Отправлено: 01.11.19 10:45. Заголовок: Фея Будущих Побед, или Если бы Тотошка-2

Продолжение макси "Серебряный башмачок, или Если бы Тотошка..." в рамках National Novel Writing Month 2019

Канон: А.М.Волков, элементы кроссовера с Л.-Ф.Баумом и С.С.Сухиновым
Размер: планируется макси, ориентировочно в трёх частях
Категория: джен, AU
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: дальнейшее развитие после первой части альтернативного таймлайна влечёт кажущиеся и реальные OOC; возраст, пол и др. характеристики некоторых канонических персонажей решены нестандартно на основании ранних редакций канона либо авторского домысла; ОМП, ОЖП, О?П. Про дубовый язык и канцелярит все помнят? помните дальше.
Состояние: закончено
Благодарности: Скрытый текст

Серебряный башмачок: - tiger_black - за аргументы по сюжетной линии Льва на предварительном этапе - Sabretooth и Ну-матами - за ценные замечания в процессе Фея Будущих Побед: - nataly-hill и Кастальо - за идеи по Пещере, поразительно совпавшие с детско-юношескими замыслами автора и заставившие тем самым преодолеть комплексы насчёт их бредовости - членам сухиновского подфандома - за фанфики и дискуссии, примирившие с вашим каноном и вызвавшие желание если не писать по нему, то хотя бы по-доброму его пародировать - Annie - вдохновителю, прототипу, бете, критику и соавтору - Sabretooth, Лерелахит, Donald, Jackdaw, Захар, Игорь Сотников - за фидбэк, полезные замечания и советы, моральную поддержку, без которой этот бред не был бы дописан

 Отправлено: 04.11.20 13:24. Заголовок: Sabretooth, спасибо ..

Sabretooth, спасибо за отзыв.

Sabretooth пишет:

цитата:

Я решил лишний раз сообщений не писать, чтобы места в теме осталось побольше

Да на это уже все как-то забили))

цитата:

откуда и зачем у Гуррикапа был меч? Ведь он исповедовал ахимсу, даже мелких букашек старался не давить

Ну, те сведения о битве с Арахной, которые уже всплыли раньше островками затонувшей Атлантиды, дают ясно понять, что в ЖТ описано не всё, только финальный этап, и противостояние было более кровавым. Да и могущество Гуррикапа сравнительно с Арахной поздними преданиями было так же несколько преувеличено, как и его пацифизм. Другое дело, что представления "орионовцев" -

цитата:

Народные байки изображают Гуррикапа эдаким мягкотелым добряком. Боялся наступить на букашек и отпугивал их пришитыми бубенчиками. В память об этом бубенчики начали носить и жившие в окрестностях его замка жевуны. Но Торн в легендах Войска Ориона - это военачальник, ведущий армию против сил Зла

- тоже не вполне адекватны. Гуррикапа хватило на то, чтобы создать магический меч для будущего Белого Рыцаря, но разить им он не стал.

 Отправлено: 04.11.20 17:39. Заголовок: О, хорошее название ..

О, хорошее название у новой главы )

Капрал Бефар пишет:

цитата:

Да на это уже все как-то забили))

Ну я вот всё-таки думаю, что расширение фанфика на продолжение темы - скорее плюс, чем минус. Технически, может, и будут какие-нибудь накладки. Зато масштаб каков!

Озме хочется уверенности в себе пожелать, много уверенности, но в то же время, пожалуй, её приёмчик с "игрой в пасьянс из обвинений" хочется позаимствовать - надо ж настроение себе поднимать в такие моменты, так почему бы и не успешной угадайкой )))

 Отправлено: 06.11.20 12:26. Заголовок: Она вспомнила! Люци..

Она вспомнила!

Люция, вероятно, не сразу решилась бы на откровенный разговор с Руфом Биланом, если бы её не подтолкнул к этому сам король. После того конфуза с Шестилапым и сломанным хронометром его будто подменили. Всё так же грузил он на обратном пути с королевской охоты Люцию своими благоглупостями, но уже не всё время напропалую, разделяя его со своей роднёй (а вот Летописца на сей раз не удостоил вниманием, и тот ехал молча, склонившись над своими записями и лишь изредка отрывая от них взгляд). Да и само общение протекало иначе. Бубала держался заметно холоднее и сдержаннее, чем раньше, словно зачем-то подчёркивал и без того очевидную дистанцию между ними. Временами надолго умолкал, о чём-то задумавшись - это, признаться, ему шло, хотя выглядело несколько непривычно. Лориэль, похоже, ничего такого не замечала, по-прежнему тихо млея в лучах королевского внимания, пусть и в тени подруги.

Но именно она, сама того не подозревая, подсказала Люции возможное объяснение этих перемен. После того злосчастного полёта, когда Бубала не лучшим образом показал себя перед фрейлиной, он начал её избегать и игнорировать, лишь ради Люции позже нехотя впустив всё-таки в свой круг. Сегодня ситуация, можно сказать, повторилась, ещё и в худшем виде: глаза у королевского страха оказались чересчур велики, а испорченные часы на платформе, из-за которых экспедиция практически потеряла счёт времени, не давали забыть об этом конфузе. И то, что по мнению девочки должно было рано или поздно случиться, прямо сейчас становилось реальностью: король терял интерес к забавлявшей его последнее время живой игрушке.

В других обстоятельствах Люция бы этому только рада была. Но сейчас, когда с Лориэлью и Астерро по-прежнему ничего не ясно, утрата королевского расположения была совсем не кстати. А значит, визит к Билану откладывать нельзя. И как только выдалась такая возможность, неприметными тайными тропами девочка выбралась на водокачку. Лориэльку на этот раз прикрыть, разумеется, не просила: если она под двойным наблюдением Хранителя времени и Летописца, впутывать её сюда означает подставляться самой. Попёрла напролом, на свой страх и риск. Главное - выяснить хоть что-то, развеять этот пугающий туннельный мрак, а там будь что будет.

Озеро штормило. Намного сильнее, чем в тот день, когда из-за шторма перенесли катание на лодках. Люция до сих пор и не догадывалась, что оно способно так бурлить и пениться рождаемыми в самых неожиданных местах волнами. В запруде вода была, конечно, спущена до минимума, звери отдыхали в шестилапнике, и возле пустого водозаборного колеса сосредоточенно возился, делая какие-то замеры...

- Астерро! - радостно крикнула Люция с плотины, махая рукой.

Инженер оглянулся. Было бы большим преувеличением сказать, что появление девочки его обрадовало или хотя бы приятно удивило. Но просто удивило - вне всякого сомнения. Люцию он ожидал сейчас увидеть меньше всего. Скорее уж Лориэль. После того треклятого полёта с королём, коротая часы в неопределённости под арестом до странного своего освобождения, Астерро перебирал в памяти все свои прошлые знакомства с подругами, выпавшими вдруг из однообразно-тоскливой вереницы "спящих". До сих пор они всякий раз крутились по одному сценарию: Люция категорически отказывалась летать и следом сама как-то быстро пропадала с его горизонта, тогда как восторженная Лориэль не теряла к нему интереса где-то до середины месяца. И вот теперь стандартный круг разорвался. После того, как Лориэль "удружила" ему этой нелепой "королевской экспедицией", Астерро с ней больше не виделся и, мягко говоря, не горел желанием. Да и с её ушибленной угольным мешком подружкой тоже.

Но Люция всем своим видом выражала такую неподдельную радость, чуть ли не светилась, что инженер просто не мог не поддаться против воли этому настроению. Доселе он как-то не был избалован подобными эмоциями в адрес своей персоны. По крайней мере, от людей. Из драконов ему хотя бы Ойххо привычно радовался, дружбу с которым он сохранил с драконоводческих пор.

- Ты как? Всё в порядке? - набросилась она на него, даже не поздоровавшись.

- А что, собственно, случилось? - растерянный инженер совсем не ожидал такого напора.

- Ну, - сдержанный, почти высокомерный тон несколько охладил пыл Люции, но не выяснить всё до конца она не могла, пусть он бы даже сейчас и зарычал на неё по-драконьи, - просто я о тебе переживала после того случая...

Нет, это было что-то невероятное. О нём кто-то переживает, да ещё и считает, что это "просто"! Нет, возможно, это нормально и должно так быть, но он к такому совсем не привык. Разве что в раннем детстве, которого он, как окончательно убедился взаперти, где обрёл время и мотивы для размышлений на сей счёт, совершенно не помнит.

- Спасибо за беспокойство, - ответил Астерро стандартной учтивостью, приличествующей в общении с юной придворной дамой, но это прозвучало намного искренней и мягче, чем хотелось. - Но вроде бы всё обошлось. Из следственной темницы выпустили довольно быстро. Правда, заставили поселиться в городе...

- Ага, я видела, - брякнула машинально Люция и смущённо прикусила язычок. - Но квартира, кажется, хорошая?

Астерро кисло усмехнулся:

- Да уж роскошные хоромы, грех жаловаться. Никогда так ещё не жил. Только это ведь та же темница с улучшенными условиями. Когда тебе заявляют "некоторое время поживёшь здесь", на освобождение это как-то не очень похоже, правда? И ни слова - как долго, с какой целью. То есть цель и так понятна - чтобы был на виду, под присмотром. Ну я и старался держаться на виду. Спальня в башне, я всё тайком приглядывался, откуда там могут наблюдать и, если что, явиться и увести незаметно другим ходом. На глаз не нашёл, а тщательно обследовать не стал, конечно. Да и зачем?

И снова Люции пришлось углубиться в сосредоточенное созерцание собственных башмачков, как обычно в неловких ситуациях. Ей-то и в голову не могло прийти, что Астерро так болезненно воспримет неопределённость своего положения. Иначе она бы попросила донести до него, что в городе он для собственной же безопасности, на всякий случай. Не сразу, конечно, а когда уже чувствовала себя с королём более-менее уверенно, чтобы обращаться с новыми просьбами. Хотя неизвестно ещё, как бы Астерро воспринял такие заверения и не сделали бы они только хуже.

- Да и не только в этом дело, - продолжал инженер, словно подслушав её мысли. - Я вообще не люблю город. Душат меня эти стены, эта теснота. Сердце рвётся на простор. Глупо звучит, я понимаю. Но даже сама Пещера кажется порой слишком тесной. Особенно в полёте понимаешь, насколько она в сущности мала и как это... неправильно, что ли. Сейчас уже нет, а раньше временами от этого такая тоска накатывала... Пожалуй, это стало одной из причин, по которой я ушёл из драконоводов.

Он вдруг резко замолчал. А с чего это, собственно, так разоткровенничался перед посторонней и случайной девчонкой? Неужели его можно так дёшево купить на сочувственный тон? Даже не подумал, что она могла быть подослана как раз с целью разузнать его мысли и настроения - и то, что именно она, а не более знакомая Лориэль, как раз вызывало подозрения в серьёзности ситуации и тревогу за судьбу самой Лориэли. Впрочем, ничего страшного он вроде бы не сболтнул и вообще не сказал ничего нового, о чём бы не догадывались заинтересованные лица. Нет, правда, как ещё можно всё это воспринимать?

Но даже если он своими подозрениями возводит на неё напраслину, делиться с ней своими загадочными снами о бездонном голубом своде над головой и необъятном пространстве, залитом ярким светом, было бы как-то чересчур.

- Но к счастью, всё уже позади, - сказал он более сухим тоном. - Вчера вечером разрешили окончательно вернуться за стену.

- Как?! - воскликнула Люция, и тут инженер изумился по-настоящему. Настолько искренний испуг вспыхнул вдруг в огромных голубых глазах девочки, и настолько неожиданным и беспричинным казался он самому Астерро.

- Да вот, - пожал он плечами с напускной лёгкостью, - король, видимо, вспомнил обо мне и подтвердил, что я лишь в точности выполнял его приказ. Хотя, - поспешил добавить он на случай, если Люция всё-таки шпионка, - я несправедлив к Его Величеству. Думаю, с приказом разобрались сразу же, а мурыжили со мной, пока выясняли, что там за пробка в своде. Тебе подруга о ней не рассказывала?

- Нет, - ответила Люция, запнувшись. Лори действительно не упоминала о результатах экспедиции - не до того было. И даже Бубала, как ни странно, не распространялся - видимо, Хранитель времени поговорил с ним на этот счёт. Или просто не хотел вспоминать об этом неудачном полёте. Но об отверстии она, конечно, слышала от него ещё раньше. Значит, оно забито пробкой? Этого следовало ожидать. Хотя какая разница?

Для Астерро её смущение не осталось незамеченным и крайне ему не понравилось. Что-то она скрывает. В лучшем случае, просто болтливость подружки, в худшем её к нему действительно подослали. Но скорее всего, не то и не другое, а просто Лориэль тоже была под наблюдением, как и он сам. И будем надеяться, всё и в самом деле закончено.

- Это она молодец. Пусть и впредь не болтает, - холодно посоветовал Астерро. - И ты тоже. На всякий случай. Раз уж меня отпустили, значит пришли к выводу, что никакой государственной тайны там нет - но мало ли что вдруг...

Он отвернулся к колесу, ясно давая понять, что разговор окончен.

Люция этому даже рада была. Новость её совершенно ошеломила. Отменить указ короля без его ведома никак не могли. А они же с Бубалой общались всего несколько часов назад, пусть и недолго. Причём он вёл себя даже приветливей, чем по дороге с охоты, хотя и не совсем уж так, как раньше. Но о переселении Астерро не обмолвился ни намёком. А это значит, что перемены всё-таки грядут, и совсем не к лучшему. И другого шанса поговорить со смотрителем плотины, хоть что-то разузнав, у неё, вероятно, просто не будет.

Седые волны бились о плотину, пенясь почти у самых ног девочки. Оказывается, во время шторма озеро пахнет очень неприятно и, можно даже сказать, неприлично.

Маленькая фигурка Руфа Билана сутулилась у подъёмного устройства. Как и Астерро, он был погружён в осмотр механизма и не пялился по сторонам. Но если бы он по какому-то наитию решил оторвать взгляд и оглядеться по сторонам, ему открылась бы занятная картина.

По узкой дамбе, стрелою уходящей вдаль, решительно приближалась Люция. Встречный пещерный ветер трепал ей волосы, под его порывами специально надетое по такому случаю самое лёгкое и практичное платье из её гардероба казалось уж слишком лёгким. Но девочка шагала среди бушующих волн с высоко поднятой головой, расправив плечи и повторяя про себя снова и снова первую фразу, с которой собиралась обратиться к Билану. Главное - напор и уверенность! И эффект неожиданности, конечно. Это обязательно должно сработать...

К несчастью, никакое наитие Руфа так и не посетило. И срывающийся голосок Люции застал врасплох, прозвенев над самым ухом:

- Господин Билан, нам надо поговорить!

Нет, на такой эффект она и близко не рассчитывала... Ужас в маленьких глазках плотинщика вспыхнул с такой силой, что девочка попятилась и чуть не свалилась в воду. Впрочем, сам Билан её замешательства совсем не заметил. Кровь ударила в голову, в глазах помутнело, ему казалось, что девочка в окружении запрыгавших прозрачных червячков, туманящих взор, напротив, продолжает двигаться прямо на него. Он сам готов был пятиться или даже бежать - но ватные ноги словно приросли к месту.

Всё повторялось. Фея Убивающего Домика снова пришла по его душу с обвинением и требованием отчёта.

Десять лет назад от неё не удалось укрыться даже в сырой темнице, куда бросила его Бастинда, требуя куда-то задевавшийся серебряный башмачок. Убийца Гингемы оказалась явно могущественней - взяла и возникла просто сквозь стену! Он чудом вырвался тогда из кольца её свиты... отчаянный побег по крутой подземной лестнице с преследующим по пятам Зверем, головокружительный полёт на драконе под самым сводом Пещеры... Ему казалось, что здесь, в стране Подземных рудокопов, куда не суются даже волшебницы, он в полной безопасности. Даже смирился, скрепя сердце, с унизительной для его положения должностью (впрочем, заслуги Эрама Белана в войне с Бастиндой здесь никому ничего не говорили, как и имя самой Бастинды, а то, что о мифическом родстве с "верхней" линией потомков Нараньи здесь лучше помалкивать, Руф смекнул сразу).

И вдруг, как гром из под золотистых облачков, которого здесь отродясь не было и быть не могло, год спустя история повторилась. Месяц правления Зелёного короля Ментахо подходил к концу, когда, наделав немало переполоху, к городу Семи владык подошли двое: высокий темноголовый мальчик и девочка со светлыми косичками. Невиданного чёрного зверька с девочкой на этот раз не было, но Билан всё равно её сразу узнал - и ужас сковал его так же, как сейчас.

К счастью, она не стала отпираться, когда он принародно обличил её наглую ложь, будто она "самая обыкновенная девочка", ставшая с братом жертвой какого-то обвала и приплывшая на лодке по подземной реке из Большого мира. Узнала его и даже порадовалась, что он жив, а не растерзан Шестилапыми в каменном лабиринте. Ему пришлось употребить всё своё красноречие, чтобы убедить власти в её опасности и в том, что отпустить их наверх означает погубить страну. Не из-за желания выслужиться, как пенял ему давеча Летописец - ради собственной безопасности. Король Ментахо хмурил густые брови, но окончательное решение было, конечно, не за ним. Очень кстати близилось очередное наполнение Священного источника, и судьба непрошенных гостей была решена в равной степени жёстко и гуманно.

Напрасно Руф Билан визжал, доказывая, что девчонку следует усыпить как минимум лет на десять. Даже Арриго начал было прислушиваться к его аргументам, но Хранитель времени счёл это совершенно излишним. Ребятам дали совсем мало воды - ровно столько, чтобы забыли всё после суточного сна. Элли проснулась фрейлиной при заступившем на смену дворе короля Арбусто, и этот месяц стал для Билана сущим кошмаром. Он понятия не имел, сильнее ли магия Усыпительной воды, чем Фея Убивающего Домика, и кто кого в конце концов одолеет. Её спутника, отданного учеником в гильдию драконоводов, почему-то не боялся совсем, а вот её...

Но всё обошлось. Через месяц Билан, облегчённо вздохнув, успокоился на полгода. При новом пробуждении голубого сектора страх вернулся и снова целый месяц сжимал ему горло - вспомнит или не вспомнит? И снова полгода передышки, и снова страх. Постепенно он всё же уходил, когда Элли, снова и снова, так ничего и не вспомнив, засыпала на очередные полгода. Её братец понемногу рос, она, собственно, тоже, хотя и в семь раз медленнее. Новые тревоги накатили в последние пару лет, когда при каждом её пробуждении они с пугающим постоянством начали видеться и общаться. Но и теперь всё обходилось, очередной ужасный месяц заканчивался, никто никого не узнавал и ничего не вспоминал.

Его не слишком насторожили даже участившиеся в этот раз визиты к нему Летописца и Хранителя времени. На десятом году Руф Билан наконец-то начал успокаиваться и почти поверил, что всё обойдётся.

Не обошлось.

Прав был мудрый родитель, говоря, что всё в Волшебной стране подчинено тройному правилу. В третий раз Фея Убивающего Домика укором нависает над ним и выворачивает наизнанку пронзительным взглядом огромных синих глазищ. И это могло значить только одно.

- Она вспомнила! - дурным голосом заорал Билан. - Она вспомнила!

Ноги наконец-то начали его слушаться, позволив тронуться с места. По крайней мере, пятиться. Не очень соображая, что у него за спиной и не прислушиваясь даже к доносящемуся оттуда бешеному рёву волн, бьющихся о дамбу. Когда нога не нашла опоры и провалилась в пустоту, удержать равновесие было невозможно.

Даже крик о помощи раздался уже после громкого всплеска. Вынырнув с безумными глазами из-под гребня рыжей волны, откашливаясь водой, которой успел наглотаться, Билан вопил с хрипящим надрывом:

- Помогите!...

Но от инстинктивного движения Люции навстречу с ужасом отпрянул и снова скрылся под волной, отбиваясь от неё короткими ручонками.

Девочка метнула растерянный взгляд в сторону водозаборника, собираясь позвать Астерро, но увидела, что тот уже мчится по плотине. За десяток шагов бросился в воду, энергичным ускоряющимся брассом направляясь к месту, где только что барахтался Руф Билан.

И тут же исчез следом за ним.

С ужасом девочка вглядывалась в растущие волны, распространяющие тошнотворный запах. Сквозь мутную воду решительно ничего не просматривалось. Счёт времени полностью потерялся, и дезориентированная Люция не понимала, паниковать ли ей или ещё на что-то надеяться. Но в хаотичном движении самих волн вдруг начала обнаруживаться какая-то система. Спустя секунду был уже совершенно очевиден образовавшийся прямо у плотины водоворот.

Центр воронки, к которому стягивались водные завихрения, опускался всё ниже поверхности озера. На долю секунды там мелькнуло что-то чёрное, и Люция сама не поняла, как, поддавшись отчаянному порыву, сама сиганула в пучину.

Вода оказалась неожиданно тёплой, словно остывший бульон. Зловоние здесь почти не чувствовалось и в мутной воде даже удалось разглядеть что-то тёмное, мелькнувшее совсем рядом. Мелькнуло и тут же пропало. То ли Астерро, то ли Билан, то ли просто коряга какая. Люция ощутила ногами скользкую, поросшую водорослями стену, с силой оттолкнулась от неё, чтобы нырнуть глубже.

Внезапно её начало быстро тянуть ко дну. Может быть, намокшее платье, а может, какая-то сила. Скорее второе, потому что девочку тут же подхватил новый водоворот, ушедший на глубину. Завертел, словно карусель, направляя в самую средину вихря и одновременно всё ниже. Вода вокруг быстро темнела, и Люция зажмурилась от страха. Вдруг стало казаться, что с ней уже когда-то происходило нечто подобное. Только не в воде, а в воздухе. Не потому ли она боится летать на драконах? Может быть, у нее был какой-то печальный опыт с этим в одном из пробуждений?

Странно, что она ещё способна задаваться такими вопросами, тогда как, по идее, должна уже задыхаться и терять сознание. Или это растянутые предсмертные секунды? Говорят, что перед глазами тогда проносится вся жизнь. Но вся её жизнь - это две с хвостиком недели после пробуждения. Остальное стёрто Усыпительной водой, забыто так прочно, что даже смерть не способна их разбудить. Потому и вспоминать нечего.

Девочка осторожно открыла глаза. Оказывается, она находилась в середине огромного пузыря, который, судя по ощущениям, довольно быстро куда-то нёсся. По бурлению за стенками, впрочем, трудно было что-либо понять. Воздух внутри пузыря сперва был пригоден для дыхания, но вскоре начала кружиться голова и наступать удушье. И когда впереди вспыхнул яркий свет, девочка решила, что это и есть последняя черта.

Но нет. Пузырь лопнул, и Люция судорожно глотнула относительно свежий воздух.

Впрочем, легче от этого не стало, потому что в тот же миг она начала падать в пропасть. Или не совсем падать - катиться по водной стене, неожиданно холодной, которая обрушилась в бездну вместе с ней и не очень-то тормозила безумный полёт.

Но затем всё-таки притормозила. Теперь девочка уже не падала, а словно съезжала по горке, пусть и крутой, так что за пару секунд успела осмотреться и понять, что находится в каком-то не очень большом подземном зале, стены которого отсвечивают бледными молочными отблесками...

И тотчас - новый отвесный обрыв, столь неожиданный, что из груди Люции вырвался крик, растянувшийся с высоты и утонувший в шумном всплеске.

Озерцо, совсем небольшое. Скорее глубокий круглый бассейн. И она барахтается в нём не одна. Астерро был уже у берега, но увидев девочку (вернее, услышав прежде её визг сквозь рёв водопада) развернул ей навстречу, рассекая водную пену:

- Давай руку!

- Да я умею плавать, оказывается, - смущённо упиралась Люция. - Наверно...

Но мокрое платье продолжало тянуть вниз, и без Астерро она, пожалуй, не добралась бы до берега. Да и вскарабкаться на него по камням оказалось не так-то легко.

- А где господ-д-дин Билан? - испуганно огляделась она по сторонам. По сути, они находились на дне глубокого колодца. Неровные, с огромными уступами и нависающими глыбами, стены пещеры, по-прежнему переливавшиеся тусклым белым светом, уходили в вышину, где сгущалась темень, из которой и низвергался седой водопад. Люция не могла поверить, что съехала с него и осталась жива. Даже средняя "ступенька", погасившая её падение, отсюда не казалась такой уж покатой.

- Похоже, что утонул, - пожал плечами Астерро. - Как он в воду упал, ты видела? Хотя это я и сам видел. Побежал-то ещё на крик... Ты разобрала, что он кричал?

- Нет, - замотала головой девочка, распустив веер брызг, - всё как-то быстро случилось...

Она помнила, что Билан кричал какие-то вполне понятные слова, но настолько неуместные и не связанные с происходящим, что теперь, после всего пережитого, не могла восстановить их в памяти, как ни старалась.

- А сама-то как в воде оказалась? - не отставал инженер.

Люция опустила глаза:

- Прыгнула за тобой...

- Чего? - изумлённо и с некоторым испугом пробормотал Астерро. - Девочка, ты нормальная вообще?

- Не знаю, - насупилась Люция. - А что я по-твоему должна была делать? Вдруг ты там за что-то зацепился и не можешь сам освободиться...

Астерро слегка смутился - объяснение и впрямь звучало резонно.

- Спасибо, конечно, но... А впрочем, выбираться вдвоём веселее будет!

Напускным оптимизмом он пытался подбодрить не только девочку, но и себя самого. Рациональных причин для него пока что не было.

- А где мы, собственно? - задала Люция вопрос не последней важности. Для загробного мира оно как-то... мокро. И отбитые при падении бока побаливают. Никто, конечно, не знает в точности, как должен выглядеть загробный мир. Но похоже, всё-таки не так.

- Сама посуди, - к Астерро окончательно вернулся обычный ироничный тон. - Тебя же тянуло в основном вниз всё время, как и меня? - Люция кивнула. - Значит, мы или под самим озером, или где-то под городом. Точнее не скажу, но не думаю, что разница для тебя слишком принципиальна.

- Логично, - ввернула Люция одно из "умных" словечек короля Бубалы, снова смерив взглядом водопад снизу вверх, - И как же нам отсюда выбраться?

- Это уже другой вопрос, - вздохнул Астерро. - Ответа на который у меня пока что нет.

Они побрели вдоль берега, присматриваясь к стенам - вдруг среди обманчивых теней мелькнёт что-то похожее на выход. Люция на ходу выжимала верхнюю юбку - идти в промокшем насквозь платье было крайне неудобно. К тому же она никак не могла согреться.

- Да сними ты платье...

- Ещ-щ-щё ч-ч-чего! - возмущённо отцокала зубами Люция.

- Ну тогда будем так обсыхать. А лучше давай пойдём под стену. Судя по температуре воздуха, стены здесь должны быть тёплыми.

Стена действительно оказалась необычайно тёплой, и девочка прижалась к ней с нескрываемым удовольствием. Для счастья порой нужно так мало...

- А почему они такие тёплые?

- Ну это же просто! - ответил Астерро с неприятным высокомерным занудством. - Мы под нашей Пещерой, а она нагревается от земли.

- Да? - удивилась Люция. Она об этом просто как-то никогда не задумывалась.

- О-о-о, дорогая, как всё запущено... Думаешь, пшенице, чтобы прорасти, нужно меньше тепла, чем тебе сейчас? Мы хлеб выращивать можем только благодаря близости подземного огня, который прогревает породу...

- Хочешь сказать, мы живём будто в кастрюле на огне, - недоверчиво и несколько испуганно переспросила Люция.

- Можно и так сформулировать, - усмехнулся Астерро сравнению. - Только стенки слишком толстые. Так что нам особенно опасаться не стоит. Хотя порой огонь вырывается даже в Верхний мир...

- Шутишь!

- Ничуть. Известно ведь, что за двести лет до Изгнания на юго-востоке Волшебной страны, по ту сторону Леса Баккара (тогда ещё Священной Аллеи) вдруг вырос огромный вулкан, уничтоживший своим пламенем империю Могучего завоевателя Аграната...

- А нам об истории Верхнего мира вообще ничего не рассказывали. И о географии тоже, - призналась Люция.

- Ну, вам-то оно зачем? - невесело ухмыльнулся Астерро. - Всё равно через месяц заснёте и всё забудете. Загружают только необходимыми знаниями, чтобы прожить этот месяц, - и заметив, как нахмурилось лицо девочки, поспешил уточнить: - Нам, сказать по правде, тоже ведь не всё рассказывают, а только необходимое для работы. Ко всей истории и прочей базе знаний доступ имеет только господин Летописец. Знание - сила и опасное оружие, которое может нанести много вреда, если станет доступным кому попало...

Люция стояла, зажмурившись, и не просто млела у тёплой стены, но о чём-то напряжённо размышляла.

- А вот интересно, штормы на озере или, например, наполнение Священного Источника как-то связаны с этим подземным огнём?

Астерро впервые посмотрел на неё с интересом и почти что с уважением:

- Хороший вопрос! Что касается Источника, то он оживает строго периодично, и это, видимо, обусловлено фазами луны.

- Что такое луна? - переспросила Люция.

- Понятия не имею. Некая математическая абстракция. Но на этих самых фазах основан наш календарь. Который родом тоже из Верхнего мира. Может быть, там эта самая "луна" имеет более конкретный и физический смысл. В любом случае, тут простая цикличность. А вот со штормами на озере интересней. И если проанализировать то, что с нами произошло, перепады температуры тут тоже вполне могут быть задействованы наряду с другими факторами.

- С этого момента поподробнее, пожалуйста! - заинтересовалась Люция, уже вовсю сверля его распахнутым синим взглядом.

- Ну, смотри: текущая из неведомых краёв подземная река, которая уходит в камни на границе Пещеры, несомненно, связана с озером. И, как я понимаю, это её продолжение, - он показал на водопад.

