Отправлено: 15.07.20 16:03. Заголовок: Конкурс «Придумай нового героя» - работы и голосование

Коллеги, с радостью начинаю выкладку ваших работ.

Сообщаю, что на конкурс поступило 5 работ.
Ещё одна, шестая, будет выложена вне конкурса. Её можно обсуждать, но голосовать по ней нельзя.

Виват всем авторам!!!
Читаем, наслаждаемся, обсуждаем.

Напоминаю правила обсуждения и голосования.

Правила обсуждения
Анонимность до подведения итогов голосования.
Нарушением этого правила будет считаться, если сам автор назовёт себя или от своего логина проговорится о своей работе. В таком случае у фанфика вычитается один балл.

При большой необходимости авторы могут отвечать на вопросы читателей от анонимного логина Анонимус всея форума, пароль от которого будет выслан всем авторам в ЛС сразу после публикации текстов. Будьте внимательны при ответах, не раскрывайте свою личность даже намёками. Также можно воспользоваться посредничеством организатора ЛуллаЛулла. Полагаюсь на добросовестность участников конкурса и форумчан.

Флуд, флейм и иже с ними, как нарушение правил проведения конкурсов и общих правил Форума Изумрудного города, наказываются правкой сообщений и предупреждениями от администрации.
Критерии оценки.
Рекомендую в первую очередь оценивать яркость, самобытность и раскрытость нового персонажа.

Правила голосования
1. Голосование анонимное.Оценки должны высылаться в ЛС организатору ЛуллаЛулла.
Каждый фанфик оценивается от 1 до 5 баллов. Оценить нужно каждую работу.
- оценку «5» можно поставить только одному фанфику. Остальные оценки могут повторяться – то есть, можно поставить нескольким фанфикам одинаковые баллы. Желательно использовать все оценки.
- участники конкурса (авторы работ) тоже могут голосовать, ставя себе средний балл – «3».
Победители – работы, набравшие наибольшее количество баллов.
Сроки обсуждения и голосования.
Голосование по 24 июля 23:59 включительно. Обнародование итогов голосования 26 июля.

 Отправлено: 15.07.20 16:04. Заголовок: Название: Железный в..

Название: Железный враг
Автор: Лерелахит
Новый персонаж: Танлис
Рейтинг: PG-13
Жанр: приключения, драма
Канон: Волков
Размер: 4300

Пролог: Разговор за кружкой компота.
Те из Жевунов, что побогаче, нередко строили некое подобие постоялых дворов, в которых продавали прохладительные напитки, сладости, вино и многое другое. Здесь принимали купцов из других стран, а когда их не было, постоялый двор становился точкой сбора для усталых работников. Даже те, у кого не было денег, могли посидеть на расписанных скамейках, поболтать с друзьями, или потанцевать под тенью садовых деревьев. Музыканты собирались тут же. Постоялый двор зачастую был прекраснейшим местом в деревне.
Здесь почти никогда не звучало брани или криков. Во-первых, потому что миролюбивые Жевуны терпеть не могли ссор и конфликтов, особенно после рабочего дня. Во-вторых, потому что хозяева постоялых дворов следили за порядком со строгостью, которой нельзя было ожидать от такого милого и забавного народа, как Жевуны.
И всё же одним тихим утром здесь раздался резкий и возмущённый возглас.
- Да ты спятил!
Сейчас же из кухни выскочил хозяин и строго поглядел на спорщиков. Оба всё поняли без слов и притихли. Спор продолжали вполголоса. Тот, на кого накричали, вкрадчиво прошептал.
- Не понимаю, с чего вы так раскричались. Я прекрасно понимаю, на что иду…
- Понимал бы, не приставал бы ко мне с глупыми просьбами.
- Это не глупая просьба! Взгляните на меня! Скажите, ну что я теряю? А вы, вы могли бы многое получить, если бы только согласились…
- Молчи, глупец! Даже если бы я и поддался на твои уговоры, ты ведь можешь и умереть. То, что я сделал, получилось не иначе, как чудом! У меня есть свои заботы, своя семья, и я не желаю дрожать за жизнь каждого сумасшедшего!
- Нет в этом ничего волшебного, говорю тебе, как мастер, который такое чудо раз в месяц проворачивает. Я знаю, вы гений, оттого и…
- Может я и гений, но мне тогда пришлось работать на пределе своих сил. Я сотворил ужасную вещь только ради того, чтобы спасти моего друга, и не собираюсь повторять её ради юношеских прихотей. Предложи мне хоть все богатства Изумрудного города, я не соглашусь.
Тот, кто безуспешно уговаривал, медленно поднялся со скамьи.
- Что же, как пожелаешь. – сказал он, и в голосе его мелькнула озлобленная насмешка. – Ты ещё пожалеешь, что не принял денег. Прощай!
- Прощай. Надеюсь со временем ты поймёшь, от чего я защищал тебя.
Глава первая: Горбун Танлис.
Мигуны любили Железного Дровосека. Они любили его и за красивое блестящее тело и за доброе шёлковое сердце. Несмотря на неопытность, Железный Дровосек старался править мягко и справедливо, а когда понял, что государственные дела слишком сложны для него, стал работать на собственных подданных. Управление государством Дровосек доверил самым уважаемым жителям Фиолетовой страны, приказав им только отчитываться ему каждый день об принятых решениях, а сам целыми сутками работал в поле, корчуя пни или моща дороги. Его железное тело не знало устали, и всё-таки лучшие мастера страны время от времени разбирали его и собирали заново.
Мигуны любили своего правителя, а Дровосек, в свою очередь, доверял своим подданным даже больше, чем самому себе. Примерно раз в месяц он находился в полной власти мастеров – и если бы Мигуны задумали его свергнуть, это не составило бы труда. Но у Мигунов не было причины злиться на своего правителя… Почти у всех.
Среди мастеров-Мигунов был один, с детства отличавшийся удивительным безобразием. Рот его был слишком широк, нос приплюснут, плечи сходились, образуя уродливый горб. В Фиолетовой стране не принято было дразнить человека из-за внешности, и всё же горбун с неприязнью ловил на себе взгляды окружающих. Дальше взглядов редко заходило дело – матери запрещали детям дразнить мастера.
Горбатого мастера звали Танлис, и он был замкнут и скрытен. Казалось, кроме безобразной внешности ничто не отличало его от большинства Мигунов. Правда он был не слишком вежлив, не особо отзывчив, слишком ворчлив и обидчив, но разве это преступление? Близких друзей у Танлиса не было, не было и врагов, и никто не знал его сокровенных мыслей и мечтаний. Соседи знали его как просто уважаемого мастера, не больше, не меньше. Меж тем, при всей своей осторожности и скрытности горбун был не лишён высокомерия.
Танлис невзлюбил Дровосека с первого взгляда. С того самого момента, как он увидел железного богатыря, отполированного и сверкающего, горбун затаил неприязнь, потому что вообще не любил красивых людей, а Дровосек, благодаря искусству Квара Релума, был красив, как статуя. Танлис честно помогал Лестару, когда железного правителя нужно было починить или разобрать. Но в глубине души Танлис презирал мягкосердечного Дровосека, и был возмущён, когда железного человека избрали правителем.
- «Что же, он неплохо мостит дороги.» - размышлял Танлис – «И что, разве этого достаточно, чтобы стать достойным трона? Ведь этот чужеземец ничего не смыслит ни в кузнечном деле, ни в наших обычаях, ни в управлении страной. С какой стати мы должны ему подчиняться?»
Вскоре после того, как Дровосек взошёл на трон, Волшебную страну потрясло ещё одно удивительное событие. Урфин Джюс, бывший помощник Гингемы, при помощи волшебного порошка наделал деревянных солдат и захватил Изумрудный город. Вместо Гудвина, Великого и Ужасного, там к тому времени правил Страшила, хороший друг Дровосека. Едва прослышав об опасности, которая грозила Страшиле, Дровосек бросил всё и помчался на выручку. Танлис и тут остался недоволен.
- «Хорош правитель.» - ворчал он – «Именно тогда, когда стране грозит опасность, он убегает помогать соседям! В итоге не спас никого и попался в ловушку! Зачем, спрашивается, Мигунам такой защитник?»
Железный Дровосек, и верно, попал в ловушку, подготовленную Урфином, и очутился в заточении на вершине сторожевой башни. Пока Дровосек сидел там, Фиолетовую страну захватил наместник Урфина Джюса, спесивый и жестокий Энкин Флед. Впоследствии Железный Дровосек сбежал из плена и освободил свою страну, но горбун не изменил своего мнения. С каждым днём он находил в правителе всё больше недостатков, но ни разу не выказал своего недовольства, не сказал Дровосеку ни слова упрёка. Горбун не боялся гнева самого Дровосека (ибо знал, как тот мягкосердечен), но не хотел ссориться с другими Мигунами, которые, конечно, не позволили бы оскорблять их обожаемого правителя.
Однако терпение Танлиса было хоть велико, но не безгранично, и однажды ему пришёл конец.
Это случилось спустя десять лет после того, как Урфин Джюс был разгромлен и с позором изгнан из Изумрудного города. Победители надеялись, что Урфин, живя среди людей, изменит свою злобную натуру и одумается, но этого не произошло – напротив, Джюс затаил злость, и при первом же шансе отомстил врагам. На сей раз он использовал не деревянных солдат, а наивных и воинственных Прыгунов. Воспользовавшись их отсталостью, Урфин притворился огненным богом и повёл их войной на соседей – которыми, увы как раз оказались Мигуны.
Железного Дровосека Урфин и его новые солдаты захватили в плен, внезапно напав на него, корчующего пни. А обезвредив правителя, Прыгуны принялись и за подданных. Нападение оказалось слишком внезапным, чтобы робкие Мигуны смогли дать отпор и Фиолетовая страна вновь была захвачена. Урфин со своей армией отправился к Изумрудному городу, а в Фиолетовом дворце осталась рота Бойса.
Правда, в отличие от Урфина Джюса, сами Прыгуны (или Марраны, как звали Прыгуны сами себя) не питали ненависти к своим врагам. Быстро поняв, что Мигуны не смеют сопротивляться, захватчики умерили свою враждебность и расслабились. Но этот относительно мирный настрой не помешал Марранам грабить всё, что попадалась им на глаза, и жестоко подшучивать над побеждёнными Мигунами.
Сильные и безбашеные молодцы заносили над перепуганными жителями дубинки, притворяясь что собираются их поколотить, или с дикими воплями внезапно спрыгивали с крыш прямо перед носом у кого-нибудь из Мигунов. Нетрудно догадаться, что горбун Танлис стал главной целью их дикарских шуток. Они, не скрываясь, высмеивали его горб и приплюснутый нос, передразнивали его голос (бедняга Танлис от страха начинал заикаться), подставляли ему подножки, щипали и толкали, просто не давали проходу. Это продолжалось недолго, но и тех дней, которые хозяйничали Марраны во дворце, хватило, чтобы превратить жизнь несчастного мастера в ад.
Меж тем Мигуны разгадали главную слабость захватчиков – их чересчур крепкий, непробудный сон. С наступлением ночи Прыгуны валились спать, как убитые, и ничто не могло их разбудить. Исключением не были и караульные – и вот, спустя лишь несколько дней все солдаты роты Бойса проснулись связанными по рукам и ногам. А Мигуны привели в порядок Фиолетовый дворец и стали готовиться к нападению Урфина Джюса и оставшихся Марранов.
Войны так и не случилось. Урфин Джюс, с которого всё и началось, в попытке восстановить пошатнувшуюся репутацию, обманул Прыгунов особенно нагло. Он сказал им, что Мигуны жестоко убили роту Бойса, и теперь собираются войной на долину Марранов, чтобы перебить их детей и стариков. Обман сначала удался – но когда Марраны, пылающие яростью, пришли в Фиолетовую страну и увидели своих друзей целыми и невредимыми, они поняли, что их обманули. Фальшивого бога с позором изгнали, а Прыгуны присоединились к игре в волейбол, которая шла у Мигунов. Это случилось перед Фиолетовом дворцом, на том самом месте, на котором должна была, по замыслу Джюса, произойти кровавая битва.
В этой игре участвовали все – и Мигуны, и пленники-Марраны из роты Бойса, и гости из-за гор, и Железный Дровосек со Страшилой, освобождённые ещё раньше. Прыгуны были очень азартными игроками – в пылу игры или драки они забывали всё на свете. Но когда игра закончилась, все разошлись по своим сторонам и начались переговоры.
Ситуация получилась необычная. В Изумрудном оставалась ещё рота Клема, не ведавшая об исходе войны, и ещё одна рота осталась в плену у рудокопов – ещё одних союзников Страшилы и Дровосека. В распоряжении у рудокопов были драконы и свирепые Шестилапые звери, которым беспорядочная толпа Марранов не могла ничего противопоставить. С другой стороны, Смелый Лев, ещё один из троицы закадычных друзей, был готов, если дело обернётся совсем плохо, собрать звериное войско из своего леса. После побега Урфина Джюса главным среди Марранов стал Бойс – и он понимал, что его народ в совершенно невыгодном положении. Страшила и Железный Дровосек имели полное право потребовать с захватчиков возмещения за весь нанесённый ими ущерб – а возмещать Прыгунам было нечем. Ничего, кроме того, что они награбили, у них не было. Ведь это всё-таки был самый отсталый, самый бедный народ в Волшебной стране.
У Прыгунов в стране существовал забавный обычай – согласно ему проигравший в споре расплачивался с победителем собственной свободой и в течении определённого времени работал на него. Не видя иного выхода, Бойс предложил такую расплату Страшиле и Дровосеку взамен за то, чтобы они помогли им договориться с рудокопами. Но Железный Дровосек отверг это предложение, едва выслушав.
- Об этом не может быть и речи! – воскликнул он звучным и ласковым голосом. – Я знаю причину, которая толкнула вас на эти поступки, и не хочу усугублять её. Я лишь хочу в дальнейшем поддерживать дружбу между нашими народами. Я знаю, вы никого к себе не пускаете, и обмениваетесь только с Болтунами, но, думаю, если бы вы оставили свою замкнутость, вы могли бы научиться возделывать землю, обрабатывать металл и камень не хуже нас – и это пошло бы всем на пользу. Что же до рудокопов, то им вы не успели причинить никакого зла, и думаю, если мы попросим, они отпустят ваших друзей без обиды.
Прыгуны так обрадовались подобному исходу, что принялись радостно кричать и подпрыгивать чуть не выше трибуны, на которой стоял Дровосек. Мигуны ничуть не удивились – они все знали про доброе сердце Дровосека, Страшила тоже поддержал друга. Между бывшими захватчиками и Мигунами установилась крепкая дружба.
Конечно, были и недовольные. Некоторые Прыгуны не желали расставаться с грабительским образом жизни – впрочем, без поддержки товарищей они не смели начинать новую войну. А некоторым жителям Фиолетовой и Зелёной стран не понравилась такая удивительная снисходительность к Марранам – и среди них, разумеется, был горбун Танлис.
Он восстановил свой домик, вернул себе инструменты, снова зажил, как и прежде – но не смог забыть насмешек, которыми осыпали его беспечные Прыгуны. Никогда прежде горбуна так не дразнили, и он был оскорблён до глубины души. Его презрение к Дровосеку превратилось в лютую ненависть, тем более сильную, что он вынужден был её скрывать. Ведь Танлис служил во дворце – и каждый день он переносил пытку, наблюдая за тем, как Мигуны преклоняются перед ненавистным Дровосеком, слушая, как они восхищаются им. Особенно невыносимо было иногда ловить перешёптывания молодых Мигуний, тайком обсуждающих красоту и силу железного богатыря. Каждый вечер Танлис безмолвно проклинал Дровосека – а заодно и самого себя. Он проклинал себя за уродство, за заикание, за чрезмерную осторожность – и однажды ему в голову пришла ужасная мысль.
- «Этого слабохарактерного тупицу только и любят за его красивое железное тело – но ведь он не всегда был таким. Будь он обычным Жевуном, он не был бы таким сильным и храбрым. Нет, он жил бы где-нибудь в голубой деревушке, рубил себе дрова, нянчил детишек и вздрагивал бы от каждого шороха.» – так рассуждал горбатый мастер. – «Я слышал его историю – заколдованный топор отрубил ему обе руки, обе ноги, голову и рассёк туловище, а некий кузнец сделал ему новое тело из железа. Где бы найти этого чародея?»
Так как Танлис работал во дворце, ему не составило труда найти минутку, чтобы поговорить с Дровосеком. Это случилось во время еженедельных занятий рисованием, которым увлекался железный правитель. Горбун завёл разговор довольно натянутым тоном, он не привык дружески болтать с кем-нибудь. Но Дровосек не был придирчив. Напротив, зная замкнутый и застенчивый нрав Танлиса, правитель старался быть как можно вежливее и мягче. Увы, горбун этого не оценил – ему нужно было другое. Слово за слово, Танлис узнал имя удивительного кузнеца и деревню, в которой он жил.
Глава вторая: Деревянный гонец.
Итак, Танлис узнал, где искать кузнеца, и нашёл, конечно, благовидный повод, чтобы покинуть Фиолетовую страну. Никто из товарищей-мастеров не заподозрил ничего неладного. Но сам Танлис, едва подойдя к деревеньке Жевунов, чуть не повернул обратно под стремительной атакой множества страхов. А если его постигнет неудача? Возвращаться домой не только горбуном, но и калекой, ему не хотелось. Но даже если кузнец всё сделает верно – хватит ли у него, у Танлиса, воли? В кузнице Танлису случалось обжигаться, случалось придавливать пальцы, но всё это казалось пустяком по сравнению с муками, через которые нужно пройти, чтобы обрести железное тело.
Присев на землю, горбун заставил себя вспомнить все оскорбления, которые нанесли ему Прыгуны, всю ненависть, которую он вынужден был скрывать. И не только это – Танлис отчётливо представил себе своё лицо, жалкое и уродливое, свой ненавистный горб, и сразу же после этого – Дровосека, похожего на юного бога. Этой ненавистью к себе и Дровосеку Танлис травил себя около часа. Затем поднялся и пошёл в деревню, твёрдо уверенный в том, что станет железным любой ценой, или умрёт, пытаясь.
Отказ кузнеца чуть не привёл его в бешенство – Танлис был готов разнести постоялый двор по брёвнышкам, если бы только у него хватило сил. Но он скоро сообразил, что толку от этого не будет и затаил свою злость. Он уже привык это делать. Его собеседникне обратил внимание на дикую ярость, мелькнувшую на миг в глазах Мигуна.
- «Глупый мальчишка.» - думал кузнец. – «Хорошо, что никто, кроме меня, не может исполнить его безумное желание.»
Жевун надеялся, что прихоть молодого идиота пройдёт со временем, но Танлис, единожды решившись, преодолев страх смерти и боли, не собирался отступать. Уйдя в лес, он долго размышлял, и вскоре его безобразное лицо осветила злобная улыбка.
- Что же – пробормотал он, - ты не захотел по-хорошему, значит, придётся действовать по-плохому.
Задумка Танлиса была сложна. По самым смелым подсчётам на её осуществление должно было уйти не меньше года. Но горбун не желал возвращаться в Фиолетовую страну, к ненавистному Дровосеку, чтобы снова изнывать от зависти и ждать неведомо чего. Ещё несколько дней он провёл в Голубой стране, расспрашивая Жевунов, а потом исчез так же неожиданно, как и появился. Из птичьих сплетен люди узнали, что он направился в Жёлтую страну, во владения Виллины – но кому было какое дело до какого-то горбуна? Вскоре и деревенский кузнец позабыл про странного просителя, так никому и не рассказав про него.
Железный Дровосек волновался немного сильнее, когда один из лучших его мастеров перестал подавать о себе знать, но и он успокоился, когда узнал, через тех же птиц, что Танлис ушёл в Жёлтую страну. А потом всем и вовсе стало не до горбатого мастера, потому что на Волшебную страну упал ядовитый Жёлтый Туман.
В страшном тумане болели люди и звери, засыхали растения, даже солнце светило уже не так тепло и ярко, как раньше. Его наложила злая колдунья, великанша Арахна, чтобы сломить сопротивление людей и принудить их к покорности. Немало сил пришлось приложить людям, чтобы выжить в волшебном тумане и победить злую волшебницу. В подвале Изумрудного города множество мастеров-Мигунов, не щадя себя, клепали, ковали, гнули гигантские листы металла, чтобы изготовить железного великана, который бы уничтожил жестокую Арахну. Люди дышали через листья дерева рафаоло, носили очки, чтобы защитить глаза, очищали помещения дымом, чтобы защититься от вредного воздействия Тумана.
Танлис избежал всех тягот, которые несли его соотечественники, потому что это тяжёлое время он переждал во владениях Виллины. Арахна не решилась связываться с добрыми колдуньями, оставшимися в Волшебной стране, и приказала Туману не трогать их земли. Итак, Танлис почти не пострадал, и всё же он страшно досадовал на помеху, отодвинувшую его планы ещё на неопределённое время. Он как раз собирался возвращаться в Голубую страну, когда разразилось это внезапное бедствие. И пусть не прошло даже года, каждый проведённый впустую день казался Танлису неделей, а каждая неделя – месяцем. Наконец, злая волшебница была убита, колдовской туман над страной развеялся, а снег, успевший выпасть впервые в истории Волшебной страны, растаял. Горбун решительно зашагал прочь из Жёлтой страны, столь гостеприимно приютившей его на время Жёлтого тумана.
Никто больше не интересовался им, а те, кто спросили бы о нём у птиц, узнали бы лишь то, что некий горбун в фиолетовой одежде действительно живёт в небольшой хижине близ дороги, вымощенной жёлтым кирпичом. Ничего особенного птицы не могли бы сказать, тем более, что они не так уж интересовались людскими делами. Меж тем горбун проводил всё своё время сначала в долгой и однообразной работе, а затем в не менее долгом и однообразном ожидании. Целыми днями он шатался без дела возле жёлтой дороги. После того, как указом Страшилы были истреблены страшные саблезубые тигры, по ней нередко проходили караваны путешественников и торговцев. Заслышав издалека топот множества человеческих ног Танлис немедленно скрывался – люди ему были не нужны. И вот, спустя несколько дней, горбун услышал именно те шаги, которые были ему нужны – громкий стук деревянных ног о кирпич.
Мигун прекрасно знал, что это бывшие полицейские Урфина Джюса, которым вырезали новые лица и превратили в гонцов и посыльных. Неутомимые деревянные люди пробегали многие мили без единой передышки – если только не надо было передать ещё какую-нибудь весть по дороге. Ведь бывшие солдаты Урфина Джюса были столько же сильны, сколь и послушны, и с удовольствием выполняли всё, что им поручали. Танлис это знал и воспользовался этим. На его удачу, как раз была ночь, и никто другой не мог пройти по этой же дороге и помешать его плану.
Горбун внезапно встал посреди дороги и преградил дорогу деревянному гонцу. Тот остановился на полном ходу.
- Что такое? – спросил улыбчивый гонец. – Я спешу к Страшиле Мудрому от правителя Голубой страны, не задерживайте меня, пожалуйста.
- Какая удача! – воскликнул, изобразив радость, Танлис. – Мне как раз нужно передать ему срочное послание. Ты гораздо быстрее меня, не доставишь ли ему письмо сам?
- Конечно, давайте мне письмо. – беспечно отвечал дуболом.
- Видишь ли, уважаемый гонец, - отвечал ему на это хитрый горбун – Я как раз собирался написать его, когда услышал твои шаги. Следуй за мной – я напишу его при тебе, при тебе же запечатаю, и отдам, а ты отдашь его господину Страшиле.
- Да я просто подожду тебя здесь! – возразил деревянный курьер.
- Нет, что ты! – воскликнул Танлис. – Все срочные послания обязательно нужно передавать именно так! Ведь пишу не к кому-нибудь, к самому правителю Изумрудного города. Откуда тогда он узнает, что письмо именно от меня? Ты обязательно должен наблюдать. Мой дом недалеко, пойдём.
Дуболом пожал плечами. Неутомимый и неуязвимый гонец почти никогда не заботился о собственной безопасности и бодро зашагал следом за странным человеком. Да и чего ему было опасаться, если Танлис был вдвое меньше его, да к тому же так криво сложен?
Меж тем дом горбуна всё не появлялся и не появлялся, и вдруг, безо всякого повода твёрдая земля под ногами дуболома обрушилась, и он полетел в глубокую-преглубокую яму. Не успев сообразить, что именно происходит, он поднял голову наверх, и увидел Танлиса, стоящего на узкой дощечке над оврагом.
- Эй, тут овраг! – закричал курьер. – Ты уверен, что твой дом именно в этой стороне?
- Да-да, уверен! – отвечал ему горбун. – Как жаль, что я забыл сказать тебе об овраге! Скажи, у тебя там ничего не поломалось? Было бы неприятно!
Дуболом осмотрелся. Яма была ужасно глубокой, так что даже у деревянного человека при падении по одной из ног прошла широкая трещина, а один из суставов был выбит какой-то корягой, торчащей из стен оврага. Боли гонец не чувствовал, но от досады, что эта травма помешает ему выполнить его задачу, он громко застонал.
- Меня надо срочно чинить! – крикнул дуболом. – Хотя бы чтоб до города добраться! Что же делать?
- Не беспокойся, сейчас я тебя вытащу отсюда! – закричал Танлис. – Подожди немного, сейчас я брошу верёвку и вытащу тебя!
- Хорошо! – отвечал дуболом, хотя про себя и задался вопросом, как это горбун вытащит его, когда он сам такой маленький и слабый. Впрочем, он привык, что люди способны на всякие чудеса.
Где-то полчаса спустя, на землю перед гонцом упала верёвка. Недолго думая, он ухватился за неё целой рукой. Сверху раздался голос горбуна.
- Ты крепко держишься?
- Да!
- Тогда держись и ни за что не отпускай её!
Дуболом отвечал «Да!» и в следующую же секунду его резко подбросил в воздух. Немного очухавшись, деревянный человек понял, что болтается в воздухе, а рядом с ним качается подвешенная на верёвке связка дров. Танлис сбросил вниз противовес примерно равный, по его расчётам, весу деревянного человека. Если бы он действительно хотел вытащить гонца из ямы, он мог бы даже ухитриться помочь ему с помощью этой задумки, но у него была другая цель.
- Пока это не помогает! – закричал наверх простодушный дуболом, оглядываясь вокруг.
- Потерпи немного, и не дёргайся! – ответил Танлис.
В этот миг даже в деревянную голову начали закрадываться сомнения, потому что Танлис сбросил вниз не что-нибудь, а верёвочную лестницу. Стараясь не дёргаться, курьер осторожно поинтересовался, не разумнее ли было просто сбросить вниз лестницу. На что горбун отвечал, уже на так дружелюбно, как раньше:
- Ты что, не видишь, что она не достаёт до ямы? Говорю тебе, не дёргайся и не мешай!
Дуболом умолк, озадаченно вращая глазами и оглядываясь кругом. Меж тем Танлис спустился совсем близко к нему.
- Дай я взгляну, что там у тебя с ногой, - сказал он и вдруг крепко связал ноги деревянного человека. Тот чуть не выпустил верёвку от неожиданности.
- Ты что это творишь?! – спросил он, дёргаясь, и раскачивая верёвку в разные стороны. – Прекрати немедленно, а не то… - и дуболом угрожающе занёс обломок второй руки.
- Сейчас, сейчас. – ответил Танлис и, в мгновение ока забравшись наверх, перерезал верёвку. Гонец с воплями удивления и ярости снова полетел вниз.
- Ах ты, обманщик! – закричал дуболом, вновь оказавшись на дне оврага. – Ну, дай мне распутаться, и сейчас я тебе покажу!
Но распутаться оказалось не так-то просто, потому что горбатый мастер связал ноги гонца очень сложным и запутанным узлом. Человек, возможно, смог бы выпутаться за несколько минут, но с деревянными пальцами, да ещё и только одной рукой это было невозможно. Пока разъярённый дуболом возился над узлом, Танлис выбрался наружу, отвязал верёвочную лестницу полностью (он нарочно закрепил её так, чтобы она не доставала дна), и спокойно спустился вниз с ещё одной верёвкой в руке. Но прежде чем спуститься к враждебно настроенному, пусть и наполовину связанному, деревянному человеку, горбун зажёг факел.
У факела были две цели – осветить, хоть немного, царившую тьму, и напугать дуболома. Обе цели были достигнуты, вторая даже слишком. Смертельно напуганный деревянный человек бросил развязываться и, отталкиваясь лишь одной рукой и ногами, очень быстро пополз прочь. Танлис чертыхнулся и пошёл за ним. Но стоило ему загнать перепуганного дуболома в угол, как тот с отчаянным криком покатился прямо на него. Горбун едва успел отпрыгнуть, а деревянный гонец немедленно переполз в другой конец оврага. Вне себя от ярости, Танлис закричал:
- Я не собираюсь с тобой возиться всю ночь! Немедленно замри на месте, иначе я забросаю овраг хворостом и подожгу его!
- Не надо! – взмолился дуболом. – Я прекращу убегать, только погаси факел!
- Вот ещё! – проворчал горбун. – Толку мне было тебя связывать, чтобы ты потом зашибил меня своей ручищей. Факел поставлю рядом! И только попробуй дёрнуться!
Напуганный, сбитый с толку, деревянный человек покорился и позволил себя связать. Он не понимал, что происходит, чего от него хотят, и зачем связали. Танлис присел на землю и утёр пот со лба. На небе по-прежнему ярко светили звёзды.
Отдышавшись, горбун снова принялся за работу. Оставлять дуболома в яме было нельзя – даже если бы птицы ничего не заметили и не разболтали, Страшила мог, рано или поздно, хватиться своего курьера. А у Страшилы, знал Танлис, был волшебный ящик, который мог показать всё, что угодно в Волшебной стране. Но от Дровосека Танлис знал и то, что ящик не может показать то, что находится под землёй. Поэтому, пока гонца не хватились, Танлис перетащил его в глубокий подвал, в который не проникал ни один луч солнца. Только после этого можно было вздохнуть облегчённо и вновь затаиться.
Нелегко было поймать деревянного курьера, но всё-таки это была самая простая часть всего долгого плана горбуна Танлиса. Дальше ему требовалось ещё больше хитрости и решительности. А пока, выспавшись как следует, и прождав день, мастер-Мигун спустился в подвал.
Там лежал дуболом, связанный по рукам и ногам, и на всякий случай закреплённый на столе кожаными ремнями так, что шевелиться было совсем невозможно. Глаза деревянного человека бессмысленно таращились в потолок. Горбун взял в руки резец.
Танлис был замечательным кузнецом и механиком, но плотником просто отвратительным. После пары часов долгой работы, поцарапав себе все пальцы, он вырезал дуболому новое лицо – не только злое, но и ужасно уродливое и кривое. Сначала горбун с ненавистью взирал на результат своих трудов, готовый проклинать самого себя за кривые руки. Но дуболом всё-таки зашевелился и начал вращать глазами, значит, какое-никое, а лицо получилось.
- Что ж, - мрачно пробормотал Танлис. – В худшем случае я хотя бы буду не единственным уродом в Волшебной стране.
- Кто я? – прохрипел связанный урод, в недоумении вращая кривыми глазами. – Что я здесь делаю?
- Ты мой слуга и тебя зовут Хромоног. – суровым голосом ответил горбун. – Ты здесь, чтобы выполнять мои приказы. Это тебе понятно?
На миг Танлис испугался, что деревянный человек не послушается его, но послушание слишком крепко засело в дуболомах.
- Понятно. – ответил Хромоног, совершенно не подумав о том, почему он связан. – Я жду приказаний.
Танлис не смог сдержать торжествующего смеха. Пора было переходить к ещё одной части плана – самой важной и самой опасной.

