Уважаемые форумчане! Итак, конкурс-лотерея "Детство персонажей" почти завершён. На конкурс было прислано 7 фанфиков, которые и предлагаются Вашему вниманию! А теперь правила голосования.
1. Каждый голосующий ставит каждому фанфику оценку - от "5" до "1".
2. Оценки высылаются в ЛС организатору.
3. Оценки "5" и "1" ставятся только по 1 разу.
4. Другие оценки можно повторять, не обязательно используя все.
5. Промежуточной таблицы голосования не будет, так что авторы за себя не голосуют.
6. Рецензии (по желанию) голосующие оставляют в теме.
7. Раскрытие своей или чьей либо анонимности - дело нежелательное, приравниваемое к флейму. Но сторонние ресурсы и личное общение организатор отследить не в силах, а посему полагается на добросовестность участников конкурса и прочих форумчан.
8. Флуд, флейм и иже с ними как нарушение правил проведения конкурсов и общих правил Форума Изумрудного города наказываются правкой сообщений и предупреждениями от администрации, а в случае игнорирования этой меры - замечаниями в профиль.
9. Голосование проводится до 1 июля 2014 года до 23.59 московского времени!
Пост N: 2974
Зарегистрирован: 17.08.12
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской области
Рейтинг:
11
Отправлено: 15.06.14 23:39. Заголовок: Название: Своими рук..
Название: Своими руками Автор: Химичка Рейтинг: G Размер: мини Примечание: работа по билету "Барбедо"
- Сынок, ты разве забыл, как замешивается тесто? - глядя на то, как юный принц Барбедо возится с миской, недовольно спросила королева Миввина. По правде говоря, мальчик это запоминать не собирался. Учиться готовить ему совершенно не хотелось... Но увы, Барбедо был единственным ребёнком у своей матери, а Миввина во что бы то ни стало хотела передать детям все тайны кулинарного искусства. Она незаметно вздохнула и в который раз показала сыну, как замешивать тесто. Барбедо стиснул зубы и под суровым взглядом королевы-матери снова взялся за миску. - Ну и зачем?.. - Запомни, сынок: самая вкусная еда - это та, которая приготовлена своими руками, - наставляла Миввина. Наследник престола старался пропускать всё это мимо ушей. Пройдёт время, он вырастет и станет королём, и больше никогда не будет заниматься какими-то там пищевыми продуктами. Он выпишет себе ко двору лучших поваров страны и будет есть всё самое вкусное, не прилагая к этому ровным счётом никаких усилий... Никакой возни с тестом, чистки картошки и лука, никаких горячих кастрюль и духовок... Королева Миввина загадочно улыбалась, без особого труда считывая его мысли по выражению лица. В это сложно было поверить, но в детстве Миввина относилась к этой самой кулинарии точно так же. С той лишь разницей, что родилась она не в королевской семье... В своё время король Ашьянто, отец Барбедо, проезжая по стране, остановился в доме, где тогда жила Миввина вместе с родителями и младшей сестрой. Мать её тогда была занята по хозяйству и строго-настрого велела старшей дочери накормить Его Величество вкусным ужином. Миввина, к тому времени уже свыкшаяся с мыслью, что обязанности готовить на всю семью ей не миновать, послушно взялась за стряпню. Пока король Ашьянто утолял голод, у стола собралась вся семья, ожидая, как он оценит приготовленные кушанья. - Кто это готовил? - с непроницаемым выражением лица наконец поинтересовался король. Миввина неуверенно шагнула к столу и низко поклонилась. Чему быть - того не миновать... - Я забираю её во дворец. Будучи девушкой неглупой, Миввина сообразила, что своим неожиданным возвышением обязана кулинарному искусству, и, оказавшись на дворцовой кухне, начала совершенствовать свои навыки. Со временем она по-настоящему полюбила это занятие... А чем больше любви она вкладывала в собственные труды, тем вкуснее получались блюда. И король Ашьянто, овдовевший ещё до появления Миввины во дворце, высоко оценил её старания - она стала его женой. Более того, король и сам немного научился готовить... Счастливая Миввина подарила королю-мужу первого и единственного сына - Барбедо. И вот теперь этот мальчик стоял рядом с ней на дворцовой кухне и неумело пытался раскатывать тесто. И королева-мать отлично понимала, о чём мечтает её сын... Миввина сняла крышку с кастрюли, в которой дожидалась своего часа начинка - тщательно размятая варёная картошка с тушёными грибами и луком. Что-то недовольно ворча себе под нос в ответ на инструкции королевы-матери, мальчик заполнил железный противень будущими пирожками. Миввина поставила противень в духовку и зажгла её спичкой... ...Барбедо осторожно взял с противня тёплый румяный пирожок. Конечно, они получились кривоватыми и кособокими, но всё же... - Мама, как вкусно... - А что я говорила? - улыбнулась ему Миввина. - Своими руками всегда вкуснее. А ещё вкуснее будет, если делать это с любовью... И наставления королевы-матери не пропали даром. Даже став королём, Барбедо частенько пропадал на кухне, и эта любовь к кулинарии не ускользнула от внимания Хранителя времени Ружеро. Перевоспитавшись, Барбедо не забыл уроков своей матери Миввины и стал отличным поваром, известным на всё селение рудокопов.
Название: Возвращение домой Автор: koryonta Рейтинг: G Размер: мини Примечание: работа по билету № 23 "Кастальо, старейшина гномов"
-1- Молодой человек невеликих лет, невеликого роста, великих амбиций и приятной наружности легкой тенью скользил в темноте Великой пещеры, освещая путь заранее запасенной гнилушкой и напевая песню.
Суровые гномы, дети земли Под сумрачным сводом пещеры росли, Алмазы – их светоч, рубины – их снедь, Земной мир им чужд, а неволя – их смерть.
Но узы опутали гномскую честь, Сердца покорила злой волшебницы лесть, Пустынны чертоги, в прахе троны стоят, Под пылью забвенья сокровища спят,
Теперь они слуги, холопы, рабы, Труд горный, почетный отныне забыт, Но память жива, и пещеры зовут, По пленному сердцу звонким молотом бьют.
В тишине пещер кровь гулко стучала в ушах, а ему все чудился отдаленный стук молотов по наковальням и отблески холодных огней на стенах. Неужели его предки могли жить здесь? И они были велики и могучи, могли прорубать тоннели в пещерах, холить и лелеять красоту подземных цветов - алмазов, изумрудов, рубинов? Или это песня вызывала смутную тоску по несбывшемуся? Замечтавшийся гном споткнулся, пальцы левой ноги вспыхнули болью, и в круге факела слабо замерцала горошинка-камушек. Невзрачная такая: ни оправы, ни игры света, едва-едва на самое скромное колечко. Скатилась, что ли, с потолка, или соскользнула с усыпанных бриллиантами костюмов придворных? «Горошина» надежно улеглась в горсточке ладони и слабо мерцала, ловя отблески факела-гнилушки. И вдруг вспыхнула, выжигая глаза и гася в памяти картины зеленых холмов, журчанье ручья, пенье птиц. Так при свете солнца гаснут звезды. Огонь подземного горна загудел в сердце рыжего гнома, и гора ответила еле слышным утробным урчаньем спящего тигра. Легенды не лгали: его предки были подземными жителями! Пока клятва, данная злой волшебнице, не заставила их выйти на свет и поменять образ жизни. В пещере было холодно, но его бросило в жар, кровь прилила к щекам, и даже почудилось, будто тусклый факел обжигает пальцы. Горошина качнулась во влажной ладони и скользнула вниз. Он бросился в погоню, ловя ускользавший огонек, пока пол ни пошел под уклон, и гном кубарем полетел вниз, успевая хватать воздух ртом, пока этот самый воздух не сменился водой, мигом заполнившей все тело до самых пяток. Крупинка, словно извинившись, уютно устроилась в сжатой руке. Рюкзак же старого хозяина предал, соскользнул с плеч и пошел ко дну. А сам путешественник оказался вознесенным в воздух чьей-то большой грубой рукой. - Глянь-ка, какая рыбка водится в нашей водичке. Кажется, эта диковинная зверюшка сможет принести рыбакам столько монет, сколько чешуек у нее на куртке. Стражники загоготали, а путешественник тоскливо подумал, что поговорка «и чего ему дома не сиделось» очень даже права в таких случаях.
