Отправлено: 23.09.10 14:33. Заголовок: Фанфик для Арны

Ученицы аптекаря
Фэнтази-оридж на сюжет Арны.


(кладу сюда, хоть он и оридж)

если Арна скажет, что это терпимо, буду продолжать.


ИСХОДНЫЙ СЮЖЕТ АРНЫ:

"...могу предложить следующий сюжет. Если вам нужно подробно:
Где-то (в ВС ли, или где-нибудь еще) жил маг, который умел варить некое зелье с какими-нибудь супермагическими свойствами, ну, короче, вересковый мед. Он это особо не афишировал, пока на его, например, деревню не напали жители соседней деревни или УДЖ или инопланетяне или кто-то еще, короче, враги. Началась оборона. А вересковый мед стал очень нужен, например, помогал от ран. Маг варит зелье в промышленных масштабах, у него заводятся 2 помощницы, которые в него влюбляются(ведь человек все еще холостой, а в жизни чего-то добился). Одна (от любви?) то горшки бьет, то не то кладет в зелье и не в том количестве. Другая же все схватывает на лету. Первая на взаимность не надеется, но из-за любви бросает своего парня, чтобы никого не обманывать. Вторая попрактичнее и нацелилась на мага серьезно - и дразнит его, гуляя со своим парнем. Потом враги делают вид, что отступили, и берут в плен их всех втроем - пока они травки для нового зелья собирали. Враги хотят завладеть секретом зелья, но его мало знать - надо еще и уметь варить - а умеет только маг. А магу остается либо варить врагам вересковый мед, либо умереть. Понятно, что он согласился на второе. Его помощниц враги хотят отпустить, чтобы помощницы пришли в свою деревню и сказали, что мага им больше не видать.
Но первая говорит, что если погибать, так всем и если спасаться, так всем. А вторая считает, что это глупо и бессмыленно, лучше хоть кто-нибудь спасется, и уходит. А потом мага и первую помощницу спасают (возможно, что помощь приводит вторая помощница?). А маг окончательно влюбляется во вторую помощницу - потому человек всегда влюбляется не в синицу в руках, а в журавля в небе. А чем это кончилось - это уж на ваш выбор.
Это, конечно, слишком длинный сюжет для короткого фанфика, но раз уж просили писать подробно, то я и писала с тем расчетом, чтобы вы могли выкинуть из сюжета все, что вам не понравится. "

 Отправлено: 23.09.10 14:35. Заголовок: - Вот. Это Ксара, - ..

- Вот. Это Ксара, - вероятно, от волнения Бекка проговорила это громче, чем следует, и по холмам прокатилось «аарр…ррра…аааа», последний звук даже громыхнул где-то у горизонта, там, где облаками были скрыты верхушки Белой Гряды. Но это, наверное, ему уже почудилось. Брентан тряхнул головой, и наваждение пропало. Осталось лишь чувство, почему-то сильно напоминавшее досаду. Он повторял это Бекке сто раз – они справятся и вдвоем. Разумеется, он говорил неправду, и Бекка это знала. Но даже полнейшее нежелание посвящать в свои тайны нового человека не могло его удержать от излишне резкого восклицания, когда, войдя вчера в «аптеку», как они называли наскоро приведенный в приличный вид подвал, он увидел несколько темных капель на грязном полу, между ярко белевших черепков толстостенной чашки. Плод трех дней работы. И шмыгающая носом Бекка над этими руинами – в довершение. Кажется, он даже замахнулся. А может, и нет, но она дернулась, как будто он замахнулся. Не стал бы он ее бить! Сейчас Брентан в этом не сомневался. «А вчера?» - спросил ядовитый голосок. Брентан оставил вопрос без ответа. А вчера было вчера, вот что.
А сегодня настало сегодня, и, значит, сегодня она притащила ту самую «очень ловкую девушку, она нам здорово поможет, вот увидите», про которую твердила две последние недели.
Брентан поднял глаза на новенькую. Должно быть, он встречал ее в городе, и не раз, но уверен в этом не был. Сперва он решил, что они с Беккой сестры. Было в них что-то общее – темно-русые пряди, пропущенные на концах сквозь похожие на отбитые горлышки узких кувшинов глиняные трубки (впрочем, так носили все незамужние девушки в городе), широко расставленные серые глаза, высокие скулы и ярко подведенные брови. И роста они были примерно одинакового. Но когда новая помощница ответила на его взгляд – спокойным, уверенным взглядом, – он понял, что никогда бы не перепутал их с Беккой. Бекка вечно вспыхивала, и у нее начинали дрожать губы, и неважно, что ей был задан банальный и даже не обязательно требующий ответа вопрос вроде «как думаешь, сегодня не будет грозы?». Робкая Бекка оказалась в принципе неспособна перейти с ним на «ты», поначалу Брентан пытался не забыть «выкать» ей в ответ, но уже давно махнул на это рукой. Кажется, возникшее в результате кособокое неравенство ее не смущало – ну и пусть. Едва он успел об этом припомнить, новенькая – Ксара, так ведь ее зовут? – сделала шаг вперед и негромко произнесла, приложив ко лбу пальцы:
- Брентан. Здравствуй. Я хочу тебе помогать.
Немного опешивший от точности и простоты формулировки, Брентан поспешно коснулся пальцами своего лба в знак приветствия. Но ответил сурово, и вышло очень уместно, самому понравилось:
- Ксара. Что ж, попробуй. Сейчас рабочие руки нарасхват, ты это знаешь. Но у нас не просто работа. От нас сейчас зависит больше, чем от водоносов.
- Я знаю, - сказала Ксара.
Он еще раз окинул ее взглядом. Придраться было не к чему. Она и оделась правильно – ну, это дело нехитрое, все, кто ходит за стены, носят что-то в этом духе, темно-зеленые или коричневые платья, мягкие туфли… Но Ксара еще и снарядилась как надо. Не корзинка, а глиняный котелок, свисающий с пояса на длинной веревочной петле. И… что? Он накрыт белой тканью? Ну уж этого-то она знать не могла, только если Бекка разболтала.
- Ладно, - Брентан глубоко вздохнул. – Давай попробуем. Надевай рукавицу. – После всего увиденного сомнений в том, что у нее за поясом белеет не какой-нибудь платок, а именно рукавица, не оставалось. Но все-таки он с удовольствием проследил за тем, как ловко она вывернула рукавицу наизнанку и выставила руку в сторону, больше ничего ею не касаясь. За спиной тихонько вздохнула Бекка – вспомнила, должно быть, свой первый поход в холмы. О Бекке нельзя было забывать перед выходом. Иначе один горный еж ведает, чего она наберет в свой котел. Брентан обернулся к девушке и улыбнулся ей. И Бекка расцвела в ответ яркими пятнами на бледных щеках. Что ж, все в порядке. Можно начинать.

***

До осады он ни разу не пробовал его на людях. И не называл никак. «Мед» - это уже потом Бекка придумала, хотя было не очень похоже. Скорее, вар или смола. Впрочем, смолу и вар есть нельзя, пусть будет «мед». В составе, который получался в первые несколько раз, действительно мелькала такая же золотая искорка, какой блестит ранний дикий мед в темном дупле, но потом, когда весь верр на первой поляне вышел, такой искры Брентан не поймал ни разу. Что ж с того, свойств своих «мед» от этого не потерял, и на том спасибо.

Собственно говоря, из верра всегда варили отличное укрепляющее средство, не он первый придумал. И добавлять лепестки тех скромных, растущих на сырых местах цветов, которые, как в насмешку, зовут белая ксара, тоже придумал не он. Можно было думать на расчет – особенно точный, и на редкостную чистоту приготовления – никто до Брентана не то что не додумался, что смысл может иметь и роса, а значит, дырчатые корзинки для сбора трав не годятся, но даже и до того, что котелки не худо бы иногда помыть. Это все хорошо, но понятно, что дело все же было в подвале – том, который теперь именовали аптекой. Нет, надо, наверное, по порядку. Так непонятно будет.

