Отправлено: 26.06.14 23:36. Заголовок: Нашествие Птицеклювых

Фандом: Александр Волков "Вторжение клювоносых", "Тайна заброшенного замка" (ред. 1976)
Направление: джен, гет
Персонажи: Гван-Ло, Гелли, Кау-Рук, Лон-Гор, Баан-Ну, Морни, Энни Смит, Тим О'Келли, Артошка, Ильсор, Стелла, Альфред Каннинг, Железный Дровосек, Цезарь, Эльвина, Тилли-Вилли и др..
Примечание: Выражаю свою благодарность Лайле за идею и вдохновение.

 Отправлено: 26.06.14 23:38. Заголовок: Пожалуй, во дворце В..

Пожалуй, во дворце Верховного правителя еще никогда не было заседания такой экстренной важности - с тех самых пор, как впервые появилась информация о вирусе. Вот только что делать с паникой среди собственных министров - Верховный правитель не знал. Никогда ему не пришло бы в голову, что министры могут быть до такой степени напуганы самыми обычными девочками. И каких только предложений не выдвигалось на этом заседании! Одни предлагали просто избавиться от родившихся юных арзачек, как от ненужного мусора, другие ссылались на какие-то законы, запрещающие причинять вред детям, происходящим из знатных Домов... А поскольку новорожденные девочки все как одна имели знатных отцов, принадлежащих к этим самым Домам - любому было ясно, что они попадают под защиту буквы закона.
С очень большим трудом Верховному правителю удалось навести в зале порядок.
- Нравится ли нам это или нет, - были его слова, - но мы не решим проблемы, оставаясь на зараженной планете. Нужны пленницы - с других планет, из других миров, хоть с другого конца галактики. Я предвидел такой поворот событий... и потому корабль, необходимый для путешествия за многие световые годы, уже построен.
Нужно было видеть, как глаза министров мгновенно загорелись желтым пламенем. Дух завоеваний был у клювоносых в крови - а если это позволит еще и сохранить свой великий народ, не прибегая к помощи бесклювых женщин, которые, нужно признаться, у господ уже поперек горла стояли...

Гелли никак не ожидала, что ее муж сегодня вернется домой так рано. Не успела она вдоволь налюбоваться цветком редкого иглолиста, семена которого Кау-Рук достал специально для нее за большие деньги – как полуденную тишину разорвал стрекот вертолета. Гелли поспешила к воротам приусадебной ограды как была – в садовых перчатках и рабочем комбинезоне.
По лицу мужа она сразу поняла, что случилось что-то непредвиденное. Никогда Кау-Рук не был при ней таким мрачным – даже в тот день, когда они впервые увиделись.
Впрочем, стоило ему обнять молодую арзачку – и Гелли убедилась, что причина вовсе не в ней.
- Верховный правитель, похоже, сошел с ума окончательно, - сказал Кау-Рук.
- Что он еще придумал? – Гелли стало не по себе.
Политика Гван-Ло, мягко говоря, никогда не вызывала у нее одобрения – но что такого могло случиться, чтобы напугать всегда сдержанного Кау-Рука?
- Он собирается послать меня на другую планету на другом конце Галактики, - отвечал Кау-Рук. – Конечно, не меня одного – я всего лишь назначен заместителем командира экспедиции. Но, как ты знаешь, наши законы не позволяют жене разлучаться с мужем – а потому и тебе придется лететь.
Гелли не ответила – все было ясно и так. Нет, она не возражала против того, чтобы сменить обстановку – но было очень жалко расставаться с иглолистами, которые она сама вырастила.
- Твои иглолисты не пропадут, - словно угадав ее мысли, произнес Кау-Рук. – Я найму слуг, которые будут заботиться о саде все эти годы. У меня есть кое-какие сбережения в банке, а в космосе деньги все равно не нужны.
«Если бы ты держал рабов, - подумала Гелли, - все было бы гораздо проще. Впрочем, на такое ты никогда бы не согласился – как и я».
Когда они оказались в доме, Гелли наконец сказала то, чего не следовало говорить на улице:
- Ничего этого вообще не произошло бы, если бы моим родителям дали завершить работу! Мой народ, возможно, был бы свободен сейчас… и моим соплеменницам не пришлось бы подвергаться унижениям!
На это Кау-Руку нечего было возразить.

Беда пришла сто лет назад. Неизвестно, был ли новый вирус естественной мутацией или продуктом эксперимента какого-нибудь ученого. Но только мир, в котором испокон веков жили предки нынешних рамерийцев, он изменил до неузнаваемости.
Вирус был возбудителем болезни, не пощадившей никого из рамерийских женщин. Для менвиток болезнь оказалась смертельна – а те немногие жены и дочери нынешних господ, кому удалось выжить, навсегда лишились возможности иметь детей. Не пощадил вирус и арзачек. Хотя ни одна из соплеменниц Гелли не умерла от новой болезни, ни одна не потеряла возможности стать матерью – тем не менее, вирус вызвал у арзачек мутацию, которая и сделала их мир таким, каким он был сейчас. А именно – измененные вирусом арзачки отныне могли рожать детей от менвитов.
Гелли не знала наверняка, повлияло ли это на нынешнее рабское положение ее народа – ведь еще отец Гван-Ло в свое время лелеял мечту о том, чтобы заполучить бесплатную рабочую силу… Но так или иначе, очень скоро арзаки, еще не успевшие опомниться от последствий эпидемии, столкнулись с новой угрозой – соседи-менвиты объявили им войну, которая закончилась поражением арзаков. Воины-арзаки сражались храбро – но, в отличие от менвитов, им было что терять. Для менвитов же поражение в войне означало полное вымирание их вида – и потому никто из них не щадил своей жизни…

Мужчин-арзаков ждала участь обычных рабов – а вот арзачки, неожиданно для самих себя, стали законными супругами победителей. Именно супругами – потому что менвитам нужны были наследники, которые рождаются лишь от законных жен. От наложниц могут родиться только бастарды.
Принудительными такие браки стали не только для арзачек, но и для менвитов – причем и те, и другие были в шоке от нового закона, изданного Верховным правителем. Но законы нужно выполнять, нравится вам это или нет. От принудительной женитьбы на представительницах другого вида были избавлены лишь те менвиты, чьи жены выжили во время эпидемии. Но таких было очень и очень мало. Что касается арзачек – то господ не волновало, была ли замужем захваченная рабыня. Может рожать – значит, годится для программы воспроизводства населения…
Но искусственные системы могут дать лишь искусственные плоды. Ни одна арзачка, поневоле ставшая женой менвита, не родила своему супругу наследника. Рождались в таких браках лишь девочки, по виду и физиологии – типичные арзачки. А лабораторный анализ ДНК младенцев подтвердил, что генетически те являются полными клонами своих матерей. И ни у одного новорожденного – даже намека на круглые желтые глаза, свойственные расе господ. Ни у одного не было на кончиках пальцев крошечных коготков, которые предки нынешних менвитов использовали в бою как оружие. Кожа у детей была мягкой и гладкой по всему лицу – а ведь у любого менвита в переходном возрасте кожа на носу начинала уплотняться и роговеть, образуя «клюв»…

Спустя несколько дней после описанного в начале заседания звездолет под названием «Диавона» покинул Рамерию, держа курс к одной из планет на другом конце Галактики. В честь этого события менвиты устроили великий праздник, на котором превозносили расу Избранников и имя величайшего Гван-Ло. Правитель слушал эти славословия, сохраняя на лице дежурную улыбку. Но эта улыбка улетучилась, стоило Верховному ступить под крышу собственного дворца.
Все эти хвалы в его адрес были точным повторением того, что до него всю жизнь слышал его отец, а еще ранее – его дед и прадед. Но, пожалуй, еще никогда эти дифирамбы не были настолько лживыми. Никого из его предков подданные не ненавидели так сильно, как его.
А ведь он всего лишь пытался спасти свой народ! Эти льстецы сейчас вернутся в свои дома – и станут проклинать его за то, что он заставил их мешать свою кровь с кровью презренных арзачек. То, что сам Гван-Ло первым из всех менвитов принес эту жертву – никого не волновало.
И сейчас под крышей его дворца, который для правителя был домом, его ждала жена, которую не интересовало ничего, кроме дорогих украшений, и орущий младенец женского пола, не имеющий ничего общего с расой Избранников.
Гван-Ло не был суеверен. Но порой ему казалось, что эпидемия, поразившая его народ сто лет назад – это наказание лично для него. За то, что когда-то знатная аристократка по имени Тэ-Мэйя стала ему ближе, чем просто политический союзник. За то, что у него появилась тайная надежда, что им с Тэ-Мэйей удастся свить семейное гнездышко, где не будет места политике и интригам. Разумеется, никакой любви между ними не было – оба были выше подобных чувств, способных сделать человека слабым. Но они понимали друг друга – а это иногда может значить много.
За две недели до назначенной свадьбы планету поразила эпидемия неизвестного вируса, и Тэ-Мэйя заболела одной из первых. Она же была одной из немногих менвиток, которым удалось остаться в живых – но подарить наследника Верховному правителю она уже не могла. Словно его предки хотели напомнить, что правитель – это не обычный человек, у которого может быть собственная жизнь…

 Отправлено: 26.06.14 23:39. Заголовок: Когда были погружены..

Когда были погружены в сон те, кому полагалось спать все эти семнадцать лет, Лон-Гору не оставалось ничего другого, как наблюдать за своими бодрствующими спутниками. А поскольку члены экипажа были полностью здоровы, то все наблюдения бортового врача относились к настроению астронавтов.
Как ни странно, его спутники испытали скорее облегчение, покинув родную планету. Видимо, от того хаоса, в который превратилась жизнь на Рамерии в последние сто лет, они были готовы спрятаться где угодно - хоть в четырех стенах металлической коробки, летящей в бесконечном вакууме.
Вот только состояние командира экспедиции, генерала Баан-Ну, вызывало у Лон-Гора тревогу. Баан-Ну был одним из тех немногих представителей знатных Домов, чья супруга-арзачка так и не подарила ему наследника, то есть наследницу. А ведь, казалось бы, Тулли жила просто в идеальных условиях: в фамильном особняке, принадлежащем генералу, для нее была отведена целая половина дома, она прямо-таки купалась в роскоши - но, похоже, ничто не шло ей на пользу. Сейчас Тулли спала в анабиозе, как и другие арзачки, связанные с менвитами узами брака - и иногда Лон-Гору казалось, что генерал уделяет спящей рабыне гораздо больше внимания, чем бортовым приборам.
В чем-то похожая ситуация была у Кау-Рука с его супругой - вот только Кау-Рук почему-то казался счастливым. Лон-Гор был далеко не единственным, кто еще на Рамерии частенько видел Кау-Рука в компании Гелли - причем не только на территории фамильных владений штурмана, но и на улицах Бассании. Видимо, Кау-Рук настолько презирал традиции, что даже не считал нужным держать арзачку взаперти. Или он до такой степени доверяет супруге, что не опасается измены? Но тогда почему у них до сих пор нет наследника? То есть наследницы - тут Лон-Гору вновь пришлось поправить себя.
А вот Мон-Со можно было назвать везунчиком. Их с Морни дочь родилась крепкой и здоровой - возможно, эта девочка и была ключом к возрождению? Стоп, какой ключ к возрождению? Девчонка ничем не отличалась от чистокровных арзачек - а потому не могла считаться представительницей расы Избранников. Похоже, эта металлическая коробка сделала Лон-Гора рассеянным - чего врачу нельзя допускать никогда.