 Отправлено: 15.07.20 16:05. Заголовок: Название: Королевски..

Название: Королевский обед
Автор: Felis сaracal
Новый персонаж: Таннер
Канон: ВС Волкова
Рейтинг: PG, джен, упоминается гет
Размер: 1505 слов
Предупреждения: элементы AU
Примечание: персонажи Лина и Рваное Ухо принадлежат Безымянной, использованы с разрешения автора

— Кукареку!
Орали будто над самым ухом.
— Таннер, вставай! Кукареку-у-у! Да Таннер же!
Не особо соображая, выудил из-под головы подушку, накрылся ею и попытался уснуть снова.
На подушку вспрыгнули, потоптались и метко клюнули прямо в темечко.
— Слезай, уже встаю...
Голова гудела, как чугунная кастрюля, по которой со всей дури ударили поварёшкой. С трудом разлепил веки — оказывается, Серебряные Шпоры не улетел, а устроился на подоконнике и ждал.
— Больше не буду тебя в неурочное время будить, — проворчал он, — как ни проси. Хоть лучшее жевунское пшено сули, не соглашусь. Будто это у меня завтра особо важный день... Я петух, а не сова, в конце концов, нам спать пора, солнце уже зашло!
Ёжики зелёные! Меня так и подкинуло на кровати, а Серебряные Шпоры развернулся и важно слетел вниз. Надеюсь, моё «спасибо» он всё-таки услышал.
Жевунское пшено, значит. Ладно, запомню. Будут рассчитываться за этот месяц — захвачу ему горсточку, пусть порадуется. Если будут, конечно. Кто знает, как всё теперь обернётся.
Спустился вниз — хозяйка хлопотала по дому, несмотря ни на что. Как будто ничего не произошло. Вот только глаза покраснели, а под ними залегли тёмные тени.
— Таннер? Уже встали? Поужинаете со мной? Я наготовила по привычке, а...
Она не договорила и отвернулась, поджав губы.
— Да нет, госпожа Лина, спасибо. Шеф ждёт, на работе и перекушу, будь этот пир неладен. И король этот самозваный вместо со своим пиром...
— Тише! — вскрикнула хозяйка и даже оглянулась. — Тише, мальчик. Не хватало мне, чтобы и вас в подвал бросили.
— Хорошо, молчу. — Тоже оглянулся зачем-то и сам понизил голос: — А насчёт подвала... Не успел вам днём сказать, пока тут народ толокся, так сейчас скажу. Это же наш подвал, старый кухонный. Там и окошечко сохранилось. Выпустить господина Фараманта я, понятно, не смогу, но уж что-нибудь передать... Только скажите, что?
Вот чего не ожидал, так это того, что госпожа Лина кинется мне на шею и снова зальётся слезами. Мне же уже бежать пора!
С трудом её отцепил. И жалко до ужаса, и неловко, и как я это всё пересказывать господину Фараманту буду? Их там не особо охраняют, с тех пор как правителей Страшилу и Дровосека откуда забрали, так что весточку через окошко передать не проблема, только вот про «люблю и жду», чувствую, говорить будет совсем неловко. Ладно бы я ему друг был да в его летах, а не сопливый жилец... Госпожа Лина ещё еды пыталась собрать, еле отговорил. Кухня же! Что мы, не найдём, чем заключённых подкормить? Уж не отощают!

