Пост N: 4684
Зарегистрирован: 23.10.10
Откуда: Россия, Воронеж
Рейтинг:
12
Награды:
Отправлено: 30.01.13 16:42. Заголовок: Vote: Очень долгий конкурс
Ещё более многострадальный, чем предыдущий, конкурс наконец завершён. Причём выстрадано целых шесть фанфиков - почти половина билетов! Я решил сделать обычное голосование - фанфиков не так уж и много. Шапки оставил авторские. Голосуем!
Саурон стоял возле высокого стрельчатого окна своего кабинета на самой высокой из башен Барад Дура. Обстановка в кабинете была весьма мрачная, которая показалась бы таковой обычному смертному человеку или эльфу. Все здесь показалось бы мрачным и даже привыкшему к подземному сумраку гному: темно-серые, почти черные стены, таких же безрадостных оттенков мебель и шторы, тяжелые черные гардины с изображением Багрового Ока – символа Мордора и власти Саурона.
Под стать обстановке кабинета была и внешность его хозяина. Саурон был весьма высок, сухопар, с бледной кожей, прилизанными белыми волосами, в районе висков обрамлявшими острые, прижатые к голове уши. Одет он был в длинный полукамзол- полуплащ черного цвета.
Но самому Саурону такая обстановка была привычной, весьма привычной. Она весьма располагала его черную душу к таким же черным размышлениям. А причин для этих размышлений у хозяина Барад Дура в последнее время было более чем достаточно. Он еще помнил те времена, когда у него на пальце было Кольцо – да, Кольцо Всевластья, выкованное им самим в огне Ородруина. А где сейчас Кольцо – Саурон не знал: очень много времени прошло с тех пор, как Исилдур отрубил ему палец вместе с Кольцом, и оно пропало. Каждый день о нем напоминал обрубок пальца, и каждый день Саурон чувствовал, что Кольцо где-то в мире, иначе он не мог бы сохранять свою телесную форму.
Недавно Саурон потерял на Пеленнорских полях своего первого слугу – Короля-Призрака, бывшего долгое время его ближайшим помощником. Вот поэтому власть Саурона над слугами – назгулами, орками, троллями, вастаками и другими – и пошатнулась.
Саурон смотрел на юго-восток в сторону Кормалленского поля, где его войска вели ожесточенный бой с непокорными людьми и эльфами, которых Враг никак не мог покорить, и одновременно его чувства находились (почему – он сказать самому себе не мог), в Огненной пещере Ородруина.
Он обратил свое Око к Ородруину. Своим дальновидным зрением Враг посмотрел туда внутрь и понял, что уже случилось или сейчас случится непоправимое. В пещере находилось трое. Он не мог точно сказать, кто именно, но чувствовал, что их было трое. Внезапно он почувствовал, что его телесная оболочка несколько треснула и стала как будто протекать. Врага охватил ужас, и своими вдруг обострившимися чувствами он понял, что на самом деле произошло. Один из тех троих объявил себя Властелином Кольца, и Врагу показалось, что из него начали живьем вытягивать жилы, снимать кожу и выкалывать глаза. Терялась его сила, его мощь, которой он так гордился. Он понял, что больше не сможет повелевать полчищами своих слуг одним движением своей мысли и черного злобного разума, как он это делал раньше, особенно, когда у него был Король-Призрак.
А потом самый мелкий из тех троих подскочил к объявившему себя Властелином и завладел Кольцом, которое находилось у того на пальце. Мгновением спустя случилось и вовсе непоправимое. Мелкий, миг побалансировав на краю огненной ямы Ородруина, рухнул туда вместе с Кольцом. Раздался грохот, ужасающий грохот. Весь Мордор сильно встряхнуло. Барад Дур вздрогнул. По земле, горам зазмеились трещины и стали стремительно расширяться и углубляться. Разрушения очень скоро захватили Барад Дур, и он стал оседать, превращаясь в развалины.
Саурон же, точнее его телесное воплощение, стал претерпевать просто катастрофические изменения. Под пронзительные и душераздирающе-тоскливые крики «Неееееееееет!!! Аааааааааа!!!! Ииииииии!!!», переходившие в неслышимые обыкновенному человеческому уху звуки, трещал череп, лопались глаза, стремительно гнила плоть, сползавшая к тому же с костей вместе с успевшей истлеть одеждой, изо рта и ушей текла отвратителная буро-зеленая жидкость. В конце концов на месте бывшего тела Врага осталась лишь скверно пахнущая буро-черноватая лужица, а дух развоплощенного Саурона со свистом унесся прочь, оставляя позади обрушивающийся Барад Дур.
Дух Саурона несся все дальше, дальше и дальше. Его несло сквозь какие-то межмировые пространства, черные, безвоздушные, смертельно холодные, затем он опять попал в обычный мир, зеленый, щедро согретый солнцем и омываемый дождями, долго летел над этим миром, пока, наконец, не пролетел над огромной пустыней, окружавшей кольцо гор, как будто обнимавшее милую, очаровательную землю, которая называлась Волшебной страной.
* * *
В одной из пещер Волшебной страны, лежавшей в середине североамериканского континента, под вечной охраной своих слуг гномов спала гигантская женщина. Звали эту женщину Арахной, она была злой колдуньей и в последнее время страстно желала завоевать всю страну. Дух Саурона, влекомый неведомой силой, со свистом ворвался в это неподвижное тело и занял его.
Получив столь неожиданное новое воплощение, дух Саурона возрадовался этому и решил, что ему был снова дан шанс получить власть. Только… где же он? Это не его тело! А чье же оно??? Но дух Саурона не стал продолжать выяснять это, а начал думать, не откладывая этого ни на секунду, как ему вернуть былую власть и могущество.
Первым делом он стал вторгаться в разум и чувства той, в чье тело он вселился. А вторгаться было куда, да, было! Саурон нашел в этом теле все: и черные злобные мысли, и магическую мощь, а самое главное – неукротимую жажду власти и безграничного могущества. Кроме того, Саурон за несколько остававшихся до пробуждения дней хорошо изучил все, что касалось Волшебной страны. Помимо всего прочего, он узнал, что в стране живут две волшебницы, и это его насторожило. Но успокоило, хотя и частично, его то, что эти волшебницы правят каждая своей страной и не помышляют овладеть всей Волшебной страной.
Враг с нетерпением стал ожидать пробуждения.
* * *
«И закончилось все это тем, что Арахна покинула Голубую страну несолоно хлебавши». Закончив писать эту фразу, Кастальо, старейшина гномов, положил перо и посмотрел в сторону пещеры, где вот уже три недели спала Арахна.
Пробуждение Арахны стало неожиданным сюрпризом для гномов Волшебной страны с Кастальо во главе. Правда, из поколения в поколение гномы ждали этого пробуждения, но все равно надеялись, что в их жизни Арахна не проснется.
Каждый день гномы жарили к предполагаемому пробуждению Арахны быков – ведь по рассказам отцов и дедов гномы знали, что колдунья была очень и очень прожорлива, каждый день рядом с ее изголовьем стояла бочка с чистой водой, каждый день в течение многих и многих поколений гномы ждали ее пробуждения.
И вот в один прекрасный день Арахна проснулась! Просто сказать, что гномы были этим недовольны – значит не сказать ничего. За все первые дни, что прошли с ее пробуждения, они уже успели натерпеться от колдуньи ее капризов и придирок. В первые, правда, дни, она только и делала, что изучала летописи истории Волшебной страны, написанные гномами за долгие века, а потом в ней, по их прочтении проснулась дикая жажда власти. Арахна пыталась сначала завоевать народ Марранов, затем перешла в Фиолетовую страну, Изумрудный город и, наконец, в Голубой стране закончила свой завоевательный облет на ковре по Волшебной стране.
Все это Кастальо вспоминал, записывая события в летопись, под пение гномов, в тот момент шивших Арахне туфли по ее же собственному приказу. Его раздумья были прерваны жутким, совсем непохожим на прежний, хохотом, доносившимся из пещеры Арахны. Кастальо тут же, на ходу теряя туфли, бросился туда.
Его госпожа стояла посреди пещеры. Она потрясала кулачищами, подняв их в воздух; запрокинув голову, она хохотала зловещим смехом, и смех этот, как показалось Кастальо, был одновременно торжествующим и восторженным.
- Я снова в теле! Я снова в теле! – доносились до Кастальо малопонятные слова, перемежаемые все тем же жутким хохотом. Потом колдунья посмотрела на вконец оторопевшего Кастальо и спросила суровым и сварливым тоном: - Ты кто?
- К-как к-кто, г-госпожа? – недоуменно ответил Кастальо. – Я же ваш слуга, гном Кастальо.
- Ах, Кастальо! – теперь уже своим голосом промолвила Арахна и рявкнула: - Чего стоишь на месте? Быков жарить! Есть хочу!
Кастальо бросился выполнять приказание. На его зов сбежались остальные гномы и принялись за работу, готовя для колдуньи ее всегдашний обед. Когда колдунья насыщалась, Кастальо разыскал Пергано – одного из мудрейших гномов и рассказал ему о странности в поведении Арахны. Пергано задумался на несколько минут и проговорил ученым голосом:
- Скорее всего, в результате столь длительного сна разум госпожи повредился, и произошло раздвоение личности. И поэтому она считает себя не только собой, но и кем-то другим!
- А… а что же нам делать тогда? – растерянно спросил Кастальо.
- Пока ничего! Принять это как есть, - степенно произнес Пергано, - а потом я придумаю, как помочь нашей госпоже.
На этом они расстались, и Кастальо поспешил по зову Арахны исполнять какое-то из ее приказаний.
На протяжении последующих дней гномы продолжали наблюдать за изменившимся поведением Арахны. Она то, как обычно, требовала свой обычный обед, и тогда гномы немного успокаивались, то начинала твердить о постройке какой-то то ли башни, то ли замка, и это пугало гномов больше всего. В такие жуткие моменты Кастальо и Пергано совсем не знали, что им предпринять. А Руф Билан и вовсе забивался в самый недоступный угол пещеры.
В один прекрасный день Арахна собрала гномов и громовыми раскатами своего «другого» голоса объявила – а, если быть точным, объявил Саурон – о постройке для нее башни, а точнее, крепости. Гномы, услышав это повеление своей госпожи, застонали и дружно повалились на колени. Кастальо вышел вперед и, с достоинством поклонившись колдунье, сказал:
- Госпожа! Не в обычае нашего народа строить крепости.
Тут Саурон-Арахна рассвирепела.
- Ты, жалкий червяк, смеешь еще перечить мне??? Да ты знаешь, ничтожество, что я с тобой сделаю?
И с этими словами она схватила рукой обломок скалы и, с силой сжав его пальцами, раскрошила его в мелкую пыль. Да, Саурон после своей материализации сумел воспользоваться возможностями своей новой сущности! После этой демонстрации никто из гномов уже не посмел противиться приказаниям колдуньи, и маленькие человечки нехотя принялись за работу с присущим им трудолюбием и тщательностью. Ведь никому не хотелось оказаться на месте того обломка! А приспешник Арахны Руф Билан и вовсе от страха часто отсиживался где-то в укромном месте. Гномы обвели на земле контуры будущей крепости и под постоянные окрики Арахны-Саурона начали рыть котлован под фундамент.
Пока одна группа гномов занималась постройкой крепости, другая группа, тоже по приказу колдуньи, принялась за ковку оружия. Саурон помнил, какие войска у него были там, в Среднеземье, и хотел в своем новом воплощении иметь точно такие же.
Пока гномами проводилась вся эта работа, Саурон продолжил изучение своего нового тела. Он заглянул в память Арахны, и со всей своей злобной радостью обнаружил, что она полна множеством злобных заклинаний. Еще раньше он узнал из памяти Арахны, что страна, куда он попал, весьма привлекательна и неуловимо напоминала Среднеземье, которое он безуспешно пытался завоевать. Он никак не хотел упустить свой второй шанс по установлению господства где-либо! Он знал, что за несколько недель до того Арахна уже сделала попытку завоевать Волшебную страну и что эта попытка была неудачной.
Потом Саурон узнал, что в пещере хранится колдовская книга и решил рассмотреть и ее. Листая книгу и перебирая возможности каждого заклинания по отдельности, Саурон прочитал там заклинание, которое ему весьма понравилось. Это было заклинание Желтого Тумана. Саурон из памяти Арахны знал, что это такое, и теперь ему предоставилась возможность применить его на практике. Вот бы ему такой Туман, когда он жил в Среднеземье! Тогда бы уж все эти эльфы живо пришли к нему на поклон!
Он взял книгу, и памятуя о двух волшебницах, что управляли каждая своей страной, принялся читать:
- Убурру-курубурру, тандарра-андабарра, фарадон-гарабадон, шабарра-шарабарра, появись, Желтый туман, над Волшебной страной на раз, два, три!
