Итак, конкурс-лотерея «Конфликты» завершился, и настало время подвести его итоги. В этой теме вашему вниманию предлагается 9 работ, которые вам предстоит прочесть, оценить и сделать свой нелёгкий выбор. Помните, что именно от вас, дорогие читатели, зависит судьба победителей конкурса.
Уже второй раз, несмотря на малое количество работ, будет применена система оценки, а не обычное форумное голосование. Прошу отнестись к этому с пониманием.
1. Голосование проводится через ЛС организатору конкурса (т.е. мне).
2. Система оценивания – 5-балльная. Оцениваем ВСЕ ФАНФИКИ! 5 баллов получает наиболее понравившийся оценивающему фанфик, 1 – наименее. Оценки «5» и «1» могут быть выставлены каждая по одному разу, не более. Остальные 7 работ получают 2, 3, 4 на усмотрение голосующего. Допускается ставить не весь спектр оценок – если оценивающий, например, счёл все фанфики на среднем уровне, или не нашёл того, который мог бы оценить на 1.
3. Предполагается оценочная система с неконкретизированным промежуточным результатом. Начиная с 4-го голоса, в шапке темы появится регулярно обновляемая таблица с суммой баллов каждого фанфика.
4. Голосующие авторы ставят своим работам среднюю оценку – 3 балла (см. «Правила организации конкурсов»).
5. Голосующие новички будут проверены администрацией, и лишь потом их оценки могут быть допущены в таблицу результатов.
6. Каждый голосует 1 раз; исправлять свои оценки не допускается (за исключением случаев, когда человек невнимательно прочёл и напутал, например, градацию баллов).
Правила поведения в теме конкурса.
1. В данной теме – обсуждение, отзывы и рецензии на конкурсные тексты, обмен мнениями.
Строго воспрещены:
- раскрытие авторства (самостоятельное ли, или чьего-то авторства). Проговорившийся без обид снимает работу с конкурса и выкладывает её в «Фанфиках». Раскрывший другого – получает горячий привет от администрации.
- флуд и оффтоп. Если мягкая остановка флуда и оффтопа организатором, а также предупреждения от администрации и правка сообщений не возымеют должного результата, администрация будет вынуждена принять более строгие меры.
- хамство, грубость, выпады в отношении других форумчан, троллинг, переход на личности. Вышеперечисленное запрещено как в отзывах и рецензиях, так и в полемике, в обсуждениях. Минимальное наказание – предупреждение, а для тех, кто не понял – замечание в профиль. Если у вас возникла нужда с кем-то выяснить отношения – будьте добры сделать это в ЛС или на внефорумной основе. Помните, что от маленьких искр часто бывают лесные пожары.
2. Ваши отзывы, мнения и рецензии – отражение вашего отношения к каждому из представленных здесь текстов.
- не переходите в рецензиях на личности, догадки и подозрения держите при себе - старайтесь не допускать огульной и неконструктивной критики в духе «фик – отстой», «автор – больной человек», «этот фанфик – позорище» и т.п. Ваши претензии должны быть обоснованны, и помните, что критика должна помогать автору (и просто мимо проходящим) совершенствоваться, а не лезть в петлю и рвать на себе волосы. -если ваши рецензии коротки – ничего страшного, главное, чтобы они не были хамскими и оскорбительными. И ещё: зачастую краткость – сестра таланта. -вы имеете полное право рецензировать не все фики (в отличие от оценивания, где надо оценить каждый!) -если вы голосовали, но затрудняетесь с рецензиями - их писать не обязательно!
3. Читатели имеют полное право задавать вопросы авторам тех или иных фанфиков, а авторы имеют право отвечать на эти вопросы.
Для этого был создан профиль «анонимус всея форума», пароль от которого будет разослан мной вскоре после выкладки текстов всем авторам по ЛС.
И при ответах на вопросы читателей авторы должны будут писать в этой теме с этого логина, не выдавая себя ничем – ни фирменными смайлами, ни правописанием, ни выражениями.
При возникновении вопросов обращайтесь по ЛС к организатору, модератору или администрации.
Тексты выложены в рандомном порядке.
Приятного чтения!
Голосование продлится с 21:00 (по Московскому времени) 6 марта 2013 года по 21:00 (по Московскому времени) 15 марта 2013 года.
Победители 1. "Справедливость, жалость и мудрость" (Кванга) 2. "Родственник генерала" (Кванга) и "Власть и другие хорошести" (Лайла) 3. "Государственная должность (Anniе)
P.S. Организатор вредный, ни под каким предлогом не разглашает информацию - кто, что и кому поставил. Прошу отнестись с пониманием.
Автор: Кванга Бета: ------------- Название: «Справедливость, жалость и мудрость» Рейтинг: G Размер: мини Саммари: Энни и Ружеро Предупреждения: незначительный ООС
После того, как Энни и Тим немного отдохнули после трудного пути, правитель Ружеро пригласил их в свой дом. В честь знатных гостей он устроил пир, на который были приглашены самые уважаемые рудокопы.
Ружеро предупредил:
– Возможно, чьи-то речи покажутся вам странными. Но я очень прошу вас соблюдать серьёзность, даже если это будет трудно.
В большом зале за длинными столами собралось несколько десятков людей. В полутьме и прохладе комнаты рудокопы чувствовали себя свободно. Ружеро посадил девочку между двумя пожилыми людьми. Сосед слева, полный, рыжеволосый, представился:
– Барбедо!
Другой, сидевший справа, в густыми бровями, с прядкой чёрных волос, свисавших на лоб, сказал:
– Ментахо!
Ух, ты! Это же бывшие подземные короли! Энни чуть не фыркнула, но вспомнила предупреждение Ружеро и сдержалась.
Громогласный Ментахо горячо расхваливал своё ремесло.
– Как я горжусь, милая Энни, – говорил Ментахо, – что я ткач и что все мои предки были ткачами. Представьте себе, что не стало бы на свете ткачей: люди одевались бы в звериные шкуры, как тысячи лет назад.
Странно было слышать такие речи от того, кто совсем недавно сидел на троне и был одним из правителей Подземной страны. Все окружающие слушали рассуждения Ментахо с очень серьёзными лицами, иногда согласно кивая. Сам бывший король говорил увлечённо и весьма убедительно, но вскоре Энни обратила внимание, что Ментахо уже в третий раз повторяет те же самые слова, словно он затвердил их наизусть и ничего нового добавить не может. Сам он этого не замечал, а все окружающие делали вид, что ничего особенного не происходит. Энни это немного смущало. Она посмотрела на Ружеро. Правитель одобрительно прикрыл глаза, как бы говоря: я не зря вас предупреждал.
Вниманием юной гостьи стремился завладеть и Барбедо. Старый толстяк оказался убеждённым революционером.
– Не понимаю, почему наши отцы и деды так долго терпели королевскую власть! – говорил он взволнованно. – К счастью, мы оказались смелее и нам удалось свергнуть тиранов!
Энни с немалым трудом удержалась от улыбки, ведь она хорошо знала, что рядом с ней сидит как раз один из этих свергнутых тиранов.
А Барбедо разошёлся вовсю:
– Вы только представьте себе, милая Энни, они ничего не делали, только развлекались, ели и пили, а нам приходилось кормить всю эту ораву совершенно бесполезных бездельников! Мы работали с утра до вечера и буквально света белого не видели.
Он ещё долго расписывал тяжёлую жизнь при прежних королях, постепенно тоже начиная повторяться. И опять никто на это не обращал внимания. И если сначала Энни хихикала про себя, представляя, как Барбедо в королевской мантии и короне с утра до вечера трудится на кухне, то под конец она вдруг поняла, что ничего смешного в этом нет. Перевоспитанные короли повторяли заученные слова, даже не догадываясь, что их настоящее прошлое кто-то стёр, и что они живут выдуманными воспоминаниями. Энни представила себя на их месте, и невольно вздрогнула. У неё совершенно пропал аппетит, и испортилось настроение.
Неожиданно для себя она вдруг спросила у замолчавшего на минуту Барбедо:
– А если бы вы были в то время королём, ваше… уважаемый Барбедо, как бы вы поступили?
Правитель Ружеро при этих словах слегка нахмурился и укоризненно покачал головой. Ментахо вздрогнул. Тим сделал большие глаза, а все прочие рудокопы слегка насторожились.
– Я первым же указом отменил бы королевское правление, – улыбнулся Барбедо. – И с радостью передал бы всю власть народу.
Но взгляд у него при этом метнулся в сторону Ружеро, словно Барбедо сомневался в правильности ответа. И Энни заметила, что правитель одобрительно кивнул. Почти незаметно… Или ей это показалось?
Когда пир завершился, и все стали расходиться по домам, Энни обратила внимание на Ментахо. Тот стоял у калитки и беспомощными глазами смотрел на свою жену Эльвину.
– Что, дорогой? – спросила тихонько Эльвина. – Ты что-то опять забыл?
– А где же наша карета? – неуверенно пробормотал Ментахо. – Неужели нам придётся идти пешком?
– Кареты бывают только у королей, – сказала ему жена. – А мы с тобой обыкновенные ткачи. Пошли домой, уже поздно.
Ружеро тоже слышал этот разговор. Он посмотрел на Энни и сказал:
– Вот видите, милая Энни, что вы наделали своим не очень обдуманным поступком. Эти люди счастливы, они забыли всё дурное, а теперь их будут терзать неприятные воспоминания. Я ведь не зря просил вас об осторожности в разговоре с перевоспитанными королями.
– В самом деле, Энни, – подхватил и Тим. – Что это на тебя нашло? Они получили по заслугам. Пусть теперь знают, как тиранить людей.
– Они этого не знают, Тим, – сказала Энни. – Они ведь ничего не помнят. Они теперь думают, что это их тиранили.
– Ты права, они всё забыли, – сказал Ружеро. – Они уже не короли, они простые, трудолюбивые люди, и они ничем не отличаются от других рудокопов.
– Очень даже отличаются, – возразила Энни. – Когда я с ними разговаривала, я это сразу заметила. Они всё время говорят одни и те же слова, и ещё они, по-моему, боятся сказать что-то не то.
– Это потому, что их после сна пришлось переучивать. А представьте себе, как трудно научить взрослого человека всему тому, что он должен знать, да ещё и придумать ему совершенно другое прошлое. Невольно что-то можно забыть или упустить. Но со временем эти пробелы в обучении стираются. Я это знаю. Ведь я недаром столько лет являлся Хранителем времени.
Энни поёжилась. Вечер был тёплый, в Волшебной стране вообще не бывает холодных ночей, но она почему-то замёрзла.
– И всё равно, – сказала она. – Это очень страшно, когда у человека отбирают его прошлое.
– Мы не отбирали у них прошлое, – сказал Ружеро. – Мы подарили им другое, более достойное. Такое, которого можно не стыдиться.
– Да брось, Энни, – засмеялся Тим. – Послушай лучше, что я придумал! Когда мы победим Урфина Джюса, мы его тоже усыпим, а потом перевоспитаем, чтобы он больше никого не захотел завоёвывать. Скажем ему, что он всю жизнь был садоводом-огородником. Огурцы выращивал и груши. Здорово, правда! Это вам не Марранов обманывать!
– Очень интересная идея, – сказал Ружеро. – Молодец, Тим. Мы, пожалуй, так и сделаем. Урфин опасный человек, и его надо остановить.
А Энни вдруг представила, как гордый Урфин Джюс копается в грядках и хмурит свои знаменитые брови, заметив на листьях рассады жуков-вредителей. Она знала, что Урфин – очень злой человек, принёсший много бед Волшебной стране, и она всей душой желала как можно скорее избавить Изумрудный город от его недоброго владычества… Но… Но отчего-то её казалось, что вот так поступать с врагом нельзя.
– Нет, – сказала она. – Это нехорошо. Мне не нравится такая идея.
– Ты ещё ребёнок, Энни, – очень мягко возразил Ружеро. – И многого не понимаешь. Неужели ты считаешь, что лучше было бы убить всех королей, вместо того, чтобы их перевоспитывать? А куда бы мы тогда дели их жён, детей, родственников и прислугу? Как бы они жили, помня о том, что их отцы и мужья были казнены?
– Почему сразу убивать! – воскликнула Энни. – Вообще никого не надо убивать! Но нельзя вот так отбирать у людей их воспоминания. Я представила, что проснусь завтра, и ничего не буду помнить про себя, про свою жизнь, а мне расскажут что-нибудь придуманное, и я буду верить, что так всё и было… Это… Это гадко!
– В жизни много такого, что делать не хочется, но делать надо, – сказал Ружеро. – Особенно это касается тех, кто стоит у власти. У нас не было другого выхода. Мы поступили так, как считали нужным.
– Или просто не захотели подумать как следует!
Ружеро, разумеется, совсем не нравилось, что какая-то девочка – пусть даже и сестра Феи Спасительной Воды – пытается учить его жизни, но он так долго общался с королями, что умел держать себя в руках даже в самых сложных ситуациях.
– А как бы ты поступила на нашем месте? – мягко поинтересовался он.
Энни не заметила, что правитель недоволен, впрочем, её это не слишком бы испугало. Она чувствовала свою правоту и готова была отстаивать её со всем пылом.
– Как бы я поступила?.. Я бы никого не стала обманывать! Я бы рассказала королям всю правду, чтобы они сами поняли, какими плохими людьми они были и чтобы они сами перевоспитались. Вот так!
Ружеро усмехнулся.
– Такие люди не могут сами перевоспитаться! Поверь мне, я это точно знаю. Поступи мы так, как ты предложила, всё кончилось бы очень плохо. Борьба за власть простым людям приносит только горе. Можно было, конечно, просто посадить всех королей в тюрьму или отправить их на рудники. Тебе это больше нравится?
Энни поджала губы, возразить ей было нечего.
– А вы не боитесь, что кто-нибудь случайно или нарочно расскажет королям правду о том, кто они на самом деле? – всё же спросила она.
Ружеро задумчиво посмотрел на неё, затем сказал:
– Такая возможность существует, конечно. Но я уверен, что все рудокопы рады тому, что власть королей кончилась. А если и найдётся какой-нибудь негодяй или глупец, то бывшие короли ему не поверят. Им нравится новая жизнь.
