Пост N: 5681
Зарегистрирован: 23.10.10
Откуда: Россия, Воронеж
Рейтинг:
13
Награды:
Отправлено: 01.04.13 18:41. Заголовок: Vote: Лотерея "Плюс на минус"
Лотерея +/- закончилась! Почему-то мне так и не удаётся достигнуть результативности конкурсов Топотун и Безымянной, но медленно я подбираюсь к их показателю(-: Авторам: соблюдайте анонимность и имейте совесть. Голосующим: все попытки угадать авторов пресекаются удалением сообщений. Держите свои догадки при себе. Всем: не ругайтесь. Пожалуйста. Шапка находится ПОД фанфиком, прикрытая скрытым текстом.
Поехали!
Голосование двойственное. Основное голосование(по которому будут розданы места) по открытой оценочной системе. Имеются пять оценок: 1, 3, 6, 8 и 12. Я оригинал, да(-: "12" и "1" можно ставить по одному разу, остальные - не более пяти. Голосовать можно только один раз, исправления не принимаются. Открывать свои оценки нельзя. Авторы голосуют за свои работы "6". Оценки принимаются в ЛС. Также, в порядке эксперимента, запущен обычный опрос. Просьба: выберите фаворита и поставьте галочку. Голосование закончится 11 апреля, в 23.59
Последняя надежда Гуррикапа = 0+1+3+6+6+12+3+3+6+3+12+6+6 = 67 Равновесие превыше всего = 0+3+6+3+6+3+3+8+6+6+3+3+3 = 53 Спаситель человечества = 0+6+8+6+12+6+6+12+8+8+3+8+12 = 95 Первопроходец = 0+3+6+3+6+3+3+6+3+3+6+6+6 = 54 Время пока терпит = 0+6+3+3+6+6+6+3+3+6+8+6+6 = 62 Колесо истории = 0+3+6+3+8+8+6+8+8+3+6+6+8 = 73 Девушка в серой вуали = 0+3+6+12+8+6+12+8+12+6+6+6+8 = 93 Внучка Бастинды = -3+12+6+1+8+6+6+3+6+8+8+8+8 = 77 Комплекс неполноценности = 0+8+3+8+8+8+8+6+3+6+8+8+3 = 77
Пост N: 5682
Зарегистрирован: 23.10.10
Откуда: Россия, Воронеж
Рейтинг:
13
Награды:
Отправлено: 01.04.13 19:00. Заголовок: Последняя надежда Гу..
Последняя надежда Гуррикапа
— Идите! И с пустыми руками не возвращайтесь! — колдунья грозно сверкнула очами.
— Не извольте беспокоиться, госпожа, — ответил за всех Антрено. — Мы выполним ваш приказ.
Арахна горделиво выпрямилась. Гномы — верные слуги, они не подведут. И тогда она станет самой могущественной волшебницей на свете!
-----------------------
Пятые сутки длился поход маленьких людей. С безмерным упорством перебирались гномы через расщелины, переплывали ручьи на крошечных плотиках, карабкались на вершины холмов... И вот впереди показалась громада: тёмный контур дворца Гуррикапа заслонил собой ночное небо.
— Цель близка, — объявил Антрено, для важности подняв палец. — День пути — и мы будем там.
Гномы тихонько зашушукались. А затем принялись устраиваться на ночлег. Молодой Достальо, влачивший на поводке ручного дятла, привязал своего питомца к кусту малины и вынул из котомки губную гармошку.
— «Друзей развеселю на сон грядущий», — заиграл было он озорной мотивчик, но усталые гномы не поддержали его задора.
— Спи сейчас же! — приказала гномиха Скандарелла. — И гармошку убери, не то сломаешь, чего доброго, раньше времени.
Достальо повздыхал, но возражать не осмелился. Он знал: со Скандареллой шутки плохи.
-----------------------
И вот перед ними долгожданный дворец. Какая удача — дверь приоткрыта! Пыхтя, отдуваясь, помогая друг дружке, человечки перелезли через порог высотой в полтора гномьих роста. Перевели дух — и с великим трепетом принялись озираться по сторонам. Помещение, где они оказались, во много раз превосходило пещеру их повелительницы вышиной и простором.
Но мудрый Антрено не позволил сородичам предаваться досужему любопытству.
— Время отдыха ещё не пришло! — полушёпотом возгласил он. — Пока великий маг почивает, мы должны исполнить наш замысел. Так велела госпожа Арахна!
Гномы встрепенулись и принялись за работу. Повинуясь плану Антрено, они поделились на несколько отрядов. Группа питания, стараясь не шуметь, развернула складные лесенки и с их помощью взобралась на обеденный стол. Там отважные гномы общими усилиями сдвинули крышку кофейника и с большими предосторожностями пропихнули внутрь плавучего таракана. Таракан редчайшей породы сам был размером с целого гнома. Поэтому доставка его из долины Арахны стоила человечкам немалых трудов.
Второй отряд — команда книгочеев — покорил между тем книжный шкаф. В нём хранились волшебные тетради Гуррикапа, альбомы, толстенные фолианты вперемешку со всякой всячиной. Может быть где-то здесь кроется то, за чем их прислала Арахна? Но нет, великий маг слишком мудр. Он не доверил бы книгам все свои тайны. Остаётся действовать так, как наметил Антрено.
Книгочеи достали из сумок рычажки, поднатужились и опрокинули набок самую толстую книгу. Открыть её было нелегко, но и с этой задачей справились терпеливые гномы. А затем извлекли из заплечных котомок полные лейки грязнульных чернил. Раз, два, три! Колпачки с леек сняты! И вот уже льётся мутная жижа по страницам магической книги...
Не сидела без дела и группа танцовщиц. Семеро гномих во главе со Скандареллой расстелили банановые шкурки в разных местах огромного помещения. Заботливая Скандарелла каждую шкурку покрывала для маскировки серой попонкой — чтобы волшебник не сразу заметил, в чём дело.
Группа посадки в это самое время установила гигантскую канцелярскую кнопку прямо на Гуррикаповом кресле. Ажурное остриё кнопки победно устремилось ввысь словно шпиль какой-нибудь башенки из страны гномов.
Дольше всех трудилась артель сапожных дел. Неутомимые мастера проложили длинные шланги и по ним накачали в ботфорты волшебнику целый бассейн воды из умывальника.
Но вот и эта задача исполнена. Краешек солнца показался в широком окне. Утро обещало быть жарким.
Ждать, пока волшебник насмотрится снов, гномы не собирались. Мудрый Антрено подал знак: пришёл черёд порезвиться весёлому гному Достальо. Тот давно уж сидел на спинке Гуррикаповой кровати и болтал ногами, ожидая своего часа. Рядом с ним на верёвке скучал дятел, облачённый в глушитель-намордник.
— Пора! — прошептал Достальо. Сняв с дятла намордник, он отпустил поводок и птица легко взмыла вверх. Сам Достальо вытащил из кармана гармошку, поднёс к губам и заиграл такую разухабистую мелодию, что остальные гномы зажали уши.
— Ээх-аах! — наяривал Достальо, и гармоника визжала, будто ошпаренная игуана.
Гуррикап поёжился во сне так, что кровать задрожала.
А дрессированный дятел, привыкший в полёте кружиться под звуки гармошки, сделал изящнейший пируэт.
— Уууух-хух! — постарался Достальо, подмигнув дятлу одним глазком. И дятел, словно по команде, спикировал прямо на спящего Гуррикапа.
— Вырррргхх! — Достальо превзошёл самого себя. Дятел же со всей силы принялся долбить Гуррикапа в нос.
Волшебник замахал руками, подскочил и проснулся.
Достальо живо спрятался за шишечкой на спинке кровати и оттуда произвёл исключительную трель. Послушный дятел перелетел Гуррикапу на лоб и там продолжил своё рискованное дело.
Гномы, дежурившие в разных местах огромной комнаты, мгновенно завернулись в серые плащи. Наружу торчали только нос и глаза: надо же было следить за происходящим.
Гуррикап помотал головой, не понимая, что его потревожило. А потом хлопнул себя ладонью по лбу. Дятел чудом успел увернуться, но удар был настолько громким, что несчастная птица, оглушённая, упала вниз и затерялась где-то в складках исполинского одеяла.
Перепуганный Достальо примолк.
Гуррикап взглянул в окно, размышляя видимо, вставать или ещё поспать. Но сон улетучился безвозвратно.
С постным видом волшебник принялся одеваться. Когда дело дошло до ботфортов, раздался жизнерадостный хлюп, и глаза Гуррикапа полезли на лоб.
— Сейчас! — прошептала Скандарелла. — Сейчас он...
Но Гуррикап лишь нахмурил лоб и прищёлкнул пальцами. Волшебный щелчок мигом высушил промокшие башмаки и волшебник отправился умываться.
— Ничего, — пробормотала Скандарелла. — Всё ещё впереди...
И она не ошиблась. Совершив умывальный обряд, великан-чародей сообразил, что встал всё же слишком рано, и пожелал восполнить недостаток бодрости чашечкой крепкого кофе.
Сказано — сделано.
И вот Гуррикап садится в своё верное креслице у стола, а затем подскакивает на добрый десяток метров к вящему удовольствию гномов из группы посадки. (Седовласый Антрено, не откладывая, одарил тружеников благодарственным взглядом.)
— Оооо! — простонал между тем Гуррикап, ощупывая больное место. — Чьи же это шутки, хотел бы я знать?
Затаив дыхание, гномы ловили каждое слово волшебника. Они надеялись, что вот-вот с его губ слетит то самое, заветное, за чем они сюда пришли... Но Гуррикап ограничился тяжким вздохом.
— Уф, — сказал он, а затем пересел на стул и подвинул к себе кофейник.
Группа питания замерла в предвкушении.
Гуррикап налил чашечку. Поднёс ко рту — и с отвращением выплеснул, забрызгав чуть не полкомнаты. Плавучий таракан, поджав усы от страха, бросился наутёк.
— Что творится в моём доме?! — воскликнул волшебник и глаза его полыхнули гневом. — Кто насыпал дряни мне в кофе?!
Гуррикап тем временем поднялся и в волнении зашагал по комнате. Танцовщики навострили уши, но великан внезапно остановился.
— Здесь кто-то побывал, — произнёс он задумчиво. — Но кто? Что ж, я узнаю это из магической книги.
С этими словами волшебник направился к книжному шкафу.
— Сейчас, сейчас он скажет... — пискнули хором сразу несколько гномов.
— Приготовьтесь записывать, — распорядился Антрено, доставая блокнот. — Если выйдет слишком длинно, пусть каждый пишет по слову. Потом соединим. Всё ясно?
Гуррикап снял с полки магическую книгу — и обмер.
— Да что ж такое! — заорал он. — Кто посмел испоганить «Зачарованный манускрипт»? Последний экземпляр на всей планете... Ёлки вечнозелёные! Такую книгу сгубили... Хромоногий трилобит!
— Вот! Вот! — Скандарелла захлопала в ладоши.
— Не оно, — покачал головой Антрено. — «Трилобит» это просто такой зверь.
— Ууу, — опечалилась Скандарелла.
— Увы, — вздохнул Антрено. — Великий Гуррикап ко всякой живности неравнодушен. Ругнуться в их честь ещё может, но не более...
— Да уж, — согласилась Скандарелла. — Слишком он добр. Помню старую байку, как он болотную лягушку чуть сапогом не задавил: в последний миг успел отпрянуть и только краешек лапки ей слегка повредил. Другой бы плюнул и дальше пошёл или вообще сапожищем припечатал. А Гуррикап не таков. Он ту болотную тварь волшебством излечил и ещё целый час извинялся за собственную неосторожность. Где это видано, чтобы маг, великан, перед какой-то жабой склизкой заискивал? Нет, слишком добрый он... Не получится у нас ничего...
Антрено поцокал языком от досады, помолчал, потом сказал: — Не будем терять надежды. Ещё не вечер!
А Гуррикап в это время испробовал все известные ему средства чистки, чтобы спасти перепачканный манускрипт. Он тёр страницы волшебной содой, промокал магической фланелью, пытался выпарить грязь чудодейственным дымом. Всё бесполезно. Гномы постарались на славу.
— Паскудство, — приговаривал волшебник. — Мерзость, а? Попадись мне, кто это сделал! Уши надеру! По шее дам! Зззаколдую!
Скандарелла одобрительно закивала: — Уже ближе к делу. Главное его не расхолаживать. Только вот как? Наши сюрпризы ведь почти закончились.
Наконец Гуррикап отложил книгу в сторону. Манускрипт, похоже, не возродить. Ничего, есть другие способы узнать, кто осмелился осквернить своим коварством жилище волшебника.
— Пришла пора спросить Этьеллу, — сказал сам себе Гуррикап. Минуту он помедлил, собираясь с духом. А затем решительно направился в дальний угол зала, где стоял огромный сундучище, окованный золотыми обручами.
Гуррикап отворил тяжёлые замки, откинул крышку сундука и вытащил на свет что-то очень маленькое, хрупкое, почти прозрачное...
Это был хрустальный шарик, внутри которого, в клубящейся дымке, можно было разглядеть девичий портрет. Не рисунок, нет. Живой, трепещущий образ.
Чародей бережно поднёс шарик к самому лицу.
— Прости, Этьелла, что тревожу тебя, — сказал он негромко. — Мне нужна твоя помощь...
На мгновение шарик затуманился, затем лик девушки прояснился. Послышался тихий и нежный голос:
— Этьеллы нет. Осталась только память.
— Знаю, — сказал Гуррикап. На лицо его будто легла холодная тень. — Знаю... Поэтому я и зову тебя так редко. Слишком тяжела память об утраченном. Но эта память — самое дорогое, что у меня есть. И если бы не чрезвычайные события...
— Спрашивай, — произнёс девичий голосок, и шарик разом потемнел.
Гуррикап машинально шагнул поближе к окну, к свету... и наступил на шкорку банана, предусмотрительно подложенную Скандареллой.
Взмахнув руками, великан попытался удержать равновесие. Но это ему не удалось. Ноги чародея разъехались в стороны, и Гуррикап со всего размаху повалился спиной на каменный пол. Хрустальный шарик вылетел у него из рук и шлёпнулся прямо в открытый кофейник, где ещё недавно принимал ванну плавучий таракан.
При последних словах волшебника с потолка комнаты громыхнула молния, ударив в шишечку кровати, за которой прятался гном Достальо. От страшного треска тот свалился прямо на подушку исполинской кровати и бросился бежать, не разбирая дороги. Но на третьем шагу ноги перепуганного гнома запутались в какой-то верёвке. Верёвка? Да это же поводок ручного дятла! Стараясь освободиться, Достальо задёргался так энергично, что дятел очнулся от обморока.
Оглянувшись по сторонам, удивлённая птица расправила крылья и ринулась в полёт, подняв в воздух заодно и Достальо, который намертво запутался в поводке. Молодой гном в страхе верещал ничуть не хуже своей знаменитой гармоники и дятел, повинуясь звукам, метался из стороны в сторону.
Тем временем остальные гномы повторяли на разные лады: «Хем, лем, гремм!» — и при каждой такой фразе с высоченного потолка сыпались всё новые и новые молнии.
Вне себя от ужаса, гномы помчались к выходу из зАмка. Бедные маленькие человечки даже думать забыли о своей миссии. Один лишь мудрый Антрено сохранил остатки рассудительности, и потому, улепётывая со всех ног, успевал ещё ворчать себе под нос:
— Молния! Всего-навсего молния! Неужто это и есть самое страшное, самое злое волшебство великого Гуррикапа? То самое, которое он может изречь только в случае крайнего, неодолимого бешенства? Всего лишь какая-то жалкая молния!
В этот миг жалкая молния ударила мудрого Антрено пониже спины и он понёсся к выходу с удвоенной скоростью, прервав все рассуждения до лучших времён.
В свете ослепительных вспышек Гуррикап разглядел наконец своих незваных гостей и разразился новым потоком ругательств.
— Гномы! — кричал он. — Вооот оно что! Ну, я вам задам! Ну, держитесь!
С большим трудом ему удалось подняться на четвереньки. И тут произошло непоправимое. Панически напуганный дятел, влекущий за собой на поводке гнома Достальо, носился под градом молний безумными зигзагами, и в один из особенно крутых виражей пролетел прямёхонько над гигантским кофейником. В отчаянном порыве Достальо, не желавший вверять свою судьбу скудному разуму дятла, успел на лету схватиться за ручку кофейника. Поводок, державший гнома на привязи, оборвался. Но и кофейник не устоял на месте: от внезапного рывка он опрокинулся на бок. Потоки горячего кофе хлынули на кудрявую голову Гуррикапа. А шарик с ликом Этьеллы шмякнулся о каменный пол и разбился на миллион осколков.
О, как взревел несчастный Гуррикап! Отчаянье охватило его. В первую секунду он не мог найти слов и только рычал, как раненый зверь.
От этого рыка дрожащие гномы едва не оглохли; спасло их лишь то, что они уже выбрались за порог великанского зАмка.
А затем Гуррикап срывающимся голосом произнёс заклинание: — Эрге луум магнуз буфун тиэргаммм!
Трепещущие гномы зажмурились, попадали наземь и зажали уши, не смея обернуться. Они ждали, что сейчас грянет грохот сильнее тысячи молний. Но вместо этого навалилась тишина.
Это была странная, невероятная тишь. Она словно сдавливала сердце, не давала дышать. Казалось, будто воздух разом отяжелел. Лишь единственный звук пробивался сквозь эту гнетущую тишину: непонятный, необъяснимый плеск. А затем раздались шаги — жуткие, гулкие, громоподобные. Можно было подумать, что это горы стронулись с места и отправились в путь.
Тогда гномы, не помня себя от страха, кто ползком, кто кувырком, ринулись прочь, прочь от этого проклятого места, прочь от дикого ужасного колдовства, наползающего на них сзади...
-----------------------
— Вы исполнили моё поручение? — грозно вопросила Арахна, исподлобья разглядывая своих маленьких слуг.
— Да, госпожа, — за всех, как обычно, ответил Антрено.
— Значит, вы принесли заклинание? — недоверчиво спросила колдунья. — То самое, что сделает меня сильнее всех на свете?
— Так скажите его! — свирепо воскликнула фея и топнула ногой.
— Мы не смеем, о милостивая госпожа, — жалобно откликнулись гномы.
Изумлению Арахны не было предела. — Как — не смеете?! Я приказываю!
— Оно... оно слишком страаашное, — заголосили дрожащие гномы. Кто-то ударился в плач, кто-то умоляюще воздел руки, надеясь на снисхождение.
Арахну пробрал трепет. Многое повидала она на своём веку. Но такого страха, чтоб даже гномы отказывались повиноваться? Нет, раньше такого не было. Что же это за волшебство, так перепугавшее храбрый народец? Чем их так застращал Гуррикап? И не будет ли любопытство опасным? Мало ли что там было в запасе у старого дуралея...
Арахна кашлянула.
— Хм, — сказала она нерешительно. — А что делает это ваше ужасное заклинание? Как оно работает?
— Мы... мы не знаем, — теперь уже все гномы как один рыдали в платочки, и лишь мудрый Антрено делал вид, будто чешет нос.
— Как так не знаете? — опешила Арахна. — Что за чушь?
— Тфу! — Арахна презрительно фыркнула. У неё отлегло от сердца. — Ну же вы слизняки! Все живы, как я погляжу. Никто не пострадал. А дрожат как осиновый лист! Говорите немедленно заклинание!
— Хорошо, госпожа, — сдался Антрено. — Мы скажем. Но позвольте нам спрятаться, прежде чем ОНО придёт за нами.
— Как же вы спрячетесь? — удивилась Арахна. — Вы скажете заклинание, оно тут же сработает, разве нет?
— А мы скажем его по кусочкам, — объяснил мудрый Антрено. — Пятеро гномов скажут каждый по слову. Заклинания по частям не работают. Поэтому ничего не случится и у нас будет время уйти. А тогда уже, могучая госпожа, вы сможете повторить заклинание полностью. И да минует беда вашу храбрую голову!
— Будь по-твоему, малыш, — согласилась Арахна. Ей нравилось чувствовать себя храброй.
Пятеро гномов выступили вперёд. Среди них была и Скандарелла, и порядком потрёпанный Достальо. Остальные, не мешкая больше, бросились врассыпную. А пятеро смельчаков, один за другим произнесли: — Эрге! — Луум! — Магнуз! — Буфун! — Тиэргаммм!
После этого все пятеро кинулись бежать так, что только пятки засверкали.
Вначале не случилось ничего. А когда отзвук последнего слова заглох далеко в горах, Арахну охватила нервная дрожь. Болотный чавкающий звук сотряс всю окрестность. И тогда, в трёх шагах от колдуньи, возникла словно из ниоткуда гигантская, невероятно гигантская Жаба.
Размерами нежданная гостья превосходила Арахну. По бокам Жабы струилась болотная слизь. Широченный рот Жабы медленно растянулся в подобии улыбки.
«Что я наделала! — успела подумать Арахна. — Она ж меня съест!»
И пока колдунья, преодолевая панический столбняк, пыталась сдвинуться с места, чтобы бежать, бежать без оглядки, — Жаба протянула к ней передние лапы, обхватила за плечи и прижала к себе.
— Ооууу! — взвыла Арахна, содрогаясь от ужаса и отвращения.
А Жаба, вытянув чудовищный лиловый язык, лизнула колдунью в нос и заговорила глубоким низким голосом:
— Что же ты? Ну что? Маленький мой! Кто тебя обидел?
— Ой! Ай! — вопила Арахна, уворачиваясь от лилового языка. — Изыди, тварь! Пропади!
Жаба же обняла её крепче и, ничуть не смущаясь, продолжала свои увещевания:
— Всё пройдёт, мой мальчик. Всё будет хорошо. Да, люди злые. Да, они такие. Обижааают. Не люююбят. Но они ведь слааабые. Неразумные. Не сердись на них. Ты же доообрый волшебник. Ты хороооший. Ты ведь спас меня когда-то. Не позволил мне умереть. Вот и я всегда рада утешить. Молодец, что позвал меня снова. Дооообрый мальчик. Не сердись на них. Сейчас, сейчас всё пройдёт. Ну же, маленький, дай я тебя поцелуууую...
Но Жаба глядела на неё с ласковой улыбкой и легонько поглаживала холодными мокрыми лапами. Люди такие неблагодарные существа. Это верно. Но нельзя же на них сердиться?