-2- Очередной король праздновал свое очередное пробуждение. Один танец сменял другой, яства наземного мира, купленные накануне, радовали тонкий вкус собравшихся, а маленькая фигурка королевского любимца, разодетая в шелк и бархат, тоскливо смотрела на мир меж прутьев золоченой клетки, возбуждая любопытство присутствующих. Как и грозились, стражники продали «пещерного человечка» в качестве сувенира. Сувенира безъязыкого, беспамятного и безымянного, оригинальной игрушки их величеств. Нет, он несколько раз пытался бежать, и одна попытка даже увенчалась успехом. Но лабиринт ходов и переходов заманил его пустыми надеждами, измучил и обессилил, чтобы спустя несколько часов выплюнуть обратно в золотистый сумрак главной пещеры. Кроме того, в тоннелях во множестве водились крысы, а поединка даже с 1 голодным грызуном искатель приключений предпочел бы избегнуть. Пленник вздохнул. «Хотел узнать про пещеры, про золото и камни – узнавай. Можешь даже на зуб попробовать». Клетка вздрогнула и закачалась. Очевидно, бал подходил к концу, а, может быть, госпожа королева пожелала увидеть своего любимца перед сном, чтоб ее! Тюрьма на серебряном подносе медленно плыла навстречу суетливым слугам, минуя комнаты знати. Внезапно человек, несший клетку, свернул за угол. В нос ударил острый запах копченого мяса, хлеба, сыра. Кладовка! Но почему? Или его носильщик решил под шумок полакомиться, зная, что маленький человечек не проболтается? Слуга поставил фонарь на пол, приблизил клетку к лицу и, оглядываясь на дверь, прошептал: - Послушай, маленький господин! Я знаю: ты умеешь говорить и не утратил память. Вчера ты разговаривал во сне. «А подслушивать нехорошо». Сквозь прутья на гнома смотрели большие карие глаза. Это был новый мальчишка, приставленный к нему пять дней назад, после того как прежний чем-то провинился и был отправлен на кухню. Новичок был тихий и незаметный, клетку носил осторожно и почти не тряс при ходьбе. Он не пытался научить пленника забавным шуткам, не крал кусочки от гномьих трапез и не показывал его за деньги горожанам, как предшественники. Гном даже голос его услышал в первый раз. Вот уж кто казался немым и беспамятным! Мальчишка закусил губу и принялся неуверенно декламировать: - Алмазы их свечка… - Светоч! Алмазы - их светоч, – сердито поправил гном и осекся. Глаза мальчишка засияли. - Значит, я не ошибся! - Не ошибся, не ошибся, – буркнул пленник. – Чего желает их кухонное высочество от их плененного величества? - Я помогу тебе бежать. Укажу дорогу через лабиринт пещер. - А взамен? – жизнь научила, что в подземном царстве все имеет свою цену. - А взамен ты поможешь сбежать МНЕ. Я хочу покинуть царство рудокопов, - маленький слуга серьезно и печально посмотрел на пленника золотой клетки. «Сейчас заплачет». Гном задумчиво оглядел бледное лицо спасителя, и авантюрная жилка, дремавшая в нем последние недели, натянулась и звякнула. - Ладно уж, только если обманешь я…я… -грозить было нечем, - больше не буду с тобой разговаривать. - Идет, маленький человечек!!! - Нестор. Меня зовут Нестор. Это значит «вернувшийся домой». И я. Очень. Хочу. Чтобы. Это. Сбылось! - А меня зовут Кастальо, – пожал плечами юный рудокоп. – И я не знаю, что это означает.
-3- В полночь золотая клетка опустела. А еще через полчаса из третьего Шестилапника толпой хлынули пушистые шерстяные малыши. За ними, похрюкивая и пофыркивая на ходу, бежали их мамаши. После того как зверей вернули в загоны, никто не хватился мальчишки-сироты, зато много шума было по поводу побега королевского любимца. Не рискуя утомить читателя подробным описанием, ограничимся тем фактом, что друзья благополучно миновали все опасности и с помощью небольшой хитрости обвели вокруг пальца стражников у двери. По дороге Кастальо забрал из потайной каменной ниши запасы продовольствия и переоделся из зеленой ливреи в неприметные темные одежки, запахнувшись сверх того в серый плащ, испещренный полосками и пятнышками под цвет скалы. За воротами оба припустись наутек: точнее, бежал мальчик, а гном подпрыгивал у него на плечах. Еще несколько часов быстрого бега, и Кастальо свалился на опушке леса, уставившись не мигающими глазами в сизое вечернее небо. Гном соскользнул на землю и торжественно поклонился. - Что ж, думаю, мой юный друг, нам следует попрощаться? – он склонил голову и произнес ритуальную фразу спасенного от опасности. – Моя голова готова упасть за тебя, мои руки готовы услужить тебе, мое сердце полно признательности тебе. Какую услугу ты хотел бы получить взамен? Юный рудокоп приподнял голову: как ни мало они были знакомы, и как ни жаждал рудокоп покинуть пещеру, но остаться без спутника в незнакомой стране было страшновато. Впрочем, свободолюбие гнома едва ли уступало его собственному. - Если таково твое желание, я не смею тебя удерживать. – Подземный житель вздохнул. – Но как бы я хотел поменять с тобой местами. В-у-ут! Д-о-нг! Ударил невидимый колокол, и Нестор с ужасом почувствовал, как невидимые узы опутывают его тело и намертво привязывают к мальчишке. Какой злой дух дернул его разбрасываться столь сильными обещаниями! - Ну что ж, - мрачно сказал рыжий гном. – Тогда я просто…просто обязан оказать тебе гостеприимство. По древним обычаям гномов, будь они неладны.
-4- Они путешествовали по ночам: рудокоп опасался солнца. Хмурый гном почти все время молчал, он нахохлился на плече, отяжелел, и Кастальо боялся его тревожить. За всю свою недолгую жизнь обитатель пещеры научился чувствовать настроение своих хозяев, вовремя уходить от наказания, или если избежать его было невозможно, то хотя бы смягчить его. Как мог, подросток старался отвлечь спутника. Он подолгу расспрашивал его о нравах и обычаях волшебной страны, о ее природе, птицах и зверях, с удивлением узнавая, что здесь почти нет крупных хищников, не бывает зимы, и земля приносит в год два-три урожая. Нестор тоже не оставался в долгу. В силу своего живого характера он не умел долго печалиться и легкомысленно рассудил, что старейшины как-нибудь разрешат его проблему с Клятвой. Поэтому он в свою очередь забросал рудокопа вопросами. Почему Кастальо так хорошо ориентируется в пещерах? Как он попал во дворец? Кто его родители? Зачем ему понадобилось освобождать гнома – разве он и так не сумел бы выбраться? А если бы Нестор отказался, тогда что? Ответы мальчика были коротки, но правдивы. Он сирота. Мать умерла несколько лет назад, забрав с собой младших братьев и сестер, после чего отец, третий охотник на Шестилапых в свите Зеленого короля, потерял желание к жизни и на облаве подставился под удар зверя. Кастальо был слишком мал, чтобы занять место отца, хотя он прекрасно знал и пещеры, и повадки Шестилапых, и условные знаки, которым их обучали при дрессировке. Дальний родственник устроил мальчишку во дворец, дав понять, что дальше он должен сам о себе позаботиться. Кастальо и позаботился. Он бежал из пещер, оставляя позади пустой дом и шумный дворец, где еще острее чувствовал одиночество. Бежал, чтобы увидеть солнце и небо, которых не видел ни его несчастный отец, ни скончавшаяся от чахотки мать. Бежал, чтобы путешествовать и увидеть мир. И – по секрету признался он спутнику - рудокоп хотел бы стать слагать стихи и баллады о красоте надземного мира, а вовсе не королей и их деяния, ценивших достоинство менять одежду по пять раз на дню или съедать за обедом до семи перемен блюд. Слушая его, Нестор с удивлением понял, что назойливый и бестолковый королевский двор еще долго будет приходить к нему во сне. Он, гном, выросший среди трав и полей, под солнцем родной страны, был очарован мрачными чудесами подземного мира. Нестор погладил пальцем алмазную горошину в кармане, и она ласково кольнула его в палец. А Кастальо продолжал: - Усыпительная вода похожа на наших властителей: она безвредна, когда спит, но стоит ее коснуться – отнимет память и свободу действий. Нестор задумчиво кивнул головой. - Мы тоже служим спящей госпоже. Только ее сон длится несколько столетий. Говорят, это забытье послано ей в наказание за злые поступки. А мы наказаны вместе с ней … Живем как в сонном царстве, – он зло фыркнул. - Возможно, проснувшись она станет добрее, – мягко сказал Кастальо. – даже самый плохой человек может измениться за столь долгий срок. И тогда ваша жертва окажется не напрасной. Но почему вы служите ей? Разве кто-то следит за исполнением обязательства? - Клятва, - бросил рыжий гном, и глаза его потемнели. – Много лет назад наши предки дали клятву. И узы эти у нас в крови – на много поколений вперед. Ради нее мы покинули родную страну, сменили образ жизни. Пока она жива и спит, мы служим ей. - И все-таки один спящий правитель, это лучше, чем семеро, – гном что-то буркнул в ответ и до самого конца пути не раскрывал рта.
-5- У человека, даже и юного, дорога до пещеры Арахны заняла гораздо меньше времени, чем у коротышки-гнома. К исходу седьмого дня путники достигли поселений маленьких человечков. Накануне Нестор со вздохом выудил из кармана скомканный и помятый колпак красного цвета и напялил на голову. Что же ждет их там? *** Непоправимое свершилось: старейшина вынес приговор. Уши гнома горели. В них смешалось все: испуганный крик матери при виде уз Клятвы, опутавшей его тело – «Ах Нестор, Нестор, что же ты наделал?» Ропот его соплеменников при виде человека. И слова старейшины Массимо, невероятные, необъемные, оглушившие: «Гном, возложивший на себя узы клятвы, должен с достоинством нести это бремя. Гнома, нарушившего клятву, постигнет наказание. Нестор, сын Прусса, ты вернешься в пещеру и займешь место человека. А ты человек, войдешь в дом Прусса и будешь ему сыном и упокоением его старости. И да поможет в том нам волшебная книга госпожи. Перед рассветом жду вас у пещеры». Мать тогда только всхлипнула. Отец крепился. А место, где недвижно сидел неподвижный Кастальо, опустело. До рассвета оставалось несколько часов.