И вот Саурон увидел, как темно-желтая густая пелена окутала просторы страны на много лиг вокруг. Только владения самой Арахны да остальных двух волшебниц остались свободными от этой пелены. Ведь Саурону вовсе не хотелось, чтобы его новая телесная сущность пострадала!
В последующие дни Саурон с удовольствием наблюдал за всеми последствиями наложенного заклинания. Он уже смог, как и прежде, своим взором обозревать окрестности, и замечал, со всей своей злобной радостью, то тут, то там, как страдают и мучаются и люди, и птицы, и звери. Как всюду раздаются приступы кашля, как холод и стужа мало-помалу сковывают всю страну. И в очередной раз жалел, что не было в его черном арсенале Желтого Тумана, пока он жил в Среднеземье!
Потом Саурон-Арахна предприняла попытку добиться добровольной сдачи всей страны. Саурон знал, что центром Волшебной страны являлся Изумрудный город, по его сложившимся представлениям весьма похожий на непокорный Минас Тирит – столицу Гондора. Взяв с собой Руфа Билана, который чем-то напомнил Саурону Горлума, в свое время рассказавшего ему, где именно и у кого находится Кольцо, Саурон-Арахна направилась в Изумрудный город, где получила жестокое разочарование.
Некоторое время спустя разведчики-гномы доложили Саурону-Арахне, что к ее владениям приближается странная повозка, сопровождаемая колонной деревянных людей и огромным, с нее ростом великаном.
Саурон-Арахна послала на разведку Руфа Билана. Он вернулся с рассказом:
- Там ве…великан. Ро…ростом он больше вас… А лицо… Ух, какое ли…лицо! Я хорошо укрывался в кустах, но, когда он взглянул в мо…мою сторону, мне по…показалось, что его страшные гла…глаза просверлили меня на…насквозь… И он зо…зовет одноногого че…человека… па…па…папой! Я еле-еле уп…полз от…туда…
Саурон был искренне заинтригован – кто бы это мог быть? И Саурон-Арахна решила направиться сама на разведку. Раньше ей сделать это было весьма легко, а теперь, при отсутствии рядом ковра, ей приходилось то и дело продираться через деревья, путавшиеся в ее юбке. И вот что представилось ее глазам.
Она действительно увидела деревянный фургон на колесах, для которого в тот момент огромный железный человек прорубал мечом дорогу. Саурон-Арахна увидела его и на мгновение остолбенела. Но только на мгновение! Она надеялась на свой ковер, который унес бы ее и спас! А сам Саурон, к слову говоря, жалел о том, что у него в Среднеземье не было такого ковра – тогда он легко вернул бы себе Кольцо!
Саурон-Арахна вернулась к себе очень мрачная и принялась думать, как одолеть нового врага, о котором она раньше не знала и с которым надо найти способы борьбы.
Наутро Саурон-Арахна с ужасом обнаружила отсутствие волшебного ковра: он был съеден мышами. Теперь у нее не оставалось иного выбора, как сразиться врукопашную.
Первым делом она стала отламывать огромными ручищами куски скал и швырять их в своих противников. Поначалу попадать в противников ей не удавалось, но потом она наловчилась, и обломок, отлетевший от разбившейся скалы, вдребезги разнес туловище одного из деревянных людей.
Саурон хотел сначала праздновать первый успех, но вовремя опомнился и увидел, что его противники спрятались под своеобразным каменным шатром. Но один из них, одноногий, на деревянной ноге, остался в стороне и наблюдал оттуда за битвой.
Увидев это, Саурон-Арахна с новой силой стала швырять камнями в своих врагов, и железный великан, такой ужасный, что даже видавший виды Враг трепетал от страха, видя его лицо, с такой же новой силой принялся отражать эти камни своим огромным щитом.
Надо всем этим парил гигантский орел, и повелитель Мордора, еще в Среднеземье не ожидавший ничего хорошего от этих птиц, не ждал этого и на сей раз. Нутром Саурон чувствовал, что теряет свой второй, данный ему Судьбой, шанс об установлении господства еще где-либо.
Все это время противники Саурона-Арахны – Страшила с Железным Дровосеком, Фарамант с Дином Гиором, Бориль, Лестар, Энни, Тим, Артошка и тот самый одноногий человек Чарли Блек – затаив дыхание, напряженно наблюдали за схваткой.
Тут гигантский орел, доселе наблюдавший со стороны, наконец-то улучил удобный момент и с размаху, со всей своей силой ударил Саурона-Арахну в спину огромным клювом. Она обернулась, наклонилась и, подобрав с земли дубину, предварительно сделанную ею (хотя ничем подобным Саурон в Среднеземье не занимался), нанесла удар по орлу.
Страшила и остальные замерли: они ожидали худшего, даже трагической смерти Карфакса. Но тут… они все – кто мигом раньше, кто мигом позже – заметили в стороне довольно высокого старца с длинной белой бородой и длинными до плеч волосами в белой, ниспадающей до пят, одежде, в остроконечной шляпе такого же цвета. В руке старец держал длинный белый посох и разглядывал их всех мудрыми, с лукавинкой, глазами.
- Это же Гэндальф Белый! – звонко воскликнула Энни веселым, насколько это было возможно в этой ситуации, голосом. – Он – волшебник, он прибыл к нам из далекой-далекой страны! Это друг, он поможет нам! Мы встретились с ним у гнезда Карфакса!
- Волшебник? – переспросили они все почти одновременно. – Как Гудвин???
- Я приветствую вас всех! – неожиданно звучным голосом произнес Гэндальф. – Меня сюда послали Валары, которые правят миром, откуда я к вам прибыл. А прибыл я по следам того, кто сидит внутри этой огромной женщины.
- А кто там сидит? – воспользовавшись короткой передышкой в битве, спросил Гэндальфа Страшила.
- Там сидит дух Врага того мира, откуда я прибыл. И мой долг – уничтожить его навсегда. Поэтому и послали меня сюда Валары.
- А вы – действительно волшебник, как Гудвин? – поинтересовался Фарамант.
- Я – маг, но вы меня можете называть волшебником, - согласился Гэндальф.
- Если внутри Арахны сидит Враг вашего мира, почтенный Гэндальф, то он и наш враг! – произнес Чарли Блек. – И мы должны объединить усилия для борьбы с ними обоими!
- Но как? – в один голос спросили Железный Дровосек и Дин Гиор.
- Наши мысли должны быть с Тилли-Вилли! – веско сказал Лестар.
- И с Карфаксом! – добавил Тим.
Тут все снова сосредоточились на поле битвы и с облегчением увидели, что с Карфаксом ничего не случилось – он по-прежнему клевал колдунью и хлестал ее своими огромными крыльями. Чарли Блек попытался лететь туда на ковре-самолете, но, когда тот не смог поднять его, на нем полетел Тим.
Тим увидел, как Арахна скачет по скалам, в одежде, превращенной в лохмотья, опираясь на свою дубинку, неистово прыгает через ущелья, огибает скалы, при этом вовсю петляя. Тилли-Вилли же продолжал гнаться, грохоча железными ногами по камням, за колдуньей.
А Карфакс гнал Саурона-Арахну к месту, известному только орлиному племени – к Утесу Гибели, куда и он, и его собратья загоняли на охоте и овец, и коз. Никогда еще бывший повелитель Мордора не испытывал такого смертельного страха! К тому же он узнал Гэндальфа, хотя видел его только один раз в столь короткий светлый период своей жизни в Валиноре, служа Аулэ. Гэндальф, нацелив свой посох то на орла, то на Тилли-Вилли, бормотал заклинания.
- Что вы делаете, почтенный Гэндальф? – спросила его Кагги-Карр.
- Я пытаюсь сберечь и орла, и великана, - не прерывая заклинаний, пояснил Гэндальф.
И это вмешательство Гэндальфа в исход битвы помогло весьма. К этому времени Карфакс и Тилли-Вилли успели загнать Саурона-Арахну к Утёсу Гибели. Благодаря вмешательству Гэндальфа и Карфакс, и Тилли-Вилли оставались невредимыми. Неумолимо приближали они колдунью к опасному месту. Упрямо, но безуспешно пыталась она уклониться от этого. Увидев, куда ее привели, Саурон-Арахна дико заорала от овладевшей ею тоски и отчаяния.
Она сделала последнюю попытку защититься. Глухо зарычав и перехватив дубинку, она со всей своей злобой ринулась на Тилли-Вилли. Они легко, как будто соломинками, бились каждый на своём оружии: Арахна – дубинкой, Тилли-Вилли – мечом. Карфакс мешал ей видеть противника, отвлекал, хлеща её крыльями и терзая когтями.
Последним решительным ударом, направленным Гэндальфом, вложившим в него магическую мощь, Тилли-Вилли перерубил дубинку Арахны. Она, кинув в орла оставшийся у неё в руке обрубок дерева, покачнулась, и, окончательно потеряв равновесие, рухнула в пропасть. Затихающими воплями «Урфин был прав!», «Кольцоооо!..» сопровождалось это падение, знаменовавшее собой конец двух злодеев. Потом зрители увидели над пропастью длинное, бледное, призрачное лицо со злыми удлиненными глазами, постепенно таявшее и сходившее на нет под жаркими лучами солнца, поднимавшегося все выше и выше.
- Ну, вот и всё, - спокойно констатировал Гэндальф, вместе со Страшилой и остальными наблюдавшими за только что происшедшим, после того, как лицо окончательно растаяло. – Больше Саурон не будет тревожить никакой из миров!
- И да будет так во веки веков! – отозвался Фарамант.
- И навсегда! – добавил Чарли Блек.
- А теперь мне пора назад, в Валинор! – ответил Гэндальф.
- Почтенный Гэндальф! – обратился к магу Дин Гиор. – Неужели так скоро?
- Я вновь исполнил свою миссию! – пояснил Гэндальф. – Теперь мне пора!
- Но напоследок я приглашаю вас посетить Изумрудный город! – обратился к магу Страшила.
- Изумрудный город? – недоумённо спросил его Гэндальф.
- Да! – с гордостью ответил ему Правитель Изумрудного города. – Это – центр нашей страны!
- Хорошо! – после небольшой паузы согласился Гэндальф, и все очень обрадовались этой новости.
Так и получилось. Несколько дней спустя, после того, как Чарли Блек снял заклинание Желтого Тумана и книга Арахны была сожжена, Гэндальф посетил Изумрудный город. Надев зеленые очки, он долго бродил по его улицам, поражаясь красоте города. Он рассказал, в числе всего прочего, о Минас Тирите и обо всем, что касается Среднеземья, и все слушали его рассказ с интересом и сожалением того, что они не смогут там побывать.
- Может, и сможете! – уверил их Гэндальф, улыбаясь.
Потом в Изумрудном дворце состоялся пир, где Гэндальф был в числе почётных гостей. А потом… потом, как ни грустно было это сознавать, настала пора прощаться с Гэндальфом. Ему и впрямь было пора – ведь Валары отпустили его ненадолго.
Прощание состоялось во дворе Изумрудного дворца. Провожающие в лице Страшилы, Людей из-за Гор и остальных вышли из дворца вместе с Гэндальфом. Маг повернулся к ним лицом, взялся покрепче за посох, улыбнулся и начал подниматься всё выше, и выше, и выше, до тех пор, пока не превратился в еле видную точку, в свою очередь, исчезнувшую в голубом небе. А провожающие, полные светлой печали, следили за ее исчезновением и долго молчали, смотря на то место в небе, где она была.
Вот так и закончилась неудачная попытка Арахны завладеть Волшебной страной. А о Сауроне же напоминали недостроенный фундамент крепости, строительство которой было начато гномами, да груды медленно ржавевшего оружия в бывшей пещере Арахны.
Канон: А.М. Волков, "Урфин Джюс и его деревянные солдаты", мультсериал "Смешарики" (серия "Бабочка" и, в небольшой степени, другие). Дисклеймер: Все права принадлежат авторам канона. Предупреждение: Глюки среды Рейтинг: G
Из жизни бабочек
Сценарий анимационного фильма смешанной техники.
1. Рисованная часть.
Заставка «Смешариков».
На экране – дом Копатыча. Копатыч храпит, лежа в кровати. Вдруг вскакивает, пытается отдышаться.
Копатыч. Укуси меня пчела! И приснится же такое!
Копатыч выходит в огород, и мы сначала видим крупным планом его изумленную физиономию. А потом – то, что привело его в изумление: огород зарос чуть покачивающимися на ветру сорняками с колючими толстыми стеблями и большими листьями. Копатыч сдвигает шляпу на затылок, и мы видим его фигуру на фоне растений: они огромны, он словно на опушке леса.
Дальше под быструю мелодию идет нарезка накладывающихся одна на другую картинок, на которых видно, как Копатыч борется с сорняками – корчует их, рубит лопатой и топором, опрыскивает всякой дрянью из баллончика, складывает в тележку и т.п. Последний кадр – аккуратный огород с тыквами и рядами зелени. Копатыч вытирает пот со лба и уходит в дом.
