Отправлено: 02.09.12 18:39. Заголовок: Граев подарок.

Скрестила пальцы... Ну, кагрицца, с богом!
Начинаю выкладывать свежесозревшее произведение. Это, по сути, вторая часть Марлезонского балета, первая, "Вода и звёзды", вот тут:
http://izumgorod.borda.ru/?1-8-0-00000133-000-0-0
Читать её для понимания сюжета новой сказки вовсе не обязательно. В двух словах - трое подземных жителей попали в Верхний мир задолго до Элли и всего, что с ней связано. И всё. Дальше у них новая жизнь начинается. На мой взгляд, жизнь интересная. Прошу любить и жаловать!
Сегодня выложу три первые главы. Хорошенького понемножку, правда?
Название пока не расшифрую. Кто такой Грай, кому и что он подарил или не дарил вовсе, раскроется ближе к середине.

Полная актуальная версия тут - http://izumgorod.borda.ru/?1-8-0-00000507-000-0-0-1676567184

 Отправлено: 09.09.12 13:34. Заголовок: Agni пишет: Я их, м..

Agni пишет:

цитата:

Я их, мерзавцев, вообще никак себе не представляла.

Хорошо, забудем о них на пока.

 Отправлено: 09.09.12 13:35. Заголовок: саль пишет: Хорошо,..

саль пишет:

цитата:

Хорошо, забудем о них на пока.

Так они же не дадут, сами вылезут и о себе напомнят. Очень напористый народ, как оказалось. Даже назойливый.

 Отправлено: 09.09.12 22:01. Заголовок: 9 глава. Стелла и Гр..

9 глава. Стелла и Грай.