- Но ведь ещё не конец? - взгляд девочки в который раз проделал путь вместе с водопадом и утонул в озерце, по поверхности которого растекались и играли белёсые отблески от стен.

- Да, судя по всему, тут должен быть какой-то сток дальше, в Нижний мир. В то самое море, если оно действительно существует.

- А ведь вода прибывает...

- Молодец, заметила! - довольным голосом подтвердил Астерро. - Но тут по камням можно понять, выше какой отметки она не поднимается. Вот, видишь?

- Ага!

- Отсюда следует, что сток неравномерен, а значит, и интенсивность водопада скорее всего неодинакова. Раз уж вода успевает сбегать и наполняться. И это, думаю, непосредственно связано с причиной штормов.

- Каким образом? - Люции и в самом деле становилось интересно. Она достаточно успокоилась и слегка обсохла, чтобы растерянность и страх сменились любопытством.

- Река из дальних мест приносит разные породы, они столетиями откладываются на дне озера. Как слоёный пирог. Она же может его размывать, смешивать слои. И температура здесь тоже наверняка влияет... В общем, время от времени происходит какая-то химическая реакция, обильно выделяющая газ, отчего и бурлит озеро.

- Поэтому и... запах такой? - наморщила носик Люция.

- Ну да, сероводород. Но иногда шторм утихает после таких вот завихрений, которое ты видела, и тогда воздух над озером быстро очищается. Это освобождается кислород.

- Значит, в том пузыре...

Инженер улыбнулся:

- Да, в пузырях он явно был, это нас и спасло. Я, правда, понятия не имел, что там могут образовываться такие огромные пузыри - до поверхности они не доходят.

- А когда лопаются, тогда и образуются водовороты? - догадалась Люция.

- Умница! - снова восхитился Астерро, не ожидавший от "спящей" такой сообразительности. - Короче говоря, на скорость реки на этом участке, а значит, и на интенсивность водопада эти процессы тоже должны как-то влиять.

- Это я уже поняла, - вздохнула девочка. - Непонятно только, как это поможет нам выбраться.

Её взгляд опять заскользил вверх по стенам, навстречу водопаду. О том, чтобы карабкаться по ним, не могло быть и речи. Да и что дальше? Даже если эта ревущая водная стена когда-нибудь станет тоньше...

Но нет, не "когда-нибудь"! Кажется, это начиналось прямо сейчас, у неё на глазах!

- А вот и эмпирическое подтверждение моей гипотезы, - радостный голос Астерро свидетельствовал, что эти самые глаза не лгут.

Заумные слова Люцию не впечатлили - наслушалась их от Бубалы. А вот то, что зачернело за истончившейся струёй водопада...

- Смотри, - девочка вцепилась в рукав Астерро, - там какая-то пещерка!

У инженера заблестели глаза:

- Очень надеюсь, что не просто пещерка, а выход. Старое русло реки, которое должно вести наверх...

Он рванул к водопаду так энергично, что Люция, путаясь в подоле платья, не могла за ним поспеть.

Но как ни быстро они бежали, водопад иссяк раньше. Теперь было видно, что под его средней "ступенькой" скрывается огромный выступ, в прошлом, несомненно, такой же угловатый, как обступившие с разных сторон, но сточен водой за долгие сотни и тысячи лет.

Карабкаясь по скользким камням, с которых было так легко сорваться и повторить не очень приятное купание, они добрались до входа в туннель, занавешенного теперь только тонкими струями стекающей воды.

Внутри, как и следовало ожидать, был тот же тусклый молочный свет от стен, который в относительно узком туннеле, прямой стрелой уходящем вдаль, казался намного ярче, не рассеиваясь. Но девочка вдруг заколебалась.

- Если это старое русло, - начала она неуверенно, - то не может ли быть, что водопад не просто выключился, а река пошла нижним ходом? А если мы здесь утонем?

- Ну нет, - улыбнулся Астерро, качая головой. - По стенам же очевидно, что никакой воды здесь не было тысячелетиями...

Люция продолжала бы сомневаться, но за спиной заревело, и сплошная, непроницаемая водная пелена снова перекрыла выход. Оставался один путь.

 Отправлено: 08.11.20 13:03. Заголовок: Отражения деревянной..

Отражения деревянной лжи

Коллекция Руггедо действительно впечатляла - как минимум, своей тематикой. Как-то меньше всего гости ожидали увидеть в соседнем с Кристальной пещерой зале уступы каменных полок, плотно заставленные яркими статуэтками и игрушками. Радужная пестрота расцвечивала стены, и, в отличие от холодной роскоши сияния драгоценных камней в тронном зале, это выглядело уютно и по-домашнему. Словно и нет над головами сотен метров земли, пронизанных узким ходом с запахом серы и бегущей вверх, вопреки всем законам физики, подземной рекой.

Разноцветные фигурки со всех концов Волшебной страны, в очаровательном многообразии не только демонстрируемых мод, но и техники исполнения. Вырезанные из дерева, из кости, из камня. Глиняные довольно грубой лепки с примитивной раскраской и сплетённые из мельчайшего разноцветного бисера. Золотые мигунские танцовщицы в платьях, покрытых фиолетовой горячей эмалью. Изящные куклы из Розовой страны, возиться с которыми не считают там зазорным даже взрослые - настолько восхитительно внимание к мельчайшим деталям их крошечных нарядов и мастерство, с которым они проработаны. У каждой сундучки со сменным гардеробом, которые сами по себе произведения искусства. И тут же - простая лоскутная кукла из небогатой жевунской семьи, с глуповатым, но таким милым лицом, что от него трудно оторвать взгляд и сдержать улыбку. Выгнувший спину котёнок из дутого стекла, жёлтая курочка-свистулька из страны свистунов, заводной жестяной человечек работы снова-таки мигунских умельцев. Важная дама из Изумрудной страны с пышной спиральной юбкой-пружиной. Вязаные и набитые фигурки как животных, так и людей - такое делают только народы, населяющие долины Кругосветных гор. Белый плюшевый шарик с торчащими в разные стороны шестью лапами и головой без намёка на шею - тут и вопросов нет. Оловянные солдатики в костюмах давно забытой Балланагарской эпохи, несомненно, дошедшие с тех самых времён. Разноцветные игрушечные дуболомы, с недавних пор популярные в Изумрудной стране. Десять маленьких марранов, среди которых нет двух одинаковых, сидят вокруг заваленного на бок волчка со стрелкой. По волчку алые языки пламени, в движении должен быть похож на разгорающийся костёр - забава явно ещё подземной эпохи, когда марраны не боялись огня.

- Тянет меня к красоте, - неожиданно дрогнувшим голосом объяснил Руггедо. - В твоём-то доме всё больше уродство окружало. А ещё... Большинство этих фигурок были разбиты, или потеряны, или просто забыты и брошены хозяевами, которым надоели. Как и сам я, в каком-то смысле...

Озма снова опустила взгляд. Пусть даже бывший Эот Линг специально бьёт её по больному месту - по существу его обвинения остаются справедливыми. Она ведь действительно за десять лет ни разу не задумалась о его судьбе. Могла бы ведь хотя бы просто из любопытства поискать по ящику Стеллы. Это ничего бы не дало - ни Подземья, ни долины Арахны он не пронзает. Но ведь она даже не пыталась!

- Так что они мне родственные души, - в деревянном голосе снова зазвучали ехидные нотки. - Жаль только, без души. Магия Арахны не позволяет оживить изначально неживое. - Руггедо щёлкнул пальцами по сплетённым змеям на своей пряжке. - Твой порошок в этом смысле сильнее...

- Порошок тоже оживляет лишь то, что раньше было живым, - возразила Озма. - И те деревянные изделия, к которым я, как латентная фея, прикладывала руку, придавая образ.

- А феникс? Пускай в нём перья настоящих птиц, но ведь его образ - творение Гудвина, который не волшебник...

- Волшебник. Тоже латентный, хотя так этого и не понял, - печально молвила принцесса. - Магическое поле Гуррикапа, позволив ему пересечь границу и стать фактическим папиным преемником, дало ему толику волшебной силы. Потому-то злые волшебницы её чувствовали, потому и книга Виллины назвала его волшебником. Он бы сам это ощутил рано или поздно, если бы не дал овладеть собой страху разоблачения. Но его дары Страшиле, Дровосеку и Льву, которые сам он считал пустышками-плацебо, заработали ведь по-настоящему...

- Тем не менее, сами по себе его куклы ведь не ожили, хотя он даже приводил их в движение за нитки? Тем более не оживают обычные заводные игрушки, - Руггедо резво вскарабкался на полку, подошёл к жестяному человечку, затем к изумрудной даме в юбке-улитке. Хлопнул её по шляпке - дама присела, сжав пружину, затем резко выпрямилась, жеманно вскинула руки. - Не оживают же!

Чарли Блеку сам деревянный клоун вдруг чем-то напомнил Гудвина, которого он видел лишь раз, и тот совсем не показался ему волшебником. У них и в самом деле много общего. Тоже в окружении кукол, тоже выдаёт себя за великого волшебника, не будучи таковым, с ворованными книгой и пряжкой Арахны, тоже подчиняет этим народ... А если уж проводить параллели, тогда и Урфина в тот же ряд. Разве что куклы у него были живые. И ведь признавался он ему - уже будучи Озмой, во время тоскливого плена в Фиолетовом дворце - что если бы Бастинда не захватила Изумрудный город, он бы сам двинул на него с дуболомами. Но с настоящей волшебницей мериться силами не рискнул, наученный опытом того же Гудвина.

А впрочем, это закономерно: Урфин сознательно подражал Гудвину в стремлении стать "не добрым и не злым волшебником", а Эот Линг - творение Урфина. Все они шли одним путём - просто первым двум на нём повстречалась бедняжка Элли. А Руггедо двигается дальше...

- И в этом смысле, - продолжал Руггедо свою мысль, - меня удивляет и пугает Страшила. Почему и как ожил он? Это ведь уникальный случай в истории Волшебной страны!

- Не знаю, - призналась Озма. - Сначала я думала - ещё Урфином - что ураган Гингемы тоже мог занести семена этих проклятых сорняков, и они попали на Страшилу. Но он утверждает, что ожил ещё до урагана, в процессе изготовления. Может быть, всё дело в соломе, которой он был первоначально набит? Она, конечно, затем многократно менялась, но после оживления это уже не имело значения. У Ника-дровосека ведь тоже в конце концов не сохранилось ни одной прежней части тела, - её хрустальный взор мгновенно затуманился, - но он всё равно остался самим собой...

- Я размышлял об этом, - важным голосом начал Гуамоколатокинт, пользуясь случаем обратить на себя внимание. - Мой прадед, мудрейший из филинов Каритофилакси...

- Короче! - рявкнул Руггедо, и филин сжался, поникнув головой.

- В общем, мой прадед знал об этом растении и его чрезвычайной витальной силе, - продолжил он совсем другим тоном. - А значит, оно не впервые попало в Голубую страну. Единственная никогда не обновлявшаяся часть Страшилы - мешок, из которого сделана его голова. Что если дело в нём, в его холсте? Туда в своё время могли попасть высушенные части растения, а когда фермер начал рисовать лицо, то есть придавать образ...

- Тогда, если верить Озме, фермер тоже должен быть латентным волшебником, - недовольно перебил Руггедо. - Не много ли их развелось?

- А почему бы и нет? - возразила Озма. - Взять того же кузнеца Ку Клипа - чем не волшебник? Не потому ли наша страна и называется Волшебной, что потенциальных волшебников в ней намного больше, чем кажется? Может быть, все люди творчества и труда, которые что-то создают...

- Всё может быть, - резко и грубо процедил вдруг Руггедо, не дав ей закончить мысль. - Но Страшила меня всё равно пугает. Может быть, он только притворяется таким пугалом-простачком, а на самом деле воплощение какого-то древнего духа? Не знаю, как ты, а я рад, что мы можем продолжать общение без него.

Озме эти слова не понравились, но после справедливых обличений Руггедо в равнодушии к его судьбе заступаться за Страшилу означало нарваться на новые обвинения в предвзятости и двойных стандартах. Не мудрее ли будет промолчать?

Чарли, однако, молчать не стал.

- Страшила - наш друг! - отрезал он. - Озма, скажи ему...

- А почему ты на неё давишь? - набросился на моряка Руггедо. - Озма взрослый и разумный человек, даром что внешне ребёнок.

- Вообще-то я с ним полностью согласна, - сказала принцесса.

Руггедо столь же неожиданно переключился с Чарли на неё.

- Полностью, говоришь? Ну ещё бы! Это сладкое слово "дружба", с помощью которого так удобно манипулировать людьми...

Озма и Чарли, встретившись взглядами, поняли, что эти слова напомнили им одно и то же: обвинения, которыми бросался Урфин, узнав правду о втором серебряном башмачке. Озме они сейчас казались глупыми и несправедливыми, а Чарли жгли совесть даже теперь, спустя годы. Но каждый был абсолютно уверен, что другой воспринимает их точно так же. И тяжесть этого ложилась печатью на уста, и нечего было возразить никак не умолкающему Руггедо.

- Взять и вытащить в опасность, где можно легко погибнуть. Да, Озма? - Руггедо словно забыл, как только что выступал вроде бы на её стороне перед Чарли и играл на её самолюбии. - Нет, может быть, я в самом деле чего-то не понимаю, объясни. "Чарли мне друг, поэтому я подвергну его смертельной опасности". Я честно силюсь понять эту логику - и не могу... Зачем вообще его нужно было сейчас звать?

- Затем, что книга Виллины прямо связала наш шанс на победу с его участием!

- Только шанс. И насколько мне известно, даже в этом случае она ничего не говорила о его личной безопасности. А если путь к победе лежит только через его смерть? Почему его судьба тебя совершенно не волнует?

- Разве Озма такое говорила? - возмутился Чарли.

- Но ведь получается именно так! "Нам нельзя без Великана из-за гор". Ничего другого я от неё пока не услышал. Пусть скажет хоть что-то, чтобы я понял её логику.

- А что именно тебе непонятно? - буркнула Озма. Её щёки горели нездоровым румянцем. В самом деле, трудно объяснить то, что кажется очевидным и аксиоматичным. Но в глазах Руггедо это означает его правоту. Было стыдно. Чего он и добивался.

- Непонятно, в чём тут благо для Чарли. Или всё-таки пресловутая дружба - это беззастенчивое использование в своих интересах без обоюдной выгоды?

Озма молчала. Чарли пришёл ей на помощь:

- Позвать друга в беде не стыдно. Стыдно когда-нибудь узнать, что тебя не позвали.

- Спасибо, капитан! - голос Руггедо звучал совершенно без издёвки. - Теперь хоть какая-то логика просматривается. То есть выгода лично для тебя - исключить возможные моральные терзания?

- Ты как-то странно рассуждаешь, - ответил Чарли, глядя на него с какой-то жалостью. - Наверное, именно потому, что у тебя нет друзей... а главное, потому что и не стремишься их иметь, у тебя другие приоритеты...

- Да, я самодостаточен! - клоун гордо задрал нос.

- Вот поэтому и не понимаешь, что когда друзья в тебе нуждаются, когда обращаются к тебе за помощью - это настоящая радость. И настоящее счастье - бескорыстно её оказывать. Слова "дружба" и "выгода" вообще не могут стоять рядом... Но боюсь, это бесполезно объяснять тому, кто сам такой радости никогда не испытывал.

- Ладно, - нетерпеливо перебил Руггедо. - Мне это действительно трудно понять, но всякое бывает. В конце концов, Волшебная страна тебе не совсем чужая. Но Энни?! У девочки своя жизнь в Большом мире, с Волшебной страной её вообще ничего не связывало, кроме рассказов о сестре, погибшей ещё до её рождения. Как можно было втягивать её в это, решать за неё?

- За неё никто ничего не решал, - Озма уже срывалась на крик. - Выбор был за ней.

Уродливая гримаса клоуна исказилась оскалом безудержного хохота:

- Выбор? За ней? За девятилетним ребёнком? Не знаю, как в Канзасе, но во всех народах Волшебной страны такой возраст считается недееспособным со всеми правовыми последствиями - недействительность заключённых сделок и всё такое. Да она просто не понимала серьёзности происходящего и грозящей ей опасности! Лобные доли мозга для такого ещё не до конца созрели. Для неё это игра и приключение. И вы все это прекрасно осознавали - что никакого выбора она сделать просто не в состоянии, что её слова не будут иметь никакого веса. Но да, моральные терзания... От них можно избавиться, спихнув с себя ответственность на несмышлёное дитя. Если с ней что-то случится - это не мы, это она сама так решила... Не так ли?

- Нет! - в унисон выдохнули Озма и Чарли.

- Кроме эмоций аргументов никаких? Я так и думал. В принципе, Озмину логику понять могу: она действует в интересах своей страны, подвергая риску малознакомых чужаков, для чего все средства хороши - и высокие слова о дружбе, и мольба в хрустальных глазках... Но ты, капитан? Втянуть в чужую войну собственную племянницу, лишь бы не запятнать белый плащ в глазах Озмы, которой до вас десять лет не было, как и до меня, никакого дела - пока не припекло... Нет, ты можешь называть это дружбой, а я назову гнилью.

- Пусть это будет гниль, - отрезал Чарли суровым тоном. - Уж в твоих-то глазах я точно не забочусь о чистоте никакого плаща.

- Да, и не забудь назвать это двойными стандартами! - подхватила Озма.

- Как славно спелись пташечки на два голоса! - снова расхохотался Руггедо. - Как трогательно защищают один другого в его присутствии! Интересно, так ли пели бы наедине, или всё-таки не отрицали бы очевидных фактов?

- Можно и наедине, - отпарировала принцесса. - Отчего бы и нет?

Руггедо на этих словах буквально подскочил от радости, будто уловил Озму на чём-то постыдном:

- Ты это серьёзно? Не против будешь, если Чарли останется здесь, а мы продолжим разговор в соседнем зале?

Озма вопросительно поглядела на моряка:

- Как он сам скажет...

Рассеянный взгляд Чарли блуждал по полкам среди разноцветных фигурок.

- Если это поможет его в чём-то убедить, - ответил он, не оборачиваясь.

Озма колебалась ещё несколько секунд, но Руггедо смотрел на неё выжидающе и с противной усмешкой, продолжая барабанить по пряжке гибкими пальцами.

- Тогда пойдём! - решилась она наконец. - Тотошка, ты с нами или подождёшь вместе с Чарли?

- Я не знаю, - грустно проворчал пёсик, опустив голову. - Мне кажется, это неправильно.

- Что именно?

- Мы не должны разделяться. Сначала Страшила, теперь Чарли... Помнишь, у оврага Страшила говорил, что Руггедо пытается оставить тебя одну? Теперь он делает именно это!

- Что за паранойя? - нахмурилась принцесса. - Мы просто поговорим и вернёмся!

- Я в этом не уверен, - вздохнул Тотошка.

- Знаешь что! Если не хочешь меня оставлять, пошли с нами.

- Чарли я тоже не хочу оставлять...

- Тогда жди вместе с ним, - Озма уже начинала раздражаться. - Решай, короче.

Вместе с Гуамоколатокинтом они проследовали за Руггедо. Тотошка было потрусил за ними, но замер на полдороге. Обернулся на Чарли, по-прежнему не сводящего глаз с игрушек на полках, снова проводил взглядом Озму.

Принцесса не оглянулась.

Следующий зал тоже удивлял. По всем неровным, причудливо изломанным стенам шли, плотно прилегая друг к другу, зеркала разных форм. Вошедшие многократно отражались и преломлялись в них под разными углами, каждое движение дублировалось со всех сторон во всевозможных направлениях. Некоторые из зеркал были кривыми, искажая всех до неузнаваемости и посылая эти изображения новым зеркалам, в том числе кривым, которые уродовали их ещё сильнее.

У Озмы в этом лабиринте начала кружиться голова, она уже с трудом понимала, где настоящие филин и Руггедо, а где отражённые. К тому же и голос Руггедо, продолжающего теребить пряжку, доносился с разных сторон, эхом от зеркальных изломов:

- Тотошка за нами не пошла, оно и к лучшему. Эта неведома зверушка влияет на тебя не меньше, чем Чарли. Мало того, что лишила волшебной силы, так ещё и условия ставит? Неужели тебе самой не противно?

Озма пыталась возразить - и не находила ни сил, ни слов. Собственные отражения медленно поплыли вокруг неё, приглашая в свой хоровод. Ноги начали подкашиваться в коленях.

Усилием воли Озме удалось остановить эту карусель.

- Перестань, - одёрнула она Руггедо слабым голосом. - Мы пошли за тобой не для того, чтобы слушать гадости о наших друзьях...

А для чего? Она уже и не помнила.

Растерянно помотала головой, собираясь с мыслями.

- А и в самом деле! - с подозрительной лёгкостью согласился Руггедо. - Что нам до них? Наконец-то здесь остались все свои, как в старые добрые времена в твоём доме... Вы по этим славным денёчкам не скучаете?

- Нет! - ухнул филин, и Озма посмотрела на него с благодарностью. Минутное наваждение улетучилось, она снова себя контролировала.

- Жаль, - вздохнул клоун. - Ну да ладно. Из-за ваших так называемых друзей я никак не дорасскажу свою историю. Чем я, по-вашему, смог увлечь гномов?

- А что тут гадать? - пожала плечами Озма. - Я и так знаю это от Кастальо. Задурил им головы идеей "вернуть славу предков", уйти в Подземье добывать руду и драгоценные камни... Не пойму только, пряжку ты сам стащил или тебе помогли? Как они смогли обойти клятву?

- Ну, - Руггедо довольно погладил золотую пряжку, - пустить меня поближе к святилищу, где спала Арахна, клятва им не помешала - никто же не знал, зачем. А там уже пришлось проявить навыки маскировки от гномов... И те, кто потом видел пряжку у меня, понимали, что госпожа не проснётся, а значит, от клятвы они свободны. Но насчёт "задурил головы" ты не права, не права-а-а. Я просто предложил им шанс вернуться на путь, с которого Карена насильно увела их предков в Европе. Те, в ком ещё теплилась пассионарность, кого тысячелетия этого ига не сделали окончательно рабами полутрупа колдуньи, откликнулись на мой призыв...

Отражения Руггедо во всех зеркалах вдруг начали расти, хотя с самим клоуном не происходило никаких изменений. Лишь скрипучий голос зазвучал твёрже и торжественней.

- И сегодня, друзья мои, я предлагаю то же самое вам. Пришельцы из-за гор точно так же сбили вас с пути, о котором с юных лет мечтал Урфин Джюс, ради которого и начал создавать свою Непобедимую армию. Встать над добром и злом, пересечь эти кем-то проведенные условные линии, быть сам по себе, как Гудвин, ни от чего не завися, никому ничем не обязанным. Вспомни! Тебя же фактически вынудили остановиться на полдороге в достижении этой цели, стать доброй феечкой, частью системы. Разве не хочется тебе сделать собственный выбор, а не чужой? Переделать себя так, как сделал это я - твоё творение и слепок твоей души. Быть тем, кем желаешь, а не чем кому-то "должна", как тут говорила...

- Нет, - мотнула Озма головой, хотя уверенности в её голосе несколько поубавилось. - Как я тоже говорила, я давно уж не Урфин, а та, кем была изначально и в чьём облике наконец-то чувствую себя собой. Поэтому и не тянет больше переделывать себя, делать из себя не то, чем я есть, вместо того, чтобы просто самосовершенствоваться. И это должно быть очевидно, - она обвела жезлом глядящие со всех сторон свои отражения. Они действительно ничем не напоминали угрюмого столяра - разве что белое фейское платье в обманчивом освещении зала заметно отливало синевой, напоминая о временах до посещения молодым Урфином Изумрудного города, когда он ещё не брезговал жевунской цветовой гаммой.

- О, это как раз легко поправимо! - расхохотался Руггедо и хлопнул себя по животу с пряжкой.

Все зеркала разом вдруг затуманились, и в сизой дымке расплывчатые силуэты Озмы стали быстро меняться, приобретая столь знакомые черты, что прежде, чем рассеялся туман, Озма уже была готова увидеть того, кого увидела.

Да, из зеркал на неё теперь глядел Урфин Джюс - послушно повторяя все её движения, так что девочка (синхронно со всеми зеркальными Урфинами) с тревогой осмотрела свои руки и всё, что мог охватить взгляд: не изменилась ли она сама? Но нет, она, как и бывший клоун, выглядела по-прежнему - впрочем, зеркальный Руггедо тоже прекратил расти, стоило ей заговорить, так что сейчас был зеркальному Урфину чуть ниже пояса. Один лишь филин отражался без обмана и выглядел в реальности так же несчастно и угрюмо, как в зеркалах.

- Ну как, не противно? - с вкрадчивым сарказмом полюбопытствовал Руггедо.

- Нет, - вздохнула Озма, не в силах оторвать взгляд от отражений. - Просто грустно и жалко. Жалко впустую растраченных лет в погонях за иллюзиями, с какими-то дикими жизненными ориентирами вместо путеводной звезды...

Деревянная гримаса Руггедо скривилась, будто от острой зубной боли. Сейчас на ней отчётливо выступали кривыми шрамами борозды, неумело прорезанные в попытках улучшить своё лицо. Он снова нервно затеребил пряжку длинными пальцами.

- Уверена? Или просто пытаешься убедить саму себя, что дело именно в этом? А может быть, ты сожалеешь, что Урфин остановился на пути, по которому шёл, и свернул с него? Не захотел продолжать меняться в правильном направлении, не увидел, что там дальше...

- А вот я не свернул! - снова вдруг пришёл ей на помощь Гуамоколатокинт, и липкая паутина, начавшая было опутывать мысли принцессы в обманчивом мерцании зеркал, тут же порвалась в клочья. - И увидел пустоту Чёрного пламени в глазах Бастрахны. И тоже жалею теперь, что потерял лишние десять лет, да ещё и, в отличие от Озмы, на склоне своих дней. Неужели ты рассчитываешь прельстить нас своими елейными речами?

- Что значит прельстить? Я говорю то, что думаю!

- Серьёзно? И то, что ты там Чарли наплёл, тоже было искренне? Позвать друзей в беде - то же самое, что подвергнуть смертельной опасности? Ты в самом деле не видишь разницы между мольбой Озмы о помощи и тем, как Бастрахна послала на верную гибель беднягу Аррахеса и использовала его вслепую в битве со змеиным царём? Если ты не ломаешь комедию, а впрямь так считаешь, тогда несчастное ты существо!

И тут король чёрных гномов, который до сих пор держался уверенно и нагловато, впервые выказал неподдельные эмоции. Слова филина его по-настоящему задели.

- Я, владыка Подземья, несчастный? Да ты мне просто завидуешь, Гуам!

- Чему тут завидовать? - печально ухнул филин, даже глазом не моргнув от столь непочтительного сокращения своего имени. - И причём тут "владыка"? Разве в этом дело?

- А в чём же? Опять в вашей пресловутой "дружбе"? Вот ты о Чарли вспомнил, а он, между прочим, всю дорогу подозревал тебя в сговоре со мной! Как это по-дружески...

- Тебе-то откуда это известно? - прищурился вдруг Гуамоколатокинт. - Так может быть, ты сам ему это и внушал, а?

Руггедо прикусил деревянный язык, но было поздно. Уже и Озма взяла его под прицел колючего алмазного взгляда.

- А я даже отрицать не буду! Да, внушал. Но он молодец, внушению не очень-то поддавался. И только теперь, когда вы его так по-дружески бросили одного, и даже Тотошка бросила, разрываясь между ним и вами, сомнения захлестнули его с головой, и он сейчас блуждает рассеянным взглядом среди фигурок на полках, не в силах выбраться из этого лабиринта...

- Озма, а ведь он и тебе внушает! - внезапно догадался филин. - Только глянь - он же рук не убирает с волшебной пряжки...

На этот раз Руггедо справился с замешательством очень быстро:

- Неужели ты думаешь, что у могущественной феи психозащита слабее, чем у потрёпанного морями инвалида, на которого она не может смотреть без жалости и постоянно отводит взгляд?

Но Озма уже полностью овладела собой, чтобы отмести гипноз фальшивых слов. Даже Урфин в зеркалах давно и как-то незаметно сменился ею самой, и отраженный Руггедо стал своего настоящего роста. Разве что платье там теперь казалось совсем синим, но размышлять над причинами этого феномена было некогда. Противный клоун попал в самую точку с её сложным отношением к Чарли, в котором она до сих пор не желала признаться себе самой. Да, она чувствует перед ним иррациональную вину в том, что здорова, что её магия не способна вернуть ему ногу... Она даже сейчас продолжает лукавить: нет, это чувство вовсе не иррационально, просто Чарли постоянно напоминает ей о вполне реальной вине перед Ником. И жалость к нему как-то причудливо и опасно переплетается с раздражением, на котором она себя вовремя ловит и гасит, но...

А самое мерзкое - то, что Руггедо всё это понимает. И понимал даже раньше, чем она сама осмелилась признаться себе в этом.

Зато теперь она знает, что ему ответить...

- Тебе ведь отлично известно, что здесь я никакая не могущественная фея! Моя магия в Подземье не действует, силы окружающего Хаоса полностью её подавляют. Я просто девочка, маленькая и слабая. Тогда к чему это враньё? Пытаешься сыграть на моём самолюбии? Компенсировать лестью мою неуверенность в себе? Да, ты мне внушал, и довольно успешно. И дело не в силе психозащиты, а в том, что ты, бывшее моё творение и часть моей души, в самом деле хорошо чувствуешь мои слабости и знаешь, на что нажать и куда ударить. И из-за твоей, уж извини за прямоту, мелочности и обидчивости это получается только больнее. Поэтому если хочешь продолжать разговор, ты прямо сейчас поклянёшься, что больше не притронешься к пряжке!