Восход солнца. Медленный «наезд камеры» на домик Копатыча… и дикий крик из домика. Мы видим, что дом полностью погребен под зарослями тех же сорняков. Из чащи зеленых стволов вырывается Копатыч и мчится куда-то со всех ног.
Домик Пина. Копатыч стоит, переминаясь с ноги на ногу, и вертит в руках свою шляпу. Шляпа слегка поросла теми же сорняками. Пин мечется по комнате, то вытаскивает из-под кровати или из холодильника какую-нибудь деталь, то бросается чертить какую-то схему на большой грифельной доске, и т.п.
Пин. Унмёглихь! Никакой растений не выдерживать против настоящий механизация! Результат гарантирт!
Пин и Копатыч прикатывают к огороду Копатыча невероятное сооружение из массы металлических деталей, на танковых гусеницах, их него в разные стороны торчат гигантские ножницы, грабли, топоры и проч.
Пин. Айн, цвай, драй!
Нажимает красную кнопку на агрегате. Копатыч снимает шляпу и зажмуривается. Грохот, летящие железки и ботва.
Копатыч открывает глаза. Огород девственно чист – ни сорняков, ни тыкв, ни зелени.
Копатыч. Что ж это, братцы! Что ж он с моими тыквами-то сделал!
Пин(в восторге). Я же предупреждайт, что никакой растений не выдерживать против мой механизация!
Новый рассвет, опять наезд на домик Копатыча, и опять дикий вопль и в убыстренном темпе повтор марш-броска Копатыча к Пину.
Снова Копатыч вертит в руках шляпу, которая поросла теперь сорняком совсем густо. Пин расхаживает, заложив крылья за спину.
Копатыч(просительно). Неужели, значит, мы никогда с ними не справимся?
Пин(останавливаясь). Никогда не говорийт «никогда»! Есть другой методе!
На лужайке построена большая металлическая печка, явно переделанная из первоначального прополочного агрегата. У нее несколько труб, откуда валит черный дым. Почерневший от сажи Пин орудует кочергой. Копатыч, с которого ручьями льет пот, подвозит и подвозит на тележке груды выкорчеванных сорняков, Пин швыряет их в печь. В конце Копатыч стягивает с головы поросшую зеленью шляпу и тоже кидает в печь. Труба выпускает последний клуб дыма. Пин выгребает совком из печи небольшую горку золы и швыряет золу вперед, она летит в экран и полностью зачерняет картинку.
2. Кукольная часть.
Гротескный длинноносый Урфин Джюс просыпается в своей постели. Садится, переводит дыхание.
Урфин Джюс. Приснится же такое.
Топотун. Дурной сон, хозяин?
Урфин Джюс. Бред какой-то. Приснилось, будто я – это не я, а какой-то круглый оранжевый медведь. А потом вроде бы и не медведь, а странная черно-белая птица. Бррр.
Топотун(осторожно). Медведь – это неплохо…
Урфин Джюс. А птица? Она тоже была круглая и болтала не по-нашему. (раздражаясь) Отвратительная птица!
Топотун. Может быть, птицей были не вы. А вы – только медведем.
Урфин Джюс. Что значит – был?
Топотун. В прошлой жизни. Гуамоколатокинт мне рассказывал, что некоторые верят – до этой жизни у нас была еще одна, и в той жизни мы были кем-то другим, просто позабыли. Я ему верю – у меня точно была.
Урфин Джюс. Была - что?
Топотун. Прошлая жизнь.
Урфин Джюс. И кем ты в ней был?
Топотун(терпеливо) Медведем. (реагируя на свирепый взгляд хозяина) Живым медведем.
Урфин Джюс. А-а. Ну ты – исключение.
Урфин Джюс поднимается, идет к рукомойнику. Начинает умываться, чистить зубы.
Топотун. Так у меня и до той жизни была прошлая жизнь. Я ее помню. Она мне часто снилась – когда я был живым медведем.
Урфин Джюс(теряя терпение). И кем ты был в ней? Чучелом медведя?
Топотун(мечтательно). Не-ет. Я был… только не смейтесь, хозяин… я был бабочкой!
Урфин Джюс от неожиданности прыскает водой, которую набрал из стакана в рот. Начинает смеяться, поворачивается к Топотуну – и вдруг застывает в изумлении, уронив челюсть.
На месте Топотуна сидит огромная яркая бабочка. Она взлетает, начинает кружиться по комнате, а потом летит прямо в экран, и экран заполняется разноцветными пятнами.
Пост N: 4687
Зарегистрирован: 23.10.10
Откуда: Россия, Воронеж
Рейтинг:
12
Награды:
Отправлено: 30.01.13 17:04. Заголовок: Пути, которыми возвр..
Пути, которыми возвращаются
Кроссовер: А. Волков, Изумрудный город – К.С.Льюис, «Хроники Нарнии». Рейтинг: G Персонажи: Элли Смит, Люси Пэвенси, за кадром – Энни Смит. Таймлайн: Волков – период «Тайны заброшенного замка» и после; Льюис – перед «Последней битвой» и во время неё. Предупреждение: для незнакомых с каноном Нарнии может показаться смерть персонажа.
…Прощай, маленький домик в степи. Заплаканная двенадцатилетняя сестрёнка на перроне вокзала и мама, обнимающая и сующая на прощание ещё одну корзинку с домашними вкусностями. Прощай, Канзас, а вскоре и вся Америка. Здравствуй, Европа. Англия с её патриархальными строгими устоями. Новая школа, новые ученицы.
- Добро пожаловать, мисс Смит. Желаем вам успеха в вашей работе.
Элли Смит не задумывалась о причинах, благодаря которым она неожиданно для семьи приняла предложение отправиться с коллективом других молодых педагогов в Англию. Энни не хотела её отпускать, но родители неожиданно поддержали старшую дочь: пусть хоть на мир посмотрит. Энни со вздохом пробурчала что-то вроде «ну да, как в Европу, так сразу, а как в Волшебную страну…» и ушла, не договорив фразу, но все всё поняли. Элли уезжала в Англию – потому что в Волшебную страну уехать не могла.
Обычные дети, которые никогда не намекнут – в отличие от младшей сестрёнки, - о Волшебной стране. У них другие интересы: бисероплетение, театральная студия, музыка и так далее. У всех учениц есть своё увлечение, которое мисс Смит никак не тревожит. Девочки постепенно делятся на отличниц и отстающих. Отличницы радуют, отстающие огорчают. Всё в порядке вещей. Волшебная страна остаётся в прошлом, и Элли уже постепенно начинает сомневаться: а было ли это на самом деле? Может, всё, что она помнит, - всего лишь сон? Или какая-то детская игра? Или сказки, которые она придумывала для сестрёнки?
- Мисс Пэвенси, у вас тут одна фактическая ошибка в реферате. Я подчеркнула её красным, постарайтесь быть внимательнее в следующий раз. В остальном всё хорошо. Можете идти.
Люси Пэвенси выхватила свой реферат по быте и праздникам королей Средневековья из рук Элли и вчиталась в подчёркнутое красным.
- О, нет… - выдохнула она.
- Вы увлекаетесь мифологией? – с улыбкой спросила Элли. Остальные ученицы уже почти покинули класс.
- Да, мэм, - смущённо кивнула Люси.
- Я так и подумала. Видимо, вам не следует смешивать мифологию с историей Средневековья. Фавны и дриады имели большую популярность в Древнем мире, а в Средние века правители всё-таки больше увлекались сказаниями о рыцарских подвигах, чем подобными мифами.
- Я рыцарские подвиги написала тоже, - осторожно возразила Люси.
- Тем не менее, к мифологии в Средние века всё равно уже никто не проявлял интереса, - не очень уверенно возразила Элли.
- Ну хорошо, мэм. Я вычеркну, - согласилась Люси.
Казалось бы, эпизод незаметный и неважный – ну подумаешь, напутала ученица, - но вскоре повторилось то же самое, только с рыцарскими турнирами. На взгляд Элли, Люси описала поединок чересчур подробно. Воинские приёмы, тактика боя, всевозможные мелочи… Где она это взяла?
- Мисс Пэвенси, где вы взяли такое точное описание? – потребовала Элли объяснений.
Люси неожиданно смутилась и растерялась.
- Э-э… Ну, я… порылась в книгах и нашла.
- В библиотеке?
- М-м… Нет мэм. Это было ещё дома. До школы. Я… много читала про такие поединки… И вот вспомнила.
- Интересно. Ну что ж, можете идти, мисс Пэвенси.
Возможно ли, чтобы школьница – девочка! – знала о рыцарских поединках и турнирах подробнее, чем преподаватель? Мало ли, всё может быть… Но вскоре Элли случайно услышала обрывок фразы своей коллеги, преподавательницы литературы:
- Да, она меня ещё в первый год много удивляла. Вспоминала периодически какие-то стихи, которых никто, даже я, не читал… Легенды, сказки…
На что ей ответил кто-то ещё:
- Ну вот я и говорю. Со старшей Пэвенси никогда не было таких вопросов…
При первом удобном случае Элли спросила у Люси:
- Слышала, у вас есть старшая сестра?
- Да, мэм, - с готовностью отозвалась Люси. – Но она как раз в прошлом году окончила школу.
- Она разделяет ваш интерес к мифологии? – улыбнулась Элли.
- О, нет. Больше всего она любит моду и причёски, - грустно вздохнула Люси. – Но у меня есть ещё два старших брата, - снова оживившись, продолжила она. – Эдмунд меня больше всего понимает, хотя в детстве был просто невыносим.
Внезапно Элли показалось, что в глазах Люси промелькнуло то же самое выражение, которое она не раз видела у Энни. То самое, когда она начинала вспоминать о Волшебной стране.
- Мисс Пэвенси, я понимаю, что у вас не хватает свободного времени и вы вынуждены писать письма родственникам на уроках, но, мне кажется, вам всё-таки не стоит выбирать для этого самостоятельную работу, - мягко произнесла Элли, подходя к Люси.
Девочка съёжилась.
- Простите. Я просто уже закончила работу.
- В таком случае сдайте.
Люси протянула ей тетрадь, но взгляд Элли упал на листок бумаги на парте перед ученицей.
А точнее, на несколько слов в конце строки.
«…предсказано, что мы не вернёмся, и я очень стараюсь жить обычной жизнью, но не получается. У меня всюду проскальзывают воспоминания о Нарнии…»
Предсказано? Обычной жизнью?..
Элли узнала свои же постоянные слова. То же самое она часто повторяла младшей сестре. Вот только что такое Нарния?
- И зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет после уроков, - тихо проговорила Элли. Люси обречённо кивнула.
В её глазах Элли снова увидела выражение как у Энни.
- Садитесь, мисс Пэвенси.
- Благодарю, мэм.
Люси села в кресло, не сводя напряжённого взгляда с учительницы. Элли непринуждённо уселась напротив.
- Не беспокойтесь, я не затем вас позвала, чтобы ругать, - улыбнулась она. – Я просто хотела бы с вами поговорить. Признаюсь, меня одолело любопытство.
Взгляд Люси стал изумлённым.
- И давайте быть честными, - вздохнула Элли. – Итак, Люси. Ты писала на уроке письмо своему брату Эдмунду, который, по твоим словам, больше всех тебя понимает.
- Да.
- Если честно, - Элли смущённо улыбнулась, - я заметила несколько слов в твоём письме, которые меня немного… заинтересовали.
- Какие?
- О предсказании, - ровно проговорила Элли, наблюдая за реакцией ученицы. Люси раскрыла глаза шире. – И ещё меня задело слово «Нарния».
- Вы знаете о Нарнии? – вскинулась девочка. Её голос звучал полуиспуганно, полувосторженно. Такой реакции Элли не ожидала. Ждала всего – но не радости.
- Нет, о Нарнии я не знаю, - ответила она. – Но мне хотелось бы знать.
Люси поникла.
- Вряд ли вы… что-то поймёте.
- А предсказание? – вопросительно подняла брови Элли, стараясь, чтобы голос звучал не слишком настойчиво.
- Ну… Это касается только меня.
- Прости, - искренне проговорила Элли. – Я не буду смеяться над тобой. Мне действительно интересно.
Люси глубоко вздохнула и начала:
- Нарния – это такая страна… Она волшебная.
В следующую неделю Элли много узнала о Нарнии. Люси раньше не с кем было делиться воспоминаниями, и теперь она очень радовалась, что нашла слушательницу и собеседницу. Естественно, Элли тоже рассказала Люси о Волшебной стране. Поначалу они обе рассказывали о своих странах очень осторожно, но потом как будто растаял лёд – Люси прибегала к Элли каждую свободную минуту, они спешили вспомнить каждую подробность своих путешествий.
- Мы с тобой очень похожи, - сказала как-то Элли. А когда Люси удивилась – чем же это? – то объяснила: - Мы стали первопроходцами каждая в своей стране. Мы обе были там по три раза. Обеим нам дано предсказание, что мы больше туда не вернёмся. В третий раз мы даже обе привели туда своих братьев – ты двоюродного, я троюродного. Основное различие только в том, что ты младшая в семье, а я старшая… Хотя нет, не только.
