Пост N: 2120
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
3
Награды:
Отправлено: 15.12.10 00:20. Заголовок: Книга об А.М.Волкове
Мне удалось заполучить от Дмитрия фотографии страниц книги Т.В.Галкиной "Незнакомый Александр Волков в воспоминаниях, письмах и документах".
Не знаю, выложить ли сюда сами фотографии как есть, или пытаться их оцифровать самостоятельно. Всего имеется 36 файлов общим объёмом 81.5 Мб. На большинстве фотографий - развороты по 2 страницы из книги Галкиной. Несколько фотографий размытые, так что текст на них почти невозможно разобрать, но основная масса снимков в хорошем качестве.
Содержательно, Дмитрий отснял шесть подглавок про книги гексалогии (по одной подглавке на каждую книгу), обобщающую подглавку "Волшебный мир волковских сказок", большую главу "Литературная деятельность А.М. Волкова в Москве (1935-1941 гг.)" (длиной 34 страницы) и обзорную главу "Обзор детской читательской почты А.М. Волкова за 1968-1971 годы" (длиной 4 страницы с хвостиком).
В самих текстах (особенно в цитатах из рецензий критиков) довольно много бессодержательных общих фраз, но встречаются и достойные внимания детали.
Самая короткая подглавка - про "Жёлтый Туман" (длина 2/3 страницы); её я уже оцифровал и выкладываю ниже. Следом займусь оцифровкой подглавки про "Тайну заброшенного замка" (объём 1.5 страницы).
******************************* UPD:Библиографическое описание книги:
Галкина Т.В. Незнакомый Александр Волков в воспоминаниях, письмах и документах. - Томск: Издательство Томского государственного педагогического университета, 2006. - 270 с., ил. ISBN 5-89428-214-4
Над пятой сказкой А.М. Волков начал работать в начале июля 1968 г. «И все-таки... все-таки в голове бродит замысел новой пятой сказки о Волшебной стране, который с каждым днем все более властно захватывает меня... Видно, есть все же во мне писательская способность, не взирая ни на что, не считаясь со своим личным горем, браться за перо и создавать новые произведения на радость людям. Новая сказка будет называться «Желтый туман»63. 200 страниц сказки были им написаны за 24 дня, а затем началась тщательная смысловая и стилистическая правка.
Новая сказка А.М. Волкова «Желтый туман» впервые появилась в журнале «Наука и жизнь» (№ 3, 6-8) в сокращенном варианте в 1970 г., а в 1973 г. вышла часть сказки (четыре выпуска) в газете «Вечерняя Москва» и только в 1974 г. эта сказка вышла отдельной книгой с рисунками Л.В. Владимирского тиражом 150 тыс. экз. в издательстве «Советская Россия».
Характеризуя сказку, постоянный рецензент Т.К. Кожевникова писала А.М. Волкову 12 февраля 1969 г.: «Желтый туман» произвел на меня очень хорошее впечатление, читала с увлечением. В этой сказке, как и во всех предыдущих, опять присутствует важное качество: она детская и взрослая одновременно. И герои, и место действия, кажется, так удалены от нас, от современности, а на самом деле сказка насквозь пронизана ею. Сначала это просто занимательный сюжет, а потом оказывается, что в нем отражается объективный ход жизненного процесса. Жизнь, действительно, жестока, не успеешь покончить с одним несчастьем, на пороге уже ждет другое. Так в нашей личной жизни, так в жизни всего человечества, так, оказывается, и в Волшебной стране. Разница только в том, что там зло принимает очень наглядные формы, видимые, четко определенные и резко отмежеванные от добра. И в этом сказочность, в этих внешних формах и еще в обязательной победе добра. Сказка не может быть без оптимизма, и правильно. Это мудрость, без которой невозможно жить. Сказка хорошо кончается, борьба с Арахной очень живописна, великолепен Тилли-Вилли. Очень хорошо, что Вы включили в действие Карфакса и вообще вспомнили всех старых героев»64.
Элементы повтора, применяемые автором, рассказывающим историю Волшебной страны более или менее подробно в каждой следующей сказке, являются, на наш взгляд, педагогическим приемом своеобразного закрепления материала для тех, кто открыл книжку впервые.
----------------------------------- 63. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 17. Л. 172-173. 64. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 19.
Замысел шестой сказки стал развиваться еще в 1968 г. «Очень смутная мысль была такая: в замке Гуррикапа появляются какие-то таинственные существа, они похищают детей и устраивают разные пакости обитателям Волшебной страны. Ну, конечно, с ними начинается борьба... Но дальше этого у меня дело не шло. На днях услышал по радио название иорданской деревушки Альмансия, оно мне понравилось, я решил назвать этим именем замок Гуррикапа... Потом моя мысль перекинулась на инопланетников, появившихся в Волшебной стране. Из другой солнечной системы прилетают на космическом корабле альмансоры (люди с Альмансы). Это авангард межпланетных завоевателей... Это пока только схема, но у меня и такой не было, когда я задумывал «Желтый туман»65.
Кстати, запросы на «космический сюжет» поступали и от детей, например об этом просила автора ученица 3-го класса средней школы № 131 Лена Доценко из г. Харькова.
Сказка была написана за 22 дня в июле-августе 1969 г., однако потом была сделана необходимая доработка сюжетной линии об усыпительной воде и основательная стилистическая правка.
Шестая сказка А.М. Волкова «Тайна заброшенного замка» начала свой путь к читателю в 1971 г. под заглавием «Вторжение клювоносых» в № 61-63 и 65-66 газеты «Дружные ребята» (орган ЦК ЛКСМ Казахстана и Республиканского Совета пионерской организации им. В.И. Ленина) с предисловием А. Розанова и рисунками А. Шестакова. В июне-октябре 1976 г. в этой же газете вновь печатали эту сказку в сокращенном варианте.
По сюжету с далекой планеты Рамерия в Волшебную страну прилетел звездолет инопланетян, которые намерены были покорить человечество. Обитатели Волшебной страны вступают в борьбу с агрессорами и побеждают их. «Но столь неожиданный поворот вовсе не переносит повесть в область научной фантастики. Она остается типичной сказкой. За ее сказочность горой становятся наши знакомые - премудрый Страшила, старый филин Гуамоко, переродившийся Урфин, Железный Дровосек, королева полевых мышей Рамина, умная ворона Кагги-Карр... Хитроумный ход сюжета представляет их читателю в новом качестве, в окружении совсем новых персонажей - как друзей, так и врагов.
В последней сказочной повести Александра Волкова - изобилие действия и, наряду с трагичностью многих ситуаций, - немало юмора, умения героев шутить перед лицом опасности, простодушия, противопоставленного хитрости и злобе.
Сказки Волкова не угасают. Они радуют маленьких читателей и слушателей в разных концах нашей страны. И других стран тоже», - писал Б. Бегак66.
Так, традиционная сказка сочетается с традиционной научной фантастикой. Здесь сталкивается бездушно-рационалистическая, машинная, нечеловеческая логика с «овеществленным воображением» и фантазией сказки, столкновение могучей, злой сверхтехники со сказочными чудесами. И пришельцы, не верящие ни в добрые чувства, ни в фантазию, именно поэтому и терпят поражение в столкновении с ними (вспомним, хотя бы, нападение сказочных мышей на лагерь инопланетян).
По словам редактора газеты «Дружные ребята» И.А. Боронаевой, высказанным в августе 1976 г., новая сказка А.М. Волкова с увлечением читалась не только детьми, но и взрослыми, а вырезки из газеты склеивались в книжки. После получения боьшого количества детских писем редакция газеты «Дружные ребята» обратилась к автору с просьбой о высылке рукописи книги «Тайна заброшенного замка» в адрес молодежного издательства «Жалын» на имя главного редактора Калдарбека Найманова.
Как отдельное издание сказка вышла уже после кончины автора в 1982 г.
Привнесение космической темы в сказочный цикл было актуальным в век космоса, начавшийся в 1961 г. полетом Юрия Гагарина. Эта тема была под силу человеку, обладающему фундаментальными научными познаниями и увлеченному научно-техническим прогрессом. В подтверждение этому Б. Бегак писал: «Александр Волков мыслится нам как бы сыном (а скорее, конечно, внуком) ученых-сказочников - филолога Шарля Перро, химика-металлурга Роберта Вильяма Вуда, математика Чарльза Доджсона - Льюиса Кэрролла, врача, инженера, моряка и великого лексикографа Владимира Даля - «казака Луганского»; собратом таких наших современников, как пламенный друг природы и создатель не только увлекательных книг о ней и о себе, но и остроумнейших фантастических историй для детей - профессор Джеральд Даррелл... Должно быть, серьезное дело сказка, если за нее берутся во всеоружии своей фантазии ученые!»67
Наряду со сказками о волшебной стране (так называемой «Эллианой») А.М. Волкову принадлежит еще ряд небольших сказок, которые он поместил в 1958 г. в «Книгу сказок». Туда вошли переработанные из пьес «Чудесные пилюли», «Терентий и Тентий» и «Рыбка-Финнита», однако этот сборник не нашел издателя.
----------------------------------- 65. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 17. Л. 196-199. 66. Бегак Б. Правда сказки. С. 72. 67. Там же.
Пост N: 2123
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
3
Награды:
Отправлено: 15.12.10 01:29. Заголовок: От себя добавлю неск..
От себя добавлю несколько комментариев:
1.Сдаётся мне, что имя "Ильсор" восходит к вышеупомянутому слову "альмансор".
2.Слова "авангард межпланетных завоевателей" как бы намекают нам, что за "Диавоной" могли последовать и другие звездолёты (зацепка для следующиих книг?).
3.Фраза "Сказка была написана за 22 дня в июле-августе 1969 г., однако потом была сделана необходимая доработка сюжетной линии об усыпительной воде и основательная стилистическая правка" - построена так, что нельзя однозначно утверждать, что доработку сюжета и стилистическую правку делал именно Волков.
4.На словосочетание "Вторжение клювоносых" Яндекс не выдал ни одного ответа. И это очень странно, учитывая, что "Тайна заброшенного замка" - всё же достаточно популярная книга. Если текст "ТЗЗ" не слишком отличается от текста "Вторжения клювоносых", почему тогда у "Вторжения" не нашлось ни одного фаната, который выложил бы текст в интернет или хотя бы упомянул о нём в какой-нибудь дискуссии?
5.Если "Вторжение клювоносых" уместилось всего-навсего в пять газетных номеров, значит - либо газета была толстая, либо сказка существенно меньше по объёму, чем "ТЗЗ".
6.Также не ясно, сокращённый вариант которого из текстов печатался в июле-октябре 1976 г. - "ТЗЗ" или "Вторжения..."?
7.Любопытно было бы что-нибудь узнать про А.Розанова, А.Шестакова, К.Найманова и Б.Бегака. Кстати, получается, что рукопись "ТЗЗ" была отправлена Найманову всего за несколько месяцев до смерти Волкова; соответственно напрашивается вопрос, уж не Найманов ли вносил в рукопись правку (м.б. сам или же поручил кому-то)?
8.Многочисленные многоточия в цитатах из Волкова наводят на мысль, что цитаты эти могут быть с пропусками.
В общем, вопросов по-прежнему больше, чем ответов. Но вполне возможно, что исчерпывающая информация по этому поводу содержится в архивном дневнике Волкова, на который постоянно ссылается Т.В.Галкина.
Чарли Блек, спасибо! Кто-нибудь готов ехать в Казахстан?)) Впрочем, есть способ лучше. В химкинском отделении ленинки, в отделе газет, есть архив газет за все годы. Наверняка уж за 71 или 76 год там найдется. Кто-нибудь вхож в ленинку?
Пост N: 2127
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
3
Награды:
Отправлено: 15.12.10 11:58. Заголовок: арна Всегда пожалуй..
арна Всегда пожалуйста, а главное спасибо - Дмитрию)
nura1978 пишет:
цитата:
Лена Доценко и разгневанные фанфишеры".
Так уж обязательно "разгневанные" Я бы этой Лене Доценко благодарственное письмо написал под лозунгом "за наше щасливое деццтво", если бы это не было так заезженно и банально.
Пост N: 2129
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
3
Награды:
Отправлено: 15.12.10 12:38. Заголовок: 10.4. «Огненный бог ..
10.4. «Огненный бог марранов»
В 1968 г. впервые в журнале «Наука и жизнь» (№ 9-12) в сокращенном варианте вышла новая сказка А.М. Волкова «Огненный бог Марранов» с рисунками Л.В. Владимирского. «Итак, четвертая сказка пошла к миллионам читателей! Именно к миллионам, так как у журнала чудовищный тираж - 3 300 000. Если каждый номер прочитает только трое и то читателей сказки будет десять миллионов. С трудом могу осознать огромность этой цифры. Что в сравнении с этим книжные тиражи...»58
В 1971 г. сказка «Огненный бог марранов» вышла отдельной книгой в Узбекистане в издательстве «Ёш гвардия» с рисунками художника Ю. Павлова тиражом 150 тыс. экз. В 1972 г. она вышла в издательстве «Советская Россия» (редактор А. Стройло, иллюстрации Л.В. Владимирского) тиражом 150 тыс. экз. В 1973 г. сказка была опубликована в Латвии (перевод Анны Саксе) с иллюстрациями А. Гольтякова тиражом 30 тыс. экз.; в 1975 в издательстве «Прогресс» вышло первое немецкое издание сказки. Таким образом, по неполным данным, было издано более 400 тыс. книг.
В 1967 г. А.М. Волков писал Т.К. Кожевниковой: «Теперь о новой повести. Я поставил в ней большие проблемы социального и, если так можно выразиться, политико-экономического порядка, конечно, в форме, доступной детям. Я не употребляю терминов «эксплуатация», «первичное накопление» и т.п., но, по сути, именно об этом идет речь. Насколько удачно я с этими проблемами справился, мне самому судить трудно, нужен посторонний зоркий глаз... Я не считаю работу над сказкой законченной, и Ваша помощь будет для меня крайне ценна.
Скажу о том, почему я написал четвертую сказку, хотя в третьей устами королевы полевых мышей закрыл Элли дорогу в Волшебную страну? Дело в том, что я получаю от ребят массу писем, где они требуют продолжения, да и мне не хочется расставаться с моими героями, с которыми я так сжился за 30 лет. Вот почему я пошел на хитрость и вместо Элли ввел Энни, еще крепче таким образом привязав семью Смитов к Волшебной стране»59.
В ответном письме Т.К. Кожевникова писала (от 27 октября 1967 г.): «Огненный бог», как и все предыдущие сказки, мне очень понравился. Интересно, увлекательно, как прежде, хорошо по содержанию. Та задача, которую Вы перед собой поставили, на мой взгляд, выполнена отлично. И концовка, шутливо-сказочная, хороша для детского возраста и символична.
Многие страницы очень эффектны и должны подействовать на воображение ребенка своей красочностью, например, появление Урфина в стране Прыгунов, воздушный бой гигантских орлов, сражение у стен Изумрудного города, лисий городок (особенно хорошо, сказка в сказке). Очень колоритна фигура орла Карфакса. Герои сказки по-прежнему сохраняют свои симпатичные черты.
Но ряд замечаний у меня все же есть. Прежде всего, это - впечатление какой-то легкости, оставшееся от побед Тима и Энни... В общем, Энни и Тим показались все менее живыми, чем была Элли... Орел Карфакс очень быстро уходит со сцены... Топотун - интересный герой, а его судьба неизвестна... Саблезубый тигр разманил новым приключением, а исчез почти незаметно... В остальном «Огненный бог» можно читать как вполне самостоятельную сказку»60.
Обдумывая замечания Т.К. Кожевниковой, А.М. Волков решил углубить образ Энни, заставляя ее вспоминать о сестре и спрашивать себя в затруднительных ситуациях: «А как поступила бы здесь Элли?», а также использовать в сказке качества орла Карфакса как пацифиста.
Сообразуясь с замыслами автора, редакционное заключение к «Огненному богу марранов» констатировало: «О серьезных вещах с маленьким читателем надо говорить понятным для него языком. Сказочник всегда мудр, но одновременно и наивен, лукав, но и простодушен, он поучает, но делает это так тонко и незаметно, так занимательно, что читателю и в голову не приходит, что, переживая вместе с героями опасные приключения, выручая друзей из беды, ненавидя коварного Урфина Джюса, он вместе с тем и учится быть смелым и честным, учится быть хорошим товарищем»61.
Необходимо дополнить, что первые четыре сказки писателя были переведены на английский язык в США. Там уже более 40 лет существует Международный клуб «Волшебник Оз», во главе которого ныне находится президент Питер Ханффол62.
----------------------------------- 58. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 17. Л. 216. 59. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 15. 60. Там же. 61. Там же. Т. 19. 62. Карпович Т. Волшебник из нашего города // Простор (Алма-Ата). 1999. № 4. С. 120.
Не в тему: Спасибо неизвестному, который исправил ссылку. Представляете, что получается: Урфин в ТЗЗ изначально был неисправившимся. Тогда и сюжет изначальный должен был выглядеть по-другому...например, праздника угощения точно не было...а что еще?..
По первоначальному замыслу автора в новой сказке должно было быть двенадцать подземных королей, но художник Л. Владимирский, принимавший близко к сердцу творчество автора, посоветовал взять семь - по числу цветов радуги. А.М. Волкову мысль понравилась и он ее осуществил. В новой сказке появляется новое чудо автора - усыпительная вода, погружающая человека в многомесячный сон, от которого он пробуждается столь же невинным, как новорожденный младенец, и с таким же полным отсутствием житейского опыта. «Выдумка с усыпительной водой кажется мне очень остроумной и оригинальной. Подобной ситуации я нигде не встречал. Многим моим читателям третья сказка понравилась больше двух первых. Это не удивительно, в ней очень много романтики», - писал А.М. Волков51.
В мае 1964 г. А.М. Волков писал: «Был в «Советской России». Прочитал Афанасьевой и Новикову план «Семи королей» со всеми уточнениями. Они его в общем одобрили, но выразили пожелание, чтобы я убрал дядю Чарли. Я согласился, но дал корректив: вместо Чарли введу туда мальчишку Фреда Каннинга, двоюродного брата Элли. Это даже будет интереснее для юных читателей. Из мальчика надо создать хороший тип, нечто вроде Тома Сойера, но, конечно, не впадая в подражание. У меня сначала было опасение, как обойтись без Чарли и его «всепревращательного» полотнища. Но я очень быстро обошел это затруднение. Отправляясь в пещеру, Фред берет с собой чемодан - складную парусиновую лодку с воздушными ящиками и, значит, непотопляемую. Он намерен покататься в ней по подземному пруду, и в ней-то они и плывут по реке. Он может взять и удочки...»52
В 1964 г. в журнале «Наука и жизнь» (№ 10-12) увидела свет новая сказка А.М. Волкова «Семь подземных королей» в сокращенном варианте с рисунками Л. Смехова. Говоря об идее новой повести, А.М. Волков писал: «Я поставил в ней большие проблемы социального и, если так можно выразиться, политико-экономического порядка, конечно, в форме, доступной детям. Я не употребляю терминов «эксплуатация», «первоначальное накопление» и т.п., но, по сути, именно об этом идет речь»53.
Эта сказка продолжала традицию социальной сказки, начатую «Тремя толстяками» Ю. Олеши. В рецензии «Остроумная революция» Т.К. Кожевникова писала: «Двадцатый век - век революций, он меняет психологию сказки. Другие цели и стремления ведут теперь ее героев. Ведь сказка всегда идеальна, она отображает в себе ту мечту об истинном человеческом достоинстве и счастье, те представления о назначении жизни, которые рождает эпоха. Не в духе героев волшебной сказки теперь «наживать добро». Герой ее теперь тот, кто смысл всех своих действий видит в борьбе за обиженных, без всякой личной выгоды, в бесконечной смене ярких событий, воспитывающих яркий характер. Это идея времени, и она естественно входит в сознание наших детей. Таковы герои сказок Волкова - Элли с друзьями. Уничтожив злых волшебниц Гингему и Бастинду, разгромив и опозорив презренного Урфина Джюса, а потом перевоспитав целых семь королей, все они возвращаются к своим делам и живут наравне с окружающим миром... Формирование общественного мировоззрения и убеждений начинается в очень раннем возрасте, и помощь сказки при этом неоценима. Социальные мотивы «Семи подземных королей» доступны и понятны ребенку...
Движение от старинного волшебства к сатире, к иронии в волшебной сказке характерно для нашего времени. Волшебное сменяется естественным, а то волшебное, что сохраняется, меняет свой смысл. Волшебства сказок могут восприниматься серьезно до тех пор, пока нравственно помогают человеку, поддерживают его веру. Время движет историю, изменяются критерии нравственности, изменяется отношение к чудесному. Но оно все живо, хотя теперь трудно представить себе, чтобы возникла такая сказка, где в чистом виде чудеса трактовались бы с той же дедовской серьезностью, как, например, в сказке о Кащее Бессмертном. В «Семи подземных королях», как и в других сказках Волкова, волшебное лишь создает занимательность, отвечая потребностям детской фантазии. Это не чудо, что в сказке действуют крошечные смешные человечки, что звери и птицы разговаривают и совершают осмысленные поступки. Это обыкновенно, потому что они - просто герои книжки, как Том Сойер или Толя Клюквин, и также вызывают к себе живое участие, как любой «взаправдашний» герой. Но сказка все же есть сказка, и то, что на самом деле является делом рук человеческих, воспринимается ее героями как фантастическое происшествие: источник усыпительной воды восстановлен с помощью буровой техники, и это кажется чудом для волшебных человечков. Получается забавный сказочный перевертыш, несущий в себе одновременно утверждающую оптимистическую мысль о силе человеческого ума и рук. «Наоборот» даже отношения между героями: не волшебные люди, не феи помогают девочке Элли, а она сама помогает людям из чуда. Это современность. Давние, классические мотивы (источник с сонной водой, от которого люди становятся младенцами, летающие драконы, исчезающие феи, волшебные книги и т.д.) наполнены тем юмором, который заставляет забыть об их изношенности и все привычное для ума и чувства окрашивает блеском неожиданной новизны.
Так сказка А.М. Волкова показывает нам, как традиционная на первый взгляд форма может быть осмыслена очень современно, в духе тех больших идей, которые несет в себе время. Из фантастического древнего костюма с феями и драконами смотрят на нас озорные, молодые глаза нашей, боевой девчонки-сказки, которая свежо и радостно воспринимает жизнь.
И еще одно качество книги А.М. Волкова хочется отметить. А именно то, что в людях мы называем природной интеллигентностью, - качество редкое и не всякому доступное. Сдержанность, внутренняя культура, вкус во всем: в стиле, в языке, в выборе героев, в описаниях чудес и приключений. Событий в сказке ровно столько, чтобы не устать от них, чувства отличаются верностью, глубиной, но в то же время и юмором и потому не навязчивы, сатира и карикатурность всегда смешны, но не вызввают отвращения, герои благородны, но без приторности. В общем, чувство меры во всем, но ни капли ограниченности, что очень ценно для детской литературы.
Третья книга А.М. Волкова несет детям много радости, а это большое счастье - книга, несущая радость... Можно не сомневаться, что через много лет, когда дети поймут и оценят Достоевского и Анатоля Франса, когда вырастут из них учителя, ученые или изобретатели, они с тем свежим чувством любви и благодарности будут вспоминать сказки Александра Мелентьевича Волкова, доброго друга их детства»54.
В 1967 г. сказка «Семь подземных королей» вышла отдельной книгой с рисунками Л.В. Владимирского в издательстве «Советская Россия» тиражом 100 тыс. экз., в том же году сказка вошла в однотомник Узбекского издательства ЦК ЛКСМ «Ёш гвардия» (редактор С. Юлдашев) и вышла тиражом 75 тыс. экз., а в 1969 г. издательство «Советская Россия» вновь опубликовало сказку отдельной книгой с рисунками Л.В. Владимирского тиражом 100 тыс. экз. В 1970 г. книга была переведена Анной Саксе на латышский язык и издана с рисунками А. Гольтякова тиражом 30 тыс. экз. В том же году появилось первое немецкое издание этой сказки (перевод Л. Штейнмеца), выпущенное издательством «Прогресс». В 1972 г. сказка была переведена на литовский язык Эльзе Вильджюнене и вышла в Вильнюсе тиражом 30 тыс. экз. В 1973 и 1974 гг. вышли соответственно второе и третье немецкие издания, причем первое из них было напечатано в ГДР, а второе - в Москве. В 1975 г. книга «Семь подземных королей» была переведена на узбекский язык Махмудом Муродовым и вышла тиражом 60 тыс. экз., а в 1976 г. эта сказка была переиздана в Москве тиражом 150 тыс. экз. Всего в 1964-1976 гг. вышло более 600 тыс. экз. этой сказки.
Невозможность купить сказки А.М. Волкова (особенно в небольших провинциальных городках, не говоря уже о сельской местности) и горячее желание иметь их заставляли некоторых детей совершать необычные поступки - переписывать книги от руки. Вот что писала Галя Рахматуллина из г. Воткинска Удмурдской АССР: «Мы, то есть шесть подружек, с удовольствием читали Ваши книги о путешествии Элли в Волшебную страну. Но у нас нелегко достать эти книги. Первую книгу «Волшебник Изумрудного города» нам удалось купить. Вторую книгу «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» мы не достали. Нам пришлось долго списывать ее и срисовывать картинки. Третья книга «Семь подземных королей» нам попалась случайно, и мы тоже списали ее. Книга была дана на считанные дни, и поэтому я сидела ночами и списывала ее, да еще учеба вдобавок. Мы очень хотим иметь все эти книги не списанными, а напечатанными. Мы давно мечтали поставить кукольный театр по сказке «Волшебник Изумрудного города», и сейчас осуществляется наша мечта. Кукол мы шьем сами и делаем декорацию. Надеемся, что к лету у нас все будет готово. Пришлите нам, пожалуйста, четвертую часть сказочного приключения Элли и ее друзей»55. В ответ А.М. Волков предложил обменять их рукописные сказки на печатные, с чем девочки охотно согласились и очень обрадовались. До сих пор одно из рукописных детских «произведений» бережно хранится в семье Волковых.
Девочки регулярно писали ему письма, присылали книги. «До слез растрогали меня девчонки из Воткинска... Днем я получил бандероль, в ней оказались альбомы Удмуртии, Ижевска, Воткинска, поздравление... Да, не забывают меня мои юные читатели, и в этом мое утешение, моя отрада»56. А в январе 1971 г. 19-летняя Галина Рахматуллина со своей двоюродной сестрой побывала в гостях у своего любимого писателя, от которого получила в подарок книгу «Царьградская пленница».
«Вот она, моя награда! Пусть молчат о моих сказках критики, пусть не говорят в докладах чиновники из ССП, а мои сказки ребята переписывают от руки, перепечатывают на машинках... И эти бурные аплодисменты, которыми встречают меня мальчишки и девчонки в Колонном зале во время открытия Недели детской книги, аплодисменты, самые продолжительные и горячие из всех. Нашим «генералам» это не по нутру...»57
----------------------------------- 51. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 18. 52. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 14. Л. 173. 53. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 15. 54. Там же. Т. 18. 55. Там же. 56. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 18. Л. 7. 57. Там же. Кн. 22. Л. 106-107.
Пост N: 2134
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
3
Награды:
Отправлено: 15.12.10 20:45. Заголовок: Как и обещал, отписы..
Как и обещал, отписываюсь о том, что Т.В.Галкина ответила сегодня на отправленное ей письмо.
За вычетом приветствия, она пишет следующее:
цитата:
Укажите, пожалуйста, адрес, на который можно выслать книгу о А. М. Волкове. С уважением. Т. В. Галкина
Поскольку в почтовых делах я полный профан, может ли кто-нибудь составить ей грамотный ответ? Надо как-то поблагодарить и предложить оплатить её расходы. Деньги у меня есть, это не проблема, но я не представляю как технически реализуется оплата отправителю почтовых посылок. И ещё вопрос - какой адрес мне ей указать: мой, или Клуба друзей Изумрудного города, или адрес Тотошки, которая главный администратор сайта и форума? Ибо Галкиной я писал не как частное лицо, а как представитель форума, который, как известно, существует при Клубе ДИГ...
В общем, если кто-то посодействует, это будет очень кстати.
как технически реализуется оплата отправителю почтовых посылок.
Боюсь, что никак. Раньше было можно отправить изначально "С оплатой получателем", но сейчас сомневаюсь. Впрочем, давно ничего не отправлял. Вероятно, единственный выход - выяснить тариф и перевести деньги отправителю заранее. Наверное, если отправлять на учреждение с реквизитами, то есть какие-то варианты.(выставить счет или отправить гарантийное письмо?). Но мне кажется, с учреждениями лучше не связываться. Если конечно в них нет дружка-директора или главного бухгалтера. Если сумма не огромная, я бы предпочел просто переслать деньги.
В 1964 г. в журнале «Наука и жизнь» (№ 10-12) увидела свет новая сказка А.М. Волкова «Семь подземных королей» в сокращенном варианте с рисунками Л. Смехова. Говоря об идее новой повести, А.М. Волков писал: «Я поставил в ней большие проблемы социального и, если так можно выразиться, политико-экономического порядка, конечно, в форме, доступной детям. Я не употребляю терминов «эксплуатация», «первоначальное накопление» и т.п., но, по сути, именно об этом идет речь».
Чарли Блек пишет:
цитата:
В 1967 г. А.М. Волков писал Т.К. Кожевниковой: «Теперь о новой повести. Я поставил в ней большие проблемы социального и, если так можно выразиться, политико-экономического порядка, конечно, в форме, доступной детям. Я не употребляю терминов «эксплуатация», «первичное накопление» и т.п., но, по сути, именно об этом идет речь. Насколько удачно я с этими проблемами справился, мне самому судить трудно, нужен посторонний зоркий глаз... Я не считаю работу над сказкой законченной, и Ваша помощь будет для меня крайне ценна.
Скажу о том, почему я написал четвертую сказку, хотя в третьей устами королевы полевых мышей закрыл Элли дорогу в Волшебную страну? Дело в том, что я получаю от ребят массу писем, где они требуют продолжения, да и мне не хочется расставаться с моими героями, с которыми я так сжился за 30 лет. Вот почему я пошел на хитрость и вместо Элли ввел Энни, еще крепче таким образом привязав семью Смитов к Волшебной стране»59.
Пост N: 2137
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
3
Награды:
Отправлено: 16.12.10 12:49. Заголовок: саль Спасибо за под..
саль Спасибо за подсказку!
Седьмая Вода пишет:
цитата:
Мгм... ))
Угу, мне тоже бросилось в глаза дословное совпадение абзацев. Но я решил выкладывать текст, в том виде, в каком он приведён в книге, включая даже опечатки))
По смыслу, конечно, этот абзац относится скорее к ОБМ. Зачем его включили в главку про СПК, не знаю)
редакция газеты «Дружные ребята» обратилась к автору с просьбой о высылке рукописи книги «Тайна заброшенного замка» в адрес молодежного издательства «Жалын» на имя главного редактора Калдарбека Найманова
В 1972 г. она вышла в издательстве «Советская Россия»
то есть ОМБ.
Не знаю, нужно ли подтверждение "живого свидетеля", но это правда. Заодно о тогдашней недоступности книг Волкова (в числе других, интересных).В тот год к нам в школу привезли стопку книг, для награждения хороших учеников. Среди них была и ОБМ (в единственном экземпляре). Я находился в числе награждаемых, но надеяться было не на что. Книгу получила моя одноклассница, дочь преподавательницы русского языка из нашей школы. А ннам не позволили даже посмотреть картинки. То есть в мае 1972 эта книга уже существовала.
Пост N: 2141
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
3
Награды:
Отправлено: 16.12.10 20:51. Заголовок: саль пишет: нужно л..
саль пишет:
цитата:
нужно ли подтверждение "живого свидетеля"
Это всегда ценно!
саль пишет:
цитата:
Книгу получила моя одноклассница
Помню, как-то выяснилось, что у одной моей одноклассницы, которой я симпатизировал, есть все шесть книг Волкова (по тем временам - редкое явление). Но когда зашла речь о том, нельзя ли у неё взять какую-нибудь из них почитать, она так замахала руками, что я в ней сразу разочаровался как в человеке.))
«Тайна заброшенного замка» начала свой путь к читателю в 1971 г. под заглавием «Вторжение клювоносых»
Есть у меня еще одно воспоминание. В 1971-1972 годах у нас в классе учился один парень, перешедший из другой школы. Так вот, у него в ходу было слово "клювоносый". Просто, как выражение насмешки. Больше ни от кого я такого выражения не слыхал. Но у него оно сидело прочно и вылетало неоднократно. Вот я сейчас и думаю, случайно ли совпадение. Жалко, живет он сейчас где-то в Питере. не поинтересуешься.
Пост N: 2147
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
3
Награды:
Отправлено: 16.12.10 22:21. Заголовок: Так, я обзавёлся Фай..
Так, я обзавёлся ФайнРидером, так что теперь процесс оцифровки вероятно пойдёт быстрее.
Попутно выяснилось, что версия насчёт "Бессердечного" Урфина - неверна; это был эффект испорченного телефона. Кроме того, любопытна ссылка номер 50 - будет на что охотиться в библиотеке помимо "ТЗЗ".
В общем, выкладываю подглавку про "Урфина Джюса":
10.2. «Урфин Джюс и его деревянные солдаты»
Еще в январе 1958 г. А.М. Волков решил продолжить сказочную серию о волшебной стране и приступил к выбору сюжета для новой сказки. «Задавшись целью создать новую сказку о Волшебной стране, я задумался над тем, что же станет ее стержневой идеей, «гвоздем» сюжета. Ясно, этим «гвоздем» должно стать какое-то чудо, ведь действие происходит в Волшебной стране. И тут мне пришел в голову излюбленный мотив старых русских сказок - живая вода. Но у живой воды есть крупный недостаток: она оживляет только тех, кто жил и умер. Мне нужно было более сильное колдовское средство, и я придумал живительный порошок, сила которого беспредельна. Кто же воспользуется чудесным порошком? Конечно, отрицательный герой, вступающий в борьбу с положительными»42.
Интересные наброски нового сюжета, которые можно сравнить с окончательным вариантом сказки, остались в его дневнике: «Главу первую (или «Пролог») можно назвать «Необыкновенный гонец». Элли и Тотошка гуляют в поле. Тотошка ловит подшибленную ворону. У нее на шее рисунок, изображающий Железного Дровосека и Страшилу за решеткой. Элли догадывается, что друзья в беде и прислали ей весточку с просьбой о помощи.
Впоследствии оказывается, что Страшила и Железный Дровосек сидят в заточении на площадке высокой башни. Там Страшила ловит ворон и, привесив к их шее записки, бросает их в воздух, когда дует ураган в нужном направлении. Одна из многих ворон попадает в руки Элли. Она находит Гудвина (они часто видятся, совместно вспоминают прошлое) и с разрешения родителей решается отправиться с Гудвиным выручать друзей.
Гудвин знает, как попасть на край пустыни, но дальше? Невдалеке от края пустыни они встречают одноногого матроса Джека, сильного, решительного и находчивого человека. Он придумывает сухопутный корабль на широких колесах (а не на лыжах, как у Баума, или полозьях - они же не пойдут по песку). Корабль построен, они долго ждут попутного ветра, а потом пересекают пустыню и попадают в страну Гудвина. Это им становится ясно, так как Тотошка начинает говорить.
А с Железным Дровосеком и Страшилой случилось вот что. В одной из неисследованных областей страны (надо попросить у Владимирского карту) жил волшебник - очень смирно, так как боялся Гудвина и злых волшебниц. Но когда их всех не стало, его обуяло честолюбие. Он решил свергнуть Страшилу. У этого волшебника имеется изобретенный им живительный порошок. Он посыпает этим порошком два десятка сделанных им деревянных солдат и с этим воинством нападает на Изумрудный город. Долгобородый солдат храбро защищается, но взят в плен. Взят и Страшила, а волшебник объявляет себя правителем страны. Железный Дровосек выходит на помощь другу, но Мигуны - плохие вояки, и Дровосек тоже в плену.
Волшебник сажает их в заточенье до тех пор, пока они не согласятся служить ему. Оттуда они и посылают вести во внешний мир.
12 ч 15 мин ночи. Решил назвать злого волшебника Урфаном: звучит неплохо и оригинально»43. Как потом изменился первоначальный сюжет!
Воображение писателя было настроено на новый сказочный сюжет. «Сплошное несчастье: мне надо дорабатывать «Во тьме веков», а мою голову заполняют образы и ситуации «Урфина Джюса». Что ты тут будешь делать - хоть садись да пиши сказку!»44 В процессе обдумывания нового сюжета Урфан переименовывается в Урфина Джюса (что значит Урфин Завистливый), присваиваются имена солдату (Дин Гиор), вороне (Кагги-Кар), уточняются перипетии сюжетной линии, вплоть до пародирования американского образа жизни. Писатель вводил такое общественное устройство страны Урфинии, при котором декларировалась «свобода слова» и разрешено существование двух партий - урфинистов (монархисты) и джюсистов (республиканцы). Однако эта политизация сюжета впоследствии была отклонена автором. Таким образом, заявка с описанием будущей сказки была представлена A.M. Волковым в издательство «Советская Россия» и там одобрена.
25 июля 1958 г. А.М. Волков приступил к написанию сказки про Урфина Джюса, которая первоначально получила название «Деревянные солдаты Урфина Джюса». Эта работа заняла 18 рабочих дней (в среднем он писал по 12 страниц в день) по 14 августа. «Сказкой доволен», - записал он в дневнике45. В июне-июле 1959 г. сказка им была переработана в Перми, когда он гостил у брата Анатолия.
28 декабря 1959 г. A.M. Волков вручил рукопись сказки для иллюстрации художнику Л.В. Владимирскому, который высказал по телефону восторженный отзыв. Он даже считал, что «Урфин» лучше «Волшебника»: он стройнее, все в нем как-то законченно и логично.
Выбор для главного героя сказки Урфина Джюса профессии столяра, видимо, было сделано далеко не случайно. Во-первых, он показывал перерождение мирного столяра, призванного обустраивать мирную жизнь, в злого и жестокого, «играющего с огнем» вояку с глубоко нравоучительными побуждениями, а во-вторых, эта профессия была хорошо знакома самому писателю: он столярничал на даче, обустраивая ее шкафами и полками.
В этой сказке А.М. Волков изобрел сухопутный корабль, на котором Чарли Блек пересек Великую пустыню. Интересно, что это «изобретение» писателя находилось в русле современного развития технической мысли, так как аналогичная конструкция была использована в 1967 г. группой спортсменов из шести стран, пересекших Сахару с севера на юг на специальных машинах, снабженных четырьмя колесами и парусом (вместо двигателя)46.
Подтверждением популярности сказок А.М. Волкова стал опрос читателей московских библиотек, проведенный в январе 1965 г. «Вечером звонил Владимирский. Поздравил с Новым годом и сообщил очень приятную вещь. Дом детской книги провел обследование по библиотекам и выяснил, на какие книги наибольший спрос. И оказалось, что на первом месте стоят «Волшебник» и «Урфин Джюс». «Вы побили Гайдара, Михалкова, Барто, - говорил Леонид Викторович, - вот так обстоят дела!»47
В начале 1960-х гг. завязалась переписка А.М. Волкова с писателем, литературоведом и переводчиком Евгением Павловичем Брадисом. В письме от 20 октября 1963 г. Е.П. Брадис писал: «Многоуважаемый Александр Мелентьевич! Уже много лет я с большим интересом слежу за Вашей работой и Вашими прекрасными книгами... Поводом для этого письма явилась необходимость обратиться к Вам за консультацией, которую, надеюсь, Вы не откажете мне дать. Я заканчиваю сейчас для Учпедгиза книгу «Зарубежная литература в детском и юношеском чтении», состоящую из обзоров переводной литературы по периодам, темам и жанрам с монографическими очерками о наиболее известных писателях, «прижившихся» в русской детской литературе.
Ваша обработка сказочных повестей Л.Ф. Баума (только сегодня узнал я о выходе «Урфина Джюса и его деревянных солдат») попадает в соответствующий раздел довоенного периода - по первому знакомству читателей с «Волшебником Изумрудного города». Поскольку - в данном случае - мы имеем дело не с переводом оригинального текста, а с более или менее свободной обработкой, вернее, изложением, мне нужно знать, в каком отношении находится «Урфин Джюс» с книгой Баума и как она озаглавлена по-английски... В связи с этим хотелось бы знать, сколько книг о «Стране Оз» написано Баумом и нет ли у Вас контаминации - использования во 2-й книге двух или трех книг Баума?.. У меня физически не хватает времени на изыскательскую работу - произвести сличение Ваших чудесных повестей с книгами Баума. Если бы я это сделал, могла бы получиться большая статья, а в моей книге разговор об этих двух сказочных повестях может занять не более полутора-двух страниц. Поэтому я и осмеливаюсь обратиться к Вам лично с этой просьбой»48.
Отвечая на письмо, A.M. Волков писал: «Прежде всего о Фр.Л. Бауме. Я очень рад, что случайность столкнула меня с его сказкой «The Wizard of Oz», потому что только эта вещь из многочисленной серии «озовских» книг достойна широкой известности. В дальнейших своих сказках Баум не сумел удержаться на той высоте, какой он достиг в «Мудреце из Оза». В новых книгах нет того остроумия, которым насыщена сказка «Мудрец из Оза», в них отсутствует логика, которая обязательна и для сказок... После всего, сказанного мною о книгах Фр. Баума, Вам должно стать ясным, что сказка «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» не являются ни переводом, ни даже отдаленной переработкой какой-нибудь из книг «Озиады». Это - совершенно самостоятельное произведение, хотя часть его героев и перешла туда из «Волшебника Изумрудного города». Здесь я опираюсь на старинную литературную традицию. Ведь продолжал же Жюль Верн «Швейцарского Робинзона» в своей «Второй родине» и «Артура Пима» в «Ледяном сфинксе»49.
В ноябре 1962 г. - марте 1963 г. в газете «Пионерская правда» печаталась вторая волшебная сказка A.M. Волкова «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» (в сокращенном варианте) с рисунками Л.В. Владимирского50, а в 1963 г. она вышла в издательстве «Советская Россия» отдельной книгой (редактор Ю. Новиков, рисунки Л.В. Владимирского) тиражом 300 тыс. экз. В 1964 г. книга была переиздана этим же издательством тиражом 200 тыс. экз.; в 1965 г. - в Латвии (перевод Анны Саксе) тиражом 30 тыс. экз.; в 1967 г. - вновь переиздан в Москве тиражом 100 тыс. экз., в Румынии (перевод Mihail Calmicu) тиражом 23 тыс. экз., в Югославии (перевод на сербский язык Драгутин М. Малови), в Узбекистане - сказочная трилогия (однотомник содержал три первые сказки A.M. Волкова, художник В. Акудин) тиражом 75 тыс. экз., в Литве (перевод P. Zemaityte) тиражом 25 тыс. экз., в Австрии на немецком языке; в 1969 г. в Киргизии (перевод Т. Ашыралиева) тиражом 6 тыс. экз.; в 1970 г. второе немецкое издание в издательстве «Прогресс»; в 1973 г. - третье немецкое идание (перевод Л. Штейнмеца), в Белоруссии с рисунками П. Калинина тиражом 125 тыс. экз.; в 1974 г. в Белоруссии переиздана сказка тиражом 100 тыс. экз., четвертое немецкое издание в московском издательстве «Прогресс». Таким образом, в 1962-1974 гг. вышло более 1 млн экз. книги A.M. Волкова «Урфин Джюс и его деревянные солдаты».
В 1969 г. был выпущен набор открыток «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» с рисунками Л.В. Владимирского.
----------------------------------- 42. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 18. Апр.-сент. 1968 г. 43. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 10. Л. 63-64. 44. Там же. Л. 84. 45. Там же. Кн. 11. Л. 12. 46. Прожогин Н. Паруса над Сахарой // Правда. 1967. 2 апр. 47. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 15. Л. 113-114. 48. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 9. 49. Там же. О Ф. Бауме см.: Все о волшебной стране Оз // За рубежом. 1974. № 10. 50. 16 марта 1963 г. в газете «Комсомолец Кубани» был опубликован отрывок из сказки «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» - «Президент или король», глава, не вошедшая в книгу.
Поскольку в почтовых делах я полный профан, может ли кто-нибудь составить ей грамотный ответ? Надо как-то поблагодарить и предложить оплатить её расходы. Деньги у меня есть, это не проблема, но я не представляю как технически реализуется оплата отправителю почтовых посылок.
Посылка по России не дорогая, книги, кажется называется корреспонденцией. Во всяком случае когда я отправляла посылке Ренате, с книгами меня посылали в отдельное окно и стоимость их пересылке была совсем не большой в отличии от обычной посылке (даже значок мне порекомендовали попытаться отправить письмом, так как его пересылка как посылки (или как там у них называется - бандероли или еще чего-то) будет слишком дорога по отношению к значку. А тут все таки в пределах России. Наложным платежом по России то же можно отправлять. Так что пусть посылает наложным. Чарли Блек пишет:
цитата:
Клуба друзей Изумрудного города
Такого адреса нет (да и организации официальной вроде тоже). Есть только комната при библиотеке в Гольяново.
Начинаю выкладывать подглавку про "ВИГ". Она сравнительно длинная (почти 14 страниц, в то время как про "Урфина Джюса" было всего 3 страницы), поэтому будет выкладываться по частям.
В общем-то из всех подглавок эта мне показалась наименее интересной (за исключением суждений Волкова о Бауме, которые будут в следующем фрагменте) и наиболее бессодержательной, к тому же переполненной статистическими отчётами и описанием политико-бюрократических препонов на пути к публикации "ВИГ". Но для комплекта выложу, как есть.
P.S. В десятой сноске, разумеется, должен быть А.Н. Толстой, а не А.К.
Глава 10 Литературные сказки А.М. Волкова (1939-1976 гг.)
10.1. «Волшебник Изумрудного города»
Детское впечатление от сказки «Волшебник Изумрудного города» предвоенных лет издания было настолько сильным, что запомнилось на всю жизнь. Запомнился необыкновенный мир сказки, а ее милые герои пошли вместе с детьми в несказочный жизненный путь. Сокровенные мысли о встрече сказки с читателем высказал Мирон Петровский: «Но уже состоялась встреча книги с читателем - значительный и роковой момент в судьбе книги. Воспользовавшись старомодным, трудноопределимым, но несомненным в своей человеческой данности словом «душа», можно сказать, что пространство, где осуществляется судьба книги - душа читателя. Только в ней, в читательской душе, книга может реализовать себя, иначе - она безмолвствует и, строго говоря, не существует, подобно тому, как не существует немотствующая музыка, погребенная в пыльных листах нототеки. Эта - настоящая - судьба книги, как мы видели, исподволь началась еще до выхода в свет типографски изготовленных экземпляров: издательские работники, ласково и запанибрата называя Страшилу «Чучелой», Льва - «Лёвой», любовно поместив рукопись сказки в зеленую папку, засвидетельствовали не холодно-профессиональное, но интимно-читательское отношение к «Волшебнику Изумрудного города».
«Волшебник Изумрудного города» - это книга нашего детства!» - воскликнула Ирина Токмакова. Люди того поколения могут подтвердить: на их детстве лежат изумрудно-зеленые отблески этой книги. Владелец экземпляра «Волшебника» был счастливчиком и богачом, в библиотеках на книгу записывались в очередь, прочитавший смотрел на нечитавших с чувством сожаления и превосходства. Еще бы - ведь он побывал, а те не побывали в волшебной стране этой книги!»1
Одним из тех, кто познакомился с этой сказкой в военные годы, был Юрий Качаев. Он писал: «Я жил в таежном сибирском селе. Шла война, и к нам из осажденного Ленинграда привезли эвакуированных детей. Среди них была девочка, которую звали Галей. Мы учились с нею вместе и даже сидели на одной парте. Однажды после уроков Галя сказала мне: «Я знаю, ты любишь читать. Хочешь, зайдем ко мне? У меня есть одна любимая книжка. Остальные мы с мамой сожгли, потому что топить было нечем». Ее слова показались мне странными и дикими: как можно топить печь книгами, когда вокруг столько деревьев? В то время я думал, что в Ленинграде такая же тайга, как у нас.
Галина книжка называлась «Волшебник Изумрудного города». Название я запомнил крепко, а вот на имя автора просто не обратил внимания. К великому сожалению, это, наверно, и вами случается. «Волшебника» всем классом мы зачитали до дыр. Это была удивительно светлая сказка. Уходя в нее, мы забывали и про голод, и про рваные валенки, и про то, что тетради приходилось сшивать из старых газет. В душе рождалась вера в добро и справедливость. Конечно, это мне теперь приходят на ум такие слова. Тогда же я мог только чувствовать, но вряд ли сумел бы выразить свои чувства.