Энни тут же вспомнила потерянные глаза Ментахо, однако спорить больше не хотела, потому что получилось бы так, словно она за возвращение королей. Вон даже и Тим её не понимает. Когда они уходили, он спросил:
– Ты разве хочешь, чтобы рудокопами опять правили короли?
– Тим, ну что ты такое говоришь! Я очень рада, что у рудокопов началась новая жизнь. Просто мне стало жалко этих бывших королей. Они какие-то… потерянные.
Тим фыркнул:
– Нашла кого жалеть! Может быть, ты и Урфина Джюса тоже пожалеешь?
– Конечно! – горячо воскликнула девочка. – Сначала мы его победим, а потом я его пожалею. А ты как думал!
– Вас женщин не поймёшь! – повторил Тим слова, которые частенько слышал от отца. – Его уже один раз пожалели! Надо было наказать по заслугам, а его изгнали. Сама теперь видишь, чем это кончилось. Правильно говорит Ружеро: такие люди никогда сами не перевоспитаются.
– Пожалеть и простить – это разные вещи, – сказала Энни. – Так мне говорила Элли. Ладно, пойдём спать, уже поздно.
А правитель Ружеро некоторое время стоял в раздумьях. Потом он, что-то преодолев в себе, тихонько двинулся вслед за детьми к тому домику, в котором им предложили переночевать.
Энни и Тим тем временем продолжали спор:
– …я знаю, что они были плохими людьми, но мне их всё равно жалко. У них украли прошлую жизнь и заставили поверить, что так и было.
– Ага, а ты им всю правду расскажешь, и они сразу станут счастливыми, да? – спросил Тим.
Ружеро, который шёл тихонько следом, при этих словах вздрогнул и споткнулся.
– Я не знаю, Тим, честное слово! Просто мне это не нравится.
– Да что тут может не нравиться! – удивился Тим. – Вспомни, как Барбедо ругал королей! Я чуть не расхохотался. Здорово им мозги прочистили!
– И ничего хорошего! Обманули и следят, чтобы никто не проговорился! Разве это справедливость? Справедливость – это когда наказанный знает, за что наказан. Я хотела объяснить это Ружеро, только он меня не понял. Он… Знаешь, Тим, мне показалось на минутку, что ему очень нравится быть правителем, и он поэтому боится, что короли всё вспомнят. И тогда он потеряет власть.
– Ты ещё скажи, что он сейчас подслушивает наш разговор, – засмеялся Тим.
Притаившийся в кустах Ружеро тотчас отступил поглубже в тень. Он был рад, что песик Артошка, выбежавший навстречу детям, его не учуял. Когда Энни с Тимом скрылись в доме, правитель быстрым шагом двинулся к себе.
– Вот что, Эльгаро, – сказал он, вызвав помощника. – Я поручаю тебе важное дело. Завтра наши гости из внешнего мира весь день будут отдыхать и кормить солнечным светом своих механических мулов. Ты должен сделать так, чтобы никто из бывших королей не попался детям на глаза.
– Это относится только к королям?
– И к королям и к членам их семей. И вообще ко всем бывшим, – решительно пояснил Ружеро. – Дети не понимают наших проблем и могут неосторожным словом пробудить в перевоспитанных ненужные воспоминания. Ты ведь и сам прекрасно знаешь, как это опасно.
– Я всё понял, – кивнул Эльгаро. – Я прослежу. Позволено ли мне будет спросить: это только мера предосторожности или дети уже что-то сделали не так?
Ружеро поджал губы:
– Ещё не сделали, но могут. Для девочки эмоции важнее доводов разума. Она пожалела перевоспитанных и может наделать глупостей. В её возрасте редко задумываются о последствиях. И вообще, кто знает, на что способны эти дети из внешнего мира. Они такие самостоятельные. Даже слишком. В общем, смотри в оба.
Первая половина следующего дня прошла тихо и спокойно. Мулы стояли на солнышке и впитывали его живительный свет. Энни и Тим поиграли с Артошкой, погуляли по селению рудокопов и посетили завод, на котором умелые мастера изготавливали из металлов разные полезные вещи.
Всё было хорошо. Тим сиял от восторга и уговаривал Энни на обратном пути вновь посетить рудокопов. Но Энни только молча кивала в ответ и часто оглядывалась, словно кого-то пыталась найти. Чем дальше, тем озабоченнее она становилась. После обеда она обратилась к летописцу Арриго, которого она знала по рассказам старшей сестры:
– Скажите, пожалуйста, уважаемый Арриго, а почему я не вижу никого из бывших королей? Я вчера беседовала с Ментахо и Барбудо и хотела бы ещё раз поговорить с ними перед отъездом.
Арриго пожал плечами:
– Насколько я знаю, сегодня утром часть наших жителей по приказу правителя отправилась в Пещеру за оружием. Мы уверены, что Урфин вскоре постарается завоевать Голубую страну, и хотим подготовиться к нападению. Возможно, те, о ком вы спрашиваете, ушли вместе с ними.
– Вот как, – сказала девочка. – Спасибо.
Настроения ей это не улучшило. Вскоре она увидела жену Ментахо госпожу Эльвину. После недолгого раздумья она решила поговорить с ней, но в тот же миг её внимание отвлёк помощник правителя Эльгаро. Он перехватил Энни на полдороге и принялся рассказывать о припасах, которые рудокопы приготовили детям в дорогу. Когда их беседа завершилась, Эльвины уже не было видно.
Ружеро тоже избегал детей, впрочем, у него и без них было много забот. Однако со своим помощником он встретился.
– Вы молодец, Эльгаро, – сказал он, выслушав отчёт. – Я вами доволен. Значит, вы точно слышали, что девочка спрашивала про Ментахо и Барбудо?
– Я слышал это совершенно отчётливо, – подтвердил Эльгаро.
– Арриго… Арриго… – пробормотал Ружеро. – Он ведь был твёрдым сторонником прежней власти. Не затаил ли он обиду, когда ты занял его место… Ну, хорошо, будем надеяться, что это всего лишь совпадение и что здесь нет никакого злого умысла. Но глаз с детей всё равно не спускай.
После обеда дети побывали в специальном, укрытом от солнечных лучей загоне, где содержались Шестилапые. Пока Тим с разрешения смотрителя принимал участие в кормёжке этих удивительных зверей, Энни, которой не очень понравилось в сумрачном и душном загоне, гуляла по саду. Неожиданно до её слуха донёсся знакомый голос. За углом здания правитель на повышенных тонах разговаривал с каким-то молодым рудокопом.
– Нет, нет и ещё раз нет! – сердито говорил Ружеро. – Об этом не может быть и речи!
– Но почему?! – с отчаянием восклицал его собеседник. – Почему всем можно, а мне нельзя? Чем я отличаюсь от остальных рудокопов? Это несправедливо!
– Справедливость здесь ни при чём. Я забочусь о вашей безопасности! И не вздумайте нарушить мой приказ! Пока я здесь правитель, вы будете мне подчиняться! Я прослежу за этим, можете быть уверены!
Мимо Энни стремительно промчался высокий молодой человек в голубом костюме. Энни вспомнила его. Это был Бубала, ещё один бывший король. Он бежал, ничего не видя перед собой, заломив в отчаянии руки, а в глазах его блестели слёзы.
Подтверждались самые мрачные подозрения. Энни закусила губу, повернулась и пошла к Тиму. Встречаться с Ружеро ей уже совершенно не хотелось. Когда вечером их вновь пригласили в дом правителя, она решительно отказалась.
– Тим, иди, пожалуйста, один. Я ужасно устала, у меня болит голова, и я хочу побыть одна, мне нужно отдохнуть, – вывалила она на мальчика сразу несколько придуманных причин.
Тим не стал её уговаривать и убежал, пообещав, прислать одного из двух знаменитых рудокопских докторов. К тому времени, когда появился доктор Робиль, у Энни от переживаний и тягостных раздумий и в самом деле разболелась голова. К счастью, доктор принёс с собой успокаивающую настойку, и вскоре Энни смогла заснуть.
Отъезд был назначен на утро следующего дня. Всё уже было готово, осёдланные мулы нетерпеливо били копытами, Тим гордо восседал в седле. Энни увидела приближающегося Ружеро и нахмурилась.
– Доброе утро! – сказал Ружеро. – Я слышал, Энни, ты вчера приболела. Как ты себя чувствуешь?
– Я хочу с вами серьёзно поговорить, – заявила Энни. – Наедине.
Ружеро пожал плечами:
– Ну, что ж. Я не против.
– Зачем вы это сделали? – спросила его Энни, когда они отошли в сторонку.
– Сделал что? – спокойно переспросил правитель.
– Зачем вы отослали вчера в Пещеру всех королей? Вы испугались, что я расскажу им правду?
– Я допускал, что ты, Энни, могла сделать такую глупость, – признался Ружеро. – Поэтому принял все меры для того, чтобы этого не произошло.
– Я только хотела поговорить с ними, – сказала девочка. – Разве это запрещено?
– Я поступил так, чтобы защитить их от твоей поспешности. Ни к чему смущать умы перевоспитанных ненужной правдой, поверь мне.
– А Бубалу вы зачем обидели?
Ружеро нахмурился, потом спросил:
– С чего ты взяла, что я его обидел?
– Я слышала это вчера. Вы очень громко на него кричали. Он даже чуть не заплакал.
Ружеро вдруг весело рассмеялся:
– Вот оно в чём дело! Да, Энни, ты права, не буду отпираться. Я вчера действительно сильно обидел этого молодого человека. И должен признаться, что совершенно в этом не раскаиваюсь.
Энни не могла поверить тому, что слышит. Неужели Ружеро надоело притворяться хорошим, и он решил показать ей своё настоящее лицо? И он ещё и смеётся при этом! Как он может быть таким!..
Ружеро при виде её округлившихся глаз засмеялся ещё веселее:
– Энни, Энни, какая же ты ещё маленькая! Если бы ты знала, как я тебе завидую. Я уже старик и давно научился скрывать свои мысли, а у тебя всё написано на лице. Успокойся, я вовсе не мрачный тиран, как ты, видимо, для себя уже решила. Всё очень просто. Мы уверены, что Урфин отправит часть своей армии для завоевания Голубой страны. Чтобы он не захватил нас врасплох, мы решили выставить на дорогах охранные посты. Завтра наши разведчики отправятся в лес. Они будут следить за приближением армии завоевателя. А молодой Бубала попросился в передовой отряд. Но он совершенно не умеет сражаться, он никогда не держал в руках ничего острее портняжных ножниц и в таком опасном деле будет только помехой. Как же я мог отпустить его? Вот он и обиделся. И совершенно напрасно, между прочим. Мы собираемся возводить баррикаду для защиты поселения, и лишних рук у нас не будет. Поработать придётся всем. И бывшим королям тоже. Кстати, Ментахо будет у нас командовать военно-крылатыми силами. Он придумал использовать для борьбы с Прыгунами дракона Ойххо и собирается управлять драконом во время боя.
Энни стало стыдно. Она даже слегка покраснела. Но с души у неё словно огромный камень упал.
– Простите меня, – сказала она. – Я очень рада, что всё выяснилось. Спасибо вам!
– Счастливого пути, Энни! И помните – враги уже недалеко.
– Мы будем осторожны, – пообещала Энни. Она оседлала Цезаря, потом оглянулась и сказала:
– А вы знаете… Я всё-таки придумала, как бы я поступила с королями. Я бы им всё-всё рассказала и предложила выбрать самим: или отправляться отбывать наказание в рудники или добровольно согласиться на усыпление и замену памяти. И вот это было бы справедливо и честно.
Энни и Тим верхом на своих удивительных мулах давно скрылись за поворотом дороги, а Ружеро ещё долго стоял, глядя им вслед.
– Да, – сказал он наконец сам себе. – Оказывается, мудрость и старость не всегда ходят рядом.
Когда Железный Дровосек ещё не был железным, а был обычным человеком, точнее, даже обычным мальчишкой, он был, в общем-то, добрым. Но очень не любил ворон. По самым разным причинам. Во-первых, вороны портили урожай на огородах, полях и в садах. Во-вторых, у них очень неприятные голоса. А в-третьих, они своими неприятными голосами любили предсказывать разные неприятности…
- А я тебе говор-рю, что тебя поругают! – ехидно каркала ворона с соседней ветки, когда юный Ник тайком от родителей ел недозрелые сливы. - Ничего меня не поругают, - огрызался Ник и продолжал своё дело. - Смотр-ри, отравишься! - Отстань! – И Ник швырял в ворону косточкой. Та со смехом, который человеческий язык мог передать как нечто вроде «кагги-карр!» уворачивалась и взлетала повыше. На следующий день Ник лежал на кровати и стонал, а ворона сидела на подоконнике и насмешливо комментировала: - Ну, что я тебе говор-рила? Хорошо ещё, хоть живой остался. - У, ворона несчастная! – грозил кулаком Ник.
- А я тебе говор-рю, что тебе не разрешат! – заявляла ворона, когда Ник – он был худеньким и невысоким в подростковые годы – втихаря брался за громадный отцовский топор и неуклюже махал им, пытаясь разрубить полено. - Чего ты ко мне привязалась? – злился Ник и кидался в ворону камнями, пока та не улетала на безопасное расстояние. - Ещё пор-ранишься! – кричала она оттуда. - А тебе какое дело? А ну кыш отсюда! - Кагги-карр! – смеялась ворона. А на следующий день сочувственно поглядывала на забинтованную ногу паренька и комментировала с крыши: - Ну, что я тебе говорила? Аккур-ратнее надо было. Хорошо ещё, что совсем ногу не отрубил… - А ну не каркай! – сердился Ник и бросал в неё что попадалось под руку.
Вскоре Ник вырос, стал дровосеком, и у него даже появилась невеста… - А я тебе говор-рю, что не дадут тебе на ней жениться, - сварливо замечала ворона, летя над головой юноши, пока он решительно шагал к дому невесты – свататься. - А ну пошла прочь, - огрызался Ник. Он и так волновался, а тут ещё вредная птица… - Можешь даже и не стар-раться, - напутствовала ворона. - Поймаю – шею сверну, - грозил кулаком Ник. - Кагги-карр! – покатывалась ворона. – Никак ты уже летать научился? А на следующий день ворона сидела рядом на крылечке и сочувственно приговаривала: - Ну подумаешь, тётка… Поженитесь р-рано или поздно. Ну вредная, но не заколдует же она тебя. Р-разве что к Гингеме пойдёт… - Не каркай… – уныло буркнул Ник.