Годы шли, родная планета оставалась все дальше. «Диавона» приближалась к новому, неизведанному миру. Почти неизведанному – астрономам удалось выяснить лишь то, что атмосфера планеты по своему составу схожа с рамерийской. Для дальнейших исследований просто не было времени – потому что цивилизация Избранников оказалась на грани гибели.
Когда до цели оставались считанные дни полета, экипаж охватило нетерпение, смешанное со страхом перед неизвестностью, которому подвержены даже самые смелые из людей.
Но был один человек, чья тревога была связана вовсе не с этим.
За семнадцать лет полета Баан-Ну уже начало казаться, что он вернулся к привычному для него образу жизни, а весь этот кавардак с арзачками остался в прошлом. Но как только весь экипаж будет разбужен – ему придется вновь встретиться с Тулли.
Баан-Ну был одним из немногих менвитов, кто на самом деле влюбился в свою жену-арзачку. Он делал все, чтобы заслужить от нее хотя бы ласковую улыбку, тратил несметные деньги на дорогие украшения для супруги, но оставался для Тулли лишь угнетателем ее народа, достойным презрения. Те немногие менвиты, которые каким-то образом проведали об отношениях командира экспедиции с его супругой, лишь крутили пальцем у виска – в среде Избранников любовь к арзачке считалась чем-то вроде дурной прихоти.
Беспокойство вызывал у генерала и его слуга Ильсор, который еще на Рамерии несколько раз предпринимал попытки остаться наедине с Тулли. И та, похоже, не имела ничего против. Баан-Ну уже собирался было перепродать Ильсора другому хозяину – но известие о предстоящей экспедиции свалилось на него слишком внезапно.

- Уже скоро, друг, - прошептал Кау-Рук, глядя на криокамеру, в которой спала Гелли. – Скоро мы снова будем вместе – и Ильсор будет с нами, и Ланат, и остальные… Знаешь, я ведь так скучаю. С остальными ведь и не поговоришь ни о чем. Баан-Ну меня терпеть не может – как и я его, а Мон-Со не интересует ничего, кроме спорта… Хорошо, что его не назначили командиром экспедиции – а то он обязательно попытался бы создать футбольную команду и записал бы в нее меня! Наверное, мне следовало бы родиться одним из вас – у вас ведь каждый занимается тем, к чему у него душа лежит, и никакой добровольно-принудительной любви к спорту… Впрочем, теперь вы – такие же жертвы добровольно-принудительного режима, как и мы. Даже в еще большей степени. Одна только надежда на…
Тут он спохватился, сообразив, что его рассуждения может услышать посторонний.

- Так значит, генерал Баан-Ну испугался допотопных пушек? – сказала Гелли, когда они с Кау-Руком обсуждали недавно завершившееся совещание господ. – И решил высадиться на территории какого-то мирного племени, которое, возможно, и пороха-то не знает? Правильно Тулли зовет его трусом. Если бы только ей в мужья достался такой человек, как ты – все было бы по-другому. Но ей не повезло. Даже если бы господа специально хотели унизить весь наш народ в ее лице – они не нашли бы лучшего способа.
- Тише, тише, - предостерег ее Кау-Рук. – Не стоит говорить об этом так громко.
- Тулли рассказывала мне, - продолжала Гелли полушепотом. – Когда она вышла из гиперсна – Баан-Ну даже не поприветствовал ее! Вообще не обратил на нее никакого внимания! Тулли для него – лишь красивая игрушка. Мон-Со хотя бы пожал руку Морни.

- Ну что, Морни? Как тебе здесь нравится? – прошептала Тулли.
Разумеется, Морни не могло нравиться там, куда ее привезли насильно, не спросив ее мнения. Поэтому вопрос Тулли был лишь попыткой приободрить подругу.
- Воздух здесь хороший, - улыбнулась Морни в темноте. – Лучше, чем дома.
В отличие от других арзаков, которым пришлось в эту ночь разместиться под открытым небом, у Тулли была своя палатка – почти как у господ. Разумеется, она могла бы спать в шатре генерала, на шкурах убитых животных – но это же надо быть полным идиотом, чтобы предложить такое женщине! Разумеется, Тулли заявила, что будет спать на свежем воздухе, как и все арзаки. Они долго торговались с Баан-Ну – в конце концов, сошлись на том, что у Тулли будет своя палатка, куда она при желании может пустить еще одну арзачку. Этой арзачкой оказалась Морни – у Мон-Со не было никакого желания делиться палаткой с «бесклювой», даже с собственной женой…
- Моя дочь сейчас должна быть совсем взрослой, - вновь заговорила Морни. – Ведь дома прошло семнадцать лет.
- Кстати, как там дома обстановка? – спросила Тулли. – Ты не говорила с Ланатом?
- Говорила, - отвечала Морни. – Ничего особенно не изменилось. С нашими дочерьми обращаются, как с рабынями. Одно утешает – Гван-Ло разочаровался в своей политике принудительных браков, так что моя девочка не разделит нашей судьбы.

Принцесса Ла-Рийя сама открыла дверь, заслышав знакомые шаги.
- А ну-ка, папочка! Покажи, что ты решил подарить мне на этот раз!
В заветной коробке, которую Гван-Ло лично преподнес дочери, обнаружилось платье, которое должно было идеально подойти принцессе – белое с легким оттенком зеленого.
- Спасибо, папочка! – Ла-Рийя обняла отца, чуть ли ни кинувшись к нему на шею. – Такое событие нужно отметить! Хочешь пирожное? У меня в холодильнике еще целый пакет! Я его даже не вскрывала!
Гван-Ло опустил взгляд – потому что от еды в присутствии дочери он всегда отказывался, что вызывало у Ла-Рийи недоумение. Но поделиться с девочкой своей тайной Верховный не был готов… наверное, к такому нельзя быть готовым.

В ту ночь, когда «Диавона» покинула Рамерию, правитель вернулся в свой дворец сразу же по окончании праздника. Воспоминания о Тэ-Мэйе совсем вывели его из равновесия – но никто не смог бы прочитать этого по его лицу. Дыхание перехватывало, и Гван-Ло знал, что никакой врач здесь не поможет. Как и не уймет боль, которая сейчас огнем жгла его глаза. Впрочем, никто не смог бы этого заметить, уличив его в слабости: плакать правители Избранников просто не умели. Стоило юному наследнику трона начать хоть что-то понимать – как его начинали наказывать за любые проявления чувств. За слезы – особенно. До тех пор, пока влага в глазах юных принцев не застывала, навсегда превратившись в лед… Эта традиция существовала испокон веков, так воспитывали и самого Гван-Ло.
Девчонка, недавно рожденная его арзакской женой, вновь заплакала. Странно, что в таком огромном дворце может быть слышен крик младенца… Возможно, это потому, что сейчас очень тихо.
Теперь в его роду больше не будет наследников – кроме этого ребенка. Но эта девчонка была представительницей низшей расы… и она же была его плотью и кровью. Да она на всей планете осталась единственным существом, которое его не ненавидит!
Гван-Ло направился к детской – и шаг его был чуть быстрее обычного. Как ни странно, стоило ему оказаться рядом с дочерью – как та перестала плакать.
- Моя наследница, - прошептал Гван-Ло. – Моя принцесса, мое родное дитя… Я клянусь всеми своими предками, чьи запреты сейчас нарушаю – ты не станешь рабыней. Никто не посмеет тебя обидеть, и никто никогда не посмеет наказывать. Твое детство не будет похоже на мое. Ты сохранишь свою улыбку – даже когда станешь взрослой. А имя даю тебе – Ла-Рийя.
В небе сверкнула молния. А он ведь даже не заметил, когда успела собраться гроза… Гван-Ло заслонил собой ребенка – словно желая защитить дочь от гнева предков, которые, возможно, сейчас смотрели на него с небес.

 Отправлено: 26.06.14 23:39. Заголовок: Юная Алоизия сидела ..

Юная Алоизия сидела у распахнутого окна в уютной комнате Изумрудного дворца. Рядом устроилась Энни Смит, гостья из Большого мира, что была старше Алоизии на два года. Для Тима О’Келли места возле окна не хватило, как и для Артошки – поэтому эти двое сейчас отдыхали в кресле, о чем-то тихонько беседуя друг с другом. Девочки к ним не прислушивались – потому что были увлечены собственным разговором.
- Так значит, ваши ученые предполагают, что на звездах могут жить люди? – спросила Алоизия. – Ни в одной из наших сказок не рассказывается ни о чем подобном. Но почему этот господин, Герберт Уэллс, решил сделать звездных жителей врагами земных людей?
- Не знаю, - сказала Энни. – Люди часто боятся того, чего не понимают – во всяком случае, так мне объясняла Элли. Хотя мне становится смешно, как только я представлю себе, что могла бы испугаться Страшилы лишь потому, что раньше не видела говорящего пугала.
- Только не ты, - подал голос Артошка, у которого слух был намного острее, чем у людей. – Скорее я начал бы бояться кошек… потому что до сих пор не понимаю, как можно вилять хвостом, когда сердишься.
- Сколько времени, интересно? – Алоизия взглянула на песочные часы. – Везет вам – родители далеко, и спать никто не погонит.
Похоже, госпожа Эми Ниммер, мать Алоизии, все-таки услышала ее слова, потому что в комнате появилась незамедлительно.
- У тебя еще полчаса, Алоизия, - сказала она. – А потом – в постель. Ты все-таки не из железа сделана, как папа.
Надо сказать, что Алоизия уже не раз сожалела о том, что сделана не из железа. Будучи совсем маленькой, она частенько просила Дровосека, чтобы тот отвел ее к знаменитому кузнецу, который сделал его железным… Но каждый раз получала отказ.
Теперь дочери правителя Мигунов было четырнадцать лет – и она начинала понимать, что, пожалуй, в чем-то ее отец был прав. К примеру, если бы Артошка вдруг стал железной собакой – у него не было бы такой мягкой шерстки…
- Я вам торжественно обещаю, - сказал Тим, - что если жители других планет и в самом деле окажутся похожи на марсиан из книги Герберта Уэллса, то я сделаю все, чтобы они не смогли причинить вам вреда. Если же они окажутся дружелюбными – что же, против всяких удивительных существ я никогда ничего не имел.

