Форум Изумрудного города

Копирую тексты здесь, а то вдруг те дневники, где они были выложены, грузиться не будут! уж больно рассказы хорошие.
Цитата:
"Пишет adianna:
Леоне и Зувсу
(за то, что есть по крайней мере два человека, кому это интересно)

Стр. 20
Они, конечно, читали в детстве сказки, и первое, что им пришло в голову, был вопрос:
- Может, здесь обитал людоед?

А здесь даже тридцать пят лет спустя почти ничего не изменилось. Разве что охрана у ворот уже не узнавала его в лицо, и поэтому пришлось терпеть получасовую процедуру снятия отпечатков, осматривания и ощупывания.
И мебель в личном кабинете стояла абсолютно так же, как во время его последнего визита. Те же на удивление удобные кресла с жесткими деревянными спинками, идеально чистые журнальный столик и массивный письменный стол у дальней стены – похоже любви к бумагам хозяину кабинета время тоже не привило. За широким окном все тот же внутренний дворик с садом и гуляющие охранники с оружием наперевес.

Только волосы Гван-Ло успели поседеть до абсолютной белизны, а длинные усы загибались на концах под явно неестественным углом. За три недели карантина Кау-рук уже несколько раз видел подобное в штабе операций, и только тихо посмеивался, вспоминая несомненное сходство с кое-какими насекомыми. Сам он давно плевал на все модные веяния в пользу практичности и удобства, и предпочитал бритву ножницам.

Незнакомый молодой менвит, который изо всех сил старался не таращиться на Кау-рука, пододвинул ему кресло, поставил на столик напитки и тарелку с бутербродами, а потом бесшумно исчез. Похоже, арзаков в доме Гван-Ло так и не держал. Интересно, этот, хоть, достаточно умен, чтобы не подслушивать под дверью? В свое время пару особо любопытных к приватным беседам главы всея Рамерии уволили быстро и со свистом.

- Ешь.
Коротко и резко. Этот ритуал тоже остался прежним: гость ест, а Гван-Ло молча его изучает, изредка прихлебывая из небольшой полупрозрачной чашки.

Так что неудивительно, что, несмотря на внутреннюю браваду, кусок в горло лез с трудом. То, что хозяин кабинета продолжал сверлить его недовольным взглядом, тоже особой уверенности не придавало. Тридцать лет назад Кау-рук не стал бы терпеть и сразу взял метафорического быка за рога. Теперь же, кто знает, такая наглость может уже не сойти ему с рук, а проверять сидит ли в скрытых проходах «команда страховки» или нет, очень не хотелось. Хотя… общение с арзаками приучило его слишком много думать, анализировать и взвешивать. А в этом кабинете это всегда было вредно.
- Что-то не так, мой вождь?

- Ты выглядишь как раб, - после долгой паузы, во время которой Кау-рук очень старался держаться расслаблено и не ерзать, наконец-то выплюнул Гван-Ло.
И штурмана почти сразу же отпустило. Словно и не было всех этих лет, а снова были рекомендательные письма от дальних родственников отца, университетский выпуск и десятки персональных выволочек времен военной академии. Иллюзия, конечно, но на секунду он позволил себе в ней потеряться.

- Если помните, я всегда выглядел как раб, - он отсалютовал бутербродом куда-то в общем направлении окна. - Только потому, что не люблю каждый раз по полчаса вычесывать из бороды и усов завтрак обед и ужин.
О тараканах-альбиносах и слова не сказал, хоть и очень хотелось.

По лицу Гван-Ло всегда было трудно понять, что он думает, но все-таки Кау-руку показалось, что суровое лицо на секунду смягчилось. В любом случае, спокойно доесть бутерброды он Кау-руку дал.

- А теперь рассказывай.
Почему-то малодушно захотелось потянуть время. С крючка, понятно, это его не снимет, но так инициатива будет за Гван-Ло, и уже он будет задавать тон разговору. Так будет… легче.

- Если честно, даже не знаю, что рассказывать. Все и так есть в рапорте, - «который вы, конечно же, уже читали» так и осталось невысказанным, но они оба прекрасно все понимали.