*** - Кастальо! Кастальо! Молчание. - Кастальо! Ах ты подземный червяк, пещерная мокрица! Слезай с дерева, я тебя все равно вижу. И если ты собрался таким образом удрать, то это очень смело, но очень глупо. Земля содрогнулась: это юный рудокоп не совсем изящно спрыгнул вниз. - Сядь, пожалуйста. А то у меня шея затечет с тобой разговаривать. Сели. Нестор стащил с головы колпак, рубанул воздух ладонью и выпалил: - В общем, семья это не так уж ужасно. Он еще подумал и добавил: - Нет, правда, у тебя будет свой дом. И мои родители…они… они ничего так. Ты займешь мое место в нашей иерархии. А я здесь не последний гном. - Правда? - Нет! Помолчали. - Нестор, почему ты не сказал про Клятву? - А смысл? Ты бы ее все равно снять не смог. - Я… я сломал твою жизнь. Отплатил черной неблагодарностью. Что будет с тобой теперь? Пещера не место для маленьких человечков. Там выживает сильнейший! - Тоже мне проблема- сила есть, ума не надо. Я едва ли сумел бы усидеть на одном месте после того, как увидел все чудеса вашего мира. Гном, в котором пробудилась страсть к сокровищам, перестает быть домоседом. Ваш мир полон интриг, приключений и опасностей, полон жизни. Здесь же я до конца дней буду пастухом божьих коровок или дрессировщиком кузнечиков. К тому же гном, не выполнивший обещания, – Нестор замялся, – он превращается в камень, из которого все мы произошли. - Это правда? – темные глаза рудокопа стали похожи на черные дырки. - А кто его знает, но проверять не хочется. К тому же я надеюсь, – гном дважды стукнул себя по кончику носа, – что у старого хрыча Массимо в последний момент что-нибудь заклинит, и получится один пшик. - Я никогда не прощу себе, что согласился, – произнес юный рудокоп и отвернулся. Несто кашлянул. - Знаешь, быть каменюкой совсем не весело. Живой, но далекий друг - это лучше, чем мертвый друг. - Друг? – сказал Кастальо. – Друг. - Друг, – рыжий гном сощурился, и крохотная ладонь ударила по пальцам руки человека. *** И точно также они протянули друг другу руки на рассвете, на границе ночи и дня, когда старейшина Массимо, крупный массивный гном, торжественно взобрался на страницы древней книги и напевно прочитал старинное заклинание. Первые лучи солнца освятили фигуру нескладного рыжего юноши, и маленького человечка с бледным безбородым лицом. Рыжий с удивлением посмотрел себе под ноги, несколько раз моргнул глазами и воскликнул: - У тебя все-таки получилось, старый хры… хранитель. Ой, какие вы все маленькие, родственнички мои! Массимо важно качнул головой и незаметно расплел скрещенные пальцы. - Что же, человек, бывший гномом, теперь твоя дорога больше не пересечется с нашим народом. Там, в пещере ты должен выпить Усыпительной воды – и забыть все тайны гномов, дабы прошлое не тяготило тебя. Лицо рыжего вытянулось от досады, но, плотно сжав тонкие губы, он кивнул головой. Крохотный Кастальо потянул его за штанину. - Даже если ты забудешь меня, я всегда буду помнить о волшебном человечеке, с которым мы вместе бродили в темноте пещеры. Рыжий улыбнулся во весь рот. - А я постараюсь не забыть мальчика на побегушках, одетого в зеленую ливрею, который подарил мне все сокровища пещеры сразу. Не вешай нос, малыш, и прилежно паси мою скотинку. Мам, пап, я…я, ну, я пойду? – и, не желая затягивать расставание, человек по имени Нестор отправился навстречу своей судьбе. За околицей, когда его никто уже не видел, он собрал горсточку земли вместе с ломкими стеблями цветов, завернул в тряпицу и сунул в карман, рядом с алмазной крупинкой. *** Когда рыжая голова перестала отблескивать на солнце, пожилая женщина гномьего народа коснулась плеча одинокой фигурки в сером плаще. -Ну что ж, пойдем, ведь тебя Кастальо зовут? Я покажу тебе, где мы живем, – ее голос предательски дрогнул. - С возвращением, домой, сынок.
Эпилог Больше гном по имени Кастальо и житель пещеры по имени Нестор никогда не встречались. Нам известно только, что Нестор вернулся в пещеру, переоделся в костюм дворцового слуги, оставленный в пещерной нише и напился Усыпительной воды из круглого бассейна. Спящего подростка нашли сторожа, и, сверившись с цветом одежды, отправили его во дворец. Найденыш оказался сметливым и способным и уже на третий год службы был зачислен в штат помощников Хранителя времени, а через четверть века он занял место своего учителя. Нестор считается одним из самых прогрессивных представителей своей профессии. Говорят, что именно он перестроил дворец Семи королей, покрасив его в семь цветов, и издал приказ, обязавший жителей как можно ярче и изобретателей оформлять свои жилища, дабы скрасить суровую природу подземелья. Хранитель слыл храбрым и бесстрашным человеком, умелым охотником и неутомимым исследователем пещер. Кроме того, он считался неподкупным человеком, в быту был скромен и носил только одно колечко с крошечной алмазной капелькой, той самой, что была накрепко зажата в кулаке спящего мальчишки. Помнил ли он о своем прошлом? Возможно, иначе зачем хранитель обязал всех жителей носить разноцветные колпаки? Нестор прожил долгую жизнь, успел увидеть своих правнуков и скончался уважаемый и любимый всем подземным народом. *** И все же Кастальо намного пережил своего друга. Он стал любящим и примерным сыном Прусса и его жены, и спустя годы маленький народец признал его полноправным представителем своего народа. Прошлое рудокопа не прошло даром: Кастальо обогатил быт гномов многими инженерными тонкостями, в том числе облегчил труд дежурных у ложа Спящей госпожи, изобретя систему блоков для подъема тела великанши, усовершенствовав систему вентиляции в пещере и проведя водопровод для санитарных нужд. Он сумел построить мельницу на крошечном певучем ручье во владеньях гномов. Он же собрал и упорядочил летописи маленького народа, засадив за переписывание старых рукописей несколько десятков юных сорванцов. Так возникла знаменитая литературная школа Большой пещеры, давшая несколько весьма успешных писателей и лингвистов гномьего народа Кастальо дополнил систему маскировки, введя обязательный для каждого разведчика серый плащ, делавший гнома неотличимым от придорожного камня. Тренируя юных гномов, Кастальо исполнил свою давнюю мечту, тихой незаметной тенью исходив вдоль и поперек Волшебную страну. Он видел появление Гудвина в Волшебной стране, возвышение и падение Урфина Джюса, слышал последние слова Феи убивающего Домика, перед тем как Элли навсегда покинула Волшебную страну. Жалел ли он о странном случае, навсегда изменившем его жизнь? Кто знает? Известно только, что когда кто-то из молодых вольнодумцев начинал сетовать на то, что много времени уходит на обслуживание спящей великанши, Кастальо задумчиво щурился (с годами его глаза не потеряли темной глубины, хотя седина снегом осела на волосах) и говорил: - Наша госпожа спит вечно, и чем усерднее мы ухаживаем за ней, тем дольше продлиться наша свобода, тем спокойнее будут жить окрестные народы, хотя они не знают, от какого зла мы их оберегаем. И потом, разве лучше было бы, если бы у нас было семь спящих господ вместо одной? После этого вопроса Кастальо обычно уходил, оставляя собеседника размышлять о мудрости старейшины гномов и о тонкости его метафор.
Жена лесника, Илена Гиор, осторожно погладила рукой свой огромный живот и со вздохом обратилась к мужу: - Наверно, через недели две-три и срок придёт… - Угу, - флегматично ответил лесник Ман Гиор, не отрываясь от еды. - Такой живот большой на этот раз – даже удивительно! А вдруг там двойня или тройня? Ман Гиор чуть не поперхнулся похлёбкой – в небогатой семье Гиоров уже было две дочери, и рождение сейчас двойни, а то и тройни могло бы сильно ухудшить положение. Немного помолчав, лесник промолвил: - Посмотрим, кто там будет. В конце концов, если что, соберём по знакомым и родным самое необходимое. - А всё-таки что-то мне боязно, - Илена с каким-то испугом посмотрела на свой живот. – С дочками проще было, а тут мне кажется порой , что живот перевесит меня… - Это всё выдумки, - Ман Гиор попытался успокоить жену. – Наверняка у тебя… двойня там. Вот и живот так раздулся. *** В день родов Ман Гиор был на вырубке леса – лесник считал, что жена вместе с повитухой во всём превосходно разберутся без него, да и волнение за работой ощущалось меньше. - Я больше не могу… Да что там, телёнок у меня, что ли? Или четыре сразу?! –стонала Илена. - Не надо кричать, лучше тужься, - подбодрила её повитуха. – Ну же, ещё немного… К огромному удивлению повитухи и Илены, родился всего один ребёнок – очень крупный мальчик. - Какой богатырь! Я таких отродясь не видывала! – приговаривала повитуха, обрезая младенцу пуповину. - Богатырь? – еле слышно прошептала измученная Илена. – Покажите… Увидев сына, она слабо улыбнулась ему и откинулась без памяти на подушки – роды были очень тяжёлыми. Перепуганная повитуха решила срочно послать за Маном Гиором – состояние Илены и внешний вид новорожденного внушали ей нешуточные опасения. После родов Илена поправлялась очень медленно и только через две недели смогла кое-как встать с постели. Ребёнка решили назвать Дином – в честь давнего предка Гиоров, который первым поселился в этих краях. Малыш отличался не только необычными размерами, но и завидным для новорожденных спокойствием. Разумеется, родителям пришлось выслушать от местных доброхотов много разных слов о ребёнке и его будущем – и «долго не протянет», и «будет немым тупицей», и «он будет расти, а вы зачахнете».