На этом разговор и завершился.
Энни Смит, которой исполнилось шестнадцать лет, подумала о том, что, возможно, это их последний визит в Волшебную страну. Очень скоро Тиму придется выбрать себе профессию и начать зарабатывать на жизнь – и тогда ему станет не до путешествий. А без Тима она точно никуда не поедет – это было бы нечестно. Разве что Тим сможет иногда брать отпуск – как Альфред Каннинг, который сопровождал их в нынешнем путешествии, решив вспомнить старые добрые времена…

Следующий день у пришельцев ушел на обустройство. Базу решено было основать в старом полуразрушенном замке, в котором, если судить по его виду, жил раньше какой-то великан. Арзаки немедленно начали перешучиваться – если все земные женщины такого роста, что господа станут с ними делать?
- Если это и в самом деле так, - сказал Ильсор, - то, пожалуй, мы не представляем для них угрозы. Но, скорее всего, этот замок – какое-то сохранившееся с древности ритуальное строение, а здешние жители ростом похожи на нас. Об этом можно судить по размерам других живых организмов – растений, птиц, насекомых…
- Кстати, - вставила Морни, - кто сказал, что здешние разумные обитатели обязательно должны быть гуманоидами? С тем же успехом разумными могут оказаться здешние птицы. Когда я слушаю их голоса, мне иногда кажется, что они не просто чирикают, а разговаривают вполне осознанно.
- Вполне возможно, - отвечала Тулли. – Но давайте все же продолжать работу – чтобы кое у кого не возникли вопросы, почему Кау-Рук не подгоняет нас хлыстом.

- Что? – спросила Стелла, выслушав рассказ залетевшей к ней в окно синицы. – Возле заброшенного замка появились люди, которые избивают других людей хлыстами? И эти люди стреляли в твою кузину? Что им могло понадобиться от синицы? В Волшебной стране охотятся только хищники, которые охотой добывают себе еду. В Большом мире – другое дело, там люди не ценят жизни других существ… многие из них, во всяком случае.
Стелла поставила перед собой волшебный телевизор, точная копия которого хранилась в Изумрудном дворце. Правительница Розовой страны пожелала увидеть людей, что поселились в заброшенном замке. В течение пяти минут она пыталась прислушаться к речи таинственных пришельцев…
А затем смогла произнести только одну фразу:
- Не может быть!
- Что случилось, госпожа? – полюбопытствовала синица. – Чего не может быть? Таких злых людей быть не должно и не может, я с вами согласна.
- Дело не в этом, - медленно выговорила Стелла. – Я не могу понять ни слова из их речи – а я понимаю языки всех народов Земли, этот дар у меня был еще в ту пору, когда я жила в Большом мире… Остается одно.
- Что, госпожа?
- Судя по всему, эти люди явились сюда с другой планеты.

- Вставай, хозяйка! – Артошка будил Энни Смит, стаскивая с нее одеяло. – В Волшебную страну явились люди с другой планеты! Они напали на подданную Страшилы Мудрого – на синицу! Цезарь и Ганнибал уже всю дворцовую конюшню на уши подняли, а Альфред вместе со Страшилой и Дровосеком ждут вас с Тимом у волшебного телевизора!
- Артошка, ты о чем? – сначала Энни показалось, что после вчерашнего разговора ей снится сон.
- Ты же все слышала, - укоризненно произнес Артошка. – Так чего же теперь спрашиваешь? Кагги-Карр только что прилетела во дворец с новостями, а ей это известие сообщила ласточка, посланница Стеллы…

Когда все, наконец, собрались у волшебного ящика, телевизор лишь подтвердил то, что уже было известно компании: в Волшебную страну вторглись инопланетяне, настроенные отнюдь не мирно.
- У нас есть Тилли-Вилли, - проговорила Энни. – Стоит им его увидеть – как они тут же разбегутся. Ведь против Тилли-Вилли не могла выстоять даже Арахна!
- Сомневаюсь, - отвечал Альфред. – Эти люди – воины, солдаты. В нашей родной стране война была в прошлом столетии – и, к счастью, я с ней знаком только по учебникам истории. У солдат, что сражались в той войне, оружие было гораздо примитивнее, чем у пришельцев… Но тех людей, что северян, что южан, было не напугать великанами. Они шли на войну, зная, что могут с нее не вернуться. А если умирать – то не все ли равно, от револьвера или от ноги стального великана? Когда люди сражаются за дело, которое сами считают правым – они способны на многое. И у них есть вертолеты - которые не чета нашим воздушным шарам.
Артошка принялся лизать руки Энни, а Тим положил ладонь ей на плечо. И Энни сама не смогла бы сказать, кто из них первым успел проявить заботу.
- Если они собираются напасть с воздуха, - сказал Дровосек, - то и обороняться нам придется тоже с воздуха. Быть может, гигантские орлы придут к нам на помощь? Или летучие обезьяны?
- Ничего себе придумал, - проворчал Цезарь, который тоже присутствовал на совете. – Существа из плоти и крови – против машин из металла! Уж лучше разыщи своего кузнеца, чтобы приделал крылья нам с Ганнибалом. Машина против машины – это хотя бы будет честно. И починить нас можно, в случае чего. А орла не починишь.
- А действительно, - заговорил Альфред. – Ты не знаешь, Дровосек, что стало с тем кузнецом? Ведь если его искусство столь совершенно, он мог бы оказать нам неоценимую помощь. Живи он в нашем мире – его сочли бы гениальным инженером. Ведь у меня на родине до сих пор никто не сумел починить живого человека, а твой кузнец – сумел. Так пусть изготовит летательные машины, которые могли бы сразиться против вертолетов!
- Насколько мне известно, кузнец с некоторых пор живет в Розовой стране, при дворе Стеллы, - отвечал Дровосек. – Придется снаряжать к нему посольство. Вот только я не уверен, сумеет ли он справиться с работой за такой короткий срок.

 Отправлено: 26.06.14 23:40. Заголовок: Между тем пришельцы ..

Между тем пришельцы не собирались терять время даром, отсиживаясь в замке. Вскоре в Голубой стране началась паника. Жевуны стали запирать на ночь двери, чего не бывало со времен Гингемы. Но против незваных гостей не помогали никакие хитрые засовы: лучевые пистолеты пришельцев просто выжигали преграду. А наутро выяснялось, что из деревни исчезли все женщины – от грудных младенцев до старух. Что касается мужчин – то с ними особенно не церемонились… А потом настал черед деревень, в которых обитали Рудокопы.
Эльвина не успела завизжать, когда ей зажала рот чужая рука – слишком большая, чтобы принадлежать жителю Волшебной страны. В слабом лунном свете женщина попыталась разглядеть своего врага – но спустя мгновение в ее руку впилась игла. Больше Эльвина ничего не видела и не чувствовала – до тех пор, пока не пришла в себя в незнакомой комнате с белыми стенами.

Ремни приковывали ее к металлическому столу, не давая пошевелиться. Краем глаза Эльвина могла различить, что ко всему ее телу прикреплены шнуры, оканчивающиеся присосками – которые невольно наводили на мысль о пиявках.
Оглядевшись, супруга бывшего короля Ментахо обнаружила, что в этой комнате она не одна. Множество женщин, Жевуний и Рудокопок, были прикованы к таким же столам – и так же опутаны этими странными пиявками. Самих похитителей нигде не было видно – и это пугало. На глаза Эльвины навернулись слезы - от жалости ко всем ее подругам по несчастью, да и к себе тоже…

Лон-Гор просматривал результаты исследований, пытаясь определить, годятся ли здешние женщины для того, чтобы дать жизнь новым Избранникам. И больше всего он боялся положительного результата. Ведь это означало бы, что всем его товарищам по экипажу придется обзаводиться гаремами их этих карлиц! Неужели Гван-Ло никогда не прекратит издеваться над последними остатками собственного народа?
Его размышления прервал Мон-Со, который вошел в лабораторию без стука, что было совсем на него не похоже.
- Послушай… - заговорил он, едва сев на ближайший свободный стул. – Ты ведь давал клятву врача? О том, чтобы хранить тайну пациента?
- Разумеется, - отвечал Лон-Гор.
- Так вот, - Мон-Со перевел дыхание. – Сегодня я – твой пациент.
- Я слушаю.
Лон-Гор мягко коснулся плеча собеседника, чтобы помочь тому успокоиться. Он был рад отвлечься от своих занятий. Какое бы недомогание не беспокоило командира эскадрильи – вряд ли это было страшнее, чем та перспектива, которую могли дать нынешние исследования.
- Лон-Гор, меня замучили кошмары, - признался Мон-Со. – Каждую ночь, со дня приземления, я вижу один и тот же сон: пустыня наподобие Рамерийской, в ней – камень, и я прикован, нет, словно приклеен какой-то силой к этому камню. Это не похоже на мои обычные сны. У меня с двух лет не было цветных снов – а здесь я вижу все ясно и четко, различаю малейшую песчинку в этой пустыне… Но это еще не все, Лон-Гор! Когда я начинаю просыпаться – и понимаю, что это был только кошмар, я каждый раз осознаю еще кое-что: на этой планете меня ждет участь гораздо страшнее смерти в пустыне. Я знаю, что никогда не вернусь на Рамерию, что мне никогда не выбраться с этой планеты. И что камень в пустыне – это детский лепет по сравнению с тем, что случится со мной на самом деле.
- И что, по твоему мнению, с тобой должно случиться? – вот теперь Лон-Гор обеспокоился всерьез.
- Это мне неизвестно, - произнес Мон-Со. – Мое будущее покрыто мраком.
Он поднялся и направился к выходу из кабинета – словно безжизненная марионетка. Лон-Гору стало не по себе. Что-то подсказывало ему, что дело тут вовсе не в расшатанных нервах.

Тем временем в Изумрудном городе собрался новый совет. Планы пришельцев по-прежнему оставались неясными – но птицы регулярно доставляли в Изумрудный город сообщения, что враги зачем-то похищают женщин Волшебной страны.
- Я этого так не оставлю, - сказал Тим О’Келли. – Я возьму Серебряный обруч, проберусь к ним на базу и спасу пленниц. И пусть кто-нибудь только попробует меня остановить.
- Я с тобой, - сказала Энни.
- У нас только один волшебный обруч, - возразил Тим. – И потом, я не хочу, чтобы ты стала еще одной пленницей. Неизвестно, что они там с этими женщинами делают – может, режут на кусочки, чтобы посмотреть, что внутри…
Последняя фраза была попыткой пошутить – но Тим и сам понимал, что шутка вышла неудачная.