Ник искал утешение в работе. - А я тебе говор-рю, что топор у тебя негодный, - язвительно замечала ворона с высокой ветки. Ник яростно грозил ей кулаком и со всей силой размахивал топором, стараясь поскорее срубить именно то дерево, на котором она сидела. - Поостор-рожнее со своим инструментом! – смеялась она и перелетала на другое. – Кагги-карр! - Коршун бы тебя поймал, что ли! – в сердцах бросал Ник и покрепче брался за топор… - Ах… А через неделю ворона сидела рядом на брёвнышке и сочувственно поглаживала крылом железную ногу. - Ну я же тебе говорила – поостор-рожней. Терпи теперь. - Это всё ты, - огрызался Ник. - Смотр-ри, как бы теперь ещё чего-нибудь не отрубить. - А ну не каркай! – в ужасе закричал Ник. Он хотел схватить ворону за хвост, но она увернулась…
Постепенно у Ника и руки, и ноги стали железными… - Ну как дела, др-ровосек? – приветственно махала крылом ворона с ближайшего куста. – Ещё не весь в железного превратился? - Умолкни, а? – злился Ник. - А как твоей невесте? Нравится? - Представь себе, да, - язвительно кивал Ник. – Говорит, много сэкономим. - Ну что ж, поздр-равляю. Значит, жениться не раздумал? - Не раздумал. - А тётка? Всё вредничает? - Вредничает. Всё, не мешай! - Ну смотр-ри. А то мало ли, вдруг моя помощь потребуется. - Не потребуется. А… Через десять минут Кагги-Карр, встрёпанная, взбудораженная, влетала в кузницу. - Скор-рее! Там Ник! В лесу! Опять топор! Схватившись за голову, кузнец бросился за помощниками, а потом – в лес, с носилками… А через несколько дней ворона сидела на изголовье кровати Ника и утешала: - Ну, железная голова – это тоже красиво… И очень ор-ригинально. А я тут спр-равки навела среди знакомых. Я же говор-рила, что эта тётка к Гингеме пойдёт, так и оказалось… - Знаешь, мне от этого не легче, - мрачно отзывался Ник. - Да знаю, знаю… Как невеста-то? Не передумала? - А чего б ей передумывать, - фыркал Ник. – Правда, каждый раз я почти что делаю ей предложение руки и сердца заново. - Руки и сердца? – хрипловато смеялась ворона. – Рука железная, а сердце, значит, ещё живое… Её это не смущает? - Не смущает. Всё, ты мне надоела! - Кагги-карр! – заливалась ворона. – Сердца железного не хватает для полного комплекта! - Ты тут мне не каркай! – в ярости скрипел зубами Ник и железной рукой чуть не сбивал ворону со спинки кровати…
- Ну я же тебе говорила, - уныло бормотала Кагги-Карр. Ник сидел на свежесрубленном брёвнышке, она – на безопасном расстоянии на ветке дерева. - А тебе тоже говорил – нечего каркать! – огрызался Ник. – Это из-за тебя всё, ворона несчастная! - Так что там с женитьбой? – поинтересовалась ворона после долгого молчания. - Какая уж тут женитьба… - Зр-ря ты так терзаешься, - сочувственно заметила ворона. – Она же тебя любит. - Зато я не имею права её любить! У меня нет сердца! - И из-за этого ты ушёл в лесную глушь… - Дрова я и здесь рубить могу. - Эх, ты… Сам себе пр-роблемы придумываешь. - Чего тебе надо? – рассердился Ник. – Прилетела меня воспитывать? Я и без тебя прекрасно справляюсь! Всё, уйди отсюда. - Да я, собственно, попрощаться прилетела, - смущённо призналась ворона. – Меня тут кузина приглашает на поле, правда, далековато отсюда, но там зато фермер очень… э… щедрый. - Другими словами, невнимательный. - Без р-разницы, - сердито буркнула ворона. – Так что, в общем, завтра я улетаю. Смотри, под дождь не попади, а то ты сейчас быстро зар-ржаветь можешь… - Не каркай, - по привычке отозвался Ник. А через несколько дней Ник стоял в одиночестве под проливным дождём, а в голове у него шептал хрипловатый вороний голос: «Ну я же тебе говорила»…
***
Прошло полтора года… - Пр-ривет! – услышал Ник знакомый хрипловатый голос. - Кагги-Карр? – изумился он. – Какая встреча! Ворона была настроена по-деловому. - В общем, у меня плохие новости, - заявила она. – Бр-росай свой молот и иди на выручку др-ругу! - Что случилось? – обеспокоился Ник. - На Изумрудный город идёт ар-рмия деревянных солдат, - пояснила Кагги-Карр. – Где твой топор? - Во дворце. - Ах да, ты же теперь правитель. А чем это ты занимаешься? - Дороги мощу. Как ты меня нашла? - Стр-рашила объяснил. - А как ты нашла Страшилу? - Да мы с ним давно знакомы, это ведь я посоветовала ему искать мозги. Ты бы потор-рапливался, поговорить и по дороге можно! - Ты всё такая же вредина, - буркнул Ник. - Однако, - удовлетворённо заметила ворона, - мои предсказания пошли тебе на пользу. Не пр-равда ли? А ты ещё жаловался: не каркай, не каркай… Ник только усмехнулся: - И всё-таки лучше больше не каркай.
Автор: Кванга Бета: ----------- Название: "Родственник генерала» Рейтинг: G Размер: мини Саммари: Ильсор и Энкин Флед Предупреждения: ООС, AU
Во дворце шумел праздник. Пир давно закончился, но расходиться никто и не подумал. Гостеприимные горожане устроили танцы, на площади шумела весёлая толпа, в небе то и дело рассыпались разноцветными огнями фейерверки.
Ильсор ушёл из дворца незаметно. Сбежал от непривычного шума. Ему хотелось побыть одному. Хотелось посмотреть на Изумрудный город вблизи. Город был прекрасен. Трудно было поверить, что всю эту неповторимую красоту злобные менвиты собирались уничтожить.
Неожиданно кто-то осторожно потянул его за рукав. Ильсор оглянулся, привычно опустив плечи и придав лицу выражение покорности. Тут же он вспомнил, что теперь притворяться уже нет нужды, и расслабился. Да, нескоро ещё арзаки смогут отвыкнуть от рабских привычек.
Перед ним, угодливо согнувшись в поклоне, стоял толстенький человечек в зелёных одеждах, с рыжими жёсткими волосами, торчавшими во все стороны. Эта буйная шевелюра неприятно напомнила Ильсору генерала Баан-Ну. Однако он приветливо улыбнулся и спросил:
– Что вам угодно, уважаемый?
– Меня зовут Энкин Флед, – ещё раз поклонился толстяк. Вид он имел несколько потрёпанный, да и выражение лица у него было такое, словно он находился не в шумном праздничном городе, а в окружении врагов. – Счастлив познакомиться с отважным предводителем небесных воинов. Я представляю состоятельные круги Изумрудного города и у меня есть к вам деловое предложение. Не могли бы мы побеседовать без посторонних глаз?
Ильсор смутно представлял себе, какие дела можно вести с местными состоятельными жителями, но отказывать толстяку у него не было причин.
– Старт нашего звездолёта состоится примерно через две недели, – сказал он. – Приезжайте в любое время. Я с интересом выслушаю ваши предложения.
Энкин Флед слегка поморщился, видимо, он рассчитывал обговорить свои дела прямо здесь. Но настаивать он не решился, и, поклонившись ещё раз, сказал:
Никто из веселящихся вокруг людей на эту короткую беседу внимания не обратил, да и сам Ильсор тоже почти сразу забыл о толстяке.
Вспомнил он о нём через два дня, когда один из арзаков сообщил ему, что постоянно курсирующий между Изумрудным городом и "Диавоной" вертолёт привёз какого-то местного "родственника нашего рыжего генерала". Не сразу Ильсор сообразил, что слова о "родственнике" – не более чем шутка.
Погрузочные работы шли полным ходом, поэтому Ильсор решил поговорить с гостем на свежем воздухе. Энкин Флед поглядывал на металлическую громаду "Диавоны" с неприкрытым страхом и заметно нервничал.
– Итак, – сказал Ильсор. – Я готов выслушать ваши предложения. Хотя, честно говоря, я не представляю, что именно вы могли бы нам предложить. Всё необходимое мы уже получили от вашего правителя и практически бесплатно. А больше нам ничего не надо.
– Когда я говорил о деловых предложениях, я… Я немного лукавил, – признался Энкин Флед. – В городе слишком много чужих ушей.
Ильсор такое заявление удивило, но он умел держать себя в руках.
Энкин Флед вытер платком вспотевший лоб, вздохнул несколько раз, затем, решившись, пояснил:
– Я уже имел честь беседовать с вашим генералом Баном Ну…
– Генерала зовут Баан-Ну, – поправил Ильсор.
– Вот-вот, с ним, – заторопился гость. – И я… И мне… Как бы это сказать… Дело в том, что мне грозит опасность. Ну, вы понимаете: козни врагов, политические интриги, недоброжелатели… и всё такое.
– Честно говоря, я пока ничего не понимаю, – признался Ильсор. – Если вы кого-то опасаетесь, обратитесь за помощью к вашему правителю. Я уверен, что он вам поможет.
– Поможет?! Мне?! Да он… – Энкин Флед испуганно оглянулся и уже гораздо тише продолжил. – Дело в том, что в своё время я поддерживал Урфина Джюса и исполнял при нём обязанности начальника полиции. И теперь я всерьёз опасаюсь за свою жизнь. Они не оставят меня в покое. Они делают вид, что простили меня, но я-то знаю, что это не так! Я это точно знаю!
– Но зачем вы обратились ко мне? – спросил Ильсор, догадавшийся наконец, что за человек стоит перед ним. – Мы скоро улетаем с Беллиоры навсегда и вряд ли можем вам помочь.
– Так ведь о том же и речь! – вскричал Энкин Флед. – Когда я разговаривал с генералом, он пообещал, что возьмёт меня с собой в вашу далёкую страну. Там меня никто не знает, и там до меня не дотянутся руки моих недоброжелателей.
– Насколько я знаю генерала, а я знаю его очень хорошо, он никогда не страдал излишней добротой, – сказал Ильсор. – И я очень сомневаюсь, что он мог такое вам пообещать.
– Мог! Мог! Он мог! – с жаром подтвердил Энкин Флед. – И вы правы, он сделал это вовсе не бескорыстно! Я должен был… В обмен, я должен было оказать ему очень важную услугу… – тут гость смешался и замолчал.
– То есть он пообещал вам это в обмен на предательство, – продолжил Ильсор. – И у вас хватает совести теперь обратиться с таким предложением ко мне? Удивительно!
– Но что же мне делать? – взвизгнул Энкин Флед. – Моя жизнь в опасности! Меня и так преследуют, а если узнают о том, что я готов был помогать вашим солдатам…
– Может быть, вы не в курсе, но те солдаты, которым вы собирались помогать, спят крепким сном, и проснутся очень не скоро. И генерал Баан-Ну тоже спит вместе с ними.
– Но ведь вы не можете отменить нашу с генералом договорённость! – зачастил Энкин Флед. Он ухватил Ильсора за рукав комбинезона. – Вы обязаны взять меня с собой! Я теперь тоже ваш! Я хочу улететь с вами! Я даже согласен на то, чтобы вы высадили меня где-нибудь по пути. Ведь вы же будете пролетать мимо каких-нибудь городов. У меня есть средства, я смог сохранить часть своего состояния…
Ильсор брезгливо отстранился:
– Вы сами не понимаете, о чём просите. Во-первых, в космосе нет и не может быть никаких городов. А во-вторых, предатели нам не нужны. Они нам противны. Всё, разговор окончен.
Он повернулся и решительно зашагал к "Диавоне". Энкин Флед, словно громом поражённый, остался стоять на месте. Такого завершения разговора он, видимо, никак не ожидал.
У входа в звездолёт Ильсор оглянулся. Рыжий толстяк понуро брёл к вертолёту.
* * *
До старта "Диавоны" оставалось менее трёх дней, когда у Ильсора состоялся ещё один разговор с этим неприятным человеком.
– Ильсор, вы очень заняты сейчас? – заглянул в рубку вернувшийся из города Кау-Рук.
– А в чём дело, полковник?
– Там внизу один местный житель очень хочет с вами поговорить, – Кау-Рук замялся, затем продолжил. – Это, конечно, не моё дело, но неужели вы в самом деле намерены взять на Рамерию одного из местных жителей?
– Кто вам это сказал? – удивился Ильсор. – У меня и в мыслях такого не было!
– Ну, значит, он лжёт, – пожал плечами штурман. – Что, впрочем, неудивительно. Уж больно физиономия у него… неприятная.
– Я, кажется, догадываюсь, о ком идёт речь, – Ильсор встал и одёрнул комбинезон. – Наш генерал пообещал этому несчастному забрать его с собой, и теперь этот предатель боится мести соплеменников. Разумеется, я не собираюсь делать такую глупость.
Энкин Флед стоял у трапа и тщетно пытался придать своей физиономии уверенное выражение. Рядом с ним на земле лежал большой саквояж.
– Счастлив приветствовать отважного предводителя храбрых арзаков! – воскликнул толстяк. Притворяться он, очевидно, умел, но сейчас искренности в его голосе не было ни на грош.
– Не могу ответить тем же, – сухо сказал Ильсор. – Что вам угодно?
Флед придвинулся к арзаку и жарко зашептал, указывая на саквояж:
– У меня есть чем вас заинтересовать, Ильсор. Взгляните сюда, посмотрите, что я вам предлагаю.
Он присел, раскрыл саквояж, торжествующе повёл рукой:
– Видите! Видите, сколько здесь всего! Это оружие. Очень дорогое, очень хорошее. Взгляните, какие украшения. Какая тонкая работа! А здесь драгоценные камни. Сапфиры, рубины, изумруды… Изумрудов больше всего. Я всю жизнь собирал, я работал… Конечно, если это поделить на всех, получится не очень много, но для одного человека это настоящее богатство! Вы можете стать очень богатым арзаком! Самым богатым!