Что осада будет – известно стало заранее. Вернее, не так. Это они сами, жители города решили: осаде – быть! Выбор-то у них был. Можно было бежать в холмы, или даже отступить до самой гряды, в лесистое предгорье, там бы их искать не стали, а стали бы – не нашли. Железные воины Сегелора в лесу сражаться не умеют. Но горожане решили оставаться. То есть – можно ли такое представить? – тан бежал, а они остались, страшно гордые своей смелостью, и сгоряча выбрали себе совет вместо тана, и туда вошли – видимо, именно потому, что сгоряча – какие-то вовсе случайные люди. Например, он, Брентан. Его избрали быстрее, чем он понял, что происходит. Это уж потом, когда про мед стало ясно, он выпросил себе увольнение из совета. Или, скажем, гончар Вирн. Этого вообще непонятно с какого перепуга в совет. То, что он делает самые крепкие горшки в городе, явно не повод, чтоб городом управлять. Ну хорошо, пусть даже повод – но недостаточный.

Хотя бросать на осаждающих горшки с кипящей смолой – это Вирн придумал, надо отдать ему должное. И подвал под старой гончарной мастерской тоже отпер он – иначе бы никаких горшков не хватило. И те три кувшина Брентану тоже принес Вирн. В своем духе, как всегда – пальцами по лбу себе небрежно смазал, протянул мешок и развернулся уходить.
Брентан ему:
- Это что? Что в мешке? Что это за горшки? Зачем они мне сдались?
А он в ответ, не оборачиваясь:
- Печать.
И дальше пошел. Поговори с таким!
Брентан плюнул и догонять Вирна не стал. Предпочел повнимательнее взглянуть на кувшины. И так и эдак вертел, и вправду нашел на всех трех отцову печать. Вот уж не знаешь, где что отыщешь! Впрочем, не было времени тогда на то, чтоб гадать, каким образом запечатанные отцовы заклинания попали на склад старых черепков. Плохо было, что дождя пришлось четыре дня дожидаться. Брентан весь извелся, пока смог вскрыть первый кувшин. Но без дождя никак, это Брентан усвоил еще в детстве, как и все, впрочем, ребятишки, даже не имевшие дела с заклинаниями. Почему так называемый дом Старого Мага – не дом, а куча кирпичей, говорилось даже в детской считалке.

Жил да был дурак один,
Он открыл сухой кувшин…

Ну и так далее. Поэтому без дождя нельзя. Дождь, как назло, оказался коротким, и когда кувшин, наконец, треснул, уже начало проглядывать солнце в прогалы, и под последние капли Брентан торопливо пробормотал прочитанное внутри кувшина заклинание на первое попавшееся – на варившийся в чане «мед» из верра. Теперь уж можно было расслабиться, заклинание ясной и четкой вязью горело в мозгу, и Брентан лениво наблюдал, как та же вязь исчезает из круто вогнутых черепков старого кувшина.

Мед он попробовал на себе. Хотя заклинание было абсолютно незнакомым, волноваться было не о чем. Лично ему не грозило ничего, и даже если бы после произнесения не существующих ни в одном языке слов мед стал смертельным ядом, он узнал бы об этом, ничем не рискуя. Но мед оказался лекарством. Или – пищей? Необыкновенной пищей с целебными свойствами? Это трудно было объяснить, но за следующие три дня Брентан, со все возрастающим удивлением прислушивавшийся к себе, не съел ни крошки и не выпил ни капли. Просто не хотелось. Бодрость при этом не оставляла его ни на секунду, и даже ночью он скорее заставил себя прилечь, чем ощутил потребность в сне.
Через три дня он повторил опыт, разведя каплю меда в стакане воды, а потом – в целом котле воды, откуда зачерпнул стакан. Необыкновенного состояния каждый раз хватало ровно на трое суток. Через неделю он рассказал про мед на совете. Через пять минут его освободили от должности в совете и в приказном порядке велели расширить мастерскую, то бишь аптеку, за счет любого помещения, которое ему приглянется, набрать любое потребное ему количество помощников и начать производство столь необходимого для жителей осажденного города напитка в как можно большем объеме. И хотя на то, чтобы сварить лишь несколько капель густой, вязкой жидкости, уходило по несколько дней, разведенного в котелке напитка хватало почти на всех защитников стен. Хватало бы. Если бы Бекка иногда не роняла чашки. Если бы верр не рос только за стенами. Если бы его не становилось все меньше и меньше с каждым днем. Про два оставшихся кувшина вспоминать было некогда.
Шел четвертый месяц осады.

 Отправлено: 24.09.10 09:35. Заголовок: За матчасть - http:..

За матчасть -
Не ожидала! Спасибо!
Только я не думала, что мой сюжет выглядит так мрачно. Я думала, что Бекка похожа на образы растяп, созданные Пьером Ришаром - такой Блондин в юбке. На самом деле, Брентан - неисправимый оптимист, на любые неприятности отвечает шуткой. На нерациональные экзерсисы Бекки с посудой говорит, что это был высший пилотаж. Он любые оплошности сводит к шутке - за это его и любят. Он сам не прочь кого-нибудь разыграть, любит поболтать.

 Отправлено: 24.09.10 09:48. Заголовок: Ксара склонна к экст..

Ксара склонна к экстриму, к эпатажу. Может надеть вызывающее платье, любит лазить по горам, за словом в карман не полезет ( не при Брентане, конечно). Но при этом еще и рукодельница. Может вести себя даже капельку неприлично, чтобы заставить Брентана ревновать.
Но больше всего порадовала находка насчет замены корзин кувшинами - это уже не сказки, а настоящее инженерное решение!

 Отправлено: 24.09.10 11:12. Заголовок: арна пишет: Вы случ..

арна пишет:

цитата:

Вы случайно синтезом не занимались

только анализами, и то редко


Ахха, разъяснения понятны. Тем более что характер Брентана я пока все равно не нащупала. Тогда скоро будет вторая редакция ) Ксара вообще без противоречий с тем, как я ее видела. Бекку подретушируем )

Мрачняк навеян общей атмосферой гнилого средневековья. Будем с этим бороться )

 Отправлено: 24.09.10 11:57. Заголовок: Здорово) А Бекка без..

Здорово)
А Бекка без противоречий с ее образом - тут все угадано . Мне кажется, тут даже не надо ретушировать - Пьеро он и есть Пьеро. Но над Пьеро еще и смеются. Поэтому то, что я написала - просто дополнительная информация

 Отправлено: 24.09.10 13:44. Заголовок: - Вот. Это Ксара, - ..

