. Ждали только Начальника полиции.
Минут через тридцать он пришел и открыл первое заседание в таком широком кругу. Выступление Начальника длилось около часу. Главный полицейский рассказывал о повадках дуболомов. О разных событиях прошлого. Новые полицейские не верили, что дуболомы могут сделать такое. Все-таки они почти не отличаются от полицейских. Начальник полиции рассказал о действиях дуболомов против полицейских, отношении армии к полиции. 2 и 4 номера скромно молчали, но очень легкими кивками как бы подтверждали слова Начальника.
Тут двое полицейских, которые принесли калифин, признались, что они обманули дуболома. 7 номер рассказал, как это было. Начальник полиции замолчал, потом заметил, что может быть, дуболома обкрадывать и не стоило. Но теперь уже поздно. После минуты общего молчания Начальник предложил распить калифин.
Ближе к вечеру 2 зеленого решил, как выражались дуболомы, немного навестить свой склад. Осторожно подойдя к знакомой полянке, он замер на месте. Сначала раздался возглас удивления, который тут же перешел в рев ярости. Дуболом заглянул в разоренный склад и побежал по лесу. На опушке он остановился. Кто взял калифин? Неужели полицейские? Но ведь с ними договорились по-хорошему. Как узнать? Где эти полицейские? Найти бы их! А может и не они? Дуболом в нерешительности потоптался на месте и пошел по тропинке.
2 зеленого вышел на дорогу. Вдалеке он увидел приближающуюся машину. Встав на середине дороги, 2 номер остановил машину. В ней ехал 1 номер зеленого взвода.
--Ты чего под колеса лезешь? – закричал 1 номер.
--Слушай, подвези до города, все равно один едешь, - попросил 2 зеленого.
--Ладно, садись! – и 1 зеленого открыл дверцу. 2 номер рассказал дорогой, какие у него возникли подозрения. 1 зеленого только недобро усмехнулся, в вине полицейских он не сомневался. В подтверждение он сам вспомнил обиду, нанесенную ему полицейским. Дуболомы разговорились и решили, что с полицейскими надо разобраться, когда они принесут долг.
Машина въехала в Тмеш через взорванные в позапрошлой войне ворота. Остановившись у гаража, дуболомы вылезли из машины. 1 зеленого пошел доложить капралу, что взрывчатка для горно-строительных работ привезена. 2 зеленого внимательно осмотрел машину, такой он еще не видел. Это был небольшой грузовик для малогабаритных грузов с прицепом. Похоже, вместе с прицепом, грузовик возьмет тонн пятнадцать груза. 2 номер забрался в кузов. Там в громоздких ящиках лежали аккуратные десятикилограммовые кубики с взрывчаткой.
Дуболом вернулся в кабину. Конечно, самое интересное, что на этом грузовике не педали, а порошковый двигатель. Подобие дуболома, но только без головы и ног – рука и туловище. Сводишь рычагом два оживленных деревянных цилиндра, и один начинает вращаться вокруг другого. Выдумка Профэсора.
2 зеленого пододвинул к себе автомат, лежащий на месте водителя. Его, как и машину, он видел впервые. Магазин объемный, патронов на семьдесят. 2 зеленого взял автомат в руки.
--Иди сюда, - окликнул кто-то 2 номера. Он обернулся и увидел своего товарища по взводу.
--Слушай, друг, какие у тебя дела? – спросил 1 номер у 2, когда тот к нему подошел. – Нужно отвезти в Ртужпол золото, а я только приехал. Поменяемся?
--А зачем везти туда золото, что там своего нет? – начал было 2 зеленого, но сразу поспешил добавить. – Ладно, я согласен, но ведь это надолго.
--Калифин получишь там, вот записка Ватиса, - перебил 1 зеленого, понимая, в чем дело. – Пятнадцать литров дополнительно. Это тебе в самый раз, ведь ты в убытке. А привезешь раньше срока, прибавят еще десять. Груз срочный!
--Где получать груз? – спросил 2 номер, и, выслушав ответ, отправился на другой конец города Тмеша.
Машина медленно поднималась по дороге на вершину холма. Взобравшись на самый верх, она покатилась вниз со все возрастающей скоростью, а затем снова стала взбираться на другой холм. Перевалив самый верх, дуболом постепенно разогнал машину до предельной скорости. Дорога резко уходила вниз, а затем сделала крутой поворот направо. Не сумев повернуть при таком разгоне, машина врезалась в дерево. Дуболом, 2 номер зеленого взвода, вылетел из машины и распластался на пыльной дороге. Поднявшись, он осмотрел машину. Повреждена ходовая часть, дальше ехать нельзя. 2 зеленого осмотрелся.
Вдалеке виднелись обломанные крылья ветряка. 2 зеленого отправился туда, в надежде, что на мельнице найдется подходящая железная ось для замены согнутой, которую не хотелось возиться – выправлять. Мельница была далеко, с быстрого шага он перешел на медленный и, наконец, приблизился к двери. Странно, из-за нее доносились голоса. 2 номер посмотрел в щелку: в мельнице было полно полицейских. И те два тоже здесь. О чем это они разговаривают? Отсюда не слышно, нужно найти другое место.
2 зеленого обошел мельницу вокруг и увидел отверстие в стене. Темный ход вел вверх. Очевидно, по нему спускали мешки с мукой из чердака. 2 зеленого забрался внутрь и полез по ходу. Дуболом осторожно выбрался на чердак и заглянул в пробоину в потолке. Полицейские чем-то слишком заняты, ничего не слышали. Так и есть, между ними стоят обе его бутыли. Открытые!
Это нельзя стерпеть. Дуболом не может равнодушно смотреть на то, как кто-то пьет его калифин. Нужно мстить. И дуболом будет мстить! Месть – дело священное.
--А зачем собрались полицейские? – подумал 2 зеленого, спускаясь вниз. – Я никогда больше двух сразу не видел, а тут целых восемь. Собрание лопоухих, иначе никак не назовешь скопище полицейских. Неужели совместно решили сеять раздор и склоку среди честных дуболомов?
И 2 номер пошел назад к машине, переждать, пока лопоухие уберутся восвояси.

 Отправлено: 08.06.10 20:41. Заголовок: Глава 8 Шайка боретс..

Глава 8 Шайка борется с полицией

Добравшись до Ртужпола с небольшим опозданием, 2 зеленого сдал груз и машину, а затем пошел узнавать, каким образом вернуться назад. Навстречу ему попался Шляпа. Он рассказал, что завтра часть желтого и весь красный взвод отправляются в Тмеш. 2 зеленого очень обрадовался. ОН потопал вместе со Шляпой в казарму, прихватив на радостях полученный калифин. Там угостил нескольких дуболомов, и у них зашел разговор о полиции.
Сорока первый согласился, что полицейских сделали зря, без них дуболомам жилось бы лучше. Другие с ним соглашались. Тут Сорока вспомнил, что уже полгода, как пропал Гусь, очень хороший дуболом. Утка, вместе с Сорокой предположили, что исчезновение Гуся – несомненное дело полицейских. И они с радостью вспомнили похождения Гуся. 2 зеленого предложил выпить в память Гуся и отомстить за него полицейским. Дуболомы подняли чашки.
--А что, если нам создать шайку и сделать наряды, как у Гуся или маски, - предложил вдруг Утюг (7 желтого). – Тогда можно нападать на полицейских, и никто нас не узнает.
--Я согласен, - сказал Сорока, - только из чего будем делать маски? Нужно по порядку! Сначала найти подходящий материал, а потом думать о создании шайки.
--Найдем что-нибудь в Тмеше, - успокоил его 2 зеленого. – Кто хочет быть в шайке? Так, Сорока - номер 10, Утка – номер 8, Утюг – номер 7. А из красного – 3 и 8 номер. И 2 зеленого. Всего шестеро. Хорошо – встретимся в первую ночь в Тмеше, за городом у моста. А пока об этом ни слова.
В первый тмешский вечер 2 зеленого поджидал сообщников. Вот около моста стали собираться дуболомы. Пришло четверо, затем показались еще двое.
--А это кто? – спросил 2 номер, показывая на нового дуболома.
--Это 2 коричневого, он тоже хочет быть в шайке, - проговорил Сорока и подтолкнул дуболома из коричневого взвода ближе к 2 зеленого. Он у них считался главарем шайки.
--Что ты молчишь? – снова заговорил Сорока, обращаясь к 2 коричневого. – Расскажи, как ты придумал делать маски.
--Нужно слепить форму из глины, и залить ее расплавленным металлом, - объяснил новичок, - и маска будет готова.
--Пойдемте сейчас испробуем этот способ, - тут же засуетился 8 красного.
--Нет, сейчас нельзя, металла-то у нас нет, - возразил 2 зеленого. И приказал разойтись, назначив встречу рано утром.
На рассвете дуболомы начали рыскать по городу в надежде найти подходящий материал для переплавки. Город спал. На улицах не было привычного дневного шума. В одном из дворов, позади мрачного кирпичного дома дуболомы нашли легковую машину. Наверное, какой-нибудь богатый пона из Пончарии поставил ее туда. Не долго думая, дуболомы вытащили из двора машину и уволокли ее в лес. Там они разбили машину на куски и развели большой костер. Давно прошло то время, когда дуболомы боялись огня. А с тех пор как, по рекомендации Профэсора, тела дуболомов были покрыты бесцветным огнеупорным лаком, об этом и не вспоминали.
Один дуболом держал за край кусок металла над костром, другие смотрели, начнет ли он плавиться. Только Утюг продолжал подкидывать дрова. Прошло около часа, и верхние слои металла стали медленно стекать в подставленное ведро. Металл плавился все быстрее, и вскоре ведро наполнилось дымящейся массой. Ручка ведра согнулась и оборвалась, весь расплавленный металл вытек в костер.
--Так дело не пойдет, - сказал Утка, - у нас расплавилось ведро. Нужно придумать что-нибудь другое.
Дуболомы стояли и молча смотрели на потухающий костер. Невеселое у них было настроение. Но надежды терять не следовало.
После некоторых раздумий Сорока предложил построить печь для плавки металла. Все согласились. 2 зеленого и 2 коричневого пошли в деревню Гауни, недалеко от города. В деревне дуболомы нашли кузнеца и расспросили у него, как можно сделать печь для переплавки. Кузнец подробно объяснил устройство печи, показал в действии свою печь.
Вскоре в лесу, на одной из полянок, дуболомы сложили громоздкую плавильную печь с простейшим устройством. Когда печь была готова и опробована, дуболомы приступили к отливке масок. 2 коричневого первым сделал себе маску. Похожие маски были у дуболомов и раньше, они служили для защиты головы от огнестрельного оружия. Утке такая простая форма маски не понравилась, он решил сделать себе личину попричудливей. Округлил пошире щеки, добавил уши и увидел, что глиняная форма становится похожа на свинью. Это было то, что надо. Утка вылепил пятачок и залил форму.
Глядя на него, другие дуболомы также сделали себе маски в виде морд различных животных. У Сороки получилась маска коровы, у 8 красного – орла, 3 красного - совы, у 2 зеленого – козла и у 7 желтого – барана. Из остатков металла нарубили пластин для номеров, и шайка постановила приступить к действиям против полиции.
Вернувшись в Тмеш, 2 номер зеленого взвода встретил своего друга – 1 зеленого и показал ему маску. Тот удивился и спросил, зачем она ему нужна. 2 зеленого рассказал, что он собрал шайку и собирается мстить полицейским. 1 номер попросился в шайку и, конечно, получил согласие. Тогда он открыл, что они с 9 зеленого тоже организовали шайку, но в ней пока только два члена. 2 номер разрешил вступить в шайку и 9 зеленого…
Два дуболома ждали, сидя в лесу, полицейского. Он должен был прийти, поговорить с 2 номером насчет долга. В ожидании прошел час. Где-то вдали гулко ухнул филин, и дуболомы насторожились. Издалека послышался треск ломаемых веток и на дорогу вышел 7 номер полиции. По условному сигналу два дуболома выскочили из своих укрытий, один позади полицейского, другой впереди. Полицейский резко остановился, удивленно глядя на дуболомов. На дуболомах были маски, а на груди округлые пластины, закрывающие номера.
Увидев двух дуболомов в масках, полицейский сразу понял, чего они хотят, и бросился на переднего дуболома. На том была маска козла. Дуболом в этой маске сцепился с полицейским и они вдвоем повалились на траву. Тут на помощь своему товарищу подоспел другой дуболом в маске медведя. Три тела покатились по траве, ломая кусты. Натыкаясь на деревья куча рассыпалась, а затем снова собиралась. В совершенстве владея приемами борьбы, полицейский удачно оборонялся от своих врагов, менее умелых, чем он. Но головы дуболомов спереди надежно защищали маски, а полицейский с каждой секундой слабел. И вот, изловчившись, один из дуболомов так хватил полицейского, что тот не смог подняться на ноги. Дуболомы сняли с него голову и вместе с туловищем оттащили в кусты.
Три дня спустя Сорока в маске коровы крался вдоль лесной дороги. Была его очередь следить за полицейскими, которые уже не первый день что-то искали в лесу. Вдруг он неожиданно остановился и пригнулся ближе к земле. Его внимание привлек одинокий полицейский, сидящий под деревом. Сорока подошел к нему сзади и вытащил из ножен небольшой нож. Ближе подходить к полицейскому Сорока боялся – вдруг услышит. Нож ярко сверкнул на солнце и полетел к цели. Но Сорока не особенно умело кидал нож, он пролетел мимо.
Полицейский обернулся и увидел Сороку, Сорока бросился бежать. Тут, откуда ни возьмись, появился еще один полицейский, он бежал наперерез Сороке. Сорока резко изменил направление. Но разве может коротконогий дуболом уйти от полицейского? Он догнал Сороку и подножкой повалил его на землю. Тут подбежал второй полицейский. Они вдвоем прижали дуболома к земле.
--Снимай с него маску, - проговорил один из полицейских и ударил Сороку рукоятью пистолета в затылок. Другой полицейский, 4 номер, снял с Сороки маску и бросил ее в траву, затем ударом камня сбил пластину с груди. Когда он увидел номер, то очень удивился.
--Да это же Сорока, а все говорят, что он дисциплинированный дуболом, - сказал он и стал рассматривать маску. Потом снова надел на Сороку. Недолго думая, полицейские подняли с земли тяжелое тело дуболома и понесли его по дороге.
--Куда мы его понесем? – спросил 6 номер через несколько шагов. – Ведь до города далеко.
--Да, что мы будем с ним делать? - сердито согласился другой и бросил Сороку на землю. Полицейские уселись на тело Сороки и замолчали.
--Помнишь, мы видели в поле колодец? – почти закричал 4 номер, вставая с Сороки. – Оттащим его туда и сбросим вниз, - говорил он, уже стоя на ногах.
И снова двое полицейских, подняв безжизненное тело дуболома, понесли его по дороге. Они дотащили Сороку до колодца, сбросили тело, а голову невдалеке присыпали песком. Маску коровы и нож они прихватили с собой.