- Ого! - оскалился клоун. - Ты ставишь мне условия, "маленькая и слабая девочка"?

- А что такое? Мы, кажется, званые гости, а не пленники, так что ты связан законами гостеприимства. Поэтому или сейчас же, не сходя с места, дашь клятву, которую я требую, или мы возвращаемся к друзьям. Они нас, наверно, уже заждались, - не дожидаясь ответа, Озма двинулась к двери в коллекционный зал, хотя в изломах зеркального лабиринта не сразу сориентировалась с нужным направлением. Филин радостно вспорхнул ей вслед.

- Стойте! - крикнул Руггедо. - Клянусь в твоём присутствии больше не прикасаться к пряжке. Может быть, хоть теперь убедитесь в чистоте моих помыслов и намерений...

- Это уже лучше, - обернулась Озма. - И мне хотелось бы наконец-то узнать, зачем ты нас позвал.

- Вас двое, а я один, - печально вздохнул бывший клоун. - Это честно?

- А ты собираешься продолжать словесную дуэль? Нет, я на такое не подписывалась!

- Почему "дуэль"? Я просто предлагаю тебе проанализировать свои принципы и жизненные установки, понять их источник и проверить на прочность. Ты ведь способна прислушаться к альтернативному мнению, правда? Или Стелла всё-таки права, пеняя тебе за подростковое упрямство?

Озма закатила глаза:

- Ты снова за своё? Мало того, что пытаешься купить меня на такую примитивную демагогию в духе госпожи Фаданоры, так ещё и продолжаешь полоскать моих друзей, хотя я ясно просила этого не делать...

- Хорошо, - кивнул Руггедо. - Я не буду больше трогать твоих друзей - но тогда и ты не тащи их за собой! Ты же сама говоришь, что я часть твоей души, пусть и не самая тебе приятная. Мы с тобой одно - как свет и тень. Тогда почему между нами должен стоять кто-то посторонний - да хотя бы Гуам?

Филин сжался в комок, испуганно уставившись на Озму.

- Он тебе мешает? - ледяным голосом спросила принцесса Руггедо.

- Зачем так ставить вопрос? Нет, не мешает, но... Я ведь пошёл тебе на уступку! Пряжку больше не трогаю, бояться тебе нечего. Разве я не вправе ожидать от тебя встречной уступки в знак доброй воли? Чтобы мы продолжили разговор в соседнем зале, а он подождал нас здесь. Или он чем-то лучше Страшилы, Чарли и Тотошки, которые послушно ждут?

Озма не успела ничего возразить.

- Нет, - вдохнул филин, - я не лучше, а намного хуже их. Ещё вчера я был во враждебной Озме команде, а прибился к ней только из страха. И Чарли совершенно прав, не доверяя мне, пускай и по твоему внушению. Я и сам себе не доверяю! И если ты настаиваешь, чтобы я остался здесь - останусь...

- Гуамоколатокинт, - ласково и тревожно спросила Озма, - ты уверен?

- Гуам, - поправил филин, тщетно пытаясь отвести взгляд от вылупившихся на него со всех сторон собственных двойников и натыкаясь на них снова и снова. - Более длинного имени я не заслуживаю. И ни в чём не уверен. Поэтому и мнение своё выдвигать не вправе. Как вы с ним решите, так и будет.

- Тогда, - противно проскрипел Руггедо торжествующим голосом, - я настаиваю! Впрочем, вы можете вернуться к друзьям и вместе с ними - наверх. Война окончена, тумана больше не будет. Продолжим разговор тогда, когда ты будешь к нему готова. Времени у обоих впереди достаточно.

Озма обратилась взглядом за поддержкой к филину, но тот захлопнул глаза-плошки и сидел безучастно.

- Было бы странно и неправильно не закончить разговор, если уж начали, - пробормотала она неуверенным голосом. Руггедо смотрел на неё выжидающе и насмешливо.

Поколебавшись немного, принцесса двинулась за ним. Гуамоколатокинт провожал её прищуром, в узких щёлках которого невозможно было прочесть ни мыслей, ни эмоций.

- Я скоро вернусь, - пообещала ему Озма. Но это позвучало так тихо, что филин её, кажется, не услышал.

 Отправлено: 08.11.20 22:03. Заголовок: Безумно жалко Озму, ..

Безумно жалко Озму, которая всё ещё не справилась с собой и не заткнула этого мелочного хама-Руггедо ) Ну да знаю, что когда-нибудь его всё-таки кто-нибудь заткнёт.

Капрал Бефар пишет:

цитата:

Не потому ли наша страна и называется Волшебной, что потенциальных волшебников в ней намного больше, чем кажется? Может быть, все люди творчества и труда, которые что-то создают...

Очень интересная мысль, между прочим. Во-первых, да, в ВС может быть много потенциальных волшебников - а может быть, даже и все жители в той или иной степени. Тогда, если человек хочет стать волшебником, ему просто надо развить своё дремлющее умение )
Во-вторых, вы же не против, если я эту самую мысль у вас потащу?

Капрал Бефар пишет:

цитата:

- Да, я самодостаточен! - клоун гордо задрал нос.

Ох, путает Руггедо самодостаточность с чем-то другим, путает... )) Самодостаточность - это всё же абсолютно другое. Самодостаточность - это когда ты можешь не скучать в одиночестве, и не ноешь всем вокруг о своих проблемах, например. Но самодостаточный человек может прийти на помощь другим, и дружить тоже способен, и быть приветливым и ласковым, и верным товарищем.
(если моя мысль окажется снова полезной, и если захотите - можете ею располагать))

Капрал Бефар пишет:

цитата:

- Выбор? За ней? За девятилетним ребёнком?

Не знаю, как в глазах Руггедо, а в моих (и подозреваю, в Энниных тоже)) глазах 9 лет - уже тот возраст, когда можно кое-что соображать, иметь собственное мнение и отношение к разным вещам в жизни, и твёрдо его выражать. (интересно, а если Энни узнает, что её сочли недееспособной, - что она Руггедо устроит?))

Капрал Бефар пишет:

цитата:

Просто грустно и жалко. Жалко впустую растраченных лет в погонях за иллюзиями, с какими-то дикими жизненными ориентирами вместо путеводной звезды...

Как я её, однако, в этом понимаю )

Капрал Бефар пишет:

цитата:

Разве не хочется тебе сделать собственный выбор, а не чужой? Переделать себя так, как сделал это я - твоё творение и слепок твоей души. Быть тем, кем желаешь, а не чем кому-то "должна", как тут говорила...

Иначе говоря - "сделай тот выбор, который тебе навязываю я", ага )) Как же безумно знакомо... Осталось только спросить: а какое Руггедо дело до того, кем и какой хочет быть Озма? )

Гуамоко начал нравиться своей уверенностью и напором. Жаль, что до конца не устоял.

Руггедо всё же ещё больше гад, чем в предыдущей главе с его участием. Читать его высказывания порой просто мерзко, так что, думаю, если автор этого добивался, то ему удалось - эффект главгада тут полный )) Но повторюсь - Озму жалко, влипла девочка. Даже если есть чувство реальной вины - нельзя давать ему полностью овладеть собой, да так, чтобы заглушить здоровое чувство справедливости (потому что - все ли обвинения Руггедо справедливы? Понятно же, что далеко не все, особенно вся эта громкая демагогия).
Не в тему: Что-то ещё вроде интересное хотела высказать - ещё вчера, когда вычитывала текст. Но забыла. Если вспомню, выскажу )

 Отправлено: 08.11.20 23:31. Заголовок: Annie, спасибо! htt..

Annie, спасибо!

цитата:

Во-вторых, вы же не против, если я эту самую мысль у вас потащу?

Тащите, конечно ))

цитата:

Ох, путает Руггедо самодостаточность с чем-то другим, путает... )) Самодостаточность - это всё же абсолютно другое.

Угу. И если бы он был в такой путанице одинок...

цитата:

интересно, а если Энни узнает, что её сочли недееспособной, - что она Руггедо устроит?

Обещаю подумать над этм вопросом! ))

цитата:

если автор этого добивался, то ему удалось - эффект главгада тут полный

Всё-таки в следующей главе надо выжать педаль ещё глубже, но как получится

цитата:

Озму жалко, влипла девочка

Она ещё пока даже не подозревает, насколько...

Следующая глава, помимо того, что психологически тяжёлая по замыслу, пока не очень получается такой, как хотелось бы. Так что нуждаюсь в вашей помощи не только как беты, но и как Страшилы и Дровосека в одном лице, мозгами и сердцем (поскольку с тем и другим у вас всё в порядке)))

 Отправлено: 08.11.20 23:39. Заголовок: Капрал Бефар пишет: ..

Капрал Бефар пишет:

цитата:

Всё-таки в следующей главе надо выжать педаль ещё глубже, но как получится

Да куда уж глубже?

Капрал Бефар пишет:

цитата:

Так что нуждаюсь в вашей помощи не только как беты, но и как Страшилы и Дровосека в одном лице, мозгами и сердцем (поскольку с тем и другим у вас всё в порядке)))

Давайте. Попробую оправдать ожидания))
(хотя, имхо, печальных глав уже достаточно. Но я ничего не требую, я нормальный читатель, который не лезет в замысел автора ))

 Отправлено: 08.11.20 23:49. Заголовок: Annie пишет: (хотя,..

Annie пишет:

цитата:

(хотя, имхо, печальных глав уже достаточно.

Зато через одну обещаю лёгкую, светлую и детскую ))

 Отправлено: 08.11.20 23:55. Заголовок: Капрал Бефар, да даж..

Капрал Бефар, да даже необязательно "лёгкую и детскую", главное, чтобы "наши победили"))

 Отправлено: 10.11.20 11:11. Заголовок: И никого не стало П..

И никого не стало

Принцесса не сомневалась, что следующий зал тоже будет обставлен по контрасту с предыдущим. Так и случилось. Снова блеск драгоценных камней - но теперь это были сплошные изумруды, вызвавшие у Озмы приступ острой зависти: ей-то даже в собственном тронном зале приходится довольствоваться иллюзией!

Однако настоящей неожиданностью оказалось другое. Зал, строго говоря, был не совсем залом: вместо одной из стен тянулся ряд колонн с прозрачными занавесками между ними, за которыми светились лиловые облака и виднелась серая кромка моря. Оно действительно было раза в два ближе, чем тогда, когда они ползли по тропе над обрывом, и ленивый шум прибоя отчетливо сюда доносился. Воздух намного свежее, чем в соседних залах - отсюда, видимо, всё и вентилируется.

И уже не просто сюрпризом, а странностью и даже аномалией было то, что её платье действительно сделалось синим, каким ранее казалось в зеркалах. То ли лиловые и изумрудные отблески создают такой эффект на белом, то ли какая-то фоновая магия (а вот это уже плохо!)...

Руггедо удовлетворённо наблюдал за её реакцией.

- О твоих друзьях больше ни слова, как и обещал. Давай, наконец, поговорим о тебе. Ну или об Урфине. Я же не случайно показал тебе в зеркалах именно конец его пути, когда он вдруг замер на нём у самой цели, престола Изумрудного города, чего-то испугавшись, и с радостью перестал быть самим собой, уступив место Озме. Что его тогда остановило, ты помнишь?

- Конечно! Просто Гуамоколатокинт тогда доступно объяснил мне тщетность моих планов встать над добром и злом. Мне не удалось бы использовать, как мечталось, злое волшебство Бастинды для блага страны - его законы требовали от меня расплаты за сотрудничество, и в результате это она бы на самом деле использовала меня. Оно мне надо?

На самом деле Озма сильно лукавила. Главной причиной было тогда вовсе не уязвлённое самолюбие Урфина, а страх, что, попав под влияние Бастинды, он не сможет настоять на освобождении пленников Долины Смертной тени. Остальное было как-то безразлично, но допустить их гибель он не мог. Слишком многое связало его за эти дни с каждым из них - от Нимми и Тилли-Вилли до бестолкового феникса Гудвина - чтобы через них переступить. Но говорить это Руггедо, нарываясь на новую порцию грязи в адрес друзей, совсем не хотелось. К тому же, он наверняка и так это знает вместе с другими её сокровенными помыслами.

Судя по ехидной ухмылке клоуна, последняя догадка была недалека от истины...

- Но ведь то, чего не мог Урфин, не обладая собственной магией, теперь может Озма, не так ли?

- Каким образом? - удивилась принцесса. - Урфину претило в равной мере и добро, и зло, он верил в их относительность и пытался быть морально нейтральным человеком. Но ведь волшебство нейтральным не бывает, оно в принципе основано на однополярности. Да ты и сам это знаешь! Фея просто физически не может быть "ни злой, ни доброй"...

- Не может, конечно. Но почему ты рассматриваешь только такой вариант? А что если "и доброй, и злой"?

Озму такая формула изумила ещё сильнее. Звучит как "сухая жидкость", как "дневная ночь". Нет, пожалуй, абсурднее.

- Это, прости, как? Вроде Арахны, которая своим колдовством помогала гномам и вредила остальным?

- Ну нет, - осклабился в кривой усмешке Руггедо, - у Арахны для амбивалентной магии слишком скверный характер. Гномам она помогала, в конечном счете, для своей же выгоды, как такового альтруизма там не было. И колдовала обычным для злых волшебников способом - брала энергию из самих же гномов, компенсировала одно другим. А вот её мать Карена... Магия этой... ой!... этой пряжки, к которой я не могу притронуться из-за данной тебе клятвы, имеет двойную природу - потому-то и оказалась твёрдым орешком даже для самого Гуррикапа, потому-то и работает даже здесь, среди концентрированного Хаоса...

- Как такое может быть? - воскликнула Озма.

- Откуда мне знать? - пожал плечами клоун. - Это ты у нас фея, а я лишь пользуюсь чужими артефактами. Тем не менее, Карена каким-то образом могла творить и доброе, и злое волшебство, да ещё и заряжать ими пояс. Возможно, это делалось не одно поколение, возможно, она и Арахну готовила в преемницы, но та не потянула, выбрала сторону зла, ограбив мамашу и сбежав за океан. Не знаю. Но как сплетены... показать не могу, но ты же видишь этих змеек на пряжке... вот так и добро со злом в её магии переплетаются в неразделимый клубок.

Принцесса скептически покачала головой:

- Мне тяжело представить, как это может уживаться на одном артефакте, но ещё труднее - как у одного человека...

- Но почему? Злым волшебством в принципе ведь можно исцелить, добрым - убить...

- Можно, хотя для мага это чревато упадком и истощением как волшебной, так и физической силы. Тут ещё от конечной цели в обоих случаях многое зависит. Но всё упирается опять-таки в источник волшебства. Злой маг забирает у других, добрый отдаёт своё. Теоретически я даже понимаю, как это можно сбалансировать на артефакте - тут главное стабильное равновесие достичь и удержать. А вот добрая и злая волшебница одновременно... Нет, не представляю.

- Почему? - настойчиво продолжал допытываться Руггедо.

- Да потому, что даже для минимального успеха хоть к добру, хоть ко злу надо повернуться всерьёз и с полной самоотдачей. Даже просто изменить элайнмент волшебнику нелегко - и тем проблематичней, чем успешней продвинулся на магическом поприще. То есть можно, но разрушительно для психики. А менять полюса регулярно, искренне (потому что иначе не выйдет!) двигаться то к добру, то ко злу... Это уже шизофрения какая-то!

- Сказал человек, который воспринимает себя то ли двенадцатилетней девочкой, то ли сорокалетним мужчиной! - хихикнул клоун.

- Это другое, - вздохнула Озма. - Никакого раздвоения здесь нет. От Урфина я просто ухожу - целенаправленно и одновекторно, хотя и не так быстро, как думалось поначалу. Да и свои плюсы у Урфина есть, от которых не хочется совсем уж отказываться - и в жизненном опыте, и в характере. Но ничего похожего на метание туда-сюда от полюса к полюсу, которое ты предлагаешь, здесь нет и в помине. Как-то, знаешь ли, не хватает меня на такое.

- Жаль, если так. Но думаю, ты просто в плену стереотипов и затхлых волшебных традиций, которые не хочешь подвергнуть критическому пересмотру. У Карены ведь получалось. Так неужели ты, дочь Лурлины или даже сама Лурлина (и не морщься, эта версия имеет право на существование), не осилила бы этот путь, если бы захотела?

- Если бы. Но у меня что-то не возникает такого странного желания. Какой в нём профит? Та же Карена чего добилась в итоге? Собственная дочь ограбила и сбежала. Если впускаешь в себя зло (пусть даже якобы "наравне" с добром) - оно рано или поздно потребует расплаты. Этот закон не удалось обойти ещё никому - и Карена, как видим, не стала исключением.

Руггедо молчал, и отдалённый шум моря доверху наполнил затянувшуюся тишину.

- Какой профит, спрашиваешь? - нарушил он в конце концов безмолвие. - Это правда, что добрые волшебники могут пронзать глубины мироздания?

Теперь уже Озма замешкала с ответом, подбирая слова.

- Я понимаю, о чём ты спрашиваешь, но вот формулировка... Она, скажем так, не вполне адекватна - и если я отвечу положительно, то рискую ввести тебя в заблуждение. Тебе же наверняка известно слабое место доброго волшебства?

- Если речь о том, что вы колдуете только благодаря собственным ресурсам и поэтому быстро выдыхаетесь, тогда как злые тянут энергию из того, на кого волшебство направлено, то знаю, конечно.

- Ну вот. И когда волшебная сила вычерпана на пределе, тогда мироздание может открывать свои глубины. Только в этом состоянии и только если мы готовы его слушать. И то не всегда. Может просто силы восстановить, а может и это растянуть на долгие дни. Всё тут зависит только от него. Даже сейчас, когда я в Канзасе полностью опустошила свой магический потенциал, такое состояние посещало меня лишь временами и ненадолго. Но кажется, это были лучшие минуты в моей жизни...

- Понятно, что как добрая фея ты не можешь тянуть силу и знание непосредственно от мироздания, как и ни от кого другого, - нетерпеливо перебил Эот Линг. - Но представь себе, если в таком состоянии взять и изменить полюс, подобно Карене. Повернуться ко злу. Уж твоего-то могущества (когда оно полностью восстановится) должно хватить на взлом самого мироздания! Ведь это будет означать полное, ничем не ограниченное всемогущество. Неужели оно тебя не прельщает?

Озма весело рассмеялась:

- Я же говорила, что ты не поймёшь! Ты думаешь о мироздании как о слепой силе...

- А оно, что, личность? Этакий разумный сверхмаг? - захихикал клоун.

- И снова ты ставишь вопрос так, что любой ответ введёт тебя в заблуждение, - голос принцессы стал неожиданно серьёзным и даже суровым. - Нет, я бы не назвала его ни личностью, ни разумом. Но не потому, что оно меньше их, как ты думаешь, а потому, что неизмеримо больше. Оно может быть личностью, если захочет. Ему есть до меня дело, поэтому оно снисходит до моего уровня... Нет, "снисходит" - неправильное и плохое слово. Оно по-настоящему умаляется - вот как я истончила свою магию. Только оно при этом не меняется...

- Ерунда какая-то...

- Я же говорю - это трудно объяснить, если вообще возможно. Кто испытал, поймёт с полуслова, а так... Любое объяснение ещё сильней запутает, потому что его тоже придётся объяснять во избежание превратного понимания, и так до бесконечности. Наш язык плохо приспособлен для этой реальности. Это намного труднее, чем когда Чарли пытался растолковать тебе о дружбе, да и то ничего не вышло. Так что просто поверь мне на слово: твоя идея невыполнима в принципе. Тут ошибка уже в исходных посылках. Мироздание - не "что", а "кто". А ещё точнее - "ты". И так, как ты предлагаешь, с ним не работает.

- Ну нет так нет, - уныло вздохнул Руггедо. - Я просто спросил.

Хрустальный взгляд Озмы всё ещё туманился в попытках подобрать нужные слова, чтобы выразить в них пережитый опыт. И от этих попыток, от воспоминаний об этом опыте, на сердце становилось необычайно легко и радостно. Ясность мыслей тоже возвращалась, мерцание изумрудов в вечных лиловых сумерках больше не обманывало глаз - было очевидно, что её платье всё-таки белое.

- Если это всё, что ты хотел узнать...

Руггедо, торопливо замотал головой:

- Нет, ещё один вопрос, личного характера. Почему ты до сих пор принцесса, а не королева?

- Эмм... а зачем мне это? - удивилась Озма. - Последний из королей Волшебной страны был свергнут Бастиндой четыреста лет назад. Папа Пастория, хотя и законный король Балланагара, называл себя после возвращения просто правителем Изумрудной страны - империи ведь уже не существовало. Да и странно было бы бренчать титулами с его фермерским образом жизни. Не говоря уже о Гудвине и Страшиле... Даже РФНовские заговорщики в Фиолетовой стране не помышляли о восстановлении Феомской монархии - глупо же. Монархи только у зверей остались, людям о царях и королях теперь даже странно слышать. Разве что в Пещере, оказывается, ещё сохранились короли, да и то я только сегодня это от тебя узнала. Так что даст мне или народу этот анахронизм? Ни мои обязанности, ни отношение к окружающим, ни, тем более, меня саму он не изменит. Пусть я не вполне уверена в себе, как ты постоянно и назойливо мне напоминаешь - но всё же не настолько, чтобы самоутверждаться звоном громких титулов!

- Но ты ведь знаешь о магии Балланагарской короны...

- Знаю. Но мне пока магии Лурлины как-то с лихвой хватало.

- Это там, наверху, - ехидно ухмыльнулся клоун. - А здесь - сама видишь.

- А что - здесь? Можно подумать, я сюда рвалась, а не ты меня настойчиво звал, взбудоражив для этого, вслед за Арахной, кверху дном всю Волшебную страну. Причём смысла этого приглашения я так до сих пор и не поняла. Ну, кроме того, что было интересно узнать о твоей судьбе.

- Разве только это? Ты ведь столько сил прикладываешь, чтобы объединить под своим жезлом все народы Волшебной страны...

- Не "под моим жезлом", во-первых, - возразила принцесса, машинально пряча этот самый жезл за спину. - Я не стремлюсь ни над кем властвовать, а просто предлагаю дружбу и сотрудничество. Причём не с собой, а всем со всеми - и вовсе не обязательно вокруг своей персоны. Даже в Голубой и Фиолетовой странах Железный Дровосек и Страшила де-факто скорее просто послы Изумрудного города, хотя и считаются соправителями Према Кокуса и Лестара от моего имени. Просто жевунам и мигунам хочется иметь волшебницу в покровителях... да и то, как теперь выяснилось, далеко не всем мигунам, и ещё непонятно, как там будет дальше. О зверином царстве и говорить не приходится - Смелый Лев просто мой друг, я никак не вмешиваюсь в их жизнь. Равно как Летучих Обезьян, Лисограда, подданных Рамины. Просто мы знаем, что в трудную минуту придём друг другу на помощь - как и случилось при пробуждении Арахны. Марранам или гигантским орлам даже этого не нужно - я к ним и не лезу, поговорив один раз. А гномы сами хотят интегрироваться в жизнь Изумрудной страны: они за тысячи лет настолько привыкли жить для Арахны, что жить для самих себя просто не умеют.

- Ты вот сейчас перечислила всех, кроме Подземья - а разве оно не такая же часть Волшебной страны? С рудокопами понятно - проклятие Нараньи до сих пор стоит между вами. Но как видишь, это не единственный подземный народ. Есть ещё мои подданные...

- Так ты предлагаешь заключить союз? - в который раз за сегодня удивилась Озма. Этого она ожидала от него меньше всего.

- Я предлагаю тебе гораздо большее. Не задумывалась, почему я так и не взошёл на Хрустальный трон, и почему он такой большой для меня? А разгадка проста: он предназначен не мне, а тебе.

- Мне?

- А что тебя удивляет? Как бы я ни хорохорился и не рассказывал про обрезанную пуповину, но я твоё творение, и без тебя моя жизнь лишена смысла. Подземье - мой дар тебе! Возложи на себя его корону, прими присягу моих гномов, которые ведь ничем не хуже тех, которые остались с Кастальо, и так же тоскуют по волшебнице. Магия Балланагарской монархии работает и здесь...

- Думаешь? - переспросила Озма машинально.

- Знаю! Или ты до сих пор не поняла, зачем рудокопам понадобились сразу семь королевских династий?

- А-а-а... Но тогда получается, если у меня здесь будет хоть слабенькая магия, туфельки и свисток тоже оживут!

- Именно! Ты сможешь легко посещать Подземье так же, как любое место Волшебной страны.

- Ну, не любое - лес Воюющих деревьев, окрестности замка Гуррикапа и бывшая долина Арахны от серебряных туфелек закрыты...

- А теперь её пещера как часть Подземья станет тебе доступна. Оттуда выход в долину, а там и до замка рукой подать. В конце концов, пресловутую книгу так и не нашли, да и мало ли других тайн он хранит...

- Звучит заманчиво!

- Но не это главное. Объединив под своей короной "верх" и "низ", ты станешь в чём-то могущественней самого Гуррикапа, получив контроль над силами Хаоса. Твои эксперименты, все эти трамваи и насосы разве не подсказывают тебе, какой это мощный источник энергии и какие возможности он открывает?

- Да, - сказала Озма, имея в виду только источник энергии. Но Руггедо предпочёл придать её словам нужный для него смысл:

- За чем же тогда заминка? - величественным жестом показал на дверь в конце зала, напротив той, через которую они вошли. - Мы обогнули Кристальную пещеру, и эта дверь выходит прямо к трону. Народ уже собрался и ждёт. Я сам присягну тебе на верность. Пояс и книгу Арахны, конечно, оставлю себе, но всё остальное...

- Погоди, не части! - Озма замотала головой, словно отгоняя наваждение. Странно: к пряжке не прикасается, но ощущение такое же, как тогда. И она только теперь начала это понимать. Точнее, ощущение, что здесь что-то не так, появилось после разговора о тайнах мироздания, но Руггедо смог отвлечь от него внимание. - Как-то лихо ты погнал. В Кристальную пещеру мы вернёмся тем же путём, каким пришли сюда. И прежде чем принять твоё заманчивое предложение, я как минимум посоветуюсь с друзьями.

- Не посоветуешься, - мрачно молвил Руггедо, темнея лицом, и Озма ощутила ледяную волну, мгновенно прокатившуюся по ногам.

- Что с ними?! - хотела крикнуть она, но смогла лишь прохрипеть. Голосом Урфина. - Что ты с ними сделал?

- Я - ничего, - оскалился клоун. - Это ты сама. Оставила их всех одного за другим, сделала свой выбор между ними и мной. Хотя видела, что им без тебя несколько некомфортно. Ваши дороги разошлись, и каждый из них заблудился на своей.

Его голос бил по ушам всё громче и отрывистей, словно глухие размашистые удары огромной киянки.

- Страшила ушёл с головой в решение подброшенной мною загадки, на которую только у него хватило мозгов обратить внимание. Да, я действительно его побаиваюсь: он мудрее всех вас, потому что, как и я, лишён эмоций. Поэтому я отсёк его первым. Ты могла бы вывести его из транса, могла бы остаться, но согласилась следовать моему сценарию. Чарли Блек заблудился на раздорожье между тревогой за тебя - не запудрим ли мы вдвоём с филином тебе мозги - и попытками разобраться со своими подозрениями в адрес филина, справедливы ли они. Тотошка - подобным образом разрываясь между тобой и Чарли. И ведь я прямо говорил тебе это, ты могла бы к ним вернуться, но снова предпочла меня друзьям. С филином понятно - в бесплодных попытках уйти от самого себя, обступившего отражениями, в угрызениях некстати разбуженной совести, забился в глубины подсознания, где теряется и немеет всякое "я". И опять же ты видела, в каком состоянии его оставляешь. Так кого тебе винить?

- Где они?! - задубевшие голосовые связки наконец-то поддались напору отчаяния, и звонкий девчоночий голос вырвался вместе с болью в горле.

- На полках среди экспонатов моей коллекции. Каждый блуждал своей дорогой, но покой все обрели только там.

- Расколдуй их сейчас же! - Озма была близка к истерике.

- Не могу, - пожал плечами Руггедо. - Ты взяла с меня клятву не прикасаться при тебе к поясу.

- Можно и не при мне. Я тоже подожду за дверью...

- Почему я должен это делать? Повторяю: я их не заколдовывал. Всего лишь начертал пути, а толкнула на них ты и только ты. И это лучше всяких слов доказывает мою правоту. Ты бы не оставила их, если бы не хотела доспорить со мной. Ты бы не стремилась доспорить, если бы была уверена в своей правоте. Ты была бы уверена, если бы действительно была права. Но прав я!

Глухими ударами деревянного голоса продолжал он вколачивать слова, как гвозди. Окрики Озмы никак не влияли на его уверенный тон и постепенно усмирялись, стихая под спокойным напором.

- Ты десять лет силишься быть доброй феечкой, но душа твоя не находит покоя. Ты связываешь рвущие её противоречия с неоднозначностью твоего возраста и пола, с проблемами социализации после десятилетий отшельничества, со сложным отношением подданных к твоей "нитаковости". Но причина на самом деле совсем в другом. Магия, которую ты используешь, никак не уживается с твоим характером - характером Урфина Джюса, волевым и эгоцентричным. Он не связан непосредственно с чарами Гингемы и Бастинды, хотя и сформировался в результате их применения, поэтому не был развеян вместе с ними. Скажешь, не так?

- Не скажу, - тихо ответила Озма, глядя в пол. - Всё так.

- Ты десять лет пытаешься уйти от собственного характера, предпочитаешь вести себя как правительница мягко и безвольно, лишь бы не перегнуть палку в другую сторону, не проявить свою подлинную сущность. И это ведь не просто так - из-за своего характера ты до сих пор не можешь полностью раскрыть магический потенциал, заложенный в тебя Лурлиной. Я прав?

- Прав, - ответила Озма еле слышно.