- Вот. Это Ксара, - Бекка проговорила это громче, чем следует, и по холмам прокатилось «аарр…ррра…аааа», последний звук даже громыхнул где-то у горизонта, там, где облаками были скрыты верхушки Белой Гряды. Но это, наверное, ему уже почудилось. Брентан тряхнул головой, и наваждение пропало. Осталось лишь чувство, почему-то несколько напоминавшее досаду. Он повторял это Бекке сто раз – они отлично справятся и вдвоем. Разумеется, он говорил неправду, и Бекка это знала. Но даже полнейшее нежелание посвящать в свои тайны нового человека не могло его удержать от язвительного комментария, когда, войдя вчера в «аптеку», как они называли наскоро приведенный в приличный вид подвал, он увидел несколько темных капель на грязном полу, между ярко белевших черепков толстостенной чашки. Плод трех дней работы. И удивленная Бекка над этими руинами – в довершение. Брентан отошел к столу, стараясь сохранять спокойствие, но все же не удержался от замечания. «Знаешь, когда я жил в деревне… у нас была пестрая корова, которая вечно опрокидывала подойник. Ты не поверишь, но ее звали…- он выдержал паузу, - …Лина». И, кажется, эта его вчерашняя реплика стала для Бекки последней каплей, и именно поэтому сегодня она притащила ту самую «очень ловкую девушку, она нам здорово поможет, вот увидите», про которую твердила две последние недели.
Брентан поднял глаза на новенькую. Должно быть, он встречал ее в городе, и не раз, но уверен в этом не был. Сперва он решил, что они с Беккой сестры. Было в них что-то общее – темно-русые пряди, пропущенные на концах сквозь похожие на отбитые горлышки узких кувшинов глиняные трубки (впрочем, так носили все незамужние девушки в городе), широко расставленные серые глаза, высокие скулы и ярко подведенные брови. И роста они были примерно одинакового. Но когда новая помощница ответила на его взгляд – спокойным, уверенным взглядом, – он понял, что никогда бы не перепутал их с Беккой. Бекка вечно вспыхивала, и у нее начинали дрожать губы, и неважно, что ей был задан банальный и даже не обязательно требующий ответа вопрос вроде «как думаешь, сегодня не будет грозы?». Робкая Бекка оказалась в принципе неспособна перейти с ним на «ты», поначалу Брентан пытался не забыть «выкать» ей в ответ, но уже давно махнул на это рукой. Кажется, возникшее в результате кособокое неравенство ее не смущало – ну и пусть. Едва он успел об этом припомнить, новенькая – Ксара, так ведь ее зовут? – сделала шаг вперед и негромко произнесла, приложив ко лбу пальцы:
- Брентан. Здравствуй. Я хочу тебе помогать.
Немного опешивший от точности и простоты формулировки, Брентан поспешно коснулся пальцами своего лба в знак приветствия. Но ответил сурово, и вышло очень уместно, самому понравилось:
- Ксара. Что ж, попробуй. Сейчас рабочие руки нарасхват, ты это знаешь. Но у нас не просто работа. От нас сейчас зависит больше, чем от водоносов.
- Я знаю, - сказала Ксара.
Он еще раз окинул ее взглядом. Придраться было не к чему. Она и оделась правильно – ну, это дело нехитрое, все, кто ходит за стены, носят что-то в этом духе, темно-зеленые или коричневые платья, мягкие туфли… Но Ксара еще и снарядилась как надо. Не корзинка, а глиняный котелок, свисающий с пояса на длинной веревочной петле. И… что? Он накрыт белой тканью? Ну уж этого-то она знать не могла, только если Бекка разболтала.
- Ладно, - Брентан глубоко вздохнул. – Давай попробуем. Надевай рукавицу. – После всего увиденного сомнений в том, что у нее за поясом белеет не какой-нибудь платок, а именно рукавица, не оставалось. Но все-таки он с удовольствием проследил за тем, как ловко она вывернула рукавицу наизнанку и выставила руку в сторону, больше ничего ею не касаясь. За спиной тихонько вздохнула Бекка – вспомнила, должно быть, свой первый поход в холмы. О Бекке нельзя было забывать перед выходом. Иначе один горный еж ведает, чего она наберет в свой котел. Брентан обернулся к девушке и улыбнулся ей. И Бекка расцвела в ответ яркими пятнами на бледных щеках. Что ж, все в порядке. Можно начинать.

***

До осады он ни разу не пробовал его на людях. И не называл никак. «Мед» - это уже потом Бекка придумала, хотя было не очень похоже. Скорее, вар или смола. Впрочем, смолу и вар есть нельзя, пусть будет «мед». В составе, который получался в первые несколько раз, действительно мелькала такая же золотая искорка, какой блестит ранний дикий мед в темном дупле, но потом, когда весь верр на первой поляне вышел, такой искры Брентан не поймал ни разу. Что ж с того, свойств своих «мед» от этого не потерял, и на том спасибо.

Собственно говоря, из верра всегда варили отличное укрепляющее средство, не он первый придумал. И добавлять лепестки тех скромных, растущих на сырых местах цветов, которые, как в насмешку, зовут белая ксара, тоже придумал не он. Можно было думать на расчет – особенно точный, и на редкостную чистоту приготовления – никто до Брентана не то что не додумался, что смысл может иметь и роса, а значит, дырчатые корзинки для сбора трав не годятся, но даже и до того, что котелки не худо бы иногда помыть. Это все хорошо, но понятно, что дело все же было в подвале – том, который теперь именовали аптекой. Нет, надо, наверное, по порядку. Так непонятно будет.

Что осада будет – известно стало заранее. Вернее, не так. Это они сами, жители города решили: осаде – быть! Выбор-то у них был. Можно было бежать в холмы, или даже отступить до самой гряды, в лесистое предгорье, там бы их искать не стали, а стали бы – не нашли. Железные воины Сегелора в лесу сражаться не умеют. Но горожане решили оставаться. То есть – можно ли такое представить? – тан бежал, а они остались, страшно гордые своей смелостью, и сгоряча выбрали себе совет вместо тана, и туда вошли – видимо, именно потому, что сгоряча – какие-то вовсе случайные люди. Например, он, Брентан. Его избрали быстрее, чем он понял, что происходит. Это уж потом, когда про мед стало ясно, он выпросил себе увольнение из совета. Или, скажем, гончар Вирн. Этого вообще непонятно с какого перепуга в совет. То, что он делает самые крепкие горшки в городе, явно не повод, чтоб городом управлять. Ну хорошо, пусть даже повод – но явно недостаточный.

Хотя бросать на осаждающих горшки с кипящей смолой – это Вирн придумал, надо отдать ему должное. И подвал под старой гончарной мастерской тоже отпер он – иначе бы никаких горшков не хватило. И те три кувшина Брентану тоже принес Вирн. В своем духе, как всегда – пальцами по лбу себе небрежно смазал, протянул мешок и развернулся уходить.
Брентан ему:
- Это что? Что в мешке? Что это за горшки? Зачем они мне сдались?
А он в ответ, не оборачиваясь:
- Печать.
И дальше пошел. Поговори с таким!
Брентан плюнул и догонять Вирна не стал. Предпочел повнимательнее взглянуть на кувшины. И так и эдак вертел, и вправду нашел на всех трех отцову печать. Вот уж не знаешь, где что отыщешь! Впрочем, не было времени тогда на то, чтоб гадать, каким образом запечатанные отцовы заклинания попали на склад старых черепков. Плохо было, что дождя пришлось четыре дня дожидаться. Брентан весь извелся, пока смог вскрыть первый кувшин. Но без дождя никак, это Брентан усвоил еще в детстве, как и все, впрочем, ребятишки, даже не имевшие дела с заклинаниями. Почему так называемый дом Старого Мага – не дом, а куча кирпичей, говорилось даже в детской считалке.

Жил да был дурак один,
Он открыл сухой кувшин…

Ну и так далее. Поэтому без дождя нельзя. Дождь, как назло, оказался коротким, и когда кувшин, наконец, треснул, уже начало проглядывать солнце в прогалы, и под последние капли Брентан торопливо пробормотал прочитанное внутри кувшина заклинание на первое попавшееся – на варившийся в чане «мед» из верра. Теперь уж можно было расслабиться, заклинание ясной и четкой вязью горело в мозгу, и Брентан лениво наблюдал, как та же вязь исчезает из круто вогнутых черепков старого кувшина.