-Это было давно, никто уже не помнит, сколько лет тому минуло, - начала Зула и улыбнулась. – Ну что ты смеёшься, Бэрк, ведь Талайкул так рассказывает!
Бэрк кивнул.
-Наш народ, - девушка продолжила, - пришёл в эти края откуда-то издалека и нашёл здесь всё необходимое для жизни: реку, лес, плодородную землю. Страну эту назвали Розовой из-за особого вещества, содержащегося в почве. Здесь розовые камни, розовые цветы почти у всех растений, даже на дне белого сосуда, когда из него испаряется речная вода, остаётся розовая пыль. Розового цвета некоторые наши ткани, потому что на полях растёт розовый хлопок, и нам не нужно его красить, как это делают в других странах. Мы делаем розовую краску для домов и мебели, потому что нам это проще всего. Лувис, у вас не так?
-Нет, не так.
-Итак, для нашего народа наступило благоденствие. Первое Благоденствие – так мы называем ту эпоху. Даже Талайкул не знает, сколько лет или веков она продолжалась. Мы знаем только, что через какое-то время братоубийственные войны начали раздирать нашу страну. Старейшинам хотелось передавать власть по наследству, другие этому противились, и не было конца предательствам и иным злодеяниям. Ту пору называют Чёрной. Тогда были уничтожены целые города, лишь пепелища остались от них.
-Рыскари, - вдруг сказал Бэрк.
-Что?
-Талайкул говорит, что рыскари сражались бок о бок с людьми. На одной из сторон.
-А, ну да. Талайкул так говорит. Сказка – она и есть сказка. Вы видели озеро за нашей деревней? Талайкул говорит ещё, что на этом месте стояла древняя крепость. Враг не просто сравнял её с землёй, но и приказал вырыть на этом месте огромный котлован. И затопить водой.
-Зачем же всё это? – удивился Гаэтано. У вас тут всё есть – леса, поля… Неужели кому-то было мало?
-Значит, кому-то не хватало. Люди ведь – охочие до власти существа. И вообще, я не знаю! – Зула разозлилась. – Я рассказываю так, как сама слышала!
Она надулась. Лувис попросила её:
-Продолжай, пожалуйста!
-Хорошо. Как я уже сказала, народ чуть друг друга не перебил. Дрались за каждый куст, за каждую пядь земли. Всё не могли выяснить, кому что принадлежит. А пока вожди делили власть, крестьяне делили одну корку хлеба на четверых. Бэрк, не смейся, так Талайкул говорит!
Она перевела дыхание и вновь заговорила:
-Но и Чёрной поре пришёл конец. Однажды, когда цвели розы и дул тёплый ветер, откуда-то издалека пришла в Розовую страну волшебница. Была она юна и так прекрасна, что мужчины застывали, увидев её.
Лувис насторожилась.
-Волшебница явилась как спасение. Она остановила войну, выйдя на поле боя и встав между двумя армиями. Она вошла в каждый дом, утешила каждого сироту, исцелила каждого раненого. Она пообещала, что мир навсегда придёт в Розовую страну, если люди поверят ей и друг другу. Люди, уставшие от бед, согласились избрать её своей правительницей. Так наступило Второе Благоденствие. Своими чарами волшебница воздвигла прекрасный дворец, розовый, как и всё вокруг. Некоторые люди вызвались прислуживать ей и переселились во дворец, видя, как красива и добра волшебница. Другие, оставшиеся дома, тоже не прогадали – она сумела сделать так, что земли стали ещё более плодородными, в реке появилось ещё больше рыбы, а в лесах и на болотах – ещё больше пернатой дичи. Ураганы стали обходить нас стороной, река не выходила из берегов, в каменоломнях перестали случаться обвалы. Сама же волшебница жила во дворце, среди прислуживавших ей было больше женщин, чем мужчин, и не было у неё ни мужа, ни жениха, хотя была она желанна для любого мужчины. Бэрк, не фыркай, это не я придумала.
Зула перевела дыхание.
-Волшебница защитила Розовую страну от врагов. Именно при ней, как утверждает Талайкул, рыскари перестали нападать на людей. И от чужеземцев волшебница защитила нас – любой, кто пришёл бы в Розовую страну с враждебными намерениями, пострадал бы от собственного оружия.