- Бьёшься головой о стену, действуешь вне характера, безуспешно пытаешься себя ломать...

- А вот тут ты не прав! - живо возразила Озма. - Не безуспешно...

- Это всё иллюзии, девочка моя. Почему я и говорил, что ты не ещё не готова к такому разговору, и я не позвал бы тебя, если бы не Бастрахна. Но рано или поздно ты поймёшь бесплодность всех твоих усилий себя переделать. Так может быть, не стоит набивать новых шишек? Очевидно же, что мироздание не хочет, чтобы ты была доброй феей. После прожитой жизни Урфина ты недостаточно светла для этой цели. И этого уже не исправить.

Озма снова попыталась возразить и что-то объяснить, но Руггедо не дал ей вставить и слова.

- Но главное даже не в этом. Хочешь ли ты этого сама? Быть доброй волшебницей, одной из многих - пусть даже в тебе дремлет вся сила и сама личность Лурлины... В то время как перед тобой открывается уникальная возможность стать единственной в мире амбивалентной волшебницей, доброй и злой одновременно. Тот самый характер, который тебе так мешает, на самом деле позволит тебе черпать магию из обоих источников. Допустим, ты права, и тайны мироздания таким образом не взломать. Пусть даже таких успехов, как великанша Карена, ты не достигнешь. Но разве сама уникальность такого элайнмента тебя не вдохновляет? Разве не прельщает возможность стать единственной в мире? Не верю! Не верю, потому что слишком хорошо тебя знаю.

- Но...

- Я же не предлагаю тебе отречься от добра, Света и всего такого. Наоборот, ты сможешь использовать Тьму в его интересах...

- Хорошо, - устало выдохнула Озма, - мы обсудим это, если хочешь. Но сначала расколдуй моих друзей.

- Нет.

- Я не буду с ними разговаривать, если уж так боишься, что они на меня влияют (обидно даже). Хочешь, дам ответную клятву, что тотчас отправлю их наверх, а сама останусь?

- Нет. Ты должна вернуться на свой путь там, где с него свернул Урфин. А мы ведь уже вспоминали, что это был за переломный момент...

- Оставить друзей в Долине Смертной тени...

- Да. Всего лишь на некоторое время, чтобы потом освободить, когда сочтёшь нужным. А я по доброте душевной, заложенной тобою же, предлагаю тебе ещё более мягкий вариант. Им сейчас вообще ничто не угрожает, просто спят в образе кукол и статуэток, ну разве что видят сны, но это не точно. Просто ты должна сказать "да" там, где Урфин десять лет назад сказал "нет". И всё будет хорошо.

- Нет, - ответила Озма поспешно и не раздумывая.

- Ты мне не веришь? - насупился клоун.

- Я не верю себе. Как и тогда, с Бастиндой. Не уверена, что смогу устоять против твоих хитростей и ловушек, раз уж до сих пор это не удалось.

- Очень жаль, - в который раз за сегодня повторил Руггедо. - Тогда я больше не смею задерживать. Ни тебя, ни твоих друзей.

- Я могу идти? - недоверчиво уточнила принцесса, не сомневаясь в очередном подвохе, лишь смея робко надеяться - а вдруг?

- Откуда же мне знать, можешь или нет? Попробуй!

Озма дёрнулась в сторону двери, которой они вошли, но ноги её не пускали. В отчаянии рванулась к балкону - тот же результат. Лишь к противоположной двери, на которую указывал Руггедо, смогла сделать пробный шаг. А назад - уже нет...

Конечно же, на этом зале есть фоновая магия. И её платье не случайно стало в нём синим.

- Как видишь, у тебя один путь. И я тут ни при чём: как и обещал, ничего не делаю! - он демонстративно шевелил в воздухе длинными гибким пальцами, и золотые змейки на пряжке извивались, словно живые, разве что не шипели. - Ты сама сюда дошла и сама растеряла по дороге друзей, присутствие которых сняло бы блокировку. Я играл честно и давал тебе шансы. Но ты их все потратила. Выбора у тебя больше нет, - он снова властным жестом заправского Чёрного Властелина показал на дверь в Кристальную пещеру.

Как ни странно, именно после этих слов у Озмы наступила полная ясность в мыслях.

Те самые Минуты Тишины, в которых само мироздание говорило ей и открывало тайну бытия, пусть и куда более редкие, чем хотелось бы. Озма внезапно ощутила спокойствие. Иногда, когда кажется, что всё уже потеряно и терять больше нечего - вот тогда неожиданно видится выход из тупика. Как будто ты утонул - и внезапно ощутил под ногами твёрдую почву, можешь от неё оттолкнуться и легко, одним рывком подняться наверх. Важно лишь войти в это состояние вселенского спокойствия. Хватит даже не минуты - мгновения, чтобы перестроить разум с паники и отчаяния - на кристальную чистоту. Хватит одного выдоха. Для осознания, что вот сейчас, в этом состоянии, её никто и никакими злобными и подлыми словами и действиями не собьёт - и уж тем более, такой мелкий и жалкий противник, постоянно противоречащий сам себе. И решение внезапно явится ясным и очевидным.

И про выбор он пусть не врёт - выбор есть всегда, пока остаётся осознающее себя субъектное "я". И свобода тоже.

Хотя бы свобода стоять на месте, как в данном случае.

Эта последняя мысль от проницательного Руггедо тоже не ускользнула.

- Не упрямься, девчонка! - сказал он уже без всякого кривляния, голосом полного чудовища. - Твоё восхождение на Хрустальный трон - всего лишь дело времени. И если от тебя что-то зависит, то лишь в каком качестве ты это сделаешь. Мне-то, по большому счёту, без разницы. Не хочешь быть амбивалентной волшебницей - в тебе достаточно тени, чтобы стать полноценной Королевой Тьмы. От твоего промедления и геройства Тьма будет только сгущаться, поверь. Чем раньше ты войдёшь в эту дверь, тем больше дашь Свету в себе хоть какой-то шанс.

Озма ожесточённо налегала на свой перевёрнутый вниз навершием жезл, словно это помогло бы ей оттолкнуться и оторваться от пола, преодолев удерживающую магию. Изумруд на рукояти сверкал вместе с окружающими со всех сторон собратьями, включившись в общую игру света, и Озма вдруг вспомнила о спрятанном клинке.

"Кинжал невинности, только самой заколоться"... Ну нет, мы ещё повоюем!

Вся магия, которой пользуется Руггедо, завязана на поясе Арахны. Если ей удастся его расстегнуть...

Принцесса с силой надавила на изумруд. Пружина выстрелила, и верхняя часть жезла отскочила туда, куда Озма её предварительно сориентировала.

То есть прямо на клоуна. Сбив его с ног и, в точности согласно расчёту, перебросив через себя в её сторону. Как раз на расстояние вытянутой руки с клинком.

Здесь Озма замешкала - бить лежачего было не в её правилах. К счастью, Эот Линг уже поднимался, пытаясь сообразить, что произошло.

Сильным прямым ударом Озма направила острие клинка в самый центр крошечной пряжки на его животе, в сплетение продолжавших шевелиться змей.

Раздался оглушительный грохот грома, и всё утонуло в густой и липкой темноте.

 Отправлено: 10.11.20 19:50. Заголовок: Вот кстати, ещё на п..

Вот кстати, ещё на предыдущей главе у меня была мысль: ну хоть бы Озма просто врезала этому Руггедо, авось перестал бы ей мозги пудрить и туману напускать. Так вот, наконец-то она ему врезала ))

Капрал Бефар пишет:

цитата:

Ты связываешь рвущие её противоречия с неоднозначностью твоего возраста и пола, с проблемами социализации после десятилетий отшельничества, со сложным отношением подданных к твоей "нитаковости".

Вот у меня давно уже была мысль, что в сухиновском Аларме всё же есть что-то от баумовской Озмы-Типа: мальчик живёт в одиночестве у волшебницы, потом внезапно получает необычных друзей, титул и славу на всю страну... Но если и было заимствовано, то, конечно, самую кроху. Здесь интересно легло )

 Отправлено: 12.11.20 11:41. Заголовок: Вечера на хуторе бли..

Вечера на хуторе близ Торговых ворот

Прямоугольное чёрное зеркальце возле подушки вспыхнуло в темноте привычными розовыми разводами экрана блокировки, перечёркнутыми по ширине под часами стандартным прямоугольником сообщения. "От Стеллы!" - поняла спросонок Энни и потянулась за ним.

Рука провалилась в пустоту, и девочка запоздало начала понимать, что здесь что-то не так. Зеркальце было не у неё, а у Аврала, и выглядело совсем по-другому... К тому же оно разбито!

Да и сообщение она ждёт не от Стеллы, а от Озмы...

Озма между тем сама склонилась над её постелью. Нет, не Озма - Урфин Джюс. Насупив сросшиеся на переносице брови, зачем-то роется у неё под подушкой. Подушка, надо сказать, совершенно неудобная, вся шея затекла, не повернуться. Впрочем, Энни и так видно, что они находятся в старом фургончике Смитов, а откуда-то снизу доносится львиный храп. Разве для Льва это не вне характера? Под головой у неё, кстати, не подушка вовсе, а рюкзак, в котором Урфин что-то ищет. Неудивительно, что шею отлежала...

Так, стоп! Это всё уже было - и было не с нею. Значит, она всё ещё бьётся в паутине сновидений и никак из неё не выпутается. Надо просто открыть глаза. На этот раз - по-настоящему.

Яркий солнечный свет дал понять, что ей это наконец-то удалось. Свет вытекал из квадратного окошка прямо над кроватью, разделенного крестовым оконным переплётом на четыре равные части. Нежно-голубая стена - вогнутая, как водится в сельских домиках Волшебной страны, не знающих углов. Одно лишь не удалось Энни оставить за гранью сна: шея по-прежнему была деревянной и отдавала тупой болью при попытках ею пошевелить.

Следом пришло ощущение, что она здесь не одна. Чуть приподняв голову и скосив взгляд, Энни убедилась в его правоте. Возле ног в проёме между стеной и голубой ширмой стояла маленькая девчушка и глядела на неё распахнутыми глазами. По возрасту, наверно, не намного младше её, но из-за разницы в росте совсем крошка. Заметив, что Энни проснулась и смотрит на неё, попыталась открыть глаза ещё шире, но было уже некуда, поэтому раскрыла рот. Простояла так несколько секунд, а затем, как ужаленная, выскочила из закутка, зацепив ширму, которая затряслась так, что лишь чудом не упала.

- Она проснулась! - донёсся комариный писк уже из-за окошка.

Энни начала догадываться, что сейчас должно произойти, и поспешила занять сидячее положение. Боль в шее оказалась не единственной проблемой: тело вообще её плохо слушалось и при резких движениях начинало ныть везде. К тому же стала возвращаться боль в горле и прочие прелести простуды. Кое-как она всё-таки свесила ноги с кровати, закутавшись в голубое одеяльце.

За ширмой, расписанной идиллическими пейзажами с полями, садами и домиками с остроконечными крышами, отличающимися от фермерских усадеб Изумрудной страны только цветом, тем временем возникло и постепенно усиливалось характерное копошение, разбавляемое перезвоном бубенчиков. Этот шорох и приглушённые голоса звучали настолько знакомо по школе и так безошибочно выдавали сверстниц, что Энни стало весело.

- Ну чего топчетесь? Давайте знакомиться, что ли! - крикнула она через ширму и поспешно уточнила вдогонку: - Только мальчиков лучше не надо пока...

- А мальчиков сейчас и нет. Уехали все в деревню, - приветливо объяснила появившаяся в проёме девчонка в высокой голубой шляпке с бубенчиками под полями, одновременно отбрыкиваясь руками и ногами от кого-то за спиной. - И твой Аврал с ними.

Энни поморщилась, сама не поняв, отчего - то ли от неосторожного движения шеей, то ли от "твоего Аврала". Девочке было на вид лет одиннадцать, держаться пыталась на все тринадцать и, явно оставленная "за старшую", относилась к этому с полной ответственностью.

- Встать сможешь? - поинтересовалась она озабоченно, продолжая двигать челюстями, словно что-то жуя.

- Попробую, - вяло улыбнулась Энни, совсем не уверенная в своих силах.

Но попробовать ей так и не дали. Попытки заглянуть за ширму предсказуемо закончились тем, что она всё-таки завалилась с грохотом и визгом.

То, что девочек в итоге оказалось всего-то пять, включая двух уже знакомых, Энни совсем не удивило. Какой шум и гам способны поднять пять юных леди, ей было отлично известно - и не только со стороны... Бросились поднимать ширму, заспорили, куда её теперь поставить. В этой кутерьме оставаться постельной больной было решительно невозможно, и Энни вскочила на ноги с неожиданной для себя самой резвостью.

Как она и предполагала, девочка в шляпке действительно была старше всех в банде, и шляпку, прибавляющую статусности и роста, носила она одна. Звоном бубенчиков пыталась привлечь внимание, но получалось не очень.

- А почему вы все сюда подорвались? - допытывалась она, старательно хмуря брови. - Маме Нимми кто сообщит, что фея проснулась?

Девчонки недовольно загудели, косясь друг на друга.

- Ричка, а ты вот сама и сообщи как старшая! - дерзко пискнула одна из самых мелких.

- И оставить фею вам на растерзание? - усмехнулась та. - Посмотрите, она ещё бледная какая. Вы своими расспросами и галдежом её обратно в постель свалите!

- Да нормально я себя уже чувствую, - возмущённо попробовала возразить Энни, но сиплым простуженным голосом это прозвучало совсем не убедительно.

- Сами решите или мне назначить? - настаивала Рикки, и снова её слова тонули в гуле многоголосого "а почему я?"

Энни не выдержала:

- Да бросьте вы жребий! - прохрипела она. - У вас считалки есть какие-нибудь?

- То-о-очно! - восхищённо протянула Рикки. - Ты такая мудрая - сразу видно, что фея.

Девочки, толкаясь, уже выстраивались перед ней для расчёта.

- На дороге ВЖК
повстречала я жука...

- Не эту! - заныли одновременно с разных флангов.

- Страшную!

Рикки покачала головой, и бубенчики залились сердитым перезвоном.

- Ладно. У Гингеминой пещеры...

- Себя тоже считай! - снова перебил её нестройный хор.

- У Гингеминой пещеры
нету окон, нету двери.
Кто к ней близко подойдёт,
тот до вечера УМРЁТ!

Поднялся оглушительный визг, нерасчленённо и парадоксально объединяющий архетипичный четырёхвековой страх поколений, не успевший как следует развеяться за одиннадцать лет жизни без колдуньи, с радостью от того, что грозный перст Рикки их миновал. Радость эту не разделяла лишь крошка, в которую он упёрся - та самая свидетельница пробуждения Энни. Впрочем, унывала она недолго: быстренько сообразила, что ей на самом деле дважды за день выпал счастливый билет - обрадовать новостью не только сестёр, но и маму, - и выпорхнула во двор.

Энни тоже потянуло на простор, попросила девчонок показать ей усадьбу, да и рассказать наконец-то, как они с Авралом здесь оказались. Но сил на прогулку дальше крыльца всё-таки не хватило. Отсюда, впрочем, было хорошо видно ещё два круглых голубых домика с такими же коническими крышами и навесами, хозяйственные постройки, убегающие с одного бока грядки с раскинувшимся полем за ними и наступающий с другого густой лес без всякой ограды или какой-то видимой границы. А вместо рассказа от девочек пока сыпались сплошные вопросы, причём Ричка, при всей её напускной солидности, не отставала от младших.

- А ты взаправду фея?

- Да нет, она Белый рыцарь.

- А что, фея не может быть Белым рыцарем?!

- Не может!

- Может!

- Рикки, скажи ей!

- А покажи какое-нибудь чудо, пожа-а-алуйста!

- А это колечко у тебя волшебное?

Напоминание о колечке подвигло Энни показать им фокус с исчезновением, вызвав, естественно, бурю восторгов. Свойство обруча делать невидимыми и тех, кто держится за его владельца, она благоразумно придержала на потом...

А к домику уже мчался Кустис, радостно размахивая ветвями. Его встретили новой порцией восхищённых возгласов:

- Он такой забавный!

- И всё время что-то пытается сказать, но мы не понимаем.

- А ты его понимаешь?

Ветви, осыпавшиеся во время отчаянного противостояния Бастрахне, потихоньку начали обрастать распустившимися почками. Начали, видимо, ещё вчера, на спине-рощице Дендрослона, но Энни была не в том состоянии, чтобы обращать на это внимание. Сейчас листочки были уже заметны - в основном сплошь синие, с тонюсенькими зелёными прожилками. Стелле бы это, наверное, не понравилось, но самому Кустису не доставляло беспокойства.

Компании девочек он искренне радовался не меньше, чем они ему - и это означало, что компания действительно хорошая. Впрочем, у самой Энни в этом тоже не было сомнений. После почтительного трепета, которое она, диво загорское, вызывала у большинства взрослых изумрудников, мигунов и болтунов, детская непосредственность и простота общения не могла не радовать. Энни наконец-то чувствовала себя среди равных - и ни маленький рост новых подруг, ни их милая манера беспрерывно двигать челюстями не мешали этому ощущению. Девчонки облепили её со всех сторон, просто висли на ней - это в её состоянии, далёком до полного выздоровления, утомляло физически, но укрепляло морально. Её левую руку, из-за волшебного колечка ставшую особенно вожделенной, уже дёргали из стороны в сторону с жарким спором "Это моя рука! - Нет, моя!"

- Так, - строго сказала Энни, копируя интонации учительницы мисс Браун, - возможно, для кого-то это окажется неожиданностью, а кого-то даже огорчит, но это моя рука!

- Ну а ты чего в неё вцепилась? - пыталась урезонить Рикки третью сестричку. Ей, самой младшей, в этом споре ничего не светило, поэтому она скромно прилипла к правой руке Энни (которая из-за ноющего шрама от рукояти меча Гуррикапа называла её теперь "рыцарской", в отличие от "фейской" левой).

- А шо такое? - весело огрызалась та. - Видишь, у меня тоже платье в арифметику, как у неё! А всем известно, что это фейский узор...

Ричка снисходительным, но в то же время слегка завистливым тоном объяснила Энни, что раньше жевуны не знали ткани в клетку, и только её сестра фея Элли принесла им из Большого мира такую моду. Клетчатый узор теперь считается счастливым, его используют на скатертях и занавесках, но одежду шить побаиваются, только совсем маленьким девочкам - на них же добрая фея точно не станет сердиться...

Энни также узнала, что в домике, который ближе к огородам, спят девочки ("он совсем-совсем наш!"), а в том, что ближе к лесу, мальчики, которых тоже пятеро. Что мальчики с Авралом неизвестно когда вернутся, потому что помимо обычных хозяйственных вопросов теперь должны найти Према Кокуса и рассказать о случившемся. Что Кокус в Голубой стране сейчас временно самый главный, потому что папа Ник в важной государственной командировке за её пределами. Что обычно бывает наоборот - Прем Кокус зовёт папу, когда у него что-то не получается. Что папа Ник очень добрый, хотя и сделан из железа, а мама Нимми - скорее строгая, но справедливая. Что раньше у них у всех были свои отдельные родители, но умерли в разное время, а Ник и Нимми, которые сами рано остались сиротами, взяли их на воспитание с разных концов Голубой страны. Что о прежних родителях они всё равно часто плачут по ночам. Что папе пришлось отправиться в командировку ("разыскивать каких-то изгнанников, которые не дошли до Голубой страны, я слышала!") сразу после профилактического ремонта, и он попросил кузнеца Ку Клипа остаться до его возвращения и продолжить присматривать за странным стариком из леса, который ведёт себя, как маленький...

В общем, девочки наперебой загрузили её разной информацией, более-менее прояснив картину, и осталось только выяснить, как она, собственно, очутилась в усадьбе Железного Дровосека и куда делся Слон. Но этому помешало появление Нимми Эми.

Энни встретила её с любопытством, отметив, что по рассказам дяди и Озмы представляла её несколько иначе. Более эмоциональной, что ли. Хотя за десять лет она могла сильно измениться. Чёткие, чеканные черты лица молодой женщины были бедны на мимику, не говоря уж о напрочь отсутствующем жевунском тике, так что порой казались застывшей маской. Однако при виде Энни они тут же приобрели уже хорошо ей знакомое, но всякий раз продолжающее смущать выражение. Так неизменно реагировали на неё все, знавшие Элли: изумление с последующей торопливой и не всегда удачной попыткой его скрыть. Нимми тоже быстро овладела собой и поспешила подтвердить характеристику, данную ей дочерьми, пожалуй, даже переигрывая:

- Энни, дорогая, а не рано ли ты поднялась? Как себя чувствуешь?

- Шею не повернуть. И горло ещё болит... чуть-чуть, - призналась девочка, стараясь не шмыгать носом.

Нимми железным прищуром внимательно и со знанием дела диагностировала её состояние, не забыв, само собой, заставить открыть рот и высунуть язык.

- Рикки, вскипяти ей молоко. С шеей сейчас разберёмся. А вы чтобы больше её не беспокоили - дайте очухаться человеку!

В домике Нимми, безошибочно ориентируясь среди многочисленных шкафчиков и полок, извлекла на свет горшочек с какой-то резко пахнущей мазью. Одной рукой легко водрузила тяжёлую ширму на прежнее место.

- Ложись на живот. Может щипать и печь, но, чур, не стонать!

- Не буду, - заверила Энни.

Мазь не очень-то и пекла - во всяком случае, неприятные ощущения нивелировались тем, как аккуратно и заботливо растирала ей Нимми шею и плечи. Нежные движения напомнили девочке маму и снова разбудили тоску по дому. Только у мамы ладони тёплые и мозолистые, а у Нимми Эми были холодные и, казалось, отдавали металлом. Казалось, конечно. Но отделаться от этого ощущения не удавалось.

- Нимми, а как мы всё-таки к вам попали? Я ничего не помню, а девочки не успели толком рассказать...

- Тебя эти сороки не заболтали? - весело поинтересовалась Нимми.

- Ну нет! Я же прямиком из Розовой страны, а там народ куда разговорчивей...

- Тогда да, как сказал бы наш общий друг Страшила, у тебя должен был выработаться им-му-ни-тет...

Нимми поведала, что с самого начала их похода на западных границах леса Воюющих деревьев и урочища Гуррикапа был установлен круглосуточный птичий патруль. И когда поздней ночью чудо-дерево на четырёх стволах со спящими в густой кроне детьми вышло из расступившейся чащи и замерло на её меже, его оперативно встретили. Проснувшийся от остановки Аврал ввёл птичек в курс дела.

- А мы - ближайшие соседи, да ещё и координационным центром патрулей служили. Так что подняли нас по тревоге, и я с кузнецом Ку Клипом и старшими мальчиками выехала за вами. Вот, собственно, и всё. Слон, как ты его называешь, убедился, что с вами всё в порядке, и вернулся в Лес. На прощание ветвями помахал, если я правильно поняла его жест. Но судя по ответной реакции Кустиса, правильно. Аврал очень о тебе волновался, даже не хотел ехать с ребятами в деревню и за Премом Кокусом. Но мне удалось его убедить, что ты выздоравливаешь, и всё, что тебе сейчас нужно - это покой.

- Да, он заботливый, - подтвердила Энни. - Хотя и вредина. А почему вы живёте на отшибе? Ведь если Дровосек... то есть Ник - представитель Озмы и соправитель Голубой страны, то он же должен быть в гуще её жизни...

- Ну, во-первых, не так уж и на отшибе. Наш старый дом у дороги ВЖК, где мы совсем недолго пожили перед войной с Бастиндой - вот он действительно слишком далеко в лесу, за пределами страны, туда мы уже не вернулись, конечно. А здесь поблизости Торговые ворота, заканчивается Дорога-Сюда. Раньше у ворот заканчивалась, а теперь Ник её продлил. Если ты представляешь себе географию Голубой страны, то это довольно близко для оперативного вмешательства, если вдруг что. Но такие случаи достаточно редки. А с повседневными вопросами Кокус и сам справляется, зачем ему мешать?

- Ага, это мне уже рассказали.

- Понимаешь, Энни, мы с Ником одинаково не любим шумного общества и быть, как ты говоришь, "в гуще". Так уж сложилось у обоих с детства. Трудиться на нашем отдалённом хуторке, в дружной, но замкнутой компании - зачем отказывать себе в таком простом семейном счастье, если можно не отказывать? Пока что всех это устраивает - и нас, и Према Кокуса... и Озму, кажется, тоже.

Неуверенная заминка на имени Озмы не ускользнула от Энниного внимания. Она отлично помнила терзания принцессы из-за их сложных взаимоотношений с Нимми, и сейчас ей очень хотелось им как-то помочь. Они ведь обе такие славные, почему между ними должно стоять это дурацкое прошлое? Да, Озма с ней нехорошо себя вела, когда была Урфином Джюсом, но ведь она больше так не будет. Вот с Дровосеком - это серьёзно. Если бы можно было снова сделать его человеком из мяса из костей...

Огромная глиняная кружка горячего молока с мёдом и каким-то пряностями отвлекла её от этих размышлений, ужаснув своим размером. Но героически выдула её одним залпом и вскоре провалилась в глубокий и мягкий сон без всяких мутных сновидений.

Проснулась практически здоровой. По крайней мере настолько, чтобы вприпрыжку броситься встречать вернувшихся ребят с Премом Кокусом. В небольшую, но крепкую и вместительную повозку, на которой её, оказывается, и привезли сюда от границы Леса, была запряжена пара низкорослых лошадок-пони, сердито глядящих из-под мохнатых чёлок. Раньше в Голубой стране совсем не было лошадей (не считая деревянного кОзела, который тогда ещё не писался через Z), возили и пахали жевуны на волах и коровах. Но Озмина глобализация несколько изменила картину.

Прем Кокус, высокий красивый старик (на полпальца выше Энни), предсказуемо вздрогнул при её виде. Тут же спрятал лицо под широкими полями шляпы, но предательские бубенчики выдали его реакцию своими голосами. Аврал столь же неуклюже попытался скрыть радость в своих глазах, узревших Энни на ногах и вполне бодренькую, и, сухо поприветствовав её кивком, сосредоточился на разгрузке повозки демонстративно спиной к девочке. Вредина - и этим всё сказано.

Разгружать повозку помогали коренастый Ку Клип, бородач с огромными мускулами и стальными бубенчиками на шляпе, и высокий белобородый старец в чёрных очках. Высокий не по местным меркам, как Кокус, а по-настоящему. Тоже в голубом, но покрой его одежды заметно отличается от мальчиков, кузнеца и Према Кокуса. Вёл себя заторможенно, как умственно отсталый, и кузнец терпеливым, но сердитым тоном читал ему нотации.

- Посмотри - у тебя верёвка болтается. Споткнёшься, упадёшь и мешок уронишь. Почему сразу не сделать как надо?

Старик послушно кивал, но тут же отличался как-нибудь новым ляпом.

- Учишь тебя, учишь - и всё без толку, - ворчал Ку Клип. - Но ведь я не воспитатель - я потомственный кузнец...

Странного старика нашли больше двух недель назад недалеко от Торговых ворот, и судя по чёрным очкам, которые тот мог снимать только тёмными вечерами, а днём даже в них отворачивался от солнца, был он из Подземных рудокопов. Больше о нём не было известно ничего, потому что он ничего о себе не помнил. За всё время на хуторе Железного Дровосека не продвинулся в обучении дальше элементарных навыков, и всё время ходил погружённый в раздумья, словно пытаясь хоть что-то выловить в пустоте своей памяти.

Что касается кузнеца, также знавшего Элли, то он своих чувств при виде её сестрички никак не выдал - а может быть, и не разглядел её как следует из-под надвинутой на глаза шляпы, под которой, кстати, оказался совсем лысым.

Прем Кокус, снова и в подробностях выслушав рассказ Энни и Аврала, сосредоточенно чесал седую бороду, но единственное решение, которое смог принять - дождаться возвращения Железного Дровосека. Вместе уже решат и насчёт разыскиваемых Дровосеком Кабра Гвина и Энкина Фледа, которые, изгнанные Раминой из Изумрудного города в Голубую страну, так в ней и не появились, и насчёт ребят.

С Авралом Энни пообщаться толком не удалось - мальчики его облепляли так же, как её саму девочки. Спать поздно вечером тоже утащили обоих по своим домикам. Энни пришлось выслушать долгий и визгливый спор, рядом с кем фее поставить кровать, после чего она оттащила её на середину домика, заявив, что феи спят только так. Сна молодой выздоровевший организм, впрочем, решительно не желал после двух почти беспробудных суток, голос уже восстановился, а боль в горле прошла (и вообще из всех болезненных симптомов только ожог от меча Гуррикапа продолжал неприятно зудеть), поэтому Энни до глубокой ночи убаюкивала всех рассказами о Большом мире и своих здешних приключениях, пока не отрубилась даже Рикки как самая стойкая.

Железный Дровосек вернулся уже следующим утром. Оказывается, изгнанники, побоявшись идти в Голубую страну, каким-то образом набрели в лесу на замок Людоеда и поселились там. Птицы уже успели далеко разнести эту новость, поэтому Дровосеку с сопровождавшим его деревянным курьером осталось их просто навестить.

- Представляете - заявляюсь я к ним такой с топором на плече! Они стоят на стене, жалкие, бледные, лепечут что-то возмущённо про нейтральные территории и права колонистов по каким-то Балланагарским законам... Пока я не поклялся, что не уведу их оттуда насильно и не зарублю, мост так и не опустили!

- Ну и что в итоге? - спросила Нимми Эми.

- А что? Хотят люди жить в лесу одни, как мы с тобой в своё время - кто им запретит? Нам же только лучше. Определились с границами их "колонии", оставил им курьера, чтобы присматривал за ними, да и по хозяйству помогал. Они же господа белоручки, ни на что не способны, а в замке ещё со времён Людоеда разруха, тем более, за одиннадцать прошедших лет...