Название: Последняя надежда Гуррикапа Размер: миниатюра Герои: в основном гномы Рейтинг: G Жанр: Экшен Дисклеймер: фанфик по мирам "Волшебника Изумрудного города" Примечание: на самом деле ни одно животное не пострадало
– Но почему именно я? – А кого вы ещё можете предложить? – Стеллу, например. – Стеллу? Это которая хозяйка Розовой страны? Нет, не вариант. – Отчего же? На мой взгляд, очень даже вариант. Молодая, энергичная… Вполне вменяемая. – В том-то и дело, что молодая. Нет-нет, она на это не пойдёт. Хотя бы по той простой причине, что тогда ей придётся навсегда распрощаться с вечной юностью, с гладкой кожей, красивым личиком, ну и всем тем, что так ценят ослепительные женщины. Да стоит ей только намекнуть, что у неё появятся морщины и седые волосы, как она тут же наотрез откажется, даже если мы пообещаем щедро компенсировать все неизбежные, увы, потери. – Хм-м. Да, пожалуй, тут вы правы. Стать в итоге старой сморщенной каргой – это для Стеллы хуже смерти. – Ну, не надо так уж мрачно. Старой – да, но насчёт сморщенной карги – это не обязательно, уверяю вас. – Вашими бы устами… – УВЕРЯЮ ВАС! – Ладно, допустим, я согласилась. Допустим! Но мне всё же как-то не вполне ясен высший смысл этого… этой перемены. – Опять двадцать пять! Я же вам уже всё подробно объяснил! – И всё же я не понимаю, почему это ваше равновесие… – Это не моё равновесие, это ВАШЕ равновесие! – Хорошо, пусть будет наше. Почему нельзя просто оставить всё как есть? По-моему, у нас всё идёт довольно неплохо. Зачем что-то менять? – Неплохо? И это вы называете неплохо?! С тех пор, как вы зачем-то избавились от оппоненток, которые, между прочим, превосходно исполняли свои непростые, прямо скажем, обязанности, в вашем регионе всё пошло наперекосяк. Абсолютно всё! Никакой стабильности! То проявляются неучтённые артефакты, то происходят никому не нужные дворцовые перевороты, то дикие племена вырываются из-за гор, то доисторические колдуньи с отмороженными мозгами просыпаются… Чего ожидать в ближайшем будущем? К чему готовиться? К вторжению каких-нибудь инопланетян? – А это ещё кто такие? – Ну, эти… Пришельцы из других миров. Люди с неба. – Которые пирамиды в Египте помогали строить? – Пирамиды? Постойте, вы хотите сказать, что они уже прилетали? – Разумеется. И не один раз. Я в моей книге прочитала. – А мне почему об этом ничего не известно? – Ну, в этом же никакой магии нет, обычная наука. Вам о таком, наверное, и не докладывают. – Ладно, бог с ними, с пришельцами. Давайте всё же к равновесию вернёмся. Повторяю ещё раз: магический регион не может нормально функционировать без непременного наличия в нём носителей светлых магических сущностей и носителей тёмных магических же сущностей. Если есть день, то должна быть и ночь. Если есть добрые волшебницы, то рядом обязательно должны быть и злые. Иначе получается нежелательный перекос. Нарушение равновесия магических сил чревато ужасными последствиями. Об этом даже маленькие дети знают, честное слово! Не понимаю, почему я должен разжёвывать прописные истины волшебнице с таким богатым жизненным опытом. – В моём детстве этому не учили. – Да-а? Странно. А как же курсы повышения квалификации? Насколько мне известно, каждый лицензированный волшебник обязан посещать их хотя бы один раз в каждое чётное столетие. – Впервые о таком слышу. – Чёрт знает что творится в этой вашей реальности! Никакого порядка! Никакого учёта! Совершенно невозможно работать! Не понимаю, как мой предшественник со всем этим справлялся! Впрочем, мы теперь видим, как именно он справлялся. Таких дел наворотил, что мне теперь лет двадцать с одними только отчётами разбираться. Взять хотя бы эту дикую историю с несанкционированным неоднократным проникновением в запретный регион из этой… как её… из Великобритании. Вы только представьте: какие-то безответственные детишки нашли лазейку в соседнюю реальность и сделались там правителями! Королями! Без разрешения, без допуска, без прививок и инструктажа! Между прочим, ваша Волшебная страна тоже отличилась не в лучшую сторону… – Я за всю страну отвечать не намерена! – Да вас никто и не обвиняет. Это у меня так – наболело. В общем, договорились? Согласны на моё предложение? – Мне надо подумать. – О-о-о!!! Да сколько можно думать?! Неужели так трудно просто сказать "да"? Я же вам не что-то непонятное предлагаю. Не просто поменять плюс на минус. Значительное повышение по служебной лестнице предлагаю. Реальный карьерный рост. Возможность получить два дополнительных артефакта с мощным отрицательным зарядом. Тройной магический оклад, в конце концов! Разве мало? – Ну, хорошо. А как это будет выглядеть практически? Мне что, клятву на крови дать или в жертву кого-нибудь принести? – Ни то и ни другое. Достаточно вашей подписи под этим договором. И всё! Ну как, подписываете? – Подписываю. Уломали глупую старуху. – Прекрасно! И вовсе не старуху и вовсе не глупую, а очень мудрую. Скоро вы сами в этом убедитесь. Доброй волшебницей быть, конечно, приятно, престижно и комфортно, но и в деятельности волшебниц злых есть, скажу я вам, свои очень даже привлекательные стороны. – Суп из лягушек, сырая пещера и вздорный характер? – Ха-ха-ха! Это уж как вам захочется. Но я подразумевал нечто иное. Однако сначала извольте получить вот это маленькое колечко. Вам должно подойти. На средний палец правой руки, пожалуйста. Вот так, очень хорошо. Ну что ж, поздравляю, Ваше Тёмное Владычество, теперь вы по праву можете именовать себя злой волшебницей. – Ведьмой, скажите прямо. – Время покажет, дорогая Виллина, время покажет. Зависит только от вас. Должен сказать, что я знаком с несколькими крайне злобными волшебницами, встретив которых, скажем, на балу или на магическом приёме в высших сферах, практически невозможно догадаться о том, что они из себя на самом деле представляют. Милы, привлекательны, остроумны, чудо как хороши… Ну, зубки там, конечно, глазки порой этак отсверкнут. И не более… Ничего пока не чувствуете? Дискомфорта не ощущаете? Не тошнит, голова не кружится, внутреннего неудобства не возникло? Ну и хорошо. Да, вот о чём должен вас предупредить. Тёмная сторона предоставляет множество соблазнов, но всемогуществом она не наделяет. Вы сейчас ничуть не сильнее в магическом плане себя прежней. Просто теперь вам можно без боязни и без оглядки творить всякие нехорошие злодейские дела. На совершенно законных основаниях и за достойную оплату. Надеюсь, чувство меры при этом у вас сохранится. Не хотелось бы угрожать, но печальный пример Арахны у вас перед глазами. Эта безумная великанша захотела получить сразу всё, а в итоге потеряла даже свою жизнь. Зарваться очень легко. Не увлекайтесь! Иначе, сами понимаете… – Вы мне, кажется, угрожаете, милейший? – Что вы, что вы! Предупреждаю. По дружбе, так сказать. В противном случае последствия могут быть самыми печальными. Как, например, совсем недавно в соседнем с вашей реальностью секторе один такой же вот тёмный повелитель слегка, как бы это, переоценил свою силу. Слишком много на себя взял. – И?.. – И нарушил равновесие. Только уже в другую сторону. Пришлось принимать меры. Вплоть до развоплощения. Некто Саурон. Не доводилось встречаться? – Не доводилось. Но я смотрю, вы тоже слишком много на себя берёте! – Должность обязывает. Работа у нас такая. – Так вот я сразу предупреждаю, что со мной такие фокусы не пройдут! – Никаких фокусов. Я всего лишь… – Не смей перебивать, когда с тобой говорит злая волшебница! Мне плевать на тебя и на твою должность! Развоплощением грозиться вздумал, запугать меня решил? Да я сама кого хочешь развоплощу! В дым, в пыль, в порошок! И следить за собой я тоже никому не позволю, так и знай! В своих владениях я полновластная хозяйка! Что хочу, то и ворочу!.. И я, дура старая, ещё сомневалась! До седых волос дожила, а ума так и не нажила! Раньше надо было!.. – Вот, чувствуете – сработало! А я уж было подумал, что у вас иммунитет на злодейство. – У меня не иммунитет, у меня аллергия на самодовольных идиотов! Артефакты где обещанные? – Не всё сразу, Ваша Недобрость! Сначала надо свой новый статус соответствующими деяниями подтвердить! – С удовольствием! Вот сейчас прямо с тебя и начну! – А в этих стенах, смею заметить, не считается. Вам бы лучше во владениях у себя позлодействовать немного, подданных потиранить, ну или что вы там ещё придумаете. – Ну, с этим у меня не задержится. И сразу вопрос: Стеллу мне можно… того-этого? – Если не насмерть, то, разумеется, можно. Она же теперь ваша законная врагиня. Антипод натуральный. Но если и она вас в ответ… того-этого, то вы уж не обижайтесь. Профессиональный риск, так сказать. И встречный вопрос: чем Стелла-то вам не угодила? Вы же с ней, насколько я помню, подружки. – В гробу я видала таких подружек! Всю жизнь мечтала эту холёной мымре хвост прищемить. Ради этого только стоило договор подписывать, честное слово. Ох, не прогадала я, ох, не прогадала! Но я всё же насчёт артефактов… Не подскажете, что там мне полагается? – Артефактики, не буду скрывать, вкусные. Очень приличный свиток памяти с полным собранием отрицательных предсказаний для вашей волшебной книги и – оцените! – последняя модель серебряных туфелек с неограниченным радиусом действия. Каково! – М-м-м! Весьма! Весьма! За такое не грех и позлодействовать. – Вот и приступайте. Всего наилучше… прошу прощения, наихудшего! – Что-о?!! – А вы как думали? И кстати, совет напоследок. Не вздумайте по старой памяти учудить какое-нибудь доброе дело. Вам это теперь строго противопоказано. Так скрючит, что никакие заклинания не помогут. – Я непременно это учту, хотя благодарности ты от меня, разумеется, не дождёшься. – А я, разумеется, её и не жду. Ха-ха! – Ох, если бы ты только знал, наглый юнец, с каким удовольствием я превратила бы тебя… во что-нибудь мелкое и противное, в паука, в лягушку или в слизняка! О-о-о, если бы ты только знал! – Я знаю, Ваша Подлость. И ещё я знаю, что мою защиту вам, увы и ах, не пробить. Отправляйтесь лучше к себе, в Жёлтую страну. Там вам никто не будет рад, гарантирую. – Мы ещё встретимся, мерзавец!
* * *
– Лорд Эквилибриум, моё почтение! – Чем порадуешь меня, мой мальчик? – Могу похвастаться, миссия моя увенчалась полным успехом. – Прекрасно! Как всё прошло? – Вы знаете, на удивление легко. По-моему, старуха уже и сама изрядно устала от своей всепроникающей доброты. Наше предложение подоспело как раз вовремя. – Полагаешь, она справится? – Должна. Ума ей не занимать, с честолюбием тоже всё в порядке. – Получается, что за этот регион мы можем пока не волноваться, да? – Получается так. Лет на пятьсот, я полагаю, её хватит. – Ну и славно. Ты хорошо поработал. Можешь отдохнуть. – Благодарю, Ваше Всемогущество. Равновесие превыше всего. – Воистину превыше.
Название: "Равновесие превыше всего" Размер: мини Герои: Виллина и неизвестный Рейтинг: G Жанр: AU, Humour Дисклеймер: все права на персонажей принадлежат А. М. Волкову Предупреждение: OOC
Как только Кагги-Карр прилетела из Ранавира, в тронном зале Изумрудного дворца собрался совет. Страшила Мудрый привычно занял место на троне напротив волшебного телевизора, остальные - Длиннобородый Солдат Дин Гиор, Страж Ворот Фарамант, правитель Фиолетовой страны Железный Дровосек, инженер Альфред Каннинг, Энни Смит и Тим О’Келли - расселись на стульях. - У меня плохие новости, - сказала ворона. - Усыпительная Вода не сработала. Менвиты выпили её, заснули, но через полчаса проснулись и, как ни в чём не бывало, занялись своими делами. - Такого быть не может, - воскликнул Дин Гиор. - Они же должны были всё забыть! Не могла же Усыпительная Вода выветриться или потерять свои волшебные свойства! Заснули же мыши. - Мыши-то заснули, но на рамерийцев вода не действует. Похоже, их организмы устроены иначе, чем организмы землян, - ответил Фред Каннинг. - Встаёт вопрос - что теперь делать. Менвиты продолжат свои попытки захватить Волшебную страну. Мирными средствами мы победить их не можем. Поэтому я предлагаю самое радикальное решение, - тут инженер сделал паузу. - Взорвать звездолёт. Несколько минут члены совета молчали. Первой заговорила Энни: - Но если мы взорвём корабль Пришельцев, погибнут арзаки и Ментахо с Эльвиной! Этого делать нельзя! - Иногда чтобы спасти миллионы людей, требуется пожертвовать единицами, - ответил Каннинг. - Да, они погибнут, но будет спасено всё человечество. Нельзя сидеть, сложа руки, и ждать. - Не уверен, что это мудрое решение, - покачал головой Страшила. - Но мои мозги подсказывают мне, что мудрого решения в этой ситуации нет. - Я бы не смог взорвать бомбу, зная, что погибнут невинные, - сказал Дровосек. - Даже если бы был уверен, что спасу этим тысячи человек. Если бы я так сделал, моё сердце разорвалось, и я бы умер. Да и к чему нам взрывать звездолёт, когда мы контролируем каждый шаг каждого Пришельца с помощью гномов-разведчиков и волшебного телевизора? - Пока контролируем, - согласился Каннинг. - Но что если менвиты возьмут заложников и станут нас шантажировать? Или от открытого наступления перейдут к партизанским вылазкам? Судя по рассказам Кастальо, у них есть химическое оружие. Если они его применят, последствия будут ужасающие. - Взрыв не менее опасен, - заметил Страшила. - Ты сам говорил, что от него могут обрушиться своды Пещеры Рудокопов, и тогда погибнут и источник Усыпительной Воды, и Город Семи Владык. - Это может случиться с вероятностью пятьдесят на пятьдесят. Ради уничтожения малейшей возможности того, что Пришельцы захватят Землю, я готов рискнуть. - Фред, неужели ты сможешь взорвать лагерь Пришельцев, зная, что погибнут ни в чём не повинные люди? – удивилась Энни. Инженер Каннинг не отвечал девочке целую минуту. Он словно решал в уме сложное уравнение. Потом сказал твёрдо: - Смогу – если буду уверен, что это необходимо. - Мы еще можем подождать и найти другой выход, - заметил Страшила. - Ближайшие два дня менвиты вряд ли предпримут какие-нибудь решительные действия. Предлагаю всем разойтись спать. Как известно, утро вечера мудренее. А я пока подумаю. По одному люди стали расходиться. Альфред Каннинг вышел во двор. Уже наступила ночь, и на тёмном небе ярко светили звёзды. «Пришельцы, - раздражённо подумал Фред, глядя вверх. - Люди с другой планеты… Им мало своей, хотя наверняка им на ней не тесно. Они прилетели сюда, чтобы завоевать нас, отнять у нас Землю, по которой мы ходим, которая даёт нам пищу. Они хотят загипнотизировать миллионы людей и сделать своими рабами. Ради этого готовы превратить Волшебную страну в военный полигон, начать кровопролитную войну, в которой будут применяться самые страшные и самые современные виды техники. Разве они люди? Они враги». Фред достал из кармана одну из пачек сигарет, захваченных из Канзаса, и нервно закурил. «Страшила ни за что не согласится взорвать звездолёт, - сказал он самому себе. - И он, и все остальные не понимают опасности, которая над нами нависла. Менвиты ни перед чем не остановятся, и если мы будем медлить сейчас, потом будет уже поздно». Каннинг облокотился о стену Изумрудного дворца. «А ведь я могу сделать всё сам, не спрашивая Страшилу, - подумал он. - Что он знает о реальной войне, о технологиях, которыми обладают менвиты, и, наконец, о фашизме? Ничего. Он не видел концлагерей и разрушенных бомбёжками городов. Все жители Волшебной страны - дети, не умеющие оценить реальную угрозу. Значит, я должен принять решение за них». Каннинг взвесил все доводы за и против. Что если не найдётся других вариантов? И борьба, которая продлится ещё неизвестно сколько, приведёт к тому, что менвиты захватят Землю? Сможет ли он, инженер Альфред Каннинг, жить, зная, что у него был шанс уничтожить завоевателей, но он им не воспользовался? Разве имеет он право позволить врагам превратить всё население земного шара в рабов? И среди этих попавших в рабство людей будут его мать, отец, двоюродные сёстры, друзья… Не навлечёт ли он своим бездействием катастрофу? «Я не могу ничего не делать, - сказал себе Фред - Пришельцы зашли слишком далеко. Я должен остановить их. И я сделаю это, нажму на кнопку взрывателя. Надо помнить, что они не люди, а враги. А враг - не человек». Инженер бросил потухшую сигарету на землю и направился прочь от дворца.
* * *
К Ранавиру Альфред добрался в кабине Железного Рыцаря Тилли-Вилли. Механический великан, проводивший долгую ночь, скучая на городской площади, с радостью согласился доставить инженера к Ранавиру и даже не спросил, зачем ему туда понадобилось. Тилли-Вилли двигался по Жёлтой Дороге, а Альфред трясся в его кабине, сжимая в руках пульт взрывателя. Совсем скоро он нажмёт на кнопку. Тогда ударные силы, таящиеся в бомбе, спрятанной Ильсором на «Диавоне», вырвутся наружу, чтобы уничтожить творение арзакского инженера и всех, кто находится в лагере Пришельцев. Стены Замка Гуррикапа рухнут, погребя под собой межзвёздных завоевателей менвитов и их рабов арзаков. Никто не предупреждён, что на сегодня назначен смертельный взрыв. Ильсор, собственноручно заложивший бомбу Каннинга на звездолёте, не знает, что в эту ночь ему предстоит расстаться с жизнью. Арзакам никто не сообщит об уготованной им участи. «В каком-то смысле это даже милосердно, - подумал инженер. - Арзакам легче умереть не зная, что их убьют, чем несколько часов мучительно ждать смерти». Альфред почувствовал, что Тилли-Вилли остановился. Значит, они добрались до места. Пора. Каннинг спустился вниз по верёвочной лестнице и оказался на лесистой возвышенности, откуда открывался отличный вид на Ранавир. Инженер знал, что сейчас в Изумрудном дворце его уже хватились. Что скажут его друзья, когда узнают о том, что он сделал? Кто-то посочувствует, кто-то ужаснётся, а Энни его осудит. «Я всё делаю правильно, Энни, - подумал Фред. - Однажды ты вырастешь и поймёшь, что так надо». И Каннинг надавил на кнопку детонатора. Взрыв произошёл сразу. Сперва ослепительная вспышка разорвала небо, через две секунды оглушительный грохот достиг ушей инженера, огненно-красное зарево поднялось над Ранавиром, языки пламени лизали звездолёт. Стена замка рухнула, стволы деревьев валялись на земле, вырванные с корнем ударной волной. Взрывались и горели бочки с топливом. Среди хаоса огня, едкого дыма, летящих осколков погибали рамерийцы. А потом посреди ночи вверх поднялся гигантский огненно-красный гриб, накрывший замок Гуррикапа. Каннинг понял, что взорвались двигатели звездолёта, работавшие на ядерном топливе. Потрясенный инженер помнил нечто похожее - взрыв супер-бомбы над японским городом Хиросима.
* * *
Когда инженер вернулся в Изумрудный город, Страшила встретил его угрюмым молчанием, а Фарамант и Дин Гиор предпочли остаться на своих постах: первый у ворот, второй у рва с водой. Железный Дровосек отсутствовал: он вместе с Тимом утешал Энни, которая заперлась в своей комнате и плакала. Альфред коротко объяснил Страшиле, что такое радиация и почему на место взрыва нельзя пускать людей. По приказу правителя Ранавир оцепили дуболомы, они же потом должны заняться разбором завалов. Наступило утро. В одиночестве Фред уселся перед волшебным телевизором и попросил его показать бывший замок Гуррикапа. Сам не зная почему, он желал посмотреть на дело своих рук. Повсюду валялись каменные и металлические осколки, а между ними - обгорелые трупы. Пришельцы, охранявшие периметр лагеря, так и умерли у ограды с колючей проволокой. От звездолёта не осталось ничего - только груда искорёженного, почерневшего от огня металла. Деревья, вырванные с корнем ударной волной, превратились в почерневшие брёвна. На месте древнего замка Гуррикапа высились завалы каменных обломков. Заброшенный замок больше не скрывал никакой тайны, Ранавир не являлся надёжным убежищем. Все до единого его обитатели были уничтожены взрывом. Напрасно будет сидеть в своём дворце на Рамерии колдун Гван-Ло, ожидая лиограмм с докладами о ходе завоевания Беллиоры. Напрасно родители, жёны, дети, братья и сёстры участников экспедиции будут надеяться на возвращение своих родных. Все рамерийцы, бывшие в экипаже «Диавоны», погибли. И их убил он, Фред Каннинг. Инженер смотрел на развалины, и внутри него словно боролись два голоса. Первый ужасался тому, что он сделал, второй восхищался этим. «Ты убийца, Альфред, - говорил первый голос. – Ты отнял сотню невинных жизней». «Нет, ты герой, - убеждал второй. - Ты только что спас землян от рабства». «Посмотри на тела Пришельцев, - вновь принимался за своё первый. - Разве ты имел право решать, жить им или умереть? Разве ты Господь Бог? Тебе не жаль погибших, Альфред Каннинг?». И Альфреду на миг становилось страшно от того, что он сделал, но этот страх немедленно исчезал, едва звучал второй голос: «Арзаки сами виноваты. Когда-то они поверили менвитам и попали к ним в рабство. Они помогали менвитам завоёвывать Землю, один из них построил звездолёт, на котором они прилетели. Арзаки почти так же заслуживали смерти, как и менвиты». Слушая второй голос, инженер успокаивался, но как только его сменял первый, страх и чувство вины появлялись вновь. И некуда Фреду было скрыться от них. Он продолжал смотреть, терзаемый внутренними противоречиями, ища среди развалин лагеря Пришельцев труп Ильсора. Но его невозможно было распознать среди сотни обгорелых останков. Гениальный инженер, создатель космического корабля, единственный в экспедиции арзак, способный сопротивляться гипнозу менвитов, никогда не вернётся на Рамерию, которая спокойно продолжает вращаться вокруг своего голубого солнца в далёком созвездии Орион. Он погиб от взрыва бомбы, которую сам же установил на «Диавоне» по просьбе Альфреда Каннинга. «Ильсор был готов пожертвовать собой, чтобы помочь землянам, - укоряюще сказал первый внутренний голос Фреда. – Имел ли ты право принимать его жертву?». «Ильсор сам виноват, - возразил второй. - Ведь это он создал корабль, на котором менвиты прилетели завоёвывать Землю. Что же, когда Ильсор создавал звездолёт, не знал, для каких целей менвиты станут его использовать? Он был умён и не мог не предвидеть этого. Но он не отказался строить звездолёт и этим погубил и себя, и своих товарищей». Альфред Каннинг вздрогнул. Он не желал больше слушать первый голос, не хотел винить себя во всём. Какая разница, кто погиб, арзаки или менвиты, виновные или невинные - главное, что Земля спасена, спасено человечество и сделал это он и никто иной! Разве он, Альфред Каннинг, убийца? Нет, он герой, победитель. И Альфред задавил в себе первый голос, заставил его замолчать. Он смотрел на мёртвый Ранавир и улыбался своей победе. - Я сделал всё правильно, - произнёс он. Затем сказал громче: - Я сделал всё правильно, - и, наконец, крикнул: - Я сделал всё правильно! Никто не ответил Каннингу. Арзаки были мертвы и не могли возразить. Торжествующий победитель гордо вскинул голову и выключил волшебный телевизор. Изображение уничтоженного взрывом лагеря погасло, и вместе с ним в душе инженера погас голос совести, взывающей к милосердию.