-А имя у волшебницы было? – спросила Лувис.
-Её звали Стелла, она сказала своим новым подданным, что это означает «звезда». Прекрасная Стелла и впрямь была как звезда – она стала светом для народа, чуть было не погибшего в междоусобных войнах. Её дворец был символом нашего мира и процветания. Второе Благоденствие длилось долго, до ухода Грая.
-До ухода чего? – спросил Гаэтано.
-Не чего, а кого. Грай – это имя такое.
-Зула, ты вперёд забегаешь! Не сказала ещё, как пришёл Грай, - возмутился Бэрк.
-Да я только собралась!
-Ну так начинай, а не перескакивай с одного на другое!
Лувис и Гаэтано сидели теперь, обнявшись, на кровати и терпеливо ждали, когда хозяин и рассказчица прекратят препирания.
Наконец Зула продолжила:
-Второе Благоденствие длилось до тех пор, пока не ушёл Грай. Вы ведь там, у себя, не слышали про Грая? Надо же, у нас Грай каждый день на устах. Если что-то было давно, мы говорим: «давным-давно, ещё до Грая». Наш белый огонь мы называем Граевым. И поговорок про Грая у нас пруд пруди. Например, Титус на моей двоюродной племяннице жениться не захотел, хоть и обещал, вот и говорят про него, что он Граевы подарки дарит.
Лувис тихонько засмеялась, наблюдая, как Бэрк выходит из терпения. Он слушал, слушал, да и стукнул по столу.
-Ты будешь рассказывать или нет?
-Всё, всё, рассказываю. Значит, так. Как говорит Талайкул, никто не знает, откуда именно пришёл Грай. Известно только, что приплыл по реке – не по этой, нашей, а по другой, Большой реке. Отсюда туда несколько дней пути. И пришёл он не один, а во главе целого войска. Привёл солдат, чтобы завоевать наш край.
-И чары волшебницы Стеллы против него не подействовали? – попробовал угадать Гаэтано.
-Отчего же, подействовали. Она ведь была настоящая волшебница. Даже время было не властно над ней – она не старела, шли века, а Стелла оставалась юной. Вот и с врагами, приплывшими в лодках по реке, она справилась играючи. Их стрелы и копья на лету превращались в розы, их доспехи превращались в маковые лепестки. Посрамлённые, воины бежали восвояси, а тех, кто всё-таки решил остаться с Граем, поглотили две реки, вышедшие из берегов по приказу Стеллы. Однако не таков был Грай. Он пришёл за победой. Он умудрился спастись и решил пойти на хитрость. Ему стало известно, что покровительница Розовой страны прекрасна и юна. Он захотел покорить её как мужчина. Бэрк, не смейся, а то я тоже засмеюсь! В конце концов, так Талайкул рассказывает!
Зула посмотрела на притихших слушателей.
-Грай не знал, что Стелла давным-давно обещала своему народу: любой, кто придёт в Розовую страну с враждебными намерениями, пострадает от собственного оружия. В качестве оружия Грай избрал любовь, но от любви же и пострадал. Он полюбил волшебницу, едва увидел её. Он поклялся, что отречётся ото всего, что прежде было дорого ему, что отныне будет служить прекрасной Стелле. Свой меч он положил у её ног.
-Неужели она поверила? – спросила Лувис.
-Поверила. Неизвестно, сколько времени прошло, да только однажды с балкона своего дворца волшебница объявила, что полководец Грай стал её супругом и соправителем.
-Молодец, добился своего! – усмехнулся Гаэтано.
Зула вздохнула. Потом продолжила:
-Правитель Грай сделал много хорошего. Он живо интересовался системой выборов старейшин в наших деревнях и пытался её усовершенствовать. Он дал нам белый огонь – Граев огонь. Видите ли, Талайкул говорит, что в кармане Грая, когда он только пришёл сюда, была всего одна горсть белого песка. На глазах всего народа он отсыпал половину этой горсти и зажёг её, она загорелась ярче звезды. Он сказал людям, что такой песок добывают там, откуда он родом. Если добавить щепотку в целое ведро простого песка и оставить на день, он весь становится чудесным, горючим. С тех пор мы просто жизни своей не представляем без Граева огня.