Посоветовавшись с Премом Кокусом о ребятах, единодушно решили, что лучше им оставаться на хуторе и ждать Озму или кого-то из волшебниц. Ящику Стеллы они уже доступны, так что это вопрос времени.

Как легко догадаться, возражений ни у кого не возникло.

Работы на ферме было не очень много, приёмным детям Дровосека и Нимми оставалось достаточно времени и на учёбу, и на досуг. Девочки расспрашивали Энни об играх Большого мира, и она с удовольствием вносила вклад в жевунскую культуру. Несколько необдуманно среди прочего поделилась с ними школьной игрой с мячом в "города-вышибалочку", придуманной учителями для закрепления знаний по географии. Правила простые: бросаешь по кругу мяч кому хочешь, называешь город. Он должен отпасовать его другому, назвав город на последнюю букву твоего, но который ещё не назывался. И так далее. Если не поймал мяч или не вспомнил город, выбываешь из игры.

Правда, в последнее время они играли по усовершенствованным правилам Тима О'Келли, который подхватил от отца увлечение новомодной игрой "летающий мяч". Теперь мяч надо было не ловить, а отбивать - и соответственно, город приходилось вспоминать очень быстро... Игра стала интенсивней и жёстче, зато и успеваемость по географии резко возросла, так что бедные учителя не могли решить, как к этому всё-таки относиться.

Но "волейбольные" правила от Тима были явно не для этой банды. Да и вообще Энни только задним числом сообразила: в Волшебной стране слишком уж мало населённых пунктов, чтобы в это можно было нормально играть. Девчонок, впрочем, это не остановило:

- Так мы ведь можем ваши города выучить!

Энни была в школе не последним игроком, поэтому сходу написала пару сотен городов Старого и Нового Света, которые были на удивление быстро заучены - и игра пошла! Самой Энни, признаться, распасовочка вшестером казалась довольно скучной и примитивной, но у остальных вызвала такой шумный восторг, что заинтересовались и мальчики, включая Аврала.

И вот когда в кругу оказалось двенадцать человек...

Впрочем, с мальчишками пришли и проблемы. Что значит - "какие"? Мальчишки и есть проблемы!

- Канзас-Сити! - кричала Рикки, бросая мяч Тирену.

- Уже было! - возмущался мальчуган, возвращая ей мяч.

- Не было! Это другой Канзас-Сити, который в штате Миссури.

Тирен снова ловил мяч и снова упрямо отпасовывал назад Ричке:

- Это не считается!

- Как же не считается, если штаты разные? - мяч в который раз летел Тирену. - Энни, скажи ему!

Даже Старик, сидящий поодаль, как обычно в свободное время, уставив в одну точку спиною к солнцу непроницаемые стёкла своих очков, повернул голову на шум.

- Ну да, - подтвердила Энни, - штаты разные. И берег другой.

Рикки наставительно подняла палец:

- Вот! Канзаса много не бывает.

- Ладно, - сдался Тирен. - А на "сы" или на "и"? - пару городов на "и" он помнил.

- На "сы", конечно. Потому что Канзас! Хотя и Миссури.

Вылетать из круга Тирену совсем не хотелось, но все населённые пункты на эту зловредную букву, хоть в Волшебной стране, хоть в Большом мире, вылетели у него из головы. Он бегал растерянным взглядом по лицам игроков - не сжалится ли кто с подсказкой? - и по молодым сосенкам на краю поляны, где они играли...

- Сосенки! - крикнул он в отчаянии, кидая мяч - а вдруг прокатит? Возмущённый гул со всех сторон, сопровождающий возвращение мяча, свидетельствовал, что не прокатило:

- Что ещё за "сосенки"?! Что ты выдумываешь?

- Деревня такая была по соседству с той, где я жил.

- Что ты врёшь? Нет такой деревни!

- Я и не говорю, что она есть! Она была, - выкручивался хитрец.

- И куда же она делась?

- Ушла! - самозабвенно врал Тирен, которому уже нечего было терять.

- Куда???

- В лес, за стену...

Новая волна возмущения была ему ответом.

- Хорошо, - упрямец решил зайти с другого конца. - Наш хутор как называется?

- Никак!

- Вот именно, - торжествующе заключил Тирен. - Поэтому я нарекаю его "Сосенки". В честь этих сосен.

Однозначная реакция круга дала понять, что этот номер также не пройдёт, но тут память наконец-то сжалилась над ним.

- Сакраменто! - крикнул он, с силой бросая мяч в сторону Энни.

Это произошло так неожиданно, мяч был запущен так раздражённо и энергично, а мальчишка своей упёртостью, заслуживающей лучшего применения, так напомнил Тима (ещё и имена похожи), что Энни, растерявшись, вместо того, чтобы поймать мяч, по привычке отбила его с криком "Омаха!"

Одиннадцать пар восхищённых глаз с застывшим в них одним и тем же вопросом "А что, так можно было?" проследили траекторию мяча. Он полетел так высоко, что, хотя и был послан в сторону Аврала (совершенно случайно, честное слово!), поймать его было невозможно даже с его ростом. Шлёпнулся возле Старика, который, как и следовало ожидать, даже не пошевельнулся.

Просить Старика подать мяч никому не пришло в голову. Во-первых, ребята слегка побаивались с ним общаться, во-вторых, он наверняка воспринял бы просьбу, как всегда, своеобразно: принёс бы им мяч вместо того, чтобы бросить. А зачем дёргать старого человека? За мячом пошла Энни. Пусть ты фея и Белый Рыцарь в одном флаконе, но правила есть правила. Верный Кустис увязался за ней.

Старик сидел в той же позе, уставившись сквозь очки на мяч и напряжённо твердя одно только слово:

- Омаха... Омаха... Торговля...

- Торговля с Омахой? - удивилась девочка.

- Нет, - раздражённо ответил Старик, даже не повернувшись в её сторону. - Не с Омахой. С "верхними" торговля. Омаха - это пароль. Для преемников.

- Погодите! - ахнула Энни. - Голубой цвет, пароль "Омаха"? - она разглядывала узоры на старомодном нежевунского фасона платье Старика и, подобно Тирену, пинала свою девичью память, выуживая содержание злополучной записки Гудвина, разгадать которую не удалось даже Страшиле. - А скажите... имя "Арбусто" вам ничего не говорит?

Взгляд Старика моментально оторвался от мяча и уставился на девочку. Глаз за чёрными стёклами по-прежнему не было видно, но с лицом происходили непонятные перемены. Застывшего на нём сурового непроницаемого выражения больше не было. Черты его пришли в движение, неуверенно складываясь в гримасу, в которой Энни не сразу опознала счастливую улыбку.

- Говорит, - ответил он дрожащим голосом. - Да. Арбусто. Так меня раньше звали.

 Отправлено: 12.11.20 15:11. Заголовок: Капрал Бефар пишет: ..

Капрал Бефар пишет:

цитата:

- Так, - строго сказала Энни, копируя интонации учительницы мисс Браун, - возможно, для кого-то это окажется неожиданностью, а кого-то даже огорчит, но это моя рука!

Какая прелесть получилась!

А в вашей ВС Сосенки - не та деревня, в которой когда-то Дровосек жил? (простите, если меня снова девичья память подводит)

 Отправлено: 12.11.20 20:02. Заголовок: Annie пишет: А в в..

Annie пишет:

цитата:

А в вашей ВС Сосенки - не та деревня, в которой когда-то Дровосек жил?

Нет, название у меня не упоминается. Только говорится, что она на северо-западном конце ГС, на дороге в Лисоград, и что Урфин с поручением в день урагана был именно там.
Ну не нравится мне сухиновская топонимика )) Хотя "Сосенки" всё же получше "Басты" и "Стелларии" )

 Отправлено: 12.11.20 20:33. Заголовок: Капрал Бефар пишет: ..

Капрал Бефар пишет:

цитата:

Ну не нравится мне сухиновская топонимика )) Хотя "Сосенки" всё же получше "Басты" и "Стелларии" )

Как я вас понимаю)) сама мечтаю эти два города переименовать...

 Отправлено: 14.11.20 14:19. Заголовок: Пещерка под водопадо..

Пещерка под водопадом

Лориэль продолжала реветь, размазывая слёзы по щекам. Перекрёстный допрос не оставлял девочке никаких лазеек. Приходилось говорить только правду.

Перекрёстный - в смысле, под скрещенными взглядами Ружеро и Арриго. Хранитель времени и Летописец, казалось, готовы были испепелить ими друг друга, но силы были слишком равны. Поэтому прилетало от обоих за обоих в адрес Лори.

- Ещё раз: господин Арриго просил тебя докладывать о встречах и разговорах Люции с королём и с инженером Астерро. И всё?

Лори не понимала, чего от неё хотят. То, что оба вельможи допытываются одновременно, могло означать, что они с самого начала действовали сообща. И требование доносить одному на другого было частью проверки на благонадёжность. И тогда надо сказать всю правду.

Ну а если нет? Тогда эту часть задания надо отрицать им обоим до упора. Но тогда, если это всё-таки было проверка, получится, что она её не прошла и доверять ей нельзя...

- Да, - всхлипывала она с многозначительным нажимом, не поднимая заплаканных глаз. - Он просил меня о том же самом, что и вы.

И Арриго, и Ружеро понимали, что вторая часть ответа противоречит первой. Весь вопрос в том, какая из них ложная и от кого из них Лориэль пытается скрыть правду.

Первым это брожение по кругу не выдержал Летописец. Он знал, что на карту поставлено гораздо больше, чем кажется его сопернику. Исчезли незамеченными, не оставив никаких следов, не просто трое пришельцев из Верхнего мира, которые, возможно, пытаются выбраться наверх. Если правдой является хотя бы половина из того, что Руф Билан рассказывал об Элли-Люции...

Впрочем, исчезновение самого Билана ставит под сомнение все его слова. Но это совсем не успокаивает - скорее наоборот. Даже если она никакая не фея (а за десять лет это никак не проявилось), на фоне пробуждения Древнего Ужаса всё это выглядит намного подозрительнее, чем обычно. И эти дурацкие игры в паритет, разделение полномочий, сдерживания и противовесы, сложившиеся в эпоху действующего Договора со спящей Арахной, когда действительно обеспечивали стабильность рудокопского государства, сейчас могут нанести только вред. Они с Хранителем времени должны действовать координировано. И Арриго готов сделать ему навстречу этот шаг - проблема в том, что Ружеро его не поймёт, потому что совершенно не осознаёт опасности текущего момента. Снова замкнутый круг.

И всё-таки можно попробовать разорвать его прямо сейчас. Труден только первый шаг.

- Значится так, - сказал он решительным голосом. - Я просил тебя рассказывать не только о Люции, но и о господине Ружеро, если он вдруг тоже начнёт ею интересоваться. Я правду говорю?

- Правду, - прошептала Лориэль.

- Он тоже хотел, чтобы ты рассказывала ему обо мне?

Девочка исподлобья поглядела на Хранителя времени. Седовласый старец в расписанной цифрами мантии и шапочке в форме песочных часов сидел неподвижно, с застывшим, как маска, лицом. Он пытался понять, что за игру затеял Летописец и как на это реагировать.

- Да, - пробормотала Лори еле слышно, так и не дождавшись от Ружеро никакой реакции.

- Не слышу!

- Да, хотел...

- Тогда такой вопрос, - Ружеро решил, что пора перехватывать инициативу. - Кому из нас ты доносила на другого?

Лориэль удивлённо уставилась на него заплаканными глазами:

- Вы же знаете...

- Отвечай! - гаркнули оба одновременно, не сговариваясь.

- Никому, - всхлипнула Лори.

Ружеро откинулся на спинку кресла:

- Так... А скажи, прелестное дитя, не работала ли ты в таком случае ещё на кого-то третьего?

- Нет...

- Иными словами, - Хранитель времени по-прежнему не давал Арриго вставить реплику, - ты просто ни моего, ни его задания честно не выполняла?

Девочка неожиданно осмелела, рассудив, что терять уже всё равно нечего:

- А было бы лучше, если бы я каждому из вас доносила на другого?!

- Хм... а больше ты никаких вариантов не рассматриваешь? Например, занять какую-то конкретную сторону, работать на одного из нас?

Лори совсем не напоминала сейчас загнанную в угол интриганку. Заплаканный запутавшийся ребёнок. И от того, что она не пыталась давить на жалость, её становилось по-настоящему жалко.

- Это же надо выбирать, какую, - объяснила она. - А вдруг ошибусь? Лучше уж поставить на обоих сразу. Так надёжнее.

- Железная логика! - хмыкнул Арриго.

- А что? Надо же думать о карьере! Вон Лючка с королём задружилась, а я чем хуже? - она снова разрыдалась горько и безутешно.

Хранитель времени покачал головой:

- Вот скажи мне, друг Арриго - откуда у столь юной девицы такая меркантильность?

Но Летописец не счёл нужным ему поддакнуть даже ради закрепления союза:

- Сами так воспитываем...

Ружеро посмотрел на него несколько удивлённо, перевёл взгляд на Лориэль:

- Иди уже умойся... горе луковое!

- И пусть это послужит тебе уроком, - добавил ей вдогонку Арриго.

Как только дверь захлопнулась, Хранитель времени пронзил его пристальным буравящим взглядом:

- Ну, и что всё это значит?

- Ты же всё слышал, - пожал плечами Летописец. - За Люцией я решил следить после разговора с Руфом Биланом, когда узнал, что они видятся и общаются с Астерро, и уже не при первом её пробуждении.

Ружеро удивлённо моргнул:

- Ну и что? Я это и раньше знал, но не придавал значения. Кроме последнего раза...

- То-то и оно, что не придавал. А видишь, как обернулось? Ну а когда она начала вдруг сближаться с королём, от которого все прошлые месяцы дёргалась, как ошпаренная, я заподозрил тут твои интриги...

- А я - твои!

- Да я уже понял, - ехидно заметил Арриго. - Но тогда получается, это она действительно только из-за Астерро?

- Получается, что так. И видимо, за всем стоял Руф Билан. Рассказал всё сперва ему, организовывал их встречи, готовил побег...

- Но как мы его проглядели? Как можно было одиннадцать лет так притворяться?!

Хранитель времени нахмурил брови:

- Похоже, появление всех троих было долговременной операцией "верхних", чтобы разведать наши секреты. В любом случае, выпускать их никак нельзя.

- Уже выпустили. Если трое в полдень исчезают из пещеры, и никто из стражников ни на одном рубеже их не видел, то это или колдовство, или... На этом мысль останавливается.

Упоминание Летописцем колдовства было воспринято Ружеро как завершение неожиданного порыва откровенности. Ну не может ведь он в самом деле в него верить!

- А ещё меня беспокоит, как на это всё отреагирует король, - вздохнул он печально.

Реакция Бубалы была ужасной. Вся картина мира с его красотой и гармонией, неожиданно и приятно поселившимися в нём в последние дни, разом обрушилась в Бездну. Всё чистое и светлое, что олицетворял образ Люции, оказалось ложью и фальшью. Его доверие цинично растоптали. Ангел обернулся демоном, за подкупающей скромностью и наивностью, парадоксальным, но необычайно гармоничным сочетанием открытости с застенчивостью, скрывались интриги и коварный расчёт. Как и предупреждали, не сговариваясь, Хранитель времени и Летописец.

А чудовищней всего, что мерзавка действительно посмела манипулировать королём в своих интересах!

Впрочем, вспышка монаршего гнева быстро улеглась, сменившись депрессией и апатией.

- Ну и пусть себе бегут, куда хотят...

- Ваше Величество, - осторожно начал Ружеро, - они все трое родом из Верхнего мира. И если вернутся туда с недобрыми намерениями по отношению к нашей стране и узнав о ней так много...

Король оживился. Это в корне меняло дело. Если на кону не личные интересы, а державные...

- Тогда почему вы бездействуете?! - возмутился он. - Всех поднять и всё прочесать! Беглецов вернуть и казнить за государственную измену! Вернее, - быстро поправился он, - его казнить.

- Астерро или Билана?

- Обоих! А её высечь! Публично, на площади. А потом... Потом казнить!

- Как будет угодно Вашему Величеству, - издёвка в почтительном тоне Хранителя была упакована слишком глубоко для уровня интеллекта Бубалы, - но у нас нет физической возможности прочесать всё, не зная, в какую сторону они скрылись. Даже если мобилизовать всех ваших подданных до единого, включая грудных младенцев...

Король задумался (Люция всё-таки приучила его к этому странному занятию).

- Астерро очень ладил с драконом Ойххо, - начал он неуверенно. - А этот дракон очень, очень умён, - Бубала снова запнулся - не сболтнуть бы лишнего и не привлечь интерес пронырливых вельмож к дневникам Арбусто. - Может быть, он поможет его разыскать?

Ружеро и Арриго изумлённо переглянулись. Мысль была настолько дельной, что в устах молокососа Бубалы звучала не менее поразительно, чем если бы её озвучил сам дракон.

Летописец почесал затылок:

- Если дать ему понюхать его вещи...

- Это очень толковая идея, Ваше Величество, - сказал Хранитель времени, на этот раз совсем не кривя душой. - И мы с господином Арриго сами примем участие в поисках.

- И я с вами! - живо откликнулся король уже своим привычным надменно-приказным тоном.

- Нет! - ответили в унисон Ружеро и Арриго.

Бубала опустил глаза. Он был достаточно искушён в политике, чтобы понимать: если песок в часах начинает вдруг бежать вверх, если Хранитель времени и Летописец выступают единым фронтом, слова "такова моя королевская воля!" лучше на время забыть.

* * *

После второго бокового ответвления (не вызвавшего интереса Астерро, поскольку тоже вело вниз под уклон, хотя и не так резко, как первое) в туннеле стало заметно холодать. Но инженер счёл это хорошим знаком.

- Я поняла, - кивнула Люция. - Это значит, что мы уже где-то у границы Пещеры. Там ничего не растёт, значит, почва холодная. Ну и река там кончается на поверхности...

- Молодец, на лету схватываешь, - одобрительно усмехнулся Астерро, уже не удивляясь её сообразительности, а воспринимая как должное.

На самом деле его начинало беспокоить, что воздух становится более затхлым. До сих пор он медленно, но верно свежел, что свидетельствовало о правильности их пути. Но после ответвления неожиданно развернуло на убыль. Получается, ход вентилируется через него? Но всё равно следовало дойти до конца - найти выход или убедиться, что его нет. И уж тем более, не расстраивать девочку раньше времени. Она, горемыка, уже еле ноги волочит.

Вместе с остыванием стен тускнело молочное свечение от покрывающих их островками колоний лишайников. Они тоже нуждались в тепле, которого становилось всё меньше. В многочисленных карманах Астерро нашлось место и для голубого колпака со светящимся шариком. Наступление сумрака было несколько сдержано.

- У меня врождённая болезнь, - признался инженер. - Глаза менее чувствительны к свету, но зато и в темноте хуже ориентируюсь.

- Надо же, - удивлённо воскликнула Люция, - у меня ведь тоже! Доктор Бориль говорил, что это очень редкая патология.

- Ну, я чинами не вышел наблюдаться у доктора Бориля, - усмехнулся Астерро, - но доктор Робиль говорил мне то же самое.

- Вот это да!

- И не говори. Мы с тобой не родственники случайно?

Вопрос прозвучал вроде бы в шутку, но для самого Астерро эта шутка была уже с двойным дном. Всего несколько часов бредут они старым руслом Подземной реки, поднимая друг другу настроение разговорами, а ему почему-то кажется, что они знакомы очень давно. Вопреки всем его стереотипам о "спящих" Люция оказалась интересным собеседником. При очевидной ущербности жизненного опыта и знаний она проявляла тонкий природный ум и достаточно зрелый (с учётом поправки на возраст) и нестандартный взгляд на многие вещи. Что самое удивительное - её мысли и рассуждения во многом оказывались созвучны его собственным. Если не буквально (их взгляды и оценки сходились далеко не во всём), то по крайней мере, самой этой нестандартностью, нетипичностью для Пещеры с её строго регламентированным образом жизни и мышления. Родственники они или нет - но уж родственные души наверняка!

А может быть, и нет. Может быть, они просто слишком долго бредут вдвоём в одиночестве, отрезанные от всего мира, так что успели притереться друг к другу. Вплоть до того, что Астерро начинает казаться, будто они когда-то очень давно уже блуждали с ней пещерными лабиринтами и даже плыли по Подземной реке - именно плыли в лодке, а не ковыляли высохшим руслом...

Ноги гудели и отваливались, в голодных желудках начинало урчать, с каждым шагом становилось всё прохладнее и темнее, а воздух всё более спёртым. Подъём оставался пологим, еле заметным, но преодолевался заплетающимися ногами всё труднее. Одна лишь мысль "ещё немного - и конец пути!" придавала сил.

И когда концом пути оказался каменный завал, беспорядочной грудой перегородивший проход, Люция сломалась. Подкошенные ноги не могли больше держать, она против воли стала медленно опускаться на землю. Вцепилась обеими руками в камни завала, повисла на них. Плечи конвульсивно задёргались в плаче.

Астерро осторожно придержал девочку за талию. Та никак не отреагировала, хотя до сих пор машинально одёргивалась, когда они случайно соприкасались руками.

- Люция, послушай. Теперь мы знаем, почему река пошла поверху. Кстати, она, судя по всему, ещё далеко - никакого шума не слышно ни за завалом, ни над сводом. Мы убедились, что здесь выхода нет. Но из бокового хода, мимо которого мы прошли, шёл свежий воздух. Значит, там как минимум не тупик. Нам надо просто туда вернуться.

- Я не могу...

- Можешь! Идти назад будет намного легче, чем сюда. Дорога теперь не вверх, а вниз, и чем дальше продвинемся, тем будет светлее, теплее и свежее. У тебя получится, сестричка! Ты сильная.

- "Сестричка"? - удивлённо переспросила Люция.

Астерро, сам не зная, как и почему вырвалось у него это слово, смутился:

- Гипотетическая же. Но если тебе неприятно, извини...

- Наоборот! - улыбнулась девочка сквозь слёзы. - Спасибо тебе.

Назад идти действительно было легче. Вновь заструившееся от стен тепло придавало сил и стимулировало двигаться туда, где будет ещё теплее. Почти на автоматизме.

Но до развилки так и не дошли, хотя по расчётам Астерро, преодолели больше половины пути. Люция без слов повалилась в изнеможении на землю - уже не от отчаяния, а просто от тупой физической усталости. Астерро опустился рядом. Не меньше часа сидели молча и не открывая глаз.

- Интересно, - молвил вдруг Астерро, - какой переполох там поднялся из-за нашего исчезновения?

И запнулся. До сих пор ему не приходилось задумываться, как именно может быть воспринята его пропажа сразу же после разрешения покинуть город. Все эти обвинения, арест и переселение на новую квартиру теперь казались чем-то очень далёким, из какой-то другой жизни. Но только казались. Несомненно, его уже объявили в розыск, все старые подозрения обнулились, и встретит его родная Пещера новым арестом и дознавательствами...

И тут Люция поняла, что настало время рассказать ему то, о чём до сих пор не решалась. Если он будет знать, что в городе его всё это время держали только из-за неё, то будет не так переживать.

Увы, её рассказ не сказать, что успокоил Астерро. Изумил - это факт.

- Ты страшный человек, дорогая! - бормотал он, пялясь на неё, словно на какую-то неведому зверушку.

- Я же хотела как лучше, - обиженно объясняла Люци.

- Да уж, "как лучше"... Мучаешься тут в страхе и непонятках, почему от тебя никак не отстанут и что ещё пришьют - а это, оказывается, у меня покровительница при дворе завелась. Которой просто что-то померещилось...

- Ах, померещилось? - возмутилась девочка. - Да ты просто не там видишь опасность! Я своими ушами слышала, как волновало господина Ружеро, что с королём к этому дурацкому отверстию тогда летал именно ты. И как он отреагировал, когда узнал, что вы с Лори перед этим общались на плотине.

- И как же он отреагировал?

- Он... Он молчал!

- Гениально! - расхохотался Астерро.

- Ты не понимаешь, - сердито топнула ножкой Люция. - Он многозначиительно молчал...

- Я и говорю - померещилось. По твоему пересказу могу понять только, что Хранитель времени был недоволен самим полётом к этой пробке. Так это и без того понятно. Будь на моём месте кто другой - прилетело бы ему. При чём тут твоя Лори, вообще не понимаю...

- Я же сказала: деталей не помню, но разговор был о вас с ней. Или ты меня совсем дурочкой считаешь?

- Дурочкой не считаю, - вздохнул Астерро. - Но, признаться, считал более рассудительной.

Люция вспыхнула:

- Ну, прости, что разочаровала тебя! Если что, в "родственницы" и "сестрички" я к тебе не навязывалась. Даже в гипо...физические...

Астерро не мог сдержать улыбку, и девочку это окончательно вывело из равновесия. Она резко развернулась и, не говоря ни слова, отправилась дальше по туннелю.

- Люци, постой! - вскочил на ноги Астерро.

- И называть себя уменьшительными формами тоже не разрешала, - ответила та, не оборачиваясь. - Я, если хочешь знать, даже короля отучила от этого!

Она старалась идти быстрее, чтобы Астерро её не обогнал и не увидел слёзы в её глазах. Но тот не отставал.

- Послушай, - сказала она ему, стараясь изо всех сил, чтобы не дрогнул голос, - если я всё делаю не так - прыгаю за тобой в воду, не умея плавать, пытаюсь тебе помочь, терпя ради этого не шибко приятное общество короля, так, что тебе в итоге только хуже, - давай разбежимся, а? Я как-нибудь сама выберусь!

Это звучало так нелепо и дико, что Астерро не придумал ничего лучшего, чем попытаться обратить всё в шутку:

- Ну, если ты видишь, куда здесь можно разбежаться...

- А вот будет развилка - ты сворачивай, как собирался. А я дальше пойду, - упрямо пробормотала под нос Люция.

- Куда?!

- Там же ещё одна ветка была, проверю её.

- Она однозначно вниз ведёт!

- Значит, вернусь за водопад. Дождусь, пока он иссякнет, и... Мы ведь там ничего не успели обследовать. Может, ещё какой-то выход есть. Если нет - полезу наверх, а когда иссякнет снова... Да какое тебе дело? Чего ты вообще обо мне беспокоишься? Я тебе никто!

Она всё-таки не выдержала и разрыдалась.

Ситуация выходила глупейшая. Оставалось молча идти рядом, не вступая в разговоры и надеяться, что до развилки девчонка угомонится. Иначе... Понятно, что Астерро её одну не оставит, но преследовать по пятам будет просто глупо. А с неё и впрямь станется карабкаться вверх по водопаду. Особенно ему назло.

- Люция, - сказал он как можно мягче, дождавшись, когда всхлипывания совсем стихнут, - я тебе верю...

- Это ты нарочно говоришь! - сердито и обиженно ответила девочка.

- То есть теперь ты мне не веришь?

- Подловил, да? Профессиональный укротитель драконов, знаешь всякие психологические подходцы... Но я тебе не дракон!

- Да куда уж. Я бы с тремя драконами одновременно предпочёл возиться, чем с одной девочкой. Ты вот вместо того, чтобы дуться и накручивать себя, постарайся всё-таки вспомнить их разговор. Отключи все прочие мысли и сосредоточься на нём. Не получится - не страшно. Но мне в самом деле хотелось бы в этом разобраться.

Он говорил это так убедительно, что убедил и себя самого. Нет, в успех он особо не верил, но восстановить, что там о нём говорили господа Ружеро и Арриго, первые лица страны, было и впрямь интересно.

Во всяком случае, Люция моментально успокоилась и сама уже не понимала, чем была вызвана столь нетипичная для неё вспышка. Вероятно, предельной усталостью, от которой теперь удалось отвлечься напряжённым, хотя и безуспешным копанием в памяти.

А впрочем, что для неё типично? Успевает ли она вообще понять собственный характер, обнуляясь каждый месяц? И более того: очутившись сейчас вне дворцового регламента, она впервые ощутила себя самой собою - и это ощущение оказалось для неё не вполне знакомым. Словно не надо больше играть роль, которую тебе навязали при пробуждении, а что делать, до конца не ясно, потому что вести себя абсолютно естественно и пользоваться абсолютной свободой просто ещё не привыкла. Отсюда и слёзы у завала, и попытка поругаться с Астерро, за которую теперь просто стыдно и неловко.

Но когда поравнялись с ответвлением, замерла, косясь на Астерро хитрым взглядом.

- Ну, - спросил тот, - куда мы идём?

- Я - туда, - кивнула девочка в сторону отверстия. - А ты как хочешь.

- Вредина мелкая! - притворно проворчал Астерро, качая головой.

- Я эту фразу запо-о-омню, - в тон ему пригрозила Люция. - Может быть, даже в книжечку запишу!

- Лучше бы ты тот разговор запомнила, - отпарировал Астерро и тут же пожалел о своих словах: не хватало именно сейчас разрушить с таким трудом установившийся хрупкий мир. Но Люция лишь виновато шмыгнула носом и первой свернула в боковой проход.

- Ну вот такая у меня непутёвая память, - вздохнула уже серьёзно и с такой горечью, что у Астерро защемило сердце. Захотелось как-то её подбодрить.

- Думаю, тут не в твоей памяти дело. Может быть, на неё Усыпительная вода так влияет...

Люция вдруг застыла как вкопанная.

- Я вспомнила, - прошептала она неуверенно ("Она вспомнила!" - зазвучал в голове голос Руфа Билана, но Люция отмахнулась от него, как от досадной помехи). - По словам Руфа Билана, Летописец Арриго интересовался именно этим.

- Именно чем? - не понял Астерро.

- Как влияет и действует Усыпительная вода... на вас с Лориэлью.

Вот такого Астерро ни разу не ожидал.

- На нас с Лориэлью? - растерянно переспросил он. - Ты ничего не путаешь?