– Зачем вы мне всё это показываете? – брезгливо отстранился Ильсор. – Мне не нужны ваши сомнительные сокровища!
– Возьмите меня с собой! – подскочил Энкин Флед. – Я всё вам отдам! Это всё будет ваше, если вы позволите мне улететь отсюда вместе с вами!
– Никогда, – отчётливо сказал Ильсор, отстраняясь от слишком близко стоящего предателя. – Забирайте свои сокровища и убирайтесь. Вам здесь места нет.
– Я могу предложить в два раза больше! – взвыл Флед.
Но Ильсор уже скрылся в корабле, строго настрого приказав охранникам не пускать толстяка в корабль. Как ему впоследствии доложили, настырный толстяк чуть ли не до полудня приставал к работающим на погрузке арзакам, предлагая им свои сокровища. Разумеется, подкупить никого не удалось.
* * *
Всё было готово к отлёту. До старта оставались считанные часы. Ильсор чувствовал смутное беспокойство.
– Тревожиться не о чем, – уверял его Кау-Рук. – Мы предусмотрели всё.
Площадка перед "Диавоной" уже была свободна, вертолёты и погрузчики стояли в грузовом отсеке, через час можно убирать трап… Ильсор медленно шёл вокруг корабля. Что-то было не так. Ремонт закончен, продовольствие погружено, с друзьями попрощались… Чего же ещё? Понятно, что улетать приходится практически в неизвестность, что на родине нас не будут встречать с цветами, что будущее тревожно и неопределённо… Но сердце не на месте совсем по иной причине. Что-то осталось недоделанным здесь, на Беллиоре, что-то недодумано.
К нему подбежал один из техников. Лицо у него было встревоженное.
– Что случилось, Аугон?
– Какие-то непонятные стуки в двигательном отсеке. Не пришлось бы откладывать старт.
– Не хотелось бы этого делать. Кау-Рук будет недоволен. Придётся все расчёты производить заново.
Ильсор поспешил вслед за техником, но вдруг остановился:
– Аугон, где именно слышны стуки?
– В районе второго ускорителя. Мы уже три раза всё осмотрели. Ничего понять не можем. Там нечему стучать.
– Шагай за мной.
Они обогнули трап, зашли под громаду корабля. В густой тени "Диавоны" было прохладно и тихо.
– Вот он, второй ускоритель, – Ильсор прижался ухом к металлу. Минуту спустя он уловил посторонний звук. Затем ещё один.
– Аугон, у тебя фонарик с собой? – оглянулся он. – Ну-ка, посвети мне. Ага, так я и знал! Полюбуйся!
Высоко над ними, пристроившись на поперечной балке крепления сжался в комок толстый рыжий человечек. Яркий свет фонаря слепил его, и он прикрывал глаза рукой. Рядом с ним к металлическим конструкциям были привязаны внушительные баулы.
– Зачем вы забрались туда, Флед? – крикнул Ильсор, с трудом сдерживая смех. – Неужели вы таким образом рассчитываете долететь до Рамерии?
Бедняга Аугон не мог поверить своим глазам.
– Я останусь здесь! – закричал Энкин Флед. – Не трогайте меня! Если вы не хотите пускать меня в свой корабль, я полечу снаружи! Мне не очень удобно, но я человек терпеливый!
– Вы глупец и неуч! – крикнул Ильсор. – Во-первых, во время старта здесь будет бушевать пламя, и вы сгорите в мгновение ока.
– Я вам не верю!
– Во-вторых, в космическом пространстве совершенно нечем дышать, и царит смертельный холод.
– Я взял с собой тёплую одежду!
Аугон закашлялся и едва не выронил фонарь.
– В-третьих, полёт до Рамерии займёт у нас целых семнадцать лет. Это для вас не слишком долго?
– Я спущусь только в том случае, если вы дадите мне слово, что возьмёте меня с собой! – выкрикнул Энкин Флед. – Вот так! Или я лечу с вами, или погибаю по вашей вине! Это мой ультиматум!
– А он не настолько глуп, как мне сначала показалось, – вполголоса признался Ильсор. – Спускайтесь, немедленно!
– Никогда!
– Нет, ну что нам с ним делать! Аугон, зови кого-нибудь на помощь. Будем его снимать.
В ходе торопливой спасательной операции выяснилось, что предусмотрительный предатель прихватил с собой не только приличный запас еды, но и все свои сокровища. Каким образом он умудрился затащить тяжёлый груз на такую высоту, понять было совершенно невозможно.
Когда Энкина Фледа не слишком вежливо препровождали за пределы стартовой площадки, он вырывался, бранился и кричал. Больше всего брани досталось, естественно, Ильсору.
– Вот она, благодарность, – сказал Кау-Рук. – Мы спасли его от верной гибели, а он нас же и проклинает. Надо было оставить его под ускорителем.
– Интересно, что такого наобещал ему генерал, что он так рвётся на Рамерию?
– Боюсь, мы этого никогда не узнаем.
* * *
Прекрасна голубая Беллиора, не прекраснее серебристой Рамерии, но есть и в ней своя неповторимая прелесть. Эти буйные зелёные леса, эти полноводные реки, белоснежные облака в лазурном небе, далёкие пики гор… Есть чем восхищаться и есть что вспоминать. Да хотя бы тот же Изумрудный город – волшебное видение, невозможное рукотворное чудо. Так нет же! Вместо всех этих природных красот перед глазами то и дело возникает искажённое злобой багровое лицо предателя. Растрёпанные рыжие волосы. Выкрикивающий оскорбления рот. Прощальный привет незахваченной планеты.
Ильсор поморщился, встал из-за стола. Надо принять снотворное. Голова раскалывается, как всегда после старта, а тут ещё и эти неприятные воспоминания. Завершаются вторые сутки полёта, "Диавона" уверенно взяла курс на Рамерию, можно слегка расслабиться, можно отдохнуть. Впереди долгие годы, будет время всё обдумать и принять верное решение.
Сон не принёс облегчения. Кошмары продолжались. Под утро приснилось и вовсе жуткое. Будто набросились во сне, навалились, связали по рукам и ногам, так, что не пошевелиться. Энкин Флед – опять он! – довольно скалился, потирая потные руки. Рыжие волосы торчат во все стороны. "Не захотели договориться по-хорошему – будем говорить по-плохому! Вам конец, Ильсор. И всем вашим арзакам тоже не стоит надеяться на лучшее будущее. Вы навсегда останетесь рабами. Такова ваша судьба". Толстяк метался по каюте, злобно всхохатывал, разбрасывал бумаги. "Думаете, что я сошёл с ума? Думаете, что я не справлюсь с вашим кораблём? Вы правы, я не справлюсь. Но я знаю того, кто справится. Что – испугались? Сообразили? Знаете, что я сейчас сделаю? Я пойду и разбужу вашего генерала, которого вы все предали… Я его разбужу и всё-всё-всё очень подробно ему расскажу. Чтобы он вспомнил. О-о-о! Вас он никогда не простит, ведь "предатели нам противны". А меня он сделает своим заместителем, своим лучшим другом… После такого сна люди верят всему, что им рассказывают. Ну что, несостоявшийся Друг народа, как вам такой план?"
Ильсор с трудом проснулся, долго лежал, приходя в себя. Искажённое злобной радостью лицо предателя стояло перед глазами. Привидится же такое! Нет, долгие годы рабства из души не вытравишь! Страх всё равно нет-нет да и прорвётся наружу. Пусть даже всего лишь во сне.
– Ильсор! – это был Кау-Рук. – У нас неприятности! Я тебя жду у отсеков полётного сна. Поспеши!
К счастью, самые страшные предположения не оправдались. Все ячейки были надёжно закрыты, спящий генерал спокойно лежал на своём месте. Ильсор с облегчением перевёл дух.
– Что случилось?
Кау-Рук вместо ответа протянул ему тяжёлый кинжал. Лезвие его было безжалостно зазубрено.
– Кто-то пытался вскрыть ячейку генерала. Я услышал шум, спустился вниз и спугнул его. Ильсор, у нас на борту чужой.
Ильсор повертел в руках безнадёжно испорченный кинжал, потрогал царапины на крышке ячейки.
– Глупец! Он хотел разбудить генерала, а вместо этого едва его не убил. Но как ему удалось незамеченным пробраться на "Диавону"?
– Ты думаешь это?..
Ильсор кивнул:
– Энкин Флед. Беллиорский "родственник генерала". Но каков проныра! Добился всё-таки своего! Летит на Рамерию! Недаром он мне сегодня приснился! Сон в руку. Надо его отыскать, пока он ещё чего-нибудь не натворил.
– Это будет непросто, – сказал Кау-Рук. – Я думаю, нам придётся разбудить ещё человек пять, иначе мы этого безбилетного пассажира будем искать очень долго.
– Разбудим. Найдём, – Ильсор вздохнул. – Ты представляешь, чем нам угрожает присутствие этого человека на борту?
– Да, – согласился штурман. – Поспешили мы с отправкой сообщения правителю Гван-Ло. – На Беллиоре нет жизни, однако на ней каким-то непонятным образом водятся такие вот рыжие негодяи. Как мы это будем объяснять?
– Времени у нас ещё много. Придумаем что-нибудь, – Ильсор вдруг улыбнулся. – А вы знаете, полковник, во всей этой дикой истории есть и положительная сторона.
– При всём моём к вам уважении, Ильсор, я не наблюдаю здесь ничего положительного, – буркнул Кау-Рук.
– Видимо, это потому, что вы думаете только о своих проблемах. Но взгляните на ситуацию иначе. Благодаря своей нелепой выходке этот предатель избавил от своего присутствия наших друзей на Земле. Одним подлецом там стало меньше. И меня это очень радует. Ну что ж, пора приступать к поискам.
Автор: Лайла Бета: ---------------- Название: О чём они молчат Рейтинг: PG Размер: мини Саммари: Скрытый текст
Фрегоза, Виллина
Предупреждения: ООС
- Ну что же ты? Я ведь повелела накрыть на стол побыстрее. Фрегоза упрямо поджала губы, но всё-таки принялась выполнять то, что ей сказали. Ей уже поперёк горла стояли приказы старухи, но предпринять пока ничего было нельзя, не так ли? Именно так, - ещё раз уверила саму себя Фрегоза. Лишняя спешка только всё испортит. А этого было совсем не нужно. Впрочем, злость её достигла той степени, при которой уже не удавалось удерживать на лице выражение спокойствия и доброжелательности. (Правда, до желания убийства и швыряния тяжёлыми предметами тоже ещё было далековато). Поэтому Фрегоза всего лишь накрыла на стол и расставила кушанья, не скрывая насупленной и как-то по-детски обиженной мордочки. Конечно, старуха не могла этого не заметить. Ну и пусть. - Если будешь всё делать с такой кислой физиономией, тоже прокиснешь, - прошамкал приторно-липкий голос за спиной у служанки. Фрегоза резко выпрямилась и посмотрела в глаза старухе. На этот раз именно так, как обычно смотрели на правительницу её подданные – с готовностью внимательно слушать и, в то же время, некоторой растерянностью. Та хихикнула, видимо, довольная своей фразой, сказанной то ли в шутку, то и всерьёз: про колдовство никому в стране забывать не следовало.
Привычный маршрут: сначала длинный-длинный, абсолютно прямой коридор, в конце которого едва виднеется далёкая дверь (которая, казалось бы, и не думает приближаться, пока ты идёшь к ней); потом гладко причёсанный, прилизанный дворцовый сад – травинка к травинке, песчинка к песчинке – по которому проходишь совсем бесшумно, потому что песочные дорожки скрадывают все звуки; дальше – улицы, пыльные, бесконечные улицы, сходящиеся под разными углами, но все одинаковые, как сети гигантской паутины. Фрегоза проходила этим путём каждый день дважды и знала его наизусть. И чем больше проходило дней, месяцев, лет, тем меньше он ей нравился. Здесь было как-то… мертво. И постепенно мертвело больше и больше. Она оглянулась по сторонам. Всё вокруг – дома, изгороди, одежда людей – одинакового унылого цвета. Её собственное платье (Фрегоза, словно для того, чтоб удостовериться, внимательно рассмотрела манжеты рукавов и даже оттянула рюши на груди, будто бы всё ещё не веря) – да, и оно тоже было этого припыленного блёклого оттенка. Это всё она. Ведьма. Колдунья. Старуха. Правительница города. И всей страны. Это она во всём виновата. Картинки в книжках – тех старых-старых книжках, что стояли в самом дальнем книжном шкафу в гостиной – в детстве Фрегоза могла часами рассматривать их, удивляясь снова и снова. Люди на них жили совсем другой жизнью – яркой, красочной… Они пели, танцевали, смеялись – то, что было неведомо жителям страны уже долгое-долгое время. Удивительно: несмотря на то, что во всём преобладал тот же самый цвет, он совсем не выглядел пыльным или тусклым – нет, скорее праздничным. Значит, когда-то были и другие времена? Значит, они могли бы настать снова. Если бы не колдунья. Это она забрала краски. Забрала звуки. Забрала слёзы и смех, припорошив пылью все чувства, которые только может испытывать человек. Люди… Жители страны. Сколько раз видела их Фрегоза из окна дворцовой кухни, когда, улучив свободную минутку, выглядывала на улицу. Люди, негромко переговариваясь, стояли или неспешно прогуливались там. Они не походили на рабов или на жертв деспотичного правителя, и со стороны казалось, что всё превосходно. Но Фрегоза слишком хорошо понимала, что стоит за этой неспешностью, невозмутимостью… равнодушием. Постепенно, медленно фея усыпляла их… Так ей больше нравилось. Так ничто не нарушало её покой. Завернув в очередной переулок, Фрегоза, на протяжении всей дороги позволявшая себе только сжать кулаки и нахмурить брови, теперь стремительно побежала вперёд – так ей хотелось. А старуха… Вряд ли она будет шпионить за своей служанкой в таком отдалении от дворца. А даже если и будет, что с того? Она же ничего не нарушает, так ведь? Просто немного пробежалась.
