Отправлено: 26.10.14 17:11. Заголовок: Рыцарь для принцессы

Название: Рыцарь для принцессы
Автор: Solus Prime
Бета: Felis caracal, totoshka-avk, Runa Raido
Размер: макси, 29 604 слова
Персонажи: Азкаделлия, Зеро, Амброз, ДиДжи, Кейн, королева Лавандовые Глаза (профайлы)
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Канон: "Заколдованное королевство"
Краткое содержание: Азкаделлия освободилась от влияния Ведьмы. Но многие уверены, что принцесса была Ведьмой всегда.
Примечание/Предупреждения: AU, OOC, POV антигероев, насилие в рамках рейтинга, смерть второстепенных персонажей
Размещение: с разрешения автора
Скачать: .doc | .rtf | .pdf | .fb2 | .epub
Фанфик написан на ФБ-2014

 Отправлено: 26.10.14 17:21. Заголовок: Забытая принцесса «..

Забытая принцесса

«Две маленьких принцессы танцуют на полях,
Кружась легко и быстро на тонких каблучках.
Куда ведет их свет, узнаешь ты во снах,
Две маленьких принцессы танцуют на полях».

Азкаделлия нехотя открыла глаза и встала с кровати, страстно желая выключить, а лучше разбить надоедливую музыкальную шкатулку, разбудившую её знакомой с детства мелодией. Впрочем, она прекрасно знала: она никогда не осмелится так поступить. Это может расстроить маму, которая подарила ей эту вещицу из самых лучших побуждений, желая порадовать заблудшую доченьку. Эта мелодия — старая колыбельная, которую каждый день ей пела мама. Когда-то она любила эту мелодию, но за столько аннуалов любая музыка успеет смертельно надоесть. Её мама и сестра – и папа, про папу почему-то все всегда забывали, – исправляли сейчас её ошибки: восстанавливали разрушенную инфраструктуру, налаживали отношения с повстанцами. Повстанцы, кстати, громогласно требовали её казни, не желая верить, что она была лишь пешкой Ведьмы, захватившей её тело. Лишь ради блага Азкаделлии родным пришлось поместить её под домашний арест, пока народный гнев не пойдет на спад, но частенько она задавалась вопросом, а благо ли это?
Её поселили в красивой комнате со множеством украшений, освещаемой золотыми светильниками, которые сами по себе были произведениями древнего магического искусства. За любой из этих светильников можно было купить небольшую процветающую деревню, но нельзя было купить свободу. Окно было открыто, недавно прошел дождик, но воздух отдавал затхлостью и гарью — во время правления ведьмы костров пылало немало. Жгли противников её режима, сжигали их дома. Ужасно, а еще ужаснее, что этой Ведьмой была она сама — Азкаделлия, наследная принцесса O.Z. Покрывало на кровати было потертым, но чисто выстиранным, в изящной вазе на комоде стояли свежие цветы булгар-нави. Молчаливая горничная, мрачно косящаяся на Азкаделлию, раз в два дня приносила новый букет. Однажды Азкаделлия попросила горничную поставить в вазочку розы или любые другие цветы, но горничная отказалась, злобно прошипев, что приносит булгар-нави по личному распоряжению королевы. Больше Азкаделлия не решалась о чем-то просить, сделав для себя горький вывод, что мать её ненавидит. Когда Лавандовые Глаза была заперта в карманном измерении, Ведьма навещала её, желая поглумиться. Она подарила свергнутой королеве цветущую ветку булгар-нави, а затем отобрала, желая заставить надеяться и забрать надежду навек. Что же, теперь за содеянное Ведьмой придется отвечать принцессе Азкаделлии.
Азкаделлия села на маленький пуфик перед зеркалом в массивной позолоченной раме. Освободив волосы из тесного ночного чепца, расшитого жемчугом, она тряхнула головой, и её волосы рассыпались по плечам тёмной волной. Обычно они были уложены в высокую прическу, украшенную алмазами, а на спину спускались затейливо завитые черные пряди, но прическу было трудно сделать без помощи горничной. Принцесса не решалась лишний раз обращаться к этой суровой и недружелюбной особе. Придется пока обходиться так. Азкаделлия отметила, как ей идут распущенные волосы. Её лицо, обрамленное темными длинными локонами, казалось невинным, почти детским, ничем не напоминая о Ведьме. На ней была атласная юбка, ставшая ощутимо тесной за последние несколько недель, и её любимая шемиза с прозрачными рукавами. Сидение взаперти явно не шло ей на пользу, вот как располнела, и ноги отекают. Кроме того, принцессу в последнее время часто тошнило по утрам — еще одно последствие длительного заточения. Принцесса подошла к платяному шкафу и взяла из него муслиновое розовое платье, которое совершенно ей не нравилось, но зато было пышным, блестящим и отлично скрывало намечающуюся полноту. Хмурая горничная помогла ей затянуть корсет, и Азкаделлия осталась довольна полученным результатом.

***

Этот день стал для Азкаделлии самым счастливым со времени изгнания ведьмы. К ней заглянула мама, которая не была у неё больше месяца. Королева Лавандовые Глаза пришла в сопровождении советника Амброза. На сгибе локтя у нее висела корзинка с абрикосовыми пирожными, она улыбалась, она говорила те слова, которые Азкаделлия так мечтала услышать:
— Моя Азкаделлия, ты так похорошела! Тебе очень идет эта прическа, и розовый цвет к лицу!
— Спасибо, мама, — ответила старшая принцесса, смущенно покраснев, — ты тоже прекрасно выглядишь.
Королева улыбнулась, подумав про себя, что с тех пор, как она истратила свои жизненные силы на оживление младшей дочери, она никогда уже не будет выглядеть прекрасно.
— Скоро мы снова будем вместе, вся наша семья: я, ты, ДиДжи и Ахамо. Потерпи еще немного, скоро мы все уладим и будем жить как прежде. У тебя бледный вид, доченька, ты явно нуждаешься в свежем воздухе! Ну ничего, скоро мы это уладим. Тебе уже шьют новый гардероб для возвращения ко двору.
— Я рада, но я еще хотела тебя попросить, мама...
— Да? — осведомилась королева, усаживаясь на софу и увлекая Азкаделлию за собой. — Проси чего хочешь, доченька моя!
— Я прошу тебя пощадить моих... приверженцев Ведьмы, я хотела сказать.
— Возьми пирожное, — строго сказала королева и, когда Азкаделлия подчинилась, продолжила:
— Вот ведь какая штука, дочка : ты творила нехорошие дела, пребывая под властью Ведьмы, а вот твои так называемые сторонники — они добровольцы. Представь, как только появилась Ведьма, жадная до человеческой крови, сразу откуда-то вылезли людишки, жадные до власти. И принялись услужливо эту кровь цедить. Да, я их пощажу.
— Пощадишь?! — обрадовалась принцесса.
— Да. Все просто, Азкаделлия, — добавила королева, словно извиняясь, — воздать по заслугам всем Длинным Плащам невозможно. Так мы без подданных останемся, а кто-то должен восстанавливать страну из руин. Но, разумеется, это не касается главарей.
— Главарей? — спросила Азкаделлия, чуть не поперхнувшись пирожным.
— Командный состав Длинных Плащей предстанет перед трибуналом. Кто-то будет помилован, кто-то отправится на каторгу, а некоторые — на плаху. Наиболее виновные из них, хладнокровные убийцы и садисты, будут казнены. Так надо, дочка. Понимаешь, я не могу допустить, чтобы по моей стране разгуливали эти… отродья. Я бы могла сохранить их жизни, но только при условии изъятия мозга.
— Чем такая жизнь, лучше уж... — содрогнулась Азкаделлия.
— Амброз так не считает, но, в любом случае, выбора у меня нет. Повстанцы не желают терпеть своих бывших палачей. Даже в качестве сумкоголовых.
— А повстанцы — реальная сила в государстве, да?
— Боюсь, да, родная. А их лидер, Джеб Кейн, имеет личные счеты с одним из генералов Длинных Плащей.
— Я знаю, — сказала Азкаделлия, опустив глаза, — я слышала об этом. Когда-то я смеялась над этой историей, когда была Ведьмой. Я ужасно раскаиваюсь.
— Это прислужнику Ведьмы следует раскаиваться, хоть душу облегчит перед смертью. А ты была под её контролем. Не понимала, что делаешь. Доченька, мы, правители, не имеем права на жалость. Наша прерогатива — милосердие. Иногда нужно отсечь палец, чтобы избежать гангрены.
— Мне так одиноко, мама, — пожаловалась Азкаделлия, желая сменить тему.
— А почему ты не позовешь своих подружек? Джелию, Джинджер? — ласково спросила королева Лавандовые Глаза.
— Эти так называемые подружки — просто курицы. С ними даже поговорить не о чем! Не знают ни Теоремы Глинды, ни Закона Компенсации Магии, открытого Озмой, даже простейшую формулу вызова Летучих Обезьян понять не в состоянии!
— Твоя сестра тоже не понимает, — заметила королева, — но ведь её ты желаешь видеть?
— Да, очень! Пусть зайдет ко мне, если найдет время, — Азкаделлия горько вздохнула, — она ведь сейчас так занята, государственные дела и прочее...
— Разумеется, милая! — согласилась королева. — Она придет к тебе, и вы снова возьметесь за руки, и никто на свете не сможет разлучить моих девочек. А пока её нет, пригласи своих подружек.
— Они мне не подружки. В последний раз мы с ними играли шестнадцать аннуалов назад, когда мы были совсем еще детьми. А сейчас мне уже двадцать шесть аннуалов, и мне с ними неинтересно. И вообще, — вздохнула принцесса, — они не захотят прийти. Слишком много я им причинила боли.
— Понимаю, — вздохнула королева. — Ты должна быть терпеливой, девочка моя. Они простят – со временем. И еще, — добавила она, улыбнувшись, — понятно, почему они не желают приходить: ты же называешь их курицами.
— Нет, не называю, — Азкаделлия нахмурила лоб, как всегда делала в детстве, — я им ничего такого не говорила.
— Вовсе не обязательно говорить вслух, чтобы оскорбить. Люди чувствуют, как ты к ним относишься.
Азкаделлия капризно поджала губы:
— Не понимаю, почему мне нельзя выйти прямо сейчас.
— Потерпи, уже очень скоро. Остались считанные дни. Посмотри, что я тебе принесла.
С этими словами Лавандовые Глаза достала из корзинки маленький сверток. Азкаделлия приняла его и развернула, предварительно смахнув крошки от пирожного. Там оказалась маленькая хрустальная сфера, внутри которой находились три фигурки — крошечные копии Ахамо, ДиДжи и королевы. Принцесса вздохнула: для неё места не нашлось. Даже под хрустальным куполом.
— Все равно меня будут обвинять, — печально вздохнула она, прижав подарок к сердцу, поскольку не знала, что еще сказать.
— Это не так страшно, дочка. Я объявлю во всеуслышание, что ты была во власти Ведьмы. Ты предстанешь перед нашим народом и попросишь прощения, расскажешь, как сильно раскаиваешься, и твоя репутация будет восстановлена.

***

Королева удалилась, а её советник остался. Амброз подошел к принцессе, испросив приглашения присесть.
— Конечно, устраивайтесь, — ответила удивленная Азкаделлия. Друзья ДиДжи старались избегать её. Советник первый из них решился подойти. Пораженная, она спросила:
— Разве вы не боитесь проклятия Ведьмы, советник?
— Я не боюсь, — улыбнулся Амброз, — поскольку признаю, что в мире существуют силы, непонятные обычным людям. Эти силы называют магией, а попытки сознательно их применять называются чародейством. Вся магия по определению считается зловредной, это повелось со времен правления узурпатора Оза, который воевал против Великих Ведьм. Когда трон вернули законной правительнице Озме, старый порядок вернулся. Магия, во всяком случае, добрая – или та, которая казалась доброй Правительнице Озме – снова была разрешена. А потом Озма ушла, а её место заняла принцесса Дороти Гейл, которая явилась из другого мира. И она ограничила использование магии, запретив её всем, кроме королевской семьи. Дороти считала, что это в интересах простого народа, которому сверхъестественные силы только вредят.
— Я знаю эту историю, — Азкаделлия улыбнулась, впервые за много дней, — мне её рассказывал Мистик, Великий и Ужасный Повелитель Магии.
Её улыбка снова померкла, потому что она вспомнила, как сама убила Мистика. Выпила его душу. В присутствии ДиДжи — как бы хотелось поверить, что все это сделала Ведьма! Как бы хотелось поверить, что в этом не было и следа вечной зависти к младшей сестре, терзающей её душу с самого детства. Она спросила, нервно покусывая губы:
— А ты сам как считаешь?
Амброз ответствовал, продолжая улыбаться:
— Я считаю, что естественно все, что происходит в этом мире. Сверхъестественным можно считать только пришедшее извне.
Иногда Азкаделлии казалось, что советника её матери все еще стоит называть Глючем. Или совсем наоборот, это она глючит, а советник Амброз умнее всех, кого она знает.
— Мне ничего не говорят, Амброз, — пожаловалась она, — родители мне ничего не говорят, но сами готовятся меня судить.
— Судить… — Амброз нервно тряхнул головой, отчего пряди его темных волос зашевелились, как живые. — Но ты же ни в чем не виновата. Тобой управляла злая Ведьма, так ведь?
— Да, — с готовностью подхватила Азкаделлия, — но я не уверена, что люди в это поверят. Мои Длинные Плащи убили и замучили не одну тысячу людей, а магия... Я использовала её таким образом, что загубила больше жизней, чем все Длинные Плащи, вместе взятые.
— Азкаделлия, — примирительно ответил Амброз, — я уверен, со временем они простят...
Он не договорил. Девушка смотрела на него с затаенной надеждой, ожидая услышать мудрый совет, который успокоит все её тайные страхи. Но посоветовать было нечего. Амброз не знал, чем помочь странной одинокой девушке, которую оставили родные люди. Проблема Азкаделлии не имела решения.
— Думаешь, простят? — принцесса с радостью ухватилась за эти слова, не желая замечать его неуверенности.

Полный ноль

Как только открылся скафандр, Зеро прохрипел женское имя и упал к ногам Уайтта Кейна. Тот брезгливо отодвинулся и отошел подальше, наблюдая за неловкими попытками Зеро хотя бы встать на колени. Мышцы, атрофировавшиеся за несколько месяцев неподвижного стояния, отказывались повиноваться. Кейн хмыкнул, глядя на Зеро с презрительной жалостью. Звуки и запахи внешнего мира, накатывающие после освобождения, ошеломляют. Он-то прекрасно помнил: скафандр не оставляет своему постояльцу пространства для движения. Никакой возможности пошевелиться, сжать кулаки, расправить затекшие плечи, хотя бы закрыть глаза. Можно только стоять и смотреть на мир сквозь окно, которым столь любезно оснастили скафандр. Смотреть на заброшенный лагерь повстанцев, на густой лес — все одно лучше, чем бесконечно наблюдать страдания родных людей. Зеро когда-то желал, чтобы Кейн видел мучения жены и сына каждый час. Он заботливо воткнул Т.В.Г.П.В.О. в кол, вбитый в землю перед скафандром, в который упрятал Кейна. С другой стороны, Железный Человек не пожелал заморачиваться установкой голографического проектора ради генерала Длинных Плащей. Пусть природой полюбуется, ему полезно.
Видок у Зеро был тот еще. Он весь оброс. И запах... в скафандре, конечно, не было возможности заботиться о гигиене. Пребывание там никого не красит, а если и красит, то лишь в серый цвет. Генерал весь блестел от серебряной пыли, производимой внутренними системами скафандра.
— Ты обещал вернуться за мной, когда вы победите, — хриплый голос, словно из-под крышки гроба.
— Я решил, тебе не повредит более длительный отдых. И все равно, чуешь разницу: или восемь аннуалов, или пара месяцев?
Зеро ничего не ответил, продолжая стоять на четвереньках. Кейн хмыкнул, прикидывая, сможет ли тот идти. Решил, что не сможет. Взяв генерала Длинных Плащей за воротник упомянутого плаща, Кейн поволок его к костру, разведенному Джебом. Усадив Зеро, он поспешил отсесть от него подальше, к сыну. Джеб как раз доварил кашу. Он насмешливо взглянул на Зеро и многозначительно постучал ложкой о котел. Намек был прозрачным: когда Зеро попался в руки повстанцев, ему пригрозили пыткой. Генерал принял надменный вид, плюнул Джебу в лицо, но сломался, когда тот принес «орудия пытки» и зазвенел ими за его спиной. Надменность генерала растаяла, как воск от огня. Он раскололся, выболтав повстанцам все планы Азкаделлии. Рассказал и о том, что мозг Глюча-Амброза управляет Солнечной Сеялкой, а потом оказалось, что «орудия истязания» — это самые обыкновенные оловянные ложки.
Бывший генерал никак не отреагировал на укол. Он сидел, обхватив колени руками и искоса поглядывая на Кейнов.
Среди Длинных Плащей, с которыми Уайтту Кейну доводилось сталкиваться, попадались настоящие звери, похожие на бешеных медведей. А другие напоминали ядовитых гадюк, норовящих ужалить. Встречались и обычные легавые, действующие в стиле «я-просто-выполняю-свою-работу». На кого был похож Зеро? Дикие глаза, жадные, несытые. Смотрит со злобой. Кейн ответил ему прямым открытым взглядом, и Зеро потупил взор.
— Чего тебе?
— Как она? Жива?
— Знаешь, что я думаю, Зеро? — ответил Кейн вопросом на вопрос. — Думаю, не о том ты думаешь. Лучше вспоминай, скольких людей убил. Я надеялся, ты задумаешься, как много жизней разрушил. Нет, разочаровать ты меня никак не мог, ни о ком у меня не было такого плохого мнения, как о тебе.
Зеро попытался ответить Кейну одной из своих поганеньких усмешечек, но у него получилась такая жалкая гримаса, что Кейн против воли посочувствовал ему.
— Она даже ни разу не вспомнила о тебе за все эти месяцы.
— Жива. — Радость Зеро была почти звериной.
Вместо ответа Железный Человек вручил ему миску каши и ложку. Как и ожидалось, отказываться Зеро не стал, набросившись на еду со звериной жадностью. Когда каша закончилась, он облизал тарелку и просительно посмотрел на Кейна, но тот был непреклонен. Джеб поддержал отца одобрительной улыбкой. Зеро мгновенно сник, уставившись на свои сапоги.
— Вон в той стороне есть ручей, — Кейн указал направо, — приведи себя в порядок, тебе предстоит долгий путь.
Генерал Длинных Плащей недоуменно пожал плечами, но счел за лучшее не спорить. Он медленно поднялся на ноги и отправился к ручью, пошатываясь на ходу. Отец и сын переглянулись, и Джеб понимающе улыбнулся. Не тратя времени на дальнейшие объяснения, Джеб Кейн отправился вслед за Зеро, стараясь держаться на некотором расстоянии, чтобы оставаться незамеченным. Через некоторое время раздался шум борьбы, треск веток, глухие удары, как будто кто-то кого-то колотил о дерево, странный плеск воды. Потом Джеб вернулся, ведя за шиворот старого врага, промокшего насквозь, зато чистого и присмиревшего, чему способствовал подбитый глаз.
— Пытался сбежать, — сообщил отцу Джеб.
— Конечно, после того, как провел пол-аннуала в скафандре, я не могу на равных сражаться с тобой. Если бы я в это время тренировался, а не мариновался там, как консерва.... — огрызнулся Зеро.
— И если бы здесь была парочка головорезов, чтобы подержать Джеба за руки, у тебя были бы все шансы на победу, — отрезал Уайтт Кейн, напоминая про драку на Северном острове.
Зеро лишь пожал плечами, что было нелегко, поскольку Джеб продолжал держать его за шкирку. Кейн вздохнул:
— Садись к костру, позор страны, обсохни перед дорогой. Советую тебе снять плащ и сапоги, все равно не просохнут за час.
— Я не тороплюсь.
— А ты поторопись. Скоро здесь будет тюремная карета, — ответствовал Кейн, к ужасу Зеро.
— Если я попаду в тюрьму, мне там не жить, — заметил Зеро, умоляюще глядя на Железного Человека.
Джеб презрительно скривился, а старший Кейн объяснил ему:
— Все мучители — трусы. Они смеются, когда истязают других, но, когда им самим прищемят хотя бы палец, воют, просят пощады, лижут сапоги тем, кого недавно мучили. Таков закон природы, сынок. Если бы садисты были смелыми, они бы уже уничтожили всех нормальных людей. — После этой непривычно долгой для него речи Кейн отвернулся от пленника.
Тот сжал кулаки, порываясь возразить, но из горла вырывались только нечленораздельные всхлипы. После долгой борьбы с собой он решился последовать совету Кейна и снял сапоги с плащом. От кожаной безрукавки и штанов валил пар, борода висела сосульками. Догадываясь, что бритву Кейн ему не одолжит, Зеро достал из костра головню и провел ею по подбородку. Не обратив внимания на брезгливый возглас Джеба, он повторял процедуру до тех пор, пока его борода не превратилась в пепел.
Когда подъехала карета, он уже успел настолько овладеть собой, что попытался принять прежний надменный вид. Стражников разозлила его презрительная мина, и они отхлестали его плетьми для профилактики. Бывший генерал молча вытерпел наказание, понимая, что жаловаться некому. Когда охранники закончили, их плети окрасились красным. Зеро потащили к тюремной карете — черному ящику на колесах. Окон не было, прочные стенки укреплены железной сеткой. Он не стал оглядываться на Кейнов.

***

Зеро чувствовал, что свихнется, если будет вспоминать о скафандре, в котором провел несколько месяцев. Поэтому он сосредоточился, пытаясь на слух определить, куда его везут. Когда-то Зеро славился своим талантом ищейки, неотступно идущей по следу, не упускавшей ни одного преступника. Сейчас преступником считался он сам — или был им всегда, — а сыскные способности ничем не помогали. Подвело даже зрение, единственное из шести чувств, которое ему служило во время пребывания в скафандре: мрак повозки оставался непроницаемым. Скрип колес и ругань конвоя заглушали все звуки внешнего мира. Временами колесо налетало на корни деревьев, повозка останавливалась, чтобы затем продолжить движение. Зеро укачивало до изнеможения, поэтому он лег на пол, надеясь заснуть. Не тут-то было. Карету трясло, и генерал Длинных Плащей не летал из угла в угол только потому, что голова упиралась в одну стенку кареты, а ноги в другую. Сил подняться и сесть, оберегая и без того больную голову, не оставалось.
Путь был долгим. Тюремная карета казалась настоящим гробом, и он лихорадочно глотал воздух, словно опасаясь задохнуться. Зеро поддался панике, тем более что духота усилилась, и он вцепился в ворот своей безрукавки, пытаясь его разорвать. Кожаный ворот не поддавался.
Колеса повозки застучали по камням: повозка наконец-то выехала из леса. Снова потянулись бесконечные часы дорожной тоски. Карета остановилась так резко, что Зеро решил: сломалось колесо. Но он ошибся. Просто они приехали. Дверь кареты распахнулась, и конвоиры вытащили бывшего генерала Длинных Плащей на широкий тюремный двор. Зеро не решался поднять голову, глаза, отвыкшие от света, слезились. Он сразу узнал это место. Эта площадка из черного мрамора вела к башне Ведьмы. «Увидеться бы в последний раз!» — мелькнула шальная мысль. Главное, она жива, жива. Конвоиры тащили его за руки, подгоняя пинками. Плевать, все равно у него не было желания любоваться окрестностями. Он и так помнил, что твердыня Азкаделлии, величественная и красивая, стремится ввысь, словно черная птица. Он также знал, что на пленников Азкаделлии это место производило гнетущее впечатление, наводя страх на каждого, кто входил сквозь черные врата, похожие на разинутый рот. Когда-то Зеро приходил сюда как на работу, теперь же его тащили волоком, словно барана на убой. Впервые он дрожал, когда перед ним распахнулись створки ворот, впервые он входил в них, не надеясь выйти живым.
«Неужели люди – и существа, – которых я сюда приводил, боялись так же, как я?» — пришло запоздалое понимание.
Впоследствии ему пришлось понять еще немало горьких истин.

***

Зеро провели по темному длинному коридору, по обеим сторонам которого располагались квадратные клетки с арестантами. Очевидно, его узнали, поскольку заключенные начали активно переговариваться между собой, но он был слишком измотан, чтобы обращать на них внимание. Среди них наверняка было немало его бывших сослуживцев, но сейчас не время возобновлять старые знакомства. В приемной дежурного офицера царил полумрак, с грехом пополам её освещала керосиновая лампа, вокруг которой летали мухи. Офицер, сидящий за маленькой конторкой, к несчастью, был известен Зеро. Этот бывший полицейский, ярый противник Азкаделлии, много крови попортил Длинным Плащам. Железный Человек, как и Кейн.
— Имя, — потребовал он, перебирая документы.
— Генерал Зеро, — заявил Зеро, пытаясь держать марку.
— Никогда не слышал прежде имени «Генерал», — отмахнулся офицер, устремив пристальный взгляд на арестанта. — Советую отвечать без выкрутасов, если не хочешь провести ночь в карцере.
— Зеро, — быстро ответил бывший генерал, опуская голову, чтобы спрятать злобу.
— Имя, фамилия? — уточнил офицер, насмешливо улыбаясь.
— Зеро. Только это. Нет другого имени. И фамилии тоже нет.
— Значит, Зеро. Но постой, это ведь означает «ноль», не так ли? — распроклятый офицер издевался напропалую, но отмалчиваться было опасно.
— Да, так.
— Ноль. Подходящая кличка для ведьминой кровавой собаки. Что-то вид у тебя... далеко не цветущий. Перезимовал на помойке, генерал?
— В скафандре, — отвечал Зеро, досадуя, что не может вцепиться бывшему полицейскому зубами в горло.

 Отправлено: 26.10.14 17:23. Заголовок: Запасная принцесса ..