Много лет спустя, уже учась в московском институте, я наконец узнал имя писателя: Александр Мелентьевич Волков. Когда мы впервые познакомились, меня удивило - как много он знает! А как увлеченно рассказывает писатель об астрономии и математике, о двойных звездах и пульсарах, о Млечном пути и рождении новых галактик!.. Спросите в библиотеке книги Александра Волкова, и перед вами распахнется огромный мир, мир необъятный и необыкновенный, и вы согласитесь со мной: писатель Александр Волков и правда волшебник!»2
А вот что рассказал заслуженный художник России, автор иллюстраций к книгам А. Барто, С. Михалкова, Дж. Родари, К. Чуковского, Э. Успенского и многих других детских писателей Виктор Чижиков: «Волшебник Изумрудного города» - одна из любимейших книг моего детства. Перед глазами стоит такая картина. Мама стелет байковое одеяло прямо на шпалы в метро, ставит на одеяло миску с ягодами и рядом кладет книгу. Мы садимся на одеяло, мама читает вслух, а я ем клубнику!
В метро прятались от бомбежек во время налетов немецких самолетов на Москву. Наш дом стоял совсем рядом со станцией «Арбатская», поэтому бежать было недалеко.
Потом эта книга поехала со мной в эвакуацию в село Крестово-Городище Ульяновской области. Туда приехало много детей, эвакуированных из разных городов страны. Книги были большой редкостью. Поэтому на чтение собиралось довольно много народу, кто-то читал вслух, остальные слушали. Приходили к нам мои друзья Аркаша Тугунов, Дима и Натка, носители редкой фамилии Добряк...
«Волшебник Изумрудного города» - первая книга, которую я прочитал самостоятельно. Способствовали этому необыкновенно выразительные иллюстрации Радлова. Черно-белые, сделанные легким касанием пера, эти рисунки создают какую-то странную сказочную атмосферу, таинственную среду, заманчивую и интригующую.
На Первой Всесоюзной выставке художников книги в начале восьмидесятых годов я неожиданно увидел эти знакомые с детства рисунки. Я долго стоял перед иллюстрациями Николая Эрнестовича Радлова, с благодарностью вспоминая картинки, тускло освещенные керосиновой коптилкой, и лица моих сверстников, склонившихся над книгой.
Спасибо Волкову, спасибо Радлову и, конечно, Фрэнку Бауму». И это далеко не единственные детские отзывы о сказке3.
После выхода в свет в 1939 г. первой книги «Волшебник Изумрудного города», а затем еще двух довоенных изданий, книга долгое время в нашей стране не переиздавалась, хотя еще в сентябре 1945 г. A.M. Волков предлагал Детгизу переиздать сказку и получил отказ, мотивированный отсутствием бумаги и квалифицированной рабочей силы в издательстве.
Однако «Волшебник Изумрудного города» занял прочное место в сердцах миллионов советских детей. Даже в самые тяжелые времена Великой Отечественной войны эта книга, как бесценная реликвия, дарила надежду и веру. Об этом свидетельствует запись A.M. Волкова в дневнике: «В 10-м номере «Пионера» в рассказе Л. Розановой «Галстук с цветами» я с большим удовлетворением прочитал следующие строки (говорится от лица девочки, собирающейся в эвакуацию): «Всю ночь мы с бабушкой собирались... Я укладывала в портфель самое необходимое: карандаши, учебник арифметики, книгу «Волшебник Изумрудного города» и коробку с фантиками». Приятно сознавать, что твой труд стал, хоть и маленькой, но принадлежности эпохи, ее деталью, и притом правдивой, очень точной, потому что в два предвоенных года «Волшебник», вышедший тремя изданиями в тираже 227 тыс. экз., был широко известен советским ребятам. Я сам в этом убедился, когда был в эвакуации»4.
Читатели не только помнили сказку, но и предлагали помощь в ее новом издании. Так, в 1955 г. из поселка «Новая стройка» комсомолец Виктор Акумин писал в редакцию. «Я хочу Вам сообщить, что у меня есть старая книга А. Волкова «Волшебник Изумрудного города». Дорогая редакция, я во многих библиотеках искал эту книгу, но нигде не нашел. Эта книга старая, мне ее привез брат с курсов, на память. И вот я хочу, если такой книги нет, прошу Вас ее выпустить. Если станете выпускать, да не окажется у Вас образца, напишите мне, я Вам ее перепишу, так как она у меня уже истрепалась и для Вас не годится. Всего в книге 150 страниц»5.
Читательский спрос на эту сказку был по-прежнему велик как в СССР, так и за границей. Однако, в отличие от СССР, за границей книгу переводили и издавали. В 1945 г. она была издана в столице Болгарии Софии (перевод Георги Ковачева) небольшим тиражом в 4 тыс. экз., в 1946 г. - в Югославии (перевод на сербский язык Слободана Глумаца) также тиражом 4 тыс. экз. и в Румынии.
В ожидании балгоприятной ситуации для издания сказки A.M. Волков решил усовершенствовать свой английский язык. В своем дневнике (сентябрь 1945 г.) 54-летний писатель, становясь вновь учащимся, писал: «Взял в библиотеке Детгиза американский журнал «Amazing Hories» (два номера) и том Стивенсона на английском. Решил приналечь на английский язык и добиться того, чтобы читать совершенно свободно. Вечером читал о подвигах робота Адама Линка и его жены Евы. Занятно написано, хотя и с массой несообразностей... Начал читать «Необыкновенную историю доктора Джекилля и господина Гайда» по-английски. Стивенсон - мастер увлекательной интриги! Как он умеет накалять интерес и заставлять читателя строить неверные предположения. Очень здорово!.. Довольно быстро осваиваюсь с английским. Повесть в 90 страниц прочитал за несколько часов. Главная трудность в английском языке - это его идиоматические обороты»6.
Негативное воздействие на издание повести A.M. Волкова «Волшебник Изумрудного города», представляющей собой переработку американской сказки Ф. Баума, оказало постановление ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 г. о журналах «Звезда» и «Ленинград», развернувшее борьбу с «космополитизмом», как враждебным советскому строю и опасным идеологическим отклонением. 17 сентября 1946 г. A.M. Волков принимал участие в общемосковском собрании писателей, посвященном обсуждению постановления ЦК ВКП(б)) о журналах «Звезда» и «Ленинград», а 27 сентября 1946 г. он получил приглашение на общее собрание членов Московского профессионального комитета детских и юношеских писателей по аналогичному поводу.
Спустя 9 месяцев после постановления партии в своем докладе генеральный секретарь Союза писателей СССР А.А. Фадеев говорил: «Среди отдельных представителей нашей интеллигенции далеко еще не изжито известное преклонение перед заграницей, респект перед всем заграничным, низкопоклонство, как было сказано в постановлении ЦК партии. Имеются ли у нас явления низкопоклонства перед Западом в литературе? Да, они имеют место. Совершенно правильно выступил Н. Тихонов в газете «Культура и жизнь» со статьей против книги И. Нусинова «Пушкин и мировая литература». Эта книга, изданная в 1941 году, долго жила, не встречая никакой критики, а это очень вредная книга»7. Поиски «иностранного» влияния и искоренение такового, ставшие государственной политикой, вели к глухой изоляции советского общества, к отрыву от мирового развития всех отраслей экономики, науки и культуры.
Атмосферу того времени наглядно раскрывает переписка A.M. Волкова и режиссера театра русской драмы Литовской ССР в г. Вильнюсе И.М. Лиозина. В письме от 1 декабря 1946 г. A.M. Волков писал ему: «Не скрою от Вас, что сейчас могут получиться некоторые «конъюнктурные» затруднения в связи с «американским характером» пьесы. Ведь Элли рвется на родину, восхваляет ее: идейная сущность пьесы - любовь к родине, а родина... США!»8 В ответе от 9 декабря 1946 г. И.М. Лиозин писал: «Сейчас время у меня «смутное», не знаю еще, как определится дальнейшая работа: то, что предлагают, ставить не хочется, а то, что хочется ставить, пока невозможно. Ваше предложение о «Волшебнике» я уже не раз выдвигал, рассчитывая на интересные результаты, но думаю, что здесь осуществить спектакля не удастся, прежде всего, по мотивам, Вами подмеченным. А предложение о перемене места действия мне кажется не очень верным, ибо без акцентировки Америки может пропасть весь аромат собственно сказки, что просто недопустимо. Во всяком случае, я не теряю надежды сделать этот спектакль. И за обработку-то сказки страшно мне понравившейся, пленительной и ароматной я взялся именно из-за этого. ...Произведение тонкое, поэтическое, а у нас зачастую так все принижают и обытовляют, что страшно становится. Книга Ваша очень популярна у нашей детворы, и я целиком применяю те замечания, о которых Вы пишите в мой адрес по поводу ее героев. В свое время у меня мелькала мысль добиться согласия на исполнение роли Элли у киноактрисы Я. Жеймо. Думаю, что это было бы превосходно. Но пока, конечно, это все только сокровенные мысли»9.
Только в середине 1950-х гг. вновь заговорили о переиздании «Волшебника» в СССР. В 1956 г. Белорусское государственное учебно-педагогическое издательство сообщало A.M. Волкову о включении книги в перспективный план 1958 г. (затем 1959 г.), а Украинское издательство ЦК ЛКСМУ «Молодь» - в план 1957 г.
13 июня 1957 г. к A.M. Волкову пришел высокий чернобородый человек - художник Леонид Викторович Владимирский10, предложивший проиллюстрировать «Волшебника Изумрудного города». «Я рассказал ему, как обстоит дело с «Волшебником» в Детгизе (мне Миримский вчера сказал, что он и Гульбинская будут хлопотать об его включении в план 1958 года, так как иностранная редакция ничего не сделала для напечатания сказки Баума), а также сказал, что за иллюстрирование хотел бы взяться Кыштымов. Он и его товарищ делали пробные иллюстрации, но не очень удачно.
Владимирский сказал, что хочет предложить «Волшебника» новому издательству «Советская Россия». «Издательство новое, - говорил Владимирский, - у них будет детский отдел и им нужны хорошие книги. Я уверен, что они возьмут «Волшебника». Я читал эту книгу своей дочке, прекрасное впечатление...» Словом, расхваливал книгу вовсю. Я уполномочил его вести переговоры с «Советской Россией» и дал ему переработанный вариант в рукописи, чем остался страшно доволен. «Это больше, чем то, что я ожидал», - сказал Владимирский.
Он хороший опытный иллюстратор-сказочник. Принес мне показать альбом картинок к «Золотому ключику» с краткими подписями в издании «Искусства» - очень хорошо. Ему же принадлежит серия открыток «Буратино», которая есть у Кали, иллюстрации к «Железному мальчику Кьодино» в «Мурзилке», он иллюстрирует «Незнайку», «Трех толстяков» и многое другое. Это человек необычайно подвижный и пробойный, за таким, как говорится, не пропадешь.
Он уже ведет переговоры о создании диафильма по «Волшебнику» - то, что мне предлагали в 1946 году и тогда не состоялось. Я дал согласие составить подписи. Мы обменялись книжками «Буратино» и «Земля и небо» и Владимирский ушел, а через какие-нибудь полчаса мне позвонил главный редактор «Советской России» Иван Андреевич Смирнов, в кабинете которого оказался Владимирский... Вот это оперативность! И хорошо, что Детгиз утрачивает свое монопольное положение в деле издания детской литературы.
Вечером звонил Владимирский. Он показал Смирнову «Землю и небо», и «Советская Россия» хочет издать «Волшебника» таким же форматом и тоже с цветными иллюстрациями, чтобы «забить» Детгиз»11.
----------------------------------- 1. Петровский М. Книги нашего детства. М., 1986. С. 270-271. 2. Качаев Ю. Писатель-волшебник // Пионер. 1976. № 6. С. 68. 3. Волков А. Волшебник Изумрудного города. Предисловие. М., 1995. 4. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 14. Л. 76-77. 5. Цит. по кн.: Рахтанов И.А. Рассказы по памяти. М., 1966. С. 54. 6. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 6. Л. 227-228. 7. Фадеев А.А. Советская литература после постановления ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года о журналах «Звезда» и «Ленинград» // Культура и жизнь. 1947. 30 июня. 8. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 3. 1946-1950 гг. 9. Там же. 10. Владимирский Леонид Викторович, заслуженный деятель искусств РСФСР, нарисовал 10 детских диафильмов, в том числе «Приключения Буратино» по сказке А.К. Толстого, иллюстрировал поэму А.С. Пушкина «Руслан и Людмила», сказки Ю. Олеши «Три толстяка», Дж. Родари «Путешествие Голубой стрелы», «Русские сказки» и др. Автор книг «Австралия. Путевой альбом» (1967), «Буратино ищет клад» (1995), «Буратино в Изумрудном городе» (1996). 11. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 10. Л. 1-4. О Л.В. Владимирском см.: Немировская О. Началось с Буратино... // Книжное обозрение. 1973. 27 июля.
Отправлено: 17.12.10 19:19. Заголовок: Переписывал ли Найма..
Переписывал ли Найманбаев ТЗЗ?.. Стилистику ТЗЗ, по моим субъективным ощущениям, где-то напоминает "Супружеская проза" Найманбаева, но в большей степени она похожа на фанфики Таданори и компании. Но самое настораживающее - рассказ Найманбаева "Летняя ночь". Там про дыни. И главному герою даже снится про них сон, как Урфину. Кстати, ни в одной книге Волков, навскидку, ничьи сны не описывает.
Пост N: 552
Зарегистрирован: 18.01.10
Откуда: Щелково
Рейтинг:
2
Награды:
Отправлено: 17.12.10 20:07. Заголовок: Арна, увы! Есть сон ..
Арна, увы! Есть сон того же Урфина, где его колют чудесные растения. Есть сны Элли в первом путешествии. Правда, всё это вкратце. А вообще сон (не сновидение) занимает в книгах Волкова очень много места. Это заменитель смерти в борьбе. Противника не убивают, а усыпляют. На вскидку: усыпление защитников Изумрудного города, непробудный сон Марранов, усыпительная вода, сон Арахны, усыпление часовых Арриго, а потом Тимом, сон Людоеда в замке, Стороной, но есть - сон в маковом поле.
Отправлено: 17.12.10 20:28. Заголовок: Поправлюсь. Имела вв..
Поправлюсь. Имела ввиду не "сон", а именно "сновидения", описание миражей. Тема сна, конечно, у Волкова обширная, но вот описание сновидений - только у Урфина: про дыни и - спасибо за напоминание - про растения.
Пост N: 554
Зарегистрирован: 18.01.10
Откуда: Щелково
Рейтинг:
2
Награды:
Отправлено: 18.12.10 02:14. Заголовок: Страшила и Железный..
цитата:
Страшила и Железный Дровосек сидят в заточении на площадке высокой башни. Там Страшила ловит ворон и, привесив к их шее записки, бросает их в воздух
Так вот для чего понадобилось заточение на верхушке башни. Любопытно, что такая башня нарисована в книге 1961 года (с рисунками Н.Носкович), о которой я уже упоминал. Правда она входит в систему укреплений самого Изумрудного города, но явно выделяется своим внешним видом.
Пост N: 2155
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
3
Награды:
Отправлено: 18.12.10 02:45. Заголовок: А в октябре 1957 г. ..
А в октябре 1957 г. Л.В. Владимирский принес A.M. Волкову очередные рисунки, в связи с чем A.M. Волков восхищался: «Вот активный художник! Он вмешивается в построение книги, просит о перестановках, указывает на неудачные места. Впервые встречаю художника, который с такой любовью и старанием относится к своей работе и для которого книга так дорога, как свое собственное творение»12. Писателю очень нравились созданные Владимирским образы героев сказки: «Особенно мил Страшила, это очаровательный мальчик. Владимирский впервые так его трактует, и это очень хорошо!»13 Благодаря художнику, у Элли появился близкий ей по возрасту друг, хотя трактовка возраста Страшилы как у Ф. Баума, так и у A.M. Волкова неопределена и даже скорее предполагает взрослого человека (как в американском кинофильме «Мудрец из страны Оз»). Таким образом, сближение возрастного уровня главных героев позволило акцентировать детскую направленность сказки (если так можно выразиться, повысить % детскости: три юных героя (Элли, Страшила и Тотошка) и два героя постарше (Железный Дровосек и Трусливый Лев). Так, сотрудничество писателя и художника оказывало влияние на конкретизацию сказочных образов, придавая им новые нюансы характера.
Вспоминая о сотрудничестве с художником Л.В. Владимирским, A.M. Волков писал: «Иллюстрации Н. Радлова к этой книге были очень интересными и запоминающимися, однако не помешали Л. Владимирскому найти свой путь к представлению героев сказочной страны. Думаю, не ошибусь, если скажу, что одним из самых любимых героев у детей является Страшила. За 14 лет, которые прошли со времени первого выпуска «Волшебника», образ Страшилы в трактовке Л. Владимирского стал классическим. Его забавная физиономия с озорными глазами, с растрепанными желтыми волосами смотрит с миллионов книжных страниц, перелистываемых юными читателями в нашей стране и далеко за ее рубежами. А Железный Дровосек с потешной воронкой на голове вместо шапки, с немного неловкими движениями, неустанным стремлением прийти на помощь всем страдающим и обиженным? А добродушный Лев с пышной гривой, длинным хвостом и кисточкой на конце, которой он, растрогавшись, утирает слезы? Все эти персонажи также любимы юными читателями. Да что там говорить о ребятах, когда даже я, повидавший эти «портреты», созданные добрым десятком советских и иностранных художников, представляю их только в том виде, в каком их представил Л. Владимирский»14.
Как уже упоминалось, сценарные переработки сказки «Волшебник Изумрудного города» для кукольного театра, сделанные еще перед войной, заставили A.M. Волкова по-новому взглянуть на сказку и переделать ее, причем была переписана четверть текста волшебной повести. 25 % переработанных сюжетных сцен существенно изменили содержание сказки. Как писал М. Петровский, A.M. Волков еще дальше увел сказку от американского первообразца и «Волшебник Изумрудного города» начал новый виток своего успеха15.
Это издание было действительно новым по сравнению с изданием 1939 г. Во-первых, A.M. Волковым была изменена «легенда» главной героини сказки - девочки Элли. Из сироты, которая жила с тетей и дядей, она стала любимой дочерью в семье канзасских фермеров Джона и Анны Смит. Эта замена была естественна для автора как любящего отца и примерного семьянина. A.M. Волков не хотел, чтобы девочка вызывала жалость у читателей своим сиротским положением. Поэтому в сказке любовь к родителям не культивируется, она естественно присуща девочке, живущей в любящей ее семье. И потому первая мысль Элли, после того как ее домик приземлился в Волшебной стране, была о возвращении домой: «Я хочу домой, к папе и маме!» (обратите внимание: на первом месте стоит призыв к папе!). Так привязанность и любовь к родителям влекут за собой любовь к родному дому, родной земле, родине. Таким образом, в сознании юного читателя прочно закрепляется единство отношения к семье и родине, как самым большим ценностям для человека. Так мудрость автора - без громких фраз и речей - оказывает мощное воздействие на формирование патриотического мировоззрения ребенка.
Во-вторых, A.M. Волковым была изменена принципиальная сюжетная структура сказки путем введения причинно-логической связи между действием и последующим результатом. Позже, обсуждая на творческом совещании в мае 1972 г. вопрос о логике в сказке, A.M. Волков отмечал, что сказке необходима логика и дети чутко замечают логические ошибки. По словам Ю. Дружникова, А.В. Волков как математик «вычислял» свои сказки.
Если у Ф. Баума не было прямой и ясной сюжетной линии и доминирующую роль играла случайность, то A.M. Волков вводит сюжетный стержень - мотив «трех желаний». Доброй фее Виллине автор дает в руки магическую книгу, в которой предсказано: «Великий волшебник Гудвин вернет домой маленькую девочку, занесенную в его страну ураганом, если она поможет трем существам добиться исполнения их самых заветных желаний». В связи с этим A.M. Волков писал: «И сразу все действия Элли приобретают целеустремленность. Она хочет вернуться на родину, это - ее заветное желание. Но оно исполнится лишь тогда, когда будут исполнены заветные желания трех других существ. И Элли уже их ищет, она должна их найти!
Страшила еще сидит на колу в пшеничном поле, Железный Дровосек ржавеет под дождем и непогодой, Трусливый Лев прячется в лесу, дрожа при виде маленьких зверюшек... Но судьба их - счастливая судьба! - уже предрешена»16. Таким образом, логическая направленность действий героини получает обоснование и приводит к предсказанному результату.
Однако М. Петровский увидел во введении мотива «трех желаний» мотив предопределенности, фатума, судьбы. «Эта беда, впрочем, вполбеды - сказочная предопределенность вовсе не обязательно должна накладываться на реальную действительность, она может остаться в пределах сказочного мира. Худо другое: прежде совершенно бескорыстные, добрые дела маленькой девочки приобрели теперь сомнительный характер сделки с волшебными силами - я вам добрые дела, вы мне - возвращение на родину...»17 Нам представляется такое суждение М. Петровского неправомерным: речь идет не о замене черт характера Элли, а о конкретизации процесса путешествия по Волшебной стране и его перспективах. Элли делает добро другим от своей сердечной доброты, а не по выбору ради своих корыстных целей и не может поступать по-другому.
Введение мотива «трех желаний» заставило автора продумать каждый эпизод, каждый поворот сюжетной линии. В связи с этим Б. Бегак подчеркивал: «Каждая деталь повествования в сказочном цикле Волкова, будь она фантастическая или реальная, весьма конкретна, все у него прочно связано, спаяно, обосновано. Во всем он идет навстречу разгорающемуся любопытству детей»18.
В-третьих, как верно подметил Б. Бегак, современный сказочник не может пройти мимо богатого сказочного жанрового наследия. «Многое в книгах Волкова перекликается с творческими приемами фольклора, с приемами сказочной классики. Перекликается без заимствования, ибо здесь приобретает новое качество. Характерны для многих народных сказок три желания героя, которые так или иначе осуществляются. Три заветных желания трех друзей Элли играют существенную роль в первой сказочной повести Волкова. Бывшему чучелу Страшиле не хватает ума, заколдованному Железному Дровосеку - сердца, Трусливому Льву - храбрости. Желания эти должны быть исполнены. Таково непременное условие возвращения девочки на родину, так предсказано в волшебной книге доброй Феи»19.
Вообще типичная для народного творчества сказочная цифра три использовалась А.М. Волковым много раз: это и три чуда злой волшебницы Бастинды, и три приказания владельца Золотой Шапки и др. Таким образом, введенный автором мотив «трех желаний» не только преемствен русскому сказочному фольклору, но и необходим для логического стержня сказочного сюжета, совершая тем самым творческое слияние американских и русских мотивов сюжетного сказочного процесса.
В-четвертых, в ткань сказки были включены новые сцены. Это варящая волшебное зелье Гингема, выкрикивавшая злобные заклинания и накликавшая беду на свою голову; добрая волшебница Виллина, ракрывающая придуманную писателем волшебную книгу.
В пятых, сказка приобретает, в духе советского времени, мотивы классовой борьбы, когда Элли уговаривает подданных злой феи Бастинды восстать против ее власти.
Таким образом, издание «Волшебника Изумрудного города» 1959 г. было итогом многолетнего совершенствования сказки, завершившегося созданием современного «образца», который с тех пор ежегодно издается разными издательствами и большими тиражами.
Возвращаясь к истории издания переработанной сказки, нужно отметить, что 30 декабря 1957 г. A.M. Волковым был заключен издательский договор с издательством «Советская Россия» на издание «Волшебника Изумрудного города» (6 авторских листов) с предполагаемым тиражом 100 000 экз.
Пока издательство знакомилось с измененным текстом сказки, A.M. Волков в начале января 1958 г. решил составить себе мнение о других сказках Ф. Баума. «Вчера и сегодня занимался в Библиотеке иностранных языков, читал книгу Фр. Баума «Озма из Оза» из его озовской серии, в которой, как оказывается, около полутора десятка книг. Но какие это книги!
Мне кажется, ему удалась только первая из них «The Wizard of Oz» - это та, которую я обработал под названием «Волшебник Изумрудного города». Это милая, остроумная книга, в которой найдены прекрасные типы. Но дальше писатель решил черпать все из того же источника, а фантазии у него уже не хватило, и он занялся самым посредственным эпигонством. Все эти желтые курицы, механические Тик-Токи, Люди-Колеса, продовольственные пакеты и ведра с обедами, растущие на деревьях, сменные головы у принцессы Лангвидер - все это выглядит очень безвкусно.
Боюсь, что мой замысел - написать еще одну сказку по мотивам Фр. Баума - придется оставить, нет в этих многочисленных пухлых книгах того хорошего, что стоило бы пересказать советским детям. Страшила, Железный Дровосек и Трусливый Лев (кстати, почему он снова стал трусливым, когда выпил храбрость?) пока еще не действуют в этой книге (а я за 2 дня прочитал и законспектировал 140 стр.), а только повторяют все те же рассуждения о мозгах, сердце и храбрости, которые уже достаточно известны по первой книге.
Удивительная страсть у американских писателей к длиннейшим сериям, таким как у Берроуза к тарзановской и марсианской. Это их литературный бизнес... Конечно, эта сказка неизмеримо слабее «Мудреца из Оза». Автор совершенно непоследователен: Озма у него наследница правителя Изумрудного города, а ведь в первой книге ясно сказано, что Изумрудный город построил Оз - выходец из Канзаса. У Жевунов и Мигунов откуда-то тоже появляются короли - вассалы верховного правителя Оза.
Дороти уничтожает последних злых волшебниц в стране Оз, а в последующих книгах этих волшебниц и волшебников и всякой чертовщины появляется превеликое множество... Начинает обрисовываться сюжет второй книги «Волшебника», но совсем не в таком плане, как у Баума»20.
После дальнейшего знакомства с книгами Ф. Баума у A.M. Волкова сложилась убеждение, что это низкопробная литература. В этих книгах «высасывание из пальца неумных небылиц и придумывание пестрой толпы людей и чудовищ - деревянных, медных, тряпичных, пряничных, тыквоголовых и т.д. и т.п. Какая чепуха! Если не сдерживать себя, как Баум, определенными литературными рамками, я могу писать таких «сказок» по шести в год! Очень и очень слаба, халтурна эта озиана. А за ней идет еще более американизированная «нейлиана». Нейль из иллюстратора превратился в продолжателя озовской серии. Интересно, сколько он наляпал книг? А и у него, наверно, нашелся или найдется продолжатель - получится неплохой литературный бизнес. Построил же себе Ф. Баум Озкот, где писал свои последние вещи.
Книжку Нейля «Удивительный город Оза» (1940) я уж и читать не стал, что-то совсем уж разнузданное. Страна Оз превратилась у Нейля в один из индустриальных американских штатов. Вот во что выродились мирные добродушные Жевуны и Мигуны первой книги Баума...»21.
A.M. Волков был знаком также с французским переводом «Мудреца из Оза», в котором переводчик Марсель Говен назвал девочку Лили, Страшилу - Жаном-без-Мозгов, Железного Дровосека - Жаном-без-Сердца, Жевунов - шалунами (или домовыми), Мигунов - гномами. Страшилу М. Говен также называет пугалом или страшилищем, что близко к переводу А.М. Волкова.
В январе 1958 г. A.M. Волков предложил издательству «Советская Россия» написать к 1 ноября 1958 г. продолжение сказки «Волшебник Изумрудного города» под ориентировочным названием «Новые приключения Элли и Гудвина в Волшебной стране»: «Весь сюжет повести исключительно мой. Сказки Баума, начиная со второй, настолько набиты разными волшебниками, королями и принцессами, механическими людьми, повторяющими Железного Дровосека, четырехногими птицами с пропеллером вместо хвоста и плоскостями вместо крыльев, пряничными человечками и тому подобными совсем неостроумно придуманными героями, что оттуда взять для развития сюжета что-нибудь просто невозможно. Герои повести уже живут в моем воображении с их неповторимыми чертами, с их опасными или веселыми приключениями, и поэтому сказку я буду писать, безусловно, независимо от того, заключит ли со мной издательство «Советская Россия» договор или нет. Но мне, конечно, не хотелось бы предлагать эту новую мою книгу другому издательству»22.
В конце 1950-х гг. развитие приключенческой и научно-фантастической литературы в стране настоятельно требовало решения проблем становления жанра, обмена литературным опытом, повышения писательского мастерства. 3-6 июня 1958 г. после 40-летнего перерыва состоялось Всероссийское совещание по приключенческой и научно-фантастической литературе. После вступительного слова Л.С. Соболева с докладами выступили: представитель ЦК ВЛКСМ В.А. Сытин «О состоянии и задачах приключенческой и научно-фантастической литературы», Г.П. Тушкан с содокладом о приключенческой литературе; Е П. Брандис с содокладом о научно-фантастической литературе, Л. Линьков - о военно-приключенческой литературе, Н. Томан «О советском детективе», Б. Евгеньев «О литературе путешествий и экспедиций», А. Казанцев и И. Ефремов «О научно-фантастической литературе Запада и стран социалистического лагеря», Р.Н. Ким «О буржуазном детективе», Ермашев «О приключенческой литературе на международную тематику», от Дома детской книги выступила Н.А. Максимова. В качестве слушателя на совещании присутствовал A.M. Волков.
23 апреля 1959 г. A.M. Волков обратился в Секцию детских и юношеских писателей Московского отделения Союза писателей РСФСР с просьбой о выделении ему секретаря-помощника в связи с резким ухудшением зрения. Он писал: «Левый глаз я потерял после травмы пять лет назад, но и после этого продолжал усиленно заниматься писательской работой. В январе этого года у меня в результате сильного переутомления получилось помутнение стекловидного тела правого глаза. Систематическое лечение пока не помогает. Врачи рекомендуют мне воздержаться от чтения и письма, а как мне жить без работы, без чтения, без письма?»23
A.M. Волков не мог не работать. При помощи своей невестки Марии Кузьминичны Волковой, выполнявшей какое-то время секретарские обязанности, он продолжал упорно трудиться. В мае 1959 г. был заключен издательский договор на издание сказочной повести «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» с издательством «Советская Россия» (на 8 авторских листов по 3 тыс. р. за лист) и к 1 июля 1959 г. писатель должен был сдать рукопись в издательство Одновременно в июле началась работа над версткой, а затем гранками нового, переработанного «Волшебника Изумрудного города».
Сказкой A.M. Волкова заинтересовались в советских республиках. Так, в декабре 1959 г. из г. Риги пришло письмо от Анны Оттовны Саксе: «Уважаемый Александр Мелентьевич! Это было еще в годы Отечественной войны, когда в мои руки попала Ваша сказка «Волшебник Изумрудного города». Я так увлеклась ею, что незаметно для себя полностью перевела на латышский язык. Теперь наше издательство собирается эту сказку издать, но беда в том, что в Риге нет ни одного экземпляра последнего издания ни в магазинах, ни в библиотеках»24. В ответе A.M. Волков писал: «Вы пишете, что в Риге нет экземпляров последнего издания «Волшебника». Это неудивительно, т.к. оно еще не вышло в свет. Книга сейчас печатается в двух издательствах: в «Советской России» (Москва) и в Минске, в Учпедгизе Белоруссии (на русском языке). Это новое издание мною значительно переработано и дополнено, и Вы ни в коем случае не допускайте издания книги в редакции 1939 года. Я вышлю Вам московское или минское издание в зависимости от того, какое из них получу вперед»25.
В июле 1959 г. в г. Минске Белорусской ССР была опубликована сказочная повесть «Волшебник Изумрудного города» (издание переработанное и дополненное) с рисунками В. Бундина (редактор Л. Курбеко) тиражом 100 тыс. экз., но авторские экземпляры A.M. Волков получил только в январе 1960 г. В конце 1959 г. вышло в свет московское издание сказки с рисунками Л. Владимирского (редактор Ю. Новиков) тиражом 300 тыс. экз.
По этому поводу И.А. Рахтанов писал: «Сказка Александра Волкова выдержала уже не одно издание, ее первые читатели сами стали отцами, но до сих пор при воспоминании о веселых и мужественных героях, об их приключениях в чудесной стране они испытывают если не столь же сильное, как в детстве, то, во всяком случае, большое удовольствие.
И в самом деле, сказка написана так, что каждая страница, чтобы не сказать строка, приносит неожиданность, увлекает все дальше в глубь стремительно развивающегося сюжета. Маленькая девочка Элли оказывается в водовороте быстро сменяющихся событий, на каждом ее шагу по дороге, выложенной желтым кирпичом, - препятствие, которое она преодолевает с помощью верных своих друзей - Страшилы, Железного Дровосека, Трусливого Льва и смешной собачки Тотошки. Все эти персонажи вошли в сознание поколения, плотно поселившись в нем, заняв почетное место в его формировании. В этом педагогический, в лучшем понимании этого термина, смысл сказки. Конечно, он не сложен, но здесь его сила, ведь сказка Волкова направлена «младшему школьному возрасту», которому в высокой степени свойственна прямолинейность; рисунок должен быть строг и ясен, никаких иносказаний. Вспомним, что лучшие образцы народных и книжных сказок имеют именно такую четкую основу: слабый побеждает сильного, добрый - злого, справедливость торжествует, порок наказан. И это никак не мешает обновлению сюжета, ибо комбинации бесконечны, и, должно быть, отсюда все разнообразие сказочных мотивов»26.
Мнение И.А. Рахтанова о добром влиянии сказки поддержала грузинская читательница И.М. Сукиасова, писавшая из г. Тбилиси: «С большой радостью узнала, что в Вашем издательстве выходит такая замечательная детская книга, как «Волшебник Изумрудного города» Волкова. Давно назрела необходимость издать эту удивительную книгу, которая в свое время обогатила стольким детям детство. Для каждого, кто когда-нибудь читал эту сказку, она запомнилась на всю жизнь, как одна из самых больших радостей»27.
В аннотации к сказке в «Московском художнике» А. Амшинская сообщала читателям: «Золотом и зеленой изерфолью на корешке написано: А. Волков «Волшебник Изумрудного города». Цветовые «портреты» героев украшают белую обложку - вся книга оформлена легко, красиво. Оригинально, со вкусом исполнены титулы и форзацы. Динамичные и занимательные рисунки сопровождают текст. В рисунках Владимирского всегда торжествует доброе начало, оно привлекает, располагает к себе, тогда как все злое, враждебное человеку - неустойчиво, временно, поставлено в смешное положение»28.
Появление книги стало событием в литературной жизни. В дневнике от 7 декабря 1960 г. A.M. Волков писал: «Сегодня прорван многолетний «заговор молчания»: обо мне дважды упомянули в газете «Литература и жизнь». В статье «Разговор в учительской» Е. Кречетовой имеется такой абзац: «Вопрос о романтике детской книги, о секрете, которым владеют большие писатели, умеющие найти необыкновенное, прекрасное и трогающее душу в, казалось бы, обыкновенном явлении, подняла молодая учительница, воспитанница этой же школы Майя Матвейчук. Она говорила о том, какой любовью у ребят разных возрастов пользуются умные, добрые книги, такие как «Парень из Сальских степей» Неверли или «Волшебник Изумрудного города» А. Волкова». И рядом в статье «Ждем новых хороших книг» Е. Шишмарева и М. Бердышева из Москвы пишут: «...с захватывающим интересом читают школьники книги К. Циолковского «На Луне», А. Волкова «Земля и небо», Г. Тихова «Шестьдесят лет у телескопа», К. Гильзина «К далеким мирам», А. и Б. Стругацких «Страна багровых туч», Г. Мартынова «Каллисто», И. Ефремова «Звездные корабли», Г. Адамова «Тайна двух океанов», В. Владко «Аргонавты Вселенной». В этом перечислении у меня хорошие соседи!»29
----------------------------------- 12. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 10. Л. 34-35. 13. Там же. Л. 55. 14. Волков А. Союз слова и кисти // Детская литература. 1973. № 8. С. 77-78. 15. Петровский М. Книги нашего детства. С. 270. 16. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 18. Апр.-сент. 1968 г. 17. Петровский М. Книги нашего детства. С. 259. 18. Бегак Б. Правда сказки. М., 1989. С. 70. 19. Там же. С. 68. 20. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 10. Л. 57-62. 21. Там же. Л. 74-75. 22. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 5. 1956-1958 гг. 23. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 6. 1958-1960 гг. 24. Там же. 25. Там же. 26. Рахтанов И.А. Рассказы по памяти. М., 1966. С. 42-43. 27. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 6. 28. Амшинская А. Для детей // Московский художник. 1961. № 3. 29. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 12. Л. 120-121.
Пост N: 555
Зарегистрирован: 18.01.10
Откуда: Щелково
Рейтинг:
2
Награды:
Отправлено: 18.12.10 22:10. Заголовок: Если это всё, что ра..
Если это всё, что рассказано о литературном пути Волкова, то жаль. Мне как раз очень хотелось узнать подробности первой публикации ВИГ. Но вернее всего ничего достоверного о том периоде не осталось.
А ведь и в самом деле похоже... Я, конечно, не стилист, но тут (помимо дынь) ещё одна вещь совпадает. А именно, частые переходы между прошедшим и настоящим временем:
цитата:
— Я же лопну! — кричит Урфин и просыпается. Джюс выбежал во двор <...>
цитата:
Он видел далёкую родину. Видел свой народ — арзаков, их напоминавшие обломки скал дома у Серебряных гор. Серебром отливают не только горы, всю Рамерию покрывает мягкий струящийся белый свет.
Ни в одной из предыдущих волковских книг такого, по-моему, не встречалось.
Собственно, описание сна Урфина и воспоминаний полусонного (пробуждающегося) Ильсора в "ТЗЗ" даны вообще полностью в настоящем времени, так же как и сон героя "Летней ночи". А у Волкова в "УДиеДС" сон Урфина описывался в прошедшем, равно как и сон Элли в "ВИГ". Кроме того, в "УДиеДС" и "ВИГ" описание сновидений занимает по одному предложению, а в "ТЗЗ" и "Летней ночи" это довольно продолжительные фрагменты.
Так что я всё больше склоняюсь к мысли, что к "ТЗЗ"" Найманбаев руку приложил)
Пост N: 2157
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
3
Награды:
Отправлено: 18.12.10 22:19. Заголовок: саль пишет: Если эт..
саль пишет:
цитата:
Если это всё, что рассказано о литературном пути Волкова, то жаль. Мне как раз очень хотелось узнать подробности первой публикации ВИГ. Но вернее всего ничего достоверного о том периоде не осталось.
Там ещё целая огромная глава про литературную деятельность Волкова в 1935-1941 гг (34 страницы) - причём не только бюрократические перипетии, но и мечты, планы, надежды (и к ним Волковские же комментарии, добавленные в конце жизни). И это только то, что отснял Дмитрий (а отснял он примерно четверть всего объёма книги).
Кроме того, насколько я вижу по ссылкам и сноскам, Волков действительно вёл довольно подробный дневник, и судя по всему этот многотомный дневник неплохо проштудировала Т.В.Галкина. Так что достоверные свидетельства того времени безусловно есть, надо только найти к ним доступ.
Пост N: 4823
Зарегистрирован: 17.05.05
Откуда: РФ, Emerald city
Рейтинг:
8
Награды:
Отправлено: 18.12.10 23:52. Заголовок: Дневники, письма - в..
Дневники, письма - в музее, в Томске... Может быть что-то и осталось в Москве. Печатная машинка на которой был напечатан ВИГ - в Москве, а Томске вторая машинка Волкова (видимо на которой писалось все остальное)....
Заключительная (обобщающая) подглавка из главы о литературных сказках Волкова.
К сожалению, хоть подглавка и носит номер 7, никакой информации о седьмой книге в ней нет. Да и вообще, полезной информации немного. Сплошные общие рассуждения и попытки подвести теоретический базис под сказочный мир Волкова.
*********************************************
10.7. Волшебный мир волковских сказок
A.M. Волков поместил свою Волшебную страну в центре североамериканского материка, попасть в которую можно только преодолев Великую песчаную пустыню и Кругосветные горы. Попавший туда оказывается в райском уголке: «Но если окажешься там волей случая, то чудес насмотришься вволю. С тобой будут разговаривать животные и птицы, в дремучих лесах ты увидишь зверей, сохранившихся с тех пор, когда Земля еще была иной; тебя круглый год будет согревать жаркое летнее солнце, под лучами которого зреют невиданные плоды...»68 Эта никому не известная волшебная страна заманивает юного читателя невероятными героями и чудесами.
Волшебная страна, созданная детским писателем A.M. Волковым, отталкиваясь от четырехчастного сказочного мира Ф. Баума (4 героя, 4 страны, 4 волшебницы, 40 волков, 40 ворон и т.д.), значительно расширила свои локальные границы и охватила не только Подземную страну рудокопов, но и вышла в открытый космос, связавшись с далекой планетой Рамерией. Так, взамен плоскостной была создана многоуровневая модель пространственно-временной организации художественного мира литературной сказки, характеризующая принципами универсальности и безграничности, а также углубленным когнитивным и эмоциональным потенциалом.
Если срединная и подземная части придуманной Ф. Баумом модели были конкретизированы A.M. Волковым по частям света (а художником Л.В. Владимирским создана замечательная карта Волшебной страны), то мироустройство планеты Рамерии явилось благодаря оригинальной идее A.M. Волкова. Нам представляется вполне закономерным обращение автора к космической тематике как захватывающей основы для современной детской сказки в век интенсивного освоения космоса. Таким образом, реальное космическое пространство (правда, с его волшебной планетой Рамерией) стало неотделимой частью волшебного мира, созданного A.M. Волковым.
Связующим образом в пространственно-временной организации волшебного мира является образ дороги, пришедший из народного творчества. Именно дорога, вымощенная желтым кирпичом и ведущая к Изумрудному городу, становится для героев ареной приключений, самоутверждения и побед. «На ней девочка встречается со своими будущими друзьями, на ней происходят опасные приключения, из которых герои выходят невредимо только потому, что они прочно усвоили святую истину «Один за всех, все за одного!»69. Сказки A.M. Волкова, воспевающие дружбу как самое заветное, что есть на свете, сами стали настоящими друзьями для многих поколений читателей. «Волшебник Изумрудного города» был сказкой-другом для детей и в суровые годы Великой Отечественной войны, и в мирное время,
В сказках A.M. Волкова нашли отражение мотивы борьбы за социальную справедливость и независимость, столь характерные для советского общества. Начиная со второй сказки, эти идеи получают воплощение в сюжетных линиях сказок: «Во второй народам Волшебной страны приходится бороться за свою независимость с деревянными солдатами Урфина Джюса, в третьей Подземные Рудокопы восстают против порядка, который тяготел над людьми в продолжение тысячелетий. А в четвертой сказке в течение многих месяцев Марраны проходят тот путь человеческой истории, на который народам большого мира понадобились долгие годы. В сказке «Желтый туман» речь идет не только о свободе обитателей Волшебной страны - чары злой Арахны угрожают самому ее существованию»70. Главной идеей шестой сказки является борьба с инопланетянами, решившими покорить Волшебную страну. Подобная тематика, безусловно, являлась типичной для советской литературы (в том числе детской) на всем протяжении советской власти.
В детской книге особенно важна морально-этическая позиция автора, который должен реально осознавать свою силу убеждения и свою большую ответственность перед ребенком. Поэтому A.M. Волков был возмущен жестокостью баумовского Оза, который заставляет Дороти убить злую волшебницу: «Какая жестокость в этих словах! Девочка должна убить, совершить самое тяжкое преступление. И надо с грустью признать, что в современной Америке детская преступность очень велика: это объясняется влиянием комиксов, гангстерских кинофильмов, радио- и телепередач, восхваляющих убийства и другие преступления.
Надо отметить и другую сторону дела. Оз прекрасно понимал, что посылает маленькую, робкую девочку на смерть. Однако его это ничуть не смущало, ему не жаль ребенка, он думает лишь о себе.
В моей переработке Оз, превращенный в Гудвина, не так себялюбив и жесток. Он посылает Элли и ее друзей освободить бедных Мигунов, изнывающих под властью злой Бастинды. Смерти Бастинды Гудвин не требует, и если Бастинда погибает, то чисто случайно, без злого умысла Элли. Гудвин надеется, что Элли освободит Мигунов при помощи волшебной силы башмачков и без убийства. На борьбу с Бастиндой Элли поднимает народную массу (чего совершенно нет у Баума), и если бы злая волшебница не растаяла, восставший народ все равно лишил бы ее власти», - писал он в послесловии для родителей к «Волшебнику Изумрудного города» в 1959 г. Так, заботясь о воспитании юного читателя, писатель оградил его от влияния отрицательных качеств и жестоких приказов.
Мало придумать новую ситуацию, новую страну с совершенно необычными условиями существования - под землей или в бескрайнем космосе, необходимо населить ее живыми существами, создать уникальный волшебно-фантастический мир, столь необходимый для развития детской фантазии и изобретательности. Поэтому одной из характерных особенностей волковских сказок является насыщенность их персонажами, предметами, событиями.
По этому поводу Борис Бегак писал: «Фантастика Александра Волкова вбирает в себя мотивы всемирного фольклора и многих литературных сказок, не утрачивая своеобразия. У писателя есть и добрые феи, помогающие героям, и злые ведьмы, чинящие им всяческие помехи, есть ужасные чудовища, есть гномы и великаны, есть усыпляющая вода и оживающие деревянные куклы. Есть простодушные маленькие народцы, попавшие под власть тиранов и деспотов, и простодушные существа, неожиданно для самих себя становящиеся правителями целых народов. Здесь побеждает не жестокость и не злоба, а доброта, стойкость, единство. В этом близость сказок Волкова народному творчеству, в этом - их ценность для детского читателя, в этом - их педагогическая действенность»71.
Действующие в сказках персонажи обладают образной и характерной многоплановостью: противопоставлением размеров - великаны Гуррикап, Арахна, Тилли-Вилли и гномы; противопоставлением качеств - добрых волшебниц Виллины и Стеллы и злых волшебниц Гингемы и Бастинды; противопоставлением настоящих и мнимых волшебников (Гудвина); отношением к цвету своей страны - жители Голубой страны в голубой одежде, Розовой - в розовой и т.д.; особенностью народных характеров - жевуны, мигуны, болтуны, прыгуны; равноправием животных, людей и кукольных персонажей; наличием прототипов реальных животных (Тотошка, Лев, королева мышей Рамина) и фантастических животных (огромный паук, летучие обезьяны, саблезубые тигры) и др. Таким образом, «население» волшебного мира представляет собой необыкновенное реально-фантастическое сообщество, живущее и действующее по законам Сказочной страны. И чем оно парадоксальнее, тем интереснее юному читателю.
Одним из самых любимых героев сказки стал детский персонаж - девочка Элли. В этой связи нам кажется продуктивной идеей выдвинутая И.Н. Арзамасцевой мысль о том, что основой детской литературы является мифологема Божественного Ребенка, уходящая к истокам древних культур разных народов72. Такой Божественный Ребенок наделялся множеством качеств: он не только сам является чудом (рождения), но и творил необыкновенные чудеса, совершал «взрослые» подвиги. При этом масштаб чудес может быть различен: от морально-этического поступка до любых добрых дел и мудрых откровений ребенка.
«Благодаря мифологеме Божественного Ребенка произведение становится своего рода храмом, пространством, где поклоняются Ребенку - персонажу и читателю. Все структурные и стилевые элементы произведения подчинены общей цели - доставить удовольствие и пользу читателю-ребенку и восславить Царство Ребенка. Разве не такими храмами являются нам сказки Андерсена, Антония Погорельского, Вагнера, Милна, Астрид Линдгрен, Корнея Чуковского, Эдуарда Успенского, рассказы и повести, стихи и поэмы детских классиков, украшенные рисунками лучших художников, иданные с радением о наслаждении и пользе того, кто возьмет в руки книгу?» - спрашивает Н.И. Арзамасцева73.
И хотя Элли в сказке вовсе не волшебница, а реальная девочка, занесенная ураганом в Волшебную страну, она все-таки является средоточием чудес: освобождает страну от злых волшебниц, добивается исполнения желаний, преодолевает вместе с друзьями непреодолимые препятствия. В глазах жителей Волшебной страны эта добрая, мужественная, умная девочка становится настоящей волшебницей. Перипетии реальности и волшебства так туго переплетены в сказке, что кажутся органичным сочетанием и совершенно не сбивают с толку юных читателей.
Хотя структурообразующие мотивы применения мифологемы Божественного Ребенка весьма привлекательны для разработки волшебного мира сказок A.M. Волкова, видимо, более приемлемым является построение художественного мира этих произведений по принципу «обычный ребенок в фантастическом мире сказки», высказанному Л.В. Овчинниковой74.
В сказках A.M. Волкова наряду с Элли действуют и другие детские персонажи (Энни, Фред Каннинг, Тим О’Келли), функционально повторяющие схему поведения главной героини.
Изумительными находками автора наряду с многообразием персонажей и событийной нестандартностью можно считать оригинальные предметы: мозги для Страшилы - мешочек с отрубями, из которого торчали иголки и булавки (для остроты ума!); шелковое красное сердце для Железного Дровосека; живительный порошок, усыпительная вода, масса волшебных вещей - туфельки Гингемы, шапка Летучих Обезьян, свисток Рамины, обруч Лиса. Вся эта сказочная атрибутика, несущая большую функциональную нагрузку, стала неотъемлемой частью волшебного мира.
В сказках A.M. Волкова отчетливо просматриваются элементы русского фольклора: усыпительная вода произошла от живой воды русских сказок, сказочно освященная цифра «7», мотив трех желаний и т.д. Л.В. Овчинникова, определившая место сказок A.M. Волкова между фольклорными и авторскими, писала: «Промежуточное положение занимают литературные сказки, созданные на основе «подключения» к существующей традиции (А. Толстой, А. Волков, Е. Шварц), так как они отчасти воспроизводят фольклорный способ хранения и передачи информации, но с другой стороны, принадлежат литературе, а не фольклору»75. Таким образом, налицо фольклорно-литературный сказочный синтез.