Но маленький Дин, вопреки всем ожиданиям и разным народным «пророчествам», рос на удивление крепким и здоровым малышом. В год он мог уже сойти за двухлетнего – правда, пока не умел говорить и только-только делал неуверенные первые шаги. - Какой же он увалень! – шептались деревенские сплетницы, завидев малыша на улице с кем-нибудь из семейства Гиоров. – Ох и намаются они с ним, голову даю на отсечение! Поначалу Илена Гиор плакала, слыша такие слова о своём сыне. То всякие доброхоты заживо хоронили маленького Дина или же прочили ему и всему семейству жуткое будущее, теперь же в глаза и за глаза обсуждали его стремительный рост и неуклюжесть. Да ещё и дурачком называть стали – Дин очень долго не начинал говорить и к тому же был очень задумчив. - Он мечтатель, а не дурачок, - сказал как-то Ман Гиор, наблюдая за сыном. – Правда, неизвестно ещё по нашей жизни, что хуже… Мечтой дом не построишь и корову не купишь, но… - вот одно место. - И точно, как будто задумался о чём-то своём, - немного грустно улыбнулась Илена. – Интересно, о чём можно думать на втором году жизни? - Кто ж знает? – вздохнул Ман. – Вроде у нас в роду все высокими были, но Дин меня удивляет день за днём. Надеюсь, он окончит расти уже к четырнадцати, как и я – а то придётся, чего доброго, крышу перекрывать, - усмехнулся лесник. - вот второе, уже поправлено всё. Но Дин Гиор и не думал останавливаться в росте ни в два, ни в три, ни в четыре, ни в пять лет. Правда, при этом развитие Дина вполне соответствовало возрасту – и поэтому ему было не очень интересно играть с более хрупкими, чем он, сверстниками. Мальчик сидел в одиночестве, задумчиво что-то складывал из деревянных кубиков, лепил из глины, а также с открытым ртом слушал самые разные сказки и легенды, которые ему рассказывали родители и бабушка в свободные минуты. - Ты такой большой, такой сильный – настоящий богатырь, как в сказке, - говорили Дину взрослые. К семи годам Дин вымахал ростом с не самого маленького десятилетнего мальчика. Тихие игры в гордом одиночестве в огороде или дома всё меньше интересовали его – сказывалась мальчишеская натура, требующая порой то догонялок, то борьбы, то стрельбы из самодельных луков, то ещё каких-нибудь весёлых игр в дружной компании. Посовещавшись, родители разрешили Дину гулять с остальными ребятишками. - А вдруг над ним будут смеяться и издеваться? – переживала Илена. – Ведь он же гораздо выше сверстников. - Ничего, - успокоил Ман Гиор жену. – Если что, будет играть со старшими ребятами – там разницы в росте нет. Или уж снова вернётся в дом, к нам и к сёстрам… И уже на следующий день Дин отправился туда, где обычно собирались для игр его сверстники – на большую поляну недалеко от дороги. Он уже видел до этого многих мальчишек – они то смотрели на него с любопытством, то посмеивались, то начинали лезть с расспросами к своим родителям. Но то было, когда Дин был с родителями или сёстрами. Теперь же он один, он попробует быть с ребятами на равных – играть, бегать, гулять и общаться. Ведь он такой же – только ощутимо выше ростом. Когда Дин приблизился к поляне, мальчишки собирались играть – решали, кто будет водить. Дин подошёл к ним и со всем задором крикнул: - Привет, ребята! Мальчишки тут же оторвались от игры и уставились на Дина чуть ли не с открытыми ртами. Наконец, один из мальчишек – судя по всему, заводила и самый старший в компании – обратился к остальным: - Смотрите-ка, кто к нам пожаловал! Сам Дин Гиор! Дин поначалу не понимал, с чего ему вдруг ему такие почести – он ожидал немного другой реакции. Но всё прояснилось после слов какого-то толстенького мальчишки: - Дин, нам пока каланча или шест в игре не нужны! И злой огромный дядька тоже, так что пока постой в сторонке! - Может, я… - робко проговорил Дин в ответ. – Может, возьмёте с собой – я не буду наступать вам на ноги и толкаться? - Да ну тебя! – огрызнулись мальчишки. – Ты ростом с больших ребят – к ним и иди. А у нас ты точно кого-нибудь задавишь ненароком – вон хотя бы Гимса, он у нас от горшка два вершка! – и ребята дружно захохотали. Спорить было бесполезно, и Дин, обиженно шмыгая носом, поплёлся прочь с поляны. Правда, он решил попытать счастья и в играх со старшими мальчишками. Но и тут он потерпел неудачу. Узнав, что ему только семь, ребята решительно заявили, что он «мал ещё» и может многого не понять в их затеях. Идти туда, где играли девочки, смысла совершенно не имело – Дину не было интересно наблюдать за «варкой супа» из травы и воды, пеленанием деревянных и тряпичных кукол и прочими девичьими играми. Дин уже смирился с мыслью, что вряд ли он сможет найти себе друзей и приятелей – видимо, все дело было в его росте, выделявшем его среди остальных. Но именно в тот день мальчик понял, что самостоятельные, без родителей и родных, прогулки – не так уж и страшно, а даже наоборот. Иди себе по улице, смотри на людей и животных, думай о чём-то своём – так можно хоть целый день прогулять! И с тех пор Дин Гиор стал гулять каждый день, правда, стараясь избегать той самой злополучной поляны. Но это не всегда спасало его от насмешек и издевательств, особенно если прогулка была сопряжена с походом в лавку или просто на другой конец деревни. - Дин, а Дин! – подбегал к нему какой-нибудь из сорванцов и добавлял с ехидной усмешкой: - Достань воробышка! - Дин, если ты сейчас такой высокий, то каким же ты вырастешь? – тут же налетал другой. - Да ну вас, - отмахивался мальчик и уходил подальше с людных улиц и от шумных компаний сверстников, в лес или к реке. Там Дин предавался самым смелым мечтам – о том, как он станет взрослым, важным, смелым, о том, что над ним никто больше не будет смеяться и называть за глаза и в глаза «жердью», «каланчой», «дылдой» и прочими оскорбительными прозвищами. Мальчик то и дело вспоминал в такие минуты те древние легенды, которые ему порой рассказывали родные. Там были смелые рыцари, прекрасные принцы, могущественные богатыри и красивые девушки, которых непременно вызволяли из бед герои. «Вот бы мне стать таким, как те рыцари или богатыри, - мысленно повторял Дин, расхаживая по берегу реки, - тогда бы уж точно никто надо мной не посмел смеяться. Был бы я в латах, в доспехах, на верном боевом коне… Освободил бы какую-нибудь принцессу из заточения в башне – самую красивую». Увы, пока что это были только мечты – над Дином смеялись сверстники, он был одинок, и никто, кроме родных, не понимал его. *** В двенадцать лет Дин был уже чуть выше большинства местных взрослых мужчин, а к четырнадцати годам перегнал их на голову. Теперь сын смотрел на отца (а Ман Гиор был не самым низкорослым мужчиной) свысока. В довершение всех бед у Дина начала расти самая настоящая борода, а не пушок на подбородке. Почти все сверстники Дина уже встречались с девушками – вместе гуляли по лесу, по берегу реки и по деревне, ходили друг к другу в гости и собирались компаниями. Конечно, Дину тоже нравилась одна девушка – кудрявая красавица Лика, дочка местного лавочника. Он частенько встречал её, когда ходил в лес или на реку, возле её дома – девушка то работала в саду, то сидела на крылечке с подружками. Дин не решался не только заговорить с Ликой, но и просто лишний раз посмотреть в сторону девушки. Но большинство девушек обычно подтрунивали над Дином, едва завидя его. - Дин, слушай! – обращалась к нему какая-нибудь юная красавица. – А ты не можешь луну с неба достать для меня? Ты же такой высо-о-окий у нас! - Дин, наверняка ты каланчой станешь с таким-то ростом, - насмешливо тянула другая в его сторону. – Кто-то будет женой лавочника, лекаря, столяра, плотника, может, и на каланчу кто посмотрит? - А я стишок сочинила! – добавляла третья. – Вот, слушайте! Такой высокий у нас один, его зовут, конечно, Дин. За него я не хочу, ведь он ростом с каланчу! - Хи-хи-хи! – заливались смехом остальные. – Ростом с каланчу! Вот умора, как всё верно ты подметила! Смотрите-ка, девочки, он удирает – видать, не по душе ему наши стишки! «Может быть, Лика не такая? Она кажется милой, доброй и весёлой. С каким удовольствием я бы пригласил её на прогулку по берегу реки или по лесу!» - размышлял Дин, уходя на безопасное расстояние от юных насмешниц. Но Дин до сих пор не находил в себе сил, чтобы познакомиться с Ликой