Запасная принцесса

Это будет чудесный день — ДиДжи знала это. Во-первых, мама так сказала, во-вторых, сестра должна была вернуться. Только бы все сбылось! Прошло не так много времени с тех пор, как им удалось изгнать Ведьму, а страна уже потихоньку поднималась с колен. ДиДжи вернулась из земель Манчкинов — маленького народца из Восточной части O.Z. Её знакомство с O.Z. началось именно с Манчкинов. По правде говоря, они посадили её в клетку, приняв за шпионку Азкаделлии. Манчкины были малозначительной нацией, не оказывающей особого влияния на политическую ситуацию в стране, но, как сказала мама, надо было с кого-то начинать. Мама... Всего три месяца назад она называла так другую женщину. И даже не женщину, а киборга из серии 1487, модификации «Робот-Воспитатель». Подумать только, как все изменилось: теперь она живет вместе с настоящими родителями и даже с сестрой.
Теперь ДиДжи принцесса, а не официантка из закусочной «Хиллтоп», и ей не надо приходить на работу к восьми. А её бывший босс Картер не будет вытряхивать ей мозг из-за минутного опоздания и рассказывать, как ей повезло работать в его чудесном заведении и какое множество людей мечтает получить там работу.
Сегодня состоится её первый бал. Хорошо бы еще до него успеть встретиться с сестрой, поговорить обо всем, но, в любом случае, времени для этого у них предостаточно.
Когда ДиДжи поселилась во дворце, к ней приставили служанку, хорошенькую девушку по имени Джелия. Со временем они познакомились поближе, и Джелия рассказала, что уже многие поколения её предков прислуживали принцессам и королевам O.Z. Династия произошла от её прабабушки, Джелии Джемб, которая служила Озме, королеве-девочке. Портрет Озмы висел над кроватью ДиДжи, она быстро взглянула на него, который раз поражаясь сходству юной королевы с Азкаделлией: одно лицо, только прическа другая. Королева-девочка носила распущенные волосы, украшенные двумя крупными красными цветками. На голове — тонкая высокая корона, а на лоб надвинут обруч. ДиДжи вздрогнула: на обруче была буква «O» и заключенная в неё «Z». Когда-то это был символ королевской власти, теперь же это клеймо для преступников. Многих Длинных Плащей уже пометили такими клеймами. ДиДжи пробовала за них заступаться, ведь не все же стали прислужниками ведьмы добровольно, но её не поддержали даже старые друзья. Правда, Дикарь был с ней согласен, но разве знатные да могущественные люди послушают какого-то варвара? И не волнует их, что этот варвар, как и все его племя, умеет сердцем чувствовать чужую боль. Тем, у кого есть власть, не до чужой боли. А Озма продолжала улыбаться со своего портрета, беспечальная жительница тех времен, когда Столица еще называлась Изумрудным Городом. Теперь это был скорее Железный Город, и железо успело проржаветь насквозь.
ДиДжи печально вздохнула: новый мир казался ей скучным. Он словно застыл в начале двадцатого века — именно тогда в O.Z. появилась Дороти Гейл, основательница династии. По улицам расхаживали надменные дамы, затянутые в корсеты, сопровождаемые господами во фраках и цилиндрах; по вечерам улицы освещали газовые фонари.
Кстати, о корсете. Именно этот предмет одежды, более похожий на орудие пыток, причинял ей множество страданий. Сегодня она его не надела и всячески старалась это скрыть, втягивая живот. Долгие дискуссии с матерью ни к чему не привели. ДиДжи огорченно подумала, что мать вбила себе в голову, что её девочка должна стать идеальной принцессой. Бесконечные уроки придворного этикета просто выматывали.
Жаль, что сейчас рядом с ней не было Глюча. Он всегда умел внушить ей, что все не так плохо. Он не позволил бы этому глупому принцу Эвардо приставать к ней. Он непременно рассмешил бы её, и она перестала бы принимать все так близко к сердцу.
От горестных размышлений её отвлекла Джелия, сообщившая, что принцесса Азкаделлия просит её принять. ДиДжи изумленно приподняла бровь: ей показалось, что это как-то странно сформулировано. Впрочем, не стоит обращать внимание, главное — её навестила сестра!
Джелия Джемб открыла дверь и очень громко произнесла:
— Принцессе Азкаделлии разрешено войти!
ДиДжи очень сильно захотелось ударить нахалку, но Азкаделлия не обратила внимания на дерзость горничной и подошла к ней со словами:
— ДиДжи, сестрёнка, наконец-то мы снова вместе!
Азкаделлия обняла её, обдав запахом своих духов, и мир каким-то образом снова стал правильным. ДиДжи засмеялась, мигом забыв о своих огорчениях:
— Азки, я так скучала! Ты уже поправилась? Честное слово, ты так долго не появлялась, что я уже решила, что ты нас совсем разлюбила! Пока тебя не было, со мной столько всего произошло! Я вела переговоры с манчкинами, как настоящий дипломат — так сказал папа, я ездила в Миллтаун, к моим приемным родителям, Хэнку и Эмили, ты их знаешь. А по пути я навестила папай, оживила для них еще одну фруктовую рощу. Ты же знаешь, вообще-то они вегетарианцы, но когда Ведьма наслала засуху на их сады, они переквалифицировались в охотников, то и дело охотились на людей. А меня тут мучают, представляешь? Этикету учить вздумали, в корсет затягивают, вздохнуть не дают. Уайтт говорит, что я выгляжу в корсете, как пончик, на который надели обручальное кольцо. Амброз считает...
Она осеклась, заметив пристальный, какой-то заледеневший взгляд сестры. ДиДжи испуганно отодвинулась, почувствовав, что все опять пошло не так. Она опустила глаза, отчаянно раздумывая, что следует сказать, чтобы сестра перестала молчать – и главное, так холодно смотреть.
— Ты прекрасно выглядишь, Азкаделлия. Тебе идет розовый цвет. Ты такая красивая.
Ну вот. Казалось бы, должно было помочь, тем более, каждое слово — правда. Но не помогло совсем, взгляд сестры стал еще более отстраненным, а затем она спросила каким-то ломким голосом:
— Значит, ты делаешь успехи в магии?
— Да попробовала бы я не делать успехов после того, как Тото со мной столько занимался! Месяц от меня не отходил, ни минуты передышки не давал, пока я не научилась за час из малюсенького зернышка выращивать целое дерево!
— Вот как, — произнесла Азкаделлия лишенным выражения голосом, — а ты знаешь, что он ко мне не зашел ни разу за целый месяц? Амброз приходил, — продолжила она, явно пряча слезы, — даже этот Видящий, Дикарь, зашел один раз. Прорычал что-то утешающее. А Тото ведь не только твой учитель, со мной он больше времени занимался.
— Так я так и говорю, он меня обучал, так мама велела, у него и минуты свободной не было, — растерянно пролепетала ДиДжи, не зная, как избежать упоминания о том, что Тото провел в темнице Азкаделлии пятнадцать долгих аннуалов.
Впрочем, сестра и так прекрасно обо всем догадалась, резко ответив:
— Должно быть, он затаил на меня зло. Я очень долго держала его в заточении.
— Что ты, Азки, — ДиДжи отчаянно пыталась найти нужные слова, — просто нам всем требуется время.
— И тебе тоже? — злой вопрос, похожий на удар плети.

«Да! И мне тоже! Уйди, пожалуйста!» — хочет сказать ДиДжи, но вместо этого беспечно улыбается и отвечает:
— Ну что ты, Аз! Ты мой самый лучший друг. Когда я жила в Канзасе и думала, что я единственный ребенок в семье, я мечтала о сестре.
И как ни странно, немудреное враньё действует: Азкаделлия оттаивает и улыбается в ответ. Она садится рядом на узенькую атласную кушетку, заставляя ДиДжи подвинуться, но та не возражает, ведь сестра снова вернулась.
— Расскажи мне, как тебе жилось в Канзасе. Все-таки это наша прародина.
— Там жарко и пыльно, — улыбается ДиДжи, вспоминая, — степь до горизонта, а еще пшеничные поля. Отец выращивал пшеницу, а мама занималась хозяйством. Ну и мне приходилось, но мою стряпню даже киборги не могли есть, поэтому они подыскали для меня подходящее занятие: пристроили меня официанткой в ближайшую закусочную. Ко мне там приставал один полицейский, офицер Галч. Штрафовал меня постоянно и грозился мотоцикл конфисковать за превышение скорости!

— Мотоцикл — это транспортное средство? — поинтересовалась Азкаделлия, снисходительно улыбаясь. — А ты знаешь, что, поскольку ты теперь принцесса, никто не имеет права обгонять тебя или переходить тебе дорогу? Наоборот, все должны тебе уступать!
— Здорово! — рассмеялась ДиДжи, по-детски прикрывая рот ладошкой. — Сказать бы еще об этом офицеру Галчу! Теперь ведь меня и арестовать никто не может, наверное.
— Никто, — подтвердила Аз, — если ты принцесса, арестовать тебя могут только по письменному распоряжению королевы.
ДиДжи нервно хихикнула:
— Надеюсь, маме ничего подобного в голову не придет.
Разговор снова зашел не в ту степь. ДиДжи машинально взяла из шкатулки с драгоценностями Изумруд Затмения и тут же, словно стыдясь, бросила его обратно. Сестра следила за ней пристальным немигающим взглядом, явно желая что-то сказать. ДиДжи сама не знала почему, но чувствовала себя виноватой.
— На самом деле, — поделилась она, — я не считаю, что преуспела в магии. Я с трудом могу поднять в воздух даже эту шкатулку.
— Она выглядит тяжелой, — приободрила её Азкаделлия, значительно повеселев, когда услышала о неудачах сестры, — а небольшое волшебство — все равно волшебство. Толики магии воздуха вполне хватит, чтобы твой враг умер от удушья.
Ответить ДиДжи не успела. Сёстры сразу почувствовали, что атмосфера в комнате изменилась, и дружно обернулись, как по команде. Перед ними стояла мама. Её седые волосы были напомажены, их венчала серебряная диадема. Мама выглядела величественной и грозной, против обыкновения. Сёстры, сами того не осознавая, прижались друг к другу, как нашалившие дети. Но королева поспешила успокоить дочерей, весело сообщив:
— Рада видеть моих девочек вместе. Отныне всегда будет именно так. Но на завтра у нас назначено важное событие — ваше представление ко двору. ДиДжи, нам надо с тобой все обсудить, дорогая. Азкаделлия, подожди меня в малой гостиной, пожалуйста. Джелия, проводи принцессу, пожалуйста.
Азкаделлия испуганно посмотрела на сестру, явно сомневаясь, но все-таки сочла за лучшее повиноваться. Джелия последовала за ней, упрямо сжав губы.
— Как ты оцениваешь состояние Азкаделлии? — предсказуемый вопрос, но все равно неприятный.
— Мама, она ничем не больна, — с укоризной сказала ДиДжи, — мне кажется, что с ней все в порядке, и она всего лишь нуждается в понимании. Еще ей нужно хоть какое-нибудь общество, нельзя ее постоянно держать взаперти. Мы-то знаем, что на самом деле во всем виновата я, именно я затащила ее в ту пещеру, где была похоронена ведьма, именно я потом струсила, сбежала. Нет, мама, не возражай, ты же знаешь, что все это правда. Ты держишь Азкаделлию взаперти, и люди, не знающие всей правды, решили: она действительно во всем виновата.
— Они не правы, ответственность за все лежит на мне. И поэтому я вынуждена поступать вопреки своему сердцу. В другое время Азкаделлия стала бы идеальной наследницей трона: она умна, магически одарена, трудолюбива, искренне предана своей стране. Но сейчас просто не то время, не ее время, ДиДжи. Народ O.Z. не примет наследную принцессу, которая недавно устроила кровавый переворот, в качестве будущей правительницы. И поэтому королевой станешь ты.
— Я? Нет, плохая идея, — в панике прошептала ДиДжи, — господи, еще недавно я мечтала поступить в Хогвартс или сделать татуировку, как во «Властелине Колец». Ну там была не татуировка, а надпись на кольце.
— Хогвартс? Какое-то элитное учебное заведение, которое раньше было тебе не по средствам?
— Нет, это школа магии, из книжек про Гарри Поттера, неважно.
— Ничего страшного. Как видишь, нет ничего неестественного в твоей тяге к магии. Правда, я сейчас могу предложить тебе только частные занятия с Тото, но если...
— Да нет, ну не в этом же дело! Дело-то в том, что я всего лишь бесполезная мечтательница, я люблю слушать музыку, рисовать, мечтать, витать в облаках, в общем, ничего не умею делать.
— Понятно. Ты хочешь сказать, что тебя не готовили к этой профессии, но это не беда. Меня ведь тоже не готовили, родителям было не до того. Гильдейские войны, знаешь ли. Страна переживала затянувшийся кризис, отец был на войне, мама принимала жалобщиков, а меня оставили на попечении Мистика. Он был хорошим прорицателем и не самым слабым магом, но ничего не понимал в государственных делах. Тем не менее, я нашла себе хороших советников: Амброза, Лонота... Хотя Лонот в итоге предал меня, — со вздохом добавила она.
Королева едва ли подозревала, что эта откровенность мало мотивировала ДиДжи.
— И конечно, тебе нужен консорт, который станет тебе надежной опорой, — как ни в чем не бывало, продолжила она.
— Консорт — это муж? — с опаской поинтересовалась ДиДжи.
— Да, — утвердительно кивнула королева Лавандовые Глаза.
— Тогда пусть это будет Уайтт Кейн, — не стала спорить ДиДжи.
— О нет!!!

***

Азкаделлия прилегла отдохнуть, утомившись ожиданием. Джелия Джемб крутилась рядом с ней, досаждая недружелюбными замечаниями и кислым видом. Когда они обе успели уже поругаться, поговорить по душам, поссориться и помириться, в комнату с величественным видом вплыла королева.
— Во-первых, юная особа, — обратилась она к Джелии, — ты можешь собирать свои вещи. Слуги не должны себе позволять осуждать господ, милая.
— Простите, ваше величество, — потупивши взор, сказала Джелия, — я виновата.
— Мама, семья Джелии живет в этом дворце дольше, чем наша. Ее можно понять, алхимики Ведьмы удалили ей половину мозга, а поскольку Ведьма обитала в то время в моем теле, вот поэтому...
— Ладно, — величаво кивнула королева, не дав ей договорить, — ты можешь остаться, милая. Но не спеши радоваться, придется прервать вашу семейную традицию. Отныне ты станешь простой служанкой. Пусть это будет тебе уроком.
Джелия испуганно поклонилась, ее форменная шапочка сбилась набок, отчего стала видна крупная застежка-молния, идущая от макушки до лба. Азкаделлия успела сунуть ей в карман перстень с изумрудом и прошептать:
— Не бойся!
Когда Джелия ушла, повинуясь велению королевы, Азкаделлия спросила:
— Разве стоило ее так строго наказывать?
— До чего ты наивна, доченька! Эти слуги с родословной, которая древнее нашей, эти облагодетельствованные прежней династией лакеи, которые лучше нас знают, как нам поступать, просто невыносимы. Более того, опасны, ибо служат своеобразным оракулом толпе, разнося повсюду сплетни, порочащие правящий класс. Что касается Джелии, то будем честны, она не справляется с работой горничной, бедняжка. И довольно, — добавила она, заметив, что Азкаделлия готовится ей возразить, — довольно спорить, моя дорогая Азкаделлия. Я слышала ваш разговор с ДиДжи и должна сказать, что ты очень неправа. Ты обижена на сестру, поскольку она заняла твое место наследницы, но ведь это же естественно! Вас двое, и если одна оступилась, другая протягивает руку. Ты не можешь стать королевой, моя милая доченька, поскольку Ведьма очень сильно испортила тебе репутацию.
— Ты мне не веришь?
— Если бы не верила, оставила бы в заточении, — как-то особенно нехорошо подчеркнула королева, — но я верю и, более того, надеюсь на тебя. Конечно же, ты станешь надежной опорой сестре, когда она взойдет на трон.
— Само собой, — взяв себя в руки, ответила Азкаделлия.

 Отправлено: 26.10.14 17:24. Заголовок: *** Автомобиль с от..

***

Автомобиль с открытым верхом быстро катился по мосту, под которым серебрилась река, влекущая лодочки рыбаков. Сгущался туман, и даже огромная Башня Чародейки, возвышающаяся на дальнем берегу, была почти не видна. Колокол Иглы, самой высокой башни в черте города, провозгласил наступление полуночи. Время комендантского часа, время, когда добропорядочные горожане сидят дома. После полуночи казнят политических заключенных. Обычных преступников казнили при свете дня, зеваки занимали места вокруг помоста еще с ночи, и владельцы домов, окнами выходящих на площадь, получали неплохую прибыль. Но сторонников своей одержимой дочери королева распорядилась казнить ночью, словно боялась обнажить нечто постыдное. Тщетная попытка вырвать позорную страницу истории. Принцесса Азкаделлия, сидящая рядом с Тото, обучавшим ее когда-то азам магии, опасливо поправила маску. Не стоит страшиться фанатиков, способных узнать ее и кинуть тухлый помидор, а то и что-нибудь потяжелее. Час поздний, улицы пустуют, только патрульные скучают на своих постах да влюбленные парочки прогуливаются в тиши. Да и то влюбленные предпочитают брать в аренду яхты и катамараны, благо погода позволяет, а речная прогулка романтичнее сухопутной.
Но лодочки и катамараны, увешанные гирляндами фонариков, мало волновали принцессу. Ей предстояло присутствовать на довольно неприятном мероприятии, принять горькое лекарство, как выразилась мама. Принцесса чувствовала, что ее кружевные митенки промокли от пота, а веер, который она машинально крутила в руках, окончательно сломался.
— Жарковато, да? — спросил Тото, как показалось принцессе, со скрытым злорадством.
Она не ответила, поскольку не любила словесную пикировку и еще потому, что жарко не было. Эта летняя ночь была на диво холодной и обильной комарами. Азкаделлия машинально прихлопнула одного, присевшего на ее прикрытое газовой шалью плечо, и даже в потемках увидела, как по тонкой ткани растеклось кровавое пятно. Из человека, которому сегодня ночью отрубят голову, вытечет намного больше крови.
Город был скрыт ночной темнотой и туманом, фонари были только на центральных улицах, но автомобиль, маркированный гербом Дома Гейлов, не остался незамеченным: их трижды останавливали, и каждый раз Железные Люди — полицейские — пристально рассматривали пассажирку. Азкаделлию это нервировало, поскольку она подозревала, что пресловутые привилегии королевской семьи на нее больше не распространяются. Водитель предъявлял пропуск, его тщательно изучали, задавали пару вопросов и разрешали им ехать дальше. Во время каждой такой задержки ей хотелось выпрыгнуть из автомобиля и попросить железяк о помощи, но гордость не позволяла, тем более, с чего тем помогать ей? Тото крепко-накрепко сжимал локоть своей бывшей ученицы и прекрасно чувствовал, как она дрожит.
Автомобиль быстро преодолел и мост, и несколько миль, отделяющих пригород от Башни Чародейки. Черные ворота медленно распахнули створки, словно приветствуя свою госпожу протяжным скрипом. Азкаделлия позволила Тото высадить себя из автомобиля и довести до ворот. Отвечать на вопросы охранников тоже пришлось ему, а она молчала, борясь с подступившей к горлу тошнотой. Едва ли флакон с нюхательной солью, находящийся в кошельке, висящем на поясе, спасет ее от обморока.
Когда они шли по тюремному коридору, ее поразил нахлынувший запах зверинца. Отвратительно. Во время ее правления заключенных содержали в чистоте, а когда охрана включила иллюминацию, она увидела много такого, о чем раньше только читала в бульварных книжонках. По обеим сторонам длинного коридора теснились клетки с заключенными, которые спали вповалку на грязной соломе или предавались немногим развлечениям, доступным в тюрьме. Азкаделлия почувствовала себя так, как будто ее заставили надеть корсет, который она носила, когда ей было четырнадцать аннуалов. Тото провел ее мимо клетки, где спал Рейнз, ее самый изобретательный алхимик. Она даже не оглянулась. Вот клетка, где заперт Вай-Зор, замечательный секретарь и ее лучший друг, бывший рядом с ней, пока она пребывала во власти Ведьмы. Мимо. Мимо Долгополых, водворенных в клетки, — ей нужен только один.
Голова кружилась, перед глазами все плыло, пришлось довериться чутью Тото — оно у него было воистину собачье. Учитель подвел ее к тесной клетке, обитатель которой спал на полу спиной к ним. Азкаделлия выдернула свою руку из толстых пальцев наставника и позвала, почти не ожидая ответа от вороха грязных тряпок, лежащего на полу. Он все-таки ее услышал и медленно встал, не доверяя своему слуху. От него пахло зверем. Но в решетку вцепились вполне человеческие руки с грязными ногтями, и человеческие глаза, темные, тоскующие, встретились с ее глазами.
Охранники будили заключенных, стуча палками по прутьям клеток. Тюремные служители выкатили в коридор старую колоду, один из них взял в руки топор, которым взмахнул несколько раз, примериваясь.
Начальник тюрьмы долго возился с ржавым замком и, наконец, справился. Когда заключенного вытащили под руки из клетки, он спросил у посланника королевы:
— Приступим?
— Приступим, — Азкаделлия ответила за Тото, воздевая руки.

***

ДиДжи с детства видела вещие сны. Раньше снились чужие страны и два солнца в небе, и красивая женщина с сиреневыми глазами, но последние несколько ночей ее преследовал один и тот же сон. Ей снился волк в клетке. Сломленный, глаза все еще горят ненавистью, когтистые лапы скребут железные прутья.
Иллюстрация: Скрытый текст

автор: Танья

Ураган и Вьюга

Земли вокруг Столицы пришли в запустение. Старая дорога, вымощенная желтым кирпичом, была заброшена уже много аннуалов; со времен бабушки нынешней королевы дорогу перестали обновлять. Нельзя сказать, что здесь никто не жил: то и дело здесь попадались фермы, по мере приближения к лесу Папай их становилось все больше. Но ветка дороги, ведущая в Миллтаун, заросла травой, как будто по ней много аннуалов никто не ходил. Так оно и было, поскольку во время правления Ведьмы никто не осмеливался посещать Миллтаун, чтобы нанять там неусыпных нянек для детей или не знающих усталости батраков для работы на ферме. Киборги, населяющие этот город, были вынуждены жить в изоляции, повинуясь приказам безумной Азкаделлии, запретившей совместное проживание роботов и людей. Дорогу, ведущую в город киборгов, разобрали на кирпичи и пустили их на строительство тех же самых ферм — не пропадать же даром ценным стройматериалам...
Ральф и Лоррен Бедоузы были хорошими честными фермерами, никогда не воровавшими кирпичей и ничем не заслужившими встречи с двумя беглецами, скрывающимися от полиции. Они возвращались из Чайна-тауна, одного из многих небольших городков, прозябающих в тени столицы. Бедоузы отвозили туда зерно и овощи, которые им удалось продать с немалой выгодой для себя. Телега была нагружена городскими товарами, необходимыми в хозяйстве – закупились на целый аннуал.
Когда на дорогу вышел человек, похожий на беглого каторжника, Лоррен, сидевшая в телеге, положила себе на колени ружье. Ее муж, держащий поводья, остановил коня.
— Ну чего тебе? — поинтересовался он, незаметно проверяя, на месте ли деньги.
— Не подвезете? — спросил каторжник. — Мы бы заплатили.
Когда фермер хотел поинтересоваться, кто еще решил воспользоваться его телегой, на дорогу вышла женщина, казавшаяся удивительно неподходящей компаньонкой для беглого каторжника. Миссис Бедоуз с чисто женской завистью оценила ее платье, пошитое из розовой материи, стоимость которой значительно превышала стоимость фермы Бедоузов.
«Зато наверняка рожа страшная, раз она ее маской скрывает!» — мелькнуло в голове у скромной жены фермера.
— Не думаю, — ответствовал тем временем ее муженек, — твой вид не внушает доверие, парень.
— Нет, так нет, — быстро сказал каторжник, затравленно посмотрев на свою спутницу, — извините за беспокойство. Женщина в маске надменно кивнула, и они уже собирались уйти, но у фермера нашлись серьезные возражения. Он тоже оценил дороговизну платья встреченной женщины, но подметил и то, что ее атласные туфельки подходили скорее для бального зала, чем для пешей прогулки. А накидка на плечах, сделанная из какой-то прозрачной ткани, вроде марли, но подороже, не могла защитить даже от утренних сквозняков. Нет, что-то здесь неладно.
— Вот что, парень, ты не обессудь, но свяжу я, пожалуй, тебе руки. Стой смирно, а ты, старушка, возьми-ка его на прицел, — велел он жене. Заметив, что глаза каторжника загорелись недобрым огнем, он добавил:
— И без глупостей, Долгополый, думаешь, я тебя не узнал? Ты явно бежал с каторги, твои руки стерты до мяса от кандалов. Вас, шавок Ведьмы, повсюду ловят Железные Люди, так-то! А тебя я однажды видал. Ты командовал сворой Долгополых, которая выгребала с окрестных ферм всю провизию подчистую. А еще вербовал молодых парней, насильно отрывая их от семей и принуждая вступать в ряды Долгополых, а соседа Клауса повесил, когда он шепотом обозвал твою Чародейку.
— Послушайте, — вмешалась женщина в розовом платье, — просто дайте нам уйти, ладно?
— Нет, барышня, — торжественно возразил Ральф Бедоуз, — я вам честно скажу, кто вы такая и что с вами делается. Вы домашняя девочка, которой показалось, что ничего интересного с ней не происходит, так? Родители вас балуют, но чрезмерно опекают, стерегут, словно принцессу в башне, вот вы и решили сбежать, правильно я говорю? Только это у вас от безделья маета, от лени. Этот шаромыжник, вполне возможно, казался вам стоящим парнем, когда был в чести у Ведьмы, но теперь вернулась законная власть, слава Господу. Вашего дружка мы сдадим в полицию, а вас отвезем домой к маме, не поленюсь ради этого хоть до столицы крюк сделать.
Что произошло дальше, Ральф Бедоуз уже не мог рассказать, а его жена помнила весьма смутно.
Вроде как розовая женщина в маске что-то приказала своему спутнику, называя его при этом как-то чудно — то ли Ноль, то ли еще как. Но этот каторжник одним прыжком взлетел на телегу и воткнул широкий нож в плечо Ральфу! Господи, она, Лоррен, даже ружье поднять не смогла, такой ужас ее тогда охватил. Она только просила, глотая слезы, мол, дайте перевязать Ральфа, он же умрет, если ему не помочь. Убийца посмотрел тогда на свою дрянь в маске, и та кивнула, соглашаясь. Этот изверг вытащил нож и даже помог сделать повязку, а затем они забрали одежду, которую Лоррен уложила для поездки. Правда, ведьма положила в руку Лоррен тонкий золотой браслет, покрытый мелкой россыпью прозрачных камешков. А потом проклятая парочка убралась подальше с дороги, прихватив с собой ружье. Лоррен расслышала, как ведьма в маске сказала:
— Там неподалеку есть ручей. Сначала тебе нужно к нему.
— Зачем? — удивился ее спутник. — Я не хочу пить.
— Ты хочешь мыться, — обозначила женщина тоном, не подразумевающим возражений.
Лоррен вытерла слезы, устроила поудобнее стонущего мужа и взяла вожжи, направляя лошадь обратно в Чайна-таун. Там должен найтись врач, который поможет ее Ральфу. Тот всегда был чересчур заботливым, даже слишком, вот и ЭТОЙ помочь хотел. Пусть горит огнем эта ведьма вместе со своим приятелем!

 Отправлено: 26.10.14 17:25. Заголовок: *** На улочках вече..