Страшила увлёкся звездологией. Ильсор перед отлётом раскрыл ему как другу арзакские поверья. Кто рождён в Год Пушистого Кабанчика, станет мягок и ленив; кто женится в День Рогатого Ослика, тот женится напрасно: ничто хорошее не ждёт его. Много мудростей поведал арзакский вождь, забыл лишь главную. Поверье не клеймо, с ним можно спорить. Звёзды любят, когда с ними спорят.
Но этого Страшила не узнал. Зато он разыскал в библиотеке старинные писания, вооружился астролябией и сделал много умозаключений. Рассказы Ильсора вкупе с древними легендами уложились в стройную систему. Система привела Страшилу к смелому выводу: наш мир не одинок. Сколько есть на небе звёзд, правящих миром, столько и двойников у каждого мира во имя различных светил.
Осталось отыскать мир-двойник. Этим Страшила занялся на досуге. Железный Дровосек пожаловал в гости и застал приятеля за чертежом. Страшила чертил контур невиданной машины. Контур был круглый, с узорами по краям.
– Это что? – Дровосек заинтересовался. – Волосатый мяч?
– Пхи, – фыркнул Страшила. – Не догадаешься. Окно в мир-двойник, вот что это.
– А почему волосатое?
– Это провода, энергию подводить, – объяснил мудрец.
Железный Дровосек прошёлся вокруг стола с чертежом и спросил: – Что за мир-двойник такой? Я о нём не слышал. Ты наверно имеешь в виду Канзас?
Страшила был терпелив.
– Я и сказал бы "Канзас", – сказал он, – если б имел в виду Канзас. Но я имел в виду не Канзас. Мир-двойник – наш ближайший сосед. Вообще двойников очень много, но поиск лучше начать с ближайшего. Так экономнее. В том мире, я рассчитал, всё почти что как в нашем. Там есть своя Волшебная страна, свой Изумрудный город, свои Страшила и Железный Дровосек, свой Урфин Джюс и всё остальное, как у нас здесь. Только одно отличие. Кто у нас добрый, тот там злодей. А кто злобствует у нас – в мире-двойнике добрее некуда.
– Поверить немогу, – снял Дровосек шапочку-воронку. – Второй Страшила, второй я... Ещё и злые. Такого не может быть.
Страшила возразил:
– Не может ошибаться звездология. Я вычислял всё тщательно и каждое действие проверял по лагорифмической линеечке. Но раз ты мне не веришь на слово, приглашаю тебя на опыт. Тогда своими глазами ты увидишь первого путешественника в мир-двойник. Я отправлюсь туда сам. А ты будешь смотреть в телевизоре Стеллы как я встречусь со своим двойником.
– Но там опасно! – Дровосек испугался за друга. – Пойду лучше я.
– Ты? Нет, нет, нет.
– Почему?
– Понимаешь, дружище, – Страшила покачал головой. – Мир-двойник не безвреден. Путешественник попадёт под закон той Вселенной. Достаточно тебе шагнуть в окно, ведущее в тот мир, и ты превратишься в злодея.
– Ой!
– И будешь злодеем, пока не вернёшься назад. Поэтому пойду я.
Железный Дровосек заморгал:
– Не понимаю! Ты ведь тоже превратишься в злодея? Где разница?
Страшила важно кивнул.
– Превращусь. Но я силён мозгом. Мозг удержит меня от злодейских поступков и поможет вернуться назад. Я только посмотрю мир-двойник краешком глаза и сразу вернусь.
– А если нет? – Дровосек усомнился. – Вдруг ты станешь гений злодейства и возвращаться не захочешь совсем? Вдруг тамошний злой Страшила и злой Дровосек тебе покажутся желанной компанией? Уж чего два злых Страшилы смогут намудрить, мне даже представить страшно.
Страшила задумался. «Как же быть?» Думал он долго. Железный Дровосек его не перебивал.
В комнату поскрёбся Смелый Лев.
– Вы что такие грустные? – удивился он. – Пойдёмте-ка на солнышко, будем играть в мяч!
– Не спеши, – сказал Железный Дровосек. – Видишь – думает. Нам тут один мяч уже поперёк мозгов встал, не знаем что делать.
Смелый Лев взглянул на чертёж.
– Эта круглая штука? Ерунда! Я бы её одной лапой – хоп, хоп! Зря вы испугались.
Страшила вздохнул и принялся объяснять Льву про мир-двойник.
Лев слушал-слушал и спросил: – А зачем он нужен-то, какой-то гадкий мир, населённый злодеями? Разве плохо нам здесь?
– Ах, самое главное я и забыл сказать! – воскликнул Страшила. – Это же очень удобно. Вот раньше у нас шли войны, нападали враги. Урфин Джюс, Арахна, Пришельцы. И нам приходилось их побеждать, убивать, перевоспитывать. Руф Билана сколько раз перевоспитывали, а он всё за старое брался. А теперь мы б его пропихнули в окошко. И всё! Он в том мире сам собой из скотины обратился бы в прекрасного, благородного человека. Ему счастье и нам облегчение. Вот как полезно моё открытие.
Лев, Дровосек и Страшила обнялись, так здорово было решить проблему зла на Земле. Но потом снова загрустили. Ведь никто не мог опробовать проход в мир-двойник. А потом Лев сказал:
– Пойду я!
Страшила с Дровосеком хотели его отговорить. Но он объяснил:
– Здесь ждут меня львица и львята. Здесь есть вы, мои милые друзья. Здесь, в Волшебной стране, всё что мне в жизни дорого. Сюда приезжают Энни и Тим. Здесь стоит Изумрудный город, построенный самим Гудвином, а не каким-нибудь жалким двойником. Поэтому я обязательно вернусь.
...И вот Страшилина машина готова. Искусник Лестар выстроил её из блестящего металла. Огромное кольцо в три человеческих роста установили на высокой горе – самой Кругосветной из всех Кругосветных гор. (Звёздные эманации подсказали Страшиле, что это идеальное место для межмирных путешествий.) Проём кольца был затянут серебристой плёнкой, похожей на дрожащее зеркало. И сквозь это зеркало Лев должен был прыгнуть, чтоб попасть в другой мир.
Дуболомы накачали энергии по проводам целую тонну. Страшила и Дровосек разместились перед окном. Страшила смотрел на зеркало. Дровосек – в волшебный телевизор.
Смелый Лев съёжился.
– Если встречу своего злобного двойника, откушу ему хвост, – сказал он.
– Лучше не надо, – отсоветовал Страшила. – По законам звёздной симметрии твой собственный хвост тогда может пропасть.
– Ладно, есть вещи повкуснее, – согласился Лев.
Он сосчитал в уме до трёх, а затем взвился в воздух, как распрямившаяся пружина. Стрелой пролетел Лев сквозь серебристую плёнку, натянутую на блестящем кольце. Плёнка прорвалась и Лев подумал: «Вот он, мир-двойник! Как хорошо лететь!»
– Летит, летит! – захлопал Страшила в ладоши.
Железный Дровосек вторил ему, вглядываясь в волшебный экран.
А Лев летел кубарем с Кругосветной горы. Он цеплялся гривой за кустарник, ободрал лапу об острый выступ. Пропахал мордой ложбину в глинистом утёсе. Потом плюхнулся в грязевую канаву, орошавшую горное плато, но там не задержался: инерция вынесла его дальше, и он летел вниз, вниз, вниз...
Рёв Льва был ужасен. И жуткие ругательства огласили склон Кругосветных гор. Таких страшных слов не слышала доныне Волшебная страна.
– О как, – покачал головой Страшила. – Превратился! Истинный злодей!
– Может это его двойник? – засомневался Железный Дровосек. – Всё ж у нашего Льва не настолько богатый словарный запас.
– Маловероятно, – пожал плечами Страшила. – По моим рассчётам тот мир отличается от нашего лишь добротой и злобой. Конечно, из-за галактических флуктуаций могут возникнуть небольшие расхождения между мирами-двойниками. Но такие случаи должны быть крайне редки, а разница – очень незначительна.
– Да, наверно ты прав, – согласился Железный Дровосек и повернулся к ящику оранжевого дерева, гадая чем закончится полёт Смелого Льва...
Пост N: 5686
Зарегистрирован: 23.10.10
Откуда: Россия, Воронеж
Рейтинг:
13
Награды:
Отправлено: 01.04.13 20:37. Заголовок: Время пока терпит &..
Время пока терпит
"Вот какой правитель, не простой – Железный! Другого такого поискать! С предыдущей одноглазой хозяйкой и сравнивать не стоит. Ничего не приказывает, никого не наказывает, не ругается, не колдует, есть не просит. Маслом в суставы капнул, руки-ноги ветошью протёр – и все дела! На вес золота такие правители ценятся. А уж работящий – попробуй найди другого такого. Половину дорог в стране камнем выложил, лет через пять и другую половину до ума доведёт. Нет, повезло Мигунам, тут и спорить не о чем.
Вот и сегодня, глянь, не успел суставы свои железные смазать, опять молот подхватил. Не сидится ему на месте. Трудиться ему надо, камни дробить, дороги мостить, простым людям жизнь облегчать. Да и то сказать, с таким правителем и дела все сами собой делаются, работа веселее спорится, во дворце за порядком следить одно удовольствие. Ни крика, ни страха, светло и просторно. А уж водой – хоть залейся, хоть каждый час полы мой и влажную уборку делай. И никто при этом одним глазом из-за каждого угла не сверкает, пальцем скрюченным в спину не тычет".
"Ну всё, ушёл. Недели на две, не меньше. А у нас и здесь своих забот хватает. Дворец-то не маленький, только успевай шевелиться".
Служанка, которая давно уже была не служанкой, а полноправной хозяйкой Фиолетового дворца, привычно принялась за дело. Дала указания садовнику, велела молоденьким помощницам выбить ковры, отправила посыльного в мясную лавку, проследила за тем, как запускают карпов в новый пруд, слегка отругала стекольщиков, которые слишком долго возились с остеклением оранжереи, заставила племянницу (ох, и ленивая же девица!) заново натереть мастикой полы в верхнем зале… После обеда собиралась поменять постельное бельё в левом крыле, но отвлекла Лависса. Старая кастелянша откопала где-то связку ключей, притащила, брякнула молча на стол и ушла, ни слова не сказав. Привыкла лишнего не болтать ещё при прежней хозяйке, так и ходит, словно воды в рот набрала. А может, уже и вовсе разговаривать разучилась.
Фрегоза подняла связку, позвенела ключами. Старые, ржавые, уже не нужные. Вот этот от подвала, там теперь и замка-то уже нет; этим, кажется, центральную дверь на ночь запирали, давно уже ни от кого закрываться не надо; этому узорчатому ключику тоже пора на покой: клетку, в которой держали Смелого Льва, давно сломали и на всякие полезные вещи перековали; и вот этот тяжёлый ключ руки тоже помнят, орехи им куда как удобно было колоть. Фрегоза хихикнула. Знала бы одноглазая ведьма, для чего использовали ключ, которым можно было отпереть дверь в подземные хранилища дворца. Никаких особых сокровищ в тех хранилищах, конечно, не было, но всё равно…
Рука вдруг дрогнула, в сердце словно иглой кольнули. Фрегоза даже мигать забыла, облизала пересохшие губы, осторожно, словно змею ядовитую, положила связку на стол. Одним пальчиком отодвинула в сторону тёмный вычурный ключ, украшенный фиолетовым камешком, аметистом, если память не изменяет.
"Надо же, сколько лет не вспоминала, а увидела, сразу словно перед глазами всё появилось. Фигура согнутая, высохшая, одежды тёмные, скрюченные руки, глаз, злобой сверкающий. Шаги – шарк, шарк, шарк – по всему дворцу, никуда не скроешься. Голос этот скрипучий, вечно недовольный… И ключи на поясе. Всё с собой таскала, никому не доверяла, видно, важное что-то хранила у себя. И вот этот ключик отдельно на верёвочке висел. Ни разу не видела, чтобы она им что-то открывала, но ведь нужен же был для чего-то, несомненно, нужен. Интересно, где Лависса умудрилась эту связку откопать? Сколько лет с тех пор прошло, весь дворец уже не по разу перестроили, мебель переставили, поменяли, от прежних времён ничего почти не осталось, а гляди ж ты – завалялись ключики без пригляду, и не наткнулся никто, не сыскал".
Фрегоза осторожно отцепила памятный ключик от общего кольца, повертела, разглядывая. Камешек тускло отсверкнул фиолетовым лучом, словно колдунья на миг глаз свой всевидящий приоткрыла. И опять сердце зашлось в испуге. Ну и что с этим ключом теперь делать? А ноги уже сами несли в правое крыло дворца, по лестницам, по переходам, туда, где никто жить не хочет, куда и сама хорошо, если раз в месяц заглядывала, где почти всё осталось так, как было при жизни прежней хозяйки, и где, несмотря на все уборки и покраски, всё равно стойко пахло ведьмой. Злобой её пахло, ненавистью сухой и горькой, тоской и одиночеством.
Дверь жалобно скрипнула, внутри было темно. Фрегоза раздвинула тяжёлые шторы, но веселее не стало. Мрачное, угрюмое помещение, в котором даже стены верны прежней хозяйке. Ну и что мы тут имеем? Всё уже осмотрено и проверено не единожды. До чего же не хотелось заходить в эту комнату в первый раз! Ведь точно знала, что растаяла волшебница, в лужу грязной воды превратилась, а всё равно душа трепетала, и ноги подгибались. Порог переступила, глаза зажмурены, дышать боязно, а вдруг… Никакого вдруг, конечно, не случилось. Но страх тот запомнился на всю жизнь.
Вот здесь тогда кровать стояла под большим фиолетовым балдахином. На всех стенах подсвечники витые, а в них свечи – много горящих свечей. Кто их, интересно, менял, неужели сама колдунья? Ведь совершенно точно известно, что в эту комнату никому постороннему хода не было. Не иначе магические штучки. В углу массивный секретер, почерневший от времени. И совершенно пустой. Словно, всё, что в нём хранила хозяйка, растаяло вместе с ней. Два изящных стула работы старых мастеров. Вот они, так тут и стоят. Рука не поднялась их выбросить, да и зачем – стулья-то в чём виноваты? Шторы на окнах тоже давно заменили… Что ещё? Да ничего больше в комнате нет. Ничего. И ключ этот памятный непонятно что открывал. Может, старая ведьма и сама уже не помнила для чего она ключ с собой таскает.
Фрегоза постояла, помялась, тронула зачем-то спинку стула, потом неожиданно для себя подошла к секретеру. Ключ в руке стал горячим, камень сверкнул так, что по глазам ударило. Словно со стороны глядя на себя, она вставила ключ в замочную скважину верхнего ящика. Повернула с усилием, внутри что-то щёлкнуло. Потянула ящик на себя – он был пуст. Вот какая незадача! Он и тогда был пуст, проверяла ведь сама много раз. Открывала (без всякого ключа), пыль вытирала… Пустым он был, пустым и остался.
А это что такое? В стене над секретером мягко откинулась небольшая дверца. В глубине темнело что-то угловатое. Фрегоза замерла. Вот тебе и секрет колдуньи. С виду просто, а на деле – ну кто бы додумался, что тайная дверца открывается поворотом ключа в скважине пустого ящика!
Она протянула руку, невесомо коснулась… Там лежала книга. Та самая книга! Книга, которую никто не видел, но про которую все знали, что она есть… Была. Вот где она лежала все эти годы. Нехорошая книга, злая. Выбросить её, а ещё лучше разорвать и сжечь. И не открывать ни в коем случае, не читать и даже не заглядывать.
Фрегоза подошла к окну, чтобы лучше было видно, осторожно сдула пыль с обложки. Старая потёртая кожа, ни рисунка, ни надписи.
"Открыть? Или не открывать? Да теперь-то чего бояться? Кого? Воспоминаний только своих о злобной хозяйке, от которой и следа не осталось, кроме этой книги? Решено, открою. Одним глазком взгляну, а потом со спокойной совестью в печи сожгу".
Обложка откинулась легко, с готовностью, словно ждала. На жёлтом пергаменте первой страницы медленно проявились причудливые буквы. Фрегоза читать умела, но читала неуверенно.
"Здравствуй, милая. Как я рада, что ты сумела меня отыскать. Поможешь мне?"
Фрегоза невольно кивнула. Затем, спохватившись, захлопнула книгу. Сердце запоздало трепыхнулось, губы пересохли. Вокруг всё было спокойно и мирно. За окнами чирикали птицы, садовник посыпал дорожки песком. На первом этаже смеялись служанки. И чего испугалась – понятно же, что книга не простая.
И точно – не простая. "Не бойся, – успокоила книга. – Я тебе зла не желаю. Доверься мне, милая".
– Что ты хочешь? – вслух спросила Фрегоза. – Как я могу тебе помочь?
"Прочитай меня".
* * * * *
Племянница весело скакала вниз по ступенькам.
– Ты куда? – Я всё сделала, тётя. Можно я в саду погуляю? – Не спеши, дорогая, не спеши. Я ещё не приняла у тебя работу.
Ну, так и есть. Мерзавка для вида повозила тряпкой, не удосужившись даже убрать лишнюю мастику.
– Переделать! Весь зал! И коридор! От того угла до этого! – Но тётя! – И лестницу! Всю! До самой последней ступеньки! Вечером проверю. И не вздумай сбежать...
Фрегоза нависла над бедной девчонкой, проморозила насквозь фиолетовым взглядом: – Сопли подбери и живо принимайся за дело!
Обомлевшая племянница трясущимися руками мяла подол платья и с ужасом смотрела в спину удаляющейся… Нет, это не тётя, никогда она такой не бывала. Что с ней случилось? А глаза какие жуткие! Ой, мамочка, как же теперь жить!
Садовник, конечно же, всё сделал неправильно.
– Эти кусты вырубить! Сегодня же! – Но, голубушка… – Молчи, старый хрыч, не смей мне перечить! Волю почувствовал, хозяйки давно не было? Теперь будет! Клумбы убрать, под окнами шиповник высадить, как при прежней… как прежде было. Пруд осушить. – К-как осушить?! А карпы? – Карпов на кухню!
И взглядом – насквозь, чтобы пикнуть поперёк не смел. Чтобы работал с утра до вечера без передыха, да ещё и благодарил за то, что ночью трудиться не заставляют. Ишь, поскакал старый, резвее молодого припустил, только пятки засверкали. Вот так с ними и нужно со всеми.
Стекольщиков не застала, ну и ладно. На фонарщиках отыгралась.
– Чтобы до вечера по всему саду фонари стояли! И свечи во дворец завезите новые! Побольше свечей. У нас теперь по ночам везде должно быть светло. – Но… – Никаких "но"! – даже ногой топнула. – Почему стоите? Я вам что приказала!
Глаза прищурила – фонарщиков словно ветром сдуло. Хорошо, когда тебя понимают. А когда боятся – ещё лучше.
Служанок выстроила, глянула недовольно, поморщилась. Хихикают, глупые, перемигиваются, веселятся, думают, отпустят их сегодня пораньше.
– Так, замолчали все! Улыбаться потом будете, кавалерам своим, если они у вас когда-нибудь появятся! Что побледнели? Испугались? Это вы ещё не знаете, как пугаться. Ведьму забыли уже, меня не забудете. И нечего реветь! Воды мне ещё здесь не хватало! Молчать, когда я говорю! С сегодняшнего дня влажная уборка во дворце отменяется. Увижу у кого ведро с водой – выпорю! Полы протираем тряпками, пыль убираем щётками! Свечи на ночь не гасить! Всем понятно?
Разумеется, не всем. Глянула на оробевших дурёх так, что ни одна на ногах не устояла. Так и повалились друг на дружку, ножки у них ослабели от ужаса. Вот теперь всем.
На Лависсу даже кричать не пришлось. Только увидела старуха знакомый отблеск в глазах, только губы поджатые разглядела, сразу прониклась. Всё вспомнила, согнулась чуть не до земли и помелась по кладовкам шустрить, бельё чистое подбирать, шторы новые, балдахин на кровать… Она всю жизнь при прежней владелице прожила, забыть ничего не успела.
Разом Фиолетовый дворец переменился. Нет, не переменился, к порядку прежнему, устоявшемуся, единственно правильному вернулся. Хватит, набаловались без присмотра. До чего дворец довели, сказать стыдно. Хаханьки, болтовня, шум, гам, воды везде полно, цветов в кадках понаставили, свечи убрали… Распоясались, негодяи, расслабились. Забыли, каково при строгой власти жить. Мигом вспомните.
* * * * *
Фрегоза стояла на балконе, смотрела вдаль. Заветный ключик висел на груди, не на верёвочке – на цепочке серебряной. Негоже в таких вещах мелочиться, да и зачем, коли всё равно никто с тебя спросить не посмеет.
"Старая ведьма в жизни ничего не понимала. Великую власть имела, а на что потратила – вспомнить стыдно. От жизни во дворце своём как мышь пряталась. Всё потеряла и сама потерялась. Смыли её, как грязь с истоптанного пола смывают. Меня не смоете. Не на таковскую напали!
А книга-то какова! Столько лет лежала – дождалась своего часа. Прочитать только первую страницу получилось. Да больше пока и не надо. Пока и того хватило. Некуда спешить и незачем. Одноглазая в своё время поспешила сослепу, последнюю страницу прочла не ко времени – чем всё кончилось? Нет, я спешить не буду. Я умнее. И глаза у меня два. И на лицо я не в пример приятнее. В зеркало на себя взглянуть не стыдно. А строптивых пугать и без скрюченного носа вполне можно. Глянешь силой фиолетовой – никто не устоит. В старуху высушенную я ещё не скоро превращусь. Лет через пятьсот это случится, если не больше. Эвон сколько дел впереди – дух захватывает, право слово.
А вот, похоже, и Дровосек, правитель наш сердечный, возвращается, ногами своими железными по камням звенит. Уработался, поди, строитель неугомонный. Ну, пусть работает, пусть трудится. Мне он не помеха. Ему до дворцовых забот дела нет. А я перечить ему не буду. Я умнее. Он – правитель, а я – хозяйка всевластная. И пусть только кто-нибудь попробует меня ослушаться. Один на той неделе уже попробовал, Риген, плотник упрямый. Взгляда не испугался, за жёнушку свою плаксивую вступиться вздумал. Напрасно я её, понимаете ли, отругала. Не должна я на неё, видите ли, была кричать за то, что она на кухне кастрюлю с водой опрокинула. Как я её вообще не пристукнула тогда, самой не понятно. А ведь хотелось. Едва-едва руку удержала. А Риген пусть в подвале холодном посидит на одной воде. Пусть посидит, образумится. И другим наука будет. Лишь бы Дровосеку никто не проговорился раньше времени. Да нет, не проговорятся, не посмеют. Припугнула я их основательно. Полезные вещи в книге волшебной обнаружились, очень полезные. А что будет, когда я другие страницы прочту?.. Ух, что будет! Надо спускаться, Дровосека идти встречать. Улыбаться ему, заржавевшему".
Фрегоза тронула ключ, невесело хихикнула.
"А ведь мы с ним теперь, получается, похожи. Оба воды боимся. Проклятие такое на Фиолетовую страну наложено или что? Бастинда растаяла, Дровосек ржавеет, мне теперь тоже умываться заказано… Ну что поделаешь, за власть великую и плата должна быть немалая. Переживу как-нибудь. Перемаюсь".