-Да уж, мы заметили, - пробормотал мальчик.
-Грай научил наших мастерить такие паруса, что по реке можно плавать против течения даже при встречном ветре! Это, говорил он, умеют делать там, откуда он пришёл. Под руководством правителя Грая был построен Розовый мост. До того правый и левый берег нашей реки были соединены лишь паромом. Открытие моста стало главным событием той эпохи. Волшебница Стелла первой прошла по нему под руку с супругом. А потом…
-А потом супруг вспомнил, зачем пришёл, и принялся за старое. Так? – Лувис не очень верилось, что человек, пришедший завоёвывать, мог вдруг стать примерным семьянином.
-Что-то наподобие. Правитель Грай объявил, что собирает армию. Он сказал, что планирует поход с благословения своей бесценной супруги, что им предстоит освободить от тяжкого гнёта некое государство. С того же балкона, под приветственные крики народа и обожающих его новобранцев, правитель Грай пообещал, что вернётся к прекрасной Стелле и привезёт ей подарок дивной красоты. Волшебница отвечала, и все её слышали, что подарок ей не надобен, а будет она ждать своего Грая, считая дни до его возвращения.
-Он не вернулся?
-Нет, не вернулся. Волшебница ждала, шли недели, месяцы, годы… Ни один из новобранцев так и не вернулся домой. Никто точно не знал, куда именно отправилась армия Грая, поэтому никто не отправился на поиски. А волшебница попросила всех покинуть её дворец и осталась там одна. Она перестала помогать людям возделывать землю, перестала отводить ураганы и наводнения. Всё реже и реже её силуэт видели в окнах дворца. Немногие смелые, проникавшие во дворец, говорили, что Стелла сидит в одной из комнат и ждёт, глядя перед собой. Потом люди вовсе перестали ходить во дворец – толку-то никакого… Пока наконец…
-Она прокляла мужчин за вероломство одного из них и превратилась в камень! – крикнула Лувис и почувствовала, что сейчас зарыдает.
Похоже, Зула тоже была взволнована своим рассказом.
-Да, теперь кажется, что так оно и было. Тогда же люди ничего не знали. Спустя десятки лет нашлись храбрецы, которые осмелились войти во дворец Стеллы и узнать, что же случилось с волшебницей, по-прежнему ли ждёт она возлюбленного. И не вернулись. За ними пошли другие – и тоже пропали. Ещё через какое-то время во дворец пошёл некий отважный юноша, был он единственным сыном женщины по имени Виана. И тоже не вернулся. Отчаявшаяся мать решила, что любой ценой узнает правду, и пошла искать его.
Зула помолчала и продолжила:
-Виана вышла из дворца спустя день. Была она безумна, это сразу поняли те, кто ждал её. Она поседела и словно постарела на много лет – так поразило её то, что она увидела внутри. Руки её были стёрты в кровь. Она умерла через несколько дней, и перед самой смертью проговорила наконец: «Дворец проклят!»
Повисло молчание. Потом Лувис заговорила:
-Она стёрла руки, когда пыталась закрыть, завалить окна и двери, чтобы никто не вошёл в ту комнату и не увидел в окно, что там… А я…
-Ты узнала правду. Теперь мы знаем, что скрывается во дворце, - сказал Бэрк.
-Да, но какой ценой! – возразила ему Зула.
В этот момент послышались тяжёлые шаркающие шаги. Дверь в комнату открылась, и на пороге появилась грузная старуха. Бэрк и Зула поднялись с мест, гости последовали их примеру. Лувис проклинала свои длинные ноги.
Старуха уставилась на её голые лодыжки, затем вперила взгляд маленьких чёрных глаз в её лицо. После взглянула на Гаэтано.
-Ой, до чего дохлые! Вы их накормили? – спросила она скрипучим голосом.
-Да, мать Талайкул, накормили, - ответил Бэрк.
-Ну ладно, и впредь кормите.
Она медленно повернулась и ушла, тяжело переваливаясь.
-Уф, - выдохнул хозяин. – Это хорошо.

