Форум Изумрудного города

Бегство.
...Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я покинул пределы Фиолетового дворца. Я бежал, бежал и бежал, не разбирая дороги, спотыкаясь о камни, падая и поднимаясь, задыхаясь от быстрого бега и чувствуя, как стучит сердце в груди, но остановиться не мог… Будто что-то гнало меня прочь от моей собственной армии, от их взглядов – удивлённых, недоумевающих… возмущённых… бичующих…
Ведь никогда не считал себя трусом, а тут…
Огненный Бог в бегах. Какая глупость…
Не знаю, чего именно я ждал от них в те минуты. После того, как раскрылся мой чудовищный обман. Ждал, что в меня полетят камни? Марраны на это способны, я прекрасно знаю. Но камней не было. Было гораздо хуже – свист, насмешки… унижение…
Когда-то уже было такое, нет?.. Десять лет назад, когда я, низложенный король, шёл домой, а местные жители выходили из своих домов и стояли вдоль дорог, провожая меня ненавидящими взглядами. Долгое шествие на эшафот… или даже сама казнь, бесконечно растянутая во времени…
Но… нет. Сейчас я совсем один. Даже Топотун и Эот Линг куда-то подевались в этой суматохе, а уж про старого Гуама и говорить нечего… Все мои вещи, всё, что могло бы мне пригодиться – всё осталось в обозе у марранов. А вернуться обратно и просить, заново выслушивая их насмешки и сожаления – нет, на это у меня сейчас не хватит сил…
…Через какое-то время я услышал хлопанье крыльев над головой: кажется, меня нагнал Гуамоко.
-…Урфин! – услышал я знакомый голос. – Однако, как же ты быстро бегаешь, еле догнал тебя!
Я остановился и, тяжело дыша, прислонился к стволу какого-то дерева. В горле у меня пересохло, сердце выпыргивало из груди, а перед глазами плыл туман, но всё же мне стало немного легче. Даже если это был всего лишь старый сварливый филин. Всё же меня не все бросили… всё же…
А что «всё же» - чёрт его знает…
-Как там поживают марраны? – спросил я, слегка переведя дыхание.
-Играют в мяч. – сообщил Гуамоко, взгромоздившись мне на плечо. – Смешались с отрядом врага… Ну ничего, не падай духом! Ещё не вечер, придёт время, и мы им ещё покажем, повелитель!
«Придёт время»! Я горько усмехнулся. И так тоже было. Десять лет назад…
-Снова ждать чуда десять лет? – хмуро ответил я, глядя в безоблачное голубое небо. – Хватит тешить меня пустыми надеждами, Гуамоко… И кстати, не называй меня повелителем. Я не повелитель. Я старый болван, у которого ни гроша за душой и податься некуда…
-А как же твоя усадьба близ Когиды? – удивлённо спросил филин.
Усадьба… эхехе…
-Я сжёг её, Гуамоко. – сообщил я старому филину. – Когда решил стать Огненным Богом…
-Кстати, идея была отличная. – Гуамоко снова принялся меня утешать. – Замечательная идея… Но кто тебе виноват, что марраны оказались такими болванами? Ведь если бы…
Я его уже не слушал. Огненный Бог… зачем я снова об этом вспомнил?..
Конечно, куда уж лучше – низложенный диктатор возомнил себя богом. Хорошо помню ту ночь… в алом плаще, с факелом в руке и верхом на гигантском орле, я спустился к ним в долину и объявил себя Огненным Богом… что ж, надо признать, это наверняка выглядело эффектно. Разумеется… марраны, беспечные простаки, готовые поверить чему угодно, если их удивят… Я их, наверное, удивил и восхитил… ну, а дальше что?..
Беспечные простаки стали алчными простаками, злобными простаками. Изголодавшейся ордой, сметавшей всё на своём пути. Опасное сочетание… Но в душе, похоже, остались теми самыми, по-детски наивными марранами, которые последовали за огоньком простой зажигалки…
Что ж, господин Джюс, после тех благодеяний, что вы сотворили для них, нечего и удивляться сегодняшнему позору…
Быстрое вознесение – и быстрое падение.