***

На улочках вечернего Чайна-тауна было малолюдно. Городок вообще не мог похвастаться событиями, его жители были рады любой новости, и сегодняшний день их не разочаровал. Утром в город приехали фермеры, которых ограбили по дороге, этой новости явно хватит на месяц! Поэтому городские кумушки проглядели парочку, пришедшую пешком, ближе к вечеру. Молодая девушка, одетая по-деревенски, за что-то костерила своего спутника.
— До чего мило, — фыркнула Азкаделлия, бросив испепеляющий взгляд на Зеро, — ты сразу оплошал, как только вернулся ко мне на службу. Твои сложности меня не волнуют. Достань лошадей, Зеро. Мы не можем кататься по лесам на автомобиле. Он застрянет в первой же яме.
— Эти подойдут? — деловито спросил спутник, стоически выдержав лекцию о своих провалах.
Азкаделлия посмотрела туда, куда он указывал, и увидела роскошный экипаж. Дорогой двухместный фаэтон, запряженный парой вороных коней, катил мимо них. В фаэтоне сидела одинокая пассажирка, дама сказочной красоты, которую несколько портили холодные, удивительно недружелюбные глаза. Как бы то ни было, других лошадей поблизости не наблюдалось: содержание лошадей в городе обходилось недешево, и немногие могли себе это позволить. Все же Азкаделлия сочла нужным недовольно заметить:
— Ну и как ты собрался их купить? Тех денег, что ты отобрал у крестьянина, ехавшего с торга, явно не хватит на покупку хотя бы одной лошади!
— Кто сказал, что я буду за них платить? — Зеро старался не выказывать раздражения, сделав заметку, что принцессы мало понимают в реальной жизни и в подельники их лучше не брать.
— Украдешь? Но как?
— Прежде всего, надо узнать, кто такая эта ледышка, владелица лошадей, и где она живет.
— На Площади Глинды, рядом со Старым Дворцом Гейлов. Это моя подруга Лурлина, наследница огромного состояния. Кстати, — тон Азкаделлии стал колким, — я собиралась женить тебя на ней.
— Зачем? — рассеянно спросил Зеро, думая о своем.
— Ну как же, — удивилась принцесса, — я же сказала, Лурлина Пасториус — наследница огромного состояния.
— А. Нет, спасибо за предложенную честь, но меня и моя жена вполне устраивает.
— Надо же, какая верность! — всплеснула руками Азкаделлия. — А кто вчера твердил, что навеки мне предан? И часто ли твоя законная навещала тебя в тюрьме?
— Каждую неделю, приносила еду и лекарства, подкупала профоса, чтобы поменьше бил. А вот вы — ни разу не навестили. Я люблю вас, королева, но мужчина может любить и двух женщин одновременно.
— Все, хватит, — разозлилась Азкаделлия, — хватит с меня твоих философствований, воруй лошадей, да побыстрее!
— Не так громко, моя королева, — тактично поправил её Зеро, — не привлекайте к нам внимания. Знаете, тут поблизости есть уютный мотель, где вы можете подождать меня и вздремнуть пару часиков.
Принцесса огляделась и поняла, что на них глазеют прохожие.

***

Устроив принцессу, Зеро направился на Площадь Глинды, находящуюся в центре Чайна-тауна. Его не пугал мрак, окутавший улицы, напротив, он был подспорьем в предстоящем нелегком деле.
«Лошади. Надо заполучить их. Но не забывать об осторожности, по законам O.Z. за кражу лошадей отправляют в Черные Горы, на рудники! Кроме того, если я погорю на конокрадстве, Кейн будет смеяться. Громко».
Нет, попадаться нельзя, он обещал принцессе, что добудет лошадей. Жаль, что пришлось выбросить ружье: оно было заряжено солью, и патронов к нему крестьяне не прихватили. Бывший генерал поморщился, вспоминая, как плакала крестьянка, совсем как жена Кейна, когда умоляла пощадить ее сына.
Он прокрался по переулку во внутренний дворик особняка Лурлины Пасториус, где и находилась конюшня. Об удобстве своих лошадей холодноглазая позаботилась на славу. Конюшня представляла собой нечто вроде небольшого укрепленного замка, сложенного из коттеджного кирпича и покрашенного в зеленый цвет. Маленькие декоративные башенки, расположенные по четырем сторонам конюшни, были увенчаны фальшивыми изумрудами. О, святая Глинда, какие понты! Огромные двери, сквозь которые может проехать трехэтажная карета, заперты изнутри. Видимо, конюшню круглосуточно караулят слуги. Понты, сплошные понты. Нужно просто постучаться. Мало ли крестьянских домов взломал командир Длинных Плащей? Вот и пригодились профессиональные навыки. Слуга, вышедший посмотреть, что стряслось, упал как подкошенный, получив хук в челюсть. Замечательно, только он наверняка не один тут дежурит. Зеро легкой тенью просочился в конюшню, уповая, что у второго конюха не хватит сообразительности поднять тревогу из-за того, что напарник задержался. Мало ли, может тот отлить пошел, чем не версия? Конюшня освещалась только двумя фонарями, а Зеро нарочно старался держаться в тени, чтобы второй конюх не заметил, что пришел совсем не напарник. Да тот и не обратил на пришельца никакого внимания, занимаясь очень увлекательным делом: приставал к девушке в зеленой униформе. Судя по всему, та была совсем не рада такому вниманию. Об этом нетрудно было догадаться, поскольку лицо девчонки было покрыто синяками, а руки заведены за спину. Связана?
Вероятно, слуга совсем не ожидал увидеть перед собой незнакомца, сущего уголовника на вид, но у него хватило ума не орать. Нож у горла прибавляет благоразумия, знаете ли.
— Лошадей. Седлай, — распорядился Зеро, для убедительности царапая ножом горло конюха.
Тот покорно повернулся к стойлам, а Зеро тем временем запихал в рот девчонке клок соломы. Мало ли, а вдруг закричит?
Зеро пошел за конюхом в дальний угол конюшни, мимо роскошной кареты, украшенной замысловатым гербом, мимо уже знакомого ему фаэтона, мимо четырехместного автомобиля — ну и причуды у этой богачки, держать автомобиль в конюшне! Наконец он увидел ряд просторных стойл, общим числом восемь, большинство из которых пустовало.
Конюх открыл стойло, над которым красовалась латунная табличка «Ураган». Он украдкой огляделся, не приспело ли время поднять тревогу, но получив предупреждающий укол в спину, понял: не приспело.
Ураган возмущенно заржал, выражая возмущение ранней побудкой. Зеро по-хозяйски провел рукой по холке коня, и тот смолк, признавая его власть. Красивый, породистый, послушный. Просто подарок.
Когда конюх оседлал Урагана, Зеро скомандовал, подкрепляя приказ очередным уколом:
— Второго!
— Так это, господин, — глазки конюха забегали, — расковалась она, наша Вьюженька...
Зеро догадался, что парой к вороному коню была Вьюга.
— Все равно, оседлывай, — велел он, улыбаясь своей обычной поганенькой улыбочкой, многих пугавшей до дрожи, — замотаешь ей копыто фартуком этой девки, — он указал на дрожащую девчонку.
Конюх подчинился, испуганно озираясь. Девчонка была сама не своя от страха, дрожала, как в лихорадке. Поэтому она даже не дернулась, когда конюх сорвал с нее фартук, а лишь выпучила глаза, едва не подавившись соломой, которой был забит её рот.
Проклиная себя за неуместное любопытство, Зеро спросил:
— Что за девка, и в честь чего вы её?
— Господская горничная, примеряла хозяйкины цацки и попалась, завтра сведем её в кутузку, а на ночь хозяйка оставила её нам, поразвлечься.
Зеро философски подумал, что дело вполне обычное. Если бы горничная Азкаделлии осмелилась примерять её украшения, то легким внушением бы не отделалась. Аз мигом наколдовала бы нахалке зоб, а то и вовсе свиное рыло.
— А почему лошадей так мало? Стойл-то восемь! — заметил он деловито.
— Так правительство ж отобрало, господин. Долгополых всё ловят, на лошадках — оно сподручнее.
— Намного, — согласился Зеро, — а вот эти? — он указал на Урагана и Вьюгу.
— Оставили хозяйке, ради уважения к её высокородности, так вот...
Договорить он не успел, поскольку Зеро обрушил ему на макушку свой кулак. Понимая, что не стоит лишний раз бесить Кейна убийством, он втащил бесчувственного конюха на Вьюгу, а девчонку погрузил на Урагана. Выведя лошадей из конюшни, он вспомнил, что не позаботился о прикрытии. Вернувшись в конюшню, он схватил заправленный маслом фонарь и, разбив стекло, швырнул на солому, устилающую пол. Все, теперь высокородной Лурлине будет не до преследования. Сделав это нужное дело, Зеро вернулся к лошадям. Сгрузив конюха к лежащему у ворот напарнику, он стащил с седла девчонку и разрезал шнурок, стягивающий её руки.
— Не вздумай поднять тревогу, — тихо прошипел он, глядя в залитые слезами глаза, — и в конюшню не заходи, там сейчас жарковато. Ну, — продолжил он, вытаскивая у нее изо рта солому, — будь умницей, иди отсюда подальше, а то хозяйка тебя в тюрягу пошлет, сама ж слышала. Будешь умницей?
Девчонка кивнула, глотая слезы, и он вихрем взлетел в седло. Надо было спешить.
«Хорошо еще, я не женился на этой стерве Лурлине! Ну а если девка меня сдаст, то стыд мне и позор, раскис, как каша!» — подумал он, направляясь в мотель.

 Отправлено: 26.10.14 17:26. Заголовок: *** Небо уже потемн..

***

Небо уже потемнело, когда Зеро доехал до мотеля, где ждала Аз. Она сидела в маленьком ресторанчике на первом этаже. Судя по вывеске, ресторанчик был манчкинским. То ли Аз это не смущало, то ли она просто не поняла еще, но манчкинские блюда уплетала с аппетитом.
— Ну как? — спросила она, прожевывая что-то хрустящее. — Достал лошадей?
— Да, моя королева. Правда, одна из них расковалась, но до леса как-нибудь дотянем. А как вам здешняя кухня? — поинтересовался он осторожно.
— Превосходно, — заверила его принцесса, — никогда не ела ничего вкуснее! Эти жучиные чипсы — просто восторг. Смотри, так похожи на настоящих жуков!
Зеро искоса посмотрел на миску с жареными изумрудными жуками, уже наполовину опустевшую, и не нашелся, что сказать. Потом решил, что не стоит развеивать её заблуждения. В ресторанчике царил полумрак, наверное, просто не заметила.
— Поехали, Аз. Надо уходить сейчас, пока нас Кейн не сцапал. Пожар займет на время законную владелицу лошадей, но он же привлечет внимание Кейна. Часу не пройдет, как он уже будет здесь. Сядете на Вьюгу. Расковалась именно она, но вы меньше весите, не взыщите уж, — с этими словами он поцеловал её, отметив, что губы принцессы не стали менее сладкими, хоть она и поужинала жуками.

Вдвоем

Когда-то принцессе служил генерал — гордый, надменный, самоуверенный. Но тюрьма его обглодала, словно собака кость, и сейчас рядом с Азкаделлией сидел жалкий бродяга: весь в грязи, с осунувшимся, давно небритым лицом, одет в лохмотья.
Она тоже не походила на ту Азкаделлию, которой раньше служил Зеро. Ни золотых наплечников, ни роскошных одежд, ни причудливой прически. На ней было крестьянское платье с широким кожаным поясом — похожее носила жена Кейна, припомнил Зеро. Нежные руки обнажены, а черные волосы разметались по плечам. Не каждый мог бы узнать её в таком скромном одеянии. Только точеные черты безупречного лица были прежними. Невзирая на бедность наряда, каждое слово, каждый жест выдавали в ней принцессу. Зеро не сводил с неё глаз, любуясь ею, как завороженный.
Естественно, разведением костра и приготовлением пищи пришлось заняться ему. Азкаделлия с любопытством наблюдала за этим нехитрым процессом. Зеро разделал пойманного кролика и нанизал мясо на обструганные ножом палочки, которые воткнул в землю рядом с огнем. Затем он извлек из седельных сумок пару горстей овса, завернул их в тряпицу и полил водой из фляжки. Принцесса с удивлением увидела, как Зеро сгреб в сторону разгоревшийся костер, а потом зачем-то раскопал нагревшуюся землю ножом и зарыл там сверток с овсом, снова присыпав сверху горячими углями.
— Это еще зачем? — спросила она, не в силах справиться с любопытством.
— У нас ведь нет котелка. А так овес сварится.
— Ты шутишь!
— Вовсе нет, моя королева. Вам необходим горячий ужин. Вы не можете всю дорогу питаться жучиными чипсами, — добавил он, улыбаясь.
— Это были настоящие жуки, — холодно бросила Азкаделлия, и её карие глаза сделались злыми, — не думай, пожалуйста, что твоя королева дура. Ты сам бываешь туповат.
— В бою полезнее тупой меч, чем острая иголка, — спокойно ответствовал Зеро.
Принцесса от изумления на миг потеряла дар речи: она не ожидала подобных слов от жалкого оборванца!
— Ах, Зеро, Зеро, — улыбнулась она, опомнившись, — я все прекрасно понимала. Я ведьма, а ведьмы едят жучков и червячков. А еще змей, ты не знал?
— А еще они кушают пиявок, мышей и крыс. Поймать крысу для вашей трапезы? — невозмутимо осведомился он.
— Не стоит, Зеро. Мне просто нравится манчкинская кухня; маму всегда это шокировало. Лучше скажи, почему ты варишь так мало овса? — она попыталась сменить тему, поскольку испугалась, что он и впрямь принесет ей крысу. И как тогда прикажете сохранять свое реноме?
— Пока сидел в тюрьме, наелся овсянки на всю оставшуюся жизнь. Кроме того, это провиант нашего коня. Расходовать нужно экономно.
— Да ладно. Ураган с удовольствием с тобой поделится, — поддела она своего угрюмого спутника, — и я тоже. Мне нужен крепкий генерал, а не тот, что мало каши кушал.
Овес, сварившийся под костром, был жестким и отдавал горечью. Но принцесса сама не заметила, как уплела всё до единого зернышка, забыв поделиться с поваром. Смущенно признавшись, что никогда в жизни не голодала, она сняла с импровизированного шампура поджаренное мясо и принялась за него, не обратив внимания, что всё приготовлено без соли и специй. Она еще хотела напомнить, что, поскольку они бросили захромавшую Вьюгу, у них остался еще и ее овес, но постеснялась.
Бывший генерал поинтересовался, пользуясь тем, что принцесса пришла в хорошее расположение духа:
— Для чего мы идем в страну манчкинов?
— Смысл в том, что я хочу разыскать некоторые интересные артефакты, спрятанные в разрушенном доме Злой Ведьмы Востока. Я надеюсь обрести её силы, но в мои планы не входит попасть под ведьмино влияние. Мне нужны знания, и только. Знание — сила, может быть, тебе уже доводилось об этом слышать? Когда я стану... скажем так, намного сильнее, то смогу исправить вред, который причинила. Я не лицемерю, вполне осознаю, что вред огромен. Но как загладить вину, если меня ничему не учат? Тото – слабый маг, поверь мне; он способен только на салонные фокусы. Я нуждаюсь в настоящем учении, которое позволит мне контролировать мою силу. Но знаешь, — продолжала она, постепенно воодушевляясь, — я все исправлю. Я сумею, поверь. Мне не хватает лишь знаний, чтобы убедить мать не отстранять меня. Может быть, при других обстоятельствах из ДиДжи получилась бы неплохая королева, но сейчас страна нуждается в правителе, обладающем особыми талантами. ДиДжи славная девочка, она моя сестра, я её обожаю, но ей не сравниться со мной в магическом искусстве.
— Ни в чем она не сможет сравниться с вами, моя королева, — заверил Зеро, — ни в магии, ни в политическом чутье, ни в красоте. Вашей матери придется это признать.
— Мать уже многое претерпела от меня, и не простит второго предательства, — произнесла Азкаделлия, опуская голову.
— Ваш поступок — не предательство. Вы лишь берете принадлежащее вам по праву рождения.
— Жалкие отговорки, — отвечала она, улыбнувшись горячности, прозвучавшей в его словах, — если я проиграю, мать изгонит меня из O.Z. Я потеряю родину.
— У вас есть возможность вернуться домой. Скажите, что я вас похитил, думаю, охранники, которых вы ударили магией, слишком травмированы, чтобы вас уличить. Я возьму всю вину на себя — скажу, что у меня в заначке было магическое оружие, а вас я прихватил в качестве заложницы.
Азкаделлия только вздохнула про себя. В самом деле, как втолковать человеку, испугавшемуся звона ложек, что голову ему будут рубить отнюдь не ложкой? Поэтому она ответила, стараясь осторожнее выбирать слова:
— Думаешь, я сверну с пути, устрашившись наказания? Нет, Зеро, нет. Мой отец, принц-консорт Ахамо, всегда говорил, что упрямством я пошла в него.
— Вы любите отца? — с деланным равнодушием спросил Зеро.
— Очень, — ответила Азкаделлия, печально улыбнувшись, — а мама обожает его до безумия. Когда он рядом, она становится увереннее в себе, сильнее. Хотя никогда не забывает, что является королевой в своем праве. Она наследница Династии Гейлов, а отец – всего лишь её консорт. Мать не позволяет ему вмешиваться в дела правления. Он никогда с ней не спорит, но я вижу, что он часто бывает с ней не согласен. А твои родители, они не ссорились?

 Отправлено: 26.10.14 17:26. Заголовок: Она откровенно ответ..

Она откровенно ответила на его вопросы, и Зеро понимал, что у него нет повода не отвечать. И произнес, чувствуя неприятное покалывание в левой части грудной клетки:
— Мои родители не ссорились. Все было всегда так, как хотел отец. Решения принимал только он.
— Он бил тебя? Жестоко с тобой обращался? — сочувственно спросила Азкаделлия.
— Он отдал меня в рабство.
— Серьезно? Знаешь, у меня есть для тебя новость: на территории O.Z. рабство запрещено.
Зеро пожал плечами:
— Скажите это манчкинам, на которых я батрачил битых пять аннуалов. Знаете, у меня есть для вас новость: за попытку побега они ломают пальцы. На левой руке, чтобы не лишать провинившегося раба возможности работать.
— Твой отец действительно тебя продал? — удивленно спросила принцесса.
— Не совсем, — ответил он, задумчиво глядя на угли костра, стреляющие искрами, — он отдал меня вместо моей сестры. Она украла у манчкинов какую-то безделушку. Украшение из перьев или яркого жука в маленькой клетке, сплетенной из соломы. Уже не помню. А манчкины очень неодобрительно относятся к воровству.
— Значит, ты спасал сестру?
— Нет!!! — яростно вспыхнул Зеро, и принцессе почудилось, что это пламя костра взметнулось к небесам. — Ошибаетесь, моя королева. Это вы спасали сестру, там, в пещере, где таилась Ведьма. А меня отдал отец, насильно, против моей воли. Я умолял его не делать этого, просил, пусть идет сестра. Это же она украла. А он ответил мне: мол, стыдно ему, что его сын такой трус, не хочет выручить сестренку, трусливее девчонки. Вероятно, он прав. Моей сестре было аннуалов восемь, а мне — почти пятнадцать, и я мог выдержать тяготы рабства, а она — нет. Вот только знаете, — бросил он, распаляясь, — это все детство. Маленькие девочки наивно верят, что стоит им попасть в беду, как сразу появится кто-то, кто с радостью и не задумываясь пожертвует собой, лишь бы спасти принцесску в бантиках. Почему-то основными кандидатами на почетную роль спасителя считаются старшие братья. Ну, или сестры.
— А что с твоей семьей сейчас?
— Не знаю, королева. Подозреваю, мало хорошего. Я ведь все-таки сбежал от мелких поганцев манчкинов, — пояснил он, заметив её недоумение, — так что они наверняка забрали сестрицу вместо меня, такие уж у них понятия о справедливости. Наша ферма стояла по соседству с манчкинской деревней, вот и приходилось подчиняться их распроклятым законам. Конечно, лучше было рвать оттуда когти, пока можно, но какой фермер бросит свою землю?
Девушка не отвечала, внимательно разглядывая его, словно пытаясь проникнуть под маску пота, грязи и многодневной щетины. Зеро не выдержал и спросил напрямик:
— Презираешь меня, Аз?
— Есть немного, — неохотно призналась она, опасаясь, что он её оставит.
— Но вы нуждаетесь во мне, королева, — тихо сказал он, глядя на нее своими тёмно-серыми глазами, — никто, кроме меня, не откликнулся на вашу просьбу. Есть люди поотважнее, поумнее, похрабрее, но они не торопятся вам услужить. Есть ваши бывшие сторонники, Длинные Плащи, но те потребуют от вас открыто выступить против матери. Новый мятеж, новые жертвы.
Азкаделлия кивнула, признавая его правоту. Она решила сменить тему:
— Как бы то ни было, я собираюсь быть более бережливой правительницей, чем моя мать. Я не стану латать дыры в бюджете, повышая налоги. К сожалению, правление Ведьмы разорило людей до самой крайней степени. Ладно, нам пора спать, я так думаю, — не совсем логично закончила она, нервно пожав плечами.
Разумеется, Зеро не стал спорить. Он молча набросил свой плащ на плечи принцессы; та приняла этот жест внимания с благосклонным видом, но её ноздри раздраженно вздрагивали. Зеро вспомнил, что не мылся ведьмину уйму времени и от него воняет, как из пасти летучей обезьяны. Поэтому он отошел подальше и лег прямо на голую землю. Азкаделлия нервно пожала плечами: не признаваться же, что на самом деле подумывала пригласить Зеро переночевать с ней под одним плащом. Даже себе самой не хотела она признаваться, какими пустыми были ночи во дворце, какой неуютной была постель с пуховой периной, на которой она спала одна.
Зеро улыбнулся ей и тихо предупредил вместо банального пожелания спокойной ночи:
— Моя королева, будьте осторожны. Если на вас заползет змея, просто разбудите меня.
— Змея?!!
— Они иногда приползают к людям в поисках тепла.
— Как и все мы, — задумчиво произнесла она.
Мысли Зеро перепутались, словно клубок ниток, которым поиграл котенок, он сам не заметил, как погрузился в сон. Но даже во сне не могло ему привидеться, что Азкаделлия просидит рядом до глубокой ночи, не сводя с него глаз..

 Отправлено: 26.10.14 17:27. Заголовок: Люди большие и мален..

Люди большие и маленькие

Знакомство с манчкинами не задалось с той самой минуты, как те набрели на спящих путников. Увы, Зеро не преувеличивал. Эти лесные обитатели были самыми натуральными дикарями. Начнем с того, что они захватили в плен принцессу и ее спутника, не удосужившись спросить её разрешения. Ураган, который, будучи конем, не был особенно-то искушен в дипломатии и потому отчаянно брыкался, свалился, получив в бок стрелку, выпущенную из духовой трубки. К ужасу Азкаделлии, конь рухнул как подкошенный и замер; наверняка стрелка была смазана ядом. Следующая манчкинская провинность заключалась в том, что один из них слегка порезал Азкаделлию ножом, сделанным из заточенной раковины. Принцесса вскрикнула, пытаясь привлечь внимание Зеро, возмущаясь в душе: почему он ничего не делает? Зеро метнулся было к ней, но дикари вмиг опутали его ноги веревками из лиан, и Зеро упал навзничь. Азкаделлия с ужасом поняла, что манчкины намного сильнее генерала, хотя он вдвое выше ростом самого высокого из них. Зеро поставили на колени, мелкие мерзавцы гроздьями повисли на его руках, а один из них схватил его за волосы, заставляя подставить горло. Предводитель дикарей, чье лицо было раскрашено голубой краской, сказал что-то своим подчиненным, отчего те засмеялись, затем достал железный ножик с широким ржавым лезвием. Сделав несколько надрезов на левой руке Зеро, он глумливо облизал лезвие, указал на принцессу и погладил свое бедро.
— Зеро, сделай что-нибудь! Ладно, — добавила она, понимая, что толку от него не добьешься, — хотя бы объясни, чего они от нас хотят, уж на это-то ты способен.
— Предводитель дал понять, что я буду его рабом, а ты — его любимой женой. Только не говори ничего, сейчас не самое подходящее время, чтобы артачиться.
— Поздравляю тебя с новой должностью, — колко бросила принцесса, — но прежде, чем начнешь служить своему новому хозяину, услужи прежней хозяйке. Объясни этим недомеркам, что мы мирные путники, а я — ...
Он помешал ей договорить, громко сказав:
— Деллия, они прекрасно понимают, о чем мы говорим. Манчкины говорят на нашем языке. Просто предпочитают общаться между собой при помощи жестов и звуковых сигналов. Пожалуйста, веди себя тихо, они имеют скверную привычку перерезать строптивым пленникам сухожилия на ногах.
Азкаделлия почувствовала, что он не шутит. По спине пробежал непривычный холодок. Она беспомощно посмотрела в глаза Зеро, впервые не беспокоясь, что уронит свой авторитет. Тот ответил ей сочувственным взглядом и заверил, успокаивая:
— Решать все равно будет вождь племени. Не бойся, разлучать мужа и жену у них не принято.
Азкаделлия кивнула, а предводитель манчкинов заметил, хитро прищуривая накрашенные глаза:
— Не муж ты ей, но слуга при хозяйке. Так её язык сказал!
— Не в меру долог её язык, — хмыкнул Зеро, — супруга моя знатнее меня, именно она у нас в доме главная. Страной O.Z. королева правит, а домом нашим — моя супруга.
От удивления принцесса даже не смогла возмутиться его дерзости. Надо же, как быстро он заговорил с манчкинами в принятой у них витиеватой манере! Теперь принцесса вспомнила, что слышала нечто подобное на уроках дипломатического этикета.
— Домом правит женщина, огонь холодный, а лед — горячий. Неправильно всё это, — укоризненно сказал предводитель своим тонким, певучим голосом, — сам неси ответственность за семью. С двух мужчин вымахал, а умом ребенка меньше.
Его соплеменники дружно заржали, явно понимая, куда клонит предводитель. Принцессу подтащили к генералу и связали их спиной к спине. После этого силой заставили встать и продолжать путь. Во всяком случае, так Азкаделлия истолковала посыпавшиеся на них пинки и окрики. Не успела она возмутиться нелогичности подобного приказа, как генерал сказал ей:
— Деллия, подожми ноги. Я тебя понесу.
По мере продвижения к деревне манчкинов, процессия углублялась в заросли. Лес явно стал гуще, превратившись в настоящие джунгли. Азкаделлия где-то слышала, что шаманы манчкинов владеют магией растений и специально заставляют их разрастаться, окружая их деревни живой стеной. Несколько дней назад шел дождь, земля уже успела высохнуть, но огромные листья заколдованных растений хранили на себе обильные запасы влаги. Каждый раз, когда пленники по неосторожности запинались о стебли гигантских растений, на них обрушивались целые ушаты холодной воды. А распроклятые манчкины умудрялись благополучно проходить мимо всех опасных стеблей и не задеть ни одного. Принцесса задыхалась от боли: веревка немилосердно врезалась в плечи и сдавливала живот. Ужасное путешествие, в жизни такого не было. Несомненно, Зеро разделял её мнение. Он выбивался из сил, постоянно спотыкаясь о выступающие из земли корни, ухитряясь поскользнуться даже на ровном месте. Принцесса устала поджимать ноги, и они волочились по земле, что также не прибавляло им скорости. Наконец-то над ними оказалась деревня манчкинов.
Они оказались на расчищенной площадке, вокруг которой росли вековые деревья. Эти деревья соединялись друг с другом сетью мостов, сделанных из лиан. Между ветвей этих деревьев было достаточно места для небольших хижин, сплетенных из тонких прутьев. Хижины были украшены разноцветными стеклышками и гильзами от патронов. Крыши были покрыты широкими листьями. В целом, плетеные домики не казались вместительными – даже с учетом малого роста манчкинов. На широких подвесных мостах сидели женщины и девочки, некоторые из них были явно не манчкинами, а обычными людьми. Все они были заняты делом: плели циновки, толкли съедобные корни, растирали красную, синюю и желтую краску на деревянных дощечках. Маленькие голые детишки сновали вокруг кострища, расположенного в центре наземной площадки. Кострище было очень внушительных размеров, поскольку было призвано обогревать все племя по ночам. Огонь разводили только по вечерам, это Азкаделлия поняла из скупых объяснений Зеро — тот выбился из сил, на вопросы отвечал кратко. По его словам, очаг был один на все племя: разжигать огонь в древесных хижинах было равносильно самоубийству. Перед костром стояла конструкция из двух высоких бревен, на которых горизонтально лежало третье. На бревне висел котел, в котором могло свободно уместиться два человека нормального роста.
Манчкины удостоили пленников угрожающим вниманием. Первыми к ним кинулись дети, которые нечасто видели обычных людей. Коренастые голенькие малыши, вооруженные ножиками из раковин и острыми щепочками, обступили генерала и принцессу. Их особое внимание привлекла её длинная юбка, изрядно потрепавшаяся в дороге. Дети с гиканьем разорвали матовый полушелк на мелкие лоскутки, и с визгом носились вокруг, распевая от радости. Навязчивая песенка состояла из повторяющихся айканий и пронзительного свиста, сопровождалось это «пение» головокружительными прыжками на месте. Азкаделлия страдальчески закатила глаза.
Азкаделлию и Зеро поставили в центре расчищенной площадки, с флангов встали конвоиры, целившиеся в пленных из луков. С жилых деревьев на землю свесились лианы, по которым быстро спустились старейшины племени. Они направились к пленникам, а впереди шел широкоплечий, седеющий манчкин. Его лицо было раскрашено красной краской, на голове у него красовался обруч из сыромятной кожи, в который были вставлены острые шипы желтовато-белого цвета.
— Осколки человеческих костей, — шепнул Зеро.