Другой особенностью волковского волшебного мира является динамичность событий. Приключения героев разворачиваются стремительным темпом, не давая читателю впасть в уныние и долго разыскивать интересное место в книжке. Герои сказки действуют, а вместе с ними включаются в действие и увлекшиеся читатели, всем сердцем сопереживая героям в их победах и поражениях. А где действие - там игра: так происходит поворот к игре, интригующей преодолением небывалых трудностей и головоломок, игре, требующей от читателя не только интеллектуального напряжения, смекалки, хитрости, но и сердечной открытости и доброты.
Эта особенность сказок A.M. Волкова была четко подмечена Борисом Бегаком, который пришел к пониманию сказки-игры через транскрипцию заклинаний: «Исполнение желаний, избавление от бед, доброе волшебство, помогающее одолеть злое колдовство! Для подобных действий надо произнести таинственное заклинание. Такое заклинание произносят и маленькие герои сказок Волкова, и в этой мелкой, но значимой детали раскрывается один из секретов писателя, одна из малозаметных сторон его педагогической мудрости. Заклинание как две капли воды похоже на забавную детскую считалку...
Не удивительно. Ведь само сказочное действие у Волкова со своими страшными и смешными ситуациями, с преодолением тяжелейших препятствий и помех, с задачами и загадками, в сущности, ведет нас к детской игре. Да, да, к игре, наполняющей детскую жизнь, неотразимо привлекательной для ребенка, насущно необходимой ему, целесообразной и полезной.
Игра - это серьезно. Игра - это действенно. Игра - это гуманно.
Разве не характерен финал одной из сказок Волкова, где назревающая губительная война пресекается футбольным состязанием противников?
Волшебная страна, в которую вводит детей писатель-учитель, писатель-ученый, многому учит маленького читателя. Учит активности, мужеству, стойкости, находчивости. Учит доброте и верности. Учит фантазии и юмору. Ведь и то и другое очень нужно детям, и то и другое исподволь расширяет их кругозор, формирует личность»76.
Таким образом, созданный A.M. Волковым волшебный мир представляет собой многоуровневую художественную модель и характеризуется предельной насыщенностью персонажами, событиями и предметами, образной и художественной многоплановостью персонажей, оригинальностью предметной атрибутики, динамичностью действия. Все эти признаки позволяют обоснованно говорить о наличии игровой основы сказки, о своеобразной сказке-игре, привлекательной как для познания и социализации реального и волшебного мира, так и для самопознания ребенка.
Прав М. Петровский, писавший: «Это действительно добрая книга, написанная от доброты и для доброты. Поэтому она - вместе с другими книгами нашего детства - по-прежнему приходит к читателю, чтобы наставить, ободрить, обнадежить. Она обещает познание - то есть победу. Что может быть обаятельней книги, которая приходит, чтобы сказать: не бойтесь...»77
Таким образом, волшебный мир литературных сказок A.M. Волкова, созданный в 1930-70-х гг., является типичным для своего времени и характеризуется синтезом фольклорных, философских и научно-фантастических элементов. Но вот еще один парадокс: когда из совокупности типичных элементов рождается неповторимое и уникальное - любимые во все времена детские сказки А.М. Волкова.
Библиографические ссылки и примечания
68. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 18. 69. Там же. 70. Волков А. Сказка о девочке Элли и ее друзьях // Пионер. 1971. № 7. С. 75. 71. Бегак Б. Дорога к волшебству // Учительская газета. 1976. 12 июня. 72. Арзамасцева И.Н., Николаева С.А. Детская литература. 2-е изд. М., 2002. С. 39-46. 73. Там же. С. 39. 74. Овчинникова Л.В. Русская литературная сказка XX века. История, классификация, поэтика. М., 2003. С. 244-245. 75. Там же. С. 281-282. 76. Бегак Б. Правда сказки. С. 70. (Правда, в сказке матч не футбольный, а волейбольный.) 77. Петровский М. Книги нашего детства. С. 273.
Пост N: 2183
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
3
Награды:
Отправлено: 25.12.10 00:46. Заголовок: саль пишет: Они сам..
саль пишет:
цитата:
Они сами-то читали, что написано в седьмой главке?
Может и читали, но русский язык там хромает, начиная с первого предложения)
саль пишет:
цитата:
Вот бы и ее увидеть. Проверить некоторые соображения.
Да я всё жду, пришлёт Галкина книгу или нет, ибо пока что глава эта у меня только в виде фотоснимков, многие из которых уж очень неразборчивы. Если до нового года не пришлёт, наверное выложу как есть.
Пост N: 2190
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
3
Награды:
Отправлено: 26.12.10 06:25. Заголовок: В ожидании книги выл..
В ожидании книги выложу пока что краткую 11-ю главу, содержащую обзор читательских писем.
***************************************
Глава 11 Обзор детской читательской почты A.M. Волкова за 1968-1971 годы
Неразработанными проблемами, сопровождающими изучение истории детской литературы, являются психология и социология детского чтения. В этой связи детские читательские письма, использующиеся, как правило, в качестве эмоциональных иллюстраций в каком-либо предисловии, посвященном творчеству некоего детского писателя, заслуживают более пристального внимания литературоведов, психологов, социологов, историков. Являясь уникальным свидетельством своего времени, повествующим о стремлениях, желаниях, мечтах и надеждах подрастающего поколения, детские письма до сих пор остаются малоисследованным, а потому непризнанным источником. Даже сама непритязательность детских писем является отражением культурного и образовательного уровня развития общества.
Для анализа были привлечены 420 детских писем, переданных в августе 2002 г. Калерией Вивиановной Волковой, внучкой знаменитого писателя, в дар Томскому государственному педагогическому университету для детского музея «Волшебная страна» имени A.M. Волкова. Эти письма в составе большой мемориальной коллекции A.M. Волкова являются интересным дополнительным источником для изучения как творческого наследия писателя, так и его человеческих качеств и дарований.
Необходимо отметить, что эти письма, безусловно, лишь часть огромной читательской почты, полученной A.M. Волковым в эти годы. «Я получил тысячи писем с похвальными отзывами о моих сказках...» - писал сам Александр Мелентьевич в 1975 г.1
Анализируемая группа писем включает в основном детские письма, а также письма, написанные взрослыми от имени детей, и письма от взрослых читателей. Среди большинства писем, написанных одним автором, часто встречаются и письма от небольшой группы школьников до целого класса. Таково, например, письмо из села Коротояк Острогожского района Воронежской области, в котором Наташа Грищенко пишет: «Наш класс шефствует над детским садиком и еще у нас есть друзья, маленькие октябрята, у которых мы вожатые. В детском садике есть две книги: «Волшебник Изумрудного города» и «Урфин Джюс и его деревянные солдаты». Ребята очень любят эти книги, и когда бы я к ним не приходила, они просят меня прочитать их. Я перечитывала им эти книги несколько раз. Вот недавно в библиотеке появилась книга «Семь подземных королей». Я тут же прочитала ее ребятам. Когда я прочитала письмо редакции к ребятам, они подняли шум. Все просили меня написать от их имени. Просили написать письмо и октябрята. И я не могла отказаться. «Мы прочитали все три сказочные повести А. Волкова о приключениях Элли в Волшебной стране. Мы все полюбили Элли и её милых друзей Страшилу, Железного Дровосека, Смелого Льва и других. Нам очень понравился умный песик Тотошенька. Все ребята нашего детского садика очень, очень хотим, чтобы Элли еще раз побывала у своих друзей. Нам очень понравились рисунки Л. Владимирского. Они такие красивые и красочные. Ребята детского садика № 4 и 1-а класса».
Среди писем встречаются и такие, которые были написаны совместно: детской и взрослой рукой. К ним относится письмо 1968 г. из Таганрога от Андрея Чеснокова.
Анализ структуры писем позволяет выделить следующие компоненты: приветствие-обращение, содержательную часть, просьбу-заключение, слова прощания. В обращении дети чаще всего называют «уважаемую редакцию», «дорогую редакцию», «уважаемое издательство», имея в виду издательство «Советская Россия», которое передавало затем письма A.M. Волкову. Множество детей обращалось непосредственно к «товарищу Волкову», «дорогому А. Волкову», «уважаемому писателю A.M. Волкову», а некоторые писали «дорогой дедушка Волков!». А вот Ирина Костенкова из г. Горького писала: «Здравствуйте, мой любимый писатель Александр Волков!» Кстати, далеко не все ребята начинали свое письмо с приветствия «здравствуйте», как, впрочем, многие забывали написать «до свидания». Искусство написания письма требует соблюдения некоторых обязательных традиционных правил его составления, которое наряду с другими умениями и навыками должны осваиваться детьми.
Содержательная часть писем включает, как правило, сведения об авторе письма, степень знакомства с творчеством A.M. Волкова («я прочитал две волшебные повести A.M. Волкова» или «я прочитал все сказки А. Волкова»), оценку произведений писателя, пожелание о сочинении новых сказок. «Мне очень понравились многие приключения Элли и её друзей. Очень Вас прошу, напишите еще много приключений Элли и её друзей. Иллюстрации Л. Владимирского мне очень понравились, и прошу такие же рисунки сделать к новой книге», - писала второклассница Галя Бизяева из г. Владивостока. Об этом же просили девятиклассница Л. Ковалева из села Новая Бобровка Троицкого района Челябинской области, Женя Стуков из г. Пушкино Московской области, Женя Дружинин из села Валгуссы Инзенского района Ульяновской области, Андрей Зайцев из села Ильинка Каа-Хемского района Тувинской АССР и многие другие. К письму Андрюши Чеснокова из г. Таганрога была сделана такая приписка его родителями: «Наш сын, ученик первого класса, с детской наивностью верит, что если он попросит, то книга будет написана». А ведь так и вышло: A.M. Волков не смог отказать детям. Как он писал: «Глас народа - глас божий» - говорит пословица. Автору пришлось подчиниться. На свет появились новые сказки о Волшебной стране»2.
В конце почти всех писем, за редким исключением, высказана убедительная просьба о высылке книг на указанный адрес. Причем книги просили дети не только из г. Петропавловска-Камчатского и Сахалина, Баку и Тбилиси, Минска и Томска, а также из многих сел и деревень Советского Союза, но и из Москвы и Ленинграда. Книг катастрофически не хватало! Несмотря на миллионные тиражи, сказки A.M. Волкова пользовались таким спросом, что их невозможно было купить в магазинах (они исчезали мгновенно!), мало книг было в библиотеках: чтобы прочесть книгу, нужно было записаться в очередь и какое-то время ждать.
Откликаясь на просьбы детей, A.M. Волков все-таки посылал некоторым ребятам свои сказки, хотя это дело государственных учреждений торговли и связи. До сих пор в семье внучки A.M. Волкова Калерии Вивиановны Волковой бережно хранится самодельная книга, переписанная Галей Рахматуллиной (г. Воткинск) от корки до корки детской рукой с нарисованными иллюстрациями. И такая книга была не одна! Дети рисовали, переписывали текст и менялись с A.M. Волковым на печатные («настоящие», как они считали) экземпляры. А для Александра Мелентьевича рукописные книги были бесценными подарками.
От анализа структуры детских писем необходимо перейти к характеристике данного социума, включающей такие параметры, как возраст, место проживания, образование, сведения о родителях, отношение к книге.
По возрасту среди характеризуемой группы читателей можно выделить: 1-й класс (7-8 лет) - 16 человек; 2-й класс (8-9 лет) - 24; 3-й класс (9-10 лет) - 81; 4-й класс (10-11 лет) - 119; 5-й класс (11-12 лет) - 69; 6-й класс (12-13 лет) - 43; 7-й класс (13-14 лет) - 25; 8-й класс (14-15 лет) - 7; 9-й класс (15-16 лет) - 4. К сожалению, свой возраст указали не все ребята. Поэтому анализу подверглись лишь 388 писем. Как видно, наибольший интерес к волшебным сказкам A.M. Волкова проявляли дети 10-11-летнего возраста (учащиеся 4-го класса), затем следовали дети 9-10-летнего возраста (учащиеся 3-го класса), за ними шли пятиклассники (11-12 лет), т.е. большинство ребят младшего школьного возраста и значительная часть ребят среднего школьного возраста. По мнению психологов и педагогов, именно в эти годы происходит как развитие сенсомоторных функций (психофизиологического потенциала ребенка), так и формирование я-концепции ребенка как будущей личности - целостной, самоактуализирующейся, социально-коммуникативной. Сказки A.M. Волкова приглашают детей в увлекательное путешествие через сказку во взрослый современный мир. «Волшебная страна, в которую вводит детей писатель-учитель, писатель-ученый, многому учит маленького читателя. Учит активности, мужеству, стойкости, находчивости. Учит доброте и верности. Учит фантазии и юмору. Ведь и то и другое очень нужно детям, и то и другое исподволь расширяет их кругозор, формирует личность», - писал Борис Бегак3.
Детское чутье на хорошие сказки поразительно! Многие читатели реально воспринимали Волшебную страну, восторженно отзывались о сказочных героях, не хотели с ними расставаться. Силой воображения дети переносились в Волшебную страну, где вместе с героями переживали все приключения! Наташа Иванова из г. Маркса Саратовской области откровенно сообщала автору: «Я знаю, что если я начну читать ее перед уроками, то не сделаю нормально уроки, пока не прочту ее всю. Моей мечтой на всю жизнь останется мечта, чтобы побывать в Волшебной стране. Я не верю, что такой страны нет. Она есть!»4
Наравне с младшими школьниками сказками увлекались и 15-летние подростки, такие как Саша Карпов из Москвы.
Что касается географии читательских писем, то она оказалась настолько разнообразной и широкой - почти вся карта Советского Союза от Сахалина до Риги, от Мурманска до Баку, от Артека и Евпатории (детский костно-туберкулезный диспансер) в Крыму до больших городов, сел и деревень. Среди этой почты нашлось письмо от семиклассника Фарита Абдрашитова из Томска.
Много детских писем получил A.M. Волков из Германской Демократической Республики, где были переведены его сказки на немецкий язык. Писателю писали и рисовали Ник Рёлинг и Аренд Фишер из Франкфурта-на-Одере, Энс Фрейтаг из Эрфурта, Хорст Трегль из Вайдерода, Урсула Фишер из Мейсена, Моника Радике из Потсдама, а также Ганс Ауэр из Австрии и многие другие.
Некоторые ребята знакомили писателя со своей малой родиной. Так, об г. Усть-Каменогорске писала своему земляку Тамара Струина. Дети рассказывали также о себе, о своих родителях и друзьях.
Во многих семьях волшебные сказки A.M. Волкова становились важным воспитательным средством, так как чтение вслух в семейном кругу формировало общие ценностные установки и убеждения.
Выражая благодарность A.M. Волкову как создателю любимых сказок, дети видели в нем советчика, единомышленника, с которым можно поделиться своими сокровенными желаниями и мечтами. «Я очень завидую вам и тоже мечтаю стать писателем или поэтом», писал второклассник из г. Ростова Женя Кудрявцев. О своей мечте писала A.M. Волкову второклассница из Мурманской области Ольга Туркина: «Я ещё в 4 года научилась читать. Я хочу стать писательницей-поэтессой. Я учусь в 17 школе города Мончегорска на «5» и «4», «5» у меня по всему. Бывают и «4-» и «5+», но «4-» - редко, а «5+» - почти каждый день». Таких писем довольно много, и это позволяет говорить о том, что школьная успеваемость большинства читателей была высокой. Налицо двусторонний процесс общения с книгой: когда книга стимулировала интерес к чтению (и не просто к чтению, а к «беглому», быстрому чтению) с одной стороны, а с другой стороны - ребенок, проявляя этот интерес, удовлетворял свою жажду необычных приключений и новых знаний. Именно такая, хорошо учившаяся, стремившаяся к познанию группа школьников обладала необходимым уровнем подготовленности к самостоятельному логическому осмыслению сюжета сказок, выявлению достоинств описания и характеров героев. По этому поводу A.M. Волков восклицал: «И каких только нет в этих письмах сюжетов и предложений! Одни советуют перенести действие на дно моря, другие хотят, чтобы их любимые герои совершили путешествие в космос, третьим кажется, что неплохо бы показать и просто Канзас, а четвертые желают побывать у людоедов на островах Куру-Кусу...»5 Сказочные «подсказки» присылали A.M. Волкову Виктор Базанов из г. Дятьково Брянской области, который просил написать о «круглоголовых, живущих на горе, преграждавшей путь к розовой стране», Эдуард Балс из г. Даугавпилса предлагал сюжет с поиском «оживительных» деревьев, в котором жителям Волшебной страны помогли бы Элли и её друзья.
Просматривая детские «произведения», A.M. Волков помогал ребятам в составлении плана работы, описании каких-то объектов, давал квалифицированные советы юным писателям, подчас довольно критические. Может быть, что кто-то из ребят, писавших любимому писателю, действительно выбрал для себя писательскую стезю, но несомненно, что все они, обнаружив в почтовом ящике долгожданное письмо от A.M. Волкова, получили большой эмоциональный заряд, подвигший их на творческие свершения и способствующий личностному самоутверждению, а возможно, многие и до сих пор хранят это заветное письмо.
Таким образом, произведенный обзор детской читательской почты писателя-сказочника A.M. Волкова за 1968-1971 гг. позволяет сделать некоторые выводы. В указанное время зафиксирован сильный и устойчивый интерес детей младшего и среднего школьного возраста всего Советского Союза к произведениям A.M. Волкова. Особенно сказками писателя увлекались дети 10-12 лет. На основе анализа писем у большинства ребят была выявлена хорошая школьная подготовка и большая тяга к чтению волшебных повестей A.M. Волкова. Среди изучаемой корреспонденции отчетливо выделяется группа писем, написанных детьми, склонными к творческой деятельности. Установлены тесные коммуникативные связи детского писателя и многочисленных читателей, выражавшиеся как в форме общения, так и в форме творческих заданий, осмысления планов будущих сочинений. За всем этим явственно прослеживается богатый педагогический опыт общения писателя A.M. Волкова с детьми разного возраста, а также со взрослыми, то истинное доверие между ребенком и взрослым, которое создает необъяснимое волшебство сказок, увлекавшее сердца миллионов детей в страну фантазии, добра и надежды.
Раскрытие данной темы показывает чрезвычайно важное значение общественной оценки и читательского мнения как экспертных оценок для развития творческого потенциала писателя.
Библиографические ссылки и примечания
1 Волков A.M. Повесть о жизни // Вслух про себя. Сборник статей и очерков советских детских писателей. М., 1975. Кн. 2. С. 77. 2 Там же. С. 76. 3 Бегак Б. Жил-был мальчик... // Бегак Б. Правда сказки. М., 1989. С. 70-71. 4 Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Т. 18. Апр. - сент. 1968 г. 5 Волков А. Четыре путешествия в Волшебную страну // Детская литература. 1968. № 9. С. 24.
Пост N: 2277
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
4
Награды:
Отправлено: 11.01.11 20:49. Заголовок: Я думаю, можно было ..
Я думаю, можно было бы отправить фотографии с различных праздников и выставок, посвящённых Изумрудному городу, - лучше всего, конечно, те, на которых запечатлён Л.В. Владимирский, ибо он по праву считается "каноническим" художником ВС.
А кроме того, можно было бы выслать новые издания книг Волкова с иллюстрациями различных художников. Так сказать, для разнообразия. Томский музей Волкова от этого только выиграет, на мой взгляд.
Чарли Блек ну какие-то книги у них и у самих есть (и в Томске продаются, да и в Москву они не однократно приезжали, если они занимаются этой темой, то наверняка что-то приобрели)... а фотки - не лучше ли диском послать? или какие-то напечатать, а на диск записать много больше... значок еще наш можно приложить....
Пост N: 2278
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
4
Награды:
Отправлено: 12.01.11 22:44. Заголовок: Глава 7 Литературн..
Глава 7 Литературная деятельность A.M. Волкова в Москве (1935—1941 гг.)
Должно родиться, а не сделаться детским писателем... Детские книги пишутся для воспитания, а воспитание — великое дело: им решается участь человека. В.Г. Белинский
Начало 1930-х гг. ознаменовалось для советской литературы коренной организационной реформой, последовавшей вслед за постановлением ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций» от 23 апреля 1932 г. Согласно этому документу были ликвидированы многочисленные писательские ассоциации и созданы предпосылки для объединения их в единый Союз советских писателей. Во главе этой работы стоял A.M. Горький, понимавший также насущную необходимость развития советской детской литературы. В 1933 г. он писал: «Мы обучаем ребят грамоте с семи-восьмилетнего возраста, но нашим детям нечего читать. Каждый год появляются сотни тысяч новых читателей, а книг для них нет. В любом колхозе, в любом рабочем поселке, где только организуются детские очаги и ясли, возникает спрос на детскую книжку. Камчатка, Дальний Восток, Северный край требуют книг для дошкольников. Но что нам ответить далеким окраинам, когда в Москве и в Ленинграде дети не имеют комплекта книг, существенно необходимого для их развития?»1 Потребность в детской книге реализовалась в 1933 г. в создании первого в мире специализированного издательства — «Детского издательства» (Детиздата). Новому издательству A.M. Горький выдал рекомендации по тематике будущей детской книги (это естественнонаучные темы — о земле, воздухе, воде, растениях, животных; исторические; о науке и технике; сказки и фантастика), составленные им на основании опросов детей в 1929 г. и 1933 г.2 A.M. Горький констатировал: «В общем, нам необходимо строить всю литературу для детей на принципе совершенно новом и открывающем широчайшие перспективы для образного научно-художественного мышления; этот принцип можно формулировать так: в человеческом обществе разгорается борьба за освобождение трудовой энергии рабочих масс из-под гнета собственности, из-под власти капиталистов, борьба за перевоплощение физической энергии людей в энергию разума — интеллектуальную, — борьба за власть над силами природы, за здоровье и долголетие трудового человечества, за его всемирное единство и за свободное, разнообразное, безграничное развитие его способностей, талантов. Вот этот принцип и должен быть основой всей литературы для детей и каждой книжки, начиная с книжек для младшего возраста»3.
Собравшийся 17 августа — 1 сентября 1934 г. I Всесоюзный съезд писателей СССР, объединивший 2 500 писателей в Союз советских писателей, поддержал речь A.M. Горького о призыве в литературу знающих и опытных людей. Солидаризуясь с этой точкой зрения, известный детский поэт С.Я. Маршак в своем содокладе о детской литературе сказал: «Сейчас в литературе и педагогике происходит серьезная переоценка роли детского писателя. И надо полагать, что эта переоценка принесет скорые и ощутимые результаты. Наши критики, наши редакторы, наши педагоги станут настоящими бережными селекционерами детской поэзии, и только тогда расширится круг людей, работающих над книжкой, только тогда повысится идейный и художественный уровень детской литературы... Ребятам нужна художественно-научная, географическая, историческая, биологическая, техническая книжка, дающая не разрозненные сведения, а художественный комплекс фактов»4.
Призывы A.M. Горького и С.Я. Маршака в детскую литературу сыграли немаловажную роль в судьбе A.M. Волкова. Поэтические и прозаические опусы А.М. Волкова в 1910—20-х гг. послужили своеобразной прелюдией к профессиональной деятельности в области детской литературы в 1930-е гг. Первым большим произведением, за которое взялся A.M. Волков, была повесть на историческую тему. Еще осенью 1931 г. в старинной летописи он натолкнулся на короткий рассказ, повествующий о первом полете на воздушном шаре русского изобретателя Крякутного в 1731 г. в г. Рязани, и у него зародился сюжет исторического произведения «Первый воздухоплаватель» (впоследствии названный «Чудесным шаром»). В последующие годы после изучения исторических источников и литературы о царствовании Елизаветы Петровны были написаны несколько глав этой повести.
Однако решающим толчком для продолжения этой работы стала для A.M. Волкова случайная встреча со своим земляком, знакомым по Усть-Каменогорску, известным писателем-сибиряком Ефимом Николаевичем Пермитиным. Именно ему A.M. Волков 2 декабря 1935 г. прочитал наброски первых глав «Воздухоплавателя». «Сначала Ефим вооружился карандашом и бумагой, чтобы сделать заметки, но потом бросил это. Чтение увлекло его, как он потом признался. С душевным волнением ждал я приговора, когда окончил читать. «Да, безусловно, ты можешь писать и тебе нужно писать», — сказал Ефим. Этот день был переломным в моей жизни. У меня раньше не было достаточной уверенности в своих силах, а теперь она появилась. Ефим обещал мне помощь в работе, а это очень важно. В писательском «ремесле», как и во всяком другом, есть свои приемы и надо их знать, одного таланта мало»5.
Стремление к профессии литератора стало для Александра Мелентьевича смыслом его работы, тем единственным призванием, которому посвящена каждая минута жизни. В его дневнике от 29 ноября 1935 г. осталась такая запись: «Мечты того далекого времени: когда думаю об этой будущей перемене в моей жизни, сердце замирает, как будто летишь с крутой горы вниз на салазках, и это не неприятно! Какое-то сладостное замирание сжимает сердце, и хотел бы скорее приблизить минуты моего «превращения» в литератора»6.
Необходимо подчеркнуть, что обращение А.М. Волкова к детской аудитории было чрезвычайно актуально. Как человек эрудированный, сам воспитывавший сыновей, много лет отдавший педагогическому труду в школьных классах, он понимал, какая литература нужна детям и юношеству. Личные пристрастия к творчеству для детей у А.М. Волкова удивительным образом сочетались с решением острых вопросов развития новой советской детской литературы в конце 1920-х — середине 1930-х гг.
С 15 по 19 января 1936 г. в Москве было проведено первое Всесоюзное совещание по детской литературе при ЦК ВЛКСМ, которому по личной инициативе И.В. Сталина из ведомства Наркомпроса было передано руководство изданием детской литературы и Детиздат. Участники этого совещания обсудили вопросы о языке, тематике, стиле, привлечении в детскую литературу лучших, талантливых писателей, художественном оформлении, уровне и характере критики, об увеличении выпуска новых книг для нового читателя. По этому поводу М. Ильин говорил:
«Детская книга — это книга, которая обращается к совершенно особенному читателю. Это такой читатель, который жадно хочет знать. Книга нужна ребенку потому, что он бессознательно ищет в ней витамины роста, элементы, необходимые для развития»7. По «горячим следам» этого совещания С.Я. Маршак писал в газете «Правда»: «Еще недавно делами детской литературы занимался весьма тесный круг людей — педагогов, рецензентов, библиографов и профессиональных детских писателей. Разговаривать об искусстве для детей тогда не приходилось. Зато мы долго спорили о том, имеет ли право сказочная лягушка говорить по-человечьи — с упрямыми схоластами из метод. кабинетов. Трудно выветрить схоластический дух из помещения детской литературы. Но зато сейчас широко открыты все форточки. О ребенке, о книге для ребенка, о его игрушке, о его праздниках думают сейчас много и серьезно... Но сотня людей, которая работает в детской литературе сейчас, никогда не создаст той обширной и разнообразной библиотеки, которая нужна для наших воспитательных целей. Нам нужно каждый день находить нового человека»8.
В декабре 1936 г. состоялось второе Всесоюзное совещание по вопросам детской литературы, и выступивший на нем секретарь ЦК ВЛКСМ Файнберг указал на очевидный перелом в издании детской литературы: если в 1935 г. было издано 18 млн детских книг, то в 1936 г. — 30 млн. Было отмечено расширение тематики детских книг — от классических произведений, которые раньше для детей почти не издавались, до разработки современных тем для детей. Намечалось создание при всех начальных, неполных средних и средних школах СССР обширных ученических библиотек. В докладах руководителей издательств отмечалось, что создан целый ряд новых серий: «Библиотека романов и приключений», «Книга за книгой», «Пушкинская библиотека». На совещании отмечалось, что большое место в изданиях 1936 г. заняли и сказки, названные наиболее забытым видом литературы.
Однако и на этом совещании четко отслеживалась идеологическая линия партии. В репликах, которыми секретарь ЦК ВЛКСМ А.В. Косарев не раз прерывал докладчиков, он подчеркнул необходимость строжайшей бдительности в издании детской книги, указывая на несколько случаев явно контрреволюционных вылазок при оформлении детской литературы.
После 1935 г. А.М. Волков продолжал работать над своей исторической повестью, регулярно посещал Ленинскую библиотеку, ходил в Третьяковскую галерею для тщательного осмотра исторических и пейзажных полотен, относящихся к описываемой эпохе, собирал планы Петербурга и Петрозаводска XVIII в., Шлиссельбургской крепости, срисовывал старинные здания Петербурга, совершенствовал стиль изложения и сюжет. Первая редакция повести «Первый воздухоплаватель» была им закончена в марте 1936 г.
В середине 1930-х гг. наряду с работой над исторической повестью A.M. Волков решил продолжить изучение английского языка, начатое еще в г. Усть-Каменогорске в 1910-х гг. Занимаясь в кружке английского языка для преподавателей в Минцветмете, A.M. Волков получил, в числе прочих, от руководителя кружка В.П. Николич сказку американского писателя Фрэнка Лимана Баума «Мудрец из страны Оз». В связи с этим он писал в дневнике: «Читал я ее впервые, если не ошибаюсь, в 1934 или 1935 году, и она очаровала меня своим сюжетом и какими-то удивительно милыми героями. Я прочитал сказку своим ребятам Виве и Адику, и она им тоже страшно понравилась. Расстаться с книжкой (очень хорошо к тому же изданной) мне было жаль, и я очень долго держал ее у себя под разными предлогами и, наконец, решил перевести ее на русский язык, основательно при этом переработав. Работа увлекла меня, я проделал ее в какие-нибудь две недели. Когда прочитал сказку Пермитину он очень высоко оценил мою работу и сказал: «Это — литературное событие!»9 Сказка была переведена А.М. Волковым с 6 по 21 (или по 26, есть два разноречивых свидетельства) декабря 1936 г. Таким образом, в 1935—1936 гг. A.M. Волковым было положено серьезное начало литературной работе.
Путь к детям сказки A.M. Волкова был непрост. Он представляет собой замысловатую историю с именами известных литературных авторитетов, длившуюся более двух лет. Причины двухлетнего «выхаживания» сказки объясняются вполне объективными обстоятельствами: политической бдительностью по отношении ко всему иностранному — «буржуазному», негативными отзвуками литературной дискуссии 1920-х гг. о праве сказки и фантазии на существование в социалистическом обществе, трудностями вступления в «большую» литературу начинающего, никому не известного автора.
26 марта 1937 г. A.M. Волков предложил рукопись «Волшебника Изумрудного города» для прочтения редактору Детиздата Н.А. Максимовой10 и получил положительный отзыв о рукописи (после долгого сравнения с текстом сказки Ф. Баума). Затем, внимая призывам A.M. Горького и С.Я. Маршака в детскую литературу, он решился обратиться к самому С.Я. Маршаку. «Этим было положено начало довольно тесным отношениям между нами, которые продолжались в течение ряда лет. Когда я, как говорится, стал на ноги, эта связь прекратилась, но не в силу моей неблагодарности, а просто потому, что не люблю без надобности беспокоить занятых людей, а занятость Маршака общеизвестна»11.
В письме от 2 апреля 1937 г. A.M. Волков писал: «Многоуважаемый Самуил Яковлевич! Простите, что обращаюсь к Вам, но я, если можно так выразиться, Ваш «литературный крестник». Несколько слов о себе. Я — доцент математики одного из московских институтов. Педагогической деятельностью занимаюсь много лет. Работал в низшей школе, в средней, а теперь в высшей. Детей, их интересы знаю «до дыхания». К литературе всегда имел склонность. Двенадцати лет начал писать роман с потрясающе-оригинальной фабулой: герой по имени Жерар Никльби (!) после кораблекрушения попадает на необитаемый остров. К сожалению, первые главы этого «монументального» произведения не сохранились для потомства... Живя еще в Сибири (я — сын крестьянина, родом с Алтая), писал детские пьесы, которые с успехом шли в школах.
Потом переехал в Москву, занялся научной работой, написал несколько трудов по математике. Влечение к литературе, казалось, заглохло. Но это только казалось. Оно дремало в глубине души и воскресло с новой силой, разбуженное Вашими статьями в «Правде», где Вы призывали новых людей в детскую литературу. Я не мог противостоять искушению и стал писать.
Основной моей работой в 1936 году являлась историческая повесть «Первый воздухоплаватель» (я ее теперь почти закончил). Но в промежутках между работой над повестью я переработал неизвестную в нашей литературе сказку одного американского писателя (я знаю языки латинский, французский, английский и немецкий), увлекшую меня оригинальной фабулой и какой-то особой поэтической прелестью. Я значительно сократил книгу, выжал из нее воду, вытравил типичную для англо-саксонской литературы мещанскую мораль, написал новые главы, ввел новых героев. Сказку я назвал «Волшебник Изумрудного города».
Хотел бы, прежде всего, подвергнуть эту работу Вашему суду, Вашей оценке. Откровенно скажу Вам — работая над сказкой, я чувствовал себя неловко, хотя и прекрасно сознаю всю огромную важность детской литературы. Но Ваша новая статья о Льюисе Кэрроле, авторе «Алисы в стране чудес» влила в меня уверенность. Я знаю эту сказку, но не предполагал, что автор — мой коллега по научной работе, профессор математики!
Итак, уважаемый Самуил Яковлевич, разрешите прислать Вам рукопись сказки. Она невелика — около четырех печатных листов. Вы вдохновили меня на литературную работу, от Вас хотел бы я услышать ее оценку»12.
Вскоре, 9 апреля 1937 г., из Ленинграда от С.Я. Маршака пришло ответное письмо: «Многоуважаемый Александр Мелентьевич, Ваше письмо очень меня порадовало и заинтересовало. Надеюсь, что рукописи Ваши еще больше меня обрадуют. Жду присылки «Первого воздухоплавателя» и «Волшебника Изумрудного острова» [так в тексте. — Т.Г.]. Постараюсь — насколько позволит мое здоровье, а оно последнее время довольно в плохом состоянии — поскорее прочесть обе вещи и написать Вам с полной откровенностью, что я о них думаю. То, что Вы пишете о себе и о своей работе, дает мне основание предполагать, что Вы окажетесь полезным и ценным человеком для нашей детской литературы»13. Реплика A.M. Волкова: «Теперь, почти через четверть века, думаю, можно сказать, что я в какой-то мере оправдал надежды Маршака»14. Это весьма скромная оценка A.M. Волковым своего труда.
11 апреля 1937 г. A.M. Волков отправил С.Я. Маршаку рукопись «Волшебника Изумрудного города» с письмом: «Многоуважаемый Самуил Яковлевич! Посылаю Вам «Волшебника Изумрудного города». Хотелось бы, чтобы рукопись Вас порадовала. С нетерпением буду ожидать Вашего отзыва, но, конечно, ничуть не хочу стеснять Вас в сроках: пусть их продиктуют Ваши время и здоровье.
Я должен сделать несколько предварительных замечаний. Сказка Фр. Баума имеет объем в шесть печатных листов. Из оригинала сохранилось (и притом в свободной переработке), я думаю, около трех. Две главы, замедляющие действие и прямо не связанные с сюжетом, я выбросил. Зато мною написаны главы «Элли в плену у Людоеда», «Наводнение» и «В поисках друзей». Во всех остальных главах сделаны более или менее значительные вставки. В некоторых случаях они достигают полстраницы и более, в других — это отдельные абзацы или фразы. Конечно, их все невозможно перечислить — их слишком много.
Хотелось бы услышать Ваше мнение как о сказке в целом, так и вставленных мною главах — входят ли они органически в сюжетную ткань сказки, не нарушают ли стиля повествования?
Очень также прошу Вас, Самуил Яковлевич, обратить особое внимание на идеологическую сторону. Я старался провести через всю книгу идею дружбы, настоящей, самоотверженной, бескорыстной дружбы, идею любви к родине. Не знаю, насколько это мне удалось.
Я очень прошу Вас читать сказку с карандашом в руке и делать в рукописи все поправки и замечания, какие Вы сочтете нужными. Я буду Вам за это бесконечно благодарен.
«Первого воздухоплавателя» я сейчас окончательно чищу и правлю перед последней перепечаткой. Нужно сказать, что он прошел у меня несколько редакций и сейчас будет перепечатываться в пятый раз (а в некоторых местах и больше). Но об этом после. Надеюсь выслать Вам повесть к 1 мая. У меня сейчас большая «нагрузка» по основной работе (заведую кафедрой, читаю аспирантские курсы и т.д.), но каждую свободную минуту я посвящаю литературе. Простите за длинное письмо. Хотелось бы написать и более, но не буду злоупотреблять Вашим временем»15.
В письме от 3 июня 1937 г. С.Я. Маршак писал A.M. Волкову: «Рукопись Вашу («Волшебник Изумрудного острова») я получил и сейчас же прочел, но болезнь помешала мне своевременно ответить Вам.
В повести много хорошего. Вы знаете читателя, пишете просто. У Вас есть юмор. Когда мы с Вами увидимся — либо в Москве, либо в Ленинграде, если Вы сможете сюда приехать, — я выскажу Вам некоторые свои замечания в отношении языка, стиля и т.д. Пока же я хочу только сказать Вам, что — по моему впечатлению — Вы можете быть полезны детской нашей литературе.
Если говорить о недостатках повести, то я пока указал бы только на один, объясняющийся, впрочем, тем, что в основу повести положена иностранная сказка: повесть немножко вне времени. Разумеется, в сказочной, фантастической повести Вы имеете право на некоторую отвлеченность и «вневременность». Но если Вы вчитаетесь в «Алису», Вы увидите, что несмотря на всю фантастику — Вы чувствуете в этой вещи Англию совершенно определенной эпохи. Даже на пересказах и переводах всегда есть печать того или другого времени. Есть какая-то точка зрения, по которой можно почувствовать, где и когда это делалось.
Все же я хотел бы, чтобы Ваш первый опыт дошел до читателя. Я поговорю о повести с редакцией Детиздата (если Вы против этого не возражаете), и тогда решим, как и с кем Вы будете над книгой работать. Надеюсь, что редакция долго не задержит вопроса о том, может ли она включить книгу в свой план. Я сейчас чувствую себя немного лучше, чем прежде, и если Вы пришлете мне вторую свою книгу, с удовольствием ее прочту»16. Окрыленный таким отзывом С.Я. Маршака, A.M. Волков надеялся на быстрое решение вопроса об издании сказки, однако в начале сентября 1937 г. редактор Детиздата Н.А. Максимова сообщила ему, что и в 1938 г. издательство не может издать сказку, так как план очень сжат.
Отчаявшись, 7 сентября 1937 г. A.M. Волков написал письмо в ЦК ВКП(б) на имя директора Детгиза А.А. Андреева: «19 января 1936 года на Всесоюзном совещании по детской литературе Вы призывали создать новые кадры детских писателей. На Ваш призыв, т. Андреев, я решил откликнуться делом, решил внести свой вклад в дело создания детской исторической книги. Я — сын крестьянина из глухой алтайской деревни. Отец дал мне первоначальное образование на медные гроши. С 16 лет я сам пробивал себе дорогу. Упорным трудом я продвигался вперед: из учителя начальной школы стал доцентом столичного вуза, одним из лучших преподавателей института, много раз премированным ударником. Самобразованием закончил три высших учебных заведения, изучил пять иностранных языков. У меня за плечами 27 лет педагогической работы, но я бодр и полон энергии и здоровья, я всегда учусь, совершенствую свои знания. Весной этого года я закончил Марксистско-ленинский университет для научных работников и сейчас работаю над изучением трудов Маркса, Ленина, Сталина. Литература всегда привлекала меня. Еше 13 лет я начал писать роман, который, впрочем, не ушел дальше 20-й страницы. Став учителем, писал рассказы, написал целый ряд детских пьес, с успехом исполнявшихся на сценах. Я прекрасно знаю детские интересы, характер детской книги мне понятен в совершенстве. Работая в средней школе, я много лет преподавал историю. Вот почему меня увлекла мысль о создании исторической повести. Иду я в литературу не из-за корыстных соображений легкого заработка, так как моя прямая работа меня вполне обеспечивает — нет, меня влечет горячее желание поработать для блага нашей советской родины на трудном, заброшенном участке детской литературы.
Занятый ответственной преподавательской работой (я выполняю профессорские обязанности — чтение лекций, руководство работой аспирантов и т.д.), в трудных жилищных условиях (на 6 человек семьи, из которых двое малолетних детей, 22 кв.м. жилплощади), я не пал духом перед трудностями и после 1,5-годичной напряженной работы написал повесть «Первый воздухоплаватель». Моя повесть обосновывает в художественной форме тот неоспоримый факт, что честь создания первого воздушного шара, задолго до братьев Монголфье, принадлежит русскому народу. Тема завоевания человеком воздушной стихии заканчивается показом нашего непобедимого Красного воздушного флота, силы и гордости нашей советской страны.
Я считал, что если моя книга пригодна к печати, то встретит в Детиздате хороший прием. Повесть признана вполне пригодной, но ее отказались включить в план 1936 года, хотя в этом плане почти полное отсутствие исторических книг советских писателей. По-прежнему там доминируют Вальтер Скотт, Конан-Дойль, Феликс Гра и т.д. Вы говорили в начале 1936 года:
«Слишком много Детгиз наметил издать в представленном плане классиков и мало современных тем детской литературы... Детгиз идет по линии наибольшей легкости в работе». И еще: «...Наши издательства, очевидно, думают, что или писатели будут создаваться сами по себе, или их будет готовить для них кто-то другой, вместо того, чтобы самим внимательно работать над выращиванием каждого начинающего писателя в хорошего писателя, всячески ему в этом помогая».
Ваши слова не потеряли актуальности и сейчас в конце 1937 года. Начинающему писателю по-прежнему нет места даже и тогда, когда он приходит с готовой, вполне пригодной вещью.
Т. Андреев! Помогите мне пробить эту глухую стену равнодушия, враждебности, встречающую начинающего писателя в Детиздате!
Поверьте мне, что я горю желанием быть полезным деятелем в детской исторической литературе. От предков — сибирских крестьян — я унаследовал большое упорство и трудоспособность. Пока моя книга мариновалась в недрах Детиздата, я почти закончил вторую историческую повесть «Искатели правды». Тема — восстание крестьян-горнорабочих Петрозаводского округа, в течение двух лет успешно боровшихся с посланными на их усмирение войсками. Книга в живых образах рисует эпоху Елизаветы Петровны. В голове зреют новые темы из истории родного Алтая, никем и никогда еще не освещенные: заселение богатейшей Бухтарминской долины, восстание казахского народного героя Кенесары Касимова... Но — не хочу переживать горе и радости моих героев в одиночестве!
Между делом, зимой 1936—37 года я перевел и переработал чудесную американскую сказку «Волшебник Изумрудного города». Дети слушают ее, буквально затаив дыхание. Детиздат (редактор Максимова) и ее признает пригодной к печати, но также отказывается включить в план. Для нее также нет бумаги, хотя бумага находится для бесконечных переизданий.
Т. Андреев! Я чувствую, что многое могу сделать, если сумел в течение двух лет при большой нагрузке своим прямым делом написать три книги, чем может похвалиться далеко не всякий писатель-профессионал.
Если потребуется, я представлю Вам свои рукописи. Простите за длинное письмо, хотелось откровенно высказать Вам все, что наболело на душе. Ведь у нас, в свободной советской стране, способности человека не должны стать его проклятием, не должны привести его к горькому чувству неудовлетворенности»17. Как видим, это письмо, носящее информативный характер, раскрывает мотивы обращения A.M. Волкова к писательскому труду, понимание серьезности и ответственности миссии детской литературы в воспитании молодого поколения, желание автора целеустремленно работать на этом поприще, а также трудности вхождения в детскую литературу начинающего писателя.
12 сентября 1937 г. A.M. Волков отправил письмо в редакцию «Литературной газеты», в котором поведал о своих отношениях с Детиздатом и просил оказать содействие. Рассказывая о перипетиях этого процесса, он писал С.Я. Маршаку 4 октября 1937 г.: «Многоуважаемый Самуил Яковлевич! После телефонного разговора с Вами я, выполняя Ваш совет, пошел в Детиздат к т. Андрееву. Показал ему Ваши письма, рассказал о себе, о своем страстном желании быть полезным детской литературе. Прочтение Ваших писем настроило ко мне т. Андреева очень благожелательно. Т. Андреев обещал выяснить вопрос о «Первом воздухоплавателе» и даже хотел просмотреть его лично... Что же касается сказки, т. Андреев отказался даже разговаривать, сказав, что в Детиздате было чрезмерное увлечение сказками, что сказки они резко сокращают и будут печатать только классиков.
Чего я пока добился? 2 октября пересматривался план издательства на 1938 год. Сегодня я узнал, что повесть «Первый воздуплаватель» включена в него условно. Окончательно вопрос этот решен будет заключением еще одного редактора... Т. Саяпина, старший редактор исторического отдела, дала о повести вполне положительный отзыв, но, конечно, этого в отношении меня, как человека, неизвестного в литературе, оказалось недостаточно.
Дорогой С.Я.! Может быть, Вас не затруднит сообщить мне Ваше мнение о «П.В.», если бы только Вы смогли его прочитать. Страшно хочется узнать Ваш отзыв, высокоавторитетный отзыв человека, которому я обязан тем, что начал писать.
Конечно, я был бы Вам бесконечно признателен, если бы Вы замолвили за меня словечко в ДИ, в первую очередь, по поводу «П.В.», хотя... и сказки, С.Я., ужасно жаль! Простите меня за докуку. Вы так сердечно мне писали, оказали такую поддержку, что я с большим волнением буду ждать Вашего ответа. Хотел бы узнать и о Вашем здоровье»18. Нужно отметить, что С.Я. Маршак был в это время болен и, видимо, поэтому на письмо ответа не последовало.
11 октября 1937 г. A.M. Волковым было получено письмо из ЦК ВКП(б), где сообщалось, что повесть «Первый воздухоплаватель» включается Детгизом в издательский план 1938 г. Это сообщение подбодрило A.M. Волкова.
-----------------------------------
1. Горький М. Литературу — детям // Горький М. О детской литературе. Статьи, высказывания, письма. М., 1968. С. 112—113. 2. На вопросы — кем вы хотите быть и какие книги вы хотели бы прочесть — А.М. Горький получил более 5 000 детских и взрослых писем. 3. Горький М. О темах // Горький М. О детской литературе. С. 126. 4. Содоклад С.Я. Маршака о детской литературе // Первый Всесоюзный съезд советских писателей. 1934. (Стенографический отчет). М., 1990. С. 23, 38. 5. Архив А.М. Волкова. Первые шаги в большую литературу. 1931—1938 гг. Л. 9—10. 6. Там же. Л. 17—18. 7. Первое совещание о детской литературе при ЦК ВЛКСМ // Правда. 1936. 29 янв. 8. Маршак С.Я. Мертвые и живые книги // Правда. 1936. 20 янв. 9. Архив А.М. Волкова. Первые шаги в большую литературу. Л. 19—20. 10. Максимова Надежда Александровна, редактор Детиздата, в 1960-х гг. — директор Дома детской книги Детгиза. «Это был мой первый редактор, и по первой моей книге у нас с ней было мало разногласий. Помню, на первых страницах рукописи были заметки и поправки, а дальше по 10 страниц подряд и более шли без единой помарки» // Архив А.М. Волкова. Первые шаги в большую литературу. Л. 21. 11. Архив А.М. Волкова. Первые шаги в большую литературу. Л. 22. 12. Музей истории ТГПУ. О.Ф. 191/8. 13. Архив А.М. Волкова. Первые шаги в большую литературу. Л. 23. 14. Там же. 15. Цит. по кн.: Петровский М. Книги нашего детства. М., 1986. С. 261. 16. Цит. по кн.: Рахтанов И.А. Рассказы по памяти. М., 1966. С. 53—54. 17. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 1. 1921—1940 гг. 18. Там же.
totoshka Фотографии напечатанные - хороши тем, что их можно выставить в музее. Диск в этом смысле менее нагляден. (А при нынешнем развитии технологий можно и вообще ничего не посылать: достаточно просто залить фотки на какой-нибудь сайт и дать ссылку на него; но, на мой взгляд, это было бы совсем не прикольно. Настоящие фотографии, которые можно в руках подержать, - гораздо лучше.) Впрочем, если у нас наберётся достаточное количество фоток для диска, тогда можно было бы отправить и диск тоже.
Приложить значок - хорошая мысль, только тогда надо пересечься с кем-то, у кого хранится запас Потому что у меня дома всего один значок.
Насчёт книг - не знаю... Без них как-то вроде маловато для посылки получается.
Пост N: 4851
Зарегистрирован: 17.05.05
Откуда: РФ, Emerald city
Рейтинг:
8
Награды:
Отправлено: 13.01.11 18:23. Заголовок: Чарли Блек, надо дое..
Чарли Блек, надо доехать до мну.. ага... и значки имеются и фоты... фот много, надо выбирать для печатанья... можно и распечатки (какие нам нра) послать и диск (в конце концов в Томске то же их можно напечатать, какие им нра)))))
Пост N: 2280
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
4
Награды:
Отправлено: 15.01.11 18:17. Заголовок: Символы со знаком уд..