- Меня не интересуют факты,- отрезал Гван-Ло, - факты, у меня уже есть. И команда аналитиков, которым как раз стоит доказать, что даже не получив в свое время тебя, они не зря проедают бюджет. Мне нужны твои мысли по поводу этих фактов. Что, как и почему. Беллиора, расскажи мне о ней. Расскажи все.

Ну что ж, вот она и пошла, скользкая тема. Он понимал, что именно надо говорить и почему, они с Ильсором долго обсуждали именно этот сценарий. И все равно делать это было тяжело.
Когда-то Кау-рук сказал бы, что открыто врать этому человеку он просто не сможет. Но мир изменился.

- Беллиора оказалась… совсем не такой, как мы ожидали.
Это последняя правда, которую он скажет за этот вечер.
***

Когда за Кау-руком закрылась дверь, Гван-Ло еще несколько минут сидел и молча смотрел на так и недопитую чашку. А потом, словно мысленно встряхнувшись, выпрямился и произнес в воздух:
- Докладывай.

Маленький коммуникатор на письменном столе на секунду чихнул статикой.
- Большая часть рассказанного совпадает с рабочей версией развития событий, - немедленно ответил голос. – Полковник делал заметный акцент на анализе и оценке работы экспедиции в целом, обходя переход на личности или откровенно негативную оценку. Это можно объяснить тем, что, будучи временным руководителем экспедиции, любой негативный аспект, в конце концов, скажется и на его итоговом резюме. Но если позволите, опираясь на личный опыт анализа подобных ситуаций, могу сказать, что есть несколько моментов…

- Не позволю, твой личный опыт меня не интересует. Если есть что сказать, переходи к делу и побыстрее. И меньше умных слов, они меня раздражают.
Там-Ос, глава военных аналитиков, клялся и божился, что это лучший специалист, который у них имеется. Если бы не заметный недостаток квалифицированных кадров, Гван-Ло обязательно настоял бы на менвите. Но, увы, из-за столетий разницы в развитии генома, интеллектуальные области оставались почти исключительно за арзаками.

Этих никто не гипнотизировал. Это бы снизило трудоспособность и способность к аналитическому мышлению. Эти работали добровольно. И терпеть одного их них в своем доме…

- Генерал Баан-Ну, - пожилой менвит с удовольствием заметил, что голос на том конце слегка подрагивает. - Учитывая их историю перед отбытием, я несколько удивлен, что полковник Кау-рук не попытался инкриминировать, что именно плохое руководство начальника экспедиции привело к таким… неутешительным результатам. Так поступил бы любой подчиненный с должной долей честолюбия, находящийся в его положении. Особенно принимая во внимание свидетельства допрошенных арзаков и показания капитана Мон-Со…

- Ха! – сказал, как выплюнул. – Свидетельства арзаков стоят ровно столько, столько и сами арзаки – грош им цена.
За допросом Мон-Со Гван-Ло наблюдал лично. Капитан заметно нервничал, но говорил ясно, не сбиваясь и не путаясь. Для человека, который в результате своих слов рискует потерять карьеру, он держался очень хорошо. А Баан-Ну сейчас не в том состоянии, что бы что-то ему инкриминировать.

- С ними работали лучшие дознаватели, как с внушением, так и без, под личным руководством генерала Там-Оса, - после небольшой паузы сообщил голос. Если на том конце кто-то и оскорбился, он дорожил своим местом достаточно, чтобы этого не показать. – У нас нет причин сомневаться в подлинности этих сведений. И если позволите, но то, что он отказался принять часть конфискованного имущества Баан-Ну, тоже довольно неожиданно.

Неожиданно? Ну, это кому как.
- Исчезни, - голос оказался достаточно благоразумен и немедленно отключился.

Отказался. На секунду Гван-Ло задумался, вспоминая имя. Обычно он не утруждался такими мелочами, но именно этот раб несколько раз упоминался в докладах, как особо отличившийся. Имя примельколось. Этот …Ильсор? Так кажется.
Будь этот Ильсор хоть трижды талантлив, послушен и исполнителен, он все равно останется только рабом. А, значит, Кау-руку он не нужен.

Гван-Ло усмехнулся сам себе. Все-таки приятно сознавать, что в некоторых вещах он до сих пор понимает Кау-рука намного лучше этого скопища ничтожеств.