 Отправлено: 10.09.12 08:21. Заголовок: Agni пишет: а что т..

Agni пишет:

цитата:

а что такое "Мелодия свирели"?)))

это фанф Чарли на один из конкурсов, вот тут лежит http://izumgorod.borda.ru/?1-7-40-00000106-000-0-0-1317910069

я не в смысле что - плагиат (не плагиат, а постмодернизм), а просто вот именно что много где было...

 Отправлено: 10.09.12 08:40. Заголовок: Ага, стало еще интер..

Ага, стало еще интереснее! Я подозревала, что это Стелла... А получается, что до прилета Элли еще есть время, те мб Стеллу расколдуют... и все такое? (Отвечать на это не надо, это я просто рассуждаю. С интригой интереснее))

 Отправлено: 14.09.12 22:29. Заголовок: 10 глава. В деревне...

10 глава. В деревне.

Вот уже шестнадцать лет Талайкул была старейшиной деревни на левом берегу реки. Она жила в большом доме вместе с семьёй своей сестры и была сущим наказанием для многочисленных родственников – племянников, внучатых племянников, их жён, мужей и неподдающейся счёту ребятни. Требовательная ко всем, старуха и родне не давала спуску. Если, на беду, у кого-то из них возникал спор с односельчанами, родство со старейшиной не помогало. Беспристрастная, или, напротив, излишне пристрастная к «своим», Талайкул из кожи лезла вон, чтобы проучить потомство младшей сестры. Например, недавно одному из племянников старейшины пришлось отдать соседу совершенно новую телегу. А ведь вся вина парня состояла лишь в том, что он видел большой камень на дороге, да не предупредил едущего за ним лесоруба, потому что завидовал его удачной сделке с плотником. В итоге телега налетела на камень, ось - вдребезги. Поменял бы, да и всего делов… Ан нет, Талайкул говорит, отдавай свою телегу, чтоб неповадно впредь. А с ней не поспоришь.
Поговаривали, что Талайкул смолоду затаила злость на красивую замужнюю сестру, потому и лютовала так с её семьёй. Впрочем, многие были довольны, что для родни у старейшины не бывает поблажек. Такой и должна быть она – женщина, избранная матерью всей деревни. Давным-давно, ещё при Грае и, кажется, по его совету жители Розовой страны решили, что в старейшины можно выбрать лишь ту женщину, которая, прожив всю жизнь в деревне и проработав на родной земле, так и не вышла замуж, не обзавелась потомством, значит, не будет радеть за одних больше, чем за других. Не затуманенный материнской любовью взор, ясный ум, здравые суждения – всё это будет при ней.
Талайкул всегда была хорошей советчицей и хорошо знала своих односельчан, потому её и выбрали. Она быстро освоилась, взяла за правило раз в день обходить деревню и окрестности, совать свой мясистый курносый нос во все дела, а главное, давать советы и вершить суд. Её массивную, переваливающуюся фигуру видели то в поле, то на мосту, то за садами, то на главной деревенской площади.
Одной из обязанностей старейшины был сбор налогов, для этого ей полагалось иметь помощника. Помощником она назначила своего внучатого племянника Титуса, он, кляня старуху на чём свет стоит, с утра до ночи носился по деревне и выколачивал из народа их кровные малые розы – так называли мелкие золотые монеты с розой с одной стороны и со звездой – с другой. Деньги эти шли на ремонт дороги, общих лодок и прочего имущества селян. Талайкул, по словам Титуса, спала не на кровати, а на сундуке с деньгами, и мечтала в один прекрасный день потратить их на ремонт моста.
Содержать бездетную старуху, согласно закону, полагалось всей деревне, и тут, казалось, была лазейка для тех, кто хотел подольститься к старейшине. Но Талайкул, как назло, несколько раз довольно жёстко обошлась с теми, кто поднёс ей самые большие мешки с мукой и самые ароматные шары сыра. Поэтому носили редко и помалу, и лишь тогда, когда она сама напоминала, чей черёд на этой неделе. Маленький мешочек с простой провизией появлялся на крыльце большого дома, сестра или племянница старейшины забирали его со вздохом и про себя проклинали тот злосчастный день, когда односельчане решили наделить властью именно её, их наказание, а не какую-нибудь другую бесчувственную старую деву.
Впрочем, чувства у старой Талайкул были. Были даже чудачества. Она любила сказки. Да так сильно любила, что уверяла, будто это и не сказки вовсе, а самая настоящая правда. Говорила, что всё, что она рассказывает людям, слово в слово она слышала от своей бабки, а та – от своей. И для того, чтобы делиться этой правдой с людьми, Талайкул собирала их раза два-три в месяц во дворе своего дома и рассказывала, рассказывала, рассказывала…