Символы со знаком ударения борда не пропускает, поэтому заменяю ударение на жирный шрифт с подчёркиванием.
*********************************************
Большое значение для него имело получение отзыва на повесть от авторитетнейшего педагога и писателя Антона Семеновича Макаренко. В своем отзыве от 9 ноября 1937 г. он писал: «Возвращаю историческую повесть А.М. Волкова «Первый воздухоплаватель», присланную мне для отзыва. Как видно из заявления т. Волкова, повесть была им представлена в Детиздат, в общем там одобрена, но автору все-таки было отказано во включении ее в план издания 1938 года.
Мое мнение о повести следующее. Она обладает несомненными достоинствами, а именно. В повести прекрасно передан колорит елизаветинского времени, но действующие лица не обеднены, не нагорожено никаких лишних ужасов, люди живут и работают с той необходимой долей энергии и оптимизма, без которых, конечно, невозможна человеческая жизнь. Тема повести, отраженная в самом заглавии, передана на интересной фабульной сетке, что совершенно необходимо в исторической книге для юношества. Сюжет построен на хорошей политической канве, без преувеличений и голого социологизирования, поэтому в повести техническая тема не выглядит обособленной от жизни. Фабульная интрига проведена в очень жизнерадостных, напряженных линиях, в повести много и юмора. Язык не испорчен никаким стремлением к натурализму. Все лица очень живы, в особенности фигуры Елизаветы Петровны, Шувалова, коменданта Шлиссельбурга, старшего тюремщика, сыщиков и других.
К недостаткам повести отношу: 1. Экспозиция растянута и слабо связана с основной темой. 2. В истории не было такого случая, когда бы узник вылетел из Шлиссельбурга на воздушном шаре, поэтому необходимо переменить место действия, Шлиссельбург для этого слишком историческое место. 3. Фигура коменданта для Шлиссельбурга слишком комична, в таком месте, разумеется, правительство держало более «солидных» людей, более способных быть настоящими тюремщиками. 4. Действующие лица бледно показаны в зрительном отношении, не описаны лица, другие индивидуальные отличия. 5. Одна из главных фигур — Гаркутный не выдержана в основном тоне: в начале это разбойник и протестант, потом простой солдат, слишком ручной и покорный. 6. Почти совершенно нет пейзажа. 7. Конец повести требует более ясного определения. Если продолжения не будет, надо указать, куда делся вылетевший из крепости узник. Если будет продолжение, нужно об этом сказать.
Все эти недостатки легко устранимы. Из беседы с автором я выяснил, что он сам легко это может сделать и нуждается в самой небольшой помощи редактора. Мое мнение, что повесть должна быть отнесена к числу хороших повестей для юношества и даже для среднего возраста. Она и не пытается дать большой художественный анализ середины XVIII века, но небольшую тему о начале воздухоплавания она разрешает на правильном историческом фоне, разрешает очень живо в сравнительно остром сюжетном движении. После некоторых исправлений, которые автор легко сделает, она обратится, безусловно, в одну из лучших книг для юношества. Думаю, что издание книги нельзя откладывать, — историческая литература для юношества у нас не так 6огата»19. Таким образом, как сказал И.А. Рахтанов: «И если Маршак стоял у изголовья «Волшебника», то у изголовья «Чудесного шара» встал создатель советской педагогики»20. Отзыв А.С. Макаренко, безусловно, способствовал «продвижению» книги A.M. Волкова.
Встречи и беседы с А.С. Макаренко навсегда остались в памяти A.M. Волкова, считавшего Антона Семеновича писателем с огромным талантом. Вспоминая о нем, A.M. Волков писал: «Лично с А.С. Макаренко я познакомился 5 ноября, был у него по его приглашению на квартире в Лаврушинском переулке. Тогда он прочитал мне свой отзыв о моей книге, который направил через несколько дней в «Литературную газету». Этот отзыв мне очень помог в борьбе за книгу. После я бывал у Антона Семеновича еще несколько раз. Я отвез ему рукопись «Волшебника Изумрудного города», которая также нашла у него хорошую оценку.
Приходилось мне беседовать с Макаренко и по педагогическим вопросам, потому что оба мы были педагогами с большим стажем. Ко времени моего знакомства с Антоном Семеновичем у меня уже было 27 лет педагогического стажа, из них 21 год в начальной и средней школе, остальные в вузе. Понятно, нет надобности передавать здесь содержание наших разговоров на педагогические темы, педагогические идеи Макаренко широко известны.
Общее впечатление, сохранившееся у меня от встреч с Антоном Семеновичем у него на квартире или на собраниях и совещаниях в ССП и в редакциях: это был удивительно сердечный, обаятельный, отзывчивый человек. С ним как-то очень легко чувствовалось, ему без стеснения можно было поверять свои мечты и планы...
О безвременной смерти Антона Семеновича мне сообщил в тот же день (1 апреля 1939 г.) С.Я. Маршак. Это известие горестно и болезненно подействовало на меня. Так тяжело было узнать, что оборвалась такая яркая жизнь, так много доброго сулившая стране...»21
Для сравнения с отзывом А.С. Макаренко хотелось бы привести еще два неравнозначных отзыва на повесть «Первый воздухоплаватель» A.M. Волкова. Редактор Детиздата Шувалов писал 14 февраля 1938 г.: «Представленная рукопись повести A.M. Волкова «Первый воздухоплаватель» имеет, наряду с достоинствами, много недостатков. Главные из них: 1) недостаточно полно обрисована изображаемая эпоха (50-е годы XVIII века); 2) политические и литературные деятели (Шуваловы, Разумовская, Елизавета и др.) очерчены бледно и исторически неверно; 3) образ главного героя Ракитина художественно неубедителен; 4) сюжетные ситуации случайны; 5) вызывает сомнение с научной точки зрения опыт Ракитина. Рукопись подлежит возвращению для переработки»22. Обращает на себя внимание несоблюдение общепринятых этических норм со стороны рецензента (не отмечены достоинства текста и находки автора); перечисленные недостатки конкретно не проанализированы, а лишь обозначены; присущий рецензенту субъективизм носит негативный характер; неудовлетворительное знание текста рукописи (названной им Разумовской (вернее, Разумовского) даже нет в числе действующих лиц).
Другой апрельский отзыв 1938 г. принадлежит политредактору Беленькому: «Жизнь и борьба первых русских ученых и изобретателей представляет собой материал большого воспитательного значения. Автор вышеуказанного произведения ярко и красочно рисует героическую судьбу одного из таких изобретателей — первого русского воздухоплавателя. Мастерски нарисованный автором образ первого воздухоплавателя в лице главного героя произведения — Ракитина Дмитрия Ивановича — являет собой образец мужа науки, способного преодолевать любые трудности на пути к достижению своей цели, отдающего себя до конца делу процветания науки.
Знакомство учащихся наших школ с жизнью этого героя по произведению А. Волкова, безусловно, будет способствовать делу воспитания нашего подрастающего поколения в духе Сталинского учения об особенностях передового советского человека.
Молодой советский читатель, который о царизме знает только по рассказам и книгам, прочитав эту книгу, представит себе более ярко эксплуататорскую сущность царизма и те неимоверно тяжелые условия, в которых приходилось жить и бороться передовым людям того времени...
Высокой оценки заслуживает работа А. Волкова также и с точки зрения литературно-художественного оформления этого ценнейшего исторического материала. Книга написана ярким художественным языком и увлекает читателя. Нет сомнения в том, что эта книга встретит хороший отзыв у советских читателей»23. Узнав об этом отзыве, A.M. Волков обрадовался, но когда сам прочитал текст Беленького, написал в дневнике: «Переписал отзыв Беленького о «Первом воздухоплавателе». Избави нас, боже, от друзей! Ведь он принял полет Ракитина за исторический факт, а самого Дмитрия за реально существовавшую личность. Выходит, убедительно написано... Но какое убожество исторических знаний!»24 Таковы рецензенты, берущие на себя ответственность за экспертную оценку произведения.
Таким образом, главным итогом 1937 г. для A.M. Волкова стало знакомство с кругом редакторов из Детгиза и авторов, работавших в области детской литературы, а особенно с С.Я. Маршаком и А.С. Макаренко, активно помогавшими начинающему писателю.
В конце ноября 1937 г. один экземпляр этого отзыва вместе с рукописью был отправлен А.С. Макаренко в редакцию «Литературной газеты», где рукопись затерялась, а другой экземпляр отослан председателю правления Союза советских писателей В. Ставскому. В начале декабря 1937 г. A.M. Волков предпринял попытки отыскать рукопись «Первого воздухоплавателя» в редакции «Литературной газеты», необходимую ему для доработки. Поиски рукописи оказались безуспешными, и A.M. Волкову пришлось заново восстанавливать текст повести.
20 января 1938 г. директор Детгиза А.А. Андреев подписал договор на «Первого воздухоплавателя». «28-го узнал о том, что мой договор уже в бухгалтерии. Я следил за ним, как генерал следит за продвижением разведчиков во вражеской стране. И неудивительно — ведь это был мой первый договор! 29-го января. Получен договор на «Первого воздухоплавателя» из Детиздата. Замечательный день! И как мы с Галюсенькой были рады! А 1 февраля я торжественно вручил моей бесценной, моей единственной подруге первый гонорар — 1470 рублей. Не такие уж это были крупные деньги — но... первый литературный заработок!»25 В тот же день, 29 января 1938 г., переработанная по замечаниям А.С. Макаренко рукопись «Первого воздухоплавателя» была сдана A.M. Волковым в Детиздат. Однако вскоре стало известно, что издание книги переносится на 1939 г.
Больше повезло сказке «Волшебник Изумрудного города», договор № 2954 на издание которой был заключен A.M. Волковым и главным редактором Детиздата ЦК ВЛКСМ П.М. Сысоевым 7 июня 1938 г. Договор предусматривал объем текста — 5 авторских листов, оплату — 800 руб. за авторский лист, тираж — 25000 экземпляров, а при каждом повторном издании гарантировал автору гонорар в размере 60 % от первоначально установленного гонорара. Таким образом, это был один из первых издательских договоров, полученный A.M. Волковым и открывший его произведениям путь к читателю.
Большую помощь в продвижении книги оказывало покровительство С.Я. Маршака. В письме брату Анатолию от 18 июня 1938 г A.M. Волков писал о своей встрече с С.Я. Маршаком, состоявшейся 15 мая 1938 г.: «С.Я. встретил меня, как своего. Это удивительно милый и симпатичный человек, с ним сразу чувствуешь себя легко и свободно. «Я вас представлял совсем не таким, — начал С.Я. — я думал, что у вас вот такая бородка... (и поясняющий жест рукой). Ну, как же, ведь все-таки доцент! А бородки-то как раз и не оказалось». Он сразу начал угощать меня чаем, яблоками, шоколадом, предложил мне лечь на кушетку. Я, конечно, его предложением не воспользовался; уложил его, а сам сел в кресло и начался у нас душевный разговор. Он подробно расспрашивал меня о моей жизни, о моих интересах и наклонностях, о том, что я читал и каких писателей больше люблю; люблю ли я животных, рисую ли; каковы мои жилищные условия, есть ли у меня время для работы, велика ли моя семья и т.д. Словом, С.Я. проявил величайшую заботливость и величайший интерес ко всему, что касалось меня.
Он много говорил о литературе, о ее подразделении на собственно беллетристику и научно-популярную литературу, разбирал некоторые произведения. Кстати: оказывается, М. Ильин, автор книг «Рассказ о великом плане», «Годы и люди» и др. — младший брат С.Я. и его ученик в литературе.
С.Я. также дал подробную оценку моей сказке «Волшебник Изумрудного города». Он сказал, что на фоне общей серости нашей литературы26 эта сказка ему очень понравилась, он ее хотел предложить Лен[инградскому] отд[елению] Детиздата, но по ряду причин этого ему не удалось сделать (кстати она и здесь Детиздатом включена в план 39 года и обещают вскоре заключить на нее договор).
С.Я. спросил меня, люблю ли я стихи и писал ли сам стихи. Я сознался в том, что действительно писал. С.Я. сказал, что для прозаика обязательно чтение стихов (конечно, хороших!), т.к. они приучают к речи ясной, точной и образной.
Он страшно любит читать стихи. Он прочел мне вслух целую поэму Жуковского «Суд в подземелье», вещь страниц на 18. С.Я. считает ее лучшим произведением Жуковского. Потом прочел целый ряд отрывков из поэмы Твардовского «Страна Муравия». Я эту вещь не читал, а, оказывается, она очень хорошая. Потом С.Я. прочитал (на память!) несколько своих еще не напечатанных произведений. Все они мне очень понравились, чувствуется большое мастерство и много настроения. Прочитал и я С.Я. два своих стихотворения, тряхнул, что называется, стариной. Одну вещь «Настало тревожное время, готовится рыцарь к войне...» он одобрил безоговорочно, сказав: «Очень хорошо», другую «Увлеченный внезапной мечтою...» признал более слабой, но все же нашел, что и тут, безусловно, чувствуются способности.
Трудно, конечно, припомнить все наши с ним разговоры, т.к. я сидел у него без малого часа три, но приведу еще интересную деталь: он сказал, что Горький, безусловно, заинтересовался бы мною, будь он жив. Я в свою очередь рассказал ему, что однажды, когда A.M. был еще жив, я видел во сне, что он приглашал меня к себе секретарем. Я был вне себя от радости, а проснувшись, горько разочаровался.
Во время беседы с С.Я. выяснилось, что он меня рекомендовал не только в «Дет. Календарь», а и в журнал «Молодую гвардию» и Ивантеру — редактору журнала «Пионер». Я, конечно, выразил С.Я. величайшую признательность за его заботы. Распрощались мы, чрезвычайно довольные встречей (по крайней мере, я). И тут С.Я. проявил большую заботу о том, как я доберусь до города, хлопотал о машине или лошади. Словом, среди писательской среды — это редкий и удивительный человек (кстати, об этой почтенной писательской среде он рассказал мне много нелестного и рекомендовал мне не бросать основной работы, пока я твердо не укреплюсь в профессии литератора. Я и сам такого же мнения)»27.
Параллельно с заботой об издании своих произведений А.М. Волков продолжал интенсивно работать. 16 марта 1938 г. он начал перевод с французского языка романа Ж. Верна «Удивительные приключения экспедиции Барсака». В связи с этим он писал: «Я всегда любил Жюля Верна. Отрывки из романа «80 тысяч верст под водой» в лубочном издании (маленький формат, крупный шрифт) я читал еще в возрасте 5—6 лет в избе моего деда-мельника (неподалеку от Секисовки). Учась в городском училище, я прочитал «Таинственный остров», «Дети капитана Гранта» и другие жюльверновские романы. Помню большую обиду, когда мне отказали в усть-каменогорской городской библиотеке в выдаче «Реки Ориноко». «Это роман, — сказала мудрая библиотекарша, — а таким маленьким романы читать запрещено». Никогда я ей этого не прощу! В возрасте 15 лет я тайком от отца выписал журнал «Природа и люди» за 1906 г. с приложением первых 40 книг полного собрания сочинений Ж. Верна, за что получил порядочную нахлобучку... Со второй половиной этого собрания я познакомился, уже будучи учителем в Колывани. Сойкинские переводы были сделаны очень безграмотно, халтурно — и все же я читал их с удовольствием: гений Ж. Верна пробивался и через эту грубую оболочку.
Когда я овладел французским языком и начал свободно читать, я стал читать и Ж. Верна. Живя в Москве, я покупал в букинистических магазинах жюльверновские романы в оригинале. Однажды в букинистическом магазине в начале еще тогда Тверской ул. я увидел незнакомый мне даже по названию роман Ж. Верна «Удивительные приключения экспедиции Барсака». Это было в 32—33 гг. Оказалось, что роман посмертный, издан во Франции в 1920 году и вовсе не в таком блестящем оформлении, как романы, выходившие при жизни знаменитого фантаста (сказались последствия I мировой войны).
Я прочитал роман запоем: он увлек меня занимательным сюжетом, гениальными предвидениями автора в области науки и политики. И теперь, когда роман несколько лет простоял у меня на полке, я решил ознакомить с ним советских читателей, преимущественно ребят. Я начал переводить «Барсака»28.
Постепенно, как начинающий писатель, A.M. Волков вникал в суть проблем развития детской литературы в стране. В мае 1938 г. состоялось совещание в «Литературной газете» по детской литературе, на которое был приглашен A.M. Волков. «Разговаривал с Маршаком, Макаренко. Когда сошлись все трое, С.Я. сказал обо мне, обращаясь к Макаренко: «Он будет делать хорошие вещи!» «Да, я его знаю», — отвечал Макаренко. Маршак рекомендовал меня Андрееву и редактору «Детской энциклопедии» Панкову, советуя привлечь меня к работе в «Детской энциклопедии». Кстати — посмотрел и на писательские нравы. Очень характерна схватка в рыночном тоне между писательницей Агнией Барто и редактором «Литературной газеты» Войтинской. Виктор Шкловский с его язвительной манерой подзуживания доставил несколько неприятных минут Маршаку по поводу плана специального номера «Литературной газеты» о детской литературе, составленного Маршаком и Чуковским»29.
В июле 1938 г. «Волшебник Изумрудного города» был передан художнику Н.Э. Радлову для иллюстрирования. «Книга ему очень понравилась, он отнесся к ней с большим энтузиазмом и обещал сделать очень хорошие иллюстрации», — писал А.М. Волков в дневнике30.
----------------------------------- 19. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 1. 1921—1940 гг. 20. Рахтанов И.А. Рассказы по памяти. С. 60. 21. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 10. Дек. 1963 — апр. 1964 гг. Своими воспоминаниями об А.С. Макаренко А.М. Волков поделился с Н.А. Морозовой, автором исследований о творчестве А.С. Макаренко «Воспоминания о А.С. Макаренко» (1960), «А.С. Макаренко. Семинарист» (1961), «Жизнь и творчество А.С. Макаренко. Выставка в школе» (1963). 22. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 1. 23. Там же. 24. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 1. Л. 65. 25. Архив А.М. Волкова. Первые шаги в большую литературу. Л. 36. 26. Однако М. Петровский в издании «Книги нашего детства» при цитировании этой фразы опустил ее часть — «...на фоне общей серости нашей литературы...». М., 1986. С. 262. 27. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 1. 28. Архив А.М. Волкова. Первые шаги в большую литературу. Л. 38—40. 29. Архив А.М. Волкова. Дневник. 14 апр. 1938 г. — 30 апр. 1940 г. Кн. 1. Л. 8—9. 30. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 1. Л. 18.
Пост N: 2282
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
4
Награды:
Отправлено: 16.01.11 20:05. Заголовок: В сентябре 1938 г. у..
В сентябре 1938 г. увидела свет первая московская публикация А.М. Волкова — статья «Странная задача» в «Пионерской правде». В декабре 1938 г. А.М. Волков обсуждал вопрос о постановке сказки «Волшебник Изумрудного города» с заведующей литературной частью кукольного театра Элеонорой (Ленорой) Густавовной Шпет, которой сказка очень понравилась. Однако другого мнения о представленном А.М. Волковым сценарии по сказке был руководитель кукольного театра С.В. Образцов. «Разговаривал с Образцовым. Он забраковал сценарий «Волшебника Изумрудного города» по ряду причин. Не видит основной идеи вещи, все основано на случайностях (гибель обеих злых волшебниц). Не нравится образ Гудвина, он его считает «сволочью» за его обман Элли и компании. Лев — империалист, так как добивается царства. Должна быть борьба с какими-то враждебными силами, которые занесли Элли в страну Гудвина»31. Это мнение маститого кукольника несколько удивляет и полностью опровергается постановкой кукольных спектаклей «Волшебник Изумрудного города» уже в 1940-х гг. в разных городах страны.
Для A.M. Волкова 1938 г. характерен жанровым расширением литературного творчества. Пока его крупные произведения ждали своего издания, он сумел заключить издательские договоры: 1) 19 апреля 1938 г. — с редакцией детского отрывного календаря на 1939 г. на написание семи заметок (темы о полководце Суворове, Кутузове, Жанне Д´Арк, Вильгельме Телле, о борьбе Севера и Юга Америки, из истории математики (с задачами); 2) 1 июня 1938 г. — с Детиздатом для детской энциклопедии «Круг знаний» на написание раздела математики для 1—3-го томов; 3) 9 июня 1938 г. — с редактором журнала «Пионер» Б.А. Ивантером на перевод с французского языка романа Ж. Верна «Удивительные приключения экспедиции Барсака» (сокращенный перевод — 10 печатных листов). В дневнике от 29 мая 1938 г. A.M. Волков написал: «День побед! Сразу три успеха: заключены договоры на «Волшебника Изумрудного города», на «Барсака» и с «Детской энциклопедией» (моя пробная статья настолько понравилась ред. Мильвидскому, что он даже не нашел недостатков!). Мейерович32 взял для прочтения новую схему «Солнечной станции Е-16»33. Заключенные договоры наглядно демонстрируют энциклопедичность научного багажа A.M. Волкова, готового ответственно выполнить заказанные статьи по истории и математике, выполнить колоссальную работу по переводу и сокращению текста оригинала Ж. Верна, не исказив его содержания. Необходимо подчеркнуть, что приглашение A.M. Волкова в состав авторов статей первой советской детской энциклопедии «Круг знаний» (3 из 10 томов которой планировалось выпустить в 1939 г.), включавший крупных советских ученых, лучших популяризаторов и художников, несомненно, является показателем возраставшего авторитета опытного математика и начинающего писателя. (Однако «литературные» деньги были значительно меньше заработной платы в Институте цветных металлов и золота: литературный гонорар A.M. Волкова в 1938 г. составил 7 352 р., а годовой заработок в институте — 11 894 р.).
С 1939 г. начинается деятельность A.M. Волкова в новом качестве — рецензента. По заказу критико-библиографического журнала «Детская литература» им была написана рецензия на книгу Б. Могилевского «Серебро из глины», опубликованная в апреле 1939 г. в вышеназванном журнале. Затем в мае 1939 г. последовала рецензия на книгу С. Беляева «Истребитель 2Z», в июне 1939 г. — рецензия на книгу Л. Аусвейта «Как открывали земной шар» (оставшаяся неопубликованной), в июле 1939 г. — рецензия на книгу П. Кофанова «Юность Пануки», в январе 1940 г. — рецензия на книгу С.В. Покровского «Охотники на мамонтов». Как видно, А.М. Волкову, как доценту вуза, предлагали рецензировать вышедшие книги на определенную тематику: военную, естественнонаучную, историческую, географическую, связанную с историей науки.
С 1939 г. началось сотрудничество A.M. Волкова с детскими изданиями: газетой «Пионерская правда», журналом «Пионер», где печатался его (первый русский!) перевод романа Ж. Верна «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака», а в 1940 г. — с детскими журналами «Чиж» и «Костер», которым он предлагал маленькие сказки.
Вся эта разноплановая деятельность свидетельствовала не только о насущной потребности детского издательства в квалифицированных экспертах по разным отраслям знаний (какого они нашли в A.M. Волкове), но и о приобретении А.М. Волковым профессионального опыта работы в разных литературных жанрах.
A.M. Волков неустанно следил за продвижением в издательстве «Волшебника Изумрудного города». В январе 1939 г. в Детиздате состоялся художественный совет, где A.M. Волков увидел рисунки Н.Э. Радлова к сказке. «Конечно, после рисунков американского издания к этим надо привыкнуть, но все же они понравились мне. Оказывается, редакция уже фамильярничает с моими героями. Льва они дружески зовут «Лёва», Страшилу — Чучелкой. Вообще, книжка им, начиная с Пискунова, очень нравится»34. К.Ф. Пискунов же сказал A.M. Волкову, что для издательства это находка и что сказка будет любимой детской книгой.
Судя по почти ежедневным дневниковым записям, А.М. Волков вечером после преподавательского дня принимался за литературную работу. Так, при большой нагрузке в институте в январе 1939 г. им были написаны киносценарий «Волшебник Изумрудного города», сценарий для кукольного театра, математический раздел II тома «Детской энциклопедии», фельетон «Поэт и комментаторы», сказка «Рыбка-Финита», статья «Есть ли конец счету?». Необходимо добавить, что сказка «Рыбка-Финита» так понравилась С.Я. Маршаку, что он восторженно заявил, что за одну эту выдумку можно дать орден Ленина.
Помимо своей литературной работы A.M. Волков консультировал начинающего писателя A.M. Розова: «Полдня провел с А.М. Розовым35 над его «Записками немецкого пленного». Дело у него идет на лад, мои уроки помогают. Перепечатал несколько страниц его рукописи»36. Много времени уделял A.M. Волков штудированию уроков с сыновьями Вивой и Адиком. А на отдыхе, который выпадал крайне редко, A.M. Волков читал М.Е. Салтыкова-Щедрина, Э. Сетон-Томпсона, Г. Мало и др.
В 1939 г. продолжались встречи и беседы А.М. Волкова с С.Я. Маршаком. «2 апреля. Был утром у С.Я. Маршака. Удивительный человек! Лег в 3 часа, а встал рано утром и перечитал обе сказки. «Финиту» очень хвалит, а «Правосудный кинжал» — увы! — совершенно забраковал. Псевдорусский стиль, неживые герои, приспособленчество (в конце) — одним словом, вещь плохая и печатать ее нельзя! Что ж, положу под спуд. Как говорит С.Я., полезны и отрицательные опыты. Буду знать, как не надо писать... (По поводу «Кинжала». На этом псевдорусском стиле срезался не я один. По словам С.Я., в этом стиле нестерпимо фальшивил А.К. Толстой (Васька Шибанов и т.д.). В нем даже Некрасов иногда фальшивил, а Лермонтова в «Песне о купце Калашникове» спас огромный темперамент... Ну, я в хорошей компании!)
Вообще он с похвалой отозвался о моем литературном вкусе, даже удивлялся, откуда у меня взялся такой вкус, поскольку я не вращался среди кругов столичной литературы. Среди людей, входящих в литературу самотеком, такое явление встречается исключительно редко.
«Финиту» он будет рекомендовать в альманах «Год XXII» (секретарь Елена Марковна, ред. Лагин37). И считает, что Детиздат должен выпустить ее отдельной книжкой. Хочет ознакомиться с моими математическими работами (для Детской энциклопедии), надо будет завезти.
Интересны отзывы С.Я. о писателях. Когда я сказал, что отдал читать «Первого воздухоплавателя» Шкловскому, он его назвал Джинглом — не весьма приятный персонаж из «Пиквикского клуба».
А.Н. Толстого он называет «купчиком», подчеркивает, что тот не ведет никакой работы с писателями. Он послал к нему какого-то юнца 15 лет, чтобы Маршак его устраивал с квартирой (!), а самому стоит лишь пальцем двинуть — ведь депутат Верховного Совета!
С.Я. сетовал на тех писателей, которых он выдвинул (в частности, Бианки) и которые, вместо того, чтобы самим проводить работу с начинающими писателями, от этого отказываются и «все обращают лишь в пользу себе».
Мою кандидатуру в редсовет Детиздата выдвинул он. Кстати, интересовался «чистотой» моей биографии. Кандидатуру мою поддержит. С.Я. интересовался моими бытовыми условиями — я сказал, что неважные, но жаловаться не стал»38. Впоследствии С.Я. Маршак внимательно следил за работой A.M. Волкова, рекомендуя его в литературных кругах как «весьма талантливого человека, которого надо поддержать».
А повесть «Волшебник Изумрудного города» продолжала свой издательский путь: в апреле 1939 г. датой выхода книги называли третий квартал. 16 мая 1939 г. A.M. Волков получил корректуру сказки для авторской правки, которую с помощью жены проверил за три дня. 2 июня 1939 г. в Детиздате он видел верстку «Волшебника» уже в виде книжки с иллюстрациями. Однако 27 июля 1939 г. A.M. Волков узнал, что ввиду отсутствия хорошей бумаги «Волшебник» не включен в план III квартала, а отложен до сентября. 17 сентября A.M. Волков писал: «Готов сигнальный экземпляр «Волшебника». Я держал его, перелистывал, но пришлось отдать обратно... Пискунов и Максимова спрашивали, что я чувствую? «Ничего особенного», — отвечал я по чистой совести. И правда — я уже свыкся с мыслью о том, что будет книга. Сначала договор, потом корректура, верстка... Так и втягиваешься, нет уже чувства неожиданности. Вообще-то, конечно, приятно, но, пожалуй, острее было чувство, когда я читал «Барсака» в первом номере «Пионера»... Итак, через 10—15 дней «Волшебник» выйдет в свет!»39
Одновременно с этим 20 мая 1939 г. A.M. Волковым было заключено соглашение с редакцией журнала «Вокруг света» о переводе с французского языка романа Ж. Верна «Родное знамя», 23 июня 1939 г. был заключен издательский договор с главным редактором Детиздата ЦК ВЛКСМ Г.С. Куклисом на повесть «Алтайские робинзоны».
Еще до выхода в свет своей первой книги 21 мая 1939 г. A.M. Волков был приглашен на совещание по детской литературе, созванное президиумом Союза советских писателей. «Сегодня представлен корифеям детской литературы. Познакомился с К.И. Чуковским, М. Ильиным, Агнией Барто, С.В. Михалковым, О.В. Перовской, Е.А. Благининой и с самим председателем ССП А.А. Фадеевым.
Перед заседанием С.Я. Маршак говорил о том, что мне «нужно себя найти» и выражал сожаление о том, что не познакомился со мной раньше, когда он фактически заправлял детской литературой. Говорил он и о том, что мне надо совершенствоваться в области научно-популярной литературы, а также и в области сказок и беллетристики, что нужно лучше оценить значение слова. На собрании выступали Маршак, Чуковский, Перовская, Барто, Михалков, много говорили о недостатках детской литературы. Я говорил после Барто. Рассказал о своих мытарствах в Детиздате, хотя отметил, что все же считаю себя удачником. Перовская это мнение подтвердила, назвав меня счастливцем. Я изложил историю «Волшебника Изумрудного города» и «Первого воздухоплавателя». Сказал также, что намерен написать «Историю математики» для старшего возраста.
Ильин, говоривший после меня, назвал «Историю математики» весьма нужной книгой, заполняющей огромный пробел. «Если бы Волков пришел ко мне раньше, — подал реплику Маршак, — то его собрание сочинений было бы напечатано. Человек только начинает печататься, а у него уже прямо-таки собрание сочинений!»
Маршак во вступительной речи, которой он открыл собрание, говорил, что начинающих писателей слишком долго маринуют. В пример он привел меня: «Вот писатель, т. Волков, он пришел в детскую литературу по собственному влечению, пришел с огромным научным багажом, с большим житейским опытом. У него большие задатки к беллетристике, он пишет очень хорошие сказки, написал историческую повесть... И вот его до сих пор «держат в инкубаторе»...
И вот Корней Чуковский нарисовал дружеский шарж, изобразив меня вылезающим из яйца. Конечно, портретное сходство очень слабое; шарж этот он подарил мне, подписавшись «И. Репин, 1904 г.».
Решения таковы: надо организовать детскую секцию, чтобы в нее входили не только члены ССП (я заявил себя первым кандидатом в такую секцию, а Маршак, по-видимому, намерен выдвигать меня в бюро); написать о недостатках детской литературы в «Правду», в ЦК ВКП(б) и в ЦК ВЛКСМ»40.
Осенью, 20 сентября 1939 г. в «Литературной газете» появилось сообщение о выходе в свет первой книги A.M. Волкова «Волшебник Изумрудного города» с иллюстрациями Н.Э. Радлова (редактор Н.А. Максимова). В газетном сообщении также было отмечено, что это переработка известной сказки американского писателя Ф. Баума «Мудрец из страны Оз». В связи с этим A.M. Волков иронизировал: «Насчет «известности» сказки — они козырнули. Сказка в СССР совершенно неизвестна. Редакция «Литературной газеты» первая ее не знает! Любопытный все-таки народ эти газетчики»41.
В дневнике от 2 октября 1939 г. A.M. Волков писал: «Был в Детиздате. Получен из типографии «Волшебник Изумрудного города» — лежат на складе триста штук высокими стопами. Получил от Куклиса42 разрешение еще на 15 экз. сверх авторских. Один экземпляр поднес Куклису. Публика поздравляет, просят авторские. Мейерович уже прочитал (читал весь вечер залпом), книга ему очень понравилась. Будет писать хороший отзыв в «Пионерскую правду». Недостатком он считает то, что я недостаточно смело подошел к переработке сказки. Это верно — теперь я сделал бы не так»43. (Частичные изменения были сделаны A.M. Волковым уже в издании 1941 г., а в издании 1959 г. сказка была им значительно переработана.)
Наконец 3 октября 1939 г. Александр Мелентьевич получил «на руки» авторские экземпляры сказки «Волшебник Изумрудного города». «Вот они стоят на моем столе авторские экземпляры «Волшебника». Два с половиной года тому назад задумал я переработать сказку Франка Баума «Мудрец из страны Оз». Задумано — сделано! И пошла книжка по мытарствам. Больше года лежала в редакции. Потом — договор... И заработала машина! Художник, корректоры, фотографы, машинистки, наборщики, печатники, переплетчики... А за их спиной — бумажники, текстильщики и т.д. и т.п. Великая цепь человеческого труда! И начало ей дает автор.
Да — это чарующее и неповторимое впечатление видеть перед собой ровный ряд зеленых корешков своей первой книги.
«Умри, Диагор, тебе нечего больше желать!»
Нет, врете, милостивые государи, этот Диагор умирать не хочет и он желает еще очень и очень многого, и он выпустит на белый свет еще много-много книг!»44 В дневнике после этой записи имеется следующая сноска автора: «Наивная похвальба, но она осуществилась. Сейчас у меня насчитывается больше 100 изданий на 30 языках. 3 марта 1973 г.»45
----------------------------------- 31. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 1. Л. 40. 32. М.Л. Мейерович — редактор редакции младшего возраста Детиздата, затем журнала «Смена». 33. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 1. Л. 12. 34. Там же. Л. 34. 35. Розов Анатолий Михайлович, артист и режиссер, начинающий писатель, умер в 1941 г. 36. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 1. Л. 59. 37. Л. Лагин, автор «Старика Хоттабыча», отказался принять «Рыбку-Финиту». «Мотивировка: не выдержан стиль, язык псевдонародный, нет «гражданской идеи»: сказка побуждает сочувствие к купцам, а купцы были плохие. Мотивировка умная, что и говорить!» // Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 1. Л. 66. 38. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 1. Л. 53. 39. Там же. Л. 101. 40. Там же. Л. 75—77. 41. Там же. Л. 106. 42. Куклис Григорий Самойлович — заместитель директора Детиздата в конце 1930-х гг. 43. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 1. Л. 107. 44. Там же. Л. 108. 45. Там же.
Пост N: 2286
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
4
Награды:
Отправлено: 18.01.11 17:31. Заголовок: В одной из лучших кр..
В одной из лучших критических статей о сказках Л.Ф. Баума и A.M. Волкова Мирон Петровский тонко подметил некоторые общие аспекты их творчества: «Интеллигент, стоящий на уровне самых передовых идей своего времени, гуманитарий и математик, писатель Волков безмерно далеко ушел в своем развитии от среды, в которой протекали его ранние годы. Но может ли человек, тем более писатель, тем более детский, уйти от своего детства? Мы часто повторяем вслед за Экзюпери — мысль о значении детских впечатлений для художника; эта мысль, однако, не стала методом изучения художества. Пересказывая произведение американского автора, Волков возвращал долг своему детству.
Работа над «Волшебником Изумрудного города» была нечаянной встречей двух культурных традиций: детские впечатления Волкова, выросшего среди сибирских староверов, пересеклись к отзвуками американского протестантизма, запечатленными в книжке Баума. Сколько бы ни различествовали эти традиции меж собой, у них есть некий общий знаменатель — совершенно особая роль, придаваемая труду и трудолюбию. Пафос «доверия к себе», пронизывающий «Мудреца из страны Оз» и обязывающий к труду и нравственному поиску — к ответственности, — должен был всколыхнуть у бывшего секисовского мальчика детские воспоминания, даже если писатель и не отдавал себе в этом отчета. Холодноватый жанр «литературного пересказа» согревался лирическим жаром»46. С этим утверждением М. Петровского нельзя не согласиться: деткость — редкое явление во взрослом мире — является неотъемлемой частью души детского писателя. Она видится в неиссякаемой (нестареющей) жажде новизны впечатлений, приключений, открытий, сюжетов, в неослабевающем стремлении к познанию мира детской души, в умении мечтать и фантазировать вместе с ребенком, ласково ведя его за руку от сказки к сказке.
Успех сказки A.M. Волков делил так: 80 % — Фрэнку Бауму, а 20 % — себе за творческую переработку. Любуясь при переводе американской сказкой, A.M. Волков пытался по-своему пересказать ее для советских детей, создавая тем самым собственный ее вариант. Во-первых, изменения коснулись композиционной структуры сказки. Помимо удаления из сказки Ф. Баума двух выбивавшихся из общей сюжетной линии глав «Бой с воинственными деревьями» и «В стране Хрупкого фарфора», он, стараясь усилить напряженность сюжета, добавил три свои главы «Элли в плену у Людоеда», «Наводнение» и «В поисках друзей». При этом необходимо обратить внимание на умение автора рассредоточить «страшные» («адренолиновые») главы по всему сказочному сюжету. Таким образом, сказка приобрела динамичный ритм, остроту сюжета и разноплановость интересных ситуаций.
Во-вторых, писатель изменил стилистику повествования. Это обнаружил в 1986 г. Мирон Петровский, который писал: «Сохранив почти все повествовательные движения сказки, Волков решительно изменил стилистику повествования. Точную, но графически суховатую прозу Баума он «перевел» в акварельно мягкую живопись. Американская сказка не психологична, внутренний мир человека исследуется в ней сугубо рационально. Пересказ Волкова обогатил сказку иронической психологией (или, если угодно, психологической иронией). Вот испуг: песик Тотошка вырвался из рук маленькой хозяйки, и королеве мышей пришлось спасаться от него «с поспешностью, совсем неприличной для королевы». Вот радость: мигуны «так усердно подмигивали друг другу, что к вечеру ничего не видели вокруг себя». Вот удивление: девочка стоит перед муляжной головой, которую принимает за одно из воплощений волшебника Гудвина, и «когда глаза вращались, то в тишине зала слышался скрип, и это поразило Элли». Все эти и множество подобных «маленьких тонкостей» были придуманы Волковым...» Как ни странно, именно эти, не поддающиеся перечислению «мелкие» вставки, а не крупные изменения определили новый облик русской переделки»47.
Об измененной A.M. Волковым тональности сказки говорил и Б. Бегак, назвав ее сказочным простодушием. «Ирония, скепсис как бы исчезают под ласковым взглядом маленькой героини: она любит своих необыкновенных спутников такими, какие они есть. И маленький читатель, не нуждающийся ни в каких оговорках по этому поводу, верит в мудрость решений соломенного Страшилы, в храбрость и силу Железного Дровосека, в дружескую верность преодолевающего свою трусость Льва»48.
В-третьих, по мнению М. Петровского, мелкими — почти микроскопическими — изменениями была достигнута более строгая оценка ситуаций и персонажей. «Мотив терроризирующего страха целиком принадлежит Волкову и вынуждает автора «Волшебника Изумрудного города» к последовательности: недоброе чувство переносится с Гудвина на его преемника Страшилу. Едва усадив Страшилу на престол Изумрудного города, сказочник начинает компрометировать дотоле несомненный Страшилин ум. Умница, пока был простым соломенным чучелом, стремящимся обрести мозг, Страшила Волкова преращается в самовлюбленного, напыщенного дурака, лишь только становится у власти. Волков оставляет без ответа вопрос — будут ли страшиться Страшилу так же, как его предшественника»49. В последующей сказке Страшила преодолевает это «пение медных труб» как негативный опыт власти и становится простым и мудрым, деловым и веселым правителем Изумрудного города. Тем не менее поучительно-нравственная позиция автора ясна и понятна каждому читателю.
В-четвертых, A.M. Волков позволяет себе перемену имен некоторых героев сказки: Дороти становится Элли, Оз — Гудвином (хотя «Гудвин» — имя «с двойным дном» — или «добрая надежда» («good ween»), или что-нибудь вроде «добрый прохвост» («good weenie»), Пугало — Страшилой, Бок — Кокусом и др.). И некоторые из этих имен настолько прижились, что даже при инсценировках пьес по сказке Ф. Баума «Мудрец из страны Оз» главную героиню называли не Дороти, а Элли.
Справедливости ради нужно указать на вневременной характер сказки, за который А.М. Волкова «журил» С.Я. Маршак. В Волшебной стране время не является определяющей координатой, потому что сама Волшебная страна существует вечно, как истинные (и волшебные, и человеческие!) ценности — добро, дружба, справедливость, милосердие, помощь и поддержка. Таким образом, отсутствие конкретного времени можно считать закономерной характеристикой Волшебной страны.
Александр Етоев размышлял о переделке сказки Ф. Баума таким образом: «Исправляй, дописывай, вырезай, но чтобы сделать из «чужой» книги «свою», а из «своей» — «нашу», здесь не справятся ни чернила, ни ножницы. Автор должен внести такое, чтобы книга заиграла по-новому — как листочки на чудо-дереве, пересаженном на другую почву. И писателю Александру Волкову это действительно удалось. Помогли ему в этом спасительное чувство иронии плюс живая жизнь мелочей, которыми он наполнил книгу...
Автор — дитя эпохи и будучи человеком советским, не мог не привнести в свою книгу соответствующий эпохе дух. Особенно это чувствуется в добавленной им главе «Наводнение». Папанин и герои-челюскинцы, героика борьбы и победы — отзвук этого в книге есть. Еще до выхода «Волшебника» в свет Маршак, прочитав рукопись, упрекал автора, что его сказка как бы существует вне времени, то есть зло в ней, говоря другими словами, — отвлеченное, не конкретное, не то, которое в литературе тех лет традиционно подавали в классовой упаковке с надписью «Враг не дремлет!». Взять на выбор почти любую довоенную книжку из круга чтения тогдашних подростков — «Морскую тайну» М. Розенфельда, «Арктанию» Г. Гребнева, «Истребитель 2Z» С. Беляева, «Тайну двух океанов» А. Адамова, «Пылающий остров» А. Казанцева и т.д. Посмотрите, кто в этих книгах враги. Японцы, немцы, диверсанты, шпионы, капиталисты. У всех у них одинаковые картонные лица, единственное, что их различает, — цвет кожи и разрез глаз. Вот и к сказке в соответствии с этим железобетонным принципом следовало подходить с той же меркой...
Сам Волков наверняка не вкладывал в свою сказку никакого политического подтекста. Этого просто быть не могло. Но такой уж в нашей стране читатель, что даже в сказке, рассказанной для детей, всегда отыщется что-нибудь политическое... И в глухие 70-е годы многие воспринимали «Волшебника» как пародию на советскую власть. В сказке Баума ничего подобного нет»50.
Таким образом, A.M. Волковым был не только осуществлен перевод текста сказки с английского языка на русский, но и сделана композиционная и стилевая переработка американской сказки Ф. Баума, изменены некоторые характерные черты героев, значительно усилено эмоциональное впечатление, и некоторые читатели даже увидели в ней политические мотивы.
А вместе — усилиями Фрэнка Баума и Александра Волкова — появилась детская книжка «Волшебник Изумрудного города», ставшая незаменимой частью детства многих поколений советских детей. Ее герои — мужественная, умная, добрая девочка Элли, умный и изобретательный Страшила, добрый Железный Дровосек, храбрый Лев, маленький защитник Тотошка стали близки и понятны детям. «Как добрый доктор Дулитл из старой книжки англичанина Хью Лофтинга, под пером Корнея Чуковского превратившийся в Айболита, как придуманный итальянцем Карло Коллоди смешной деревянный Пиноккио, заново переосмысленный Алексеем Толстым как Буратино, — первая сказка Александра Волкова, построенная по чужим мотивам, зажила самостоятельной жизнью», — писал Б. Бегак51.
Но сама сказка была непростая, она была полна парадоксов: наличие вышеназванных качеств у героев сказки очевидно для любого читателя, но, оказывается, совсем не очевидно для самих героев: поэтому Страшила мечтает получить мозги, чтобы стать умным, Железный Дровосек — любящее сердце, чтобы быть добрым, а Трусливый Лев — храбрость. Парадоксы сказки заставляют задуматься, попытаться понять смешные и трогательные противоречия между острым умом и непререкаемой убежденностью в собственной глупости у Страшилы, между сердечной добротой и убежденностью в собственном бессердечии и черствости у Железного Дровосека, между самоотверженной смелостью и убежденностью в собственной трусости у Льва. А парадоксы как игры мысли заставляют искать идею сказки в мировоззренческом кредо самого автора. В подтверждение этой мысли хочется привести высказывание Карло Гоцци о том, что целого арсенала нелепостей и чертовщины еще недостаточно, чтобы вдохнуть душу в сказку, если в ней не заложен глубокий замысел, основанный на каком-нибудь философском взгляде на жизнь52.
В связи с этим М. Петровский писал: «Страшила умен по-настоящему, Дровосек — добр неподдельно, но оба сомневаются в себе, не верят в свои замечательные качества. Забавные сказочные персонажи — тряпичная кукла, набитая соломой, и кукла жестяная — оживают, чтобы внести в сказку проблему, чрезвычайно актуальную для места и времени своего рождения. Вера в себя, доверие к себе — одна из остро болезненных точек американской мысли XIX века. С романтической категоричностью эту проблему поставил американский трансцендентализм, отразивший европейский романтизм хотя и с запозданием, но тем более бурно и на свой, американский лад»53. Развивая эту мысль, М. Петровский утверждает, что определяющим идеологическим текстом для сказки Баума стало эссе «Доверие к себе» главы трансценденталистов Ральфа Эмерсона (ему приписывают слова: «Преодолевайте робость мысли и сердца»).
Несомненным является то, что сказку Ф. Баума «Мудрец из страны Оз» нужно рассматривать как часть его биографии, некий обобщенный опыт его многолетних поисков себя и своего места в жизни.
Представляется весьма интересным мнение Мирона Петровского о связи проблематики сказки с капитальными трудами по теории познания немецкого философа Иммануила Канта. В связи с этим он писал: «Основные понятия кантовой теории познания Баум втянул в озорную игру. Особенно удобным поводом для иронических экспериментов сказочнику показалась мысль Канта о том, что человеку, дескать, изначально, от рождения (априорно) присущи представления о времени и пространстве. Время и пространство, утверждал Кант, это не свойства природы, а только свойства познающей человеческой мысли»54. Отсюда неопределенность маршрута в Волшебную страну («куда ураган занес», как и неизвестное расположение самой страны, отсутствие точных географических и временных привязок, некое «что-то где-то», кстати, совершенно не влияющее на притягательность места приключений и «безвременья» их осуществления. Даже наоборот, эта спрятанная за горами и Великой пустыней сказочная страна должна быть неизвестна никому постороннему, и только детская фантазия служила проводником, знавшим настоящую дорогу туда.
Подтверждение связи сказки с постулатами Канта М. Петровский видел также в следующем: 1) в сочетании у сказочных героев двух признаков — врожденности представлений (у Страшилы — о своей глупости, у Дровосека — о своем бессердечии) и самокритичности; 2) в характерном для каждого персонажа противопоставлении (знание своего бессилия противопоставлено неведенью собственной силы); 3) в распределении обязанностей между героями: Страшила — «чистый рассудок», Дровосек — «чистая чувственность» — как качества, доведенные до абсурда; 4) в значении принятых так называемых цветосмыслов (за каждой страной в сказке закреплен свой неизменный цвет). В создании цветосмыслов М. Петровский видел проблему принципиальной возможности правильного восприятия действительности (если Фиолетовая, Голубая, Розовая, Желтая страна — настоящие, то Изумрудный город демонстрирует результат оптической иллюзии: налицо частичная фиктивность Изумрудного города, имевшего подлинные изумруды только на башнях, но благодаря обману зрения (зеленым очкам) выглядевшего так, как будто он украшен настоящими изумрудами).
Но игра текстов сказки и философских высказываний И. Канта — «игра разума» — оканчивается победой сказочных героев над своими «комплексами», часто вопреки кантовским рецептам. Ведь веру в самих себя помогло им получить совместное путешествие по дороге, вымощенной желтым кирпичом, дружеская помощь и поддержка, надежда на друзей, самоотверженность, ум и доброта, проявленные в экстремальных ситуациях. «Дорога становится истиной об идущем»55, как жизнь становится истиной о живущем. И, таким образом, совершенно справедливым представляется следующее высказывание М. Петровского: «Ироническая критика кантовой теории познания стремится напомнить, что, кроме различных точек зрения на мир, существует еще и мир как таковой, а кроме разных мнений человека о себе, существует он сам — думающий, чувствующий, борющийся. Фантастика и реальность поставлены здесь в такие отношения друг к другу, что невероятные сказочные образы и происшествия вынуждены подтвердить фундаментальные законы действительности: физические, психологические, нравственные»56.
Таким образом, сказочная философия решает не только извечную проблему молодых наций и созвучную ей насущную проблему ребенка, подростка, юноши — о доверии к себе, о вере в себя, но и более широкую проблему познания и самопознания. Видимо, поэтому детская сказка стала популярной не только среди детворы, но и полюбилась даже взрослым.