На улице уже совсем стемнело. Господин Балуоль строго-настрого велел всем отоспаться и явиться после заката — пир будем на завтра готовить для этого... УрфинаДжюса. Нас всех выгнал, а сам остался. Сейчас, пробираясь по тёмным улицам и очень стараясь не припускать бегом от одного только вида печатающих шаг деревянных солдат (жуткие они, брр!), я как никогда хотел, чтобы в том особом блюде, над которым колдовал без нас шеф, вдруг обнаружились бы какие-нибудь интересные добавки... Чтобы этот самый Урфин пару дней даже кашлянуть не мог без страха! Нельзя, понятно. И шефа тоже в подвал могут бросить, если что, а ему нельзя, у него спина больная! И профессиональная честь не велит. Но помечтать-то можно?
Так замечтался, что перед самым дворцом споткнулся о темноту и едва не свалился. Впрочем, темнота тут же обругала меня хриплым кошачьим мявом, и я её узнал.
— Привет, Рваное Ухо. — Наклонился погладить и прошептал: — Ходил проведать хозяина?
— Проведаешь тут, — тоже шёпотом ответил кот. — Меня Балуоль даже на порог не пустил. А оттуда, между прочим, копчёным тянет, мряу-у-у...
— Не только тебя, нас тоже не пустил, — вздохнул я. — Ты завтра вечером забегай, после пира. Что-нибудь наверняка останется. — И совсем уже тихо добавил: — Шуруй лучше к хозяйке, она там одна плачет.
Шипение, что без сопливых разберутся, я предпочёл не услышать. Рваное Ухо ушмыгнул обратно в темноту, а я в совсем уже скверном настроении пошёл в кухню.
И, едва перешагнув порог, понял: дело плохо. Шеф сидел, прижавшись спиной к плите и страдальчески нахмурившись, прямой как палка, а при виде меня — просиял, но тут же вновь скривился.
— Господин Балуоль, что с вами? Опять защемило?
— Опять... — Шеф разве что зубами не скрежетал. — Главное, вовремя! Чтоб мне с Гудвином на солнце улететь, как вовремя!
— Может, вам помочь прилечь?
— А дело делать кто будет, пока я буду разлёживаться, Гудвин? — безнадёжно вопросил шеф и вдруг прищурился, глядя на меня. — Таннер, мальчик мой... На тебя вся надежда. Хорошо, что пока больше никого нет. Слушай, что нужно сделать...
— Эээ, господин Балуоль... Может, лучше господина Марена подождать?
Шеф посмотрел на меня как на идиота, и я вспомнил. У Марена ведь жена рожает, он отпросился! Так это что, получается, я за главного буду? Я всего лишь три недели как второй повар, я не хочу! Может, не надо?
— Надо, Таннер, — устало сказал шеф. — Ты уже не мальчишка на побегушках, справишься, да и я присмотрю. Вот полежу чуток и присмотрю. Нам с тобой сейчас главное надо приготовить — блюдо для короля.
— А разве вы его уже... — вырвалось у меня.
Шеф мрачно покачал головой.
Всё. Мне крышка от самой большой кастрюли. Что я-то понимаю в колдовских блюдах? Господин Балуоль для самого Гудвина стряпал, а я?
— Да не боись. — Шеф вдруг криво подмигнул. — Ты меня сейчас куда-нибудь в стороночку вместе с табуреткой отодвинь, а сам вон видишь в коптильне кроликов? А на том столе миску с шоколадным тестом? Так вот это и есть будущее колдовское блюдо...
И в два счёта растолковал, что именно от меня требуется.
Облегчение накатило — не передать. И страх сразу улетучился. Тоже мне, колдун. Мышей и пиявок ему съедобных изготовь, понимаешь ли, а ведь всем известно, что настоящие колдуны такое лопают, аж за ушами трещит. Хотя я бы тоже не стал. Но был бы я колдун, я бы прямо в руке пиявок в шоколад превратил, а он что, не может? Так может, он и не колдун вовсе? Или кроме своихдуболомов, ничего и не умеет колдовать?
Ну а пока я вот это всё думал, руки работали сами, вырезая из подкопчённой крольчатины «мышиные» тушки с длинными хвостами. Сейчас ещё докоптим, и точно никто не разберёт, что никакая это не мышь. Можно ещё глазки из перчинок ей вставить, а вот так надрежем — будет рот...
Полюбовавшись на десяток мышей, подвесил их за хвосты докоптиться, а сам взялся за тесто. Тут совсем просто — раскатать колбаски поплотнее и отправить на ледник. Десяти минут хватит. И можно будет наконец-то впускать ребят и заниматься остальным пиром.
Отправил шоколадных пиявок остужаться, потянулся снимать уже достаточно закоптившихся мышей. Колдовское блюдо, поди ж ты. Да я и сам почти колдун тогда получаюсь!
— Шеф, гляньте, эта вообще как живая вышла, — усмехнулся я, поворачиваясь к так и сидящему у стеночки господину Балуолю, и тут... У него отвисла челюсть, а я чуть не заорал от боли и, естественно, уронил мышь. Эта копчёная зараза меня укусила!
Как?! Но мышь, которая ещё недавно была куском кролика, как бешеная металась по кухне, и я сам не понял, когда успел с ногами вскарабкаться на вторую табуретку. Господин Балуоль уже тоже стоял на своей табуретке — видать, от такого аж спину отпустило. Прямо на наших глазах ещё две мыши спрыгнули со стола, и теперь уже втроём метались по полу, заполошно пища.
Я перевёл взгляд на оставшуюся кучку — лежат, не шелохнутся. Но эти три? Как? Почему?
Мыши вдруг замерли, покрутились на месте, шмыгнули под шкаф и исчезли. Наступила тишина.
— Кхгм, Таннер... — прокашлялся шеф. — Что это было?
— С-сам х-хотел бы знать...
Сам слышал, как дрожит голос.
Мы молча подождали пару минут. Потом ещё. Сбежавшие мыши не вылезали.
— Спускайся, — махнул рукой шеф и сам с кряхтением сполз на пол. — Они уже не вернутся. Ладно хоть эти остались...
— Господин Балуоль... Это что же, волшебство?
— Ну откуда же мне знать, мальчик мой, — развёл руками шеф. — Я-то не волшебник. А вот ты...
— Я?! — от ужаса дал петуха, чего не случалось уже года три, не меньше.
— Шучу, не пугайся, — похлопал меня по плечу шеф. — Страна Гуррикапа полна чудес. Если уж здесь соломенное пугало ожило, почему бы не ожить мышам из кроличьего мяса? Ты только оставшихся сложи в казан с самой тяжёлой крышкой, и давай работать дальше. И да, я сейчас отвернусь, а ты вон к окошечку-то пробегись, собери чего-нибудь...

Присесть я смог только к вечеру следующего дня. Поварята отправились разносить еду, господин Балуоль лично понёс в пиршественный зал блюда с мышами и пиявками, а я наконец-то снял фартук и колпак, вышел из кухни и присел на крыльце чёрного входа, бездумно уставившись на небо. По нему неспешно плыли пышные светло-зелёные облака, похожие на клубы сахарной ваты. Хотелось просто упасть и заснуть на целый день.
Под боком тут же обнаружилось нечто тёплое и мягкое.
— Сидишь? — мурлыкнуло оно.
— Сижу. — Заставил себя поднять руку и почесать чуть ниже когда-то порванного уха. — Ты почти вовремя, они только начали.
— Да я уже не за этим, — фыркнул кот. — Наелся уже. У вас тут такие странные мыши водятся...
— Странные? — лениво откликнулся я.
— Мр-р. Но вкусные. Тобой пахли, между прочим, и на вкус совсем как колбаса. Вам, людям, кроме мышей, больше есть нечего?
Я рассмеялся. Расхохотался и не мог остановиться.
— Ты сожрал королевский обед! Я этих мышей для короля готовил, а они возьми да и сбеги, и прямо к тебе в лапы! Вот превратит тебя за это колдун во что-нибудь...
— Какие мыши, такой и колдун, — сыто зевнул кот. — Странный.
Фальшивый. Этого я не произнёс.
Но подумать это мне ничто не помешало.

 Отправлено: 15.07.20 16:06. Заголовок: Название: Тигровый л..

Название: Тигровый лес и звёздное небо
Автор: Sabretooth
Рейтинг: PG-13
Тип: ангст, драма
Жанр: фэнтези
Новые персонажи: Рем, Грок.
Прочие персонажи: Страшила, Дин Гиор, Фарамант, Тилли-Вилли
Размер: 4300 слов
Таймлайн: постканон Волкова
Предупреждения: возможен ООС персонажей

- Посмотри на него. Кто это?
- Мой главный враг.
- Что ты чувствуешь к нему?
- Ненависть.
- Правильно. Выплесни её на него. Уничтожь его!
Мускулистое буро-жёлтое тело молнией метнулось к украденному накануне ночью на поле около чьей-то фермы соломенному пугалу. Несколько взмахов мощной лапы с огромными когтями, и от пугала остались только рваные тряпки и ворох соломы.
- Молодец, - похвалил Грок и тут же зашёлся кашлем. Рем смотрел на него с жалостью и беспокойством. В последние дни старый тигр кашлял всё больше, и на шраме от огромной рамы на шее при этом проступала кровь.
Когда приступ прошёл, Грок некоторое время лежал молча, потом произнёс тихо, стараясь не двигаться:
- Похоже, моё время на исходе.
- Не говори так, дядя! - воскликнул Рем, но осёкся, увидев повелительный взгляд старика.
- Ты уже взрослый и должен принимать правду, какая она есть. Часто взросление наступает, когда теряешь близких. Но ты был ещё слишком мал, когда остался без народа и без родителей, и не мог осознать потери. Я заменил тебе их. Я скоро умру, и ты останешься совсем один, но стремление к справедливости сделало тебя крепким и уверенным в себе и придаёт сил на пути к твоей цели. Какова твоя цель?
- Уничтожить соломенное пугало, правящее в Изумрудном городе, - Рем начал говорить выученные наизусть ответы, как делал это каждый день после тренировки.
- Зачем это тебе нужно?
- Отомстить за свой народ, который он приказал истребить.
- Ты отдашь этому все свои силы и посвятишь всё своё время?
- Да.
Грок помолчал и добавил:
- Люди считают, что мы причинили им много зла. Но мы, саблезубые тигры, жили в этих краях с незапамятных времён, когда ещё никаких людей здесь и в помине не было. Они пришли и начали охотиться на оленей и других зверей, на которых охотились мы, рубить в нашем лесу деревья, выжигать целые рощи - люди не боятся огня и умеют его добывать, но не умеют им как следует пользоваться. Потом некоторые из них стали охотиться на нас самих - померяться силами и в случае удачи повесить шкуру кого-то из нас на стену своего жилища. Мы тоже не оставались в долгу, и порой не все охотники после травли возвращались домой. Вот после одной такой охоты наши предки и узнали вкус человеческой крови.
Но никогда люди не пытались нас истребить, и мы их. Хотя мы и враждовали, но и мы, и они - живые. Люди так же, как и мы раньше, дышат, едят, пьют, наслаждаются хорошей погодой, любят, растят детей и радуются им. Они в этом такие же, как мы. Мысль предать уничтожению целый народ от мала до велика не могла придти в голову живому, чувствующему, любящему существу. Такую жестокость могло придумать только бесчувственное пугало, у которого есть только холодный ум, но нет сердца. Для него мы были просто помехой его планам, словно валяющийся на дороге камень, который, если нужно, можно просто сбросить в канаву и забыть о нём. Существа, которые истребили наш народ, тоже под стать ему, они деревянные и такие же бесчувственные, но они просто безмозглые исполнители злой - нет, даже не злой - бездушной воли соломенного пугала. И к нему тоже не должно быть сожаления. Помни, Рем, теперь вся надежда только на тебя. После моей смерти ты останешься не просто один - ты останешься последним саблезубым тигром во всей стране, и когда твои глаза навсегда закроются, вместе с тобой исчезнет весь наш род. Твои родители, братья, сёстры, дальние родственники, которых ты так и не узнал, взывают о мести за себя и за твою искалеченную жизнь, лишённую семьи.
Рем слушал молча, не перебивая, из уважения к своему воспитателю, хотя он слышал этот рассказ много раз. Он совсем не помнил своих родителей и всю его пока недолгую, только начинавшуюся жизнь перед ним был только дядя Грок, брат его мамы. Дядя спас его во время облавы на тигров, устроенной много лет назад по приказу Страшилы Мудрого, когда дуболомы с саблями прочесали весь Тигровый лес, охватив его полукольцом и тесня тигров к оврагу. Смельчаки, которые, защищая тигриц и детёнышей, кидались на деревянных людей, были быстро убиты, а те, которые попытались убежать, перепрыгнув овраг, все до единого разбились. Грок с маленьким, недавно родившимся Ремом в зубах был единственным, кому удалось прорваться через оцепление. Тогда он был ещё молод, проворен и старшая сестра, со слезами последний раз лизнув котёнка, попросила Грока попробовать спасти его. Так поступили многие молодые, но удача улыбнулась только им двоим. Грок отделался только сильной раной в шее, которая очень долго заживала и так, в конечном счёте, полностью и не зажила. Оставляя за собой тёмно-красный след, он мчался, не разбирая дороги, напролом сквозь густые заросли, пока не упал от изнеможения, а когда набрался сил, продолжил бежать всё дальше на юг, пока впереди не показались отроги Кругосветных гор. Там в одной из многочисленных пещер и нашли убежище два последних саблезубых тигра Волшебной страны.
Грок заботливо воспитывал осиротевшего племянника. До облавы он был юным бесшабашным удальцом, для которого главным в жизни были только азарт охоты и веселье общения с ровесниками и ровесницами. Но, отлёживаясь в пещере и приходя в себя после шока от такого резкого и бесповоротного изменения жизни, Грок очень многое переосмыслил. Он со всеми его заурядными мыслями и увлечениями вдруг остался последним взрослым представителем своего рода и на его плечи легла ответственность воспитания детёныша, о чём он до этого никогда особенно не задумывался, видя себя отцом семейства только в отдалённой перспективе, когда как следует нагуляется и остепенится. Понимание этого вместе с потерей близких и резким одиночеством сначала вызвала растерянность и апатию. Грок долго бессильно лежал в пещере и выл от ужаса и безысходности, но проснувшийся племянник начал пищать и тыкаться в бок, требуя поесть. Это представляло проблему, поскольку детёныш был ещё довольно мал и не знал другой пищи, кроме материнского молока. Но делать было нечего, пришлось рисковать. Ещё не восстановивший силы после ранения, Грок с большим трудом поймал несколько мышей и попробовал накормить котёнка разжёванным мясом. Сначала тот отворачивался и фыркал, но потом голод взял своё, и пюре из мыши быстро исчезло. Грок с облегчением вздохнул - желудок детёныша уже мог принимать мясную пищу и появлялся шанс, что он выживет и вырастет. А это было для уцелевшего тигра самым главным, потому что маленький мохнатый комочек, заснувший после сытного обеда рядом с ним, оставался последней ниточкой, связывавшей его с прежней жизнью и с утраченными навсегда близкими.
Заботы о котёнке постепенно вернули Грока к жизни. Он успокоился и стал прежним быстрым и ловким охотником. Но это был уже не беспечный юнец, а взрослый и в душе уже старый тигр. При всём своём легкомыслии Грок очень любил родных и утрату их воспринял как самое страшное горе. Когда волна депрессии схлынула, её сменили гнев и желание отомстить виновным. Сначала от лесных птиц, потом от кое-кого из местных хищников, не боявшихся общаться с саблезубом издали, он узнал о том, что деревянных людей прислал правитель Изумрудного города Страшила Мудрый, ожившее соломенное чучело из страны Жевунов. А цель его была - истребить тигров, чтобы люди могли беспрепятственно и безопасно ходить и ездить по дороге из жёлтого кирпича.
Грок долго думал о происшедшем. Он родился охотником и убивал добычу с малых лет, его народ испокон веков внушал ужас как остальным жителям леса, так и людям, но никогда люди не пытались уничтожить всех тигров. Тигр решил, что всё дело в отдавшем приказ искусственном человеке, впервые с незапамятных времён появившемся в стране, и возненавидел его.
Желание мести боролось в его душе с пониманием ответственности за племянника. Невозможно было растить котёнка и одновременно выискивать способы проникнуть в Изумрудный город, риск погибнуть и оставить беспомощного детёныша одного тоже был слишком велик. Поэтому Грок овладел бушевавшими чувствами и решил отложить месть до тех времён, пока тигрёнок не вырастет. Он понятия не имел, как растить детей, и действовал часто интуитивно, порой вспоминая, как воспитывали его самого. Но детёныш, получивший имя Рем, оказался способным учеником и схватывал всё на лету.
Дни понемногу складывались в месяцы, а месяцы - в годы. Рем рос и понемногу становился красивым, сильным и ловким зверем. Грок, наоборот, быстро сдавал. Зажившая рана от сабли дуболома всё чаще напоминала о себе внезапными болями, от которых прямо во время погони за добычей приходилось ложиться на землю и лежать, пока они не пройдут. Плохо влияли на самочувствие и грустные мысли о беспросветности одинокого будущего своего воспитанника. Грок спасался от них активной деятельностью - охотой и тренировками с детёнышем. Переждав бедствие Жёлтого тумана в лежавшей неподалёку за горным отрогом Розовой стране, Грок решил переселиться поближе к Жевунам, там было гораздо больше полей с пугалами, которые он изредка, чтобы не привлекать слишком много внимания местных жителей, воровал для тренировок.
Когда племянник достаточно подрос, Грок уже не чувствовал в себе достаточно сил для свершения задуманного и старался с помощью с помощью всего своего красноречия и авторитета внушить Рему, что цель его жизни - месть Страшиле. В этом он преуспел. Депрессивный настрой воспитателя передался воспитаннику ещё с детских лет. Тигрёнок рано начал взрослеть и рос задумчивым и молчаливым. Когда же он немного подрос, узнал от дяди историю своего народа и осознал, что он - последний его представитель и его удел - прожить всю жизнь в одиночестве, то ещё больше замкнулся и помрачнел. Гроку порой становилось не по себе, когда он порой видел, какой тяжёлый стариковский взгляд у его совсем ещё юного племянника.
Кроме редких ночных вылазок для добывания пугал, тигры держались глубоко в чаще подальше от людей, чтобы те о них не узнали от болтливых птиц. Но при переселении в голубую страну им пришлось выйти на дорогу из жёлтого кирпича и перейти мост через овраг.
- Вот здесь мы и жили. Здесь ты родился, хотя этого не помнишь, - сказал Грок племяннику, когда они только вышли на дорогу. Рем ничего не ответил, только внимательно рассматривал заросли, на первый взгляд не отличавшиеся от тех, среди которых он вырос далеко к югу отсюда.
Вскоре они достигли оврага и перешли его по мосту, который когда-то построил сам УрфинДжюс, шедший со своей армией завоёвывать Изумрудный город. Посреди моста Грок остановился и произнёс, глядя вниз на острые камни, среди которых журчал ручей:
- Вот туда упали многие наши собратья - взрослые, дети, старики. Когда настанет мой час, то я отправлюсь туда же, за ними.
А уже на другой стороне оврага они услышали приближавшийся мелкий чёткий топоток. Кто-то бежал по дороге прямо к ним. Тигры поспешили спрятаться в зарослях, и вскоре мимо их в сторону моста пронёсся тонкий длинноногий деревянный человечек с большой сумкой.
- Такие же деревянные люди, только больше и сильнее, и убивали нас, - прошептал Грок, провожая взглядом курьера. - А направляется он как раз туда, где живёт Страшила. В Изумрудный город.
Через некоторое время после того, как они обосновались в лесу близ страны Жевунов, Грок повёл племянника в длительный поход. Снова они прошли по мосту, миновали бывшие владения их племени, перешли по мосту через второй овраг и вскоре оказались на опушке леса. Впереди расстилалась гладь Большой реки, от которой тянуло непривычной для них, жителей чащ, прохладой и свежестью. Дорога из жёлтого кирпича упиралась в мост через реку и продолжалась на другом берегу, уходя далеко к горизонту и теряясь среди холмов, покрытых живописными рощами, между которыми кое-где виднелись домики с зелёными крышами.
- Запомни - эта дорога заканчивается около ворот Изумрудного города, где живёт Страшила, - сказал Грок. - Я так жду того часа, когда мы с тобой отправимся по ней.
- Мы будем лежать в засаде возле города и ждать, когда пугало выйдет? - спросил Рем.
- Он почти никогда не выходит и всё время сидит в своём дворце под охраной тех самых деревянных людей, которым приказал истребить наш народ.
- А как мы проберёмся в город, если он обнесён высокой стеной? И если даже проберёмся, как попадём во дворец?
- Мы не сможем пробраться. Стена слишком высока, и даже если мы попадём в город, не сможем там прятаться. Мы открыто постучимся в ворота и вызовем пугало на бой. Скорее всего, он струсит и прикажет нас убить. Но нам нечего терять, кроме друг друга, у нас никого нет, и никому от нашей гибели не станет хуже. А если он всё же примет вызов, то ты знаешь, что надо будет сделать.
- Получается, что мы можем умереть, так и не отомстив за наш народ, - ответил юный тигр. - Мне это не нравится.
- Мне тоже. Но, кроме этого, у нас только один вариант - тихо доживать свой век в лесу. Я на это не согласен.
- Я тоже, - промолвил Рем и пристально посмотрел вдаль, туда, где исчезала дорога.