- А в чём же ещё? – поинтересовалась Люси.
- Ты в Нарнии долго жила. Была королевой. А я в Волшебную страну попадала, можно сказать, как туристка, - вздохнула Элли. – И хотя меня и называли феей, но ведь я всё равно никогда не владела магической силой.
- Вы же очень много для них сделали, - возразила Люси.
- Много, но всё равно – я свою страну практически не знаю. А ты наверняка знаешь Нарнию как свои пять пальцев, - улыбнулась Элли.
Люси вздохнула.
- Она каждый раз меняется… Вам хорошо было: вы туда возвращались и знали, какими стали ваши друзья. А мы попали в Нарнию второй раз – а там и замок развалился, и даже реки текут по-другому. Ведь больше тысячи лет прошло.
Элли представила: что, если она попадает в Волшебную страну, а вместо Изумрудного города – одни руины? И Фея Убивающего домика осталась лишь в полузабытых легендах?
- Да уж, - содрогнулась она. – Невесело.
- А сейчас, когда Джил и Юстэс туда последний раз попали, вообще тяжело… - грустно продолжила Люси. – Никого из тех, кого помнила я по нашему царствованию в Нарнии, не осталось даже в легендах. Ведь чаще всего запоминают великих героев, а среди наших друзей героев было не так уж много. Геройство для нас было не так уж важно. Юстэс нам рассказывал… Это было ужасно слушать. Вот Энни когда вам рассказывает, вам же всё-таки не так… Вы-то слушаете про своих друзей, а не про странных незнакомцев.
Беседы, подобные этой, повторялись довольно часто. В письмах домой Элли писала сестрёнке о Нарнии. Энни отвечала, что перечитывает эти рассказы по несколько раз, и требовала ещё. Люси начала писать сама. Но вскоре для Элли из Канзаса пришло коротенькое письмо:
«Милая Элли! Мы с Тимом снова отправляемся в Волшебную страну! Прилетели Ойххо, Фарамант и Кагги-Карр, у них беда: к ним явились Пришельцы с другой планеты и хотят нас всех завоевать. С нами едет ещё Фред. Не волнуйся, всё будет хорошо, мы победим, я знаю. Жаль, тебя нет с нами. Кстати, Фарамант о тебе спрашивал. Передаёт привет от всех друзей и желает удачи. Когда вернёмся – напишу обо всём подробно, так что жди. Целую, Энни. P.S. Люси привет передай от меня и Тима. Последнее её письмо вместе читали».
- Ну вот, - грустно вздохнула Элли. – Даже не увиделась с ними…
Люси, присутствовавшая при чтении письма, поняла, кого имела в виду Элли, и постаралась утешить старшую подругу:
- Не переживайте. Наверняка ещё увидитесь.
Элли покачала головой:
- Люси, я ведь туда не вернусь. А кто знает, прилетят ли они ещё раз или нет…
- Главное, что вы в них верите, - неожиданно сказала Люси.
- Это как? – изумилась Элли.
- Понимаете… - Люси погрустнела. – Вот моя сестра Сьюзен… Она уже в Нарнию не верит. Удивляется, как это мы её ещё помним, и называет это нашими детскими играми. А ведь даже трёх лет не прошло с тех пор, как она там была. И она так твёрдо в этом уверена…
Элли снова покачала головой. Ещё недавно она сама сомневалась: вдруг Волшебная страна ей приснилась в детстве. А ведь прошло уже двенадцать лет с того времени, когда она сама там была… Сможет ли она не стать такой, как Сьюзен Пэвенси?
- Энни вообще смеётся над всеми предсказаниями, - вспомнила она. – Ей кажется: надо только верить, что вернёшься, и никакие предсказания не будут иметь значения.
Люси пожала плечами:
- Даже не знаю… Возможно, она в чём-то и права.
Однажды Люси пришла к Элли после урока физкультуры, прихрамывая.
- Ушибла ногу, - пояснила она. И, помедлив, призналась: - Вообще-то упала в школьный бассейн…
- Как ты так умудрилась? – рассмеялась Элли.
- Просто. Меня девчонки пытались туда затащить, а я не хотела. Я не умею плавать.
- Я тоже не умею, но у нас в Канзасе не научишься, а в Волшебной стране мне было некогда, - поделилась воспоминаниями Элли. – А ты-то почему не умеешь? Я думала, в Нарнии ты всему научилась.
- Когда оттуда возвращаешься, то становишься прежним, - печально ответила Люси. – Ещё один минус Нарнии перед Волшебной страной.
Элли и Люси часто в последнее время сравнивали свои страны и ставили им «плюсы» и «минусы». В чём-то они не могли договориться: считать ли плюсом или минусом то, что в Волшебной стране нет зимы? Ведь, с одной стороны, нет холодов и тёмных, скучных, длинных ночей, а с другой стороны – нет снега, который сам по себе приносит радость, Рождества и подарков. Тема Рождества и подарков возникла после того, как Люси рассказала о своём первом путешествии по Нарнии – когда они сражались с Белой Колдуньей, - и вспомнила о встрече с Дедом Морозом и его подарках для всех путешественников.
- К сожалению, все наши дары тоже остались там, - сказала Люси.
- Как интересно, - заметила Элли. – Мои серебряные башмачки тоже потерялись – может, они остались где-нибудь в Волшебной стране?
- Возможно, - согласилась Люси.
Затем она подробно рассказала о Белой колдунье и о том, как она погрузила всю Нарнию в зиму на сто лет. Элли в ответ рассказала о последнем путешествии своей сестры и о колдунье Арахне.
- Что-то общее есть, - согласилась Люси. - Там зима и тут зима, и всё из-за вредности колдуньи, которая захотела отомстить…
Приближались Рождественские каникулы. Элли понимала, что ей придётся все каникулы сидеть в школе, и поэтому по-доброму завидовала Люси, которая уезжала домой. Люси радостно делилась с ней планами на каникулы:
- Профессор Кёрк пригласил нас на один вечер к себе в гости – Эдмунд мне рассказывал в письме. Жаль, что профессор не живёт больше в том поместье… Он хочет собрать всех друзей Нарнии – поговорить, повспоминать… Он и мисс Пламмер – ну, мы её зовём тётя Полли – попали туда первыми. Иногда он чувствует себя виноватым в том, что по его вине там оказалась колдунья, но всё равно любит вспоминать Нарнию. Джил и Юстэс тоже будут… Они счастливые, им никто не запрещал туда вернуться, - погрустнев, закончила она.
- Они такие же оптимисты, как Энни, наверное, - предположила Элли.
- Не знаю, возможно. А может, просто ещё рано: Юстэс там был два раза, а Джил всего один. И они младше меня.
- Странно, - вздохнула Элли. – Когда я была в Волшебной стране последний раз – мне было всего десять лет. Энни уже двенадцать, и она туда легко и просто отправилась. Почему Рамина дала мне такое предсказание, а ей – ничего, – понять не могу.
- Аслан сказал нам, что теперь нам надо жить в своём мире, - тихонько вспомнила Люси. – Кстати, Питер и Сьюзен были старше, чем я сейчас, когда последний раз были в Нарнии. Через год Питер уже закончил школу. Я самая младшая, но мне уже запретили…
Буквально в последний день перед каникулами пришло длинное и подробное письмо от Энни. Она рассказывала о своём путешествии. Элли дважды внимательно перечитала всё письмо, а потом с разочарованием сказала:
- Похоже, ей никто ничего не предсказал.
- Знаешь, Элли, по-моему, мы с тобой уже свихнулись на этом предсказании, - засмеялась Люси. Она уже давно называла Элли на «ты» и по имени, но, конечно, не в присутствии посторонних. – Это же замечательно, что она может ещё туда вернуться, если захочет. Всё-таки хоть какая-то ниточка…
- Да, ты права, - кивнула Элли. – Но всё равно немного несправедливо. Я бы и сама туда с удовольствием вернулась, если бы было можно. Энни, кстати, в это верит. Даже больше, чем верит…
Элли вспомнились строки из другого, давнего письма сестрёнки:
«Я ведь Фея Будущей Победы. Значит, я могу предсказывать будущее, как ты думаешь? Если бы я могла предсказать тебе возвращение в Волшебную страну, я бы это обязательно сделала. И для тебя это была бы тоже своего рода победа…».
Первая половина каникул прошла для Элли как в тумане. Ученицы разъехались, в школе тишина, и не с кем поговорить о Волшебной стране…
Да уж, и хотелось бы жить нормальной жизнью, а не получается – с такими-то ученицами, как Люси Пэвенси. А вдруг… Элли вспомнила рассказ – точнее, пересказ – Люси о том, как Дигори Кёрк и Полли Пламмер попали в Лес-Между-Мирами. Сколько там было миров? И кто знает, сколько ещё детей на свете попадали в иные миры, а потом мучились от невозможности кому-то об этом рассказать?
А потом Элли опять получила письмо…
На этот раз от Люси.
Читая письмо, она улыбалась: как же всё-таки похожи они с этой девочкой… Первый раз обе попали каждая в свою страну случайно – и обе сражались с колдуньями… Второй раз – по вызову, когда другим грозила опасность от захватчиков. Третий – неожиданно, и обе «немного промахнулись»: Люси попала не в саму Нарнию, а на корабль, который плыл на Край Света, а Элли – не в саму Волшебную страну, а в Пещеру Рудокопов. Люси и её друзья искали семерых лордов Нарнии, Элли и её друзья перевоспитали семерых королей Рудокопов. И теперь им обоим нельзя туда вернуться. Загадочные и необъяснимые сходства…
А сейчас? К младшей сестре Элли явились гости из Волшебной страны и позвали её на помощь – и она с Тимом и Фредом, которым никто никаких запретов не давал, поспешила туда. К друзьям Нарнии, когда они сидели все вместе и вспоминали свою страну, тоже явился кто-то – пусть в призрачном видении. И понятно было, что Нарнии в очередной раз требуется помощь. И теперь те, кто мог ещё туда вернуться – Юстэс Вред и Джил Поул – должны как-то попасть в Нарнию. Питер и Эдмунд отправились искать волшебные кольца – ещё те, которыми пользовались Дигори и Полли в своё первое – и, к сожалению, единственное – путешествие…
Элли знала, что из Нарнии возвращаются в тот же миг, когда в неё отправились – по поводу этого они с Люси тоже в своё время долго спорили, считать ли это плюсом или минусом. Значит, Люси – и Элли – не придётся долго ждать рассказа путешественников… Элли с нетерпением считала дни до окончания каникул и возвращения подруги. Нельзя сказать, что Нарния ей была так уж сильно интересна – но она была так похожа на Волшебную страну…
О той страшной железнодорожной катастрофе говорили многое и разное. Одни утверждали, что поезд просто сошёл с рельсов. Другие – что на рельсах или на платформе была мина. Третьи обвиняли в невнимательности механика и машиниста, четвёртые предполагали неисправность в механизме самого паровоза. Так или иначе, поезд взорвался, станция тоже сильно пострадала. Погибли многие – и пассажиры, и встречающие… Элли была в смятении. С нетерпением она ждала возвращения Люси в школу, чтобы поделиться с ней своими переживаниями. В Волшебной стране хотя бы поездов нет, в Нарнии тоже. Неужели нельзя не верить предсказаниям? Может, всё-таки стоит поверить оптимистке Энни и бороться за возвращение?
Ученицы съезжались в школу, а у Элли нарастало чувство тревоги. Завтра – начало уроков. Что же случилось?
И следующий день начался как обычно. Только после уроков (класс Люси в этот день не занимался историей) Элли занервничала. Она, плохо соображая, что делает, отправилась в учительскую. Там, как обычно, сидели несколько её коллег, и она обратилась к ним:
- Вы не знаете, почему Люси Пэвенси не вернулась в школу?
Их глаза стали круглыми. Что случилось?
Понимание пришло постепенно.
Катастрофа…
Железнодорожная. Та самая.
Учителя наводили справки. Оказалось, что Эдмунд Пэвенси тоже не вернулся в свою школу. И Питер Пэвенси тоже не вернулся в колледж. Исчез без следа профессор Кёрк и его давняя знакомая мисс Пламмер. И Юстэс Вред с Джил Поул…
В школу приезжали заплаканные родители, старшая сестра – Сьюзен. Элли смотрела на неё с неприязнью. Сьюзен была совсем не похожа на сестру. Элли чувствовала что-то вроде обиды, даже возмущения: как Сьюзен могла забыть о Нарнии?..
Элли работала, но не чувствовала себя. Внутри была пустота. И одновременно ей казалось странным: почему именно друзей Нарнии постигла смерть? Она спрашивала, кто исчез ещё. Ей называли десятки имён и фамилий погибших в катастрофе. Все они были незнакомыми. Много людей, попавших в катастрофу – казалось бы, ничего странного в этом нет. Но как семеро друзей Нарнии оказались вместе? Почему они были там? Не связано ли это как-то с Нарнией? Ну да, они пытались проникнуть в неё… Неужели не успели помочь своей стране? Или успели, а в катастрофу попали уже после того, как вернулись?