поближе. Его принцесса из сказок, прелестная Лика – и он, нескладный дылда со смешной рыжеватой бородкой. Мысли путались, на ум не шли никакие слова – и как только у остальных парней получалось сочинять такие складные речи про глаза-алмазы, шёлк кудрей и всё такое? Спросить совета у отца, как он познакомился с матерью, Дин тоже не решался - уж в этих вопросах лесник был строг и даже суров. А о помощи более опытных старших приятелей Дин мог только мечтать. Наконец, в один из дней Дин осмелел и решился заговорить с Ликой. Он нарвал букет душистых полевых цветов, заранее подрезал свою смешную бородку, надел новую рубашку и направился к дому Лики. На счастье Дина, его возлюбленная в гордом одиночестве сидела на скамеечке и что-то вышивала. У парня бешено забилось сердце, пересохло во рту и стали трястись ноги. От волнения он чуть было не забыл, зачем пришёл и что хотел сказать. В конце концов, Дин собрался с мыслями и хриплым от волнения голосом вымолвил: - Э… прошу прощения, но я хотел бы с вами… в общем, я вас… вы мне очень нравитесь! Это вам! – и парень протянул Лике букет. - Простите, что? – Лика оторвалась от вышивки и тут же заговорила совсем другим тоном: - Дин?! Это ты? Мне о тебе много рассказывали подружки, да и я тебя видела – ты часто мимо нашего дома ходишь. - И… в общем… я просил бы вас сегодня со мной вечером… прогуляться по главной улице, - выпалил Дин, считая, что девушек нужно брать как раз смелостью и резким напором. - Боюсь, Дин, я не могу составить тебе компанию, - хитровато улыбнулась девушка. – Карты, правда, нагадали мне рослого жениха, но не самого же Дина Гиора? - Но… это… я… - Дин густо покраснел, потупил голову и нервно сжимал в руках несчастный букет. - Умоляю, Дин… Ко мне подружки скоро могут прийти – что будет, если они тебя тут увидят? Так что, тебе лучше уйти, - проговорила Лика, снова погружаясь в свою вышивку. - Простите, если обидел… Но я понял, ухожу… - совершенно раздавленным тоном прошептал Дин и вышел за калитку. По пути домой Дина преследовала навязчивая мысль: «Что я сделал не так?» и тут же стучалась другая мысль: «И на что я надеялся? С таким-то ростом в свои пятнадцать лет и с этой дурацкой бородой?». Вернувшись, парень поклялся себе больше никогда не думать ни о каких девушках, а сосредоточиться на том, чтобы стать сильным и выполнять любую работу. «Буду богатырём и силачом. Тогда и посмотрим, кто прав», - сказал себе Дин. После неудачи с Ликой он ещё больше замкнулся в себе – первое время целыми днями почти ни с кем не разговаривал, только машинально расчёсывал буйно растущую бороду. Чтобы хоть как-то заглушить тоску, Дин с головой ушёл в работу – стал помогать отцу в лесу. Постепенно он оттаял – нет-нет, да и перебрасывался парой слов с кем-нибудь из соседей, но привычка то и дело расчёсывать бороду гребешком осталась с ним. Через некоторое время по деревне поползли слухи – мол, прилетел какой-то волшебник и затеял строить Изумрудный город. Вопреки обыкновению, слухи оказались правдой – в Волшебную Страну действительно прибыл человек, называвший себя Джеймсом Гудвином и затеявший строительство нового города. Для помощи в постройке Гудвин приглашал всех желающих из окрестных деревень, обещая людям жильё в новом городе. Город строился стремительными темпами благодаря трудолюбию и энтузиазму местных жителей, а также невероятным обещаниям Гудвина – волшебник говорил, что новый город станет столицей Волшебной Страны и лучшим городом мира. Послушав заманчивые рассказы односельчан, Дин просто загорелся мыслью перебраться туда, где, как ему казалось, должна быть совсем другая жизнь. После долгих семейных споров Ман Гиор решился отпустить сына в строящийся Изумрудный город. Кто знает, может быть, там Дину действительно будет лучше? *** - Непорядок, - размышлял Джеймс Гудвин, разглядывая себя в парадном костюме. – Придворными обзавёлся уже, город строится вовсю, а вот настоящей королевской гвардии у меня нет… Такой, чтобы вся была как на подбор, один другого сильнее. Да и что возьмёшь с этих маленьких смешных человечков? Только что соберёшь потешное воинство, а не национальную гвардию имени Джеймса Гудвина! В тот же день Гудвин распорядился вызвать к себе главного советника, Имала Вилта. Ему он и изложил свои планы по созданию «королевской гвардии». - О Великий Гудвин, - промолвил советник, выслушав рассказ правителя, – если вы мечтаете о предводителе армии, да таком важном и видном, какого у нас и нет, то… - Говори яснее, Имал, - ответил Гудвин, не отрываясь от изучения древнего манускрипта. – Что ты хотел сказать? - Я хотел сказать, ваше высочество, - немного оробев, продолжил Имал, - что осмелился бы предложить вам одного человека на пост командующего воинством… Он очень видный, у нас таких больше нет! - И кто же это? – Гудвин отложил в сторону манускрипт, налил себе чаю и взял из вазы печенье. – Я вроде бы знаю всех или почти всех своих подданных. - О, господин Гудвин… Этот человек пока только день в Изумрудном Городе – приехал за лучшей жизнью. Зовут его Дин Гиор, ему восемнадцать лет… - Однако он молод, - заметил Гудвин и тут же продолжил расспрашивать Имала: - А чем он так примечателен? - О, ваше высочество… Он выделяется своим видом! – воскликнул Имал. – Огроменного роста – повыше даже истопника Гираса, уж на что он высокий! С бородой по грудь – в его-то годы… Мне пятый десяток идёт, и то бреюсь, а этот юноша носит бороду на зависть всем старикам… - Высокий… с бородой? – переспросил Гудвин, не отрываясь от чаепития. – Это очень, очень интересно! А где же отыскать этого Дина Гиора? - О, это не так и сложно! Он недавно приехал в город, сейчас живёт на постоялом дворе возле рынка. Вы зайдите туда, поговорите с ним – уверен, ему придётся по душе ваше предложение. Ведь он пока хочет дробить камень для городских улиц… - Думаю, ему не придётся дробить камень, - проговорил Великий и Ужасный, вставая из-за стола. – Переговорите с ним, Имал, и предупредите его, что его жду к себе я. - Прямо так и сказать, ваше величество?! – опешил советник. - Да, прямо так и скажите. Ну же, скорее – с такими делами не стоит медлить! А через день после этого разговора в Изумрудном городе появился свой собственный Солдат. И неизвестно, кто сиял больше – сам Дин Гиор, его новенькая сабля или же напомаженная борода.
Название: Детство Карфакса Автор: Кастальо Рейтинг: G Размер: драббл
Тесно… А снаружи слышно что-то такое интересное… А если стукнуть клювом? Тук! Тук-тук! О, дырочка получилась. Посмотрим… Ой! Что это такое голубое-голубое? Что такое белое-пушистое плывёт там? Здорово! Как бы это пушистое поймать? Попробую-ка вылезти! Трак! Ой, кто-то на меня смотрит… Кто-то большой, красивый! Вот какая, оказывается, у меня мама! - Здравствуй, сынок! – клекочет она. Красивая у меня мама. - Мама, мама, что это такое? – смотрю в небо. Невероятно! Какой яркий шар плывет в небе! Что это такое? - Это солнышко. Оно согревает нас, с солнышком хорошо. С любопытством осматриваюсь – дно моего нового дома выстлано мягким пухом, мне тепло и уютно. Мама громко клекочет. Тень в воздухе. И вот огромный орёл опускается рядом с нами на краю гнёзда. В его когтях что-то большое. Я разеваю клюв. Мама и папа рвут это большое, длинное, суют мне в клюв кусочки, я поспешно глотаю. - Расти, сынок, большой, сильный! - клекочет мама. Наконец я ложусь сытый, счастливый, мне хорошо. - Как мы нашего сыночка назовем? – говорит мама – Он такой красивый… Карф! - И вырастет очень-очень благородным… Акс! – подхватывает папа. Родители переглядываются, мама, а потом папа бережно касаются меня клювами. - Нарекаем тебя Карфакс, сынок!
****
Я уже очень большой, едва-едва умещаюсь в гнезде. - Пора, сынок, научиться летать! – говорит отец. - Не бойся, сынок, посмотри – говорит мать. И, махая крыльями, взлетает. Что ж, попробую. Я неуверенно, переваливаясь, подхожу к краю уступа. Ой, страшно! Земля далеко-далеко, и прямо подо мной проплывает облако… Интересно, какое оно? Оно такое мягкое, как пух… Может, это и есть такой особенный пух? Решаюсь и падаю на облако… Ой! Оно не из пуха! Пролетаю насквозь, через белый туман. Машу крыльями, а затем… начинаю парить… Постепенно поднимаюсь, вижу маму и папу, гнездо, где родился… Я лечу, лечу!!!