Они оба никогда не держали дома рабов и не любят пользоваться гипнозом.
Кау-рук - потому что с самого детства он ненавидел от кого-то зависеть.
Гван-Ло – потому что принимать помощь от тех, кого настолько презираешь, - это унизительно.

И все-таки. Человек Баан-Ну открыто защищает Кау-рука. А сам Кау-Рук явно что-то умалчивает и покрывает промахи бывшего начальства. Что же там, черт побери, произошло?
Стр. 60
- А чудеса-то от изумрудов, больше не от чего, - сообразил Урфин.

Ведь если задуматься, детская логика на самом-то деле.

Кратковременная память, долгосрочная память, условные и безусловные рефлексы – все это регулируется мозгом. И беллиорская вода, которая влияет на память, превращая человека в чистый лист, не могла не влиять на его работу. На активность синапсов, выработку гормонов и просто снабжение жидкостью, или еще какие-то скрытые процессы, еще неизвестные медицине.

А что будет, если неправильно работающий мозг поместить в стасис на пятнадцать лет?
Они должны были догадаться. Должны были.

- Уже могу сказать, что процентов семьдесят восстановятся полностью в ближайшие полгода, - голос начальника медчасти заставил Ильсора вздрогнуть. Оказывается, он настолько погрузился в размышления, что пропустил часть отчета. Нехорошо.

Перед сном надо будет еще раз внимательно перечитать рапорт. Впрочем, похоже, его невнимательности никто не заметил. В конце концов, последние несколько месяцев новости не нравились никому.

- У пятнадцати процентов моторные нарушения различной степени, у десяти – нарушен гормональный обмен. У большинства проблемы со зрением, слухом и координацией, но это, я думаю, эффект временный. Умственно… по крайней мере, у каждого третьего есть шанс вернуться на прежний уровень.

Как оказалось, катастрофа – понятие относительное. Три месяца назад, после известий о состоянии первой массовой партии проснувшихся, он надолго лишился сна и смотреть не мог на тихо гудящую барокамеру. Сейчас же Ильсор только поморщился и перешел прямо к делу.

- Они смогут пройти проверку?

- Они смогут функционировать в обществе, это пока все, что я могу обещать.

И еще шестеро до сих пор на системе жизнеобеспечения. Отказавшие почки, неработающие легкие, принудительное сердцебиение. Склероз внутренних органов и полное отсутствие мозговой активности.

- Какие у них шансы?

Доктор только устало пожал плечами. Две недели он вместе с ассистентами в ускоренных темпах обучал Лон-гора медицине. Уже четыре дня под осторожным присмотром тот разносил лекарства, читал выдержки из собственных медицинских журналов и ухаживал за группой реабилитации. Из тех, что застряли на уровне пятилетних. Может и навсегда. Лон-гору повезло.

К всеобщему удивлению Мон-со, который сейчас проходил через фазу подросткового протеста всем и вся, сам вызвался ему помогать. Последний раз, когда Ильсор заглядывал в больничное крыло, он кормил с ложечки четверых пилотов из своей эскадрильи. «За папу, за маму».

И рассказывал им сказки, как храбрый полковник спасал свой верный экипаж от песчаной бури и страшных крылатых чудовищ.

Кау-рук обходил лазарет и Мон-со десятой дорогой, и тут Ильсор не мог его винить.

Они должны были догадаться. Должны были. Но не догадались.
Почему-то арзаки всегда забывали, что сверхсила и сверхвыносливость менвитов обычно ограничивается мускулами и желудком.
Пишет adianna:
Мы в город Изумрудный...
Стр. 90
В путь к дому огородник пустился с тяжелой тачкой, но везти ее было легко - в руках Урфина оказались средства, способные освободить целый народ.

До химико-биологического крыла очередь дошла только месяцев через шесть.

Они уже закончили с механиками, астрономами и гидропоникой, устранив все материальные следы приземления и пребывания на Беллиоре (хотя правдоподобное объяснение потери трех десятков вертолетов и мелкой аппаратуры еще придется придумать). А теперь подошла очередь самого главного.

Образцы почвы, растений. Пробы воды, воздуха. Разброс по элементам, анализ климата и временных слоев.