Пришло время, и Грок решил, что его воспитанник уже готов приступить к главной задаче своей жизни. Но сам он к тому времени чувствовал себя так плохо, что по большей части лежал в логове и питался тем, что племянник добывал на охоте. Роли поменялись - молодой тигр не хотел покидать больного дядю, несмотря на все уговоры и даже ругань, и ухаживал за ним с такой же любовью и заботой, как когда-то старик ухаживал за ним самим. Грок понял, что никогда не увидит принесённых племянником кафтана и головы-мешочка Страшилы, но у него уже не было сил даже переживать по этому поводу. Большую часть времени он проводил в забытьи, и перед его глазами проносились образы далёкой юности и давно погибшие друзья и родные. У Рема от предчувствия близости неотвратимой утраты неприятно ныло на душе. Он бродил по окрестностям, время от времени подходя к логову дяди узнать, не нужно ли тому чего.
Той ночью Рем дремал под раскидистыми ветвями огромного древовидного папоротника и вдруг острым кошачьим чутьём услышал в ночной тиши какой-то шорох и тут же вскочил. Грок вышел из логова и смотрел в сторону оврага, до которого было не больше полумили. Подошедшему Рему он сказал:
- Пришло время прощаться.
У Рема сдавило горло, он молча смотрел на своего воспитателя, который был с ним, казалось всю жизнь - родителей он почти не помнил, они остались в его душе какими-то лёгкими прозрачными светлыми призраками, с которыми не было связано никаких отчётливых воспоминаний. Грок давно готовил племянника к тому, что он рано или поздно умрёт, но, даже подготовленному, тому было очень тоскливо и страшно.
- Я сделал для тебя всё, что мог, ты уже взрослый и можешь идти дальше сам, - сказал старый тигр. - Не будем долго прощаться, это будет невыносимо. Помни о своей главной задаче и сделай всё от тебя зависящее. Пусть тебя поддержит на этом пути память обо мне. Я тебя очень любил. - Грок глубоко вздохнул, закашлялся, замотал головой и произнёс между приступами. - Не ходи за мной. Прощай, Рем.
- Прощай, дядя, - ответил Рем, на несколько мгновений прижался к нему головой, потом резко повернулся и исчез в темнеющих вокруг зарослях. Он мчался напролом через кусты, не зная куда, как когда-то дядя Грок мчался, спасая от гибели себя и маленького ничего не понимающего котёнка, пока не упал без сил на землю. Тут-то и прорвались слёзы, целым водопадом. Никогда до этого не плакавший угрюмый не по годам Рем истекал слезами, бился головой о землю и дико выл, так что на несколько миль вокруг всполошились спавшие птицы. Когда истерика прошла, и Рем успокоился, он понял, что привлёк к себе слишком много внимания и, неразличимый для плохо видевших во тьме дневных птиц, прокрался назад. Достигнув дороги из жёлтого кирпича, он бесшумно заскользил по звериным тропам, проложенным вдоль неё в чаще, выходя на дорогу только в том месте, где она подходила к мостам. Через первый овраг он промчался как можно быстрее, борясь с искушением посмотреть вниз. Затем последовал мост через второй овраг, и к утру Рем оказался на опушке, откуда они с дядей когда-то смотрели на реку и говорили об Изумрудном городе. Здесь он нашёл кусты погуще, лёг и тут же заснул.
Он проснулся вечером, на закате, когда первые звёзды уже отражались в глади Большой реки. Открытые пространства раньше пугали тигра, прожившего всю жизнь в лесу, но теперь эта боязнь показалась несущественной. Глубокий молодой сон успокоил взведённые нервы и дал необходимый отдых. Рем чувствовал себя уверенным в себе и полным сил. Одним прыжком он выскочил далеко на лужайку и помчался вниз по склону к мосту через реку.

Фарамант уже довольно давно не просыпался по ночам от стука в ворота и даже не сразу понял, что это за звук, тем более, что стучали чем-то мягким, хотя и увесистым. Отточенным за много лет (ав-то-ма-ти-чес-ким, как сказал бы Правитель) движением он водрузил на нос зелёные очки, встал с кровати и открыл окошечко. Но увиденное его так поразило, что он тут же захлопнул ставню, снял и протёр очки, похлопал глазами и осторожно произнёс дежурную фразу:
- Кто вы и зачем идёте в город?
- Я Рем, последний саблезубый тигр Волшебной страны, - послышалось из-за закрытой ставни. - Я пришёл отомстить Страшиле за мой народ, который он приказал истребить, и вызываю его на поединок. Пусть выйдет и сразится со мной.
За всю свою службу Фарамант впервые услышал о подобной цели посещения города. Но он как можно более невозмутимо ответил:
- Подождите, я доложу о вас Страшиле Мудрому.
Через несколько минут Страж Ворот опрометью мчался в сторону дворца Правителя. Было уже поздно, весь город спал, только кое-где виднелись дуболомы, подметавшие улицы и чистившие фонтаны. Вскоре Фарамант выбежал на площадь перед дворцом и сразу увидел черневшую на фоне тёмно-синего неба громаду Тилли-Вилли. Железный великан по ночам, пока все спали, разглядывал звёздное небо - это увлечение у него появилось после общения с арзаками и желания разглядеть на ночном небе Рамерию. Огромные глаза Тилли-Вилли, как телескопы, видели миллионы и миллиарды звёзд, гораздо больше, чем глаза живых людей, но и они не смогли рассмотреть Рамерию среди бесчисленных точек всех оттенков и яркостей. Рамерийская техника, позволявшая увидеть Беллиору, превосходила даже возможности Тилли-Вилли. Но он недолго печалился и увлёкся рассматриванием звёзд. Узнав о таком хобби, Страшила решил обратить его на пользу науке и с помощью великана стал составлять карту звёздного неба, которая по информативности уже превзошла все карты, составленные астрономами Большого мира, а звёзд было ещё очень и очень много.
Вот и сейчас Тилли-Вилли стоял и рассматривал небо, время от времени говоря стоявшему на балконе Страшиле информацию о какой-либо звезде, а тот сразу же записывал её. Они были так увлечены разглядыванием небес, что не сразу услышали крик, доносившийся с противоположной стороны, с земли. Обычно, чтобы докричаться до Тилли-Вилли, следовало использовать рупор, но вокруг стояла ночная тишина, и великан сразу расслышал крик Фараманта.
- Что случилось, потопи меня шторм? - потихоньку, чтобы не разбудить жителей окрестных домов, спросил он.
- Подними меня к Правителю! Очень срочное и важное дело! - донеслось снизу.
Тилли-Вилли осторожно взял Фараманта в руку и вскоре тот уже стоял на балконе рядом со Страшилой и рассказывал о странном госте. Выслушав, тот вызвал дежуривших день и ночь возле тронного зала деревянных курьеров и приказал им разбудить Дина Гиора и доставить их троих к воротам города.
- Что случилось? – обеспокоенно спросил Железный Рыцарь. – Что за суета? На город опять кто-то собирается напасть? Ты только скажи, и я дам отпор, клянусь всеми акулами Тихого океана!
- Всё в порядке, никуда не ходи. - крикнул Страшила. – Я скоро вернусь. Продолжай наблюдать за кометой в созвездии Змееносца, которую мы увидели сегодня, это важное открытие!
С этими словами Страшила залез в носилки, и вскоре все трое друзей, в том числе и заспанный Дин Гиор, оказались в коморке Стража Ворот. Длиннобородый Солдат, которого уже давно не будили среди ночи, так же, как и Тилли-Вилли, решил, что на город надвигаются враги. Но узнав настоящую причину, он крайне изумился.
- Я думал, саблезубых тигров больше нет, - проговорил он.
- Да и в окрестностях Зелёной страны их сроду не видели, - ответил Фарамант и обратился к Страшиле, - Что мы будем делать, господин Правитель? Зря вы не позвали сюда Тилли-Вилли, он бы живо раздавил злодея как муху.
- Я поэтому и не стал его звать, - сказал Страшила. – Я принимаю вызов.
- Что вы говорите? – воскликнул удивлённый Фарамант. – Разве вам пристало драться с дикими зверями?
- Не принять вызов – значит струсить. Правитель города не должен быть трусом, - ответил Страшила. – Будь добр, дружище, оповести моего противника, что я выхожу.
- Вы уверены? – спросил Страж Ворот. Страшила кивнул. Фарамант открыл окошечко и сказал:
- Правитель Изумрудного города Страшила Трижды Премудрый!
Он закрыл ставню и отодвинул засов.
- Мы с вами, - сказал Дин Гиор, берясь за рукоятку меча.
- Нет, - ответил Страшила. - Оставайтесь здесь, что бы ни произошло. Впрочем, - добавил он, слегка улыбнувшись, - я думаю, что всё закончится хорошо.
Фарамант открыл дверь, и Страшила шагнул наружу.

Рем лежал напротив ворот и казался дремлющим, но всё его тело напряглось, могучие мускулы выступали буграми и были готовы метнуть тело навстречу врагу. С момента разговора с Фарамантом прошло уже довольно много времени. Тигр почти не сомневался в том, что пугало струсило и вместо него наружу выйдет взвод деревянных солдат, которым оно приказало уничтожить дерзкого недобитого хищника. С тем большим удивлением он наблюдал, как скрипнула, открывшись, дверь и тут же захлопнулась, оставив по эту сторону стены маленького человечка с нарисованным лицом и в одежде местного зелёного цвета. Человечек сделал своими мягкими ногами несколько шагов вперёд и остановился, опираясь обеими руками на трость из слоновой кости с золотой рукояткой. Он спокойно смотрел на противника, который медленно приближался к нему.
Рем тоже рассматривал врага. Вот оно, то самое пугало, на рассказах о мести которому он вырос. Столько раз на таких же пугалах он отрабатывал прыжок и удар лапой. Однако сейчас, увидев врага вживую, тигр медлил. Он подошёл к соломенному человеку почти вплотную, поднял лапу с огромными когтями, но тут же нерешительно потряс ею и поставил на землю.
Над лужайкой повисло молчание. Враги стояли и пристально смотрели друг на друга. Наконец, Рем мотнул головой и хрипло произнёс:
- Я не могу с тобой драться.
- Почему? - спросил Страшила.
- Потому что ты гораздо слабее и не сможешь дать мне никакого отпора. Недостойно драться с таким противником.
Страшила молчал. Рем отпрыгнул и нервно зашагал взад-вперёд перед ним, махая хвостом, потом остановился и прищурился.
- Я не такой, как ты, - прорычал он прямо в лицо Страшиле. - Я убиваю для еды и только тех, кто или может убежать, или противостоять. А ты убиваешь всех без разбора - детей, стариков, больных. Не со зла, просто потому, что они для тебя не живые существа, а помеха, которую надо убрать. Потому что ты сам неживой, хотя и очень хочешь им стать. Ты хотел быть человеком и поэтому попросил у Гудвина мозги. Но одни только мозги сделают из монстра не человека, а ещё большего монстра, ещё более могущественного, бездушного и безжалостного. Твой железный друг Дровосек был прав, когда просил у Гудвина сердце, потому что именно оно делает его живым. Ну, это и понятно, ведь он, в отличие от тебя, был когда-то живым человеком.
Страшила по-прежнему спокойно и серьёзно смотрел на саблезуба.
- Почему ты не приказываешь меня убить? - спросил Рем.
- Я не хочу тебя убивать, - произнёс Правитель Изумрудного города.
- Наверно, мне надо поблагодарить тебя за твою милость, - насмешливо оскалился тигр. - Но не дождёшься. Что же ты намерен со мной сделать?
- Ничего, - ответил Страшила. - Если тебе больше нечего сказать, я вернусь к своим государственным делам.
Рем удивлённо уставился на него.
- Ты тоже не хочешь мне ничего сказать?
- Только одно - я советую тебе идти на север от города.
- А если я пойду в другую сторону, меня убьют? - усмехнулся тигр. - Ну, мне всё равно куда идти, у меня нет никого.
Он наклонил голову, потом повернулся и, не произнеся больше ни слова, медленно пошёл прочь от ворот. Страшила глядел ему вслед, пока странный и страшный посетитель не исчез в роще вблизи канала и до его нарисованных ушей не донёсся тихий всплеск, а потом подошёл к воротам. Стучать ему не пришлось - Дин Гиор и Фарамант, наблюдавшие за всем происходившим из окошечка, уже сами открыли дверь и ждали Правителя с нетерпением.
- Мы волновались за вас, хотя вы и заверили нас, что всё пройдёт хорошо, - сказал Фарамант, когда запер дверь за вошедшим Страшилой. - Ведь эта зверюга пришла вас убивать!
- Спасибо вам, друзья, за ваше беспокойство, но оно оказалось напрасным, как я и думал, - улыбнулся Страшила.
- Почему вы так думали? - спросил Дин Гиор.
- Потому что я сразу понял, что этот тигр - зверь смелый и благородный и не станет со мной драться. Он пришёл, не побоявшись открытых местностей, бросил мне вызов, не боясь, что я вместо себя вышлю кого-то его убить, готов был умереть за то, что считал справедливым. Он совсем не похож на своих сородичей, которые были смелы только стаей и нападали сразу несколькими на безоружных людей и даже на одного человека, а сами все испугались одного нарисованного чудища. Не знаю, кто его воспитывал, но испытываю к его воспитателю уважение - он взрастил в этом тигре лучшие черты его племени и не дал проявиться худшим. Наверно, он и человечины никогда не пробовал. Надеюсь, он последует моему совету и найдёт своих соплеменников.
- Извините, не понимаю, - удивился Фарамант. - Вы же приказали их всех истребить.
- Я приказал истребить только разбойников из Тигрового леса, - ответил Страшила, - но в основном саблезубые тигры живут в необъятных лесах далеко к северу от нашего города, где почти никогда не встречают людей. А если и встречают, то нападают на них не больше, чем львы или медведи. Об этом я впервые услышал от Летучей Обезьяны, которая несла меня сюда из Фиолетовой страны после того, как Элли победила Бастинду, да и потом о саблезубах не раз мне приходили новости по птичьей почте, а она вряд ли столько раз могла ошибиться. А сейчас, друзья мои, я бы посоветовал вам отдохнуть – вон уже потихоньку светает.
Через час на востоке, из-за Кругосветных гор где-то за Фиолетовой страной сверкнули первые лучи восходящего солнца. Длиннобородый Солдат и Страж Ворот уже давно спали в своих домах, а Страшила, окончив после возвращения наносить на карту очередной участок звёздного неба, в раздумьях сидел на своём троне. Но он думал не о звёздах, не об арифметике и не о новых инженерных идеях благоустройства города.

 Отправлено: 15.07.20 16:07. Заголовок: Название: Зеркала де..