Вооружившись обручем, Тим сидел в кабине Тилли-Вилли. Железный рыцарь порывался просто напасть на лагерь пришельцев ночью и все там потоптать – но ему объяснили, что так можно навредить и пленницам. Кроме того, в лагере имелись рабы – люди невысокого роста, облаченные в зеленые комбинезоны. О том, что это рабы, можно было догадаться по грубому обращению с ними других пришельцев – высоких и желтоглазых. Кроме того, птицы сообщали, что люди в зеленых комбинезонах никогда не пытались на них напасть. Это тоже наводило на мысли…

Что касается Энни, то верхом на драконе Ойххо они с Альфредом Каннингом отправились в Розовую страну. Их сопровождал Артошка.
- Печальные времена настали в Волшебной стране, - молвила Стелла. – Мне уже известно о пришельцах – как и о том, что они похищают женщин. Увы, кузнеца, которого вы ищете, нет в моих владениях: незадолго до появления захватчиков он отправился навестить свою родню в Голубой стране – и с тех пор о нем никаких известий.
Стелла не сказала больше ничего – но Энни поняла: следует опасаться самого худшего.
- Однако, - сказала Стелла, - время уже позднее, а вы устали с дороги. Переночуйте в моем дворце – в будущем нам всем очень понадобятся наши силы.
Когда в окна Розового дворца заглянула луна, путешественники уже спали. Но не спала Стелла.
Никогда еще волшебнице не было так досадно, что при своем могуществе она каждый раз оказывается почти бессильной, когда Волшебной стране угрожает опасность. И все потому, что, согласно заключенному когда-то договору, она не может покидать своих владений! Несколько столетий назад она была вынуждена пойти на этот договор – чтобы избежать войны между четырьмя волшебницами. Но Гингемы и Бастинды давно не было в живых – а договор так и не утратил своей силы. И теперь уже ничто не способно избавить ее от этих пут – потому что для расторжения договора необходимо было участие всех четырех волшебниц…
Если же одна из волшебниц нарушит договор самовольно – последствия будут страшными.
Поднявшись с постели - тихо, чтобы не услышали фрейлины, Стелла направилась в самое тайное отделение своей библиотеки. Никто не знал, что добрая Стелла втайне хранила у себя во дворце книги по Темной магии – потому что только тот, кто знаком с темными чарами, способен успешно с ними бороться. На практике Стелла никогда не прибегала к Темному колдовству – да оно и не смогло бы у нее работать, ведь Стелла была Светлой.
Руки вечно юной волшебницы дрожали, когда она открыла книгу на странице с одним из самых сложных видов колдовства, принадлежащего к Темной магии. Она помнила это заклинание наизусть, хотя ни разу не произносила его вслух. Но теперь она перечитала его снова – про себя. Закрыла глаза и повторила мысленно. Заглянула еще раз в книгу, чтобы убедиться, что не перепутала ни одной крохотной детали…

На следующий день Стелла, внешне – такая же уверенная в себе, как и всегда, объявила, что собирается в Изумрудный город.
- Если я не смогу защитить Волшебную страну, - сказала она, - то ее не сможет защитить никто.

 Отправлено: 26.06.14 23:40. Заголовок: - Здесь тебе придетс..

- Здесь тебе придется остаться, - обратился Тим к Тилли-Вилли. – Как только я появлюсь со спасенными пленницами – нужно будет доставить их в Изумрудный город, в родных деревнях им оставаться больше нельзя. Прости, дружище, что не могу взять тебя на дело – но ты слишком большой.
Оказавшись в лагере пришельцев, Тим огляделся – с большой осторожностью. Ему показалось, что он может различить здание, в котором держали пленниц. С экрана волшебного телевизора оно выглядело очень похоже на больницу – или на какое-то другое заведение сходного назначения, ничуть не более приятное.
Попытаться увести всех пленниц сразу – или поодиночке? Увы, волшебный обруч делал невидимым лишь своего носителя – а также того, к кому носитель прикасается. Но прикоснуться ко всем пленницам сразу Тим не мог. Даже если все они возьмутся за руки, как в хороводе – до самого Тима дотронутся лишь двое… Или, возможно, он мог бы увести всех за один раз, попытавшись выдать себя за одного из пришельцев? По росту Тим мог бы сойти за пришельца, тем более в темноте. Но тогда пришлось бы снять обруч-невидимку…
Похоже, что первый план все же надежнее.
И вот, наконец, он внутри зловещего здания. К счастью, в лаборатории не было ни одного пришельца.
У дверей тоже не было охраны, что насторожило Тима. Но каким-то образом эта лаборатория должна охраняться, не могут пришельцы быть такими беспечными.
Тим посветил походным фонарем, стараясь приглядеться к любой подозрительной мелочи. Так и есть. Вход в лабораторию преграждала красная линия, будто прочерченная прямо в воздухе на уровне его колена. Наверняка это какая-нибудь сигнальная система, которая мгновенно оповестит пришельцев о появлении чужака… А если попробовать проползти под этой линией? Стоп, даже если это получится у него – что же, всем женщинам придется сбегать отсюда ползком? Видимо, другого выхода нет.
- Ау! – тихонько сказал Тим, оказавшись наконец внутри. – Не бойтесь – я друг. Меня зовут Тим О’Келли, возможно, вы обо мне слышали…
Все-таки Тиму повезло, что все пленницы были уроженками Волшебной Страны. Чудеса были для них частью обычной жизни – а потому они не испугались, когда с ними заговорил голос, идущий неведомо откуда. Когда же таинственный невидимка назвался Тимом О’Келли, женщины и вовсе успокоились – имя мальчика было известно всем.
Прежде, чем отвязывать пленниц от металлических столов, Тим рассказал о сигнальном устройстве – потому ни одна из них, получив свободу, не кинулась напролом к двери, рискуя быть обнаруженной. Все сидели очень тихо, ожидая, когда Тим расскажет им о порядке дальнейших действий.
К удивлению мальчика, проползти под красной линией первой после него вызвалась Эльвина.
- Я здесь старше всех, - пояснила она, - а значит, за всех отвечаю. Не дело пускать вперед себя тех, чей опыт уступает твоему.
Как ни боялся Тим за эту пожилую даму, но Эльвина с успехом миновала сигнальную линию. А тем, кто помоложе, было уже проще.
- А теперь, мой мальчик, - прошептала она, - наверняка ты уже приготовил для нас убежище?
«Хоть бы она не решила сама лезть верхом на Тилли-Вилли, - подумал Тим. – Возможно, жаль, что госпожа Эльвина не помнит своего прошлого? Судя по тому, как она заботится об остальных – сейчас из нее могла бы выйти достойная королева».
Увидев железного великана целым и невредимым, Тим едва не подпрыгнул от радости. По правде говоря, он очень опасался за Тилли-Вилли – ведь тот в душе так и оставался ребенком.
Эльвина расположилась в кабине рядом с Тимом, остальные женщины – в подобии ранца, сшитого специально для этой цели и надетого на спину Тилли-Вилли.
- Я не знаю, зачем им наши женщины, - рассказывала Эльвина по дороге назад. – Все, что я запомнила – это то, что двое из них, мужчина и девушка, все время втыкали нам в руки иглы с разноцветными шнурами, а еще – осматривали наши зубы. Что мы им – породистые лошади?
Последняя фраза окончательно убедила Тима в той мысли, что бродила в его голове уже давно – но до сих пор он не решался ее озвучить. Пришельцы хотели, чтобы земные женщины родили им детей. Видимо, что-то очень неладное творилось с их собственной цивилизацией…
Когда они добрались до ворот Изумрудного Города, уже светало. Тим внезапно обнаружил, что не видит собственных рук. Выходит, серебряный обруч все еще на нем? И госпожа Эльвина все это время преспокойно беседовала с невидимкой, нимало этим не смущаясь? Видимо, для того, чтобы полностью понять мышление местных жителей, нужно самому родиться в Волшебной стране…

 Отправлено: 26.06.14 23:57. Заголовок: По прибытии в Изумру..

По прибытии в Изумрудный город Стелла сразу же приказала, чтобы никто ее не беспокоил, потому что ей нужно собрать все свои силы, чтобы подготовиться к обороне в случае возможного нападения. А в том, что нападение состоится, никто уже не сомневался – ведь Изумрудный город стал убежищем для женщин, за которыми охотились пришельцы.
Однажды Альфред Каннинг застал Стеллу у окна. Вечно юная волшебница смотрела на небо – и казалась очень печальной.
- Альфред, - наверное, она услышала его шаги, потому что повернула голову. – Я знаю, что отдать жизнь за то, во что ты веришь всем сердцем – это большая честь. Но есть ли честь в том, чтобы за свою веру отдать себя? Защитить то, что ты любишь – но при этом перестать быть собой и знать, что никогда уже не станешь прежним?
- Вы имеете в виду… убийства врагов на войне, госпожа Стелла? – проговорил Фред Каннинг.
- И их тоже, - ответила волшебница. – И еще – потерю своей сути. Я уже обречена, Альфред. Покинув Розовую Страну, я нарушила договор, который не должна была нарушать. И для договора не имеет значения, почему и зачем я это сделала. Я смогу защитить Изумрудный город, это я знаю. Но меня прежней после этого больше не будет. Не знаю, зачем я сейчас говорю все это… Мне нужно вернуться в свои покои – и пока я сама не выйду оттуда, никто не должен беспокоить меня, даже горничная, даже кухарка.
Это был последний раз, когда Альфред видел Стеллу, какой он знал ее всегда.

Разумеется, совещание военной верхушки в Ранавире должно было быть тайным. И разумеется, на деле оно таким не было – потому что, как и на «Диавоне», всю переговорную систему в замке устанавливали арзаки, которые снабдили Ильсора ее схемой. И теперь Ильсор с друзьями слышали все, что творилось на совещании.
- Что? – Гелли не поверила своим ушам. – Какое отношение мой муж имеет к этой операции? Кау-Рук – звездный штурман, его дело – довести корабль до этой планеты, а не атаковать здешние города! Почему не летит сам генерал Баан-Ну?
- Потому что генерал Баан-Ну – последний трус на всей Рамерии, - произнесла Тулли. – И я скажу ему об этом – прямо сейчас. Нет, не бойтесь – вас я не выдам. Просто я пользуюсь некоторыми привилегиями – как супруга генерала. Так что никто не отстегает меня плеткой за то, что я вошла в зал заседаний.
- Погоди, сестра! – Ильсор схватил ее за рукав, но Тулли вырвалась.
- Не стоит, - сказала Морни. – В таком состоянии ее никто не остановит.
Друзья проводили Тулли взглядами – все, кроме Ланата, который сидел, опустив глаза. И никто не смог бы сказать, о чем он сейчас думает.