Второй раз в жизни. Второй раз… Душу мне обжёг невыносимый стыд. Ничему-то ты не учишься, Урфин Джюс… неужели ты не понимал, что именно этим всё и должно было окончиться?..
Ладно, успокойся. В Волшебной Стране ещё никто не умирал от голода. Доберёшься как-нибудь до своего пепелища… а там, кажется, и погреб должен был уцелеть. А в погребе – запасной набор инструментов и ещё кой-какое барахло, не тронутое огнём. Построю себе новый домишко и буду жить… а потом… потом…
Но о том, что будет потом, я предпочитал пока не думать.
Кривая судьба моя… Дважды в жизни я был королём и дважды – столяром. Что ж, придётся теперь уж в третий раз… последний…
Немного отдышавшись и напившись воды из ручья, я встал и решительно зашагал на запад…

Наедине с собой.
…Это только на первый взгляд кажется, что в Волшебной Стране жить легко и просто. В том, что это не так, я смог убедиться во время своего пути домой, пока странствовал по лесам.
Что ж, погода действительно стояла неплохая, да и плодов на деревьях было вполне достаточно, и всё же зачастую мне приходилось засыпать на пустой желудок – прямо на траве или зарываясь в листья, не имея возможности даже развести костёр… А ночи стояли прохладные, и нередко зуб на зуб не попадал. Гуамоко, старый плут, время от времени летал в поля и приносил мне жирных куропаток. Спасибо, конечно, ему за заботу… только толку мне с них, с сырых-то?.. А есть между тем хотелось постоянно…
Впрочем, с этим-то, с грехом пополам, можно было смириться – и не такое переживали. Гораздо хуже было другое.
Мысли…
Знаете, когда целый день бродишь по лесам в полном одиночестве… ну хорошо, со старым филином, который время от времени утешает тебя пустыми обещаниями, мысли лезут в голову сами собой, и чаще всего не самые приятные. Особенно по вечерам, когда ты сидишь, съёжившись у какого-нибудь старого дуба, и во рту у тебя уже третий день не было ничего существенней, чем дикие груши и лесная ежевика… Я пытался гнать эти мысли, мурлыкая песенки под нос или разговаривая с Гуамоко, но, по-моему, у меня это плохо получалось, потому что мысли не желали уходить а лишь наоборот, всё больше завладевали моим сознанием, растравливая и без того раненую душу.
Ещё недавно я был королём, а сегодня…
Вот оно. Король… Урфин Первый, Могущественный Король Изумрудного города и сопредельных стран. Которого сапогами попирают из Вселенной… или Огненный Бог, после чего – снова король…
Хорош король, нечего сказать! Король для кого? Для двух сотен деревянных громил? Для горстки придворных льстецов, которым я если и нужен был, то лишь для того, чтобы выклянчить у меня орден? Или для орды дикарей, которым не нужны были ни походы, ни завоевания, а лишь завоёванное добро и уютный дом…
Узкий, неуютный круг. А за пределами этого круга – ненависть и презрение. Тиран… узурпатор… совсем не то, чего мне хотелось…
А если так разобраться, чего мне на самом деле хотелось… да хотя бы даже в те годы, когда я жил в изгнании, мечтая о королевской мантии? Мантия мне была нужна? Власть?.. Чёрта с два, господин Джюс. Нужна бы вам была власть, вы бы не чувствовали себя на троне так паршиво… как это иногда бывало, сидишь на пиру, слушая, как тебя превозносит очередной придворный льстец, и выть от тоски хочется… Про меня потом говорили, что, мол физиономия у меня всегда мрачная, никогда не улыбаюсь. Было бы чему улыбаться…
Дома жевуны – трусливые обыватели, во дворце – придворные. Такие же трусливые обыватели, но только с благородным титулом. И я… бывший столяр. То-то меня в первый раз так дуболомов тянуло делать… Подальше, подальше от этих гнусных придворных рыл, запереться в мастерской, взяться за рубанок – и чтобы ещё часов пять… нет, шесть ничего для тебя не было, кроме тебя самого и твоей работы. Хорошо так, тепло… рубанок посвистывает, стружкой пахнет… Только тогда и чувствовал себя хорошо… Потому что дуболомы – те и вправду меня обожали. Без дураков, по-честному. Потому что я им жизнь дал… А выходишь из мастерской – и опять тоска накатывает….