 Отправлено: 26.10.14 17:28. Заголовок: Азкаделлия не ответи..

Азкаделлия не ответила, борясь с тошнотой. По знаку вождя пленников развязали, Зеро упал навзничь, а принцесса согнулась в три погибели, обхватив свой живот руками. Когда её подтащили к вождю, придерживая под руки, она не выдержала. Её вырвало прямо ему на ноги, и вождь поспешно отскочил в сторону с брезгливым возгласом. Зеро мгновенно оказался рядом с ней, помогая подняться и утереться. Она прижалась к нему, обняла за шею и разрыдалась.
— Сделай хоть что-нибудь, — взмолилась она, поглядев на него глазами полными слез.
— Вождь, — начал Зеро, стараясь говорить убедительно, — мы не воюем с вами. Мы не враги и не представляем для вас угрозы. Моя жена больна, она нуждается в помощи. Позвольте нам пройти через ваши земли.
Вождь внимательно рассматривал их, ничего не отвечая. Предводитель отряда, который взял их в плен, подошел к вождю и очень быстро затараторил. Азкаделлия не разобрала слов, но жесты манчкина были достаточно красноречивы. Он указал на принцессу, затем на свое бедро. Потом он повернулся в сторону Зеро и протянул руку в сторону огромного котла. Зеро сохранял внешнюю невозмутимость, но принцесса почувствовала, как отчаянно забилось его сердце под её щекой.
— Вождь, мы просим вашего гостеприимства. Мы не замышляли ничего дурного. Сейчас между манчкинами и людьми нет войны, — Зеро продолжал убеждать вождя, и принцесса молилась, чтобы ему это удалось.
— Между манчкинами и людьми, — наконец произнес вождь, впившись взглядом в глаза Зеро, — а разве мы, манчкины, не люди? Люди, как и вы, только меньше ростом. Расскажи, кто ты такой, человек, — слово «человек» он произнес особенно четко, — и кто такая твоя жена.
— Мою жену зовут Деллия, а меня — Роланд Ван. Мы мирные путники и направляемся в Миллтаун. Там живет бывшая нянька моей жены. Хотим её навестить.
Трудно было понять, какое впечатление произвели эти слова на вождя, потому что лицо его оставалось по-прежнему бесстрастным. А может, покрывающая его красная краска мешала понять, о чем он думает. Он долго молчал, прежде чем ответить.
— Ты знаешь, что лгут только рабы? — ласково осведомился он, к ужасу Зеро.
Азкаделлия пристально посмотрела в глаза своему спутнику, молча умоляя его объяснить вождю.
— Виноват, — выдавил Зеро, облизнув языком потрескавшиеся губы, — я солгал. Меня зовут Зеро, я бывший генерал Длинных Плащей, личной гвардии ненавистной вам Чародейки. Я скрываюсь от правосудия вместе со своей женой. Но вы обещали не истреблять бывших слуг Чародейки, вы договаривались об этом с принцессой ДиДжи, она приезжала к вам с дипломатической миссией, насколько мне известно.
Вождь хмыкнул, в его черных маленьких глазах промелькнуло презрение.
— Полуправда — та же ложь. Тридцать аннуалов прошло, а ты так и не изменился, Никто.
Зеро стал белее бумаги, но продолжал убеждать:
— Позволь уйти хотя бы ей. Или ты с бабьем воюешь, великий вождь Красная Шапка? Не стыдно тебе? Она слабая женщина, а твои горлохваты били её, резали ножом и гоняли по лесу, будто она дичь.
На бесстрастном лице вождя впервые показались какие-то чувства.
— Мой друг Синяя Шапка бывает слишком грубым, принцесса, — обратился он к Азкаделлии, — но вы поймите, мы претерпели немало бед от Переростков. Зверье в черных плащах на земле, летучие твари, налетающие с неба, отравленная вода и прочие неприятности, которыми мы обязаны вам. А что, — повернулся он к Зеро, — ты сам никогда не гонял по лесу женщин и детей? Не расправлялся со слабыми?
— Как ты узнал? — только и сказал Зеро, крепче прижимая к себе Азкаделлию.
— Услышал от очевидцев. А что до нашей дамы, так у меня её портретик с собой имеется, — он указал на свой пояс, обшитый золотыми монетами, — ваше личико прекрасное уж шестнадцать аннуалов на всех монетах государства красуется. Придумал бы что-нибудь поумнее, Никто. «Деллия», как же, — сказал вождь укоризненно.
— Как вы с нами поступите? — спросила Азкаделлия, набравшись решимости.
— Как вы сами хотите. Если желаете, идите куда направлялись. Если нет, можно и по-другому. Вы отдохнете у нас до следующего визита народной милиции. Вы сообщите им о том, что вас похитили, и окажетесь в объятиях любящей матери, а он — короткий кивок в сторону Зеро, — окажется в петле. Или удерет до прибытия недругов своих. Как пожелаете, принцесса. Отпустить этого стервеца?
— Пожалуй, он мне еще пригодится, — медленно произнесла Азкаделлия, оглянувшись на Зеро.
Вождь усмехнулся:
— Не советую, принцесса. Он для одного лишь может пригодиться — навлечь на вас беду.
— Я ценю вашу заботу, — холодно поблагодарила она, — но позвольте мне самой решать. Говорите вы, как нормальный образованный человек, но поступаете... А ваши шуточки — просто дикарские. Поучились бы вы у нормальных людей, как себя вести.
— Поучиться у вас, принцесса? У нормальных людей? — вождь презрительно сплюнул. — Было бы чему. Я жил среди вас. Некоторые представители вашего народа были людьми настолько широких взглядов, что даже удостаивали меня приглашением. Они приводили меня в их тесные душные дома, похожие на клетки, и демонстрировали гостям, словно зверя или диковинку.
— Мы принесли вам прогресс. Медицина, образование, транспорт, новшества в земледелии...
— Столь превосходны эти новшества, что всего за два поколения мы из земледельцев стали охотниками и собирателями, — прервал её вождь, нахмурив брови, почти неразличимые под красной краской. — Вы согнали нас с нашей земли. Теперь мы живем в лесах.
— Но вы могли выкорчевать деревья и распахать землю! — неуверенно запротестовала она, понимая, что лишь подтверждает его мнение о своем собственном роде.
— Распахать землю, — повторил за ней вождь с какой-то особой распевной интонацией, — распахать лесную землю, что неизбежно приведет к истощению плодородного слоя земли через несколько аннуалов.
— Но можно ведь удобрить землю золой, получившейся от сожжения выкорчеванных деревьев — сказала Азкаделлия, отчаянно зардевшись, поскольку понимала, что агронома из нее не получится.
— Пришла тут вся разодетая, кивает своей холеной тыковкой, поучает людей вчетверо старше и в тысячу раз опытнее. Не извольте забивать вашу хорошенькую головку нашими проблемами. Они вас не касаются. Лес предоставляет нам все необходимое. И все же в тот день, когда Дороти Гейл свалилась на голову Ведьме и нам, мы жили в домах, стоящих на твердой земле и носили тканую одежду, — он пожал плечами, и укрепленные на них разноцветные перья затрепетали, как на ветру.
Азкаделлия не нашлась что ответить, старательно отводя взгляд от его кожаного панциря. Вот почему местные детишки так впечатлились её платьем! Они же никогда не видели одежды, сделанной не из лозы и не из кожи.
— Вы нас отпустите? — спросила она, желая уйти от опасной темы.
— Идите, — ответствовал вождь, — но сначала я поговорю с вашим спутником.
Азкаделлия кивнула, оставляя Зеро на растерзание вождю.
— Много аннуалов прошло, — начал вождь, — с тех пор, как ты сбежал.
Зеро судорожно кивнул, на его шее выступили капельки пота. Правая рука потянулась к поясу, где прежде висел нож, отобранный манчкинами. Вождь заметил его движение и сделал знак манчкину по имени Синяя Шапка, пленившему Зеро. Тот подал вождю нож, отобранный у генерала. Вождь протянул нож Зеро, который взял его с растерянным видом.
— Я желал быть свободным, — сказал Зеро очень тихо, лишь бы что-нибудь сказать.
— И как, стал свободным?
— Да! — дерзко ответил ему пленник, стараясь выглядеть уверенно.
— Хорошо ли ты распорядился своей свободой? — задумчиво поинтересовался вождь, пристально глядя ему в глаза. — Молва о твоих делах разошлась по свету.
— Я был солдатом и выполнял приказ! — отчеканил Зеро, которому надоело выслушивать поучения.
— Ты чересчур старался, выполняя приказы кровавой Ведьмы. У многих создалось впечатление, что тебе нравилось врываться в чужие дома и убивать людей. Или ты делал это лишь из чувства долга, скрепя сердце? — слова вождя жалили немилосерднее лесных комаров.
— Убей или отпусти. Но не заставляй выслушивать эту дурацкую проповедь!
Жара и гнев были неважными советчиками.
— Не желаешь узнать, что стало с твоими родителями и сестрой? — спокойно продолжал вождь, не обращая внимания на истерику генерала.
— Нет, — покачал головой Зеро, — у каждого своя судьба.
— Это верно, — печально вздохнул вождь Красная Шапка, — у твоей сестры была светлая, счастливая судьба. Она вышла замуж за хорошего человека, у них родился сын. Она была счастлива.
— Вот и хорошо, — бросил Зеро, злобно оскалив зубы, — вот и прекрасно. Была?! — удивленно спросил он, почувствовав, что что-то не так.
— Была, — подтвердил вождь, — пока к ней в дом не заявились Долгополые.
— Такое временами случается, — выдавил Зеро, опустив взгляд.
— Хочешь узнать подробности?
— Нет, — прошептал генерал Длинных Плащей, — не надо.
— Ну как хочешь. Может и впрямь тебе лучше не знать. Оставайся-ка ты здесь. Дождись Железных Людей, пусть тебя отведут в тюрьму. Даже плаха лучше, чем то, что тебя ждет, если ты продолжишь путь.
— Нет, — вмешалась принцесса, разозлившись окончательно, — мы уходим сейчас.
Она решительно взяла Зеро за руку, и они вместе пошли прочь, а манчкины проводили их до границ лагеря, словно опасаясь, что незваные гости решат задержаться.
— Того не удержать, кто сам своей охотой в яму идет, — подытожил вождь, поправляя свою костяную «корону».

 Отправлено: 26.10.14 17:29. Заголовок: В глубине души Как ..

В глубине души

Как бы ни ворчал Зеро, принцесса вела их правильно. Они вышли к небольшому домику, стоящему на лесной опушке. Зеро, само собой, посетовал, что представлял себе логово Ведьмы как-то иначе, но Азкаделлия лишь улыбнулась, пояснив: это вовсе не логово, а домик Дороти Гейл, который свалился когда-то Ведьме на голову. Ее спутник, естественно, осведомился, зачем им понадобился домик принцессиной прабабушки, хотя они вроде искали дом Ведьмы Востока.
— Дом Ведьмы находится под домиком Дороти, как и ведьмины останки, — невозмутимо сообщила принцесса, в душе радуясь, что удалось удивить ее бывалого спутника.
— Но как? — заикнулся он.
Принцесса пояснила, что в момент смерти Ведьмы ее дом растаял, словно кошмарный сон. Зеро ошарашено замолчал, явно ничего не понимая. Азкаделлия улыбнулась, поскольку всегда знала, что магия недоступна его разуму. Он определенно был в курсе, что она существует, но не верил в нее. Хотя нет, как ни странно, он верил в порчу, сглаз, привороты — словом, в ту часть магии, которая не видна невооруженным взглядом. Азкаделлию иногда подмывало угостить его химерой, чтобы он мог хоть ненадолго увидеть мир ее глазами. Она вздохнула, вспомнив, как подсадила Мистика, знаменитого чародея и предсказателя, на химеру, заблокировав предварительно его магические способности. Тщетно пытаясь вернуть хоть тень утраченной силы, он раз за разом увеличивал дозу магического наркотика, превратившись в итоге в жалкую личность. Так, хватит. Прочь эти мысли, нельзя им поддаваться!
Скромный маленький домик канзасских фермеров остался таким же, каким его запомнила Азкаделлия.
— Давненько я здесь не бывала, — сказала она, со странной нежностью погладив ладонью шершавые ветхие стены со следами облупившейся краски. Мать рассказывала, что доски для домика приходилось везти издалека, оттого он и вышел таким маленьким. Интересно, каково было в нем жить? Девушка почувствовала странное волнение, словно она с завязанными глазами стояла на берегу моря и не знала, чего ждать. Что к ней приближается, легкая прибрежная волна или цунами? Она все никак не могла решиться ступить на порог и открыть входную дверь.
— Такое чувство, что и я когда-то здесь бывал, — произнес её спутник, словно сомневался, рассказывать ли ей, — этот дом похож на коттедж Кейна, я вам клянусь. После того как я расправился с семейкой Кейна, я собирался поджечь дом, но почему-то не сделал этого.
— Все коттеджи чем-то похожи, — сухо ответила она, не смотря в его сторону, — избавь от подробностей твоих зверств.
— Совершенных по вашему приказу, — обиженно отозвался он.
— По приказу Ведьмы, захватившей моё тело, — парировала она, метнув на него гневный взгляд, — не вздумай об этом забыть.
Заметив, что эти слова не на шутку задели его, она добавила, уже мягче:
— Не бойся, когда я верну себе влияние, ты получишь амнистию за всё, что совершил на службе Ведьмы.
— Очень Уайтта Кейна волнует какая-то амнистия, — пробурчал Зеро себе под нос, но больше с ней не спорил.
Принцесса открыла дверь и переступила порог, силясь казаться уверенной. Зеро следовал за ней как тень, отставая на полшага. Внутри было темно, поэтому Зеро оставил дверь открытой. Азкаделлия подняла руку и коснулась потолка кончиками пальцев. Доски пола угрожающе скрипели под ногами пришельцев. Как же здесь бедно! У дальней стенки стоит буфет, посреди комнаты — стол и три стула. Еще пара кроватей, и всё.
— Подумать только, — тихо сказала Азкаделлия, — в этом домишке жила Дороти Гейл. Вот там, — принцесса указала на меньшую из двух кроватей, стоящую в дальнем углу, — на этой кровати, она спала.
Зеро никак не показал, что слышал её слова, уставившись на буфетную полку, словно зачарованный. Посуды там давно не было, она разбилась, когда домик Дороти влетел в O.Z. Осколки усыпали пол.
Азкаделлия нетерпеливо пожала плечами: хотелось бы надеяться, что хоть буфет не похож на буфет в доме Кейна! Странный человек, нашел время предаваться воспоминаниям. Раньше надо было думать. На самом деле, если бы она не нуждалась в помощи Зеро, то сделала бы все возможное, чтобы его приговорили к пожизненной каторге несмотря на то, что он ей нравился. В его раскаянье она не верила.
— Зеро, — сказала она, положив руку ему на плечо, — мы пришли. Мы стоим у цели и не можем отступить.
Он послушно кивнул:
— Что прикажете, моя королева?
— Нарви в лесу лиан — нам нужна веревка, чтобы спуститься вниз.
— Вниз — это куда?
— Увидишь, — лукаво улыбнулась она, — для начала — нарви лиан.
Когда он вернулся к ней, пахнущий лесом, неся лианы, плотно накрученные на палку, она указала ему на люк в полу.
— Вот сюда мы и спустимся, — пояснила она.
— А что там? — спросил он, доверчиво обнимая ее за плечи. Она не отстранилась, а сама потянулась к нему, прошептав:
— Ты мне доверяешь?
Он кивнул.
— Тогда открой и посмотри.
Под крышкой люка не было ничего, кроме самого обычного лесного мха, разве что слегка жухлого от недостатка солнечного света. Генерал Длинных Плащей не прокомментировал этот неоспоримый факт, а молча сел на пол и принялся сплетать веревку из лиан. Видимо, старался таким образом продемонстрировать, что не сомневается в ее словах. Она улыбнулась, снимая с его волос запутавшегося там изумрудного жука.
— Там ничего нет, — доверительно сообщила принцесса, — но все-таки есть! Это немного похоже на сон, Зеро; когда ты спишь, ты здесь и в то же время можешь оказаться где угодно. На королевском троне, на дне морском, на пороге дома, находящегося в чужом мире, где жила ДиДжи. И тебе может даже казаться, что все происходящее с тобой реально. Но на этот раз так и случится, поверь. Нам двоим приснится этот сон, и мы сделаем его явью. Нужно только выполнить небольшое условие, совсем легкое.
— Какое именно? — поинтересовался он, пробуя на прочность получившуюся веревку.
Она взяла в руки глиняную миску с отколотыми краями, чудом уцелевшую во время урагана, случившегося сто аннуалов назад. На миске красовался легкомысленный цветочный узор, должно быть, она некогда принадлежала девочке Дороти.
— Терновник и садовая роза, — проговорила она, проведя пальцами по узору, — и то и другое означает любовь на языке цветов. Как удачно, поскольку, где любовь, там напрашивается рифма — кровь. Всякое колдовство начинается с крови, Зеро. Нужно смешать кровь — твою и мою, и вылить в люк, на землю, читая заклинание.
— Хорошо, — ответил он без тени сомнения.
— Сначала я, — она взяла протянутый им нож, сделав надрез на правой руке. Когда она решила, что крови набралось достаточно, Зеро бережно перевязал ей руку лоскутком ее газовой шали. Затем резко провел лезвием по своей ладони.
— Давно хотела спросить, откуда у тебя ожоги на щеках?
— Побрился горящей головней, — улыбнулся он, — перед Кейном хорохорился.
— Ох, — вздохнула Азкаделлия, убирая чашку в сторону, — я уже начинаю ревновать.
— Не без причин, моя королева, — улыбнулся он, — не знаю, с чем это связано, но почему-то постоянно думаю о нем.
— О, прекрати!
— Как скажете. Ну что, будем спускаться, или нет?
Принцесса улыбнулась, силясь скрыть неуверенность. Дрожащим голосом она еще раз объяснила, что дом Ведьмы Востока был вполне реален, но находился в другом измерении, и только кровь и магия могли притянуть его в мир O.Z. Зеро кивнул, соглашаясь, но по лицу было видно — он ничего не понял. Со вздохом она наклонила чашку над люком и, прежде чем первая капля крови достигла земли, начала читать заклинание.
— Похоже на детский стишок, — очень тихо прошептал Зеро, но она, конечно, услышала и наступила ему на ногу, чтобы не мешал.

 Отправлено: 26.10.14 17:30. Заголовок: *** Уайтт Кейн прип..

***

Уайтт Кейн припомнил некоторые подробности своего разговора с королевой. Та призналась, что вернувшись во дворец после долгого отсутствия (несколько аннуалов — шутка ли!), обнаружила, что ее личный дневник прочитан. Кем — гадать не приходилось. А в том дневнике содержались сведения о неких магических тайнах Династии Гейл, в частности, о природе магии и способах возвращения покинувших этот мир людей. Когда полицейский осторожно поинтересовался, для чего это нужно, королева напомнила, что однажды ей удалось вернуть ДиДжи.
«Но я израсходовала при этом весь свой Свет!» — посетовала она, удивив его до невероятности. Если бы он мог вернуть ту, кого любит, он бы не стал сомневаться, платить ли такую цену.
Заметив его реакцию, королева надменно пояснила, что уже не способна пользоваться магией. По крайней мере, обычной, допустимой.
«Ведьма, которая вселилась в мою дочь, воровала чужие души, этим и жила. Черная магия быстро иссушает того, кто осмеливается ее использовать, а светлая, хоть и не столь разрушительная, требует полной отдачи. Я постарела, когда передавала свою силу доченьке, но моя душа при этом уцелела. А если Аз рискнет воспользоваться черной магией без должных предосторожностей, она погибла!»
Женщина с фиолетовыми глазами, правящая O.Z. , сообщила Железному Человеку, какого заклинания она опасается сильнее всего:
«Заклинание — не совсем правильное слово. Вернее сказать, я боюсь, что Аз выберет неверный путь, наихудший из всех возможных, и попытается завладеть одной из Великих Книг. Ими пользовались Чародейки древности — Глинда Добрая, Орин Тэтипу, а также Злые Ведьмы Востока и Запада. Эти книги написаны на человеческой коже, а что именно служило чернилами, лучше вам не знать».
Признаться, Кейна ошарашило, что даже добрые ведьмы пользовались книгами из человеческой кожи, но ведьм он знал весьма плохо и получше узнать не желал, поэтому просто ждал, что еще скажет королева.
«Книги добрых ведьм хранятся во дворце, запечатанные моей личной магической печатью. Азкаделлии удалось их обнаружить во время устроенного ею государственного переворота, но она не смогла до них добраться и не сможет сейчас. Но книга Злой Ведьмы Востока находится, в некотором роде, в открытом доступе».
Только огромный опыт работы в полиции не позволил Кейну высказать вслух все, что он думает о подобной безалаберности. Он очень надеялся, что королева не умеет читать мысли, поскольку она сказала, глядя на него с укором:
«Не знаю, может ли моя старшая дочь оказаться такой дурочкой, чтобы призвать на свою голову новую Ведьму, но она уже показала себя не с лучшей стороны, сбежав с генералом Длинных Плащей. Да, тут есть и моя вина: я велела Азкаделлии присутствовать на его казни — просто хотела удостовериться, что их ничего не связывает. Я знаю этого человека, Зеро, — призналась она, потупив взгляд, — он был одним из фаворитов так называемой Чародейки, именно он захватил меня в плен, когда ее войска взяли штурмом мой последний рубеж обороны, маленький остров неподалеку от Финаквы. Я сложила руки, утратив надежду, но дворцовые слуги продолжали сопротивляться, и руководил ими Амброз».
— О чем ты задумался? — спросила ДиДжи, незаметно подкравшись сзади и обняв его за плечи. Во всяком случае, она искренне считала, что сделала это незаметно. Кейн просто не считал нужным ее разочаровывать.
— Думал, как мало людей дала нам королева для поисков дочери и защиты от Длинных Плащей, которые все еще скрываются по лесам. Весьма странно, что твоя матушка не отрядила в погоню за твоей сестренкой всю королевскую конницу и так далее.
— А ты знаешь, мне кажется, мама махнула на Азкаделлию рукой. Она думает, что сестра сбежала по своей воле.
— Возможно. Но мне королева показалась не на шутку обеспокоенной, что вполне понятно. Ее величество беседовала со мной наедине, хотя призналась, что изначально желала выслать меня из столицы.
— Почему?! — поразилась ДиДжи, испуганно схватив Кейна за руку, словно боялась, что он испарится.
— Она опасается, что я женюсь на тебе, — невесело улыбнулся Кейн, — но совершенно напрасно!
— Вовсе не напрасно, — возмутилась ДиДжи и тут же покраснела от смущения, когда до нее дошло, что она сказала. А если Кейн посчитает ее дурочкой, глупенькой девочкой? В самом деле, нельзя всерьез думать, будто ей по силам решать за взрослого мужчину!
— Она не собиралась отпускать тебя с нами, — заметил Кейн, невольно улыбнувшись, — как тебе удалось ее убедить?
— Просто сказала, что все равно пойду, — пожала плечами ДиДжи, — она повздыхала и разрешила. Мама всегда была немного фаталисткой.
— Королева влюблена в свою печаль.
ДиДжи пожала плечами, не горя желанием развивать эту тему. Она считала своими настоящими родителями Хэнка и Эмили, а вовсе не грустную женщину с фиолетовыми глазами и не беспечного художника с золотистыми бакенбардами.
Кейн тем временем расставил часовых и распорядился насчет ужина. Их небольшой отряд шел по следу блудной принцессы от самой столицы. Они умудрились потерять двух человек, не встретив ни одного противника. Один из Железных Людей, отряженных королевой на поиски, умудрился сломать себе ногу, свалившись в овраг. Его оставили поправляться на ближайшей ферме, а в Чайна-тауне им пришлось расстаться с Дикарем, который вызвался помочь Ральфу Бедоузу. ДиДжи пыталась определить местонахождение сестры при помощи магии, ориентируясь на любимый браслет-змейку Азкаделлии, и обнаружила Ральфа и его жену в чайнатаунской больнице. Рана Бедоуза воспалилась, началось заражение крови, Дикарь уверял, что сумеет помочь. Кейн уважал решение Видящего и не стал спорить, хотя их маленький отряд остался без целителя, но пообещал себе, что на этот раз спустит с Зеро шкуру. Чайна-таун оказался просто кладезем улик: выяснилось, что этот негодяй ограбил конюшню местной богачки, Лурлины Пасториус, уведя оттуда двух лошадей. Кейн присутствовал на допросе девушки из обслуги, которая стала свидетельницей кражи. С прочими свидетелями, слугами, оказавшимися в конюшне, Зеро разделался загодя, выведя их из строя ударами по голове. У одного из них треснул череп, и бедняга скончался, не приходя в сознание, второй оказался в коме, поскольку надышался угарным газом от пылающей конюшни. Во время пожара взорвался автомобиль, который стоял в конюшне, и весь город сбежался полюбоваться. Как понял Кейн, госпожу Пасториус в городе не любили, и ему не пришлось долго гадать, почему. Лурлина распорядилась доставить в полицию служанку, пытавшуюся скрыться с места происшествия, и девушку приволокли силой, избитую до бесчувствия, покрытую синяками и кровоподтеками. Она не желала давать показания, но ДиДжи ее убедила, пообещав, что освободит ее и заплатит за беспокойство. Она действительно это сделала, предъявив ее хозяйке свое удостоверение личности, подписанное королевой. Женщина с холодными глазами, похожая на красивую акулу, выразила почтение принцессе, упомянув о дружбе с ее старшей сестрой, и убралась восвояси, сопровождаемая двумя лакеями, а за ней серебряным хвостом тянулся шлейф платья.
Железный Человек убил полдня, опрашивая хозяев гостиниц и постоялых дворов, пока, наконец, ему не повезло с владельцем маленького дешевого мотеля, который запомнил красивую девушку и светловолосого мужчину, останавливавшихся здесь сутки назад. Они направлялись в сторону леса верхом, и лошадь, на которой ехала девушка, потеряла подкову.
Кейн тогда бросился в погоню, словно пес, взявший след. Он с удовольствием оставил бы в городе не только Дикаря, но ДиДжи. Незачем ей ввязываться в его схватку с беглым преступником. Азкаделлию тоже не стоило сбрасывать со счетов, но, покуда у нее нет сил Ведьмы, поимка Зеро остается в приоритете. Эх, только-только они зажили по-человечески, как снова погони, схватки, снова черная магия...
Отряд проделал дневной путь за полдня, доехав до земель манчкинов. Перед тем, как пересечь границу, Кейн объявил короткий привал. Его сын пошел договариваться с манчкинами, чтобы те пропустили их отряд — манчкины не любили незваных гостей, а его оставил на растерзание ДиДжи. Очаровательная девушка, милая и светлая, но вот беда — легкомысленная. Как можно сравнить ее с той, кто утеряна безвозвратно?