Глава 9 Разоблачение шайки

Один из старых городских складов Тмеша был переоборудован под здание полиции. Начальник полиции устроил в бывшей дежурке свой кабинет с несколькими шкафами. Одно из помещений склада было отведено под казарму для полицейских, на другое навесили крепкие двери с замком. Сюда до выяснения вины Начальник полиции собирался сажать дуболомов. В своих далеко идущих мечтах Начальник полиции видел во всех наиболее крупных городах такие пункты, где полицейские, а также следопыты, летчики, связные могли чувствовать себя в безопасности.
Сейчас полиция разбирала первое дело: исчезновение полицейского, седьмого номера. Все полицейские были разосланы по окрестностям – подсматривать, подслушивать, выслеживать. А Начальник полиции просматривал списки дуболомов, делая одному ему ведомые пометки.
В кабинет вошли два полицейских, один из них бросил на стол маску коровы. Начальник взял ее в руки и с удивлением начал рассматривать. Для какого маскарада она понадобилась?
--Где нашли? – спросил он, рассмотрев маску.
--Отобрали у дуболома, который на меня напал.
--Кто? – Начальник пододвинул список дуболомов.
--Сорока!
--Та-ак, желтый взвод. Очень интересно, - Начальник полиции пометил Сороку крестиком.
Полицейские вместе с Начальником полиции съездили на машине и привезли голову и тело Сороки. Заперев улики на замок, Начальник приказал:
--Верните всех полицейских в город. Наблюдайте за дуболомами, ищите маски. А у меня пока свой план разоблачения этих масочников.
Начальник полиции поехал в государственные мастерские, где шло изготовление голубого взвода. «Двенадцатый взвод на мою шею», - подумал полицейский. Он внимательно осмотрел готовые тела, руки, ноги. Наконец отобрав наиболее подходящее тело и руки, но не найдя нужных ему ног, он решил взять еще не обработанные заготовки ног и головы. Он попросил истуканов мастеров погрузить все отобранное в машину. В это время к полицейскому подошел Литос, будущий капрал голубого взвода. Он, не торопясь, сказал:
--Эти дуболомы для нового взвода. Без распоряжения начальника мастерских Гитона никто не может трогать дуболомов.
«Знаю я этого Гитона!», - хотел закричать Начальник полиции, но, оглядев огромную фигуру голубого капрала и выражение добродушной свирепости на его не тронутом кулаками молодом лице, понял, что криком не возьмешь.
--Я – Начальник полиции и имею не меньшие полномочия, - холодно отчеканил он и сел за руль машины. – Привет Гитону, - добавил он и уехал.
Два бывалых полицейских, 2 и 4 номер, получили для своих ловких рук срочный секретный заказ: изготовить дуболома полностью напоминающего Сороку. Прямо в здании полиции искусные полицейские приступили к работе. Один стал подгонять тело и руки, другой взялся за изготовление лица.
Через два дня дуболом был готов. Полицейские с помощью дубины воспроизвели вмятины, какие имел Сорока и натерли его землей, чтобы состарить поверхность тела. Увидев двойника, Начальник полиции был восхищен мастерством своих подчиненных, и поехал доставать живительный порошок.
Гитон, уже изрядно пробравший Литоса за переданный привет, не пожелал разговаривать с полицейским. Он высказал подозрение, что Начальник полиции хочет без ведома Урфина увеличивать полицию, и, пригрозив побоями, выгнал.
«А завтра выяснится, что он покровительствует масочникам», - зло думал Начальник, возвращаясь в полицию. Здесь он узнал, что его приказ исполнен, и шайка, не дававшая ему покоя, выслежена. Операция по обезвреживанию шайки была назначена на полночь. А 2 и 4 номерам Начальник полиции дал секретное задание – через знакомых истуканов подкинуть дуболома назад в мастерскую. Этот двойник Сороки стал потом десятым номером голубого взвода.
В предгорьях Гемсегвант, расположенных в тропических широтах, после знойного дня наступила прохладная ночь. Сумерки сгущались очень быстро. На небе вспыхивали первые звезды. Ветер затихал, и в воздухе долго оставался приятный, но душный аромат луговых цветов и трав. И вот в одну из таких ночей на обрывистом берегу Танативы стали собираться дуболомы. Там у них была вырыта пещера. Вход в нее прикрывал бронепоезд, взорванный во время войны и брошенный. Чтобы попасть в пещеру, дуболомы пролезали через два люка бронепоезда. Это были члены шайки масочников, на этот раз собравшиеся в полном составе. Все были испуганы исчезновением Сороки. Для безопасности дуболомы оставили у входного люка бронепоезда Топотуна, недавно условно взятого в шайку. Большой медведь не смог пролезть внутрь через узкие люки и теперь топтался у входа.
В ночной тишине раздались новые осторожные голоса. К бронепоезду приближались шестеро полицейских. Один из них видел, как 1 зеленого показывал маску медведя медведю Топотуну. С появлением машин, а затем и специальной охраны, Топотун был отпущен Урфином на все четыре стороны. Он теперь жил то при одном, то при другом взводе; некоторые дуболомы любили его, другие гнали.
Проследив за обладателем маски, полицейские пришли к пещере. Теперь сам Начальник полиции проводил облаву, с разных сторон полицейские приближались к бронепоезду. Полицейский под номером 8 быстрее других подполз к пещере. Наткнувшись на колесо бронепоезда, полицейский поднялся на ноги. Темнота под обрывом была абсолютной, и полицейскому пришлось двигаться на ощупь. Он провел рукой по неровной стенке бронепоезда, другой тронул большую каменную глыбу с острыми краями. За глыбой под руку попалось что-то круглое, ушастое. Это была голова Топотуна, которой тот недовольно повел. 8 номеру, явно нащупавшему уши, подумалось, что это один из полицейских, и он тихо спросил:
--Это ты, шестой номер?
Послышался хруст мелких камешков, как будто кто-то переступил с ноги на ногу.
--Я медведь, - раздался недовольный голос Топотуна.
«Какой еще Медведь?» – подумал полицейский и вспомнил, что так зовут 6 номера синего взвода.
--А, шестой номер! – снова сказал полицейский.
--Я тебе дам шестой номер! – возмутился Топотун. Послышался треск и одинокий вскрик в ночной тишине. Люк бронепоезда открылся. Свет, выбившийся из глубины пещеры, осветил лежащего на земле полицейского. Рядом стоял Топотун.
--Что случилось? – спросил дуболом в маске лягушки и, увидев полицейского, громко свистнул. Свет погас, снова воцарился мрак. Из бронепоезда один за другим стали выпрыгивать дуболомы. У троих в руках были фонари. Яркие лучи света осветили других полицейских. Дуболомы бросились на них, восемь на пятерых, а в темноте далеко не убежишь. Тем более по берегу, усеянному камнями. Топотун тоже не остался в стороне. Через несколько минут дуболомы притащили к бронепоезду тела полицейских, и сложили их в кучу.
Разделавшись с полицией, масочники спрятали маски и распустили шайку. Летчики, следопыты, Связной и Сыч, а также три полицейских из экспедиции были далеко от Тмеша, и некому было прийти на помощь собратьям полицейским. Сороку из заточения выпустил Гитон, когда пришел забирать здание полиции под новый склад. Сорока с радостью узнал от друзей, что полицейских переколотили.
Вскоре из столицы приехал Лан Пирот. Он приказал разыскать полицейских и отправить их всех в Айнов, в помощь охране Урфина. Лишь изредка полицейские теперь появлялись на юго-востоке в районах расположения армии для выполнения каких-то «особых» заданий Начальника полиции.

Глава 10 Экспедиция снаряжается

Генерал Лан Пирот приехал из столицы явно не в духе. Он ездил в Айнов для личной встречи с Урфином. Мощные дуболомы охраны повелителя, не уступающие по силе капралам армии, пропустили генерала во дворец. В этот день в приемной зале было пусто, видимо Урфин занимался государственными делами. Генерал прошел в кабинет Урфина и застал его за столом, заваленным картами.
Урфин, однако, сразу отошел от стола и начал расспрашивать генерала о делах на границе. Лан Пирот подробно доложил о работах на золотых рудниках, об обучении голубого взвода. На границе было спокойно. Правда, окончание войны никаким договором не скрепилось. Но на этот счет у Урфина были свои планы, которые он пока обсуждать не собирался.
--Кстати о границах, - Урфин развернул карту острова Чаперахе. – Кликоранцы заявляют претензии на северо-восточную часть острова, наши владения. Нужно подобрать надежный отряд для организации там нашей крепости.
--Голубой взвод! – поспешил генерал.
--Нет, о голубом взводе у нас особый разговор. А на Чаперахе подбери отряд понадежнее, чтобы могли ладить с тамошними понами.
--А что голубой взвод?
--Я решил готовить вторую экспедицию.
Генерал изумленно смотрел на повелителя, первая экспедиция еще не вернулась, зачем посылать вторую?
--Вот план Профэсора. Как видишь, он должен был вернуться в августе, а сейчас уже проходит сентябрь.
--Срок маловат, Профэсор мог задержаться.
--Я не собираюсь отправлять экспедицию раньше весны. А пока, генерал, надо позаботиться о ее оснащении. Чтобы она не пропала, как первая.
--Есть! – коротко ответил Лан Пирот и недовольный вышел. Экспедиции он считал вздором, выдумками Профэсора. Главное дело дуболомов – война с рудокопами.
Урфин снова уткнулся в карты и бумаги. Оказывается, деревянный Профэсор лучше него представлял себе трудности экспедиции. Он самовольно, не считаясь ни с чем, заложил на верфи сразу два плота и, уплыв на одном, оставил после себя подробный план работ и описание, чертежи самоходных торпед, копии всего комплекта карт. Как выяснил Урфин, постройка второго плота продолжалась после отхода экспедиции вплоть до войны, и, хотя работы на верфи еще достаточно, плот уже можно считать построенным.
Он представлял собой усовершенствованную модель первого плота: имел увеличенную палубу, лучшую планировку каюты и склада, более мощное вооружение. Можно подумать, Профэсор намечал вторую экспедицию. Может быть с ней лучше не тянуть?
Генерал не смел ослушаться приказа повелителя, голубой взвод был немедленно переброшен в экспедиционный городок у верфи. Здесь дуболомы завершали свое обучение, они же были главными судостроителями. Экипаж экспедиции жил изолировано, этому способствовало и то, что дуболомы не имели еще в армии близких знакомых. На это и рассчитывал Урфин, придавая большое значение секретности подготовки экспедиции. Постепенно поступало оружие, боеприпасы.
Дни проходили за днями, профэсорская экспедиция не возвращалась. Потеряв терпение, Урфин покинул Айнов и сам приехал в экспедиционный городок.
Он выбрал время, когда дуболомы были на занятиях, и отправился осмотреть плот. Повелитель ходил по смелому кораблю, готовому пересечь океан. Все внушало уверенность: мощные двери кают и складов, огромные бочки калифина; оружие, разложенное по стеллажам; ящики с гранатами и снарядами, бочонки с патронами. Грозно стояли вдоль стен склада первые торпеды, орудие плота, казалось, подстерегало невидимого врага.
Успокоенный осмотром, повелитель вернулся в столицу. Экспедиция оснащалась не хуже военной операции, во всем была видна рука генерала. Вспоминался плот Профэсора заваленный картами, схемами, подзорными трубами, футлярами приборов, какими-то ящиками. На корме стоял батискаф, оружие валялось в складе между бутылями калифина. Может быть, потому они и не вернулись?
Развернув карту в который раз, Урфин нахмурился. Да, если не вернется Литос, в Арсиляс придется искать какой-то другой путь. По-видимому, с севера.
Впрочем, карта на это ответа не давала.

 Отправлено: 08.06.10 20:51. Заголовок: Часть 10 гл1 - 11 пр..

Часть 10 гл1 - 11 пропускаются (путь экспедиции капрала Литоса через Западный океан и нападение на след Профэсора).
главы 12, 13, 14 - события на острове Чаперахе, западном соседе страны дуболомов.