Мед он попробовал на себе. Хотя заклинание было абсолютно незнакомым, волноваться было не о чем. Лично ему не грозило ничего, и даже если бы после произнесения не существующих ни в одном языке слов мед стал смертельным ядом, он узнал бы об этом, ничем не рискуя. Но мед оказался лекарством. Или – пищей? Необыкновенной пищей с целебными свойствами? Это трудно было объяснить, но за следующие три дня Брентан, со все возрастающим удивлением прислушивавшийся к себе, не съел ни крошки и не выпил ни капли. Просто не хотелось. Бодрость при этом не оставляла его ни на секунду, и даже ночью он скорее заставил себя прилечь, чем ощутил потребность в сне.
Через три дня он повторил опыт, разведя каплю меда в стакане воды, а потом – в целом котле воды, откуда зачерпнул стакан. Необыкновенного состояния каждый раз хватало ровно на трое суток. Через неделю он рассказал про мед на совете. Через пять минут его освободили от должности в совете и в приказном порядке велели расширить мастерскую, то бишь аптеку, за счет любого помещения, которое ему приглянется, набрать любое потребное ему количество помощников и начать производство столь необходимого для жителей осажденного города напитка в как можно большем объеме. И хотя на то, чтобы сварить лишь несколько капель густой, вязкой жидкости, уходило по несколько дней, разведенного в котелке напитка хватало почти на всех защитников стен. Хватало бы. Если бы Бекка иногда не роняла чашки. Если бы верр не рос только за стенами. Если бы его не становилось все меньше и меньше с каждым днем. Про два оставшихся кувшина вспоминать было некогда.
Шел четвертый месяц осады.

***

День, когда ему пришло в голову предложить аптекарю подвал, Вирн не любил вспоминать. Попытки заставить себя не вспоминать его вовсе привели к тому, что он стал вспоминать о нем по три-четыре раза на дню. Поэтому попытки пришлось бросить.
Он привычно разогнал круг правой пяткой и вытянул из глиняного кома причудливую фигуру, формы не имевшую, но для него, по-видимому, не бессмысленную, потому что он расплющил ее кулаком с большим чувством. И только потом приступил к работе всерьез. Пальцы действовали ловко и умело, а голова оставалась свободной, вот ведь незадача, и нехороший день снова мгновенно вернулся, будто был вчера.

Вирн как раз закончил разбирать подвал старой гончарной мастерской, вышел на свет, сощурившись в дверном проеме от невыносимой после сумрака яркости, и увидел Брентана. Тот шел по улице, метя тротуар длинным коричневым подолом – не иначе, за стеной был.
И тут Вирн сам – да никто не надоумил, сам дурак! – вспомнил обсуждение на совете и спросил:
- Подвал нужен?
Брентан, по обыкновению, сразу не понял. Пришлось потратить лишний десяток слов, чтобы до него дошло, что пустой подвал – отличное место для аптеки, и там можно разводить огонь прямо на полу, и вешать большие котлы.
И пока Брентан все осматривал и прикидывал – вот тут-то и прибежала Бекка. Вирн узнал ее по шагам, суетливым и быстрым, как у мальчишки-разносчика, или нет, вернее как у куклы на нитках, всегда все ее движения были слишком неточными и размашистыми, и нередко это оборачивалось для нее неприятностями. Узнал – но нарочно не обернулся сразу, чтобы сперва почувствовать на лбу быстрое прикосновение ее теплых пальцев. Почему-то у нее всегда были теплые пальцы, в любые холода. Это у него от возни с мокрой глиной вечно стыли руки. И только потом обернулся, и тоже коснулся ее лба – теперь можно, через пару месяцев они поженятся, и он на мосту разобьет ее глиняные трубки в волосах, все четыре. Уже не только сговор был, уже был обожжен первый кирпич. Но Бекка вздрогнула, и он подумал с раскаянием, что вот опять у него холодные пальцы. Но она смотрела вглубь подвала, на высокую фигуру в темном, на растрепанные светлые кудри красивого мужчины, занятого осмотром стен и пола, не замечавшего ее и что-то бормочущего себе под нос, и Вирн сначала ощутил ревность, и только потом вспомнил, что да, это же Брентан. Аптекарь.
А тот как раз обернулся, и начал многословно благодарить за помещение, а потом попросил помочь с переносом вещей, и Бекка сказала:
- Ой! Я помогу, - и тут же уронила свой кожаный мешочек, а когда наклонилась поднять, они столкнулись лбами и плечами с наклонившимся в тот же момент Брентаном, и у нее разбилась трубка на одной косе. А Аптекарь засмеялся и сказал:
- Первая! – и подал ей сумку, которую успел подхватить.
И Бекка тоже засмеялась.
И потом они до вечера втроем перетаскивали вещи в подвал – огромные глиняные котлы, и горшки с какими-то растениями, и маленькие медные весы, и толстые белые чашки, и столы, и стулья. И Бекка по дороге разбила один горшок, и стопку чашек уронила в лужу, но они не разбились – даже когда, начав их собирать, она упала сверху сама. И Брентан так смеялся, что даже не сразу подал ей руку, чтобы помочь подняться.
А о том, что она попросилась к аптекарю в помощницы, Вирн узнал только на следующий день. Но плохим был все-таки тот день, первый. Все уже случилось тогда, а не назавтра.

 Отправлено: 24.09.10 16:36. Заголовок: Да, теперь в самую т..

Да, теперь в самую точку! Ура!
Самая интрига есть: на ком же все-таки он женится, и женится ли вообще!? Почитаем - увидим;)

 Отправлено: 24.09.10 18:25. Заголовок: уфф ))) продолжение..

уфф )))

продолжение следует!

 Отправлено: 27.09.10 13:19. Заголовок: ... и еще немножко....

... и еще немножко...

***

Ксара обернулась на объятый огнем город на реке только один раз, а потом уже больше не оборачивалась. Их бежало из города пятьдесят три человека, но почти все бежали просто так, инстинктивно, цепляясь за последнюю нить. Пятьдесят два человека знали точно, что добраться до города на холмах им не успеть. Железо Сегелора звенело над самым ухом, закованные в латы ноги глубоко ступали в их свежие следы, а пути впереди у беглецов было на много дней. И все-таки тридцать семь человек дошло. Ксара была среди них, и она знала, что будет.
Город на холмах понравился ей сразу. Он был куда больше ее родного города, и всего в нем было больше тоже. Шире улицы, выше дома, крепче городская стена. Больше мастерских и больше товаров. Женщины смелее одевались, и многие, хоть и носили длинный рукав, не пропускали его через широкий браслет, а вольно взмахивали им, иногда обнажая запястье. А какой тут был свадебный мост! Дух захватывало от него в обоих смыслах (Ксара раз в сумерках даже слазила на него, никто не видел). Достойных кавалеров тут тоже было больше. Уже через неделю Ксара обзавелась тремя, но в легкомыслии ее едва ли можно было упрекнуть. Напротив. Она никогда не была легкомысленной. Просто не в ее правилах было отказываться от каких бы то ни было возможностей, даже если они на первый взгляд казались превышающими разумную необходимость.
И еще одно было в городе на холмах, чего не было в городе на реке. Здесь была аптека. Аптекарь в родном городе Ксары погиб еще до ее рождения, и как-то глупо, вроде бы от своего же заклинания, и никаких наследников, никаких учеников не оставил. Если уж совсем начистоту – Ксаре он приходился отцом. Поэтому отсутствие в городе аптекаря казалось ей несправедливым вдвойне, а иногда и втройне.
Мысль об аптеке не оставляла Ксару, но на время словно бы отодвинулась. Слишком многое в ее новом положении требовало немедленного приложения сил и разума. На первоначальное обустройство ушло несколько недель.
Беженцев разместили в опустевших комнатках дворца бывшего тана, поэтому никакого специального приглашения для присутствия на городском совете, по разумению Ксары, им не требовалось. На совете она и увидела Брентана впервые. Тихонько стоя в самом дальнем ряду, у стены темноватого зала (знать свое место – важное умение!), Ксара разглядывала лица в освещенном кругу, особенно отмечая новые. Высокий широкоплечий красавец в светлом платье был лицо новое, и Ксара надолго задержала на нем взгляд. Он не слушал выступавшего, со смехом рассказывал что-то соседу, потирая руки и встряхивая кудрявой головой.
- Кто это? – шепнула Ксара стоявшей рядом с ней пожилой женщине, но та не ответила. Однако ответ не заставил себя ждать. Предыдущий оратор закончил вдохновенную, но неинтересную речь о смелости и патриотизме, и светловолосый красавец, словно ожидал этого момента, высоко поднял руку.
- Аптекарь Брентан! – не дожидаясь приглашений, он вскочил на помост и назвал себя сам. И не успела Ксара ахнуть – «так это и есть здешний аптекарь», - как он произнес короткую, но весьма содержательную речь о потрясающем открытии. Он не вдавался в подробности, но Ксара оценила. Да с таким напитком любую осаду можно пересидеть! Поразительно! Аптекарь тем временем демонстрировал кувшины с полученным средством и предлагал желающим проверить действие на себе. Началась давка. Люди кричали аптекарю «ура» и пытались пробиться ближе к помосту.
Ксара выскользнула из зала и наморщила лоб. Ее жизнь в новом городе обрела ясную цель.