- На тех, кто летал тогда с королём. Речь шла о них. Или с вами там ещё кто-то был?

- Нет, но... Лориэль понятно - но ко мне Усыпительная вода каким боком?!

Внезапно он замолчал, погрузившись в непонятное раздумье. Несколько десятков шагов по узкому ответвлению пути были пройдены в полной тишине, прежде чем Астерро спросил непривычно робким голосом:

- А скажи мне, Люция, вот что... Как у вас после пробуждения и обучения обстоят дела с памятью? Она восстанавливается хоть как-то? Ты реально, а не по рассказам, помнишь что-нибудь из своего прошлого? Вот просто картинками?

Девочку такой вопрос застал врасплох, синие огоньки больших глаз рассеянно затуманились.

- Никогда об этом не задумывалась.... Вроде бы что-то помню, но как - словами или картинками? Раньше как-то это не отделяла. Впервые задалась таким вопросом, как ни странно, когда начала тонуть... Но знаешь, кое-что из того, о чём мне рассказывали в первые три дня, вдруг встаёт перед глазами так ярко реально, как будто вот сейчас. Всего несколько эпизодов, причём за последние года полтора. Может быть, это просто игра воображения, не знаю. Но в основном - да, словами. Как будто вспоминаю и пересказываю сама себе слышанный рассказ...

Люция видела, как её спутник становится всё мрачнее, и не могла понять, чем его огорчают её слова.

- Видишь ли, - начал он путано объяснять, - когда я сидел в следственной темнице, на меня напала блажь воспоминаний. И вдруг понял, что картинки и образы у меня начинаются лет с двенадцати. А всё, что раньше - только словами. И да, сейчас, когда тянуло на дно, тоже промелькнуло всё перед глазами и упёрлось в эту пустоту. Понимаешь, что это может означать?

- Понимаю, - тихо отозвалась Люция.

Астерро снова надолго замолчал.

- Теперь мне ещё больше хочется вернуться как можно скорее, - сказал он наконец шагов через сто. - И если у кого-то снова возникнут ко мне вопросы - у меня их будет больше...

Но возвращение, судя по всему, откладывалось. Астерро надеялся, что рано или поздно они пересекутся с ходом, ведущим наверх. На худой конец, вертикальным колодцем. Однако туннель убегал всё ниже, и даже уклон понемногу возрастал.

Дышать при этом, тем не менее, становилось легче. Светящиеся лишайники на стенах понемногу совсем исчезли, сгустившуюся тьму разгонял только шарик на колпаке Астерро. Но это продлилось недолго. Путники вскоре заметили, что лучше различают лица друг друга, и вовсе не потому, что глаза приноровились к темноте. Становилось реально светлее.

- Похоже, это раньше был ещё один сток реки в Нижний мир, - задумчиво молвила Люция. - Рассказывают ведь, что он похож на наш.

Астерро скептично поморщился:

- Если действительно похож - это было бы для нас не худшим вариантом. Впрочем, никто не понимает, как вентилируются туннели Подземья. И если там ещё одна Пещера, подобная нашей...

Странные и даже зловещие лиловые сполохи уже открыто плясали на стенах и на лицах путешественников, искажая до неузнаваемости их черты. И спустя сотню шагов ход вывел их на ровную поляну, поросшую сизой травой и низкорослым кустарником, прямо над которой, в футах от силы сорока, носились лиловые облака, непрестанно менявшие очертания.

 Отправлено: 16.11.20 13:30. Заголовок: Синие листья Извест..

Синие листья

Известие о том, что фея Энни сняла заклятие со Старика, вернув ему память, резко подняло её и без того высокий авторитет.

Беда в том, что оно было чересчур уж преувеличенным.

Память Арбусто нуждалась в зацепках, которые потянули бы за собой всю картину. Процесс был запущен, старец начал вести себя куда более осмысленно, чем раньше, и даже припомнил события, предшествовавшие его появлению на хуторе Железного Дровосека, о которых, с тех пор как заново научился говорить, не мог ничего поведать. Теперь он помнил, как его нашли в лесу, помнил о Воспитателе, который вместо того, чтобы начать его воспитывать, вывел извилистыми катакомбами на поверхность и бросил, помнил, как два Воспитателя забрали его из грота, где от него убежало странное существо, по описанию подозрительно напомнившее Энни Дракопаука. Но продвинуться дальше в прошлое он не мог.

К сожалению, о стране Подземных рудокопов было известно слишком мало, чтобы дать Арбусто новый толчок такой силы, каким стали для него "Омаха" и собственное имя. Радужный дворец? Да, радостно кивал старик, помню. Шестилапые? Да-да, Шестилапые, охота. Вопрос о драконах вообще не вызвал никаких ассоциаций, кроме странного междометия "ой-хо!" Может быть, их так погоняют, а Арбусто был наездником? Очень похоже на то: когда Нимми Эми описывала ему вид Пещеры сверху, глаза старика снова слезились радостью узнавания. После упоминания Изумрудного города надолго задумался и в конце концов подтвердил, что "верхние" действительно выменивали изумруды, но так и не припомнил больше никаких подробностей.

- А что если раздобыть экстракт Тамиза и дать ему понюхать? - размышляла Энни. - Раз уж он восстанавливает память...

Аврал с сомнением качал головой:

- Можно, конечно, попробовать. Но ведь ты сама говорила, что он восстанавливает память только после тумана...

- Не тумана, а усыпительной воды - хоть в тумане, хоть так, как у Тамиза. Ней-тра-ли-зу-ет действие Хаоса в ней.

- Неважно! Арбусто ведь не в тумане память потерял, - объяснял мальчишка. - Людей он её не лишал никогда, хотя сколько было случаев, когда их накрывало. Только животных вместе с речью. Да и говорят же, что не было здесь тумана.

- А в Подземье? - Энни не сдавалась, но больше из-за привычки спорить с Авралом по любому поводу. Судя по тому, что рассказывала о тумане Стелла, он прав. Разве только если действительно напиться чистой воды, как Тамиз... Но это же надо было ещё додуматься её собирать!

Проверить, конечно, было не так уж трудно - судя по сообщениям птичьего телеграфа, в Изумрудном городе наладили производство экстракта орехов нух-нух по рецепту Тамиза, успешно тестировали на животных-реабилитантах и собираются теперь рассылать по всем лесам. Но вскоре тот же птичий телеграф принёс весть из Лисограда, после которой стало не до того.

Король Тонконюх сообщал, что Озма с дядей Чарли, Тотошкой и Страшилой (к которым непонятно каким образом примкнул служивший Бастинде, а затем и Бастрахне филин Гуамоко) отправились в Подземье на переговоры с Руггедо. Вернуться принцесса планировала не позже, чем через двое суток, но вот этот срок истёк. Телеграммы, как она и просила, рассылаются правителям всех стран - Стелле, Виллине, Рамине, Лестару и Железному Дровосеку.

Новость повергла всех на хуторе в настоящий ужас. Даже Арбусто понял, что Озма, видимо, очень хороший человек, раз о ней все так убиваются. Кустис тоже ходил, поникнув ветвями, поддавшись всеобщему унынию, но в то же время настойчиво теребил Энни.

- Ну что ты хочешь? - печально спрашивала она. - Что я могу?

Кустис сердито тряс синими листьями, возмущаясь её непонятливостью.

Девочка снова шла за советом к Авралу.

- Послушай, этот ожог от Меча у меня ноет, не переставая. И чудо-мазь Нимми Эми не действует. Вот что это может значить?

Тот хмыкал иронично, маскируя непонятное смущение, с которым рассматривал пятно на доверчиво протянутой ему ладошке.

- Ну ожог, ну ноет... Пройдёт со временем.

- Знаешь что! - вспыхивала Энни. - У меня ожоги и всякие ссадины быстро проходят, не так, как у некоторых тут неженок. А сейчас без перемен. И болит, получается, всё время, пока они в Подземье.

- Не знаю, правда...

Энни сердилась и возмущалась:

- Почему это ты не знаешь? Тебя на Белого Рыцаря готовили или просто мимо проходил?

- Кого-то готовили, а кто-то им стал.

- И что? У меня теория хромает, мягко говоря. Так что делись давай всем, что знаешь. Что там книга Виллины говорила насчёт Белого Рыцаря и Подземья?

Но Аврал смог лишь повторить уже рассказанное им у озера. Предположение Энни, что Гуррикап спрятал меч в Подземье, казалось тогда созвучным туманному пророчеству (как будто у Виллины другие бывают!), согласно которому Белый Рыцарь первым делом разрушит незыблемость вековых границ, войдёт в Подземье и вернёт из его сердца Волшебной стране её сокровище.

- Если ты не ошибаешься, и я теперь действительно как бы Белый Рыцарь, то что получается? - Энни напряжённо морщила лоб. - "Первым делом"! Понимаешь? И если "сокровище Волшебной страны" - это не о Мече, как мы думали, то может быть... об Озме?!

Мальчик не знал, что ответить, зато Кустис просто изошёлся от радости. Оживлённая жестикуляция его ветвей и листьев не оставляла сомнений в своём значении.

- Откуда у него такая уверенность? - снова качал головой Аврал.

- А хотя бы от Многоцветки! Они же с ней друг друга неплохо понимали. А ещё я думаю, - продолжала Энни уже с некоторым колебанием, - что и листья он отращивает синие именно поэтому. До сих пор же боролся с синими пятнами, пытался их вытеснять, а теперь будто сдался. Не потому ли, что готовится к походу в царство Тьмы, где синие листья будут как раз кстати?

- Получается, он уже знает, что ты туда отправишься?

- А как я могу не отправиться, если от меня зависит спасение наших друзей? А ты? - она глядела на него выжидающе и слегка испуганно.

Аврал смутился:

- Пойду, конечно, что за вопрос. То есть, если ты меня возьмёшь...

- А ты сомневаешься? - хмыкнула Энни.

- Ну, мало ли... Может быть, ты тоже решишь, что я даже оруженосцем Белого рыцаря быть недостоин...

- Тю на тебя! Вот только мы сейчас сидим и рассуждаем - "отправиться", а куда, как? Ничего же не ясно!

Мальчишка задумался, и на лицо его легла печать необычайной серьёзности. Подобное с ним случалось достаточно редко, но всякий раз вовремя.

- А помнишь, когда мы отправлялись в Лес, тоже ничего не было ясно. Ясность начала приходить только тогда, когда уже стали продвигаться, и то не до конца, а на ближайшие шаги. Но, тем не менее, мы его прошли. И если твоя догадка правильная - прошли небезуспешно, - он воодушевлялся всё сильнее, и его уверенность действительно успокаивала девочку. - Главное решиться и начать. Сидящий дорогу по-любому не осилит.

- Как всё-таки здорово, что ты умеешь быть таким мудрым и... взрослым. В хорошем смысле, - с жаром сказала Энни, крепко сжав ему руку. - Жаль только, что это бывает так редко, - глаза снова заискрились озорно и лукаво, так что Аврал не мог сдержать улыбку, получившуюся несколько виноватой.

Последние сомнения развеял Железный Дровосек:

- Вот в таких ситуациях становится совершенно ясно, кто прав в наших бесконечных спорах с другом Страшилой о сердце и мозгах! Умом не найти ни одного аргумента в пользу вашей правоты. А моё настоящее сердце в ней абсолютно уверено. И это я первым делом скажу Страшиле, когда мы его освободим!

- То есть вы пойдёте с нами? - уточнила Энни радостно.

- Что за глупый вопрос? - обиделся Дровосек.

Реакция Нимми Эми на это известие в очередной раз подтвердила справедливость прозвища "Железная Леди", данного ей жевунами. Долго стояла она, застыв, как статуя, и даже слёзы в глазах отдавали металлическим блеском. О том, чтобы и ей присоединиться к походу, не могло быть речи, и она прекрасно понимала, что без неё это беспокойное хозяйство никто не потянет.

- Как странно, - прошептала она наконец, - всё повторяется... Ты снова уходишь в отчаянный поход с туманными перспективами, я остаюсь ждать и надеяться, терзаясь неизвестностью...

- Ты нужна здесь.

- Скажи уж прямо - "нужнее", - холодные губы Нимми дёрнулись в подобии улыбки.

- Не скажу. Уверен, ты стала бы мне такой же крепкой опорой, как тогда, при битве с волками Бастинды. Но здесь ты просто незаменима никем.

- Я понимаю, - ответила Нимми и поспешила уйти, чтобы Ник не успел ощутить сердцем её тревогу. Романтический период, когда они, стоя рядом, легко воспринимали мысли и ощущения друг друга, был давно позади. Десятилетие монотонных бытовых будней сделало их отношения куда более ровными и далеко не всегда безоблачными. Но особо сильные эмоции друг друга они чувствовали по-прежнему.

А то, что захлёстывало сейчас Нимми, никак не выражаясь вовне, было очень сильным. Повторялась не только былая ситуация - повторялась непреодолимая тревога, разрывающая ей сердце. А поскольку настоящее сердце было у них с Ником на двоих, нельзя было дать ему её почувствовать. Пусть он будет твёрд и спокоен, чтобы смог защитить друзей от любой опасности. И плакать она будет за двоих. Она ведь не заржавеет.

Началась подготовка к походу - снаряжение, провизия... Дорога до Лисограда в повозке, если сменить у перекрёстка с дорогой ВЖК уставших лошадок и не останавливаться на ночлег, заняла бы отсюда чуть более суток. Но что дальше?

- Если наши друзья в плену, - рассуждала Нимми Эми, тревожно хмурясь, - то слуги Руггедо наверняка караулят вход, которым они вошли, чтобы дать отпор пытающимся их освободить. Вспомни засаду, которую устроила вам Бастинда в Первом Зверином Походе у переправы. Было бы глупо повторять те же ошибки.

- Из пещеры Арахны, по словам гномов, ходы слишком узкие для нас, - включалась в мозговой штурм Энни. - Даже если Лес нас снова пропустит, толку не будет. Если бы серебряный обруч мог не только уменьшаться сам, но и уменьшать...

- Да, - печально вздыхал Дровосек, - странно как-то, находясь у самых Торговых ворот, быть не в состоянии попасть через них в Подземье. Тем более, что засаду гномов Руггедо там точно не приходится ждать, раз они контролируются рудокопами.

- Вот только рудокопы вас тоже не пропустят.

- То-то и оно. Ещё и торговый день нескоро - так бы можно было прошмыгнуть невидимыми под Энниным обручем.

Эти слова вдруг заставили Энни задуматься. Прошмыгнуть незаметно мимо стражи Торговых ворот - почему эта мысль кажется ей такой знакомой и беспокоила её совсем недавно?

- Арбусто! - осенило вдруг девочку.

Все уставились на неё удивлённо.

- Ну да, - начала объяснять Энни, - вспомните: он, рассказывая о своём пути наверх, не упоминал не только о страже - ни рудокопской, ни жевунской - но даже ни о каких больших воротах. Получается, этот самый "Воспитатель" вывел его другим выходом!

Старик подтвердил её догадку. По его словам, узкий ход выводил в овраг, глубокий, с крутыми склонами, где так неожиданно распахнулось над ним звёздное небо, обрушилось ужасающей бездной, снова лишая забрезживших было проблесков рассудка.

- Овраг неподалёку от места, где мы его нашли, только один, - подтвердил Дровосек. - Чуть в стороне от Торговых ворот.

- А вы сможете вспомнить дорогу? - с замиранием сердца спрашивала Энни старика.

Арбусто, подумав, уверенно кивал.

И был прав - найти в овраге укрепляющую стену и железную дверь в ней не заняло много времени. Про дверь Дровосек презрительно заметил, что снять её с петель и водрузить изнутри на место для него труда не составит. Но это, как и само начало похода, отложили, разумеется, на утро. Половине его участников надлежало крепко выспаться, и Нимми, не взирая на всеобщее недовольство и протесты, волюнтаристски изъяла их из ребячьих спален и уложила в большом домике.

Железный Дровосек, в сне не нуждавшийся, до третьего часа ночи коротал время, беседуя с Ку Клипом.

- Друг, я не смею, конечно, просить тебя задержаться ещё...

- Ну и не проси, - сердито ворчал кузнец в густую смолистую бороду. - Я и без просьбы останусь до твоего возвращения.

Дровосек сиял от радости.

- Я очень тебе признателен. Нимми, хотя и пытается не подавать виду, сильно переживает. Поддержка ей очень не помешала бы...

- Постараюсь, конечно, что в моих силах. Но думаю, Нимми сама покрепче меня будет. Даже физически.

- Разве что физически. Она сейчас, конечно, не ломает руками кирпичи, когда я рядом, как десять лет назад, зато и в моё отсутствие сильнее любого мужчины. Как-то интересно это уравновесилось... Но в душе она очень ранимый человек, поверь. И мнительный. Вот и теперь уже что-то нафантазировала себе, терзается. Избегает меня, чтобы я не почувствовал её мысли и тревоги. Сейчас вот притворяется, что спит, словно меня можно обмануть, а сама наверняка не сомкнёт до рассвета глаз... Если я буду там знать, что ты с ней рядом, то буду за неё спокойнее.

Ку Клип как-то странно усмехнулся.

- Если бы этот наш разговор слышали сейчас любители всяких сплетен...

- Что ещё за сплетни? - поинтересовался Дровосек с детской чистотой и наивностью в голосе.

- Да так. Неужели никогда не слышал, что о нас некоторые судачат. "Он же железный, а девке настоящий мужик нужен. Природа своего требует. Ну и кузнец тут как тут"...

- Дураки какие-то! - возмутился Железный Дровосек.

- Не великого ума, это факт, - кивнул кузнец. - Но вот скажи откровенно, как есть - к самому такие мысли никогда не закрадывались? Мало ли что...

- Ну нет, - Дровосек решительно покачал головой, - я тебя слишком хорошо знаю и полностью доверяю.

- Уверен? А ты знаешь, что я всерьёз подумывал сделать ей предложение, когда ты пропал?

- Нет, впервые слышу...

- Вот видишь! А между тем её жизнь у тётки стала тогда совсем невыносимой, и замужество могло стать для неё единственным выходом из этого глухого угла. И я подумал - почему не помочь человеку, который этого заслуживает, если это в моих силах? Да, семейная жизнь для меня - сплошное напряжение и тихий ужас, но я уже достаточно пожил для себя и не нашёл в этом ничего хорошего. Может быть, стоит посвятить свою жизнь другому? Да, прощай уют одиночества - но ведь жертва тогда и жертва, когда чего-то стоит... В общем, ты очень вовремя вернулся с добрым и любящим сердцем. Потому что я смотрю на ваше семейное счастье и задумываюсь иногда, как могла бы сложиться жизнь у нас с ней...

- И? - спросил Дровосек замирающим голосом, слыша, как колотится в железной груди настоящее сердце.

- Печально для Нимми. Понимаешь, я мог бы обеспечить ей свободную и безбедную жизнь, мог бы исполнять любое её желание и даже получать при этом удовольствие от чувства выполненного долга. Но не смог бы сделать её счастливой, как счастлива она с тобой. Ей нужно, чтобы её любили. По-настоящему и непритворно - фальши она не потерпит. И речь о гораздо большем, чем то, чего "требует природа" - да и не зависит оно от "природы", и вообще с ней не связано. Ты ей смог это дать, а у меня бы не получилось. Я вообще любить не умею. Слишком уж безраздельно люблю свою работу.

- Понимаю...

- Поэтому, - сказал Ку Клип сурово, - пообещай ради Нимми прямо сейчас, что вернёшься. Не "может быть", не "постараюсь" - а категорически, как клятву. Ибо если с тобой что-то случится, она с вашим сердцем на двоих этого не переживёт.

- Обещаю, - прогремел железный голос Дровосека в ночной тишине. - Обещаю вернуться. Вместе с Энни, Авралом и Кустисом. Вместе с Озмой, Страшилой, Чарли, Тотошкой и филином. Обещаю, поскольку моя жизнь принадлежит не мне одному, рисковать ею только ради их спасения. Жаль, что такая клятва не сработает, потому что не всё здесь зависит от меня.

- Это ничего, - удовлетворённо ответил кузнец. - Главное, что всё, зависящее от тебя, ты теперь сделаешь.

Утреннее прощание в овраге предсказуемо затянулось. Девочки не отлипали от Энни, да и мама Нимми недалеко от них отстала, сплетясь с Дровосеком объятиями так, что со стороны казались скульптурной композицией, и уже совершенно непонятно было, кто из них железный. Сейчас Нимми ощущала всю тщету своего самообмана, что на расстоянии Ник не почувствует её тревоги, и старалась мысленно ругать себя за эту глупость не слишком громко, чтобы не расстраивать его ещё и этим. Нет, к ним не вернулась абсолютная взаимопроницаемость, которая была десять лет назад - пришло нечто качественно новое, более взрослое и зрелое. К сожалению, приходит оно всегда в час расставаний и разлук, когда нет времени осмыслить его вместе.

Но всему рано или поздно настаёт конец. Полоска света за железной дверью становилась всё тоньше, пока с лязгом и грохотом не исчезла вовсе.

Из-за близости Торговых ворот и риска попасться на глаза рудокопам было решено двигаться пока под обручем, не зажигая факелов и освещая себе путь только шариками. Предварительно, конечно, убедились, что шарики действительно работают в невидимом режиме, при этом для внешнего наблюдателя их свет остаётся полностью скрыт. Из-под обруча это выглядело фантастично и загадочно: слабый свет от невидимого источника растекался вокруг на пару шагов, выхватывая из темноты неровные стены и свод каменного лабиринта. Как ни странно, под обручем он был даже ярче.

Нехитрое приспособление, делающее невидимыми всех четверых, не сковывая им свободы движений, работало безотказно. Верёвка с петлями, которую каждый при необходимости мог легко сбросить. Даже Железный Дровосек, чьи суставы Ку Клип накануне смазал так обильно, что Нимми после прощальных объятий предстоит отмываться и стирать одежду от машинного масла очень тщательно, не выдавал своего присутствия обычным грохотом, и только подбитые войлоком подошвы шаркали в темноте.

Коридор вскоре разветвился, однако вопросов, куда свернуть, не возникло - один из ходов, судя по направлению, которым они двигались, выводил прямиком к Торговым воротам, и уже от развилки было видно, что он перегорожен вдали ещё одной железной дверью. Оставалось идти вторым.

Вот только этот второй довольно быстро вывел к новой развилке.

Путники нерешительно замерли перед выбором.

- Энни, - тихо напомнил невидимый Аврал, - решать, куда идём дальше, только тебе...

Даже Кустис со своей интуицией был здесь беспомощен. Пользуясь остановкой, сбросил петлю, вкопавшись в каменистый грунт и подставив темноте засеребрившиеся в ней листья. Похоже, в невидимом режиме подзаряжаться ни светом, ни тьмой у него не получалось.

Ожог от Меча, с утра ещё не беспокоивший, вдруг заныл. Снова знак, или она выдаёт желаемое за действительное? Энни машинально повертела перед глазами невидимую правую кисть, перевела взгляд на невидимую левую. Рубиновая звёздочка на невидимом колечке светилась в полумраке кровавым сполохом.

Светилась. В невидимом режиме. Чего раньше за ней никогда не водилось.

- Друзья, - Энни высоко подняла левую руку, - вы видите то же, что и я?

- Ничего не видим, - хором ответили Аврал и Железный Дровосек, а Кустис даже не шелохнулся.

- Понятно. Тогда это ещё интересней...

Она сделала несколько робких шагов вглубь прохода, возле которого стояла - звёздочка разгорелась ярче. Перешла к другому - начала блекнуть, пока не погасла совсем, вспыхнув вновь, только когда девочка вернулась к развилке.

- Кажется, у нас есть компас, - сказала она весело. - Регалии Озмы чувствуют друг друга, и обруч показывает нам, куда идти...

- Вернее, тебе показывает, - проворчал Аврал привычным вредным тоном. - Тыжефея. Нам-то ничего не видно.

Только теперь поход перестал казаться им безумной авантюрой с мизерными шансами на успех. У каждой новой развилки рубин исправно указывал, куда идти. Иногда, впрочем, горел одинаково, и выбор тогда приходилось делать самим наугад. Шли по-прежнему невидимыми, опасаясь уже не рудокопов, а всяких подземных тварей. Неизвестно, водятся ли в этой части лабиринта Шестилапые, но Арбусто описывал Дракопаука, которые, судя по пойманному в Заречном лесу сородичу, вовсе не поголовно отличаются пугливым нравом. Дровосек крепко сжимал лежащий на плече верный топор, Аврал был готов в любую секунду зажечь факел.

Впрочем, Кустис время от времени сбрасывал петлю, с беспечным видом купая и серебря во тьме синие листья. Безошибочное его чувство опасности едва ли притупилось в Подземье, поэтому друзья останавливались на привал. Кустис тогда радостно ввинчивался между камней и начинал звенеть своей монотонной мелодией, к которой его спутники не особенно прислушивались, потому что начинали собственную оживлённую беседу. Железный Дровосек на каждом привале, не нуждаясь в отдыхе, тщательно и обильно смазывал все суставы: в сырых пещерах, где под ногами то и дело хлюпала вода, а по каменным стенам струились холодные ручейки, заржаветь было очень легко.

Они быстро потеряли счёт времени.

Поначалу часть туннелей, которыми пролегал их путь, носила отчётливо рукотворный характер, со следами железных инструментов на стенах. Добывая руду и драгоценные камни, Подземные рудокопы удалялись от Пещеры на многие мили. Впрочем, было очевидно, что заброшены эти рудники уже давно. Но вскоре последние признаки цивилизации растворились под каменными сводами - то мрачными и угрюмыми, то сверкающими в свете рудокопских шариков россыпями драгоценных камней, то свешивающими бесконечную каменную бахрому сталактитов. Суровое величие этих подземных храмов, казалось, никогда не оскверняла нога человека. Идти по ним, постоянно перебираясь через скалы и груды камней, стало намного труднее и медленнее.

Уже дважды перед ними распахивались просторные залы, где приходилось немало побродить вдоль стен, прежде чем рубиновая звёздочка указывала продолжение пути.

- В каком мы хотя бы направлении идём? - размышлял Аврал. Наверху он легко бы сориентировался на местности по множеству признаков, но здесь не работал ни один из них.

- Если Руггедо встречал их в конце большого оврага, вероятно, наш путь лежит туда же, - предположил Железный Дровосек. - То есть на север, огибая Пещеру рудокопов. Но это не точно.

А потом они неожиданно оказались в мёртвом подземном лесу.

Настоящий хвойный лес густыми зарослями покрывал дно и склоны огромной пещеры, края которой терялись в кромешной темени. По мёртвым отсыревшим стволам полз вверх светящийся лишайник и густой серебристый мох, на поверку оказавшийся таким же синим и серебрящимся в темноте, как листья Кустиса. Между скользких стелющихся корней, из кучи осыпавшейся блеклой хвои, в которой утопали ноги, поднимались на тонких ножках странные грибы, похожие на глаза. Сходство усиливалось тем, что шарики-шляпки дружно поворачивалось в сторону путников, направляя на них светящиеся пятнышки на самой макушке. Выглядело жутковато, но Кустиса, похоже, сильнее поразили трупы деревьев. Он брёл понуро, разгребая волочащимися по земле ветвями хвойные завалы. Обычная говорливость словно покинула его.

Дальнейшая дорога тонула во мгле в самом буквальном смысле. Блуждать между мёртвыми деревьями можно было бесконечно. Рубиновая звёздочка молчала.

- Здесь, наверно, раньше тоже были светящиеся облака под сводом, как описывала Нимми в Пещере, - решил Железный Дровосек. - Поэтому и лес мог расти.

- Но что с ними могло случиться? И не повторится ли это в самой стране Подземных рудокопов? - заволновалась Энни. Её вдруг поразила такая перспектива. Пусть из рудокопов она знает только Арбусто, а он, конечно, дедушка странный, но какими бы они ни были, подобной ужасной участи не заслуживает никто. Почему они вообще должны жить под землёй, как кроты какие-то? Это несправедливо! Наранья и Бофаро тыщу лет как умерли, а страдают ни в чём не повинные люди. И даже Озма не может тут ничего изменить...

Догадка об облаках вскоре подтвердилась. Стоило друзьям немного подняться по склону, как тьма в вышине начала уступать бледному золотистому сиянию.

- Там, видимо, начинается Пещера рудокопов, - предположил Аврал нерешительным голосом. - Не знаю, стоит ли нам туда идти. До сих пор мы держались осторонь...

- Необязательно же им попадаться на глаза, - возразила Энни. - Но проверить-то надо. Всё равно ведь других ориентиров у нас нет пока.

Друзья продолжили карабкаться вверх по склону, но тут вялого, еле плетущегося среди деревьев Кустиса будто подменили. Он забежал вперёд и, обращаясь почему-то прежде всего к Железному Дровосеку, отчаянно зажестикулировал. Перекрещивал ветви своей главной развилки, очень похоже, хотя и наигранно, изображал ими удушье на несуществующей шее.

- Нам не надо туда идти? - спросила его Энни.

Куст обречённо взмахнул всеми ветками и двинул вверх по косогору. Сделал пять шагов - и упал. Совсем не театрально, просто свалился, будто под топором.

- Поняли, поняли, не пойдём! - крикнул ему Аврал. - Вставай уже!

Но Кустис не шелохнулся.

Ребята переглянулись и молча бросились к нему. Им в спину грохотали камни, осыпаясь под ногами Железного Дровосека.

Подняв тяжёлый и колючий куст, по-прежнему не подающий признаков жизни, Энни с Авралом обернулись - и второй раз подряд испытали тот же ужас.

Дровосек высился безжизненной статуей, замерев на ходу.

 Отправлено: 18.11.20 14:09. Заголовок: В Нижний мир! - Зде..

В Нижний мир!

- Здесь, похоже, тоже было озеро, - объяснял Астерро. - Пока не перекрылось нижнее русло реки, ну и этот рукав тоже иссяк.