Глава 12 Отдаленная застава

Всего за полгода до отплытия Литоса была построена застава дуболомов на острове Чаперахе. Забота Урфина об этой западной окраине, как показали дальнейшие события, была далеко не беспочвенна.
В предшествующие времена, с самого установления власти Урфина, западная граница его владений не была определена точно. Отряды дуболомов не бывали никогда западнее Айнова. Этого не требовалось. Все земли на запад до самого моря были заселены карудами, которые признали власть Урфина. Но каруды также жили и за морем, на северо-восточной части острова Чаперахе, занимая около одной пятой острова. Эти земли были ничейными. Когда-то весь Чаперахе был колонией Пончарии, но в результате длительной войны жители острова добились независимости. В центральной его части образовалось государство пон-переселенцев - Кликорания. А теперь, то есть полгода назад, кликоранцы провозгласили весь остров своим и начали войну с пипами, живущими на севере острова. Урфин встревожился и решил взять карудов Чаперахе под свою защиту. Генерал отдал соответствующий приказ по армии...
Три дуболома и Связной пересекли на катере бурный Чигутский пролив и выгрузили весь груз катера на берег под навес прибрежной скалы. Переправа на Чаперахе прошла благополучно. Закинув за плечи автоматы, они зашагали вдоль берега, их путь лежал к порту Лачат. От поездки по морю пришлось отказаться. Уходить далеко от берега на перегруженном суденышке было опасно, осенние штормы не предвещали ничего хорошего. А вблизи берега шла коварная полоса мелководий, подводных камней и прочих морских сюрпризов.
Никогда еще дуболомы не забирались в такие холодные земли. Они впервые увидели безжизненные скалы, пронзительно кричащих северных птиц. Даже окрестности Колн-Кеманта, находящегося ближе к северному полюсу, не были так безотрадны. Чижик только удрученно бормотал что-то, оглядываясь вокруг, а ведь он был под Колн- Кемантом во времена изгнания оттуда беспокойных пипов. 2 и 3 коричневого не застали этих далеких боев на севере. Их взвод изготовили позже, когда армию уже перебросили к диндонским границам. Они просто с любопытством рассматривали новые для них места. А Связной запоминал дорогу, по которой ему предстоит доставлять донесения.
Лачат находился далеко, только через трое суток дуболомы, наконец добрались до цели. Пустынность земель, пройденных ими была поразительна, им попалось лишь несколько рыбацких деревушек. Сам Лачат не шел ни в какое сравнение с известными дуболомам портами, например с Ртужполом. Несколько кучек домов, прижимающихся к земле, ряды товарных складов вдоль причала и всё. В бухте, удобной и широкой, находился только один корабль с флагом Фиолети-пипии. Насупившись, дуболомы молча разглядывали Лачат, потом Чижик ушел искать местную власть.
Неожиданное, необъяснимое появление дуболома сильно подействовало на лачатских карудов. Они выдали Чижику необходимую повозку и пообещали содействие. Спутники Чижика отправились в обратный путь за грузом, оставив его в городке выяснять обстановку. Когда дуболомы вернулись, Чижик уже договорился с капитаном одного из кораблей Фиолети-пипии, побывавших за их отсутствие в порту. Пип, расточая любезные слова, обещал сделать все наилучшим образом.
Действительно, он доставил дуболомов до места, указанного на карте, пустынного и ничем не примечательного. При выгрузке дуболомовских ящиков на берег команда корабля оказала посильную помощь, и, когда дуболомы перебрались на сушу, корабль, дав прощальный гудок, ушел. Дуболомы принялись осматривать берега бухточки. Здесь им предстояло основать крепость, проще говоря, заставу. Две скалы с острыми неровными верхушками и узкая ложбина между ними. Скалы - это северная оконечность гряды, обрывающейся у моря. Сама гряда уходит от моря на юг к невысоким горам, закрывающим горизонт. Вправо и влево от гряды пустынный каменистый берег. Отдельные островки мхов лишь подчеркивают его безжизненность. Заброшенная, суровая земля, но на запад - земля чужая, а на восток своя. Вот это-то различие, именуемое границей, и предстояло закрепить.
Несколько дней дуболомы стаскивали к бухте глыбы камня, найденные поблизости. Но скоро готовые глыбы кончились, а для каменного вала, намеченного в ложбине между скал, их явно было недостаточно. Дуболомы взялись за привезенные горные инструменты и принялись вырубать две каменные чаши на верхушках скал, в которых предполагалось разместить орудия. Вырубленный камень направлялся вниз, в тело каменного вала - стены заставы, защищающей ее с моря.
В самый разгар работ большой фиолетипипский корабль бросил якорь около дуболомовской заставы. На берег высадились шестеро пон и два пипа. Они привезли с собой большое количество необходимого материала, погруженного на корабль в Колн-Кеманте по приказу Урфина. С прибытием консультантов, можно было, наконец, приступить к основным строительным работам. Поны и пипы обучали дуболомов приготовлению скрепляющих растворов на морской воде, технике направленных взрывов, дали несколько советов по улучшению проекта заставы.
Дуболомы быстро освоили все премудрости, и у пон было теперь много свободного времени. Оставив двоих техников помогать дуболомам советами, остальные брали охотничьи ружья, запасы продовольствия, ежедневно пополняемые из рядов непуганой дичи, и отправлялись в длительные экскурсии в сторону гор. Однажды они побывали за горами и вернувшись с восхищением рассказали, что там шумит непроходимая тайга, природа несравненно богаче и дичь гораздо разнообразнее. Правда в тот день они пришли с пустыми руками.
Шли дни, все грознее становилась застава. Каменная стена была уже воздвигнута, когда из тяжелых серых туч посыпался первый снег. Предусмотрительные поны и пипы облачились в полушубки, в их большой палатке теперь иногда вспыхивал костер. Но топливо экономили. Дуболомы перебрались в пещеру, служившую складом, и приступили к вырубке второй пещеры под казарму и командный пункт. Одновременно строилась вторая стена заставы, но работы теперь тормозились наступившими холодами. Тем не менее, застава была объявлена построенной, и на специальной мачте взвился флаг дуболомов. Чижик ждал, когда прибудут пушки, без них крепость не имела большой силы. Дуболомы привезли с собой только автоматы.

Глава 13 День отдыха

Тот памятный день был для пон и пипов днем отдыха. Дуболомы, воспользовавшись случаем, ушли в сторону гор, чтобы пирамидальными каменными холмиками обозначить границу.
Поны и пипы, собравшись у праздничного костра, пили крепкий целебный травяной отвар. Избавленные дуболомами от их тягостного общества, они громко хохотали, рассказывая случаи и небылицы. Один из пон, оглядываясь на вход, изображал в лицах истории про людей со всем известными именами, мелькало среди них и имя Урфина. Эти истории вызывали особенно дружный смех.
Вдруг один пона испуганно вскрикнул. Перехватив его взгляд, все оглянулись на дверь и увидели рудокопа в невиданном скафандре золотистого цвета, с шлемом, откинутым назад. Дин что-то сказал на непонятном языке. Ошеломленные поны молчали. Дин внимательно оглядел их, повернулся и вышел. Некоторое время в палатке было тихо, не проникали звуки и снаружи. Затем все медленно встали и, подталкивая друг друга, плотной кучкой выбрались наружу.
На верху стены заставы стояли три рудокопа в золотистых скафандрах. Они внимательно разглядывали пон и пипов, но к интересу в их взглядах примешивалось легкое сожаление. Они негромко переговаривались, и поны, не понимая, не могли догадаться, о чем шла речь.
--Действительно, они не далеко ушли в развитии, - вот что говорил самый старший из динов, - но это тем более интересно для науки - представители двуногой фауны.
--Надо захватить с собой опытный образец, - заметил один из его спутников и, оглянувшись, позвал робота.
На стену вышел и затем ловко спустился с нее механизм довольно странной конструкции. Он чем-то напоминал пон, имел большое тело, голову в колпаке с полями, как у шляпы. Короткие ноги вместо ступней заканчивались маленькими гусеницами. Робот одновременно и ехал, и переступал ногами. Но длинные руки были довольно тонки, как будто принадлежали другому телу.
Поны, как завороженные разглядывали приближающегося робота. Вот он подъехал к толстому поне, стоящему в стороне от группы и вдруг цепко схватил его в охапку. С громкими криками пона стал вырываться. Один из рудокопов шагнул вперед и что-то раздраженно выкрикнул. Тогда, сорвав с плеча винтовку, кто-то из стоящих рядом пон выстрелил в дина. Видимо скафандр не защищал от пуль. Рудокоп сразу упал на колени, затем повалился на бок. К нему подбежали товарищи и, подхватив с двух сторон, потащили куда-то за стену.
Тем временем два поны и пип сшибли робота, отняли пону и стали бить робота прикладами ружей. Робот был изготовлен из какого-то твердого сплава, тяжелые удары не оставляли на нем никаких следов. Как только его перестали бить, робот как бы нехотя поднялся на гусеницы, поморгал светящимися глазами и поехал туда, где скрылись рудокопы.
--Держи, уйдет! - закричал один из пипов и с ружьем в руках кинулся вдогонку. Выстрелить на бегу он не успел. Из-за стены раздался легкий хлопок и пип почувствовал, как жуткий холод пронзил его ноги. Он упал. Теперь он весь дрожал от холода, как будто не было теплого полушубка. Мороз сковал тело пипа, он чувствовал удушье, но не мог глубоко вдохнуть и уже явно ощущал, как замедляется биение сердца.
Остальные поны и пип видели, как рухнул на землю их товарищ и отбежав, залегли за камнями. Когда дины вновь появились на стене, поны начали стрелять, и тем пришлось поспешно скрыться. Поны проводили их злорадным смехом, и все стихло. Обе стороны молча ожидали, у подножия стены коченел одинокий труп пипа.
В стане странных рудокопов совещались. Оружие дикарей затрудняло их пленение, а без пленников не будет доказательств сенсационного открытия. Но экспедиция располагает лишь слабыми биологическими ружьями "холодок", не имеющими никакого сравнения с огнестрельным оружием по дальности боя. Придется пустить вперед робота экспедиции, или есть еще какой-нибудь вариант?
В это время раздались призывные крики одного из пон, он бежал к рудокопам. Вот он залег за камень, выстрелил в сторону позиции пон, оставил ружье и побежал дальше. Вслед ему раздался выстрел, и пона снова залег. Теперь он полз, приближался все ближе, и рудокопы могли хорошо его рассмотреть. До чего он был нелеп и неуклюж, поистине природа неистощима на курьезы! Члены экспедиции пришли в восторг, пленник шел прямо к ним в руки. Редкая удача.
Поне осталось преодолеть гладкий голый участок. Собравшись с духом, он вскочил на ноги и кинулся бегом к гребню стены. Но видно этого и ждали другие поны. Грянул выстрел, пона на самом гребне сжался в комок и, скатившись к ногам рудокопов, замер в безжизненной позе.
--Досадно! Они его убили. А какой был экземпляр!
--Да, экземпляр редкий. Какое нелепое существо! По-видимому они выжили благодаря толстому слою жира. Но это-то и задержало развитие их ума.
--Но тогда им не приходится сталкиваться с крупными хищниками. С мелким зверем они еще сладят, но хотел бы я посмотреть, как он встретит серьезного хищника.
Обмениваясь первыми наблюдениями, они обступили пону. Вдруг лежащий ничком пона быстрым неуловимым движением вскинул руку, до этого прикрытую рукавом. Четко прозвучали четыре выстрела, почти сливаясь из-за коротких пауз.
Пона вскочил и выстрелил из пистолета вслед убегающему дину. На четверых, смертельно раненых, он, уверенный в себе, не обращал внимания. Но пуля, видимо, миновала рудокопа, он быстро сбежал по почти отвесному каменному склону и нырнул в воду. Золотистое тело скафандра быстро исчезло в толще свинцово-серой воды.
Пона издал радостный клич, возвещавший о победе. Если бы исследователи могли слышать этот набор нечленораздельных звуков, они нашли бы еще одно подтверждение своим выводам. Но они были убиты. А на стену, потрясая оружием, взбежали поны-консультанты, они думали, что враг уже побежден. Бухта была как и прежде пустынна, лишь легкая алюминиевая шлюпка напоминала, что здесь высадились рудокопы. Что это были за рудокопы, пон уже не волновало. Они уничтожены, и какая разница, спустились ли они с неба, вышли из морской пучины или переплыли океан в шлюпке.
Поны не могли и догадываться, что столкнулись с могущественными врагами, владевшими небом и морем, теплом и холодом, и даже жизнью и смертью. Естественно, о подобных людях они не слышали, и потому не понимали, что уже обречены. Пока они оглашали воздух радостными криками, робот заводил сферический снаряд в подводную пещеру, находящуюся прямо под заставой.

Глава 14 Застава отбита

Со стороны моря донеслось эхо взрыва. Дуболомы на мгновение остановились и переглянулись.
--Это на заставе, - тихо сказал Чижик и, скинув с плеча автомат в боевое положение, побежал в сторону взрыва. Остальные за ним. Застава была далеко, но взбежав на одну из вершин каменной гряды дуболомы увидели, что на ее месте клубится белое облако. По мере приближения оно разрасталось все больше и больше, и, как видно, двигалось навстречу дуболомам. Пораженные невиданным явлением, дуболомы, тем не менее, не снижали скорости бега, пока не вбежали в облако.
Тут они попали в полосу какой-то странной метели, и вынуждены были остановиться, чтобы не потерять друг друга. Мелкий, вероятно колючий снег, совершено застилал видимость, земля странно звенела под ногами. Дуболомы смутно понимали, что они попали в область очень низкой температуры, хотя и не ощущали жуткого холода, окружавшего их. Посовещавшись, они двинулись в обход заставы, где-то по краю облака. По мере того, как дуболомы продвигались вперед, облако понемногу относило прочь от моря. И наконец дуболомы выбрались на местность, очистившуюся от снежного тумана. Застава была впереди.
Чижик, командир отряда, приказал соблюдать всяческую осторожность. Он был теперь уверен, что на заставе произошло что-то серьезное: снежный след облака тянулся именно оттуда. Припадая к земле, четверо дуболомов стали подбираться к заставе. Иней, покрывший тела дуболомов, отлично маскировал их, и они рассчитывали увидеть и разглядеть неизвестного врага раньше, чем будут замечены сами.
И вот дуболомы подползли к бугорку, за которым шла уже практически открытая, ровная поверхность до самой незаконченной второй стены. Отсюда все было видно как на ладони. С первого взгляда им все стало ясно - на заставе хозяйничали рудокопы. Опытными взглядами солдат дуболомы окинули заставу и поняли, что их здесь не ждут. Надо было действовать, слово было за командиром. Чижик еще немного подумал и сказал двум дуболомам из коричневого взвода.
--Подползете с двух сторон, как можно ближе и ждите сигнала. А мы подберемся к берегу, посмотрим, на чем они приплыли. Может быть, взорвем, - и он показал гранату. - Пушек у них не видно, наверное отряд маленький. Значит и корабль маленький.
И Чижик со Связным поползли вокруг скалы к морю. Но на полпути Чижик передумал. Скала, примыкающая к заставе, была вдоль и поперек исхожена дуболомами, они знали на ней каждую ямку. На скале дуболомы не заметили ни одного рудокопа, и поэтому Чижик решил, что обосноваться на ней вполне возможно. А какое это даст преимущество, было очевидно.
На скале действительно не было рудокопов. Все они копошились внизу, ворочали зачем-то трупы пон. Да, незадачливые советники видимо погибли все. Посреди заставы зияла узкая воронка. Скорее даже не воронка, а колодец, уходящий вглубь. Непонятно! Часть стены повреждена, палатка пон снесена начисто. А вот, Чижик чуть не упустил главное, и корабль рудокопов, точнее подводная лодка. Или вездеход. Стоит в бухте, как раз под самой скалой. Если прыгнуть....
Чижик никогда не терял времени на обдумывание собственных решений. Оттолкнувшись ногами, он полетел со скалы вниз и гулко приземлился на палубу. Шарахнулись в сторону изумленные рудокопы. Машинально отметив про себя: "Растерялись, значит люди", Чижик вскинул автомат. Война учит: промедление может дорого обойтись. Очередь тяжелого автомата разметала рудокопов.
Еще один удар о палубу, Связной стоит рядом с Чижиком. Вперед, пока враг не опомнился, внутрь подводной лодки. Мелкий телом, Связной легко нырнул в люк. Оттуда донеслись короткие автоматные очереди, ответных выстрелов не было слышно. Чижик внимательно вслушался в непривычный шум боя, доносившийся как из лодки, так и со стороны заставы. Одинокие очереди автоматов и ничего более. На минуту у него шевельнулось сомнение, рудокопы ли это? Но больше некому.
На стене заставы показались две фигуры, похоже один рудокоп поддерживал другого. Они стали очень медленно спускаться по крутому склону, и Чижику ничего не стоило поймать их на мушку. Два бесформенных тела скатились в воду.
Стало тихо. Но вот в каком-то отсеке судна взорвалась граната, палуба под ногами Чижика чуть дрогнула. Через минуту из люка вылез Связной. "Дело сделано", - понял Чижик.
Лодка стала медленно погружаться в океан, и дуболомы спрыгнули в воду. Они поплыли к берегу, проталкиваясь между какими-то льдинами, забившими бухту. К самому берегу прилепился широкий козырек льда, и Чижик со Связным вылезли на него. Затем они влезли на стену. Два дуболома из коричневого взвода стояли опустив автоматы, разглядывали убитого рудокопа, и о чем-то тихо переговаривались. Чижик подошел стал поздравлять их с удачным делом.
--Ты знаешь, - медленно перебил его 3 коричневого, - мне кажется, что это вовсе не рудокопы.
Чижик внимательно посмотрел на мертвого: золотистый скафандр с вырванными в двух местах кусками, откатившийся в сторону островерхий шлем. Лицо с крупными правильными чертами уже побелело. Рудокоп как рудокоп, только крупноват, пожалуй. Среди соплеменников, наверное, отличался большой силой. Прежде...
Чижик огляделся вокруг. Это действительно не диндонцы, но то, что дины, несомненно. Может быть посланцы какого-нибудь государства, лежащего далеко за морями, а может быть какие-то неизвестные соседи. Чижик, как и многие дуболомы, не был силен в географии. Так ли, эдак, дело сделано и надо готовиться к новым. На всякий случай, следует, конечно, известить Урфина.
На том и порешили. Связной отправился с подробным донесением, а дуболомы похоронили пон, пипов и рудокопов, восстановили повреждения и продолжали нести свою дозорную службу. Бой на заставе превратился в мелкий полузабытый эпизод. В стране тем более он не вызвал большого интереса. Через полгода, когда отправлялась экспедиция Литоса, об этом бое, заставе, да и самом Чаперахе уже не вспоминали. Донесение о странных рудокопах осталось только в архиве Урфина, и до поры до времени никто его не извлекал.
Дуболомы не знали, и не могли даже догадываться, что эти рудокопы, именующие себя мгалианами (то есть всемирными), так легко разгромленные, еще доставят им много неприятностей.