Власть была, богатство было… а счастья не было и быть не могло.
Вот чего тебе было нужно, Урфин Джюс, Король Изумрудного города и Огненный Бог. Не нужна вам была ни власть, ни богатство… обожания вам не хватало. Почитания… Чтобы все любили, чтобы от восторга кричали и шапки в воздух бросали. Чтобы настоящее народное веселье в вашу честь, а не та жалкая пародия, что мне мои придворные устроили. Как вспомню – от стыда под землю хочется провалиться… и ничего же не хотелось, вот разве что… проснуться у себя в домике, на окраине леса… и понять, что это был всего лишь страшный сон… Много раз… и тогда, когда меня свергли, особенно…
А потом что?.. Месть?.. Ну, отомстил я, ладно. Сполна отомстил за этот эшафот вдоль дороги. А дальше?.. Опять та же самая тоска, ещё большее одиночество, чем тогда, у себя в хижине, когда при мне были лишь медведь и деревянный клоун… и опять та самая ненависть, что и прежде. Когда я был столяром, меня боялись… когда был королём, ненавидели. И вот кто бы мне дал ответ на этот вопрос – зачем мне нужна была такая власть?..
И вот такие мысли – всю дорогу… с ума можно сойти.
И сны снились скверные, холодные… или такие, после которых просыпаешься весь в поту, с колотящимся сердцем, и на душе так тяжело, что волком выть хочется. Вокруг лес, кроны шумят, звёзды в небе мерцают, Гуамоко рядом на ветке дремлет – а ты сидишь под деревом, и слёзы сами собой текут, и ничего ты с собой поделать не можешь… Не потому, что сон был плохой, нет. Наоборот скорее…
Как тогда, той ночью… Что это было – сон или воспоминание из далёкого прошлого, неожиданно всплывшее в моём воспалённом мозгу? Всё давно задавил в себе, спрятал… всё перекипело… и вдруг – опять…
Эдна Глен… К чему, для чего я это вспомнил?..
Скверная была история, если вдуматься…
Мне тогда было… лет двадцать, что ли? А ей – восемнадцать. Дочь фермера… наверное, единственная жевунья на много миль вокруг, которую я согласен был на руках носить. Но не умел, что ли… не приучен был… сирота, ученик столяра… Вот помочь по хозяйству – дров там нарубить или мебель починить – это всегда пожалуйста. Но чтобы хоть слово сказать – это нет, челюсти сводило и в холод бросало, как только я её перед собой видел. А она со мной лишь изредка здоровалась… приветливо здоровалась, и каждый раз от этого на душе теплело…
Один раз я всё-таки набрался смелости. Подловил её, когда она корзину несла из амбара, и, жутко переживая, высказал всё, что давно хотел. О ней… обо мне… о нас… и в ответ получил…
Смех.
Что она тогда говорила? Что я хмурый нелюдим, неудачник и ей совершенно не нужен? Что папаша обещал выдать её замуж за богатого купца в Изумрудном городе, и зачем ей какой-то столярный подмастерье, который постоянно молчит и вечно без гроша в кармане?.. Я ещё что-то хотел сказать, но она развернулась и ушла. С тех пор я на их усадьбе не бывал.
Отлично помню, что в тот вечер я, в первый и последний раз в жизни, напился до безобразия. А на следующий день, разбитый и уничтоженный, отправился к Гингеме. Проситься в услужение…
Вот с тех самых пор, наверное, и засело у меня в голове. Хотел возвыситься… доказать что-то и ей, и самому себе… Людей стал ещё больше сторониться, ненависть в душе копилась день ото дня… жить ушёл к лесу, распрощавшись со своим отчимом-столяром…
Эдну я с тех пор больше не видел. Да и забыл про неё, наверное, надолго… только ненависть осталась. Где она сейчас? Наверняка в Изумрудном городе, живёт с тем самым купцом. Не знаю, я не узнавал, не до того мне было…
А ведь она оказалась права. Я неудачник. И столяром был неудачник, и королём – неудачник… Владыка, которого сапогами попирают из Вселенной.