Фрегоза шла по дорожке навстречу приближающемуся Дросовеку. Столпившаяся вокруг прислуга молча смотрела в землю. Никто не решался встречаться взглядом с хозяйкой. Какой-то мальчишка по глупости выглянул из-за материнской юбки, поймал фиолетовый отблеск – да так и повалился без чувств на землю. Ничего, через час опамятует, на всю жизнь глупить заречётся.
– Добрый день, уважаемый Дровосек! – заговорила приветливо, поклонилась. Спина не отломится, а уважение выказать не помешает, – А мы уж вас здесь заждались! Дела не спорятся, из рук всё валится, честное слово!
"До чего же он высокий да крепкий! Смотрит с улыбкой, а что на душе у него и понять невозможно. Ну, ничего, ничего, против книжной волшбы да моей хитрости ему всё одно не устоять. А если вдруг и заподозрит чего раньше времени, то и на него управу найдём. Не любит ведь он водичку-то, не любит. А ржавый правитель никому уже не страшен и ни на что совсем не годен. Поторопилась я, похоже, с прудом, не подумала, напрасно осушить его приказала. Как раз наш Дровосек туда укладывается, и глубины вполне хватает… Ну, да это дело поправимое, успеем ещё его водой наполнить. Время пока терпит. Подождём".
Название: "Время пока терпит" Размер: мини Герои: Фрегоза Рейтинг: G Жанр: General Дисклеймер: все права принадлежат А. М. Волкову Предупреждение: OOC, AU
Пост N: 5687
Зарегистрирован: 23.10.10
Откуда: Россия, Воронеж
Рейтинг:
13
Награды:
Отправлено: 01.04.13 21:12. Заголовок: Колесо истории Впер..
Колесо истории
Впереди мелькнула спина козлоногого тура.
«Верная добыча», — подумал Карфакс.
Орёл расправил крылья и стал снижаться, набирая скорость. Тур забеспокоился, взревел, отчаянным прыжком метнулся на соседний утёс. Но где ему уйти от зоркого орла. Карфакс сжал клюв, готовясь нанести удар, и вдруг...
...Оооох! Перед глазами орла как наяву промчалось жуткое видЕнье. Забыв о добыче, забыв обо всём, гигантская птица закувыркалась вниз.
А тур, восславив небо восторженным кличем, понёсся вскачь по горным отрогам, не смея верить своему избавленью.
Лишь у самой земли Карфакс выровнял полёт. Но крылья не держали его, и, завидев лужайку, орёл тяжело опустился на траву.
«Предупредить людей!» — билась в его мозгу тревожная мысль.
* * *
Волшебница Стелла прихорашивалась, стоя у большого трюмо. Овальное зеркало отсвечивало в лучах утренней зари, переполняя комнату мягким розовым сиянием.
— Пару веснушек на правую щёку, одну слева, — приговаривала Стелла вполголоса.
Внезапно обстановка в комнате переменилась. Из зеркала словно повеяло мраком. Волшебница подняла взор, и пудренница выпала у неё из рук, а щёки обожгло румянцем.
Стелла ахнула. Видение тотчас исчезло.
— Стыд... Какой стыд, — прошептала фея. — Неужели я...
Она не договорила. На это не было времени. Нужно было действовать. Действовать немедленно.
* * *
Добрая волшебница Виллина неспешно покачивалась в гамаке. Гамак был натянут между двумя стройными липами, украшавшими собой лимонный садик позади Жёлтого дворца.
Виллина вздрогнула всем телом и вывалилась из гамака прямо в цветочную клумбу. Лоб старушки покрылся испариной, очки соскочили куда-то в сторону.
— Ой-ой-ой-ой-ой, — запричитала пожилая фея, с трудом поднимаясь на ноги. Застарелый радикулит кольнул её в бок, но Виллина не обратила на это внимания. Если б дело было только в радикулите — какое было бы счастье! Но счастливые дни миновали. Как и всякая достойная фея, Виллина владела даром предвиденья. И сейчас этот дар подсказывал ей: грядут тяжёлые времена.
— Надвигается ужас, — пробормотала Виллина. А затем, отдав срочные распоряжения слугам, засобиралась в дальнее путешествие.
* * *
Из всех предсказателей Страны Гуррикапа самой талантливой была крошка Рамина. Королева-мышь гордилась своим искусством пророчицы, в котором с ней не могли сравниться ни умудрённая опытом Виллина, ни могущественная Стелла.
Теперь пришла пора пожалеть о своём превосходстве.
Видение, посетившее Рамину, было столь обжигающе ярким, что организм маленькой мыши не смог с ним совладать. Рамина беззвучно охнула и упала наземь, раскинув лапки. Небывалое дело: королеву мышей разбил паралич.
* * *
Собрание открылось в прибрежном парке на окраине Изумрудного острова. Виллина и Стелла с удобством разместились в беседке, увитой плющом по самую крышу. Орёл Карфакс, тяжело дыша после долгого перелёта, восседал поодаль на цветочной грядке. Были здесь Смелый Лев и Железный Дровосек, а также Дин Гиор с Фарамантом. Страж Ворот держал на ладони обездвиженную мышку Рамину. Не хватало только Страшилы.
Впрочем тот предупредил гостей заранее, что присутствовать не сможет по причине нездоровья. Причина была странной, но Виллина и Стелла понимающе закивали.
— Началось, — полушёпотом добавила фея Розовой страны.
— Похоже на то, — озабоченно согласилась Виллина.
— Может вы объясните?.. — робко молвил Железный Дровосек. — Впервые за столько лет созван Общий Совет, а мы даже не знаем, в чём причина...
— Нам было видение, — за всех ответил Карфакс. Зычный голос его прозвучал отрешённо.
— Мы видели будущее, — еле слышно пропищала Рамина.
— И это будущее ужасно, — докончила Стелла.
Фарамант и Дин Гиор побледнели, а Смелый Лев тихонько зарычал.
— Волшебной стране угрожает беда? — Дровосек прижал руки к сердцу.
— Увы, — сокрушённо кивнула Виллина. — Грядут события куда более страшные, чем всё, что мы пережили до сих пор.
Смелый Лев грозно выступил вперёд: — Назовите врага! Я его разорву!
Виллина тяжко вздохнула: — Боюсь, не так всё просто. Да, всем нам грозит гибель. Любимая наша страна доживает последние дни. Но дело здесь не во вражеских происках. Корень бед — в волшебстве Гуррикапа.
Дин Гиор даже охнул.
— Волшебство Гуррикапа?! Неужто оно иссякло?
— Нет-нет, — возразила Виллина. — Причина в другом. Гуррикап, создавая наш мир, позаботился о том, чтобы Волшебная страна пережила своего создателя. Ключ к истории нашей страны Гуррикап сквозь века вложил в руки другого Творца. Как ни долог был жизненный путь великого Гуррикапа, всему на свете приходит конец. Волшебник умер. Но замысел его оправдался. Волшебная страна продолжала жить. Больше того, в последние годы наш край захлестнули удивительные события — явление Гудвина, путешествия Элли, сражения с Урфином Джюсом, Арахной, Пришельцами... Судьбы многих народов переменились за какую-то дюжину лет. Друзья мои, не казалось ли вам это странным?
Железный Дровосек смущённо потупил взор. — Признаться, я думал об этом не раз. Но я не силён в размышлениях... Тут бы лучше Страшила...
Стелла с улыбкой прервала Дровосека.
— Всё просто, — сказала она. — Бурные водовороты истории, захватившие Волшебную страну в недавнем прошлом, объясняются единственной причиной. Новый Творец вступил в свои права.
— Преемник Гуррикапа? — изумился Дровосек. — Новый великий маг?
— Нет, — грустно сказала Стелла. — Он не волшебник. Он обычный человек и живёт в Большом мире. Он всего лишь сочиняет истории. Но магия Гуррикапа устроена так, что истории эти сбываются. Сам Творец даже, может, не знает об этом. Он пишет книги на радость детям, но каждое слово в этих книгах становится явью в Волшебной стране. Так повелел Гуррикап.
— Но кто этот Творец? — с замиранием сердца спросил Дровосек. — Где он? Вы его видели?
— Я — ни разу, — покачала головой Стелла.
— А я о нём знаю только по волшебным справочникам, — сказала Виллина. — Он живёт в далёкой холодной стране на чужом материке. Это всё, что я смогла выяснить, когда задавалась этим вопросом много лет тому назад.
— А я... я видела его смутно... один раз... — прошептала Рамина. — Он в ту пору был стар. Он сидел за столом. На столе лежали пять книг, пять прекрасных, толстых, хрустящих книг. Он заглядывал в них и записывал что-то в тетрадь. И меня осенило: он пишет шестую книгу! С той поры прошло много лет...
— Да, — повёл крыльями Карфакс. — Много лет. Это были спокойные годы. Мы с женой так радовались: ведь после разгрома звёздных Пришельцев в стране наступило затишье... Мирное время, раздолье для нашего племени. Мы только успели восполнить потери...
— И вот, началось... — скорбно вздохнула Виллина.
— Что началось? — переспросил Фарамант.
— Творец пишет новую книгу, — развела руками Стелла. — Много лет он не брался за перо, но вот, видимо, передумал. Только книга эта — кромешный ад.
— Да, — подтвердила Виллина. — Колесо истории пришло в движение. Седьмая книга сулит небывалые бедствия. Похоже, что Творец сошёл с ума. Видение, посетившее меня, описать невозможно. Пройдёт месяц-другой и в Изумрудном городе разразится нечто вроде чумы. Население вымрет.
— И Долина орлов опустеет, — продолжил Карфакс. — Мои сородичи погибнут все до единого. Жуткую я видел картину. Переломанные кости, мясо... Брр...
— А моих подданных пожрёт Великий Мяу, — скорбно сообщила Рамина. — Кто он — не ведаю, но от одного имени бросает в дрожь.
Друзья переглянулись.
— Но может всё это ошибка? — неуверенно спросил Дин Гиор.
— Ах, если б... — начала было Виллина и осеклась: из ближайшей рощи донеслось хриплое пение. Впрочем, пением эти звуки можно было назвать с большой натяжкой. Кто-то горланил бессвязные слова, перемежая их непристойностями и ничуть не заботясь о том, чтоб хотя бы изредка попадать в ноты.
— А потом... а потом... я её в сарае, — надрывался неведомый певец, — а потом... а потом... я её...
— Эй! — прикрикнул возмущённый Дин Гиор. — Что такое? Здесь, между прочим, дамы!
И тут на поляну перед беседкой вывалился Страшила. Ноги его заплетались, в соломенных руках была зажата початая бутылка сомнительного содержания. Рот Страшилы разъехался чуть не до ушей в нагловатой усмешке, но в глазах застыл ужас.
При виде правителя Изумрудного города, находящегося в столь странном состоянии, все присутствующие буквально остолбенели.
— А п-потом... — прохрипел ещё раз Страшила и с размаху опрокинулся лицом в грязь.
Железный Дровосек бросился на помощь другу, поднял его, встревоженно похлопал по щекам.
Страшила потряс головой. Взор его прояснился.
— Что... — еле выговорил он, жалобно озираясь. — Что со мной творится? Друзья мои...
— Вот оно, — Стелла бессильно опустила руки. — Вот это оно и есть.
И словно в подтверждение её слов, поблизости раздался сокрушительный грохот. Столбом взлетела пыль, а когда видимость прояснилась, все дружно ахнули: в мгновение ока напротив беседки, свалив несколько вековых дубов, взгромоздилась, будто с неба упала, невероятная постройка. Это был аляповатый трёхэтажный дом безвкусного стиля, увенчанный неоновой вывеской: «Ночной клуб — брейк данс!»
* * *
В этот раз Фарамант летел в Канзас на орле. Дожидаться, пока в Изумрудный город вызовут Ойххо, не было времени.
Холод давал о себе знать. Седеющая шевелюра Стража Ворот растрепалась на ветру. Но Фарамант не обращал внимания на погодные условия. Как заведённый, он твердил одну и ту же фразу: — Успеть! Только бы успеть!
* * *
Старенький «Боинг» мягко приземлился в Лондонском аэропорту. Пассажиры гуськом потянулись к выходу. За рамкой металлоискателя произошла небольшая заминка: одноногий американец на протезе, замыкавший очередь прилетевших, внезапно споткнулся и упал на пол, сбив с ног пожилую леди и таможенного офицера.
— Проклятая деревяшка, — пробормотал одноногий, с трудом поднимаясь. — Словно отяжелела. Прошу прощения, леди. Позвольте предложить вам руку. Нет-нет, я трезв как дельфин, просто что-то с протезом.
Наконец инцидент был улажен и моряк вразвалку зашагал к остановке автобусов.
* * *
Широкая аллея перед Оксфордским университетом казалась почти безлюдной. Каникулы были в самом разгаре и большинство студентов давно разъехались по домам. Лишь на одной из скамеек целовалась влюблённая парочка, да ещё одну лавочку занимал молодой человек, уткнувшийся носом в блокнот. Он долго мусолил карандаш, затем что-то быстро записал на исчерканной странице блокнота, задумался, выдрал страницу и, скомкав, бросил в ближайшую урну.
Тут-то и появился моряк.
— Вы будете Ричард Майсак? — спросил он без предисловий.
Молодой человек придирчиво осмотрел незнакомца, захлопнул блокнот и заложил ногу на ногу.
— Так приходит мирская слава, — фыркнул он, и глаза его заблестели от удовольствия. — Вы за автографом?
— Нет, я по делу, — усмехнулся моряк, присаживаясь рядом. — Значит, вы мистер Майсак.
— Зовите меня просто Дик, — осклабился молодой человек.
— На родине вас звали по-другому, — заметил моряк.
Дик забеспокоился. — Причём тут моя родина? Я магистрант Оксфорда, остальное неважно. Ну да, я пишу под псевдонимом. В наш век коммерции писатель это прежде всего бренд, а бренд должен быть звонким.
— Книге своей вы тоже придумали звучное имя, — продолжил моряк. — «Плотоядный изумруд», верно?
Глаза мистера Майсака полезли на лоб.
— Откуда вы знаете? Черновика ещё никто не видел. Его не существует!
— А это? — моряк кивком указал на блокнот.
— А это вас не касается, — отрезал молодой человек. — Готовы только первые главы. Да и те ещё слишком сырые. И кстати, вы не представились. Кто вы? Что вам от меня нужно?
— Меня зовут Блек, — сказал моряк. — Чарльз Блек.
— Спасибо, что не Бонд, — пробормотал себе под нос мистер Майсак и вдруг, словно что-то вспомнив, нахмурился. — Простите, как вы сказали?
— Вижу, вам моё имя знакомо, — довольно заметил Блек. — А теперь я вам кое-что растолкую. Что-то, чего вы не знаете.
* * *
— Чушь, — изрёк мистер Майсак.
— Не верите? — поинтересовался Чарли Блек.
— Вы не мой персонаж, — сказал Дик. — Я скажу вам, кто вы такой. Вы пациент. Вы сбежали из дурдома.
Блек устало пожал плечами. — Думайте, как вам угодно. Речь не о том. Речь о вашей книге. Вы должны отказаться от этой затеи.
— Да по какому праву?! — рассвирепел Дик. — Всё законно!
— Вы не Творец, — объяснил Чарли Блек. — Вы вторгаетесь в чужой мир, созданный другим человеком.
— Ну и что? — с вызовом спросил Дик. — У меня все бумаги в порядке. Ваш творец, как вы его называете, давным-давно умер.
— Знаю, — согласился Блек. — Я видел его надгробие. Даже два.
— Вот и отстаньте от меня, — буркнул Дик. — Об авторском праве вы имеете представление? Оно перешло к наследникам. А когда их дела пошатнулись, бренд был продан. Сделка абсолютно легальна. Я покупатель. Я новый автор. Этот мир теперь мой.
— И что вы собираетесь с ним делать? — полюбопытствовал Блек, закуривая трубку.
— Вдохну новую жизнь, — мистер Майсак на секунду прикрыл глаза. — Устаревшие глупые басни уже не в моде. На дворе эра фэнтези. Я заготовил несколько оригинальных ходов. Впрочем, вам я их не раскрою. Я понял, кто вы. Вас ко мне подослали конкуренты. Вы литературный агент, ведь так?
— Я могу доказать, что Волшебная страна существует, — произнёс Блек. — Вы своими глазами увидите её чудеса. Вот билеты на самолёт, вечерний рейс. Махнём вместе. Завтра будем в Канзасе, послезавтра...
Дик погрозил пальцем. — Вы опасный псих, — сказал он. — Никуда я с вами не полечу. Идите своей дорогой, а меня оставьте в покое. Не то позову полицию. Ясно?
Он поднялся, давая понять, что разговор окончен.
— Сядьте, — сказал Чарли Блек. — Разрази меня шторм, мы ещё не договорили!
— Ах, вы угрожаете? — взвился Дик.
— Я беспокоюсь о Волшебной стране, — сдерживаясь, повторил Чарли.
— Да я плевал на вашу Волшебную страну! — заорал Дик. — Хотите знать, что с ней будет? Так слушайте! К чёрту секреты! Я непревзойдённый мастер слова, всё равно, так, как я, не напишет никто. Этот город, как его, изумрудный... я в него запущу эпидемию ВИЧ. Пусть читатели вздрогнут! Там это, чучело... Страшитель... Он у меня станет крутым мачо. Водка, девочки, ипподром. А Жестяной Лесоруб превратится в маньяка. Типаж Фредди Крюгер, только с топором. Ну а ваш Чарли Блек — предводитель пиратов, да-да, на современный лад, в стиле хардкор. У него в деревянной ноге запрятан пулемёт, и с этого пулемёта он пустит ко дну "Титаник". Неплохо придумано, а? Я вчера записал. И ещё эта Стелла...
— Что вы сделаете со Стеллой? — спросил Чарли Блек, багровея от гнева.
— О-о! — Дик расхохотался. — Со Стеллой я столько всего сделаю! Вы даже не представляете. Я... это... Привлекать молодёжь к чтению надо ведь, согласитесь. Нужны подходящие сцены. Так что Стеллой дело не ограничится. У нас же там ещё Элли.
— Элли, значит? — уточнил Блек.
— Хотя кому сейчас нужна эта Элли, — пробормотал Дик и, махнув рукой, зашагал прочь. — К дьяволу Элли. Я добавлю детективный поворот. Труп Элли, голова отдельно, руки-ноги отдельно. Безутешная семья рыдает. И тут появляется сыщик. Кто у нас будет сыщик? Пожалуй пойдёт Урфин Джус. Головастый малый...
Чарли Блек смотрел в спину уходящему Дику, а тот шёл всё дальше и дальше, продолжая чесать языком на ходу. И когда слов уже невозможно стало различить, Блек отложил трубку в сторону. А затем отстегнул протез. Деревяшка раскрылась — настоящий футляр. Гладкий ствол пулемёта блеснул в лучах солнца.
— Не подкачал, Творец, — сквозь зубы процедил Чарли Блек и нажал на гашетку.
Трассирующая очередь скосила Дика наповал. Он нелепо взмахнул руками и завалился на спину, не успев даже вскрикнуть. Следом послышались вопли перепуганных прохожих, кто-то истошно звал полисмена, кто-то сломя голову ринулся в кусты.
А Чарли Блек с интересом смотрел, как сверкающий пулемёт исчезает, тает в руках, превращаясь в ничто...
Название — Колесо истории Размер — мини Герои — Чарли Блек, Карфакс, феи и др. Рейтинг — PG-13 Жанр — драма Дисклеймер — все права на героев Волшебной страны принадлежат А.М. Волкову и его законным правопреемникам.
Пост N: 5691
Зарегистрирован: 23.10.10
Откуда: Россия, Воронеж
Рейтинг:
13
Награды:
Отправлено: 02.04.13 10:06. Заголовок: Девушка в серой вуал..
Девушка в серой вуали
«...Но ещё больше меня порадовал второй твой подарок. Признаюсь, часов такой филигранной работы мне прежде видеть не доводилось. Сам Лестар признал, что здесь чувствуется рука настоящего мастера. Я приказал повесить их на почётном месте в библиотечной комнате, и теперь они ежечасно услаждают мой слух удивительным перезвоном. Спасибо тебе ещё раз, дорогой друг, и передай благодарность часовщику, создавшему эту изумительную вещицу.
Обнимаю крепко,
твой Ж.Д.»
— Ничего не понимаю, — Страшила наморщил лоб.
Верес, деревянный курьер, вопросительно уставился на правителя.
— Дровосек что-то напутал, — объяснил Страшила. — Я не посылал ему никаких часов.
— Откуда ж они взялись? — удивилась ворона Кагги-Карр, лениво поглядывая на чёрного жучка, что полз по спинке трона: съесть или не съесть?
— Ума не приложу, — признался Страшила. — Наверно чья-то шутка. Или на почте ошиблись.
— Ох уж эта ваша почта, — усмехнулась Кагги-Карр. — То ли дело птичья эстафета!
— Посылок-то вы не носите, — обиженно заметил Верес.
— Зато адресов не путаем, — вздёрнула клюв Кагги-Карр. — А ваш конфуз прошлогодний до сих пор вспоминать неловко! Флакон микстуры «Похудейка» вручили доктору Робилю, который и без того тощ как хвощ. А бедный доктор Бориль, оставшись без лекарства, через неделю застрял в дверном проёме.
— Ну, перестаньте ссориться, — попросил спорщиков Страшила. — Доктору Борилю тот случай только на пользу пошёл. Да и Дровосеку часы от таинственного незнакомца едва ли принесут неприятности. Хозяин, конечно, отыщется на днях.
— Ответ будете диктовать, ваше превосходительство? — поинтересовался Верес.
— Позже, позже, — отмахнулся Страшила. — Кор-рес-пон-ден-ция — вечером. Сейчас по плану го-су-дарс-твен-ны-е дела. Рыбный день на дворе, пора кормить осетров в городском пруду. Министры ждут. Где моя трость?
* * *
«...Не устаю восхищаться достоинствами твоего подарка! Часы оказались с сюрпризом. Вчера ровно в полночь над маятником раскрылась крошечная дверца (я и не думал, что она открывается!) — и очаровательная кукушка человеческим голосом спела песенку! Я запомнил её слово в слово:
Час уйдёт и час придёт! Заблестит дорожка... Год за день иль день за год! Подожди немножко...
Вновь увидишь ты меня, Только не узнаешь, Но в конце седьмого дня, Искрой жаркого огня, Без следа растаешь...
Мне сразу вспомнились напевы юных Жевуний из моего родного села. Колыбельные, купельные, венчальные... Выходит, в моём сердце до сих пор жива частичка тех времён. Спасибо, друг мой, благодаря тебе я хоть на пять минут душой вернулся в детство. Но как же зовут твоего чудесного мастера? У него поистине золотые руки!
С надеждой на скорую встречу,
всегда твой Ж.Д.»
— Странная песенка, — задумчиво сказал Страшила. — Словно с каким-то намёком.
— Самая обыкновенная, — возразила Кагги-Карр. — У Жевунов все песни глупые, уж я-то знаю. Наслушалась. Если хочешь знать моё мнение, так люди песен вообще сочинять не умеют. Да и поют как лягушки в болоте. С нами, птицами, им не сравниться. Не веришь? Эх, что-то я сегодня не в голосе, а то бы я тебе так спела — закачаешься. Кхе.