 Отправлено: 26.10.14 17:30. Заголовок: *** Спустившись в г..

***

Спустившись в глубокий узкий колодец, который был входом в ведьмин дом, принцесса обратилась к своему угрюмому кавалеру:
— Вот мы и пришли. То, что я искала, за этой дверью. Надо принять меры предосторожности, чтобы случайно не разбудить силы, с которыми я не сумею справиться. Я надену железные браслеты, железную цепочку на шею, железо очень чутко реагирует на черную магию, нагреваясь. Если магия Ведьмы попытается проникнуть в меня, железо об этом предупредит. Ты тоже не зевай, оттаскивай меня побыстрее, если я начну вести себя как-то странно.
— Насколько я понял, возможный риск гораздо больше, чем возможный приз, моя королева, — произнес Зеро, сомневаясь, — так не лучше ли вам вернуться домой? Вы спасли мне жизнь, я в долгу у вас и не хочу, чтобы вы пострадали.
— Зеро, — промурлыкала она, заглянув в темные глаза, затуманенные страстью, — за все придется платить. Мать не позволит мне жить с военным преступником. Мне вообще не позволят решать, с кем мне жить и как мне жить. Все решено за меня. Мне уже нашли жениха. Его зовут принц Эвардо. Очаровательный молодой человек, может быть, тебе уже доводилось о нем слыхать. Он был женат шесть раз и столько же раз становился вдовцом. Мне еще не наскучило жить не битой, а если тебе не надоело жить на свободе и вообще жить...
Он ничего не отвечал, только смотрел преданным взглядом, перебирая её волосы. Азкаделлия победно улыбнулась: он сдался.
Не оглядываясь на Зеро, Азкаделлия пошла по узкому коридору, устеленному ковром, сплетенным из черных, русых и рыжих человеческих волос. Ковер неприятно гасил шаги, и Азкаделлии стало страшно. Вдруг Зеро решил ее оставить? Но оборачиваться она не стала. В нишах стен сидели страхолюдные существа, гибриды летучих мышей и обезьян. Они были гораздо уродливее тех летучих обезьян, что когда-то служили ей. Некстати вспомнилась Ксора — ее любимица. Как же ее все-таки не хватает...
Принцесса решительно взялась за кольцо, вделанное в узкую дверь, поверхность которой была выложена мозаикой из человеческих костей. За дверью оказался маленький альков с мраморным алтарем в центре. Там и находилась книга, которую Азкаделлия мечтала заполучить. С помощью Зеро (не бросил-таки!) она застегнула на шее и запястьях металлические цепочки, призванные защищать от вредоносной магии. С безумно колотящимся сердцем она осторожно раскрыла обложку и принялась читать, впитывая столь недостающую ей силу. Увлекшись чтением, она не заметила, как цепочка на шее сперва потеплела, потом нагрелась, и очнулась лишь тогда, когда все ее железные украшения-обереги раскалились докрасна.
Это произошло буквально за секунду, хуже того, руки принцессы прилипли к книге, а Зеро тщетно старался оттащить ее подальше. Азкаделлия закричала, умоляя о помощи:
— Сделай хоть что-нибудь, Зеро, пожалуйста!
В панике он схватился за пылающую цепочку на ее шее и разорвал ее.

***

Джеб вернулся с новостью, которую можно было назвать как хорошей, так и дурной.
— Они здесь были, — сообщил он, многозначительно посмотрев на отца, — манчкины захватили их в плен, но отпустили, поддавшись уговорам принцессы. Они ушли несколько часов назад.
— Когда мы отвели Зеро в тюрьму, я надеялся, что его отправят на каторгу. Или казнят, на худой конец. Вместо этого приходится его выслеживать, и список его преступлений растет каждый час. Я присягал на верность королеве, и поэтому не могу подвергать сомнению ее действия, но возможно, нам придется поступить вопреки ее приказу. Я предлагаю отправиться за нашей парочкой втроем: я, ты, и Амброз. Что скажете?
Джеб молча кивнул, а советник королевы был гораздо многословнее:
— Королева Лавандовые Глаза добрая женщина, но совсем не занимается государственными делами и очень слабохарактерна. Авторитет королевы подорван её же собственным бездействием. Она годами игнорировала угрозу, исходящую от старшей дочери, и упорно не замечала её одержимости. Или не хотела замечать. А принц-консорт Ахамо — королева не дозволяет ему вмешиваться в дела правительства, да он и не имеет к этому ни желания, ни способностей. Они жалкие обломки когда-то великой Династии Гейлов.
Опасные слова, обычно Амброза хватало ума не говорить их вслух, особенно сейчас, когда в стране велась охота на сторонников королевы-узурпаторши, но Кейну он верил больше, чем себе.
— Хорошо, я рад, что ты согласен идти со мной, — улыбнулся Кейн, истолковавший эту речь как согласие. Главное, убедить ДиДжи остаться в лагере, по сравнению с этим все остальное – семечки.

 Отправлено: 26.10.14 17:31. Заголовок: Форма и содержание ..

Форма и содержание

Темноту подземных покоев разгоняли магические светильники, сделанные из мавритания. Однажды зажженные, они горели, не угасая более сотни лет, словно прежняя хозяйка должна вернуться с минуты на минуту. Их зеленоватое свечение озаряло массивный алтарь.
Перед алтарем, на полу, стояла коленопреклоненная женщина. Своими тонкими пальцами она любовно гладила лежащую на алтаре открытую книгу. На белую кожу ее плеч падали угольно черные волосы. Как хорошо вернуться домой!
Когда-то она довольствовалась скромным званием правительницы Восточной Страны. Сему смирению способствовал сдерживающий фактор в лице — лицах — трех соперниц. Глинда, Добрая Ведьма Юга — несносная гламурная девица, Орин Тэтипу, Добрая Ведьма Севера — выжившая из ума старуха, спевшаяся с Глиндой, и родная сестрица, правящая Западом, которая доставляла больше проблем, чем две другие вместе взятые. Пришлось посвятить свои дни научным изысканиям, притворяясь, что всегда хотела именно этого. Но теперь пришло время для чего-то большего!
Чародейка оставила свою книгу, погладив на прощание переплет, сделанный из человеческой кожи, и подошла к зеркалу, занимавшему всю восточную стену. Лицо, отразившееся в нем, было прекрасно и в то же время дышало злом, леденящим взор. Это личико было подарком глупенькой девчонки по имени Азкаделлия. Наивная Аз, хотела все исправить! А может быть, хотела просто править? Право, смешно.
Ладно, в наследство от глупой девчонки досталось прекрасное тело. Чародейка удовлетворенно отметила, что стала настоящей красавицей, и этой красотой определенно стоило пользоваться. Это тело заслуживало того, чтобы уделять его сохранности должное внимание: атласная кожа девчонки очень скоро покроется морщинами, поскольку душа первична, а тело вторично. Чужая душа, проникшая в молодое тело и запершая законную хозяйку в кладовку, очень скоро амортизирует временное пристанище. По счастью, есть особого рода «питательный крем» — кровь молодых девушек поможет сохранить новое тело в хорошей форме. Совсем не обязательно в оной крови купаться, достаточно втирать в кожу на сон грядущий. Вспомнив этот семейный рецепт, Чародейка успокоилась: если футляр так важен, то стоит позаботиться, чтобы футляр был прочен. Для начала ей хватит всего лишь пары душ, желательно принадлежащих взрослым, здоровым людям. Интересно, сколько Длинных Плащей, не захваченных федералами, Зеро сумеет собрать и привести к ней? Будет ли их достаточно?
Осознав, куда завело её воображение, Чародейка отрицательно покачала головой. Нет, нет и еще раз нет. То, что она неожиданно обрела сиськи, не означает, что она должна потерять мозги. Нельзя рисковать, отталкивая от себя сторонников, которые первыми встанут под ее знамена.
Какая жалость, что приходится довольствоваться информацией, которую удалось вытянуть из этого Зеро. Увы, давать волю Азкаделлии — недопустимая роскошь, нельзя ослаблять поводок, оставлять глупышке лазейку для возвращения. Все-таки это девчонкино тело, если той снова удастся перехватить контроль, хотя бы на минуту... Когда глупенькой Аз управляла сестрица, владычица Запада, она давала девчонке слишком много воли. Чародейка Востока печально вздохнула: она не осуждала сестру, та воспользовалась своим единственным шансом воплотиться, насколько смогла. Ей пришлось иметь дело с телом и разумом девочки-подростка, и было опасно полностью подавлять волю законной владелицы тела, поскольку оно могло начать стареть на глазах. Кроме того, Азкаделлия тогда еще была всего лишь маленькой принцессой в платьицах с оборочками, а чтобы завладеть троном, приходилось притворяться послушной дочерью и любящей сестрой. И приходилось сестрице уговаривать Азкаделлию, действуя исподволь. Нет, сестрицу в такой ситуации понять можно, темная ей память. Улыбка на губах Чародейки стала злобной: сестру она возрождать не собиралась, хотя и знала, как. Что до их общей с сестрой убийцы, Дороти Гейл, то её тоже оживлять не стоило, даже ради мести. Стоило восхищаться Дороти как достойной противницей, отдавая ей должное. Подумать только, заявилась во Внешнюю Сферу из какой-то пыльной степи, даже туфель при себе не имела, и нате вам, стала королевой O. Z., загнала манчкинов и гилликинов в резервации... Как тут не восхититься? Колдунье вдруг пришла в голову мысль, что если бы наскучило жить и она решила бы завести детей, то идеальной дочерью стала бы Дороти Гейл. Подумать только, ураган принес девчонку в чужую страну, оторвав от семьи, и первое, что она сделала, едва осмотревшись — сняла туфли с трупа!
Чародейка уважительно хмыкнула, не досадуя, что труп был её собственным. В конце концов, ураган надо было вызывать осторожнее, чтобы на голову ничего не свалилось, а смерть — вполне полезный опыт. Знаете ли, дает время задуматься о жизни.
Зеро вернулся ни с чем, к ее смертельному разочарованию.
— Неужели никого не осталось? Где они все, клявшиеся мне в верности?
— Я нашел дезертиров, — признался Зеро, — но боюсь, решил не приглашать их к вам на службу.
— Почему? — спросила Чародейка, жестом приглашая его сесть рядом с ней.
— Королева, эти подробности не для женских ушей, — покачал головой Зеро, — но если вы настаиваете, я расскажу. Эти негодяи напали на лесной хутор, разграбили, и...
— И что? — вопросила она, наклоняясь к нему поближе.
— И убили всех обитателей, моя королева. Повесили на ближайшем дереве, — отвечал он мрачно.
— О святая Глинда, какой ужас! — вздохнула Чародейка, в душе смеясь. — Ты поступил совершенно правильно. Отдохни чуток, — она освободила для него место на лежанке, заботливо положив в изголовье вышитую подушку, — а завтра снова отправишься на поиски. Будем надеяться, в следующий раз тебе повезет больше.
Когда он доверчиво последовал её предложению и развалился на лежанке, мгновенно заснув, Чародейка подкралась к нему и осторожно прикоснулась к его вискам кончиками пальцев. Вот ведь болван, хоть бы посмотрел, какие именно узоры вышиты на этой подушечке. Хотя откуда ему разбираться в демонологии? Теплая кожа на висках пульсировала под её пальцами. Чародейка сосредоточилась, проникая в разум спящего мужчины; тихо-тихо просочилась она в его воспоминания, алчно высматривая всё, что могло сослужить ей службу.

В предрассветном мраке Зеро не различал лиц повешенных. Их голые пятки болтались на уровне его лица, и он задрал голову, тщетно силясь разглядеть черты висящей девушки. Почему-то ему казалось, что это его сестра. А все люди, которые висят рядом с ней — его родные и друзья детства. В конце концов, они всего лишь мирные фермеры, а значит, родня его семье. Что, если и его родной дом так же разграбили бандиты? Увязывали в узлы нехитрые крестьянские пожитки, крушили и сжигали всё, что не могли унести с собой, мучили крестьян, может быть, развесили их на большом дереве, в тени которого когда-то обедала вся семья. Впрочем, женщин повесили не сразу, а чуть погодя...
Несомненно, обитатели фермы пытались дорого продать свою жизнь: под деревом валялся труп Долгополого. В его горле торчали ножницы для стрижки овец. Из глубин души Зеро поднялась черная волна гнева. Он наклонился к трупу, отыскивая ремешки, которыми крепились к левой руке стальные доспехи...

 Отправлено: 26.10.14 17:32. Заголовок: Колдунья со вздохом ..

Колдунья со вздохом уселась на пол, повернувшись спиной к спящему мужчине. Прожив несколько сотен лет, она решила воздерживаться от оценочных суждений. Добро и Зло лишь абстрактные категории, отвлекающие глупцов, которые увлеклись ими, от главного — от Власти. Так колдунья называла магическую силу, но и от власти в общепринятом значении она бы не отказалась. А этот человек, Зеро, сейчас ей только мешал, хотя изначально она надеялась, что он будет полезен. Но нет, он, видите ли, чересчур увлечен собственными моральными терзаниями, если бы еще у него было хоть какое-то представление о морали! Решившись, она снова повернулась к нему и приготовилась начертать руны уничтожения и распада на его лбу. Этот несносный человек приоткрыл глаза, но не стал стряхивать её руку, а улыбнулся и прошептал:
— Аз?
— Спи себе, — она невольно улыбнулась в ответ, — я просто хочу избавить тебя от дурных воспоминаний.
Ерунда какая-то. Однако слово не воробей, владычицы магии придают словам большое значение. Так уж у них принято, поскольку расплата за нарушенное слово обычно эквивалентна одной жизни. Надо сказать, для волшебников это не смертельно, если тут уместен такой каламбур, но достаточно неприятно. Существуй себе в виде бесплотного духа на месте своей гибели и жди, пока какой-нибудь неопытный волшебник раскроет твою колдовскую книгу и произнесет заклинание — как в этот раз. Но после подобного воскрешения возродившемуся колдуну приходится довольствоваться телом «освободителя», спасибо еще, если это тело не окажется прыщавым или хромым! Колдунья еще раз вздохнула, признавшись себе, как повезло, что ей досталась молодая и красивая оболочка.
Ладно, придется подлечить этого мерзавца, но сначала следует поработать с его сознанием, чтобы не отвлекался на жалость, сострадание и прочий мусор. Придется вложить в него часть собственных сил.
Чародейка расхохоталась, представив, как будет трястись от страха этот высокомерный ублюдок Зеро, когда она взыщет этот должок его собственным мясом. А потом выпьет через рот его трепещущую душу и проглотит, словно самый сладчайший напиток. Ради этого прекрасного момента стоило его немножко прикормить, дать понять, что она относится к нему не как к остальным. Тем страшнее будет момент истины. Его души хватит надолго, она будет медленно растворяться, истаивая, словно льдинка, и отдаст Чародейке множество восхитительных эмоций.

***

Оставив Зеро в покое, Чародейка достала иголку из своей рабочей шкатулки и подошла к зеркалу. Уколов указательный палец, она начертила на зеркале особый знак, позволяющий увидеть нынешнюю владелицу перстня с изумрудом, который когда-то носила девчонка Азкаделлия. Унаследовав тело глупышки, Чародейка без труда могла отыскать вещь, которая красовалась на этом самом теле больше года.
Девушка по имени Джелия мыла полы. Чародейка видела ее так же ясно, как если бы служанка оказалась в одной с ней комнате. Но как добиться того, чтобы девчонка ее заметила? Воистину, удача сегодня на ее стороне: Джелия склонилась над ведром с грязной водой. И увидела, что в воде отразилось знакомое лицо, но принадлежащее не ей.
— Джелия, — медовым голосом сказала Чародейка, — хочешь снова стать горничной?
— Хочу, принцесса, но как это сделать?
— Совсем просто, моя милая. Ты знаешь Тихоню?
— Маленького пушистика, которого взяла на воспитание королева? Да, знаю, он миленький, но постоянно ищет у себя блох, а это не очень приятно, — посетовала служанка.
— В полночь подойди с ним к зеркалу и коснись зеркала рукой. Только перед этим проколи булавкой свой указательный палец, чтобы выступила кровь. Несильно, — добавила она, увидев, как вытянулось лицо Джелии, — одной капельки будет достаточно.
— И все?
— И все, — заверила Чародейка.

 Отправлено: 26.10.14 17:32. Заголовок: В плену Уайтт Кейн ..

В плену

Уайтт Кейн всегда прав. Если он неправ, то, скорее всего, вам это просто показалось. Во всяком случае, именно сегодня с ним спорить не стоило, а если уж спорить, то не уходя далеко от лагеря. Конечно, возмутительно, что он собирается спасать ее же собственную сестру без нее. Ишь чего удумал, оставить ее в лагере! ДиДжи никогда не искала легких путей, поэтому поссорившись с Кейном, решила выждать момент, когда он увлечется очередным бесконечным спором с Амброзом. И когда этот момент наступил, она приступила к выполнению плана. План был прост и изящен: она сама отправится навстречу сестре. Что тут может пойти не так?
Накинув поверх куртки и джинсов маскировочный плащ, младшая принцесса O. Z. тихонько отступила в тень ближайшего дерева, опасливо поглядывая на своих компаньонов. Отлично, Кейн ничего не заметил, можно гордиться первым успехом! Ободряемая этой мыслью, она повернулась, намереваясь продолжить потихоньку удаляться от лагеря. Что ж, в конечном итоге, ей удалось это сделать, хоть и не на своих двоих.
Когда она осторожно отступала к следующему дереву, из-за него высунулась рука и затащила ее в темноту. Девушка вскрикнула, но другая рука тут же зажала ей рот. Нападавший вцепился с ужасающей силой и как ДиДжи ни билась, ей не удавалось стряхнуть эти руки. Ее держал кто-то высокий и крепкий, зажимая одной рукой нос и рот, перекрывая дыхание. ДиДжи почувствовала, что ее отрывают от земли. Крикнуть она не могла, потому что нападавший по-прежнему затыкал ей рот. Отбиваться локтями не получалось, обе руки были крепко прижаты к бокам, но ногами она пиналась что было силы, пока похититель не приложил ее спиной о ближайшее дерево. Дышать сразу стало трудно — легкие точно огнем запылали, и перед глазами вспыхнул фейерверк искр. В лицо уткнулась грубая ткань, пропитанная каким-то составом, обладающим сладковатым тухлым запахом. Потом все ощущения словно померкли, и пленница погрузилась в беспамятство, утешая себя мыслью, что Кейн обязательно разыщет ее и спасет.
Мир складывался из кусочков постепенно, сначала она ощутила боль в спине, потом поняла, что лежит на чем-то твердом. Она ощутила панику: холодный каменный пол? Определенно, на лес это не похоже! Голова болела, а в горле жгло, ее заколка где-то потерялась, и волосы закрывали лицо. Убрав с лица иссиня-черные пряди, она огляделась и заметила светильник, свисающий на длинной цепочке с потолка. Он светился мертвяще-бледным зеленоватым светом.
Никогда еще ДиДжи не бывала в таких комнатах: пол, стены, потолок сделаны из странного зеркального вещества. Она увидела мириады собственных отражений, плывущих при малейшем ее движении, отчего начинала кружиться голова, если смотреть на них слишком долго.
Голова пошла кругом, и она прикрыла глаза — взгляду негде было отдохнуть, она закрыла веки ладонями и лишь после этого смогла сосредоточиться. В голове вертелась тысяча вопросов.
Кто ее похитил? Она все-таки была принцессой, и только бывшие слуги Чародейки, которым нечего было терять, могли осмелиться поднять на нее руку. Ей казалось, что она узнала в похитителе Зеро, того самого Долгополого, похитившего ее сестру. Или Аз сама с ним сбежала? Мама этому верила, и Кейн тоже. По мнению ДиДжи, в Зеро не было ничего особенного, чего нельзя было найти в любом из знатных придворных, мечтающих о руке принцессы. Конечно, принц Эвардо, любитель жениться, был преизрядным уродом, но никто ведь не говорит, что Аз должна выйти именно за него! Зеро, этот завсегдатай борделей, ничем не лучше Эвардо! И потом, он уже женат.
«Вот и спрошу у сестры, если меня действительно принесли сюда по ее приказу».
ДиДжи почувствовала, что задыхается. Дурманящее зелье все еще действовало — боль в висках и горле усилилась. Нельзя поддаваться панике, нужно сосредоточиться.
«Вероятно, непосредственная опасность мне не грозит, похитители, скорее всего, попытаются вступить в переговоры с королевой, но часы уже идут, а Кейн все не приходит меня спасти!»
Если за всем этим стоит Аз, и притом она снова одержима, то дело дрянь. Как тут не вспомнить прошлый раз, когда Азкаделлия высосала душу Мистика, а потом позволила сестре сбежать, чтобы иметь возможность шпионить за ней и придти по ее следам к Изумруду Затмения. Невольно, ДиДжи вспомнила строки старого пророчества:
«Лишь той одной, что изумруд найдет, сулит судьба царицей новой быть!»
Лишь той одной. Младшая принцесса O. Z. испуганно сжалась: вот значит как. Сестрица умела казаться милой, но иногда выглядела так пугающе. А как она в последний раз смотрела на Изумруд Затмения, подаренный ДиДжи матерью? Машинально девушка нащупала в кармане камень, оправленный в серебро.
Можно ли убедить сестру, что она, ДиДжи, вовсе не претендует на трон? Договориться с ней?
Девушка подавила рыдания, подумав про Уайтта. Его лицо, голос, время, проведенное с ним — тысячи подробностей воскресли в памяти.
Найдет ли он ее?
А если найдет, а если сумеет спасти, захочет ли получить в награду руку спасенной им принцессы? В ее нынешнем печальном положение существовало лишь одно утешение: она могла себе позволить помечтать.

***

Проклиная себя за ротозейство, Кейн обратился за помощью к вождю манчкинов. Тот выслушал его рассказ, невозмутимо заметив:
— Не твоя в том вина, железный, это просто порода такая. И сестричка ее старшая, и мама, все они благоразумием не блещут.
— Все верно, — разозлился Кейн, — это ТВОЯ вина! Как ты мог отпустить Азкаделлию? А Зеро? Мало вам Долгополые навредили!
— Немало, — согласился вождь Красная Шапка, — просто этот неудачник — наш старый знакомый. Он был моим рабом, — пояснил вождь, заметив удивление Кейна.
— Всегда считал, что этот тип — порченый. Теперь вижу, почему.
— Однако твоя жена тоже когда-то побывала у нас в рабстве, но это ее не испортило, — грустно заметил вождь.
— Раз на раз не приходится, — нахмурился Кейн, — надо понимать ценность личной свободы для человека.
Вождь почему-то посмотрел на огромный котел, в котором мог поместиться целый бык. Проследив его взгляд, Кейн почувствовал неладное.
— Были тяжелые времена, — как бы оправдываясь, произнес вождь, — а не хочешь ли узнать, как найти этого стервеца? Есть один способ. У меня тут сохранились волосы твоего врага...
— Извини, но у меня не лежит душа хранить его локон в медальоне. Помимо всего прочего, он не в моем вкусе.
— Шутишь все, — несолидно хихикнул вождь, — нет, просто наш шаман может определить, где находится Никто.
— Вот это кстати, — оживился Кейн, — скажи мне, где искать, и, если хоть один волос упал с головы ДиДжи, пусть Зеро не рассчитывает, что я пожалею его по причине тяжелого детства!

 Отправлено: 26.10.14 17:33. Заголовок: *** Дверь заскрипел..