И тут опять пришло письмо от Энни.
Обычное, жизнерадостное. В конце – «Люси передавай привет! Вдруг предсказания поменяются? Лично мне не хотелось бы, чтобы она ушла в Нарнию навсегда, но для неё это было бы здорово. Мы с Тимом только вчера об этом думали».
- Оптимистка ты, сестрёнка, - прошептала Элли. И вдруг что-то в голове у неё перевернулось. Ушла в Нарнию навсегда? А почему бы и нет? Если предсказания поменялись? Не зря же исчезли все друзья Нарнии…
Но если бы это можно было как-то проверить…
Она написала Энни правду. О катастрофе, о том, что Люси не вернулась. И о том, что исчезли все друзья Нарнии. И о своих предположениях.
«И знаешь, Энни, я тебе верю».
Спустя полгода Элли вернулась домой. Она не хотела оставаться в Англии, где теперь ей всё напоминало о другой стране – стране, которую она никогда не видела, но о которой столько слышала, - и о катастрофе. Дружба с Люси, рассказы о Нарнии не забылись, но уже не вспоминались с такой невыносимой тяжестью. Поэтому Элли даже рада была, когда Энни заговорила об этом. С кем ещё вспомнить?..
- Я знаю, что она там, в Нарнии, - сказала Энни убеждённо. – Просто чувствую. Тот поезд… Ну, иначе бы она туда не вернулась. Это был просто повод. Либо погибнуть здесь, либо перенестись туда. Погибнуть было бы несправедливо. Ведь… после катастрофы… - она замялась. – Там же как-то пытались узнать людей… Их же не нашли?
Элли молча пожала плечами.
- А мы? – неожиданно спросила Энни.
- Что – мы?
- Я думаю, что мы тоже когда-нибудь вернёмся в Волшебную страну навсегда. Только для этого нужен повод.
- Хочешь сказать, мы тоже попадём в катастрофу? – горько усмехнулась Элли.
- Да нет, конечно! – воскликнула младшая сестрёнка. – Но я никогда не подумаю, что ты умерла. И если вдруг будет повод так подумать, то я пойду в Волшебную страну и буду искать тебя там.
- Я могу умереть просто от старости, - сказала Элли.
Энни только засмеялась:
- Не представляю тебя старушкой. Ты всегда будешь феей. Пути, которыми возвращаются, очень неожиданные, но они всегда есть… И предсказания тут ни при чём. Просто надо верить.
Кроссовер: Л.Ф. Баум, "Удивительный волшебник из страны Оз", Агата Кристи/произведения об Эркюле Пуаро (главным образом рассказ "Убийство на балу в честь Победы"). Персонажи; Эркюль Пуаро, много новых. Дисклеймер: Все права принадлежат авторам канона. Предупреждение: Убийство. Рейтинг: R.
Смерть на ВЖК
До утренних газет к моменту прихода Джеппа знаменитый сыщик Эркюль Пуаро еще не добрался – не менее часа он посвятил тщательному подравниванию волосков в своих усах, но едва ли охотно бы в этом признался, а потому, склонив голову, слушал Джеппа, делая вид, что в общих чертах имеет представление о приключившейся накануне трагедии.
- Чертова вечеринка наделала шуму, - Джепп хлопнул себя по карману, откуда торчали смятые останки того, что недавно было свежим выпуском «Дейли Мейл». – И надо же было так ее разрекламировать чуть ли не за месяц! В итоге каждый второй пытался на нее проникнуть без приглашения, и каждому третьему это, судя по всему, удалось – толпа была знатная. По сути, единственным входным билетом служил маскарадный костюм – конечно, не кого-то из главных героев, главных героев компания лорда Карлайла оставила себе, а каких-нибудь этих их… человечков в розовом или там в голубом. Ну и мартышек с крыльями.
- Мартышек с крыльями? – Пуаро опасался, что ослышался.
- Ну да, как в той картине с Джуди Гарланд, не видели? Бог весть, с чего это вполне взрослым, хоть и не скажу что серьезным молодым людям вздумалось ворошить старую детскую сказку, но зато все знают сюжет «Волшебника страны Оз», должно быть, так им было интереснее. Не просто маскарад, а с сюжетом, и, конечно, все они – в главных ролях. Это все с подачи лорда Карлайла. Вы знаете, что он пытался поступить в театральную труппу пару лет назад?
- Припоминаю, - Пуаро оживился. Многое прояснялось, и он действительно вспомнил историю, наделавшую тогда шуму – «Лорд лишен главной роли и уволен из провинциального театра за драку», что-то такое.
- Ну вот, заказали кучу реквизита, все как полагается, и триста метров золотисто-желтой ковровой дорожки, ее разложили по всем комнатам на первом и втором этаже. Театральные костюмы – видимо, у лорда остались кое-какие связи в этой среде. А в конце построили из зеленых штор, фанеры и папье-маше даже что-то вроде изумрудного замка, откуда волшебник Оз должен был пугать всю компанию.
- Озом был, естественно, сам лорд Карлайл? – догадался Пуаро.
- А вот и нет! Оз же появляется в самом конце, да к тому же он не настоящий волшебник, а дутый, если помните. На его роль пригласили некоего Гарри Беттереджа из «Траверс», профессионального актера. Он, собственно, единственный был не из их компании – просто согласился за деньги сыграть роль. Кто ж знал, что роль окажется для него последней…
Вот и жертва, с удовлетворением подумал Пуаро, но все же не дал себе отвлечься сразу на суть дела, не получив ответа на заинтересовавший его вопрос.
- Так все-таки, кого же играл лорд Карлайл? Неужели Дороти?
Джепп хрюкнул в усы, что означало у него смех.
- Ни за что не угадаете, - проговорил он.
- Не буду и гадать, рardonnez-moi, mon ami. Пуаро слишком стар, чтобы помнить наизусть персонажей детской книжки.
- Ну, при том, что Дороти была Мелинда Вестмакотт, логично было бы предположить, что лорд будет ее верным песиком Тото. Но они обошлись без собачки – вернее, без актера на ее роль. Тото изображал крохотный терьер Мелинды по кличке Мими. Можно было ожидать также, что лорда прельстят роли спутников девочки – сильного и чувствительного железного рыцаря-Дровосека, или наивного Пугала – несмотря на мешковатый костюм и дурацкое амплуа, это большая, лакомая для любого актера роль. Или даже Лев – чем плохо? Царь зверей! Но лорд Карлайл играл злую колдунью – ту самую, которую в первые минуты сказки давит насмерть принесенный ураганом домик девочки. Практически вся роль состояла в том, чтобы лежать неподвижно, высунув ноги из-за занавески. Ему, конечно, неподвижность быстро наскучила, и он презабавно дрыгал ногами все действие.
- Странный выбор, - заметил Пуаро, крутя в руках карандаш, который он машинально взял со стола.
- Странный, - согласился Джепп. – Говорят, он выглядел прекомично в маске зловещей старухи, и пользовался большой популярностью среди гостей, но не среди молодых особ. Я хочу сказать, не самый подходящий образ, чтобы завоевать девушку, верно?
- Вы о Мелинде?
- Именно. Поразительно, что какая-то безродная певичка – пусть и очень хорошенькая, не спорю – уже столько лет водит за нос настоящего лорда, а он, похоже, души в ней не чает, и уже не один раз во всеуслышанье объявлял, что хоть сейчас готов жениться.
- Певичка, вы сказали? Но не актриса? Она не могла быть знакома с Беттереджем по «Траверсу»?
- Забавно, что вам это пришло в голову! Не только могла, но и была – они несколько лет были заняты в одном спектакле, кажется, в «Буре».
- Тогда, возможно, что-то личное, старая вражда, vieille inimitié?..
- Мелинда? Забудьте о ней! Она была, как говорится, «весь вечер на арене» - с самого начала и до самого конца, когда нашли тело, ее каждую секунду видели сотни глаз – шагала с терьером подмышкой по желтому коврику и весело распевала.
- Тогда можно исключить и остальных, как это сказать - trois personnages principaux? Лев, Дровосек и Пугало, вы сказали?
- Было бы шикарно, но увы! Питер Бересфорд – давний приятель Карлайла, он был в роли Дровосека – едва ли мог самостоятельно освободиться от своего громоздкого жестяного костюма (говорят, его запихивали туда вчетвером, а он кричал «не хочу в консервную банку!»), а в этом громыхающем наряде его непременно бы кто-нибудь заметил, попытайся он проскользнуть на безлюдный в начале представления второй этаж. Однако все знали, что он проводил Беттереджа до «изумрудного дворца» из буфета, откуда они прибежали в самый последний момент. То есть – все видели, как он спускался в зал. А вот Беттереджа больше не видели – пока Сэм Монтегю не нашел его с топором в спине.
Пуаро передернуло – он не любил кровавых подробностей.
- Так несчастного Оза зарубили топором? – осведомился он с неохотой.
- Не просто топором, а топором Дровосека! Молодые идиоты не нашли бутафорского топора и одолжили инструмент у мясника по соседству. Но Бересфорд божится, что забыл топор, когда провожал Оза во дворец.
- Он знал Беттереджа раньше?
- Утверждает, что нет. Познакомился с ним только на вечеринке, по его утверждению, но сразу почувствовал дружеское расположение. Расположение оценивает в три-четыре порции виски, точнее припомнить затрудняется.
- Занятный парень… Кто он?
- О, просто давний приятель лорда. Кажется, вместе учились в колледже. Молодой балбес, планомерно проматывающий отцовские денежки. Кстати, склонен к жестоким шуткам – это их компания прошлым летом искупала несчастного бобби в Темзе. Карлайла среди них не было, между прочим, а Бересфорд был явным зачинщиком.
- Понятно. Что насчет Пугала?
- Сэм Монтегю, я упоминал его. Пожалуй, он мог бы самостоятельно вылезти из того мешка с соломой, в который его обрядили по воле лорда, но только ему все равно было некогда это проделать. Он торчал, как настоящее пугало, все время на виду, пока Дороти не взяла его с собой. И потом маршировал со всей компанией до второго этажа, где не было никого кроме Оза во дворце и прятавшегося за диваном Льва. Но он нашел тело – когда выяснилось, что Оз не отзывается что-то уж слишком долго ни на стук, ни на колокольчик, решили проверить, не уснул ли он там. Сэм вошел во «дворец» и отсутствовал минуты три, после чего вывалился бледный, с перепачканными в крови перчатками, и объявил, что Беттередж зарублен топором. Если Бересфорд и вправду забыл там свой топор, а Беттередж, скажем, и вправду уснул, то теоретически он мог успеть… - задумчиво проговорил Джепп.
- Мог, но зачем?
- Вот именно – незачем. Ни он, ни Питер не были знакомы с Беттереджем ранее. По крайней мере, мы не нашли никаких ниточек. Монтегю с бОльшим удовольствием зарубил бы лорда Карлайла, я полагаю.
- Вот как? Они на ножах?
- Мелинда, - кратко объяснил старший инспектор.
Пуаро понимающе наклонил голову.
- Ah, les femmes!
Но тут же нахмурился, что-то припоминая.
- Вы говорили, что Лев – единственный из всех персонажей – прятался в комнатах второго этажа?
- Да, Олаф Свендсен – парень, с которым Бересфорд, а вслед за ним и Карлайл подружились в Скандинавии. Он, кажется, не вполне понимал, во что ввязался, но терпеливо позволил нахлобучить на себя гривастую башку и запихнуть себя за софу с высокой спинкой в проходной комнате на пути к Озу.
- Масса возможностей при отсутствии мотива… - пробормотал Пуаро. – Но, по крайней мере, он что-то видел?
Джепп чертыхнулся.
- По-моему, он немного туповат, как все эти… - вовремя проглотив «иностранцы», он успел исправиться: - …северяне. Ему велели сидеть за диваном, пока песик не скажет «гав-гав», он сидел за диваном и не высовывался. Говорит, что слышал шаги – но кто это был, слуги или гости, ему невдомек. Хотя слугам там вроде как делать было нечего – буфет был в нижнем зале, все гости тоже. «Дворец» Оза расположили в тупиковой комнате, через одну от того места, где прятался Свендсен.
- Забавно, сколько мужчин, и всего лишь одна дама, - проговорил Пуаро задумчиво. – Даже в женской роли – мужчина.
- А! – спохватился Джепп. Я забыл еще об одном персонаже. Глинда, добрая волшебница!
- Надеюсь, ее играла женщина?
- О да! Самая что ни на есть. Таня Польхоф, претендующая на должность первой красавицы этого кружка. Разумеется, на этой почве они с мисс Вестмакотт терпеть друг друга не могут, поэтому многие из гостей отмечали особый накал страстей в сцене, когда добрая фея дарит Дороти волшебные туфельки, а потом нежно целует девочку в лоб.