Выяснить расположение аптеки было делом нехитрым. Но еще несколько дней Ксара ходила вокруг да около, не решив, что будет лучше – постучать и, без лишних предисловий, напроситься в помощницы или действовать как-то иначе. Смущало еще и то, что в середине дня аптека явно пустовала. Наконец, выбрав путь прямой и бесхитростный, постучала, но вышло неладно. Дверь ей открыла какая-то тощая пигалица и уставилась вопросительно, даже руку до лба донести лень.
Ксара же на приветствие не поскупилась – никогда не знаешь, кто и когда пригодится в жизни, и вежливо спросила у несимпатичной служанки:
- А хозяин твой дома? Мне бы с ним поговорить.
- У меня тут нету хозяев, - процедила пигалица и захлопнула дверь перед носом Ксары. Ладно. Так не получилось. Нужно было изыскивать другой путь в аптеку.
И Ксара его нашла. Уже на следующий день она, покружив вокруг заветной двери подольше, увидела милую девушку примерно одних с ней лет, очень скромно одетую и довольно рискованно балансировавшую корзиной с добрым десятком полных какими-то снадобьями горшков. Ксара подлетела помочь, девушка рассыпалась в благодарностях, и расстались они у дома Бекки (так звали помощницу аптекаря) лучшими подругами. Ну а дальнейшее уже не составляло никакого труда.

 Отправлено: 27.09.10 16:44. Заголовок: За стену выходили ..

За стену выходили затемно, холод пробирал всерьез, и Ксара тщательно закуталась в новую теплую накидку.
- Долго плела? – полюбопытствовала Бекка, восхищенно потрогав ровные ряды плотной толстой нити.
- Две ночи, - равнодушно отозвалась Ксара. Рукоделие давалось ей легко, и ничем выдающимся она свое умение не считала.
- Да ты что! – Бекка смотрела на Ксару с благоговением, иначе не скажешь. – А я хотела раз такую же сплести, так неделю просидела, а потом гляжу, один рукав короче другого. – Она смущенно хихикнула.
- Прямо здесь на вас заклинание тишины прочитать? – Брентан не сердился по-настоящему, но сделать замечание счел нужным. – Мы уже за пределами стены, а вы жужжите, как две… как две…
- Прялки, - предложила Ксара.
Брентан хмыкнул. В темноте Ксара не видела его лица.
Впрочем, когда они вышли на поверхность у подножия первого холма, рассвет уже начинал сереть, и Ксара в который раз с интересом посмотрела, как Брентан произносит заклинание тумана и заклинание тишины на каждого участника их маленькой экспедиции. Это не делало их невидимыми и неслышимыми для врагов, но в какой-то мере повышало безопасность.
Как-то она попыталась расспросить его всерьез, чтобы понять. Он много толковал о вероятности и о том, что суть любого заклинания – в повышении оной. Скажем, прочитал заклинание двери на стену – есть вероятность, что сможешь в этом месте выйти. А уж какая, зависит от тебя и от заклинания. То есть она безусловно повысится. Но, возможно, недостаточно. И ты разобьешь себе лоб о кирпичи. Или так повысится, что это место в стене вообще никогда нельзя будет заложить. Все дело в дозировке.
Это Ксара понимала. Не понимала она лишь странных слов, которые произносил Брентан, читая заклинания, и не понимала, как им можно научиться. Тут его объяснения вовсе становились путаными. Все эти запечатанные кувшины, поиски трещин в них, дожди и прочая странная премудрость не желали складываться в ее мозгу в нечто цельное, но Ксара в этом не признавалась. Зато поняла, благодаря своим расспросам, еще одну вещь: учитель из Брентана был никакой. Он был отличным аптекарем, умелым и талантливым. Ксара искренне наслаждалась, наблюдая, как он готовит то или иное снадобье или безошибочно отбирает ростки верра, откидывая в корзину недостаточно раскрывшиеся. Он мог долго и вдохновенно говорить о цветах и травах, и слушать его было одно удовольствие. Но необходимость объяснить Бекке, например, последовательность приготовления простейшей мази от бородавок приводила его в некое недоумение. Он щелкал пальцами, тыкал туда и сюда и злоупотреблял выражениями типа «ну там, ты знаешь где» или «а, нет, это уже после того, что я сказал до этого». Бекка шмыгала носом и пыталась записывать. Ксара от этой идеи отказалась сразу же. У Брентана можно было многое перенять – но только иным способом. Нужно было стать его тенью, ходить за ним, повторять каждый его шаг так, чтобы следующий шаг у тебя получался сам собою. Он не умел учить, но у него можно было научиться. И, нащупав способ, Ксара немедленно начала делать успехи. Быть может, сказалось и ее происхождение. Как-никак, дочь аптекаря.
Поняла она и кое-что еще: Брентан должен был почувствовать, что нуждается в ней. А не наоборот. При всей той пользе, которую приносила – действительно приносила! – аптеке Бекка, Брентан не ценил ее именно из-за непроизвольной демонстрации беспомощности и неуверенности, которой она грешила.
- Готовы, красавицы? – спросил Брентан, натягивая рукавицу. Ксара вытащила свою из-за пояса. Собирать ростки в толстой рукавице было неудобно, но она придумала усовершенствование: сделала разрез между указательным и средним пальцами и зашила пальцы по отдельности. Брентану хитрость так понравилась, что он попросил ее перешить рукавицы и Бекке, и ему.
Верр рост здесь сплошным ковром и даже кое-где поднимался на отдельностоящие камни и стволы деревьев. Но Ксара уже научилась оценивать: полянки могло хватить на две-три порции меда. Еще неделя осады. А где искать верр дальше?
Сначала работали молча. В утреннем тумане ростки были видны плохо, их густо оплетал местный вьюн (Ксара не знала, как он называется, но про себя прозвала его в честь одного своего назойливого поклонника).
- Ой, - сказала Бекка, по прошествии времени.
- Опять? – с некоторым интересом отозвался Брентан.
Бекка лишь беспомощно кивнула. Это значило, что она сорвала вместо верра побег жгучего горного гороха. Обычно, правда, это с ней случалось несколько позже, и это было особенно обидно: почти все содержимое котелка приходилось выбрасывать. Поэтому чем раньше, тем лучше.
Ксара подошла к подруге и осторожно выбрала из ее котелка то немногое, что еще можно было пустить в дело, а потом протянула Бекке запасную рукавицу. Дальше пришлось собирать в один котелок вдвоем. Ну ничего, так даже спокойнее: Ксара проследит, чтобы никаких ошибок больше не возникло.
Успокоившись, Бекка начала было вполголоса напевать, но Брентан прервал ее:
- Кстати о горохе, - проговорил он. – Вот когда я жил в деревне…
- У вас там была корова по имени Лина? – предположила Ксара.
Брентан расхохотался в голос, забыв про собственные предостережения насчет тишины. У Бекки порозовели скулы.
- Корова – это само собой. Я о другом. Один парень раз набрал горного гороха. Стручков. Голыми руками. Все пальцы пожег! Я его спрашиваю – тебе они на что? А он отвечает: хочу, говорит, сварить мазь от ожогов. Видишь, у меня, говорит, на руках какие ожоги!