В Розовой стране вообще любили потравить байки. Возле каждого дома по вечерам собирался кружок селян, с нетерпением ожидавших, когда кто-нибудь с хорошо подвешенным языком развлечёт их новой побасенкой. А языки были хорошо подвешены у многих, не зря правитель Грай когда-то прозвал их народ Болтунами. Талайкул говорила, что пошло это прозвище, впрочем, не от невинной привычки чесать языками перед сном. Дело было в другом.
Болтуны не умели принимать решения, не умели договориться друг с другом. Обсуждать важную проблему они могли неделями и месяцами, да всё впустую, один трёп. Потому и предложил правитель Грай выбирать для одной деревни не совет старейшин, а одного (вернее, одну) старейшину и наделять властью принимать важные решения. Какими бы они ни были, они всё же лучше, чем бесконечные споры о выгоде и потерях. Увы, не разрешило это вопроса о взаимодействии с соседними деревнями – вот уже который год величавый мост требует ремонта, а договориться, кто за что должен взяться, никак не удаётся. Сойдётся Талайкул со старейшиной с правого берега, поговорят-поговорят, да и разойдутся по домам.
-Странные вы, - ворчал Гаэтано, в который уж раз слушая сетования Зулы насчёт разваливающегося моста. – Болтать вам не трудно, а собраться и сделать – трудно! Вот я, например, пошёл в деревню и принёс еды и лекарство для Тадео, когда стало очень нужно.
-Молчи уж про еду-то, величество! – смеялась Зула. – Мельник до сих пор не может от Талайкул откупиться за свою нечестную сделку! Она говорит, с торговли каждый должен налог платить, а тебе он тайком еду продавал!
-А я виноват? – возмущался мальчик. – Я обычаев ваших не знал, думал, оставлю золото, и все будут довольны!
Зула вздыхала. Она уже объясняла Гаэтано, что крупные золотые монеты, которые он оставлял на пороге «дома с крыльями», имеют громадную цену, их теперь совсем мало, такие делали ещё при Грае, назывались они великими розами, и Талайкул с Титусом всё ещё подсчитывают, какой же налог Мельник должен заплатить деревне со своей небывалой прибыли.
-А если он не заплатит?
-Если не заплатит налог, ему не разрешат вырубать деревья в лесу, плавать по реке на собственной лодке, раз в году пользоваться лесным правом…
-Каким правом? – Лувис отвлеклась от веретена.
-Лесным!
-Это как?
-Тьфу ты, всё забываю, что вы ничего не знаете… Лесное право – это право мужчины раз в году в течение суток охотиться на лесное зверьё.
-И на ланей?
-И на ланей. Правда, они умные, мало кому удаётся их изловить. Но право есть право, кому повезёт, тому честь и хвала, - Зула поёжилась и зевнула. Она устала – всего час назад вернулась с Большой реки, где помогала отцу готовить лодку к новому путешествию. Он хотел вновь подняться вверх по течению и исхитриться собрать сонных маков для изготовления лекарств.
Из далёких деревень Зула привезла новой подруге два мешка нежного розового хлопка. Лувис, чуть дыша от восторга, занялась любимым делом. Прялку и веретено месяц назад подарила ей сама Талайкул – сказала, что прясть не любит и всю жизнь мечтала убрать это из своей девичьей светёлки.
В комнате, освещённой простым, не Граевым факелом брату и сестре было всё хорошо видно. Видели они ссадины на руках Зулы, видели её стёртые дорожные башмаки и обветренное лицо. Она сказала, что на сей раз обязательно уговорит отца взять её с собой. В плаванье она готова была выполнять любую работу – хоть повара, хоть рулевого, хоть гребца, благо, сил у неё достаточно. Вольный воздух, неизведанный край, жгучее солнце – об этом мечтала Зула.
Лувис и сама мечтала о солнце. Вернее, о том дне, когда они с братом смогут выйти на улицу средь бела дня и подставить дневному светилу свои белые лица. Они уже добились заметных успехов – каждое утро встречают рассвет во дворе дома Бэрка и остаются всё дольше, дольше, дольше… Сам Бэрк на всякий случай стоит поодаль и следит, чтобы постояльцы его не пострадали от этих процедур. Так придумала Талайкул, идею её Гаэтано поначалу посчитал бредовой, но побоялся спорить с местной властью. Он немного робел перед старухой и вздыхал с облегчением, когда после кратковременных ежедневных визитов она уходила, грузно ступая и тяжело дыша.
Талайкул постепенно выведала у брата и сестры всё об их прежней жизни. Лувис заметила, что несколько раз она задавала им одни и те же вопросы, только формулировала их по-разному, словно рассчитывая поймать Подземельцев на лжи. Однако же скрывать им было нечего, и старейшина, видимо, осталась довольна. Она настаивала, чтобы Бэрк кормил их ещё обильнее и не жалел для них ни сил, ни времени. Он тихо и монотонно бранился себе под нос, но каждый вечер спешил с поля домой, чтобы вновь и вновь преподавать Лувис и Гаэтано уроки домашнего хозяйства и житейские хитрости.