Родные и близкие поздравляли Александра Мелентьевича с выходом в свет его первой книги. В письме от 14 ноября 1939 г. ссыльный писатель Ефим Пермитин писал: «Поздравляю тебя с выходом в свет первенца, я знаю, как это радостно. Игорек писал мне свое впечатление от «Волшебника»: он прав — детское восприятие свежо и остро. В сказке этой налицо все элементы того общечеловеческого, что пленяет детские души: там есть добрые и злые, там есть природа — вечная и правдивая, звери — чудесный, немного глуповатый лев, а глупость чужая ведь всегда немножко импонирует — каждому ребенку кажется, что он-то умнее. Короче: сказка талантлива — хорошо, что она наконец появилась»57.
Много похвал услышал A.M. Волков о своей сказке: что она далека от всяких шаблонов, что она удовлетворяет требованию М. Горького — интересна и детям и взрослым. Положительные отзывы о книге дали А.Н. Толстой, В.Б. Шкловский (он сказал: «Эта книга останется»), М.Я. Ильин, причем последний сказал, что эта книга должна занять место рядом с «Золотым ключиком». Заведующая редакцией Детской энциклопедии Детиздата М. Гумилевская считала сказку прелестной и чрезвычайно глубокомысленной. Один юный читатель назвал свою собачку Тотошкой, а также потребовал, чтобы и его тоже вместо Толи называли Тотошкой, а другой читатель на вопрос, прочитал ли он «Волшебника Изумрудного города», ответил: «Такие книги не откладывают в сторону, пока не прочитают до конца». Вот она — читательская оценка!
О своем наблюдении рассказал A.M. Волкову один из режиссеров студии «Мультфильм»: «Мой экземпляр обошел весь двор. Интересно, что они не играют в героев этой сказки, как, например, играют в Карла Бреннера и т.п. Это они берегут «для души». Какая-то особая нежность не позволяет им выносить свою любовь «на улицу»58. Видимо, детское восприятие как тончайший камертон сумело уловить всю сердечную прелесть «человеческой», настоящей дружбы, порой хрупкую незащищенность и беспомощность волшебных героев, нуждающихся в дружеском участии и поддержке, почувствовать их своими добрыми и лучшими друзьями. Эта книга нашла путь к детским сердцам, став любимой для многих тысяч советских мальчишек и девчонок, а для автора это было самой лучшей рецензией на его сказку.
Тонко подметила детское состояние Т.К. Кожевникова: «Помните ли вы сказки своего детства? Помните ли то увлечение, которое заставляло забывать об обеде и об уроках, когда забравшись в уютный уголок, вы переживали удивительные приключения, или, только заглянув в книгу, застывали в самой неудобной позе, не замечая этого неудобства, чтобы не спугнуть странного волнующего чувства: знаешь, что не было, а веришь, что было? И остались ли вы благодарны за это хорошей сказке и сказочнику?
Став взрослыми, мы понимаем, что многие наши добрые чувства родились именно тогда, за этим чтением, что холодной ограниченностью веет от человека, не ведавшего детской радости фантазерства и человечной веры в невозможное. Редкий ребенок обходится без сказки, и чаще всего это оборачивается потом трудно исправимой духовной бедностью.
Уже давно родилась на свет сказка «Волшебник Изумрудного города», написанная Александром Мелентьевичем Волковым. Теперь это уже классика детской литературы, без всякого сомнения, как «Приключения Буратино» А. Толстого или «Аленький цветочек» Аксакова. Это именно одна из тех сказок, от которых светлеют душой и становятся добрее не только дети, но и взрослые»59.
Необычайный успех сказки предопределил ее выход в 1941 г. в серии «Школьная библиотека» тиражом 177 тыс. экз. Таким образом, в 1939 и 1941 гг. дети всей страны получили 227 тыс. «Волшебников»60.
Странным диссонансом этим восторженным детским (и взрослым) откликам звучит высказывание писателя Ю. Нагибина, написанный в 1940 г. Как ни странно, это был единственная опубликованная рецензия на сказку в предвоенные годы. Если дети воспринимали сказку как органичное единство реального и волшебного, а ее персонажей как равноценных, «живых» героев, то Ю. Нагибин считал, что в книге нарушается мир привычных представлений ребенка. «Так неожиданно и удивительно пробуждает эта книга у ребенка новую мысль о коварстве, хитрости и эластичности человеческого сердца. Не надо забывать — книга написана американцем для детей, живущих в среде, где царит жестокая борьба за существование»61. Ю. Нагибин увидел в книге беспричинную фантастику, которая уводит ребенка в раздвоенный мир реальности и сказочной романтики и, якобы, лишает сказку ясного вывода. Он писал: «Репутация Баума, американского классика детской литературы, заставляет усомниться, чтобы столь коренные недостатки были присущи его книге «Мудрец из страны Оз», легшей в основу «Волшебника Изумрудного города». Если уж идти на сокращение и переделку, то следовало сохранить основной костяк книги Баума, отбросив ряд побочных сцен, как бы живописны и значительны по объему они ни были. Волков же, очевидно, несколько спрессовал их, отбросив кое-где мотивировки, связующие звенья, от чего пострадал основной смысл книги. В таком виде книга с большим удовольствием прочтется взрослыми, которые сами восполнят недостающее. Но маленький читатель, для которого мир этой книги достоверен, останется неудовлетворенным, у него будет слишком много «почему», на которые он не получит ответа.
Это тем более жалко, что в книге масса чудесных частностей: «Жевуны сняли шляпы и поставили их на землю, чтобы колокольчики своим звоном не мешали им рыдать»; «ворота, украшенные огромными изумрудами, сверкавшими так ярко, что они ослепили даже нарисованные глаза Страшилы». Такие маленькие тонкости можно встретить на каждой странице. Замечательна внимательность автора к персонажам, он никогда не забывает об их основных свойствах: робости льва, жалостливости железного дровосека, мнимой глупости Страшилы, и это позволяет ему вести чудесную игру... Но эти прекрасные частности заставляют только сильнее жалеть о неудаче целого»62.
Узнав о появлении «весьма ругательной» рецензии, A.M. Волков очень расстроился, а после знакомства с ней написал: «Рецензия обычного типа — начало весьма хорошее, а конец неожиданно плох: оказывается, книга неудачна! Но это никак не вытекает из всего содержания рецензии. Конец этот вытекает из неверного представления рецензента о книге Ф. Баума. Он почему-то решил, что я ее значительно сократил и изъял из нее какие-то нужные вещи. Это, конечно, чепуха («Ерунда и неверный факт», — как говорит Филимон Зубков63). Рецензент уверен, что дети этой книги не поймут; я бы посоветовал ему, прежде чем высказывать такое утверждение, поговорить с детьми. В общем «Детская литература», как видно, задалась целью отбить у меня вкус к детской литературе, но это ей не удастся.
Но какая все-таки двуличная редакция! Они все меня уверяли, что книга им страшно нравится. Прочитав рецензию, я сразу успокоился, так как ее обвинения смешны и беспочвенны»64.
----------------------------------- 46. Петровский М. Книги нашего детства. М., 1986. С. 251. 47. Там же. С. 253—254. 48. Бегак Б. Правда сказки. М., 1989. С. 67. 49. Петровский М. Книги нашего детства. С. 255. 50. Етоев А. Строитель Изумрудного города // 7 дней (Усть-Каменогорск). 2001. 28 сент. 51. Бегак Б. Правда сказки. С. 66. 52. Цит. по кн.: Петровский М. Книги нашего детства. С. 255. 53. Там же. С. 236. 54. Там же. С. 241. 55. Там же. С. 240. 56. Там же. С. 248. 57. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 1. 58. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 1. Л. 186. 59. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 18. Апр. — сент. 1968 г. 60. Издания предвоенных лет ныне являются раритетами. Эти книги 1939 и 1941 гг. имеются в экспозиции детского музея «Волшебная страна» имени А.М. Волкова в Томском государственном педагогическом университете. 61. Нагибин Ю. Рец. на кн.: Волков А.М. Волшебник Изумрудного города // Детская литература. 1940. № 6. С. 60. 62. Там же. С. 61. 63. Персонаж повести А.М. Волкова «Алтайские робинзоны». 64. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 2. (с 1 мая 1940 г. по 5 марта 1941 г.). Л. 48.
Пост N: 2287
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
4
Награды:
Отправлено: 20.01.11 01:38. Заголовок: Тем не менее постули..
Тем не менее постулирование обязательного наличия в сказке «идеологии», свойственной советскому обществу в конце 1930-х гг., заставляло рецензентов отыскивать в сказке, а также в пьесе для кукольного театра «Волшебник Изумрудного города» явления идеологического характера. Так, редактор издательства «Искусство» Л. Циновский писал: «В сказке, отражающей лучшие традиции сказочного творчества Запада (Андерсен, 6р. Гримм), Волков не остается на позициях пассивного информатора, он старается раскрыть и объяснить детям материалистические начала «чудесного» и делает это достаточно тонко и занятно. Страшный, ужасный волшебник Гудвин, принимавший образы чудовища, оказывается самым обыкновенным человеком, добродушным старичком-кукловодом. Что же касается других чудес, то они носят полусимволический характер. Борьба волшебника, в которую в силу обстоятельств втягиваются Элли и ее друзья, является как бы полусимволическим отображением классовой борьбы, происходящей на Западе»65.
Еще одной иллюстрацией существовавшей идеологической ситуации является отзыв Э.Г. Шпет от 21 сентября 1940 г. на сказку «Рыбка-Финита» A.M. Волкова: «Вещь эта представляется мне в литературном отношении очень интересной. Сюжет ее своеобразен и свеж. Удивляет сочетание элементов чисто приключенческих с элементами социальной сатиры, это сделано занятно и смело. Юмор, пародийность сочетаются с лиризмом и театральностью отдельных эпизодов. Все это, вместе с очень выдержанным стилем языка этой сказки-повести, делает вещь незаурядной. Недостатком ее является то, что чисто приключенческий элемент все же превалирует над идейным содержанием вещи... Если идея вещи уточнится или конкретизируется, сказка может лечь в основу пьесы для детей (для ТЮЗов или кукольных театров) — без этого идейного уточнения работа окажется написанной зазря»66.
Таким образом, появление немногочисленных официальных рецензий на сказку A.M. Волкова «Волшебник Изумрудного города» объяснялось, видимо, сложностью интерпретации американской сказки в духе марксистско-ленинских постулатов, отторгающих значимость простых человеческих ценностей в угоду классовой идеологии. Глубокий философский смысл сказки, выраженный в мотивации героев и способах реализации, рефлексивно воспринимается детьми: для них все понятно в сказке, все ценностно ориентировано и доступно. Сопереживая героям, они становятся рядом с Элли, Страшилой, Железным Дровосеком и проходят вместе с ними опасный путь по дороге, вымощенной желтым кирпичом до Изумрудного города. Дети вживаются в сказку: держат за руку Элли, поднимают упавшего в ямку Страшилу, знают, где лежит масленка Железного Дровосека, гладят по мягкой шерстке непоседливого Тотошку — они становятся друзьями. А это — одно из главных достоинств сказки — быть ребенку другом.
Необходимо также указать на сложность подготовки профессионального критика, особенно в области детской литературы. В связи с этим С.Я. Маршак писал: «Что такое критик по нашим понятиям? Это философ, публицист, литературовед. Он должен сочетать философское мышление с дарованием и темпераментом общественного деятеля, борца, не говоря уже о хорошем вкусе и серьезном знании своего предмета. Но беда в том, что люди, пишущие о детской литературе, зачастую и не философы, и не публицисты, и не литературоведы»67. Поэтому понятны эмоции автора после рецензии такого «критика», оттачивавшего свои профессиональные навыки на книжке для детей.
Размышления о нелегком труде критика привели A.M. Волкова к созданию неких шутливо-иронических рекомендаций под названием «План разбора литературных произведений», относящихся еще к 1920 г., в которых он писал: «При разборе литературных произведений прежде всего нужно задаться целью, как можно больше выкопать из него всяких мелочей и деталей и притом таких преимущественно, о которых сам автор и не думал. Главная задача всякого критика в том и заключается, чтобы его разбор был больше разбираемого произведения и содержал в себе как можно больше язвительных замечаний, способных надолго расстроить душевное равновесие автора и отбить у него охоту от такого пустого занятия, как писание какой-то литературы. По мнению критика, всякий автор на всяком ином поприще, кроме литературного, способен сделать неизмеримо больше и по-видимому только какое-то горестное недоразумение отвлекает его от единственно правильного пути, который принесет ему и славу, и покой в смысле избавления от всякой критики...
Изложив общие замечания о критическом искусстве, перейдем теперь к частностям разбора. Начать нужно с заглавия. Несколько ехидных замечаний о полном неуменьи автора ясно представить себе предмет, изображаемый им, удивительно поднимают дух критика и в таковой же степени ослабляют самочувствие автора. Бросив вскользь намек о слабоумии людей, берущихся не за свое дело, критик с полной уверенностью в необходимости своего ужасного дела начинает разбирать произведение несчастного автора по косточкам и суставам, вытягивает из него все жилы и в конце-концов строит такие безнадежные выводы из всего разобранного им, что несчастный писатель после краткого, но основательного раздумья идет в соседнюю мелочную лавочку, выбирает там тонкую, но прочную веревку и через полчаса уже спокойно висит на чердаке, оставив после себя 1 р. 27 к. на текущем счету в банке и на письменном столе записку следующего содержания: «После того, как известный критик с полной ясностью обнаружил все самые низменные инстинкты моей души, о которых, как я полагал, знаю только я сам, и когда он доказал, что я только обременяю свет своим бесполезным существованием, я счел за нужное избавить сей мир от такого жалкого существа и переселиться, хотя и без законного паспорта, в тот лучший мир, из которого еще никто не возвращался и в котором, как я хотел бы надеяться, нет никакой критики...» Итак, вот главные основания сознательной критики, ведущей к полному уничтожению той бесполезной разновидности людей, которая именуется писателями»68. Видимо, написанию этого небольшого текста способствовал издавна сложившийся стереотип профессии литературного критика, который тем не менее оказался живуч во все времена.
А счастливый A.M. Волков раздаривал авторские экземпляры «Волшебника Изумрудного города» родственникам — матери Соломее Петровне, сестре Людмиле и брату Анатолию, друзьям и знакомым69.
Сразу же после выхода сказки началась усиленная работа по популяризации сказки с Центральным детским театром (с директором Ванеевой), Государственным центральным театром кукол (с С.В. Образцовым и Э.Г. Шпет), Радиокомитетом, 1-м кукольным театром, студией «Мультфильм», Комитетом по делам искусств. Обращаясь в последний, A.M. Волков писал 31 октября 1939 г.: «Предлагаю для детских театров пьесу «Волшебник Изумрудного города» по моей одноименной повести, недавно вышедшей в Детиздате. Основная идея пьесы — это идея дружбы. Четверка друзей, горячо любящих друг друга, борется с препятствиями, преодолевает их совместными усилиями и каждый добивается исполнения своего заветного желания. Вторая тема пьесы — любовь к родине главной героини, девочки Элли. Она попала в чудесную страну, где можно жить легко и беззаботно, но она упорно стремится на родину, так как «нет ничего лучше родины», как говорит Элли. Сценарий пьесы прилагаю. Прошу не разрешать к постановке инсценировок «Волшебника Изумрудного города», сделанных без моего ведома и согласия»70. Вслед за этим письмом 17 ноября 1939 г. A.M. Волковым был заключен договор с Управлением театров Комитета по делам искусств при Совете Народных Комиссаров о написании пьесы для кукольных театров под названием «Волшебник Изумрудного города». Много времени было отдано A.M. Волковым хождению по редакциям, театрам, студиям и т.п., как он шутя говорил, «паломничеству по святым местам» или «хождению по мукам».
Таким образом, 1939 г. можно считать годом вхождения A.M. Волкова в детскую литературу: в сентябре 1939 г. увидела свет сказка «Волшебник Изумрудного города» тиражом в 25 тыс. экз., а в декабре было отпечатано второе издание «Волшебника» тиражом 25 тыс. экз.71; в журнале «Пионер» № 1-8 напечатан перевод романа Ж. Верна «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака»; напечатаны три статьи в «Пионерской правде» («Суеверный математик», «Умеют ли считать животные», «Есть ли конец счету»); помещены в журнале «Детская литература» две рецензии на книги «Серебро из глины» Б. Могилевского и «Истребитель 2-Z» С. Беляева; литературный заработок выразился в сумме 14 463 р. Эти успехи вселяли A.M. Волкову обоснованные надежды на будущее.
Однако литература была пока для него «вторым хлебом» после основной преподавательской работы. С.Я. Маршак также советовал ему «не бросать профессуры». «Сейчас я разгадываю в его словах глубокий смысл, которого в них, может быть, и не было для самого С.Я. Он, вероятно, думает о материальной стороне, а мне пришло в голову совсем другое. Не обязан ли я в значительной мере своими успехами тому обстоятельству, что представляю собой редкое сочетание математика и писателя?
Надо полагать, что это действительно так. Бросив институт, я перестану быть таким «монстром», а посему... Посему, вывод ясен! Можно будет бросить математику лишь тогда, когда я стану очень крупной величиной в писательском мире»72. К этому тексту в 1971 г. писатель прибавил два слова «Мечты, мечты!».
9 января 1940 г. A.M. Волков был приглашен на заседание президиума Союза советских писателей СССР, где известные советские детские писатели и поэты, представители ЦК ВЛКСМ, издательств, московских театров, киностудий (всего 69 человек) обсуждали вопрос о состоянии детской литературы в стране. В выступлениях А.А. Фадеева, С.Я. Маршака, К.И. Чуковского были сформулированы задачи создания полноценной литературы для детей. Президиум Союза советских писателей признал правильной критику работы Союза советских писателей, «Литературной газеты», литературно-художественных и критических журналов в области детской литературы, высказанную на X пленуме ЦК ВЛКСМ, и принял следующие решения: 1) создать при президиуме постоянную комиссию по детской литературе с привлечением к ее работе представителей ученых, педагогов, инженеров, военных работников и поручить комиссии разработку перспективного плана развития детской литературы, который должен включать создание наиболее насущных детских книг (художественных биографий видных деятелей Коммунистической партии, книг о комсомоле, о пионерах, о школе, научно-технических и др.), детских пьес и сценариев детских фильмов; 2) ввести в практику работы президиума ССП РСФСР и правления ССП республик и областей постановку наиболее существенных творческих вопросов детской литературы; 3) считать необходимым введение отделов детской литературы в «Литературной газете», в журналах «Литературный критик», «Литературное обозрение», «Литературная учеба» для освещения вопросов детской литературы; 4) утвердить комиссию по детской литературе в следующем составе: А.А. Фадеев, С.Я. Маршак, К.И. Чуковский, М.Я. Ильин, Б.А. Ивантер, Л.М. Квитко, Л.А. Кассиль, А.Л. Барто, С.В. Михалков, А.П. Гайдар, В.Б. Шкловский, О.В. Перовская, З.Н. Александрова, Е.А. Благинина, К.Г. Паустовский, А.М. Волков, А.С. Щербаков и др. (всего 53 человека). Как видим, возрастающий авторитет начинающего писателя A.M. Волкова, еще даже не принятого в Союз советских писателей, позволил ему занять достойное место среди маститых мастеров слова в детской комиссии. Также решено было привлечь к работе видных ученых и художников (в том числе физиков Капицу, Ландау, историка Минца, ботаника Б.А. Келлера, инженера И.П. Бардина, географа Н.И. Михайлова, биолога Збарского, этнографа Леонтьева, математика Соболева и др.).
Интересную мысль на заседании высказал писатель М.Я. Ильин. По его мнению, специфика создания научно-популярной литературы для детей заключалась в особом изложении научных фактов для детской аудитории. Он заявил: «Детская научная литература должна быть книгой, написанной просто, непринужденно, искренно, с юмором, с воображением, с лирическими отступлениями, с воспоминаниями о виденном и слышанном. Научная книга для детей должна быть художественной»73. Следовательно, к создателю детской научно-популярной книжки предъявлялись особые требования: быть не только знатоком научных фактов, но и суметь интересно написать об этом.
Привлечение ученых разных специальностей к работе комиссии по детской литературе принимало разнообразные формы: разработка, консультации по различным темам, рецензирование книг, чтение лекций. Так, академик Е.В. Тарле 15 ноября 1940 г. прочитал доклад об исторической книге для детей среднего и старшего возрастов в Детиздате. «Доклад заключался в разборе нескольких исторических книг, изданных Детиздатом... Он разобрал «Из искры пламя» С. Голубева, «Завоеватели» Вольского и т.д. Даже такую пустую и никчемную книжку, как «Историю одного восстания» Л. Чуковской, Тарле аттестовал как интересный исторический очерк. Вывод: «Эти книги надо переиздавать да переиздавать... Чем создавать новые книги, что трудно и не всегда удается, лучше переиздавать старые...» Прекрасный вывод, что и говорить, в особенности для Детиздата, который и так заслужил славу Переиздата...»74 Стремление к новой качественной литературе для детей характерно для этого высказывания A.M. Волкова.
В 1939 г. продолжалась работа A.M. Волкова над «Первым воздухоплавателем», окончательный вариант договора на издание которого был заключен 7 мая 1939 г. По совету А.С. Макаренко в июле 1939 г. A.M. Волков переименовал повесть в «Дмитрия Ракитина», а затем название было заменено на «Чудесный шар». С большим нетерпением автор ждал появления этой книги. И, наконец, 17 марта 1940 г. А.М. Волков получил 50 экз. исторической повести «Чудесный шар», которую он называл «своим первым и любимым детищем». Повесть была иллюстрирована рисунками художника В. Милашевского, которые вызывали у А.М. Волкова некоторые возражения. Редактором первой опубликованной исторической повести A.M. Волкова была А.И. Наумова, всемерно содействовавшая «продвижению» повести.
Книга вызвала много положительных откликов. Директор и редакторы Детиздата Г.С. Куклис, Н.И. Наумова, К.Ф. Пискунов и многие другие считали, что повесть А.М. Волкова «Чудесный шар» — это несомненная удача. Откликнулся на ее выход и Е.Н. Пермитин (9 мая 1940 г.): «Я знаю, что такое «первенец», пережил эту радость и не хотел бы омрачать ее тебе, но «Чудесный шар» — добросовестное открытие со стороны «исторических деталей», «запахов эпохи» и т.д. Это тоже его большое неоспоримое достоинство. Ряд персонажей намечен неплохо: Марков, комендант Рукавицын — это тоже очень, очень хорошо. В работе автора над ними не чувствуется усилий: они набросаны метко, они запоминаются, а это так важно. О недостатках не пишу, ты их, наверное, и сам теперь очень хорошо видишь, ведь прошло достаточно времени и ты за это время, бесспорно, вырос. Но говорю тебе искренне: я радуюсь твоему первенцу, счастлив, что он, наконец, увидел свет. Внешне книга выглядит неплохо, напрасно ты недоволен художником. Одним словом, друг мой, начало у тебя неплохое — работай дальше не на количество написанных повестей, не на их «толщину», а на качество. И верь мне, не общие фразы пишу я тебе, ведь я знаю многих моих сверстников: их погубило количество написанных книг и их толщина. Я бы мог тебе назвать десятки фамилий, начиная от Леонида Леонова и Гладкова, кончая сибирским — Афанасием Коптеловым. Не спеши, вынашивай замысел дальше, «пиши сердцем»: это дойдет и останется. Для этого нужна большая творческая взволнованность, а это не накатывает ежедневно: в этом я убежден твердо. Под подчеркнутым мною «это» я понимаю то подлинное, образцы чего нам оставили Толстые, Достоевские, Гоголи, Бальзаки ... Перечти их. Передумай и перечувствуй, и даже у них, как масло от воды, отделяются страницы, написанные «головой» и «сердцем» — поэтическим сердцем... (под этим полагаю целый комплекс душевных чувств). Прости, родной, что я пишу тебе все это. Очевидно, я так натосковался по литературе, что рад первому случаю говорить о ней. Верь же мне, что я очень хочу твоего дальнейшего роста»75.
В 1940 г. были опубликованы две рецензии А. Марьяма76 и А. Ивича77 на повесть «Чудесный шар». Отмечая несомненные литературные способности A.M. Волкова и занимательность книги, они укоряли автора в искажении исторического материала и отсутствии исторического мышления. В связи с этим 13 июля 1940 г. A.M. Волков писал: «...в «Детской литературе» мне показали разносную рецензию Марьямова на «Чудечный шар». Недаром они от меня ее скрывали до самого напечатания под разными предлогами... И все время уверяли, что отзыв будет положительный, потому что книга всем нравится. И вот — такой сюрприз! Но зачем было так нагло лгать и изворачиваться? Ведь не мог же я заставить их иметь такое суждение о книге, какое мне угодно.
Написана рецензия (вернее, начало ее) в издевательском тоне: какой-то глупый анекдот о том, что где-то перепутали и налили вместо квасу уксус. Автору рецензии, видите-ли, надо было, чтоб я написал роман о Крякутном: исходя из этого, он опорочивает вещь; совершенно не разбирает ее по существу, на рассматривает характеры, сюжет... Все не стоит обсуждения, потому что т. Марьямову захотелось, чтобы А. Волков написал книгу о Крякутном!
Только в конце он говорит, что книга очень занимательна и прочтется читателем с интересом. Я, конечно, расстроился, прочитав эту рецензию, написанную по методу «оглоблей по голове», хотя и сам сознаю, что напрасно: всегда и со всеми писателями бывали такие вещи и моя книга, я уверен в этом, переживет десяток таких рецензий-эфемер. Надо сказать, что Марьямов ничего не понял в том жанре, каким написана книга, и это лишь свидетельствует о его ограниченности. А.С. Макаренко был ценителем повыше его и ему подобных и дал о книге прекрасный отзыв.
Все же обидно получать такой первый отзыв о своей любимой книге и дня два, очевидно, не смогу работать, пока не «переболею»78.
----------------------------------- 65. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 1. 66. Там же. 67. Маршак С.Я. Сочинения: В 4 т. Т. 4. М., 1960. С. 128. 68. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Том дополнительный. 1918—1960 гг. 69. Всего было подарено 39 книг. 70. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 1. 71. Второе издание было результатом издательской ошибки: было напечатано 25 тыс. экз. лишних обложек и форзацев, поэтому тираж был допечатан, но для детей это было подарком. 72. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 1. Л. 170—171. 73. В Союзе советских писателей // Комсомольская правда. 1940. 12 янв. 74. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 2. Л. 105—106. 75. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 1. 76. Марьям А. Рец. на кн.: Волков А. Чудесный шар // Детская литература. 1940. № 5. С. 51—53. 77. Ивич А. Рец. на кн.: Волков А. Чудесный шар // Литературное обозрение. 1940. № 13. С. 11—14. 78. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 2. Л. 35—37.
Пост N: 2292
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
4
Награды:
Отправлено: 26.01.11 08:19. Заголовок: Полемизируя с реценз..
Полемизируя с рецензентами, A.M. Волков подчеркивал, что его повесть «Чудесный шар» — художественное произведение, построенное на исторической канве, а не исторический труд, что Дмитрий Ракитин — вымышленный герой, использовавший воздушный шар для своего освобождения, что создание этой книги потребовало детального изучения большого массива исторического материала. По замыслу A.M. Волкова, повесть «Чудесный шар» начинала цикл «XVIII век», в который также должны были войти книги «Царский токарь», «Певец младой, судьбой гонимый...», «Искатели правды», «Бухтарминские насельники», «Мужицкий император».
Один из самых глубоких отзывов на повесть «Чудесный шар» написан И.А. Рахтановым: «Если «Волшебник» в какой-то мере, естественно, был стилизацией (это между строк своего письма отмечал и Маршак), то «Шар» — вещь самостоятельная, волковская, созданная, так сказать, без заокеанского прототипа. Стилистически поэтому она интереснее, свободнее первой. В ней сохранились драгоценные особенности автора: юмор, простота письма, знание читателя, его интересов и запросов, но прибавилось многое такое, чему не было и не могло быть места в первой его книге.
И дело не только в том, что между этими двумя произведениями автор чему-то научился, что-то понял и что следующий его опыт в сравнении с первым действительно следующий. Нет, лишь на собственном материале, таком, каким он владеет в совершенстве, мужает талант писателя. С этой точки зрения «Волшебник» — детство, палочки, с которых начинается обучение письму в школе, в то время как «Шар» уже юность...
Портреты исторических лиц и выдуманных персонажей даны с одинаковой выпуклостью, и нет ничего удивительного в том, что молодой читатель поверил в реальность существования главного героя — Ракитина Дмитрия Ивановича, первого воздухоплавателя. Трагическая история гения, обогнавшего свое время, сталкивающегося со стеной сановного равнодушия и безнадежно стучавшегося в эту стену, рассказана с такими точными подробностями, с таким безусловным знанием, лучше сказать, чувством истории, что кажется действительно подлинной»79.
Сохранились и детские отклики на повесть A.M. Волкова «Чудесный шар». Так, восьмиклассник из г. Сочи Виктор Линник, которому повесть «изрядно» понравилась, просил у A.M. Волкова помощи в написании пьесы по сюжету повести. В своем ответе A.M. Волков писал: «Дорогой Витя! Пьесы писать — нелегкое дело; драматургия — самый трудный и ответственный вид литературы... Работа над исторической пьесой требует длительного изучения материалов, которые можно найти только в больших московских и ленинградских библиотеках; нужно проникнуться чувством эпохи, а для тебя это пока недоступно по твоему возрасту и уровню знаний... У тебя, очевидно, есть склонность к драматургии. Напиши сценки из окружающего тебя быта, из школьной жизни. Если они будут хороши, то с успехом пойдут на школьной сцене, может быть даже будут напечатаны. Вот такие твои произведения я прочитаю с удовольствием, дам тебе указания и советы»80. Доброжелательность и желание помочь были характерны для отношений автора со своими юными читателями.
Работа над циклом «XVIII век» продолжалась. Над повестью «Царский токарь» (из эпохи Петра I) A.M. Волков начал работать еще в 1939 г., а 7 февраля 1940 г. был подписан с Детиздатом издательский договор (в объеме 10 авторских листов). В 1940 г. для повести «Царский токарь» A.M. Волков тщательно собирал исторический материал. «После лекции поехал в Музей редкой книги. Впервые познакомился с «Арифметикой» Магницкого — любопытная книжица. Читал «Историю Российской коммерции» Чулкова. Как странно видеть на старинных книгах надписи, сделанные рукой людей, кости которых истлели в могилах. Бледные чернильные штрихи надолго пережили тех, кто проводил их дрожащей или уверенной рукой... На одной из книг Чулкова надпись «Куплена сия книга 1808 года генваря 16 числа». Это было тогда, когда Москва еще не видала Наполеона, когда еще не родился Л.Н. Толстой... Чернила чуть выцвели от времени, а ведь столетие с третью прошло над этой надписью»81.
Подводя итоги 1940 г., можно констатировать, что в этом году были опубликованы: повесть A.M. Волкова «Чудесный шар», статьи «Числовые суеверия», «Математический турнир», «Числовые великаны» в «Пионерской правде», «Мир больших чисел» в журнале «Пионер», приняты 4 статьи для «Календаря школьника», а также кукольная пьеса «Волшебник Изумрудного города» сдана в Комитет по делам искусств (готовилась для постановки в Москве, шла в городах Алма-Ате, Ташкенте и др.) В 1940 г. впервые «Волшебник Изумрудного города» и «Чудесный шар» (два раза) транслировались по радио. Таким образом, литературный заработок в 1940 г. у A.M. Волкова вырос и составил 22 633 р., однако многое из написанного требовало большой доработки, например пьеса «Право на жизнь» (соавтор А.М. Розов), повесть из жизни современных школьников «Алтайские робинзоны»82, радио-пьеса «Михаил Штифель» (из истории математики), сказки «Об умном трактирщике и глупом бароне», «Китайский гусь», «Приключения кота Марсика», «Лис и барсук».
Говоря о повести «Чудесный шар», A.M. Волков резюмировал: «Итак, третья моя книга. Первая — перевод, вторая — переработка и третья — оригинальная. Это по времени напечатания. А по времени написания они идут как раз в обратном порядке. Теперь с этой книгой, как с диссертацией на звание советского писателя, пойду к Маршаку и Фадееву»83.
После выхода в свет произведений A.M. Волкова встал вопрос о вступлении его в члены Союза советских писателей СССР. 26 мая 1940 г. A.M. Волков писал С.Я. Маршаку:
«Рассмотрение вопроса о моем принятии в ССП, вероятно, случится не скоро Я решил подать пока заявление в Литфонд84. Там обещают обсудить вопрос сравнительно быстро. Для принятия в члены Литфонда нужны рекомендации двух писателей. Надеюсь, Вы не откажете мне в своей рекомендации. Мои работы Вы знаете: перевод «Необыкновенных приключений экспедиции Барсака» Ж. Верна, «Волшебник Изумрудного города», «Чудесный шар», математические очерки в «Пионерской правде» — это то, что напечатано. Ненапечатанных вещей больше («Рыбка-Финита», «Алтайские робинзоны», «Искатели правды» и т.д.). Вторую рекомендацию даст мне В.Б. Шкловский»85.
В своем заявлении от 29 мая 1940 г. о принятии в члены Литфонда при ССП СССР А.М. Волков писал: «...Всего мною написано более ста печатных листов; из них напечатано больше тридцати; на тридцать с лишним листов имеются договоры. Основным моим занятием является литература. Я состою в активе писателей при ССП и в 1940 году избран членом Комиссии по детской литературе при президиуме ССП. Мой литературный заработок за последние 12 месяцев: июнь 1939 года 3 102 р., июль — 195 р., август — 2 123 р., сентябрь — 795 р., октябрь — 311 р., ноябрь — 715 р., декабрь — 0, январь — 9 320 р., февраль — 2 998 р., март — 985 р., апрель 1 564 р., май — 2 000 р. Средний заработок 2 014 рублей в месяц. Побочным занятием является преподавание математики в Московском институте цветных металлов и золота (нагрузка 6 часов в неделю), которое я намерен оставить в недалеком будущем»86. К заявлению были приложены рекомендации С.Я. Маршака и В.Б. Шкловского. Так, в рекомендации от 27 мая 1940 г С.Я. Маршак отмечал, что книги А.М. Волкова свидетельствуют о его несомненных способностях и серьезном отношении к искусству, а В.Б. Шкловский в своей рекомендации от 25 мая 1940 г. писал, что A.M. Волков является очень способным литератором, и его работа в детской литературе чрезвычайно желательна. Заявление A.M. Волкова, поданное в правление Литфонда 31 мая 1940 г., было рассмотрено на заседании приемной комиссии Литфонда 12 июля 1940 г., но решения принято не было.
В связи с задержкой решения вопроса о вступлении в Союз советских писателей СССР A.M. Волков писал секретарю президиума ССП СССР А.А. Фадееву 24 октября 1940 г.: «При личной встрече со мной 9 января этого года Вы сказали мне: «Если бы вы знали, сколько раз мы с Маршаком разговаривали о вас, когда беседовали о детской литературе...» Эти Ваши слова дают мне смелость напомнить Вам о себе и просить Вашей поддержки. Еще 31 марта я подал заявление о приеме в ССП, но до сих пор оно не рассмотрено. Прием в Союз писателей дал бы мне моральную поддержку, уверенность в своих силах и некоторые удобства в работе, отсутствие которых приходится ощущать довольно болезненно (даже такая вещь, как невозможность достать бумаги, очень мешает). Летом я подал заявление в Литфонд, приемная комиссия мою кандидатуру одобрила, и было вынесено решение рекомендовать меня в ССП, но, к моему несчастью, началась реорганизация Литфонда, и постановление приемной комиссии уже не попало на утверждение правления.
Дорогой Алекс. Алекс., я очень прошу Вас ускорить рассмотрение моего дела; ведь я имею немалый стаж писательской работы (пишу с 19 лет) и порядочную продукцию (мне не приходится говорить о ее качестве, но по количеству они составляют около 100 печ. листов, из которых напечано до 35 л. и около 20 — договорные рукописи, уже сданные в издательства)»87.
Ускорению этого процесса способствовали и данные A.M. Волкову рекомендации. Так, М. Ильин (И.Я. Маршак) 27 января 1941 г. писал: «В произведениях A.M. Волкова мы находим хороший и простой язык, интересную фабулу, четко очерченные образы героев. Книги т. Волкова пользуются любовью наших детей. «Волшебник Изумрудного города» выдержал за год с небольшим три издания. Тов. Волков обладает незаурядными литературными способностями, а также большими знаниями в области математических наук. Такое сочетание дает все основания полагать, что тов. Волков будет с успехом работать над созданием научно-художественной книги для детей»88.
Наконец 27 января 1941 г. A.M. Волков был приглашен на заседание президиума Союза советских писателей по поводу его приема в члены Союза. «Вот он — пришел большой день моей жизни! К 8 часам приехал в ССП. Заседание уже шло, но по другим вопросам. Нас, принимаемых, пригласили в «зал заседаний» в 8-45. Ввалились всей оравой в маленький зал — человек сорок с лишним, принимаемые и поручители, и сразу наполнили его шумом, кашлем, разговорами. Многим не хватило стульев, они стояли на ногах у дверей.
К своему большому удовольствию, я заметил среди членов правления Маршака. Я подошел к нему, спросил, будет ли он за меня говорить, и получил утвердительный ответ. Сел я недалеко от президиума и вскоре получил от Маршака записку, где он просил написать ему список моих произведений; я это сделал.
До моего дела было рассмотрено четыре: Н.Н. Гусева, С. Мицкевича («Револ. Москва»), Большакова («В чаду костров» — роман из жизни ненцев), Вейсмана (киносценарист). Затем Фадеев сказал: «Т. Волков, детский писатель...». «Здесь», — откликнулся я для формы. «Т. Волкова, наверно, могут рекомендовать многие присутствующие здесь... Но... Маршак, вы будете первый?» «Да!» — ответил Маршак — «Т. Волков пришел к нам во время горьковского призыва знающих людей в литературу. Т. Волков — педагог, работал в сельской школе, в средней, теперь работает во втузах. Он — математик. Первую его рукопись прочитал 6-7 лет назад (Милый С.Я! Солгал ли он по своей вечной рассеянности или из похвального желания увеличить мой писательский стаж — кто знает?). Это «Волшебник Изумрудного острова» (удивительно он настойчив в своих ошибках!). Рукопись эта пролежала в редакции два или три года, но затем за короткий срок выдержала три издания. Книга эта удивила даже профессиональных литераторов: в ней есть грация (были еще какие-то похвалы, но я их не запомнил; не знаю также, что он говорил о «Чудесном шаре»; какой-то чудак, сидевший рядом со мной, кстати, член правления, узнав, что я математик, подсунул мне бумажку с уравнением x3+y3=z3 и начал расспрашивать, кто им занимался. У меня не хватило мужества отмахнуться от этого неуместного вопроса и разговор меня на минуту отвлек от выступления Маршака. Пробудил меня вопрос его: «Как называется роман Ж. Верна, который вы перевели?» Я ответил. «У т. Волкова имеется много ненапечатанных рукописей. Надо его принять в члены ССП, т.к. это весьма серьезный, талантливый писатель».
Шкловский: «Волков — это большой детский писатель. «Волшебник Изумрудного города» — это книга с большой выдумкой, изобретательностью. Там очень яркие, интересные типы, есть прекрасные находки. «Чудесный шар» — интересная книга; по поводу сюжета мы с автором спорили, но, во всяком случае, в этой книге много интересной выдумки. Я рекомендую Волкова в члены ССП».
Фадеев: «Я тоже скажу несколько слов. Все те, у кого есть дети, знают Волкова (в зале оживленное движение). Да его книги читают не только дети, но и взрослые с удовольствием. «Чудесный шар» — это очень увлекательная книга. Т. Волков — хороший писатель... Да, есть рекомендация Ильина — письменная. Он болен, не мог придти. Будем голосовать. Кто «за»? (Руки всех членов правления поднимаются). Против? Нет. Воздержавшихся? Нет. Т. Волков принят в члены ССП».
Я подошел к столу, пожал руку Фадеева. «Спасибо, Александр Александрович! Доверие оправдаю, постараюсь написать новые хорошие книги!» (В зале легкий смех и я, радостный, прошел через расступившуюся передо мной толпу у входа). Итак, Рубикон перейден, взята еще одна крепость!»89
Принятию A.M. Волкова искренно радовался его друг, писатель Ефим Пермитин, находившийся в ссылке в г. Павлодаре. В письме от 4 февраля 1941 г. он писал: «Дорогой друг! Горячо и сердечно поздравляю тебя. Желаю с честью нести славное звание советского писателя. Честно и гордо. Я так понимаю твою радость, так ярко представил себе тебя вернувшегося домой ночью после заседания президиума, на котором тебя приняли в ряды Союза. Так читаю, что творилось в твоей душе. Еще раз поздравляю и желаю большой и радостной работы на почетнейшем поприще.
Излишне говорить тебе сейчас о трудностях этого пути, если идти по нему без покровителей и покровительниц, идти честно и гордо. На своей шкуре я прочувствовал это. И не желаю тебе испытаний, выпавших на мою долю. Я, тем не менее, снова и снова, скажу тебе: бери большой любовью, огромным трудом и честностью. Время не обманешь призрачным минутным успехом. Ты знаешь, как преуспевали в разные эпохи дутые мыльные пузыри литературы и как бесследно лопались они под давлением леты. Только талант, труд и огромная фанатическая бескорыстная любовь к литературе Достоевских, Пушкиных, Короленко, Горьких выковала этих титанов. Следуй честным традициям русской литературы. Без тошноты я не могу думать о легионе окололитературной сволочи, пролезающих в литературу через заднее крыльцо, по телефонным звонкам и письмам: мерзко и гадко. Работай и дальше честно»90.
Вскоре после этого, 30 января 1941 г., A.M. Волков как члена ССП СССР был принят в члены Литфонда, а 14 апреля 1941 г. — в члены Московского клуба писателей.
----------------------------------- 79. Рахтанов И.А. Рассказы по памяти. М., 1966. С. 55—58. 80. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 2. Т. 1941—1946 гг. 81. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 2. Л. 78. 82. Книга не была опубликована, за исключением отрывка о рыболовных подвигах Пети Арбузова (сборник «Юный рыболов», выпущенный издательством «Физкультура и спорт»). 83. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 1. Л. 175. 84. В ведении Союза писателей СССР находится Литературный фонд СССР, в функции которого входит содействие творческой работе писателей путем оказания материальной, лечебной и культурно-бытовой помощи. Средства фонда складываются из отчислений издательств, театрально-зрелищных предприятий, членских взносов и др. 85. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 1. 86. Там же. 87. Там же. 88. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 2. 89. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 2. Л. 134—138. 90. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 2.
Пост N: 2295
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
4
Награды:
Отправлено: 30.01.11 11:18. Заголовок: Последнее перед войн..
Последнее перед войной совещание по детской литературе при ЦК ВЛКСМ, состоявшееся 24-25 января 1941 г., обсудило вопросы о книгах по трудовому (доклад В.Б. Шкловского) и военно-физическому воспитанию детей (доклад В.А. Ивантера). Надвигавшаяся военная угроза требовала книг о военной технике, о применении точных наук в военном деле. A.M. Волков как профессиональный математик, придававший большое значение математическому просвещению детей и юношества, понимал своевременность подобной тематики (он начал свою деятельность в этой области с небольших статеек в детских изданиях — газете «Пионерская правда», журнале «Пионер», Детской энциклопедии и «Детском календаре»). В заявке от 19 февраля 1941 г. в Детиздат ЦК ВЛКСМ и в Комиссию по детской литературе он писал: «Я предлагаю написать две книги «История математики» и «Математика вокруг». В советской научно-популярной литературе нет ни одной книги по истории математики. Математика в школе является одним из главнейших предметов, от хорошего знания математики зависит успешное усвоение всех технических дисциплин. Многолетним преподавательским опытом я убедился, что экскурсы в область математики значительно повышают у учащихся интерес к математике, делают ее более живой и близкой. Но советская и даже дореволюционная литература не могут удовлетворить потребности человека, который захотел бы познакомится с историей математики. До революции появилось всего 5-6 книг, да и те стали теперь библиографической редкостью. Так важнейший пробел в области научно-популярной литературы остается до сих пор незаполненным. Уже с 1939 г. я веду с Детиздатом переговоры о написании «Истории математики», но, к сожалению, безуспешно. История математики стоит в тесной связи с общей историей культуры человечества, и эта связь найдет отражение в моей книге. Книга будет написана в живой и увлекательной форме, с большим количеством иллюстраций из старинных книг по математике и других первоисточников. Значительная часть проектируемой книги уже сделана. Вторая часть — «Математика вокруг» будет включать следующие разделы: «Математика в военном деле» (математика и артиллерия, математика и авиация, математика и кораблевождение, съемка планов, математика и цифры и т.д.), «Математика в строительном деле» (от пирамид до Дворца Советов), «Математика на железной дороге», «Математика и радио», «Математика в шахте», «Математика и сельское хозяйство», «Как росла вселенная» (математика на службе у астрономии). Книга имеет целью показать могущество и разнообразие методов математики, ее колоссальное значение для человека. Читатель должен почувствовать, что математика — огромная интересная страна, путешествуя по которой натыкаешься на удивительные неожиданности и открываешь поразительные возможности. В ней еще много тайн и загадок, много запретных уголков, куда человек еще не сумел пробраться. На исследование этой чудесной страны нужно положить еще много сил, в ней найдется работа для многих отважных исследователей математических закономерностей природы»91.
Наряду с книгами по математике в марте 1941 г. A.M. Волков предлагал комиссии по научно-популярной книге Детиздата книги и темы для книг по астрономии «Происхождение Земли», «Есть ли жизнь на планетах?», «Междупланетные путешествия», «Через Вселенную на световом луче», «Биографии великих астрономов» (Птоломей, Коперник, Дж. Бруно, Галилей, Кеплер, Ньютон и др.), «Астрономия в повседневной жизни человека» (времяисчисление, картография и т.д.)92.
В марте 1941 г. Детиздатом была принята заявка на книгу «Математика в военном деле» (в объеме 4 печ. л.). Предвоенной весной A.M. Волков усиленно работал над этой книгой. В апреле-мае 1941 г. им были написаны следующие статьи: «Что такое калибр?», «Апполоний устанавливает траекторию снаряда», «Тир на Луне», «Пушка, гаубица, мортира», «Жюль-Верновские пушки», «Огнестрельный бой на дне океана», «Парашютизм», «Магнитный компас и его штучки», «Радиопеленгация» и др., а уже в начале июня книга под названием «Бойцы-невидимки» была сдана в Детиздат редактору А.Н. Абрамову93.
После работы над пьесой «Волшебник Изумрудного города» и написания новых сцен и новых диалогов A.M. Волков решил значительно переработать саму книгу. «Ввести целый ряд диалогов, пользуясь пьесой, ярче оттенить беспокойный и напористый характер Страшилы, сентиментальность Дровосека. Образцом диалогов может послужить «Алиса в стране чудес». Наполнить книгу стихами и песенками, добавить ряд приключений. Книгу довести объемом листов до 7»94. Так драматургия подсказала пути дальнейшей литературной переработки книги, которая была осуществлена почти через 20 лет.
Таким образом, период литературной и драматургической деятельности A.M. Волкова в 1935—1941 гг. характеризовался укреплением положения «новоиспеченного» члена Союза писателей СССР посредством выхода трех изданий сказки «Волшебник Изумрудного города» общим тиражом 227 тыс. экз.95, исторической повести «Чудесный шар» тиражом 25 тыс. экз., переводного романа Ж. Верна «Необычайные приключения экспедиции Барсака» в журнале «Пионер», тираж которого составил 90 тыс. экз., многочисленных математических статей, создания пьесы «Волшебник Изумрудного города» для кукольного театра (сотрудничество с художественным руководителем Московского областного театра кукол В.А. Швембергером)96 и радиопьес по вышедшим книгам (так, договор на написание радио-пьесы по мотивам исторической повести «Чудесный шар» с Всесоюзным комитетом по радиофикации и радиовещанию при СНК СССР (отдел детского вещания) был подписан 2 июня 1940 г.). Его книги радовали читателей, их знали, искали, читали.
Помимо этого в начале июня 1941 г. в Детиздат были сданы A.M. Волковым сборник статей «Бойцы-невидимки» (математика в военном деле) и повесть «Царский токарь». Последняя получила положительный отзыв профессора I МГУ К.В. Базилевича, который при встрече в ноябре 1940 г. говорил A.M. Волкову: «Ваша книга мне очень понравилась, очень легко и хорошо написана. Она захватывает читателя; мой сын, ученик 8 класса, прочитал ее, не отрываясь». Далее A.M. Волков вспоминал: «Он говорил о фигуре Петра и о целесообразности казни Алексея. В отношении Толстого и Румянцева можно говорить не о предательстве, а об обмане и хитрости. Петр же, казня Алексея, без сомнения, переживал сильную внутреннюю драму. Предание суду вельмож и чиновников — мудрая мера. Фигура Петра, по его мнению, мне в основном удалась, так же как и фигура Алексея. Второстепенные лица тоже удачны. Поп Акинфий и Илья Костров показывают в романе, как Петр силой своего гения, размахом притягивал к себе своих противников, превращал их в своих сторонников. Заглавие лучше дать «Великий перелом», это будет больше соответствовать характеру книги. Основание Санкт-Петербурга лучше дать по официальной версии, т.е. 16 мая 1703 года. Конец Булавина показать более ярко, он — героическая фигура, и надо это оттенить. Астраханский бунт в интересах цельности лучше дать подряд, а не разбивать на два или три куска. В заключение он еще раз сказал, что считает книгу очень удачной»97.