Геодезическая съемка временного лагеря, фотографии с периметра и вертолетов-разведчиков. Насекомые в стеклянных баночках, чучела животных. Презентации клеточных структур и внутреннего устройства мелких млекопитающих, сравнительные характеристики видов.

Видеозаписи из домика Ментахо и его жены. Старательно пронумерованные образцы кожи, волос, ногтей. Стенограммы бесед с комментариями психологов и оценкой поведения, лингвистический анализ немногих распечаток транслятора/переводчика, которые не были уничтожены за те последние, сумасшедшие недели на планете. Пробный анатомический атлас и чертежи ткацкого станка с заметками и пояснениями на полях.

Ильсор помнил, сколько им пришлось работать с самой высадки, чтобы приспособить аппаратуру, рассчитанную максимум на микроорганизмы и примитивную флору на анализ растений и животных Беллиоры. Биологи и медики не спали неделями, собирали, откалибровывали и настраивали приборы, на пустом месте изобретали запчасти и синтезировали из подручных материалов реагенты для анализов.

Месяцы кропотливой исследовательской работы. А теперь все это придется уничтожить.

Перед отбытием в криосон научная группа уже предварительно рассортировала материалы из лаборатории и запасников, и теперь Ильсор прохаживался между столами, изредка сверяясь со списком и проставляя галочки. С органикой двух мнений быть не может, тут только полное уничтожение. А вот земля, вода и воздух…

Ильсор вывел на экран рапорты химиков и уже после первых страниц недовольно нахмурился.

- Проблемы с доступом? – Кау-рук казался полностью поглощенным слайдами с пейзажами Гуррикапии. Сейчас он как раз рассматривал широкоформатную проекцию заснеженной горной гряды, где среди туч кое-где виднелись черные точки. Может дефект съемки, а может крупные птицы, кто знает?

- Нет, ваш доступ работает и информация более чем полная, - присутствие рядом второго человека экспедиции действительно намного облегчало доступ к закрытой для неспециализированного персонала информации. - Просто я надеялся, что хотя бы пробы грунта можно будет оставить. Но для запланированного состава атмосферы уровень и состав микроорганизмов слишком высок. Анализов они не пройдут.

Продолжая изучать ящик с микропленками, Кау-рук только хмыкнул.
- Ты хочешь сказать, что по процентам метана они уже договорились?

- Мы пришли к соглашению по основным параметрам, - Ильсор позволил себе улыбнуться, разделяя шутку. По крайней мере, все сошлись, что за основу лучше брать атмосферу ближайшего соседа Беллиоры. Его разреженная непригодная для дыхания атмосфера как нельзя лучше подходила к ситуации, которую они всеми силами пытались воссоздать. Но вот точный состав… Ильсор который раз порадовался, что он не биохимик, и во всех обсуждениях выступает больше наблюдателем. – Но все равно беллиорские образцы придется отправить за борт. Жаль.

- А это? – Кау-Рук показал на стоящую отдельно небольшую камеру, в которой лежал контейнер с прозрачной жидкостью. В отличие от всего остального, на нем не было ни бирок, ни ярлыков, только небольшой мигающий красный индикатор.

Ильсор подошел к камере, достал контейнер, задумчиво провел указательным пальцем по стеклу и отключил питание. А потом с чисто арзакской аккуратностью положил к остальным образцам.
- Его тоже. Эксперимент, который себя не оправдал.

- Сонная вода, - утвердительные интонации, без намека на вопрос. Теперь уже Кау-рук внимательно рассматривал контейнер. Иногда, в такие моменты как этот, Ильсор позволял себе признаться, что штурман вызывает у него искреннее уважение. Исключительно в целях самодисциплины, конечно. - Не знал, что ты брал образцы на борт. Еще один шаг к эпохе перемен?

Беллиорцы не врали – вещество в воде действительно распадалось чрезвычайно быстро, не оставляя времени даже на самый общий анализ компонентов, не то что на что-то более сложное. Так что о лабораторных исследованиях и попытке синтеза не могло быть и речи.

- Что вы, мой полковник, - Ильсор улыбнулся, отрицательно покачал головой и вернулся к списку, так и не глядя на контейнер или Кау-рука. - Просто еще один бесполезный и потенциально опасный беллиорский сувенир.