Лувис научилась готовить. Первые блюда – каши и супы – она сварила под чутким руководством хозяина. Она до смерти боялась что-то перепутать, переварить или не доварить. Перед первой пробой Бэрк всегда деланно морщился, но отважно отправлял в рот первую ложку, и потом уже залпом съедал всю тарелку целиком. Бывшая принцесса в такие моменты словно проживала десять жизней – прежде ей не доводилось держать более сложных экзаменов. Она понимала: храбрец Бэрк имел массу причин сожалеть о том, что Подземельцы поселились в его доме.
Во-первых, они не спали по ночам. Как бы тихо ни пытались вести себя Лувис и Гаэтано, время от времени их шаги и скрип дверей мешали спать хозяину, поужинавшему и улёгшемуся отдыхать после тяжёлой работы в поле.
Во-вторых, Зула по секрету рассказала, что Бэрка в деревне стали сторониться все, кроме неё самой, старухи старейшины да, пожалуй, пары друзей. Проклятье Розового дворца, тайна которого теперь раскрылась, отпугивала людей от Бэрка и от его дома, где поселились ОНИ – два бледных человека, чужеземцы, пришельцы, Подземельцы.
Забегая вперёд, скажем, что прозвище со временем превратилось в имя собственное, что долго ещё потомки кое-кого из Подземельцев жили в Розовой стране и с гордостью носили это имя…
А пока их боялись.
В доме Бэрка у брата и сестры была одна общая комната. Правда, хозяин предложил им две, но они решили, что всегда будут вместе. Так, на всякий случай. Лувис подумала, раз Бэрк не женат, ей будет приличнее жить в его доме, не разлучаясь с братом. Это своё соображение она изложила Зуле, думая, что девушка её поймёт. Та же, напротив, долго морщила лоб, потом спросила:
-Ты думаешь, кто-то подумает, что… Ну, что… Ты прости, конечно… Но Бэрк у нас считается завидным женихом, на него красотки заглядываются, ты-то ему на что? Никому и в голову не придёт, что ты тут… Ну, то, что ты подумала…
Лувис почувствовала, что становится багровой. От стыда за собственное предположение. А ещё – от неприятного ощущения, что она некрасива. Она ведь знала, что миловидна, что может нравиться, что была желанной невестой… Её любили!
Но ничего не поделаешь, здесь красавицы были другими. Невысокими, округлыми, румяными, курносыми… Лувис решалась по вечерам выходить за ворота и видела, что на неё смотрят с ужасом – её тонкая длинная фигура в нелепом перешитом платье, узкое лицо, большие глаза вызывали у местных страх и отвращение. Новая роль – роль нескладного чучела, которую бывшей принцессе пришлось исполнять поневоле, тяготила её.
Гаэтано с тоской слушал, как днём и светлым вечером с улицы доносились крики других детей, ему хотелось играть и бегать, летать верхом, стрелять из лука… Лук-то у них раньше был, можно было бы в сумерках пострелять на пустыре, да только всё свое прежнее имущество они оставили в Розовом дворце, а возвращаться туда не хотел никто. В довершение всех бед брату и сестре предстояла разлука с Зулой, к которой они успели привязаться.
Однако в один прекрасный вечер Зула пришла в дом Бэрка и сказала, что отец наотрез отказался брать её с собой. Она женщина, разве нужна другая причина?
-А если у меня руки – во какие руки? – жаловалась она, обнажая мощные бицепсы. – А если ноги – такие, что могу целый день идти? А если я и в плотницком деле смыслю, и парус могу поставить, и тетиву натянуть? - Зула всхлипывала над тарелкой каши, Лувис поглаживала её по плечу и не знала, чем утешить. Она была рада, что Зула остаётся, что по-прежнему будет с кем поговорить. Ей самой никуда нельзя, она привязана к дому Бэрка, который едва смотрит в её сторону и, очевидно, тоже считает донельзя страшной.
Одно хорошо – Бэрк перед ужином учит Гаэтано мужской работе по дому. Они вместе колют дрова, чинят пол и двери. Так велела Талайкул, и славно, что в этой деревне такая толковая старейшина.

 Отправлено: 23.09.12 12:39. Заголовок: ЖДУ ДАЛЬШЕ!!!..

ЖДУ ДАЛЬШЕ!!!

 Отправлено: 23.09.12 20:11. Заголовок: Aranel, всё будет! Ч..

Aranel, всё будет! Честно!
У меня горячая пора, поэтому не всё успеваю.

 Отправлено: 29.09.12 20:05. Заголовок: У-у! Как же быстро в..

У-у! Как же быстро всё кончилось. (Или ещё не начиналось?)

 Отправлено: 23.02.13 15:59. Заголовок: Эй, это что, бросили..

Эй, это что, бросили?

 Отправлено: 16.02.23 20:19. Заголовок: Прошло много лет, я ..

Прошло много лет, я немного переделала и наконец дописала. Вот тут.
https://izumgorod.borda.ru/?1-8-0-00000507-000-0-0