 Отправлено: 08.06.10 20:53. Заголовок: Часть 11. У бочкарей..

Часть 11. У бочкарей
Глава 1 Вылазка на берег

Экспедиция Профэсора обосновалась на необитаемом острове Туломбовского архипелага. Этот остров – сырой и болотистый, мало пригодный для жизни людей, но зато густо заросший и довольно обширный, указал Профэсору капитан Шарли. В глубине леса дуболомы заложили два дома и не спеша их строили. Все уже знали: в этих водах вряд ли можно встретить какое-нибудь судно, пригодное на то, чтобы пересечь Восточный океан, и дуболомы расположились на острове надолго. Потеря собственного корабля повергла всех в состояние ленивого равнодушия. Строительством базы руководили капралы, Профэсор занимался обработкой результатов экспедиции и сведений, которые получал от Шарли.
Кес Шарли, похоже, тоже пришел к мысли, что с дуболомами его связала сама судьба. В обиде на весь мир, он видел в деревянных людях своих товарищей по несчастью и готов был, если представится случай, уплыть за океан вместе с ними. И дуболомы, а в особенности Профэсор, высоко оценили появление в их рядах пиратского капитана. Шарли отлично знал всю линию побережий, острова и архипелаги, заливы и проливы. На картах экспедиции появились Кварнийское море, море Шынтори, море Мангрона, Ныйское и Капорутское моря. Профэсор мог теперь указать свой адрес: море Мангрона, Ламсхапский залив, Туломбовские острова. Что касается самого острова, то его называл по своему каждый посетивший. И пролив, который Профэсор так упорно искал, тоже занял своё место на карте. Да, предположения были верны. Не отклонись плот от курса, они прошли бы в Восточный океан, обогнув материк с юга.
Узнавая все больше о здешних землях и государствах, Профэсор поражался. Его окружали отнюдь не дикие страны, как он считали прежде. Нтурокалор, государство бочкарей( так их назвали и продолжали называть дуболомы) давно обогнал Арсиляс – страну, по которой из-за океана оценивали Новый Свет. Нтурокалорцы за последние годы проложили по всей стране развитую сеть железных дорог, построили многочисленный подводный флот. Эти два вида транспорта практически отсутствовали в Старом Свете. Сильный надводный флот имела Орокупия, государство пипов – морской соперник бочкарей.
Узнав об Орокупии, Профэсор заинтересовался, далеко ли она. И получил неутешительный ответ – все берега Орокупии омывал Восточный океан. Но неясная мысль о врагах Нтурокалора осталась. На другой день он поинтересовался, где ближайшая граница.
--Это граница Гномгориата, - ответил Шарли с недоумением. О государстве Гномгориат он знал очень мало. Из тщательных расспросов Профэсор мог лишь установить, что это непримиримый враг бочкарей, и населяют его поны.
--Поны! – воскликнул Профэсор пораженно. Он знал, что биологи Пончарии утверждают – понская раса уникальна. Она происходит только из Пончарии. Поны, в какой части планеты они бы не жили, должны быть переселенцами. Профэсор знал лишь два понских государства: Пончарию и Кликоранию, да и та образовалась отделением от Пончарии. Теперь он выяснил, что существует третье государство пон.
--Поны всегда были нашими союзниками, - прошептал Профэсор. В его памяти мелькнула трогательная встреча с понами-дикарями. Пон-пиратов Утмодорна он в этот момент не вспомнил. Но как добраться до союзников, если их страна не выходит к морю.
Звучное название «Гномгориат» надолго засело в памяти, с ним связал Профэсор свои надежды. Дерзкий план появился, когда он узнал, что летательных аппаратов у бочкарей нет. Профэсору сразу вспомнились огромные дирижабли Пончарии. И он решил построить воздушный шар, но только самый простейший. Дело и так , в общем, было не простое.
Для начала один из двоих оставшихся полицейских был снят со строительных работ. Для его ловких пальцев нашлась более срочная работа. За пару дней полицейский изготовил деревянного истукана, размером чуть больше среднего дина. Профэсор осмотрел истукана и остался доволен. Полицейский сшил одежду из звериных шкур, приклеил своему детищу широкие брови, усы и бороду, закрывающую пол-лица. Теперь истукан мог сойти за человека. Профэсор оживил истукана и лично обучил его, ничего не рассказывая Шарли.
Затем Профэсор пригласил к себе бывшего пиратского капитана.
--Сегодня ночью! Ты переправишься на берег и достанешь семена одного из этих растений, - Профэсор перечислил несколько каучуконосов, надеясь, что хоть некоторые из них сохранили в Новом Свете свои прежние названия.
--Хорошо, - сказал Шарли, записав непривычные ему слова. – Мне нужно четыре дня.
--А ты уверен, что на берегу тебя никто не узнает?
--Что ж делать. Жизнью я рискую давно, можно сказать всю жизнь.
--На этот раз риска не будет, - Профэсор подошел к двери и открыл ее (они разговаривали в только что отстроенном доме), – С тобой пойдет деревянный истукан.
В дом вошел бородач-громила. Вглядевшись в его пустые глаза, Шарли понял, что и лицо у него деревянное. Оказывается человекоподобный дуболом пострашнее настоящего.
--Дай ему имя. Это нужно на случай, если тебе понадобится позвать его или окликнуть. Он будет охранять каждый твой шаг.
Шарли оглядел еще раз своего телохранителя.
--Он напоминает одного моего знакомого, - проговорил он медленно со злой усмешкой. – Того когда-то звали Шармэн.
--Шармэн, - низко повторил истукан, клочковатая борода его при этом шевельнулась.
Вечером того же дня Шарли и Шармэн отплыли на лодке, выдолбленной дуболомами из ствола дерева. Истукан неутомимо работал веслами, Шарли направлял лодку, поглядывая на звезды. Утром они увидели впереди узкую полоску берега и через несколько часов добрались до него.
К Гямвуту, большому портовому городу они подошли на следующий день, ближе к вечеру. Это был уже противоположный берег узкого полуострова. Шарли давно не бывал в городах, ему очень хотелось просто побродить по улицам. Но с истуканом в город лучше не соваться. Только когда начало темнеть, и улицы опустели, два лазутчика выбрались из кустов, и пошли разыскивать магазин или лавку.
Узкие улочки, как и предполагал Шарли, были пустынны. В Гямвуте по ночам орудовали грабители и всякий сброд, днем околачивающийся в порту. Глядя на закрытые ставни, Шарли мрачно вздыхал. Все лавки здесь уже закрыты, нужно идти в центр города. Ближе к центру улицы становились шире, на них попадались даже фонари, но и там прохожие встречались очень редко. Вдруг Шарли увидел то, что им было нужно – цветочно-овощная лавка. Хозяин ее, довольно рослый, с хитроватым лицом под козырьком шапки, уже закрывал ставни.
--Подожди, хозяин, - кинулся к нему Шарли. – Мне нужны кое-какие семена. Если найдутся, будешь доволен.
--Ясно! – ответил лавочник, закрывая последнюю ставню. – Пойдемте со мной, - и он гостеприимно распахнул дверь лавки. Шармэн по знаку Шарли остался дожидаться на другой стороне улицы. Потом приблизился к лавке. Через полу- прикрытую дверь доносился любезный говорок лавочника. Вот он насыпал пакет семян, вот Шарли опустил руку в карман.
--О-о! – воскликнул лавочник. – Я сомневаюсь, найдется ли у меня столько сдачи. Эй, ты, прикрой-ка дверь, - крикнул он, обернувшись. Из задней комнаты вышел работник и пошел ко входной двери.
--Не волнуйтесь, господин капитан. Сейчас все будет в порядке, - дверь захлопнулась.
--Шармэн!! – донесся из-за нее приглушенный крик. Истукан кинулся на крыльцо, одним мощным ударом сорвал засов и ворвался в лавку. Он схватил лавочника, наседавшего на Шарли, поперек туловища, швырнул его через прилавок. В это время работник хватил Шармэна половой шваброй прямо по голове. Тот со свирепым видом повернулся к нему и вырвал швабру у изумленного рудокопа. Работник в страхе выскочил за дверь, а истукан склонился над Шарли, сидящем на полу, прислонившись затылком к стене.
--Гады, - простонал Шарли и стал подниматься, опираясь на руку Шармэна. Он взял с прилавка пакет с семенами, затем открыл ящик кассы и вынул оттуда несколько бумажек разного достоинства. Выудив из кармана золотого божка из бочонка с Теймра, которого хотел продать лавочнику, Шарли передал его истукану.
--Когда приедем, вернешь Профэсору. А теперь пошли.
--Стойте, именем закона вы арестованы! – раздалось из-за дверей, и в лавку шагнул дин в желтом полицейском мундире с пистолетом в руках. Истукан, как будто не замечая оружия, пошел на него. Полицейский выстрелил в упор. И тотчас же Шармэн ударил его кулаком по голове, смяв форменную фуражку. Полицейский упал к его ногам. Истукан, перешагнув через него, вышел на крыльцо, медленно стал спускаться по ступенькам. Второй полицейский отскочил в сторону, думая, что богатырь смертельно ранен и сейчас упадет.
Тут из лавки выскочил Шарли. Он кинулся бегом по улице, а его огромный сообщник как по команде побежал следом, держась позади и громко топая. Полицейский несколько раз выстрелил им вслед, но преследовать не решился. Он вошел в лавку, надо было привести в чувство своего товарища. Из-за прилавка поднялся хозяин лавки. И при виде полиции сразу заголосил, что его ограбили. Тем временем полицейский очнулся. Лавочник, все еще повторяя свои причитания, неожиданно смолк.
--Я вспомнил, - воскликнул он уже не жалобным, а злым голосом. – Я вспомнил, где его видел. Это Шарли Надменный.
--Второго он называл Шармэн, - добавил работник от дверей лавки.
--Значит Шарли и Шармэн, - записал полицейский в записную книжку. – Их только нам не хватало.