— Будет ли ответ? — вежливо поклонившись, спросил курьер Реллем.
— Будет, будет, пиши, — кивнул Страшила. — Жаль, не успел я вчера до писем добраться. Кто ж знал, что среди осетров завелась рыба-верблюд? Министр рыбоводства теперь ходит как оплёванный. Нет, этого не пиши. Итак. «Дорогой друг! Приятно слышать, что день рожденья твой прошёл так шумно и весело. Хотя я на твоём месте всё же не стал бы потакать маленькой Лее. Хорошо ещё, она сумела вернуть ухо на место, но кто знает, что ей захочется открутить в следующий раз? Недолго и без головы остаться. Добряк Лестар чересчур балует внучку. Отрадно узнать также, что тебе пришлась по вкусу изумрудная маслёнка.
А вот концовка твоего письма меня порядком озадачила. Виной тому, должно быть, почтовая накладка. Дело в том, что никаких часов я тебе не посылал. Да и нет у нас на острове таких искусных часовщиков. Ты знаешь сам — мы по старинке сверяем время по солнцу. Надеюсь, недоразумение вскоре разрешится. И всё-таки хочу тебя предостеречь: будь осторожней с этими часами. Булавки на затылке (те самые, повышенной колкости) подсказывают мне: здесь кроется какая-то загадка.
С дружеским приветом,
Страшила Мудрый»
— Мог бы и без титулов обойтись, — фыркнула Кагги-Карр. — Перед Дровосеком-то чего важничать?
Страшила подмигнул вороне:
— Так он скорей прислушается к моему совету. Не люблю хвалиться попусту, но иногда не грех сослаться на мнение авторитета, пусть даже этот авторитет — ты сам.
— Всё твоя заслуга, — скромно признался Страшила. — Ну и Гудвина ещё, конечно. Ладно, что у нас сегодня по плану? Инспекция в хлеву номер двадцать? Что ж, долг есть долг. Так-так... Курятники, коровники, конюшни... Реллем, ты беги, не задерживайся. А я отправлюсь курировать курятник. Вперёд!
* * *
«...твой подарок удивил меня пуще прежнего!..»
— Что? — нарисованные брови Страшилы поползли вверх. — Я же написал ему, что не имею к часам никакого отношения!
Курьер Симплис снисходительно улыбнулся.
— Вы забываете, ваше превосходительство, что до Фиолетовой страны двое суток ходу. Господин Дровосек ещё не получил вашего письма.
— А, ну да, — Страшила досадливо махнул рукой.
— Говорила я, что ваша почта... — начала было Кагги-Карр, но, взглянув на удручённое лицо друга, решила не продолжать.
— Читай дальше, — велел Страшила курьеру.
— «...пуще прежнего! Вчера я засиделся за книгой допоздна. Ты знаешь, трактаты о хозяйстве всегда давались мне с трудом. Но что поделать, не может же правитель страны оставаться неучем. И вот, пока я силился понять, чем прибавочный продукт отличается от убавочного редукта, часы принялись отбивать полночь. Я ждал, что после двенадцатого удара снова появится кукушка.
Но вместо этого часы заскрежетали и остановились.
Отложив книгу в сторону, я подошёл к часам. Стрелки замерли одна поверх другой. Сами часы ощутимо дрожали. А затем из них повалил дым. Просачиваясь из незаметных щелей в корпусе, он моментально окутал комнату. К счастью, глаза мои видят одинаково хорошо хоть днём, хоть ночью, хоть в дыму. Кликнув слуг, я схватил со стены кинжал, уцелевший со времён Энкина Фледа, и попытался вскрыть корпус часов. Лучше б я этого не делал! Память моя запечатлела оглушительный треск и яркую вспышку, а в следующий миг я понял, что лежу на полу, раскинув руки, а надо мной склонились перепуганные лица слуг.
Поднявшись на ноги, я обнаружил, что часы выглядят как обычно. Механизм мерно тикает, стрелки движутся. Но странное дело: в окна бьёт дневной свет и солнце поднялось уже довольно высоко. Видно, я пролежал в беспамятстве немало времени, хотя мне казалось, что не прошло и секунды.
Расспросив слуг, я узнал, что ночной мой клич остался незамеченным, а нашли меня поутру Фрегозины мальчишки. Никаких следов дыма в комнате уже не было. «Быть может, мне померещилась вся эта чехарда», — подумал я. И тут же понял, что неправ: в коллекции оружия, висевшего на стене, отсутствовал кинжал. Впрочем, на полу, под часами, куда я мог его уронить, — тоже было пусто. Кинжал исчез.
Я обвёл слуг вопросительным взглядом, но сказать ничего не успел. Дикий вопль сотряс дворцовые стены. Я схватил топор и бросился на крик, обгоняя слуг. На кухне взору моему представилась ужасная картина. В углу, у брюхомойника, жалась перепуганная Фигги, дочь Фрегозы. Она была бледна, как полотно. А к ней по полу подбиралось нечто серое, мохнатое, извивающееся на ходу. Крыса? Нет, не похоже. Выгнув шерстистую спину, зверёныш изготовился к прыжку. Фигги охнула и свалилась без чувств прямо в брюхомойник. А я, забыв о присущей мне гуманности, хватил мохнатую тварь топором по спине. Раздался лязг металла о металл, топор разрубил врага надвое, и я обмер. Ты не поверишь, друг Страшила, но это был не зверь. Это был кинжал Фледа, поросший жёсткой серой щетиной! Тот самый кинжал, которым я ночью коснулся часов.
Прошу тебя, друг мой, пораскинь мозгами! Что-то неладно с твоим подарком, но мне не хватает ума понять, в чём дело. На всякий случай я запретил слугам подходить к часам.
Жду с нетерпением твоего мудрого совета,
Железный Дровосек»
Симплис дочитал письмо, и на минуту в Тронном зале воцарилась тишина.
Затем Страшила выпрямился и стукнул тростью об пол:
— Едем немедленно, — Страшила позвонил в колокольчик, прицепленный к спинке трона.
На вызов торопливо явился Дин Гиор, облачённый в новенькие фельдмаршальские кальсоны с бретельками на коленях для вдевания бороды.
— Прикажите подать паланкин, — распорядился Страшила. — Я должен срочно отбыть в Фиолетовую страну.
— А как же День города?! — изумился Дин Гиор. — Ведь завтра праздник, съедутся гости...
— Наш друг Железный Дровосек в опасности, — объяснил Страшила. — В стране Мигунов творится что-то зловещее и непонятное. Я должен быть там. Праздники подождут.
— Не лучше ли тогда запрячь дракона? — предложил озадаченный фельдмаршал. — Пока курьеры дочерепашутся с паланкином, пройдёт двое суток, а прыткий Ойххо домчит вас всего за каких-нибудь три часа.
— Ра-ци-о-наль-ная мысль! — обрадовался Страшила. — Где наш дракон?
Но с драконом вышла накладка. Придворный ящеролог Грымзих сообщил, что Ойххо разгоняет облака перед завтрашним праздником и освободится не раньше, чем через час. Кагги-Карр вызвалась поторопить дракона, но тут полил сильный дождь: видно Ойххо раздраконил крупную тучу. Бедная ворона вымокла до кончика хвоста и вернулась ни с чем — при такой погоде она не могла набрать высоту.
Ожидание продлилось дольше обещанного. А когда Ойххо всё-таки приземлился, выяснилось, что лететь к Мигунам он не сможет: ящер перетрудил спину и у него разыгрался радикулит.
Срочно вызвали доктора Бориля. Тот начистил дракону крылья скипидаром, растёр уши шваброй и велел поставить градусник. Пока шли лечебные процедуры, Страшила в нетерпении бродил по дворцовым залам, заложив руки за спину. В голове соломенного человека копошились мудрые мысли, толкаясь, брыкаясь и поглощая друг дружку. Мимоходом Страшила даже нашёл доказательство теоремы Феома, над которой тщетно бились мыслители Волшебной страны уже тысячу лет. Но распутать загадку взбесившихся часов ему никак не удавалось.
Ближе к вечеру доктор Бориль объявил, что дракона в полёт не отпустит.
Страшила попробовал протестовать, но маленький доктор был непреклонен:
— С температурой сорок восемь и два пациент нелетабелен, — ничего другого от Бориля невозможно было добиться.
В конце концов, Страшила махнул рукой и снова затребовал курьеров с паланкином. Однако дождь припустил с такой силой, что о поездке нечего было и думать. Скрепя сердце, Страшила отложил отъезд до утра.
* * *
— Читай, читай!
— Но ваше превосходительство, гости ждут! Почтенный Ружеро весь промок, а уважаемый Кокус исчихал уже четыре платка и поглядывает на занавеску из тюленьего тюля!
Страшила с раздражением отмахнулся:
— Освобожусь через минуту, дайте дочитать письмо.
Курьер Шеммель скороговоркой продолжил:
«...твой подарок преподнёс ещё один страшный сюрприз».
— Как?! — воскликнул Страшила. — Опять «мой подарок»? Выходит, Дровосек так и не получил письма?
— Так написано, — пожал плечами курьер.
Страшила задумался было, как могло получиться, что Реллем не доставил письмо. Но сообразил, что в списке приоритетных вопросов этот — далеко не самый главный, и поторопил Шеммеля читать дальше.
«...Около полуночи я уже был настороже: что ещё выкинут часы? Я предупредил Лестара, и мы залегли в оборонительную позицию по обе стороны от часов.
На этот раз механизм заклинило на первом же ударе. Дыма не было, но изнутри корпуса раздался леденящий душу хрип.
Лестар, облачённый в чудонепроницаемый комбинезон, бросился вперёд и распахнул миниатюрную дверцу над маятником часов. Оттуда с отвратительным хляпом выпала на пол кукушка. Приглядевшись, я похолодел. Птичка оказалась вовсе не декоративной игрушкой, как я считал раньше. Это был труп настоящей птицы! Труп ещё тёплый, но безвозвратно простившийся с жизнью: у кукушки была свёрнута шея.
У кого хватило жестокости совершить столь ужасное преступление? Мы с Лестаром не нашли ответа.
Склонившись над бездыханным тельцем, я еле сдерживал слёзы. А Лестар, наскоро осмотрев часы, объявил, что заберёт их к себе в мастерскую. В каком-то странном оцепенении я смотрел, как слуги в двуслойных перчатках выволокли из комнаты массивный часовой корпус и потащили его к хижине Лестара. На улице завывал ветер, а я всё сидел и сидел на полу, совершенно растерянный и несчастный.
Наконец я поднялся, чтобы затворить за слугами дверь. И там, у самого порога, я заметил нечто, ускользнувшее от глаз Мигунов. Слева от дверного проёма лежал пышный букет незабудок.
Я поднял его. В цветах обнаружилась записка. Мелким почерком были выведены всего два слова: «Уже скоро». А под словами — рисунок сердца, пронзённого часовой стрелкой.
Дружище! Отбрось все дела! Приезжай! Предчувствие подсказывает мне, что готовится что-то жуткое, и я не знаю, с какой стороны ждать беды.
Твой Ж.Д.»
— Это всё? — спросил Страшила, нахмурив лоб.
— Разве мало? — удивился Шеммель.
— Что-то за всем этим кроется, — пробормотал Страшила. — Сердце, стрелка, букет...
— Букет, стрелка, сердце, — повторила за правителем ворона Кагги-Карр, и вдруг подпрыгнула прямо на месте, словно буйный Марран:
— Знаю! Знаю!
— Говори! — воскликнул Страшила. — Что знаешь?
— Знаю, кто всё это подстроил! Кто охотится на нашего Дровосека!
— Ну? Кто же? — от нетерпения Страшила сам был готов запрыгать, но сдержался, чтобы не растрясти царственное достоинство.
— Эми! — выпалила ворона, бросив на Страшилу победный взгляд. — Её рук дело.
— Какая-такая Эми? — опешил Страшила.
— Невеста Железного Дровосека, — терпеливо пояснила ворона, — неужто забыл? Наверно ей наскучило дожидаться жениха в Голубой стране, и вот...
— Ах, Эми... — протянул Страшила разочарованно, а затем тряхнул головой и сказал сурово:
— Нет.
— Как — нет?! — Кагги-Карр чуть не поперхнулась. — Ясно же: сердце, цветы — любовь! Кто ещё это может быть, как не Эми?
— Говорю тебе — нет, — повторил Страшила. — Эми здесь не причём. И не будем об этом.
— Откуда такая уверенность? — саркастически осведомилась ворона (ей было жаль, что Страшила не поддержал её блистательную идею).
— Просто поверь мне на слово, — сказал Страшила. А затем, бросив взгляд за окно, распорядился:
— Пора ехать. Дождь закончился. Медлить больше нельзя.
Но не успел правитель сделать и шагу, как в зал вбежал взволнованный Дин Гиор.
— Срочной аудиенции просит Рыцарь Тилли-Вилли! — провозгласил он. — Малыш только что вернулся с Восточного плоскогорья и говорит, что у него для вас важное сообщение.
Зная, что протиснуться во дворец Тилли-Вилли не сможет, Страшила сам отправился на крыльцо.
Вид у Рыцаря был озадаченный. Заметив правителя, гигант протянул руку и разжал многопудовый кулак; на ладони его лежало что-то круглое.
— Так вот почему Дровосек не получил моего письма, — охнул Страшила. — Бедный Верес! Но что случилось? Тилли, объясни? Неужто ты раздавил несчастного курьера своим могучим сапогом?
Тилли-Вилли замахал руками, выронив злополучную голову, которая весело запрыгала по брусчатке мостовой:
— Что вы, что вы! Я просто возвращался из Страны Марранов. Хотел успеть на День города. Иду себе, иду, и вдруг вижу: лежит что-то странное. Пригляделся — голова! Сама по себе. Лежит в иссохшей канавке, никому не нужная. Ну я и прихватил её: дай, думаю, возьму, вдруг кто-то потерял, теперь бродит-ищет. Хотел я её в Бюро находок сдать, но потом думаю: что-то здесь нечисто. Не будет уважающая себя голова просто так в канаве лежать.
— А туловище там рядом не валялось? — живо спросил Страшила.
— Какое туловище? — поинтересовался гигант.
— Деревянное такое, с письмом в руках. Да что я объясняю, ты же знаешь Вереса.
— С туловищем мы видно разминулись, — виновато признался Рыцарь. — Хотя какие-то щепки там были разбросаны. Но я не придал им значения...
— Не придал значения? — воскликнул Страшила. — Да ведь это, наверно, и был весь наш Верес! Так, срочно направляйся в Фиолетовый дворец и… Погоди, мы вместе туда направимся. Посади-ка меня в свою кабину.
— Но кто же будет управлять городом, если вас посадить? — простодушно спросил железный гигант.
— Городом? Ах, городом… Он, конечно, — Страшила поднял руку с тростью и указал на Дина Гиора. Тот от неожиданности разинул рот вместе с каской, а затем отдал честь и строевым шагом направился во дворец — занять в тронном зале место правителя.
Наверняка Страшила считал, что один сможет во всём разобраться — ну, в крайнем случае, с помощью Тилли-Вилли. Ведь брать надо качеством, а не количеством, думал он.
Кагги-Карр, впрочем, считала по-другому. Не спросив разрешения, она тоже залетела в кабину — как раз вовремя, за секунду до того, как Тилли-Вилли закрыл дверцу.
— Лучше бы Дину помогла, он один не справится, — не особо настойчиво проговорил Страшила.
— Будто ты справишься, — ворчливо заметила ворона.
* * *
Они шли довольно долго. То ли Рыцарь шагал медленнее из осторожности, помня, что внутри у него сидят пассажиры, то ли он шагал медленнее просто так. А может быть, Страшила и Кагги-Карр просто забыли, что шесть часов — это не так уж и мало. Особенно, если всё это время находишься в кабине, где и делать-то особо нечего, и можно следить за окружающим миром только через небольшое окошко.
В отличие от пути, по которому пролегала дорога ВЖК, эта местность выглядела более пустынной и менее гостеприимной. Люди здесь не жили, а те, кому надо было добраться из Фиолетовой страны в Изумрудный город, предпочитали речной путь.
Если бы удалось достать таких же жёлтых кирпичей, которыми была выложена главная дорога страны, можно было бы проложить её участок и здесь… Но кто и как их изготовил, оставалось загадкой, а получить в результате какого-нибудь химического опыта хоть один кирпич пристойной желтизны ещё никому не удалось. Прокладывать же обычную дорогу, нежёлтую, было бы чересчур грустно. Поэтому не прокладывали никакой.
— Всё это весьма загадочно, — говорил Страшила Кагги-Карр, чтобы как-то занять время. — Кому мог настолько понадобиться Дровосек, чтоб совершить так много сомнительных с э-ти-чес-кой точки зрения действий?
— Ага, превратить беднягу Вереса в щепки — куда уж сомнительнее, — съязвила Кагги-Карр, скорее от потрясения, а не потому что ей очень хотелось иронизировать.
— И этот кинжал, поросший мехом… И дым… Тут явно не обошлось без колдовства. Как бы в наши края не принесло новую злую волшебницу.
— Которая уже успела где-то познакомиться с Дровосеком и даже имеет что-то против него? — хмыкнула ворона.
— Действительно… — вспомнил Страшила. — Но, может быть, Дровосек просто оказался первым в очереди? А потом колдунья планирует разобраться с нами со всеми?
Кагги не успела ни согласиться с этим зловещим предположением, ни возразить, потому что в этот момент кабина накренилась, и друзья кубарем покатились куда-то в пустоту. Было такое ощущение, будто пространство вокруг них вдруг перепутало, где тут низ, а где верх, и решило исправить «ошибку».
Падали они, правда, недолго, приземлившись на переднюю стенку кабины. Раздался почти радостный и в то же время обескураженный голос Тилли-Вилли:
— А вот и они! Щепки, которые я видел. Но они совсем не похожи на Вереса, ни капельки…
Железный гигант просто нагнулся, чтоб лучше рассмотреть деревянные останки, совсем позабыв, что у него пассажиры.
— Эх ты, пустая башка! — недовольно каркнула ворона. — Ты бы хоть нас выпустил прежде, чем наклоняться. Всё равно же из тебя ничего не видно.
Впрочем, как оказалось, когда они вылезли из кабины и смогли собственноручно ознакомиться с останками, видеть было особенно и нечего. От туловища деревянного курьера остались только мелкие, ничем не примечательные щепки.
— Пошли, нечего нам тут делать, — тихо проговорила Кагги-Карр (несмотря на то, что деревянных курьеров она ни во что не ставила и считала их бесполезными созданиями, особенно если существует такая чудесная вещь, как птичья почта, ей было искренне жаль Вереса и даже стало немного не по себе).
— Подожди, — откликнулся Страшила, не отрывая взгляда от щепочек и даже взяв одну из них в пальцы. Он повертел эту щепочку так и сяк, даже посмотрел её на свет. Булавки полезли из его головы, превращая её в гигантского ежа, который свернулся в клубок.
Кагги-Карр с любопытством наблюдала за всем этим, но молчала, чтоб не вспугнуть умные мысли случайным словом, как жучка — своей тенью. Но минут через десять ей надоело ждать, и она тихо спросила: — Ну?
— Похоже, Вереса попросту сжевали, — заключил Страшила.
— Сжевали? — изумилась ворона. — Кто же будет жевать дерево?
— Я думаю, это были термиты или какие-то другие мелкие существа, — проговорил Страшила. — Видишь — щепки не в одной кучке, они лежат тут и там, как будто курьера сначала растащили на части, а потом дожевали на месте.
— Но почему же дожевали? — по-прежнему недоумевала Кагги-Карр. — Почему, не распилили, не раздавили чем-нибудь тяжёлым, не разорвали пушкой…
Подняв повыше одну из щепок, Страшила оглянулся на ворону и Тилли-Вилли.
— Видите? Это следы зубов, только очень маленьких. Или жвал. Как думаете?
— Не думаю, что это простое невезение, — пробормотал Страшила. — Очень уж «удачно» появление термитов совпало с другими неприятностями.
* * *
Судя по ландшафту, они уже приближались к границам Фиолетовой страны. Страшила от возбуждения просто прилип к окошку, чтобы ничего не пропустить. Кагги-Карр в тревоге металась над его головой, то садясь ему на плечо, то снова поднимаясь в воздух: она никак не могла решить, что же лучше.
Внезапно откуда-то слева появилась маленькая цветная фигурка и чуть ли не бросилась под ноги Тилли-Вилли.
— Стой! — закричали в один голос Страшила и Кагги-Карр: даже с такого расстояния они поняли, что это ещё один курьер, следующий, судя по всему, из Фиолетового дворца.
Железный рыцарь остановился как раз вовремя и теперь смущённо смотрел на деревянного человечка: этого-то он в действительности чуть не раздавил.
Отворив дверцу, вылетели наружу Страшила и Кагги-Карр. Вернее, вылетела только ворона, а Страшила грохнулся на землю, как мешок с соломой. Но даже не заметил этого.
— Курьер Гангис? Вы ведь с письмом от Железного Дровосека, так?
— Да, мне поручено доставить письмо нашего правителя в Изумрудный город.
— Не нужно в Изумрудный город! — спохватился Страшила. — Это письмо для меня, а я здесь, а не в Изумрудном городе. Так что можете отдать мне его прямо сейчас.
— Но мне поручено доставить письмо в Изумрудный город, — с сомнением повторил Гангис.
— Просто Железный Дровосек не знал, что я здесь, а не во дворце, — постарался объяснить Страшила. — Поэтому вам незачем идти до самого города.
— Но мне поручено…
— Дай сюда, бестолочь! — потеряла терпение Кагги-Карр и вырвала письмо из рук курьера. Сейчас она как никогда имела возможность увериться в своём мнении насчёт деревянных посыльных. (Что, в общем-то, зря: среди курьеров попадались иногда тугодумы, сделанные из особо твёрдых сортов дерева, но в целом они были сообразительными ребятами).
Получив в руки письмо, Страшила с волнением пробежал глазами по верхним строкам.
«Дорогой друг. Часы опять натворили бед. Случилось это именно тогда, когда Лестар со своими помощниками пытался разобрать их, чтоб выяснить, что не так. На этот раз из часов вырвался не дым, а огонь…»
— Огонь! — ужаснулся Страшила (он ведь и сам не знал ничего страшнее). — Какой кошмар… Неужели они все…
— Дочитай лучше, может, всё ещё не так плохо, — посоветовала Кагги-Карр, пристроившись на плече у правителя. Страшила, прислушавшись к совету, продолжил чтение.
«...Ты только не волнуйся, никто не пострадал. Но избушка Лестара сгорела дотла. Да, мой друг, часов больше нет. И я пишу это с великим облегчением! Своими глазами я видел обугленные шестерёнки, дочерна обгорелый остов... Хотелось бы верить, что и злое волшебство, заточённое в виртуозном механизме, развеялось как дым. И всё же кое-что вынуждает меня усомниться в этом.
Узнав, что семья Лестара осталась без крова, я поручил лучшим плотникам страны выстроить новый просторный дом. А пока суд да дело, погорельцам отвели комнаты во дворце.