****
Меня бесит эта девчонка-орлица! Она любит надо мной посмеяться! Она прилетает утром и весело кричит: «Просыпайся!», и улетает. Я много раз пытался ее догнать, но девчонка такая хитрая. Летит, оглядывается, смеётся – а затем ныряет в облака или скрывается за какой-нибудь горой. Ладно, когда-нибудь я разыщу её гнездо… А дальше… Что я скажу? Хммм… Не знаю. Полечу, пожалуй, на охоту… Ох, какой этот горный козёл ловкий! Прыгает с уступа на уступ, увернулся от моих когтей. Врёшь, козлик, не уйдешь! Взмываю, нацеливаюсь, гоню – и тут… откуда-то камнем на горного козла падает орлица… Та самая девчонка! Лечу следом. Но та и не думает скрываться – она опускается на ближайшую скалу и ждёт. Чего? В недоумении опускаюсь рядом. - Ты чего такого творишь? Девчонка хитро склоняет голову набок, косит на меня золотым глазом - А ничего. Просто помочь решила. Поймала для тебя козла, вот и все. - Но почему? – растерян я. Девчонка молчит. Я вспоминаю все ее шутки и замираю. Неужели… Я ей понравился? Этой вздорной девчонке? Неуверенно я представляюсь: - Карфакс! - Араминта… - улыбается та.
Родился я совсем хилым и еле живым. Ни у кого не было надежды, что я проживу дольше нескольких дней – ни у отца, ни у матери, ни у бабушки с дедушкой. Впрочем, матери много времени на горестные размышления обо мне дано не было – она умерла на третий день после моего рождения совсем молодой. Отцу же был не слишком молод, у него был взрослый сын от первой жены. Вскоре после похорон матери отец малодушно убрался из дома дедушки и бабушки, где я родился и провёл первые дни своей жизни. Он не сомневался, что я умру, а если даже и нет – не хотел выхаживать еле живого доходягу. Он ушел жить вместе с сыном на свой участок, что был в другом конце нашей долины марранов. Жизнь моя началась с горя и предательства. Разумеется, я этого не помню. Но горько это было осознавать, когда вырос. Дедушка и бабушка, матушкины родители, выходили меня. Я выжил. Хворал много. Первое, что я помню из детства – бабушкины руки и ощущение недуга. Часто был жар, ломило тело. Меня поили водой в большом количестве и кутали. И жар отступал, и я всегда выздоравливал, вопреки всем прогнозам, что я не проживу долго. Несмотря на это связи с отцом так и не возобновились, я жил с дедушкой и бабушкой. Дедушка имел по клочок земли, арендованный у князя Гайма, за что они с бабушкой работали на барщине. Надо сказать, что в аренду князья сдавали не самые лучшие участки своих земель. Почва была уже прилично истощена, но дать ей отдых не было возможности. Сеяли пшеницу и репу, тем и питались. Тюря на воде и сырая репа. Для разнообразия можно было пожевать щавеля на закуску. Помню, однажды перед ужином (мне было лет пять) у бабушки был особенно довольный вид. Улыбаясь, она поставила на стол миску с чем-то цвета оттенка розового. – Что это? – спросил я. – Необыкновенно вкусная вещь, Харт. Солёное мясо утки. Меня не пришлось долго упрашивать. Новый, действительно отличный вкус, новые ощущения во рту и в животе и – насыщение, такое быстрое и приносящее блаженную истому. – Бабушка, что ж мы раньше этого не едали? – Эх, милый, не имеем мы права стрелять уток. – Как же так, бабушка? – Озеро принадлежит князьям, милый. Все его берега охраняют их сторожа. Четыре раза в год мы получаем квоту: разрешение охотиться под присмотром, и одну утку забирать себе. Четыре утки в год нам положены. Следующей, внучек, ждать долго. Раньше и того дольше было – была норма три утки, а дед мой помнил, когда и две их всего отдавали нам. – Бабушка, так озеро-то большое, кустов у берегов много, и день-то длинен, и ночь тоже. Уследишь разве? – Ты прав, внучек, большая это забота у князей – охранять что свои поля, что озеро. Надсмотрщикам хорошую долю зерна надо давать, чтобы хорошо службу несли. Стреляют, конечно, тайком. Хорошо если улизнешь с добычей, да что там – хорошо, если хотя бы улизнешь сам, не попадешься им в лапы. Долгие месяцы рабом князя будешь. Кто такие рабы я уже знал. Их можно было отличить по полосе на лбу. Гуляя неподалеку от княжеского поля, можно было увидеть алевшую на лбу полосу, их угрюмые взгляды на надсмотрщиков. Понял я также и то, почему старшие мальчишки ходили купаться только в речушках и никогда не купались в Срединном озере. Его я видел всего раз – мы шли мимо с дедушкой. Жили мы в домике-мазанке под соломенной крышей. Это могли позволить себе только умельцы. Большинство наших соседей жили просто в хижинах из соломы. Солома регулярно требовала замены, но у глав многих семейств не хватало ни умения, ни терпения, чтобы выстроить мазаный дом. Они предпочитали возиться с латанием соломенных стен. Дом моего деда был счастливым исключением. В нем по ночам было гораздо теплее. Может, поэтому я и выжил. Когда я чуть подрос, я стал носить еду деду в поле, носить воду из ручья в небольшой, специально сделанной для меня бадейке, рвать щавель к ужину и делать другую мелкую работу по хозяйству. Но и времени свободного у меня хватало, и мы с местными мальчишками проводили время как и положено было детям: гуляли, купались в речушках, кидали камушки, удили рыбу, играли в догонялки. Я забыл сказать, что иногда в нашем скудном меню появлялась вяленая рыба. Сырой её есть было мало приятного, поэтому приходилось ее солить и сушить на жарком солнышке. Солонина из утятины время от времени появлялась на нашем столе, и это был праздник. Я все никак не мог забыть рассказа бабушки о собственности князей на озеро, будоражили воображение и рассказы мальчишек о везунчике Клеме из нашей деревни. Этот парень несколько постарше меня (мне исполнилось 11, ему 14) уже подбил из пращи пять уток, благополучно донес их домой и ни разу не попался. Все в деревне об этом знали, и не выдавали Клема. Слишком рискованным было его занятие, чтобы завидовать. А потом случился неурожай. Первый за все годы моей жизни. Не могу забыть отчаяния в дедушкиных глазах. Обычно спокойный и невозмутимый, он теперь, когда мы собрали скудный урожай, не знал покоя. Зерна нам не хватит до следующего урожая, это знали все. И чёрный день всё же настал. Мука у нас была на исходе. Дед уже несколько дней пропадал на рыбалке, возвращался домой хмурый: рыба плохо шла, и мелкая. Сырой ее есть было противно, я мог съесть только совсем чуть-чуть, что не насыщало, а вяленая рыба кончилась. Щавель тоже не насыщал. Староста деревни с несколькими мужчинами отправился к князю просить муки в долг. У князя были большие запасы. Мы воспряли духом. И зря. Князь отказал. Ему надо было прокармливать семью и челядь, а они не привыкли терпеть нужды. Им пришлось бы подтянуть пояса и умерить аппетит, если б они поделились с простонародьем. Отвергнута была и просьба насчет уток: чтоб увеличить квоту в связи с нависшим над селениями голодом. Клем предпринял отчаянную вылазку за утками и еле ноги унёс – стражи стали бдительнее и злее. В него на этот раз попало несколько камней, и вернулся он с пустыми руками. Дед разговаривал с бабкой, думая, что я не слышу. – Мужчины так ему и сказали – мы не хотим помирать с голоду. Князь лишь плечами пожал. Как давно в последний раз такое было! Дед мой мне рассказывал, что много прыгунов померло от истощения после переселения из Пещеры. Разве на фруктах долго протянешь? Полуслепыми. Впрочем, у нас они и не растут, это к болтунам надо выбираться. Природа всегда прокормит, но что делать, если угодья захвачены знатью, которой наплевать на голодающий люд? Я тайком слушал деда, и досада меня брала. Меня стало тянуть гулять близ озера. Я не обращал внимания на подозрительно поглядывающих на меня сторожей. Ходил и думал. Думал о несправедливо устроенном мире, когда у одних есть всё, а у других почти ничего. Мальчишки что постарше затеяли дерзкую охоту, рассудив, что если нас будет много – мы пересилим и обезвредим сторожей, и настреляем дичи, сколько получится. Надо ли говорить, что вожаком был Клем. Я подвизался с ними. Меня не хотели брать из-за возраста, но я был очень метким в стрельбе из пращи, это вызывало у старших некое уважение. Закончилось все согласием. Был назначен день…