Похоже, я всё это время шёл не по тому пути…

Среди людей.
…Ну что ж, в конце концов, добрался я до Голубой страны. Тут слегка полегче стало. Родина всё-таки… вот и Дорога Желтого Кирпича виднеется… и деревни жевунские…
Вот при виде этих самых голубых крыш мне слегка не по себе сделалось. Ясно вспомнились эти взгляды вдоль дороги… что, если опять повторится?..
Признаться честно, мне не хотелось идти в эту деревню. Наверное, я бы и обошёл её стороной, стараясь не попадаться на глаза местным, если бы не погода. В небе в тот вечер ходили такие тучи, что ночевать в лесу мне совершенно не улыбалось – тем более, что третьего дня уже был ливень, после которого я вымок до нитки и, кажется, заработал простуду. И я, волей-неволей, направился в деревню. Может, удастся заночевать где-нибудь в сарае или на сеновале…
Войдя в деревню, я постучался в первую же дверь.
Дверь мне открыл хозяин – плотный улыбчивый мужчина, по жевунским меркам довольно высокий – чуть ниже меня. Хозяйка стояла чуть поодаль и смотрела на меня каким-то странным взглядом. Я хмыкнул про себя. Наверняка узнали… но деваться было некуда.
-Добрый вам вечер, добрые люди. Не пустите ли переночевать странника?
Не знаю… вид у меня, что ли, был такой жалкий – тощий, грязный, в рваном кафтане… но, совершенно неожиданно для меня, хозяин заулыбался и подал мне руку:
-Ну конечно! Проходите, присаживайтесь… эй, жена, собери-ка на стол!
Я уселся на предложенный стул с каким-то недоумением. Неужели не узнали?.. Мне-то уже казалось, что мою носатую физиономию каждый камень знает… Но хозяин тут же развеял эту мою догадку, спросив:
-Вы же Урфин Джюс, я правильно понял?.. Я вас сразу узнал… Вы, наверное, очень устали с дороги?
Урфин Джюс?.. Но если он меня знает, то почему… Меня, который сделал им столько гадости, узурпатора, завоевателя… усаживать за стол, интересоваться, не устал ли я?.. Я-то думал, они меня ненавидеть будут, проклинать… а они…
В том доме я и остался на ночь. Признаться, тогда я решил было, что это случайность и что так могло произойти только один раз, но я ошибся.
Ещё несколько раз после этого мне доводилось останавливаться на ночлег в жевунских деревнях. По привычке ждал насмешек, ненавидящих взглядов в спину… но ничего этого, как ни странно, не было. Наоборот – приветливые хозяева, вкусный ужин, мягкая постель… интересовались, как я себя чувствую и не нужно ли мне чего-нибудь. Про войну, заметьте, ни слова не сказали…
Неужели они всё забыли? А может, всё дело в том, что мне так и не удалось их завоевать по-настоящему? Или… или, может быть, они впервые увидели во мне не злого колдуна, помощника Гингемы и завоевателя, а… просто человека? Уставшего, изголодавшегося и одинокого…
Как только я подумал об этом, на душе у меня потеплело.
Что ж, выходит, ошибался я всё это время. Жевуны не такие уж и плохие люди…
По меньшей мере, они не злопамятны. В отличие от кое-кого другого…
В эту минуту я стал сам себе противен…

Искушение.
…Я не считал, сколько дней прошло с тех пор, но вот, наконец-то, я оказался на пепелище своего дома.
Что и говорить, немного от него осталось. Чёрные, размытые дождями головешки, заросший сорняками огород и всякий мусор, набросанный, очевидно, недавней бурей. Однако, обследовав дверь, ведущую в погреб, я убедился в том, что она цела и замок на ней не пострадал. С некоторым трудом взломав его, я заглянул внутрь.