С Мельтером они увиделись уже в сумерках. Так было безопаснее: все знали, что старуха крайне неохотно покидает своё жилище после наступления темноты. Теперь можно было обсудить и планы, о которых лучше молчать днём. Нам всем надо поторопиться, уверяла Фрегоза. Восстание лучше устроить ночью, пока старуха спит. Если не в эту ночь, то в ближайшую, когда не будет луны. Что трём сотням вооруженных человек одна злая колдунья? Если действовать аккуратно, она ничего не заподозрит до того самого момента, когда её повяжут. Фрегоза, вместо того, чтоб вечером уйти домой, останется во дворце под каким-нибудь предлогом. Она будет наготове и, как только люди подойдут, откроет им двери. «А зачем?» - спросил вдруг Мельтер. «Что значит зачем?» - не сразу поняла Фрегоза. Разве не об этом только и были разговоры последние несколько месяцев? Казалось, было сказано столько, что больше и сказать нечего. Фрегоза ещё раз повторила, что это ведь колдунья украла у них настоящую, наполненную звуками и красками жизнь. Что это ведь из-за неё люди бродят по улицам города как безликие тени. Что это ведь из-за неё всё здесь пыльно и блёкло. Конечно же, от неё надо избавиться, изгнать её из страны, разве это непонятно? Медленно кивнув, Мельтер согласился, что, конечно, да, понятно, и что, конечно, он соберёт людей и следующей ночью они пойдут на дворец колдуньи. В темноте черты его лица терялись, и было не слишком понятно, куда он смотрит и какие мысли сейчас бродят на его лице. По голосу, правда, слышалось, что особого энтузиазма у Мельтера нет и соглашается он скорее по инерции. Воздух… Вокруг очень вязкий и тяжёлый воздух, - отметила Фрегоза. Она уже хотела пойти, но ещё немного задержалась, чтобы спросить: - Ты меня любишь? - Не знаю… Наверно, да. Фрегоза не стала спрашивать, что значит «наверно», и, развернувшись, пошла по переулку в сторону дома. Она, кажется, уже поняла: она и сама это чувствовала. Воздух наполнился чем-то колдовским, он одурманивал, заставлял голову тяжелеть. От него запутывались мысли, гасли все порывы и хотелось только одного – погрузиться в монохромный беспробудный сон. Очередное волшебство… Старуха продолжала колдовать и во сне.
Часы шли так же бесшумно, как и всё остальное во дворце. Фрегоза иногда украдкой посматривала на них: не подошло ли время. Почти подошло: уговор был на три часа ночи; в двух из трёх колб песок уже полностью пересыпался в нижнюю половину, в третьей – почти, но ещё не совсем. В голове беспорядочными спутанными отрывками проносились месяцы и месяцы разговоров. Почему-то людей так сложно было сдвинуть с места… Они боялись, конечно. Люди всегда боятся волшебников, истрать те хоть всё своё волшебство. Сначала они и слушать ничего не хотели о восстании: затыкали уши и разбегались кто куда. Каждый был уверен, что в этот самый момент старуха следит именно за ним. Но разговоры повторялись, и ничего не происходило. Судя по всему, фея по-прежнему оставалась в неведении, а значит, она не так уж могущественна, как сама о себе говорила. Это придало горожанам смелости: они теперь охотнее слушали Фрегозу и даже начинали с ней соглашаться. В итоге самые отчаянные согласились не только на разговор. «Это ведь я их всех подняла», - подумала Фрегоза почти с гордостью. Для того, чтоб думать совсем с гордостью, было ещё рановато. Но, по крайней мере, она пошла дальше тихой затаённой злобы и время от времени возникающих мыслей отравить старуху, подсыпав ей что-нибудь в еду. (Колдунья могла бы и не отравиться – это раз. А два – Фрегоза всё же росла доброй девочкой… А убивать – это вообще-то нехорошо). Третья колба опустела сверху. Ну что ж, часы могут немного спешить, уверила себя Фрегоза. Или люди – слегка опаздывать. Сейчас, совсем скоро. Осталось ещё немного – и её соратники окажутся у дворца. Поскольку у них будут факелы, Фрегоза заметит их даже сквозь ночную тьму. А потом… Ничего особенного, они просто свяжут её, а потом выкинут за пределы страны. Довольно она отравляла им жизнь, в конце концов! Просто свяжут и выкинут, убеждённо повторила себе Фрегоза. Свяжут и выкинут. С первой попытки… Больше им никто не даст. Она подошла к окну. Там, снаружи, царил сплошной мрак, и никакие огни не разрывали его. В городе всё было тихо… Удивительно тихо. Будто бы по ту сторону окна не осталось ни одной живой души. - Ну где же вы?.. – нетерпеливо прошептала Фрегоза, облизывая пересохшие губы. Она простояла ещё несколько минут, прижавшись носом к стеклу, но так ничего и не увидела. Тут подумалось, что, может быть, из-за стекла не видно всего, что происходит на улице. Фрегоза аккуратно забралась на подоконник, отодвинула несколько горшков с неведомыми растениями (наверняка, волшебными), потому что они стояли вплотную к раме и мешали открыть окно, затем с силой потянула на себя одну из створок. Та визгливо заскрежетала и с большой неохотой сдвинулась с места. Окна здесь редко открывали (старуха не любила лишнего движения воздуха), и Фрегозе удалось сделать только узенькую щёлочку, через которую едва просунулась бы её ладонь. Приникнув к отверстию, она затаила дыхание и то одним, то другим глазом оглядывала ночную улицу. - Ну где вы? Уже давно пора, – всё отчётливее и отчётливее становилось чувство: что-то пошло не так. Что-то в какой-то момент пошло не так, и теперь можно ждать сколько угодно: никто не придёт. – Куда вы подевались? Ещё чуть-чуть, и появятся огни факелов, только ещё чуточку, чуточку времени… Скорее почувствовав, чем услышав, что кто-то приближается по коридору, Фрегоза захлопнула окошко и быстро спрыгнула с подоконника на пол. Нельзя было допустить, чтоб старуха заподозрила неладное… - Ты здесь, дитя? – окликнул её знакомый приторно-липкий голос. Фрегоза с нарочитой готовностью повернулась на зов. Как раз вовремя: фея стояла на пороге. - Да, ваше величество, - Фрегоза схватила со стола стеклянную вазу, чтоб придать себя более деятельный вид, и низко поклонилась. – Мне не спалось, и я… - Ну что же ты, - небрежно, хотя и беззлобно бросила фея. – Неужели думаешь, что я не в курсе всей вашей повстанческой деятельности? Фрегоза открыла рот и закрыла рот. Соображения о том, что теперь лучше будет сказать, мешались в её голове с одной мыслью, которая вращалась по кругу и снова и снова отвлекала внимание - «так значит, всё это время…» - Они не придут, - заверила её старуха. – Можешь не ждать. - Где они? – колдунья ничего не ответила и только ходила по кухне, радостно потирая сухие ладошки, и тогда Фрегоза потеряла самообладание и сорвалась на крик. – Где они!? - Там, где и должны быть – по домам, на улицах... Но теперь они всегда будут там и даже не сдвинутся с места. Я превратила их в камни. - В камни? – прошептала Фрегоза. – Всех? - Конечно, всех. Всех жителей страны. Фрегоза отвернулась от колдуньи и уставилась на окошко, пытаясь вместить сказанное в свою голову и соотнести его с окружающей реальностью, которая, что бы ни случилось, никуда не подевалась. Слышно было, как за спиной старуха расхаживает и шаркает ногами. - Подумать только, - охотно распространялась фея, - насколько легче иметь дело с подданными, когда они камни, а не люди. А они сами? Ведь и им самим станет гораздо лучше теперь: камням не ведомы ни страхи, ни боль, ни страдания… Они ничего не чувствуют. Понимаешь, девочка? Вообще ничего. Разве это не прекрасно? Руки, сжимавшие вазу, дрожали так, что этот громоздкий стеклянный предмет мог выскользнуть из пальцев и грохнуться об пол. Фрегоза больше не слушала слов. Давно копившаяся, постоянно скрываемая ярость волной поднималась в ней, подкатывала к горлу, заполняла голову, стучала в ушах, и уже было не слышно, что там говорит эта ведьма… Это всё она. Старуха. Волшебница. Фея. Колдунья. Это из-за неё они все… Это она, только она во всём виновата! Её. Надо. Уничтожить. Не думая больше ни о чём, Фрегоза развернулась и запустила вазу в старуху. Но фея, оказывается, стояла совсем не там, и ваза вдребезги разбилась об стену. - Дитя, ты меня удивляешь, - назидательно и даже как будто слегка огорчённо произнесла колдунья за спиной у служанки. – Ты ведь отнюдь не глупа. Неужели так и не можешь понять, что я, как правительница страны, просто забочусь о своём народе? - Вы обманщица, - не оборачиваясь, сдавленным голосом произнесла Фрегоза. – И воровка. - Жаль… - протянула фея. – А я надеялась, мы сможем поладить. В таком случае, как это ни прискорбно, дитя, я вынуждена с тобой проститься. Не могу же я подвергать опасности королевство и оставлять бунтовщицу в моём дворце. Фрегоза чуть-чуть обернулась назад. Достаточно для того, чтоб боковым зрением видеть старуху, и недостаточно для того, чтоб смотреть на неё. - И что вы сделаете? – спросила она с плохо скрываемым интересом. - Думаю, мне придётся перенести тебя на восток. Может быть, пожив под властью действительно злой колдуньи, ты поймёшь, что зря обвиняла меня… Резко обернувшись, Фрегоза не дала ей договорить. - Отлично! - выпалила она. – Может, Бастинда – и в правду злая колдунья и забирает людей в рабство, но уж наверно, в её королевстве не будет столько лжи. Она не прикидывается доброй феей, как вы! Виллина только снисходительно усмехнулась.
Автор: Эмералда Джюс Бета: Безымянная Название: Неправильное понимание Рейтинг: PG-13 Размер: мини Саммари: Дин Гиор и Фарамант Предупреждения: ООС обоих
… Шёл пятый день заключения. Дин Гиор тоскливо обвёл взглядом серые с прозеленью стены подвала, куда они со Стражем Ворот Фарамантом были посажены по приказу узурпатора Урфина Джюса, а затем посмотрел на самого Фараманта, мирно, если это было возможным в их безнадёжном положении, спящего на своём жалком ложе. Настроение у Длиннобородого Солдата, которым по праву гордился весь Изумрудный город, было, мягко говоря, неважным. Мало того, что ему вместе с Фарамантом и самим Правителем не удалось отстоять родной город, так к этому примешивалось и чувство полной неизвестности по поводу судьбы самого Правителя Изумрудного города Страшилы Мудрого и Правителя Фиолетовой страны Железного Дровосека, по слухам, разделившего участь Страшилы. Впридачу борода его, за которой он обычно так тщательно ухаживал, была в наисквернейшем состоянии: нечесаная, вся в пыли и каких-то опилках. А в условиях тюрьмы этого он делать не мог: его гребешок, которым он и ухаживал за своей бородой, куда-то потерялся. Дин Гиор понял, что это случилось во время той неразберихи, когда дуболомы волокли их сюда. За этими раздумьями Солдат не заметил, как задремал. В последнее время они с Фарамантом поменялись местами: Дин Гиор спал ночью, а Страж Ворот – днём. Фарамант упрекал Дина Гиора в том, что тот мешает ему спать своим устрашающим, как он говорил, храпом. Так что Фараманту, по этой, весьма прозаической причине, не удавалось выспаться ночью, и он восполнял это днём. Длиннобородый Солдат размышлял таким образом, прислушиваясь к посапыванию Стража Ворот и поддаваясь этому монотонному звуку. Ему грезилась девушка, в которую он некогда был влюблён, а было это тому лет пять назад. Он видел овал её лица, длинные белокурые волосы, голубые, словно озеро под полуденным небом глаза, ямочку на подбородке, словом, весь прелестный облик, хоть и несколько померкший от времени, вновь всплыл в его памяти. Дин Гиор помнил всё, что они пережили вместе с девушкой - её звали Ирна. Помнил все встречи под луной, помнил, как он дарил ей цветы, ворованные, чего греха таить, в цветнике возле дворца, помнил, как он провожал её до дома, где она жила, помнил все клятвы верности, которыми они обменивались возле её порога напоследок. Всё закончилось не сказать, чтобы внезапно, но весьма горько и обидно. Как-то раз Ирна не пришла на свидание. Дин Гиор навёл у её отца справки и узнал, что она срочно уехала к заболевшей тётке, жившей на одной из ферм недалеко от Изумрудного города. «Ладно, - подумал Дин Гиор тогда, - что в жизни не бывает»! Но, когда он в один из дней её мнимого отсутствия шёл по городу, то увидел, как она обнималась с теперешним Стражем Ворот Фарамантом. Они смотрели друг на друга нежными взглядами, лёгкими жестами прикасались друг к другу, а затем случилось то, чего Дин Гиор не смог предугадать со всей возможной смелостью. Фарамант наклонился к Ирне и… их губы соприкоснулись в поцелуе. Этого Дин Гиор стерпеть не мог и не сможет забыть до конца своих дней. - Ирна!!! – отчаянно крикнул он, и парочка обернулась. Потом они оба, резко развернувшись и схватившись за руки, свернули в одну из близлежащих улочек и пропали из виду. Вскоре последовал серьёзный разговор Ирны и Дина Гиора, закончившийся полным их разрывом. Затем состоялся не менее серьёзный разговор – между Фарамантом и Дином Гиором, закончившимся дракой, прекращённой по приказу Гудвина Великого и Ужасного, у которого служили и Фарамант, и Дин Гиор. А Ирна же пропала из вида не только Дина Гиора, но и Фараманта. Впоследствии время и ежедневная служба залечили эти душевные раны и за повседневными обязанностями на сердечные дела, а, тем более, какие-то воспоминания уже не хватало времени. Размышления Дина Гиора были прерваны словом, сорвавшимся с уст Фараманта. Солдат прислушался, и не напрасно: Страж Ворот едва слышно, но чётко произнёс одно единственное слово, точнее, имя: «Ирна», и этот полувозглас сопровождался улыбкой, заигравшей на лице спящего. Дин Гиор похолодел. Он понял, что Фарамант продолжает любить ту девушку, воспоминания о которой всегда отзывались в сердце Солдата