- Она русская?
- Иногда утверждает, что русская, а когда это не в моде – полька или даже грузинская княжна, смотря по настроению. На самом деле отец ее был немец с юга Баварии, а мать из каких-то богемных кругов, отсюда и необычное имя.
- Снова театр, - пробормотал Пуаро.
- Скорее уж, мюзик-холл, - в голосе Джеппа слышалось неодобрение.
- Романтический интерес? Я хочу сказать, кто-то из упомянутых мужчин был в нее влюблен?
- Трудно сказать. Должно быть, все понемножку, и даже лорд Карлайл. Во всяком случае, в роли прекрасной феи она была чудо как хороша, это отмечают все. Пышные светлые волосы, переливающееся платье и целая куча бутафорских бриллиантов.
- Скажите, Джепп, а прочие гости… Все это были разномастные костюмы?
- Вовсе нет. Многих знакомых лорд Карлайл с самого начала снабдил нарядами этих мигунов, жевунов и кто там еще есть. Так что, я хочу сказать, едва ли толпа собравшихся отследила бы, поднимался ли один из них в верхние комнаты. Особенно когда представление уже началось и разворачивалось в зале первого этажа. Большую часть времени, пока разыгрывались сцены со злой и доброй колдуньями, с Пугалом и Дровосеком, все внимание было приковано к ним, то есть публика стояла спиной к лестнице. Таким образом, до представления единственным подозреваемым остается провожавший Оза Бересфорд. Когда же представление началось, на виду все время были…
- … мадмуазель Вестмакотт, мадмуазель Польхоф, месье Монтегю. И где-то здесь же прятался месье Бересфорд в своем громоздком костюме, так?
- Вы забыли про самого лорда Карлайла – он, вернее, его ноги, тоже все время были в поле зрения гостей, - усмехнулся Джепп.
- Ах да, - рассеянно проговорил Пуаро. – Ноги злой колдуньи… - Он хотел еще что-то добавить, но его прервал телефонный звонок. – Вас, инспектор, - Пуаро передал трубку Джеппу.
Тот выслушал сообщение, медленно меняясь в лице.
- Таня Польхоф отравлена. Страшная передозировка снотворного, - ответил он на немой вопрос в глазах Пуаро. – Я должен немедленно ехать. Вы со мной?
***
Следующая встреча инспектора с Эркюлем Пуаро состоялась три дня спустя. Джепп застал бельгийского детектива за неожиданным занятием: тот с увлечением листал детскую книжку с яркими картинками.
- Я полагал, что вы займетесь расследованием этого дела.
- Именно этим я и занимаюсь, cher ami. Вернее, занимался – расследовать тут больше нечего, я раскрыл это дело.
Джепп вытаращился на Пуаро в полном изумлении.
- И кто же…
- Друг мой, простите мне мою маленькую слабость. Эта увлекательная книга так захватила меня, что я хотел бы завершить все действо в, если можно так выразиться, оригинальных декорациях. Жаль, что спектакль не был доигран, это нужно исправить. Как вы думаете, лорд Карлайл еще не велел убрать дворец Оза?
- В доме все нетронуто, по требованию полиции.
- Отлично! Тогда потрудитесь пригласить всех главных героев этого представления завтра вечером туда – на дорогу, вымощенную желтым кирпичом, или, en d'autres termes, на место преступления.
Собрались в том же зале, где всего несколько дней назад разыгралась кровавая трагедия, и Пуаро изумился тому, как по-разному реагировали присутствующие на это место. Сейчас он, глядя на них, не мог представить их в костюмах персонажей сказки – разве что за исключением малышки Мелинды. При взгляде на нее сразу становилось ясно, почему эта девушка уже больше трех лет не дает покоя сердцу лорда Карлайла. По-детски широко распахнутые глаза, очаровательное, но при том вовсе не кукольное личико, узкие плечики и тонкие запястья – эту девушку хотелось прижать к себе и защитить от окружающего мира, и как можно скорее. На руках у нее была все та же Мими – изнеженное создание с украшенной лиловым бантом челкой. Собачка дрожала мелкой дрожью не то от страха, не то от холода, и озиравшая холл мисс Вестмакотт, казалось, вот-вот задрожит с ней вместе. Рядом с Мелиндой стоял, как ни странно, не лорд Карлайл, а Сэм Монтегю – лорда Пуаро представлял себе по газетным фото, а этого светловолосого ширококостного молодого человека видел впервые. На первый взгляд казалось, что он абсолютно спокоен – и похожее чуть скучающее выражение было и на лице хозяина дома. Лорд Карлайл, симпатичный кареглазый шатен с очень мягким контуром лица и выражением глаз, опирался локтем на буфетную стойку, и весь вид его говорил – «давайте уже покончим с этим побыстрее». Собственно, почти этой фразой он и нарушил молчание.
- Мистер Пуаро, все это очень интересно, но когда, наконец, я смогу привести свой дом в божеский вид? Эта желтая дорожка по всем коридорам меня больше не забавляет.
- Терпение, месье Карлайл! – Пуаро поднял руку в успокаивающем жесте.
- Как страшно, - тихо проговорила мисс Вестмакотт, но все ее услышали. – Мы шли по дороге, вымощенной желтым кирпичом, смеялись и веселились, и пели песни, и не знали, что на конце дороги нас ждет мертвый Гарри…
- Судя по тому, что мы вновь здесь, и именно в таком составе, вы думаете, что убийца – среди нас? – Пуаро быстро взглянул на произнесшего эту фразу высокого черноволосого молодого человека, очень привлекательного, но в линии его рта было что-то жесткое, даже жестокое.
- Да, мсье Бересфорд, боюсь, вы правы, - спокойно ответил Пуаро.
- Какой ужасный бред! – взорвался Свендсен. Его белые, типично скандинавские шея и лицо от волнения немедленно приобрели свекольный оттенок. В его речи слышался легкий акцент. – Здесь было полно народу! Любой мог зарубить этого несчастного. Мы его вообще видели впервые!
- Не все, - сказал Пуаро, поворачиваясь к Мелинде. Сэм немедленно выступил на шаг вперед, готовый броситься на защиту дамы, но его опередил лорд Карлайл.
- Я тоже знал его, ну и что из того? Я знаю огромное количество актеров, не удивительно, что мисс Вестмакотт тоже. А Бересфорд что-то уж очень с ним сдружился перед представлением.
- Парню хотелось выпить, мне тоже – мы составили друг другу компанию, - не моргнув глазом, ответил Питер. – Давайте ближе к делу.
- Как месье будет угодно, - Пуаро слегка поклонился. Он вышел вперед, оказавшись, таким образом, словно на сцене, в то время как лорд и его друзья занимали зрительскую зону. – Мы сейчас же и перейдем к делу. Только для начала позвольте мне представить вам мою помощницу.
По сигналу Пуаро стоявший у входной двери полисмен впустил в залу высокую фигуру. Вздох изумления, смешанного с испугом, прокатился по маленькой компании: фигура была в костюме злой феи – маске с огромным бородавчатым носом, черной мантии и ярко-красных волшебных туфельках.
- Эй, я так не играю, это моя роль! – лорд Карлайл первым пришел в себя.
- Простите, мсье Карлайл, но у нас сегодня, увы, нехватка артистов. Роль Оза я, так и быть, сыграю сам, а вот роль Глинды я хотел предложить вам – злая ведьма ведь должна оставаться за ширмой, а мне бы хотелось, чтобы вы прошли с нами по желтой дороге до самого конца. К тому же вам удаются женские роли, насколько мне известно.
Кто-то усмехнулся – кажется, Бересфорд.
«Злая фея» прошла за ширму, и через несколько секунд оттуда высунулись ее ноги в алых туфельках. Неожиданно Мелинда зарыдала, сотрясаясь всем телом и вытирая глаза шерстью крошки Мими.
- Это ужасно, так ужасно, - бормотала она. – Бедная Таня! Мы никогда с ней не ладили! И вот ее неееет!
- Не советую вам, дорогая, в открытую заявлять теперь о том, что вас с мисс Польхоф не связывало большой дружбы, - бросил Питер. – Мало ли что взбредет в голову полиции…
- На момент отравления мадмуазель Польхоф ни у одного из присутствующих нет алиби, - резко произнес Пуаро. – И у вас также! Поэтому лучше помолчите.
В наступившей тишине было слышно, как продолжает всхлипывать Мелинда. Сэм нежно гладил ее руку, а лорд Карлайл бросал на него взгляды, способные испепелить на месте.
- Итак, господа, - проговорил Пуаро загадочным тоном. – Позвольте мне предложить вам маленькую прогулку. Мы пройдем – как это говорят у вас в Англии - au dela de l'arc en ciel – по ту сторону радуги – и узнаем все тайны прямо сейчас от тех, кто ушел за радугу раньше нас.
Свет в зале стал словно тусклее. Маленькая компания поплотнее сдвинулась при этих словах.
- Девочка Дороти, - продолжал Пуаро тем же тоном сказителя. – Маленькая девочка Дороти из самого сердца Канзаса – ах, прошу прощения, из Алабамы, верно? – он взял мисс Вестмакотт за руку и вывел ее вперед, к «сцене». – Маленькая девочка, мечтавшая быть актрисой – вдруг узнает, что мужчина, которого она полюбила, впервые увидев в роли Калибана – не Фердинанда, заметьте, неожиданный выбор, правда? – женат. Он морочил ей голову, не так ли? Не может ли этот бурный роман с женатым актером стать помехой для ее брака с богатым лордом?
- Как вы смеете! – кажется, это был голос Сэма, Мелинда только хлопала глазами.
- Молчите! – Пуаро толкнул девушку обратно в «зрительный зал». – Как раз о вас сейчас и пойдет речь. Маленькая девочка Дороти встречает очаровательное говорящее огородное Пугало, - Пуаро отошел на шаг вглубь зала, и Сэм машинально подался за ним. – Может, кому-то он и кажется смешным, этаким деревенским простачком, но перед вами герой войны, между прочим отличившийся в рукопашных схватках, великолепно владеющий любым холодным оружием и славившийся – так написано в его характеристике – «необычайным хладнокровием, граничащим с жестокостью».
- Топором не владею, чего нет, того нет, - спокойно проговорил Сэм, снова отступая назад.
- Девочка Дороти идет дальше, и на пути у нее, - палец Пуаро уткнулся в Бересфорда, - еще один персонаж. Кто же это? Жестяной Дровосек в неуклюжем громыхающем костюме – никогда не знавший Беттереджа до той злосчастной вечеринки? Или все-таки человек, сумевший припомнить одну из своих наиболее злых выходок в колледже? Тогда, кажется, дело удалось замять, но мне ли напоминать вам, как была фамилия девушки, которой вы сломали тогда жизнь? На что вы потратили отцовское наследство, месье? Не на то ли, чтобы откупаться от шантажиста – ее брата Гарри? Но все имеет свой предел, и наследство, и терпение, n'est-ce pas?
- Молчите! Молчите, месье! Мы еще не закончили! У нас остался еще второй этаж, таящий не меньше загадок, чем первый!
По знаку Пуаро, полисмен у двери вовсе погасил свет, но включил свой фонарик. В луче мелькнули граненые графины на барной стойке, алые башмачки неподвижной злой феи и, наконец, золотая полоса ковровой дорожки, ведущей на второй этаж. Пуаро начал подниматься по ступеням, маня за собой всю компанию.
- Лев! – не дав им толком осмотреться, Пуаро обернулся с этим громким восклицанием. – Что мы знаем о нем? В сущности, почти ничего. По сказке он трус. Но так ли это на самом деле? Неужели ему не захотелось хоть на секундочку высунуться из-за диванной спинки и посмотреть, кто это быстрее лани пробежал мимо него в сторону изумрудного дворца? Быть может, настал его выход? А может быть, никто и не пробегал, как вам такая версия?
- Ну уж против Олафа у вас ничего нет, - лорд Карлайл положил руку приятелю на плечо. – Он только месяц как приехал в Лондон, и с Беттереджем его ничего не связывало.
- Вы так думаете, месье? Это делает вам честь, превосходно! Но чу! Что это там?
Странный свет зажегся в полумраке анфилады комнат. Он исходил откуда-то из глубин дворца волшебника Оз. Когда вся компания приблизилась, Пуаро произнес негромко:
- Из книги нам известно, что волшебник Оз мог принимать разные обличья. А как вам понравится такое?
Зеленая занавесь на входе во дворец медленно отошла в сторону, и все та же фигура в маске злой старухи показалась из нее. Мелинда взвизгнула, а Мими залилась тоненьким лаем.
- Это она же или другая? – пробормотал Сэм, а Свендсен прибавил: - Нет, это не может быть она же. Ноги той мы видели в холле, она лежит за ширмой.
- Вы хотите увидеть ее лицо? Хотите, чтоб она сняла маску? – проговорил Пуаро.