Глава 2 Достопримечательность музея

А тем временем лазутчики убегали к центру города. Скоро Шарли стал отставать, припадая на левую ногу. Шармэн понял, что капитан ранен и взвалил его на плечо. Миновав стороной ярко освещенный главный проспект, он выбежал к какому-то каналу и спрятался в тени купола огромного здания. Здесь был спуск к воде.
Сдерживая стон, Шарли засучил штанину. Затем он достал нож. Сознание мутилось, кровь гулко стучала в висках. Стиснув зубы, он коснулся лезвием кровоточащей дыры в голени, и, зажмурившись, стал вводить лезвие. Рука капитана дрожала, лоб холодел от пота. Вдруг, вскрикнув, он отдернул руку. Пальцы разжались, нож выпал.
Живя среди пиратов, Шарли, как и они, обходился без врачей, но тем не менее он задрожал всем телом, когда увидел, что нож взял истукан. Пересилив себя, Шарли не сказал ни слова. Шармэн склонился над раненой ногой, заслонив ее своей спиной от глаз Шарли. Страшная боль пронзила все тело, и капитан с криком забился на каменных ступенях. Когда пуля была извлечена, он уже потерял сознание.
Шармэн достал маленький узелок с живительным порошком и высыпал его на рану. Она на глазах затянулась и грубо зарубцевалась. Вот дрогнули веки Шарли, он открыл глаза. Немного погодя он сел и взглянул на свою ногу. На месте раны темнел крупный шрам. Зубы капитана застучали. Истукан недоумевал: Шарли тяжело дышал, его трясла крупная дрожь. Все-таки он решился шевельнуть ногой. Затем резко встал и спустился к воде. Упав на колени, Шарли жадно глотал мутную воду, трясущимися руками плескал ее себе на лицо…
Прошло полчаса, капитан немного успокоился, и они могли идти дальше. Шарли снова обрел способность замечать окружающие предметы. Он вдруг с огромным вниманием стал рассматривать огромное здание на противоположном берегу канала. Это был знаменитый на всю страну морской музей, в котором пиратскому капитану не приходилось еще бывать. Перейдя канал по мосту, они подошли к воротам музея. Над воротами бросалось в глаза большое объявление: «Посетите наш музей. Впервые экспонируется деревянный пират восточных морей».
--Послушай, Шармэн, - глядя на объявление, произнес Шарли, - нам придется задержаться еще на один день.
На следующее утро, как только музей открылся, туда вошли два странных посетителя – морской офицер и с ним какой-то неизвестный, по-видимому горец, в кожаной одежде и меховой шапке. Они быстро нашли новый, только что открывшийся зал, бросили беглый взгляд на выставленного деревянного пирата и корабль пиратов, и, не перекинувшись и словом, ушли. И только когда принесли газеты, служащие музея поняли, что это были Шарли и Шармэн.
Полиция прибыла немедленно, начала проверять всех посетителей, которых уже было много. Один подозрительный тип, офицер с золотым наградным кортиком, был арестован. Из показаний свидетелей полиция установила следующее.
Этот офицер подобрался к самой витрине, в которой был выставлен деревянный пират, и рассматривал его, свирепо выкатив глаза. Несколько раз он хватался за кортик, пока, наконец, кто-то из публики не спросил, не собирается ли он зарезать пирата.
--Кто один раз зарезан мною, не нуждается в этом вторично! – провозгласил офицер нараспев.
--Что вы этим хотите сказать?
--Только то, что я принимал самое непосредственное участие в разгроме этого корабля и его команды.
Публика ахнула.
--И много там было этих пиратов? – спросил робкий голос.
--Сорок, - ответил хвастун, не моргнув глазом.
--И что же?
--А ничего, как видите! – офицер приблизился к публике, которой набралась уже порядочная толпа, и доверительно понизил голос. – Всех до одного перерезали. Подбираешься – и ножом. Их же ничто не берет. Ни пуля, ни снаряд. А нож – раз и готово! Только надо знать, куда бить.
--Они же деревянные, - произнес скептически чей-то бас.
--Это только сверху. А внутри сложный механизм! Сложне-ейшая схема, - он поднял вверх указательный палец, - электрическая. А мы ножом! И, заметьте, исключительно в пятку. В пяточку, р-раз и блокировка. Ха-ха-ха!
--А почему блокировка? – спросил какой-то мальчишка.
--Ну, разве не понятно? Посторонний железный предмет в сложнейшей схеме. Железный нож! Вот этот самый нож! – воскликнул он во весь голос и, выхватив кортик, поднял его над головой.
Толпа, в которой уже начали перешептываться, громко расхохоталась. Выдумщик растеряно глядел по сторонам. Многие, которым наскучило зрелище, расходились в другие залы.
--Нож-то золотой, - сочувственно произнес какой-то чиновник. Офицер взглянул на кортик; он ярко блестел золотыми гранями.
«Это подозрительная личность, - решили полицейские. – Не исключено, что опасный преступник. Надо разобраться, для чего ему понадобилось распускать ложные слухи»….
Обратный путь до острова был проделан быстрее. По совету Шарли истукан стащил парус и мачту с одной из лодок рыбацкой деревни. Профэсор нетерпеливо ждал на берегу острова. Парус, показавшийся на море, сначала поразил его. Но когда лодка приблизилась, он мысленно похвалил своих разведчиков за находчивость. Наконец лодка пристала к берегу. Пакет с семенами Профэсор схватил, как драгоценность, и даже не обратил внимания на то, что Шарли хочет сообщить ему нечто важное.
Только придя в лагерь и спрятав семена в укромное место, он сам вышел к капитану, обижено помахивающему сорванной веткой. Шарли принес неожиданную новость, где-то на берегу в музее стоял их плот. Пропавший полицейский, 3 номер, тоже находился в музее. Профэсор довольно смутно представлял себе, что такое музей и для чего там нужен их плот. Но теперь подтвердилось сообщение Зайца, что плот действительно отбуксировали и подняли.
Заяц появился на острове через два дня после взрыва плота с бочонком калифина в руках. Он рассказал, что во время эвакуации пытался спасать калифин, но бочонок утянул его на дно. Скоро с поверхности моря донеслись звуки взрыва, а так как глубина там невелика и вода очень прозрачна, Заяц зорким дуболомовским взглядом мог наблюдать, как их плот тонет.
И вот плот опустился на дно. Заяц подплыл к нему и увидел, что плот изрядно разбит, разорван на три части и абсолютно пуст. Около двигателей вилась бурая дымка, это растворялся живительный порошок, когда-то питавший машины плота. Из пробоины в борту желтым ручейком сыпались крупинки золота. На ил морского дна «натекла» уже целая «лужа». Заяц полез в трюм и стал вытаскивать оттуда бруски золота, вывезенные из Арсиляса. Но скоро до него донесся шум винтов подводных бочек, и, покинув плот, Заяц спрятался среди больших камней.
Три бочки остановились над плотом и осветили его прожекторами. По плоту засновали фигурки бочкарей в водолазных костюмах. Они тянули какие-то шланги, кабели. Было видно, что эти рудокопы чувствуют себя под водой, как дома. Заяц видел, как они отвели в сторону кусок сорванной обшивки, нашли полицейского, ловко разобрали и погрузили его.
На дне темнело, наверху наступала ночь, а работа бочкарей не останавливалась. Подходили новые бочки, у плота становилось все люднее. И вот наконец подошли две большие плоские бочки. Бочкари подцепили к ним плот, другие «впрягли» спереди и сзади, и гирлянда бочек отбуксировала плот прочь от этого места.
Теперь Профэсор узнал, что плот в конце концов доставили в музей. Сначала это возродило его надежды снова завладеть им. Но, поразмыслив на досуге, он пришел к выводу, что плот потерян бесповоротно. И Профэсор занялся каучуконосами.
Еще на родине им было установлено еще одно из уникальных свойств живительного порошка. Он не только оживлял безжизненные предметы, заменял питание и заживлял раны людей, порошок мог значительно ускорять рост растений. Таким же свойством обладал калифин. И теперь, посадив каучуконосы на отвоеванной у леса делянке, Профэсор по секрету от дуболомов, подкармливал всходы калифином. И произошло чудо. Посреди хвойного леса на полянке перед домами дуболомов раскинули широкие листья тропические растения. Дуболомы впервые увидели такие, хотя их страна и не отличалась суровым климатом. А Профэсор не находил себе места от радости, ему не терпелось приступить к изготовлению шара.
Наконец через месяц плантация могла дать первую порцию млечного сока. Шарли с истуканом опять поплыли на лодке в город, чтобы привезти ткань для основы шара.

Глава 3 Шар над городом

А в Гямвуте со времени их первого посещения не прекращались розыски. Властям и полиции почему-то казалось, что они связаны с деревянными пиратами, и поэтому их поимке уделялось особое внимание. Было арестовано уже несколько подозрительных, по городу ходили переодетые детективы и прислушивались к разговорам. Не обошлось и без конфузов.
Однажды в полицию позвонил директор цирка:
--Среди зрителей находится несколько подозрительных. Высылайте полицейских, а мои циркачи их задержат.
В разных углах цирка вспыхнули драки. Профессиональные сыщики упорно отбивались от наседавших акробатов, силачей, жонглеров. Они защищались долго, но в конце концов всех их скрутили и за это упорство изрядно намяли бока. Потом прибыла полиция, и директор цирка не знал, куда деваться от скандала. Его арестовали.
Поэтому Шарли и Шармэна довольно скоро обнаружили. Но взять их не удалось. Когда перед Шармэном, нагруженным огромным свертком, взвизгнув тормозами, остановилась полицейская машина, он сначала ничего не понял. Пять полицейских, выскочив из машины, пытались его задержать. Истукан бросил сверток на землю и стал раздавать короткие точные удары. Раскидав полицейских, он подскочил к кабине машины, где ни жив, ни мертв от страха, сидел шофер. Распахнув дверцу, он вышвырнул шофера. Шарли сел за руль, Шармэн погрузил тюк ткани, и машина понеслась по Гямвуту, оглашая воздух полицейской сиреной. Они благополучно выскочили из города и добрались до моря. И отплыли на первой же подходящей лодке, бросив ненужную теперь машину на берегу. «Теперь дорога на берег нам закрыта», - подумал Шарли.
Как только Профэсор получил ткань, он посадил за раскрой двух полицейских, а сам занялся добычей сока. Затем они втроем стали пропитывать ткань соком, чтобы сделать ее непроницаемой для газа. А тем временем две бригады дуболомов продолжали заготавливать дрова и строить печь. Работники были неутомимы, и дело быстро двигалось.
Неделю спустя на поляне перед домиками висел на высоких шестах огромный шар. Вовсю работала печь, день и ночь обугливая дрова. Громоздкая система фильтров и перегонных кубов выделяла водород из отходящих газов. Газ поступал в примитивные стальные баллоны, облитые изнутри тем же каучуком. Эти баллоны дуболомы сделали из металлических калифиновых бутылей. Чтобы достать их со дна моря специальная поисковая группа затратила пять дней. Заодно были доставлены слитки золота, которые успел спасти Заяц.
Работа шла невиданно быстро, но Профэсор торопил и торопил. Ошарашенные его мудростью, дуболомы только крутили головами и безропотно подчинялись. Все происходящее на острове было похоже на волшебство. Дежуря у печки, заготавливая дрова, обыскивая морское дно, дуболомы и капралы не переставали восхищаться Профэсором. Он один знал, что и зачем делается. Среди дуболомов бродил забытый Шарли, он понимал происходящее не лучше их.
Наконец настал торжественный день, день отлета. С утра Профэсор убедился, что погода еще держится, и был прекрасно настроен. Он боялся раннего наступления южного лета, в связи с чем мог перемениться и южный ветер. Но ветер, упругий, порывистый упрямо дул на северо-восток. В присутствии всей экспедиции Профэсор выпустил воздух из шара, и когда тот, сморщившись, накрыл гондолу, присоединил к нему шланг подачи водорода. Гусь отжал рычагом упругую заслонку и шар, раздуваясь все больше, всплыл над гондолой, и натянул веревки, которыми она была привязана. Леопард и Красавчик забрались в гондолу и помахали руками. Дуболомы радостными криками желали им успеха.
Шарли, еще за неделю знавший о плане Профэсора, присоединился к двум дуболомам. Он бросил свернутый плащ на баллон с газом, уселся и неотрывно смотрел вниз. Канат перерублен, и база экспедиции стала быстро уменьшаться в размерах. Вот уже можно окинуть взглядом весь остров целиком, а шар поднимается выше и, подхваченный свежим ветром, удаляется от острова.
Как по заказу ветер гнал шар прямо к городу. Переговорив с Шарли, Красавчик стал выпускать газ из шара. Снижаясь, шар терял скорость, так как ближе к земле ветер был слабее. Город приближался, и Шарли напряженно всматривался. Теперь основная задача ложилась на него, дуболомы города не знали.
И вот шар над городом. Здание музея, пожалуй, самое большое в Гямвуте, Шарли разглядел сразу. Он показал его дуболомам, и они стали подруливать к музею, пользуясь какой-то хитроумной лопастью под дном гондолы. С непривычки это плохо удавалось, но маневр был несложен, и шар опустился точно на купол здания.
Не сильный, но резкий толчок о крышу. Шарли не удержался на ногах. Пока он выбирался из гондолы, дуболомы уже зацепили причальные «кошки» за какие-то скобы. И снова спрятались в гондоле, подкачав немного газа в шар. Теперь они выжидали.
Шарли накинул и запахнул широкий темный плащ, который должен был выделить его фигуру на фоне утреннего неба. Он не спеша прохаживался по самому краю крыши, демонстрируя первым, еще случайным зрителям свое бесстрашие. А внизу быстро собиралась толпа. Делая вид, что он обозревает город, Шарли между тем внимательно следил, что происходит внизу. Было похоже, что уже все посетители выбежали из музея, но Шарли не торопился. Наконец среди толпы показались служащие музея в форменных курточках. Они встали живым барьером, сдерживая группу самых нетерпеливых зрителей, которые пытались прорваться через залы музея на крышу здания.
И тогда Шарли поднял руку для приветствия. Толпа громко заревела в ответ. Шарли опустил руку, и внизу стало тихо. И он заговорил как можно громче, напрягая голос, окрепший в командах.
--Я посетил ваш прекрасный город, возвращаясь из далекого путешествия. Изобретенный мною способ воздухоплаванья дал мне возможность побывать в разных странах. Но нигде меня не встречали так тепло, как встречают в вашей стране. Разрешите от всего сердца поблагодарить ваш народ….
Как только Шарли начал свою речь, дуболомы потихоньку выбрались из гондолы и на четвереньках поползли искать спуск вниз. Почти сразу Леопард нашел какой-то люк и, махнув рукой Красавчику, нырнул в него. Красавчик догнал Леопарда уже на чердачной лестнице. Они спустились в захламленные реставрационные мастерские и через раскрытую настежь дверь вышли в залы музея. Музей был пуст. Шаги дуболомовских ног гулко отдавались, дрожали стекла больших витрин. Один огромный зал сменял другой. Дуболомы растерянно озирались, даже они казались маленькими в исполинском здании. На родине им не встречалось ничего подобного.
Плот дуболомы увидели сразу, как только вошли в этот зал. Они радостно кинулись к нему, но тут же опомнились и подошли к витрине, в которой стоял полицейский с автоматом.
Удар кулаком, и стекло разлетелось вдребезги. Вытащив полицейского из ниши, Красавчик сорвал с него голову и снял железное кольцо с шеи. Этот «ошейник» не давал голове плотно надеться и лишал полицейского жизни. Леопард проверил автомат – пусто. Тем временем Красавчик надел полицейскому голову и тот, приподнявшись на локтях, глупо огляделся. Подхватив за локти, дуболомы поставил полицейского на ноги, и все трое побежали назад к реставрационным мастерским.
Услыхав грузные шаги по куполу, Шарли закончил речь. Толпа кричала приветствия. Он вежливо раскланялся и помахал на прощанье рукой. Дуболомы и полицейский ждали его в гондоле. Как только Шарли перевалился через борт, Красавчик длинным багром отцепил «кошки» и шар взлетел. Дуболомы продолжали подкачивать газ в оболочку, шар поднимался все выше над ревущей толпой. Высоко в небе его подхватил быстрый воздушный поток, и город остался далеко позади.
--Пора снижаться, - проговорил Леопард и потянул за веревку клапана.
--Жаль, - отозвался Красавчик, - мы отлично летели.
Но ничего иного не оставалось, полицейский и Шарли должны были вернуться на остров. Особенно важно это было для Шарли, поны могли встретить его недружелюбно. Как только Шарли выбрался из гондолы, шар стал медленно подниматься. Полицейский выпрыгнул уже на ходу. Запрокинув голову, Шарли некоторое время следил за удаляющимся шаром. Ветер уносил его на север, в сторону Гномгориата.