При традиционном подходе к вопросу. Поэтому на последних переговорах с беллиорцами Ильсор только походом заметил, что действительно, свойства воды долго не сохраняются, посокрушался вместе с остальными, и тема возможной транспортировки была закрыта.

Но арзаков жизнь научила быть упрямыми и изобретательными. И вот уже восемь месяцев в маленькой переносной барокамере в каюте Ильсора хранилось еще три таких контейнера. Синхронно пульсируя голубыми индикаторами.

В конце концов, ключом сохранения «сонной воды» оказались давление и температура. Но беллиорцам об этом было знать не обязательно.
Как и Кау-руку.
Мало ли что может случиться.
Пишет adianna:
Леоне,
к вот этой дискуссии. (вообще, это кажется мой персональный рекорд, когда коментарий в семь-восемь раз превышает длину самого поста)

Стр. 70
Этот бой с невидимками снился ему всю ночь, неужели он оказался пророческим?

О, на первый взгляд все шло хорошо. Цивилизованно, вежливо. Менвитскую часть экипажа упаковали в крио-камеры еще на Беллиоре, а сейчас постепенно, партиями отправляли в сон оставшуюся арзакскую. Потому что оранжереи оранжереями, но запасы «Диавоны» не резиновые, а полет неблизкий.

Кау-Рук рассчитывал курс в астрогаторской, подчищал рапорты, ходил в спортзал, ел, спал, а в свободное время прикидывал, как бы поизящнее взломать бортовой журнал. Особой потребности делать это прямо сейчас конечно не было, но чем не лишний повод поменьше мелькать на общественных палубах?

Потому что взаимовежливые реверансы с Ильсором и высокая дипломатия день-за-десять с беллиорцами – это одно, а неприязненные и недоверчивые взгляды людей, привыкших ждать от менвитов исключительно плохого – это совсем другое. Тем более, когда от тебя демонстративно отворачиваются, отказываясь смотреть в глаза. Или наоборот, с вызовом смотрят. Только попробуй, называется.

И новопровозглашенный командир корабля может сколько угодно жать ему руку и сидеть за одним столом, но Кау-Рук прекрасно знает, что за споры шли и все еще идут, начиная с того ужина на Беллиоре. Они оба понимают, что только железобетонная воля и авторитет Ильсора не дают этой неприязни перерасти в открытую враждебность. Да, Кау-Рук может и лучше многих, но когда этих многих вдруг не стало, оказалось что хороший менвит – он все равно только менвит.

Кау-Рук привычно не спрашивает, почему каждый раз на пути из спортзала или столовой за его спиной ненавязчиво маячит один из «своих людей» Ильсора, а сам Ильсор завел привычку заходить в гости на пару часов, поговорить перед сном. А Ильсор так никогда и не поинтересовался, что случилось с табельным оружием, которое выдали штурману при высадке. И если и чувствовал подозрительную выпуклость под матрасом, то никак этого не показывал.

До отправки в криосон последней партии осталось семнадцать дней. Еще семнадцать дней и они оба вздохнут спокойнее. На ближайшие полтора десятка лет.

Стр. 30
Они трудились не покладая рук и давно измеряли время числом выложенных кирпичей, глубиной выкопанных колодцев, количеством спиленных деревьев.

Ему понадобилось несколько недель, чтобы понять, что с арзаками что-то не так. И еще пара, чтобы понять, что именно.

Сначала инженер не вышел у завтраку. Потом оказалось, что он уже неделю как перебрался в гидропонику и всю ночь просидел у пульта управления системы вентиляции. Чтобы лишний раз перепроверить, чтобы ничего не случилось. Потом оба техника с вещами перебрались в двигательный отсек и круглые сутки гоняли резервные системы через одну и ту же серию рутинных, и с точки зрения Кау-Рука абсолютно бесполезных тестов на надежность. Но когда Ильсор третий раз подряд отказался идти есть, мотивируя тем, что его работа не терпит отлагательств, стало ясно, что пора что-то делать.

Ильсор нашелся в лаборатории, где он методично чистил записи камер внешнего наблюдения.
Вставить блок, стереть, отформатировать, дефрагментировать, отформатировать еще раз. Чтобы никакая проверка не нашла и следа о том, что тут когда-то была какая-то информация. Вытащить, вставить следующий, стереть... Вручную. Придурок.