Кастальо, до сих пор сосредоточенно и молча писавший, изредка что-то шепча себе под нос, вздохнул и выразительно и с сочувствием поглядел на сделавшего паузу собеседника. – Вам тяжело вспоминать об этой неудаче? Вас, как я догадываюсь, поймали, и так вы впервые в 12 лет попали в рабство? Да! – ответил Харт. – Сейчас я вижу, что это событие круто развернуло мою жизнь. Я стал другим, и если б оно не случилось – думаю совсем другой, более спокойной была бы моя юность. Но, впрочем, я продолжу рассказ. Для дедушки и бабушки мой арест и осуждение на рабство на 1 год стало, конечно, ударом. Клем получил полтора года, некоторые мальчишки – 8-9 месяцев, я же чуть больше их по той причине, что мои камни очень метко били сторожей. – А что же родители мальчиков? – Они роптали, но дальше слов дело не дошло. Их утихомиривал верховный жрец. – И религиозный трепет не позволил им поднять бунт. У мальчишек с этим попроще, – негромко сказал самому себе Кастальо. – И да, было роздано в долг некоторое количество муки и солонины. Князя это событие заставило словно бы опомниться. – И то хлеб! – улыбнулся Кастальо. – Мой труд в рабстве, – продолжал Харт, – не казался мне слишком тяжелым, я привык к нему в хозяйстве. Но горечь в душе копилась и не пропадала со временем. Когда я освободился, меня понесло в другую сторону. Я видел, что деду в хозяйстве становится всё тяжелее. У него стала болеть спина, и я стал уговаривать его работать поменьше, сам же работал за двоих. И у меня созрела мысль, как поправить положение. В кулачных боях я ни разу не участвовал по причине малолетства, да и смотрел их нечасто и без особого интереса. И вот, спустя 3 года после окончания моей безмятежной жизни, я стал с друзьями репетировать бой на кулаках. Изначально совсем не умел, потом подучился, стал чуть лучше отбиваться, но уложить на лопатки удавалось нечасто. Но если удавалось, я был доволен. С друзьями мы играли «за просто так» – потому что таким образом готовились к серьёзным состязаниям. Мне пришла в голову простая мысль – не только я могу работать на кого-то, но и кто-то может работать на нашу семью! Первый мой поединок был с незнакомым мне худощавым, но, как оказалось, сильным парнем. Достаточно быстро он выиграл поединок, и я опять очутился в неволе. Но я предвидел такой исход. Я готов был терпеть. Когда-нибудь удача повернется и ко мне. От следующего поединка меня отговорила бабушка. Бокс в нашей долине поощрялся, но женщинами, как правило, менее охотно – женщины есть женщины. Бабушка понимала одолевшие меня страсти. – Ты бы лучше ставил ставки, внучек, чем под удары подставляться. Боязно за тебя. Я послушался её. И, к удивлению и радости, «мой» боец выиграл. Проспоривший молодой человек, пробормотав «Новичкам везёт!», отправился к нам домой, чтобы начать помогать нам по хозяйству. Положение раба вообще-то не мешало принимать в свободное время участие в развлечениях, и наш работник быстро отыгрался и так значительно сократил свой срок службы. Я был зол на себя за собственную глупость – зачем я согласился биться об заклад именно с ним! Кастальо, я могу рассказывать ещё долго и нудно, как я то выигрывал, то проигрывал, но чаще проигрывал. Меня несло с неудержимой силой, от пари я не мог оторваться. Я был не один такой. Особенно азартны были Клем и Бойс. – Вам троим было нечего терять, поэтому впоследствии именно вы готовили бунт против Огненного Бога? – понимающе изрёк Кастальо. – Да… Мне кажется, это всё, что я могу рассказать вам о детстве. Закончилось оно достаточно рано, перейдя в полную азартных страстей юность. Кастальо пробежался глазами по своему пергаменту. – А что отец ваш? Так и не общались? – Связи никакой не было. Мне и не хотелось его искать, как, по-видимому, и ему. Не ощущал недостатка – дедушка и бабушка заменили мне родителей. – Спасибо, Харт, за ваш рассказ. Он показал мне, что не заметно было в долине Марранов источников прогресса. Боюсь, так и не применялся бы огонь. А так – хоть таким способом, через обман лжебога, стал со временем огонь служить вам самим. А вот общественное движение уже зарождалось… – Оп… Какое? – переспросил Харт. – Термин из науки, – улыбнулся Кастальо. – Я хочу сказать о том, что хоть кому-то в вашей долине приходило в голову бороться с существующими устоями – несправедливым захватом знатью угодий. Вам говорили, что так угодно богам. Но голод и мальчишеский задор оказались сильнее, вы решились на дерзкое выступление. А потом изгнание огненного бога одновременно изгнало из вашего мышления всех богов. После возвращения в долину в ней не стало ни жрецов, ни знати – все стали равны. Править стали выборные старейшины. Каждому семейству дали столько земли, сколько оно могло и желало обрабатывать. Пресловутое Срединное озеро стало общим. И рабство вы тоже догадались отменить. Мало кому кроме знати оно было приятно. А биться об заклад вы все же продолжили… – Да, мы неисправимы в чем-то, – улыбнулся старейшина марранов. – Хочется совсем отменить, да пока никак не получается. Народ не хочет спорить за просто так. Стараемся контролировать предельную величину и количество ставок. – И то неплохо! – ответил старейшина гномов и главный летописец. – Спасибо, господин Харт за рассказ. Прочитайте (а я слышал, что вы научились!) и распишитесь. И марран получил в руки исписанный пергамент, заканчивающийся надписью «Записано со слов маррана Харта главным летописцем волшебной страны Кастальо в месяц года двенадцатый, в году от прилета Гудвина тридцать девятом, от сотворения страны Гуррикапом – пять тысяч восемьсот восемьдесят шестом».
Название: Детство Према Кокуса Автор: Септима-8 Рейтинг: G Размер: драббл
Маленький Прем ещё из-за двери услышал весёлый звон бубенчиков на шляпе отца и его рыдания, а следом отец зашёл сам. – Что случилось? – забеспокоилась мать. – О н а потребовала десять змей, двадцать лягушек, сорок пиявок и семьдесят пауков! – плача, сказал отец. – Это больше, чем в прошлый раз! Родители обнялись и зарыдали, предварительно поставив на пол шляпы. Мальчик в ужасе содрогнулся при словах отца. Холодные, скользкие гады, мохнатые пауки со множеством лапок вызывали в нём, как и во всех Жевунах, ужас и отвращение. Поэтому он сейчас очень сочувствовал отцу, который вместе с другими Жевунами должен был вязнуть в грязных болотах, глубоко заходить в чащи, ползать на животах целый день. Но всё это меркло перед необходимостью т р о г а т ь чудовищ. Сам Прем был ещё маленький, и его не брали на «охоту», как в насмешку называла Гингема эту ловлю. А Жевуны потом плохо спали.
*
Жевуны отнесли дань, выслушали насмешки и теперь расходились по домам либо собирались небольшими группами, чтобы поделиться переживаниями. Бубенчики громко звенели по всей Голубой стране. Вдруг их перекрыл звук, который измученные Жевуны хотели услышать меньше всего. Это пронзительно верещала Гингема, созывая подданных к своей пещере. Конечно, жители всей Голубой страны не могли к ней прийти, и Жевунам из ближайших деревень должно было достаться за всех. И прийти надо было всем: и мужчинам, и женщинам, и старикам, и детям. Так маленький Прем впервые увидел злую повелительницу Голубой страны. Даже страшная внешность – чрезмерная худоба, лохматые волосы, длинный горбатый нос – ужасала не так, как злобный и хитрый взгляд. – И почему вы решили оставить свою повелительницу голодной? – резким и неприятным голосом крикнула она. – Не хватает одной змеи! – Но, повелительница… – робко начал один Жевун. – Больше мы не нашли… – Но под взглядом Гингемы тут же замолчал. – Я совсем вас избаловала, похоже, – ядовито заметила волшебница. – Мне не нужны ваши оправдания! Если сегодня к вечеру у меня не будет десятой змеи, я пошлю сегодняшних ротозеев-охотников в реку ловить крокодила! И без всякого оружия! Жевуны закричали от ужаса. – А на всех вас нашлю ураган, который разрушит ваши дома и сметёт поля и огороды! Маленький Прем заревел, уронил шляпу и убежал прочь.
*
Рыдая, он лазил по лесу, но змеи не попадались. Ему было не до ягод, раскрасивших кусты и полянки, хотя это было его любимое лакомство. Мальчик представлял только плачущих Жевунов, а при мысли, что отца отправят к крокодилу, сам ревел ещё сильнее. Наконец он нашёл какую-то тёмную пещеру. Она казалась неглубокой и не была похожа на Пещеру подземных рудокопов, о которых Прем слышал от старших. Скорее, она напоминала пещеру самой Гингемы. А у входа лежала большая змея, таких больших он ещё не видел, но выбирать не приходилось. Она зашипела при виде человека, но Прем, рыдая, треснул её изо всей силы палкой, и змея упала замертво. Мальчик запихал её в мешок. В темноте пещеры что-то зашевелилось, и Прем, присмотревшись, смутно увидел что-то большое и на шести лапах… Этого он уже не мог вынести. Завопив от ужаса, он бросился со всех ног прочь с мешком на спине. Волшебница удивилась большой змее, а когда она увидела, к т о поймал… Гингема, конечно, обрадовалась, получив такое угощение, но благодарить, ясное дело, не стала. – На сегодня вам повезло, – зловеще сказала она Жевунам. – Но не надейтесь, что я вас оставлю в покое. Скорее этот мальчишка займёт моё место. И волшебница визгливо расхохоталась собственной шутке.