Глава 4 Последний бой Шарли

Вернулись на остров Шарли и полицейский, погасла печь, поникли каучуконосы. Казалось, все замерло в ожидании шара. Глядя на Профэсора, все дуболомы поверили в близкую помощь Гномгориата. Работы по дооборудованию базы остановились, Профэсор считал, что не сегодня-завтра придется уходить отсюда.
Прошла неделя. Давно были заготовлены бревна для деревянных плотов, упаковано снаряжение, а Леопард и Красавчик все не возвращались. Наступила седьмая ночь. Часовым сегодня был Малявка.
Вскинув на плечо автомат, Малявка прохаживался по тропинке вдоль незаконченного неглубокого окопа. Через редкие деревья еще можно было рассмотреть блестящую морскую гладь, но скоро станет совершенно темно. Ночи теперь безлунные. Голоса дуболомов смолкают, до утра всем разрешено спать. Только два голоса доносятся из дома, это, кажется, Пончик и Заяц. Действительно, отворилась дверь, и Заяц с Пончиком вышли. Малявка подошел к ним.
--Куда это вы собрались?
--Надо одно местечко осмотреть, днем некогда было, - нехотя ответил Заяц.
--А почему с одним автоматом?
--Так все оружие в складе, - Пончик ткнул пальцем через плечо, и церемонно помахал рукой. – Карауль. Пока!
Заяц тем временем уже отошел, Пончик догнал его уже в лесу. Не перебросившись ни словом, они углубились в самую чащобу, и скоро вышли к большому валуну.
--Где-то здесь! – сказал Пончик. – Я наблюдал вон из-за того дерева, а он прятал. Поищем.
Хрустя ветками, они обыскали довольно большую площадку, но напрасно. Остановились, раздумывая, что делать дальше, как вдруг…
--Это Малявка стреляет! – закричал Пончик и показал рукой в направлении базы. – Бежим скорее!
Пончик бежал, сжимая автомат, на звук коротких очередей. Скоро сквозь чащу он стал замечать вспышки. Вот до него донесся раскат взрыва, еще один, еще, и автоматные очереди смолкли. Пончик выскочил на поляну и замер на опушке. Поляна была ярко освещена мерцающим светом, горел штабель бревен. А вокруг домов, в окопе и дальше, в редколесье, до самого моря сновали десятки бочкарей. Они подкатывали какие-то пушки, заходили в дома, тащили ящики с боеприпасами, как видно занимали оборону.
Рядом с Пончиком остановился Заяц, их пока не замечали.
--Слушай, надо пробиться к складу, - шепнул Пончик. – Давай! А я пока займу их здесь.
Заяц быстро скрылся в темноте, и тогда, вскинув автомат, Пончик выскочил на поляну. Длинная очередь в упор по артиллеристам, остальные бочкари резко залегли.
--Отлично, - пробормотал Пончик и выстрелил вдаль, туда, где между деревьями мелькали какие-то тени. В это время из ствола орудия, скрытого за углом дома, полыхнул сноп пламени, и чуть не накрыл дуболома. Отскочив в сторону от ствола вспыхнувшего каучуконоса, Пончик выстрелил по новому врагу. И на середине очереди автомат осекся. Пончик понял, что у него кончились патроны, и сделал несколько шагов назад к лесу. Он поравнялся с толстым стволом, но за ним уже прятался кто-то из бочкарей. Солдат вынырнул из-за дерева и выстрелил в голову Пончика из тяжелого гарпунного ружья.
Когда убили Пончика, Заяц подобрался уже к крайнему дому. Склад был рядом, и дуболом осторожно высунулся из-за угла. Он увидел, как резко обернулся рудокоп, стоящий буквально в двух шагах. Заяц отпрянул и быстро отполз к кустам.
--Еще один! – донеслись до него крики, из-за угла дома выкатили пушку.
--Куда наводите, он туда побежал, - крикнул офицер. Голос показался знакомым. Артиллеристы послушно навели ствол орудия в другую сторону и стали обстреливать косогор.
--Так, отлично, теперь обстреляйте кусты, - громко командовал капитан. Несколько снарядов разорвалось вокруг кустов и в кустах, но Зайца там уже не было.
--Никого не видно! Еще несколько снарядов и осмотрим. Возможно, просто померещилось, - скомандовал капитан и медленно отошел в сторону.
--Послушай, - сказал один артиллерист другому в промежутке между выстрелами, - я не знаю этого капитана.
--Этот капитан не наш, - подтвердил третий, - может быть с другой лодки.
--Не похоже, - ответил первый, - я его не помню. Надо сказать майору.
--Прекратить огонь, - приказал в это время подошедший офицер. Все узнали майора. К майору приблизился один из бочкарей и что-то вполголоса сказал. Майор обернулся и уверенными шагами догнал незнакомого капитана, тихо уходящего вдоль дома.
--Господин капитан, мне нужно отправить важную радиограмму. Я воспользуюсь станцией вашей лодки.
--Как прикажете, - четко ответил капитан и вежливо улыбнулся, делая широкий жест в сторону моря.
--Ну, на лодке я не хозяин, проводите меня, пожалуйста.
Капитан коротко пожал плечами и пошел вперед. Майор шел следом, думая: «Я его не знаю, это точно. Но кого-то он мне напоминает». Они вышли на берег, и капитан решительно шагнул к шлюпке. Матросы перевезли их на лодку. Два офицера спустились в люк. И здесь, в узком коридоре, майор резко положил руку на плечо капитана.
--Стой, самозванец! Отсюда тебе не вырваться.
Плечо капитана вздрогнуло. И в тот же миг он резко повернулся; тяжелый удар сбил майора с ног. Какое-то время чужак разглядывал бледное, вытянувшееся лицо майора, растрепавшиеся светлые волосы. Струйка крови пробежала по подбородку, и темная капля упала на безупречно белый ворот.
--Нет, майор, - сказал капитан, увидев, что тот приподнимается, опомнившись, - я не самозванец. Я морской офицер и капитаном был по праву. Я – Шарли.
Услышав это имя, майор невольно отшатнулся. Стараясь не глядеть в его серые, потемневшие глаза, Шарли выхватил нож. Тут сзади грянул выстрел, гулко отдавшись в стенках коридора. Шарли почувствовал, как боль пронзила левый бок, и, стиснув зубы, кинулся прочь. Он нашел в себе силы захлопнуть и припереть люк и, перевалившись через борт, упал в шлюпку.
--К берегу, - прохрипел из последних сил матросам. Те послушно налегли на весла. Уже около берега донесся крик:
--Стойте! – это кричал майор.
--Вперед, - пробормотал Шарли, хотя лодка уже ткнулась в берег. – Помогите.
Матросы вывели его на прибрежный песок. Здесь он упал и затих. Причалила другая шлюпка, майор подошел к телу убитого. Постоял немного, думая о чем-то. Затем подозвал лейтенанта и приказал.
--Похороните в общей могиле со всеми погибшими.
«И никто не узнает, был ли он, - подумал майор про себя. – Или это просто молва, морские рассказы».
Два матроса положили Шарли на носилки, сделанные из свежих жердей и понесли туда, где на маленькой укромной полянке уже рыли большую яму. Спустя полчаса их обнаружили на полдороге мертвыми. Шею каждого опоясывало темное подтёчное кольцо, точно их задушили железными обручами. Труп капитана бесследно исчез.

 Отправлено: 08.06.10 20:58. Заголовок: Глава 5 Поединок За..

Глава 5 Поединок

Заяц внимательно осмотрел тело Шарли, пытаясь найти хоть малейшие признаки жизни. Будь он при смерти, эту искру можно было бы поддержать калифином. Маленький запас его у дуболома был. Но капитан несомненно мертв, здесь помог бы лишь живительный порошок. Да и то, если с момента смерти прошло короткое время. Иначе оживление не принесет возвращения к жизни, личность умершего будет потеряна навсегда.
Убедившись в свершившейся смерти, Заяц похоронил Шарли в глубине острова и вернулся к базе. Наступило утро, нужно было думать, что можно предпринять против бочкарей.
…Когда майор узнал, что труп неизвестного капитана таинственно исчез, он поспешно, как показалось всем, увел лодки прочь. На острове остались десантники, которые должны были передать трофеи грузовой эскадре. Командир десантников оставался с явной неохотой, хотя сделал все возможное, чтобы пресечь нелепые разговоры о мертвом капитане.
Весь день бочкари были заняты тяжелой работой, штабелеванием тел дуболомов. Их головы были отделены от тел сразу, согласно специальной инструкции по деревянным пиратам. Теперь головы дуболомов перетащили в соседний дом. Другая команда прожгла прямую дорогу к морю, будущую трассу погрузки. Под вечер все валились с ног от усталости. Но вот подана команда «отбой», и десантники, как один уснули в течение нескольких минут, вытянувшись прямо на полу дуболомовских домов.
На двух батареях остались часовые, да еще двое бродили по поляне, прислушиваясь к храпу однополчан.
Заяц сидел неподвижно в кустах на взгорке. Было темно, но он различал смутные тени шагающие взад вперед по лагерю. Они пока бодрятся, но надолго ли хватит их. Что-то будет в тяжелый предрассветный час.
Ожидания сбывались. Скоро часовые стали ходить по одному, по очереди. Мимо среднего дома, в разные концы лагеря. Маршрут четко обозначился.
Маленькими осторожными шагами Заяц приближался к тропе. Ночь черна, зрение дуболома острее человеческого. Но людей много, а брать их можно только по одному. Мало, что другие ничего не увидят, надо, чтобы ничего не услышали.
Заяц встал за дерево у самой тропы, подал вперед руку и замер, как изваяние. Идет часовой. Как странно, смотрит в упор и не видит. Слабы глаза человеческие, ночь сотворена не для людей.
Неизвестно, успел ли солдат испугаться, вскрикнуть он не успел. Схваченный за горло, потрепыхался немного на весу, затих. Еще один трофей ночной охоты. Жестокого смертельного поединка…
Свершив ночное деяние, Заяц весь день наблюдал за бочкарями. Странные люди. Обыскивают остров, кричат, суетятся. Ну, можно ли найти на целом острове одного дуболома? Да еще таким маленьким отрядом. Да и будь отряд больше, от него всегда можно спрятаться. Хотя бы на дне морском.
Но что бы бочкари ни делали, что бы ни думали, они все равно сейчас сильнее. Понимает ли это их командир? Вон он, энергичный, напористый лейтенант. Чувствует ли, в какое положение попал, как много сейчас зависит от случая. Ведь чем кончится дело далеко не ясно. Что он знает о дуболомах, что думает, что предпримет?
Лейтенант ничего особенного не предпринимал. Вел себя, как на охране обычного объекта. Часовые, разводы, караулы. Но каждый вечер изменял порядок смены часовых. Значит, все-таки надо поосторожнее. А времени нет, время торопит. Еще один день прошел. Вечереет…
С берега потянул тихий ветерок. Пахнуло свежестью и травами. Море, весь день так и не колыхнувшееся ни разу, в последних отблесках зари светилось каким-то темным серо-золотистым цветом. Наступает еще одна ночь в этом диком, если не сказать больше, месте. Месте, где каждую ночь пропадают люди, хоть совсем не выставляй часовых. Но тогда не случится ли худшего? В чем дело? Что вообще происходит. Не призрак же «капитана», о котором так серьезно говорят мои солдаты.
--Лейтенант, вы здесь? Идите ужинать.
«А, это ты сержант», - подумал лейтенант не оглядываясь:
--Сейчас. Второе отделение уже поужинало? Хорошо. Скажите Сенчеру, чтобы он начинал развод часовых и поставил двух дополнительно. Смена через каждые два часа. Нет, через полтора. Слишком долго стоять по три часа в таком опасном месте. И пусть начинает немедленно, а то через двадцать минут будет темно!
--Слушаюсь, лейтенант, сейчас сделаем.
Сержант повернулся и быстрым шагом пошел назад к кучке домов. Лейтенант помедлил, толкнул мыском сапога камешек и наблюдал, как он скатывается по почти отвесному склону. От камешка до кромки прибоя около 50 метров, отметил про себя лейтенант. Высота склона метров 15.
Пора идти. Лейтенант повернулся и зашагал по тропинке между деревьями, доходящими почти до самого склона. «Хорошее место для базы выбрали наши странные противники. Хоть лес и не густой, а скорее даже редкий, все равно метров через сто сквозь него ничего не видно. А их лагерь раз в пять дальше. И обзорность моря хорошая. Да, пусть они и не очень сильные вояки, но, во всяком случае, дикарями их не назовешь».
Лейтенанту неожиданно показалось, что кто-то смотрит ему в спину.
«Часовых здесь еще нет!? Спокойно, идти, как шел».
Взгляд все явственнее чувствовался откуда-то сбоку. Лейтенант резко оглянулся. Ни одна веточка не дрогнула, ни один сучок не хрустнул. Первым в глаза лейтенанта бросился какой-то растрепанный куст, потом он поглядел чуть по сторонам. Ничего подозрительного не заметил и также медленно пошел дальше.
«Что такое? Ко мне тоже начала привязываться всякая чушь? Но я всегда остро чувствую чужой взгляд! Нет. Померещилось. Вчера плохо спал ночь, надо сегодня отоспаться».
Подойдя к казарме (как про себя наименовал этот дом), лейтенант услышал, что сержант Сенчер инструктирует свое отделение.
--Сержант, быстрее разводи людей, а то уже почти темно.
--Сейчас, господин лейтенант, я успею, все посты очень близко.
Лейтенант прошел в «казарму».
После ужина лейтенант и сержант Корил пошли в соседний дом, где обычно ночевали. Лейтенант, когда входил в дом, всегда почему-то вспоминал третьего, самого молодого своего сержанта. Он прибыл в распоряжение лейтенанта всего за пару дней до высадки и очень ему понравился. Но эта неожиданность при десанте. Когда почти все уже кончилось, вдруг из леса открыл огонь последний из деревянных пиратов, и отделение молодого сержанта вместе с командиром было уничтожено. Уцелели двое солдат, только что отосланные куда-то.
«Сам сержант был убит именно здесь, у входной двери. От этого последнего досталось и другим отделениям, а особенно подводникам. Если бы на этом краю были только мои люди, неизвестно, кем бы я сейчас командовал. И это всего один из них. Что значит неожиданность, и вообще сила этого врага, когда она вдруг проявляется. Вот если бы все они были готовы к обороне. Я теперь почти уверен, не ушли бы отсюда ни мы, ни лодки. А они почему-то были безжизненны. Спали? Умерли? Странные враги, нелепая история. Они гораздо опасней, чем мы предполагали, да и умом, похоже, совсем не примитивны. Воевать с ними надо совсем не так, как мы собирались. Сейчас, смотря назад, ясно, что десант висел на волоске. Если бы из лесу выскочил не один, а три-четыре, то нам бы не сдобровать, не сдобровать, не сдобровать…»
--Корил, давайте спать. А то я что-то валюсь с ног.
--Еще бы, вчера ночью и трех часов не спали. А как здесь будешь спокойно спать, когда ночами творится неизвестно что.
--Ничего, сегодня все должно быть хорошо: часовых больше, стоять им меньше.
--Все равно неспокойно, - сказал сержант, плотно закрывая дверь на засов. – В первую ночь исчез один человек. Вчера сразу двое, из моего отделения. Ладно бы убиты – пропали с постов. Как испарились. Я сразу понял, когда водил смену, нехорошее это дело. С одним из них мы прослужили вместе шесть лет, я могу положиться на него, как на самого себя. А ведь меня снять с поста не просто. Попробуй! Что-то здесь все-таки неладно, я бы сказал – нечисто!
--Не говорите глупостей, сержант. Стоило быть на посту чуть внимательнее и ничего бы не произошло.
--Но ведь остров пуст. Почему же пропали часовые.
--Ложитесь спать, сержант, и не задавайте нелепых вопросов. Я тоже пока не знаю почему, но без помощи нечистой силы – это точно.
--Уснешь тут. Да еще головы этих громадин в углу. Так и смотрят, так и смотрят.
--Закрой их плащами и ложись. А лучше просто погаси фонарь, и в темноте ничего не будет видно.
--Нет уж, лучше закрою, раз начал.
Сержант довел до конца свою ненужную затею, лег и погасил фонарь. Комната сразу же наполнилась темнотою, такой густой, что не видно руки, если ей поводить перед глазами. Лейтенант сколько ни старался, так и не увидел своей руки. Еще бы, ночь хоть и звездная, но безлунная, а в доме кроме нескольких щелей по ставням ни одного просвета.
Сержант повернулся на бок и засопел.
«А, чтоб тебя черти взяли. Мне весь сон отогнал, а сам уже спит. Но что же происходит на этом острове? Только успели похоронить погибших, Рункод приказывает мне ждать транспортные корабли, и сразу же уходит в море. Куда он торопился, вроде не было и приказа сразу после десанта уходить лодкам. До вечера мы здесь обживались, устраивались, таскали туловища и эти головы. Все было тихо. А в утренней смене пропал часовой. Сбежать не мог, некуда, значит убит и тело похищено. Зачем? Да, вот еще что, труп этого «капитана» тоже исчез. «Капитан», который невесть откуда здесь появился. Солдаты теперь болтают, что это с самого начала был призрак… Вздор!
А двое солдат, которые несли труп «капитана» найдены убитыми с какими-то странными синяками на шее. Жаль, я не придал этому особого значения. Надо было осмотреть их повнимательнее…
Так, что было потом. На следующий день, то есть вчера, мы осмотрели все подступы к этой поляне. И ничего подозрительного. За домом, правда, какие-то деревья, никогда таких не видел, дальше печь, что-то там еще. Похоже, все дело рук этих существ. Если они существа, а не сооружения. Ну, это потом.
А что дальше? Ничего хорошего! Ночью пропали еще двое часовых. Двое других понятия не имеют, как это случилось, а посты почти пересекаются. Странно, даже очень. Днем обшарили почти весь остров. Следы, конечно, обнаружить тяжело. Остров весь истоптан, в лесу масса свежих пней и поваленных деревьев. Но хоть бы что-нибудь подозрительное. Никого и ничего. Неизвестность – вот что самое страшное. Неизвестность, граничащая с бессилием.
Солдаты, да и сержанты тоже, почти поверили в призраков и духов. Еще немного и они начнут бояться их, а может, уже боятся. Страх, потом паника.… Нет, этого не будет! Уже три дня, как ушли лодки, а значит завтра, в крайнем случае, послезавтра, прибудут транспорты. Продержимся. А теперь спать».