- Тулли, что ты здесь делаешь? – никаких других слов в этот момент в голову Баан-Ну не пришло.
- Я пришла попрощаться, - спокойно ответила девушка. – Ведь ты летишь на опасное задание – должна же я проводить мужа.
- Тулли, - генерал не понимал, что происходит. – Я не собираюсь никуда лететь.
- А кто полетит? – голос Тулли не изменился. – Кто поведет войска в бой? Мон-Со? Кау-Рук? Ты просто трус, Баан-Ну.
С этими словами Тулли покинула зал заседаний. Но не хотелось ей возвращаться и к друзьям. Вместо этого девушка пошла бродить по Ранавиру – без всякой цели.

Вернувшись в свои покои, Баан-Ну с удивлением обнаружил там Ланата.
- Что тебе нужно? - спросил он хриплым голосом.
- Мой господин, простите, - казалось, что Ланат сейчас заплачет. – Я знаю, что сказала Тулли… Мой господин, она не должна была такого говорить! Я же все вижу, что между вами происходит… Она относится к вам так, словно это вы во всем виноваты! Но это не вы издали закон о принудительных браках! И еще я знаю… Я знаю, что вы любите Тулли, и что ваши соплеменники считают ваши чувства чем-то постыдным! Возможно, и вы сами так считаете… Но это не так, мой господин! Я знаю, что было до войны, до вируса… В наших краях было не так много менвитов – но кое-кто из ваших соплеменников перебирался к нам, наши предки принимали их, как своих… А кое-кто из них вступал в брак с арзаками – и никому, никому из моего народа не приходило в голову, что здесь что-то не так! Только вот детей у таких пар быть не могло – до тех пор, как появился вирус…
- Пойди сюда, Ланат, - приказал Баан-Ну. – Сядь рядом со мной… Да, прямо на диван.
Когда юноша послушался, Баан-Ну осторожно обнял его за плечи. Ланат не будет огрызаться в ответ на каждое его прикосновение – это ведь не Тулли…
Спутник этой планеты уже занял свое место на ночном небе – и его лучи освещали лицо Ланата. Баан-Ну залюбовался тем оттенком, что луна придавала фиолетовой коже арзака…
- Ты ведь не боишься меня? Вижу, что не боишься. А возможно, боишься – но все равно не убежишь. Знай же, что я родился до того, как нашу планету поразил вирус. И в юности хотел уехать в ваши края – посмотреть на ваши жилища в скалах, мне казалось, что это должно походить на сказочный город… А потом вас объявили низшей расой, а я был аристократом… Мне нравилось все теплое и мягкое, но менвит не может позволить себе мягкости, потому что это – признак слабости. Ваши голоса так мелодичны – а мне нельзя их любить, я должен любить только боевые марши! Все, что я могу себе позволить – это любоваться танцами рабынь, потому что рабыни в танцах должны ублажать господ! У тебя такие нежные руки, Ланат – ни у одного менвита таких нет. Да, а еще у вас от природы гладкие лица. Мне пришлось отрастить бороду – чтобы никто не заподозрил меня в дурном вкусе. Нет, даже не так. Чтобы от самого себя скрыть свой дурной вкус – вот так будет правильно. И честно. И если я не отправлюсь завтра в бой, Ланат – Тулли будет презирать меня еще больше. А я устал, я должен каждый день видеть ее – а она каждому моему поступку ставит знак минус. В день, когда вас разбудили, я постарался вообще не попадаться ей на глаза – но она и это истолковала как пренебрежение.
- Тулли – дочь последнего вождя моего народа, мой господин, - проговорил Ланат. – Она считает, что если проявит к вам хоть каплю снисхождения – то тем самым предаст наш народ и всех своих предков. Потому и унижает вас постоянно… А я не хочу, чтобы она вас унижала!
Ланат, кажется, все же начал плакать – и Баан-Ну обнял его, зная, что юноша не оттолкнет менвита…

 Отправлено: 26.06.14 23:57. Заголовок: В тот день, когда вс..

В тот день, когда все жители Изумрудного города готовились отражать атаку инопланетян, Альфред Каннинг не находил себе места, по-настоящему беспокоясь за Стеллу. Когда волшебница скрылась в своих покоях? Два дня назад? А кажется, что гораздо больше.
Сейчас же Альфред всматривался в небо, которое, как нарочно, было сегодня особенно ясным и солнечным. Однако о грядущем нападении их предупредил волшебный телевизор – поэтому никто не давал погоде обмануть себя, никто не думал, что, может быть, обойдется…
Тем заметнее была на этом ясном небе внезапно набежавшая туча. В следующий момент Альфреду показалось, что началась гроза – такой ослепительной была вспышка. Когда молодой человек открыл глаза, над городом он увидел прекрасную женщину, которая, тем не менее, внушала страх. Волосы незнакомки были снежно-белыми, как и глаза, в которых не было и намека на зрачки. Облегающая куртка, штаны из кожи – все черного цвета. Впрочем, голени, плечи, прочие участки тела, которые добропорядочные дамы обычно прячут, у этой женщины были оголены – создавалось впечатление, что одежда ей только мешает. Черты лица почему-то казались знакомыми…
Альфреду захотелось зажмуриться, когда он понял, что видит перед собой Стеллу. Так вот какую цену заплатила прекрасная волшебница за то, что нарушила договор…
Вертолеты не заставили себя ждать. Разумеется, зрелище, открывшееся летчикам – женщина в черном, парящая над городом среди туч – не могло не внушать им страха. Баан-Ну поймал себя на желании немедленно отдать приказ возвращаться – но это был бы поступок труса. Того труса, каким считала его Тулли… А потому отступать он не собирался.
Женщина в черном подняла руку – и огонь вылетел из ее пальцев, попав в ближайший вертолет. Ни у пилота, ни у стрелка не было возможности спастись.
Такая же участь постигала любого, кто пытался приблизиться к колдунье – а вот ей самой не причиняло вреда никакое оружие. Лучи инопланетных пистолетов словно вливались в тело беловолосой ведьмы, не только не причиняя вреда, но и придавая еще больше сил…
А потом загорелся личный вертолет генерала – и отдавать приказ об отступлении более было некому.
Энни и Алоизии, которые наблюдали за ходом сражения из безопасного места – девочкам не позволили рисковать собой – казалось, что бой длится уже несколько часов, хотя вся атака не заняла и получаса…
А потом на земле остались куски обшивки вертолетов – и тела, которые Стелла велела зарыть в лесу, пояснив, что не годится хоронить поблизости от города тела врагов, принявших смерть от темной магии.

Такого исхода не ожидал никто из остававшихся в Ранавире. Все это время Ильсор и его товарищи строили планы, как добиться свободы от своих хозяев – а теперь хозяева просто умерли. Все сразу.
Из менвитов оставались в живых лишь Кау-Рук и Лон-Гор. Пожалуй, Лон-Гор был растерян больше, чем все остальные...
Отныне главнокомандующим в Ранавире был Кау-Рук. И первым его приказом он запретил рабство на территории Ранавира. А потом созвал совещание, на котором следовало решить, что делать дальше: возвращаться на Рамерию с ее никому не нужными законами – или основать колонию здесь.

Тулли была единственной из обитателей лагеря, кто не принимал участия в этом совете. Не замечая ничего вокруг, она прошла в комнату замка, которая еще сегодня утром была личными покоями ее супруга. Супруга, которого Тулли ненавидела.
Это ее слова стали причиной тому, что Баан-Ну больше нет. Не ворвись она тогда на заседание – все было бы по-другому. Человек, который был в нее отчаянно влюблен, который пытался заботиться о ней, как мог и умел, был бы сейчас жив. Переборов себя, Тулли дотронулась до шкуры, которую в первый день на этой планете Баан-Ну пытался предложить ей в качестве постели. Материал оказался очень искусной подделкой под настоящий мех. Можно было бы догадаться и раньше – ведь на Рамерии почти не осталось диких животных… Не осталось почти вообще ничего натурального.
Осматриваясь, Тулли обратила внимание на сияющую брошь, явно дамскую. Проведя пальцами по украшению, девушка поняла, что это бриллиант. Пожалуй, эта брошь идеально подходила под цвет того платья, которое Баан-Ну подарил ей в свое время – и которого она никогда не надевала…
«Я не могу в это поверить».
Но нельзя отрицать очевидного: каждому менвиту, что принимал участие в штурме местной столицы, вживляли передатчик, который показывал его состояние. И сейчас эти передатчики были мертвы – все без исключения. Как мертвы были и стрелки на приборах Лон-Гора, фиксирующих состояние каждого солдата…
Размышления девушки прервал Ланат, ворвавшийся без стука.
- Тулли, ты вообще когда-нибудь такое видела? Ни пульса, ни кровяного давления – ничего! А главная стрелка вертится как сумасшедшая – как у компаса на северном полюсе!

 Отправлено: 26.06.14 23:58. Заголовок: Принцесса Ла-Рийя ос..

Принцесса Ла-Рийя осторожно пробиралась по коридорам дворца, закрыв лицо вуалью. Осторожность была ей нужна для того, чтобы незаметно попасть на кухню, где обитала подруга принцессы.
Ла-Рийя всегда обращала внимание на то, что во дворце нет других знатных девушек ее возраста – а дружить со служанками ей не позволял отец. И все-таки Ла-Рийя перехитрила отца, перехитрила приставленный к ней почетный караул – и теперь собиралась встретиться с Тови.
Их дружба началась несколько месяцев назад, и до сих пор никто о ней не проведал. Тови жила на кухне с детства, и воспитывали ее дворцовые поварихи. Однако сиротой она не была. По ее словам, ее мать семнадцать лет назад улетела в звездную экспедицию на другой конец Галактики, но обязательно вернется – а Тови ее дождется. О своем отце Тови не говорила – возможно, ничего о нем не знала.
Чем больше Ла-Рийя узнавала Тови, тем яснее для нее становилось положение дел на родной планете, которой ей когда-нибудь предстоит править. Знатных молодых девушек во дворце не было по той причине, что знатными были только менвиты – так называлась раса желтоглазых людей, чьи носы напоминали птичьи клювы. К этой расе принадлежал ее отец. Сама же она была из народа арзаков – и ее соплеменники вот уже много лет были рабами. Избежать рабской участи удалось только ей самой – потому что она была дочерью правителя…
Рассказы Тови пугали Ла-Рийю – потому что она не понимала, как могут существовать такие законы и почему ее отец ничего не делает, чтобы покончить с несправедливостью. И все чаще в голову приходила непрошеная мысль – что, возможно, отца все это вполне устраивает… Но как такое может быть? Ее отец был самым замечательным человеком в мире – но тогда получается, что Тови лжет? Нет, Тови не может лгать – это видно по ее глазам. И когда она плачет, рассказывая об участи своего народа - любому ясно, что это искренние слезы.
А глаза ее отца не наполнялись слезами никогда.
Внезапно Ла-Рийя поняла, что не пойдет сейчас к Тови. Потому что есть другой человек, которого ей нужно обо всем расспросить.