мучительной болью разлуки, обиды и ревности. Он её не забудет до конца дней своих! И никогда не забудет оскорбления, которое Фарамант тогда нанёс ему! Вечером, когда Фарамант уже не спал, Дин Гиор осторожно рассказал ему, как слышал имя девушки, пока тот спал. - Её зовут Ирна! – добавил Дин Гиор. - Ирна… - задумчиво протянул Страж Ворот с мечтательно-задумчивой улыбкой. - Чего ты улыбаешься? – неожиданно резко спросил Дин Гиор. - Чему улыбаюсь? – ответил Фарамант вопросом на вопрос. - Да, чему же??? – раздражение, несколько дней копившееся внутри Дина Гиора, казалось, начало прорываться наружу. - Просто вспомнил красивую девушку, - спокойно ответил ему Фарамант. - Красивую??? – внезапно вскричал Дин Гиор. – Красивую??? - Что ты кричишь? – поинтересовался Фарамант, по всей видимости, немало удивлённый подобной вспышкой гнева у всегда невозмутимого Солдата. - Ирна! Я любил её! А ты… ты… Ты украл её у меня! - Почему же украл? – всё так же спокойно спросил Дина Гиора Фарамант. Спокойствие Стража Ворот вконец вывело Дина Гиора из себя: - Он ещё спрашивает!!! Он ещё улыбается!!! – Солдат начал форменным образом орать. - Почему ты кричишь? – повторил свой ранее заданный вопрос Фарамант. - Есть за что!!! – вовсю разошёлся Дин Гиор. – Ты, слащавый, гнусный, отвратительный тип с физиономией кота, объевшегося сметаны!!! - Ч-чтооо??? – чуть не задохнувшись от возмущения, произнёс шокированный Фарамант. - Что слышал, ключенос очкастый! – рявкнул Дин Гиор. - А ты – мерзкий храпун! От твоего храпа мухи на стенах дохнут! – не оставался в долгу Фарамант. - Какие мухи???!!! Что ты мелешь???!!! – орал Солдат. - Обыкновенные! Чёрные! – продолжал примерно в том же духе Страж Ворот и добавил уже тише, усмехаясь: – И ещё: у тебя в бороде тараканы завелись! Этого Солдат вынести не мог. Не дослушав последней фразы, Дин Гиор молнией сорвался с места и очертя голову бросился на Фараманта. Рыча, как обезумевший саблезубый тигр, он накинулся на Стража Ворот и принялся рвать на нём одежду. Осевший на пол под этим грузом Фарамант отбивался, как мог. - Тараканы, говоришь???!!! Мухи, говоришь???!!! – продолжал рычать над поверженным Фарамантом Дин Гиор, продолжая рвать на нём одежду. - Дин! Перестань! Перестань, прошу тебя! – говорил Фарамант, одновременно пытаясь и подняться на ноги, и отбиваться. – Дин, да выслушай же меня! Но вконец обезумевший Дин Гиор не слушал. Он рвал на Фараманте одежду, хлестал его по щекам, пытался рвать на нём волосы, хотя в этом дальше попыток, к счастью, не зашло – Фарамант старался защищать голову. Наконец, не выдержавший над собой этого всего Фарамант почувствовал, как у него открылось второе дыхание. Сильным рывком ему удалось вырваться от разъярённого Дина Гиора, и они поменялись местами. Вскочив на Дина Гиора верхом, Страж Ворот намотал его бороду на руку и собрался мощными, насколько позволяли его нетренированные руки, вращательными движениями, выкрутить Солдату бороду, сопровождая каждое движение словами: - Да, тараканы!... И вообще!... Не мешало бы!... Тебя!... Избавить тебя!... От них!… Равно, как и тех!... В голове!... - Ах, так??? – попытался на сей раз Дин Гиор освободиться, но безуспешно. Потеряв равновесие, они кубарем повалились на пол и сцепившимся клубком принялись по нему кататься, продолжая каждый своё. Фарамант всё рвал Дин Гиору бороду, Дин Гиор старался дотянуться до волос на голове Фараманта, и всё это сопровождалось неразборчивыми фразами, в которых угадывались неясные угрозы в адрес друг друга. В пылу драки они не почувствовали, как на них обрушился град палочных ударов. Потом, когда град усилился, они наконец опомнились и вскочили на ноги, попутно поправляя на себе одежду и растрёпанные волосы. Они посмотрели на дверь: там стоял деревянный капрал с палкой в сопровождении пяти дуболомов. - Это что ещё такое? – гневно спросил драчунов капрал. – Что вы себе позволяете? Вот я сейчас доложу нашему повелителю, королю Урфину Первому! При упоминании имени узурпатора Урфина Джюса к спорщикам и драчунам мигом вернулись самообладание и способность мыслить здраво и осмысленно. Фарамант и Дин Гиор как по команде вытянулись в струнку и приосанились. - Нет! – твёрдо заявил Фарамант. – Ни в коем случае! - Ни под каким видом! – неожиданно в свете произошедшего вторил ему Дин Гиор. Капрал ещё раз обвёл взором своих злых пуговичных глаз помещение подвала и, убедившись в том, что порядок, тишина и дисциплина больше не нарушаются, удалился, забрав с собой дуболомов. Когда они с Дином Гиором остались одни, Фарамант подошёл к Солдату и, очень внимательно и проникновенно посмотрев ему в глаза, тихо и настойчиво сказал: - А теперь поговорим! СПОКОЙНО! Они отошли в сторону и уселись на одну из кроватей. - Я должен рассказать тебе одну историю. Давно это надо было сделать! – сказал Фарамант всё ещё настороженному Дину Гиору. - Какую историю? - Ирна – моя родственница! – сообщил Фарамант. - Что??? – воскликнул Дин Гиор, и вся настороженность его вмиг пропала. - Если быть точным, Ирна – моя сестра. Не перебивай меня и выслушай! У наших родителей мы были единственными детьми, но совершенно разными. Я предпочитал книги и музыку, а Ирна много времени проводила на улице, с мальчишками – играла в мальчишеские игры, из рогатки стреляла. Но сказать, что девчоночье было ей совсем чуждо – это значит погрешить против истины. Она выросла, и её мальчики, то есть к тому времени, юноши стали интересовать уже не как партнёры по играм, а как объект уже недетского интереса. Но и здесь она была весьма несерьёзной. Никого она не рассматривала как кого-то постоянного, хотя родители пытались её образумить и призвать к ответственности. Ни с кем она не имела постоянных отношений. Кончилось тем, что я уехал в Изумрудный город и стал Стражем Ворот, а Ирну родители оставили при себе под строгим надзором. Но потом я увидел её с тобой, Дин Гиор, и решил выяснить, откуда она взялась в Изумрудном городе. Как-то я буквально поймал её за руку и заставил её рассказать мне всё. Она это сделала, и я узнал, что она сбежала с нашей родной фермы, устроилась работать во дворец кухонной служанкой и продолжала охоту за сильным полом. Вот разбитная! Я сделал вывод, что в город она попала не в моё дежурство. И вот я с прискорбием узнал, что ты, мой друг, стал одной из её жертв. А она к тому же умолила меня ничего не рассказывать тебе, что она моя сестра. Я пообещал, а она принялась так выказывать свою радость, полезши ко мне с поцелуями, что я невольно ответил на них. Всё же я страшно рад был увидеть свою сестру – ведь времени, как ты сам понимаешь, съездить домой и повидаться с сестрой у меня не было! Теперь ты знаешь всё. И именно это я хотел тебе рассказать до того, как между нами произошло то, что произошло. Несколько минут Дин Гиор сидел, обдумывая услышанное и рассматривая земляной пол подвала. Наконец, он повернул к Фараманту сияющее лицо и произнёс: - Спасибо тебе, Фарамант! Спасибо тебе! Ты так меня успокоил! Теперь я знаю, что никого никогда ты у меня не уводил! - Ничего, Дин Гиор! Главное, что мы с тобой друзья! И, надеюсь, ими останемся! – сказал Фарамант. - Конечно, останемся! – подтвердил Дин Гиор. Они обняли друг друга за плечи и подошли к зарешёченному окну подвала, находившемуся почти вровень с уровнем земли и долго стояли молча, рассматривая то немногое, что им было доступно для наблюдения. Они стояли и стояли до тех пор, пока подвал не был окончательно окутан ночным мраком. Они не говорили ничего. Их молчание было весьма красноречивым и, казалось, говорило лишь о дружбе и подлинном братстве. По-видимому, размолвки между обоими друзьями не было, или она была лишь в страшном сне. Потом, некоторое время спустя, им помогла освободиться Элли из Канзаса и её дядюшка, Великан из-за Гор. Узурпатор Урфин Джюс был побеждён, и друзья вернулись к своим обязанностям: Фарамант вновь стал дежурить в своей комнатке у Ворот Изумрудного города и выдавать всем гостям города зелёные очки, а Дин Гиор снова занял свою башенку возле Изумрудного дворца. Жизнь вернулась в свою колею!
Автор: Anniе Бета: ------- Название: Государственная должность Рейтинг: G Размер: драббл Саммари: Повар Балуоль, Кагги-Карр, в эпизодах Страшила и массовка кухонных работников
Повар Балуоль пребывал в превосходном настроении. В честь рождения внучки Правитель дал повару три выходных подряд. Так что сегодня Балуоль возвращался на работу отдохнувшим, полным сил и энергии. Зато поварята были не рады. За эти три дня они так хорошо отдохнули от строгого наставника, а теперь их опять будут гонять, как сидоровых коз. Впрочем, конкретно такого выражения в Волшебной стране не было, но смысл вы поняли. Однако на кухне Балуоля ждал большой сюрприз. Вокруг стола, за которым обычно обедала кухонная прислуга, собрались человек десять поварят и две судомойки, и все они кого-то внимательно слушали. «Кто-то» обладал хрипловатым резким голосом и был, похоже, слишком маленького роста. За спинами и головами поварят его не было видно. Балуоль подошёл ближе. - Что здесь происходит? – сурово спросил он над ухом у молоденькой судомойки. Все собравшиеся подпрыгнули и испуганно уставились на главного повара. А он наконец увидел того, кого они так заинтересованно слушали. На столе сидела ворона.
То, что было дальше, передать словами нельзя. Могу лишь сказать только, что сама Гингема бы позавидовала той буре, которую устроил дворцовый повар. Ворона на кухне! Сюда разрешалось входить только одной кошке, да и то исключительно по делу: изловить всех мышей. Кошка находилась на важной государственной службе и даже получала за это жалованье. За порядком в кухне Балуоль следил как Дин Гиор за своей бородой. Здесь было ещё чище, чем в хирургическом отделении больниц Большого мира (хотя Балуоль об этом и не подозревал). Всё лишнее – и все лишние – безжалостно выметалось. Тараканы и пауки в ужасе разбегались кто куда, находя убежище в гостевых покоях дворца и тронном зале. Сороконожки не смели подходить к кухне ближе, чем на десять метров. Мухи спасались бегством при виде кухонных окон. Комары преданно следовали за цокотухами. Жуков охватывала дрожь при имени Балуоля. Обо всяких нежных кузнечиках, бабочках, божьих коровках и так далее можно вообще не говорить. Мыши излавливались кошкой Дусей нещадно. Сама Дуся входила в кухню на цыпочках, по стеночке, без единого мява и мурка, и спешила выполнить свою работу поскорее, чтобы потом последовать завету всех трудящихся «сделал своё дело – и уходи». Но даже когда она своего дела ещё не начинала, уйти ей всегда хотелось. Блохи, случайно приехавшие на Дусе, трепетали, вцепившись ей в шерсть, дабы нечаянно не упасть и не осквернить владения Балуоля своим присутствием. Даже рыба, это чистейшее животное, живущее в водной среде, а следовательно, многократно помытое, попадала на кухню только в том состоянии, когда она уже не способна ни на что другое, кроме как превратиться в нечто съедобное. А уж вредные микробы и бактерии проклинали тот день, когда появились на свет. И вдруг – ворона!!! Вы представляете? Нет, вы не представляете. Балуоль переливался всеми цветами радуги. В Изумрудном городе радуга вообще-то особенная, она переливается не семью цветами, а только одним – зелёным, но Балуоль тем не менее менялся в лице от багрово-красного до фиолетового и обратно, и даже зелёные очки не скрывали этих художественных метаморфоз. Поварята и судомойки мечтали заползти под любую тумбочку, или, на худой конец, стать невидимками. Ворона на кухне! На кухне, куда даже кошка Дуся входила по струнке. Ворона, эта нечистоплотная птица с неустойчивыми моральными нормами, которая роется в мусорных отбросах и подбирает всякие гадости, которая понятия не имеет о щётке и мыле, которая в жизни не слышала слов «бактерия» и «микробы», которая может принести грязь на своих отвратительных лапах, которой невесть какой мусор налип на перья… - КТО ПОСМЕЛ ПУСТИТЬ СЮДА ВОРОНУ?!!!!! - Я вам не ворона, - неожиданно заметила птица без малейшего смущения. Однако Балуоля трудно было остановить. - НЕМЕДЛЕННО ВОН!!! - Позвольте… - снова начала ворона, но Балуоль уже заорал на кухонную челядь: - ЧТО ВЫ СТОИТЕ?!! Подавая пример, он сам схватил первое, что попалось под руку – это оказалась большая чугунная сковорода, – и замахнулся на ворону. Ворона оказалась шустрее и взлетела под потолок. Однако на её лице отражалось заметное недоумение. На лице всех окружающих – тоже. Они явно не спешили последовать примеру своего начальника. Балуолю же было всё равно. Размахивая гигантской сковородкой (размеров она была таких, что на неё свободно могли усесться двое поварят), он бегал по всей кухне, стараясь попасть по вороне. Поварята поспешили испариться. Судомойки ахали, вжимались в стеночку и картинно закрывали глаза руками. Ворона пыталась хоть что-то каркнуть, но сковородка была слишком веским аргументом, чтобы помолчать ещё немного. Наконец пернатой представительнице животного мира надоело играть с поваром в догонялки со сковородкой, и она, найдя открытую дверь, упорхнула. Балуоль плюхнулся на стул. Повар имел не самую спортивную комплекцию, и погоня за нарушительницей кухонного порядка и чистоты, да ещё и с тяжеленной чугунной сковородкой, его очень утомила. - А ну по местам! – рявкнул он на слуг. Судомойки и выглянувшие из-под столов и из-за двери поварята поспешно разбежались кто куда. - Я с вами ещё разберусь! – пригрозил им вслед Балуоль.