Ночь прошла спокойно, и я уж было вздохнул с облегчением, решив, что все страхи остались позади. Но поутру малышка Лея огорошила меня новостью. Оказывается, в самый глухой час ночи она проснулась от странного шороха. Приглядевшись, Лея различила при свете луны силуэт девушки в серой вуали. Девушка, пошатываясь, словно от нездоровья, прошлась по комнате близнецов, а затем опустилась на колени перед запертой дверью и принялась что-то шептать.
Лея окликнула незнакомку. Но та встрепенулась, передёрнула плечами и в следующий миг, не сходя с места, растворилась во мраке. Просто взяла и исчезла.
Я склонен был бы считать, что малышке привиделся дурной сон с перепуга. Всё-таки пожар, треволнения, смена обстановки... Но маленький Леттус подтвердил слова сестры. Разбуженный окликом Леи, он тоже успел заметить коленопреклонённую фигуру перед дверью, спустя мгновенье растаявшую во тьме. И самое невероятное: дверь-то была закрыта на тройной оборот! Как вошла и как вышла призрачная гостья — никто до сих пор не может понять.
Страшила, милый друг, отзовись! Твоё молчание тревожит меня не меньше, чем странные события во дворце. Признаться, я готов всё бросить и ринуться в Изумрудный город, чтобы увериться, что ты жив-здоров. Но боюсь оставлять без присмотра дворец: если кто-то погибнет здесь по моей вине, я себе этого не прощу.
Остаюсь в тревоге, твой верный друг,
Железный Дровосек»
— Ну, что я говорила? — торжествующе каркнула Кагги-Карр. — Цветы, сердце, теперь вот — девушка! Головой ручаюсь, что это Эми.
— Головой не надо, — хмуро сказал Страшила и выразительно похлопал ладошкой безжизненную голову Вереса.
— Ну всё равно, признай, ты ошибся, — не унималась Кагги-Карр. — Величие мудреца в умении признавать свои ошибки.
Страшила тяжело вздохнул:
— Я и рад бы ошибиться, но...
— Что — «но»? — строго спросила ворона.
— Эми умерла, — негромко сказал Страшила.
Кагги-Карр разинула клюв.
— Умерла? — переспросила она растеряно. — Но как? Когда?
— Давно, — покачал головой Страшила. — Не хотел я рассказывать, да придётся... Ты наверно удивлялась, что Дровосек, получив от Гудвина сердце, так и не пошёл под венец?
— Нуу, — протянула ворона. — Признаться, я задавалась вопросом. Но у вас, мужчин, это обычное дело. Как стихи с букетами, так это все горазды, а как под венец — тут и сказке конец.
Страшила угрюмо хмыкнул.
— Дровосек не таков. Он вернулся. Едва только Элли улетела в Канзас на серебряных башмачках, Дровосек отправился в родную деревню. Он мчался со всех ног, не разбирая дороги, и любящее сердце стучало в его груди. Как встретит его Эми? Что скажет? Простит ли она его?
— Я бы простила, — вздохнула Кагги-Карр.
— И вот, наконец, родные места. Лес, тропинка, недорубленное дерево, рядом с которым Дровосек когда-то стоял заржавленный. По тропинке, мимо собственной покинутой хижины, Дровосек вышел на луг, за которым лежала его деревня. Но деревни не было.
— Как это не было? — возмутилась ворона. — Куда она делась? Не в лес же ушла?
— Нет, голубушка, — продолжал Страшила. — Не в лес. Дома стояли пустые, заброшенные. Много лет в них никто не жил. А односельчан своих Дровосек разыскал на погосте. Кузнеца, который сделал ему железное тело. Дальних родственников. И Эми. Все они лежали в сырой земле уже триста лет...
— Не может быть! — ахнула ворона. — Триста лет! Дровосек же простоял заржавленный всего год!..
Страшила понурил голову.
— Год... Триста шестьдесят пять дней... Он сам так считал. Не мудрено сбиться со счёту, когда стоишь без движения столько времени. А может пружинка в его голове, отмечающая бег минут и часов, тоже в какой-то момент проржавела. Только правда была такова: не триста шестьдесят пять дней простоял он в этом лесу, а триста шестьдесят пять лет.
— Увы, — развёл руками Страшила. — Так что, не надо про Эми. Её давно уже нет. И из гроба она не восстанет даже в Волшебной стране. Кто-то другой охотится на нашего Дровосека. А кто — мы выясним, клянусь троном Великого Гудвина!
Пост N: 5692
Зарегистрирован: 23.10.10
Откуда: Россия, Воронеж
Рейтинг:
13
Награды:
Отправлено: 02.04.13 10:09. Заголовок: Девушка в серой вуал..
Девушка в серой вуали (продолжение)
Конечно, никто из путников не обладал даром предвидения. Однако ещё до того, как они добрались до Фиолетового дворца, ими овладело нехорошее предчувствие.
То, что навстречу почти никого не попадалось, было нормально: похоже, полночь уже миновала, а добропорядочные Мигуны в такое время по улицам не шастают. Было, однако, что-то ещё.
— Как будто земля трясётся, клянусь морским… — начал железный рыцарь. — А, нет, показалось.
Страшила и Кагги-Карр молчали: уже всё, что можно было сказать, было высказано, а озвучивать свои опасения вслух никому из них не хотелось.
Но вот впереди показался Фиолетовый дворец. Страшила нетерпеливо шагал туда-сюда — два шага туда и два обратно, насколько позволяла непредназначенная для прогулок кабина — и тихо бормотал отрывки волшебных заклятий. В конце концов, он забарабанил изнутри в дверцу:
— Остановись! Дай нам выйти!
Тилли-Вилли послушно остановился, посадил вылезших путников на ладонь и аккуратно спустил их на землю. Едва ли пробежать оставшийся участок пути своими ногами было быстрее, но, во всяком случае, такая иллюзия грела душу.
Страшила так торопился на помощь другу, что даже Кагги не сразу смогла его догнать, но перед самыми воротами он вдруг споткнулся и упал. Оказалось, что земля тут внезапно перестала быть ровной, как будто кто-то совсем недавно вскопал её.
— Кому понадобилось устраивать огород перед самым дворцом, — проворчал Страшила. — Неужто Дровосек решил взять пример с нашего знакомого Джюса?
— А может, они всё-таки нашли виновника беспокойства и закопали его? — предположила ворона.
Но порассуждать на эту тему им не удалось, потому что дверь дворца отворилась, и на крыльцо вышел Лестар. Вид у него был напуганный и расстроенный.
— Ах это вы, ваше превосходительство, Страшила Мудрый, — со вздохом произнёс он. — Поздно… Уже немножко поздно. Ваш друг…
Не договорив, Мигун часто заморгал и всё-таки заплакал, с чем долгое время успешно боролся.
— Что случилось? Где Железный Дровосек? — потребовал объяснений потрясённый Страшила.
— Рассказывай! — вторила другу Кагги-Карр.
Немного успокоившись, Лестар заговорил.
Оказывается, незадолго до полуночи (буквально за час до прихода друзей), какая-то девушка в серой вуали пришла к самым дверям дворца и сказала, что ей надо видеть правителя страны Мигунов. Заподозрив неладное, Лестар и прочие не хотели пропускать её внутрь, но на шум явился сам Железный Дровосек. Узнав, что его хочет видеть таинственная незнакомка, он посчитал себя не вправе отказывать даме и вышел из дворца ей навстречу.
Что случилось дальше, никто из свидетелей толком не понял. Они только видели, как Дровосек спустился с крыльца и подошёл к странной девушке. Кажется, она даже успела что-то ему сказать (что именно — никто не услышал), а потом земля под ними зашевелилась, облако пыли поднялось в воздух, на минуту скрыв всё из глаз…
Когда пыль развеялась, возле дворца уже не было ни Железного Дровосека, ни незнакомки в серой вуали. Они исчезли. Только на том месте, где они стояли, земля была взрыта, вскопана изнутри, как будто здесь порезвился пьяный крот-исполин.
— Наш правитель провалился под землю! — плача, заключил Лестар. — Наверно, это приходила злая колдунья… Она забрала вашего друга в своё королевство!
Такое известие порядком уронило всеобщее настроение. Поэтому оно сразу оказалось где-то на той же глубине, на которой, наверно, сейчас находился Железный Дровосек. Знать бы, где это, и, главное, как достать Дровосека оттуда.
— Подождите-подождите, — вдруг оживился Страшила. — Вы сказали: в своё королевство? И это королевство — под землёй? Мне кажется… Хотя нет, не может быть.
— Что такое? Что ты надумал? — встрепенулась Кагги-Карр.
— Нет, скорее всего, нет… Но ведь поглядеть в волшебный ящик никогда не мешает, — подмигнул ей Страшила.
* * *
Блеклый свет озарял подземелье. Фея восседала на троне и царственно поглядывала на своего пленника. Придворные скрылись в коридорах, боясь нарушить молчание королевы, длящееся уже несколько часов.
Здесь всё было так тускло — ещё хуже, чем в Пещере Подземных рудокопов. Кое-где на стенах мерцали цветные пятна: это драгоценные камни, давно залёгшие в земле, случайно оказались на срезе. В основном же со всех сторон нависала сероватая шершавая глина. Кое-где иногда осыпался песок.
Единственным, что светилось во тьме, была мантия самой королевы. Но свет её был неярким, словно призрачным.
Железный Дровосек, связанный шерстяной верёвкой, лежал в отдельной нише. Ему казалось, что прошло какое-то время между тем, как земля начала разверзаться под ним и незнакомкой, и тем, как он обнаружил себя здесь, в обширном подземном зале с низким потолком. Да, какое-то время прошло точно…
А вот какое — этого он не мог определить даже приблизительно. Тем более, как показывал опыт, измерять время, проведённое в беспамятстве — гиблое дело.
Повернув голову, Железный Дровосек мог видеть фею, но та, казалось, уже потеряла к нему интерес: она смотрела в сторону и о чём-то думала.
Слабо верилось, но если вспомнить и совместить, то всё сходилось…
— Так это были вы? — заговорил, наконец, Железный Дровосек, пытаясь совладать с охватившим его изумлением.
— Да, я.
— И дама в серой вуали…
— Я могу превращаться в человека ненадолго. Если очень надо.
— Но часы? Как вам и вашим придворным удалось создать такой сложный механизм?
— Конечно, нам бы не удалось, — фея грустно усмехнулась. — Моё только волшебство. И, конечно, поздравительная записка от имени вашего друга. А сам механизм сделали гномы, мне удалось договориться с ними.
— Как, гномы? Но они же наши друзья! Или…
— Да-да, они ваши друзья. Но откуда было им знать про колдовство? И тем более, на что оно направлено.
— Я так и не понял, на что оно было направлено, — признался Железный Дровосек. — Сначала эта песенка… Потом дым… Кинжал, которым я ударил часы, оброс шерстью и превратился… — Дровосек замолк, страшная догадка вдруг пришла ему в голову. — А если бы я не схватил кинжал, а коснулся часов сам, я бы тоже…
— Вы превратились бы в мышь, — с улыбкой подтвердила королева.
— В мышь! Так вот, значит, как…
— Конечно, мне было бы легче иметь с вами дело, будь вы в мышином обличии, — деловито заметила фея. — Слишком часто превращаться в человека весьма утомительно. Букеты, записки, все дела… Правда, в итоге оно оправдало себя. Но лучше бы уж вы коснулись часов, так было бы гораздо легче.
— Тогда бы дом Лестара не сгорел. И кукушка… — вдруг вспомнил Железный Дровосек, слёзы опять навернулись ему на глаза — Почему кукушка? Зачем понадобилось её убивать?
— Это любовное колдовство, — пожала плечиками Рамина. — Оно всегда требует жертв. Не могла же я пожертвовать кем-то из своих придворных. Хотя, если б не оказалось других вариантов… — она не закончила.
У Дровосека никак не укладывалось в голове. Рамина, королева полевых мышей, столько раз помогавшая им делом и мудрыми советами…
— Но… почему? — только и смог спросить он. — Почему я?
Фея по-прежнему смотрела куда-то в сторону, так ни разу и не повернувшись к нему. Лапкой она подпирала мордочку.
— Я влюбилась в вас, ещё когда вы спасли меня от Дикого кота. Да, уже тогда… Сначала я решила, что это просто чувство благодарности: всё-таки не каждый день мне спасают жизнь. Но, наверно, я уже тогда всё понимала, только не хотела признать. Думаете, почему я отдала свисточек Элли, а не вам?
Рамина вопросительно взглянула на Дровосека, но тут же отвернулась, и, не дожидаясь ответа, продолжила:
— Чтоб не встречаться с вами лишний раз. Тогда бы, пожалуй, я смогла себя убедить, что это только благодарность. Да и что у меня, королевы мышей, может быть общего с человеком… пусть и не совсем обычным человеком? Так я тогда сказала себе. Но шли годы… Мы с вами сталкивались вновь и вновь — помните? Это было довольно сложно — скрываться, делать вид, что всё, как обычно, что я на самом деле ничего не чувствую. Но всё же это получалось. До какого-то времени.
Она замолчала.
Некоторое время молчали оба. Есть темы, на которые всегда сложно говорить. Наконец Дровосек рискнул нарушить молчание:
— Ваше величество, — сказал он тихо. — Разве можем мы, такие разные...
— Да, разные! — с вызовом в голосе пискнула мышь. — Так что ж? Если я дочь королей, а вы — сын простолюдина, неужто между нами неодолимая пропасть?
Рамина махнула лапкой и в залу вбежала стайка фрейлин. Они принесли маленькие, с булавочную головку, обручальные кольца. Дровосек вздрогнул. Старшая из фрейлин бросила на него неодобрительный взгляд. Избранник королевы ей явно не нравился.
— Дело не в том, — сказал Дровосек мягко. — Мы, как бы это выразиться, немножко по-разному выглядим...
Старшая фрейлина склонилась к уху Рамины и громко зашептала: — Послушайтесь его, ваше величество! Он вам не пара. Где это видано? Красавица и чудовище! Возможен ли такой союз?
Рамина прервала советчицу гневным жестом.
— Какая чушь! Достоинство рыцаря — не красота, а благородство! — и, повернувшись к Дровосеку, добавила. — Вы спасли мне жизнь, у вас храброе, доброе сердце. Разве может ваша внешность быть преградой для истинной любви?
— Но мне не по себе от одной мысли, что... — начал было Дровосек, но королева, не слушая, продолжала:
— Я понимаю, вы всё ещё в плену у предрассудков. Предчувствуя вашу робость, я приняла меры. Взгляните на себя! Уродство — позади! Теперь вы писаный красавец, а придворный гофмейстер уже выедает для вас герцогский аксельбант из первосортного сыра. Препятствий для нашей свадьбы больше нет!
Железный Дровосек оглядел себя и тихо застонал: всё его тело — руки, ноги, туловище — было покрыто симпатичной серой шёрсткой. Более того, в дополнение к привычным четырём конечностям у него обнаружился хвост! Сомнений не осталось, он превратился в мышь...
— Сегодня же вечером состоится торжество, — продолжала меж тем Рамина. — Вам сошьют элегантную лиловую накидку. Ах, любимый мой, вы будете неотразимы!
Королева мечтательно прикрыла глаза. А Дровосек, призвав на помощь всю свою решимость, тряхул головой и произнёс одно только слово: — Нет!
Рамина вздрогнула. В пещере будто повеяло зимой. А драгоценные камни в стенах замерцали холодным блеском.
— Но как же... — дрожащим голоском пролепетала Рамина.
— Свадьбы не будет, — твёрдо повторил Дровосек.
— Но если мы не обвенчаемся до вечера, волшебство развеется, и тогда...
— Мне в самом деле очень жаль, — проговорил Дровосек, словно извиняясь. — Но, ваше величество... Я вас не люблю...
* * *
— Время истекает, — голос Рамины звучал мертвенно-безразлично.
Дровосек промолчал.
— Значит, ваш окончательный ответ — «нет»?
Дровосек склонил голову. Всё было ясно без слов.
— Понимаю, — проговорила Рамина. — Что ж, выходит, конец всем мечтам, всем надеждам.
Она встала с трона, взмахнула лапками, как бы творя какое-то заклинание, и пропела:
День за год и год за день, Время понарошку... Всё накроет моя тень, Не найдёшь дорожку!
Сначала казалось, что ничего не произошло. Но через минуту или две начал доноситься отдалённый, пока тихий гул. Едва слышный вначале, он быстро нарастал.
Мышки попробовали было убедить свою королеву бежать с ними, но затем в панике умчались, так и не получив ответа.
— Ваше величество, что вы делаете? — в тревоге спросил Дровосек. — Вы же сейчас обрушите свод пещеры!
— Несомненно, — подтвердила Рамина. К ней вернулась былая надменность.
— Но это опасно для жизни! — воскликнул Железный Дровосек.
Королева горько усмехнулась:
— Когда растоптана любовь, жизнь превращается в невыносимое бремя. Но вам, мой друг, с вашим тряпичным сердцем, никогда этого не понять. Гудвин обманул вас. У вас в груди пустышка. Любить вы не способны!
Шум, между тем, нарастал. Но когда он достиг невероятной громкости, заглушив все другие звуки, дверца бокового коридора внезапно распахнулась. И к изумлению несостоявшихся новобрачных, в зал вбежали Лестар, Фарамант и Дин Гиор. Только очень маленькие и покрытые мышиной шерстью. С ними была и Кагги-Карр. Мышиное обличье на вороне смотрелось довольно странно, но в целом ей шло.
— Ваше величество, отдайте нам Дровосека обратно! — наперебой заговорили Фарамант и Дин Гиор. Несмотря ни на что, они по-прежнему видели в Рамине друга и союзника, а всё происходящее казалось им невероятной, нелепой фантасмагорией.
Железный Дровосек онемел от удивления и только безмолвно переводил взгляд с одной новоиспечённой «мыши» на другую. Дина Гиора можно было узнать по длинной бороде, поменявшей цвет на серый, Фараманта — по зелёным очкам, которые он не снял даже и теперь, а Лестара… Лестара Дровосек слишком часто видел, чтоб не признать его в новом облике.
Появление нежданных гостей отвлекло Рамину от колдовства — гул вдруг стих и стенки подземелья перестали трястись. Королева всплеснула лапками:
— Люди в мышином облике? Здесь, в моих владениях? Но как... Неужто вам подвластно волшебство?!
— Наука творит чудеса ничуть не хуже ваших, сударыня, — скромно поклонился Лестар.
Рамина нахмурилась, но тут последний луч надежды озарил её смышлёную мордочку.
— Скажите... — королева запнулась. — Может ли ваша наука вселить любовь в бесчувственное сердце?
Лестар потупил взор, зато Дин Гиор расплылся в улыбке и даже бороду расфуфырил от радости:
— Конечно! Эксперименты идут полным ходом. Сферический конь уже души не чает в конической кобыле. Ещё лет десять-двадцать и можно будет переходить к опытам на мышах.
— На мышах?! — взвилась Рамина.
— Э... Лабораторных. Но вашему величеству будет предоставлена возможность записаться в число первых добровольцев. А там, глядишь, век-другой — и счастье станет повсеместным как свет, водопровод и птицефон. Взаимная любовь подешевеет и сделается общедоступна.
— Какой кошмар! — пискнула Рамина. Сказочные перспективы, обрисованные Дином Гиором, почему-то её не увлекли.
— Одумайтесь, ваше величество! — вступил в разговор Фарамант. — У вас страшные глаза — глаза фанатика. Что хорошего, если все мы здесь погибнем?
На какое-то время повисла тишина. Может быть... в это с трудом верилось, но, может быть, слова Стража ворот возымели своё действие...
— А горите вы все синим пламенем, — медленно сказала Рамина. И на глазах изумлённых зрителей королева вернулась к зловещему заклинанию. Она бормотала себе под нос магическую абракадабру, а стены пещеры тряслись, содрогались, и комочки земли уже сыпались с потолка на головы собравшихся.
И тут произошло то, что должно было произойти: чары, сковавшие Дровосека в облике мыши, развеялись — вышел их срок. С оглушающим скрежетом Железный Дровосек преобразился. К нему вернулся человеческий рост, расправились руки и ноги, исчез непрошенный хвост (хотя Дровосек уже начал к нему привыкать). Одно мгновение — и голова недавнего узника упёрлась в потолок пещеры.
Теперь уже Дровосеку не грозила гибель. Его могучее железное тело выдержало бы любой обвал. Но можно ли допустить, чтоб погибли друзья, примчавшиеся ему на выручку? А Рамина? Разве заслуживает смерти маленькая своевольная мышь, потерявшая голову от любви?
Нет. Дровосек принял решение.
— Ваше величество, остановитесь! — глухо сказал он, и от звука его голоса Рамина вздрогнула.
— Со мной? — изумилась Рамина. Чёрные глазки её блеснули радостью. Но блеск тотчас угас.
— Да, — подтвердил Железный Дровосек. — Я готов стать вашим мужем. Готов сделаться мышью. Не надо губить себя, рушить пещеру. Если в моих силах подарить вам счастье — я к вашим услугам.
— Что он делает? — в отчаянии пискнул Фарамант.
— Безумец... — Дин Гиор поник бородой и ушами.
— Безумец здесь не он, — покачал головой Лестар. — Господин Дровосек жертвует собой во счастье королевы.
— А дайте-ка я клюну её в темечко? — предложила Кагги-Карр, единственная не поддавшаяся общему унынию. Увы, самоотверженная ворона забыла, что пребывает в мышином обличье, не предполагающем даже намёка на клюв.
Впрочем, радикальные меры не потребовались.
Мышиная королева с неизъяснимой горечью взглянула на своего недавнего пленника. Потом развернулась спиной ко всем, медленно подошла к трону.
— Идите. Все идите, — проговорила она уже спокойно. — Обвала не будет.
Железный Дровосек подумал, что ослышался. Но мышь развеяла его сомнения.
— Не этого я хотела, — тихо сказала она. — Но раз так… Идите. Быстрее, пока я не передумала.
— А как же вы? — спросил Железный Дровосек.
— Я? Буду думать о вас. И мечтать. Мечту ведь вы у меня не отнимете. Там, в мире грёз, мы будем любить друг друга. Вы станете королём. Мы всегда будем счастливы вместе.
Гул окончательно затих и лишь комья земли на полу напоминали о недавней угрозе. Но воцарившаяся тишина почему-то давила на сердце тяжелее смертельной опасности. От такой тишины звенело в ушах.
Поклонившись королеве, Дровосек прошествовал в конец коридора и там принялся аккуратно пробивать путь на поверхность (к счастью, пещера Рамины залегала не очень глубоко под землёй). Дин Гиор, Фарамант и Кагги-Карр покинули подземелье так же, как и вошли в него — мышиными тропами.
Один лишь Лестар немного задержался.
— Ваше величество, — обратился он к Рамине. — Не могли бы вы оказать нам одну маленькую услугу? Или просто помочь советом.
— Я вас слушаю, — спокойно отозвалась фея.
— Видите ли… Даже всесильная наука не знает, как вернуть к жизни курьера Вереса, которого ваши подданные… Кхм, не будем об этом. Но, может быть, вы могли бы оживить хотя бы его голову? Ведь она осталась в целости и сохранности.
— Оживить не могу, это не моё амплуа. Хотя… — Рамина задумалась. — Я могла бы превратить его голову в мышь и оставить в своём королевстве. Конечно, это была бы довольно непривычная жизнь для того, кто раньше был деревянным курьером, но это лучше, чем вообще никакой жизни. Правда?