К полудню распогодилось, и, прежде чем вернуться к работе после короткой передышки (спина болела уже изрядно), Ксара стянула с себя и положила на камень ставшую ненужной накидку. Этот момент она особенно предвкушала, потому что над новым платьем трудилась всю ночь. Оказавшись поближе к Брентану, она нарочно потянулась вверх за стебельком, росшем на замшелом стволе старого черного ореха. Разрезанный до середины широкий рукав платья скользнул вниз по руке до самого локтя. Сзади тихо ахнула стыдливая Бекка. Самые скромные девушки целомудренно прикрывали запястья браслетами и присборенными манжетами. Девушки посмелее этим пренебрегали, но обнажить руку до локтя - это было не просто смело, это было слегка за гранью дозволенного. Искоса Ксара понаблюдала за реакцией Брентана и осталась полностью удовлетворена увиденным. В первое мгновение у него вспыхнули щеки, но взгляда он не отвел. Бекка, как оказалось, покраснела куда сильнее. Впрочем, Брентан оказался даже смелее, чем думала Ксара: он решился прокомментировать увиденное.
- Когда я жил в деревне, - начал Брентан, - у нас некоторые девушки…
Но что именно делали когда-то девушки в его деревне, Ксаре было узнать не суждено. Прервав реплику Брентана, Бекка вдруг сдавленно вскрикнула и, дрожа, указывала пальцем куда-то в долину между холмами.
Брентан мгновенно выпрямился и шагнул вперед, словно хотел заслонить собой девушек. Но он напрасно всматривался в густую тень долины. Что бы там ни увидела Бекка (она была не в силах объясниться), долина была пуста, и ни один лист больше не шевелился в ней.
- Ну значит, горный еж проскакал, - попытался разрядить обстановку аптекарь. Ксара обняла Бекку за плечи, но благодарно улыбнулась Брентану.

 Отправлено: 27.09.10 23:26. Заголовок: http://emeraldcity...

 Отправлено: 28.09.10 07:26. Заголовок: открывала ваш коммен..

открывала ваш коммент вся дрожа )) думаю, нннну щас... ан нет )
спасибо )

 Отправлено: 28.09.10 12:18. Заголовок: *** Работу Рут не ..

***

Работу Рут не любила никакую. Из той, которой занималась с утра и до темноты – ни мести пол, ни таскать воду, ни плести корзинки, ни огонь разводить, ни варить похлебку на том огне. Даже сидеть за гончарным кругом не очень любила, хотя в последнее время Вирн и тот признавал, что у нее стало получаться. Но – не любила. Что она любила, она точно знала. Любила она сидеть в темном углу мастерской и смотреть оттуда, как Вирн работает. Так бы весь день и сидела. А ей доставалось только минут десять вечером. Но уж это были ее законные десять минут, никто не отнимет. Вирн внимания на нее при этом не обращал, смотрел только на глину. А иногда и на глину не смотрел. Раз она видела, как он налепил подряд штук пять горшков с закрытыми глазами. О чем думал – поди угадай. А горшки вышли такие, как всегда, не хуже вот ни на чуточку.
Рут жила при мастерской, сколько себя помнила. Но твердо знала, что она тут чужая. Подкидыш. Еще мать Вирна была жива, она и подобрала малышку, пожалела. Да только добрая женщина скоро померла, ну а отцу Вирна чужой младенец был ни к чему, он с ним возиться не намеревался. Всю заботу о девочке он сгрузил на сына, Вирн тогда еще наверное в четвертый возраст не вошел… впрочем, нет, про парня так нельзя сказать. Лет пятнадцать ему было, вот как. Ну и понятно, что и мальчишке возня с младенцем – тоже ни уму, ни сердцу. Он и переносил досаду на саму виновницу. Но только пока она крошкой была – пальцем ее не тронул, ни-ни. Если совсем невмоготу – выскочит на двор и по забору кулаком лупит, а Рут не касался. Зато когда она подросла, да на что-то разозлившись, сама первый раз ему неумело кулачком в ухо смазала (характер-то тоже тот еще оказался), словно обрадовался. Ни одного случая не упускал, чтоб подзатыльником не наградить. За все, за все поквитался! Правда, Рут уворачиваться неплохо наловчилась от его зуботычин и сама сдачи давала, мало не покажется. Так и росла, в общем.
Кроме работы, Рут еще не любила Бекку. Тут все было понятно, за что не любила. За неуклюжесть ее и руки дырявые. Страшно сказать сколько она посуды у них побила, и все новенькой, на продажу сделанной! Ну разве это девушка – идет, непременно подолом чашку со стола смахнет, рукавом за гвоздь зацепится. Тьфу. На правах невесты она Вирну всякое рукоделие свое притаскивала – без слез не взглянешь. Раз туфли ему сплела – обе левые. Вирн ничего, ноги сунул и пошел. А Рут здорово на Бекку разозлилась. Всю ночь просидела, переделала одну. Вирн, правда, не заметил.
Рут здорово научилась изображать размашистую походку Бекки, болтающиеся из стороны в сторону руки и глупую блаженную полуулыбочку, представляла перед ребятами на улице, те хохотали. Один раз Вирн увидел. Как влепит ей затрещину! За плечо ухватил, потащил в дом. Да не на такую напал! Рут только что сделанный горшок схватила – и об пол. А Вирн в нее комком сырой глины запустил. А она – еще один горшок об пол! Так бы все в мастерской перебили, если бы Бекка не прибежала. Выспросила, в чем дело, Рут по голове погладила, заверила, что не сердится, глиняные потеки у нее с лица отерла. Потом к Вирну подступила, стала успокаивать. Ну тут Рут сама из мастерской поскорее выскользнула. Все равно через пять минут выставят. Известно, чем такие утешения заканчиваются.
Нет, если совсем начистоту, была у Рут еще одна причина Бекку не любить. Завидовала она Бекке, чего уж там. Ее росту, ее девичьей фигуре, а в особенности – пышным русым волосам. У самой Рут волосы мало того что черные какие-то росли, еще и жидкие, взглянуть не на что. Еле-еле на тощую крысиную косичку хватало. На такие волосы не то что глиняные трубки надеть – узкие колечки едва держались. Три пока. Ну ничего, это дело поправимое. Через несколько месяцев закроют четвертое. Хоть в чем-то она с Беккой тогда сравняется.
Когда Бекка к аптекарю перебежала, Рут крепко задумалась. Целых минут пятнадцать думала, чтобы понять, хорошо это или плохо и как ей теперь к Бекке относиться. Но поняла (к счастью, не дура!). То, что Бекка сбежала – это для нее, Рут, хорошо, и даже очень. А сама Бекка при этом выходит сволочь и потаскуха, правильно она ее не любила, она еще хуже оказалась.
Вирн ходил как ударенный кирпичом. Рут старалась ему на глаза попадаться поменьше. А потом раз сказал ей… нет, не сказал! – спросил, то есть можно было и отказаться:
- Будешь в аптеке за котлами следить?
Днем, то есть, когда аптекарь с помощниками за стену уходит, за огнем под снадобьями присматривать и все такое.
Рут немножко подумала и кивнула. Выгод тут было несколько. Во-первых, присмотреть, чтобы Бекка не вернулась. Во-вторых, пол не мести и воду не таскать, а смотреть на огонь. Может, это и не хуже, чем на гончарный круг пялиться. В третьих, интересно, что за человек этот аптекарь. Рут давно уже имела мыслишку – чтобы четвертое кольцо ей на косе другой мужчина закрыл, не Вирн. Не по правилам это, замуж идти за того, кто тебе все четыре кольца закрывал.