Не дожидаясь ответа, злая фея потянула маску за длинный гротескный нос. Пушистые светлые волосы рассыпались по плечам девушки.
- Таня? – вскрикнула Мелинда.
- Это невозможно! Ведь она умерла! – закричал лорд Карлайл.
- Но чьи ноги мы видели в холле? – настаивал Олаф.
- Об этом лучше всего спросить лорда Карлайла, полагаю, - произнес Пуаро. – Ведь мы с мадмуазель Польхоф в точности повторили придуманный им план.
- Мерзкий французишка! – мягкое выражение исчезло с лица лорда. Черты его исказила ярость.
- Бельгиец, с вашего позволения, - самодовольно заметил Пуаро, а полисмен, поднявшийся вслед за всей компанией на второй этаж, надел лорду Карлайлу наручники. Тот не сопротивлялся.
***
- Одного не пойму, Пуаро, как вы догадались? – инспектор Джепп заехал к детективу рассказать, что в участке лорд Карлайл сознался в убийстве Гарри Беттереджа и в покушении на убийство мисс Тани Польхоф.
- Вы сами подсказали мне, друг мой. Когда я перечислял тех, кто был все время на виду у публики, вы сделали важную и такую распространенную ошибку – причислили к никуда не уходившим не лорда Карлайла, но его неподвижные ноги.
- Он двигал ими!
- Не с самого начала. Думаю, преступление он замыслил давно. Мне стоило некоторого труда выяснить, что «провинциальным театриком» тогда, два года назад, газеты ухитрились обозвать эдинбургский «Траверс» - именно там пытался преуспеть на актерском поприще наш лорд. И именно по вине Беттереджа лишился главной роли, а потом – дав волю своим чувствам и рукам в отношении соперника – и места в труппе. Да еще эти постоянные сомнения и ревность. Он по-настоящему извелся за эти два года и решил отомстить. Согласитесь, как красиво была поставлена месть. Воистину по-актерски!
- Но он же не мог точно знать, что Бересфорд забудет свой топор у Оза?
- Разумеется, не мог. Вероятно, у него было заготовлено что-нибудь поменьше и полегче, вроде кинжала – его нетрудно спрятать в любой одежде. Но увидев такую улику против месье Бересфорда, он не смог удержаться. Самым трудным здесь было время. Когда? Мадмуазель Мелинду я отмел сразу – Беттереджа видели все гости, когда он бежал на второй этаж из буфета, а после этого все гости во все моменты видели Дороти. Хотя то, что я говорил об их романе и о том, что Беттередж скрыл от нее свое семейное положение – увы, правда. Будем надеяться, что для месье Монтегю это не станет препятствием в его матримониальных планах – как-никак, он не лорд.
- А остальные?
- Здесь сложнее. У Свендсена не было мотива. У Бересфорда тоже. Действительно, история с шантажом – выдумка с начала до конца, мне нужно было усыпить бдительность Карлайла. Ревность как мотив и реальная возможность у мсье Монтегю – вот это смущало по-настоящему. Но все это слишком театрально для него. Такой человек, как Монтегю, способен проехать сотню миль, чтобы вломиться в дом и дать врагу пощечину при гостях, но совершенно неспособен зарубить человека топором под влиянием момента и подходящих декораций. Вопрос психологии! Ну и конечно, самая большая проблема была с мадмуазель Польхоф.
- С ней-то что не так?
- Видите ли, я навел справки в Соммерсет-хаусе. Если подходить к этому вопросу формально, настоящее имя мадмуазель Польхоф – мадам Беттередж.
- Она его жена?!
- Именно так. Но у нее не было никаких причин желать ему смерти. Между ними давно уже только приятельские отношения, больше их не связывает ничего. К тому же многое встало на свои места, когда мадмуазель Польхоф показала мне свое платье феи Глинды. Если доспехи Дровосека громыхали, то платье Глинды ужасно шуршало. Свендсен бы это отметил – он на самом деле весьма наблюдательный человек, хотя с первого взгляда и не скажешь. Но нет, он говорил только о легких быстрых шагах. Однако некоторое время я еще подозревал ее, особенно когда отравитель потерпел неудачу, и жизнь девушки удалось спасти.
- Вы думали, что она сама отравилась, чтобы отвести от себя подозрения?
- Mais oui. Но нет, тут была рука убийцы.
- Она-то ему чем не угодила? Только тем, что он ненавидел ее мужа?
- Что вы, Карлайл и не знал, что Таня – супруга мсье Беттереджа. Видите ли, я не зря штудировал детскую сказку, хотя вы и смеялись надо мной. Главное в этом деле было в le moment favorable – нужном моменте, так? До представления Беттередж был жив. Когда все поднялись на второй этаж, он был мертв. Значит, его убили во время действия на первом этаже. Но кто? Дороти на сцене. Пугало и Дровосек тоже. А еще на сцене лорд Карлайл – вернее, его ноги. Лежат, никуда не делись, и с какого-то момента все замечают, что он ими комично шевелит. А вот в тот момент, когда Глинда подошла, чтобы снять туфельки с ног злой феи, это не были ноги лорда Карлайла. Это был муляж. Поначалу мадмуазель Польхоф это не показалось странным – вполне естественно не заставлять актера так долго лежать, но потом она вспомнила про смешные движения старухиных ног и удивилась. Она имела неосторожность поделиться этим удивлением с лордом Карлайлом, и это чуть не стоило ей жизни.
Джепп только покачал головой, отдавая должное сообразительности бельгийца. Пуаро тем временем решительно откланялся:
- Простите, друг мой, меня ждут совершенно неотложные дела!
- Какие? Дело раскрыто!
- Как это – «какие»? Я ведь штудировал книгу только до того места, до которого она была задействована в спектакле. Теперь мне совершенно необходимо узнать, чем закончились приключения девочки Дороти. Надеюсь, у нее все будет хорошо.
Пост N: 4689
Зарегистрирован: 23.10.10
Откуда: Россия, Воронеж
Рейтинг:
12
Награды:
Отправлено: 30.01.13 17:10. Заголовок: Сбой в магическом пр..
Сбой в магическом пространстве
Фэндом: Волков, Изумрудный город – Кэрролл, «Алиса в Стране Чудес» Рейтинг: G Жанр: джен, и может быть, юмор Персонажи: Энни Смит, Мышь. Размер: драбблик на 609 слов
Шёл дождь, но Энни выскочила во двор и промелькнула в сарайчик, где мама её не могла видеть из окон. Под крышей сарайчика Энни остановилась и дунула в свисточек, и перед ней, как обычно, возникла мышь.
Мышь тут же поскользнулась и упала прямо в лужу.
- Ой, простите, - с раскаянием пробормотала девочка и протянула руку.
- А-а-а! – совсем по-человечески завопила мышь (правда, голос у неё, конечно, был очень писклявым). – Спаси-и-ите-е-е-е!!!
Энни ахнула. Наконец-то мышь заговорила!
Мышь как будто не видела протянутой ладошки девочки и барахталась в глубокой луже.
- Мало мне было моря, так ещё и дождь! Так я совсем замёрзну и утону! Зачем я только вышла из норы!
Энни внезапно сообразила, что это не Рамина. Мышь была слишком обыкновенной. Хотя нет, скорее, наоборот. Обыкновенные мыши в Канзасе не разговаривают.
- Простите, пожалуйста, - вежливо начала она. Мышь подняла голову, тихо пискнула и упала в обморок. Энни подхватила её и вытащила на берег.
- Ну вот, - расстроено проговорила девочка. – Что же мне теперь с ней делать?
Мышь очнулась и в ужасе уставилась на Энни.
- Как ты так бысто выросла?
- Э-э… - промямлила Энни. – Ну, мама говорит, у меня такой возраст…
- Понятно, - вздохнула мышь. И вдруг начала сердиться: - Что за день! Сначала я попадаю в море. Потом сталкиваюсь с тобой! Мне грозят терьерами, кошками, а потом вообще забрасывают в грязную лужу! Никакого воспитания! А ещё учишь французский язык!
- Вы меня с кем-то путаете, - осторожно сказала Энни. – Я не учу французский. Я вообще в школу пойду только через два дня первый раз.
- Правда? – не поверила мышь.
- Да. И в море я никогда не была.
- Не была?.. А-а, спасите!
- Что такое? – недоумённо огляделась Энни и увидела, как из-за угла сарайчика выглядывает Арто.
- Это тот терьер, про которого ты мне рассказывала?!
- Терьер? – удивилась Энни. – Ах нет, что вы. Это Артошка, мой пёс. Он вообще не терьер, а простая дворняжка.
- Ну ладно, - сердито встряхнулась мышь. – Придётся поверить тебе на слово. Хм, ты и вправду не она. У той было голубое платье…
- У кого?
- У той девчонки! Она плавала в море прямо в одежде, а когда увидела меня, сразу принялась звать свою кошку! Надеюсь, у тебя нет кошки?
- Нет, - сказала Энни. Она хотела добавить, что им и без кошки хорошо, Арто прекрасно справляется с ловлей мышей, но решила, что в присутствии живого представителя мышиного племени это будет нетактично, и сменила тему: - Вы не голодны?
- Я ужасно голодна, - пожаловалась мышь. – У меня нервный стресс! А стресс, как известно, вызывает сильнейшее чувство голода!
Энни отнесла мышь в сарайчик, где они хранили зерно для кур. Мышь была удовлетворена. Энни оставила её там, а сама забрала Артошку (чего доброго, ещё покусится на жизнь гостьи) и унесла его в дом, где принялась размышлять, что же теперь делать.
Вечером дождь кончился, и к ней в гости на полчаса заглянул Тим. Энни рассказала ему о странной мыши, которая умеет говорить и постоянно жалуется на какое-то море и какую-то девочку.
- И откуда она только взялась? – недоумевала Энни. – Раньше такого никогда не было.
- Может, какой-нибудь сбой в магическом пространстве, - предположил Тим.
- Чего? – не поняла Энни.
- Ну, как часы ломаются, - попытался сравнить Тим.
- А откуда ты про такое знаешь?
- Не знаю, придумалось.
Они помолчали немного, а потом Энни озабоченно сказала:
- Не знаю, что теперь с ней делать. Представь, что скажет мама, когда увидит говорящую мышь!
- Да, задачка, - задумался Тим. – Знаешь что? Когда будешь в следующий раз вызывать Рамину, то попроси её забрать эту мышь с собой. Рамина сможет, она же фея! А говорящей мыши в Волшебной стране самое место.
Фэндом: Волков, Белый клык. Рейтинг: PG-13. Размер: мини. ДисклейМер: Отказываюсь в пользу правообладателей.
Чёрный клык
(ВС/Белый клык)
Безмолвная пустынная равнина, усеянная камнями, изрезанная оврагами, лишённая воды и зелени тянулась до самого горизонта. Где-то далеко, за едва различимой грядой холмов начиналась та неуютная и неприветливая страна, в которую не было ни дорог, ни путей, ни тропинок. Никто туда не ходил, никто из тех краёв не возвращался, потому что там царило зло. Тёмная владычица не жаловала гостей и ревниво охраняла границы своих владений.
Но всё же что-то живое двигалось по этой равнине, двигалось вопреки всему. Ни мрачная слава этих диких мест, ни неизбежное столкновение с всевластным злом, ничто не помешало нескольким безумцам бросить вызов судьбе. Они упорно шли вперёд, день за днём, неделя за неделей. Судьба вела их трудным путём, и отступить они не могли.
Возглавлял группу огромный зверь с большой гривой. Он шёл первым, выбирая удобный маршрут. Порой он настороженно замирал, принюхивался, затем вновь, с поразительной для такого массивного зверя лёгкостью уносился вперёд. За ним шла девочка. Долгая и трудная дорога вымотала её, но она упрямо шагала по камням, не хныча, не жалуясь, подбадривая своих спутников. Иногда лев позволял ей проехаться немного верхом. Тогда девочка засыпала, ухватившись за густую гриву, и лев старался ступать так, чтобы не потревожить её сон.
Двое других путников усталости не знали. Они были не совсем люди. Невысокий, набитый соломой часто падал, спотыкался, отставал, остальные терпеливо его дожидались и заботливо помогали ему преодолевать все тяготы нелёгкого пути. Второй, высокий, худой, сделанный из железа был внимателен ко всем, он успевал следить и за идущим впереди львом, и за измученной девочкой, и за неловким соломенным другом.
Ничто и никто не мешал им на большей части трудного пути. И казалось, так будет до самого конца. Но однажды вечером, когда до владений тёмной владычицы осталось меньше трёх дневных переходов, порыв предвечернего ветра донёс до путников отголосок далёкого воя. Все насторожились. Лев привстал, и глаза его тревожно сверкнули. Звук не повторялся. Показалось, решили все. Девочка вновь зарылась в гриву. И тут вой раздался снова. Уже гораздо ближе. И это был вой не одинокого зверя, вышедшего на ночную охоту. То был вой, вырывающийся сразу из множества глоток.