Занимаясь любимым делом, Александр Мелентьевич не жалел ни времени, ни сил. Стиль его работы характеризуется многоплановостью: одновременно он умел работать над несколькими вещами — детской сказкой, математическими статьями, исторической повестью, современной пьесой — и все это делалось параллельно и не в ущерб друг другу. «Целый день прекрасно и очень плодотворно работал. Написал целый ряд статей... Работа увлекает», — писал он в дневнике98. Часто работал, по его словам, как каторжный по 15 ч, не вставая со стула, до 2-3 ч ночи. Впоследствии он сам удивлялся, как все это успевал. «Сегодня проделал огромную работу. До обеда написал две главы, V и VI, а вечером перепечатал IV, V, VI главы — 19 страниц на машинке. Меня теперь вдохновляют такие примеры, как пример Чайковского, который, оказывается, создал «Пиковую даму» в 44 дня»99.
Для достижения вершин литературного мастерства A.M. Волков пересматривал свои методы работы: «...нужно совершенно изменить метод работы... Я слишком легко отношусь к фразе и беру то, что первое придет в голову, а это первое — часто чужие, готовые, залежавшиеся в голове штампы»100. Критическая самооценка, стремление к совершенствованию навыков, уважение к слову были неотъемлемой составляющей творческих удач A.M. Волкова.
Другим подспорьем успешного творчества была его семья. 30 июля 1940 г. чета Волковых скромно отмечала 25-летний юбилей совместной жизни — «серебряную свадьбу». В связи с этим A.M. Волков писал в дневнике: «Двадцать пять лет счастливой жизни с моей дорогой Галюсей, моим ангелом-хранителем. Никаких официальных торжеств, ни гостей; мы даже никому не сказали об этом дне и только наедине поздравили друг друга и выразили один другому свои чувства и пожелания»101. А через год, 15 июня 1941 г., исполнилось 50 лет Александру Мелентьевичу. «Сегодня мой пятидесятилетний юбилей. Прожито полсотни лет. Не верится. В применении ко мне эти слова о юбилее кажутся какой-то нелепостью. Я чувствую себя так же, как чувствовал десять и двадцать лет назад, во мне масса энергии и мне все кажется, что у меня все впереди. Нет, я не сдаюсь, не хочу поддаться бремени прожитых годов. Есть еще порох в пороховнице, не иссякла казацкая сила!
Жизнь не слишком баловала меня, но она закалила мои силы, дала мне терпение и упорство, способность выжидать и бороться. Литературная работа не слишком хорошо кормит — отступаю в другую сторону. Вчера договорился с В.И. Шумиловым о том, что беру на этот год в институте полную нагрузку, а осенью, может быть, напишу кандидатскую диссертацию. Это будет мне немного стоить, а зато жалованье и пенсия на 2/3 обеспечат мою семью. Нет, меня не так легко «взять за зебры», мы еще повоюем! Через пять лет страна будет хорошо знать мое имя и на этом я ставлю точку. (Приписка 1976 г.: «Не слишком ли большая самоуверенность?»)»102.
----------------------------------- 91. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 2. 92. По этой заявке сделаны книги «Бойцы-невидимки» (1942) и «Земля и небо» (1957). 93. «Абрамов — взыскательный редактор, и если книга ему понравилась, это значит, она вышла» // Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 3 (с 6 марта 1941 г. по 3 декабря 1941 г.). Л. 57. 94. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 3. Л. 25. 95. Третий выпуск «Волшебника Изумрудного города» вышел в начале января 1941 г. тиражом 177 тыс. экз. Авторский экземпляр А.М. Волков получил 6 января 1941 г. 96. Пьеса А.М. Волкова «Волшебник Изумрудного города» была рекомендована Комитетом по делам искусств в 1940—1941 гг. Молдавскому кукольному театру, Киевскому кукольному театру (режиссеру Георгию Павловичу Сороке) и Тбилисскому театру кукол. 97. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 2. Л. 112—113. 98. Там же. Кн. 3. Л. 26—27. 99. Там же. Кн. 2. Л. 11—12. 100. Там же. Кн. 1. Л. 111. 101. Там же. Кн. 2. Л. 52. 102. Там же. Кн. 3. Л. 51—52.
Пост N: 2297
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
4
Награды:
Отправлено: 05.02.11 05:06. Заголовок: Глава 8 Литературная..
Глава 8 Литературная деятельность A.M. Волкова в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.)
8.1. Эвакуация
Приближалось 22 июня 1941 г. Ни преподавательская работа доцента кафедры высшей математики Института цветных металлов и золота, ни интенсивная литературная деятельность не могли заслонить для A.M. Волкова тревогу надвигавшегося пожара войны. «Грозный и решительный день! Германия напала на СССР без объявления войны... Мы ничего не подозревали часов до 11½; потом Боря сказал, что он слышал передачу из Германии (на английском языке), в которой сообщалось, что Германия минировала Балтийское и Черное моря в ответ на то, что СССР собрал войска на западной границе. В воздухе сразу запахло порохом, и когда через несколько минут Галюська прибежала и сказала, что будет по радио выступать Молотов, то почти не осталось никаких сомнений о том, что происходит.
И вот в 12 ч 15 мин 22 июня 1941 года прозвучали первые слова Вячеслава Михайловича: «Сегодня в 4 часа утра германские самолеты перелетели на советскую территорию...» Проклятые фашисты! И во все время мира с ними я ничего не питал к ним, кроме ненависти... Гитлер узнает судьбу Наполеона, но война будет жестока и ужасна. В какое тревожное и ответственное время мы живем...»1 Началась мобилизация. Более 1 000 советских писателей добровольно ушли на фронт (из них 417 погибли).
В Институте цветных металлов и золота были отменены отпуска, срочно принимались экзамены. 2 июля A.M. Волков записался в народное ополчение, но через несколько дней в парткоме ему сказали, что его оставляют: «Пишите, это ценнее». Затем он обратился в газету «Известия» с предложением отправить его корреспондентом на фронт, но ему вновь было отказано. Линия фронта все ближе и ближе подходила к Москве, и даже на даче под Москвой, где каждое лето жили Волковы, было опасно. «В ночь на 23 опять была бомбардировка — нас разбудил сильный разрыв в 1 ч 20 мин ночи в 2-3 км от нас. Все вскочили, одели ребят и до 3 ч стояли на террасе. Часа в 2½ еще был второй сильный взрыв, тоже неподалеку. В ночь на 24 вновь была тревога; слышен был огонь заградительной артиллерии...»2 27 июля была сильная бомбардировка Москвы. В институте A.M. Волков дежурил в составе унитарной команды (звено связи), а 11 августа уже начались учебные занятия в вузе. Сначала Волковы решили не эвакуироваться, остаться жить на даче под Москвой. Там глава семьи сделал небольшое бомбоубежище рядом с дачей, где семья пряталась во время воздушных тревог. Однако неутешительные известия о положении на фронте, а также все усиливающиеся бомбежки Москвы заставили их упаковать все вещи (часть книг и рукописей была зарыта под дачей — все это пропало во время войны), перевезти на московскую квартиру и искать возможности покинуть Москву.
В сентябре 1941 г. A.M. Волков как член Союза писателей СССР получил командировочное удостоверение, где говорилось, что он с семьей (жена и 2 детей) командируется в г. Алма-Ату для работы в Казахском отделении ССП, однако этим документом ему воспользоваться не удалось, хотя часть известных литераторов уехала из Москвы в г. Алма-Ату еще до начала общей эвакуации (в том числе С.Я. Маршак). Не удалось семье Волковых эвакуироваться и с Институтом цветных металлов и золота: как раз болел сын Вива.
В середине октября всему партийному и советскому активу было приказано уходить из Москвы пешком: и десятки тысяч людей ушли, в том числе из Института цветных металлов и золота ушло около 150 человек. «В ночь на 16 октября произошли поразительные события, которые, быть может, только через десятки лет будут описаны беспристрастными историками. В Москве произошла дикая паника, беспримерная в истории СССР. Сбежали тысячи руководителей советских учреждений, директора фабрик, заводов, парткомы и райкомы. Многие захватывали казенные машины, взламывали гаражи, похищали огромные суммы денег, делили их между собой. Они распустили стихию рабочих, дикую необузданную массу недавних пришельцев из деревни, которые не успели еще проникнуться пролетарским самосознанием. Был брошен лозунг: «Бери, хватай все, что можешь! Все равно немцы не сегодня-завтра будут в Москве!» И потащили... Разграбили мясокомбинат, тащили окорока, огромные круги колбасы. Разбили обувную фабрику «Парижская Коммуна», студию «Мосфильма», где люди надевали на себя по несколько костюмов. Разграбили Серпуховский универмаг... Словом, всего невозможно перечислить! Почти все фабрики и заводы закрылись, рабочих рассчитали и выдали им рюкзаки: «Идите пешком, немец близко!» Картина ужасающего развала, анархии и полной моральной безответственности. Вот так руководители! Но многих из них поймали на дорогах и расстреляли, а потом уже и власти начали наводить порядок. Говорят, между Сталиным, с одной стороны, и Молотовым и Ворошиловым — с другой идут разногласия. Молотов и Ворошилов за то, чтобы оставить Москву без боя, а Сталин за то, чтобы взорвать мосты, водопровод, электростанции и т.п. Словом, картина потрясающая, паника всеобщая»3. 19 октября 1941 г. в Москве было введено осадное положение со всеми вытекающими последствиями, в частности, мародеров приказано было расстреливать на месте.
Только благодаря настойчивости и требовательности группы писателей и драматургов, куда вошли А.Г. Глебов, А.М. Волков, Эфрос, Ляшко, Н.П. Дмитриев, Б.К. Ковынев, В.П. Ставский и др., удалось через заместителя председателя СНК СССР Н.А. Косыгина получить 21 октября 1941 г. четыре теплушки для Союза советских писателей с направлением на г. Ташкент. «Великая война катит перед собой миллионы людей, выброшенных из привычной колеи, из обжитых десятилетиями уютных квартир — бросает их в неизвестность, в темное и страшное будущее... В бесчисленных эшелонах, забивших железнодорожные пути, копошатся они, как муравьи, стоят в очередях у степных колодцев, ссорятся, отбивая друг у друга кусок брынзы, принесенный к поезду оборванной бабой, растаскивают щиты, предохраняющие путь от снеговых заносов... Для нас все это осталось позади. Мы благополучно оставили за собой страшный крестный путь, мы пережили тысячи волнений, связанных с устройством в Алма-Ата, преодолели всяческие рогатки, поставленные перед нами «власть предержащими» и теперь мы опять в «своей комнате», снова начинаем вить свое гнездо. Такова уж природа человека. Самое главное — все мы вместе, есть у нас одежда, обувь, есть деньги на первое время и есть, что продавать. В общем, живем!»4
Позднее, 1 января 1942 г., в письме из г. Алма-Аты A.M. Волков более подробно писал эвакуированной в г. Томск в составе Комитета по делам искусств Н.В. Немченко: «Я со своей семьей уехал из Москвы 21 октября. Эвакуировался с писательской организацией; правда, когда я явился в ССП, там уже не было правления и почти все «Ведущие» писатели уехали5. Нас собралось несколько человек (Глебов, Эфрос и др.), мы организовали эвакуационную комиссию, начали ходатайствовать перед СНК и получили 4 вагона до Ташкента. Ехали в теплушках 25 суток, помучились изрядно, но все же доехали благополучно. Дорогой я решил изменить свой маршрут и направился в Алма-Ата по ряду соображений (мой институт эвакуировался в Алма-Ата и я рассчитывал иметь там работу). Вышло не совсем по моим расчетам — институт слился с другим, и я остался без работы. Но все же мне удалось здесь прописаться и найти комнату — хотя все это стоило очень больших хлопот. И бытовые условия оказались лучше, чем я мог рассчитывать — можно жить, питаться (довольно неплохо) и работать.
Я приехал сюда 14 ноября, а Вам пишу в день Нового года. Времени прошло много, но 20 дней ушли на организационные дела, а затем я включился в работу для здешнего радиокомитета. Они меня знали и раньше, еще до войны ставили здесь инсценировки по моим вещам «Волшебник Изумрудного города» и «Чудесный шар». Я работаю сейчас над циклом оборонных радиопьес под общим названием «Тыл и фронт». Первая из них передавалась 30 декабря, а остальные пойдут одна за другой с небольшими промежутками. Работа напряженная и времени свободного нет.
В Москве и здесь я написал ряд стихотворений — преимущественно песен, на некоторые из них уже написана музыка композиторами Гершфельдом и Сандлером... Пишите, что еще Вам сейчас желательно иметь — очевидно, небольшие пьески для эстрады, для фронтовых кукольных театров и т.п. Жду Вашего письма. Черкните, как там у вас в Томске? Наверное, трещат морозы, на улицах сугробы снега... А здесь под Новый год на мостовой лужи и греет солнышко. Зима очень теплая. С продуктами здесь туговато, но тоже, вероятно, много лучше, чем в Томске. Здесь колхозники продают сахар на возах по 14-15 р. кг и можно, при желании, запасти его пудами, Плохо только с жирами — с салом, маслом, но в районах можно доставать. Словом, жить здесь можно... Очень радуют наши успехи на фронтах. Надеюсь, что скоро не будет в СССР проклятых фашистов и мы с Вами снова будем работать в любимой Москве»6.
Отсутствие преподавательской работы побудило A.M. Волкова откликнуться на предложение радиокомитета г. Алма-Аты о сотрудничестве, и уже в декабре 1941 г. им были написаны стихотворения «Походная комсомольская», «Красная Армия», «Прощанье бойца», две песни тимуровцев к радиопьесе «Тимуровцы», «За прялкой», «Юные партизаны», «Бдительность», «Разведчик», в 1942 г. — «Песня немецких солдат», «Прощание бойца-казахстанца», «Партизанка Тоня», в 1943 г. — «Родина». В последнем автор писал:
Ты знала тяжелые годы страданья, И вихри войны над тобою прошли, Но крепко сковали твои испытанья Бессмертие русской, советской земли.
Многие из этих стихотворений стали песнями: так, музыку к «Походной комсомольской» и «Прощанию бойца» написал О. Сандлер, к «Юным партизанам» — З.Л. Компанеец, к стихам «Баллада о советском летчике», «Партизанка Тоня» и «Две войны» — Д.Г. Гершфельд. А вот как звучит припев песни «Разведчик»:
Необъятны родные просторы, Глубоки на равнинах снега. Эй, разведчик, вперед! Тебя Родина шлет! За свободу! За жизнь! На врага!
Песни «Родина» и «Партизанка Тоня», исполнявшиеся в Москве 6 января 1944 г. Молдавским государственным ансамблем песни и пляски «Дойна», были тепло встречены слушателями.
В декабре 1941 г. A.М. Волков начал работать над циклом радиопередач «Тыл и фронт», состоящем из двух частей. Первая часть цикла включала следующие радиопьесы: «Вожатый уходит на фронт» (Действие происходит 22 июня 1941 г. Вожатый пионерского отряда в селе Кош-Агач Аслан Темиров уходит на фронт добровольцем. Ребята провожают его и дают обещание крепить оборону страны в тылу); «Тимуровцы» (Ребята обслуживают семьи красноармейцев. Но им хочется большего. Пионер Давид Лейзер открывает подпочвенную воду. Пионеры роют колодец и обеспечивают хорошей водой аул. Начинается сбор теплых вещей для Красной Армии); «Приключения Давида» (Он помогает органам НКВД разоблачить немецкого диверсанта, который пробрался на конный завод с документами советского ветеринарного врача); «Разведчик Аслан Темиров» (За отвагу и знание военного дела Аслан получил звание сержанта. Он взрывает немецкий штаб и доставляет командованию важные документы); «Начало разгрома» (Аслан Темиров — младший лейтенант. Со своим взводом он проникает в расположение врага, занимает каменное здание школы и отважно держится, пока не приходят на выручку советские партизаны); «Здравствуй, лагерь!» (о жизни школьников в лагерях в 1942 г.) и «Наступление продолжается». К пьесам написаны песни, положенные на музыку композиторами З.Л. Компанейцем и О. Сандлером.
Вторая часть цикла «Тыл и фронт» состоит из шести рассказов, предназначенных для прочтения одним исполнителем. Это — «Фуфайка» (Мальчик готовится к лыжным соревнованиям, но не имеет фуфайки. Получив фуфайку в подарок от матери, он отдает ее для фронта. Его фуфайка спасает жизнь бойцу-разведчику Красной Армии); «Староста» (Рассказ о предателе, перешедшем на службу к немцам, который получил заслуженную кару); «Огонь под пеплом» (Рассказ о том, как французский химик изобрел ядовитый газ страшной силы. Немцы стремятся завладеть этим изобретением, химик гибнет, уничтожая вместе с собой несколько немецких офицеров, так и не узнавших состав газа); «Глухой ночью» (о бегстве молодых норвежцев в Англию); «Патриоты» (о работе подпольной радиостанции в Бельгии); «Под игом» (о героической борьбе греческих партизан); «Это было год назад» (о гибели немецкого диверсанта). В г. Алма-Ате эти небольшие (на 20-35 мин) радиопьесы и рассказы A.M. Волкова пользовались большим успехом и имели положительные отзывы (в частности, известного казахского писателя Мухтара Ауэзова), хотя носили в основном публицистический характер.
Например, главный редактор детского вещания Казахстанского радиокомитета Н.М. Попова в отзыве от 25 октября 1943 г. писала: «Писатель Волков A.M. во время пребывания в Алма-Ата написал много произведений для радио. По Алма-Атинской широковещательной станции передавались следующие произведения Волкова: научно-популярные очерки «Фарадей», «Николай Коперник», «Прошлое, настоящее и будущее парашютизма», «Математика и техника», «Страницы из истории русской артиллерии». Произведения Волкова пользовались успехом среди детей-радиослушателей. Редакция не раз получала от ребят письма с положительными отзывами»7.
Наряду с вышеперечисленным по радио в Алма-Ате прозвучала также радиопьеса «Алтайские робинзоны», очерки «Математика в военном деле» и «Дорогим друзьям-ленинградцам» (последний был переведен на казахский язык). А в центральной печати в журнале «Знамя» в 1944 г. вышел очерк A.M. Волкова «Англо-американо-германская война», одобренный Всеволодом Вишневским.
Что касается книги A.M. Волкова «Бойцы-невидимки», уже сданной в Детиздат, то история ее продолжилась следующим образом. При эвакуации из Москвы A.M. Волков забрал экземпляр рукописи из редакции, чтобы переслать ее в г. Киров, куда был эвакуирован Детиздат. Но дорогой случилось несчастье: потерялся портфель с несколькими рукописями, в том числе пропали и «Бойцы-невидимки». Оставался последний экземпляр рукописи» который перед эвакуацией был закопан A.M. Волковым в сундуке под дачей на станции «Отдых» под Москвой. Однако на даче все было расхищено. Находясь в безвыходном положении, A.M. Волков решил заняться восстановлением книги. В дневнике от 1 мая 1942 г. он писал: «Работа упорная, напряженная; настроение прекрасное, деловое, большой подъем. Утром — Пушкинская библиотека, вечером — писание. А иногда и весь день сидел в библиотеке и там писал. Достал часть источников в других местах: у В.И. Попова, в районной библиотеке № 3, в Доме Красной Армии, в МАИ. Одну тему прорабатывал в университете. В общем, нашел все нужное, за ничтожными исключениями... 9 мая была написана последняя статья; писание заняло 12 дней. 10-го сел за перепечатку, решил закончить 14-го, но не успел, т.к. книга сверх ожиданий вышла большая (151 стр.). 10-го напечатал 30 стр., 11-го — 20, а остальные дни по 25. Трудно было, спина трещала, но все-таки выдержал такие темпы. С роздыхами сидел за машинкой с раннего утра до позднего вечера... И вот теперь книга воскресла, как феникс из пепла. Включил много новых материалов последнего года»8. 20 мая 1942 г. обновленный текст книги «Бойцы-невидимки» (математика в военном деле) с тремя новыми статьями «Советские снайперы», «Немного истории» и «Взгляд в будущее» был отправлен в Москву для серии «Военная библиотека школьника» Детгиза9.
----------------------------------- 1. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 3. Л. 54. 2. Там же. Л. 76. 3. Там же. Л. 120-122. 4. Там же. Кн. 4 (с 4 дек. 1941 г. по 5 февр. 1943 г.). Л. 1-2. 5. В г. Алма-Ату было эвакуировано много писателей: С.Я. Маршак, В.Б. Шкловский, С.В. Михалков, К. Паустовский, М. Зощенко, М. Ильин, Л. Квитко и др. 6. Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Т. 2. 1941-1946 гг. 7. Там же. 8. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 4. Л. 72-73. 9. Перед Великой Отечественной войной Детское издательство вновь перевели в ведомство Наркомата народного просвещения РСФСР.
Пост N: 2304
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
4
Награды:
Отправлено: 08.02.11 07:18. Заголовок: В конце февраля 1943..
В конце февраля 1943 г. A.M. Волков из «Учительской газеты» случайно узнал о выходе в свет «Бойцов-невидимок» с рисунками М. Гетманского. «Я и рад, и огорчен, — писал он 7 апреля 1943 г. А.И. Наумовой, — рад тому, что книжка увидела свет, огорчен тем, что много материала не вошло в книгу (ведь рукопись была 8-9 листов, а в книге всего 5). У меня возникла мысль написать второй выпуск «Бойцов-невидимок». Как Вы к этому относитесь? Я также Вам писал о своем намерении переработать «Бойцов» для 4-5 классов. Работу могу вести параллельно»10.
Новая книга была одобрительно принята критикой. В «Учительской газете» от 27 января 1943 г. В. Булгаков писал: «Увлекательные рассказы о военной технике» — «Невидимка» майора Д. Палькевича (об искусстве военной маскировки) и «Бойцы-невидимки» А. Волкова, небольшие книжки, выпущенные недавно Детгизом в серии «Военная библиотека школьника», несомненно, привлекут внимание учащихся. Пытливый школьник найдет в них ответ на многие интересующие его вопросы. Книжка А. Волкова «Бойцы-невидимки» показывает, какую огромную роль играет в современной войне математика. Волков пишет: «Современная война, война машин и моторов, немыслима без высокоразвитой техники, а техника — родная дочь математики. На полях великих битв, где решаются судьбы народов, сражаются невидимые бойцы — числа и математические формулы». Первая часть книги посвящена артиллерии, вторая — авиации. И здесь и там автор прибегает к многочисленным цифровым расчетам, которые, однако, не только не утомляют читателя, а, наоборот, разжигают его любознательность. Внимательный читатель этой книги, вооруженный знаниями, приобретенными на уроках алгебры и геометрии, не удержится от соблазна проверить многие цифровые выкладки автора, чтобы убедиться в правоте его утверждений. Книжка поможет будущему бойцу лучше понять замечательные свойства нашей винтовки, постигнуть «секрет» меткой стрельбы, познакомиться с пушкой, гаубицей, мортирой, минометом, узнать многие военные термины, употребляемые нашими артиллеристами, водителями боевых самолетов. Обо всем этом автор рассказывает занимательно, удачно сопоставляя научные данные с жюльверновской фантастикой. Книги Д. Палькевича и А. Волкова можно смело рекомендовать юному читателю»11.
Этому мнению вторит К. Чуковский: «Есть простое и легкое средство изготовить военную книгу: возьми ножницы, вырежь из разных газет и журналов десятка полтора стишков и очерков, озаглавь эту окрошку возможно звонче, например: «Вперед!» или «Слава героям!» — и военная книга готова.
Конечно, без ножниц в издательском деле нельзя. Но увлекаться ножницами грешно и опасно: как бы они не стали помехой для живого литературного творчества.
Эта-то опасность и угрожает в настоящее время Детгизу. Такие его книги, как «Детям о войне», «Наш старший товарищ», «Коричневый хищник», «В боях» и другие, сплошь изготовлены ножницами.
Вообще к ножницам это издательство питает слишком большое пристрастие. Изданные им «Сказки о храбрецах-удальцах», «Сказки народов Советского Союза», «Песенки-байки» и еще груда всевозможных брошюр, вплоть до вырезок из «Войны и мира» — все это досталось ему исключительно при помощи ножниц.
И конечно, это очень хорошо, что Детгиз напечатал «Блиц-фрицев» — книгу антифашистских сатир Маршака с рисунками неистощимых Кукрыниксов, но ведь это опять-таки вырезки: вырезки из газеты, из «Правды». Это создано не в недрах Детгиза. Творческой работы издательства здесь опять-таки нет.
Я отнюдь не хочу сказать, будто Детгиз начисто уклонился от творчества. Издавались им и творческие книги. Например, повесть Заречной «Горячее сердце», написанная с большим темпераментом и в то же время сдержанно, вдумчиво, без ложнопатетических жестов и фраз. Хороши также свежие и поэтичные боевые рассказы Ильенкова, собранные в книжке «Сила жизни». Увлекательна — и не только сюжетом, но и свободной манерой живого рассказа — книжка Л. Плескачевского «Партизанскими тропами». Но, во-первых, этих книг очень мало. Во-вторых, сами они так невелики, что каждую можно проглотить в полчаса. А в-третьих, ничего специфически детского в них не имеется. Творчество Детгиза доведено здесь до минимума.
Другое дело — объемистый томик о танках «Сухопутные крейсера» О. Дрожжина или книга А. Волкова «Бойцы-невидимки» — о применении математики в современной войне. Но лицо Детгиза ими определяться не может. Это книги научные, прикладные, а лицо литературного издания раньше всего определяется его достижениями в области чисто-литературного творчества: его стихами, его беллетристикой»12.
Параллельно с работой над книгой и радиопьесами A.M. Волков занимался переводами. Так, 15 февраля 1942 г. им была переведена с молдавского языка на русский песня «Посылка Сталину» (слова Л.Е. Корнфельда), а 24 апреля 1942 г. заключен договор о переводе и составлении текста к литературно-музыкальному монтажу «Мы вернемся к тебе, родная Молдавия» для молдавского ансамбля песни и пляски (художественный руководитель Д.Г. Гершфельд). Оценивая один из переводов A.M. Волкова, председатель правления Союза композиторов Молдавской ССР Д.Г. Гершфельд 3 марта 1942 г. писал в справке: «Выдана настоящая тов. Волкову A.M., члену Союза советских писателей СССР в том, что он сделал перевод с молдавского на русский язык песни «Посылка товарищу Сталину» (текст поэта Л.Е. Корнфельда, муз. Д.Г. Гершфельда). Обладая исключительным даром поэзии, A.M. Волков сумел так замечательно сделать перевод, что красота мотивов в молдавской национальной музыке полностью сохраняет свой колорит и нисколько не теряет своей оригинальности»13.
А в феврале — октябре 1943 г.14 A.M. Волковым была переведена оратория молдавского поэта Л. Деляну «Молдавия» для государственного ансамбля песни и пляски «Дойна». О качестве перевода свидетельствует вновь директор и художественный руководитель Молдавского государственного ансамбля песни и пляски «Дойна», заслуженный деятель искусств Молдавии, композитором Д.Г. Гершфельд в справке-отзыве: «Выдана настоящая тов. A.M. Волкову в том, что он на протяжении 1942-1943 гг. производил работы для Молдавского государственного ансамбля песни и пляски «Дойна». Обладая большим мастерством, тов. Волков в своих переводах с молдавского на русский язык ярко показал всю прелесть природы Советской Молдавии. Одним из наиболее ярких произведений является оратория «Молдавия» в 3 частях. Впредь пожелаю, чтобы молдавское искусство поддерживало творческую связь с тов. A.M. Волковым»15.
В г. Алма-Ате A.M. Волков неоднократно выступал на радио, в школах, на встречах с бойцами, в госпиталях с чтением своих рассказов и стихотворений. Бывали и случайные встречи. Так, в октябре 1942 г., возвращаясь из деревни, куда он ходил за продуктами, на станции Бурундай он встретился с молодыми летчиками. «В общем, получился импровизированный вечер самодеятельности. Свежий вечер, холодноватый ветерок, звезды на темном небе... Группа летчиков, человек в 100, сидит на груде шпал, стоит вокруг, гремят согласно песни, перемежаясь сольными выступлениями, дуэтами, декламацией... Я прочитал «Тоню-партизанку» и «Балладу о советском летчике». Вещи очень понравились. Приятное воспоминание!»16
Жизнь в эвакуации складывалась из ежедневного ожидания «Последних известий» по радио с новостями о положении на фронтах и нанесении отметок на самодельную карту мира, постоянной литературной работы, регулярных занятий с Вивой по высшей математике, а с Адиком — по французскому языку. Но больше всего уходило времени на добывание продуктов питания и топлива для печурки. A.M. Волков писал в апреле 1942 г.: «Получил гонорар за «Математику в военном деле» (360 р.). А цены на рынке растут прямо ужасающим образом... Молоко 15 р. литр, яйца 50 р. десяток, мясо 70 р. кг, мука 30-50 р. кг (мы еще месяц тому назад покупали по 17-18 р.), масло 200 р. и более, но его, собственно, даже и нет в продаже. Даже лук дошел до 14 р. кг (когда мы приехали, был 1-2 р. кг). Какая-то вакханалия...»17 Приходилось ходить по деревням за 20-30 км для обмена мыла, спичек, спиртного на сливочное масло, сало, но часто эти походы были неудачны.
Месячные нормы снабжения по карточкам во время Великой Отечественной войны18
При этом A.M. Волков отмечал в дневнике, что картофель выдавался далеко не всегда, овощи выдавались всего 4-5 месяцев, а сухофрукты почти никогда не выдавались. Однако с осени 1945 г. норма сахара была увеличена, а с октября 1945 г. Адик Волков в школе ежедневно получал дополнительно 50 г хлеба (бублик).
В сложившейся ситуации A.M. Волков вынужден был обратиться за помощью в Совет народных комиссаров Казахской ССР. В заявлении от 21 июня 1943 г. он писал: «Правление Союза советских писателей Казахстана в мае сего года ходатайствовало о переводе меня в I категорию по выдаче продовольственного пайка. В этом ходатайстве ССП было отказано, и я продолжаю получать паек по 2-й категории. Возможно, в ходатайстве ССП была недостаточно охарактеризована работа, проводимая мною в Алма-Ата, и я считаю нужным сообщить о себе необходимые сведения. За полтора года пребывания в Алма-Ата я проделал большую литературную работу. Мною здесь написана оборонная книга «Бойцы-невидимки», изданная Детгизом тиражом в 50 000 экз. и вызвавшая весьма одобрительные отзывы. Специальной комиссией по детской литературе эта книга включена в издательский план Казахского издательства на 1943 г. в переводе на казахский язык. В настоящее время по предложению Детгиза я работаю над расширенным изданием этой книги, а также начал писать книгу «Покоренная молния». Написано также около 15 радиопьес и ряд оборонных песен.
Указанные обстоятельства дают мне право просить Вас пересмотреть вопрос о моем продовольственном снабжении, тем более, что мое материальное положение весьма плохое. У меня на иждивении больные жена и сын, старший сын мобилизован в ряды Красной Армии в прошлом году. До сих пор мы жили продажей вещей, но эти ресурсы использованы до конца. Материальной помощи за все время войны я не получал никакой; ни одного килограмма саксаула мне не было отпущено с топливной базы, электричество выключено 8 месяцев тому назад. Плохое питание привело меня к потере сил и в настоящее время я не могу заниматься литературной работой настолько плодотворно, как этого требует мой долг советского писателя»19. По этому ходатайству A.M. Волков был прикреплен к спецраспределителю и к столовой, где хоть как-то кормили.
В 1942 г. после 16-летней разлуки Александр Мелентьевич встретился со своим младшим братом Михаилом, отправлявшимся на фронт из г. Алма-Аты. Эта встреча оказалась и их последней встречей: брат пропал без вести под г. Сталиградом.
В 1943 г. был призван в Красную Армию сын Александра Мелентьевича — Вивиан Волков. В письме, чудом сохранившемся в перипетиях военной службы, его мать, Калерия Александровна, в феврале 1943 г. писала: «Дорогой мой Вивочка, два дня назад тому назад получили сразу два письма от 19 и 22 января и были счастливы — ты жив и здоров — все, что нам только и нужно. Посылку получил, но о содержимом в ней ничего не написал. Жалею, что не послала тебе еще пару теплых носков, а теперь посылки не принимают. Вивочка, уже скоро весна, а там, может, и войне придет конец, уж очень хорошо наши погнали немцев. Что ни день, то и победа! Да какая еще! Сегодня взяли Азов. Папа как встает, так и бежит в библиотеку наносить на свою карту пункты, отвоеванные у немцев. Карта у него большая, в красках. Сейчас он ушел в радиокомитет, понес стихи, которые только что написал. Дорогой мой мальчик, мы очень скучаем о тебе! Хоть одну минуточку поглядеть бы на тебя! Папа все мне говорит, что война скоро кончится и уже собирается в Москву. Вот бы хорошо было! Пиши, не забывай нас. Целую тебя крепко, мама»20. Как Калерия Александровна, так и Александр Мелентьевич очень переживали за своего первенца, часто писали письма и посылали посылки, вплоть до того, что в самом конце войны Александр Мелентьевич ездил в г. Сталинабад для урегулирования отношений с руководством и возможной демобилизации Вивиана (для продолжения учебы в институте).
Успехи советских войск в 1943 г., сопровождавшиеся передвижением линии фронта все далее на запад, возрождали реэвакуационные стремления — в Москву! При получении вызова из Союза советских писателей семья Волковых выехала из Алма-Аты и 21 ноября 1943 г. возвратилась в столицу.
Таким образом, два года, прожитые в эвакуации в Алма-Ате, были для A.M. Волкова временем напряженной литературной работы (в том числе поэтической и драматургической) по военной и патриотической тематике. Эту работу он считал своим гражданским долгом в трудную военную годину. Его стихотворения и пьесы, песни и рассказы были вкладом в общее дело патриотического воспитания детей и юношества на героических примерах беззаветного служения Родине на фронте и в тылу.
Наряду с этим тематика его произведений, звучавших по Алма-атинскому радио, носила ярко выраженный интернациональный характер; в них активно боролись против фашизма русские и казахи, французы и греки, бельгийцы и норвежцы, т.е. всем миром.
Литературная деятельность A.M. Волкова в Алма-Ате сопровождалась закреплением его профессиональных навыков в переводе, в частности, с молдавского языка, приобретением опыта устных выступлений на радио и перед аудиторией, налаживанием творческих связей с деятелями культуры Молдавии и Казахстана.
----------------------------------- 10. Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Т. 2. 11. Булгаков. В. Увлекательные рассказы о военной технике // Учительская газета. 1943. 27 янв. 12. Чуковский К. О пользе творчества // Литература и искусство. 1943. 6 марта. № 10. 13. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 2. 14. Правление Союза советских писателей Казахстана ходатайствовало от 7 февраля 1943 г. о включении одной лампочки в комнате эвакуированного из Москвы писателя Волкова (подпись секретаря президиума ССП Казахской ССР И. Стальского). В 1942-1943 гг. электричество было отключено в общей сложности 8 месяцев // Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Т. 2. 15. Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Т. 2. 16. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 4. Л. 125. 17. Там же Л. 60, 64. 18. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 7 (с 8 окт. 1946 г. по 13 мая 1948 г.). Л. 56. 19. Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Т. 2. 20. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 5 (с 6 февр. 1943 г. по 27 авг. 1944 г.). Л. 37.
Пост N: 2315
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
4
Награды:
Отправлено: 18.02.11 23:09. Заголовок: 8.2. Деятельность A...
8.2. Деятельность A.M. Волкова в Москве (1943—1945 гг.)
По возвращении в Москву A.M. Волков был восстановлен на кафедре высшей математики Института цветных металлов и золота и продолжил преподавательскую работу. Наряду с преподаванием высшей математики он организовал в вузе литературный кружок, о работе которого с большим удовольствием вспоминала Т.И. Молодова.
Вернувшись в Москву, A.M. Волков продолжал внимательно следить за событиями на фронте. Так, 28 августа 1944 г. он писал в дневнике: «Территория Советского Союза почти вся очищена от врага, наши войска занимают значительную территорию Польши и Румынии, а союзники вытесняют немцев из Франции и уверенно приближаются к западным границам Германии. Час возмездия близок! Слава русского оружия вновь гремит в старинных суворовских местах. Вчера взяты Фокшаны и Рымник, порты Тулча и Сулина. Гремели два салюта, сегодня снова салют — взят Брашов. Наши войска очищают Румынию от немецкой нечисти... Наши войска победно вошли в Бухарест: салют из 24 залпов, который мы с Адиком ходили смотреть на мост. Чудесное зрелище. Вспоминаются мои стихи, написанные больше четверти века назад:
Видали чужие столицы Российских полков знамена, И гордо свои диктовала Законы народам она...»21
Одновременно в 1943 г. A.M. Волков энергично взялся на написание новой книги «Самолеты на войне», которая, по его замыслу, должна была содержать такие разделы, как представления романистов о воздушной войне будущего, «детство» военной авиации, возникновение различных типов боевых самолетов, бомбардировочная, истребительная, штурмовая, разведывательная, транспортная авиация, военные аэродромы, воздушные десанты, враги самолета, борьба воздушного флота с морским и др. «Я сижу по 14 часов в сутки за книгой», — писал он о своей работе. А 3 января 1944 г. был заключен издательский договор на эту книгу (8 авт. л. по 1 300 р. за лист). К середине мая 1944 г. книга была A.M. Волковым написана и передана на рецензирование полковнику А.В. Шиукову. В своем отзыве в военную редакцию Детгиза от 22 мая 1944 г. А. Шиуков писал: «Внимательно ознакомившись с рукописью A.M. Волкова «Самолеты на войне», считаю, что 1) книга вполне отвечает установкам, данным автору издательством; 2) книга занятная, читается с интересом и будет полезной юному читателю; 3) после незначительной специальной редакции книга может быть пущена в производство»22.
Одновременно рукопись книги «Самолеты на войне» была представлена A.M. Волковым на конкурс на лучшую художественную книгу для детей различных возрастов, объявленный Народным комиссариатом просвещения РСФСР с 1 января 1944 г. по 1 января 1946 г. Тематика конкурса детской книги в военное время поражает широтой: это художественные книги на современные темы (об исторических победах Красной Армии в борьбе против гитлеровских захватчиков, о полководцах и героях Великой Отечественной войны, о партизанском движении, о дружбе народов, о великой партии большевиков — организаторе побед советского народа, о героическом комсомоле и детях в Великой Отечественной войне, о возрождении районов, о советской школе, о суворовских училищах, об учащихся ремесленных училищ); исторический роман или повесть о героическом прошлом русского народа; художественная научно-познавательная книга о богатствах Советского Союза, его природе, экономике, технике, военном деле, науке и культуре; научно-фантастическая и приключенческая книга; рассказы и повести для детей дошкольного возраста (о семье, о дружбе, о школе, о Красной Армии); веселая книжка с юмористическим или сатирическим сюжетом; новая сказка для детей, а также сказки народов СССР в новой литературной обработке; свободные темы, избираемые писателями, отвечающие общим задачам конкурса. В жюри конкурса входили В.П. Потемкин, Н.А. Михайлов, А.А. Фадеев, А.Н. Толстой, С.Я. Маршак, С.В. Михалков, Л.В. Дубровина и др. Премированные на конкурсе книги оплачивались повышенным гонораром, иллюстрировались лучшими художниками и издавались на лучшей бумаге и массовыми тиражами.
Решением жюри конкурса A.M. Волкову была присуждена поощрительная премия за рукопись «Самолеты на войне». Эта была первая победа A.M. Волкова на конкурсе детской книги. По этому поводу директор Государственного издательства детской литературы «Детгиз» Л.В. Дубровина писала б ноября 1944 г.: «Уважаемый Александр Мелентьевич! Горячо поздравляю Вас с присуждением Вам поощрительного вознаграждения за представленную Вами в первом туре конкурса на лучшую художественную книгу для детей рукопись «Самолеты на войне». Сообщаю Вам, что в соответствии с постановлением жюри конкурса гонорар за эту книгу увеличивается до 3 000 рублей. Желаю Вам дальнейших успехов в области детской литературы»23. В соответствии с постановлением жюри книга «Самолеты на войне» была рекомендована к изданию, а автору выдано поощрительное вознаграждение в размере 5 000 р. и перезаключен договор от 1 ноября 1944 г. на оплату авторских листов повышенным гонораром.
Высокую оценку литературной деятельности A.M. Волкова по военной тематике дал в тот период заведующий отделом военной литературы Детгиза Б. Камир: «Писатель Волков Александр Мелентьевич известен мне как квалифицированный литератор, точный и аккуратный в выполнении обязательств. Т. Волков пишет в области художественной и научно-художественной литературы. До войны издана Детгизом его историческая повесть «Чудесный шар», пользующаяся заслуженным успехом у читателей. Во время войны т. Волковым написаны книги на военные темы для «Военной библиотеки школьника»: «Бойцы-невидимки» (математика в военном деле), «Самолеты на войне» (о советской военной авиации). Последним конкурсом на лучшую детскую книгу НКП РСФСР отмечена поощрительным вознаграждением в сумме 5 000 р. и повышенным гонораром. Тов. Волкова вполне можно рекомендовать на самостоятельную литературно-издательскую работу»24.
После написания книги «Самолеты на войне» A.M. Волков работал над научно-популярными книгами «Великий счет» (математика в жизни и военном деле) и «Покоренная молния» (электричество в военном деле), причем последняя была написана по договору с Детгизом в объеме 12 печ. л., однако обе эти книги после долгого лежания в Детгизе так и не были опубликованы25. A.M. Волков продолжал рецензировать литературу военно-технического характера; например, 12 июня 1944 г. им был написан критический отзыв о книге Л. Бермана «Моторы на войне».
Работая над своими произведениями, он внимательно следил за положением на фронте. 6 июня 1944 г. сделана запись в дневнике: «Величайший день великой войны! Как долго, с каким душевным волнением, с какой тайной злобой и недоверием к союзникам, скрытым в глубинах сердца, ждали мы этого радостного, решительного и невероятного дня... И вот он пришел, он— факт... Я слушал и горячие слезы радости и надежды невольно лились из моих глаз. Великая, благородная — но проклятая и опустошительная! — война подходит к концу...»26
В марте 1945 г. A.M. Волков решил вступить в члены ВКП(б). «Мое политическое сознание развивалось вместе с сознанием страны. Понимая необходимость углубленного изучения марксистско-ленинской теории, я в 1935-37 гг. прошел 2-летний курс вечернего Марксо-Ленинского университета для научных работников. Когда партией был введен институт сочувствующих, я был сочувствующим»27. В своем заявлении в партбюро Московского института цветных металлов и золота им. М.И. Калинина от 5 марта 1945 г. А.М. Волков писал: «В знаменательные дни, когда Красная Армия вместе с союзниками довершает разгром гитлеровской Германии и когда предстоит огромная работа по восстановлению всего разрушенного немецко-фашистскими захватчиками, я считаю, что мои силы будут использованы более целесообразно под руководством великой партии Ленина-Сталина. Я прошу партбюро Минцветмета принять меня в кандидаты ВКП (б)»28. В начале марта 1946 г. он был переведен в члены ВКП (б) и состоял в партии более 20 лет.
В 1945 г. А.М. Волковым продолжалась и работа для детей и с детьми: был заключен договор с Московским кукольным театром на написание пьесы «Волшебник Изумрудного города» в 3 действиях, прошло обсуждение с ребятами книги «Бойцы-невидимки» в детском читальном зале Библиотеки им. Ленина (14 февраля 1944 г.), он принял активное участие в Неделе детской книги в октябре 1945 г.
Страницы дневника А.М. Волкова зимы и весны 1945 г. изобилуют подробными сведениями о положении на фронтах, взятии вражеских населенных пунктов, предчувствии скорой победы. Так, 22 января 1945 г. он писал: «В час ночи сводка. Занято более 1 750 населенных пунктов, причем на территории Германии больше 450, а Жуков взял 1 000 населенных пунктов. Замечательный день! Еще бы десяток-другой таких, и ощутительно приблизился бы конец войны. Никакой работы нейдет мне на ум, целый вечер вожусь с картами, отмечаю продвижение. И моя старая заслуженная карта опять пошла в ход...»29
С января 1945 г. почти каждый день в Москве гремели салюты в честь взятия Советской Армией новых населенных пунктов: так, 19 января вечером прогремело пять салютов. Под аккомпанемент этих салютов — свидетельств боевых побед — налаживалась жизнь в столице в приближении полного разгрома Германии (в это время на рынке можно было купить хлебную карточку на месяц за 450 р., дающую возможность получать в день дополнительно 550 г).
21 апреля 1945 г. в своем дневнике A.M. Волков записал: «Наши войска завязали бои в предместьях Берлина!!! Наконец-то... Пришел долгожданный момент, и штык русского солдата вонзается в ненасытное чрево проклятого города-спрута, города-вампира, который целые годы сосал кровь из порабощенной Европы! Как вы себя теперь чувствуете, гордые завоеватели мира? Ваша столица лежит в развалинах, по вашей земле грозно шагают полки чужеземных армий, армий-освободительниц народов мира от черного фашистского кошмара. Со льстивыми улыбками на потных от страха лицах вы отвешиваете своим победителям низкие поклоны — но мы не верим вам, подлые оборотни с косматыми звериными сердцами! Пришел час нашей победы, настал на нашей улице праздник!»30
Долгожданный конец Великой Отечественной войны A.M. Волков встретил в г. Сталинабаде, куда ездил по семейным делам, связанным со службой Вивиана. Как и во всей стране в этот знаменательный день люди поздравляли друг друга с великим праздником, повсюду па улицах царили радостный смех, восклицания, поцелуи, слезы... Шествуя к месту митинга в Сталинабаде, A.M. Волков прослушал по уличному репродуктору о подписании Кейтелем безоговорочной капитуляции Германии. «Иду дальше... И вот когда смотрю на колонну веселых ребят из детсада, вразброд шагающих по аллее — слезы впервые выступают на глазах. Слезы умиления и радости, слезы счастья, но почему-то они все же горьки, эти слезы, и рыдания подступают к горлу... Нет, каковы бы ни были слезы — все же это слезы... Они капают из глаз, и я иду за толпами, стремящимися к месту митинга.
Прошел через толпу и устроился на ступеньке почтамта под широким навесом второго этажа. Вот где мне пришлось встречать Победу! Начались речи. Их было плохо слышно, так как царил шум, толпа перекатывалась с места на место, повсюду шныряли ребятишки, а милиция здесь очень слаба. Говорил первый секретарь ЦК Дмитрий Захарович Протопопов и другие. Затем стали проходить воинские части. Пошла пехота со штыками наперевес, за ней курсанты авиашколы, суворовцы... И снова слезы выступили на глазах, слезы гордости. Вот она — армия-победительница идет, чеканя шаг, стройными рядами. В таком далеком глухом углу, как Сталинабад, идут стройные, здоровые, уверенные в своей силе молодцы...
И дальше, дальше — снова проходят колонны, шагают ремесленники, мальчики и девочки, проходят пионеры, снова какие-то воинские части.
Слепая Германия — против какой грозной и непобедимой силы восстала ты в свой недобрый час! Если бы твой безумный фюрер мог когда-нибудь в один час оглянуть необъятные просторы Советской страны, увидеть ее людские массы, давно забывшие, что такое рабство, заглянуть в их полные решимости сердца — он понял бы всю бессмысленность своей дикой мечты и в страхе бежал бы от грозного видения на край света!
Вижу мысленным оком: через немного лет после войны восстанешь ты, родная страна, более сильная и могучая, чем когда бы то ни было, и не будет в мире такой угрозы, которая устрашила бы тебя, победоносная Россия!»31 Душевная искренность, горячий патриотизм, глубокая вера в победу звучит в этом высказывании A.M. Волкова, как у многих миллионов советских людей.
Праздник победы в Москве был ознаменован военным парадом, а также общемосковской демонстрацией 24 июня 1945 г., на которой побывала семья Волковых. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1945 г. детский писатель A.M. Волков был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», а вручение медали состоялось 8 января 1946 г. в правлении Союза писателей СССР32.
Библиографические ссылки и примечания
21. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 6. Л. 2-3. 22. Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Т. 2. 23. Там же. 24. Там же. 25. Небольшой математический очерк «Быстрый счет» был опубликован в журнале «Пионер». 1946. № 4. 26. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 5. Л. 133-134. 27. Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Т. 2. 28. Архив A.M. Волкова. Невозвратное. Т. 4. Л. 141. 29. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 6. Л. 41. 30. Там же. Л. 65. 31. Там же. Л. 105-107. 32. Медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» были награждены 315 членов Московского отделения Союза советских писателей (из 1000 членов), среди которых были старейший писатель-революционер Басов-Верхоянцев, Ильин, Маршак, Михалков, Квитко, Чуковский, Барто, Панферов, Асеев, Сурков, Лебедев-Кумач, Пришвин, Сергеев-Ценский и др. Кроме того, вторую медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» A.M. Волков получил в Институте цветных металлов и золота также в 1946 г.