 Отправлено: 29.09.10 10:28. Заголовок: *** Кирпич был тако..

***

Кирпич был такой гладкий, красивый, даже теплый на вид, что Бекка немножко им полюбовалась. Сверху было выдавлено в глине ее имя, а снизу имя Вирна, но она не стала переворачивать. Вздохнула только и принялась укутывать кирпич в чистую тряпицу. Решено – значит, решено. Не может она врать. Ни Брентану, ни Вирну, ни себе самой. Вирн, конечно, и сам все понял… На секунду еще шевельнусь мысль, что, может, пусть идет как идет? Бекка снова вздохнула. Ну, будь же честной сама с собой. Сама же не выживешь во лжи больше ни дня.
- Ой!
Кирпич выскользнул из тряпицы и грохнул об пол. Бекка даже зажмурилась. Можно было бы придумать хуже, да некуда. Нечаянно разбить его сейчас – это… это… Она осторожно открыла один глаз и перевела дух. Кирпич остался цел. Правильно замешанный состав, до секунды выверенный обжиг - Вирн иначе и не умел. Сколько раз Бекка нечаянно задевала кувшины и горшки у него в мастерской – у самой сердце в пятки, а посуде хоть бы что. Крепкая!
Теперь быстрее, быстрее, шире шаг, чтобы опять не нагнали сомнения. Тут и идти-то всего ничего, считай, соседний дом. Бекка потянула дверь гончарной мастерской и торопливо пробормотала, проведя рукой по собственному лбу:
- Вирн. Мне надо тебе кое-что сказать.
По тому, как у него вытянулось лицо при виде ее отчужденного приветствия, Бекка поняла, что говорить уже, собственно, нечего. Но заготовленные, выстраданные и обдуманные слова сами просились на язык. Она развернула тряпицу и подала Вирну кирпич.
- Вот. Я… В общем, я люблю другого. Я не могу быть твоей женой. Прости меня, пожалуйста. Мне очень жалко, что так получилось, но я решила, что лучше уж сказать, чем дальше делать вид, что ничего не случилось. Я…
Бекка говорила и говорила, стараясь как-то сгладить своей виноватой скороговоркой неловкость момента, не замечая, что каждое слово будто причиняет ее бывшему жениху физическую боль. Наконец она запнулась окончательно. Тогда Вирн взял у нее кирпич. Повертел его в руках несколько секунд, как будто видел впервые и отдавал должное качеству вещицы, а потом положил на стол. Отошел к ящику с инструментами, покопался там и выдал Бекке здоровенную деревянную кувалду.
- Бей!
- Вирн… А может, ты? – испугалась Бекка.
Он покачал головой. Прислонился к стене и внимательно смотрел на нее. Может, думал, что у нее духу не хватит? Нет… Идти – так до конца. Бекка подняла тяжелую кувалду, зажмурилась и ударила по столу. Хрустнули две тарелки, не убранные после завтрака. По кирпичу она не попала. Вирн досадливо скривился, смахнул осколки грязных тарелок прямо на пол (Бекка вечно ворчала из-за этой его манеры - все надеется, что Рут приберет, а Рут и нету, между прочим, она теперь целыми днями в аптеке торчит) и от греха убрал подальше то, что осталось целым. Теперь кирпич одиноко лежал в середине совершенно пустого стола.
- Прости, пожалуйста, - еще раз быстро пробормотала Бекка, замахнулась снова - и на этот раз попала. Кирпич звонко треснул почти точно пополам, только с одного края трещины еще открошилось несколько кусочков.
- Жаль, - прокомментировал Вирн.
Бекка быстро перевела на него взгляд, но он смотрел в сторону. Потом подошел и, все также не глядя на нее, смел рукавом остатки кирпича на пол вслед за тарелками. Бекка всхлипнула, закрыла лицо руками и, спотыкаясь, выбежала из мастерской.

Ксара здорово ей помогала. Нет, не утешала и не расспрашивала, просто молча подстраховывала и все время была рядом. Напоминала, если Бекка о чем-то забывала (а забывала она нынче обо всем – даже развести огонь под котлом, в котором уже минут пять сосредоточенно помешивала, ожидая закипания). Сегодня пора было нести мед защитникам стены. Ксара сама составила кувшины в корзинку, и девушки с двух сторон ухватились за ручки тяжелой ноши. Рут напряженно за ними наблюдала из своего угла, как маленький злобный зверек. Бекка поежилась от ее недоброго взгляда.

Защитники стены встретили девушек радостными возгласами. Все какое-то развлечение. Положение их было странным, двусмысленным. С одной стороны, они не делали ровно ничего, лишь, сменяя друг друга, торчали на городской стене да играли целыми днями в шашки. Но при этом питались лучше всех в городе – вернее, не питались, а пили мед, но совершенно не ощущали на себе проблем с продовольствием, уже коснувшихся почти всех в городе. Здоровенные лбы. А ремесленники себе порции день ото дня урезают. С другой стороны, а что, если штурм? Тогда именно эти парни примут на себя первый удар, и – кто знает? Доживут ли они до завтра и не будут ли уже завтра носить на руках как героев тех, кто доживет?
Разливая мед в протянутые стаканы и крынки, Бекка не сразу заметила, что Ксара куда-то подевалась. Оказалось, отошла поболтать с каким-то высоким широкоплечим ополченцем. Он запросто обнимал Ксару за плечи и что-то ей говорил, близко наклонясь к ее лицу. Ксара смеялась.
Бекка подошла к краю стены и заглянула вниз. Врагов не было видно, их лагерь был надежно укрыт широкой спиной небольшого, но крутого холма, но Бекка знала, что они там. Страшные железные латники Сегелора. Первые несколько атак удалось отразить, и теперь они сидели там, за холмом, и ждали. Ждали, когда город обезумеет от голода и жажды и распахнет им ворота, приползет на коленях. А он все не распахивал и не полз. И все благодаря Брентану. Сколько еще нужно продержаться, чтобы Сегелор махнул на них рукой? Бекка не знала. Но имя Брентана живо отозвалось в ее сердце. Он спасет город! Непременно спасет!
Ксара уже закончила миловаться со своими широкоплечим ополченцем и расставляла пустые крынки. Бекка подошла к подруге.
- Твой жених?
- Жених? – удивилась Ксара. – Нет, просто знакомый.
Нет, что-то тут было неясно. Нужно было поговорить начистоту.
- Ксара… Скажи мне, только честно. Тебе нравится Брентан?
Ксара подняла голову от корзины и рассмеялась.
- А ты как думаешь? – попыталась отшутиться она.
- Мне нужно это знать, - вырвалось у Бекки. – Я… потому что я… я люблю его, Ксара. И если ты…
Ксара оставила крынки в покое, подошла к Бекке и взяла ее за руки.
- Моя дорогая Бекка, - сказала она очень ласково. – Меньше всего на свете я хочу потерять такую подругу как ты. Сейчас тяжелое, военное время. Всем нам не до нежных чувств. Но осада окончится, и, я думаю, скоро. Брентан – умный мужчина. Так зачем нам таить обиды друг на друга? Пусть он сам сделает свой выбор. Если он выберет тебя – я приму этот выбор. Просто я хочу, чтобы ты об этом знала.
Ксара говорила так проникновенно, что Бекке стало стыдно. Действительно, она совсем уже помешалась на почве ревности. Не до любви сейчас! И как правильно Ксара все сказала, как мудро решила! Настоящее счастье иметь такую умную, понимающую подругу, почти сестру.
- Прости, прости меня! – Бекка порывисто обняла подругу, чувствуя, как теплеет на сердце. – Мы никогда-никогда с тобой не поссоримся, что бы ни случилось!