***

Дверь заскрипела, предупреждая о прибытии непрошенного гостя. За дверью виднелся ковер, устланный ковром из человеческих волос. Тусклый свет магических светильников осветил пришельца.
— А вот и ты, Зеро.
«Скоро, очень скоро я совершу все необходимые обряды, и тогда я вознагражу тебя, Долгополый».
Голос Чародейки был глубоким и звучным, порождающим эхо. Она выделила последнее слово, чтобы лишний раз указать ему его место.
«Слабак, трус и глупец!» — подумалось ей.
— Я привел людей, моя королева. Тех самых, что уничтожили ферму, где жили повстанцы, — он явно был доволен собой и ждал похвалы.
— Ты молодец, — сказала она, сдерживая раздражение. Чародейка увлеченно читала свою книгу, пока этот болван ее не прервал. Глупцы верили, что Книги Власти давным-давно пропали, но та, что принадлежала ей, уцелела, сберегая в себе могущественные чары, способные продлить жизнь и подарить власть над смертными существами.
— У меня есть для вас подарок, королева, — произнес он, несколько обескураженный холодным приемом.
Чародейка чуть заметно поморщилась, прикидывая, что он имеет в виду.
— Мне удалось схватить ДиДжи, вашу младшую сестру, — соловьем разливался назойливый человечек.
Легкая улыбка затронула губы Чародейки: пожалуй, когда придет время избавится от Зеро, она сделает это очень быстро, в благодарность. Но пока его полезность еще не исчерпана. Принцесса ДиДжи! Дочь королевы O. Z., девственница, идеальная жертва для обретения власти над страной! Власти достаточной, чтобы подчинить себе все земли, освещаемые двумя солнцами. О, очень скоро сильные мира сего станут побитыми псами ползать у ее ног!
— Приведи мою сестренку. Просто не терпится ее увидеть!
Зеро вышел и вскоре вернулся, таща за собой упирающуюся девчонку. Та отчаянно сопротивлялась и угрожала похитителю.
— Если ты меня не отпустишь, мой отец тебя уроет!
— И что сделает со мной ваш папочка, принцесса? Ткнет кисточкой в глаз? Или прочитает грустный стишок? — мерзко ухмыльнулся Зеро.
— Я вообще-то имела в виду Хэнка, а не Ахамо, — холодно отбрила его принцесса, — он киборг и вполне способен тебе кости переломать, учти. Ах, да. Он не успеет. Кейн убьет тебя раньше.
Чародейка усмехнулась про себя: похоже, хоть одна представительница нынешнего поколения Династии Гейл уродилась с характером. Когда она осознала, что за птица попалась в ее сети, в ней пробудилась застарелая ненависть. Даже не посмотрев на девчонку, она обратилась к человеку, ожидающему ее приказаний:
— Не одному тебе попалась сегодня ценная добыча. Смотри! — она указала на огромное зеркало, в котором отражалась вся комната. Стекло пятнали мутные бурые подтеки, перед ним лежали две фигуры, окутанные туманным облаком. По мановению руки Чародейки, туман рассеялся, явив взорам присутствующих Джелию, дворцовую служанку, и малыша из племени Видящих.
— Это мелкий сорванец-телепат, которого ты использовала как прорицателя, когда его отец сдох. Зачем он тебе, Аз? — придурок по-прежнему считал, что она его драгоценная Азкаделлия.
— Ты не Аз! — закричала хранившая доселе молчание девчонка, которая соображала гораздо быстрее Зеро.
Чародейка вознаградила себя порцией здорового смеха. Закончив, она приказала, обращаясь к Джелии:
— Встань, тварь!
Девушка подскочила, словно в нее вогнали иглу. Трясущимися руками она попыталась нашарить свалившуюся во время бегства шапочку, а сообразив, что шапочки попросту нет, прикрыла руками застежку-молнию.
— Принцесса, — начала она неуверенно, — я сделала то...
Чародейка прервала ее, приказав Зеро:
— Выведи эту девчонку во двор, где ожидают мои солдаты, — она сделала мстительную паузу, — и убей!
С минуту он молчал, не в силах поверить, что она сказала именно это. Владычица магии не мешала ему переваривать услышанное — так гораздо интереснее.
В итоге, он сообразил:
— Ты не Азкаделлия!
Просто замечательно. Наконец-то дошло. Как она и ожидала, его эмоции в этот момент оказались восхитительными на вкус, и она жадно их впитала, словно раскаленная пустыня – дождевую воду. Он отпустил принцессу ДиДжи, положив руку на кобуру револьвера. Чародейка презрительно хмыкнула: небось одолжил у своих дружков, беглых преступников. Решив не дожидаться дальнейших проявлений его активности, просто произнесла несколько тихих слов. Увидев, что из этого вышло, Джелия вскрикнула и потеряла сознание.
Фигурки летучих обезьян, доселе тихо сидящие в нишах, зашевелились. Покрывающая их каменная корка осыпалась на пол, летучие обезьяны выбрались из ниш и принялись увеличиваться в размерах. Это были крупные создания, размером со среднюю гориллу, гораздо больше тех, что служили покойной сестрице. Один из них занялся Зеро, другой перехватил принцессу ДиДжи, которая с решительным видом направлялась к Чародейке, достав из кармана Изумруд Затмения. Чародейка усмехнулась, признавая, что этот древний артефакт гораздо эффективнее, чем примитивное оружие, на которое понадеялся Зеро. Вот только знаний у сопливки пока маловато.
Она с благосклонной улыбкой приняла изумруд из лап своего любимца, Заната. С улыбкой, замораживающей кровь в жилах, она сказала, глядя в лицо ДиДжи:
— Завтра — день двойного солнцестояния. Удачный день для магии приращения, не так ли, дорогуша? Молись, чтобы этот олух попал тебе ножом в сердце с первого раза. Но не бойся, — промурлыкала Чародейка, картинно посылая ДиДжи воздушный поцелуй, — я дам ему возможность потренироваться.
Приказав Занату держать покрепче генерала Длинных Плащей, она поцеловала Зеро, выпив вместе с поцелуем частичку его души.
«Да, сестричке просто не хватало ума, она так и не усвоила, что столь изысканное блюдо нужно смаковать, а не заглатывать целиком!»

 Отправлено: 26.10.14 17:34. Заголовок: Разные пути Глюч вы..

Разные пути

Глюч выругался, наступив на что-то мокрое, скользкое и когтистое, укусившее его ботинок и стремительно убежавшее с чувством выполненного долга. Они с Джебом и Кейном-старшим пробирались по туннелю, ведущему в жилище Восточной Ведьмы. Манчкины, указавшие им этот туннель, называли ведьму Старой Госпожой, но возвращаться под ее крыло почему-то не желали, хотя и не решились противостоять ей в открытую. Много десятилетий подряд здесь скапливалась дождевая вода. Мерзкая жижа, доходившая до колен, всем троим успела до смерти надоесть, а Глюч едва не задыхался, сдерживая тошноту. Вождь манчкинов объяснял, что тоннель когда-то был дворцовой канализацией. Оставалось только радоваться, что ей не пользовались почти столетие, но для начала нужно было умудриться не потерять сознание. Чем дальше они проходили, тем невыносимее становилась волна смрада, от которого даже Кейну сделалось худо. Воняло гаже, чем на скотомогильнике в жару.
— Интересно, разве за сто лет запах не должен был выветриться? — поинтересовался Глюч сквозь шарф, закрывающий его лицо.
Кейны ничего ему не ответили, переглянувшись: вот ведь неугомонный!
Их больше беспокоило, что подземный ход не выглядит обветшавшим и заброшенным. Более того, его освещали факелы, вставленные в настенные кольца. Они горели каким-то странным зеленым пламенем, не мигающим, не дымящим.
— Магические светильники, — пояснил Глюч, — однажды зажженные, не угасают столетиями. Над их секретом безуспешно бились многие ученые, в том числе и я.
Кейны снова переглянулись, на этот раз радостно, поскольку имелась вероятность, что за ними никто не наблюдает.
Как и предупреждали манчкины, через милю тоннель разветвлялся, и никто из живущих на поверхности не помнил, какой из трех ходов ведет в логово Ведьмы.
— Что мы будем делать? Проверять каждый туннель по очереди? Или разделимся? Но это плохая, очень плохая идея! — Глюч с готовностью предложил несколько вариантов на выбор, не забыв озвучить даже тот, что его лично не устраивал.
И конечно, Кейн его не разочаровал.
— Сам напросился. Я проверю левый, ты — центральный, а Джеб займется правым.
— Ну, ладно, — Амброз нерешительно оглянулся на друзей, — ну ладно, берегите себя, не скучайте там без меня и так далее...
Распрощавшись с Кейнами, Глюч пошел указанной ему дорогой, не спеша и обдумывая каждый шаг. Уровень пола заметно понижался, это нервировало. Однако не хотелось уподобиться маленькому ребенку, боящемуся темноты. Чем дальше он уходил, тем реже стали попадаться магические факелы, их тусклый зеленый свет уже не разгонял сумрак, и от это стало нехорошо на сердце. По крайней мере, сердце у него оставалось на месте, в отличие от мозгов.
Амброз честно старался выполнить поручение Кейна, показать, что он достоин доверия, поэтому принял решение продвигаться на ощупь. Скоро ему пришлось отказаться от этой идеи, поскольку крошащаяся от времени каменная кладка вся сплошь обросла склизкой плесенью. С отвращением он вытер испачканную руку о штаны, продвигаясь дальше в кромешной темноте. Фонарик, который на прощание дал ему Кейн, проработал где-то с минуту и бесславно угас. Амброз понимал, что вряд ли его друг взял в дорогу неисправную и бесполезную вещь, поэтому велика была вероятность, что ведьмины чары не позволяли фонарю гореть. Отчего-то эта мысль быстро перерастала в уверенность. Шагая вслепую, Амброз поскользнулся, упав на что-то твердое и состоящее из многих сегментов. Это он заключил из того, что от большого предмета, о который он запнулся, откололись несколько маленьких. Дрожащими руками он ощупал предмет. Нахмурился, пытаясь понять, нет ли тут ошибки. Естественно, ему приходилось сталкиваться с таким раньше. В кабинете биологии. Под его ногами лежал человеческий скелет. Потоптавшись на месте, советник королевы обошел неприятную находку, чтобы тут же споткнуться о круглый предмет. Он не мог заставить себя коснуться его рукой, поэтому ощупал ногой. Череп. Сделав еще пару шагов, он понял, что пол подземного хода усыпан человеческими костями. Да, возможно он, Глюч, не силен в ведьмологии, но этот путь явно ведет во дворец Ведьмы Востока. И очевидно, здесь смердело разложением, перебивавшим уже привычные ароматы канализации.
Как бы то ни было, он принял решение повернуть назад, намереваясь снова выйти к разветвлению туннелей и выбрать тот путь, которым пошел Уайтт Кейн, Железный Человек. Пусть Кейн говорит, что хочет, но с ним пробираться по этому кладбищу будет явно спокойнее.
Приняв это решение, Амброз бодрым шагом направился обратно. Услышав за спиной какое-то тихое хлюпанье, он помчался со всех ног, не обращая внимания на то, что забрызгался зловонной жижей с ног до головы. Но отбежать далеко он не успел, поскольку ботинки увязали в липкой грязи. Споткнувшись, он полетел лицом в грязь, не удержав равновесия. Пока он поднимался и лихорадочно очищал слизь со своего придворного мундира, хлюпанье и бульканье становились все громче. Обозвав себя истериком, Амброз все-таки выхватил свой револьвер, взятый по настоянию Кейна, и сделал несколько выстрелов в темноту. При мысли о том, что так мог шуметь оказавшийся в туннеле человек, ему сделалось дурно. Но, похоже, опасался он напрасно: из темной жижи перед ним поднимался вовсе не человек. Перед его изумленными глазами из воды вспухала жуткая желеобразная масса. Амброз по прозвищу Глюч почувствовал, что молния на его голове разъезжается сама собой. Блин, какая все же дурацкая идея разделиться и кому она только в голову пришла?!
Тварь, возникшая перед ним, была колоссальна: ее слизистая туша заполняла все пространство подземелья. Все равно, в темноте и неведении Глюч не остался, поскольку колышущееся тело чудовища слабо светилось. Глюч разглядел огромное, медузообразное тело и больше десятка пупырчатых щупалец, мерно хлещущих по воде.
«Зеленоватое свечение! Вот я и разгадал тайну магических светильников, жаль будет, если я не смогу ее никому поведать», — пронеслась безумная мысль.
Чудовище хлестнуло щупальцами, словно многохвостой плетью. Удар пришелся прямо в грудь Глючу. Он врезался в стену, вызвав на свою голову небольшой град камней. Кирпичи, из которых состояла стена, оказались утяжелены цементом, как будто мало ему несчастий на сегодня. В единый миг перед глазами пронеслись страшные подробности процедуры изъятия мозга. Рейнз так веселился...
Очнувшись через секунду, он понял, что страшные щупальца оплели его ноги и куда-то его волокут. С этим надо было что-то делать. Вслепую нашарив пистолет, Глюч выстрелил. Чудовище взвилось, и его щупальца натянулись, словно канаты. Глюч ударился головой во второй раз; хуже того, на этот раз он погрузился в зловоние сточной канавы. Он очнулся от страшной боли, вызванной тем, что канализационный монстр спеленал его щупальцами, планомерно выдавливая воздух из легких. Подняв голову над водой, Амброз увидел, как в желеобразном теле монстра образовался провал. Понадеявшись, что это пулевое ранение, Амброз улыбнулся. Напрасно. Провал превратился в воронку, внутри которой показались желтые кривые зубы, растущие в несколько рядов. Советник королевы почувствовал, что отъезжает в беспамятство.
«Это несправедливо. Этот мерзкий гигантский гибрид медузы, осьминога и акулы вообще не должен существовать и уж точно не вправе пожирать меня! А самая большая несправедливость заключается в том, что мои друзья не узнают, что со мной стряслось».
Чудовище подтянула беднягу к себе, но кусать не стало, а вместо этого плотно прижало к себе, словно желая вдавить в свое студнеобразное тело. Так в итоге и случилось: колышущаяся масса, светящаяся зеленым светом, сомкнулась над советником Амброзом.

 Отправлено: 26.10.14 17:34. Заголовок: *** Уайтту Кейну то..

***

Уайтту Кейну тоже хватило проблем. Он шел по левому проходу, не имея ни малейшего понятия, где находится. Его чутье опытного полицейского было бесполезно в этом месте. Темные от времени, поросшие плесенью кирпичи древней канализации сменились розоватыми гранитными плитами, плотно пригнанными друг к другу. Воздух был насыщен сладковатым ароматом, к которому примешивалось чуть слышное зловоние. Словно в цветущем саду сдох скунс. От этого запаха кружилась голова, глаза слипались. Выучка Железного Человека и долгий опыт пребывания без сна и отдыха во время заточения в скафандре не давали ему отключиться, но, пока тело бодрствовало, мысли умчались в невероятную даль.
Уайтт Кейн провел свое детство в маленькой деревушке. Отец был строителем, и с юных лет Кейн помогал ему. Ему не раз приходилось перетаскивать с места на место тяжелые балки, и этот труд закалил его. Потом Кейн работал на лесозаготовке, поставляя бревна богачам, возводившим летние дачи неподалеку от его деревни.
Потом его призвали в армию. Королева, мать нынешней, враждовала со своей двоюродной сестрой, и немало крови пролилось, прежде чем было окончательно решено, кто является истинной и законной монархиней. Резня на границах земель, образующих O. Z., казнь претендентки — все это оставило свой отпечаток на душе молодого солдата.
После смерти родителей от чумы он остался без семьи и дома, сожженного ради дезинфекции. Высокий, статный, он не знал отбоя от красоток, виснущих у него на шее, но ни одной не удавалось завладеть его сердцем. Пока однажды он не потерял его навсегда, рубя деревья для строительства небольшого коттеджа, в котором собирался поселиться. Во время грозы к его шалашу подошла красивая девушка и попросилась переждать дождь. Коттедж они достраивали вместе.
Вскоре после этого Кейн поступил на службу в полицию, поскольку был словно создан для этой службы. У него появилось много близких друзей, он быстро заслужил авторитет на новом месте, хотя ему не светило быстрое продвижение по служебной лестнице. Не все его коллеги были взяты на службу за боевые заслуги, половина принадлежала к знатным семействам, некоторые были пристроены туда благодаря покровительству сильных мира сего. Один из таких доставил Кейну немало хлопот. Зеро, его непосредственный начальник, прославившийся своими любовными похождениями, был буквально бельмом на глазу. Но всему наступил конец, когда этот красавчик во время допроса убил человека, арестованного Кейном. Вина арестанта не была еще установлена, да и не суть. Главное, что Зеро попытался представить дело так, будто арестованный был уже доставлен в полицию в таком состоянии. Не прокатило. Кейну удалось доказать свою невиновность и, соответственно, вину Зеро, отчего тот сам оказался в очень нехорошем положении. На его счастье, у паренька действительно был влиятельный покровитель — сам генерал Лонот, близкий друг королевы. По его просьбе королева заменила тюремный срок службой в действующей армии; Зеро отправили рядовым в дальний гарнизон, предварительно прогнав сквозь строй. Когда его уводили, Зеро прорычал сквозь зубы, что отплатит за все Кейну и его семейке.
Спустя несколько лет, он вернулся, хорошо проявив себя в многочисленных стычках с дикарями на кводлингской границе, и Кейн снова повстречал его в столице. Зеро ничуть не изменился и по-прежнему ходил в бордель как на работу, по-прежнему улыбался своей пакостной улыбочкой, а на плечах его красовались капитанские нашивки. Уайтт Кейн был не из тех, кто долго таит зло, и поэтому понадеялся, что любимчик Лонота усвоил урок. Как же...
— Что, жестянка, пришел? — раздался грубый насмешливый голос.
С огромным трудом Кейн вынырнул в реальность из пучины своих раздумий. Перед ним стояли и ржали в голос слуги Азкаделлии, Длинные Плащи. На их наплечных латах плясали блики светильников. Шестеро. Те, что стояли впереди, держали наготове револьверы, а командовал ими Том Мард, старый знакомый. Мард когда-то был сослуживцем Кейна, Железным Человеком, Кейн и помыслить не мог, что тот переметнется на сторону Чародейки. Том не был блатным, он был хорошим товарищем, Кейн хорошо знал его жену и дочерей. Господи, как же это все надоело...
— Ну чего ты мнешься, как девка в первый раз? — глумливо захохотал Мард. — Чародейка приглашает тебя в гости, давай оружие и пойдем. Видишь, нас снарядили в почетный караул, шестерых тебе хватит?
Уайтт Кейн не ответил, молча выхватив пистолет, и дал залп по ногам Долгополых: он все-таки пожалел дураков, оказавшихся во власти злых чар. Вряд ли приказ Ведьмы помешает им его убить, но зато его сыну и Глючу останется меньше противников.
Вряд ли он успел бы упасть, спасаясь от ответных выстрелов, но кто-то, подкравшийся со спины, рывком отбросил его назад, опрокидывая на спину. Выстрелы Долгополых прошили воздух. Его спаситель молниеносно воткнул саблю в живот ближайшего к нему сподвижника Ведьмы. Оставшиеся смотрели на корчившегося товарища, не в силах вымолвить ни слова. На ногах оставалось лишь трое из них, включая Марда. Раненный в живот, понятно, не считался, а те, кому Кейн прострелил ноги, потеряли желание лезть на рожон. Переглянувшись с сыном, столь своевременно успевшим к нему на помощь, Кейн обратился к бывшему сослуживцу, наставив на него револьвер:
— Том, прекратим это. Сдавайтесь, и я обещаю, что заступлюсь за вас перед королевой.
— Что бы ты понимал, сволочь, — закричал Мард под аккомпанемент стонов своего товарища, раненного Джебом, — стоишь тут, осуждаешь нас, весь в белом! Когда Азкаделлия расформировала полицию, я остался на бобах, а потом меня завербовали в ее армию. Ты не знаешь, каково это, когда угрожают твоей семье...
Договорить он не успел, поскольку на его голову с размаху обрушилась рука, закованная в металл. Том Мард упал как убитый. Возможно, так оно и было, поскольку оставшиеся прислужники Чародейки получили пули в спину. Кейн и его сын взирали на новоявленного спасителя без особого восторга. Один из Долгополых, подстреленных Кейном в ногу, жалобно простонал:
— Генерал, что вы такое делаете?!
В ответ Зеро приготовился зарядить ему пинка, но был остановлен старшим Кейном. Младший со свирепым видом выдернул саблю из затихшего Долгополого и направился к Зеро. Тот предостерегающе помахал пистолетом.
Кейн сделал знак сыну повременить, и повернулся к старому знакомому со словами:
— Ну что, дошло наконец?
— Дошло, — хмуро сознался Зеро, — Аз просто невменяема. Но это все не она, клянусь! Ей завладела Ведьма. Кейн, умоляю, спаси ее!
— Да ты что, — с деланным удивлением поразился Железный Человек, — правда? А почему Ведьма ей завладела?
— По моей вине, — побледнев, признался Зеро, — я ее сюда притащил, я вмешался, когда она читала магическую книгу, я сорвал с нее железную цепочку, защищающую от черного колдовства! И я похитил принцессу ДиДжи, привел ее к Азкаделлии, но я же не знал, что она снова одержима.

 Отправлено: 26.10.14 17:35. Заголовок: Отец и сын перегляну..

Отец и сын переглянулись: они прекрасно знали, сколь высоко Зеро ценит свою шкуру и сколь мало склонен рисковать оной ради кого бы то ни было. Взяв вину на себя, он ясно просигналил, что Азкаделлия ему небезразлична.
Кейн распорядился заняться раненными. Одна из выпущенных им пуль прошла навылет, и раненый потерял сознание, другая застряла в голени у белобрысого Длинного Плаща, извлекать ее времени не было. Поэтому Кейн просто туго перевязал ногу белобрысого, сказав в утешение, что тот хотя бы не истечет кровью. Другим раненным занимался Джеб; на труп человека, которого проткнул саблей, Кейн-младший старался не оглядываться.
Уайатт Кейн печально посмотрел на убитых Длинных Плащей. В конце концов, эти люди виноваты лишь в том, что оказались слабее других. Сначала они струсили, побоявшись отказаться от службы одержимой Азкаделлии, потом из трусости выполняли ее приказы, затем подались в бега от законной власти — опять же, из трусости. И та же самая проклятая трусость побудила их вновь вернуться на службу Чародейке, погрязнув в новых преступлениях. А если бы они сразу отказались? Тогда бы пострадали их семьи, точь-в-точь, как семья Кейна. Вот правда, он рад, что поучаствовал в спасении страны и ДиДжи девочка славная. Но знал бы заранее, сбежал бы подальше, спасая жену и сына. А что же Адора? Поняла бы она или сказала бы, что за будущее надо сражаться? И ведь разминулись совсем немного. Полгода назад Адора была еще жива.
— Зачем ты убил своих собственных товарищей?
Услышав этот вопрос, Зеро растерялся, но ответил, тщательно подбирая слова:
— Чтобы спасти вас. Я рассчитывал на тебя и твоего сына, а еще — на советника королевы. Кстати, где он? И почему вас так мало?
Кейн ответил ему равнодушным пожатием плеч. Он не собирался объяснять, что не взял с собой отряженных с ним людей, потому что хотел сэкономить их жизни. Сейчас на службу в полицию набирали совсем юных мальчишек. Даже если он сделал глупость, оставив их в лагере, Зеро это явно не касалось.
— Ты привел их на службу Азкаделлии? — строго спросил Кейн, глядя в глаза генералу Длинных Плащей.
— Да, — ответил Зеро, пытаясь сохранить свой фирменный нахальный вид, — перед этим они напали на ферму, и разграбили подчистую, убив всех обителей. А уж что они творили с женщинами!
Кейн оглянулся на белобрысого, который усиленно имитировал обморок. Затем снова повернулся к Зеро:
— Но все это не помешало тебе снова с ними скорешиться. А когда подельники стали тебе не нужны, ты от них избавился.
Очевидно, Зеро почувствовал его гнев, поскольку начал оправдываться:
— Видел бы ты, как они обошлись с Джелией! С сумкоголовой служанкой из дворца, ее сюда Аз притащила.
— А кто притащил сюда Аз? — холодно поинтересовался Кейн.
Генерал Длинных Плащей, убийца Адоры, промолчал, опустив голову. Кейн ясно видел, что Зеро с трудом удерживает на лице маску смирения, а под ней скрывается гнев. Да, не идут Долгополому впрок уроки.
— Знаешь, ты ведь расколол череп конюху, когда крал лошадей у Лурлины Пасториус, — сообщил Кейн, сам не зная зачем, — а второй сейчас в коме. Выживет ли — неизвестно.
— Эта стерва Лурлина отдала им девчонку-горничную, поразвлечься, чтоб ты знал, — произнес Зеро, отводя взгляд.
— Знаю, она нам все рассказала. Любопытно, уж не возомнил ли ты себя благородным рыцарем, Зеро? Или судьей, имеющим право решать, кому жить, а кому нет?
Джеб Кейн не произнес ни слова во время переговоров с врагом. Его мнение по поводу Зеро было давно известно отцу. К чему пустая болтовня? Но оспаривать решения отца он не собирался. Когда правый коридор закончился тупиком, потому что там когда-то случился обвал, Джеб сразу поспешил к отцу. И был счастлив, что успел вовремя. А с Зеро они как-нибудь справятся, пусть только попробует доставить им неприятности. Точно, пусть попробует – появится повод убить его на месте.

***

Чародейка со вздохом отошла от своего зеркала, позволяющего ей озирать все ее владения. До нее дошло, что старший Кейн был человеком особого, весьма ненавистного ей сорта. Он был не таким, как большинство мужчин, которых она искренне считала трусами и полудурками. Этот был гораздо смелее. И потому - опаснее.

 Отправлено: 26.10.14 17:35. Заголовок: Владычица Магии Амб..