Пост N: 2316
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
4
Награды:
Отправлено: 09.03.11 09:47. Заголовок: Глава 9 Педагогичес..
Глава 9 Педагогическая и общественная деятельность A.M. Волкова в послевоенное время (1946-1958 гг.)
После войны советские люди вздохнули полной грудью — наступил долгожданный мир с его новыми надеждами и мечтами. «Сидел я как-то вечером в своем «кабинете», читал «Пармский монастырь», удобно расположившись в кресле; Вива рядом делал чертеж; Адик спал в другой комнате; Галюська слушала радио. И я думал: «Это — счастье! Ведь, в сущности, так немного нужно для счастья нам, вышедшим из народа, не стремящимся к роскоши и даже к большим удобствам, неприхотливым, непритязательным людям»1, — писал A.M. Волков в 1946 г.
Однако недолгим оказалось это простое человеческое счастье. «Недавно меня постигла огромная беда. 7 октября 1946 г. нежданно умерла моя жена Калерия Александровна, урожденная Губина. Ушел из жизни мой лучший, преданный друг, неизменный помощник и советчик. Я прожил с ней 31 год... Несчастье тяжело подействовало на меня»2. Всю свою долгую жизнь он прожил один, сохранив в памяти светлый образ своей любимой. Однолюб, он всегда вспоминал Калерию Александровну как идеальную женщину, жену и мать. Тридцать прожитых вместе лет горе и радость делили они пополам, поддерживали и утешали друг друга. Именно ее, свою ненаглядную Галюсеньку, считал Александр Мелентьевич своей неизменной вдохновительницей и даже мудрой пророчицей, именно ей первый раз читались сказки и повести, именно она была первым критиком, именно ей были посвящены все его произведения. И она умела добрым словом и нежным взглядом, неустанным трудом и сердечным весельем создать такой домашний мир, в котором хотелось долго и счастливо жить, растить детей, творить новые книги...
Сетуя на несправедливость и не видя смысла в жизни, A.M. Волков долго не мог оправиться от тяжелой утраты. «Вот и май впервые встречаю без тебя, моя бесценная, радость моя, единственное мое сокровище... Настроение у меня все время убийственное, тоска грызет меня неукротимая, неугомонная... Ничего меня не радует, не веселит, все опостылело. Не радует меня весна, на огородные грядки я смотреть не хочу и работать там не буду: мне было бы невыносимо тяжело копаться там и вспоминать, как мы работали с тобой... Веселые годы, счастливые дни, как вешние воды, промчались они!
Сгрызает меня тоска... Нервы у меня никуда не годны, каждый день плачу по многу раз. Единственное мое прибежище — письменный стол. Но и во время работы то и дело приходят ко мне воспоминания... И уж как я себя ни уговариваю, а ничего не выходит! Моя трагедия в том, что я один и что я хочу быть один, потому что никто мне тебя не заменит — да я и не ищу замены»3.
Единственное, что заставляло его продолжать жить и работать, были дети, которых нужно было «поставить на ноги». 60-летнего писателя поддерживала семья старшего сына Вивиана, особенно его невестка Мария Кузьминична Волкова, а потом семья любимой внучки Калерии Вивиановны Волковой и Бориса Павловича Копнина, с которыми он прожил долгие годы.
Завоеванная мирная жизнь требовала решения накопившихся бытовых проблем, в том числе проблем с жильем. Положение с квартирой настолько безвыходным, что A.M. Волков еще в августе 1945 г. решил обратиться в высшую инстанцию — к Сталину. Он писал: «Дорогой Иосиф Виссарионович! Я — сын бедного сибирского крестьянина. Работая учителем, я окончил экстерном педагогический вуз за один год и Московский университет за восемь месяцев. Мой педагогический стаж — 35 лет, за это время через мои руки прошли тысячи школьников и студентов. В настоящее время я — доцент московского вуза (член секции научных работников) и писатель (член Союза советских писателей).
Литературной работой я занимаюсь усиленно и написал много книг. До войны напечатаны «Волшебник Изумрудного города» и «Чудесный шар». За годы войны написан целый ряд оборонных радиопьес и рассказов, а также книги на оборонные темы: «Бойцы-невидимки» и «Самолеты на войне». Последняя книга премирована на конкурсе НКП РСФСР. Сейчас закончил книгу «Покоренная молния» (электричество в военном деле). Имеются переводы с английского и французского языков (я самостоятельно изучил несколько иностранных языков).
16 лет я живу в Москве и все эти годы хлопотал о жилплощади, но до сих пор не имею угла, где бы мог спокойно работать (не говоря уже об отдельной комнате). Я занимаю две крохотные проходные комнатки по 7 кв.м. у застройщика. Семья — три человека: жена — учительница, сын — учащийся 10 класса. Старший сын — в рядах Красной Армии. Удобств в квартире никаких, дверь из спальни (она же и мой «кабинет», и комната для занятий сына), выходит прямо на улицу. Работать я могу только по ночам, когда семейные спят, иначе нет никакой возможности сосредоточиться. Застройщик постоянно требует очистить квартиру, и это морально угнетает меня. А мне 54 года и в лучших условиях я бы работал значительно продуктивнее и гораздо больше мог бы сделать для советской литературы.
Родной Иосиф Виссарионович! Я не решился бы побеспокоить Вас просьбой о помощи, если бы не крайняя необходимость. Очень прошу Вас помочь мне в улучшении моих жилищных условий». Это письмо было переадресовано в Московский комитет ВКП(б) и «кануло в Лету». Потом были письма во многие другие инстанции, в том числе К.Е. Ворошилову, Союз советских писателей. «Наивный искатель справедливости! Хотел таким простым способом пробить медные лбы «руководящих товарищей»! Вот если бы я пьянствовал с ними в ресторане, быть может, добился бы и лучших результатов... Я всегда шел прямыми путями и горжусь этим — всеми достижениями в жизни я обязан только себе и, конечно, моей бесценной Галюсеньке»4.
Только письмо на имя Н.С. Хрущева позволило сдвинуть дело с мертвой точки. Однако решение жилищного вопроса затянулось до 1954 г., когда семье были выделены три комнаты (55 м2) в четырехкомнатной квартире по адресу: Большой Гнездниковский переулок, д. 3, кв. 15. Однако в новую квартиру A.M. Волков переехал уже без супруги.
Болезненно пережив эту трагедию, он постепенно вернулся к работе. Более 25 лет отдал он преподавательской деятельности в должности доцента в Московском институте цветных металлов и золота. «Много лет я читал лекции по математике на различных факультетах и считался в числе лучших пяти лекторов института (а их были многие десятки, но не всегда ученость и уменье хорошо прочитать лекцию совпадают; я бы мог привести многие тому примеры). Логичность изложения, четкие и последовательные записи, изящные чертежи — это вело к тому, что студенты записывали мои лекции и по этим запискам сдавали экзамены. Не очень это хорошо с точки зрения серьезной науки, зато практично, и потому студенты любили меня, как лектора. Экзаменовал я довольно-таки строго, но справедливо, у меня не было любимчиков»6.
Особенно напряженным месяцем для A.M. Волкова был январь, когда проходила зимняя экзаменационная сессия. Например, в январе 1949 г. он проэкзаменовал 17 групп, заработал 247 академических часов плюс 12 часов за консультации — это больше трети годовой нагрузки в то время. И тем не менее он ухитрялся думать над литературными вопросами, порой даже во время экзаменов, пока студенты готовились к ответу. В таком напряженном ритме проводилась активная педагогическая и творческая работа.
Однако пенсия была небольшая, как свидетельствует заявление A.M. Волкова в Молотовский районный отдел социального обеспечения от 21 апреля 1950 г.: «Молотовским райсобесом мне была назначена пенсия в размере 150 р. в месяц с 25 ноября 1939 г. за 25 лет педагогической работы в средней и высшей школе. Эту пенсию я перестал получать с 1 октября 1944 г., т.к. мне Постановлением Комиссии при Министерстве социального обеспечения РСФСР от 29 сентября 1944 г. протоколом 16а была назначена академическая пенсия в размере 250 р. в месяц. В соответствии с положением, утвержденным Постановлением Совета Министров СССР от 28 сентября 1949 г. за № 4140 мне выплата академической пенсии с 1 января 1950 г. прекращена, как не достигшему 60-летнего возраста. Ввиду вышеизложенного прошу восстановить выплату мне пенсии по учительской службе в размере 150 р. с 1 января 1950 г.»7
В 1954 г. A.M. Волков произвел подсчеты и убедился, что за 18 лет литературной работы его средний гонорар составил 1345 р. в месяц, что примерно удваивало его педагогический заработок. «Богатство! — иронически восклицал A.M. Волков — А я еще не из самых малопечатаемых писателей, я, если так можно выразиться, середняк! А наши верхи... все изыскивают способы «урезать писательские аппетиты»8.
За добросовестный труд A.M. Волков неоднократно награждался Почетными грамотами института, а в 1953 г. указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 ноября 1949 г. за выслугу лет и безупречную работу A.M. Волков был награжден орденом Трудового Красного Знамени (ранее, 28 сентября 1948 г., ему была вручена медаль «В ознаменование 800-летия Москвы»)9.
В 1954—1955 гг. после ухода на пенсию своего учителя и друга Василия Ивановича Шумилова А.М. Волков исполнял обязанности заведующего кафедрой высшей математики. Наряду с преподавательской деятельностью A.M. Волков был парторгом кафедры высшей математики и литературным редактором стенной газеты института «Цветной металлург».
В 1954 г. случилось несчастье. Весь отпуск, больше двух месяцев, A.M. Волков провел в больнице, где перенес две сложные операции. Однако вторая операция на левом глазу не удалась и он лишился зрения на этот глаз. Тем не менее в сентябре он приступил к работе в институте. «Трудно мне было в моем новом положении читать вступительную лекцию сразу двум факультетам в 212-й двусветной аудитории. По состоянию здоровья я вполне мог возложить это на кого-нибудь другого. И все же я решил «доказать» и «доказал». У меня была слабость после долгого лежания в больнице, но все же я выстоял два часа на ногах, и студенты услышали нормальную лекцию, как ей положено быть. Закончив лекцию, я сказал себе с грустной гордостью: «Старый конь борозды не испортит»10.
В конце января 1957 г. после проведения зимней экзаменационной сессии A.M. Волков вышел на пенсию (1200 р. в месяц)11. «Сжалось ли у меня сердце? «Время — жить и время — увядать», — сказал древний мудрец. Почти сорок семь лет педагогической работы, начиная с низшей и средней школы и кончая вузом — вот скромный подвиг моей жизни. Тысячи и тысячи учеников и студентов прошли передо мной, и каждому что-то я дал... Скучал ли я по институту? Нет. Как видно, довольно с меня было педагогической работы. А главное, бросив занятия, я не оказался в пустом пространстве, как многие пенсионеры, имеющие одну профессию. Просто я стал отдавать литературе все свое время, и результаты получились поразительные...»12 Тем не менее он понимал, что основой литературного творчества для детей являлась педагогическая направленность его образования, и потому писал: «И все-таки, если бы мне пришлось начинать жизнь сызнова, я опять избрал бы профессию педагога, хотя в мое время для таких, как я, выходцев из низов, другого пути не было», — писал A.M. Волков в дневнике13.
Однако всему свое время, и выход на пенсию стал для A.M. Волкова началом нового периода его жизни, а желание заняться литературным творчеством настолько выстраданным и долгожданным, что он оставил в дневнике такие слова: «Я — вольная птица, и как легко дышится, когда над тобой не висят расписания и часы, и минуты обязательной явки на работу!.. Теперь и только теперь я чувствую себя писателем в полной мере. Итак — за работу!»14
Основой для литературной работы писателя стала большая личная библиотека, комплектование которой продолжалось многие годы. «Много у меня ценных книг: почти весь Жюль Верн на французском языке, очень хороший исторический отдел, богат справочный, очень много собраний сочинений... Накупил около сорока томов дореволюционных журналов «Нива», «Вокруг света», «Природа и люди»...»15
Любовь к книге пронизывала всю жизнь A.M. Волкова. Он с удовольствием занимался приобретением книг в Книжной лавке писателей, букинистических магазинах Москвы. Вот одна из дневниковых записей, наглядно показывающих, как ценил книги сам писатель и его близкие: «Каля растрогала меня сегодня до слез. Я знал от Муси, что она готовит мне какой-то необыкновенный сюрприз, но это оказалось сверх моих ожиданий. Она преподнесла мне полное собрание сочинений Загоскина в 12 томах — издание М.О. Вольфа. Загоскина я очень люблю... Золотое сердце у Кали! Мы с ней видели это собрание в Книжной лавке писателей, но оно стоит 50 рублей, и я не стал его покупать (хоть и с сожалением). А Каля купила его за свои деньги и порадовала меня»16. Он умел по-детски радоваться каждой новой книге в своей библиотеке и читал, читал. Одной из самых распространенных записей в его дневнике: «Много читал».
Библиографические ссылки и примечания
1. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 6. Л. 78. 2. Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Т. 2. 1941—1946 гг. 3. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 7. Л. 34. 4. Там же. Кн. 8 Б (май 1948 г. — февр. 1956 г.). Л. 33. 5. Это была квартира профессора-историка, бывшего ректора МГУ И.С. Галкина, получившего квартиру (в 100 м2) в новом доме, но сумевшего оставить в одной комнате на старой квартире своего сына. 6. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 8 Б. Л. 52. 7. Архив A.M. Волкова. Документальная летопись труда и быта. 8. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 8 Б. Л. 86—87. 9. Из положения о награждении орденами работников начальной, средней и высшей школы за выслугу лет при безупречной работе: за 15 лет — «Знак Почета», за 20 лет — орден Трудового Красного Знамени, за 25 лет — орден Ленина (в середине 1950-х гг. этот порядок был сведен на нет). 10. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 8 Б. Л. 108—109. 11. Правда, в 1957 г. он проработал еще один семестр на почасовой оплате. 12. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 8 Б. Л. 174. 13. Там же. Л. 39. 14. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 9 (с 3 марта по 11 июня 1957 г.). Л. 180. 15. Там же. Кн. 10 (с 13 июня 1957 г. по 29 июля 1958 г.). Л. 37. 16. Там же. Кн. 18. Л. 61.
Пост N: 2329
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
5
Награды:
Отправлено: 01.04.11 19:20. Заголовок: totoshka пишет: и з..
totoshka пишет:
цитата:
и значки имеются и фоты... фот много, надо выбирать для печатанья... можно и распечатки (какие нам нра) послать и диск
Пришёл ответ от Т.В.Галкиной:
цитата:
Уважаемые друзья! Вы меня поразили своим подарком для нашего музея! Искренне Вам признательна за оказанное внимание, за прекрасные книги сказок и замечательные фотографии. Особая благодарность за значок. Хочу также пожелать крепкого здоровья создателю самого любимого Страшилы - Леониду Владимирскому! Все эти материалы займут достойное место в нашем музее им. А. М. Волкова. Большое спасибо Вам! Добрых дел клубу и форуму! С уважением, Т. В. Галкина.
Пост N: 2357
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
5
Награды:
Отправлено: 02.05.11 22:27. Заголовок: Глава 12 О театральн..
Глава 12 О театральной и кинематографической популяризации сказочных повестей A.M. Волкова
12.1. Театральная история сказочных повестей A.M. Волкова
В 1940 г. A.M. Волковым была написана пьеса для кукольного театра «Волшебник Изумрудного города» по заказу Всесоюзного комитета по делам искусств. И с того времени пьеса завоевала сердца маленьких зрителей. Она не только шла во многих кукольных театрах страны, но и передавалась по московскому радио (режиссер и исполнитель роли Гудвина — О.Н. Абдулов). В 1946 г. известным режиссером и актером Игреневым эта кукольная пьеса была возрождена в Московском кукольном театре. «Вечером была читка моей пьесы «Волшебник Изумрудного города» в кукольном театре. Читал Игренев очень хорошо. Реакция слушателей была весьма непосредственной, много хохотали. Отзывы такие: пьеса изумительная, прекрасная, очаровательная и т.п. Один актер даже заявил: «Первый раз слышу такую кукольную пьесу!» «Чудесный материал для постановки», — было общее мнение», — писал A.M. Волков в марте 1946 г.1
Затем в 1946 г. пьеса ставилась в г. Ташкенте, а в 1947 г. пьеса «Путешествие в Сказочную страну» по сказке «Волшебник Изумрудного города» ставилась в кукольных театрах Москвы, Тулы, Новосибирска и других городах.
В конце января 1949 г. A.M. Волков получил сообщение из Московского кукольного театра от режиссера Е. Евгеньева о том, что театр готовит постановку кукольной пьесы «Волшебник Изумрудного города». Вопрос о постановке решался довольно долго, еще тогда, когда театром руководил известный артист Игренев. В послевоенные годы A.M. Волкову приходилось неоднократно изменять пьесу о волшебнике, вплоть до сюжета и характеров персонажей. «Сколько у меня прошло трансформаций «Волшебника» за годы холодной войны! В одном варианте я даже сделал Гудвина негром, сбежавшим из Канзаса от белых. И все для того, чтобы спасти пьесу от цензуры...»2
Наконец в мае 1949 г. пьесу увидели первые маленькие зрители. 28 мая 1949 г. афиша Московского кукольного театра гласила: «A.M. Волков. «Волшебник Изумрудного города». Пьеса в 2 действиях, 9 картинах. Постановщик и режиссер Е.Е. Евгеньев, художник Б.М. Клушанцев, композитор Е.Н. Авланти». Одновременно пьеса A.M. Волкова под названием «В сказочной стране» шла в Тульском и Иркутском кукольных театрах.
Авторские гонорары за постановку пьес A.M. Волков получал из Управления по охране авторских прав. Так, за 1949 г. он получил 3 490 р., что давало ему некоторую поддержку в трудных условиях послевоенного времени.
5 июня 1953 г. A.M. Волков писал: «Я работаю в области детской прозы, но драматургия для меня — не чуждый вид литературы. Еще в двадцатых годах мною было написано до десяти пьес, по преимуществу для детского театра. Они шли на клубных сценах в Сибири и позднее в Ярославле. В годы Великой Отечественной войны Алма-атинская радиовещательная станция передавала цикл моих радиопьес под общим названием «Фронт и тыл». В последние годы в ряде кукольных театров страны шла моя пьеса «Волшебник Изумрудного города», написанная мною по мотивам моей одноименной сказочной повести. Создание пьес для детских театров — дело чрезвычайно важное, и почин, предпринятый Комиссией по драматургии и бюро секции московских драматургов ССП представляется мне вполне своевременным. У меня есть желание поработать в области драматургии для детей»3.
В 1956 г. он передал Московскому театру кукол свои пьесы «Чудесные пилюли» и «Терентий и Тентий», но пьесы, пролежав в «долгом ящике», так и не были поставлены, однако заведующая литературной частью театра Л.Г. Шпет предложила разослать пьесы в лучшие кукольные театры страны.
В январе 1960 г. A.M. Волковым было написано заявление о разрешении постановки пьесы по мотивам сказки «Волшебник Изумрудного города», написанной в соавторстве с В.Н. Тихвинским и Ю.А. Фридманом, в следующих театрах: Сумском областном музыкально-драматическом театре имени М.С. Щепкина, Омском областном театре юного зрителя, Московском теневом театре ВГКО. В конце января 1960 г. главный режиссер Сумского областного музыкально-драматического театра В. Рябинов сообщал А.М. Волкову, что пьеса «Волшебник Изумрудного города» успешно идет на их сцене и уже сыграно 18 спектаклей.
В феврале 1960 г. по заказу Московского театра им. Гоголя совместно с коллективом театра А.М. Волков работал над новым вариантом пьесы «Волшебник Изумрудного города» специально для живых актеров4. «Был у меня Марк Захаров, я дал ему кукольную пьесу «Волшебника», вариант 39 года. Пришлось ее несколько освежить, но до конца работу довести не успел, не хватило времени. Захаров очень хвалил книгу по детским воспоминаниям, сказал, что «Волшебник» нравился ему больше «Золотого ключика» и других «классических сказок». Считает, что пьесу из «Волшебника» можно сделать, но надо подумать над тем, какие персонажи следует включить. Будет продвигать пьесу в театре». В продолжение темы в дневнике от 19 февраля 1960 г. А.М. Волков писал: «Был в театре им. Гоголя. Марк Захаров прочитал инсценировку, которая мне самому теперь во многом не нравится. Но, во всяком случае, молодые артисты убедили главного режиссера Петра Павловича Васильева, что «Волшебника» надо ставить. Забавный штрих. Когда Васильев спросил, популярна ли эта книга, молодежь (их было 5-6 человек) наперебой закричала: «Мы давным-давно знаем эту книгу! С детства! Это наша любимая книга! Одна из лучших детских книг!» и т.д. и т.п. Видимо, этот дружный натиск (я, понятно, молчал) прямо ошеломил режиссера. В общем, решили пьесу делать»5. В марте 1960 г. A.M. Волковым был заключен договор с директором Московского театра им. Гоголя А.Н. Шиловым на 5 000 р. (за право постановки). «Потом сидели с Марком Захаровым, корректировали составленный мною план пьесы. Он внес много интересных предложений. Постановка будет «осовременена» введением радио (комментарии ведущего) и проекций на экране. Это дает большие возможности. Захаров высказал забавную мысль: «Я теперь понял, почему «Волшебника» так долго запрещали: ведь Гудвин очень похож на Иосифа Виссарионовича — он так же прятался от народа(!)»6
Ленинградский государственный кукольный театр сказки в 1960 г. благодаря режиссеру Елизавете Рудольфовне Раугул готовился ставить «Волшебника». Е.Р. Раугул писала A.M. Волкову: «Я как режиссер очень увлечена идеей создания кукольного спектакля по вашей чудесной книге, которую я знаю почти наизусть и люблю с детства»7.
С января 1962 г. велись переговоры с режиссером Оренбургского кукольного театра Р.Б. Репцом о создании нового кукольного варианта «Волшебника». После двух переработок и консультаций с С.В. Образцовым пьеса была принята к постановке в июле 1962 г. «Был у Образцова, провели обсуждение сюжета «Волшебника», наметили изменения, перестановку картин. По мысли Образцова, Гудвин — это Макаренко, воспитывающий в героях те качества, о которых они мечтают»8. Отмечая, что сказка трудна для кукольного театра, сделанные изменения упрощали сюжетную линию сказки, придавая ей новую смысловую нагрузку — перевоспитание героев.
В феврале 1964 г. Оренбургский кукольный театр показывал свои спектакли в Москве, в том числе и «Волшебника Изумрудного города». После общественного просмотра в театре С.В. Образцова состоялось обсуждение постановки. Были высказаны критические замечания по пьесе, но общие выводы о необходимости включения пьесы в репертуар кукольных театров были положительными. В заключение С.В. Образцов сказал: «Пьеса, безусловно, кукольна. В ней куколен каждый образ и доказывает именно то, что нужно. Она должна обойти театры страны и, быть может, я сам ее поставлю. Пьеса нужна ребятам»9. Как изменились его взгляды на «Волшебника» с конца 1930-х гг.!
В 1963 г. A.M. Волковым был послан в Краснодарский краевой театр кукол последний вариант сценария «Волшебника», который был одобрен С.В. Образцовым. Одновременно Симферопольский театр кукол срочно просил у А.М. Волкова пьесу «Волшебник Изумрудного города».
В 1963 г. эта кукольная пьеса была поставлена кукольным театром при Донецкой студии телевидения (режиссер Каримова планировала инсценировать и «Урфина Джюса и его деревянных содат»), в 1963-1965 гг. пьеса шла в Оренбургском кукольном театре (режиссер Р. Репц), в 1964 г. режиссером Г. Тураевым10 в Ленинградском кукольном театре, а также режиссером Л.И. Левиным и художником М.Ф. Живило в Красноярском краевом театре кукол под названием «Приключения в Сказочной стране». В 1966 г. «Волшебника Изумрудного города» поставил режиссер Ян Новак в Пражском театре «Лаутек» (перевод на чешский язык произвел Зойтек Кавон).
Таким образом, в середине 1960-х гг. имелось три варианта пьесы A.M. Волкова «Волшебник Изумрудного города» (два — для живого театра, один — для кукольного), зарегистрированные во Всесоюзном управлении по охране авторских прав.
В 1967 г. A.M. Волковым в соавторстве с режиссером И.И. Судаковой из Московского областного драматического театра был написан сценарий «Волшебника» для ТЮЗов (в 1968 г. небольшим тиражом эта пьеса-сказка в 2 действиях была издана, стихи Ф. Лаубе). В марте 1967 г. A.M. Волкова пригласили на премьеру в Московский драматический театр на Малой Бронной (режиссер И.И. Судакова). «Ребята воспринимали спектакль очень непосредственно и живо. Много было смеха, комические места принимались хорошо. Публика живо реагировала на действие. Когда Бастинда подзывала Элли: «А ну, подходи сюда!», зал дружно кричал: «Не подходи! Не подходи!» Когда волшебница грозила Элли: «Я тебя уничтожу!», зал отвечал: «Нет!» Как видно, спектакль будет пользоваться успехом.
Когда представление окончилось, актеры вышли на сцену, провели туда и меня. Я раскланивался, держа за руки Джона и Бастинду... Пришлось выйти 3-4 раза, так как аплодисменты не умолкали»11.
С 1968 г. этот вариант ставился в Мурманском драматическом театре Краснознаменного Северного флота (инсценировка М. Царева и М. Шмойлова, режиссер Г. Эрнст) и в инсценировке В. Орлова в Новосибирском драматическом театре «Красный факел».
Заслуженный артист РСФСР В. Орлов написал сценарий «Волшебника» по принципу «книга в книге»: девочка Элли читает книжку и, увлекшись, становится участницей событий, о которых в ней рассказывается. Режиссер — заслуженный артист РСФСР А. Беляев и заслуженный художник республики С. Постников следуют этому замыслу автора: «...очень интересно, увлеченно играет артист А. Левит Страшилу, вызывают симпатию зрителей и герои актеров A. Васильева и И. Баранова — Дровосек и Лев. Пожалуй, сцены, где они участвуют, самые удачные в спектакле, наиболее точные по мысли»12.
Однако и в середине 1970-х гг. для многих сказка оставалась плацдармом идеологических битв. Так, один из зрителей Новосибирского театра писал A.M. Волкову: «...я понимаю, что это сказка, что это все иносказательно, но ребенок есть ребенок, и что он первое услышит, то у него надолго останется в памяти. Но ведь это неверное утверждение. Не мне Вам доказывать, что король никогда не будет кузнецом или ткачем, или земледельцем. Борьба на идеологическом фронте продолжается и никогда не прекратится, пока есть две системы. И сказка должна воспитывать детей в классовом духе. Даже не короли, а их прихвостни, уйдя временно в подполье, снова выходят на свет и не просто выходят и снимают маску... возьмите последние события в Чехословакии». Волшебные сказки A.M. Волкова жили в неволшебной стране, отгородившейся от мира не пустыней, а «железным занавесом» и классовой идеологией. Но сказки жили, пуская зеленые ростки человечности, дружбы и доброты в детских сердцах.
Необходимо отметить, что в 1968 г. композитором В. Лебедевым (либретто В. Рощина, песни B. Уфлянд) была поставлена опера «Волшебник Изумрудного города» в Ленинградском театре оперы и балета, а в 1970 г. — детская опера в Таллиннском оперном театре на эстонском языке (композитор А. Гаршнен, либретто А. Рауда).
В 1970 г. пьеса «Волшебник Изумрудного города» как в «живом», так и в кукольном исполнении ставилась в городах Воркуте, Калуге, Кишиневе, Симферополе (инсценировка И.И. Судаковой, главный режиссер Ю.В. Ятковский), Курске, Мурманске, Перми (режиссер В.Д. Офрихтер), а также в Московском областном драматическом театре им. Островского. Весь год (1970 г.) с большим успехом шла пьеса «Волшебник Изумрудного города» в Москве, в Драматическом театре на Малой Бронной. В январе 1973 г. в Драматическом театре на Малой Бронной прошло 500-е представление пьесы «Волшебник Изумрудного города». Перед 520-м по счету спектаклем выступал А.М. Волков, который был радостно встречен зрителями и рассказал о своих планах по выпуску следующих сказок.
В 1970 г. Крымский государственный русский драматический театр им. Горького в Симферополе начал ставить пьесу «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» (инсценировка И. Судаковой, режиссер М. Пташук).
В 1971 г. была написана A.M. Волковым и А. Найденовым инсценировка для живого театра «Семь подземных королей» для постановки в Липецком областном драматическом театре.
В 1974 г. в Москве на сцене Центрального детского театра гастролировал Детский театр Государственного университета штата Нью-Йорк в Олбани. Это единственный детский театр (директор и художественный руководитель Патриция Снайдер), дающий ежедневные спектакли в школах Олбани и прилегающих районов, а также в университете. В театре ставились спектакли «Питер Пэн» Д. Барри, «Алладин» П. Пепита, «Алиса в стране чудес» Евы Ле Гальенн и другие13. На спектакле «Мудрец из страны Оз» по сказке Ф. Баума 8 апреля 1974 г. побывал A.M. Волков. «После закрытия занавеса мы с Леонидом Викторовичем Владимирским отправились на сцену. Меня познакомили с руководителем коллектива Патрицией Снайдер, я подарил ей однотомник своих сказок с посвящением «Уважаемой Патриции Снайдер от автора русского «Волшебника Изумрудного города» с уважением и благодарностью. Александр Волков». А потом я сказал небольшое слово, похвалил постановщиков за фантазию, пожелал всяких благ и счастливого пути на родину, приглашал еще приезжать. Я пожал руку исполнительнице роли Дороти, а еще прежде, в антракте, здоровался со Львом и Железным Дровосеком и показывал им изображающие их иллюстрации»14.
В 1975-1976 гг. в Оренбургском театре кукол ставилась пьеса «Сердце, ум и храбрость» (сценарист И. Жердер).
На периферии с успехом шло кукольное представление «Побежденный Урфин Джюс», а в 1980 г. драматург Ирина Смирнитская опубликовала пьесу «Песчаный корабль».
Записывались сказки и на долгоиграющие пластинки. Так, в 1967 г. была выпущена пластинка с записью пьесы «Волшебник Изумрудного города» (исполнители: М. Бабанова, А. Папанов, Р. Плятт, Г. Вицин и др.). В 1973 г. известный актер Олег Табаков просил разрешение у A.M. Волкова инсценировать «Урфина Джюса» для записи на долгоиграющих пластинках.
Сказкам A.M. Волкова был доступен также радиотеатр. В 1945 г. A.M. Волков начал сотрудничать с радиокомитетом в Москве: был заключен договор на написание радиопьесы «Волшебник Изумрудного города». 17-18 января 1970 г. по Всесоюзному радио звучал радиоспектакль «Волшебник Изумрудного города» (инсценировка Е. Хрипмана).
Таким образом, театральная история сказочных повестей A.M. Волкова, начавшись еще в предвоенное время, в 1940 г., достигла своего апогея в 1970-е гг., по праву став одним из любимых спектаклей детворы.
-----------------------------------
1. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 7. Л. 61-62. 2. Там же. Кн. 8. Л. 18. 3. Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Т. 4. 1951-1956 гг. 4. В Ярославский театр имени Ф.Г. Волкова (режиссеру P.P. Вартапетову) была отправлена пьеса для ТЮЗов. 5. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 12. Л. 38-39. 6. Там же. Кн. 12. Л. 45-46. Однако пьеса не была поставлена, видимо, в связи с уходом М. Захарова из театра в 1960 г. 7. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 6. 1958-1960 гг. 8. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 13 (с 8 окт. 1961 г. по 9 марта 1963 г.). Л. 65. 9. Там же. Л. 152. 10. Г. Тураев писал: «Спектакль вышел в конце апреля и получил хорошую оценку. Ребятам он очень нравится и они его хорошо принимают. Ребята требуют продолжения!» // Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Т. 11. Апр.-дек. 1964 г. 11. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 16. Л. 122-123. 12. Головина В. Есть у сказки свои законы // Вечерний Новосибирск. 1968. 20 янв. 13. Новиков В. В гостях у детей // Известия. 1974. 6 апр. 14. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 23. Л. 211. В одной из многочисленных постановок по «Озиане» роль Страшилы сыграл известный певец Майкл Джексон.
Нижеследующая подглавка любопытна тем, что в ней приводится впечатление самогО Волкова об известном десятисерийном кукольном мультфильме «Волшебник Изумрудного города».
************************
12.2. Кинематографическая история сказочных повестей A.M.Волкова
Московская студия учебных фильмов и диапозитивов «Кинодиафильм» Главного управления по производству научно-популярных и учебных фильмов Министерства кинематографии СССР 19 августа 1946 г. включила в план 1946 г. создание диафильма для детей по книге A.M. Волкова «Волшебник Изумрудного города».
В 1956 г. A.M. Волков предложил сценарному отделу «Союзмультфильма» рукопись переработанной сказки «Волшебник Изумрудного города» для создания полнометражного мультфильма с занимательным сюжетом и оригинальными героями.
В июле 1958 г. A.M. Волковым была сделана заявка на студию «Диафильм» Министерства культуры СССР на создание диафильма «Волшебник Изумрудного города» с рисунками Л.В. Владимирского, а 2 февраля 1959 г. подписан договор о написании сценария для диафильма.
Однако в 1959 г. Л.В. Владимирский должен был срочно заняться иллюстрированием второй сказки A.M. Волкова «Урфин Джюс и его деревянные солдаты», и передал работу над диафильмом молодой художнице Портнягиной15. 9 сентября 1959 г. диафильм «Волшебник Изумрудного города» был подписан к выпуску, а в 1960 г. диафильм, вышедший тиражом 50 тыс. копий, увидели мальчишки и девчонки. В 1962 г. вышло второе издание диафильма; в 1963 г. — третье, в 1964 г. — четвертое (тем же тиражом), в 1965 г. — пятое, в 1967 г. — шестое, 1969 г. — седьмое и восьмое, 1971 г. — девятое.
11 июня 1962 г. по московскому телевидению был показан спектакль «Волшебник Изумрудного города» по сценарию В.Н. Тихвинского и Ю. А. Фридмана.
В 1963 г. был заключен авторский договор A.M. Волкова со студией «Диафильм» Министерства культуры СССР на написание сценария (кадроплана) и подбору изобразительного (иллюстративного) материала для диафильма «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» (45 кадров) — 170 р., а в 1964 г. вышел одноименный диафильм (в 1966 г. — второе издание, 1969 г. — третье).
В 1971 г. самого писателя впервые показали по всесоюзному телевидению в № 10 кинохроники (режиссер Т. Лаврова).
В 1970-1972 гг. кукольную пьесу «Волшебник Изумрудного города» показывали по московскому телевидению в инсценировке В.Н. Тихвинского.
В ноябре 1973 г. A.M. Волков был приглашен телеобъединением «Экран» на просмотр первой серии мультипликационного фильма «Волшебник Изумрудного города» (режиссер-постановщик Кирилл Георгиевич Малянтович). «Мультфильм объемный, и это, пожалуй, даже лучше, чем если бы он был рисованный, здесь движения более плавные, а там фигурки скачут. Декорации очень нарядные, получилась, действительно, сказочная страна»16. После просмотра К.Г. Малянтович провел писателя по мастерским, показал свою «кухню». «Это было впечатляюще! Для такой картины, как «Волшебник», нужно тысячи и тысячи всяких принадлежностей, и это создается художниками из пластмассы, металла, дерева, тряпок и т.д. и т.п. Фигурка Железного Дровосека чуть больше карандаша, а в картине он создает впечатление богатыря (конечно, дело в масштабах всего окружающего, в соразмерности всех деталей). Да, это титаническая работа! Заставить все эти мертвые фигурки двигаться, говорить, петь — и все это на фоне удивительной природы... Приходится только шапку снять перед этими незаметными тружениками. Я пожелал им удачи»17.
В 1973-1974 гг. этот многосерийный мультфильм демонстрировался по телевидению и вновь был показан в 10 сериях в январе 1975 г. (редактор В.А. Коновалова, сценарист А. Кумма). Боясь пропустить по телевизору любимый фильм, взрослые и дети смотрели его даже в магазинах бытовой техники. Прочитав эту статью А. Трошина, A.M. Волков обрадовался: «Вот уж, поистине, приятный сюрприз! Так мало и скупо обо мне пишут, что я уж и ждать перестал чего-либо хорошего...»18
Свое мнение о мультфильме писатель высказал редактору В.А. Коноваловой: «Я сказал, что многое сделал бы не так, не все «находки» сценариста для меня приемлемы, в частности, хотя бы то, что подземные короли царствуют только по одному дню и т.п. Но в целом дал о фильме благоприятное заключение. Коновалова сказала, что они получают массу восторженных писем от ребят-зрителей. В.А. Коновалова намерена обязательно показать телезрителям мою уникальную вещь — сказку, целиком переписанную читательницей. «Такой не было и у Чуковского! — заявила она»19.
В 1994 г. сказка «Волшебник Изумрудного города» стала и художественным фильмом, который снял режиссер П. Арсенов по сценарию В. Коростылева. Музыку к фильму написал известный детский композитор Е. Крылатов. В фильме снимались Катя Михайловская, а также известные советские актеры В. Невинный, Н. Варлей, В. Павлов, Е. Герасимов, Б. Щербаков, О. Кабо и др.
Сказочные герои A.M. Волкова прошли путь от диафильма к мультфильму и художественному фильму, став узнаваемыми и любимыми героями далекого детства многих поколений советских детей.
Библиографические ссылки и примечания
15. По поводу рисунков Портнягиной он писал: «Трактовка оригинальная и не во всем я с ней согласен» // Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 12. Л. 9. 16. Там же. Кн. 23. Л. 124. 17. Там же. Л. 125-126. 18. Там же. Кн. 24. Л. 136. 19. Там же. Л. 136-137.
Пост N: 2822
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
7
Награды:
Отправлено: 06.10.11 00:13. Заголовок: Глава 16 Юбилеи писа..
Глава 16 Юбилеи писателя как подведение творческих итогов
Сегодня мне пошел семидесятый год. Эх, Санька Волков, девичий пастух, вот ты давно в том возрасте, который принято называть «преклонным», а сердце с этим не мирится...
A.M. Волков
7 декабря 1961 г. в Малом зале Центрального дома литераторов в Москве состоялся творческий вечер, посвященный 70-летию со дня рождения Александра Мелентьевича Волкова. Большой обстоятельный доклад о творчестве A.M. Волкова сделал на творческом вечере писатель И.А. Рахтанов, который сказал: «...Пожалуй, самая драгоценная черта многогранного таланта Александра Мелентьевича — богатство его диапазона. В самом деле: сказка, историческая повесть или роман, научно-художественные книги, пьесы, переводы романов Жюля Верна... и всегда, во всех вещах высокий профессионализм в самом подлинном значении этого понятия. Нет, Маршак не ошибался, когда в первом же письме написал молодому доценту математики: «Вы окажетесь полезным и ценным человеком для нашей детской литературы»1.
На вечере были прочитаны десятки телеграмм с поздравлениями. В телеграмме Правления Союза писателей РСФСР говорилось: «Сердечно поздравляем Вас, дорогой Александр Мелентьевич, талантливого советского прозаика, со славным семидесятилетием, желаем крепкого здоровья, неустанного успешного творческого труда»2. В своем поздравлении Лев Кассиль писал: «Дорогой и глубокоуважаемый Александр Мелентьевич! Поздравляю с семидесятилетием. Очень ценю Ваш точный и разнообразный дар, принесший столько радости и пользы нашим детям, путешествовали ли они с Вашими книгами по Изумрудному городу или по «Земле и небу», так талантливо и широко раскрытым перед ними Вашим талантом, Вашими знаниями».
Пришли поздравления юбиляру от бюро секции детских и юношеских писателей президиума правления Московского отделения Союза писателей РСФСР, редакции детской литературы издательства «Советская Россия», редакции студии «Диафильм», детгизовцев, ректора Института цветных металлов и золота Т. Глека, профессора Полькина, С.В. Михалкова, Э.Г. Шпет, Е.Н. Пермитина и др. С приветствиями выступили Д. Еремин, Б. Могилевский, С. Пономарева, А. Шманкевич и др. Гости с интересом рассматривали стенды, где были выставлены книги Волкова, их переводы на иностранные языки, театральные афиши, извещавшие о постановке пьес писателя. Сердечная обстановка вечера тронула A.M. Волкова, поблагодарившего гостей за теплые приветствия и пожелания.
В газете «Московский литератор» был опубликован поздравительный адрес A.M. Волкову, в котором говорилось: «Вот уже полвека Вы, Александр Мелентьевич, трудитесь на благородном поприще воспитания детей и юношества. Вы воспитываете их не только в стенах школ и институтов в качестве великолепного педагога-математика, но и как талантливый писатель. Вы горячо любимы всеми за Ваши книги, изданные огромными тиражами в нашей стране и далеко за ее пределами. Творчество Ваше, дорогой Александр Мелентьевич, разнообразно и многогранно. Одной из самых популярных книг дли ребят является Ваша переработка сказки американского писателя Френка Баума «Волшебник Изумрудного города». Книга эта переосмыслена и дополнена с присущей Вам талантливостью. Не меньшей популярностью пользуются и те Ваши произведения, в которых Вы сочетаете труд ученого и литератора. Это — «Бойцы-невидимки», «Самолеты на войне», «След за кормой». Особо отличается книга «Земля и небо». Недаром Вы трижды удостаивались премий на конкурсах по детской литературе. Надо отдать Вам должное и как переводчику, познакомившему нас с двумя романами Жюля Верна: «Дунайский лоцман» и «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака». Желаем Вам и впредь, дорогой Александр Мелентьевич, сил, бодрости и большого творчества на благо советской литературы!»3
Поздравили A.M. Волкова, назвав его «волшебником изумрудного слова», точного емкого русского слова А. Иванов и М. Фарутин4. Последний писал: «Я смотрю на Александра Мелентьевича — это математик. Но я же знаю его и другим. Это писатель и отличный рыболов, исключительный энтузиаст и мечтатель, громадный опыт и юношеская душа, это эрудит. Сколькими языками он владеет? Не знаю, по крайней мере пятью. В сутках 24 часа. Работа над книгами, работы по математике, лекции студентам, поездки по стране... и все одновременно, и все сразу, и все глубоко. Чудеса? Нет, это под силу многим. Но в сутках 24 часа. Вы скажете: талант, талант, талант, да, но труд, труд, труд»5.
А в 1966 г. в честь 75-летия со дня рождения A.M. Волкова вышел в свет однотомник, включавший его произведения «Зодчие» и «Скитания». Появилось в печати несколько публикаций, посвященных 75-летию писателя, в Москве и Усть-Каменогорске. Также в 1966 г. Комитет по печати при Совете Министров РСФСР и Союз художников РСФСР за вклад в развитие советской детской литературы и за участие в 1-й Всероссийской выставке детской книги наградил A.M. Волкова медалью выставки.
Свидетельством растущей популярности писателя стало его ежегодное участие в Неделе детской книги. Так, вспоминая открытие Недели детской книги 24 марта 1968 г. в зале им. П.И. Чайковского, A.M. Волков писал: «После вступительного слова Кассиль начал представлять писателей. Хлопали представленным, я бы сказал, «средне», без особого пыла. Но едва Кассиль произнес слова: «Автор «Волшебника Изумрудного города», — и еще не успел назвать мою фамилию, как зал дружно «ахнул», как выразилась Муся, наблюдавшая все это по телевизору. И раздались горячие аплодисменты, которые продолжались гораздо дольше, чем это имело место во всех других случаях. Кассиль несколько удивленно обернулся ко мне (наверно, его поразила длительность аплодисментов), а я стоял, пытаясь изобразить на лице приветливую улыбку (это у меня всегда плохо выходит!). Да, это должно многим открыть глаза на истинную ценность моих книг...
Были в тот день и другие факты, говорящие о том, что полоса непризнания меня моими коллегами уходит в прошлое. В фойе ко мне подошла Агния Барто и очень любезно поздоровалась за руку. А ведь она «не узнавала» меня в течение многих лет. Лагин принялся рассказывать о том, как он при помощи моей книги приучил к чтению свою дочь (это было вскоре после войны). Начал читать ей «Волшебника», а потом бросил, и это вынудило ее дочитывать книгу самостоятельно. Так она приохотилась к чтению. Тоже он мог бы рассказать об этом пораньше. Может быть, это с моей стороны мелочность, но ведь вся жизнь складывается из мелочей...
Концерт я слушать не стал, но в фойе меня одолели мальчишки и девчонки, собиратели автографов. Пришлось расписаться раз полтораста, а потом я взбунтовался и ушел. Этому потоку не виделось конца, а самочувствие у меня было неважное»6.
В апреле 1970 г. за плодотворную работу детский писатель A.M. Волков был награжден юбилейной медалью в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина. Через год, в 1971 г., за активную литературную работу и в связи с 80-летием он был награжден Почетной грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР, а 10 января 1973 г. в Центральном доме литераторов им. А.А. Фадеева прошел утренник для дошкольников и школьников младшего возраста «В гостях у волшебника», посвященный 80-летию со дня рождения A.M. Волкова.
Вспоминая об этом событии, A.M. Волков писал: «Собрание вел Юрий Яковлев, он же сказал вступительное слово в шутливой форме, где чаще всего повторялось слово «волшебник». Яковлев перечислил заглавия многих моих книг, упирая на то, что даже они звучат по-волшебному. От Союза писателей меня приветствовал Анатолий Алексин. Представительница Дома детской книги зачитала выдержки из нескольких писем с отзывами о моих книгах. И там были отзывы о «Царьградской пленнице» совершенно восторженные, говорилось об огромном успехе этой книги у юных читателей. Почитать бы их желчному «критику» Барской, которая назвала в журнале «Детская литература» эту повесть скучной. Представительница Дома детской книги говорила мне, что я должен написать еще несколько книг по астрономии, так как мою «Землю и небо» очень любят ребята. Пионеры из Государственной республиканской библиотеки РСФСР наградили меня «Орденом Солнца», при котором на длинном свитке был такой диплом: «Внимание! Внимание! Награждается очень хороший, очень веселый, очень любимый наш писатель Александр Мелентьевич Волков. Мы награждаем писателя Волкова орденом, о котором никто никогда не слышал. За то, что книжки у Вас добрые, герои в этих книжках — смелые. За то, что всегда в Ваших книжках много веселого солнышка, мы вручаем Вам наш собственный «Орден Солнца». Живите долго. Пишите много. А мы будем читать и радоваться. От имени всех ребят Юля Плискина, 120-я школа, 5 «Б» класс, Миша Баранов, 4-я школа, 5 «Б» класс, Ира Скрипниченко, 638-я школа, 2 «А» класс, Костя Михайловский, 120-я школа, 3 «А» класс». И я надел большой фанерный круг с изображением улыбающегося солнышка с длинной голубой лентой»7.
Затем выступали художники Л.В. Владимирский и Л. Токмаков, ученики A.M. Волкова — ветеран Великой Отечественной войны Николай Горин, А.Г. Скороходова (Антонина Медведева). Потом на сцене появился Дин Гиор (только без бороды!), приветствовал писателя и вручил афишу 500-го спектакля «Волшебник Изумрудного города», который состоялся 7 января 1973 г. А потом A.M. Волков раздал много десятков автографов, в том числе двум сирийским девочкам Иман и Амаль.
Поздравление с 80-летием пришло от Восточно-Казахстанского областного и Усть-Каменогорского городского комитетов Коммунистической партии Казахстана, Советов депутатов трудящихся, от трудящихся города и области: «Мы высоко ценим Ваш вклад в дело воспитания подрастающего поколения в духе любви и преданности своей Родине, так как Ваши произведения учат детей самому главному в жизни: быть честными и добрыми, скромными и мужественными. И хочется от всего сердца поблагодарить Вас за это. Ваши книги будут жить долго и переиздаваться много раз. Ими, как и прежде, будет зачитываться детвора. Волшебное перо Ваше принесет еще много радостных и счастливых минут не одному поколению юных читателей» (4 июня 1971 г.)8.
В 1972 г. писатель был награжден дипломом 2-й Всероссийской книжной выставки.
А 3 августа 1973 г. A.M. Волков праздновал необычный юбилей — 30 000 прожитых им суток. «30 000... Сколько раз в эти дни смерть стояла у меня за плечами, но всегда проходила мимо, устремляясь к другим жертвам. Ведь я жил в такую бурную эпоху. Первая мировая война, гражданская, культ личности Сталина — страшное время, сгубившее сотни тысяч, а может быть и миллионы, невинных жизней, вторая мировая война... Через все многочисленные сциллы и харибды я прошел невредимо, меня провела через них моя благодетельница-судьба, чаще всего даже помимо моей воли. И вот наступил этот странный «математический» юбилей. Я рассказал о нем домашним, и они, смеясь, поздравили меня.