— Полагаю, что да, — согласился с ней Лестар. На секунду он скрылся в одном из боковых коридоров, но тут же появился вновь, уже не один. Точнее не совсем один. Старичок почтительно приблизился к мышиной королеве на задних лапках, передними перекатывая увесистую деревянную голову. — Вот. Примите как дар…
— Да уж. Постараюсь, — королева тяжело вздохнула, думая о чём-то своём.
— Что ж, позвольте с вами проститься, — Лестар низко поклонился, а затем бесшумно выскользнул из пещеры.
* * *
В Изумрудном дворце устроили настоящий праздник в тесной компании. После пережитых тревог и опасностей, а, главное, после возвращения дорогого друга всеми овладело безудержное веселье. Только сам Дровосек был непривычно грустен, но вскоре и его захватила всеобщая радость.
Фарамант, Дин Гиор и Лестар, уже вернувшие свой человеческий облик, наперебой рассказывали Дровосеку о том, как им удалось превратиться в мышей. Кагги, в которой любой теперь признал бы ворону, сидела на спинке трона и оттуда наблюдала за празднеством, гордая собой.
(«Ведь это я выследила Рамину, — думала она. — А без меня они бы ничего не сумели»).
Оказывается Лестар, будучи мастером на все руки, смог из шерсти, которой покрылся кинжал, изготовить волшебное снадобье. Тот, кто употреблял его, превращался в мышь на несколько часов. Приступил же к этому Лестар после того, как Страшила догадался с помощью волшебного ящика посмотреть, чем сейчас занята королева полевых мышей Рамина.
— Мелкий почерк на записке, следы зубов на щепках, взрытая земля — всё сходилось! А главное — дама в серой вуали. Кто же это мог быть, если не мышиная фея! И как я сразу не догадался, — объяснял Страшила. Он был сейчас очень доволен собой. Ещё бы — разгадать такую сложную загадку!
— Но разве волшебный ящик может показывать то, что под землёй? — с сомнением произнёс Дровосек.
— В том-то и дело, что нет. Сколько бы мы ни просили его показать королеву Рамину, ящик отказывался работать. Значит, Рамина всё это время — все три дня — не выходила из-под земли! А это довольно странно.
— Вот тут-то нам и пригодилась помощь Кагги-Карр, — улыбнулся Фарамант. — Во-первых, почтенная Кагги как Генеральный директор связи Волшебной страны единственная из всех нас общается с мышиным племенем. Для этого ей даже не нужен волшебный свисток. Во-вторых, именно Кагги-Карр вспомнила давний случай, когда моряк Чарли разогнал Саблезубых тигров, изобразив светящейся краской страшного зверя на всепревращальном полотнище.
— В краске был фосфор, — напомнил Страшила. — Фосфор светится в темноте. Вот мы и сшили для Рамины мантию, покрасили фосфором, а Кагги-Карр через своих подручных передала её мышиной королеве. Та на радостях обмолвилась, что сможет принарядиться к торжеству. Но вот что за празднество у неё намечается, предпочла умолчать.
— После этого телевизор заработал, и мы увидели пленного Дровосека, — вставил словечко Дин Гиор.
— И тогда, — заключил Страшила, — я решил, что лучше всего будет проникнуть в королевство её величества под видом её же подданных, чтоб никто нас не заподозрил по пути, раньше времени.
— Одного не пойму, — с улыбкой признался Железный Дровосек, — почему ты сам не спустился в мышиную нору, вместе с остальными? Я думал, что раз мы с тобой лучшие друзья, ты первым решишься прийти.
— Я бы рад, — вздохнул Страшила. — Но ты же слышал? Порошок, от которого превращаешься в мышь, надо развести водой и выпить. А я по техническим ха-рак-те-рис-тикам не очень для этого приспособлен.
— Я тоже, — пожаловался Тилли-Вилли, наблюдая за компанией через окно. — А так хотелось пойти выручать Железного Дровосека.
Все дружно засмеялись: очень уж забавно было представить железного рыцаря в облике мыши.
* * *
— Ваше Величество…
— Оставьте меня.
Взволнованные фрейлины толпились в дверях, не решаясь войти в комнату королевы. Почувствовав, что они всё ещё здесь, Рамина обернулась:
— Всё нормально, — сказала она спокойно и даже почти ласково. — Мне просто надо побыть одной.
Все пути пошли поврозь, Время не измеришь… Нет, не криво, нет, не вкось, Просто что-то не сбылось – Веришь иль не веришь?..
Название — Девушка в серой вуали Размер — удлинённое мини Герои — Дровосек, Страшила, Кагги-Карр Рейтинг — PG-13 Жанр — драма Дисклеймер — задействованы герои и реалии сказок Волкова, есть маленькая аллюзия на Сухинова, а одно имя взято из общеизумрудного фанона
Бастинда размышляла. Очень уж было соблазнительно прибрать серебряные башмачки. Только вот как? Украсть? Увы, украсть было нельзя – верный Тотошка зорко хранил сон хозяйки и принимался рычать, стоило только Бастинде подойти близко к каморке девочки. Что бы такое придумать?
Колдунья стала перебирать зелья. Отравить Элли? Не пойдет – кухарка Фрегоза всегда первой пробует еду. И мигом почувствует неладное. Да и супов, компотов, молока, киселей Бастинда смертельно боялась.
Взгляд Бастинды остановился на стеллаже с баночками и притираниями. А что… если? Правительница Фиолетовой страны прошлась по своей лаборатории, потирая сухонькие ручонки. Хм-хм-хм…
Вечером Бастинда появилась на кухне, где Фрегоза и Элли трудились, приводя в порядок посуду.
- Элли, ты переводишься в новую комнату. Немедленно. Нет, Фрегоза, я сама девочке покажу ее новое жилье. – ухмыльнулась старуха, заметив движение кухарки к двери. Фрегоза замерла у корыта с посудой, Элли недоуменно смотрела на мерзкую старуху.
- Идем – поторопила Бастинда.
Элли пошла следом за старухой. Пройдя темными коридорами, Бастинда остановилась у какой-то двери и прокаркала, распахивая дверь:
- Вот твоя новая комната. Будешь там жить.
Элли с сомнением перешагнула порог. Комната как комната. Стены оклеены лиловыми обоями, потертый ковер на полу, кровать в углу, небольшое трюмо с зеркалом.
Дверь позади девочки захлопнулась.
- Странно… С чего это Бастинда вдруг так подобрела? – Элли растерянно подошла к кровати.
- Ох, какое все тут запыленное! – охнула девочка, подошла к окну, распахнула. И внезапно поднялась сиреневая пыль, которая окутала девочку…
****
Элли очнулась. Болела голова. Девочка потерла лоб – что-то было не в порядке. Очень не в порядке. Только вот что именно? Непонятно. Девочка поднялась с ковра, закрыла окно. Навалилась сонливость. С трудом Элли добралась до кровати и рухнула на нее, заснув непробудным сном.
Наутро в комнате Элли появилась служанка, молоденькая Мигунья. Она принесла красивое лиловое платье. Почему-то Элли мучило желание ударить служанку или накричать на нее, но девочка постаралась держать себя в руках.
Бастинда ждала девочку в тронном зале. Старая ведьма нарядилась в великолепное платье, сделала причёску, и обильно посыпала себя пудрой, отчего, теперь походила на привидение. Около трона, где восседала Бастинда, расположился столик, накрытый фиолетовой скатертью с цветками фиалки и заставленный блюдами с разнообразными яствами.
- Кушай, девочка, кушай – пригласила Бастинда.
Элли растерянно присела на стульчик и неуверенно протянула руку к кексу, посыпанному синеватой пудрой.
Колдунья изобразила самую умильную улыбку – правда, крокодил на ее месте улыбался бы куда добрее.
- Прости, что я тебя обижала – сообщила она (присутствующие при этом слуги–Мигуны побледнели как мел) - Просто на мне страшное проклятие. Но раз в год ровно неделю до моего рождения и неделю после я могу побыть такой, какая есть - доброй и веселой Тиндой… - Бастинда зыркнула на Мигунов – А ну, вон!!!
Мигуны поспешили прочь из зала. Бастинда продолжила.
- Я жила тогда далеко-далеко отсюда во Франции. Тинда - Изабелла - София - Марианна де Барр – вот так звучало мое имя! У меня была сестра Джина-Джемма, но она с детства привыкла представляться как Гингема – не любила она свое пышное имя! Она была приближенной короля Людовика, и нравилась ему… Впрочем, речь не о Гингеме, тем более она была весьма злой и заносчивой, а обо мне. Я любила смелого и храброго рыцаря Бастиана Бальтазара. К сожалению, он был беден – у него не было ни замка, ни феода. Только герб, шпага и отцовские доспехи. Но это для меня было неважно. Мы встречались. И однажды я решилась бежать с ним и обвенчаться. Но матушка узнала про наши замыслы. Священник, обвенчавший нас, был убит, а вот для Бастиана и меня госпожа Барбара придумала страшное наказание…
- Какое?
- Моя матушка ведь считалась могучей колдуньей. Она прокляла меня жутким проклятием и предупредила, что если я коснусь воды, то погибну. Когда я не поверила, мать приказала принести таз и плеснула мне в лицо водой. Так я потеряла мой глаз – Бастинда болезненно поморщилась. – Мало того, мое лицо стало выглядеть как лицо старухи! Все это произошло на глазах моего дорогого Бастиана… А затем моя мать предложила ему выбор: отречься от меня - теперь «грязной сучки» или отправиться в странствия искать средство для моего спасения.
Тогда Бастиан сказал, что я его жена перед Богом и он будет искать лекарство для меня. И отправился в далекое странствие… А я с ужасом обнаружила, что стала злой и жестокой. Шли месяцы, годы, но я ждала Бастиана. Жестокая графиня Барбара умерла, Гингема блистала при дворе, а я все ждала своего возлюбленного. И он вернулся. Вернулся в ужасную грозовую ночь, когда пала власть Гингемы при дворе короля. Бастиан был изранен и болен, мой рыцарь умер на рассвете, обнимая меня и не чураясь моего вонючего тела. И от него я узнала, что существует где-то удивительная Волшебная страна… А главное, Бастиан нашел – Бастинда блеснула глазами, – средство от моего несчастья.
- Какое средство? – спросила Элли.
Бастинда помолчала и проговорила:
- А ты решишься?
- Если это не потребует от меня чего-то очень плохого.
- В память о Бастиане я прибавила к своему имени первый слог его имени и стала Бастиндой. Что касается заклятия, снятие его оказалось многовариантным. Я должна была принять либо власть над всей Волшебной страной, либо над одной из ее частей и жестоко управлять ею. В общем, много вариантов. Но кончалось так: либо фальшивый волшебник решился бы полюбить меня и снял бы заклятие, либо…
- Что?
- Либо придет фея, которая таковой не является. Я должна захватить ее в плен - и издеваться над нею, бранить, обижать. Пока не придет неделя перед днем моего рождения. И я смогу открыться ей. Так что оставалось только ждать, ох, как долго я ждала!
- Вы убили моих друзей – славного Страшилу, и храброго Железного Дровосека!!! – взорвалась Элли.
- Спокойствие, девочка. Твоих товарищей не так просто убить. Я сегодня же распоряжусь послать экспедицию на поиски их останков. Мигуны – искусные мастера и починят Дровосека, а Страшилу и ты запросто воскресишь. Достаточно только нарисовать соломенному пугалу лицо!
- Всего две недели. Прошу тебя… – Бастинда всхлипнула - Две недели – и заклятие будет снято! А потом… ты вернешься к папе и маме в Канзас.
- Но волшебница Виллина сказала…
- Знаю. Я приду с тобой и с твоими друзьями в Изумрудный город. И договорюсь с Гудвином. Ведь ты снимешь проклятие и я стану прежней юной и прелестной Тиндой, какой была пятьсот лет назад. Гудвин не устоит передо мной – а я поставлю ему простенькое условие – если он хочет жениться на мне, то должен помочь ТЕБЕ вернуться домой!
- Ладно. Я попытаюсь побыть очень злой… – вздохнула Элли.
Бастинда поставила перед девочкой фляжку.
- Это зелье моей матери. Оно поможет тебе творить злые дела. Бранить Мигунов, ругать пленного Льва, выдумывать проказы. Запомни – делай ровно один глоток. Переборщишь – заболеешь.
- Лев - мой друг!
- А есть у тебя выход? – усмехнулась Бастинда. – Просто объяснишь Льву, что тебе надо побыть злой...
- Ладно.
- А теперь иди на кухню помогать Фрегозе.
Весь день Элли грубо огрызалась на просьбы Фрегозы, наступала на ноги слугам, с руганью толкала их, а в ответ на расспросы Льва и Тотошки неожиданно для себя вспомнила несколько весьма грубых слов, услышанных случайно от соседских канзасских парней Боба и Дика.
Лишь с Бастиндой Элли беседовала вежливо. Старуха каждый вечер приглашала ее пить чай, угощала пирогами, показывала, как следует отчитать слуг, прививала старинные аристократические манеры, бытовавшие при одном из Людовиков. Элли внимательно слушала и запоминала, а потом убегала выдумывать новые, еще более жуткие проказы.
День шел за днем. Наступил день рождения Бастинды.
К тому времени Мигуны уже со страхом смотрели на Элли, не представляя, что может выкинуть такая милая с виду девочка. Лишь терпеливая Фрегоза еще говорила с девочкой, но это случалось все реже – Бастинда все чаще забирала к себе Элли.
На этот раз Бастинда… появилась в восхитительном фиалковом платье. И она больше не выглядела грязной старухой. Скорее это была милая пожилая женщина.
Когда Элли и Бастинда остались одни, женщина улыбнулась.
- Спасибо за вчерашнюю жестокую проказу… Я смогла нормально искупаться! За много-много лет… Вода… Я не могла ее касаться, а теперь какое наслаждение - купаться!!!
Элли горестно вздохнула про себя. Действительно, то, что она сделала, было жестоко. Девочка накормила Льва мясом, от души сдобренным сильнейшим лекарством, которое дала Бастинда. И самое ужасное, Элли это… нравилось! Нравилось смотреть на мучения Льва! И теперь Лев смотрел мрачно и на Элли. Это сейчас беспокоило девочку. Ладно. Как завершится эта проклятая неделя и вернется экспедиция Мигунов, отосланная за Дровосеком и Страшилой, она попросит прощения у Льва!
И снова потянулись дни. Элли как-то незаметно для себя перестала беседовать с Фрегозой и теперь появлялась на кухне только для того, чтобы отдать указания, что приготовить на обед.
Кроме того, Бастинда помогла Элли приготовить «особый деликатес для собак», отчего Тотошка поразительно быстро вырос и превратился в огромного могучего зверя с длинными клыками-саблями. И теперь Элли могла ездить верхом на Тотошке, запугивая робких жителей Фиолетовой страны.
Наконец вернулась экспедиция, посланная за Дровосеком и Страшилой. В печали смотрела Элли на останки друзей. Бастинда приказала кузнецам починить Дровосека, а Элли утащила тряпье, все что осталось от Страшилы... Девочка набила туловище соломой, потом задумалась, рассматривая выгоревшие подтеки краски на лице друга. В голове было что-то смутное. Каким должно быть лицо? Доброе? Вряд ли. Это же СТРАШИЛА, ПУГАЛО! Значит… Все правильно, разве нет?
Отбросив сомнения, Элли начала рисовать…
Закончив, она сделала последний глоток из фляжки с зельем Бастинды.
****
Бастинда восседала на лиловом троне. Она с волнением ждала. Все-все получилось! Даже получилось снять это предсмертное проклятие отравленной родной дочерью матери.
Двери тронного зала распахнулись…
Пятеро вошли в зал.
Коренастый соломенный человек с жестоким лицом заядлого интригана и гения многоходовых операций, железный громила, поигрывающий топором в руках. Лицо его было закрыто маской палача. Спереди стояли свирепые звери – громадный облизывающийся лев с красными глазами и огромный черный зверь с вытянутой мордой, из которой торчали жуткие иглы и сабли, заменяющие зверю зубы. Между зверями стояла рыжеволосая накрашенная девочка в лиловом платье и серебряных башмачках.
- Рада тебя видеть, дорогая внученька! – Бастинда всплеснула руками – Значит, все-таки собралась в поход на Изумрудный город, милочка?
- Но… - в глазах девочки на миг мелькнула неуверенность – Я… - и лицо девочки стало суровым – Я отправляюсь вместе с моими друзьями в Изумрудный город отомстить подлому Гудвину, который убил моих родителей, а также нашу дорогую родственницу Гингему, твою сестру. Разве не так, бабушка?
- Конечно, внученька моя Элли, конечно! – уверила Бастинда и вручила Золотую Шапку любимой внучке. – Эта Шапка поможет тебе взять Изумрудный город и уничтожить Гудвина!
Название: Внучка Бастинды Размер – мини. Герои: Элли, Бастинда. Рейтинг: PG-13 Жанр: AU Дисклеймер: Герои принадлежат А.М. Волкову и С.С. Сухинову. Предупреждения: Организатор немного в недоумении. Строчка изменена.
Пост N: 5694
Зарегистрирован: 23.10.10
Откуда: Россия, Воронеж
Рейтинг:
13
Награды:
Отправлено: 02.04.13 10:18. Заголовок: Комплекс неполноценн..
Комплекс неполноценности
– Вот так, мамочка, всё и произошло. Ну, что ты опять плачешь? Я ведь вернулась. И всё у нас хорошо. Ведь хорошо? Ну согласись, что хорошо! Ты же видишь: я жива-здорова, руки-ноги на месте. Ну, подумаешь, полетала немножко на урагане, по Волшебной стране прогулялась… Зато есть о чём рассказать. Лучше всякой сказки. А помнишь, ты мне говорила, что волшебниц не бывает? Ещё как бывают, мамочка! И добрые и злые. Нет, злых уже, кажется, не осталось… Почему я Тотошку на привязи держу? Конечно, мне его жалко. Он такой маленький. Но знаешь – пусть пока привязанный посидит. Так будет лучше, честное слово.
Ну что ты, я ничего не скрываю. Просто не всё хочется рассказывать. Нет, ничего такого, правда-правда. По глазам видишь? Ты, мамочка, прямо, как волшебница у меня. Даже лучше волшебницы, потому что ты меня любишь. Ну, ладно, расскажу, слушай, если ещё не устала. Не устала? А то я тебе тут всё рассказываю, рассказываю, как болтунья какая-нибудь из Розовой страны, а ты мне всё равно не до конца веришь. Конечно, в такое поверить трудно. Мне самой иногда кажется, что всё это во сне произошло. Так странно.
В общем, постепенно я стала замечать, что у Тотошки характер меняется. Как меняется? Ну, портиться немножко начал не в лучшую сторону. Да ты не смейся, это я нарочно так сказала, чтобы тебя развеселить. А Тотошка… Ты же помнишь, каким он добрым был: если и залает на кого, сразу же хвостиком вилять начнёт, извиняться. А тут то вдруг огрызнётся, то набросится на кого-нибудь ни с того ни с сего... Я даже подумала, что он, когда в пещере туфельки серебряные искал, что-то там не то съел. Какое-нибудь зелье, которое Гингема для себя варила из змей и лягушек. Она этими зельями, наверное, в себе злость поддерживала, чтобы силу свою не потерять. Вот мне и подумалось, что Тотошка по глупости в один из её горшочков нос сунул. Я ещё тогда внимание обратила, что он фыркает и отплёвывается, словно что-то невкусное ему на язык попало. Но он мне сказал, что в пещере паутины много, и что он в неё случайно залез… Как он мне мог сказать? Ну, мама, я же объясняла тебе, что в Волшебной стране умеют разговаривать все звери и птицы. Нет, это не шутка, это самая настоящая правда. Вот если бы ты услышала, как Тотошка со мной разговаривал, и как Смелый Лев разговаривал, и белка, ты бы сразу поверила.
Когда Тотошка Страшилу облаял, я не удивилась. Думала, он просто защитить меня хочет от говорящего пугала. Но он потом всю дорогу на Страшилу слегка рычал и держался от него на расстоянии. Затем он зачем-то Железного Дровосека за ногу цапнул. Даже чуть клык себе не сломал. Я понять не могла, почему он это сделал. Он ведь даже на обычных людей никогда не бросался, такой воспитанный пёсик был, а тут сразу – хвать! – и за ногу! Хорошо, что Дровосеку не больно было, и он потом не вспоминал о том, что его кусали.
В следующий раз он отличился в замке Людоеда. Ой, прости! Я не хотела тебя пугать, потому про Людоеда сразу и не стала рассказывать. Я хотела тебе постепенно всё рассказать. И проговорилась. Лучше бы я тоже на время человеческую речь забыла. Молчала бы, как Тотошка, и тебе не пришлось бы плакать. А я ходила бы с таинственным видом и ничего не говорила… Это не глупости, это я тебя развеселить немного хочу. Всё, уже не плачешь? Ну, слушай. Когда белка помогла мне от верёвок освободиться, мы все сразу бросились убегать. Никто этого Людоеда разрубать не хотел, потому что мы его очень боялись. Он такой огромный и страшный… И мы почти убежали, но Тотошка взял и укусил этого разбойника за… В общем, сзади укусил. Людоед, конечно, проснулся, ему же больно было… Тотошка хоть и маленький, а зубы у него ого какие острые. Ну, толстяк укушенный и бросился за нами в погоню. Мне кажется, он даже про то забыл, что меня собирался съесть, так его Тотошка разозлил. Вот тогда Железному Дровосеку и пришлось его разрубать пополам своим топором. Иначе мы бы не спаслись, потому что Людоед слишком быстро бегает и тот лес очень хорошо знает. А Тотошка даже не испугался, и всё время на Людоеда лаял, даже на разрубленного… Нет, мамочка, я совсем-совсем туда не смотрела. Потому что очень страшно. Я только одним глазком взглянула, чуть-чуть. Чтобы убедиться, что он за нами больше не побежит.
Вот тут и выяснилось, что когда Людоед меня схватил, он Тотошку так сильно ударил, что бедный пёсик даже сознание потерял. Я-то этого не видела, потому что очень испугалась. Понятно, что Тотошка на него рассердился и не сумел удержаться. Отомстил за себя и за меня. Только не подумал, что из-за этой мести мы все погибнуть можем. Конечно, хорошо, что он такой смелый, но иногда всё-таки и думать немножко надо.
Когда мы Льва встретили, как-то тоже не всё хорошо пошло. Тотошка со Львом сначала подружился, а потом постепенно раздружился. Разговаривать с ним не хотел, бежал всё время впереди, а на нас даже почти не оглядывался. И мне всё время казалось, что он чем-то недоволен. Особенно, когда я со Львом разговаривала о чём-нибудь… Да? Ты тоже так подумала? Значит, я правильно догадалась. Бедный Тотошка считал себя моим главным защитником, а тут вдруг Дровосек со Страшилой появились, которые с Людоедом справиться сумели. А потом ещё и огромный Лев, который оказался вовсе не трусливым, а очень даже смелым. Его даже саблезубые тигры испугались… Нет, мамочка, тигров мы почти даже и не видели, мы успели на другую сторону оврага побыстрее перейти.
В общем, сначала Тотошка меня один защищал, а потом вдруг совсем ненужным сделался. Да ещё и самым маленьким оказался. Он же как игрушка, которую хочется ласкать и тискать. А ему хотелось быть большим и сильным. У кого угодно характер портиться начнёт.