Только за первые несколько часов полета вокруг Беллиоры камеры записали таких дисков несколько тысяч, и чтобы вручную очистить все понадобятся месяцы, а может и годы. Стандартная автоматическая очистка дисков для повторного использования, даже с этой параноидальной системой двойного форматирования, справится со всем за три дня.

Да, а он и думать забыл про лекцию Лон-Гора о том, почему все арзаки должны спать до самого прилета на место. Хотя реакция Баан-Ну было забавной. Структура мыслительного процесса, рекомпенсация… и что там еще было? А, остаточные издержки адаптационного процесса. Точно.

Ну что ж, посмотрим нельзя ли направить эти издержки в другое русло, пока эти адаптирующиеся перфекционисты не разобрали корабль по винтику. Чтобы чего не вышло. Впрочем, пока полировать внешнюю обшивку никто не полез, значит время еще есть.

- На сегодня работа закончена, – все-таки некоторые арзакские проблемы вполне решались старым проверенным менвитским способом.
Стр. 80
Но что они могли перед чужестранцами? Могли быть храбрыми, а это уже немало.

В Великой Рамерийской пустыне жарко. У черных скал, которые традиционно считаются менвитским вариантом правосудия, - очень жарко. А повисев на одной из них с пару часов, начинаешь понимать, как чувствует себя яичница на сковородке. Наручники на руках и ногах уже нагрелись выше комфортного, и медленно но верно приближались к границе терпимого. Кожа под металлом уже покраснела и начала пузыриться. Обожженные веки отказывались открываться. Может оно и к лучшему, все равно вокруг было практически нечего видеть – ослепительно-яркое солнце, ослепительно-серебрянный песок, ослепительно-черные скалы… ну может с последним он чуть преувеличил, но в его ситуации это простительно, разве нет?

Суд оказался разочаровывающе коротким и прозаическим. Никакого общественного слушания или громогласных обвинений в измене родине. Просто однажды вместо привычного подноса с едой ему принесли серый форменный комбинезон без знаков отличия, пару ударов кулаком под ребра и наручники. А потом вместо серии утреннего допроса пара охранников молча оттащила его в закрытый транспорт.

Объяснять было не нужно.

На саму процедуру Гван-Ло не приехал, видимо посчитал, что его присутствие будет слишком большой честью. А жаль, Кау-Рука прямо подмывало сказать на прощанье что-то такое пафосно-героическое, он даже примерно речь набросал. Гван-Ло, как и Баан-Ну, кислая мина просто удивительно шла. Но, увы, момент упущен. А молчаливые смотрители, которые профессионально приваривали к креплениям его руки и ноги, были далеко не такой благодарной компанией. Чувства юмора там не было точно.

А потом уехали и они.

Ну что ж, Ильсор, теперь мне действительно нечего терять. Чем не повод вспомнить о старой дружбе?

Стр. 40
В тот же день среди инопланетян разнесся слух, будто бы беллиорец-пленник делает серьезные успехи в изучении менвитского языка.

- Скажи, «мама».

- Мама, - послушно повторяет Мон-Со, глядя на Ильсора по-детски влюбленными глазами. С тех пор как тот принес ему ящик с игрушками, он готов сделать для него все, что угодно. Даже прекратить плакать, отпустить дядину шею и сказать «мама».

- Молодец, - Ильсор улыбается, а глаза его сияют поистине родительской заботой. Никто и не подумает, что его только что выдернули из постели, а о неожиданном кризисе рассказали прямо в коридоре. – Ты знаешь кто я такой?

Он понятия не имеет, это видно, но Кау-Рук все равно настороженно ждет ответа. Никто не знает, как вода подействует на менвитский организм и насколько полной будет потеря памяти. С физической силой у него точно все в порядке, так что синяки, которыми отделался доктор – это еще хорошо.

- Мама? – Мон-Со растерянно переводит взгляд с улыбающегося Ильсора на Кау-Рука. – Папа?

- Не совсем, - смеется Ильсор и делает незаметный жест рукой. Кау-Рук знает, что в соседней комнате команда «своих людей», наблюдавших за ними через экран, только что расслабилась и отпустила оружие. До следующего раза."
Конец цитаты.