Название: Зеркала деревянной души
Автор: Кванга
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма
Размер: 2800
Канон: Волков А.М. УДиЕДС.
Новый персонаж: Джусур


– Ну всё, больше здесь брать нечего, – Урфин без сожаления отбросил в сторону ржавый топор. – Осталось одно барахло. Радуйся, медведь, завтра с утра выступаем.
– Наконец-то, о, повелитель! – подобострастно воскликнул Топотун, – Надоела эта Когида. Изумрудный город ждёт нас... тебя... и твою непобедимую армию.
Урфин скривил губы в недоброй усмешке:
– Ну, честно говоря, не очень-то он меня и ждёт. Я бы даже сказал, совсем не ждёт. Но мы всё равно придём.
– А что ты сделаешь со своим домом? – спросил медведь. – Позволишь в нём кому-нибудь жить?
– Заколочу окна и двери, – равнодушно отмахнулся Урфин. – Не думаю, что я когда-нибудь сюда вернусь.
Он смотрел на опустевший двор, на перекопанный огород с проплешинами от костров, на мастерскую, на сложенные под навесом брёвна, которым уже не суждено превратиться в дуболомов (их и без того достаточно, на Изумрудный город точно хватит), смотрел и не чувствовал ни сожаления, ни хотя бы намёка на грусть. Действительно, надоела эта глухомань, даже странно, что хватило терпения прожить здесь столько лет. Всё чего-то ждал, на что-то надеялся... Получается, не зря ждал, не напрасно надеялся. Судьба всё-таки улыбнулась ему во все свои тридцать два зуба.
Джюс привычно стиснул челюсти, которые вновь попытались напомнить ему о жевунском происхождении. Никогда сюда не вернусь, в который уже раз повторил он про себя, буду жить в городе, во дворце, как и положено настоящему правителю. А дом? Что дом? Кому он нужен? Впрочем... Если подумать... Если очень хорошо подумать... А почему бы потом, после победы, не устроить здесь музей. Посадить какого-нибудь смотрителя, чтобы следил за порядком и сохранностью. Пусть жевуны ходят сюда и видят, как и где начиналось восхождение их Повелителя к вершинам власти. Пусть трепещут и поклоняются. Чтобы не забывали. Интересная мысль. И почему мне это раньше в голову не пришло? Но тогда получается, что дом нельзя бросать без присмотра. А то знаю я этих милых соседей с дурацкими колокольчиками на шляпах – не успеешь оглянуться, растащат всё по досочке. Мальчишки непременно заберутся, ещё и сожгут, чего доброго. И вообще, дом без хозяина очень быстро ветшает. Вспомнить хотя бы пещеру Гингемы. При жизни злой волшебницы там было вполне уютное жилище, пусть и слегка мрачноватое. А сейчас, честное слово, зайти страшно. Паутина, запустение, плесень на стенах и вездесущие мыши с пауками.
И как же быть? Откладывать выступление армии совершенно не хочется. И без того уже много времени потеряно. Джюс посмотрел на улёгшегося у его ног медведя, на нетерпеливо шныряющего по двору ЭотаЛинга, и вновь открыл дверь в мастерскую. Человек с воображением из любой ситуации найдёт выход, а уж угрюмый столяр на свою голову никогда не жаловался.
Давным-давно, в молодые годы он мастерил игрушки, пытаясь заработать на жизнь. Ничего хорошего из той затеи не получилось, но поделки и заготовки остались – руки, ноги, лапы, головы... Вот сейчас-то они и пригодятся. У хорошего мастера всё идёт в дело. Мелькнула у него мысль использовать какую-нибудь из уже готовых кукол, но уж больно все они были мелковаты и потому совершенно не годились в сторожа. Отыскав в углу подходящую берёзовую чурку, он положил её на верстак, привычно прикрутил первые попавшиеся ноги – одна получилась длиннее другой, но его это сейчас совершенно не волновало. Руки тоже получились разные, одна с растопыренными пальцами, другая с кулаком. Голова... Он и тут не долго раздумывал. Выбрал простую болванку с едва намеченными ушами, глазами и носом. Рот вырезать не стал, без затей намалевал злобный оскал остатками почти высохшей краски.
Щедрая порция живительного порошка с шипением и лёгким дымом впиталась в деревянное тело, и уродец тут же ожил, судорожно задёргав конечностями. Из-за того, что ноги у него были разные, двигался он почти боком, угрожающе при этом раскачиваясь. Чрезмерно длинные руки по-обезьяньи волочились по полу. Покрутившись по мастерской, нелепое создание воткнулось головой в верстак и неловко завалилось на спину.
– Так, – вздохнул Урфин, подобрав бедолагу. – Сейчас придумаем тебе какие-нибудь глаза.
Ничего нового изобретать не пришлось, и по примеру дуболомов уродец обзавёлся двумя чёрными глазами-пуговицами, чересчур большими для его головы. Урфин долго разглядывал получившееся в итоге пучеглазое чудо-юдо, затем беспечно отмахнулся:
– Ладно, и так сойдёт. Нет времени возиться с тобой.
– Будешь жить в моём доме и охранять его, – приказал он. – И чтобы здесь был порядок. Никого не пускай, гони всех прочь. Ты понял меня?
Уродец промычал нарисованным ртом что-то вроде «Угум-м».
– А назову я тебя... Впрочем, обойдёшься без имени. Сторожу имя ни к чему.
Уродец неуверенно изобразил не слишком глубокий поклон.
– Мда, – пробормотал Урфин, глядя на ковыляющее по двору крайне несуразное нечто. – Он определённо не лучшее из моих творений. Но это даже и хорошо, потому что такое страшилище одним своим видом любого вора испугает. Мне и самому-то на него смотреть неприятно. Что уж говорить о трусливых жевунах.

Утром следующего дня деревянная армия УрфинаДжюса торжественно покидала Когиду. Сам предводитель восседал на Топотуне, во главе войска гордо вышагивал палисандровый генерал, дуболомы дружно топтали дубовыми подошвами жёлтые кирпичи дороги, которая должна была привести их создателя и повелителя к немеркнущей славе.
Испуганные жевуны смотрели вслед и не верили, что страшное войско исчезает из их мирной деревни навсегда. Они ещё не знали, что вскоре новый правитель Изумрудного города пришлёт в Когиду жадного наместника со взводом дуболомов.
Ворота мрачной усадьбы были плотно закрыты, сквозь щель в заборе на уходящую армию смотрел одним глазом сляпанный из чего попало деревянный уродец.
Когда несколько дней спустя самые любопытные мальчишки перелезли через забор, чтобы тайком от родителей пробраться в мастерскую бывшего подручного Гингемы, им пришлось крупно пожалеть о своей затее. У заброшенного дома неожиданно обнаружился вполне себе живой сторож. И какой! Встретишься с таким в сумерках – да даже если и в ясный день – тут же умрёшь от страха, честно жевунское! Короткое нелепое тело, одна нога больше другой, руки длинные, а на круглой голове огромные глаза, как у филина Гуамоко. Еле-еле убежали и навсегда зареклись даже близко подходить к этому дому.

Дни уходили за днями, без злых волшебниц и колдунов жизнь в Когиде тянулась неторопливо и безмятежно. И лишь непонятные звуки, доносящиеся порой из-за забора покинутого Урфином дома, заставляли проходящих мимо жителей вздрагивать и испуганно оглядываться. Но хромоногий сторож занимался вовсе не тем, что ему поручил хозяин. Охранять пустой дом – ну что тут можно охранять, от кого и зачем? Один раз отпугнул юных жевунов – на всю жизнь им впечатлений хватило, больше не сунутся. Порядок в комнатах наводить? К чему? Там и без того всё в порядке. А пыль вытирать он был не обучен, да и желания такого не испытывал. Нет, он нашёл себе более подходящее занятие. Самоусовершенствование – вот что захватило его целиком, придало смысл жизни, заставило двигаться, действовать, стремиться к чему-то не вполне осознанному, к чему-то большему, чем пустое кривобокое существование в ограниченном забором пространстве. Понятно, что такое сложное слово не то что выговорить не мог, он о его существовании даже не догадывался. В деревянной голове вертелись определения попроще: «ремонт», «переделка» или просто «починка».
Заронил уродцу в голову мечту о ремонте, как ни странно, сам Урфин, когда на глазах у хромоногого сторожа мимоходом вправил одному из дуболомов отчего-то заклинившую руку. Два удара топором – и всё в порядке. Так просто и так впечатляюще. И ничего сложного. А можно ведь не вправить руку, а просто заменить. Кривую и неудобную – на ровную и более подходящую. Презрительные слова хозяина «и так сойдёт» жгли деревянную душу нестерпимым огнём. Неужели трудно было опытному столяру поработать над своим детищем чуть тщательнее? Ведь вон как генерал отшлифован – любо дорого смотреть, да тех же дуболомов возьми – ладные, гладкие, красиво покрашенные, с нормальными ногами и соразмерными руками... Уродец разглядывал свои разновеликие клешни, вертел их перед глазами, скрипел в бессильном отчаянии непритёртыми суставами. Урод, как есть урод! Как такому жить? Зачем? Треснувшее зеркало отражало нелепую голову с криво приделанными пуговицами и небрежно намалёванным ртом. Видеть себя таким было невыносимо.
Он рылся в старых сундуках, вытаскивал из пыльных углов рассохшиеся заготовки, отбракованные некогда Урфиным. Невольно подражая хозяину, разложил на верстаке всё найденное, получилась изрядная куча, хватило же угрюмому столяру в своё время упорства и терпения всё это вырезать, выпиливать и вытёсывать... А для сторожа даже нормальные ноги подобрать поленился... Долго разглядывал, вертел так и сяк, сравнивал, выбирал... Отложил в итоге две почти одинаковые руки. Правда, они обе были левые. Но если одну из них перевернуть – она получится почти как правая. А для того, чтобы сгибалась в нужную сторону, достаточно вот здесь подтесать топором сустав. Топором не получилось, но он отыскал старую стамеску без рукоятки и кое-как убрал лишнее. Затем вытащил из-под верстака самую большую свою ценность. Глиняный горшок с живительным порошком. Он стащил его у хозяина под утро перед уходом армии, когда даже никогда не спящий Топотун куда-то отлучился на время. Урфин не обеднеет, а сторожу нужнее. Много отсыпать не удалось из-за не вовремя вернувшегося медведя, но и этого должно было хватить с лихвой.
Прикручивать новые конечности самому себе было неудобно, потому что действовать приходилось одной рукой. Но он справился. С ногами было проще. Ног было много, можно сказать, на любой вкус. Свои позорные и спотыкающиеся открутил и отшвырнул брезгливо. На их место аккуратно приладил две одинаковые, а то, что они слегка коротковаты, это не беда. Зато ладные, бегучие, несколько кругов по двору доказали, что выбор сделан правильно и порошок потрачен не зря. Какое всё же наслаждение ходить и бегать прямо, не кособочась, не хромая, не боясь при каждом шаге споткнуться о какую-нибудь невзрачную кочку.
На очереди была голова. Своя, круглая и лысая, почему-то не нравилась. Да потому и не нравилась, что круглая и лысая. К тому же, если уж менять – то менять всё. Свободных голов обнаружилось несколько. Голова лисы, голова медвежонка (забраковал сразу, вспомнив как зло отшвырнул его, случайно попавшего на пути, надменный Топотун), голова какой-то клювастой птицы и даже незаконченная клоунская со злыми глазами и крючковатым носом. Видимо, хозяин, планировал сделать несколько таких кукол, но до конца довёл только ЭотаЛинга. Ну что ж, пусть будет клоунская, не самый плохой выбор, не со звериной же всю жизнь мыкаться.
И вот на этом этапе всё едва не случилось непоправимое. Когда наш новоявленный мастер взялся новыми руками за свой отполированный глазастый шар и уже почти сдёрнул его с шеи, он вдруг осознал в последний момент, что если ему всё же удастся каким-то образом приладить к своему телу новую голову, то получится в итоге совершенно другое существо. И это будет уже не он! Потому что голова, как оказалось, это и есть он сам. И будь он сделан не из дерева, то покрылся бы, наверное, холодным потом от ужаса, сообразив, что по глупости едва не обрёк себя на бесконечную неподвижность в виде отдельно лежащей бестолковой головы и слепо бродящего по двору безголового тела.
В общем, усовершенствовать себя полностью не получилось. Но с лицом всё равно нужно было что-то делать, потому что лица как такового у него не имелось. Разглядывать своё отражение в треснувшем зеркале было неприятно. Вот этот рот – разве это рот? Небрежная кривая загогулина открываться не хотела, говорить не говорила, а только глухо мычала. Рука сама потянулась к обломку ржавой ножовки...
Утром небрежно пропиленный чуть наискось (ну не было у него навыков) рот сумел отплеваться от опилок и произнести первые более-менее внятные звуки.
– Ур-р... Джур-р...
Зеркало всё равно не радовало. Сколько ни всматривался, как ни вертел головой – урод остался уродом. Протянувшийся от уха до уха рот, казалось, не улыбался, а злобно скалился. Но особенно раздражали нелепые пуговицы вместо глаз. Эх! От удара деревянным кулаком зеркало разлетелось на множество осколков, а горшок с порошком упал с верстака, едва не вывалив остатки содержимого на пол. Успокоения душе это не принесло, зато чуть позже, после нескольких часов тягостных раздумий, одарило новой идеей.
Выбрав два примерно одинаковых осколка, он поочерёдно, чтобы не ослепнуть (печальный опыт с почти оторванной головой всё же кое-чему научил), приклеил их вместо позорных пуговиц. Для пущей надёжности не пожалел порошка и буквально сразу ощутил разницу. Он как будто заново прозрел! Зеркальные глаза видели лучше и дальше! И они были по-настоящему живые! Окружающий мир заиграл новыми, яркими красками.
И несколько дней после этого бывший уродец, привыкая к обновкам, бродил по двору, разглядывая то траву, то деревья в саду, то плывущие по небу облака и неустанно бормотал, повторяя на разные лады:
– Ур-р... Джур-р... Фур-р... Стор-р...
Он не хотел быть безымянным. Если у тебя нет имени – ты никто. Даже тупые дуболомы с гордостью носили на груди номера, у каждого свой. Даже у злобного клоуна было громкое имя, не говоря уже о прекрасном генерале.
– Джур-р-р... Ус-с-с... Фир-р... Фин-н...
Вырваться из заколдованного круга не получалось. Имя хозяина намертво въелось в деревянные мозги и покидать их не желало.
– Джусур-р-р. Меня зовут Джусур, – наконец хрипло произнёс он, воздев к небу твёрдо сжатые деревянные кулачки. – И я больше не ур-род. Я – это я!
Он собирался уйти. Всё равно куда. Куда-нибудь подальше. Куда глаза глядят. Но не в сторону Изумрудного города точно. Там был злой хозяин со своим медведем и послушнымидуболомами. Там была несвобода. Там опять придётся кланяться и подчиняться. Подчиняться он не желал.

Тщательно заколотив напоследок окна и двери, Джусур спустился с крыльца и увидел вдруг, как из мастерской неловко выбирается странное деревянное создание – не то волчонок, не то лисёнок. Часть волшебного порошка из опрокинутого горшка случайно попала на эту недоделанную игрушку и, разумеется, оживила. И теперь этот щенок неизвестной породы жалобно поскуливал, глядя на Джусура блестящими бусинками чёрных глаз и скребя по земле двумя передними лапами. В своё время УрфинДжюс, впечатлённый рассказом филина Гуамоко о могущественной Фее Убивающего Домика, попытался в один из долгих тоскливых вечеров вырезать из дерева её странного зверька, но сильная буря и всё за ней последовавшее не позволило ему довести дело до конца. И совсем не похожий на настоящего Тотошку деревянный щенок остался валяться под верстаком без задних лап. Но теперь он ожил и каким-то чудом выбрался на улицу в поисках нового хозяина.
«Не уходи! Не бросай!»
Разумеется, Джусур не ушёл. Разумеется, он отыскал недостающие лапы (слава Урфину за то, что когда-то их выточил!), и вскоре благодарное животное юлой вертелось вокруг ног и всем видом выражало любовь и привязанность к тому, кто подарил ему жизнь, без сожаления использовав последние крупицы волшебного порошка.
Теперь бывший урод был не один. Теперь у Джусура появился друг. Пусть бессловесный, пусть всего лишь маленький игрушечный щенок. Зато всецело преданный и ничего для себя не требующий. Просто друг, о котором можно было заботиться, забыв одиночество. Друг, который никогда не предаст.
И, кажется, можно было уходить, но он опять не ушёл. Потому что с полок смотрели на него злыми и в то же время такими жалобными глазами все эти сделанные Урфином хмурые зайцы, кровожадные волки, зубастые олени и барсуки, оскалившиеся медвежата и хищные орлы. Из рук Урфина они вышли страшными и свирепыми, но Джусура это не пугало, потому что он видел в них себя. И потому просто не смог бросить их на произвол судьбы. Что-то внутри побуждало его закончить незавершённое, сделать то, что не пожелал или в силу характера не сумел сделать Урфин. Возможно, как раз потому, что это не сделал Урфин. Чтобы доказать хотя бы самому себе, что он, Джусур, не такой, что он намного лучше и благороднее своего бессердечного и, будем откровенны, кое в чём криворукого создателя.
– Ну ладно, – сказал он. – Не обещаю, что меня хватит на вас всех, но что смогу – сделаю.
Вновь в мастерской раздавался стук молотка, визг пилы, вновь как в былые дни падала на пол стружка и сыпались опилки, вновь поскрипывали подгоняемые суставы. И если бы кто-нибудь из жевунов сумел преодолеть робость и пробрался поближе, он услышал бы как мастер Джусур бормочет, ещё не очень ловко приделывая к очередной игрушке исправленную голову:
– Ну вот, видишь, какой красавец получился. Жаль, что порошка у меня больше нет. Ну да ладно, не всем же быть живыми. Зато ты уже не злой. Так, кто у нас на очереди? Свирепый медвежонок? Иди сюда, сейчас мы и тебя научим быть добрым. Ну во-от...Через недельку-другую, думаю, я с вами закончу, а там и в дорогу. Так я говорю?
И сидящий у его ног деревянный щенок совсем по собачьи тявкал в ответ и вертел коротким хвостиком, сделанным из завитой в пружинку стружки.

Никто из жевунов не видел, когда и куда ушёл уродливый и жуткий (как они все были уверены) сторож мрачного дома. Вроде бы проскрипели как-то утром отворяемые ворота, вроде бы простучали по жёлтым кирпичам деревянные подошвы, вроде бы залился негромким лаем неизвестный зверь и ласково окликнул кого-то глуховатый голос... Вроде бы оглянулся кто-то вдалеке и прощально сверкнули на солнце два зеркальных глаза... А угрюмый дом с заколоченными окнами так и остался стоять в надежде, что хозяин – тот, что столь безрассудно отправился завоёвывать далёкий Изумрудный город, – однажды всё же одумается и вернётся к родному порогу.

Тем же днём, чуть позже, случилось, можно сказать, небольшое чудо. Любопытные когидские мальчишки, нет-нет да и поглядывающие порой в сторону Урфиновой усадьбы, первыми заметили что-то непонятное и манящее. И когда они нашли в себе силы преодолеть робость и подойти поближе, их восхищённым взорам предстало потрясающее зрелище. Вдоль забора на траве стояли и сидели заботливо выставленные удивительные деревянные игрушки: звери, птицы, куклы. И были они на редкость ладно изготовлены, точнее, исправлены, и не имелось среди них ни одной злобной, страшной или уродливой. И весёлый клоун радостно смотрел на замершую в восторге ребятню смеющимися глазами, сделанными из маленьких осколков зеркала, в которых отражалось безмятежное голубое небо Голубой страны.

 Отправлено: 15.07.20 16:10. Заголовок: Название: Молли Новы..