Почти до самого Изумрудного города он вёл себя хорошо. Только разговаривать ни с кем не хотел, молчал всю дорогу. А потом мы с королевой полевых мышей встретились. Ну, когда она нам помогла заснувшего Льва спасти. Вот тут в Тотошке опять что-то злобное пробудилось. Я даже не ожидала от него ничего такого. А он как бросится на королеву, как саблезубый тигр, честное слово. Даже не понятно, каким чудом бедная Рамина успела увернуться. Она хоть и волшебная королева, но всё равно очень крохотная. Чуть-чуть он её не загрыз. Ой, как мне стыдно за него было! Королева же нам помогла Льва спасти, а её за это чуть не съели. Я даже свисточек не хотела у неё брать, там мне неудобно было за Тотошкину грубость. Надо было ему уже тогда намордник надеть. Только не было у меня с собой намордника. Представляешь, я его ругаю, а он сидит у меня на руках и хвостиком виляет. Как будто и не было ничего такого! Мама, ну что ты говоришь! Ну и что, что она мышка! Она же королева! И очень добрая. Она нам так помогла. Ты пойми, мыши ведь тоже разные бывают. И не смейся, я точно это знаю, да.
Про Бастинду не хочется второй раз рассказывать. Ты опять пугаться будешь. Нет, Тотошка там себя хорошо вёл. Он же был моим единственным защитником, как раз то, о чём он мечтал. Лев в клетке сидел, Страшилу и Дровосека… Ну, ты помнишь. Толку от такого защитника было мало, конечно, но я ему всё равно была страшно благодарна, и заставляла его прятаться в клетке от Бастинды. Он так гордился собой, даже на Льва сверху вниз посматривал. Честно-честно!
В Изумрудном городе даже чуть-чуть смешно получилось. Гудвин, хоть и просил меня молчать, но тебе, я думаю, можно всё рассказывать, ты же никому не проболтаешься. Тотошка там такое учудил, такого жару задал, ого! На него опять что-то нашло, и он стал за Гудвиным гоняться по всему дворцу. Даже штаны ему порвал немножко в двух местах. Бедный дядя Джеймс так перепугался, что сразу признался во всех своих обманах, лишь бы мы больше на него злобного пса не натравливали. Ты не смейся, мамочка, ты просто его тогда не видела. Знаешь, как он рычал, я и сама перепугалась, думала, что он Гудвина совсем закусает, и тогда Правитель наши желания выполнять не захочет. Это сейчас смешно вспоминать, а тогда просто ужас какой-то творился. Тотошка рычит, Гудвин убегает, слуги все попрятались, пух во все стороны, перья какие-то, голова эта глазастая откуда-то выкатилась… Я Тотошку не пойму каким чудом ухватила, так он и меня сначала укусить хотел, до того разъярился. А Лев и говорит: "Вот таким смелым я хочу стать". А дядя Джеймс, когда отдышался немного, сказал: "Это уже не смелость, это злоба. Она вашего пса до добра не доведёт".
И мне кажется, что верёвку у воздушного шара не ураган порвал, а сам Гудвин незаметно перерезал. Он такой довольный был, когда от нас в небо улетал. Радовался, наверное, что ему в одной корзине с Тотошкой не придётся сидеть. Может быть, он и правильно сделал. Потому что Тотошка точно бы его всего искусал. Он очень на него сердился за все эти обманы с головами и русалками.
И, главное, когда с ним просто так разговариваешь, он совсем нормальный, ничего такого особенного, пёсик как пёсик, умненький, воспитанный… А потом вдруг словно с цепи сорвётся! Нет, мамочка, не переживай, это не бешенство, точно-точно. В Волшебной стране, оказывается, болезней заразных вообще не бывает, и бешенства у животных тоже не бывает. Дядя Джеймс с доктором одним хорошим разговаривал, который как раз там зверей лечит, и доктор Тотошку осматривал, очень-очень подробно и долго. И слушал его, и язык смотрел, и расспрашивал обо всём. Доктор сказал, что это у Тотошки так характер изменился. Не в лучшую сторону. Потому что он там разговаривать научился и думать, а сам остался маленьким и слабым. И поэтому он всех больших и сильных стал очень не любить. Из зависти. Называется это по научному "комплекс неполноценности". Или как-то так. Но это неправильное название. Тотошка полноценный, ведь правда, только маленький совсем.
Но вредным он стал, просто ужас! И объяснять ничего не хочет. Я ему: "Ты зачем Дровосека укусил?" А он: "А чего он тут стоит весь такой ржавый?" Я ему: "А Рамина что плохого тебе сделала?" А он: "А нечего ей! Подумаешь – королева!" Я ему: "Зачем Гудвина испугал?" А он: "Сам всех обманывает, а ещё и штаны полосатые надел". И ведь понимает, что плохое сделал, а всё равно не признаётся! Штаны? Ну да, полосатенькие такие, симпатичные. И ничего смешного, там многие так ходят. Нет, папе бы такие точно не понравились.
В Розовом дворце тоже неудобно получилось. Я уже догадывалась, что он может чего-нибудь учудить, поэтому заранее взяла его на руки. Но мы же там долго были, сначала в приёмной ждали, потом обедали, потом со Стеллой разговаривали. Неудобно же за столом сидеть с собакой на руках, да и неприлично, сама понимаешь. Волшебница Стелла, она же там почти как королева. Важная такая, красивая, вокруг всё торжественно… Я и попросила служанок за Тотошкой присмотреть, чтобы он нам случайно не помешал… А он всё равно помешал. Ещё как помешал! Он-то думал, что тоже с нами на приём к волшебнице попадёт, а когда служанки проболтались, что мы уже с повелительницей разговариваем, он там всех на розовые клочки чуть не порвал. Что было! Я даже Стеллу не успела до конца дослушать. Поскорее подхватила его, крикнула нужные слова, и мы сразу улетели. А туфельки по дороге где-то потерялись. Я в суматохе, кажется, что-то не так сказала. И прилетела домой босиком. Но я не огорчаюсь, потому что туфельки всё-таки не очень удобные. Серебро ведь тяжёлое, ходить в них трудно, ноги устают. Хотя, красивые, конечно. Ну, и ладно, пусть кому-нибудь другому достанутся. Главное, что я домой вернулась. Только вот как представлю, что обо мне Стелла теперь думает, так даже неудобно делается. Она мне вон как помогла, а мы вместо благодарности весь дворец переполошили. Даже, кажется, Тотошка там покусал кого-то. Это сейчас смешно вспоминать, а тогда мне не до смеха было, я даже поплакала немного, пока мы над Кругосветными горами летели…
Отвязать его? Думаешь, здесь он ни на кого бросаться не будет? Ну да, он разговаривать опять разучился, но мне, кажется, что характер у него ещё не исправился. Нет, на людей-то он бросаться точно не будет, но у нас здесь ведь не только люди живут. Мыши? Да мышей-то пусть бы ловил, они же здесь не волшебные. Понимаешь… Не хотела тебя ещё расстраивать, но по дороге в Розовую страну Льву пришлось с огромным Пауком сражаться. Нет, на нас он не набрасывался, просто звери попросили, чтобы Лев помог им от него избавиться. И Лев этого ужасного Паука легко победил. Голову ему оторвал и всё. И стал царём зверей. А мы в сторонке ждали, и нам это страшилище всё равно ничего бы не успело сделать. Тотошка потом вырвался и к мёртвому Пауку убежал. А когда вернулся, заявил, что он дома тоже всех победит, особенно этого задаваку Гектора, и его тогда тоже назовут царём зверей. Представляешь! Вот я его и держу на привязи. Не хватало ещё, чтобы он тут с чужими собаками дрался. Его же загрызут, он такой маленький…
Что ты говоришь? Соседка пришла? О, здравствуйте, мисс О'Брайен! Спасибо, спасибо, нет, ничего страшного, просто домик ураганом слишком далеко забросило. Долго добираться пришлось. А что у вас случилось? Мне кажется, вы плакали. С Гектором беда? Горло разорвали? Какой ужас! Наверное, собака какая-нибудь бродячая или койот. Ой, мисс О'Брайен, мне так жаль! Бедный Гектор! Надо вам теперь будет другого пёсика завести, в наших краях без собаки нельзя. До свидания! Не расстраивайтесь.
Представляешь, мамочка, Тотошка со мной в Волшебную страну слетал и обратно вернулся, и ничего с ним не случилось. А Гектор прямо в своём дворе погиб. Всё-таки не зря я Тотошку привязала. Целее будет… Что? Верёвку перегрыз и убежал? Ах, маленький негодник, ну, получит он у меня, когда я его поймаю! Почему ты так на меня странно смотришь, мамочка? Уж не хочешь ли ты сказать…
Название: "Комплекс неполноценности" Размер: мини Герои: Элли, Тотошка и другие Рейтинг: G-13 Жанр: POV, AU Дисклеймер: все права на персонажей принадлежат А. М. Волкову Предупреждение: OOC
Пост N: 3464
Зарегистрирован: 24.08.12
Откуда: Россия, Химки
Рейтинг:
11
Награды:
Отправлено: 02.04.13 11:56. Заголовок: Мои впечатления о ко..
Мои впечатления о конкурсных рассказов.
Впечатление вчерашнее - его могли видеть у меня в дневнике: Как водится, прочёл я все рассказы и вот мои комментарии. Успел написать, пока организатор в час по два выкладывал работы. Его черепашья скорость позволила мне обдумать всё прочтённое. Итак. Мне не понравился практически ни один рассказ. В каждом из них, включая мой собственный, чего-то не хватило. По порядку.
Последняя надежда Гуррикапа Прочёл один раз. Мало что понял, прочёл ещё раз и опять не уловил идеи. Кто изменился в этом рассказе, Гуррикап? Мало заметно. Арахна? Тем более. Не понимаю замысла и не просекаю связь с конкурсным заданием. Если кто-нибудь объяснит – буду рад. Единственное, что мне в этом рассказе понравилось, так это имена гномов – Достальо и Скандарелла.
Равновесие превыше всего Это неплохой рассказ. Достаточно интересный. Есть философия. Рассуждения о равновесии – тема любопытная, а в отношении Волшебной страны – даже больная. Рассказ почти понравился. Я бы даже сказал, что он совсем понравился, но волей-неволей его сравниваешь с рассказом о злой Виллине с предыдущего конкурса. И тот был гораздо лучше, этот после него бледен. Тем не менее, и этот ничего себе. Меня, честно говоря, радует, что идея об озлоблении Виллины становится мейнстримом. Немного о форме – рассказ состоит из сплошных диалогов, что немного запутывает читателя. Одни диалоги - не есть хорошо.
Спаситель человечества Это серьёзней. Гораздо серьёзней. Чтобы сдержать ужас, попробую пошутить. Я понял, прочтя этот рассказ, зачем на форум приходит энциклопедист Дмитрий. Он разносит вирус – вирус желания убивать персонажей. Кого-то он заразил, и вот результат: убиты Ментахо с Эльвиной и весь экипаж «Диавоны». Что же будет дальше, когда Дмитрий вернётся на форум. Страшно представить. А если не пытаться юморить (всё-таки о таком рассказе юморить нехорошо), то да: вот оно зло, настоящее, реалистическое, военное, взрослое, циничное, которое убивает, прикрываясь благородными целями. Прочтёшь рассказ – становится страшно. Автор выполнил задание конкурс. Но убил множество канонных персонажей. Не считаю, что он имел на это моральное право.
Первопроходец Любопытно. Идея с существованием мира-антипода хороша. Использовать его как лекарство от Биланов – в духе Страшилы. Но… отправить туда Смелого Льва не видется мне хорошей идеей. Конец расстроил, очень расстроил. К тому же, слишком коротко. Можно было не останавливать, а продолжать. Что случилось с озлобленным Львом в параллельном мире? Встретил ли он своего двойника? Сплошь одни загадки да вопросы остаются после прочтения. Общее впечатление – слабо.
Время терпит Ещё один рассказ качественный, но повергающий в уныние. Всё в нём вроде бы логично: и ключ, найдённый Фрегозой, и комната Бастинды, и ловушка в виде злой книги. Интересны мысли о связи умывание и власти. Хочется написать к этому рассказу саммари: «От власти не отмоешься». Но… Опять но. Не радует такая судьба Фрегозы. Сама готова была свергать Бастинду – и пошла по её стопам?? Автор использует приём, который уже отрицательно сыграл на предыдущем конкурсе «Плюс на минус»: принцип негативного влияния на героя какого-либо артефата – съел/ выпил/ прочёл/ нанюхался/ взял в руки – и переродился в злодея. Глупо. Приелось.
Колесо истории После предыдущих рассказов, этот немного поднял упавшее настроение, развеселил. С одной стороны, здорово, оригинально, в тему фанфишерства. За героев действительно становится страшно. Расправа над автором-беспредельщиком радует, как и то, что он погиб от своего воображения. Но… Рассказ не продуман, обоснуй хромает. Кто тот старый автор, написавший 6 книг? Волков? Баум? Почему новым автором стал англичанин? Каков механизм передачи волшебной авторский силы от одного человека к другому? Что стало с Волшебной страной после гибели Творца? Ведь если пулемёт в руке Чарли Блека растаял, исчезнуть должны были и сам Чарли, и вся Волшебная страна? Так? Волшебство Гуррикапаа разрушено? Подумал ли об этом человек, писавший рассказ? Видимо, нет. Ещё. Непонятно, кто в рассказе изменился, какой был билет. Чарли Блек изменился? Или вся ВС? Ответ не ясен, и это ещё один минус.
Не один рассказ мне не приглянулся. Ждал, помня предыдущий конкурс «Плюс на минус», совсем не этого. Пока не голосую. Голосовать буду ближе к концу. За кого – определюсь позже. К тому же будет ещё один, вряд ли хороший рассказ.
Впечатления сегодняшние:
Последняя надежда Гуррикапа Мне объяснили, что это Гуррикап превратился в жабу. Но характер у него остался добрый. Где изменение? Не вижу. Ещё хочу сказать, что это самый странный рассказ, какой я только читал за последнее время.
Равновесие превыше всего Всё сказано выше. То ли мне надоел диалоговый юмор, то ли просто в сравнение с рассказом Лайлы с прошлого конкурса не идёт.
Спаситель человечества Есть нравственный конфликт и это хорошо. Много крови - это плохо. В общем - вызывает содрогание. Обратил внимание, что Каннинг курит. Да, отрицательный персонаж должен иметь вредные привычки.
Первопроходец Коротко, наивно, рассказ обрывается на самом интересном месте.
Время пока терпит Вроде бы хорошо, но с книгой - банальный ход.
Колесо истории Считаю, что невыполнено задание конкурса, а так рассказ ничего себе.
Теперь по новым - подробно.
Девушка в серой вуали Прекрасное зловещее начало. Автору удалось как нельзя хорошо нагнести ситуацию. С каждой строчкой всё больше возникало оущение чего-то тревожно-непоправимого. Когда дошло до того, что Дровосек простоял заржавленный в лесу 365 лет, я уже был в полном восторге. То, что злодейкой оказалась Рамина тоже обрадовало. Но всё хорошее впечатление убил конец. Оптимистичность, уговоры насчёт научного подхода и отсутствие ожидаемого трагического конца очень расстроили. Автору не хватило жестокости. По крайней мере Рамина должна была погибнуть. Короче, этот рассказ оказался для меня красивым вкусным яблоком с гнилой сердцевиной. Если бы не финал, он был бы лучшим.
Внучка Бастинды Здорово. Психологично. Блестяще показан обман хитроумной злодейкой маленькой девочки, с давлением на сострадание. Порадовали моменты из Сухинова и любопытная версия истории молодой Бастинды. Безоговорочно нравится. Пожалуй, этому рассказу я бы мог поставить высший балл.
Комплекс неполноценности Неплохо, с юмором. Понравилось. Может, мне монологовый юмор нравится больше диалогового, но что уж тут... Приятно напомнило рассказ, победивший на моём конкурсе. Искал за что поругать - не нашёл. В целом - для меня на втором месте.
Общее впечатление - подборка с одной стороны разнообразная, с другой стороны - неровная. Авторы где-то угадываются легко, где-то не угадываются совсем. Предвкушаю конкуренцию и это меня радует.
Честно говоря, прочла всего три... Ну, может, потом дочитаю. Про Виллину - даже повеселил немного, но идея становится навязчивой - и начинает надоедать (хотя тут винить автора не за что - билет есть билет). Диалоги не вызвали неприязни совершенно - ну, выбрал автор такую нестандартную форму, очень интересно было читать. А ещё в фике прослеживаются намёки на сухиновские мотивы (то ли с Торном Виллина разговаривает, то ли с Пакиром, и собеседник вроде как пытается уговорить её быть своей преемницей - если я всё правильно поняла). Но финал - после звёздочек - остался совсем непонятным. Ещё прочла про "внучку Бастинды". Не знаю, как-то не особо впечатлило. И опять сухиновский мотив с фамилией Бастинды. Ну и с учётом того, что я на прошлый "плюс на минус" тоже писала про Элли - от себя лично добавлю, что если Элли и могу увидеть злой, то явно не так, как здесь. И про Тотошку. Тоже любопытная форма повествования. Собственно, чем только и привлёк рассказ.
Пост N: 1241
Зарегистрирован: 11.03.09
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Рейтинг:
5
Отправлено: 02.04.13 15:35. Заголовок: Да, я опять тут, и о..
Да, я опять тут, и опять мои отзывы не очень хвалительны. Хотя вообще-то мне так или иначе все тексты понравились. Если будет оценка по баллам, ниже тройки ставить не буду. Но глаза почему-то цепляются в основном за шероховатости. Так что извините
Последняя надежда Гуррикапа. А мне этот фанфик как раз понравился - с самого начала, ещё даже до того, как закончила читать...Что-то в нём есть такое, не могу точно сформулировать. Много непонятного, но веришь, что всё это непонятное на самом деле как-то объясняется - всё по-настоящему. Только... Donald пишет:
цитата:
Мне объяснили, что это Гуррикап превратился в жабу.
Да ну?? А можно, я буду считать, что жаба - это та самая жаба, знакомая Гуррикапа? И она же, по совместительству, девушка из шарика? Тогда всё так чудесно сходится и так атмосферно)
Равновесие превыше всего. Забавно, но... мелковата немножко идея. Тему смены злых и добрых волшебниц уже как только не вертели... Впрочем, билет, конечно, такой. Но всё равно... Какой-то фишки нет. Всё понятно заранее. А по стилю - вполне. И приятно иронично.
Спаситель человечества. Вот тут - хорошая идея, вписывающаяся в канон. Но исполнение... Во-первых, имхо, слишком много пафоса. Перестараться с пафосом - это как... ну, как переложить соли или сахара. Во-вторых, самоубеждения Фреда немножко мимо... По-моему, даже и в каноне проблема была не в том "можно ли убивать врагов", а в том, что вместе с ними погибнут и "свои". Вот на это первому голосу и напирать бы... А то Ментахо и Эльвину вообще даже не вспомнили под конец... Ну, и чистое имхо: я бы на месте автора или убрала развязку (взрыв) в самый конец, и тогда это был бы напряжённый драматичный сюжет. Или наоборот перенесла бы его в самое начало (или даже до начала фанфика). А дальше - рефлексия Фреда, его сомнения и муки совести. Это было бы психологично. А так получается назидательно... но несколько неубедительно.
Первопроходец. Мило. Но почему так мало-то? Даже обидно, хорошая идея же. Может, не очень новая, но её развивать и развивать. Я бы вот взглянула на этот мир-двойник. А тут - раз и... И даже не всё. Даже непонятно, вернётся Лев или нет. И стал он действительно злым или просто неудачно скатился с горы))
Время пока терпит. Идея хороша. (Фрегоза у нас тоже скоро кем только не станет)) Интересно следить, что будет дальше. И даже открытый финал почти не мешает. Но зачем? Зачем автору понадобилось столько инверсии? Ладно бы в мыслях Фрегозы, там она кстати, но в авторском тексте? Это же неудобно читать. А так - неплохо... Сцена со связкой ключей в самом начале немного напомнила "Синюю бороду")
Колесо истории. Интересная, забавная, но - хохма. Видно, что автор играет, стебётся даже не над каноном, а над фэндомом. И поэтому всё это - не по-настоящему... Поэтому даже не буду спрашивать про опьяневшего Страшилу (это, конечно, жесть, но меня переклинило на вопросе "а собственно... как?") Неважно, как, тут всё игра)) Но на предмет "посмеяться" - вполне. Хотя и переход в минус тут довольно спорный. Donald пишет:
цитата:
Ведь если пулемёт в руке Чарли Блека растаял, исчезнуть должны были и сам Чарли, и вся Волшебная страна?
Не думаю... Исчезает, судя по всему, только то, что придумал новый творец. А ВС и персонажи - не его выдумка.
Девушка в серой вуали. Ну, что сказать про этот фанфик... Он как-то одновременно хорош и нехорош, кинкает и сквикает, вызывает интерес и раздражение. Двойственен образ Рамины. Двойственен образ Дровосека. Да что там, двойственен даже Страшила. Они все разом какие-то очень сволочные и очень вызывающие сочувствие. Атмосфера мне понравилась. Сюжет... сюжет неоднозначен. Может, потому что мне актуально. Финал - какой-то недоангст, недокатострофа. Но чёрт. Красиво.
Внучка Бастинды. Вначале понравилось, но под конец всё стало каким-то... ну, маленько попсовым (я имею в виду финальное появление компании). Если автор это специально... Не, вполне возможно, что он так видит, но не очень понятно, зачем это понадобилось) История Бастинды напомнила один давний конкурсный фанфик, впрочем, эти идеи, видимо, витают в воздухе... И ещё что-то напоминает... а хотя, неважно. В общем, неплохо.
Комплекс неполноценности. Понравилось)) Не так, как первый текст, по-другому... Почти канон, с лёгким (в начале!) отклонением. Тотошка верибелен. И, как ни странно, особых негативных эмоций не вызывает. Его, скорее, жалко... А, форма тут хороша. Так и слышатся взволнованные вопросы Анны где-то за кадром. Единственное - я далеко не сразу поняла, задумано тут фактологическое отклонение от канона или автор просто что-то перепутал. Потом поняла.
Не в тему: Эмм... Я, надеюсь, не нарушила правил вежливости?.. Если да, я не специально.
Пост N: 3465
Зарегистрирован: 24.08.12
Откуда: Россия, Химки
Рейтинг:
11
Награды:
Отправлено: 02.04.13 16:22. Заголовок: Перечёл свои коммент..
Перечёл свои комментарии - что-то я слишком поругал. Возьму-ка и похвалю.
Рассказ "Девушка в серой вуали" мне нравится оригинальностью. Придумать пейринг Рамина/Железный Дровосек... И 365 лет стояния Дровосека в лесу...
Автора "Спасителя человечества" - за смелость. Убить весь экипаж "Диавоны" при том, что господствуют в фандоме именно любители Рамерии не всякий решится.
Автора "Компекса неполноценности" хвалю за то, что получился красивый монолог - это чуть ли не единственный рассказ, где я наслаждался стилем автора.
Автору рассказа про Виллину спасибо что написал на уже не новую тему.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 837
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Посмотрим, что скажут остальные фики.
- дома
- никого нет дома