С матерью у Ла-Рийи никогда не было теплых отношений – госпожу Ринни не интересовало ничего, кроме нарядов и драгоценностей. Вот и сейчас, когда Ла-Рийя постучала в ее комнату, Ринни недовольно проворчала:
- Войдите.
Однако, когда Ла-Рийя начала задавать вопросы – Ринни, казалось, полностью забыла даже об ожерелье, которое, судя по всему, собиралась примерять. С каждым вопросом дочери Ринни все больше бледнела – и на миг Ла-Рийе показалось, что из зеркала, установленного в покоях матери, на нее взглянуло привидение. Но это было не привидение, а ее мама…
В следующий момент Ринни уронила голову на руки, не заботясь о прическе.
- Дочка, прости меня, - выговаривала она сквозь рыдания. – Я забыла о том, кто я такая, мне все стало безразлично – кроме безделушек… Потому что я не могла так жить, не могла быть женой тому, кто обрек всех нас на такое! Прости – я должна была рассказать тебе раньше… Да, Гван-Ло поработил наш народ – а меня насильно взял в жены, чтобы я родила ему наследника. Хвала Богам, что они этого не допустили. У всех арзачек, против воли ставших женами своих поработителей, родились лишь девочки, и все эти девочки – такие же арзачки, как и мы! Верь мне, дочка – менвиты скоро вымрут. Боги не допустят, чтобы подобные твари существовали в сотворенном ими мире…
Ла-Рийя с нежностью гладила мать по волосам – и понимала, что теперь ей предстоит разговор, страшнее которого она не смогла бы себе представить.
Гван-Ло ничего не отрицал. Ла-Рийя все равно узнала бы правду – рано или поздно. Все эти годы он пытался не думать об этой неизбежности – но самообман никого не может спасти.
Он посмотрел в глаза Ла-Рийе – и отвел взгляд, испугавшись того, что там увидел. Та ниточка, что все эти годы связывала отца и дочь, порвалась в один миг – и порвалась окончательно.
В глазах Ла-Рийи он увидел ненависть - такую, что от нее пробирал мороз по коже. А о ненависти Верховный правитель менвитов знал очень много – и знал, что она не оставляет места другим чувствам.
Когда Ла-Рийя вышла из комнаты, хлопнув дверью – Гван-Ло не знал, почему он еще жив. Сначала – Тэ-Мэйя, теперь – дочь…
После ухода принцессы Верховный заперся в своих покоях – и несколько часов просидел не меняя позы, глядя в одну точку… Пока на Бассанию не опустилась ночь.

Наутро Ла-Рийю, которая впервые спала в покоях матери, разбудил осторожный стук в дверь. Поклонившись обеим, придворный передал девушке записку – и, прочитав ее, Ла-Рийя поняла, что отныне трон Рамерии принадлежит ей.

 Отправлено: 26.06.14 23:59. Заголовок: Он начал осознавать ..

Он начал осознавать себя. Руки зашевелились, разгребая землю. Нужно было разрыть ту преграду, что отделяла его от поверхности.
Он не мог видеть неба – но знал, что этой ночью надземный мир освещает луна. И луна звала его к себе – потому что на поверхности ждала Госпожа, которой он отныне служит.
Он не был единственным. Его товарищи, которых он помнил еще по прежней жизни, сейчас так же стремились к Госпоже, их когти царапали почву, ладони раздавливали комья земли…
Вот, наконец, и воздух. Он принюхался, пытаясь определить, нет ли где еды…
А затем, встав на ноги, устремил взгляд ввысь – к той луне, что не была для него родной луной.
По щекам Мон-Со текли слезы. Менвиты, одним из которых он был еще несколько часов назад, способны в совершенстве скрывать свои чувства. Гули – неспособны. Вообще.
Отныне им предстоит существование вне жизни. Но даже среди живых мертвецов гули стояли на самой низшей ступени иерархии – и прочие немертвые их презирали. Потому что гули не добывали свою пищу охотой.
Все это Мон-Со теперь знал – хотя в той, настоящей жизни, ему никогда не приходило в голову изучать мифологию. Наверное, такое знание приходит само собой – когда твоя судьба настигает тебя.
Другой гуль, при жизни носивший имя Баан-Ну, заскулил, встав на четвереньки и задрав голову к небу.
Скорей бы приходила Госпожа. Тогда можно будет не думать о голоде – или хотя бы попытаться забыть о нем. Но когда-нибудь голод все равно возьмет верх – и тогда им придется… Мон-Со предпочел не развивать эту мысль.

Встав в середину начерченного ей узора, Стелла произнесла те слова, которые повторяла про себя все последние дни, с тех пор, как решилась на свой безумный шаг. Это заклинание было ей необходимо. Иначе находиться с ней рядом будет слишком опасно.
По телу Стеллы пошли электрические разряды – и волшебница едва устояла на ногах. Но когда она вновь посмотрела на свои руки – на лице ее читалось удовлетворение.
Светлая магия всегда прямолинейна, как луч солнца. Темная – хитра и запутанна, и иногда может запросто обернуться против своего носителя. Этим и воспользовалась Стелла. Отныне она не сможет никого убить – даже если сама этого захочет. Стоит ей лишь попытаться лишить кого-то жизни – и магия ударит по ней самой, заставив полчаса валяться без сознания…
- Ты молодчина, - услышала Стелла.
Виллина материализовалась бесшумно – как и всегда. Она была все такой же – а Стелла изменилась до неузнаваемости. Вечно юная волшебница прижалась к пожилой, словно та была ее матерью…
- Не вини себя, - Виллина ласково гладила ее по волосам. – Кроме магии, есть еще и свободная воля – ты сама доказала это, совершив ритуал. Ведь это значит, что ты по-прежнему стремишься следовать добру. Что касается тьмы, которой ты отдала себя – она никогда не получит от тебя кровавых жертв, а значит, с каждым годом твоя темная сущность будет слабеть. А теперь иди – твои подопечные ждут тебя.
С этими словами Виллина исчезла – ей нельзя было надолго покидать Желтую Страну. Над Стеллой же отныне договор был не властен.

Стоило появиться Госпоже – и гули пали ниц, хотя им очень хотелось поднять взгляд на повелительницу.
- Берите, - Стелла бросила своим слугам огромный кусок мяса. – Только друг у друга не вырывайте – у меня еще есть. Владелец мясной лавки в соседней деревне сегодня сделал хорошую выручку.

Для менвитов всегда важно было количество еды, а не ее вкус, который они различали гораздо хуже, чем арзаки или земляне. Зато ни землянин, ни арзак не способны получить такого наслаждения от сытого желудка. То ли немертвые сохранили свои менвитские привычки, то ли гули по своей природе сделаны из того же теста – но только настроение у всех улучшилось от тепла, разлившегося по телу.
Баан-Ну чувствовал себя почти что живым.
- Моя Госпожа, - сказал он, преклонив колени перед Стеллой. – Отныне я ваш слуга – навечно. Ваша воля – это моя воля, ваши желания – это мои желания.
Вслед за бывшим командиром эту клятву произнесли остальные гули.
- Принимаю вас на службу, - отвечала Стелла. – И вот мое желание: сохраните вашу волю, как хранили ее при жизни, но не используйте ваших сил во вред другим. Теперь же – идемте за мной. Отныне ваш дом – в моих владениях.
До Розовой страны добрались быстро – немертвые не знают усталости. Вопреки ожиданиям гулей, их разместили не в каком-нибудь подвале или сарае, а в роскошных комнатах, какие и во дворцах менвитской знати редко встретишь. Но самой большой неожиданностью стали кровати – настоящие кровати с простынями и одеялами, на одну из которых Баан-Ну сразу же забрался.
Стелла же тем временем приказала дворцовым фрейлинам приготовить чистую одежду для «новых подданных», сама же удалилась в собственные покои. Еще не хватало ходить в этом футуристическом наряде, в котором любому видны твои плечи…

 Отправлено: 26.06.14 23:59. Заголовок: Кау-Рук не терял вре..

Кау-Рук не терял времени даром. Никто в лагере не знал, что случилось с рамерийцами, погибшими при штурме Изумрудного города – но оставить их на чужой планете было нельзя, как бы странно ни вели себя приборы. Штурман быстро организовал спасательную экспедицию и отправился с ней сам, считая, что среди спасателей должен быть хотя бы один менвит. В Ранавире же за главного оставался Ильсор.
А вот Тулли и Ланата он даже при желании не смог бы удержать в лагере. Девушку словно подменили – она считала себя виновной в гибели Баан-Ну и желала хотя бы знать, что стало с его телом. Ее не утешали слова Ильсора, который напомнил ей, что, не ворвись она тогда в зал заседаний, покойником сейчас был бы Кау-Рук. Что касается Ланата, то юноша всегда отличался чувствительностью – так не было ничего удивительного в том, что он не мог спокойно ждать известий о судьбе половины экипажа.