Прожито много. Много и сделано, хотя, конечно, я мог сделать гораздо больше. Ведь в моей жизни были длинные периоды, когда я совершенно ничего не делал, если не считать выполнения своих прямых обязанностей, а они, как правило, требовали от меня не так уж много сил. Оглядываясь назад, я вижу в своей жизни четыре «активные» пятилетки. Да, как это ни странно, но в моей жизни тоже были пятилетки, только перемежаемые длинными периодами бездействия. Перечислю их.
Первая: 1899-1904 годы. За эти годы я прошел курс трехклассного городского училища. По правилам на прохождение его полагалось шесть лет, но я был принят сразу во второе отделение 1-го класса и год сэкономил. Не слишком высокое образование давало «трехклассное городское», но оно было первой и необходимой ступенью для дальнейшего восхождения вверх. И надо отметить, что в то дореволюционное время курс этого низшего учебного заведения удавалось закончить лишь одному из многих сотен ребят бедных сословий, а ведь эти сословия составляли огромное большинство населения царской России. Эта пятилетка открыла мне путь в учителя (начальной школы) и на государственную службу. За ней последовал вынужденный двухлетний перерыв: мне было всего 13 лет, а в подготовительный класс учительской гимназии принимали лишь с 15-ти.
Вторая: 1906-1910 и 1916-1917 годы. Она распадается на два периода. В 1906-1907 годах я прошел повторительный курс в последнем, шестом отделении Усть-Каменогорского городского училища: это требовалось, чтобы быть допущенным к экзаменам в учительский институт. В августе 1907 года я блестяще выдержал эти экзамены и среди 150 абитуриентов, для которых было всего 25 мест, был принят первым с круглой пятеркой по всем предметам. Получил великолепную по тем временам стипендию 200 рублей в год и место в общежитии. А моими конкурентами были в большинстве сельские учителя, съехавшиеся со всей России. 1907-1910 годы — трехлетний курс учительского института; его диплом давал право преподавать все предметы в городских и высших начальных училищах, в младших классах гимназии и реального училища.
Далее — несколько лет преподавания в городском и высшем начальном училище, с 1913/14 учебного года на родине, в Усть-Каменогорске.
Причин задержки в продвижении вперед было много: тут и мировая война, заставлявшая держаться за свое место, и начинавшаяся разруха и дороговизна жизни, но самое главное — довольство своим положением, своей судьбой. Это довольство разбила Галюсенька, она заставляла меня снова смотреть вперед, и всем, чего я достиг в жизни, я обязан только ей, моей бесценной подруге и вдохновительнице.
В 1916/17 учебном году я, несмотря на школьную нагрузку и большое количество частных уроков, подготовился к экзамену на аттестат зрелости. За 8-9 месяцев я изучил латинский, французский и немецкий языки, повторил все предметы и весной 1917 года, уже после революции, сдал экзамены в Семипалатинской мужской гимназии и получил аттестат, открывший мне дорогу в высшее учебное заведение. А потом... потом гражданская война, разруха, девальвация и с ней гибель всех сбережений накопленных годами нелегкого труда и тысячами часов репетиторства богатых лентяев.
Только тогда, когда положение в стране начало налаживаться, когда появились твердые деньги, смогли мы с Галюсенькой вырваться из Усть-Каменогорска и началась моя третья пятилетка: 1926-1931 годы. В эту пятилетку — решающую! — я сделал гигантский прыжок вверх: из учителя и заведующего начальной школой (4-леткой) я стал доцентом столичного вуза. И в течение этих пяти лет окончил экстерном два высших учебных заведения — Ярославский педагогический институт (по физико-математическому факультету) и Московский государственный университет (по математическому факультету). И эти годы я работал, имел большую учебную нагрузку и нес административные обязанности (заведующий школой 9-леткой, заведующий учебной частью рабфака). С 1 августа 1931 года я стал доцентом по кафедре высшей математики Московского института цветных металлов и золота, где и проработал 25 лет вплоть до выхода на пенсию. Так закончилась эта знаменательная пятилетка.
И далее — снова самоуспокоенность, удовлетворение достигнутым. Я, как говорится, «почил на лаврах», и это продолжалось целых 5 лет. Но предстояла четвертая пятилетка: 1936-1941 годы. В эту пятилетку мне суждено было выпустить первые мои книги и сделаться членом Союза советских писателей. Тяга к писательству у меня была с детства. В тринадцать лет я начал писать первый свой роман — робинзонаду — и первой главой исписал целую ученическую тетрадь. Дальше дело не пошло. В юности писал стихи. В 1917 году много работал в газете в самых разнообразных жанрах. Потом были пьесы, которые любителями ставились в театрах.
Но все это было, так сказать, самодеятельностью, а до серьезных занятий литературой было еще далеко. Они начались в 1936 году, в первом году моей четвертой пятилетки. Я стал работать над исторической повестью «Чудесный шар», замысел которой родился в начале 30-х годов. Почти одновременно я переработал сказку американского писателя Френка Баума, которой дал название «Волшебник Изумрудного города». И в эти же годы перевел (в сокращении) посмертный роман Жюля Верна «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака».
Мне повезло: все три вещи довольно быстро увидели свет. «Барсак» был напечатан в журнале «Пионер» в 1939 году, «Волшебник» и «Чудесный шар» появились в Детгизе соответственно в 1939 и 1940 годах. Такая продукция придала мне смелость подать заявление о приеме в ССП. Заявление неожиданно быстро прошло по всем каналам, и в январе 1941 года в возрасте без малого 50 лет я стал членом Союза советских писателей. Это случилось вовремя: через полгода разразилась война, и все такие дела заглохли надолго...
О дальнейшем распространяться не буду: моя деятельность, как писателя, зафиксирована в отделе кадров ССП. Скажу лишь, что число изданий моих книг перевалило за сотню, и они переведены на 30 языков народов наших республик и зарубежных стран. Их общий тираж исчисляется многими миллионами»9.
В первой поздравительной телеграмме, пришедшей 6 июня 1976 г. на имя A.M. Волкова писали: «Дорогой Александр Мелентьевич! Секретариат правления Союза писателей СССР, Совет по детской и юношеской литературе горячо поздравляют Вас, ветерана нашей детской литературы, со славным 85-летием. Миллионы ребят знают и очень любят Ваши замечательные повести, сказки, пьесы, идущие с успехом на сценах взрослых и детских театров страны. Ваши произведения учат юных граждан добру, благородству, мужеству. Особой популярностью пользуются Ваши книги «Волшебник Изумрудного города», «Семь подземных королей», «Урфин Джюс и его деревянные солдаты». Искренно желаем Вам, Александр Мелентьевич, здоровья, новых творческих радостей»10. Подобные телеграммы он получил от секретариата правления Союза писателей РСФСР, а также от секретариата правления Московской писательской организации, подписанной М. Лукониным, А. Рекемчуком, М. Прилежаевой и В. Разумневичем.
Одним из подарков к 85-летию писателя было необычное письмо Михайловой Светланы из Балаково Саратовской области: «Дорогой, милый сказочник, здравствуйте! Мне девятнадцать лет, я учусь на третьем курсе политехнического института. Несколько лет назад, когда я прочитала Вашу трилогию о Волшебной стране, я написала Вам просьбу продолжить эти замечательные сказки. Такими любимыми и близкими стали для меня Ваши герои. Вы, наверное, получаете тысячи писем с такими просьбами, со словами благодарности и любви. Тогда я думала, что Вы очень-очень молодой писатель. Почему? Тогда я еще этого не понимала. А сейчас я гляжу на Ваши сказки другими глазами. Мир детства, он никогда не стареет. Ваши герои будут жить вечно, как и Маленький принц Экзюпери, как музыка Бетховена, как Джоконда да Винчи. В наш стремительный век скоростей люди рано прощаются с детством, вечно спешат. И от того, какой запас сказок они унесут из детства, может быть, зависит насколько они будут добры, честны, справедливы... Добрый сказочник, огромное Вам спасибо за Ваши изумительные сказки, за Вашу неиссякаемую доброту и юность, которые Вы дарите людям»11. Это письмо как одно из самых ценных было вклеено A.M. Волковым в свой дневник.
14 июня 1976 г. он писал в дневнике: «Вот и начался 86-й год моей жизни. 85-й был для меня тяжелым, принес болезни, операцию... Каким-то окажется 86-й? Отметить мой день пришли родные и друзья. Днем приходил Володя Архангельский. Вечером были М. Прилежаева, И. Стрелкова, А. Аренштейн, И. Токмакова, Л. Владимирский, С. Пономарева, И. Прусаков, В. Морозова, Адик с Тамарой и Павликом, Женя Гришин, Тося с Маргаритой. Было сказано много хвалебных речей»12.
А через несколько дней писателю, отдыхавшему на даче под Москвой, дети приподнесли еще один подарок. «Сегодня в 16 ч пришли за мной девочки с дачи № 11 по Зеленой зоне и пригласили на самодеятельный спектакль «Волшебник Изумрудного города». «Представление» происходило во дворе на площадке, отгороженной от публики одеялами. Два действия, разделенные пятиминутным антрактом, заняли максимум 20 минут. Все сцены происходили очень быстро, реплики были крайне лаконичны без излишнего многословия. Грима не было, только Лев носил на лице маску. Весь реквизит — кресло, на котором по надобности сидели то Гудвин (мальчик лет 10), то Гингема. Да — еще были башмачки, оклеенные серебряной бумагой. Несмотря на примитивность, спектакль произвел хорошее впечатление. Зрители — папы и мамы артистов — хлопали.
После спектакля попросили выступить меня. Я говорил минут 15, рассказал о своей литературной деятельности, об истории сказочного цикла, о планах на будущее»13.
Несмотря на свои 80 с лишним лет A.M. Волков с удовольствием играл в городки вместе со своими внуками Калей, Женей и Сашей. «С утра встал весь разбитый, но когда Каля в 4 часа позвала играть в городки, я пошел. И удивительное дело — играл я сегодня очень хорошо, мои палки по большей части попадали в цель. Получалось даже так, что я тремя рядовыми битами вышиб 11 рюх. Сначала одной палкой выбил 4 рюхи, остаток от «колбасы», которую зажгла Каля. Второй палкой я выбил 4 рюхи из «змеи», которую опять же зажгла Каля. А третьей палкой я зажег с дальней «самолет» и выбил 3 городка. Я пишу об этом так подробно, чтобы показать, что «есть еще порох в пороховницах, не иссякла казацкая сила». Свои «подвиги» я совершал на глазах многочисленной публики»14. Недюжинное здоровье писателя было залогом его плодотворного творческого долголетия.
Одной из характерных черт писателя A.M. Волкова была его общественная активность. На протяжении многих десятилетий он принимал участие в Неделе детской книги, много и охотно выступал перед детьми с чтением своих сказок в библиотеках, школах, летних лагерях. Даже в преклонном возрасте, когда ему было уже 82 года, он никогда не отказывался от встреч с детской аудиторией. Эти встречи давали ему мощный творческий заряд, были той небольшой толикой славы и признания, за которую он был благодарен своим многочисленным маленьким почитателям.
Библиографические ссылки и примечания
1. Архив А.М. Волкова. Литературные документы. Т. 8. Окт. 1961 г. — дек. 1962 г. 2. Там же. 3. Наши юбиляры // Московский литератор. 1961. 19 июня. 4. Иванов А., Фарутин М. Изумрудное слово // Литература и жизнь. 1961. 25 июня. 5. Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Т. 12. Янв.-нояб. 1965 г. 6. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 17. Л. 128-130. 7. Там же. Кн. 22. Л. 208-211. См. статью Дворецкого В. Кавалер ордена Солнца // Ленинское знамя. 1973. 18 февр. 8. ГАВКО. Ф. 50. Оп. 1. Д. 212. Л. 11. 9. Архив А.М. Волкова. Дневник. Кн. 23. Л. 66-75. 10. Там же. Кн. 25. Л. 42. 11. Там же. Л. 84 а. 12. Там же. Л. 47. 13. Там же. Л. 51-52. 14. Там же. Кн. 19. Л. 99-100.
В 1968 г. впервые в журнале «Наука и жизнь» (№ 9-12) в сокращенном варианте вышла новая сказка А.М. Волкова «Огненный бог Марранов» с рисунками Л.В. Владимирского.
Чарли Блек пишет:
цитата:
В 1964 г. в журнале «Наука и жизнь» (№ 10-12) увидела свет новая сказка А.М. Волкова «Семь подземных королей» в сокращенном варианте с рисунками Л. Смехова.
Вопрос: а каким боком сказки Волкова к журналу «Наука и Жизнь»?
zaq Почему-то СПК, ОБМ и ЖТ сначала печатались в этом журнале, а потом уже выходили в виде книги. Возможно таким образом журнал стремился повысить свою популярность среди маленьких читателей.
Отправлено: 09.10.11 00:36. Заголовок: zaq пишет: а каким ..
zaq пишет:
цитата:
а каким боком сказки Волкова к журналу «Наука и Жизнь»?
Сказки никаким, а сам Волков "каким". Он печатался на математические темы. И вообще, в каждом из выходивших номеров научно-популярных журналов обязательно была литературная публикация. И чаще фантастика, фэнтези или сказка. При советском расхватывании книг "с колес", когда в магазинах не залеживались и 100тысячные тиражи, подписка такого журнала гарантировала дефицитное чтиво.
Пост N: 2993
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
7
Награды:
Отправлено: 16.11.11 15:46. Заголовок: Глава 15 A.M. Волков..
Глава 15 A.M. Волков как переводчик Ж. Верна (1939-1958 гг.)
Я занялся переводом Жюля Верна только из любви к творчеству этого великого фантаста... За достоинства переводов ручается мое литературное имя.
A.M. Волков
Жюль Верн был спутником жизни Александра Волкова с малых лет до глубокой старости. Он оказал решающее влияние на развитие воображения, формирование широкого кругозора будущего детского писателя, заинтересовав его не только занимательными сюжетами и яркими образами героев, но и оригинальными техническими изобретениями, точнейшими описаниями разных стран света, геологическими, астрономическими и другими знаниями. Энциклопедизм Ж. Верна стал для него образцом для подражания, которому он старался следовать (он даже выучил французский язык, чтобы «разговаривать» с кумиром на его родном языке). «Сто томов произведений Жюля Верна — колоссальный памятник материальной и духовной культуры XIX века. Трудно назвать такую отрасль науки или техники, проблемы которой не были бы затронуты в романах непревзойденного фантаста. Физика, химия, баллистика, астрономия, геодезия, биология, электротехника и радиотехника, навигация на море и в воздухе...»1
Но A.M. Волков был не только знатоком и страстным почитателем творчества Ж. Верна, но и его неутомимым популяризатором. «Вообще, я поставил своей целью познакомить советского читателя с малоизвестными или совсем неизвестными в СССР произведениями великого французского писателя»2. Для этого он собирал французские издания Ж. Верна, а также обращался во Всесоюзное объединение «Международная книга» с просьбой о том, чтобы выписали из Франции некоторые посмертные романы писателя.
После выхода в свет в 1939 г. в журнале «Пионер» сокращенного перевода A.M. Волкова романа Ж. Верна «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака» (с предисловием А. Ивича и рисунками П. Митурича) последовал длительный период «затишья».
В 1945 г. A.M. Волков с увлечением корректировал для Детгиза переведенный еще в 1941 г. роман Ж. Верна «Родное знамя». Работа над романом отразила глубоко личное отношение А.М. Волкова к Ж. Верну. Превознося положительные качества французского романиста, он иногда позволял себе отметить и другое: «Ужасно старик размазывал: теперь редакторы выбросили бы половину»)3. Это дружеское ворчание было выражением искренней привязанности и прощения великому писателю за увлечение длинными описаниями. Однако этот роман Ж. Верна не был опубликован в 1945 г., так как его тематика была связана с вопросом об атомной бомбе (одним из многочисленных предвидений Ж. Верна!).
Пропагандируя роман Ж. Верна «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака», A.M. Волков писал в 1950 г. в Детгиз: «Отдельным изданием роман не был напечатан. А между тем он заслуживает большого внимания — именно в наше время, когда англо-саксонские империалисты, готовя новую мировую бойню, раскидывают свои военные базы по всему земному шару.
В деле разоблачения экспансионистской и расистской идеологии англо-американских поджигателей войны очень важно свидетельство такого писателя, как Жюль Верн — любимый писатель юношества всех стран.
Интересен роман и в другом отношении. Обычно думают, что Жюль Верн не был знаком с проблемами радио. «Приключения Барсака» опровергают это мнение. Жюль Верн не только знал об опытах телеграфирования без проводов, но и со свойственной ему широтой научного предвидения сделал далеко идущие выводы. В его романе мы встречаемся с широко развернутой системой телемеханических устройств. Я считаю, что Детгизу следует издать этот весьма интересный и актуальный роман Ж. Верна»4.
Только спустя пять лет этот роман вышел отдельной книгой в Красноярском книжном издательстве с рисунками В. Федотова (тираж 75 000 экз.). В связи с этим 12 апреля 1955 г. A.M. Волков писал руководству Красноярского книжного издательства: «Дорогие товарищи! Мне стало известно, что Вами издан роман Ж. Верна «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака» в моем переводе. Хочу рассказать Вам историю появления этого перевода в журнале «Пионер».
Я — большой знаток и ценитель творчества Жюля Верна, произведения которого впервые прочел около шестидесяти лет назад. Я являюсь обладателем большого количества книг Ж. Верна в оригинале, на французском языке (не желая хвалиться, скажу все же, что у меня их значительно больше, чем во Всесоюзной библиотеке им. Ленина). Среди них есть такие уникальные, как «Барсак». Эту книгу я купил в букинистическом магазине в Москве в 1938 г. В России и в Советском Союзе она была совершенно неизвестна, так как во Франции ее издали только в 1919 г. Это посмертное произведение Ж. Верна. Желая ознакомить советского читателя с этим прекрасным романом (который, к моему удовольствию, оценили и Вы), я предложил сделать его перевод для журнала «Пионер». Это предложение было принято, и роман появился на свет на русском языке.
В журнале это не указано, но перевод является значительным сокращением. В оригинале роман занимает примерно 21 печатный лист, а в моем переводе получилось 10,34 авт. л. Книгу в Вашем издании я видел, оформление мне понравилось, рисунки т. Федотова очень удачны. Но почему Вы выпустили ее без переплета? Итак, книга сокращена наполовину — этого требовали условия помещения в не очень объемистом журнале. Я бы не сказал, что книга от сокращения очень пострадала: я провел над нею большую редакторскую работу, выжал «воду», убрал некоторые второстепенные персонажи и выбросил незначительные сцены, самый язык сделал более сжатым и энергичным.
И все же для отдельного издания следовало бы кое-что восстановить. Но тут винить некого. И Вы не знали, что на свете еще существует А. Волков, и что можно его разыскать, и я не предполагал о Вашем намерении издать «Барсака». Но, если Вы решите переиздать книгу через год-другой, учтите мое замечание.
Несколько слов о себе. Я — не профессонал-переводчик. Мне принадлежит широкоизвестная сказка «Волшебник Изумрудного города» (вышла тиражом в 227 тыс. экз. тремя изданиями в 1939-40 гг.). Во время только что прошедшей «Недели детской книги» в Москве меня осаждали расспросами и библиотекари, и юные читатели — когда будет переиздан «Волшебник»? Ведь то, что было до войны, зачитано до лохмотьев, книжка пользовалась огромным спросом. Но планы Детгиза крайне загружены, а в областные издательства я с предложениями не обращался.
Мною написаны исторические романы «Чудесный шар», «Два брата», «Зодчие» и ряд других книг. Все написанные мною книги переведены за границей, в странах народной демократии. Литературной работы мне, как говорится, хватит по горло, а переводами я занимаюсь только из любви к творчеству Ж. Верна. У меня и сейчас лежит перевод малоизвестного у нас романа Ж. Верна «Лицом к знамени». В дореволюционное время он издавался под заглавием «Родное знамя». Роман мною был переведен в 1941 г. для журнала «Вокруг света», но наступила война, журнал закрылся, а после войны совершенно изменил свой характер. Занятый работой над своими книгами, я никуда больше этот перевод не предлагал. Если он Вас заинтересует — вышлю с удовольствием. Кстати, он тоже несколько сокращен по требованию журнала — с 10 л. до 7 л. И буквально на днях я перевел не издававшийся в Советском Союзе рассказ Ж. Верна «В 2889 году» («День американского журналиста»). Рассказ мне понравился тем, что он представляет острый политический памфлет, весьма актуальный именно в наши дни.
Я Вам предлагаю, дорогие товарищи, издать такую жюльверновскую книгу: «Лицом к знамени», «В 2889 году», «Мошенничество» (это сатирическая повесть об американских нравах, написанная Ж. Верном в 1863 г. после его поездки в Америку). Получится книга, объемом примерно такая же, как «Барсак». В том, что она разойдется, беспокоиться не придется, издательство в убытке не будет. «Мошенничество» я для Вас быстро переведу, это повестушка на 2 печатных листа. Мне кажется, мы могли бы вместе с Вами сделать многое для распространения малоизвестных или совсем неизвестных романов великого фантаста, и это гораздо лучше, чем без конца переиздавать «Таинственный остров»... В высоком качестве моих переводов Вы, по-моему, убедились»5.
«Охота» за жюльверновскими изданиями была постоянной. 3 октября 1956 г. A.M. Волков записал в своем дневнике: «Сегодня у меня день большой удачи! Я пошел в банк и зашел в магазин иностранной книги на ул. Герцена — без особых, впрочем, надежд, так как в последнее время Жюль Верн на французском языке совсем перестал появляться. И вдруг мое появление произвело неожиданный эффект — продавец Екатерина Григорьевна потащила меня наверх, в склад, и я был ослеплен открывшимся предо мной богатством: несколько десятков томов Ж. Верна в великолепной сохранности, сверкающие золотом переплетов и обрезов!
Я, конечно, пришел в восхищение, начал пересматривать и еще более восхитился, обнаружив доселе недосягаемого «Джонатана», никогда не издававшегося на русском языке. Я заглянул в магазин по пути в кукольный театр, поэтому взял пока 2 тома: «Джонатана» и «Путешествие стипендиатов» и обещал забрать остальные вечером или завтра утром. Но, выйдя из магазина, я быстро изменил намерения: так было велико мое нетерпение забрать эти сокровища. Я пошел домой, по пути снял в сберкассе деньги, дома разобрался в том, какие романы не нужно менять из-за неважной сохранности, и меньше чем через час уже снова был в магазине.
Всего я купил сегодня 14 новых романов: кроме «Джонатана» — «Ледяной сфинкс», «Безымянное семейство», «Нашествие моря», «Маяк на краю света» и др. Кроме того — 2 тома «Истории путешествий». 13 томов взял на замену. В общем, потратил 840 руб. и ничуть не жалею. Впрочем, часть этих денег верну, продав дубликаты. Теперь у меня около 75 % всего Ж. Верна и нет, примерно, 16 томов»6. А в 1960 г. ему удалось приобрести в букинистическом магазине на ул. Герцена 20 томов Ж. Верна на французском языке «в блестящей сохранности». «К сожалению, все эти книги пойдут на замену, ни одного нового романа для пополнения собрания купить не удалось»7.
В 1956 г. A.M. Волков договорился о полном варианте романа Ж. Верна «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака» в издательстве «Московский рабочий» и принялся за срочную работу. «Усердно работал весь день, перевел первую главу «Барсака»; вернее «доперевел», но, пожалуй, нового текста раза в полтора больше старого. Сделано много — 25 страниц французского текста, но, жалея русские экземпляры, я принял слишком сложную систему обозначений, в которой машинистки, пожалуй, не разберутся. Но работа предстоит адова, я, оказывается, сокращал старика на совесть! Работал с большим увлечением, люблю я переводить!.. Я живу странной жизнью среди двух миров. В большом мире происходят большие и трагические события — бомбардировки, разрывы дипломатических отношений, ультиматумы... И вот, оторвавшись от прослушивания «Последних известий», передающихся сейчас по много раз в день, я погружаюсь в маленький мирок экспедиции Барсака, медленно продвигающейся по африканским дебрям, я живу мельчайшими событиями этого микрокосма, смеюсь над чудачествами Сен-Берена, над перепалками Барсака и Бодрьера... Перевод идет быстро. Вчера я уже перевалил за первую сотню страниц»8.
В 1957 г. в журнале «Вокруг света» был издан переведенный A.M. Волковым рассказ Ж. Верна «Обезьяний генерал» («Хиль Бралтар»), а в 1958 г. сокращенный перевод романа Ж. Верна «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака» (рисунки В. Колтунова) вышел в Издательстве географической литературы (тираж 350 000 экз.). После выхода романа A.M. Волков писал директору Государственного издательства Географической литературы П.Н. Бурлаке 11 июня 1958 г.: «Я очень сожалею, что ваше издательство выпустило роман Ж. Верна «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака» в моем переводе, не поставив меня предварительно об этом в известность. Перевод, который Вы напечатали, был сделан мною впервые на русский язык для журнала «Пионер» 20 лет назад. Перевод этот сокращенный, так как объем журнала не позволял поместить роман полностью. В 1956-57 гг. я сделал для издательства «Московский рабочий» полный перевод романа «Экспедиция Барсака», значительно отредактировав прежний текст. Эти редакционные улучшения можно было внести и в ваше издание.
В конце июня или начале июля в издательстве «Московский рабочий» выйдет однотомник романов Ж. Верна в моих переводах, куда кроме «Экспедиции Барсака» входит роман «Дунайский лоцман», прежде изданный на русском языке всего один раз в 1908 г. маленьким тиражом и ныне представляющий большую библиографическую редкость.
Оба издания «Экспедиции Барсака» выходят почти одновременно, и читатели могут предъявить Вам претензию за то, что в Вашем издании не указано, что перевод сокращенный. Не берясь советовать, думаю, что Вам, может быть, стоит указать на это в еще не напечатанной части тиража.
Я изучаю творчество Ж. Верна очень давно, десятки лет собираю его произведения в оригинале и у меня есть почти полное собрание его романов на французском языке. У меня имеются все посмертные издания романов Ж. Верна и среди них такие, которые совсем не издавались на русском языке или издавались до Октябрьской революции маленькими тиражами и совсем неизвестны русскому советскому читателю. Я могу сделать для Вашего издательства переводы этих романов. Перечисленные ниже романы вполне подходят к профилю Вашего издательства, т.к. носят ярко выраженный географический характер.
1. «Найденыш с погибшей «Цинтии». Этот роман написан Ж. Верном в сотрудничестве с французским писателем Андре Лори в 1885 г., на русском языке никогда не издавался.
2. «Агентство Томсон и К°» — посмертный роман, изданный в 1907 г. На русском языке издан И.Д. Сытиным в 1908 г. небольшим тиражом.
3. «Нашествие моря» — посмертный роман, изданный в 1905 г. в советское время не издавался.
4. «Секрет Вильгельма Шторица» — издан во Франции в 1910 г., на русском языке не издавался. Этот роман уже переведен мною на русский язык впервые под заглавием «Проклятая тайна» и может быть представлен Вашему издательству немедленно, так что его издание можно осуществить быстро»9.
Роман «Дунайский лоцман» Ж. Верна привлек и удивил A.M. Волкова не только свойственной фантасту познавательностью и превосходно построенным сюжетом, но и чрезвычайной актуальностью. В сентябре того же 1958 г. в издательстве «Московский рабочий» вышел в свет однотомник романов Ж. Верна в переводах A.M. Волкова «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака» и «Дунайский лоцман»10 (иллюстрации Н. Кривова и М. Рабиновича) тиражом 200 000 экз., а в 1960 г. в Башкирском книжном издательстве был опубликован полный перевод романа Ж. Верна «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака» тиражом 30 000 экз.
Перевод A.M. Волкова в однотомнике Ж. Верна вызвал отрицательную рецензию Н. Гнединой (М. Надеждиной). Подчеркивая, что Н. Гнединой обнаружено лишь около 20 ошибок и неудачных мест на 700 страниц книги, A.M. Волков писал: «Глубоко несправедливая рецензия т. Гнединой проникнута духом цеховщины и недоброжелательства. Немногие ошибки переводчика А. Волкова раздуты до невероятия, небольшое их количество переведено в большое качество, если позволительно так выразиться. Переводы опорочены совершенно незаслуженно. Очень жаль, что работник советской литературы стал на такой не товарищеский путь при оценке работы другого литератора. Многие советы и замечания т. Гнединой заставляют сомневаться в ее квалификации как переводчика, по-видимому, она отстала от современных установок в этом деле.
На мысль невольно приходит сравнение рецензии Н. Гнединой с рецензией Н. Белинович на мой перевод романа «Дунайский лоцман». Н. Белинович, прекрасный знаток французского языка, на котором она говорит с детства, писательница, автор популярных детских книг, но не член секции переводчиков и, следовательно, литератор, не зараженный цеховым высокомерием, дала об этом переводе блестящий отзыв, строки которого не буду здесь цитировать. А Н. Белинович нашла в «Дунайском лоцмане», пожалуй, больше ошибок и неудачных мест, чем Н. Гнедина.
Но Н. Белинович «из-за деревьев увидела лес», она подошла к вопросу принципиально, по-товарищески, думая лишь о пользе дела. Она без язвительных тирад указала переводчику А. Волкову на его ошибки, и он принял ее указания, как принял и указания Н. Гнединой, хотя и пропитанные ядом недоброжелательства — конечно, лишь те указания, которые являются верными и улучшающими текст книги»11.
В 1958 г. A.M. Волков предлагал Детгизу обработку книги французского писателя М. Гешо «Лис Ловкач и Волк Обжора», а в 1959 г. перевод и издание двух посмертных романов Ж. Верна «Проклятая тайна» и «Потерпевшие крушение на «Джонатане», однако эти предложения не были приняты.
Сохранилось также обращение A.M. Волкова в 1958 г. в Московский театр сатиры к главному режиссеру театра, заслуженному артисту РСФСР В.Н. Плучеку с предложением повести «Клуб шутников», написанной по мотивам произведения американского писателя Э. Гамильтона «Звездный гость», как основы для сатирической комедии. В ответе В.Н. Плучек охарактеризовал A.M. Волкова как потенциального автора театра сатиры, но от предложенной вещи отказался в связи с проблемами редактирования.
В ответ на предложение издать роман Ж. Верна «Необычайные приключения экспедиции Барсака» главный редактор узбекского издательства «Ёш гвардия» Суннатулла Анарбаев сообщил в 1962 г., что Министерство культуры Узбекистана запрещает издавать иностранную литературу на русском языке.
В 1962 г. был опубликован рассказ-шутка Ж. Верна «Десять часов на охоте» в переводе А.М. Волкова в альманахе «Охотничьи просторы» (№ 16).
С предложением о сотрудничестве A.M. Волков обратился в 1963 г. к известному переводчику и литературоведу Евгению Павловичу Брандису12: «Как и Вы, я очень интересуюсь творчеством великого фантаста. Я много лет собираю его произведения в оригинале и думаю, что мое собрание романов Жюля Верна на французском языке, возможно, единственное в стране. Во всяком случае оно намного полнее того, что имеется в Ленинской библиотеке и Государственной библиотеке иностранной литературы. У меня нет только 3-4 его вещей. Посмертные романы, начиная с «Дунайского лоцмана» и «Барсака» у меня есть все.
И вот какое у меня к Вам, Евгений Павлович, предложение. Может быть, оно Вас удивит, а может быть и нет. Я предлагаю Вам сотрудничество в создании однотомника Жюля Верна, который включил бы в себя романы «Секрет Вильгельма Шторица» и «Потерпевшие крушение на «Джонатане».
«Секрет Вильгельма Шторица» был издан в приложении к журналу «Вокруг света» в 1917 году (под заглавием «Проклятая тайна»), но это — такая библиографическая редкость, что я ни разу не встречал ее. Несколько лет назад я перевел «Шторица» на русский язык. Роман «Потерпевшие крушение на «Джонатане» никогда не переводился на русский язык.
И вот что получается. «Шторица» я предлагал нескольким издательствам. Областные и хотели бы издать эту вещь, но им запрещают это делать. А центральные здесь, в Москве, не берутся за это. «Джонатана» я тоже предлагал нескольким издательствам, тот же результат... Как видно, в Ленинграде более «чутко и дружелюбно» относятся к Ж. Верну! И, может быть, Вы смогли бы договориться о выпуске однотомника из этих двух посмертных романов Ж. Верна, совершенно не известных советскому читателю.
Вы пишете, что могли бы прислать мне второе издание вашего «Жюля Верна». Буду очень рад его получить. Первое издание стоит у меня в шкафу рядом с моей «жюльвернианой», как ценный справочник. Я нашел в Вашей книге очень много интересного для себя»13.
Оказалось, что «Джонатан» был уже переведен в Ленинграде по просьбе Е.П. Брандиса, но также не нашел заинтересованного издательства. «Если представится случай, я охотно взялся бы вместе с Вами за подготовку нового однотомника Жюля Верна... Судя по всему, у нас с Вами много общих интересов», — отвечал в конце октября 1963 г. Е.П. Брандис A.M. Волкову14. Несмотря на то, что очередное обращение их в Детгиз осталось без ответа, они на протяжении многих лет продолжали сотрудничать.
Желая пополнить свое собрание сочинений Ж. Верна на французском языке (у него недоставало 6 книг из 65), A.M. Волков в апреле 1964 г. обратился с просьбой о содействии к директору объединения «Международная книга» И.Г. Казеннову, однако эта попытка не увенчалась успехом.
Примечательно, что идеи, высказанные Ж. Верном, находили продолжение даже в волшебных сказках A.M. Волкова. Так, в «Тайне заброшенного замка» для героя Фреда Каннинга он позаимствовал способ производства динамита из «Таинственного острова» Ж. Верна. «Фред, без сомнения, читал этот популярный роман, и я об этом скажу. Но Фред в несколько раз увеличит взрывную силу динамита какой-то секретной присадкой, которую он изобрел сам»15.
Таким образом, восхищение оригинальностью мысли и технической новизной проектов французского романиста были тем неисчерпаемым багажом, который стимулировал творчество детского сказочника. Характерными чертами A.M. Волкова как переводчика была исключительная добросовестность, усиленное внимание к слову и тексту оригинала, большое трудолюбие, а подспорьем в этой работе ему служили уникальная французская Жюльверниана, справочные издания и географические атласы, которые он многие годы собирал для своей библиотеки.
Библиографические ссылки и примечания
1. Волков A.M. Поздние романы Ж. Верна (послесловие) // Верн Ж. Дунайский лоцман. Необыкновенные приключения экспедиции Барсака. М., 1958. С. 549. 2. Архив A.M. Волкова Литературные документы. Т. 5. 1956-1958 гг. 3. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 6. Л. 161. 4. Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Том дополнительный. 1918-1960 гг. 5. Там же. 6. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 9. Л. 104-106. 7. Там же. Кн. 12. Л. 57. 8. Там же. Кн. 9. Л. 113, 115. 9. Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Том дополнительный. 10. Положительный отзыв на перевод «Дунайского лоцмана» был дан 25 октября 1956 г. Надеждой Белинович // Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Т. 5. 11. Там же. Т. 5. 1956-1958 гг. 12. См. более полную переписку с Е.П. Брандисом в приложении 1. 13. Архив A.M. Волкова. Литературные документы. Т. 9. Янв. — дек. 1963 г. 14. Там же. 15. Архив A.M. Волкова. Дневник. Кн. 19. Л. 109-110.
Пост N: 1030
Зарегистрирован: 18.01.10
Откуда: Щелково
Рейтинг:
4
Награды:
Отправлено: 16.11.11 18:03. Заголовок: Примечательно, что и..
цитата:
Примечательно, что идеи, высказанные Ж. Верном, находили продолжение даже в волшебных сказках A.M. Волкова. Так, в «Тайне заброшенного замка» для героя Фреда Каннинга он позаимствовал способ производства динамита из «Таинственного острова» Ж. Верна. «Фред, без сомнения, читал этот популярный роман, и я об этом скажу. Но Фред в несколько раз увеличит взрывную силу динамита какой-то секретной присадкой, которую он изобрел сам».
Странный абзац. Фред - дипломированный инженер, зачем ему пользоваться как справочником художественным романом. К тому же Сайрус Смит изготовляет не динамит, а его основу - нитроглицерин, очень опасную штуку вплоть до изобретения динамита.
Фред - дипломированный инженер, зачем ему пользоваться как справочником художественным романом.
Возможно затем, чтобы избежать всё тех же обвинений в плагиате)
Если исходить из того, что в период действия ТЗЗ динамит ещё не изобретён и "существует" только в фантастических романах, значит информацию о динамите (или его основе) нельзя найти в справочниках. Надо придумать его самому. Но при этом нельзя подать дело так, будто Фред изобрёл динамит исключительно собственным умом, - получилось бы некрасиво по отношению к Жюлю Верну.
Кроме того, в ту эпоху вероятно было распространено мнение, что научная фантастика зачастую играет роль авангарда науки, подсказывая учёным, в какую сторону следует направлять свои изыскания. Поэтому любой уважающий себя инженер видимо должен был интересоваться не только сугубо технической литературой, но и научной фантастикой.
Ну и наконец, я думаю, Волков просто был рад лишний раз упомянуть своего любимого автора, а заодно сделать и Фреда своим «товарищем» по увлечению жюльверновским творчеством.
нельзя подать дело так, будто Фред изобрёл динамит исключительно собственным умом, - получилось бы некрасиво по отношению к Жюлю Верну.
Почему к Жюлю Верну? Нитроглицерин во времена Фреда, не новинка, и не изобретение Жюля Верна. (Кстати, я был уверен, что речь в ТЗЗ идет не о динамите. Там описана гораздо более мощная взрывчатка. Чемодан динамита для обрушения свода Пещеры - маловато. Тут нужен вагон).
А вот с двумя последними абзацами согласен бе-зо-го-во-ро-чно.
уточняются перипетии сюжетной линии, вплоть до пародирования американского образа жизни. Писатель вводил такое общественное устройство страны Урфинии, при котором декларировалась «свобода слова» и разрешено существование двух партий - урфинистов (монархисты) и джюсистов (республиканцы). Однако эта политизация сюжета впоследствии была отклонена автором.
Чарли Блек пишет:
цитата:
16 марта 1963 г. в газете «Комсомолец Кубани» был опубликован отрывок из сказки «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» - «Президент или король», глава, не вошедшая в книгу.
Я так понимаю, в этой главе как раз и была эта выброшенная пародия? Не удалось её найти? Очень бы хотелось почитать - обожаю такие "взрослые" моменты в детских книгах)
Пост N: 2998
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
7
Награды:
Отправлено: 18.11.11 20:58. Заголовок: Топотун пишет: Это ..
Топотун пишет:
цитата:
Это в Краснодарскую библиотеку нужно обращаться. У них должна быть эта газета.
Не обязательно) В Ленинке она тоже есть.
Фавн пишет:
цитата:
в этой главе как раз и была эта выброшенная пародия?
Угу, именно там.
Фавн пишет:
цитата:
Не удалось её найти?
Удалось... Но если честно, она меня разочаровала.
Во-первых, оказалось, что глава эта вовсе не была выброшена полностью. Она и сейчас есть во всех изданиях, и называется "Новый правитель Изумрудной страны". А выброшены были только несколько абзацев.
Во-вторых, содержание этих абзацев почти полностью пересказано в книге Галкиной, в том фрагменте, который я уже оцифровал и давно выложил.
В-третьих, думаю, Волков, как ни странно, был прав, что выбросил этот кусочек. Слишком много там политики, которая в детской сказке ни к чему. К тому же, это не просто политика, а довольно злобная пародия на Соединённые Штаты. Злобность эта не красит ни Волкова, ни сказку.
Пост N: 3283
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
8
Награды:
Отправлено: 16.06.12 23:29. Заголовок: Леонора, всегда пожа..
Леонора, всегда пожалуйста! Вы правы, это далеко ещё не вся монография, а только те фрагменты, на оцифровку которых мне хватило энергии. Осталось ещё несколько глав про детство и юность Волкова, про его работу учителем, про отношение к действующей власти, затем семейные дела, плюс переписка с другом и т.д. и т.п.
Но о Волшебной стране в этих главах почти ничего нет. А часть информации из них уже и так известна, поскольку дублировалась в разных биографических статьях, в интервью Волковской внучки и сына, и др. Поэтому я слегка торможу с оцифровкой оставшихся глав.
Отправлено: 23.01.14 22:51. Заголовок: Чарли Блек, большое ..
Чарли Блек, большое спасибо за ваш труд по оцифровке такого большого текста! Столько интересной информации о любимом писателе! К тому же, кое-что точно пригодится мне в дипломе %)
Пост N: 6719
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Москва
Рейтинг:
28
Награды:
Отправлено: 10.08.18 22:23. Заголовок: После некоторого пер..
После некоторого перерыва выкладываю очередной оцифрованный фрагмент книги Т.В. Галкиной.
************************
Глава 1 Детство Александра Волкова
1.1. Родные истоки
Родимый край, далекий, милый, покинутый!
А.М. Волков
...Я хочу вернуться на родину, к маме и папе...
А.М. Волков Волшебник Изумрудного города (Элли)
Все начинается с детства... Искренним обращением, щемящим сердце, звучат слова Александра Мелентьевича Волкова: «Родимый край, далекий, милый, покинутый! Люблю твои широкие солнечные степи, где по седому ковылю, колеблемому ветром, бегут легкие волны... Люблю прохладу горных ущелий и звонкий голос речки, немолчно плещущей по камням, блестящей живым серебром на солнце, таинственно темнеющей в глубоких омутах... Люблю вспоминать одинокие ночи возле угасающего костра на берегу быстрого Иртыша, реки моего давно пролетевшего детства...»1 Горячая сыновья любовь к родине, вынесенная им из детства и взлелеянная в зрелости, глубоко пронизывает творчество А.М. Волкова, являясь непременным эмоциональным компонентом его произведений. На родину, в сухой и пыльный Канзас стремится героиня сказочной повести Элли («Волшебник Изумрудного города»), о покинутой родине тоскует Джордано Бруно («В поисках правды»).
С чувством родины для А.М. Волкова неразрывным образом связано представление о своей родословной, уходящей корнями в XIX в., в самое его начало. Испытывая неподдельный интерес к жизни своих далеких предков, А.М. Волков посвятил им страницы своих художественно-биографических произведений «Начало пути» и «Повесть о жизни». В первом очерке, несмотря на изменение имен героев – Саши Волохова, его отца Клементия Волохова, отчетливо описываются реальные события детства Александра Волкова, и при сопоставлении с другими автобиографическими материалами – этот очерк может дополнить фактологический план исследования. Сюжет этих двух очерков переплетается, где-то повторяясь, где-то дополняя друг друга. Если очерк «Начало пути» рассказывает о первых детских впечатлениях мальчика, связанных с военной службой отца, то в «Повести о жизни» сюжетная линия протянулась от начала XIX в. до 1975 г. В ней автор не только пытается проследить истоки рода Волковых, но и краткими захватывающими событиями рассказывает о своей учебе и литературном творчестве. В отсутствие документальных материалов о детстве А.М. Волкова, считаем возможным использование автобиографических воспоминаний писателя в качестве источника по этому периоду.
Предки по отцовской линии – Волковы – поморские крестьяне-старообрядцы, уходя от притеснений патриарха Никона, вынуждены были в XVII в., как раскольники, переселиться в Стародумье и на Ветку – на территорию тогдашней Польши (ныне районы Брянской и Гомельской областей Беларуси). Там они прожили около 100 лет, закрепив за собой прозвище «поляки». В 60-х гг. XVIII в. по повелению Екатерины II 20 тысяч раскольников были отправлены в Сибирь для несения солдатской службы на укрепленной Обско-Иртышской линии. Так шло заселение пустынного края так называемыми поляками, возникали старообрядческие деревни Секисовка (на месте Сеитовского редута), Бобровка, Черемшанка и другие, росли и укреплялись семьи на вольной сибирской земле.
Старообрядческая деревня – это уникальный вневременной живой мир, который запомнился юному Саше Волкову. Традиционная незыблемость религиозных канонов и жизненного уклада, требовавшего ежедневного крестьянского труда, упорства и терпения, представлялась идеалом христианского смирения и долга. Позднее с восхищением и гордостью за родовое единение с этими трудолюбивыми людьми А.М. Волков писал: «Какие же были мастера алтайские крестьяне! Не было такого ремесла «по домашности», которое было им недоступно. Они сами делали большие и маленькие кадки и «лагушки» для кваса. В каждом производилось множество «туесов» – больших и малых круглых посудин из бересты с деревянным дном и крышкой; делались они настолько плотными, что в них держали и воду, и молоко, и квас. В каждом хозяйстве плели прочные веревки из пеньки, кожаные кнуты и вожжи, опояски для армяков... Возле угла каждой избы можно было видеть березовые жерди, согнутые между прочными опорами. Хозяин время от времени увеличивал изгиб и в конце концов получал дуги, полозья для саней, ободья для колес. Тулупы, шапки, рукавицы, бутылы каждая семья, как правило, также изготавливала собственными силами»2.
Главой большого волковского рода, в котором было 6 сыновей и 2 дочери, был Архип Волков, родившийся где-то в 1820-х гг. Вместе с женой Марией (встречается также имя Василиса) они вели большое хозяйство и растили детей. В составленном А.М. Волковым в генеалогическом древе семьи Волковых названы 6 cыновей Архипа Волкова, давших потомство: Михаил, Сидор, Калина, Иван, Андрей и Василий. Старообрядческие семьи были крепкими, неделимыми, власть деда – беспрекословна. К старшему сыну Михаилу Архиповичу перешла от отца сила и власть над семьей. В своих воспоминаниях Александр Мелентьевич часто рисовал образ грозного деда и добродушной бабки Аксиньи.
В семье Михаила Архиповича и Аксиньи Потаповны (по генеалогической таблице) продолжили род Волковых сыновья Мелентий, Степан, Максим, Петр и дочь Арина.
Особое место в воспоминаниях А.М. Волкова занимает память об отце – Мелентии Михайловиче Волкове (12.02.1861 – 19.11.1935). Он первый в волковском роду изменил образ жизни, получив военную профессию, и тем самым открыл своим детям дорогу к просвещению, определившую их судьбы. В 1882 г. он был взят в армию и определен в учебную команду, где готовился младший командирский состав – ефрейторы, унтер-офицеры. По воспоминаниям родной сестры Александра Мелентьевича – Людмилы Мелентьевны, известны некоторые подробности о солдатской службе отца, Мелентия Михайловича. «Папа нам рассказывал, что он пошел служить добровольно, хотя жребий выпал на его брата Степана, но Степан был уже женат и имел ребенка. Так вот папа и пошел за него на службу. До службы он думал, что у грамотного человека родится сразу грамотный ребенок, а у неграмотного – неграмотный. А когда он в солдатах научился грамоте и арифметике, то решил, что отслужит, женится и переедет в город, чтобы учить своих детей»3. У отца, как писала Людмила Мелентьевна, были большие способности к математике: он решал самые трудные задачи из учебника Малинина-Буренина в помощь своим детям.
Эту мысль проводит в своей «Повести о жизни» и А.М. Волков: «У Мелентия Волкова оказались блестящие способности, огромная тяга к ученью. Офицеры поражались быстрому развитию крестьянского парня из глухой старообрядческой деревни. Мелентий вскоре заработал три белые нашивки на погоны, и начальство поговаривало о том, что стоило бы послать способного служаку в офицерскую школу. Но не стерпел молодой унтер-офицер, дерзко ответил на грубое слово начальника, и офицерская школа стала от него такой же далекой, как звезды на небе. Разжалованный унтер хотел пустить себе пулю в лоб, одиноко стоя в ночном карауле. Но подумал о том, что вся его жизнь еще впереди и решил: «Если мне не судьба получить образование, будут учиться мои дети»4. После окончания шестилетней службы, которую он проходил в г. Верном (ныне г. Алматы) и чуть не погиб во время знаменитого землетрясения 1887 г., он вернулся в родную Секисовку. В конце XIX в. в Секисовке была церковь, две мануфактурные лавки, начальная школа.
Отец хотел передать старшему сыну руководство большим крестьянским хозяйством, в котором было около десятка лошадей и несколько коров. Однако Мелентий Волков не захотел тянуть крестьянскую лямку. Он хотел дать своим детям образование в надежде на лучшую судьбу.
Утвердившись в этой мысли, в 1889 г. Мелентий Волков вместе с молодой женой покинул родительский дом в Секисовке, вопреки противостоянию отца, не желавшего отпускать «большака» из деревни. Мелентий Волков поступил на сверхсрочную военную службу (на 10 лет) фельдфебелем в 1-й Отдельный Западно-Сибирский батальон, расквартированный в Усть-Каменогорске.
Библиографические ссылки и примечания
1 Волков А.М. Начало пути // Бумбараш. М., 1971. С. 83 2 Черных С. С берегов Иртыша. Алма-Ата, 1981. С. 204–205. 3 ГАВКО. Ф. 50. Оп. 1. Д. 213. Л. 3. 4 Волков А.М. Повесть о жизни // Вслух про себя. Кн. 2. М., 1975. С. 64.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 365
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Я бы этой Лене Доценко благодарственное письмо написал под лозунгом "за наше щасливое деццтво", если бы это не было так заезженно и банально.
Потому что у меня дома всего один значок. 
), но почитать было интересно, спасибо
- дома
- никого нет дома