*
Прем утешился далеко не скоро и всю жизнь содрогался, вспоминая свою охоту. Зато в тот день он тоже славно угостился: столько пирогов и пряников принесли ему благодарные Жевуньи!
Название: Звёздочка Автор: Brunhild Рейтинг: G Размер: драббл Примечание: работа по билету "Стелла"
Когда Звездочка появилась на свет, жрецы племени Шиповника не знали, что и думать. В их деревне никто никогда не видел золотоволосых детей – а потому пошли разговоры, что мать девочки связалась с кем-то из духов, и остается только надеяться, что дух окажется добрым. Однако отец новорожденной заявил, что вызовет на поединок любого, кто усомнится в добродетели его супруги – и неважно, что он всего лишь гончар. Желающих почему-то не нашлось, и маленькая Звездочка стала полноправным членом племени. Ей удивительно легко удавалось заводить друзей – казалось, что другие дети сами тянутся к золотоволосой девочке. Но вот сама Звездочка далеко не всегда старалась влиться в шумную компанию, часто предпочитая бродить в одиночестве, исследуя окрестности. И когда ее никто не видел, она начинала говорить с деревьями и цветами, с облаками, что пролетают по небу – и ей казалось, что вся природа понимает ее. Возможно, Звездочка так и прожила бы свою жизнь в родном племени, со временем стала бы женой и матерью, а ее дети унаследовали бы ее чудесные волосы. Но случилось иначе. Земли племени Шиповника стали соблазном для соседнего племени Осеннего Дождя, которое славилось своими воинами. Звездочка никогда не забудет, как они ворвались в ее деревню, поджигая дома, беря в плен жителей, оглашая окрестности ужасными боевыми кличами. В тот день девочка впервые поняла, что такое ненависть. Она ненавидела этих людей, которые собрались обратить в рабов всех ее близких… - Да чтоб вы замолчали! – выкрикнула она не своим голосом, в то время как мать пыталась заставить ее вести себя как можно тише, не привлекая внимания врага к их убежищу. Внезапно среди завоевателей началась паника – и Звездочка не поняла, что же такого случилось. А когда поняла, то испугалась по-настоящему. Воины Осеннего Дождя лишились дара речи – только потому, что она этого пожелала. Мужчины племени Шиповника не теряли времени даром – и тут же погнали растерявшихся врагов. Скоро деревня была в безопасности. - Очень интересно, - сказал Верховный жрец, когда ему рассказали о случившемся. – Сила в этой девочке велика – а потому великой будет и ее ответственность за свою судьбу, а возможно, и за чужие судьбы. - Что это значит? – спросила Звездочка, которая до сих пор вздрагивала, вспоминая, что сделала с захватчиками. - Ты добрая девочка, Звездочка, - отвечал жрец. – Но лишать человека дара речи – такое никак не назовешь светлой магией, даже если волшебство направлено против врага. - Значит… - Это значит, что тебе решать, будешь ли ты светлой или темной волшебницей, - сказал жрец. – Но волшебницей ты будешь непременно. Позволь показать тебе кое-что… Он отодвинул потайную дверь в храме – и перед Звездочкой открылся портал в странное здание, не похожее на привычные ей хижины. - Вот это и есть школа, принадлежащая Ордену Волшебства, - сказал жрец. – Мои предки всегда хранили связь с Орденом, хотя сами не входили в него – слишком слабы мы были в магии… Ты останешься жить в деревне, Звездочка – но каждый день будешь приходить ко мне в храм, а через храм переноситься в школу волшебства. И еще – никто не должен об этом знать, кроме твоих родителей. А вот, посмотри-ка, твои будущие соученицы. Оказалось, что тихую девочку, что уткнулась носом в какой-то свиток, зовут Виллиной. Две девочки, что устроились на лавке и о чем-то оживленно переговаривались, оказались сестрами – и звали их Гингема и Бастинда. Звездочка обратила внимание, что все ученицы старше ее, хотя и ненамного. Впрочем, как скоро пришлось узнать Звездочке, для членов Ордена возраст не имел значения – волшебная сила даровала им бессмертие. Узнав об этом, Звездочка очень обрадовалась – ведь теперь она сможет жить вечно, и каждый новый день будет приносить ей что-нибудь интересное! Из Звездочки и в самом деле вышла прилежная ученица. Она очень быстро догнала других девочек в знаниях и умениях, а свою силу старалась применять только в добрых целях. Со временем она стала называться Стеллой – такое имя звучало более привычно для ее коллег, а означало то же самое. Увы, все имеет свою обратную сторону, в том числе и бессмертие. А потому Стелла пережила всех своих соплеменников, их детей и внуков. Но к тому времени она уже редко общалась с обычными людьми, предпочитая общество себе подобных. Иногда волшебница в задумчивости смотрела на портрет чародея Гуррикапа, висевший в ее гостиной, и думала: не придет ли и для нее когда-нибудь время окончательно порвать с внешним миром, и поселиться в потаенной Волшебной стране, подобно этому величайшему чародею? Но если и так, то время это еще не пришло. И впереди у нее – вечность.
Спасибо авторам за очень интересные работы. Очень понравились рассказы Эмералды Джюс. Общий стиль очень хороший, живой, интересный. Особенно понравился рассказ о детстве Дина Гиора. Очень необычный и незаурядный он человек, это сразу видно после прочтения этой работы. Эмералда Джюс , огромное Вам спасибо за Ваше творчество.
Пост N: 4722
Зарегистрирован: 24.08.12
Откуда: Россия, Химки
Рейтинг:
17
Награды:
Отправлено: 16.06.14 12:47. Заголовок: Очень радостно, что ..
Очень радостно, что этот конкурс стал первым за целый год, в котором участвует так много работ.
Своими руками Любопытная зарисовка. Понравилось, что в Стране Подземных рудокопов мог иметь место неравный брак: король женился на поварихе. Как известно, путь к сердцу мужчины лежит через желудок)) Но вот во что не очень верится, это в совпадение: Барбедо после усыпления внушили, что он именно пекарь... Хотя, конечно, Хранитель Времени мог знать об увлечении короля кулинарией.
Возвращение домой Идея классная. Детство Кастальо открывает большой простор для фантазии, и вот, пожалуйста: переселение душ. Идея хорошо легла на каноническое созвучие рудокопских и гномьих имён. Только вот имя Нестор ни на те ни на другие непохоже. Рассказ показался едва ли не самым ярким в выкладке. Автору большое спасибо И маленькое замечание:
цитата:
поединка даже с 1 голодным грызуном
Лучше было бы числительное написать словом.
Детство Дина Гиора Нелегко быть не таким, как все, даже если отличие это в хорошую сторону... Рассказ понравился, написано хорошо, но новых идей в нём не увидел.
Детство Карфакса Реалистично. Скорее всего, именно таким было детство Карфакса. Написано коряво, но, наверное, так и должен выражаться птенец.
Детство Харта (Маррана) Зачитался подробными описаниями жизни, быта и семейных отношений простолюдинов долины Марранов. Вот оно, то чего не было в каноне. Автору большое спасибо за эти подробности. Но вот опечатки и цифры вместо слов в прекрасном по задумке тексте огорчают.
Детство Према Кокуса А Гингема-то оказалась права, что этот мальчишка займёт её место) Понравилось. Есть сюжет, завязка и развязка, рассказана пусть маленькая, но законченная история.
Звёздочка Впервые задумался над тем, что имя Стелла могло быть просто переводом имени волшебницы с её родного языка на латынь, а не указанием на европейское происхождение. И что сама она могла быть кем угодно, хотя бы индианкой. Остальные идеи рассказа не понравились. Портал, обучение четырёх фей в одной школе, приписывание всем им бессмертия... Слишком далеко это от канона.
Своими руками Прекрасная зарисовка. Да и вспоминается из канона, что король Барбедо большой гурман. Откуда это у него? Возможно мать любила своими руками приготовить что-то вкусненькое и научила сына.
Добрый вечер, уважаемые читатели завершившегося конкурса "Детство персонажей"! Честь имею объявить его результаты и авторство участвовавших в нём работ! Итак,
1 место занимает koryonta - работа "Возвращение домой" (о детстве Кастальо) - 34 балла;
2 место занимает Септима-8 - работа "Детство Према Кокуса" - 32 балла;
3 место занимает Безымянная - работа "Детство Дина Гиора" - 31 балл;
4 место занимают Химичка - работа "Своими руками" (о детстве Барбедо) и Леонора - работа "Детство Харта" - по 30 баллов;
5 место занимают Brunhild - работа "Звёздочка" (о детстве Стеллы) и Кастальо - работа "Детство Карфакса" - по 22 балла.
От всей души поздравляю призёров, а также остальных участников с окончанием конкурса! Вы все блестяще справились с возложенной на вас задачей! Вы все - молодцы! А победителя и призёров поздравляю особо!
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 262
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Мечтатель Изумрудного города
Вы все - молодцы! А победителя и призёров поздравляю особо! 
И остальных участников тоже! 
- дома
- никого нет дома