Владычица Магии

Амброзу, советнику королевы O.Z., приснился дурной сон. Советник предполагал, что причиной явились те несколько бокалов шипучего вина, которыми он побаловал себя на вчерашнем банкете. Правда, он никак не мог вспомнить, был ли вчера банкет и пил ли он вино? Но на трезвую голову медузы с акульей пастью ему обычно не снились. Чувствовал он себя необычайно легко, если не считать легкого зуда на коже. Но голова-то, голова была ясной, а не как обычно, когда переберешь вина, и мысли не путались! Словно он воссоединился, пока спал, со второй половиной своего мозга. Во рту ощущался вкус клубники со сливками. Он потер кулаками опухшие ото сна глаза. Что же все-таки случилось?
Он отнял странно зудящую руку от лица и заметил, что она покрыта темными вспухшими красными бляшками, размером с золотую монету. Поковыряв одну из бляшек ногтем, советник отметил, что на ней выступила кровь. На ожоги не похоже, уж не заболел ли он какой-то неведомой хворью? Он задрал рубашку и обнаружил аналогичные пятна на животе. Беглый осмотр голых ног убедил его, что кожа на ногах тоже поражена неведомой болезнью.
Советник попытался составить цельную картину из странных, страшных и непонятных обрывков своего последнего сна. Картина вырисовывалась пугающая: пропажа принцессы Азкаделлии, вероятность того, что она снова одержима Ведьмой, исчезновение ДиДжи, их совместный с Кейном визит в катакомбы. Монстр, пытающийся растворить его внутри своей туши...
Насколько чувствовал Амброз, кожа на лице ощутимо чесалась, но ощущение совсем не походило на ожог от кислоты, из которой по его впечатлению состоял монстр. Что до кровоточащих болячек, то с ними все правильно, поскольку у подземного монстра были осьминожьи щупальца, а на них, как известно, обычно находится присоски. Как бы то ни было, приятно осознавать, что он, Амброз, счастливо избежал включения в пищевую цепочку канализационного чудища!
Наверное, его спасли друзья, может, даже сам Уайтт Кейн. Было бы здорово. Кровать, на которую его кто-то положил, заботливо переодев в чистое белье, была не его. Такое и раньше иногда случалось, но...
Амброз вздрогнул, услышав чьи-то шаги, и приподнялся на постели, желая посмотреть, кто пожаловал к нему в гости. И каково же было его удивление, когда на пороге он увидел старшую из принцесс, Азкаделлию!
Глаза Амброза округлились, а во рту пересохло.
В то же время он машинально фиксировал мельчайшие нюансы ее внешности. Она была прекрасна. Она шла к нему, призывно улыбаясь. По полу волочился бархатный подол платья, а на груди висел серебряный кулон. В центре кулона переливался гранями большой изумруд. Амброз нахмурился: где-то он его видел. Пожалуй, не следует злить ее, сообщая, что изумруд не гармонирует с алым бархатом. Аз и в нормальном состоянии не переносила фэшн-критики, а уж в фазе Ведьмы — и подавно.
В алом платье Ведьмы был глубокий вырез, обнажающий безупречной формы груди и слегка округлый живот, блики света скользили по ее безупречной матовой коже и переливались в блестящих черных волосах. Она лениво потянулась – от этого слегка колыхнулись ее груди, почти не прикрытые тканью, – и улыбнулась ему, искушающе проведя языком по губам. Подойдя к оцепеневшему Амброзу, она взяла его руки в свои и провела его ладонями по своему безупречному телу. Вот его ладони коснулись ее груди, затем проследовали ниже, к животу...
— Нет, спасибо, — вежливо произнес он, отдернув руки. Как будто вежливость могла ему помочь!
Азкаделлия злобно оскалила зубки, сразу становясь непохожей на себя. Такое иногда бывает, когда полная женщина напяливает платье, которое она носила десять лет назад. Внутри Аз сидел некто, кому было тесно в ней.
— Что, кишка тонка, лицезреть истинную красоту? — презрительно сказала она, и ее глаза стали багровыми.
— Истинная красота — та, что внутри, — возразил он, нахмурив лоб.
Ведьма, укравшая тело Аз, расхохоталась, как будто услышала нечто забавное. Амброзу, случайно заглянувшему ей в рот, показалось, что у нее больше зубов, чем у обычных людей.
— Я скоро буду править O. Z., — доверительно сообщила она, отсмеявшись.
— Опять, — равнодушно отозвался он, думая про Аз, смелую девочку, которая когда-то защищала сестру в пещере, где таилась другая Ведьма.
— То была моя сестра, — сказала Ведьма, — облизывая губы острым язычком.
— Я знаю. Разница невелика, — ответил он, чувствуя, что играет с огнем.
Азкаделлия взяла лицо Амброза в ладони, и поцеловала его, пылко и страстно. Ее язык проник ему в рот, а тонкие пальцы обхватили мужское достоинство советника. Он невольно вздрогнул, отмечая, что ее губы холодны, как у покойника.
— У нас ведь нет причины враждовать, милый Амброз, — проворковала она, легонько покусывая его нижнюю губу.
— Боюсь, все же есть, — учтиво возразил Амброз, не любивший портить отношения с кем бы то ни было. Особенно с Ведьмами. В данном случае ситуация усугублялась тем, что данная конкретная Ведьма вцепилась своей когтистой лапой в весьма чувствительную часть его тела.
— Нет, нету, — надула она губки, пытаясь сымитировать настоящую Аз, которую советник королевы знал с детства, — я твой друг и нуждаюсь в тебе. Мы могли бы вместе править O. Z., а маме пора уйти на покой, как ты считаешь?
Он строго посмотрел Ведьме в глаза и сказал:
— Вам не стоит называть Ее Величество мамой. Вы намного ее старше, помимо всего прочего.
Положительно, ему не стоило это говорить, как известно, женщины не переносят, когда им напоминают о возрасте. По всей видимости, это касается даже столь древних представительниц женского пола. Ведьма несколько неадекватно отреагировала на его слова:
— Жаль, что тебе не весь мозг вырезали, милый Амброз!
И ничего не жаль. Если бы у него совершенно не было мозгов, он бы не догадался, что его напичкали химерой. Вот отчего, когда он проснулся, почувствовал вкус клубники, ну да, химера же всегда услаждает любимым вкусом тех, кто попадает в ее сети.

 Отправлено: 26.10.14 17:36. Заголовок: *** Вне себя от беш..

***

Вне себя от бешенства, Чародейка поклялась отрезать гнусному человечишке язык и скормить ему же, без перца и соли. Развернувшись на каблуках, она направилась в камеру, где содержалась принцесса O.Z., предварительно приказав Занату тащить советника королевы за ней. Против воли она усмехнулась, услышав, как человечишка обсуждает с Занатом происхождение и процесс размножения его вида. Если бы не тупое упрямство этого нахала, он оказался бы подходящим консортом для новой королевы O.Z. и неплохой игрушкой на некоторое время. Когда Слизняшка (так Чародейка звала чудовище, живущее в канализации) прибежал к ней похвастаться добычей, она уже было возомнила, что получила неожиданный подарок судьбы. Слизняшка, бедный мальчик, веками безвылазно сидел в катакомбах — его обязанностью было вылавливать беглецов и дураков, думающих подкрасться к ней со спины. Это милое инфернальное создание могло веками обходиться без пищи, но, конечно же, покушать никогда не отказывалось. Стоило больших трудов уговорить его выплюнуть советника королевы. Пришлось угостить бедного голоденыша останками глупышки Джелии и пообещать, что скормит ему десяток отборных людишек, как только сумеет их раздобыть. Выплюнутого советника по ее приказу отмыли и переодели, и она даже снизошла до того, чтобы его подлечить.
Чародейка оценивала умственные качества мужчин весьма невысоко, считая их бесполезными созданиями, но этот почему-то произвел на нее вполне благоприятное впечатление. Она даже позаботилась о том, чтобы простимулировать его умственную деятельность небольшой порцией химеры. Совсем крохотной, лишь затем, чтобы он не терял больше память и видел мир так, как видят его обладающие Властью. Увы, он остался равнодушен к ее заботе и даже не оценил всех выгод ее предложения. Является ли такая недальновидность последствием отсутствия у него половины мозга или нет, уже неважно: уж душа-то у него целая, можно сказать, здоровая и вполне пригодится ей.
Изобретения, которые он сделал перед тем, как «заболеть», вполне годятся к использованию во благо страны. В отличие от сестрички (при этой мысли Чародейка самодовольно усмехнулась), она, истинная Владычица Магии, высоко ставит материальное благополучие своих подданных и найдет достойное применение Солнечной Сеялке, не превращая ее в анти-Сеялку. Повышение урожайности — то, что требуется для прокормления человеческого стада, которое увеличивается с каждым годом, — уж, безусловно, скромные ритуалы Чародейки не окажут на численность населения страны существенного влияния.
Из соображений экономии, Чародейка решила не будить всех летучих обезьян, ограничившись одним Занатом. Людские души, которыми она обычно пополняла свои силы, сейчас в дефиците, нужно жить по средствам.
Велев встретившимся по дороге Длинным Плащам сопровождать ее, она продолжила свой путь в зеркальную темницу принцессы ДиДжи.
Да, забирать души или кровь долгополых олухов сейчас — непозволительная роскошь. От тех Долгополых, что валяются сейчас в катакомбах, тоже не предвидится никакой пользы, даже в качестве доноров душ, поскольку расправа над ними может оттолкнуть от их товарищей. Не может же она заявиться в Изумрудный город и предъявить права на трон, не имея ни единого сторонника-человека!
С этой точки зрения Амброз был бы идеальным союзником. Жаль, что он закрыт для диалога. Летучих обезьян и Слизняшку тоже лучше не показывать публике. Следует обходиться исключительно силами сговорчивых, склонных к коллаборационизму людей, такие всегда сыщутся. Не могло человечество измениться за жалкую сотню лет.
Она не велела кормить принцессу, поскольку некоторая вялость, сопутствующая истощению, придется как нельзя более кстати к тому времени, когда можно будет совершить обряд. С целью дальнейшего подавления личности, она позаботилась о том, чтобы в камере принцессы постоянно звучала музыка, что должно было довести девчонку до полной апатии. Ничего подобного. Как только эта коза увидела своего драгоценного Амброза, то сразу же кинулась ему навстречу, ноль внимания уделив Чародейке, владеющей ее судьбой. Принцесса реагировала на то, что старый друг оказался в тюрьме, совсем не так, как надеялась Чародейка. Ей следовало хотя бы заплакать.
— Глюч, как хорошо, что ты пришел за мной! — вот чудная, дурь всякую несет.
— ДиДжи, все будет в порядке, Кейн нас обязательно спасет! — и этот ничем не умнее, видимо, химеры все-таки ему досталось многовато. Не будет все хорошо, для них не будет.
Чародейка приказала Длинным Плащам проводить пленников на поверхность, а сама подтянула к себе рывком звереныша-Видящего, в чьей густой шерстке зияли проплешины. Пахло от него паленым.
— Скажи, Тихоня, рассвет следующего дня — удачное время для жертвоприношения?
— Да, хозяйка, — всхлипнул Тихоня, облизывая разбитые губы. Чародейка поморщилась: запах гари раздражал ее чувствительный нюх.
— Чудесно, поскольку рассвет уже близко, нам следует поторопиться, друзья мои, — обворожительно улыбнулась Чародейка, отшвырнув зверька прочь. — Капитан, позаботьтесь о том, чтобы сопроводить моих гостей на поверхность.
Гости поспешили выразить недовольство оказанным гостеприимством. Особенно усердствовала принцесса, заявившая:
— А где ваш бойфренд, бабуленька, небось спрятался, чтобы рожу вашу мерзкую не видеть?
— Надеюсь, Зеро скоро к нам присоединится, — улыбнулась Чародейка, не оборачиваясь и не замедляя шага. — После того, как принесу в жертву принцессу O. Z., я должна буду омыть Изумруд Затмения сначала — в ее крови, затем в крови человека, лишенного души, а я как раз позаботилась о том, чтобы Зеро постепенно расставался со своей душой. Помнишь, — обратилась она к советнику королевы, — ты говорил: истинная красота скрыта внутри. Так вот, я с тобой согласна. Вот мы и проверим, насколько красива внутри моя дорогая сестренка ДиДжи — в буквальном смысле.
— ДиДжи вам не сестра, — сказал этот несносный человечек с застежкой, — но что касается вашей сестрицы, Ведьмы Запада, то характер у нее был все-таки получше, чем у вас!
— Знаю, — печально кивнула Чародейка, — в семье не без урода. И по характеру сестричка была размазней, и мыться не любила...

 Отправлено: 26.10.14 17:37. Заголовок: Перед домиком Дороти..

Перед домиком Дороти Гейл лежала груда камней, притащенных по распоряжению Чародейки для ее ритуальных нужд. Этот импровизированный алтарь был залит некой красно-бурой жидкостью, скопившейся на верхушке и стекающей тонкими струйками к подножию.
Чародейка милостиво позволила ДиДжи вдоволь налюбоваться этим восхитительным зрелищем. Понятно, что той оно таковым не казалось, ведь ей предстояло следующей взойти на этот алтарь и улечься прямо в кровь своей предшественницы. Жаль, что Зеро не пожелал принять активное участие в церемонии, он все это начал, ему бы и завершить, но, так или иначе, она возьмет с него свое. А сейчас его роль сыграет любой Долгополый, стоит только свистнуть.
Приказав капитану приступать к делу, она с удовольствием отметила, как девчонку перекосило от страха. Вот и замечательно, подобная реакция Чародейку вполне устраивала. Капитану Длинных Плащей его работа явно нравилась, поскольку к алтарю он девчонку отволок с удовольствием, не забыв облапать ее. Принцесса, конечно, подергалась, но в пределах нормы. Вяло, без огонька. Однако спешить не было нужды, обряд следует проводить в правильное время — с первыми лучами солнц. Можно не спеша дожидаться остальных участников представления, хотелось бы верить, что Зеро, вызвавшийся быть проводником Железного Человека и его сына, не опоздает. Вот безобразник, предал ее при первой же оказии. Не каждый день попадаются люди с такими восхитительно продажными душонками.
— Аз, послушай меня, возьми меня за руку, — сказала девчонка ДиДжи, отвлекая ее от размышлений. Кажется, принцесса верила, что ритуал, совершенный ее матерью много лет назад, сработает и сейчас. Что-то вроде дуального энергетического поля, работает при условии, что обе принцессы O.Z. возьмутся за руки. Сильная магия, ничего не скажешь, но сейчас ей препятствует весьма важный фактор: глупышка Азкаделлия сама пробудила Чародейку к жизни, пожертвовав своей кровью, и, кроме того, привлекла к участию в обряде влюбленного в нее глупца. Мужчина и женщина — вполне достаточно, чтобы породить ребенка, хватило и на то, чтобы вернуть к жизни покинувшую этот мир Владычицу Магии. Напрасно принцесса ДиДжи надеется на благословение матери, которое могло бы сработать при других обстоятельствах.
— Азкаделлия, пожалуйста, дай мне руку! — отчаянно молила принцесса. Чародейка лишь скривилась про себя: смех, да и только.
Впрочем, отчего бы и не позабавиться: что может быть слаще, чем дать надежду, а затем — отнять? Изобразив на своем лице — уже своем — подобие внутренней борьбы, она протянула свою правую руку принцессе.
«Для достоверности следует добавить деталей!» — подумала Чародейка, заставив свои тонкие пальцы дрожать. Она всегда считала, что мелочам следует уделять внимание, и возможно, из нее получилась бы недурственная актриса, выбери она в свое время иную стезю.
Ручка принцессы была тонкой и мягкой, глаза — голубыми и удивительно наивными. Мила, и если бы не жесткие ограничения, расписывающие предстоящий ритуал до мелочей, Чародейка оставила бы девочку при себе, в качестве домашней питомицы.
Ну что ж, финальный акт сего фарса. Глаза Азкаделлии проясняются, лишаясь алого блеска, губки дрожат, по пальчикам струится светлая энергия...
— Азкаделлия, ты вернулась! — с восторгом шепчет девчонка, неуверенно улыбаясь, и вплетая в сестринское рукопожатие свою магию. В этот момент Чародейка все-таки рассмеялась, не выдержав. Принцесса ДиДжи взвизгнула от испуга, но тут же взяла себя в руки, попытавшись обжечь ее магией. Увы, получилось слабовато, девочке следует больше тренироваться. Если бы потомки Дороти Гейл были щенками, старшую следовало бы утопить, а младшую — усиленно дрессировать. Советник Амброз что-то там орал за ее спиной, кажется, ввязавшись в драку с Длинными Плащами, отряженными охранять его. Чародейка кивнула Занату, безмолвно приказывая заняться распоясавшимся советником. Когда Занат скрутил этого бабахнутого, оказалось, что советник успел приложить капитана Долгополых рылом об алтарь. Совершенно недопустимо, чтобы алтарь, предназначенный исключительно для девственниц, пятнала грязная кровь, натекшая из носа этого мерзавца. С трудом подавив искушение изжарить сердце недоумка-капитана прямо в груди, Чародейка велела одному из его подчиненных принести воды — омыть алтарь. Хладнокровно повернувшись спиной принцессе, она подошла к капитану и остановила его кровь, начертав на лбу дурака руны исцеления. Даже это простенькое заклятие отозвалось резонансом в костях, недвусмысленно напомнив, что для удовлетворительного функционирования требуются свежие души. Куда же запропастились глупцы, посланные за водой?
А, вот и приперлись. Правда, совсем не те, которых она посылала за водой. Заявились Железный Человек и его сыночек, сопровождаемые Зеро. Чародейка рассмеялась, посылая Долгополому воздушный поцелуй:
— Как нехорошо с твоей стороны опаздывать, милый! Не передумал ли ты, может, все-таки примешь участие в моем маленьком обряде?
Его ответ не поддавался переводу на язык цивилизованных людей и содержал описания противоестественных половых актов, неосуществимых с точки зрения анатомии, а также упоминание результатов межвидового скрещивания людей с различными животными. Подобные гибриды реально получить только в лабораторных условиях. Поклявшись про себя, что непременно сделает с Зеро все, что он сейчас сказал, Чародейка велела Занату:
— Взять их!
«Клянусь Книгой, эти ищейки полицейские совершенно не умеют себя вести!»
Во время ее прошлой жизни они назывались по-другому, но были такими же несносными скандалистами. Жаль, что нет времени зачаровать револьвер этого чурбана Кейна так же, как она когда-то зачаровала топор одного упрямого лесоруба. Но ничего, авось Заната им будет достаточно. На всякий случай, она отрядила в помощь Занату двух оставшихся с ней Длинных Плащей. Капитан остался сторожить Амброза, а принцессой Чародейка решила заняться сама. Четким и твердым голосом она приказала Зеро следовать за ней, и он повиновался, переставляя ноги медленно и неуверенно, словно во сне. Поглотив частичку его души, она в любой момент могла принудить его к повиновению; удивительно, что он так этого не понял. Не обращая внимания на Кейна, обругавшего напоследок, он подошел к своей госпоже и уставился на нее пустым, но преданным взором.
— Возьми нож и ударь ей в сердце, — втолковывала ему Чародейка медленно, словно ребенку, — сама бы сделала, но условия обряда не позволяют.
Принцесса ДиДжи пыталась кусать держащие ее руки, но смолкла, получив удар в челюсть. Держать девчонку на весу очень неудобно, но раз уж алтарь испачкан, придется обойтись так.
Краем сознания она почувствовала, что Занат свалился, получив саблю в живот. Ощутив его смерть, Чародейка обрадовалась, что не последовала примеру сестрицы и не воплотила своих летучих обезьян в татуировки на груди — так получилось бы гораздо больнее.
Полицейский не успеет добежать, как и Амброз не вырвется, поскольку капитан Долгополых закрутил вокруг его шеи веревку. Главное то, что происходит сейчас.
— Зеро, бей!
Она охнула, не в силах поверить: этот придурок ударил ножом её. Кровь брызнула на волосы девчонки ДиДжи, оросила цепочку, висящую на шее Чародейки...
— Аз, прости меня, — прошептал этот глупец, бросившийся к ней. Какой же все-таки мерзавец, все делает не вовремя. Рассвет наступает, и кровь залила Изумруд Затмения, но, к сожалению, совсем неподходящая кровь. Для обряда требовалась кровь девственницы, а эта глупышка Азкаделлия... Вспомнив одно очень важное обстоятельство, касающееся Азкаделлии, Чародейка повеселела, несмотря на все неудачи минувшего дня. Пусть еще тысячу лет ждать придется, прежде чем найдутся такие же глупцы, готовые смешать кровь над ведьминой могилой, по крайней мере, эта глупышка Азкаделлия еще наплачется, когда поймет, какой подарок оставила ей заботливая Чародейка.

 Отправлено: 26.10.14 17:37. Заголовок: Надвигается ураган ..

Надвигается ураган

Пока Ведьма пыталась завершить обряд, Кейн вел неравную битву с ее прислужником. Обезьяноподобный помощник Ведьмы со всего размаху врезался в Кейна. Они вместе обрушились на землю, и у полицейского едва не затрещали ребра. Массивное тело чудовища придавило его правую руку, но отчаянным рывком Кейн сумел вырваться. Но чудовищная обезьяна не растерялась и хлестнула полицейского по ноге хвостом, покрытым длинными шипами. Краешком сознания Кейн отметил, что его сын дерется сразу с двумя Долгополыми. Кейну тоже пришлось бороться не на жизнь, а на смерть. Рукав пальто насквозь промок от крови, голова кружилась, в ушах стоял звон. Хотя Железный Человек вовсе не был слабым, ведьмина тварь была гораздо сильнее его. Ее мускулистые руки были вдвое толще, чем у него. Кейну пока еще каким-то чудом хватало сил ускользать от чудовища. Но это лишь оттягивало неизбежный конец: рано или поздно чудовище его задушит. В револьвере закончились пули. Полицейский отчаянно озирался, ища взглядом хоть какое-нибудь оружие...
Одна лапа обезьяны тянулась к его горлу, вторая сжимала правое предплечье, и загнутые когти впивались все глубже. Кто другой на его месте уже давно смирился бы с мыслью о смерти и стал бы ждать конца. Но Кейн всегда славился невероятным упрямством. Схватив револьвер, он резко выбросил левую руку вперед, вгоняя ствол в широкую ноздрю обезьяны. Жалкая, отчаянная попытка, но она спасла ему жизнь. Отвлекла прислужника Ведьмы на мгновение. Джеб все-таки нашел время прийти на помощь отцу. Выщербленное лезвие сабли рассекло короткую толстую шею обезьяны. Поверженное чудовище дернулось раз-другой и застыло каменным изваянием.
Не тратя время на выражение благодарности за спасение, Железный Человек поспешил к ДиДжи. Несмотря на слабость от потери крови, его внезапно охватила ярость. Пока он боролся с обезьяной, ДиДжи сто раз могла умереть от руки спятившей сестрицы.
Еще издали Кейн разглядел, что ДиДжи и Зеро склонились над недвижно распростёртым телом Азкаделлии. По траве вокруг расплывалось красное пятно, а Зеро держал в руке окровавленный нож – видно, хотел ударить в грудь, да нож соскользнул, и удар пришелся по руке ниже плеча. Тут и детективом не нужно быть...
Азкаделлия была без сознания, но жива, поскольку рана сильно кровоточила. ДиДжи понятия не имела, что делать — зажала ладошками рану, но кровь сестры била сквозь пальцы.
Оттолкнув Зеро, Кейн встал на колени рядом с Азкаделлией, откинул ее руку в сторону и нажал пальцами куда следует.
— ДиДжи, не кричи, — резко бросил ей Кейн, и, к его удивлению, девушка повиновалась. — Сними рубашку и разорви ее на полосы, быстро.
ДиДжи еле двигалась, в ее глазах так и плескался ужас. Кейн выругался про себя: пальцы, прижимавшие раненый сосуд к кости, быстро немели, да и сам он потерял достаточно крови.
Когда ДиДжи наконец сделала, что требовалось, Кейн велел ей сменить его, пережав раненую артерию вместо него. Казалось, они меняют руки слишком медленно – а кровь из раны, наоборот, хлещет слишком быстро, и, пока ДиДжи нащупала точку прижатия, ушло несколько драгоценных мгновений. Кейн же в это время собственным ремнем накрепко стянул плечо Азкаделлии выше раны и забинтовал раненую руку лоскутами рубашки ДиДжи.
По крайней мере, кровотечение удалось остановить, хотя повязка, конечно, была далеко не стерильная.
Всё это время не двигавшийся с места Зеро сверлил взглядом бледное лицо лежащей без сознания Азкаделлии. Как будто хотел прочитать нечто, незаметное другим. Железный Человек почувствовал раздражение.
— Надо отнести ее к манчкинам. Больницы у них, конечно, нет, но их шаман — большой искусник. Жена рассказывала, — предложил он, тронув ДиДжи за плечо. Сможет ли шаман справиться с кровотечением – большой вопрос, но ДиДжи себя никогда не простит, если для ее сестры не будет сделано все возможное.
— Нельзя ее трогать, она умрет! — подал голос Зеро.
— Если оставить как есть, умрет наверняка, — отрезал Уайтт Кейн.
— Я вызову ураган, — неожиданно сказала ДиДжи.
— Что? — Кейн решил, что ему послышалось.
— Я вызову ураган, — повторила оживившаяся ДиДжи, упрямо прикусывая нижнюю губку. — И он отнесет меня и Аз в ближайший городок, там, конечно же, есть больница. Я умею, Тото меня учил. Ни разу не пробовала, ну вот и будет случай попрактиковаться. Посмотри, что там с Глючем, а ты, — она взглянула на Зеро, — дай мне нож и вали отсюда. Мне нужно свободное пространство, понял?
Зеро молча повиновался, но далеко отходить не стал, по-прежнему не отрывая взгляда от Азкаделлии. Кейн оттащил его прочь за шиворот.
Не то чтобы он верил, что из затеи девочки выйдет что-нибудь дельное, но, опять же, в таких ситуациях надо молча делать все возможное. Кроме того, Амброза он действительно потерял из поля зрения.
Тот обнаружился у импровизированного алтаря, сложенного из булыжников. Ни он, ни Кейн так и не узнали, что именно Амброзу удалось задержать жертвоприношение, приложив капитана Долгополых носом об алтарь. Этот самый капитан потом пытался придушить Амброза веревкой, но тому удалось просунуть пальцы между удавкой и шеей. Пока Кейн оказывал помощь Азкаделлии, Джеб отправился на помощь советнику. Он связал Долгополого и привел в чувство Амброза.
— Глюч, ты как? — спросил Кейн, мысленно ругая себя на все корки. Не успел, не спас ни Амброза, ни ДиДжи, все сделали другие.
— У меня, между прочим, есть имя, — улыбнувшись, погрозил пальцем советник королевы. — И когда я его вспомню, то обязательно скажу!
Кейн не улыбнулся в ответ, с болезненным вниманием рассматривая Амброза. На шее вспухала красная бороздка, лицо побагровело, руки покрывали красные пятна, имеющие непонятное происхождение. Застежка-молния на макушке разошлась.
— Где ДиДжи? И Азки?
Кейн помог ему подняться. По дороге он вкратце объяснил, что произошло. Когда они дошли до места, где ДиДжи начертила на земле странные знаки, Кейн обратил внимание, что ветер усилился, а небо закрыли облака черно-синего цвета. Надвигался ураган.
ДиДжи сидела и ждала, крепко обхватив сестру руками. Алое платье Азкаделлии само казалось лужей крови.
— Только не подходите! — закричала ДиДжи, увидев друзей. — А то вас зацепит ураган и забросит на дерево!
Кейн спросил у нее, пытаясь перекричать шум ветра:
— А если она все еще Ведьма?!
— Господи, да не знаю я! — заорала в ответ ДиДжи. — Ведьма или нет, а все равно она моя сестра. Если выяснится, что Ведьма, посадим в тюрьму, делов-то. Но для начала ее нужно спасти. А ты, — обратилась она к Зеро, — молись, чтобы она не умерла. Знаешь, что с тобой мама сделает?
Отвечать Зеро не собирался, да и не успел бы, поскольку ветер скрутился в воронку, скрывшую ДиДжи и Азкаделлию, и в одно мгновенье унесся прочь, раскидав всех оставшихся по земле.
Уайтт Кейн вовсе не был уверен, что подозрениями о том, что Азкаделлия все еще одержима, стоит пренебрегать. Если бы он подумал об этом сразу, то ни за что не отпустил бы ДиДжи. Пусть бы она его возненавидела, зато Азкаделлия бы перестала быть для нее угрозой.
Проводив взглядом темную воронку, скрывшуюся за горизонтом, он обратился к Амброзу:
— Ну и где ты пропадал?
— Между прочим, — ответил тот обиженно, — меня поглотил здоровый желеобразный монстр, похожий на медузу с осьминожьими щупальцами и акульей пастью. Он всосал меня в свое необъятное чрево и собирался растворить.
— Я так и думал, — ухмыльнулся Кейн, — что еще интересненького скажешь?
— Я должен сказать тебе нечто важное, — доверительно начал Амброз.
— Да?
— Представляешь, я разгадал секрет зеленых магических светильников! Их заправляют слизью канализационного чудовища!
Улыбнувшись, Кейн признал, что это действительно выдающееся открытие. Обернувшись к Зеро, он велел тому отправляться с ними в подземелье, чтобы вытащить оставшихся там Длинных Плащей.
В коттедже Дороти Гейл они обнаружили спрятавшегося под кроватью Тихоню. Но когда открыли люк, ведущий в подземелье, не увидели там ничего, кроме жухлого мха. Обиталище Ведьмы исчезло из этого мира вместе с ней.

 Отправлено: 26.10.14 17:38. Заголовок: *** ДиДжи вспомнила..