Волчья стая приближалась к путникам. И полная луна, освещающая каменистую равнину, уже видела сверху вытянутые фиолетовые тени, стремительно несущиеся по бесплодной земле.
* * *
Он бежал во главе стаи, он вёл её уверенно к одному ему известной цели, и вся стая покорно принимала его главенство. Попробовали бы они не принять… Тех, кто осмелился оспаривать его право на лидерство, он вразумил давно и безжалостно. Мгновенный выпад, удар плечом, точный укус – и всё. Второго шанса он врагу не оставлял. Жизнь из разорванного горла вытекала горячей струёй, глаза строптивца мутнели, волки, скалясь и покорно прижимая уши, отступали. Он был вожак, и доказал это. Никто не мог противостоять ему, он был самый сильный, самый быстрый, самый умный. Стая признала его, и даже то, что он не был серым с подпалинами, после его впечатляющих смертельных уроков уже не имело значения. Наоборот, его необычный окрас давал ему массу преимуществ. Стая выходила на охоту по ночам. А он, весь чёрный от носа до кончика хвоста, и был – сама ночь.
Доведись ему жить в другом месте, у подножья Кругосветных гор или в густых лесах за Большой рекой, он жил бы гордо и вольно, ни перед кем не склоняя головы. Он не признавал над собой ничьей власти… Кроме власти Богини. Только ей он подчинялся, только её приказы согласен был выполнять, только её боялся. Да, боялся. Хотя сам себе он не признался бы в этом никогда и ни за что, даже в самом потаённом уголке своей звериной души. Он принадлежал Богине весь, и ничего не мог с этим поделать. Он смирился. Такой выпал жребий. Так надо.
Прошлая жизнь, мелькнувшее детство, глупые щенячьи радости, какие-то разговоры, хозяева… После встречи с Богиней всё это стёрлось из памяти почти начисто. Остались запахи, голоса, воспоминание о чужих руках… Неужели он был тогда так глуп, что позволял кому-то гладить себя? Сейчас бы вряд ли кто-нибудь осмелился погладить его. Даже Богиня. Впрочем, она о подобном даже и не помышляла.
Чёрный клык. Так она его назвала, когда он впервые показал ей свой оскал. Клыки у него были огромные и белые. Но её это не смутило. Она не любила белый цвет. Она любила фиолетовый. Цвет ночи. Чёрный – это когда фиолетовая ночь закрывает глаза. Ты весь чёрный, проскрипела она довольно, я буду звать тебя – Чёрный клык. Ему было всё равно. Своё прежнее имя он забыл. Так ему казалось.
Верных слуг следует хорошо кормить. Богиня это знала. Верные слуги до тех пор сохраняют верность, пока хозяин заботится о них. Богиня заботилась хорошо. Ей это ничего не стоило. Достаточно было только приказать. Всё остальное стая делала сама. Настигала, рвала на куски, убивала. Охотилась. Охраняла границы.
Этим вечером Богиня позвала его, как делала прежде уже много раз. Убей их всех, приказала она. Мне они не нужны. Тебе нужна добыча – они твои.
И стая вышла на охоту. Чёрных клык бежал впереди, и волкам представлялось, что сам повелитель мрака ведёт их туда, где можно найти много горячей крови и свежего мяса. Волки выли в предвкушении славной охоты. Говорить по иному они не умели. Да им это было и не нужно. Друг друга они понимали без слов, разговаривать с добычей – чего ради? Только вой, торжествующий, громкий, жуткий, будоражащий звериную душу. Он отражался от полной луны и возвращался к земле, многократно усиленный, наводя ужас как на тех, чья жизнь уже готова была оборваться, так и на тех, кого сегодня каким-то чудом минуют смертоносные клыки.
Если не съешь ты – съедят тебя самого. Это закон добычи. Единственный закон, которому волки подчинялись с радостью. В первую очередь потому, что они всегда успевали всех съесть первыми.
Те, чья линия жизни должна была вот-вот оборваться, никуда не бежали. Словно знали, словно чувствовали, что бегство не спасёт, что убежать от Её стаи невозможно. А может быть, они решили принять бой? Это было бы прекрасно. Мало удовольствия – рвать убегающую, жалкую добычу, не помнящую себя от страха. Другое дело – опрокинуть наземь смелого, яростного врага, дать ему понять в последние мгновения его жизни, что ты сильнее, насладиться его горячей кровью, пропеть над ним победную песню…
Чёрный Клык вылетел на холм и первым увидел тех, кто посмел приблизиться к владениям Богини. Они остановились в небольшой ложбине, три человека и зверь. Наивные, они, верно, полагали, что сумеют здесь каким-то образом защититься, как-то спастись. Они ещё не знали, что от Её стаи спасения нет.
Волки выметнулись вслед за вожаком, увидели первую жертву и взвыли с удвоенной злобой. Высокий железный человек стоял, широко расставив ноги, и лунный свет сверкал на лезвии его огромного топора. Память многих поколений предков убеждала волков в том, что именно этот человек – их изначальный враг. Человек с топором, каждая встреча с которым почти всегда оканчивалась смертью недооценившего свои силы волка. Но теперь их было слишком много для одного топора. И они были слишком сильны.
Чёрный клык не понимал их ярости. Железный человек его не интересовал. Он увидел свою добычу, настоящую, достойную такого вожака, каким он себя считал и каким на самом деле являлся. Огромный жёлтый зверь с пышной гривой смотрел ему прямо в глаза, и был в том прямом взгляде вызов и обещание смерти. И зверь был велик и сил ему было не занимать.
Самые нетерпеливые волки уже пали под ударами топора, тела самых безрассудных уже окропляли землю вытекающей кровью, когда Чёрный клык молча бросился в атаку. Он использовал свой излюбленный, сотни раз с успехом опробованный приём: внезапным ударом сбить с ног, прокусить шею и сразу отпрыгнуть, уходя от ответного удара. Но с этим зверем такой приём не сработал. Слишком густая грива не позволяла добраться до его шеи. Чёрный клык отскочил, отплёвываясь, прыгнул в сторону, ударил ещё раз. Зверь покачнулся, зарычал, и в глазах его мелькнул страх. На самый краткий миг мелькнул, однако этого было достаточно, чтобы понять: зверь не устоит. Он не боец, не охотник. Он смел и отважен, но у него совершенно нет опыта вот таких схваток, когда в живых остаётся только победитель.
Где-то за спиной свистела сталь, хрипели волки, бессильно скользили по железу зубы. Вожак и зверь прыгнули навстречу друг другу, столкнулись в воздухе, и зверь, сбитый с ног, перевернулся через голову и упал на камни. Он сразу поднялся, готовый вновь броситься вперёд, но перед Чёрным клыком встала вдруг во весь свой невысокий рост маленькая хрупкая фигурка, единственный по-настоящему живой человек во всей этой странной компании. Она без страха смотрела на приближающуюся к ней оскаленную смерть, – безжалостную, неостановимую. Последнее, что она должна была увидеть в своей жизни. Эту тоненькую шейку, подумал он, так легко перекусить. Богиня будет довольна. Мы выполним её волю. Мы её уже почти выполнили.
Он приблизился к девочке, навис над ней всем своим огромным, состоящим из сплошных мускулов и сухожилий телом, заглянул прямо в её широко распахнутые глаза и – не увидел в них ожидаемого страха. Только бесконечная ранящая жалость и ещё что-то странное, напрочь забытое, мешающее, совсем ненужное… Кажется, это называется любовь?
– Тотошенька, – сказала девочка. – Бедненький мой, что же эта гадкая ведьма с тобой сделала?
Она подняла свою невесомую нежную руку и погладила его по голове. Отважная, маленькая, родная. И он, это кошмарное чудовище, умеющее только убивать, признающее над собой только одну хозяйку, никому не позволяющее не то что гладить – дотронуться невзначай, покорно прижал уши, закрыл пылающие злобной яростью глаза, подавил рвущийся из груди рык – и стерпел. Прижался к земле, дрожа всем телом, сломал что-то колючее и холодное внутри и позволил ей погладить себя. И ещё, и ещё. И ещё. И ничего в этом не было страшного, ничего унизительного. Всплыла в памяти пыльная степь, беззаботное детство, тепло и уют…
– Я знала, что ты меня найдёшь. Я знала, – она, кажется, заплакала.
Чёрный клык лежал у её ног, косился настороженно на отряхивающегося Льва, прислушивался к тихому голосу, и на душе у него впервые за много, много месяцев было тихо и спокойно.
Пост N: 4691
Зарегистрирован: 23.10.10
Откуда: Россия, Воронеж
Рейтинг:
12
Награды:
Отправлено: 30.01.13 17:20. Заголовок: Всё! Прошу из фанфик..
Всё! Прошу из фанфиков не цитировать, чтобы сообщения не вклинивались между ними. Чтобы отправить сообщение с цитатой, скопируйте его, перезагрузите страницу, вставьте и отправьте.
Начну комментарий. Я поспешил проголосовать, пока чужие комментарии не изменили моё первоначальное впечатление. Скажу честно, трёх авторов из шести, я узнал.
Властелин-неудачник Не понравилась идея. Арахна и так зла, и вселить в неё злой дух довольно не умно. Саурон - Чёрный Властелин, тысячм лет терзавший Средиземье и выдумавший такие опасные штуки, как кольца власти, выглядит полным идиотом. Тилли-Вилли с Карфаксам не могли угробить Арахну без помощи Гэндальфа - тоже дичь. Что понравилось, так появление Гэндальфа в Изумрудном городе. Если рассказ писался только ради этого - я понимаю автора. Ещё первая половина о конце ВК не плохая.
Из жизни бабочек Очень хорошо, но нет кроссоверности. "Прошлая жизнь" - это всё-таки не перекрест. Понравилось, что Топотун был бабочкой. Словом, неплохо, но не шедевр.
Пути, которыми возвращаются Вот здесь - и идея великолепная, и воплощение. Познакомить двух девочек, побывавших в волшебных странах - здорово. Их отношения логичны. Но рассказ оставляет больше ощущение незаконченности. Хотел голосовать за этот рассказ, но не стал. Для меня он на втором месте.
Комментарий к этому рассказу изменён автором комментария по просьбе организатора конкурса.
Смерть на ВЖК Это не кроссовер. Это рассказ про Пуаро и спектакль по "Озу". Слишком много имён. Читать сложно. Возможно, это от того, что с этим рассказом о Пуаро я не знаком. Не впечатлило.
Сбой в магической программе Хорошая миниатюра. Но слишком мало, слишком не хватает сюжета для первого места. Для меня - третье.
Чёрный клык Когда увидел кроссовер с "Белым клыком" - очень сильно удивился. Читал сперва с опаской, но увлёкся и дочитал не отрываясь до конца. Конец буквально убил! Великолепно. Динамично. Красиво. Единственный вопрос - как Тотошка дорос до размеров волка? Но даже этот вопрос не важен по сравнению с замыслом. Как прочёл - голосовать за кроссовер с Нарнией сразу расхотелось. Большое спасибо и автору. Надеюсь, именно этот рассказ победит.
Если кому-то интересно - я должен был писать кроссовер с "Голодными играми". И мог бы написать, да пропало желание участвовать.
Пост N: 4696
Зарегистрирован: 23.10.10
Откуда: Россия, Воронеж
Рейтинг:
12
Награды:
Отправлено: 30.01.13 20:10. Заголовок: Donald пишет: Очень..
Donald пишет:
цитата:
Очень хорошо, но нет кроссоверности.
Donald пишет:
цитата:
Это не кроссовер.
Ты недопонимаешь сути кроссовера. От другого мира может быть взят только сюжет, или детали, а могут вообще быть только неявные намёки - и такое произведение будет кроссовером. Причём, ИМХО, лучшим, чем просто два мира, сваленные в один котёл и перемешанные.
От другого мира может быть взят только сюжет, или детали, а могут вообще быть только неявные намёки - и такое произведение будет кроссовером.
Может и будет. Только рассказ номер 4 мне не понравился совсем, рассказ номер 1 не понравился концептуально, а номер 2 почти понравился, но чего-то явно не хватило.
Пост N: 1781
Зарегистрирован: 04.03.12
Откуда: Россия, Краснодар
Рейтинг:
5
Награды:
Отправлено: 31.01.13 10:16. Заголовок: Donald пишет: Если ..
Donald пишет:
цитата:
Если кому-то интересно - я должен был писать кроссовер с "Голодными играми".
Ух ты. Не в тему: Как раз недавно их прочитала. Если честно, не представляю, что там можно придумать... Выложи хотя бы внеконкурсно, а? Безымянная пишет:
цитата:
У меня был кроссовер с "Золотым телёнком" и "Двенадцатью стульями".
Мда... Ярослав, ну ты постарался )))
Люди, а можно я пока не буду писать критику? До объявления авторства. А то спалюсь ))
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 262
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Выставлено наконец ))) 
Это как? 
автору. Надеюсь, именно этот рассказ победит. 
- дома
- никого нет дома