Название: Молли
Автор: Кванга
Новый персонаж: Молли
Рейтинг: PG-13
Жанр: сказка
Размер: 3300
Канон: Волков А.М. ВИГ

После того, как отца унёс коршун, на Молли, как на старшую, столько всего навалилось, что зачастую ей и оглянуться было некогда. Однако она не унывала и изо всех сил старалась успевать везде и во всём. Она помогала маме, опекала братьев и сестёр, делала запасы на зиму, следила за порядком... да мало ли работы в большой мышиной семье. Она даже иногда по вечерам выкраивала минутку-другую для того, чтобы посидеть тихонько на пороге и помечтать о чём-то чудесном и несбыточном. А потом вновь то одно, то другое, в общем, сплошные хлопоты. «Вырастешь, заведёшь свою семью, переселишься в другую норку, как я буду жить без тебя» – вздыхала мама. «Я вас никогда не брошу». «Все так говорят, и я так говорила, и вот видишь, что получилось».
– Молли! Молли! Смотри, какие тучи. Кажется, приближается ураган. Скорее зови всех!
– Хорошо, мамочка. Уже бегу.
Небо и в самом деле потемнело, трава в степи ходила волнами под резкими порывами ветра. Если вовремя спрятаться под землю, ураган не страшен. Но горе тому, кто не успел добежать до убежища и остался в степи, – уцелеть вряд ли удастся. Вот и люди у фургона тоже засуетились: мужчина потянул куда-то испуганного коня, женщина принялась снимать бельё, девчонка бросилась собирать игрушки.
А ураган всё ближе. Молли торопливо пересчитывала своих: Салли, Мимми, Вилли, Сэмми, Тамми, Шуршик... Где Шуршик? Самого младшенького не видно. Вот ведь негодник. Небось опять у фургона торчит?
– Мама, я за Шуршиком!
Молли стрелой метнулась через дорогу. Только бы успеть, только бы этот непоседливый малыш не забрёл слишком далеко.
Взбежав на невысокий холм, Молли сразу увидела брата. Вот так всегда почему-то случается, что беда в одиночку не приходит. Особенно, когда кое-кто пропускает мимо ушей то, что ему старшие говорят. Тянет его, видите ли, к фургону, интересно ему смотреть на жизнь людей. Ведь сколько раз предупреждали: там опасно, там злая собака. Поймает – пиши пропало. А ему хоть бы что! Вот и допрыгался.
Перепуганный малыш серым шариком катился по тропинке, удирая от звонко лающего пса. Это для девочки лохматый зверь был любимым щенком, а для маленьких полевых мышей – большим и страшным хищником. Съесть, возможно, и не съест, но живым точно не выпустит.
Шуршик мчался во весь дух, но Молли отчётливо поняла, что брату не спастись. Охваченный азартом погони чёрный пёс уже почти настиг мышонка – вот-вот схватит. Не помня себя, Молли ринулась наперерез.
– Шуршик, живо в норку!
Брат что-то испуганно пискнул в ответ и затерялся в зарослях травы. Молли всей душой надеялась, что он успеет добежать до укрытия. Сама же она в отчаянной попытке отвлечь пса, промчалась буквально перед самым его носом и устремилась в противоположную от норки сторону. Пёс бросился за ней, с удовольствием переключившись на более заманчивую и более крупную добычу. И тут Молли ошиблась. Да и кто бы не ошибся на её месте. Вместо того, чтобы юркнуть под фургон, где у неё был хоть какой-то шанс уцелеть, она зачем-то взлетела вверх по лестнице и прошмыгнула в приоткрытую дверь. Пёс, конечно, бросился следом. Наивно было думать, что он так просто откажется от погони.
А Молли с перепугу забилась в щель между шкафом и стеной и затаилась, пытаясь унять бешено колотящееся сердечко. Пёс, клацая когтями по полу, метался из угла в угол, шумно дышал, вынюхивал... Сейчас учует и всё – прощай недолгая жизнь. Как там бедная мамочка будет без неё...
Спасение пришло неожиданно. Забежавшая в фургон девочка схватила пса, привычно поругала его за безалаберность... но выскочить наружу уже не успела. Громко хлопнула дверь, пол наклонился, снаружи страшно завыло и загрохотало... Молли от страха крепко-крепко зажмурилась и почувствовала, как весь мир вокруг неё принялся кружиться и вертеться так, что пол и потолок несколько раз поменялись местами. Если бы она не забилась в щель, её швыряло бы по фургону вместе с сорвавшимися со своих мест стульями, полками и посудой. Даже шкаф, за которым она пряталась, наклонялся и скрипел, хотя и был крепко приколочен к полу.
Всё это было так ужасно, что и без того перепуганная мышка лишилась чувств и потому не видела уже, как за дверным проёмом наливается мрачной темнотой грозовое небо и как стремительно улетает вдаль затянутая пылью поверхность земли.

* * *

Когда измученная страхом и беспрерывной болтанкой Молли окончательно пришла в себя, в фургоне было тихо и пусто. И – главное – он никуда больше не летел, а твёрдо и надёжно стоял на земле. Снаружи доносились невнятные голоса людей, что-то спрашивала девочка, звонко лаял пёс и ещё чуть слышно перезванивались бубенчики. Ураган, по всей видимости, давно завершился, и страшному псу теперь ничто не мешало вспомнить об ускользнувшей от него мышке. Поэтому на всякий случай Молли решила переждать и не выбираться из своего не слишком надёжного убежища.
Но вот голоса утихли, и спустя ещё некоторое время Молли всё же отважилась высунуть наружу нос. Она осторожно взобралась на невысокий порог, да так и застыла на нём столбиком, не в силах поверить своим глазам.
Мамочка моя, куда я попала! Это что? Это где? В своих самых безудержных мечтах она не могла представить подобной красоты! Перед ней раскинулось что-то воистину невероятное! Все её наивные детские фантазии вдруг обернулись удивительной, разноцветной явью. Потрясённая до глубины души, Молли смотрела и не могла насмотреться. Вокруг фургона простирался изумительный, волшебный, сказочный мир! В нём было всё: и чудесные фруктовые деревья с удивительными плодами, и буйные травы, и невиданные розовые, белые и голубые цветы, и весело журчащий ручей, в хрустальных струях которого резвились блистающие серебристые рыбки. А какие потрясающие птицы пели и порхали с ветки на ветку! А до чего легко здесь дышалось, совсем не так, как в прокалённой солнцем степи!
– Это невероятно! – воскликнула Молли, не замечая того, что говорит на человеческом языке. – Так не бывает!
Она в восторге перебегала от цветка к цветку и, обмирая, вдыхала их невозможные ароматы, от которых тут же начинала кружиться голова; она с удовольствием напилась из ручья, отметив поразительный вкус прохладной воды; она кружилась в танце, и весь мир радостно кружился вокруг неё; в конце концов она раскинула лапки, повалилась в мягкую шёлковую траву и счастливо выдохнула:
– Я попала в сказку!
И жизнь тут же подтвердила её слова, правда, почему-то совсем не так, как можно было бы ожидать от этого восхитительного места.
Небрежно раздвинув цветочный куст перед очарованной мышкой возникла большая крыса, зачем-то закутанная на человеческий манер в чёрный плащ. Крыса пошевелила усатой мордой и сердито прошипела, сверля Молли пронзительным взглядом налитых злобою глаз:
– Проклятая мышь! Ты погубила мою хозяйку! Как ты только посмела!
– Простите, сударыня, – испуганно сжалась Молли. – Я не понимаю о чём вы говорите. Уверяю вас, что я никого не губила. Напротив, меня саму едва не съели.
– Ничего не знаю! Твой дом упал на колдунью Гингему и раздавил её. И я по твоей милости осталась без хозяйки. Что мне теперь делать? Кто теперь будет меня кормить и оберегать?
– Колдунью? – прошептала Молли. – А разве в таком чудесном месте могут жить колдуньи? Мне кажется, что вы, сударыня, меня обманываете.
– Что-о? – тут же взвилась крыса и ей плащ распахнулся, словно чёрное крыло. – Ты мне не веришь? Ты смеешь обвинять меня в обмане? Да я за это сей же миг превращу тебя в лягушку! – она начала размахивать лапами и громко произносить странные и пугающие слова: – Мышарра, лягушарра, квакала, плакала...
Неизвестно чем бы всё это закончилось, но тут железная труба, и без того едва державшаяся на крыше фургона, с протяжным скрипом отломилась от основания и упала прямо на жуткую крысу. Та даже пискнуть не успела.
Бум-м-м!
Молли ойкнула и поскорее зажмурилась. А когда она наконец решилась открыла глаза, то увидела только взметнувшееся облако сажи и торчащий из-под тяжёлой трубы крысиный хвост.
– Простите, сударыня, – зачем-то пролепетала Молли, обращаясь к едва подёргивающемуся хвосту. – Честное слово, я не хотела.
Пока она таким образом пыталась оправдаться в том, в чём совершенно не была виновата, её окружила шумная толпа самых забавных мышек, каких она никогда прежде не видела. Все они были одеты в милые голубые пелеринки и у каждой на хвостике красовался голубой бантик. Мышки неустанно шевелили челюстями, словно пережёвывая что-то вкусное, и смотрели на Молли с таким обожанием, что ей стало неловко.
– О, могущественная фея Падающей Трубы! – торжественно обратилась к ней одна из мышек. – Благодарим тебя за то, что ты убила злую Крысенду и освободила нас от её ужасного владычества!
– Но я никого не убивала, – возразила Молли. – Уверяю вас, труба упала сама. И я вовсе не фея. Меня зовут Молли, я обычная степная мышка.
– Ничего не знаем, – хором загомонили мыши. – Только могущественная фея могла так легко и быстро победить Крысенду. Она много лет правила нами, она скармливала нас своей хозяйке – колдунье Гингеме, она даже немного умела колдовать. Но теперь мы свободны! Да здравствует госпожа Молли, прилетевшая с неба победительница крыс!
– Постойте! – спохватилась Молли. – Как такое может быть? Мы же разговариваем с вами на человеческом языке! И эта жуткая крыса тоже говорила со мной по-человечески! Да и я сама...
– Ничего удивительного, – произнесла выступившая вперёд благообразная пожилая мышка в жёлтой мантии. – В нашей стране так разговаривают все звери и птицы.
– Здравствуй, милая! – обратилась она к Молли. – Меня зовут Мышеллина. Я живу в Жёлтой стране, во дворце доброй волшебницы Виллины. И прилетела сюда вслед за ней. Я знаю, что хозяйка этого летающего домика со своим неизвестным зверем совсем недавно отправилась по дороге из жёлтого кирпича в Изумрудный город. Ты, наверное, захочешь их догнать.
– Нет-нет, что вы! – испугалась Молли. – Пусть они идут куда хотят. Мне с ними совершенно не по пути.
– Странно, – промолвила Мышеллина. – А я была уверена, что вы прибыли в Волшебную страну вместе для того, чтобы избавить Голубую страну от Гингемы и Крысенды.
– В Волшебную страну? – пролепетала Молли. – Так я в самом деле попала в Волшебную страну?
– Да, моя милая, это так. Разве ты этому не рада?
– Не знаю, что и сказать, – призналась Молли. – Я ведь оказалась в фургоне случайно, когда убегала от злого пса. И я никуда не собиралась улетать. И теперь я не знаю, что мне делать? Вообще-то мне непременно нужно вернуться к моим родным. Маме одной будет очень трудно справляться с братьями и сёстрами. Они такие непослушные... Вы не подскажете мне, сударыня, по какой дороге мне нужно идти, чтобы вернуться домой?
– Боюсь, моё дитя, такой дороги здесь нет, – вздохнула Мышеллина. – Дело в том, что ураган перенёс ваш дом через Кругосветные горы прямо в нашу Волшебную страну. И выбраться отсюда будет очень трудно, почти невозможно. Но я знаю, что моя госпожа посоветовала девочке Элли идти в Изумрудный город. Там живёт Великий и Ужасный волшебник Гудвин, который поможет ей вернутся домой. Мне кажется, если ты догонишь девочку, то вы сможете вернуться на родину вместе.
– Я не думаю, что они мне помогут! – впервые в жизни расплакалась Молли. – Ведь я и оказалась здесь только потому, что её пёс хотел меня поймать. Что же мне делать? Я обязательно должна вернуться к маме!
Остальные мышки, глядя на неё, тоже расплакались, потому что все мыши-жевуны в Голубой стране готовы были лить слёзы по любому поводу.
– Не плачь, милое дитя, – сказала Мышеллина. – Я попробую тебе помочь. У меня есть чудесный бумажный обрывок. Я тайком отгрызла его от одной из страниц волшебной книги, когда Виллина случайно оставила её на ночь на столе. Сейчас мы посмотрим, как тебе следует поступить. Может быть, он подскажет тебе, как следует поступить.
Она вытащила из кармана маленький обрывок бумажки, который тотчас принялся увеличиваться в размере и вскоре превратился в большой неровный лист. Мышеллина положила его на траву и начала медленно читать:
– «Ушарра, мышарра, скорики, норики... Великий волшебник Гудвин вернёт в Канзас мышку Молли только после того, как она избавит Фиолетовую страну от злой крысы Хвостинды, мышаки, хвостаки, кусюки, грызюки...»
И мышки-жевуны, трепеща, повторяли вслед за ней зловеще звучащие слова заклинания.
– В Канзас? – удивилась Молли. – Но мне не нужно в Канзас. Мне нужно домой.
– Видимо, так у людей называется то место, откуда прилетел ваш дом, – пояснила Мышеллина.
– Вот как! – Молли слегка удивилась. Оказывается для их немного однообразной и скучной степи люди придумали такое звучное название. – Но тут написано про волшебника Гудвина. Не значит ли это, что мне тоже придётся идти в Изумрудный город?
– Миновать Изумрудный город у тебя никак не получится, ведь как раз туда ведёт дорога из жёлтого кирпича. А уже в городе, я уверена, обязательно найдётся кто-нибудь, кто подскажет тебе, как лучше попасть в Фиолетовую страну.
– Это очень далеко? – поинтересовалась Молли. – Я успею дойти к завтрашнему вечеру хотя бы до Изумрудного города?
– Боюсь, моя милая, ты не доберёшься туда и за месяц, – вздохнула Мышеллина. – Дорога трудна и опасна и пройти по ней в одиночку почти невозможно. Но если тебе повезёт отыскать верных попутчиков, у тебя всё получится.
– Я, конечно, постараюсь, – сказала Молли, несколько ошарашенная протяжённостью предстоящего ей пути. – Только мне всё равно не понятно, каким образом я должна победить эту вашу... как её?
– Злую крысу Хвостинду. И она вовсе не наша. Она подручная волшебницы Бастинды и старшая сестра убитой тобой Крысенды. Я не знаю, как её победить, к сожалению, в волшебном обрывке об этом ничего не сказано, – призналась Мышеллина. – Но я уверена, что ты что-нибудь придумаешь, потому что волшебные книги, даже обгрызенные, никогда не ошибаются.
– Почему-то мне кажется, что на этот раз ваш кусочек книги всё-таки ошибся, – возразила Молли. – И мне совершенно непонятно, уважаемая госпожа Мышеллина, почему именно я должна победить эту злую Хвостинду. Неужели не нашлось никого более смелого и сильного? Посмотрите на меня, разве я похожа на истребительницу крыс? С тем, что я невольно оказалась виновной в гибели злой Крысенды, я спорить не буду, всё-таки если бы она не отвлеклась на беседу со мной, она, скорее всего, осталась бы в живых. Но Хвостинда? Она же меня просто съест. А у меня, как назло, больше нет в запасе ни одной падающей трубы. И вот что я ещё хотела бы у вас узнать: неужели в вашей чудесной Волшебной стране водятся только злые волшебницы? Как такое может быть?
– Не только злые, – ответила Мышеллина. – Вот, например, моя хозяйка Виллина – самая настоящая добрая волшебница. Да и чудесной Розовой страной управляет тоже добрая волшебница. Её зовут Стелла...
– Дайте-ка я догадаюсь, – продолжила Молли. – Мне почему-то кажется, что в подручных у этой Стеллы, ходит какая-нибудь мудрая мышка по имени Хвостелла. Я не права?
– Ты совершенно права. Кстати, Хвостелла ко всему прочему ещё и моя младшая сестра.
– А правитель Изумрудного города добрый или злой?
– Он называет себя Великим и Ужасным, но на самом деле он очень добрый волшебник. Он непременно поможет тебе вернуться домой.
– А у этого Гудвина случайно не служит какая-нибудь мышка по имени... Гум.. Грым... Гудым... Хм-м, – озадачилась Молли. – В общем, ещё какая-нибудь мудрая мышка?
– Нет, – засмеялась Мышеллина. – Видишь ли, даже у добрых волшебников порой имеются недостатки. Гудвин отчего-то терпеть не может мышей и потому он постарался изгнать их из дворца.
– Но раз он так относится к мышам, то вряд ли он захочет помогать мне, – печально вздохнула Молли.
– Просто последуй совету волшебной книги. И если тебе в самом деле удастся избавить Фиолетовую страну от Хвостинды, то я уверена, что Гудвин не откажется выслушать твою просьбу. А я могу дать тебе ещё один хороший совет. Поскольку ты – мышка-полёвка, то ты вполне можешь обратиться за помощью к королеве полевых мышей Рамине, если вдруг случайно повстречаешь её на пути.
– Значит, в Волшебной стране даже у мышей есть свои королевы? – восхитилась Молли, вспомнив свои наивные детские мечты о принцессах, королевах и придворных балах с мышиными оркестрами и танцующими хвостатыми фрейлинами.
– Да, у нас здесь всё почти как у людей, – согласилась Мышеллина. – А теперь, моя милая, я вынуждена с тобой проститься. Счастливого пути!
Она убрала в карман уменьшившийся обрывок волшебной книги и взмахнула лапкой. Тут же налетел порыв ветра – и секунду спустя старая мышка растворилась в воздухе, словно её тут и не было.
Мышки-жевуны вновь принялись хором благодарить свою спасительницу за избавление от Крысенды, и делали это с таким восторгом и обожанием, что когда смущённая Молли наконец осталась одна, она испытала нешуточное облегчение. Чтобы там мыши ни утверждали, в гибели злой Крысенды не было никакой её заслуги.
Всё-таки ей очень непросто было смириться с тем, что ураган забросил её так далеко от родного дома. Просто невообразимо далеко. Бедная мамочка, она, наверное, думает, что старшая доченька уже погибла. Вспомнив о семье, Молли встрепенулась и постаралась настроиться на решительный лад. Всё-таки не в её характере было долго унывать и жалеть себя. Она убежала от пса, уцелела в страшном урагане, её даже не сумела заколдовать жуткая Крысенда. В Изумрудный город, говорите, в неведомую Фиолетовую страну? Ну что ж, так тому и быть!
Молли окинула взглядом чудесную полянку, красоту которой не испортил даже покосившийся обшарпанный фургон.
«Как же это всё не похоже на нашу степь, – снова отметила она. – Вот было бы здорово, если бы здесь вместе со мной очутилась вся моя семья».
Мечты мечтами, однако нужно было отправляться в дальний путь. И Молли отважно двинулась к дороге из жёлтого кирпича.
«Мне нужно вернуться в Канзас, – продолжала она размышлять. – Там, конечно, нет такой красоты, так что ж. Всё равно я вернусь туда, чего бы мне это ни стоило. Ведь там мама и братья с сёстрами. И ради них я готова сразиться сразу со всеми злыми крысами Волшебной страны. Несмотря даже на то, что меня это ужасно пугает».
Поднявшись по тропинке на вершину невысокого холма, Молли вновь ахнула от восторга. Уж на что прекрасна была поляна, на которую упал фургон, сейчас её взору предстали ещё более восхитительный пейзаж. Внизу под холмом причудливо извивалась вымощенная жёлтым кирпичом дорога, вдоль которой стояли чудесные голубые домики с остроконечными крышами. Перед каждым домиком были разбиты цветочные клумбы. Над ними вились пчёлы и порхали бабочки. Птичьи стаи весело носились в воздухе, наполняя его трелями и пересвистом. Тут и там виднелись фруктовые сады и тщательно ухоженные поля с колосящейся пшеницей. И от всей этой почти игрушечной красоты веяло таким покоем и беспечностью, что Молли невольно воскликнула:
– Как жаль, что у нас в степи нет ничего подобного! Честное слово, если бы не нужно было возвращаться в нашу норку, я осталась бы здесь навсегда!
Она прислушалась к жужжанию пчёл, к пению птиц и шелесту листвы и, не услышав ни намёка на такой привычный и надоедливый собачий лай, сопровождавший её прежнюю жизнь с утра до вечера, добавила:
– Ко всему прочему, здесь ещё и не водятся страшные псы. Ведь даже Мышеллина сказала, что девочка ушла в Изумрудный город с неизвестным зверем. Как же счастливы местные мышки – им ни от кого не нужно убегать и прятаться, – и она тут же поправилась, вспомнив о Крысенде: – Уже ни от кого. Так что да, я определённо хотела бы здесь жить.
Передвигаться по дороге из жёлтого кирпича оказалось легче лёгкого. Знай себе перебирай лапками, не забывая на всякий случай поглядывать по сторонам. Однако спустя пару часов Молли вынуждена была признать, что ещё не очень готова к длительным путешествиям. Усталость и подкравшийся голод заставили её свернуть на обочину, туда, где прямо за оградой начиналось пшеничное поле.
– Какие вкусные зёрна! – воскликнула она, подкрепившись. – И колоски у этой пшеницы на редкость крупные! Тот, кто живёт рядом с этим полем, может без труда делать запасы сразу на несколько лет. Вот было бы здорово, если бы такая пшеница росла у нас, в этом... как его... в Канзасе!
– В Канзасе? – повторила она, посмотрев по сторонам. – А что, скажите на милость, мы с мамой видели хорошего в этом Канзасе? Ничего. А папу так вообще съел коршун. И ещё там жил этот противный пёс, от которого всем нам не было ни спасения, ни покоя. И вот что я по этому поводу думаю. Я вернусь в Канзас только для того, чтобы забрать оттуда маму, братьев и сестёр. Не знаю ещё, как я это сделаю, но клянусь своим хвостом, мы все будем жить в Волшебной стране! Или я не фея Падающей трубы!
Вот такие громкие слова произнесла вслух маленькая мышка Молли на краю пшеничного поля. И пусть её услышали только порхающие над цветами бабочки, отступать от своей клятвы она была не намерена. Такой уж у неё был твёрдый характер. Она, конечно, ещё не догадывалась, сколько преград и смертельных опасностей подстерегает её на пути в Изумрудный город, она понятия не имела, как будет добираться до Фиолетовой страны, и даже пока не задумывалась о том, каким образом вернётся в Канзас, но она была полна решимости пройти до конца и во что бы то ни стало выполнить всё задуманное.
– Простите ве-ли-ко-душ-но, – прозвучал внезапно над ней чей-то тоненький голосок. – А с кем это вы сейчас раз-го-ва-ри-ва-ли?
Молли испуганно ойкнула и посмотрела наверх. Оказывается её слышали не только бабочки.