А через час Балуолю объявили, что его желает немедленно видеть сам Правитель, Страшила Мудрый. Балуоль уже забыл о происшествии с вороной. Он успел выругать поварят за то, что они, начистив ведро моркови, не убрали за собой, сделал замечание судомойке за то, что она набрызгала на пол, раскритиковал новый рецепт торта «воздушный замок», поссорился с третьей поварихой из-за того, что она, по его мнению, не те специи положила в суп. Вследствие ссоры в духовке чуть не сгорел печёный картофель с грибами, а пока спасали картофель, убежало молоко и залило всю плиту. Спасая плиту, опрокинули кастрюлю с остатками вчерашнего компота. В общем, дел было по горло. А тут ещё и Правитель вызывает. Однако когда Правитель вызывает – спорить не приходится. Балуоль отправился в тронный зал. Его Превосходительство Страшила Мудрый, как обычно, сидел на троне. На подлокотнике трона, слева от Правителя, сидела… ворона. Балуоль остановился. - Э… - промямлил он. – Добрый день, Ваше Превосходительство. Вы желали меня видеть? - Почтенный Балуоль, почему вы выгнали из кухни мою давнюю подругу? – вежливо поинтересовался Страшила. - Вашу… - с недоумением начал Балуоль и заметил сердитый взгляд вороны. – О, простите, Ваше Превосходительство… Я, право, не знал… - Позвольте представить вам Кагги-Карр, мою подругу и наставницу, - при этих словах Правителя ворона церемонно поклонилась, не меняя, однако, выражения лица. – Со вчерашнего дня она – придворная дама, а также Первый отведыватель блюд дворцовой кухни. Это государственная должность, как вам известно. Для бедного Балуоля это было как гром с ясного неба. - Блюд… дворцовой… кухни? – пролепетал он. - Да. И поэтому её присутствие на кухне было вполне о-бос-но-ван-но. Я могу надеяться, что впредь подобного не повторится? - Э-э… - озадаченно пробормотал Балуоль, кланяясь. – Но, Ваше Превосходительство… Ворона на кухне… Простите, э… ваше… - он не знал, как обратиться к вороне. - А почему, собственно, вор-роне нельзя быть на кухне? – проворчала Кагги-Карр. Балуоль совсем растерялся. Не говорить же в лицо придворной даме, лучшей подруге и наставнице Правителя, что он посчитал её нечистоплотной дикой птицей с неустойчивыми моральными нормами. - Простите. Этого больше не повторится, - как можно более твёрдым голосом пообещал он. - Вот и хорошо, - удовлетворённо кивнула ворона и принялась чистить пёрышки. - Только, можно вас попросить… - смущённо начал Балуоль. - Да?.. - Когда будете на кухне… Пожалуйста, не чистьте там перья. Всё-таки кухня, сами понимаете… Чистота и порядок! – решительно закончил он. - Не буду, - со смехом пообещала ворона.
На следующий день, войдя в кухню, Балуоль заметил, что тут же началась лёгкая суматоха. Кто-то дёрнулся к столу, как бы невзначай закрыв его собой. Кто-то поспешно убежал в другое помещение. Со стола донеслось насмешливое карканье. - Добр-рое утро! - Доброе, - поклонился в ответ Балуоль. Все вокруг застыли с изумлёнными лицами. Балуоль обвёл всех хмурым взглядом. - А ну все по местам! - Э… - опасливо начал помощник повара, только сегодня вернувшийся из отпуска и не знавший о вчерашнем происшествии. – У нас тут вот… ворона… - Ворона?! Это вам не ворона! Позвольте представить вам давнюю подругу и наставницу нашего Правителя Страшилы Мудрого, Кагги-Карр, Первого отведывателя блюд дворцовой кухни! – Балуоль обвёл всех суровым взглядом. – Это государственная должность, как вам должно быть известно! Так что эта, как вы изволили выразиться, ворона тут на законных основаниях! И всё! А ну все по местам! – прикрикнул он на поварят. Они так и рванулись в разные стороны. Балуоль почтительно посмотрел на ворону и склонил голову. - Не беспокойтесь, госпожа Кагги-Карр. Вас здесь больше никто не обидит. - Сковородкой махать не будете? – осведомилась ворона. - Нет-нет. Ни в коем случае. Но если кто-то, - он снова обвёл суровым взглядом тех, кто ещё остался рядом с ним, - позволит себе невежливо с вами обратиться, сковородкой достанется уже ему!
Автор: Лайла Бета: ----------------- Название: Власть и другие хорошести Рейтинг: G Размер: мини Саммари: Гудвин, Руф Билан Предупреждения: возможно некоторое ООС
Надо было поскорее выбрать какую-нибудь из кукол и усадить её на трон, но мысли невовремя полностью заняли голову. Вернее, даже не мысли… Это было скорее тягостное раздумье без особого направление. И, тем не менее, оно отвлекало от необходимых дел почище любых рассуждений на тему. Хотел ли он выбраться? Да, пожалуй. Но только чтоб оно как-нибудь само. Впрочем, он готов был вытащить воздушный шар и попробовать тайно улететь на нём. Скорее, ночью, потому что так никто не заметит. Но это надо было сделать… Не просто подумать о том, что это было бы хорошо и что это наилучшее решение, а сделать по-настоящему. А это сложно. Не так сложно, правда, как всем во всём признаться. Из двух вариантов Гудвин выбрал бы первый. Но нет, сейчас ничего выбирать не надо – он энергично помотал головой, стряхивая с себя оцепенение. Ну в самом деле, как будто не нашлось более подходящего времени подумать о планах на будущее. Именно в тот момент, когда надо заниматься делом. Конечно. Если посетитель – обычный Жевун (как доложили Гудвину), то сойдёт и что-нибудь простое. Он хотел было достать куклу, похожую на слона. Очень маленького слона – но ведь здесь никто точно не знал, как выглядят слоны. Говорят, те вымерли много сотен лет назад… С тех пор о них ходили легенды, в которых этих зверей наделяли кровожадным нравом и даже вроде бы связью с подземным миром. Как раз то, что надо, чтоб нагнать страху на впечатлительных человечков. Впрочем, кукла-слон лежала под завалом других его «воплощений» (последнее время Гудвин то и дело забывал следить за порядком в своей кладовой). Поэтому, не теряя времени, он взял леопарда, который был почти на поверхности. Тоже сойдёт. Уложив куклу на троне так, будто она сама лениво и величественно там развалилась, он спрятался за ширму и позвонил в колокольчик. Пока его не разоблачили, сам он не даст повода это сделать. Что бы там ни собирался предпринять Билан.
Руф и сам не знал, зачем ему это так нужно. Конечно, перед правителем он изобразил пламенного поборника правды… Но в конце концов, Гудвин действительно построил Изумрудный город и действительно управлял им, а слава могущественного волшебника действительно охраняла город от вражеских посягательств. А если при всём этом Гудвин был не волшебником, а обычным человеком… Ну что ж, тем больше его заслуга. Может, Билан ему завидовал? Он не обманывался насчёт себя и своих способностей, но нынешний правитель ведь не так уж и лучше. И тем не менее – он правитель. А Билан – нет. Не сказать, чтоб Руфу так уж хотелось быть правителем… Если честно, он довольно плохо представлял, как бы это было. Может, ему иногда и хотелось сказать кому-нибудь: «делай не вот так, а вот эдак, мне так больше нравится», - но только эпизодически и уж, конечно, без всякой ответственности за последствия. А на правителе лежит ответственность – это Билан понимал. Но посмотреть, до какой степени можно управлять марионеткой, так неожиданно ему доставшейся, было интересно. «Хотя лучше всё-таки было бы взять с него золота и побольше», - в очередной раз подумал Руф. Но после того – самого первого – разговора, это было бы как-то несолидно. Хотя, может быть. Как-нибудь потом.
«И почему я сразу не догадался, что сказать… Только и надо было напустить на себя грозный вид и пригрозить чем-нибудь страшным любому, кто вздумает сомневаться, что я волшебник. А куклы… Ну, мало ли, зачем мне куклы. Может, это такие портреты. Объёмные. Чтоб было, что ставить на улицах в память обо мне, когда мне наскучит это место и я переберусь куда-нибудь ещё. А с пожаром вполне мог и сам справиться… Просто проверял придворных на отзывчивость и другие высокоморальные качества. Да и пожара никакого не было, это я сам огонь вызвал. Эх…» Гудвин перевернулся на другой бок. Бессонница опять не давала уйти из этой реальности хоть на несколько часов. «А на самом деле нужно было просто аккуратнее обращаться со свечкой, - честно признался он себе. – И вообще, по ночам спать надо, а не учебники по географии читать». (Просто в учебнике был параграф о каждом штате и о Канзасе тоже. А ему как раз в ту ночь очень хотелось оказаться дома). Конечно, Билан никому ничего не расскажет, ему это не выгодно. По крайней мере, пока Гудвин будет чаще поддаваться, чем нет. Почётная должность (смотритель дворцовой умывальни – на самом деле привилегированное место, так просто туда никого не подпустят). Право для жителей дворца бесплатно заимствовать товар у приезжающих в город фермеров. Превращение старой башни возле города в долговую тюрьму (этого Гудвин ещё не сделал, но обещал в ближайшем будущем). Замена тех немногих изумрудов, которые были настоящими, на зелёное стекло (хорошо хоть удалось его убедить, что изумруды на башнях должны остаться нетронутыми). Отказ жителям Фиолетовой страны в аудиенциях у правителя. («Это-то тебе зачем?» - вскричал тогда Гудвин. Билан так и не объяснил; впрочем, Гудвин, кажется, и сам понял. Просто тот вошёл во вкус и действовал уже не в собственных интересах, а просто как бы заигравшись. У него самого тоже иногда бывало… Настолько увлечься своей ролью, что исполнять её уже просто так, ни для чего, и даже больше, чем требуется. Как тогда, с Бастиндой и всем этим дурацким военным походом). И, наконец, требование объявить себя приемником правителя. Гудвин согласно кивал и говорил, что да, конечно. В конце концов, такой уговор был ещё в самом начале, в ту ночь, когда Билан помог ему потушить пожар и заодно узнал кое-что лишнее. «Провалился бы он к чёрту», - загадал Гудвин, закрывая глаза и пытаясь заснуть.
Интересно, что было бы, поменяйся они местами? Смог ли бы он, ничего из себя не представляя, окружить себя величием и таинственностью, как это сделал Гудвин? Или хотя бы уважением и почётом? Да, на уровне «а почему не я?» Руф всё-таки скорее ему завидовал. Не потому что ему это было сильно надо, а просто от самого оскорблённого чувства справедливости. (Чувство справедливости, надо сказать, у него было исключительно избирательным. Он не мог подавить его только, когда кто-то получал то, что могло бы быть и у него. Во всех остальных случаях ему чудесно удавалось не придавать значения таким мелочам). Впрочем, теперь всё было почти справедливо, потому что власть над городом уже практически перешла к нему. Всё-таки Гудвин – страшный трус. Пожалуй, ещё более трус, чем сам Билан. Из-за этого Руф даже испытывал к нему почти симпатию…
Бесконечные ряды масок – неподвижных, с замершими гримасами гнева или насмешки. Такой долгий путь – и им по-прежнему не было видно конца. Маски вставали друг за другом, накладываясь одна на другую, и каждая твердила: «Я Гудвин – Великий и Ужасный!» Он хотел возразить им, сказать, что Гудвин – это он, он, настоящий Джеймс Гудвин из Канзаса, но голос пропал… Да, у него больше не было голоса. Всё дальше и дальше – мимо тигров, ежей и морских дев. У них были пустые глаза… Пустые – ведь все они ненастоящие. Он сам их сделал! Он! Это он их создатель и хозяин! Почему же они не слушаются его? Почему разговаривают его голосом, когда он не разрешал им? Почему не исчезают, когда он хочет прекратить их нескончаемый ряд? Вот вдалеке вроде бы блеснул просвет… Выход? Неужели? Собрав все силы, Гудвин понёсся на светлый прямоугольник впереди. Однако, нет… Это не был просвет. Это было… Он даже не сразу понял, что это зеркало. Потому что таких зеркал не бывает. Вглядываясь в холодную пустую поверхность, он пытался понять, что не так… И понял. Там не было его отражения. Он стоял перед зеркалом, но оно отражало только бесконечные ряды масок…
Он пробудился, переводя дыхание и с ужасом глядя в грязновато-белый потолок над собой. Не двигаясь с места, принялся лихорадочно вращать глазами, осматриваясь по сторонам. - Я Гудвин, Великий и Ужасный… - голос прозвучал слабо и тихо, но всё-таки прозвучал. – Нет, не так… Я Гудвин, Джеймс Гудвин из Канзаса. Я не волшебник, просто обычный человек… Неужели это так незаметно? Последние слова он выкрикнул почти с яростью. - Я не волшебник… Я просто фокусник и обманщик. Я обманывал вас всех много лет. Как надоело… Лучше бы всё закончить, но я боюсь… Я не могу признаться сам. Разоблачите же меня! Кто-нибудь… Лучше так. Пусть все наконец узнают правду, и это нелепое представление закончится. Да, теперь он был согласен, что так будет лучше. Лишь бы всё прекратилось.