Мон-Со мягко положил когтистую лапу на плечо Баан-Ну.
- Грустишь о Тулли? – спросил он. – Понимаю. А вот я дурак был, считал твое чувство пустым капризом… Странно, когда мы были живыми, то не могли понять друг друга, потому что всегда скрывали свои чувства. А теперь ничего не можем скрыть даже при желании. Мне все-таки легче – я не любил Морни. Ты знаешь, ведь я не отец ее дочери. Морни уже ждала ребенка, когда стала моей женой – доктора что-то проглядели. Впрочем, я этому был только рад – я ведь считал себя нормальным менвитом, которому ни к чему бесклювые женщины… Морни относилась ко мне примерно так же, поэтому мы решили выдать ее ребенка за моего. Наверное, это был единственный раз, когда у нас совпали мнения…
- Хотел бы я знать, что Тулли сейчас делает, - отвечал Баан-Ну. – Вспоминает ли меня, и если да – то какими словами? Ланат мне сказал в ночь перед штурмом, что среди его народа считается нормальным для арзачки любить менвита… Но не гуля же! Может, я и мертвец, но не сумасшедший, чтобы на что-то рассчитывать!
Мон-Со заметил слезы в глазах своего бывшего командира. При жизни он никогда не мог бы представить себе ничего подобного – да и вряд ли такое могло бы случиться.
- Меня постоянно тянет к моей могиле, - продолжал Баан-Ну. – Как ты думаешь – это из-за Тулли или это общее для всей нежити?
- Точно не из-за Тулли, - отвечал Мон-Со. – Потому что я сам еле на месте сижу – постоянно хочется добраться до могилы и лечь в ту землю, где меня похоронили. И почти у всех наших то же самое. Ведь так с ума можно сойти. Не можем же мы постоянно лазать туда и обратно! Ночью – на воздух, днем – на место…

- Хотел бы я знать, что местные обычно делают с телами врагов, - вслух размышлял Кау-Рук. – В любом случае – не на почетном кладбище хоронят.
- Что можно сделать с телом? – спросил Ланат. – Сжечь или закопать. От большого костра остались бы следы, а их нет. Значит, искать надо где-то в земле. За чертой города – потому что в городе они никому не нужны. Но и не так далеко от столицы – везти их на большое расстояние не было никакого смысла.
Тулли поежилась – весь этот разговор напоминал ей о кабинете патологоанатома, где, впрочем, девушке никогда не приходилось бывать.
- Болото или лес? – предположила она.
- Болот здесь нет, - отвечал Кау-Рук. – Значит – где-то в лесу…

- Похоже, тут кто-то откуда-то вылезал, - сказала Тулли, глядя на развороченную землю. – И я догадываюсь, кто и откуда.
- И куда, - добавил Ланат. – Остается найти ответ на вопрос «где». В смысле, где их сейчас искать?
Услышав, как хрустнула ветка, Ланат поднял взгляд. Перед ним была женщина, прекрасная, словно колдунья. Возможно, она и была чародейкой – судя по ее глазам без зрачков. Юноша поспешил отступить на шаг, потому что эти глаза притягивали его неодолимо – как в страшной сказке.
- Я так и думала, что вы появитесь, - сказала женщина. – Я Стелла, волшебница Розовой страны, что находится не так далеко от Изумрудного города. Разумеется, недалеко по вашим понятиям, а местные жители считают мои владения чуть ли не краем земли. До недавнего времени я не понимала вашего языка – пока не была связана с вашими соплеменниками. Должна сказать честно, что это я их убила – иначе они убили бы многих невинных. После смерти они стали гулями, а я – их госпожой. Отныне они служат мне так же преданно, как раньше служили Гван-Ло. Как видите, теперь я знаю о вас многое. Но сейчас я должна приступить к делу. Нужно положить серебро в могилы гулей, освятить эту землю, чтобы сделать ее недоступной для нежити… И чтобы ваши товарищи с ума не сошли, пытаясь сопротивляться своему проклятию.
- Баан-Ну стал гулем? – спросила Тулли. – И находится сейчас у вас? Значит, я могу с ним увидеться?
«Вот молодчина, - усмехнулся про себя Кау-Рук. – Сразу по делу».
- Госпожа Стелла, - он отвесил поклон волшебнице. – Я прошу вас разрешить нам встретиться с нашими товарищами.

 Отправлено: 27.06.14 00:02. Заголовок: Невзрачное каменное ..

Невзрачное каменное строение ничем не отличалось от других убежищ, которые с давних времен давали приют отшельникам. На границе, что отделяла пустыню от обитаемых земель, таких было множество.
Личный вертолет Гван-Ло пошел на снижение. Отныне эта каменная хижина должна была стать его домом.
В столице для него больше не было места. Дочь никогда не простит его – это читалось в ее глазах. Наверное, если бы кто-нибудь обратил в рабов его собственный народ – Гван-Ло убил бы этого человека на месте. Ла-Рийя была слишком мягкосердечна, как и все соплеменники ее матери – а потому оставила его в живых.
И теперь оставалось лишь уйти со сцены – как древние монархи, которым случалось разочароваться в своей жизни. Когда-то люди становились отшельниками, чтобы заслужить у Богов прощение грехов. Ему нужно было лишь прощение дочери. Не сразу – но, может быть, через годы…
Пути назад не было. Уже хотя бы по той причине, что здесь негде достать топлива для обратного полета.

Странное существо, что устроилось рядом с госпожой Тэ-Мэйей, во всем походило бы на мальчишку-арзака – если бы его кожа и волосы не были неестественно белыми, глаза – кроваво-красными, а на руках не было по шесть пальцев. Госпожа приобрела уродца за крупную сумму у знаменитого цирка, и теперь Алькель (так звали юного альбиноса) жил у нее в доме в качестве диковинки.
Сама же госпожа Тэ-Мэйя сидела за штурвалом вертолета, водить который выучилась еще в юности. Если газеты не солгали – она на правильном пути.

Бывший правитель никогда бы не подумал, что можно так быстро заснуть на каменной скамье. Видимо, сказались события последних суток и бессонная ночь.
Видения были тревожными. Глаза Ла-Рийи, еще недавно – такие светлые и улыбчивые, а теперь в них страшно было смотреть. Его отец, сжимающий плечо юного принца так, что тому едва удается удержаться от стона – потому что, по мнению отца, наследник трона слишком внимательно наблюдал за играми детей простого сословия… Нет, на этот раз его отец пришел не за этим. Просто его недостойный сын слишком избаловал Ла-Рийю, ни разу не причинив ей боли – и теперь народ Избранников получит мягкотелую правительницу. Это по вине Гван-Ло Боги покарали Избранников, уничтожив их женщин – потому что правителю в преддверии свадьбы должно думать о возможностях, которые дает союз с родом невесты, а не питать смутные и бесплодные надежды на семейное счастье и дом, в который приятно будет возвращаться.
Когда хватка отца внезапно ослабла, прикосновение стало мягким и осторожным, фигура расплылась, приняв облик Тэ-Мэйи – Гван-Ло не сомневался, что видит продолжение сна.
- Не нужно спать здесь, - заговорила Тэ-Мэйя. – Я отвезу тебя в свой замок. Вот сегодняшняя газета – твоя дочь заняла престол и уже издала несколько новых законов. Это фотография со сценой ее коронации, а это – ее открытое послание к тебе. Верховная правительница Ла-Рийя пишет, что не держит на тебя зла…
Дальнейшие события Гван-Ло запомнил смутно. Он сидит в кабине вертолета рядом с Тэ-Мэйей, почти что склонив голову на ее плечо, и не боится осуждения предков, потому что скрывать свои чувства – это удел правителей, к которым он больше не имеет отношения. Тем временем Тэ-Мэйя рассказывает о том, что Ла-Рийя новым указом объявила недействительными все принудительные браки. Рабство тоже отменено, арзаки признаются полноправными подданными новой правительницы. Советником при госпоже Ла-Рийе стала некая Тови. А вот фотография Ла-Рийи с матерью – госпожа Ринни впервые за многие годы выглядит счастливой.
Тэ-Мэйя улыбнулась, подлетая к родовому замку. Отныне она не бывшая невеста Верховного правителя, а владелица имения, которое никогда не принадлежало Гван-Ло – а потому здесь царит ее власть и ее воля. Супруг владелицы замка, если Гван-Ло им станет, будет иметь почет и положение в обществе – но все решения будет принимать она.

Ланат осматривался по сторонам – и ему казалось, что он попал в сказку. Или в один из тех кукольных домиков, которые так любят маленькие девочки. Вот только хозяйка Розового дворца вовсе не походила на сказочную принцессу – скорее на могущественную и прекрасную колдунью. Да и кто смог бы поднять людей из могилы, кроме колдуньи? Юноше вспоминались старинные истории, в которых колдуньи заманивали принцев в свои замки – и, влюбив в себя, заставляли остаться там навсегда.
Нет, Ланат вовсе не думал, что Стелла способна приворожить его, лишив собственной воли. Однако по телу у него бежали мурашки, как от электрического разряда, стоило Стелле оказаться рядом. Сила, что исходила от волшебницы, могла быть опасной – если бы хозяином ее был кто-то другой.
Госпожа Розовой страны посмотрела на него и улыбнулась. Ланат улыбнулся в ответ.
Что касается Кау-Рука, то его сейчас больше интересовали местные жители – люди маленького роста, одетые в розовое, которые непрестанно о чем-то болтали. Неужели все жители этой планеты так разговорчивы?
Тулли с нетерпением и страхом ждала предстоящей встречи. Она не знала, радоваться ей или сожалеть о судьбе Баан-Ну, который не нашел покоя и после смерти.
«Не время забивать голову мистикой, - сказала себе девушка. – Главное, что он не в могиле».

Тулли едва не вздрогнула, когда увидела наконец своего супруга. Кожа Баан-Ну приобрела легкий зеленоватый оттенок, который, впрочем, нельзя было назвать неприятным. Движения стали плавными и бесшумными, как у призрака. А вот выражение лица показалось Тулли усталым и несколько растерянным, хотя она не догадывалась о причине.
Причина же заключалась в том, что гули наконец утратили связь со своими могилами – и теперь постепенно приходили в себя. Некоторые из них от усталости заснули, не добравшись до роскошных кроватей, которые стояли в их комнатах. Баан-Ну еще держался – словно чувствуя, что в ближайшее время ему будет не до сна.
Когда Тулли бросилась ему на шею, Баан-Ну в первое мгновение потерял дар речи. Девушка плакала, обняв его, а он осторожно проводил рукой по ее волосам, повторяя:
- Ну что ты, все позади… Видишь, я здесь, с тобой, и ты меня совсем не боишься… Ведь все целы – правда?
Тулли прижималась к нему всем телом, а ее кожа была такой теплой, как будто впитала в себя жар обоих солнц – здешнего и рамерийского. Баан-Ну осторожно дотронулся до ее лица, чтобы смахнуть слезу. Девушка улыбнулась – и впервые эта улыбка предназначалась ему. Не думая, что делает, гуль поцеловал краешек этой улыбки – и Тулли ответила ему тем же…

Когда взошло солнце, Тулли с нежностью посмотрела на спящего рядом Баан-Ну – и поняла, что ее супруг и в самом деле больше не был менвитом. Ни один менвит, ни один живой гуманоид не может во сне изогнуть руку под таким углом…
«Да что мы вообще знаем о жизни? – подумала Тулли. – Если у него нет пульса и кровяного давления – значит, он не живой? А как же гидры, у которых сердца нет вовсе – а значит, нет и пульса? А цветы, которые считаются живыми, хотя у них нет крови? А ящерицы, у которых температура тела всегда равна температуре окружающей среды? Может, науке стоит расширить свои представления о живых организмах?»

 Отправлено: 27.06.14 00:04. Заголовок: Ланат и Стелла прогу..