 Отправлено: 15.07.20 16:11. Заголовок: ВНЕ КОНКУРСА Назв..

ВНЕ КОНКУРСА

Название: Рецепт
Автор: ЛуллаЛулла
Рейтинг: PG-13
Жанр: сказка
Новые персонажи: Армель, Коум, дуболом Кулон
Прочие персонажи: Страшила, Железный Дровосек.
Размер: 2500 слов
Канон: А.М. Волков

Страшила с Дровосеком стояли в дверяхи сосредоточенно, словно бойцы перед атакой, осматривали кухню изумрудного дворца. Их ждали стройные ряды столов, шкафов и полок, на которых замерли в ожидании горки тазов, ковшей, мешков с крупой. Браво держали шеренги бутылок и кадок. Часы пробили 9 утра. Друзья переглянулись:
- Ну что, играем? – удостоверился железный человек.
- Играем. К обеду к 12 часам у нас должен быть румяный пирог.
- Готовим сами. Без помощи людей. В противном случае засчитываем себе поражение.
- Без помощи. Самостоятельно.- Страшила деланно приосанился. - Мы всё-таки правители и нам приличествует справляться со многими вещами, которые мы раньше никогда не делали. Непривычными для нас и необычными. Ничего не поделать, друг. Такова политика.
- Тогда вперёд! Где фартуки и перчатки?
- Вот они.
Дровосек тщательно натянул на железные ладони кожаные перчатки. Их выдал Страшиле придворный портной. Затем он придвинул к себе кухонные мерные весы и положил на правую чашечку кремовый кусочек сахара:
- Начали! Где рецепт?
- Вот он: «Взять муки самой лучшей 4 меры. Добавить масла, бутыль молока и ложку сахара. Замесить густое тесто. Вымешивать, пока не перестанет прилипать к рукам. Для начинки взять лучшего творога. Добавить масла, если кто любит, сахара по вкусу и изюм, если кому нравится. В смазанную маслом форму выложить пласт теста. Сверху добавить начинку. Запекать на жару до румяной корочки».
С уверенностью хозяина положения Страшила зашагал к самому тяжелому и красивому столу шеф-повара. Пододвинул табурет, вскарабкался и начальственным жестом приложил рецепт к доске. Изо всех сил вдавил его канцелярской кнопочкой и победоносно посмотрел на буквы. Бумага слегка болталась на доске, как-то неуверенно, и недовольно.

***

- Действуем. – скомандовал Дровосек. - Итак, «муки 4 меры, самой лучшей».
Железный человек внезапно задумался: -Интересно, 4 меры - это сколько? И как отличить «самую лучшую» муку от «не самой»?
- Послушай, Железный, иногда ты ставишь меня в тупик своими вопросами. Я, сказать по правде, никогда об этом раньше не думал. Поразмыслим логически. Зачем Балуолю обычная? Он же повар на самой лучшей кухне Волшебной Страны. Следовательно что? И мука у него везде тоже должна быть самая лучшая.
- Хорошо, Премудрый. А это что? – Дровосек тянул увесистый мешок с сероватым порошком. Тяжелая матерчатая туша сопротивлялась всем своим весом. Страшила вынул записку.
- Вот же, «грубого помола». Ну конечно. Если она хранится на балуолевой кухне, значит, это и должна быть лучшая.
Гром посуды со стороны полок заставил премудрого оторваться от смотра трофея:
- Что ты ищешь? – спросил Страшила.
- Я ищу меру. Вернее, что-нибудь с надписью «мера».
- Мера, мера, мера. Это единица измерения длины, веса. Граница терпения. Предел возможности. – Страшила сверлил своим взглядом рецепт и лихорадочно перебирал в уме всё, что помнил на слово «мера».
- Согласен, мой соломенный приятель. Мне нравятся твои умные мысли, но смущает одно. Я не понимаю, как с их помощью отмерить муку для теста.
На кухне снова загремела посуда. Тазы, кувшины, чаны, подносы и ковши с вопиющим звоном и скрежетом легли на пол. Посуда валялась бесформенной массой, напоминая тела павших воинов после побоища. Страшила и Дровосек пристально вглядывались в гору сваленных чашек. А гора, в свою очередь недобро смотрела на них, словно поверженный враг, который не хотел сдаваться. Премудрый внимательно оглядывал полки. Лоб его ощетинился булавками. Жеманные ряды фарфоровых сервизов держались чопорно и смотрели насмешливо вниз. Бумажка с рецептом упрямо хранила свои секреты.
- Сдаваться? Сразу? Вначале? Низачто! – яростно противился железный человек. Впрочем, второй кусочек сахара на правую чашу весов он положил довольно аккуратно и бережно, пытаясь нарушать равновесие осторожно.
Страшила, надрываясь, взял в руки первую попавшуюся емкость:
– Придумал. Раз меры нигде нет, пусть ею будет вот эта штука. Прилагая все свои соломенные силы, он потянул из-под груды посуды чугунную сковороду. Тазы протестовали дружным металлическим грохотом.
- Допустим. – согласился Дровосек, орудуя сковородой, как черпаком, вывалил в увесистую кадку четыре горки серой муки.

***

- Время 9:30. Пока успеваем. Что у нас дальше по рецепту? – Голос Премудрого звучал сурово, словно проверяющего на допросе. - «В творог добавить, кто любит, масло, сахару «по вкусу» и изюм, если кому нравится». Ага. Теперь осталось понять, «по вкусу», это сколько?
- Ну, много, видимо. – Дровосек опять зашумел крышками и застучал кадушками. На столе быстро появилась шеренга согнанных со всех углов кадушек. – В этой пудов 5 будет. К стати, что это? Написано, что манная крупа. Бадья гулко стала рядом с творогом:
– А вот это сахар. Увесистая кадка. По размеру такая же, как мешок с мукой. Что, и класть столько же? Четыре меры? Чувствую, здесь что-то не так…
- Да, мой сердечный друг, ты прав. Что тогда? А сдаваться я не хочу.
Теперь Дровосек опустил кусочек сахара на левую чашу весов:
- Никогда и ни за что. Биться нужно до последнего! – стальной человек смол и задумался. - У тебя гостят пятеро детей, отпрыски царедворцев. Очень печально оставлять их без сладкого. Не хочу, чтобы наше упорство, или упрямство, вышло боком придворным и твоим гостям.
- Железный, если обратимся за помощью к людям - проиграем.
- Согласен, премудрый. Проиграем. А подставлять детей не хорошо. В том числе ради политики.
- Ладно, приятель. Уговорил. - Страшила распахнул дверь и побежал прочь из кухни, прямо в белом фартуке и перчатках. На кухне воцарилась атмосфера то ли ликования, то ли радости от передышки. Казалось, даже бумажка с рецептом, болтается на кнопке с какой-то уверенностью и злорадством.
Армель, помощник казначея, подтянутый, но с легким брюшком, пребывал в отличном настроении и беззаботно слонялся по коридору. Вид у него был довольный.Как раз на удачу, дворцовый клерк был из числа любителей вкусно покушать. Страшила окликнул: «Любезный, нам требуется ваша помощь». Гость степенно зашёл на кухню и осмотрелся. Казалось, вся посуда с продуктами замерла в ожидании:
- Буду вам признателен, если поможете нам разобраться, сколько продуктов нужно класть в пирог.
Армель вальяжно прошествовал к собранным на столе кадкам, уставился на них умиротворенно, и внимательно. Словно кот в предвкушении жирной сметаны.
- Масло хорошее, отличное для бутерброда.–Клерк изучал емкость внимательно, словно то была не глиняная кадка, а сводный отчет по дебету.
- В пирог сойдёт?
- В пирог, ваши светлости, всё сойдёт. А что ваши сиятельства делают в таком странном для себя месте? У ваших особ что-то не получается?
- Почему это не получается, наши сиятельства всего-навсего изучают продовольственные вопросы. – стараясь держать важный вид, заявил Страшила.
- Умм, отличная сметана. А это что? Творог?
– Для пирога годится? - хором спросили «повара».- Армель расплылся в довольной улыбке. Вид у него был расслабленный, словно у мыши, объевшейся свежего сыра.
- Сколько класть так, чтобы «по вкусу»?
- Не знаю, а что? У меня всё кухарка готовит. И жена, моя драгоценная,Гильда, золотые руки. Чем ещё я могу услужить вам?
- Весьма благодарны вам за услуги. – раскланялся Страшила. Дровосек торопливо закрыл дверь.
- Премудрый, легче нам с тобой не стало.
- То, что продукты хорошие, мы и без него знали. Балуоль понимает, что на рынке брать. – ворчал Страшила. На левой чаше весом оказался второй по счету кусочек сахара. Рецепт пирога покачивался на доске с каким-то тайным злорадством. Крынки держались в шеренге стойко. Бадья с мукой взирала на «поваров» с победоносным видом.
- Я вспомнил! Вспомнил!
- К чему такое буйство, сердечный друг?
- Вспомнил прошлое.- Дровосек печально и задумчиво смотрел в окно. - Сладость. Приятель, поверь мне, главное – сахар.– Стальные руки стиснули кадушку с сахаром, опрокинули её решительно. Над творогом возвысилась гора сахара.

***

Страшила вытянулся над столом шеф-повара и строго посмотрел вниз на рецепт. Текст висел тихо и враждебно:
- Читаем дальше «Добавить бутыль молока и замесить густое тесто».
– Ну это, Премудрый, должно быть просто. Вот они, бутылки.
Увесистые бутыли с молоком стояли в углу плотной шеренгой, можно сказать, намертво. Осторожно подняв первую из них со стола, стальной человек влил молоко в кадушку. Затем с интересом начал размешивать массу скалкой:
- А скажи, дружище, чем вообще полагается месить тесто? Я чувствую, что делаю что-то не так.
- Не знаю. Не думал никогда.
- Любопытно. А кто из нас двоих премудрый?
- А кто, интересно, из нас двоих когда-то человеком был?
- Когда я человеком был, я тесто не замешивал. Для этого булочник есть. И вообще, для теста «густо», это как? То, что получается, это «густо»?
- Бывают густые кусты, густая сметана, нечто, часто расположенное друг к другу. Точно, кусты. Вот же они, видны отсюда.
Отложив скалку, Дровосек резким шагом двинулся к окну. Стремительно распахнул ставни. Оба друга замерли, уставившись на клумбу из можжевельника:
- Хорошо растут. Как это нам поможет?
- Верно, Железный, никак.
На мгновенье Страшиле показалось, что в его соломенный затылок со стороны доски шеф-повара кто-то пристально смотрит, причём с каким-то необъяснимым злорадством. Булавки вновь напряженно потянулись из головы Премудрого:
- Есть решение. Вот же она, сметана. На такой кухне она обязана быть густой. Сейчас часы пробьют десять. Мы успеваем.

***

- Я вижу. – Дровосек недоверчиво опускал в кадку первый попавшийся под стальную руку половник. По моему, там что-то было про вымешивание теста, пока не перестанет прилипать к рукам.
- Где было?
- В рецепте.
Страшила, путаясь в фартуке и спотыкаясь, снова зашагал к столу Балуоля. Буквы мрачно чернели на клочке бумаги и смотрели на правителя Волшебной страны с каким-то тайным мужеством.
- И правда: «Перестанет прилипать к рукам».
- На сметану тесто похоже, но месить его руками я не смогу. – ответствовал Железный, - Оно жидкое. Не по рецепту. И времени, друг, у нас с тобой мало. Если оставим твоих поданных без сладкого, это будет не хорошо. Не только по соображениям политики. Просто нехорошо.
Дровосек начал возиться возился у печи, разжигая огонь. Страшила напряженно думал, сосредоточенно глядя на злополучный клок бумаги. Лист с буквами, казалось, из своего угла победоносно смотрел на Премудрого:
- А знаешь что, мой железный приятель? Ну его рецепт. Эх, жалко, не знаю, кто его писал. Может, бездельник какой. Только и умеет бумажки всякие красиво писать. Вызвал бы Балуоля да экзамены этому знатоку учинил. Добавляй ещё четыре меры.
- Понимаю тебя, друг мой. Хотя, чувствую, люди лучше нас с тобой знают, как писать такие бумажки. Но другого выхода всё равно не вижу… Что поделать.
- Мы с самого начала ошиблись. Но где? В понимании того, что такое «мера»? «Густо»? «Лучшая мука»? Десять утра и время у нас ещё есть. – Страшила понесся к выходу.
- Ты куда?
- В кабинет за книгами. Надо срочно уточнить, что такое «вкус» и как он соотносится с «много». Заодно полистаю торговый справочник. Там что-то было про меру. Пойдём, друг. Книги тяжелые. Я сам их еле с полок стащу. Сдаваться? Никогда.
Ещё один кусок сахара добросовестно лёг на правую чашу весов.