- Завтра? – Билан опешил от неожиданности. - Да. - Но… но почему вы мне не сказали раньше? - Раньше я и сам не знал. - Но… это так безответственно – просто улететь и кинуть свой народ… - в голове у Руфа всё путалось, а когда у него путалось в голове, он часто переходил на банальности. - Я оставлю им нового правителя, - сказал Гудвин всё с тем же выражением. Вернее, вообще без выражения. - О да, конечно… Я с радостью займу ваше место, - он вспомнил об уговоре и зачем-то подобострастно улыбнулся. Гудвин ничего не ответил. Он устало смотрел куда-то в сторону. Билану это совсем не понравилось. - Не забывайте! Вы обещали! - Я всё скажу завтра. Руф побагровел от ярости. - Вы же помните, что мне ничего не стоит всем рассказать! В любую минуту! - Рассказывай, - Гудвин говорил совсем по-другому, не так, как обычно. Он вообще сильно изменился за последние дни. Перед Биланом стоял человек, которому не за что бояться. И этот человек выглядел так, будто ему ничего не стоило сказать «нет», несмотря на давний уговор. Но, поскольку ни «нет», ни «да» пока не было сказано, Билан решил, что всё ещё может закончиться так, как ему хотелось. Поэтому сказал только: - Мы договорились, - и вышел из зала.
Они сорок лет жили под властью подделки под волшебника… Значит от подделки под человека вреда не будет.
Автор: Кастальо Бета: - Название: Что есть демократия? Рейтинг: G Размер: драббл Саммари: Ментахо и Тим Предупреждения: ООС, AU
- Что такое демократия? - поинтересовался Ментахо. - Это когда народ сам управляет собой. Не нужны ни короли, ни, например, Хранители Времени – ответил Тим О‘Келли. - Совсем не нужны? – саркастически заметил бывший король. - Да – запальчиво сказал Тим – Народ сможет всегда сам справиться с препятствиями. Вот, например, вы, Подземные Рудокопы, сумели обжить Пещеру, приручить ее чудовищ – Шестилапых и драконов! Ментахо усмехнулся. - Посмотри на Жевунов. Почему они подчинились власти Гингемы? А ведь не все Жевуны такие трусливые! Вот, например, жевуны-лесорубы - те могут и с волком справиться! И испугались какой-то дряхлой старушонки. - Но Гингема ведь была очень могущественной колдуньей! – возразил Тим. - Давай разберемся, мальчик из-за гор, – предложил Ментахо. – Итак, вопрос раз: какой была Гингема правительницей? - Она брала налоги – мышами, лягушками, пауками и улитками. И жила в пещере вместе с совами и большой змеей. - Хм. У нас был в древние времена такой король Тубаго. Он считал, что если хочешь быть сильным и крепким, надо непременно делать зарядку и есть фрукты. Когда приходил его срок правления, Тубаго заставлял подданных собираться на утреннюю зарядку, бегать, прыгать и поднимать тяжести. И все рудокопы должны были принимать утром и вечером порошок из сушеных мокриц и улиток – для бодрости… Тим позеленел от отвращения. - Также Тубаго, – невозмутимо продолжал Ментахо, - расширил торговлю с верхними жителями – и каждый ребенок получал вкусное яблоко. Однако король Тубаго очень любил роскошь. Именно ему принадлежала идея выстроить Радужный дворец. Он истратил много драгоценностей на отделку дворца, закупку мебели и прочих предметов из Верхнего мира. Гингема по сравнению с ним настоящий аскет. Она довольствовалась тем, что имела – котел, снадобья и дань. Перейдем к вопросу два. Кто такой тиран? - Тиран – это правитель, который заставляет людей делать что-то, что они совсем не хотят. - Отнюдь, – усмехнулся Ментахо. – Гудвин заставил жителей Зеленой Страны выстроить великолепный город. Принудил их идти воевать с Бастиндой. И Элли с друзьями тоже отправлял ликвидировать Бастинду. Послал ребенка убивать колдунью. Чем Гудвин, Великий и Ужасный, не тиран? И титул он себе как раз весьма подходящий для тирана взял. Но горожане Изумрудного города его вспоминают добрым словом. Почему? Тим развел руками. - Вот то-то и оно. Люди быстро забывают плохое. И запоминают хорошее. Справедливые суды, величественные здания, прекрасные произведения искусства. Словом, мальчик Тим, демократия – это не народовластие. Это регулирование народом своей жизни. В час тяжелой нужды народ выдвигает лидеров. Или принимает лидера извне. Народ имеет такого правителя, какого заслуживает. Жевуны терпели дань Гингемы, потому что она устраивала дожди. А дождь – это вода, это жизнь. Это избавление от засух. Так что ради прекрасных урожаев можно было и погонять тараканов или избавиться от лягушачьих концертов под окном. Недаром Виллина четыреста лет даже не думала освободить Жевунов от власти Гингемы. Потому что был договор между четырьмя феями. Который соблюдали все. И Гингема первой нарушила договор, когда собралась уничтожить всех людей на земле. Что именно тебе рассказывали, Тим? - Гингема задумала истребить людей, животных, птиц. И оставить только лягушечек, мышек, змеек, паучков – ей на радость. - Вот! То есть, Гингема уничтожила бы не только людей Большого мира. Но и Жевунов, Мигунов, Болтунов. И Виллину, Стеллу, Бастинду. Разрушила бы Изумрудный город – и кто бы собирал для нее этих «вкусных» лягушечек, мышек, змеек, паучков? То есть Гингема от вечной злобы обезумела – и ее следовало остановить. Это и сделала Виллина. - Но все-таки я останусь при своем мнении, – не согласился Тим. – Народ все-таки может управлять сам собой. - Ошибаешься. Когда вырастешь и у тебя будут работники, поймешь. Народ всегда избирает лидеров и вручает им управление собой. Это всегда было и пребудет. Лишенный лидеров народ быстро исчезает. Тим сплюнул и ушёл.
- Успокойся, ничего не случилось. Успокойся, говорррю! Да ты меня слушаешь? Карр. Упрррямый правитель! Отврррратительно упрямый!
- Уж ты-то хоть не действуй на нервы, - раздраженно отмахнулся Трижды Премудрый, не отрывая глаз от тихо мерцающих звезд.
Кагги-Карр застала его на окраине города, глядящим в небо со странным выражением на добром нарисованном лице. Не будь это Страшила - светлый, всепрощающий Страшила - она решила бы, что он в ярости. Холодной такой, непреклонной, из тех, что побуждают к равнодушному жестокому убийству. Уж Кагги-то на такую ярость насмотрелась, когда была в Большом мире.
- Успокойся, - снова безнадежно каркнула она. Напрасно. Необычное выражение с лица правителя не ушло.
Он сидел на траве и просто смотрел вверх. Порой даже казалось, что ничего он не видит - пялится в пространство безо всякой цели, как любое неодушевленное чучело.
Кагги не знала, что делать. Да и как узнать, если не совсем ясно, что вообще происходит в гениальных опилочных мозгах?
С ее точки зрения, конфликт исчерпан.
Тогда, в последние дни истории с рамерийцами, гнев Страшилы был обоснован и предельно понятен: один из захватчиков схватил маленькую Энни. Схватил и утащил в плен, и кто знает, что с ней там делал. Может, пытал? Оскорблял? Принуждал к чему-то, чего она не желала? Правитель уже давным-давно не был наивен. Он прочел тысячи книг и знал тысячи способов сделать больно.
Казалось бы, конфликт был улажен. Девочка вернулась. В ответ на все расспросы лишь отмахивалась, утирая слезы облегчения и радости: мол, все в порядке, ерунда. Ну, поцарапал случайно, пока нес. Ну, может, руку слишком сильно сжал. Ничего смертельного, ничего страшного. Но Трижды Премудрый ей уже не верил. "Это Элли доверяла нам, как родным, и ничего не скрывала. В Энн я такого не чувствую", - твердил он в ответ на увещевания придворных. И с ним молчаливо соглашался Железный Дровосек.
На примирительном пиру Кагги видела, как Правитель, пользуясь суматохой, выходил наружу вместе с похитителем, и вернулись они лишь через час с небольшим. О чем говорили? Что друг от друга хотели? И к чему пришли? Кто знает...
Не сказать, чтобы ворона сильно осуждала старого друга. Закрытость и нарочитость юной феи ее тоже настораживала. Ведь девочка не к своим друзьям ездит в Волшебную страну, нет, но к друзьям старшей сестры. Она здесь совсем не настолько своя, как была когда-то Элли. И доверяет им чуть меньше, чем детским игрушкам, какими они для нее, без сомнения, и являются.
Годы идут. Нападение рамерийцев давно ушло в историю, имена их, кроме, разве что, Ильсора, стерлись из памяти добрых жителей Гудвинии, и Кагги-Карр уже с трудом носят ее верные, слегка седые крылья... Неизменными остаются лишь двое во всей стране: Железный Дровосек и Трижды Премудрый Страшила.
Притом оба - раненые в самое сердце.
Кагги устало опустилась на мягкую соломенную грудь и несильно клюнула правителя в нос-заплатку. Последняя попытка.
- Забудь ты его. Забудь наконец.
И вновь правитель промолчал.
Старая связистка, наконец, утихомирилась. Что может сделать с болезненными потрясениями обыкновенная ворона? Как быть и что делать, если друзья глухи к ее словам?
Она уже почти уснула, пригревшись на кафтане Премудрого, когда он, наконец, вымолвил всего несколько слов:
- Он совершил ошибку, когда исследовал ее. Облучение. Она сейчас уже мертва.
Кагги-Карр встрепенулась. Застыла в ужасе, осознав сказанное. Сорвалась с места.
- Что же ты рраньше не сказал? Мы бы нашли способ! Мы бы...
- Мы уже сделали все, что могли, - негромко, будто даже и не слушая ее, вздохнул Страшила.
Кагги обессиленно рухнула на землю. Старость все же подвела ее.
Правитель задумчиво взглянул на старую подругу - несчастную, взъерошенную, с отчаянно бьющимся сердцем. Протянул неловкую соломенную руку, поднял, прижал к себе.
- Элли не простила нас за это, - сообщил он ей тоскливо.
Кагги могла в ответ лишь слабо каркнуть. Она бы тоже не простила.
- Знаешь, я его ненавижу, - с каким-то удивлением, будто только осознав это, констатировал Страшила, - даже имени не помню. И лица тоже. Но ненавижу. Забавное чувство - что-то вроде обиды, только не за ерунду, а за то, что кто-то кого-то убил...
- Его звали Мон-Со, - тихо напомнила ворона.
Правитель нахмурился. Так, словно это имя не имело с его мыслями ничего общего.
Ненависть - действительно забавное чувство. Можно сказать, затягивающее.
Пост N: 3129
Зарегистрирован: 24.08.12
Откуда: Россия, Химки
Рейтинг:
11
Награды:
Отправлено: 06.03.13 19:47. Заголовок: Мне понравилось почт..
Мне понравилось почти всё. Особенно обрадовало то, что много фанфиков на философские и политические темы. Подробные комментарии к каждому - завтра. Оценки тоже не сегодня. Буду думать.
tiger_black Ответ: да, можно. Но это должно быть именно угадывание, а не "пропаливание" кого-то, и это всё должно выражаться в тактичном виде без переходов на личности.
Думаю, что да. По крайней мере, если предположения довольно абстрактны - то точно здесь. Нельзя только лишь кого-то раскрывать, и выпытывать авторство работ. Тайна всё же должна быть тайной)
Пост N: 1646
Зарегистрирован: 29.03.12
Откуда: Страна Цветущей Калины, Южная Пальмира
Рейтинг:
6
Отправлено: 06.03.13 23:20. Заголовок: Ни одного автора не ..
Ни одного автора не угадала и не знаю, кого благодарю, но благодарю всех авторов! Особая благодарность замечательному человеку, написавшему прекрасный фанфик "Родственник генерала", который меня особенно зацепил. Желаю ему победы.
Итак, подробные комментарии. Ни один рассказ не вызвал у меня возмущения или отторжения. Понравились почти все, просто один больше, другой меньше. Самая идея конкурса кажется весьма удачной.
«Справедливость, жалость и мудрость» (Энни и Ружеро) Этот рассказ для меня один из лучших, если не самый лучший. Дело в том, что политика усыпления - моя больная тема. С самого детства, именно она возмущает меня в книгах Волкова, как ни что другое. Свою полунаписанную повесть про сына Руфа Билана я начал писать ради того, чтобы показать негативные результаты этой политики. Поэтому рассказ меня не только обрадовал - он расшевелил глубинные струны души и совпал с моим мировоззрением. Всё это плюс логика сюжета и продуманная композиция позволяют мне назвать его одним из фаворитов. Большое спасибо автору, кто бы это ни был.
"Родственник генерала" (Ильсор и Энкин Флед) Замечательно. Трусливый предатель так боится, что готов убежать на другую планету. И параллель Фледа и Баан-Ну оригинальна. Ильсор каноничен. Очень понравилась фраза Прекрасна голубая Беллиора, не прекраснее серебристой Рамерии, но есть и в ней своя неповторимая прелесть.. Один из лидеров, безусловно.
О чём они молчат (Фрегоза, Виллина) Ещё один рассказ, который попал в точку. Я давно мечтал увидеть рассказ с таким ООСом Виллины. Но хотя многие форумчане и говорили о том, что она та ещё ведьма, никто не решался написать до этого конкурса. Большое спасибо автору!
Неправильное понимание (Дин Гиор и Фарамант) Этот рассказ понравился меньше всех, хотя я против него ничего не имею. Просто надоела тема любви Фараманта либо Дина Гиора. Но то что девушка оказалась сестрой Фараманта и аферисткой - неплохо.
Государственная должность (Балуоль, Кагги-Карр) Тоже неплохо. Особенно восклицание "Я вам не ворона". Но чего-то не хватило.
Власть и другие хорошести (Гудвин, Руф Билан) Ещё один рассказ, который очень понравился. Наконец-то кто-то рассказал нам правдоподобную историю о взаимоотношениях между Гудвином и Биланом, и том, почему Билан ненавидел Страшилу. Рассказ прекрасный, надеюсь, что в число призёров войдёт.
Что есть демократия? (Ментахо и Тим ) Любопытный чисто идеологический спор взрослого и подростка. Жаль, коротко слишком.
Забавное чувство (Страшила, Мон-Со) Это, пожалуй, единственная вещь, которая мне концептуально не нравится. Что-то Страшила в рассказе перемудрил. Холодком от этого рассказа смутно веет. Хотя и неплохо.
Догадки об авторах оставлю при себе. Пока не голосую, так как не могу выбрать, кому поставить "5" из четырёх наиболее понравившихся вещей.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 171
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Мечтатель Изумрудного города
- дома
- никого нет дома