Ланат и Стелла прогуливались в дворцовом саду. Стелла внимательным хозяйским взглядом осматривала чудесные розовые цветы, а те, стоило волшебнице оказаться рядом, поворачивали к ней свои головки и раскрывали лепестки.
- Я преклоняюсь перед вашим мужеством, госпожа, - говорил Ланат. – Но как вы будете жить дальше? Не причиняет ли вам страданий ваша новая сущность? Ведь, наверное, вам ежедневно и ежечасно приходится бороться с тьмой внутри себя?
Произнеся эти слова, Ланат немного испугался. Ведь он мог ненароком задеть больное место Стеллы! Нужно же думать о том, что говоришь!
- Оружие тьмы – это страх, - отвечала Стелла. – В моем сердце нет страха – потому что я знаю, что не смогу отнять чужую жизнь, даже если бы хотела этого. Бывает так, что человек, владеющий неким опасным даром, начинает страшиться этого дара. И часто для таких людей главным бывает не безопасность и благополучие тех, кто живет рядом с ними, а боязнь собственной вины – в том случае, если дар вырвется наружу и причинит кому-то боль. Иногда для такого человека собственная вина становится важнее, чем страдания его жертв. Вот тогда тьма и берет над ним верх. Зло никогда не бывает абстрактным, оно всегда принимает конкретные формы. Мои руки не причинят страданий живым существам – а значит, тьма не будет надо мной властвовать.
Стелла улыбнулась юноше. Ее губы были красными, словно кровь – но улыбка была светлой и солнечной.
В этот момент Ланат подумал, что ему не хочется возвращаться на Рамерию.

Ильсор старался вспомнить все, что знал о лиографии, и очень жалел, что рядом нет Ланата. Сигнал с Рамерии пришел во внеурочное время – нетрудно было догадаться, что это вовсе не дежурная проверка связи.
- Не торопись, - сказала Гелли. – Чего бы не хотел Гван-Ло – может и подождать немного, ничего с ним не случится. Ты не его генерал, чтобы по первому зову приносить ему палку в зубах.
Однако, когда удалось расшифровать сигнал, оказалось, что на связи вовсе не Гван-Ло.
Несколько часов назад их народ получил свободу – без революции и свержения правящей династии. Потому что отныне трон Рамерии занимала арзачка – Верховная правительница Ла-Рийя, единственная дочь и наследница Гван-Ло.
- Не знаю, радоваться мне или тревожиться, - сказал Ильсор, когда разговор с Ла-Рийей подошел к концу. – Она так молода, так уверена в себе. Хорошо, если все сложится так, как она мечтает – но примут ли менвиты арзачку на троне?
- Возможно, что и примут, - отвечала Гелли, - если учесть, что Ла-Рийя наконец-то отменила принудительные браки. Можешь мне поверить, Ильсор – такие жены, как мы, были нужны господам примерно в той же степени, как нам – такие мужья. Мы для них – другой биологический вид, и наверняка они сейчас празднуют вновь обретенную свободу, забыв о своей хваленой сдержанности.
Гелли хихикнула, подумав о той шутке, которую придумали они с Кау-Руком в день своей свадьбы. Высший свет напрасно ждал, когда у их четы родится наследник. Годы, проведенные рядом с Кау-Руком, оказались для Гелли замечательным временем, они стали чудесными друзьями – и ничего другого им было не нужно.
«Что же, - подумала Гелли, - возможно, я и вовсе не захочу расставаться с тобой, Кау-Рук. Если только ты не найдешь другую».

С огромного экрана, установленного в одной из комнат родового замка Тэ-Мэйи, двое менвитов наблюдали за праздничной круговертью, которая царила сегодня в Бассании. Меньше всего это было похоже на те дежурные торжества, к которым привыкли оба. В этой пестрой суматохе не было никакой системы – казалось, каждый житель столицы просто отдался веселью, забыв обо всем.
- На кого только похож Тор-Лан! – не удержавшись, воскликнул Гван-Ло. – Улыбается, словно клоун на арзакской вечеринке!
Однако в голосе бывшего правителя не слышалось особого недовольства.
В комнате, по старинке называемой телевизионной, не было мебели. Госпожа Тэ-Мэйя устроилась на мягком ковре, сбросив туфли. Рядом стояло блюдо, полное сладких плодов, и сейчас Тэ-Мэйя как раз протянула руку за одним из них.
Гван-Ло устроился рядом – тоже без обуви. Трудно было сказать, кем он любовался больше – Ла-Рийей на экране или Тэ-Мэйей, что была рядом с ним. Как же все-таки за несколько часов может измениться то, что казалось нерушимым.
В дверях возникла белая фигурка и застыла на пороге.
- Что же ты, Алькель? – спросила Тэ-Мэйя. – Неужели в собственном доме будешь спрашивать разрешения войти?
Алькель с осторожностью взглянул на гостя, но все же вошел и опустился на ковер рядом с Тэ-Мэйей, которая мягко положила руку ему на плечо. Похоже, положение мальчишки несколько отличалось от положения циркового уродца…

 Отправлено: 27.06.14 00:05. Заголовок: Известие о смене вла..

Известие о смене власти застигло Лон-Гора врасплох. Мало было ему переворота в Ранавире – так теперь еще и на родной планете арзаки начнут занимать государственные посты! Чтобы поразмыслить обо всем этом, Лон-Гор удалился в свой кабинет, где собирался выпить бодрящего травяного настоя. Но насладиться ароматным напитком ему не удалось. Стоило только поднести к губам чашку, как дверь распахнулась. На пороге возникла Гелли, и вид у нее был очень решительный.
- Гелли, ты могла бы и постучать, - укоризненно сказал Лон-Гор, но девушка не собиралась его слушать.
- Пустите меня к компьютеру, доктор, - были ее слова. – Больше вам не придется мной командовать. Решайте, что для вас важнее: превосходство вашей расы над остальными или выживание вашего народа.
- Ты не можешь знать… - Лон-Гор собирался привести свои обычные аргументы, но в голосе его слышалась дрожь. – Мы не смогли решить этой задачи, а ты была в те годы слишком юной!
- Но мои родители были взрослыми, - отвечала Гелли. – Они были одними из самых замечательных врачей среди арзаков. И вы прекрасно это знаете – лишь не желаете признать истины, что мы ни в чем не уступаем вам.
- Твои родители мертвы! – выкрикнул Лон-Гор. – Ты была девчонкой, ты не можешь ничего помнить!
- Тогда чем же вы рискуете, доктор? – голос его ассистентки оставался спокойным и сдержанным. – Почему вы так упрямы? Почему обрекли ваш народ на смерть? Вы забыли клятву врача, Лон-Гор!
- Так что ты скрываешь, Лон-Гор?
Его супруга, госпожа Суа-Бэль, подошла совсем незаметно. Сколько она успела услышать? Сколько ей вообще было известно все это время?
- Дай Гелли все необходимое для ее работы, - сказала Суа-Бэль. – Я говорю это от имени всех женщин нашего народа. Тех, кого больше нет, тех, кто стал несчастен по вине таких, как ты.
- Благодарю вас, - Гелли кивнула своей неожиданной помощнице, однако Суа-Бэль заметила, что слово «госпожа» так и не прозвучало из ее уст.
Устроившись перед экраном компьютера, Гелли ни секунды не теряла времени даром. Пальцы ее бегали по клавиатуре, а Гелли лишь иногда закрывала глаза, словно для того, чтобы зрение ей не мешало.
- Это невероятно… - прошептал Лон-Гор, когда Гелли, оторвавшись наконец от компьютера, с вызовом взглянула на своего начальника. – Но ты не присвоишь себе это открытие, рабыня! Все, что создал или открыл раб, принадлежит его господину – таков закон.
- По закону моим господином был Кау-Рук, - отвечала Гелли. – Вы забываетесь, доктор. И я больше не рабыня, так гласит указ Верховной правительницы. Вы осмеливаетесь оспаривать ее волю? Мои родители открыли формулу, позволяющую создать лекарство против вируса. Они знали, что я обладаю уникальной памятью и никогда не забуду ни одного текста, который сама писала. Отец надиктовал мне эту формулу, чтобы я ее запомнила и могла восстановить, когда настанут лучшие времена. Оставлять ее где-то в письменном виде было бесполезно – ваши солдаты уничтожали дома арзаков, не интересуясь нашими книгами. А потом Гван-Ло провозгласил вашу расу Избранниками, чей разум превосходит интеллект любой формы жизни во Вселенной. Вы никогда не смирились бы с тем, что жизненно важное для вашего народа открытие совершили арзаки.
На протяжении всей речи девушки госпожа Суа-Бэль сохраняла молчание. Потом развернулась и вышла – не говоря ни слова.

- Вот и конец истории, - сказала Алоизия. – А нам с тобой, Энни, даже взглянуть на них не пришлось. Жалко, правда?
- Возможно, кое-кого мы и увидим, - отвечала Энни. – Тот молодой красивый пришелец, по имени Ланат, остается в Волшебной стране. Они со Стеллой собираются обручиться. Мне кажется, они будут прекрасной парой – юный гость со звезд и вечно юная волшебница! Ты не находишь, Алоизия?
- Ну и интересы у вас, девчонок, - проворчал Артошка. – Я вот хочу взглянуть на гулей. Может быть, кто-нибудь из них возьмет меня на охоту?
- Гули не охотятся, - улыбнулась Алоизия. – Они же не вампиры, о которых мне Тим рассказывал. К тому же, у них полно вкусного мяса, которое Стелла закупает в лавках совершенно законным путем. Вот только мне кажется странным, что кое-кто из них решил вернуться. Гули – волшебные создания, как же они будут жить за пределами Волшебной страны?
- А как жила сама Стелла до тех пор, как пришла в Волшебную страну? – возразила Энни. – Или Виллина? И откуда, если на то пошло, в Большом мире взялись истории о феях? Я думаю, что волшебство, светлое или темное, может существовать где угодно.
- А я считаю, что сама жизнь – это чудо, - заявил Артошка. – Можете мне поверить. Мы, звери, знаем много такого, что не известно людям – только объяснить вам не умеем.
- Об этом я давно догадываюсь, - отвечала Энни, беря песика на руки. – И я никогда не сомневалась в существовании чудес.

 Отправлено: 27.06.14 09:16. Заголовок: Brunhild , мне очень..

Brunhild , мне очень понравился Ваш фанфик. Замечательно пишете, и очень интересно посмотреть на Рамерию в контексте "Нашествия Клювоносых". Вы огромный молодец!

 Отправлено: 27.06.14 12:58. Заголовок: Ильсор Спасибо! Оче..

Ильсор
Спасибо! Очень рада, что Вам нравится!