***

ДиДжи вспомнила про время, когда миновало примерно три дня. Все это время она промаялась в коридоре маленькой чайнатаунской больнички, тревожась за висевшую на волоске жизнь сестры. Когда ураган принес их на центральную площадь, чудом не уронив в грязный фонтан, на месте происшествия моментально появились полицейские. Их внимание привлекло незаконное использование магии, но, узнав в ней принцессу, они беспрекословно выполнили ее распоряжение и бегом доставили Азки в больницу. Насколько она поняла, ее портреты висели в каждом учреждении, рядом с портретами королевы и Ахамо. Никогда раньше не придавала этому значения, и надо же — пригодилось!
Больница очень сильно удивила ДиДжи, поскольку в ней не оказалось ни рентгена, ни томографа, и она была оснащена оборудованием конца девятнадцатого века. Врач и медсестры так и не поняли, о чем она их спрашивает, но решили, что принцесса ими недовольна. Она поспешила их разубедить, искренне стыдясь, что выдала свое разочарование. В конце концов, эти люди явно знали свое дело: Азкаделлия была жива и даже шла на поправку, хотя об этом рано еще было говорить.
По словам доктора, сестре повезло, что ей быстро и правильно оказали помощь. В общем-то, можно было вылечить и не такую рану, но относилось это только к богатым людям — для этого нужно было прибегнуть к услугам мага или алхимика. Конечно, Азки – принцесса, значит, ей это должно было быть обеспечено, но когда ее доставили в больницу, алхимика там не нашлось. Мелкий все же городишко. Так объяснила Лурлина Пасториус, с которой ДиДжи столкнулась в коридоре.
Обнаружив, что Лурлина одета в серую униформу санитарки, ДиДжи возрадовалась, решив, что жалоба в полицию на самоуправство этой заразы оказала такое действие, что Лурлину выставили пинком из ее хором. Она даже поздоровалась с ней гораздо дружелюбнее, чем хотела, с тайным злорадством спросив, что Лурлина делает в больнице.
— Каждую неделю я уделяю два дня благотворительности и заботе о бедных, — сказала та, приведя младшую принцессу в изумление, — сегодня я работаю здесь, завтра — в детском доме.
Поинтересовавшись, а как же тогда избиение слуг и прочие крепостнические замашки, ДиДжи получила исчерпывающий ответ, что нахальные слуги сами виноваты и все это для их же блага. Все же от Лурлины был какой-то толк. Узнав, что Азкаделлия в больнице, она пообещала завтра же прислать своего алхимика.
ДиДжи вежливо отклонила предложение Лурлины пожить у нее. Ей выделили вполне уютную комнату при больнице, да и не хотелось наблюдать воочию, как дружелюбная акулка заботится о благе своих слуг.
В больнице ДиДжи повстречалась с Дикарем, который остался там неделю назад, чтобы помогать мистеру Бедоузу.
Друзьям следует говорить правду, и ДиДжи рассказала, что произошло с Тихоней. Хуже всего то, что она улетела, даже не посмотрев, все ли с ним в порядке.
Дикарь проворчал что-то утешительное, мол, не ее это вина, и все такое, но ей было не по себе. Очень осторожно она спросила у Дикаря, не откажется ли тот помочь ее сестре. Все же он был эмпатом, и надежды на него было больше, чем на алхимика Лурлины с его мудреными приспособлениями. К счастью, Дикарь согласился.
Однажды лечащий врач Азкаделлии улучил момент, когда с ДиДжи можно было поговорить наедине. Он отвел ее в сторону и осторожно спросил, тщательно выбирая слова:
— Насколько я понимаю, ее высочество Азкаделлия не замужем?
— Все правильно, — удивилась она, не понимая, при чем здесь это.
— Тогда я должен сообщить вам новость, касающуюся состояния вашей сестры, ваше высочество.
Выслушав доктора, ДиДжи несколько выпала в осадок. Сестра все еще – и совершенно непонятно почему – находилась без сознания, выспросить у нее подробности не представлялось возможным.
Состояние Азкаделлии все еще оставалось тяжелым, когда в больницу приехали друзья ДиДжи, которых она ждала их еще неделю назад и сходила с ума от беспокойства. Когда она завидела Уайтта, то с воплем восторга повисла у него на шее. К счастью, он не сопротивлялся. Возможно, мама бы такую несдержанность не одобрила, но ДиДжи совсем не об этом беспокоилась.
Кейн объяснил, что они возвращались к началу подземного хода, ведущего в логово Ведьмы, ради того, чтобы вытащить Долгополых, застрявших в подземелье. Еще Кейн упоминал какого-то подземного монстра, похожего на студень с щупальцами. Если бы такое сказал кто-то другой, она бы не поверила и сказала бы, что у говорившего однозначно глючат синапсы. Но Уайтт не мог ее разыгрывать, ведь так?
Ему она могла рассказать все – равно как Глючу и Дикарю. Но в первую очередь она решила довериться Кейну.
Когда он услышал от нее о положении Азкаделлии, то сразу позаботился о том, чтобы Зеро не приближался к больнице. И правильно, той и так несладко пришлось, не хватало еще, чтобы этот тип крутился рядом и позорил ее.
В тот же день, вечером, прибыла мама. ДиДжи и сама удивилась, поняв, что даже мысленно стала называть королеву O.Z. мамой.
Она очень обрадовалась, что ДиДжи жива и здорова, навестила старшую дочь, которая ненадолго пришла в себя, и очень решительным тоном заявила, что сестрам не следует видеться.
ДиДжи попыталась ее переубедить, даже рассказала то, что поведал ей врач, но мама была непреклонна.
— Азкаделлию нужно срочно выдать замуж. Я об этом позабочусь, не волнуйся, доченька. Под угрозой репутация семьи, я лично прослежу, чтобы свадьба состоялась как можно скорее!

 Отправлено: 26.10.14 17:39. Заголовок: Послевкусие Когда А..

Послевкусие

Когда Азкаделлия очнулась в чайнатаунской больнице, ее мучили кашель, боль в груди, нехватка воздуха, не говоря уже о больной руке. Доктор сказал, что у нее пневмония, то есть, воспаление легких. Болела она очень долго, и все события этого периода как-то смешались в ее сознании.
Пока она лежала в больнице Чайна-тауна, ее навещала женщина по имени Лоррен Бедоуз. Навещала —не совсем правильное выражение, скорее, ворвалась в ее палату и чуть не убила. Азкаделлия старалась лишний раз не шевелиться, на все ругательства отвечала извинениями и терпеливо ждала, пока гостья выговорится. Из беспрестанного потока брани принцесса поняла, что левая рука того фермера, которого ранил Зеро, больше не действует, но по крайней мере, он остался жив. Вроде как его спас Дикарь, друг ДиДжи. Сейчас Дикарь помогал другим пациентам – в основном, из бедноты, но к ней так и не зашел. По крайней мере, она не запомнила его визита.
Миссис Бедоуз нависла над принцессой и зашипела, брызжа слюной:
– Знаешь, за такое я любую пристрелила бы. Клянусь, думала – убью, но жалко тебя, дуру желторотую. А цацку свою забирай, не надо нам всяких побрякушек, руку моему Ральфу все равно не вернешь!
После ее ухода на подушке принцессы остался золотой браслет-змея, который она вручала женщине на дороге в Чайна-таун. Азкаделлия испытывала двойственные чувства: с одной стороны, она дорожила браслетом больше, чем любым другим украшением, поскольку он был подарком Зеро. С другой стороны, очень стыдно было чувствовать себя глупой девчонкой, от которой даже брезгуют принять компенсацию. И еще неизвестно, купил ли он этот браслет или забрал в каком-нибудь разграбленном доме. Как бы то ни было, браслет не единственная память, которую он оставил после себя.
От Уайтта Кейна она узнала, что ДиДжи спасла ей жизнь, вызвав ураган и доставив ее в больницу. Почему сестра с тех пор к ней ни разу не зашла, она предпочла не спрашивать. Тем более, мистер Кейн не утаил от нее подробности преступления Ведьмы, захватившей ее тело.
– Вы меня ненавидите? — спросила она тогда, прекрасно понимая, что вопрос звучит по-детски.
– Нет, — отрезал он, — но я хочу, чтобы вы с дружком всерьез поплатились за свои поступки. Оба, а не только он.
Кейн еще долго ей рассказывал, сколько людей погибло по ее вине, среди них оказались его давний друг, служивший вместе с ним в полиции, и Джелия, ее бывшая горничная. Конечно, Азкаделлия очень об этом сожалела, хоть и не помнила, как это произошло. Она очень старалась убедить Кейна в своем раскаянии, но, кажется, не преуспела.
В Столицу ее доставили под охраной и поместили в новую комнату — вполне уютную и благоустроенную, но находящуюся в дальнем флигеле дворца. Каждый день к ней приходил доктор, раз в неделю навещал косметолог. Но его крема и сыворотки не могли избавить ее от шрама. Тут могло помочь только магическое лечение, но мама, несомненно, считала, что Азкаделлия еще недостаточно наказана.
Вылечить себя самостоятельно принцесса не сумела, с ужасом обнаружив, что магия ей не повинуется. Первое время она не знала, являлось ли это последствием магической блокировки или это сделала Ведьма, покидая ее тело. Она бы долго еще гадала, но однажды сквозь оконную решетку увидела Тото. На таком расстоянии трудно было что-то разглядеть, но ей показалось, что учитель ухмылялся с явным злорадством. Значит, все-таки не простил ей той маленькой выходки в тюрьме. Вот собака-то злопамятная.
Смотреться в зеркало она избегала, не желая видеть, как сильно пострадала ее внешность. Но сегодня к ней обещал зайти советник Амброз, и к его визиту следовало постараться привести себя в порядок. На помощь горничной рассчитывать не приходилось — после того, как Азкаделлия поправилась, горничной приказали ее не замечать. Горничная приносила ей еду, меняла цветы в вазе — все те же ненавистные булгар-нави, уносила грязную одежду в стирку и приносила чистую, и все время молчала, не произнеся ни слова.
В шкафу среди розовых, белых и голубых платьев нашлось одно синее, и принцесса выбрала именно его. Гордясь своим изысканным вкусом, она предпочитала оттенки черного, позволяя себе время от времени шокировать общественность дизайнерскими находками вроде золотого корсета. Вспомнив об этом, Азкаделлия печально улыбнулась: в ее положении придется надолго забыть о корсетах.
К подкладке платья была пришита записка:
«Лошадей могла просто попросить. За этого неудачника я бы ни что не вышла, максимум, на пару ночей сгодился бы. С любовью, Лина».
Принцесса невольно улыбнулась, отметив, что в записке Лурлины содержалось гораздо больше информации, чем показалось бы стороннему человеку. О предполагаемом замужестве Лурлина могла узнать только от самого Зеро.
То, что она увидела в зеркале, надежд не внушало. В ее густых черных волосах проклюнулась седина. Лицо очень бледное, а под глазами — темные круги. Оставалось только радоваться тому, что платье подобрано удачно, в прочих она стала бы неразличима на фоне стены. После недолгих колебаний, она надела золотой браслет, единственное украшение, которое ей оставили. Что случилось с Изумрудом Затмения — она не спрашивала.
«Ты стала обычной воровкой! Ты рылась в моих документах, выкрала сведения о местонахождении одной из Великих Книг, и все ради чего? И не ври мне, мол, это все сделала Ведьма, которой ты была одержима шестнадцать аннуалов. Нет, нет и нет! Ты читала мой личный дневник – и сделала это недавно, не отрицай. Все просто, на обложке дневника запечатлено заклятие памяти! Ты обыскивала мои вещи в вечер побега, ты помогла военному преступнику избежать наказания. Почему ты молчишь, ответь хоть что-нибудь!» — мама всегда была излишне импульсивна.
По крайней мере, Изумруд Затмения сослужил ей добрую службу. Попадание ее крови на талисман Силы изгнало Ведьму из ее тела туда, где ей самое место. Вот что значит нарушить условия магического ритуала.

 Отправлено: 26.10.14 17:39. Заголовок: Касательно судьбы со..

Касательно судьбы сообщника ее предпочитали держать в неведении. Даже советник Амброз, который частенько нарушал ее уединение, предпочитал отмалчиваться, уходя от ответа. Он ловко уводил разговор от опасных тем, Вероятно, Амброз ей сочувствовал, поскольку она утратила свое положение наследницы трона, магические силы и даже былую красоту.
Он всегда был очень вежлив, ему и в голову не приходило попрекнуть или оскорбить ее сейчас, когда у нее не было никакой власти.
Он был внимателен, приносил ей книги, а сегодня испросил позволения отужинать с ней.
— Я рада разделить с вами трапезу. К сожалению, вам придется самому ее сервировать.
— Разумеется, все слуги уже спят, — понимающе кивнул он.
— Слуги? Нет никаких слуг, советник Амброз. Раз в сутки заходит горничная и приносит продукты. Если она опаздывает, я обедаю остатками вчерашнего ужина. Сегодня ее не было.
— Конечно же, королева не позволит вам голодать и не оставит без обслуги?
— Я предательница, разве она станет заботиться обо мне?
— Королева все еще гневается? — осведомился он после некоторых колебаний.
— Я сама во всем виновата, — смущенно признала она, — я сбежала, снова попала под влияние Ведьмы, а в довершении всех бед ослушалась прямого приказа. Она велела мне выйти замуж за принца Эвардо.
— За утонченного эстета, который славится любовью к мальчикам, но коллекционирует привлекательных девушек? — Амброз явно удивился.
— Да, вы правы. Я не могла дать согласие на подобный брак и поэтому сейчас в опале. Скорее всего, пожизненно. Естественно, королева не простит двойную измену дочери и подданной.
— Мне очень жаль, принцесса.
— Спасибо, но я наказана по заслугам.
— Мне так не кажется, — заметил он, хмуря брови, — вы просто совершили ошибку, и, думаю, вас это мучает. Именно Ведьма пыталась убить ДиДжи, а все прочие убийства совершил Зеро. Надеюсь, эта новость вас порадует: он взял всю вину на себя, утверждая, что вы с самого начала были одержимы и он прекрасно это знал.
— Да, вы правы, это хорошая новость, — Азкаделлия постаралась улыбнуться, чтобы не выдавать боли.
— Кроме того, ваши приключения удалось сохранить от народа в тайне. Так что люди думают о вас не хуже, чем думали раньше.
— Утешает, но почему-то не очень.
— Тихоне стало лучше. — Заметив ее непонимание, он поспешил объяснить: — При помощи Джелии Ведьма похитила его из дворца. Она била его, требуя, чтобы он предсказывал ей судьбу. Многие Видящие обладают способностью предсказывать будущее, но Тихоня ее лишен. У парня хватило смекалки не сообщать об этом Ведьме, и он сумел ее обдурить. Но бедняге пришлось наблюдать, как Ведьма приносит в жертву Джелию, и теперь он избегает людей.
— Бедный ребенок, — совершенно искренне сказала принцесса.
— Да, верно, но эти слова можно отнести не только к нему. Многие жители земель, пораженных черной магией, находятся в бедственном положении. Возможно, им могли бы помочь... мы с вами? Синтез науки и магии, так сказать.
— Я и рада бы, — вздохнула принцесса, — но боюсь, исправить хоть что-то мне не по силам. Моя магия кем-то заблокирована; наверняка это сделал Тото, я узнаю его руку. Хоть он сам никудышный маг, на это его умения достало. Знания, необходимые для снятия блокировки, передаются в нашей семье из поколения в поколение, но мама меня пока еще не обучала. А теперь и не станет, учитывая мои провинности.
— Если вы найдете к ней подход... разве не стоит попытаться? — укоризненно спросил Амброз.
— Я пробовала это сделать уже сотню раз. Все без толку. И кто ее переубедит? Я? Она не станет слушать мои оправдания. Она так и сказала. Мне даже запрещено к ней приближаться. Единственное, что может ее переубедить — моя свадьба. При нынешних обстоятельствах, — подчеркнула она, указывая на свой живот, — замужество с человеком, которого мама уважает, могло бы поспособствовать моему возвращению в лоно семьи.
— Да, мне она тоже что-то такое говорила, — сознался Амброз.
— Правда? — принцесса была поражена. — А что вы ей ответили?
— Что можно ответить, когда спрашивает королева, — улыбнулся он, — сказал, что все зависит от вас. Но, по правде говоря, я немного расстроен, что мою кандидатуру рассматривали только после кандидатуры принца Эвардо.
— Ужасная несправедливость, — в тон ему ответила принцесса, — но я подозреваю, она предложила это обоим одновременно, рассчитывая, что хоть кто-то не испугается.
— А чего желаете вы? — осторожно спросил он.
— Я хотела бы, чтобы моим мужем стал человек, которого я знаю и люблю с детства. Но только если этого желаете и вы.
Амброз вздохнул, пододвигая ей миску с клубникой.
— Я обожаю клубнику со сливками, — признался он, обаятельно улыбаясь, — я не знал, что нравится вам, поэтому рискнул угостить вас.
— Я тоже люблю клубнику, — сказала она, отправляя спелую ягоду в рот. Недурно на вкус, но она предпочитала овес, сваренный под костром.
— У нас много общего, — произнес он неуверенным тоном, словно сомневаясь в собственных словах.
Азкаделлия согласно кивнула и не стала отодвигаться, когда он наклонился к ней за поцелуем. Его губы были нежными, словно у девушки, и пахли клубникой.
Интересно, поцеловал бы ее Амброз, если бы она съела на его глазах жареного жука?
Когда он ушел, сославшись на поздний час, она раскрыла наугад принесенный им томик стихов. Когда-то давно они с ДиДжи гадали по книге. Это была ее любимая игра, а сестренка предпочитала более деятельный досуг. Ей не по вкусу было гадать на женихов, и она только посмеялась, когда Азкаделлия предсказала, что сестренка выйдет замуж за голубоглазого блондина и станет королевой. Они обе тогда смеялись, поскольку Азкаделлии в те времена было неважно, кто станет королевой после матери. Улыбнувшись, она открыла книжку и прочитала выбранный наугад отрывок:

Гордо смотрит с высоты
Светлая луна.
Отчего же плачешь ты
И лежишь без сна?

Если тяжело заснуть,
Вспомни обо мне,
Освети ночной мой путь,
Как луна во тьме.

Многих милая влечет,
Любит одного,
Воет волк, луну зовет,
А луна — его.

Если это было какое-то предсказание, она не поняла его смысла. Со вздохом закрыв книжку, она доела ягоды, обнаружив на дне тарелки знакомый рисунок — терновник и розу. Чувствуя себя слишком усталой, чтобы ломать голову над совпадениями, она отправилась спать. Недавний недуг давал о себе знать.
За каминной решеткой тлели угли.
С тех пор, как она сбежала, отказавшись повиноваться воле матери, ей не доводилось спать на мягкой постели: в больнице койки жесткие. Всю неделю, проведенную в этих покоях в заброшенной части дворца, ей спалось преотвратно. Вот и сейчас не спалось, хотя пуховая перина оказалась мягкой, словно облако, а атласные простыни ласкали кожу. Она чувствовала, что все не так. Повертевшись с боку на бок и сбив простыни в комок, она поняла, что заснуть не сможет. Прихватив с собой одеяло, она дезертировала на пол, подумав, что с удовольствием укрылась бы сейчас плащом Зеро и уснула бы даже на холодной земле, но рядом с ним.

 Отправлено: 26.10.14 17:40. Заголовок: *** Тем временем Зе..

***

Тем временем Зеро ожидал казни. Разве мог он жаловаться на судьбу? Ему было даровано несколько дней с любимой, а скольким не досталось даже этого? Аз — умная девочка, она легко переживет его смерть. Её ни в чем не смогут обвинить, никому и в голову не придет, поскольку на допросе он давал показания, подсказанные советником Амброзом. Она получит то, о чем мечтала — станет королевой в свой черед. Есть некое утешение в том, что его молчанием обеспечено счастье любимой женщины.
По камере бегали крысы, сражающиеся за остатки его ужина. В прелой соломе явственно кишели полчища насекомых. Его последние собеседники в этой жизни... Зеро лежал и смотрел в потолок, считая часы до рассвета.
Его ждет широкий помост на центральной площади столицы. Ждет мастер своего дела — хотелось бы верить, что мастер, — закрывающий лицо красным колпаком. Веревка или топор? Кто знает. Пусть будет сюрприз.
Утром за ним придут стражники и поведут на это свидание. Или поволокут, если ноги откажутся ему служить. Заведут на помост, и палач взмахнет топором, отделяя голову от тела. Хорошо, если одним ударом, а ведь бывали несчастные, которым приходилось выдерживать до пяти. Сколько времени живет голова, отделенная от тела? Рейнз, алхимик Азкаделлии, говорил, что около двух минут. А в петле все продлится еще дольше. Случалось, повешенные полчаса дергались в петле, пытаясь отсрочить смерть. Он часто смотрел на повешенья, каждый раз поражаясь трусости казнимых. Даже в кошмарных снах он не представлял себя на их месте. Окажется ли он сам смелее?
Многих он убил, не внимая мольбам о пощаде. Раньше удавалось отгонять от себя подобные мысли, но теперь крики убитых зазвучали в его голове так громко, что он перестал слышать свои собственные страхи. Жена Кейна умоляла его не трогать сына. Красивая, добрая женщина, которой жить бы еще да жить. Жена Кейна лежала перед ним со сломанной шеей... Вновь и вновь глядела она ему в глаза и не давала передышки. Неожиданно Зеро подумал, что его собственная смерть может послужить искуплением за кровавую жизнь. Приговор, вынесенный ему, справедлив.
Он снова представил ужасный помост и многолюдную площадь. Сотни людей, пришедших поглазеть, как его казнят. Их насмешки, их торжествующие взгляды... Кто пожелал бы для себя такой смерти? Однако многих она постигла с его подачи, а ведь почти никто из них не был виноват. Частенько жертвы его злобы ожидали решения своей участи в ведьминой башне, может быть, в этой самой сырой крысиной камере. Впервые он постиг, что испытывали погубленные им люди, и поклялся раз и навсегда перестать оплакивать свою участь.
Он заснул ближе к утру, продолжая разговаривать со своими жертвами. Те приходили к нему, страдающие, обвиняющие. Смертельная тоска сменилась удивлением, когда он увидел женщину с сиреневыми глазами. Знакомую, её портреты висели в каждом государственном учреждении.
— Я ведь тебя не убивал, — удивился Зеро.
— Лучше бы убил, — отрезала она, сверля его гневным взором, — врагам моим такого зятя!
— Госпожа, Азкаделлия не виновата, Ведьма её заставила...
— Молчи, — прервала его она, — молчи, мне все известно. И про то, что произошло в логове Восточной Ведьмы — тоже.
— Простите, госпожа.
— Ты осмеливаешься просить прощения?
— Нет, не смею. Простите.
— После всего, что натворил?
— Я отдал бы всю свою кровь, лишь бы изменить хоть что-то. Проклинаю себя за то, что сделал.
— Так ты сейчас говоришь, — возразила королева, — сейчас, когда уже слишком поздно. Но ты не сможешь раскаиваться долго, твое раскаянье как на воде начертано, растечется через мгновение.
— Госпожа, я изменился.
— Лишь во сне. Но наяву — ты прежний убийца и трус. И все же... Если я прощаю свою дочь, то должна простить и тебя. По крайней мере, дать тебе шанс. Твоя преданность Азкаделлии доказывает: не все в твоей душе прогнило. Но если опять захочешь кого-нибудь убить, убивать придется левой рукой.
Вскоре стражники разбудили его увесистым пинком под ребра. К счастью, они не оставили ему времени задуматься, волоком вытащив в коридор, где стояла плаха и ждал палач. Быстрый удар топора, шипение горячей смолы, и казнь закончилась.

 Отправлено: 26.10.14 17:40. Заголовок: Эпилог Из хроники п..

Эпилог

Из хроники правления королевы Дороти Гейл II:
«Свадьба принцессы Азкаделлии и советника Амброза состоялась при большом стечении народа. Жених был весел, а невеста плакала от счастья. Так говорится в летописях, воспевающих эту поистине легендарную историю любви. Сразу после свадьбы принцесса Азкаделлия объявила, что отказывается от права на престол в пользу младшей сестры. Впоследствии бывшая принцесса стала советницей новой королевы и прославилась своей реформаторской деятельностью. В число её реформ входили программа реабилитации т. н. «сумкоголовых» — жертв ведьминого режима, дарование гражданских прав жителям Миллтауна и многое другое. Во всех этих начинаниях советнице Азкаделлии помогал её супруг, внесший неоценимый вклад в восстановление страны. Под его контроль была отдана программа оздоровления территорий, пораженных черной магией Ведьмы. Уже через четыре года с этих земель удалось собрать урожай. Хотя, как известно, обычно земля, инфицированная злой магией, остается бесплодной многие столетия.
Сделав все возможное для возрождения Внешней Сферы и желая больше времени проводить с семьей, Азкаделлия полностью уступила бразды правления младшей сестре. Ради любви к своему мужу, гениальному ученому, Азкаделлия решила посвятить свою жизнь ему и ребенку. Отойдя от дел, она продолжала жить в столице, являясь признанным украшением двора и законодательницей мод. Политикой она более не интересовалась, но активно занималась благотворительностью. Люди, однако, помнили громкий государственный переворот, продлившийся добрых шестнадцать лет. Дурная слава принцессы немало усугублялась тем, что она помогала своим прежним сторонникам, Долгополым, вернуться к нормальной жизни. В народе осталась легенда, что принцесса Азкаделлия обожает менять не только наряды, но и головы, словно сказочная принцесса Лангвидер. Как и следовало ожидать, нашлось огромное множество людей, утверждавших, что видели это своими глазами.
Имя ДиДжи, её младшей сестры, навеки вписано в историю Внешней Сферы. Она вступила на престол вместо своей сестры, став королевой Дороти Гейл II. Её муж, некогда простой полицейский, принимал самое активное участие в управлении государством. Не в пример принцу-консорту Ахамо, Уайатт Кейн прославился как человек, искоренивший преступность в стране и подавивший восстание недобитых Длинных Плащей. Его сын, Джеб Кейн, сменил своего отца на посту командующего полицией. Жизнь Уайатту Кейну омрачали неоднократные конфликты со свояченицей, принцессой Азкаделлией, по поводу правового статуса бывших Долгополых.
Старшая дочь ДиДжи, которую звали Адора, в свою очередь заняла трон, когда ее мать пожелала уйти на покой.
Советник Амброз продолжал заниматься научными изысканиями, усовершенствовав Солнечную Сеялку, что позволило увеличить урожайность на 20%, к тому же совершил немало других открытий. Наличие семьи нисколько не изменило его жизненных приоритетов, он по-прежнему никогда не унывал и любил проводить время с друзьями.
Дикарь нашел остатки своего племени в лесу возле Финаквы, где они скрывались от ищеек Азкаделии. Он решил жить со своим народом, подальше от людей. По его мнению, люди страдали нехорошей привычкой причинять друг боль, отчего их общества следовало избегать. Исключение он делал только для своих друзей: Кейнов, ДиДжи и Амброза.
Королева Лавандовые Глаза до сих пор жива и по-прежнему прекрасна. Она поселилась в Финакве, впрочем, часто приезжает в столицу, навестить дочерей и внуков. Муж отошедшей от дел королевы, принц-консорт Ахамо, разбился во время очередного путешествия на своем воздушном шаре. В истории королевства O. Z. он особой роли не сыграл, но было бы невежливо его не упомянуть, поскольку о нем обычно все забывают".