Глава 6 Ночные страхи

Не проспал лейтенант и двух часов, как его и сержанта разбудил стук в дверь и голос Сенчера: «Откройте, скорей откройте».
--Что такое? – спросил лейтенант вскакивая.
--Пропали часовые!
--Что!? Как пропали?
В это время Корил нащупал фонарь и зажег его, а лейтенант открыл дверь. На пороге стоял Сенчер с двумя солдатами; все с фонарями в левой руке и оружием наизготовку в правой.
--Расскажите подробно, - сказал лейтенант, выходя из дома.
--Господин лейтенант, давайте поговорим в помещении.
--Почему в помещении? Новые часовые стоят?
--Нет, господин лейтенант, люди отказались идти на посты и закрылись в соседнем доме. А мы пошли предупредить вас, чтобы вы не выходили ночью.
--Как… отказались?
--Боятся. Призрака-капитана.
--Давайте поговорим в доме, - сказал вышедший вслед Корил. Солдаты, не дожидаясь приказа, вошли в дом. За ними молча пошел лейтенант. Сержанты закрыли дверь, и прошли вглубь комнаты, освещенной несколькими фонарями. Лейтенант сел на свою лежанку из сдвинутых ящиков.
--Рассказывайте все по порядку.
--Как вы знаете, - начал Сенчер, - сегодня на ночь мы выставили шесть постов. Когда я сменил их первый раз, все было спокойно, никто ничего подозрительного не заметил. А вторая смена полностью исчезла.
--Совсем исчезла, осталось только два скелета, - сказал один из солдат.
--Что? Какие скелеты? Вы их видели, сержант?
--Да. На четвертом посту.
--Сенчер, рассказывай все подробно, ничего не путай и не пропускай!
--А я уже все рассказал.
--Ничего себе все! Когда вы сидели в казарме, никто ничего не слышал?
--Нет, ничего. Было тихо как сейчас.
Все невольно прислушались. На улице, в доме было очень тихо, только из «казармы» доносились приглушенные возгласы.
--Продолжайте, сержант. Как вы начали смену?
--Я дошел до первого поста, там никого нет. Поставил смену. На втором и третьем посту то же самое. А когда мы подходили к четвертому, то прямо на пути у нас оказались два скелета. Они лежали слева и справа от тропинки, ногами к нам. И головы у них были немного приподняты, они как бы смотрели на нас. Дальше никто из солдат и шагу не сделал, а, по правде сказать, все сразу побежали назад с криками: «Призрак-капитан, тень капитана» и что-то еще.
--А ты?
--Что я? Я несколько раз покричал, ведь все посты близко. Мне никто не ответил, и я побежал за солдатами.
--То есть ты не проверил еще три поста?!
--Если бы там кто-нибудь был, мне бы ответили…
--Другими словами, сейчас нет ни одного поста!
--И не может быть. Пока не рассветет, солдаты и носа не покажут из дома.
--Мы не можем воевать с духами, - сказал Корил.
--Замолчите со своими духами, - зло проговорил лейтенант.
--А что же здесь еще? Нечистая сила, она и есть.
--Сенчер, пойдем посмотрим этих скелетов. Они там неспроста.
--Мы… вдвоем? Давайте подождем утра, господин лейтенант, осталось совсем немного.
--Не ходите, лейтенант, - сказал Корил, - против духов и вы бессильны.
--Стоит подождать. Тогда мы сможем сходить с солдатами, - проговорил Сенчер.
--Сколько осталось до рассвета, Сенчер?
--Не больше часа.
--Хорошо. Через 30 минут мы выходим.
Через полчаса лейтенант приказал солдатам оставаться в доме и никуда не выходить, а сам с сержантами пошел к казарме. На востоке пропали звезды, край неба чуть светлел. «Через 20 минут будет почти светло», - подумал лейтенант.
Подошли к казарме, в ней было тихо.
--Откройте, это мы, - постучал в дверь лейтенант.
В казарме зашевелились, и стало слышно сразу несколько приглушенных голосов.
--Не открывай! Это командиры. С ума сошел, это призрак… Кто там стучит?
--Черт вас всех возьми, открывайте дурьи головы! Вы что? Нас не узнаете? – взорвался лейтенант.
--Пурчис, Тобер, открывайте! – приказал сержант Сенчер.
--Сержант, это ты?
--Да, мы с Корилом и лейтенант.
--Пусть посветят себе на лица, - донеслось из другого угла казармы.
--Я тебе сейчас посвечу, открывайте немедленно! – заорал Корил.
--Это кажется действительно они, откройте.
Заскрипел засов, и дверь приоткрылась. Лейтенант с зажженным фонарем шагнул внутрь. Через несколько минут перед казармой выстроились два отделения.
--Сержант Сенчер! Осмотрите все позади лагеря. Будьте осторожнее. Сержант Корил – за мной!
Отделение Корила двинулось за лейтенантом, было уже почти светло. Лейтенант осторожно шел по маршруту ночных постов, внимательно осматриваясь. Около десятка человек с оружием на изготовку неохотно тянулось за ним. Лейтенант старался казаться спокойным, вот второй пост, третий… (Кто-то вскрикнул). Услышав вскрик, лейтенант вздрогнул и по спине пробежал неприятный холодок: прямо перед собой он увидел два скелета. «Да, Сенчеру не показалось, это настоящие скелеты».
--Стоять, - прошептал лейтенант.
--Тень капитана! – крикнули сзади, сразу же раздались выстрелы, беспорядочная стрельба во все стороны.
--Прекратить огонь! – закричал лейтенант. – Спокойно! Что за паника? Остановитесь, разве можно застрелить тень? – продолжал он спокойнее. – Вы хоть немного думайте!
--Нам показалось, что нас окружают.
--Внимательнее, осторожнее и умнее. Ненужными выстрелами мы только выдаем себя. А за паникерство буду строго наказывать, за всякие небылицы тоже. Вперед!
«Ничего не понимаю, - думал лейтенант, - что же дальше? Х-м! Отлично, пропали орудия».
--Вот вам, олухи, тень капитана, - воскликнул лейтенант. – «Это не тень, и даже совсем не тень. Но кто же это?»
--Осмотрите окрестности. Корил, останься. Нет, иди со всеми….
Уже стемнело, наступает еще одна ночь. Да, надо себе признаться, я тоже начинаю бояться ее приближения, не говоря уже о моих людях. Ночь! Как это здесь страшно. Ну нет, не панически страшно, а как-то так. Как будто в акваланге находишься под водой. Вроде ничего не должно произойти, но если все-таки что-нибудь произойдет, то уже конец, не вынырнуть, уж больно глубоко. Так и эта ночь – тиха и спокойна, удивительно красива и… и опасна.
А главное, каждую ночь что-то происходит. Солдаты уже панически боятся темноты и бесполезно ставить ночные посты, все равно через полчаса прибегут в казарму.
Лейтенант последний раз бросил взгляд на казарму, слабо проступавшую через темноту, и вошел внутрь дома. Никто из сержантов не спал.
--Не спится, лейтенант? –спросил сержант Корил.
--Да так. Вы-то что не спите?
--Заснешь тут.
Лейтенант прилег на свой лежак и снова задумался. Сержанты еще немного о чем-то тихо поговорили и, кажется, уснули.
«А я, хоть и очень устал, спать не могу, слишком уж нервная обстановка. Вокруг нас сжимается невидимое кольцо. Оно сжимает нас все сильнее и сильнее. Как спастись? Где же, черт побери, транспорты? Да, да, надо отсюда бежать, только это может спасти остатки моих людей. Транспорты придут завтра, обязательно должны прийти….
Что же все-таки здесь происходит? Нас уничтожают, хладнокровно уничтожают, действуя при этом очень умело. Эти скелеты… Кто-то разыгрывает роль загробной силы, лучше прикрытия не придумаешь. Он или они отлично отыскали наше слабое место, сделали вооруженных людей бессильными, а я… мы еще не знаем, даже не видели их. Кто? Сообщники того капитана? Дьявольски ловкие и хитрые люди! Нет, что-то не так. Зачем мы им, остров нам не нужен, скоро сами уйдем. Утром что-то я…. Ах, да! Пушки! Исчезли без следов, словно растворились в воздухе, а это не люди, их так просто не унести. Людям не унести!
Неужели… они? Оружие последнего смогли поднять только три человека, а он вертел его как игрушку. То есть он очень силен! Кто-то из них остался на острове, конечно; остался но без оружия, вот в чем дело, и хитро действует против нас. Ужасный противник! Мало того, что нечеловеческая сила, к этому еще осторожные, наперед продуманные действия. Поневоле становится страшно. Что они за существа? Они поняли нашу психологию лучше и раньше нас. Как они поступят дальше?
…Как переубедить солдат? Они скоро начнут молить о милости этого «духа»».