Ну конечно, всё здесь, подумал я – и на душе у мня защемило. Топор, рубанок, долота, свёрла, стамески – всё целёхонько, никем не тронуто. За всё время, покуда меня здесь не было, никто из деревенских сюда и близко не подошёл, чтобы воспользоваться моим отсутствием. Боялись?... Теперь я уже так не думал. Скорее всего, просто не позарились на чужое добро. Пускай даже на моё…
Только теперь я до конца понял, какие они хорошие люди… А вы порядочная сволочь, господин Джюс, сказал я сам себе. Злопамятная сволочь с ненавистью в душе… Чего хотели, чего добивались? Признания? Признания через кровь, через войну, через страдания?.. В то время, когда достаточно было просто делать что-то действительно нужное? Что-то из того, что вы умеете – и говорят, что неплохо?.. Но вы свернули на ложный путь… и поделом вам. Возможно, ещё не поздно вернуться обратно…
Да, пожалуй, что так и будет, подумал я с тяжестью на сердце. Уйду куда-нибудь подальше и постараюсь искупить свои грехи. Может, у меня это и получится…
Ну что… собрал я кое-какие уцелевшие вещи, сколотил тачку на скорую руку из тех досок, что остались в погребе, и решил было уже трогаться в путь, как вдруг…
В дальнем конце участка… зеленели, возвышаясь в человеческий рост… мясистые, с широкими листями…
Сердце у меня ёкнуло.
-Они!..
Те самые растения, в этом не было никакого сомнения – слишком уж хорошо я их запомнил. Те самые, с которых и началась история с живительным порошком… Очевидно, их семена снова принесло бурей…
-Ну, что скажешь, Гуамоко?..
-Что тут говорить, хозяин? – уверенно заявил филин. – Готовь побольше порошка – и за дело!..
Вот оно, то самое чудо. Его не надо ждать десять лет, оно здесь, перед глазами… и теперь-то уж я не буду повторять прежних ошибок! Я позабоучсь и о том, чтобы порошок не кончился, и солдат наделаю куда больше, чем… нет, не только солдат! Можно сделать летающих чудищ, можно…
А что «можно»?..
Притронувшись к одному из растений, я уколол себе палец… совсем забыл, что у них шипы…
Ну хорошо, наделаю я дуболомов. Пойду войной, расплачусь за унижения. А дальше-то что? Опять – узурпатор, тиран, завоеватель?.. Опять кучка постылых прихлебателей и тысячи и тысячи людей, презирающих меня… Опять безумно тоскливые дни в залах дворца и…
Какой во всём этом смысл, если счастья всё равно нет и не будет?.. Да и я уже, наверное, не тот Урфин Джюс, который когда-то впервые увидел эти сорняки на салатной грядке. И даже не тот, что с позором бежал от Фиолетового дворца. Какой-то другой, что ли… сколько было передумано за это время…
Я долго стоял и разглядывал каплю крови, расплывшуюся на пальце.
Значит, опять кровь, господин Джюс? Опять война, ненависть и одиночество? Теперь, когда люди, наконец-то, начали прощать мне моё гнусное прошлое?..
Нет уж, с этим надо покончить раз и навсегда. Иначе получится, что Эдна была права – я и вправду неудачник… Неудачник, который не смог справиться с самим собой…
Решительно схватив с тачки лопату, я принялся выкапывать растения.
Гуамоко, понятное дело, пришёл в ужас. Всё то время, пока я избавлялся от зловредных сорняков, он кружил у меня над головой и ворчал, чтобы я приготовил хоть горсточку порошка на всякий случай. Плевать. Я не мог себе этого позволить…
…Растения я сжёг, а пепел закопал глубоко в землю – мало ли что. И вот тогда-то у меня на душе почему-то сделалось так легко, как давно уже не было. У меня получилось. Я смог перебороть себя… я стану другим, искуплю свою вину, и, возможно, мне всё-таки удастся добиться того, чего всегда хотел…
Впрочем, не стоит пока заноситься, господин Джюс. Во всяком случае, первую ступень вы преодолели. А там… а там… посмотрим…
Сложив оставшееся имущество в тачку, я направился туда, где сверкали в вышине снежные вершины Кругосветных гор…