- А теперь только болота во впадинах...

Поляна оказалась скорее топью, передвигаться по которой приходилось очень осторожно, прощупывая почву впереди себя и ориентируясь на поросшие кустами кочки. Некоторым кустарникам Астерро несказанно обрадовался:

- Глянь - это же морошка! Точно такая, как в наших лесах растёт...

- Ягоды вроде похожи, - недоверчиво протянула Люция. По форме действительно были похожи, но не янтарные, как в Пещере, а иссиня-розовые, под цвет здешних облаков.

- "Ягоды"! Вы же, дворцовые, только на столах их и видите... Поверь, сами кусты тоже так выглядят. А до жёлтого они здесь просто не вызревают - эти облака дают всё-таки меньше света.

Он оборвал несколько ягод и бросил в рот целую горсть.

- И по вкусу оно самое, - констатировал он довольно. - И вполне спелые, несмотря на цвет. Можешь, конечно, перестраховаться, подождать, не случится ли что со мной в ближайшее время. Но не советую.

Люция и не собиралась перестраховываться. Сочные, богатые жизненной силой ягоды быстро утолили и жажду, и голод. И настроение подняли - как минимум, до нормального.

- Но если здесь те же растения, что у нас, - размышляла Люция с набитым ртом, продолжая обносить куст, - значит, пещеры должны как-то соединяться?

- Вопрос только, как именно, - ответил Астерро, который не отставал от неё в этом процессе. - Так-то семена и рекой могло занести. Но будем надеяться на лучшее.

Поляну в пределах видимости с трёх сторон окружали скалы, уходящие вершинами в пурпурные облака - или, как был уверен Астерро, вовсе не имеющие вершин, упираясь в застланный облаками свод. Четвёртая уходила вдаль, оттуда прибегали и туда уносились низкие светящиеся облака. Даль эта, впрочем, тоже не просматривалась - взгляд упирался в пригорок, бывший берег озера. К нему они и пробирались по чавкающей трясине, которая становилась всё более вязкой.

- Как-то здесь очень уж уныло, - ворчала Люция, снова и снова поднимая глаза к игре облаков, их безостановочной текучести и переливам как формы, так и оттенков в общей лиловой гамме, довольно-таки зловещей и особенно пугающей своей необычайной близостью, нависая тяжёлой изменчивой массой прямо над головой. - Свод слишком низкий. А может быть, очень толстый слой облаков. Как думаешь, может такое быть?

- Я смею уповать на третий вариант, - отвечал Астерро, аккуратно обходя подозрительно чавкающую лужу.

- Какой?

- А сама подумай!

Люция не сразу, но догадалась:

- После того, как реку перекрыло обвалом, от здешнего озера осталось вот это всё? Значит, у него тоже был сток вниз?

- Умница! - просиял Астерро. - А отсюда следует, что возможно, это ещё не самое дно пещеры.

Он и представить себе не мог, насколько точной окажется его догадка... Стоило им выбраться из болотистой низины и подняться на пригорок, неожиданная правда распахнулась сполна во всём шокирующем объёме.

Голая каменистая поверхность через какую-то сотню шагов отвесно обрывалась в пропасть, и даже не подходя к самому краю, можно было оценить её глубину. Астерро, для которого вид на родную Пещеру из-под облаков давно стал привычным и обыденным, почувствовал лёгкое головокружение - здесь было намного выше. Что уж говорить о Люции, подумал он тревожно. Тем более, с её-то паническим страхом полётов... Он скосил взгляд на девочку и с удивлением обнаружил, что держится она на редкость крепко. Бледная, но не отводит взгляд от бездны, напряжённо и задумчиво вглядывается в неё, будто что-то припоминает.

В умопомрачительной низи простиралось море. Или лучше сказать, залив, учитывая уходящие за ним вдали под облака скальные массивы. По его абсолютно чёрной поверхности носились и гасли алые язычки пламени, которые отсюда казались совсем крошечными.

- Нефть, я так понимаю, - к Астерро понемногу возвращался дар речи. В глубине залива за бескрайним и пылающим чёрным простором то ли виднелась, то ли мерещилась едва различимая в лиловых сумерках серая полоса. Впрочем, Люция её, похоже, тоже видела.

- Значит, рассказы про подземное море - правда, - заключила она гораздо более бодрым, чем мог ожидать Астерро, голосом.

- Ага. И если рудокопам о нём известно - значит, кто-то здесь не только побывал, но и вернулся. Поэтому и наш шанс вернуться совсем не нулевой.

Это звучало больше утешительно, чем убедительно. Совсем ведь не факт, что побывали именно в этой части побережья. С ближнего конца площадка со всей очевидностью упиралась в скалы, оставалось проверить дальний. Они осторожно брели на безопасном расстоянии от края пропасти, поглядывая по сторонам. В низине теплилась скудная, но жизнь. Река в далёком прошлом тысячелетиями намывала ил, отложения на дне бывшего озера стали плодородной почвой для довольно-таки буйной растительности, и этот клочок земли казался теперь Астерро даже уютным по сравнению с окружающим его голым камнем и горящим морем внизу. Он уже жалел, что заглянул за грань пригорка.

"Вот так и моя жизнь, - подумал он внезапно. - Мне казалось, я знаю её, помню - и вдруг выясняется, что всё это может иметь весьма отдалённое отношение к реальности. Да и есть ли она, эта реальность? И хочу ли я её на самом деле знать? Скорее, не хочу оставаться со своей памятью, сомневаясь, что она действительно моя. Подозрение,что мне внедрили её по непонятной мне причине и с непонятной целью - вот что отравляет душу..."

Разумеется, с Люцией он этими нерадостными мыслями делиться не стал.

Привыкнув к высоте и чуть приблизившись к краю обрыва, можно было разглядеть, что он идёт отнюдь не отвесной стеной до самого моря, а скорее ступенями. Ближайшая к ним казалась покрытой густой и кудрявой красно-синей травой, и только после соотнесения высоты становилось ясно, что на самом деле это кроны деревьев. А то, что даже на таком расстоянии от пропасти виден край "ступеньки", свидетельствовало о большой её ширине.

- Если удастся туда спуститься, было бы очень неплохо, - заметила Люция...

- А зачем нам спускаться? - не понял Астерро. - Нам же вверх надо.

- Там как-то больше шансов найти ход наверх, - ответила девочка. Уже было понятно, что и второй край площадки уткнулся в сплошную каменную стену. Ничего похожего ни на тропу вниз, ни на бывший внешний сток из озера обнаружить не удалось.

- Значит, сток тоже должен быть где-то в толще скал, я правильно рассуждаю?

Астерро осталось в очередной раз удивиться, как быстро она освоилась. Не только в геологии, но и в ситуации, на глазах становясь из ведомой и слабо уверенной в себе девчонки чуть ли не лидером.

Действительно, после часа исследования границ высокогорной лужайки (попутно удалось выяснить, что кроме морошки там водится не менее вкусная брусника) был найден уходящий вниз туннель. Вход полузатоплен болотной жижей, но воздух стоял не настолько затхлый, как можно было бы ожидать, поэтому шансы выбраться по нему как минимум в лес, виденный с края обрыва, казались достаточно высокими.

* * *

Кустис ожил сразу, как только ребята оттащили его за спину Железного Дровосека. Вскочил на ноги-корневища, сердито развёл ветвями, затем ткнул одной в Железного Дровосека, а второй замахал вниз по склону, давая понять, что его надо оттащить от роковой черты. Энни с Авралом и сами уже это поняли.

Повалить Дровосека и даже слегка протянуть по склону удалось с помощью всё той же верёвки для связки-невидимки, в которую впрягся даже Кустис - впрочем, больше для моральной поддержки. Воронка при падении слетела с головы и покатилась вниз, а вот топор он сжимал так крепко, что так и не уронил. И не отпустил даже придя в сознание.

- Что это было? - спросил он, растерянно оглядываясь. - Ощущения такие же, как тогда в тумане...

Энни вдруг осенило:

- Я, кажется, поняла... Мы прошли под южной цепью Кругосветных гор, и сейчас над нам Великая Пустыня. Вернее, вот её граница, - кивнула она в сторону невидимой черты, которую не смогли пересечь Кустис и Железный Дровосек. - Помните, как Кагги-Карр теряла над ней речь? И Тотошка заговорила только в Долине чудесного винограда. Здесь уже заканчивается раскинутая над Волшебной страной сеть из заклинаний Гуррикапа, поэтому вы с Кустисом, волшебные существа, не можете идти дальше.

- Понятно, - Дровосек потянулся за воронкой.

- Но мы-то с Авралом можем сбегать и проверить, что там! Если, конечно, - её хитрое личико в свете рудокопского шарика отчётливо сморщилось широкой лукавой улыбкой, - он решит составить мне компанию.

- А думаешь, я тебя одну отпущу? - проворчал мальчишка. - Не дождёшься!

Дровосек и Кустис взялись разведать тем временем доступную им часть мёртвого леса.

С подъёмом по склону золотистое сияние разливалось всё ярче. Замшелые трупы деревьев с осыпавшейся хвоей чернели в нём голыми ветвями, как огромные рыбьи скелеты, обглоданные каким-то прожорливым великаном.

Картина, открывшаяся наверху косогора, совсем не напоминала Пещеру рудокопов, какой представала она в рассказе Нимми Эми, когда та тщетно пыталась разбудить воспоминания старика Арбусто. Этот грот был намного меньше и, хотя его свод также затягивали золотистые облака, светили они, видимо, более тускло, потому что описываемых ею подробностей при таком освещении, пусть и в подзорную трубу, разглядеть решительно невозможно. Вероятно, когда облака простирались и над лесом, здесь было ярче. Впрочем, и в таком золотистом полумраке было очевидно, что здесь нет никаких холмов (да и негде им поместиться), из лесов только мёртвый в вечной тьме за их спинами, вместо озера вдали протекает река, и даже издалека понятно, что довольно быстрая. Разумеется, не было и никакой россыпи крестьянских и шахтёрских селений.

А вот город был, и совсем рядом. Настолько рядом, что уже отсюда очевидно: заброшен он очень давно.

Они, конечно, направились к городу, но на полпути Энни замерла и испуганно схватила Аврала за руку:

- Ты видишь?!

По берегу реки быстро двигалась стая каких-то животных. Количество ног отсюда не разобрать, но отчётливое белёсое свечение и характерная круглая форма туловищ сомнений не оставляли.

- Не похоже, чтобы они были слишком агрессивны, - сказал Аврал неуверенно. - Того в пещере явно напугали, вот он и бросился защищаться. И вообще ведут себя как травоядные скорее. Пришли к реке на водопой...

- Даже Арбусто припомнил, что они всеядны, - хмыкнула Энни.

- Ну, на память Арбусто я бы полагаться не стал. Но в любом случае лучше не торчать на открытом пространстве, а быстрее скрыться в городе. Сдаётся мне, они на его улочках просто не поместятся. И по стенам уж точно не умеют лазить.

Энни без особой надежды проверила, работает ли режим невидимости. Увы, здесь, за пределами Волшебной страны, её колечко стало простым ювелирным украшением. И даже не превратилось снова в обруч, когда она, экспериментируя, сняла его с пальца.

Город был похож на огромный муравейник и, видимо, поглотил под собой пригорок, на котором был выстроен. Два кольца стен возвышались друг над другом, круглые домики с отверстиями в куполах поднимались за ними ярусами, напомнив Авралу своей кучностью холмы Лисограда, которые он видел в ящике Стеллы. И дома, и сам город в плане были круглыми, как у всех народов Волшебной страны, не любящих углов. Конечно, всё лежало в руинах, много домиков погребено под проваленными сводами, но картина первоначального замысла была ясна и впечатляла. Особенно жителя Волшебной страны, давно лишившейся городов.

Внешняя стена города ещё издали привлекала яркостью красок, удивительной при тусклом свете золотистых сумерек. Вблизи оказалось, что она вся покрыта смальтовой мозаикой. Нарративные изображения были далеки от академической манеры, но сюжеты из жизни городских обитателей легко прочитывались. Спортивные соревнования, пир, то ли пленные, то ли подсудимые перед царём на троне... Сами фигурки людей тоже выразительные, несмотря на некоторый схематизм - маленькие, с большими и чуть приплюснутыми головами на коротких толстых шеях, мускулистые руки и крепкие кулаки. Особенно удались древнему художнику застывшие в прыжке - их экспрессия так и струилась, картинка казалась живой, и взгляд, последовательно пробегая по фигуркам атлетов в разных стадиях прыжка, словно приводил их в движение.

- Энни, а ведь это марраны!

- Думаешь? Похожи, да...

- Точно тебе говорю! Получается, это и есть тот самый подземный город, о котором говорится в преданиях их старейшин.

- Неужели у них здесь была такая развитая цивилизация? Как же они выродились в полных дикарей?

- А ты веришь в социальный прогресс? - спросил Аврал насмешливо.

- Ну, как бы да. Нам в школе, во всяком случае рассказывают, что человечество развивается...

- Может быть, в Большом мире и так, хотя сомневаюсь что-то. Наш народ, потомки балланагарцев, которые господствовали над половиной Волшебной страны, не так уж далеко отстоит сегодня от марранов по уровню культурного развития. Разве что есть огонь и ремёсла, способны сами обеспечивать себя минимально необходимым, а не паразитировать на более развитых соседях, как марраны на болтунах. Огромный опыт и наследие некогда великой империи попросту оказались ненужными и забыты. Нет никакого прогресса, Энни. Есть маятник, понимаешь? Просто в Большом мире у него, возможно, и колебания большие...

Цивилизационный спор, однако, прервался, толком не начавшись. Внимание ребят привлекли донёсшиеся от реки звуки. Стая Шестилапых испуганно металась по берегу, издавая жуткий многоголосый рёв. Источника их страха нигде не было видно, пока Энни не догадалась высоко задрать голову. На фоне золотистых облачков чернел силуэт ящера с треугольной головой на длинной шее и перепончатыми крыльями. И два высоких нароста на его спине не казались, а были наездниками!

- А вот это уже рудокопы! - озвучил Аврал её собственную мысль, схватив за руку и потянув в город, за стену.

Оставалось надеяться, что их не заметили, поскольку надежда, что пролетят мимо, тут же развеялась. Шелест огромных крыльев донёсся из-за стены совсем рядом, вскоре сменившись приближающимися шагами и голосами.

- Значит, это и есть город марранов? - старческий, но властный голос доносился из-а полуразваленной стены вполне отчётливо.

- Он самый, - подтвердил голос помоложе. - Я сам здесь никогда не бывал, но всё выглядит в точности так, как в подробных отчётах древних Летописцев.

- Думаешь, они могли скрыться здесь? - спросил старый, и у Энни душа ушла в пятки: неужели их всё-таки заметили и ищут?

Но речь, судя по всему, шла о ком-то другом.

- Не думаю. Хотя бы потому, что грести против течения - невелико удовольствие, - ответил молодой. - Но ты же сам побоялся лететь в Гиблый лабиринт.

- Ну уж тем путём они бежать точно не могли! Разве что у них был какой-то неучтённый, но прирученный дракон...

- Или если она действительно фея.

- Перестань уже, - страдальчески вздохнул старый. - Между прочим, когда заходили на посадку, я видел, что в камнях на берегу что-то белеет.

- Я тоже заметил. Обломки какого-то каркаса с обрывками плотной ткани. Вероятно, остатки лодки, которую, по их словам, тогда раздавил Шестилапый. Так десятый год и лежат.

- Тогда почему дракон приземлился именно здесь?

- Во-первых, потому, что дальше ему просто некуда лететь. Река и очень низкий свод над ней. А вот почему именно у города...

Теперь и Аврал затаил дыхание, уповая на то, что дракон окажется сообразительнее всадников.

- И почему же, по-твоему?

- Может быть, он чувствует, что здесь мы можем обрести ключ к дальнейшим поискам, - голос младшего рудокопа зазвучал вдруг с неуместной торжественностью. - И пожалуйста, оставь свой иронический скепсис за городскими стенами. Всё очень серьёзно, и сокровенное эзотерическое знание, которое хранят эти камни, не терпит легкомысленного к себе отношения. Почему я и настоял, чтобы мы летели сюда одни, без стражников.

- Знание? Ты об этих картинках, что ли?

- Не об этих, - ответил спутник раздражённо. - О тех, которые на второй стене.

Энни с Авралом переглянулись и понеслись лабиринтом между домами ко внутренней стене города. Даже на бегу успели убедиться, что ничего интересного она (вернее, её уцелевшие участки) не содержит - бесформенные серые пятна. Может быть, имелось в виду не с наружной стороны, а с внутренней? Но и там не оказалось ничего вразумительного. Аврал велел девочке скрыться в домике побольше (ей пришлось нагнуться, чтобы пролезть в дверь), а сам спрятался за ним, прижавшись к покатой стене.

Голоса из-за внутренней стены были слышны по-прежнему хорошо. В домике даже лучше - проникали через верхнее отверстие, резонировали от купола и стен. Энни было немного не по себе.

- Ну и что я здесь должен увидеть? - с плохо скрываемым раздражением спрашивал старший голос.

- Обыкновенный человек, ползающий, как ничтожный червь во прахе, возможно, ничего и не увидит. Тут надо быть необыкновенным, с космическим мышлением!

- Хорошо, что по-твоему должен здесь увидеть необыкновенный человек?

Пафосные интонации в молодом голосе сменились занудной педантичностью - точь-в-точь как у Энниной учительницы.

- Совершенно очевидно, что здесь изображена Спящая Волшебница, которой поклонялись марраны и с которой затем... ну, ты знаешь...

- Кажется, вижу, - отозвался старческий голос тоном выкручивающегося с ответом ученика. - Вот это похоже на человеческую фигурку с поднятыми руками, да?

- Да нет же! - раздражённо протянул молодой. - Это пряжка на её Поясе. И не руки это, а змеи. Сама она вот - лежит на всю длину этого участка стены. Потому что великанша! Теперь видишь?

- Допустим, - ледяным голосом ответил собеседник.

- Но ты правильно заметил, что эгрегоры флюидируют вверх и вниз именно от пряжки. Кстати, между ними отчётливо видны изображения тех самых бескрылых драконов. Понимаешь, что это значит?

- Я не понимаю, какое это всё может иметь отношение к цели наших поисков...

- Спроси у дракона, почему он доставил нас именно сюда, к смысловому центру всего изображения на внутренней стене! Но знаешь, что я думаю? Древние Летописцы не оставили описания изображений с другой стороны этого участка, потому что не смогли их расшифровать. Написали, что это смогут сделать потомки, когда придёт время. А оно, как ты знаешь, пришло... Может быть, мне удастся прочесть Послание?

Аврал сильнее впечатался в стену домика, одновременно тихо постучав в неё трижды и получив изнутри от Энни аналогичный ответ.

Голоса звучали теперь совсем близко - их обладатели обошли участок стены.

- Это, вне всякого сомнения, план нашей Пещеры и окружающих её основных туннелей, - сказал молодой голос после паузы. - Странно, почему древние Летописцы этого не поняли.

- Ничего удивительного! - проворчал старый. - Я тоже вижу лишь скопление пятен и потёков.

- Нет-нет, просто они ещё не могли знали главного... Пятно голубоватого оттенка вверху - это, конечно же, Священный Источник. Видишь, что должно произойти? Из Бездны Космоса взойдёт большая звезда, горящая подобно светильнику, и падёт на Источник, из которого навсегда уйдёт вода. Имя сей звезде - "Неуловимая"...

- Про имя ты, прости, тоже здесь прочитал? - старик уже не скрывал сарказма.

- Конечно! Древние Летописцы ничего не знали об Источнике, к тому времени ещё не открытом, но то, что речь о катастрофе, которая разрушит весь уклад нашей жизни, по-видимому, прекрасно поняли. И не хотели, чтобы это раньше срока стало известно даже Летописцам. Тем более, тут и дата указана.

- О, даже так?!

- Ну да. Правда, древним Летописцам она тоже ничего не говорила. Видишь эти круги марранского календаря? Получается, звезда должна взойти через три года по истечению некой пятитысячелетней эры...

Аврал уже достаточно осмелел, чтобы выглянуть из-за дома. Всё равно взгляды рудокопов были прикованы к стене, на которой сам мальчик, признаться, тоже не различал ничего, кроме хаотического скопления пятен. Обладатель старческого голоса был облечён в долгую мантию, расписанную цифрами, со странной шапочкой - словно два рудокопских колпака без полей обрезали до середины и сшили верхней частью, так что получилось некое подобие песочных часов. У его спутника мантия была расписана буквами и несколько короче, да и головной убор попроще, тюрбан с длинным пером, отдалённо напоминающий чернильницу.

- Гляди, - продолжал он вещать, - круги размещены не по центру плана пещеры, а чуть ниже. Что это может значить? Город Семи владык ещё южнее. Но если вспомнить изображение на другой стороне стены, то они окажутся на уровне лица Спящей Волшебницы. Думаю, это не случайно, и речь таким образом идёт о её пробуждении.

- Которое, как ты утверждаешь, уже произошло?

- Именно. И значит, от будущей Катастрофы нас отделяют всего три года.

- Пусть так, - вздохнул обладатель "арифметической" мантии. - Но беглецов мы ищем не через три года, а сейчас. К чему все эти твои рассказы?

- Хотя бы к тому, чтобы понять, чем так исторически важен этот момент "сейчас". И почему я вообще тебе обо всём этом рассказываю, забыв о паритете и разделении полномочий. Нам предстоит вдвоём спасать страну, а для этого надо объединить усилия. Но если тебя интересует только то, почему Ойххо доставил нас сюда, остальная часть этого фрагмента стены тебе всё расскажет.

- Расскажи лучше сам. Я не вижу там ничего, кроме того, что она выложена разноцветным рядами.

Это видел и Аврал. Верхняя часть стены, больше трети, была облицована золотистыми камнями. Вернее сказать, это были два ряда, разделённые узкой голубой полоской. Ниже шёл чёрный ряд примерно такой же ширины, а у самой земли, тоньше остальных - лиловый.

- Да ладно! - недоверчиво протянул рудокоп с пером. - Очевидно ведь, что это тоже карта. Золотистая полоса - здешний грот, через который протекает река. Видишь по её середине стрелку в направлении схемы нашей пещеры?

- Она обозначает течение? - догадался старик.

- Думаю, не только. Она похожа на лодку сверху. Не является ли это пророчеством об их приплытии? Два концентрических кольца под линией реки - конечно же, план города, где мы находимся, с его стенами, - он надолго задумался, разглядывая цветные полосы камней. - И вот самое важное для нас и ответ на твой вопрос. Вниз от города в растворе между камнями появляются кусочки смальты.

- Да, вижу! - воскликнул старик удивлённо. - Чёткая ломаная линия, которая заходит на чёрную полосу и извивается по ней...

- А чёрная полоса - это мёртвый лес за городом.

- Здесь есть лес?!

- Древние Летописцы так утверждали. Можешь проверить, если есть желание. Заметил тёмный провал под сводом? Вот там он и начинается. Вертикальные стыки камней с поперечными насечками изображают деревья. А на противоположной стороне стены чёрной полосе соответствует...

- Лежащая фигура Спящей Волшебницы, которую я так и не разглядел?

- Правильно! Согласно древней расшифровке марранских рисунков, Спящая Волшебница уничтожила облака в этой части грота и привела в него Тьму. Зачем? На этот вопрос и отвечает нам смальтовая линия, которая проходит изгибами вниз через всю чёрную полосу до лиловой...

- Схема дороги через мёртвый лес... куда-то?

- Несомненно!

- И они могли туда отправиться?

- Не знаю, этим ли путём они отправились, но Ойххо доставил нас сюда. Дальше, через лес, он просто не пролезет.

- То есть на драконах мы туда не доберёмся, только пешком?

- Видимо, путь, доступный драконам - это Гиблый лабиринт. Но ты сам отказался туда лететь. Хотя если вспомнить лиловое сияние из глубины дальних его колодцев... Нижняя полоса показана именно этим цветом. Совпадение? Не думаю!

Старик погрузился в раздумье.

- Нет, этот путь как-то тоже не очень... С драконами надёжнее. На худой конец, пусть даже через Гиблый лабиринт.

- Я тоже так считаю, - одобрил его решение носитель "азбучной" мантии. - К тому же стражников сюда вести не стоит. Сам, надеюсь, уже понял, сколь опасное знание таят эти камни...

...Из укрытия ребята выскочили, ещё не дождавшись, пока силуэт дракона с всадниками растает в золотистых облаках.

- Может ли это быть правдой? - размышляла Энни, вглядываясь в разноцветную стену, которую изгибы смальтовой дорожки рассекали действительно отчётливо.

- Про Арахну, во всяком случае, сходится. Но отсюда ещё не следует, что правда всё остальное.

- Я понимаю. Только вот обруч больше не даёт подсказок. И это единственный намёк на то, куда нам дальше двигаться.

- Странный какой-то намёк, - заметил Аврал, рассматривая повороты смальтового пунктира. - Ни тебе масштаба, ни ориентиров каких.

- А и не надо! - сказала Энни весело. - Вы, пацаны, вечно втыкаете в детали и не замечаете главного. Видишь, камни внизу чёрной полосы чуть светлее остальных?

- Точно! И образуют два горба...

- Через ложбину между которыми и проходит дорожка. А мы ведь видели в лесу такие холмы!

Окрылённые успехом, дети поспешили назад в мёртвый лес. Там, правда, выяснилось, что Кустис и Дровосек уже и сами успели обнаружить спуск между холмами. Но сомнений, что это и есть продолжение их пути, теперь не было.

* * *

К полёту в Гиблый лабиринт подготовились основательно. Походная одежда и снаряжение, два лучших дракона в сопровождение и четверо лучших наездников, вооружённых до зубов.

Одно лишь не давало покоя Хранителю времени. Разговоры Арриго о магии и эзотерике стали настолько навязчивыми, что за ними всё труднее было, как раньше, видеть стандартную риторику, предписанную многовековым церемониалом, и попытки уловить Ружеро на естественном неверии во весь этот анахроничный древний маразм. После посещения разрушенного города его осенила ужасная догадка, что всё может быть гораздо хуже: Летописец действительно верит в то, что говорит!

Это звучало дико, но, в принципе, не было совсем уж невероятным. Арриго вполне мог сойти с ума, почему бы нет. И ужас такой ситуации в том, что его поступки оказываются тогда непредсказуемыми и непросчитываемыми.

Нет, лучше уж считать, что он притворяется безумцем, дабы усыпить его бдительность и замаскировать свои интриги. Какими бы хитрыми и опасным ни были козни, нуждающиеся в таком радикальном камуфляже, они всё-таки теоретически поддаются анализу. В отличие от поведения сумасшедшего.

Но вскоре Ружеро стало совсем не до этих мыслей.

Гиблый лабиринт назывался так не только из-за множества расщелин, поджидающих в темноте, но также и по причине выходящих из них ядовитых и дурманящих рассудок испарений. Несмотря на то, что лица были обвязаны несколькими слоями шёлковых шарфов, а драконы, на которых испарения, похоже, совсем не действовали, летели очень быстро, головокружение и тошнота не заставили себя долго ждать. Их усиливали виражи, которые приходилось делать драконам под низкими сводами с резким перепадом высоты.

Драконы, выращенные рудокопами из яиц, никогда не бывали в этих краях, но всем известная необычайная их интуиция подсказывала дорогу. Оставалось надеяться, что она не переоценена, что, уходя со сложенными крыльями в пике в узких наклонных туннелях, Ойххо и летящие за ним драконы стражников знают, как будут возвращаться. Не только Ружеро, но даже Арриго уже жалел, что они впутались в эту погоню и не оставили беглецов на волю судьбы. Но каждый вынужден был продолжать её из-за другого, потому что команда повернуть обратно будет для того равносильна государственной измене и игнорированию королевского приказа.

Снова расселина с лиловым заревом по всей длине. Оно гораздо ближе, чем светилось в оставленных далеко позади (и вверху) колодцах. Не просто зарево - клубящийся сиреневый туман. Драконы уверенно опускаются прямо в него!

Фуксиевая дымка окутывает со всех сторон, густея и застилая взор. Непроницаемую пелену раскалывают только огненные сполохи вдали. Но вскоре внизу уже начинает развидняться, и заснеженное дно расселины пугает своей неожиданной близостью.

А потом пугает по-настоящему. Тем, что оказывается обитаемым.

Свирепые звери с клыками, торчащими из пасти, как сверкающие белые сабли, рассекали снежную равнину, лиловую в свете облаков. Как искры ночного пожара бросались они вверх на низко летящих драконов, и хотя допрыгнуть могли от силы до половины высоты их полёта, выглядело это по-настоящему жутко. Стражники держали луки наизготове, но не спешили стрелять, чтобы не разозлить чудовищ окончательно.

Каменные стены понемногу расступались, свет от облаков становился ярче, земля каскадом убегала всё ниже, и драконы опускались вслед за ней из-под облаков. Снег постепенно пропал, в какой-то момент появились одинокие красно-синие кроны деревьев, а затем распахнулось и обрушилось огромное открытое пространство с распростёртой далеко внизу бескрайней водной поверхностью, нарушаемой одинокими островками.

 Отправлено: 20.11.20 14:43. Заголовок: Короткая рокировка ..