Глава 7 Жертвоприношение

В тяжелых размышлениях прошла почти вся ночь, только к утру лейтенант забылся в полусне. Ему снился призрак-капитан, огромный деревянный пират в капитанском мундире. Лейтенант старался спрятаться, но дух надвигался и требовал дани…
--Лейтенант, проснитесь, - шептал в самое ухо, расталкивая его сержант Корил. – Проснитесь, пришел дух капитана.
Лейтенант с трудом открыл глаза, было еще совсем темно.
--Какой еще дух капитана?
--Да, так точно, дух капитана.
--Где он?
--Он ходит вокруг домов, совсем рядом и требует от нас дани.
Лейтенант втянул голову в плечи и вцепился в руку Корила.
--Дани?! … Какой ему еще дани?
--Он говорит, что голоден. Требует тело мертвеца. Два тела.
Лейтенант резко встал, подошел к двери и наткнулся на Сенчера. Сенчер прислушивался к ночной тишине. Лейтенант тоже послушал, тихо.
--Где же ваш дух! – бросил он раздраженно.
--Только сейчас проходил здесь, - вполголоса ответил Сенчер.
--Совсем близко, - добавил Корил.
--Откройте дверь.
--Нет, господин лейтенант!
--Сенчер, у меня же ружье. Неужели ты боишься?
--Зачем это нужно, господин лейтенант. Ружье не поможет.
--Сенчер, ты же слышал шаги, я правильно понял? Вот видишь. А вы говорите - «дух». Открывай, не бойся, там уже никого нет. Будет он дожидаться!
Лейтенант вышел из дома и огляделся. Почти рассвело.
--Выходите, никого нет. Не вовремя я заснул, пора было покончить с этим «призраком».
Солдат лейтенант застал в странном возбуждении. Дверь они ему открыли сразу, но как будто не заметили, кто вошел. Пришлось скомандовать и приступить к расспросам. Он не узнавал своих людей, отказывался верить их ответам. Ночью произошло следующее.
Пришел дух и стал требовать дани. Он требовал вынести ему два мертвых тела и обещал, что больше никого не тронет в эту ночь. Солдаты умоляли не трогать их, потом предложили два деревянных тела вместо своих. Решились и вынесли! Это уже не страх, это полная потеря собственной воли…. Он действительно ушел, но и тела унес. Вот так. А что из этого следует? А то, что это совсем не дух.
--Зачем вы это сделали?! Кто вам позволил? «Кошмар, теперь их трое. Могут ли они жить без голов? А почему бы и нет, что мы о них знаем».
В казарму вошли два сержанта.
--Вы знаете, что они сделали?! – закричал лейтенант, сжав кулаки.
--Ну что такого мы сделали! – выступил вперед один из солдат. – Остались все живы, вот и всё. А вы и так угробили половину людей вашими постами и караулами. От призрака не отобьешься, захочет и здесь достанет.
--Вот-вот, от него нет спасения.
--Опомнитесь, солдаты! Какой это призрак! Ну вот, этой ночью. Он же не показался вам. И никого не посмел тронуть, потому что вы вышли все вместе.
--Не посмел! Это потому, что мы послушались его.
--Они послушались! Вместо того, чтобы застрелить врага, они…
--Застрелить духа! Да он ненормальный, - зашумела и задвигалась куча солдат.
--Я сам видел дух капитана! – завопил кто-то, выкатив глаза. – Он огромный, синий и весь расплывается.
--Лейтенант, это действительно дух капитана, - тихо сказал Корил.
--Корил, вы ответите за это!
Сержант Сенчер медленно повернулся и вышел за дверь. Лейтенант посмотрел на галдящих солдат и пошел следом. Он слышал, что за его спиной сержант Корил вполголоса заговорил с солдатами, а те, перебивая, вразнобой что-то отвечали ему.
--Ты все понял, Сенчер?
--Неужели, господин лейтенант?
--Похоже, что так. Но их-то как убедить?
--Господин лейтенант – а эти скелеты! Ведь он их брал из нашей…ох! Ну в общем из той могилы. А ведь в ней трупы, значит, он их… не могу об этом говорить! Короче, должны быть следы. В яме, возле ямы – надо искать. И всем показать. Поймут, если увидят, чья это работа.
--Кого пошлешь? Никто не пойдет, слышал, как они со мной разговаривали.
--Я уговорю двоих-троих. Из тех, что потолковее.
--Опасно это, сержант. Он не дурак, догадается.
--Днем он прячется, а мы будем вооружены. До ямы недалеко, за полдня управимся….
…«Ну вот и конец! Полдня прошло, прошел весь день. Сенчер с тремя солдатами не вернулись. Солдат тоже жалко, но…все-таки, … а Сенчер, Сенчер. Всё, отсюда нам не выбраться, где же, черт возьми, транспорты!»
--Что вы сказали? – спросил, остановившись возле лейтенанта, Тобер.
--Нет, ничего. Идите! «Совсем себя перестал контролировать. Надо отдохнуть, которую ночь уже не сплю. Лягу. Дверь они сами закроют, или Корил прикажет. Пусть делают, что хотят. Тела без шума не вынесут, разбудят. Вот тогда я им покажу, что это за дух».
Лейтенант устало вошел в казарму, залез на какие-то ящики и почти сразу заснул беспробудным сном. Через несколько минут все солдаты собрались в казарме, дверь закрыли, но никто не ложился. Все напряженно ждали.
В это время чья-то неслышная тень скользнула в соседний дом, оказавшийся на эту ночь пустым. Через полчаса на лесной поляне Леший и Дарук удивленно слушали быстро говорившего Зайца:
--Я остался один. А вас всех, - Заяц сделал выразительный жест. – Отнял у бочкарей мертвого Шарли. Жалко не было порошка, он умер совсем. А вдвоем было бы легче. Следил за бочкарями. Досадно, что не убил их командира сразу. Был удобный случай, он шел один. Правда, я тогда не знал, что он самый вредный среди них, а зря, он мне здорово мешает. Но короче, я начал потихоньку снимать часовых, а пару дней назад снял всю смену и утащил пушки в море.
Я уже раньше подслушал, что они боятся духа какого-то капитана. Вчера я им его изобразил и вытребовал ваши тела. А сегодня выкрал ваши головы. И вот нас уже трое, а бочкари запуганы до смерти. Осталось немного.
Сейчас ты, Дарук, начинай обгладывать трупы. Рыбы их уже объели, но нужны чистые скелеты. Они вот здесь, в яме. А мы пойдем к лагерю. Я покажу, где положить скелеты, и Леший придет к тебе на помощь. Ясно?
--Не очень, - проворчал Дарук.
--Ничего, у тебя получится. Те два скелета, которые я им уже показал, рыбы сами обглодали дочиста. Но сейчас некогда. Бочкари ждут какую-то эскадру, мы должны покончить с ними еще этой ночью. Пошли, Леший.
…Было уже около полуночи, может и больше, а в казарме еще никто не сомкнул глаз. Все напряженно сидели вокруг фонаря и тихо переговаривались. Вдруг с улицы донесся какой-то звук. Все замерли и сквозь шум сердец вслушивались в тишину. И …
--Это Я, Дух капитана, - стал доноситься низкий раскатистый голос.
--Пришел, - прошептал кто-то. Сверху послышались тяжелые шаги, дух шел по крыше. Все взгляды устремились на темный потолок. Шаги прекратились.
--Я пришел … за вами! – проговорило небо.
--Нет! – почти завизжал Корил.
--Да-а!
По казарме прошло какое-то движение, кажется, каждый пытался сжаться в комок.
--Я пришел за вами! Уже не за двумя-а! А за всеми!
--Как за всеми! – вскрикнул Тобер, лихорадочно уставившись в потолок. – Ведь нас же, - он завертел головой, но от страха не мог сосчитать. – Сколько нас? – нервно задергал он соседей и снова поднял голову. – Сколько?!
Все перестали дышать.
--За вами! За всеми!
--Скажи, сколько нас! - чуть увереннее воззвал к духу Тобер.
«Чтоб тебе пусто было, - подумал Заяц. – А, была, не была… число страшное!»
--Трина-адцать! – сказало небо.
Солдаты осматривали друг друга в свете единственного фонаря, и каждый считал: «…два…, семь…, десять, одиннадцать. Я – двенадцатый!»
--Двенадцать, двенадцать, - зашептали все.
И тут в углу раздался какой-то звук, очень напоминающий бормотание во сне.
--Лейтенант!!! – взвыл сержант Корил.
Сердца всех забились с предельной частотой. «Тринадцать, - сверлило мозг каждого. –Тринадцать. Он знает, что нас тринадцать. Он все знает!»
Тобер вдруг повалился лицом в пол, потом выпрямил спину и стоя на коленях, задрал голову к потолку:
--Пощади!
Дружный хор поддержал его, все попадали на колени.
--Хорошо! Слушайте! Я заберу тех, кто не верит мне! Я пощажу тех, кто пойдет за мной! Кто поклонится мне! На кладбище!
Лейтенант, разбуженный дружным ревом, молча слушал.
--Вы верите мне!?
--Верим!!!
--Вы пойдете за мной?!
--Пойдем!!!
--Выходите! Идите! Не бойтесь! Вы увидите скелеты тех! Кто не верил мне! Я жду вас!
Всё смолкло. Солдаты какое-то время стояли на коленях в оцепенении. Но вот кто-то поднялся и пошел к двери. Все задвигались.
--Стой! – резко прозвучал голос лейтенанта. – Вы куда?
--Поклониться духу капитана, - мрачно ответил за всех сержант Корил.
--А какая польза духу оттого, что вы ему поклонитесь. Ему нужна жертва.
--Не пугайте нас, лейтенант. Вы в этом ничего не понимаете. Мы сами знаем, что нам делать.
--Я вас, - лейтенант встал с ящика, на котором сидел, и спрыгнул на пол, - не пугаю! Я приказываю оставаться здесь! – и лейтенант выхватил пистолет. Но несколько человек в разных концах казармы вскинули ружья. Лейтенант быстро убрал пистолет и заговорил умоляюще.
--Солдаты, вас выманивают. Ведь это ясно даже маленькому ребенку, а вы не можете в этом разобраться.
Его не слушали. Два солдата начали разбирать завал возле двери.
--Погодите, одумайтесь, будет поздно, - говорил лейтенант.
--А вы, если не пойдете с нами, вас заберет дух, - обернувшись, ответил ему один из солдат.
--Стойте, пусть сначала пойдет только половина. Поклонится и вернется, а потом наоборот. Это ничего не изменит. Зато половина останется в живых, я в этом уверен.
--Нет. Мы пойдем все, - сказал Корил. – А вы, лейтенант, если хотите, оставайтесь здесь и посмотрим, кто из нас останется в живых.
--Корил, ты, ты… тупица!
--Не надо, лейтенант.
--Тупица! Всем взять оружие, я иду с вами.
Осторожно выходя из двери, солдаты со страхом оглядывались. Из-за облака взошла молодая луна и осветила тропинку к кладбищу. Возле ближайшего дерева, раскинув руки и ноги, лежал первый скелет.
--Все, как он говорил, - пронеслось среди солдат.
--Внимательнее, - тихо приказал лейтенант, - оружие наизготовку.
Но этого приказа почти никто не выполнил. Все шли в каком-то странном возбуждении, шумно реагируя на каждый новый скелет, попадающийся на пути.
Почти сразу после ухода солдат в «казарму» осторожно пробрался Заяц и, чтобы не терять времени на поиск заряженных автоматов (почти все они были уже без патрон), взял два пулемета. Он быстро, но отработанно тихо, поспешил вдоль пути бочкарей к месту, где его ждали Дарук и Леший. Через некоторое время в ночной тиши острова раздалось несколько коротких очередей и все стихло. Бочкари так и не смогли поклониться духу капитана. На острове остались только дуболомы.
Под вечер следующего дня пришли транспорты. Остров их встретил брошенными постройками, свежими могилами и тишиной. Что здесь произошло, видели только деревья и ветер, а они никогда ничего никому не расскажут.
Скупые строки радиограммы командира транспортов говорили: «Остров пуст. Оставленных людей не обнаружено. Охраняемые трофеи исчезли. Причины выяснить не удалось. Жду приказаний».

Глава 8 План Рункода

--Майор, ваш рапорт направлен контр-адмиралом в высшие инстанции. Лично, в ближайшее время он принять вас не сможет, - ледяной тон адъютанта не оставлял никакой надежды, даже самой пустой. – Если ваша записка готова, можете передать ее мне.
Майор молча протянул папку, повернулся и быстрым шагом покинул приемную. Адъютант прочел: «К методам войны с деревянными пиратами. Майор Рункод», усмехнулся, открыл створку шкафа и воткнул папку между похожими на нее под букву «Р». Не торопясь, запер шкаф.
Рункод, командир специального отряда, пленившего дуболомов, вышел из управления уже спокойно и побрел по старинной тенистой улочке. Домик его отца находился неподалеку. Три дня, с утра до глубокой ночи, Рункод лихорадочно готовил свою записку. Теперь торопиться было некуда. Можно, черт возьми, в конце концов отдохнуть, съездить куда-нибудь. Надо будет, вызовут!
Отдыхать не пришлось, старый Рункод поджидал сына на полдороге к дому. Он выглядел очень обеспокоенным.
--Плохие новости, Крув. Я только что разговаривал с одним моим бывшим однополчанином. Тебе незачем знать его имя. …Короче, ваш десант уничтожен.
--Свежая новость! Я предупреждал об этом в своем рапорте.
--Вот это зря. Тебя теперь может ожидать все, что угодно. Зачем ты увел лодки.
--А что я мог им оставить? Эти две тихоходные дуры? Они бы их не спасли. Сейчас бы мне к уничтожению десанта приплюсовали две утопленные лодки. А это уже моя прямая ответственность. Верный трибунал. У десантников свои командиры.
--Но, по-моему, ты все-таки напрасно не рассказал им о своих опасениях.
--Сеять панику? Они могли затеять склоку, не отпустить меня. А я надеялся через день вернуться с новым, более сильным отрядом. Сутки-двое они продержались бы и сами. Десантники все-таки, не рыбаки какие-нибудь. Кто знал, что эти безголовые генералы будут тыкать мне в нос мою же радиограмму. Да еще пошлют грузовую эскадру только через пять дней.
--Теперь все на тебе, Крув. Может быть, пока тебе укрыться где-нибудь подальше? Хотя бы отправиться с Вейдом. Он отплывает через три дня. Перевод я, наверное, успею сделать, все-таки мое старое управление. А ваша махина провернется разве что за неделю. Ты к тому времени будешь далеко.
--Спрятаться за спину младшего брата…. А куда он отправляется, на Ялтурфу? Значит, добился своего. Он все еще носится с идеей одониза? Как же, наследственное!
--Не смейся. Важно, что он отправляется в неисследованный край. Для геолога там огромные возможности.
--Это, если он сумеет одолеть лед. Впрочем, мы отвлеклись. Нет, я с ними не поеду. И тебе ни к чему такие хлопоты. Экспедиция-то его на попечении военных ведомств. А Вейд – лейтенант. Кто же ему позволит зачислить в штат майора. Ничего, пусть все идет своим ходом. Теперь-то они зашевелятся.
Майора Рункода вызвали через десять дней к его непосредственному начальнику. Состоялся разговор, долгий и резкий, из которого стало ясно, что записка Рункода покинула шкаф и теперь набирает сторонников. Предложенные им меры затрагивали многие интересы и требовали немалых средств: создание заслонов, патрулирование, спецвооружение, спецвойска. Но это была одна сторона дела.
Вторую как будто не заметили, хотя Рункод, казалось, изложил все предельно ясно. За деревянными пиратами стоят люди, их создавшие. Они не за тридевять земель, а здесь под боком, свои же недоброжелатели. И пока не добрались до них, проблема деревянных пиратов не иссякнет, они будут вновь и вновь появляться. Одного из этих людей майор сам уничтожил на острове.
В верхах придерживались другой точки зрения: деревянные пираты – посланцы какой-то отдаленной малоразвитой страны, вроде Элсантопии. Об этом говорит уровень их техники, особенно корабля. В сущность устройства их самих вникать, похоже, не собирались.
Рункод не привел в записке своих собственных выводов по этому темному вопросу, боясь обвинений в беспочвенных фантазиях. Он принял Шарли за одного из хозяев деревянных пиратов. Отсюда следовало, что деревянные люди не могут быть детищем недоступно высокой техники, сложными машинами. Всё это создать было просто негде. О том же говорил и их внешний вид. Значит, здесь кроется некое явление природы, неизвестное науке, но простое в применении.
Сопоставлялось с этим и имя Шарли, известного пирата, уже трижды убитого, согласно официальным сводкам, но объявляющегося вновь. А если он действительно был трижды убит? Ведь четвертую его смерть Рункод видел лично, но труп исчез! Не ожил ли мертвец на носилках, убив остолбеневших от ужаса солдат, и скрылся? Если есть средство творить деревянных людей, может быть оно годится и на то, чтобы воскрешать мертвых. Допустим, в шлюпке, почуяв смертельную рану, Шарли успел принять некое снадобье, и через определенное время оно сработало.
Поиск Шарли и его сообщников, вот на что надо направить главные усилия. Крув Рункод надеялся, что это поручат ему. Задание сложное, но очень заманчивое. Добравшись до «хозяев», можно было доставить их, точнее их головы, своему начальству, а самому получить в руки таинственный препарат, о котором никто не догадывается. Препарат, сулящий бессмертие!
Нет, начальство думало иначе. Майор Рункод продолжал служить, выполнял задания, не имеющие никакого отношения к деревянным пиратам. Так продолжалось до осени, почти четыре месяца. И снова вызов, на этот раз к контр-адмиралу.
--Майор, ваш прогноз сбывается. Есть сведения о новом отряде деревянных пиратов. Но их корабль вошел через пролив. Так что они не с островов, как вы предполагали, а все-таки из-за моря. Хотя это и не меняет дела. Важно другое, мы уже приготовили им встречу, их корабль не упустят. Но они могут высадиться на берег. Вот на этот случай мы готовим мобильную группу, и все по вашим предложениям. Кому же, как не вам, возглавить ее?

Глава 9 Внутреннее море Нтурокалора

две главы пропускаются

Глава 11 Неожиданное пополнение

Безымянный остров, который дуболомы вынуждены были оставить, Профэсор назвал островом Шарли. Может быть, он стал бы также называться и у бочкарей, знай они, тень какого капитана погубила десантный отряд, и, возможно, до сих пор караулит остров.
А пока остров караулил бывший сотоварищ Шарли по береговым разведкам, названный им когда-то Шармэном. Истукан наблюдал, не появятся ли бочкари вновь, но, конечно, главное задание было иное. Он должен был встретить дуболомов, улетевших на шаре в Гномгориат и показать им дорогу к новому пристанищу экспедиции. Добраться туда было непросто. Когда приходил срок очередного доклада Профэсору, Шармэн переправлялся на берег, прятал лодку, целые сутки шел сухопутными дорогами, и затем на другой лодке снова выходил в море. Это был самый короткий путь. Более длинный шел через Гямвут, в который Шармэн иногда заглядывал для разведки, на что уходили еще одни сутки.
Истукан освоился на берегу, обзавелся не привлекающей внимания одеждой, темными очками, сократил до приличного размера свою фальшивую бороду и теперь мог появляться в самых людных местах. В разговоры он по возможности не вступал, но слушал во все уши и смотрел во все глаза. Морской м