Со стены Ксара пошла уже прямо домой, а Бекка вернулась в аптеку узнать, не потребуется ли Брентану еще какая-то помощь. Аптекарь беседовал со своей маленькой прислужницей.
- …может быть, все-таки Рутта? – услышала Бекка обрывок разговора.
- Рут.
- Странно, - хохотнул Брентан. – Я бы поставил две монеты против одной, что ты девочка. А если приглядеться – так даже все три!
Рут не ответила.
Бекка вымыла несколько чашек и горшков, приготовила на завтра чистые котелки и рукавицы и попрощалась. В дверях аптеки она остановилась на минутку – отсюда в прогал между башнями дворца тана можно было любоваться закатом. Сзади тихо подошел Брентан. По улице пробегали редкие прохожие, прошла в обнимку какая-то парочка - девушка с красивым рослым парнем в одежде воина. Девушка вдруг подняла руку и помахала, и Бекка с удивлением узнала Ксару с ее ополченцем. Наверное, он на сегодня уже сменился с дежурства. Бекка быстро обернулась. По лицу Брентана нельзя было сказать, что он заметил, а что – нет, и что он обо всем этом думает.

 Отправлено: 29.09.10 11:54. Заголовок: Й-йесс! Ой спасибо, ..

Й-йесс! Ой спасибо, вот потешили, вот дали душу отвести!
(простите, что вчера не смогла прокомментировать). И новый поворот сюжета круто заинтриговал;)

 Отправлено: 29.09.10 12:12. Заголовок: http://emeraldcity...

 Отправлено: 30.09.10 08:14. Заголовок: Извините, стормозила..

Извините, стормозила . Когда писала про вересковый мед, предполагала, что все знают это стихотворение. А теперь сомнение закралось. Так что на всякий случай привожу его здесь.
Самуил Маршак
ВЕРЕСКОВЫЙ МЕД
Шотландская баллада
(из Роберта Стивенсона)

Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.

В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.

Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.

На вересковом поле,
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый - на живом.
_______

Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.

В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.

Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.

Король глядит угрюмо:
"Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А меда мы не пьем!"

Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.

Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет,-
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.

К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнес.

Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на земле.

Гневно король промолвил:
"Пытка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовили мед!"

Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море катились валы.

И вдруг голосок раздался:
"Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь!

Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну!" -
Карлик сказал королю.

Голос его воробьиный
Резко и четко звучал:
"Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал!

Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочем...
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нем.

Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод -
А я научу шотландцев
Готовить старинный мед!.."

Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.

Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик...
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик:

"Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.

А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна -
Мой вересковый мед!"
С.Маршак. Лирика. Переводы.
Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
А еще хотелось сказать, что я никак не предполагала, что фанфик окажется большим (это же огромный труд!!!). Думала, обещается что-то около пинарика или драббла. Сначала думала, что предполагается как у Пушкина в "Египетских ночах" (в фильме): поэту предлагают тему типа "ужасный век, ужасные сердца" или "Клеопатра и ее любовники" и поэт импровизирует, но куда, к какому сюжету заведет его импровизиция, один горный еж знает. Ведь ты всегда знаешь, как можешь написать ты, а посмотреть чужую трактовку твоей темы - возможность практически уникальная. Поэтому мне стало немножко затруднительно после фразы со значением "чем подробнее, тем лучше". Но все-таки придумала более-менее приличный сюжет. И все-таки, мне кажется, что я невольно поставила перед Вами слишком трудную задачу, неудобно как-то.
Как бы то ни было, после такого результата просто не могу не отблагодарить Вас ответным фанфиком по Вашему заказу (хотя не умею писать так быстро, как Вы). А еще потому, что просто очень интересно попробовать поменяться ролями. Давайте?

 Отправлено: 30.09.10 09:45. Заголовок: арна пишет: теперь ..

арна пишет:

цитата:

теперь сомнение закралось

я в теме ) а если меня очень далеко повело, то Маршак не виноват )

Краткость - она, конечно, сестра таланта, но я им обоим не родственница, поэтому мой норматив где-то, простите, от 30 до 60 страниц, как повезет. Как только надоест, командуйте, оборвем или свернем побыстрее. Но лучше бы не обрывать, а то я только вошла во вкус, сроднилась с героями и все такое )) Ловлю кайф, в общем )
Я понимаю, наверное очень странно читать что-то, что вами уже продумано и трактовано как-то иначе, пардон если я где-то перевираю то, что для вас ценно (именно поэтому и просила максимума подробностей, чтобы все важные моменты учесть по максимуму).

арна пишет:

цитата:

отблагодарить Вас ответным фанфиком по Вашему заказу

ого! спасибо... я подумаю... хотя мне-то за что, я ничего не угадывала, даже какой буквы не хватает в слове "Чик...го" (с)

 Отправлено: 30.09.10 09:50. Заголовок: В оригинале акценты ..

В оригинале акценты другие. Например, эльфов вассалы находят случайно и приводят, чтобы умерить гнев короля.
HEATHER ALE
A GALLOWAY LEGEND
From the bonny bells of heather
They brewed a drink long-syne,
Was sweeter far than honey,
Was stronger far than wine.
They brewed it and they drank it,
And lay in a blessed swound
For days and days together
In their dwellings underground.

There rose a king in Scotland,
A fell man to his foes,
He smote the Picts in battle,
He hunted them like roes.
Over miles of the red mountain
He hunted as they fled,
And strewed the dwarfish bodies
Of the dying and the dead.

Summer came in the country,
Red was the heather bell;
But the manner of the brewing
Was none alive to tell.
In graves that were like

children's
On many a mountain head,
The Brewsters of the Heather
Lay numbered with the dead.

The king in the red moorland
Rode on a summer's day;
And the bees hummed, and the

curlews
Cried beside the way.
The king rode, and was angry,
Black was his brow and pale,
To rule in a land of heather
And lack the Heather Ale.

It fortuned that his vassals,
Riding free on the heath,
Came on a stone that was fallen
And vermin hid beneath.
Rudely plucked from their hiding,
Never a word they spoke:
A son and his aged father -
Last of the dwarfish folk.

The king sat high on his charger,
He looked on the little men;
And the dwarfish and swarthy

couple
Looked at the king again.
Down by the shore he had them;
And there on the giddy brink -
"I will give you life, ye vermin,
For the secret of the drink."

There stood the son and father
And they looked high and low;
The heather was red around them,
The sea rumbled below.
And up and spoke the father,
Shrill was his voice to hear:
"I have a word in private,
A word for the royal ear.

"Life is dear to the aged,
And honour a little thing;
I would gladly sell the secret,"
Quoth the Pict to the King.
His voice was small as a

sparrow's,
And shrill and wonderful clear:
"I would gladly sell my secret,
Only my son I fear.

"For life is a little matter,
And death is nought to the young;
And I dare not sell my honour
Under the eye of my son.
Take him, O king, and bind him,
And cast him far in the deep;
And it's I will tell the secret
That I have sworn to keep."

They took the son and bound him,
Neck and heels in a thong,
And a lad took him and swung him,
And flung him far and strong,
And the sea swallowed his body,
Like that of a child of ten; -
And there on the cliff stood the

father,
Last of the dwarfish men.

"True was the word I told you:
Only my son I feared;
For I doubt the sapling courage
That goes without the beard.
But now in vain is the torture,
Fire shall never avail:
Here dies in my bosom
The secret of Heather Ale."

 Отправлено: 30.09.10 09:58. Заголовок: nura1978 пишет: Как..

nura1978 пишет:

цитата:

Как только надоест, командуйте, оборвем или свернем побыстрее. Но лучше бы не обрывать, а то я только вошла во вкус, сроднилась с героями и все такое )) Ловлю кайф, в общем )

Зачем же обрывать? В искусстве главное - свобода:) Кстати, я тоже кайф ловлю. Хотите - длинно, хотите - кратко, как Вы считаете нужным.nura1978 пишет:

цитата:

уже продумано и трактовано как-то иначе,

Хотите - трактуйте иначе - а вдруг Ваш вариант лучше получится!