Короткая рокировка

Им стоило бы заподозрить неладное и насторожиться уже тогда, когда долгий спуск неожиданно сморщился явно рукотворными, вырубленными в скале ступенями. Но это только взбодрило надеждой на скорый конец утомительного пути. Почему-то совсем не думалось о том, как встретит их Руггедо, в какую борьбу с ним, возможно, придётся вступить. Главное - до него добраться. А там уж надеяться, что книга Виллины и на этот раз не соврала. Ну и что они правильно истолковали её давнее предсказание, а не выдали желаемое за действительное. Сомнения в этом, признаться, не раз посещали каждого на монотонном спуске, одуряющем неопределённостью. Даже неутомимый оптимист Кустис время от времени сникал, и серебрящиеся во тьме листья безжизненно повисали мокрым бельём. Но каждый раз находился кто-то, подбадривающий остальных. Железный Дровосек отлично вписался в их трио, сложившееся и неплохо зарекомендовавшее себя в лесу Воюющих деревьев. Когда начинала хандрить Энни, он заводил очередной рассказ об эпизодах путешествия с её сестрой в Изумрудный город, и это служило девочке лучшим стимулом: оказывается, им, совсем ещё неопытным приключенцам, тоже пришлось переносить испытания не только подстерегающими из-за каждого куста опасностями, но также ожиданием и терпением, что порой намного, намного тяжелее.

В таком настроении появившиеся ступени не вызвали ощущения какого-то подвоха. Наоборот, по ним было приятно прыгать, говоря себе, что спуск рано или поздно закончится.

Но никто не ожидал, что закончится он заваленным ходом.

На самом деле это выглядело не так ужасно, как звучит: завален дальнейший спуск был пустой породой из штольни, которая пересекала им путь. Ничего не оставалось, как только свернуть в неё - а это всё же лучше, чем возвращаться назад.

Высокий туннель казался заброшенным. Недалеко от входа его перегораживала вагонетка почти во всю ширину. Друзья осторожно направились вглубь. Идти было неудобно: в поверхности забоя были продолбаны неглубокие желоба, служащие направляющими для толстых колёс вагонетки. Стены местами осыпались и были укреплены деревянными подпорками.

- Не могли же Подземные рудокопы добраться сюда? - размышлял вслух Железный Дровосек, осматривая подпорки и, кажется, оставшись недовольным их прочностью.

- Разве что сверху шахтные стволы пробили, - неуверенно предположил Аврал. - По разговору тех двоих выходит, что грот маррранов и мёртвый лес довольно удалены от их Пещеры. Но может быть, мы идём в её сторону?

- Если здесь работали не рудокопы, - сказала Энни, - значит, гномы Руггедо. И тогда мы действительно у цели.

- Хорошо, если так, - вздохнул Дровосек с сомнением.

- Не знаю, как далеко мы до цели, но что работали здесь гномы, это однозначно, - подтвердил Аврал. Они уже поравнялись с вагонеткой. - Видите механизм, который приводит её в движение? Под целую гномскую бригаду!

Проходить мимо вагонетки приходилось прижавшись к бугристой тёмной стене, которая действительно осыпалась и крошилась. Виной тому, похоже, было множество боковых ходов гномьего роста, отчётливо видневшихся за вагонеткой по обе стороны уходящего вглубь туннеля.

- Надеюсь, он нас хоть куда-то выведет, и мы не упрёмся в тупик или гномьи норы, - заметил Аврал. - Вагонетку же как-то затащили...

- Однозначно выведет! - иронично возвратил ему Дровосек его собственное недавнее словечко. - И дело не столько в вагонетке. Если бы тут был наш друг Страшила со своими мудрыми мозгами, он бы заметил, что шахта - это не лес, а лес - не шахта. И если в шахтах дерево не растёт, - он указал топором на ближайшую подпорку, - значит, его откуда-то принесли. У меня, конечно, мозгов нет, - стукнул в подтверждение пальцем по голове и дал насладиться гулким звоном, - но в дереве я немного разбираюсь, поэтому прихожу к тому же у-мо-за-клю-че-ни-ю.

- Может быть, сверху, из мёртвого леса? - предположила девочка. - Подсушили как-то, не знаю...

- Энни, поверь дровосеку, хотя и железному: дерево свежее. И к тому же лиственных пород, а не тамошние ёлки. Здесь неподалеку должен быть лес, а значит, достаточно просторная пещера и источник света.

Судя по тому, как внезапно осмелел и бодро зашагал по туннелю Кустис, догадка Дровосека была близка к истине.

- Но нам нужен не лес, а Руггедо, - напомнил Аврал. - Может быть, и удастся добраться до него по следам гномов, но Кастальо и его товарищи показали в Фиолетовой стране, что умеют не оставлять следов. Едва ли здесь их соплеменники изменили своим привычкам. Если только сам Руггедо пойдёт нам навстречу и захочет себя обнаружить...

А ведь Стелла учила его бояться своих желаний! А ещё - не распускать язык и не сыпать именами, если не уверен, что тебя не подслушивают, а подслушав, не поймут превратно. Расплата за легкомыслие не замедлила.

От чёрной бугристой стены разом отделились пять бугорков, превращаясь в крошечные фигурки в плащах с капюшонами. Без всяких слов наставили на путников маленькие луки с натянутой тетивой. Агрессивность их не вызывала сомнений, и попытки заговорить могли только ухудшить ситуацию.

- Прячьтесь за спину, - сказал Дровосек ребятам. - Если с вашей стороны тоже появятся, сразу кричите.

Кустис, наоборот, отважно встал рядом с ним, заполняя таким образом проход и прикрывая Энни и Аврала.

- Мы пришли к вам с миром, - осторожно начал Железный Дровосек, стараясь, чтобы топор не шелохнулся на его плече. - Нам надо увидеть короля Руггедо.

Пять маленьких стрел одновременно сорвались в ответ. Три из них сломались о железное тело Дровосека, две молниеносным взмахом ветвей отбил Кустис.

- Значит, разговаривать вы не желаете? - нахмурил брови Дровосек, снимая с плеча топор и делая шаг навстречу.

Крохотные луки были моментально перезаряжены и разразились новым залпом стрел. Он оказался столь же безуспешным, гномы снова прижались к стене и словно срослись с ней - различить их плащи на фоне стены было совершенно невозможно.

Впрочем, на это и времени не было.

Вагонетка, от которой друзья успели отойти на солидное расстояние, вдруг зашумела и тронулась с места, быстро набирая скорость.

- Бегите! - крикнул Железный Дровосек ребятам, сердито отталкивая за спину и Кустиса, который продолжал рваться в бой.

Двух неудачных залпов гномам оказалось достаточно, чтобы изменить стратегию. Разогнанная тяжёлая вагонетка, несомненно, сбила бы Дровосека с ног. Устоять против неё было невозможно.

Но когда рядом нет друга Страшилы с мудрыми мозгами, блестящие молниеносные решения приходится принимать собственной порожней башкой.

Убегая от бешеной вагонетки вслед за детьми и Кустисом мимо мелькающих боковых ответвлений по-прежнему гномского роста, Железный Дровосек меткими ударами топора валил каждую подпорку и колотил стены обухом. Сначала это не давало никакого эффекта, но вскоре потолок стал осыпаться. Камни падали всё крупнее и, попадая в вагонетку, уже начинали существенно её тормозить, давая Дровосеку оторваться от преследования.

Наконец, стены штольни затряслись ходуном, и потолок просто обрушился, погребая под собой вагонетку.

И не её одну.

Обвал произошёл в двух десятках шагов от ребят и Кустиса, накрыв то место, где стоял Железный Дровосек. Энни и Аврал бросились к нему, но камни заворочались, и Дровосек выбрался на свободу, слегка помятый, но довольный.

- Кажется, оторвались...

У него даже воронка чудом удержалась - вернее, впечаталась от сильного удара в погнутую голову. Механизму, судя по всему, не было нанесено серьёзных повреждений - двигался Дровосек так же уверенно, как прежде.

Штольня здесь практически заканчивалась - перпендикулярно вливалась через полсотни шагов в другой туннель, который шёл под небольшим уклоном - гораздо просторней и природного происхождения. Над пересечением зловеще нависал огромный скальный монолит - может быть, тоже из-за обвала осунулся.

- В какую сторону идём? - спросила совета Энни. Рубиновая звёздочка, начиная с подземного леса, по-прежнему не давала подсказок.

- Предлагаю разделиться, - сказал Аврал.

- По-моему, не время нам сейчас разделяться, - Дровосек задумчиво покачал головой.

- Наоборот, - решительно возразил мальчишка, - сейчас важно не дать загнать нас в тупик. Вы с Энни, мы с Кустисом - что, поодиночке с этими коротышками не справимся?

Энни продолжала колебаться.

- Я, конечно, доверяю твоему опыту, - сказала она наконец. - Но тогда возьми обруч. На всякий случай. У нас ведь с Дровосеком сил побольше будет...

- Нет, не возьму, - твёрдым, не терпящим возражения голосом ответил Аврал. - Я понимаю, что ты тут главная, что ты Белый Рыцарь, что можешь просто приказать. Но ты, помимо прочего, ещё и девочка. И если невидимость может стать последним шансом - пусть лучше это будет твой шанс.

* * *

Вопреки надеждам Люции, ход вёл их с Астерро всё дальше вглубь горы. И закончился в просторной пещере с кристально прозрачным и глубоким озером на дне.

- Это ничего, - беспечным тоном сказала Люция. - Сам же говорил, что нам не вниз, а наверх надо выбираться. А здесь обязательно отыщется то, что нам нужно.

Ей очень хотелось, чтобы это оказалось правдой. Болотистая лужайка под низкими пурпурными и розовыми облаками, с горящим чёрным морем в глубине за каменной стеной казалась ей теперь очень даже уютной. По крайней мере, там растут такие сладкие ягоды, а низкие облака не только светят, но и немного греют, чего так недостаёт в здешней сырости. Но поворачивать назад желания совсем не было.

Впрочем, после туннеля, тьму которого разгонял только шарик на шапке Астерро, пещера радовала хотя бы освещением. Зеленоватый свет тускло струился из-под её высоких сводов, бликуя по поверхности озера. Внизу - вокруг озера и по сторонам - было множество валунов. Обломки старых скал, смешавшиеся с песком и глиной, торчали острыми гранями.

- Посмотри, тут со всех сторон расщелины в скалах вроде той, которой мы вышли, - убеждала она спутника и немножко саму себя. - Через неё раньше сток заканчивался водопадиком в озеро, правильно?

- Ну да.

- И наверняка он здесь такой не один. А значит, мы сможем подняться наверх другим путём.

Астерро не очень разделял её оптимизм, но спорить не стал. Такие перемены в поведении Люции продолжали ему нравиться. Впрочем, активности ей, похоже, не занимать. Эвона как опеку тогда над ним взяла, задействовав самого короля! И ведь не открылось бы ничего, если бы Руфу Билану не приспичило вдруг падать в воду во время шторма...

Обойти озеро, исследовав расщелины, оказалось не так просто, как то, где им довелось поплавать, и откуда начался их казавшийся уже бесконечным путь. Высокие гранитные берега обрывались в него отвесными стенами, тропинки уходили вверх и упирались там в непроходимые скалы. Приходилось блуждать и кружить в поисках прохода.

Пока не стало совсем плохо.

Светлое пятно на скале неподалёку вдруг зашевелилось и поднялось на короткие толстые лапы. Мощное коренастое тело зверя с желтоватой шерстью и тёмно-бурыми полосами по бокам неторопливо развернулось к ним массивной крутолобой мордой с сердитым оскалом. Вдруг его красные глаза загорелись. Он глухо зарычал и стал медленно, косолапя, приближаться к краю скалы.

- Стоим, не шевелимся, - Люция крепко сжала руку Астерро, вспоминая слышанные во время охоты байки ловцов на тему "как вести себя при встрече с диким Шестилапым". Впрочем, тому эти правила были известны не хуже, и он лишь сжал девочкину руку в ответ, боясь повернуть голову.

Зверь лениво разглядывал их издали, прикидывая, что это там за двуногая аномалия и представляет ли гастрономический интерес. Попятился, энергично вращая головой, всем своим видом давая понять, что потраченного внимания оно не заслуживало.

А потом всё-таки прыгнул.

* * *

Развилка повстречалась на пути Аврала и Кустиса практически сразу. Туннель пересекался с довольно-таки крутым наклонным ходом. Мальчик решил проверить спуск, вход в который заметно сужался - видимо, водный поток, который когда-то шёл сверху, разветвлялся здесь на два рукава. Сразу же при входе пламя его факела дрогнуло, и чем дальше они с Кустисом продвигались вглубь, тем отчётливей оно отклонялось, как при тяге от сквозняка.

Это заслуживало внимания, как и явный интерес Кустиса к этому спуску. Однако прежде надо было проверить конец главного туннеля и, возможно, верхний ход.

Они повернули назад, но у выхода в туннель замерли, услышав шум, который доносися из дальнего его конца. Следом мимо проёма оттуда пронёсся какой-то человек. Аврал даже не успел изумиться этому, мягко говоря, неожиданному обстоятельству, поскольку тут же в проёме появилась огромная медвежья туша (раза в полтора больше обычного медведя и странной тигровой расцветки) в характерной атакующей позе.

Раздумывать было некогда. Мальчик, размахивая факелом, с криком бросился на зверя.

В налитых кровью глазах полосатого медведя при виде огня вспыхнула паника. Забыв о преследуемой добыче, он заметался на месте. Аврал не отступал, пламя уже лизало шерсть чудовища. С диким рёвом ринулось оно в верхний ход, спасаясь от опасности. Мальчик для острастки бросился за ним, продолжая улюлюкать и грозить факелом, но убедившись, что возвращаться медведь не собирается, а уносится всё дальше, вернулся к незнакомцу. Тот как раз, пошатываясь, поднимался на ноги.

- Там девочка... подвернула ногу, когда убегали, - прохрипел он. - Я отвлёк зверя на себя, и он загнал меня в туннель...

Лицо его было разбито в кровь, руки исцарапаны. Возможно, упал уже не первый раз. Чудесному своему спасению толком не верит и почти не удивляется: все мысли, на какие ещё способен - о спутнице.

- Зверь убежал в боковой ход, - объяснил Аврал. - Может вернуться, если там тупик. Беги дальше по туннелю и позови на подмогу моих друзей. А мы с Кустисом её поищем.

Незнакомец, кивнув, понёсся дальше по коридору. Аврал и Кустис быстро зашагали в противоположную сторону, но грохот за спиной заставил обернуться. Тот самый нависавший монолит сорвался вниз, перекрыв и туннель, и вход в штольню. Мальчишка застыл на пару секунд, но Кустис сердито продолжал тянуть его дальше. Ну да, правильно, сейчас надо прежде всего искать девочку.

Или уже не надо?

Словно призрак из мрака в конце коридора, прихрамывая, выросла худенькая фигурка. Аврал бросился ей навстречу... и снова замер:

- Энни?!

И тут же ругнул себя за глупый вопрос. Конечно же, не Энни. Выше ростом и, несомненно, старше. Может быть, его ровесница, хотя кто этих девчонок поймёт. И даже при свете факела и шарика видно, что удивлённо распахнутые глаза - небесно-голубого цвета, а не серые, как у Энни.

Но, Бездна поглоти, до чего же похожа!

Таинственная незнакомка при виде мальчишки и странного живого растения была поражена не меньше. Ну да, меньше всего тут ожидаешь встретить кого-то постороннего.

- А где Астерро? - спросила она.

- Если ты о парне, за которым гналась зверюга, то вот за тем завалом, - Аврал кивнул вглубь коридора.

- С ним... всё в порядке?! - испуганно вскрикнула девочка, держась за стену. Теперь было очевидно, что стоять ей очень тяжело и доставляет невыносимую боль.

- Да, - уверенно ответил Аврал. - Медведя мы прогнали в боковой ход, а твой спутник у меня на глазах успешно миновал это место, куда обрушилась скала. Он должен был кликнуть на помощь наших друзей... но теперь мы, похоже, от них отрезаны...

* * *

- Могла ли глыба обвалиться оттого, что зверь побежал наверх? - размышляла Энни, аккуратно обрабатывая из походной аптечки ссадины Астерро, который почему-то продолжал сверлить её удивлённым взглядом. Нет, они, конечно, и сами оторопели, когда увидели чужого человека в этих диких и безлюдных местах, но он с каким-то уж особым изумлением на неё пялится. С таким же, как на Железного Дровосека, будто и она тоже диво невиданное. Хотя высоких рудокопов даже её рост удивлять не должен.

- Если гномы там всё так же бестолково перекопали - вполне могла обвалиться, - уверенно ответил Железный Дровосек. - А может быть, наши преследователи пытались пробиться через завал из штрека, а вместо этого... В любом случае, путь у нас теперь один - дальше по коридору.

- Но как же Люция? - переживал рудокоп.

- Если с ней Аврал и Кустис, если только их не засыпало завалом...

- Не должно - они были довольно далеко от этого места. Правда, странное существо я даже не успел рассмотреть, но парень действительно отважный.

- Ещё какой! - искренне подтвердила Энни, но всё же добавила: - Единственное, что грозит теперь вашей Люции - его вредный характер.

* * *

Судя по симптомам и внешнему виду проблемной лодыжки Люции, худшее, что могло с ней случиться - подвывих голеностопа. Впрочем, с ним бы она, пожалуй, физически не смогла бы столько прошагать, и на шок это списать трудно. В результате распухло всё так, что ничего не поймёшь. Первые меры понятны - согревающе-обезболивающая мазь Нимми Эми, тугая повязка и покой стопе. Дальше видно будет.

- Послушай, - ворчал Аврал, - ты ведь в таком состоянии всё равно бы ничем ему не помогла. Какой смысл было лезть? Это же сустав, не шутки...

Укор в синих глазах сливался с недоумением:

- Ты странно рассуждаешь. За твоим товарищем гонится разъярённый зверь. Кроме тебя помочь ему некому. Твои действия?

- Ну да... Пытаться, пока есть силы. Но...

И безбашенная она почти такая же, как Энни.

Но в чём-то от неё разительно отличалась. Аврал пытался представить реакцию Энни, если бы ему пришлось в такой вот ситуации возиться с её стопой. От смущения уже наговорила бы ему кучу разных колкостей. Рудокопка тоже сильно смущалась - в её открытом взгляде это невозможно было скрыть. Однако выплёскивалась вовне эта неловкость совсем иначе. Благодарность и признательность в её интонациях уживались с несколько холодным и отчуждённым тоном, который можно было бы даже принять за высокомерие... если бы опять же не этот открытый и непритворный взгляд. Как-то так и должна вести себя Прекрасная дама согласно тем идеалам, в которых он воспитывался. Во всяком случае, пока что он чувствовал себя рядом с ней как-то проще и понятнее, чем с Энни. И это обстоятельство влекло за сбой ощущение вины перед Энни, как будто он предаёт её уже тем, что допускает такие мысли и вообще позволяет себе её с кем-то сравнивать.

Но как тут не сравнивать? Не в том ведь дело, что в чью-то пользу, а просто из-за их поразительного сходства.

- А что это был за зверь? - спросила Люция. - Он крупнее и агрессивнее диких Шестилапых...

- Шестилапых я видел только издали, хоть и в стае, - признался Аврал, затягивая ей повязку поплотнее, - но слышал о девочке, которая прогнала одного из них тем, что просто пошла на него с голыми руками. Правда, в рюкзаке у неё был волшебный башмачок, но не факт, что зверь испугался именно его. А что на вас за тварь напала - не знаю. По виду и поведению медведь, а мастью больше на тигра похож. Но у нас наверху и медведи, и тигры помельче будут. Может быть, это пресловутый саблезубый тигр? Хотя по рассказам Железного Дровосека, у них длинный хвост, которым они хлещут в ярости, как все кошки. А у этого, когда улепётывал, задница была вполне медвежья.

Люцию несколько покоробило грубое слово, не принятое к употреблению при королевском дворе, но незнакомые названия невиданных зверей разожгли девчоночье любопытство.

- "У нас наверху"? - переспросила она изумлённо и недоверчиво. - Значит, ты из Верхнего мира?!

- Ну да, - просто ответил мальчик. - Мы шли выручать наших друзей от гномского короля Руггедо. У вас про такого слыхали?

Увы, ни о каком Руггедо Люция ничего не знала, а вот о Верхнем мире у неё тут же возникла масса вопросов, обгоняющих друг друга и из-за этого пока что не заданных. Да и Авралу было сейчас не до расспросов. Следовало перебраться в более удобное место - а для начала выяснить, в какое именно.

- Значит, там дальше пещера? И зверь в ней, возможно, был не один?

Люция кивнула, поёжившись от свежих воспоминаний.

- Тогда нам туда без вариантов, - Аврал показал на проём, в котором Кустис нетерпеливо и призывно тряс ветвями.

- Почему? - спросила девочка машинально, лишь бы не молчать.

- Во-первых, медведь туда не пролезет. Во-вторых, там заметно отклоняется пламя факела. Понимаешь, что это значит?

- Конечно! Получается, относительно недалеко - открытое пространство...

- Совершенно верно. Ну и в-третьих, посмотри на этого гражданина, который уже давно нас туда зовёт. Мало того, что он безошибочно определяет безопасные места, столь бурные эмоции могут быть вызваны тем, что он чувствует родню, и там внизу действительно лес, который искали и вы, и мы.

Мальчик положил руку Люции себе на плечо, крепко её обхватил, помог подняться:

- Ногу держи на весу и старайся ею не дёргать. Если не сможешь идти, скажешь. Понесу на руках, если что.

- Справлюсь! - ответила девочка решительно, снова невольно напомнив ему по контрасту реакцию Энни на подобные слова в самом начале их знакомства, когда они бежали к Большой реке. Вместо Энниного порыва возмущения - сложная гамма струящихся эмоций: "Справлюсь сама, я сильная. Но если вдруг что, если придётся тебе довериться - ты же меня не обидишь, правда?"

А ещё она заметно тяжелее Энни. И лучше, если переть на руках её всё-таки не придётся.

* * *

Опасаясь преследования гномов, продолжать путь решили всё-таки под обручем, накинув на себя верёвку. Астерро недолго удивлялся невидимости, как и говорящему железному человеку - сегодняшний день принёс уже столько сюрпризов и открытий, что эти без особых проблем дополнили их ряд. Туннель шёл без всяких ответвлений и уводил их всё дальше от друзей. Вскоре он превратился в анфиладу гротов и соединяющих их низких переходов.

Кустиса, объявлявшего ранее привал, с ними больше не было, и заботливый Дровосек то и дело спрашивал Энни и Астерро, не устали ли они.

- Я-то могу ещё долго шагать, пока не потребуется смазать суставы...

Но остановились, когда упрямая Энни совсем выбилась из сил. Наконец-то появилось ощущение, что гномы их не преследуют, и можно расслабиться.

Энни и Дровосек расспрашивали Астерро о стране Подземных рудокопов, узнав много не только нового, но и важного. Старик Арбусто оказался одним из Семи королей - более того, официально считалось, что он уже умер, и его наследник Бубала правил вместо него. Это было так же странно и подозрительно, как и проблемы Астерро с детскими воспоминаниями. Зато разъяснилось, как и почему Арбусто лишился памяти.

- Значит, всё-таки вода, - торжествующе заключила Энни. - И похоже, та же самая, что в тумане. Стелла ещё говорила, что в ней частицы первозданного Хаоса, заточённого под Подземным морем.

- Мы с Люцией видели это море. Правда, оно покрыто нефтяной плёнкой, которая то тут, то там возгорается и гаснет, но кажется, это только в заливе.

- Но ведь ты говорил, что Источник расположен намного выше уровня вашей Пещеры, - напомнил Дровосек. - Неужели вода идёт туда из таких глубин?

- А почему бы и нет? Должен ведь быть круговорот воды. Если она стекает в море из Пещеры - значит, и возвращается как-то.

- Вот зря я тогда Аврала послушалась! - сокрушалась Энни. - Надо было всё-таки заказать в Изумрудном городе экстракт Тамиза. Правда, мы бы его всё равно не дождались. Но если он сработает с Арбусто...

- Знаешь, мне тоже хочется проверить на себе ваш чудо-экстракт, - перебил её Астерро. - Я, пожалуй, не сразу вернусь в Пещеру, а пойду с вами, чтобы попробовать, наконец, разобраться в своём прошлом. Думаю, тогда станет ясно и то, кому оно мешало...

- А может быть, ты тоже из королей? - осенило предположением Энни. - Или наследник престола, которого сместили ради другого. Такая же жертва дворцовых интриг, как Арбусто.

- Не думаю, - покачал Астерро головой. - Но если так, тогда я буду лишь благодарен своим таинственным усыпителям за то, что дали мне пожить нормальной жизнью, а не королевской.

О своей миссии в Подземье Энни и Железный Дровосек ему уже тоже рассказали, и Астерро проникся к ним глубоким уважением. Отправиться наугад в незнакомый мир ради спасения друзей - хватило бы его на такой отчаянный шаг? Вот Люцию бы, наверное, хватило. Как она там сейчас? И почему девочка из Верхнего мира так удивительно на неё похожа?

- Я понимаю, что не смогу заменить вам Аврала и Кустиса, но смею надеться, что буду не совсем бесполезен.

- Ещё неизвестно, кто из нас раньше найдёт этого Руггедо, - усмехнулся Дровосек.

- Или кого раньше найдёт он, - вздохнула Энни.

Они продолжили путь - по-прежнему невидимыми, соблюдая меры предосторожности.

Как оказалось, бесполезные.

В очередном гроте, лежавшем на их пути, чёрные бугорки и выступы скал вдруг ожили, стоило им дойти до его середины. Гномы в чёрных плащах окружили плотным кольцом.

- Господа! - обратился предводитель, сбрасывая капюшон и уверенно глядя в их сторону, словно действительно их видел. - Мы вас обнаружили, вы нас нет. Играть в прятки дальше невежливо.

- Хорошо, - сказала Энни, нажимая звёздочку на колечке. - А вы нас разве вежливо тогда встретили?

- Мы приносим свои извинения. Виновные уже наказаны. Повелитель Руггедо, узнав, что вы не шпионите, а разыскиваете своих друзей, велел встретить вас и сопроводить к нему.

- Это очень любезно с его стороны.

- Да, но есть один, как любит говорить повелитель, нюанс. Он очень огорчён вашими друзьями, не оценившими его гостеприимства. Особенно Озмой, которая, по его словам, окончательно долбанулась самомнением и чувством безнаказанности. Поэтому вас он теперь готов принять в качестве не званых гостей, а пленников. Если вы согласны проследовать к повелителю на таких условиях, милости просим. Если нет, проводим обратно. Никакие варианты, отличные от этих двух, не рассматриваются.

Энни и Дровосек вопросительно посмотрели друг на друга, а затем оба - на Астерро.

- А что такое? - протянул тот слегка обиженно. - Я ведь уже сказал, что буду с вами до конца.

* * *

Спуск действительно вывел ребят в лес и действительно служил раньше водостоком. Причём и открылся, и иссяк он, похоже, совсем недавно - может быть, даже в результате деятельности гномов. Вода вымыла толстый слой почвы, и деревья вблизи выхода образовывали щупальцами корней настоящие беседки, одну из которых Аврал счёл достаточно просторной, чтобы разместить там девочку. Отверстие в скале было на виду, и если друзья смогут выбраться сюда через верхний ход или Медвежью пещеру, кто-то кого-то обязательно заметит.

Скрытый текст


Птицы, пролетавшие мимо, не обращали на них внимания. В высоких кронах деревьев, и в самом деле, как и говорила ему Люция, красно-синих, шуршала, шелестела, чирикала и стрекотала многоголосая жизнь, а внизу царила тишина. Было в этой неподвижности покоя нечто, подчиняющее внутреннему голосу, который не оставлял места для страхов и забот. И всё постепенно растворялось в лесной тиши, которую беспокойные крики из листвы не нарушали, а лишь оттеняли. Когда один из этих далёких голосов смолкал, сразу же раздавался с другого конца, будто невидимые трубы играли величественный и прекрасный гимн. Люция, которой эта полифония была в диковинку, оборачивалась на каждый звук с восхищённым взглядом.

Возложив заботу о безопасности девочки на Кустиса, Аврал начал собирать хворост для костра. Далеко не отходил - тишина и умиротворение могли оказаться обманчивыми, а Медвежья пещера была совсем рядом, и далеко не факт, что она не имела сюда выходов. Хотелось, конечно, дойти до обрыва и своими глазами увидеть пылающее море, но об этом пока не могло быть и речи.

Розовые цветы кивали по ветру огромными бархатными головками. На упавшем стволе неподвижно замерла крупная сиреневая ящерица с немигающим, как у змеи, взглядом, который она не сводила с мальчика. Две пчелы мирно покачивались в траве, а на нижней ветке дерева сидела маленькая птичка с красивым коричневым клювом. Она чистила перья, и в её движениях была такая лёгкость, что невозможно было оторвать от неё взгляд. Заметив пристальное к себе внимание, птица вспорхнула и скрылась среди листвы. Аврал ещё успел подумать, что у неё какое-то особенное, совсем не птичье выражение глаз.

Белки шалили в ветвях - в точности такие же, как в Волшебной стране, так что Аврал попытался с ними заговорить, но безуспешно. Ни одна из птиц также не пошла с ним на контакт - видимо, все животные здесь были не говорящие. Зато обнаружились знакомого вида грибы и орехи, несказанно обрадовав мальчишку. Провизии у него в рюкзаке достаточно, и даже Стеллин запас изюма почти не тронут, но теперь всё надо делить на двоих, и неизвестно, как ещё долго. Экономия не помешает, как и разнообразие меню. Если что-то под лучами лиловых сумерек выросло несъедобным, Кустис забракует.

Люция тем временем вовсю наладила с Кустисом эмоциональный контакт и украшала его ветви ленточками от своего платья, от чего тот, похоже, был в полном восторге.

- Вот что ты творишь? Даже Энни до такого не додумалась!

- А ему нравится! - смеялась девочка.

 Отправлено: 21.11.20 08:58. Заголовок: Что-то вдруг подумал..

Что-то вдруг подумалось - а ещё интереснее было бы, если бы замена девочек произошла в какой-нибудь другой обстановке так, чтобы обе стороны вообще не сразу поняли, что перед ними другой человек))
Правда, я понимаю, что так не получится, потому что девочки всё-таки разные, и отличить их несложно...