***

В коридоре простучали гулкие шаги. Дверь распахнулась. На входе стоял дуболомКулон с мокрой шваброй наперевес:
- Помощь вашим сиятельствам с убокой. Не желаете?
- Это ты, дружок, к нам вовремя. Мы с Правителем Фиолетовой страны как раз заняты приготовлением пищи для наших поданных. И помощь с уборкой нам очень кстати потребуется. – Страшила повернулся к железному другу.
- Кулон, он же не из обычных людей?
- Нет, не из обычных.
- Значит, его помощь не считается?
- Верно, не считается.
Значит, мы продолжаем играть. Всё сходится! Айда ко мне наверх, пока есть время. Быстренько всё подсмотрим и поправим.
Парочка искусственных людей вылетела с кухни. Поспевать за размашистыми шагами железного человека Страшила не мог. Поэтому Дровосек тащил его, обхватив за грудки, почти волоком. Обрадованнаядвойка вернулась на кухню, вооруженная новыми знаниями. Угли в печи ехидно трещали. Гора посуды, по-прежнему, лежала на полу, только поникшая и рабросанная.Дуболомсобирал все чаны и кадки, и раскладывал их обратно по шкафам. Продукты на столе располагались как ни попадя. Помятый рецепт жалко болтался на гвоздике. Кухонный стол был пуст. Только его поверхность и полы были обсыпаны мукой, валялись ошмётки теста:
- Кулон, что ты наделал? – смутился Страшила.
- Пирог сделал, как вы хотели, ваш Светлость. – браво рапортовал Дуболом.
- Как ты узнал, сколько продуктов в начинку класть? – полюбопытствовал Дровосек.
- В какую начинку? Да просто. Я в ваше деревянное ведро добавил того, что было. Ковш вот этогои того, и оттуда сыпучего. Все вместе кинул и в печь засунул.
Из печки слышалось злобное ворчание. Из-под заслонки парил дым:
- Здесь что-то не так. – встревожился Дровосек и открыл заслонку.
Белая бесформенная жижа вспенилась. Масло сочилось за борта деревянной кадки и вспыхивало мелкими огоньками. На жарких углях капли масла превращались в едкий дым. Кое-где появились языки пламени. Деревянные борта потихоньку покрывались копотью и тлели:
- Эх, - печально вздохнул правитель Фиолетовой страны. – голова твоя дуболомья. Ты же людям чуть пожар не устроил.
Дровосек перенёс кадку обратно на стол. Страшила распахнул окно:
- Ну что, проиграли? – соломенный правитель пал духом. Конечно, это всего лишь игра, и придворные, разумеется, будут к двум искусственным друзьям снисходительны. Но для царственного статуса, всё равно, как-то не солидно. Держаться соломенный человек пытался стойко. Оставалось только усиленно размышлять о том, что делать дальше.
- Проиграли. – с горечью печалился Дровосек. – Надо класть сахар на левую чашу. Досадно. Поданных твоих придётся оставить без сладкого, что огорчительно.
Страшила ходил взад-вперёд по кухонной зале и читал дуболому лекцию о правилах пользования печью и кухонной посудой:
- Кулон, запомни, сырую еду кладут в печь в металлической посуде, ибо она не подвержена сгоранию. Деревянную используют исключительно для разделки продуктов…

***

Правителя Изумрудного города прервал очередной хлопок открывшейся двери. На пороге стоял седенький старичок. В руках он держал две кошёлки с булками с пирогами:
- Позвольте выразить вам почтение, Премудрый правитель. – посетитель согнулся в лёгком поклоне.
-Приветствую вас. – почтительно кивнул Страшила.- Какая нужда привела вас?
Старичок лукаво улыбался:
- Не моя нужда, а ваша. Я булочник Коуми моя хлебная лавка недалече от дворцовой площади. Армель, ваш преданный слуга, часом ранее зашёл ко мне. Сказал, что видел ваши светлости на кухне и заподозрил неладное. Если желаете, булки, белые, ржаные, сдобные, и пирожки с повидлом. Сочтёмся.
- Сколько? – прошептал Страшила.
- По мелкой монете за штуку. – улыбнулся визитёр.
- Могу ли я рассчитывать на ваше понимание и молчание? – кивнул Страшила.
- Разумеется, как ваш верноподанный, смею заверить, что в любом случае. Но я был бы вам признателен за особое финансовое почтение. – тихим с луковой улыбкой произнёс старик.
- Каковы ваши финансовые пожелания? – начал торг Страшила.
- Всего две мелкие монеты за штуку. – ответил гость.
- Мы с вами сочлись. Тут же велю нашему Армель их вам выдать.
Изумрудный правитель с ликующим видом сорвал с доски злополучный рецепт и на оборотной стороне отписал карандашом распоряжение своему казначею. Старик бережно переложил свой товар на подносы. Раскланявшись, он скрылся за дверями с пустыми корзинами.
- Ты предлагаешь соврать придворным, что вот это всё мы с тобой наготовили?
- Нет, приятель, я предлагаю не упоминать специально о том обстоятельстве, что мы с тобой пытались всё это наготовить. Это разные вещи. Надо понимать, политика.

***

Часы пробили одиннадцать. Близилось начало обеда. Дровосек приводил в порядок и раскладывал по местам кадки с продуктами. Дуболом подметал полы. Страшила елозил по столу тряпкой и, как мог, наставлял, незадачливого дуболома:
- Продукты, это не такая простая вещь, Кулон, как тебе может показаться на первый взгляд. Кладутся они в строгом соответствии с рецептом и в положенном, я повторяю, в по-ло-жен-номсоотношении.
Разложенная по полкам посуда была свидетелем всего. Но голоса не имела и бессильно молчала. Правитель Волшебной страны снова держался чинно. Уверенно смотрел на подносы с булочками. Как будто всё в этом маленьком кухонном государстве происходило с его, страшилиного ведома.
«А что? - думал Страшила. – не так-то просто вести непривычные для тебя дела. И с этим приходится мириться. Такова она. По-ли-ти-ка!».

 Отправлено: 16.07.20 18:02. Заголовок: Я так понимаю, обсуж..

Я так понимаю, обсуждения решили не завозить? Или ещё не время? Перечла правила несколько раз на всякий случай, вроде нет никакого запрета

В любом случае хочу отметить фанфик про Рема. Он очень серьёзный и глубокий. Мне нравится, как автор выкрутился из парадокса с Саблезубыми тиграми. Из-за недоработки Волкова нельзя одновременно делать Тигров обычными зверями и оставлять Страшилу положительным персонажем, но тут нашли выход. Может, это немного банально, но я предположу Саблезуба как автора))) Угадывание ведь тоже входит в обсуждение?

Но если оценивать самобытность новых персонажей, то, безусловно, лидируют Джусур и Танлис. Их характеры лучше всего вырисовываются, и понятно, почему нельзя заменить в любой момент Джусура на любую другую куклу, а Танлиса - на любого другого Мигуна. Интересно то, что обоих персонажей связывает внешнее уродство. Как говорится: "Совпадение? Не думаю."

 Отправлено: 16.07.20 19:03. Заголовок: Лерелахит пишет: Я ..

Лерелахит пишет:

цитата:

Я так понимаю, обсуждения решили не завозить? Или ещё не время? Перечла правила несколько раз на всякий случай, вроде нет никакого запрета

А может люди просто еще не прочли все фики, не?

Лерелахит пишет:

цитата:

Может, это немного банально, но я предположу Саблезуба как автора))) Угадывание ведь тоже входит в обсуждение?

Не в тему: Мне вот тоже так показалось. Во будет ржака, если это действительно его фик. Потому что реально как-то палевно и не очень продуманно. В общем, посмотрим потом.

Когда дочитаю все фанфики до конца, то напишу свои отзывы. Еще немного осталось.

 Отправлено: 16.07.20 19:09. Заголовок: Соглашусь с самобытн..

Соглашусь с самобытностью Джусура, а вот Танлис, на мой взгляд, решен довольно обычно: отталкивающая внешность в связке с неприятным характером.
Поскольку все фики соответствуют заявленной теме, я рассматривала их с точки зрения целостности и логичности сюжета. И особенно хороши (несмотря на некоторые логические недочёты) "Королевский обед", "Тигровый лес и звёздное небо" и "Зеркала деревянной души", хотя в двух последних, на мой взгляд, пафосу можно и убавить))) Внеконкурсный фик сюжетно тоже хорош, но требует вдумчивой вычитки. Фики про Танлиса и Молли обрываются как-то слишком внезапно, особенно первый. Мне вообще сначала показалось, что окончание просто не влезло в пост по количеству знаков))
"Королевский обед" получился из всех самым сказочным и светлым (несмотря на плачущую Лину и болящего Балуоля), и как здорово, что в этом фике все хорошо с котиком (в отличие от гексалогии))

Не в тему: В выложенных фиках достаточное количество слипшихся слов (типа УрфинаДжюса). Интересно, почему так получилось?

 Отправлено: 16.07.20 19:14. Заголовок: Ellie Smith пишет: ..

Ellie Smith пишет:

цитата:

А может люди просто еще не прочли все фики, не?

Выходит, это я дофига быстро читаю.

 Отправлено: 16.07.20 19:17. Заголовок: Я вот читаю быстро, ..

Я вот читаю быстро, а пишу медленно))

 Отправлено: 16.07.20 20:20. Заголовок: Больше всего понрави..

Больше всего понравились Тигровый лес и звёздное небо, Молли и Королевский обед.
Фанфик про саблезубых тигров получился очень грустным и серьёзным, наверное это первый фанфик где тигры главные герои, и показано уничтожение тигров от их лица, жалко погибших тигров, Рема и его дядю, которые считали себе последними тиграми ВС и жили только ради мести, но конец даёт Рему надежду, надеюсь он встретит своих соплеменников. И эта история заставила задуматься Страшилу, он хотел сделать добро людям, но жестоко поступил с существами, которые жили в этом лесу всегда, и что было добром для одних, стало злом для других.
Фанфик про Молли милая и добрая сказка, переработка ВИГ от лица мышки, интересная деталь что у всех волшебниц были свои мыши и крысы. Молли симпатичный персонаж, жалко что фанфик закончился когда её приключения только начались.
Королевский обед пожалуй самый весёлый фанфик в выкладке, а котику то как повезло.

 Отправлено: 16.07.20 22:03. Заголовок: Друзья, как организа..

Друзья, как организатор конкурса хочу подстегнуть дискуссию.

Обращаю внимание, что перед авторами ставилась задача в первую очередь
сосредоточить своё внимание на фигуре нового персонажа.
Разумеется, среди авторов есть фикрайтеры, которые хотели бы использовать новых героев в своих дальнейших работах.

Поэтому я призываю вас сделать подарок каждому автору и предложить своё видение его героя.

1. Оценить героя с точки зрения условий конкурса и обсудить вопросы.
Есть ли у него примечательные качества?
Каковы его сильные стороны, как личности?
В чём слабость героя?

2. Я призываю вас забыть про ограничения, означенные конкурсом и подумать над следующими вопросами.
Если бы автор спросил моего совета, что бы я ему ответил:
Какие качества я бы добавил его герою.
Какие качества я бы убрал у героя.
Нравится ли мне атмосфера, которую создает персонаж.
Кто ещё может быть врагом или другом этому герою.
В каком каноне я вижу персонажа. Все авторы писали в рамках Волковского канона.
Но может быть кто-то видит героев в рамках канона сухиновского? Или, что будет для меня неожиданностью,
в рамерийском каноне Кузнецова?

Хочу ли я лично взять этого персонажа в свои фантазии?
А если бы автор разрешил бы мне использовать своего героя (как это сделала Безымянная), какие сюжеты
с его участием написал бы лично я. И не важно, в каком каноне.

Чтобы задать темп обсуждению, я постепенно буду выкладывать посты, в которых буду излагать
свою личную точку зрения по каждому герою, в порядке очереди.
А первый в очереди у нас Танлис из "Железного врага".

Призываю вас делиться своим мнением об этом человеке. Соглашаться и спорить.

 Отправлено: 16.07.20 22:41. Заголовок: ЛуллаЛулла пишет: п..

ЛуллаЛулла пишет:

цитата:

первый в очереди у нас Танлис из "Железного врага".

Сперва скажу про весь фанфик - впечатление, что это не целое произведение, а только начало (и про мышку Молли так же). Интересно было читать, жаль, что он оборвался на самом интересном месте. Теперь о главгерое НМП. Танлис обычный сказочный злодей, некрасивый как снаружи, так и изнутри, он из компании заведомых и однозначных плохишей, вместе с Руфом Биланом, Энкином Фледом, Кабром Гвином. Но ему сочувствуешь, потому что Танлис в своей внешности не виноват. Кузнец ругается него, называет идиотом, но неужели он его не понимает? И какой бы выход он ему мог предложить, разве только сказать, что в любом гадком утенке скрыт лебедь, надо только придумать, как его освободить? Добавить Танлису можно какие-то "человечные" черты или поступки, чтобы он не был такой предсказуемой и скучной однозначной бякой, которую в конце фика ждёт в лучшем случае УВ (для самостоятельного переосмысления жизни, как у Урфина в ЖТ, Танлис слишком поверхностен).

 Отправлено: 16.07.20 23:33. Заголовок: ЛуллаЛулла пишет: О..

ЛуллаЛулла пишет:

цитата:

Обращаю внимание, что перед авторами ставилась задача в первую очередь сосредоточить своё внимание на фигуре нового персонажа.

Но в правилах об этом ничего не сказано

 Отправлено: 16.07.20 23:52. Заголовок: Танья пишет: Но в п..

Танья пишет:

цитата:

Но в правилах об этом ничего не сказано

Цитирую правила конкурса:

Критерии оценки.
Рекомендую в первую очередь оценивать яркость, самобытность и раскрытость нового персонажа.

 Отправлено: 17.07.20 00:06. Заголовок: А почему критерии оц..

А почему критерии оценки для читателей приравниваются к задаче для авторов? Я, конечно, понимаю, что правила были сырые и все такое, но всё-таки надо как-то поточнее формулировать.

 Отправлено: 17.07.20 00:14. Заголовок: ЛуллаЛулла пишет: П..

ЛуллаЛулла пишет:

цитата:

Поэтому я призываю вас сделать подарок каждому автору и предложить своё видение его героя

Я, конечно, извиняюсь, в конкурсе я не участвовала и до чтения текстов тоже пока не дошла, но мне интересно стало: а всем ли авторам такой "подарок" нужен? Вот с теми перечисленными пунктами?
А то как-то вот это -

цитата:

Если бы автор спросил моего совета, что бы я ему ответил

- немножечко смущает. А если б не спросил? Вот этот конкретный, пусть пока и анонимный автор - конкретно меня или любого другого читателя? Организатор точно уверен, что все авторы готовы выслушивать советы всех подряд?

 Отправлено: 17.07.20 00:58. Заголовок: Танлис "Железный..

Танлис "Железный враг"

Если оценивать персонажа по условиям конкурса, скажу следующее.

На мой взгляд персонаж яркий. Он выделяется за счёт уродливой внешности, нетипичной для ВС.
За счёт характера. По канону мигуны, как и другие народы, в общем-то дружелюбны. Замкнутость, угрюмость - это не как у всех.
В одном герое собрались почти все депрессивные качества, внутренние и внешние.
Как заметил Саблезубый, действительно, классическая сказочная бяка.
В качестве бяки он хорошо раскрыт в тексте. Описаны его качества скрытности, молчаливости, злобности. У него есть враг.
Социальные отношения - нет друзей. Врагов у него, полагаю, нет из-за всеобщего дружелюбия. Живи такой герой в Большом мире,
врагов было бы выше крыши.

А вот самобытным я бы его не назвала. Танлис - это копия Урфина. Отличие только во внешней фурнитуре.
Носит лиловый, а не зеленый, внешность плохая. Даже в конце мастерит деревянную страшилку. Урф мечтал навалять Страшиле.
Пугало на троне, ещё бы. Танлис мечтает навялять ЖД. Ещё бы, кукла чугунная на троне. Ну Урфин вылитый.

Если выйти за рамки конкурса и пофантазировать о развитии персонажа.

Есть в образе потенциал быть собой, Танлисом, а не Урфином.
Я бы добавила герою философии и внутреннего драматизма. И внешний конфликт красивый/страшный
перевела бы в конфликт психологический, внутренний достойный любви/не достойный любви.
Автором заявлен конфликт между ЖД и Танлисом. А ЖД персонаж внутренней жизни, эмоций.
Можно поискать точки противостояния в этой области:

ЖД в молодости был красивым, стройным, сильным, любим женщиной. Из-за железного тела он потерял любовь женщины.
Он потерял человеческую внешность и приобрел маску стальной куклы. Возможно, он считал, что его стальная плоть - это потеря.
Танлис в молодости страшен, горбат, не шибко силен и женщины смотрят на него либо равнодушно, либо снисходительно.
Видя, как мигуньи засматриваются на железного правителя, Танлис в тайне может считать, что железное тело - это приобретение.
Это сила, стройность, красота и любовь женщин, почитание окружающим. И такой подарок судьбы достался не ему.

Жд мечтал вернуться в человеческое прошлое, а у Танлиса в этом прошлом ничего доброго нет. Он мечтает о железном будущем.
Танлис в тайне может сам хотеть стать железным, как Дровосек. Человек мечтает стать роботом! Такого в каноне ещё не было.
Заблуждение Страшилы. Тот думал, что если исправить краску на лице, поменяется внутренний мир существа.
Танлис может думать, что если он поменяет своё тело, поменяется отношение к нему женщин и других людей.

Потенциал на романтические отношения. У Танлиса может быть любовная драма. Его сербезно воспринимают как мастера, соседа,
поданного. Но его вообще не воспринимают как сексуального партнера и претендента на семью.
Его могла не заметить или отвергнуть любимая девушка. Например, выйти замуж за красавца стройного и красивого, манерами похожего на Дровосека.
ЖД мог думать так: "Поскольку я стал железным, у меня не может быть женщины".
Танлис может думать так: "Поскольку я НЕ стал железным, у меня не может быть женщины".

Если брать на вооружение такую философию персонажа, сердце мигуна может растопить любящая женщина.
Может быть, из этого выйдет неплохая концовка.
Тогда можно убрать часть нелюдимых качеств героя. Убрать грубость. Оставить замкнутость. Оставить обиду и зависть.
Добавить единичные случаи внимательности и заботливости.
Например, когда нужно помочь женщине большую вязанку хвороста перетащить через ручей. А вдруг она обратит на меня внимание?
Помочь старику с котомкой. Он, старик, такой же, как я. Не очень красивый, весь в морщинах и слабый. В страшном горбуне
должны быть качества, которые, вопроки угрюмости и некрасивости, могут вызвать симпатию.
А что? Женщины говорят, что мужчина может быть не красивей обезьяны и это норм.

В сказку с таким героем можно вложить глубокий добрый посыл. Тебя любят не за внешность, а за твою самобытность и готовность
помогать окружающим. Железное тело не сделает тебя любимым. Любимым тебя сделает только твое сердце.

Тема посвящена не старым персонажам, а новым. Про ЖД в этом фанфике отпишу потом, после подведения итогов конкурса
и в специальной теме. Пока кратко. Герой из-за своей шелковой фишки хорошо раскрывается в через общение.
Я бы добавила Танлису общения с ЖД. Это Жд мог повестись на нытье героя и втянуть его с окраины страны во дворец,
чтобы помочь убогому повысить статус и стать более уважаемым. Внешние условия не сделают тебя счастливыи и довольным,
если ты привык всегда быть жалким. К стати, тут поднимается довольно взрослая тема предательства. Явно новая для старого персонажа.
По канону мигуны его обожают и ждать молота в спину через 20 лет правления (или сколькоу автора?)
от собственного поданного, да которому ты сам старался помочь - это сверх понимания.

Это моё виденье развития героя.
А что думаете вы по поводу Танлиса?
Какая ещё тайна и драма может быть у героя?
Каковы ещё могут быть тайные причины его ненависти?
Какую ещё философию можно ему предложить?

 Отправлено: 17.07.20 01:07. Заголовок: Танья пишет: А поче..

Танья пишет:

цитата:

А почему критерии оценки для читателей приравниваются к задаче для авторов? Я, конечно, понимаю, что правила были сырые и все такое, но всё-таки надо как-то поточнее формулировать.

Это условие было заявлено в первой теме по открытию конкурса, до написания работ.
Оно адресовано читателям, но авторы были в курсе, по каким критериям предлагается оценивать их работы.